А как ведь во славноем в Нове‑граде А и как был Садко да гусельщик‑от, А и как не было много несчетной золотой казны, А и как только он ходил по честным пирам, Спотешал как он да купцей, бояр, Веселил как он их на честных пирах. А и как тут над Садком топерь да случилосе: Не зовут Садка уж целый день да на почестен пир, А и не зовут как другой день на почестен пир, А и как третий день не зовут да на почестен пир. А и как Садку теперь да соскучилось, А и пошел Садко да ко Ильмень он ко озеру, А и садился он на синь на горюч камень, А и как начал играть он во гусли яровчаты, А играл с утра как день топерь до вечера. А и по вечеру как по поздному А и волна уж в озере как сходиласе, А как ведь вода с песком топерь смутиласе; А и устрашился Садко топеречку да сидети он. Одолел как Садка страх топерь великии, А и пошел вон Садко да от озера, А и пошел Садко как во Нов‑город. А опять как прошла топерь темна ночь, А и опять как на другой день Не зовут Садка да на почестен пир, А другой‑то да не зовут его на почестен пир, А и как третий‑то день не зовут на почестен пир. А и как опять Садку топерь да соскучилось, А пошел Садко ко Ильмень да он ко озеру, А и садился он опять на синь да на горюч камень, У Ильмень да он у озера. А и как начал играть он опять во гусли во яровчаты, А играл уж как с утра день до вечера. А и как по вечеру опять как по поздному А и волна как в озере сходиласе, А и как вода с песком теперь смутиласе; А и устрашился опять Садко да новгородскии, Одолел Садка уж как страх теперь великии. А как пошел опять как от Ильмень да от озера, А как он пошел во свой да он во Нов‑город. А и как тут опять над ним да случилосе: Не зовут Садка да на почестен пир, А и как тут опять другой день не зовут Садка да на почестен пир, А и как третий день не зовут Садка да на почестен пир. А и опять Садку теперь да соскучилось, А и пошел Садко ко Ильмень да ко озеру, А и как он садился на синь горюч камень да об озеро, А и как начал играть во гусли во яровчаты, А и как ведь опять играл он с утра до вечера, А волна уж как в озере сходиласе, А вода ли с песком да смутиласе; А тут осмелился как Садко да новгородскии, А сидеть играть как он об озеро. А и как тут вышел царь водяной топерь со озера, А и как сам говорит царь водяной да таковы слова: «Благодарим‑ка, Садко да новгородскии! А спотешил нас топерь да ты во озери: А у мня было да как во озери, А и как у мня столованье да почестен пир, А и как всех развеселил у мня да на честном пиру А и любезных да гостей моих. А и как я не знаю топерь, Садка, тебя да чем пожаловать: А ступай, Садко, топеря да во свой во Нов‑город; А и как завтра позовут тебя да на почестен пир, А и как будет у купца столованье почестен пир, А и как много будет купцей на пиру, много новгородскиих; А и как будут все на пиру да напиватисе, Будут всё на пиру да наедатисе, А и как будут всё похвальбами теперь да похвалятисе, А и кто чим будет теперь да хвастати, А и кто чим будет теперь да похвалятисе: А иной как будет хвастати да несчетной золотой казной, А как иной будет хвастать добрым конем, Иной буде хвастать силой, удачей молодецкою, А иной буде хвастать молодый молодечеством, А как умной‑разумной да буде хвастати Старым батюшкой, старой матушкой, А и безумный дурак да буде хвастати, Ай своей он как молодой женой. А ты, Садко, да похвастай‑ко: «А я знаю, что во Ильмень да во озери А что есте рыба‑то – перья золотые ведь». А как будут купцы да богатыи А с тобой да будут споровать, А что нету рыбы такою ведь А что топерь да золотые ведь; А ты с ними бей о залог топерь великии; Залагай свою буйну да голову, А как с них выряжай топерь А как лавки‑во ряду да во гостиноем