Десятый день нашего пребывания на Парсифее ознаменовался небольшим местным праздником. По этому поводу было решено устроить посиделки с нашими новыми знакомыми и ребятами из отряда сопровождения. Естественно, каждый мог привести с собой свою пару. Праздник как никак был семейный.

С самого утра нас с Катей охватило радостное возбуждение. Подруге хотелось выглядеть на все сто, чтобы Мартин вконец потерял покой и сон. Хотя, по-моему, этот манли уже и так был по уши влюблен в нее, о чем я ей и сообщила. Она в ответ счастливо сверкнула глазами и довольно сказала: «Я знаю». Но платье ей мы все равно выбирали полдня. Местная индустрия красоты, основанная на магии, также немало нам помогла в ее преображении. Когда приглашенный мастер закончил колдовать над ее прической и макияжем, я ахнула от восторга. Я даже представить себе не могла, какой красивой может быть моя Катюша! Блестящие локоны были уложены в высокую прическу, открывающую нежную шейку, кожа, казалось, сияла, а глаза вообще завораживали, как два глубоких омута.

— Потрясающе! — выдохнула я, — Мое почтение, господин Жесар! Она просто великолепна! — мастер не скрывал довольной улыбки. Подруга, по-моему, вообще еще не отошла от шока. Она неверяще прикасалась то к волосам, то к лицу, и пока не реагировала на внешние раздражители.

— Благодарю. Мне и самому было очень приятно поработать с такой приятной во всех отношениях девушкой, как вы, принцесса, — он с уважением поклонился Кате. Та, наконец, вышла из оцепенения, и заверила, что по достоинству оценила его талант и будет очень рада продолжить их сотрудничество и дальше.

Я уж было собралась проводить Жесара до дверей, но тут он вдруг спросил, хитро глядя на меня:

— А ты разве не хочешь преобразиться к празднику?

— Да, Маш, пока мастер не ушел, давай и тебя подкрасим?!

Я совершенно растерялась. Помимо того, что у меня просто не было денег, чтобы расплатиться с ним за работу, так еще и времени осталось не больше часа. С Катей он провозился раза в три дольше. Не смотря на все это, соблазн был велик, и я заколебалась:

— Я не знаю… А разве ты не спешишь домой? Сегодня же такой день…

— Мои дети давно выросли, а жена уехала погостить к сестре. Так что времени у меня предостаточно, а вот у тебя до праздника его осталось совсем немного, так что решайся!

— Хорошо! — капитулировала я. Аргументы у меня закончились, про деньги вслух говорить не хотелось. Ладно, разберусь потом как-нибудь с финансами!

— Сразу предупрежу, такого эффекта, как у Екатерины, не получиться, мы просто не успеем провести все процедуры. А сейчас пойдем-ка помоем голову.

Попав в оборотистые руки Жосара, я подверглась самым разным манипуляциям. Мастер время от времени горестно вздыхал, сетуя на невозможность добиться идеального состояния волос за те жалкие двадцать минут, что он им уделил. Но результат все равно превзошел все мои самые смелые ожидания. Когда мне, наконец, разрешили повернуться к зеркалу, я даже не узнала себя по началу. Рядом, с доброй усмешкой глядя на меня, стояла Катька.

— Теперь ты понимаешь, что чувствовала я час назад?

— В полной мере! — закивала я, не отрывая взгляд от платиновой блондинки (прямо как в детстве!) с красивыми голубыми глазами и полными чувственными губами, обитавшей по ту сторону зазеркалья. Куда делся мой вчерашний прыщик? На лице не осталось ни следа от него, никаких покраснений. Только гладкая и чистая кожа — моя мечта с подростковых времен.

Не успели мы, как следует, навосторгаться мастерством старого Жосара, как в комнату зашел Мартин. Подрастеряв свои великосветские манеры, он буквально остолбенел, глазами пожирая подругу. Мы с ней удовлетворенно переглянулись. Эффект вышел, что надо!

Мы со стилистом потихоньку вышли, чтобы не мешать влюбленным. В коридоре, я завела разговор об оплате, но он лишь негодующе фыркнул, сказав, что у него достаточно средств, чтобы позволить себе помочь двум прекрасным девушкам найти свой образ. К тому же, мы и так сделаем ему отличную рекламу, появившись сегодня на празднике. У меня немного отлегло от сердца. Никогда не любила быть кому-то должна.