С дорогими да товарамы. А потом свяжите невод да шелковой, Приезжайте вы ловить да во Ильмень во озеро, А закиньте три тони во Ильмень да во озери, А я кажну тоню дам топерь по рыбины, Уж как перья золотые ведь. А и получишь лавки во ряду да во гостиноём С дорогима ведь товарамы. А и потом будешь ты, купец, Садко, как новгородскии, А купец будешь богатыи». А и пошел Садко во свой да как во Нов‑город. А и как ведь да на другой день А как позвали Садка да на почестен пир А и к купцу да богатому. А и как тут да много собиралосе А и к купцу да на почестен пир А купцей как богатыих новгородскиих; А и как все теперь на пиру напивалися, А и как все на пиру да наедалисе, А и похвальбами всё похвалялисе. А кто чем уж как теперь да хвастает, А кто чем на пиру да похваляется: А иной хвастае как несчетной золотой казной, А иной хвастае да добрым конем, А иной хвастае силой, удачей молодецкою; А и как умной топерь уж как хвастает А и старым батюшком, старой матушкой, А и безумный дурак уж как хвастает, А и как хвастае да как своей молодой женой. А сидит Садко, как ничем да он не хвастает, А сидит Садко, как ничем он не похваляется; А и как тут сидят купцы богатые новгородскии, А и как говорят Садку таковы слова: «А что же, Садко, сидишь, ничем же ты не хвастаешь, Что ничем, Садко, да ты не похваляешься?» А и говорит Садко таковы слова: «Ай же вы, купцы богатые новгородскии А и как чем мне, Садку, топерь хвастати, А как чем‑то, Садку, похвалятися? А нету у мня много несчетной золотой казны, А нету у мня как прекрасной молодой жены, А как мне, Садку, только есть одным да мне похвастати: Во Ильмень да как во озери A есте рыба как перья золотые ведь». А и как тут купцы богатые новгородскии, А и начали с ним да оны споровать: Во Ильмень да что во озери А нету рыбы такою что, Чтобы были перья золотые ведь. А и как говорил Садко новгородскии: «Дак заложу я свою буйную головушку, Боле заложить да у мня нечего». А оны говоря: «Мы заложим в ряду да во гостиноем Шесть купцей, шесть богатыих». А залагали ведь как по лавочке, С дорогима да с товарамы. А и тут после этого А связали невод шелковой, А и поехали ловить как в Ильмень да как во озеро, А и закидывали тоню во Ильмень да ведь во озери, А рыбу уж как добыли – перья золотые ведь; А и закинули другу тоню во Ильмень да ведь во озери, А и как добыли другую рыбину – перья золотые ведь; А и закинули третью тоню во Ильмень да ведь во озери, А и как добыли уж как рыбинку – перья золотые ведь. А теперь как купцы да новгородские богатыи А и как видят, делать да нечего, А и как вышло правильно, как говорил Садко да новгородскии, А и как отперлись оны да от лавочек, А в ряду да во гостиноем, А и с дорогима ведь с товарамы. А и как тут получил Садко да новгородскии, А и в ряду во гостиноём А шесть уж как лавочек с дорогима он товарамы, А и записался Садко в купцы да в новгородскии, А и как стал топерь Садко купец богатыи. А как стал торговать Садко да топеричку, В своем да он во городи, А и как стал ездить Садко торговать да по всем местам, А и по прочим городам да он по дальниим, А и как стал получать барыши да он великии. А и как тут да после этого А женился как Садко купец новгородскии богатыи, А еще как, Садко, после этого, А и как выстроил он палаты белокаменны, А и как сделал, Садко, да в своих он палатушках, А и как обделал в теремах всё да по‑небесному А и как на небе пекет да красное уж солнышко, ‑ В теремах у его пекет да красно солнышко; А и как на небе светит млад да светел месяц, ‑ У его в теремах да млад светёл месяц; А и как на небе пекут да звезды частыи, ‑ А у его в теремах пекут да звезды частыи; А и как всем изукрасил Садко свои палаты белокаменны. А и топерь как ведь после этого А и собирал Садко столованье до почестен пир, А и как всех своих купцей богатыих новгородскиих, А и как всех‑то господ он своих новгородскиих, А и как он ещё настоятелей своих да новгородскиих; А и как были настоятели новгородские, А и Лука Зиновьев ведь да Фома да Назарьев ведь; А ещё как сбирал‑то он всих мужиков новгородскиих, А и как повел Садко столованье – почестен пир богатый, А топерь как все у Садка на честном пиру, А и как все у Садка да напивалисе, А и как все у Садка теперь да наедалисе, А и похвальбами‑то все да похвалялисе. А и кто чем на пиру уж как хвастает, А и кто чим на пиру похваляется: А иной как хвастае несчетной золотой казной, А иной хвастае как добрым конем, А иной хвастае силой могучею богатырскою, А иной хвастае славным отечеством, А иной хвастат молодым да молодечеством; А как умной‑разумной как хвастает Старым батюшкой да старой матушкой, А и безумный дурак уж как хвастает А и своей да молодой женой. А и как ведь Садко по палатушкам он похаживат, А и Садко ли‑то сам да выговариват: «Ай же вы, купцы новгородские, вы богатыи, Ай же все господа новгородскии, Ай же все настоятели новгородскии, Мужики как вы да новгородскии! А у меня как вси вы на честном пиру, А вси вы у меня как пьяны, веселы, А как вси на пиру напивалисе, А и как все на пиру да наедалисе, А и похвальбами все вы похвалялисе. А и кто чим у вас теперь хвастает: А иной хвастае как былицею, А иной хвастае у вас да небылицею. А как чем буде мне, Садку, теперь похвастати? А и у мня, у Садка новгородского, А золота казна у мня топерь не тощится, А цветное платьице у мня топерь не держится, А и дружинушка хоробрая не изменяется; А столько мне, Садку, буде похвастати А и своей мне несчетной золотой казной: А и на свою я несчетну золоту казну, А и повыкуплю я как всё товары новгородскии, А и как всё худы товары я, добрые, А что не буде боле товаров в продаже во городи». А и как ставали тут настоятели ведь новгородскии А и Фома да Назарьев ведь, А Лука да Зиновьев ведь, А и как тут вставали да на резвы ноги А и как говорили сами ведь да таковы слова: «Ай же ты, Садко, купец богатый новгородскии! А о чем ли о многом бьешь с нами о велик заклад, Ежели выкупишь товары новгородскии, А и худы товары все, добрыи, Чтобы не было в продаже товаров да во городи?» А и говорит Садко им наместо таковы слова: «Ай же вы, настоятели новгородски! А сколько угодно у мня хватит заложить бессчетной золотой казны». А и говоря настоятели наместо новгородскии: «Ай же ты, Садко да новгородскии! А хоть ударь с намы ты о тридцати о тысячах». А ударил Садко о тридцати да ведь о тысячах. А и как всё со честного пиру разьезжалисе, А и как всё со честного пиру разбиралисе, А и как по своим домам, по своим местам. А и как тут Садко, купец богатый новгородскиий, А и как он на другой день вставал по утру да по раному, А и как ведь будил он свою дружинушку хоробрую, А и давал как он да дружинушки, А и как долюби он бессчетныи золоты казны; А как спущал он по улицам торговыим, А и как сам прямо шел во гостиной ряд, А и как тут повыкупил он товары новгородскии, А и худы товары все, добрые. А и ставал как на другой день Садко, купец богатый новгородскиий, А и как он будил дружинушку хоробрую, А и давал уж как долюби бессчетныи золоты казны, А и как сам прямо шел во гостиный ряд, ‑ А и как тут много товаров принавезено, А и как много товаров принаполнено А и на ту на славу великую новгородскую. Он повыкупил ещё товары новгородскии, А и худы товары все, добрыи. А и на третий день вставал Садко, купец богатый новгородскиий, А и будил как он да дружинушку хоробрую, А и давал уж как долюби дружинушки