Заскочив в свою комнату переодеться, еще немного полюбовалась на себя. Ни одна тушь не могла сделать мои белые от природы ресницы такими густыми и черными. Мда, магия — это вещь, скажу я вам! Интересно только, сколько все это великолепие продержится. А то вдруг я, как золушка, в двенадцать часов превращусь обратно в замарашку! Хотя вряд ли. Здесь эта сказка наверняка никому не известна. Напевая под нос веселый мотивчик, я шла к лестнице. Настроение было прекрасным! Сердце радостно билось в предвкушении хорошего вечера. Вдруг подумалось, что количество пакостей, которые мне постоянно подбрасывал этот мир, в последнее время почти сошло на нет.

Спустившись на первый этаж, я застыла, как вкопанная. Вся честная компания, кроме Кати с Мартином, уже собралась в гостиной, а на коленях у неожиданно объявившегося Алекса сидела потрясающей красоты блондинка, задумчиво копающаяся в его волосах. Вторая ее рука по-хозяйски лежала на его бедре.

Душу затопило что-то черное, невыносимо болезненное. Быстро же он избавился от так называемой «связи». А что, хитро придумал! Как отбиться от наивной дурочки на утро после бурной ночи, при этом выставив ее же виноватой? Правильно, дамы и господа! Придумать душещипательную историю о проклятьях, заклятьях и прочей лабуде! Она же глупая! Она поверит!

Как же мне хотелось уйти, исчезнуть, убежать на край вселенной. Лишь бы не видеть, лишь бы забыть… Лишь бы никогда в жизни больше не испытывать этого гадкого чувства, что тобой попользовались и выбросили, как ненужную вещь. Слабо засветился подаренный магом кулон, но быстро погас. Я увидела лишь отсвет на перилах, но не придала ему тогда значения. Обернувшись, собралась было тихо подняться наверх и там попытаться склеить осколки души дурочки под названием Климова Мария, но меня заметили.

— Маша! — почти выкрикнул Тир, заставив меня застыть на первой ступеньке, — Ты куда? Мы тебя ждем, за стол не садимся, а ты все где-то гуляешь!

Молясь всем богам, чтобы даровали мне стальные нервы, я посмотрела на него и сказала:

— Тир, прости, но у меня так голова вдруг заболела. Я, пожалуй, вернусь в комнату.

Мой умоляющий взгляд его пронял, только не так, как я рассчитывала:

— Что же ты сразу не сказала?! Идем, я полечу! Я, конечно, не Виталь, но уж от головной боли избавить в состоянии.

Я пыталась отказаться. Правда. Но маг сегодня был необычайно настойчив. На мои жалкие высказывания о том, что мне надо просто отдохнуть и что само пройдет, он не обращал ни малейшего внимания, практически на буксире таща в комнату. Вырваться из его цепкой хватки, не привлекая всеобщего внимания, было невозможно. И я сдалась.

Манли усадил меня на мягкий двухместный диванчик прямо напротив сладкой парочки. Удерживать маску вежливого равнодушия с каждым мгновением становилось все труднее. Тир прикоснулся к вискам и чуть прикрыл глаза. Нахмурился. Зная, что скрывать от телепата мысли при прямом контакте все равно не получится, я открыла сознание. Во взгляде парня мелькнуло сначала удивление, потом его сменило понимание, а через секунду на меня снизошел покой. Будто вкололи лошадиную дозу успокоительного, но при этом разум остался кристально чистым. Эмоции утихли и больше не душили меня. Благодарно кивнув, я смогла взглянуть на Алекса. Что я надеялась увидеть? Раскаяние? Сожаление? Не знаю. Наверное, что угодно, только не насмешку. Он, конечно же, видел мое состояние и все понял. Глубоко внутри шевельнулось что-то похожее на гнев и тут же затихло. Тир, взяв меня за руку, предостерегающе сжал ее. Прямо в голове раздался его тихий голос:

— Тише, девочка! Тише! Я не смогу долго сдерживать твои чувства. Постарайся сама контролировать их. Сейчас я вас с ней познакомлю, а минут через пять провожу тебя в комнату. Не возражай! Так надо.

Сквозь наведенные чары не пробилось даже удивление от случившегося, и я решила, что вполне успешно смогу справиться с эмоциями какое-то время. Меж тем беседа, прерванная моим появлением, продолжила мирно течь во время лечебных манипуляций. Когда в разговоре образовалась естественная пауза, Тир сказал:

— Леонсия, позволь представить нашу очаровательную гостью с Земли — Марию. Мария, это Леонсия. Кроме того, что она из очень уважаемой семьи, приближенной к императорской, ей принадлежит слава первой красавицы столицы.

Мне соизволили царственно кивнуть. Из головы совершенно выпало, как правильно отвечать, поэтому я скопировала жест. Прекрасные глаза напротив угрожающе сузились. Ах, какие мы обидчивые! Я в ответ иронично приподняла одну бровь.

— Не нарывайся, деточка! Пожалеешь! — неоправданно резко сказала эта фифа, а потом прошептала что-то на ухо Алексу и они оба засмеялись. Видит Бог, не я это начала!

В глубине души поднялась такая волна злости, прямо цунами. Еще никто и никогда так со мной не обращался. Я конечно не царских кровей, но и вытирать об себя ноги всяким особам облегченного поведения раньше не позволяла. В общем, мозги все-таки отключились.

— И что же ты мне сделаешь? Убьешь? — нервно усмехнулась я.

— Почему бы и нет? Замечательная, на мой взгляд, идея, — на полном серьезе прозвучал ответ.

— Извини, милая, но сегодня не твой день! — приторно сладким голоском пропела я.

— Да? И кто же помешает моему невинному развлечению?

— Ммм… Дай-ка подумать! Может Мартин? Нет, он слишком занят, не буду его высочество отвлекать по таким пустякам. Тогда наверное лучше обратиться к Корвису? Судя по твоей побледневшей физиономии, тоже не стоит. Поэтому, думаю, кто-нибудь из окружающих нас мужчин, — Алекс напрягся и заерзал, привлекая мое внимание, — Я имела в виду Тирена, но на худой конец, думаю и он — кивок на хмурого парня, — заступится.

На ее лице расцвела скептическая улыбка. Она явно не поверила в мои связи.

— Какая ты фантазерка! У вас на земле все такие? Спустись с небес на землю, дорогуша! Какое им дело до невзрачной человечки, возомнившей о себе не весть что?! — знала, куда бить, стерва! Тут же всплыли все мои комплексы. Но я была так зла в тот момент, мне так хотелось досадить ей хоть чем-нибудь, что я, как ребенок, начала кичиться тем, чем не стоило:

— Может потому, что я лучшая и единственная в этом мире подруга будущей императрицы? Крайне недальновидно, ссорится с близкими людьми той, с которой ты так стремишься наладить отношения, не так ли? — В ту минуту я блефовала. О мотивах ее появления у нас, я могла только догадываться, но видимо, тыкая пальцем в небо, вдруг оказалась права. Вороватый бегающий взгляд манлийки стал тому подтверждением. Я испытала непередаваемое чувство триумфа. Умом я понимала, что иметь во врагах представительницу местной аристократии очень опасно и неразумно, но бешеная ревность и последовательное растаптывание остатков моего самолюбия довели до точки кипения. Раньше я и не предполагала, сколько во мне может быть злобы. Не могу сказать, что это было радостным открытием.

Пока мы собачились, остальные обескуражено притихли. В ссору двух женщин лезть никто не хотел. Тир уже так сильно сжал мои пальцы, что еще чуть-чуть, и они бы сломались. Положение спасло появление Кати и принца. Все встали, чтобы поприветствовать их. Раскрывшая уже было рот Леонсия мгновенно умолкла. Подруга, кстати, сейчас мало уступала ей по красоте, а уж по интеллекту опережала ее на пару столетий точно.

Когда с церемониями было покончено, все направились в столовую. Я собиралась по-тихому сбежать, но тут меня неожиданно сильно схватили за локоть и утянули в нишу. Алекс шипел рассерженной кошкой:

— Что это ты вытворяешь?! Жить надоело? Леонсия всегда была чокнутая на всю голову, но ты-то? — зеленые глаза метали молнии.

— А что я?! — я искренне не понимала, почему это я должна была терпеливо выносить такое хамское отношение к себе, — Я ей ничего не сделала! Это она первая начала мне угрожать!

— А ты повелась, как ребенок! Маша, она ведь не шутила насчет убийства!

Я растеряно хлопала глазами. Как это? Она всерьез хочет моей смерти? Да нет! Так не бывает! Не бывает ведь, правда?

Видя, что я прониклась открывающимися перспективами, Алекс продолжил:

— Так! Сейчас немедленно поднимайся к себе в комнату, может она еще забудет о тебе. Я постараюсь отвлечь ее. За это время Тир что-нибудь придумает.

Я представила, как именно он будет ее отвлекать, и во мне тут же проснулся дух противоречия:

— А какое тебе, собственно, дело до моих проблем?! — я сердито ткнула его пальцем в грудь, — Хотя это ведь ты привел сюда свою подружку с криминальным прошлым, сам и расхлебывай теперь, а я буду развлекаться! — понять логику ревнующей женщины порой невозможно даже ей самой. Вот и я, до этого разговора сама собиравшаяся уйти к себе, резко передумала.

У Алекса видимо от возмущения пропал дар речи. С минуту он буравил меня таким красноречивым взглядом, что я едва не пошла на попятную. Облизнув пересохшие губы, я решила упорствовать до конца. Ниша была маленькой для двух человек, поэтому стояли мы вплотную. В какой-то момент зрачки парня расширились, дыхание стало неровным, руки, лежащие на моих плечах, поползли вверх.

— Какая ты сегодня красивая, — хрипло прошептал он и начал медленно наклоняться ко мне. «Соберись, тряпка! Он пренебрег тобой, обманул! Не позволяй ему играть с тобой!» — кричал мой разум, но я его не слушала. Я так соскучилась. Сердце пустилось вскачь, а дыхание замерло в предвкушении поцелуя. Но тут где-то рядом раздался противный голосок Леонсии:

— Алекс, милый, где ты пропадаешь? Я уже устала тебя ждать.

Пробормотав под нос ругательство, он неохотно убрал руки и освободил мне проход. В смятении я пулей выскочила из нашего укрытия. Ну почему стоит ему только поманить, как я послушно бегу за ним, словно собачка?! Где моя гордость? Гордость сказала, что абонент временно не доступен, и отключилась. Любовь же довольно потирала руки.

* * *

В столовой был накрыт праздничный стол, и почти все уже расселись по местам. Прокравшись на свое, я постаралась привести мысли и чувства в порядок. Неожиданно поймала на себе несколько сочувствующих взглядов, приведших меня в недоумение. Однако торопливый шепот сидящей рядом Норы внес ясность:

— Маш, тебе Александр угрожал, да? Ты не бойся! Я поговорю с братом, он тебя защитит. Мне эта курица — Леонсия — никогда не нравилась! Крутит мужиками, как хочет, а они и рады.

Гневная тирада была прервана появлением обсуждаемой парочки. Мне достаточно было бросить один взгляд на припухшие губы манлийки, чтобы понять, из-за чего они так долго задержались в гостиной. Меня снова обуяла ревность, но я не дала ей воли, затолкав в самый дальний угол сознания. Месть — это блюдо, которое подают в холодном виде.

Долго сидеть за столом здесь было не принято, поэтому, когда последний гость отложил вилку, все перешли обратно в гостиную. Она была соединена с танцевальным залом огромными двустворчатыми дверями, и некоторые пары уже кружили по паркету в танце. Вскоре я тоже получила предложение потанцевать и не стала отказываться. Дилан, а это был он, все время шутил, поднимая мне настроение. Когда музыка стихла, мы подошли к Норе и Тиру, беседовавшим о теории магических заклинаний. Из их диалога я понимала только предлоги. Вскоре моему кавалеру тоже надоело слушать их высоконаучные речи, и он увлек сестру навстречу местному аналогу вальса. Мы с Тиреном последовали их примеру. Музыка пьянила меня, заставляя забыть обо всех тревогах и печалях. Партнеры сменяли друг друга, как в калейдоскопе. Я была почти счастлива, купаясь в их комплиментах. Когда у меня начала слегка кружиться голова от усталости, я вернулась в гостиную. Присев на диванчик, я отослала своего кавалера за соком. Страшно хотелось пить. Пока я высматривала его в толпе, рядом раздалось:

— Не хочешь вина?

Немного поколебавшись, я взяла бокал у Алекса.

— Спасибо, — холодно поблагодарила я и отвернулась, но манли это не смутило.

— Ты сегодня нарасхват, — я промолчала, не поддавшись на провокацию. Его голос прозвучал раздраженнее:

— Так и будешь строить из себя оскорбленную невинность или мы все-таки поговорим, как цивилизованные люди?

Повернувшись к нему лицом, я произнесла:

— Хорошо. Давай поговорим.

— Не здесь.

— Здесь! — я не собиралась оставаться с ним наедине. Это опасно для моего благоразумия. Брюнет недовольно сверкнул глазами, но согласился.

— Ладно. Будь по-твоему.

— О чем ты хотел поговорить?

Алекс замолчал ненадолго, будто собирался с мыслями, и выпалил:

— Кровной связи между нами нет, — я саркастически хмыкнула. Это он мне сейчас прямо глаза открыл! — Но я узнал об этом только три дня назад. Специалист сказал, это потому что ты не манлийка. Так что я больше не сержусь на тебя!

Если он ожидал, что после этого я кинусь к нему в объятья, размазывая по лицу слезы счастья, то сильно ошибался. Он меня обидел. Да что там! Он пришел сюда с другой, и после этого еще смеет говорить мне, что не обижается на меня? В тот момент я как никогда была близка к тому, чтобы расцарапать его самодовольную рожу. Видимо прочитав в моих глазах обещание скорой расправы, он поспешил ретироваться, бросив напоследок:

— Позволь дать тебе один совет: веди себя скромнее! Манли не всегда слышат слово «нет».

Посмотрите, какой заботливый выискался! Я что же, по его мнению, должна надеть паранджу и тихо сидеть в уголке?! Я и так не позволяла никому ничего лишнего, отказываясь прогуляться в саду или посетить галерею с портретами императоров прошлых эпох. Идиоту понятно, что подразумевают эти предложения!

Я все еще кипела от гнева, когда ко мне подсела Катя.

— Ты пыхтишь, как паровоз! Что случилось?

— Что случилось?! Алекс тут случился! — подруга улыбнулась.

— Как я сразу не догадалась? Кто же еще способен пробить брешь в броне твоего ледяного спокойствия! Маш, тебе не кажется, что ты к нему несправедлива? Парень не сделал тебе ничего плохого.

Я глубоко вдохнула, стараясь успокоиться.

— Ты не понимаешь, — я в волнении кусала губы. Рассказать или нет? А была не была! Катька все равно никому не проболтается, — В ту ночь, которую мы провели у озера вдвоем, — подруга заинтересованно потянулась поближе, — мы… в общем мы переспали.

Глаза у нее стали такие большие, как у кота, которому кто-то нехороший наступил на самое святое. Самое святое у кота хвост, если кто не знает. Ободренная ее молчанием, я продолжила:

— А на утро он устроил скандал. Сказал, что я его обманом превратила в раба, что он теперь на других женщин и смотреть не сможет. И все из-за того, что лишил меня девственности. Из-за этого я и рыдала тем утром, — я судорожно вздохнула.

— Мда… Чего сразу не сказала? — резонно спросила подруга.

— Он просил.

— Понятно. А сейчас-то ему от тебя что нужно было?

— Честно? Я так и не поняла. Пришел. Сообщил, что его рабство отменяется. Облагодетельствовал своим прощением и под конец посоветовал скромнее себя вести. Короче, разозлил, как обычно, и сбежал.

Катя задумчиво смотрела куда-то мимо меня. Я мыслительному процессу мешать не стала. В результате она вынесла вердикт:

— Единственное, что приходит мне в голову, это что он тебя ревнует.

— Да ты что! Какая к черту ревность? Ему плевать на меня с высокой колокольни!

— Не скажиии! Меня вон Мартин тоже сегодня из-за танца с другим манли в распущенности обвинял, а потом полчаса извинялся, когда я ему за это пощечину залепила. А тут почти один в один та же история.

— Так это же Мартин! Они абсолютно разные! Нет, — из груди вырвался тяжелый вздох, — Ошибаешься ты, Катька.

— А ты проверь!

— Как?

— Как? Потанцуй с кем-нибудь, пофлиртуй у него на виду, проследи за реакцией. Это же сразу видно.

— Ну ладно, — неуверенно сказала я и пошла искать будущую жертву нашего эксперимента. Подопытный нашелся довольно быстро. Скучающий в сторонке одинокий манли с радостью ухватился за брошенный мной предлог для знакомства. Вскоре мы уже мило общались на отвлеченные темы. Время от времени я искала глазами Алекса, но тот все время оказывался ко мне спиной. Предложение повальсировать было принято мной с радостью. Я очень полюбила этот танец, когда он стал у меня хорошо получаться. Последние аккорды музыки стихли, и мы переместились в гостиную.

В очередной раз рассеяно оглядев комнату, я встретилась с непроницаемыми зелеными глазами. Пристальный взгляд Алекса будто преследовал меня все время, пока я танцевала. Лицо его было темнее тучи. Так-то, дорогой! Не нравится, когда меня другие обнимают? Отсалютовав ему бокалом, я продолжила отчаянно флиртовать с ухажером. Мне нравилось внимание и восхищение в глазах случайного кавалера, которое бальзамом лилось на мое женское самолюбие. В общем, тогда я и решила назло Алексу кокетничать при любом удобном случае. Если Катька права, и ему это действительно неприятно, я буду только рада.