А и как много несчетной золотой казны, А и как распущал он дружинушку по улицам торговыим, А и как сам он прямо шел во гостиный ряд, ‑ А и как тут на славу великую новгородскую А и подоспели как товары ведь московскии, А и как тут принаполнился как гостиной ряд А и дорогими товарамы ведь московскима. А и как тут Садко топерь да пораздумался: «А и как я повыкуплю ещё товары всё московскии, А и на тую на славу великую новгородскую, А и подоспеют ведь как товары заморскии: А и как ведь топерь уж как мне, Садку, А и не выкупить как товаров ведь Со всего да со бела свету. А и как лучше пусть не я да богатее, Садко купец да новгородскиий, А и как пусть побогатее меня славный Нов‑город, Что не мог‑де я да повыкупить А и товаров новгородскиих, Чтобы не было продажи да во городи; А лучше отдам я денежок тридцать тысячей, Залог свой великиий!» А отдавал уж как денежок тридцать тысячей, Отпирался от залогу да великого. А потом как построил тридцать караблей, Тридцать караблей, тридцать черныих, А и как ведь свалил он товары новгородскии А и на черные на карабли, А и поехал торговать купец богатый новгородскиий А и как на своих на черных на караблях. А поехал он да по Волхову, А и со Волхова он во Ладожско, А со Ладожского выплывал да во Неву‑реку, А и как со Невы‑реки как выехал на синё морё. А и как ехал он по синю морю, А и как тут воротил он в Золоту Орду. А и как там продавал он товары да ведь новгородскии, А и получал он барыши топерь великии, А и как насыпал он бочки ведь сороковки‑ты А и как красного золота; А и насыпал он много бочек да чистого серебра, А ещё насыпал он много бочек мелкого, он крупного скатняго жемчугу. А как потом поехал он из‑за Золотой Орды, А и как выехал топеричку опять да на сине море. А и как на синем море устоялисе да черны карабли, А и как волной‑то бьет и паруса‑то рвет, А и как ломат черны карабли, А все с места нейдут черны карабли. А и воспроговорил Садко, купец богатый новгородскиий, А и ко своей он дружинушки хоробрыи: «Ай же ты, дружина хоробрая! А и как сколько ни по морю ездили, А мы морскому царю дани да не плачивали. А топерь‑то дани требует морской‑то царь в сине море». А и тут говорит Садко, купец богатый новгородскиий: «Ай же ты, дружина хоробрая! А и возьмите‑тко вы, мечи‑тко в сине море А и как бочку‑сороковку красного золота». А и как тут дружина да хоробрая А и как брали бочку‑сороковку красного золота, А метали бочку в сине море. А и как все волной‑то бьет, паруса‑то рвет, А и ломат черны карабли да на синём мори, ‑ Всё нейдут с места карабли да на синем мори. А и опять воспроговорил Садко, купец богатый новгородскиий А и своей как дружинушки хоробрыи: «Ай же ты, дружинушка моя ты хоробрая! А видно мало этой дани царю морскому в сине море: А и возьмите‑тко вы, мечи‑тко в сине море А и как другую ведь бочку чистого серебра». А и как тут дружинушка хоробрая А кидали как другую бочку в сине море А как чистого да серебра. А и как все волной‑то бьет, паруса‑то рвет, А и ломат черны карабли да на синем мори, А всё нейдут с места карабли да на синем мори. А и как тут говорил Садко, купец богатый новгородскиий, А и как своей он дружинушке хоробрыи: «Ай же ты, дружина хоробрая! А видно, этой мало как дани в сине море: А берите‑тко третью бочку да крупного, мелкого скатного жемчугу, А кидайте‑тко бочку в сине море». А как тут дружина хоробрая А и как брали бочку крупного, мелкого скатного жемчугу, А кидали бочку в сине море. А и как всё на синем море стоят да черны карабли. А волной‑то бьет, паруса‑то рвет, А и как все ломат черны карабли, ‑ А и всё с места нейдут да черны карабли. А и как тут говорил Садко, купец богатый новгородскиий А своей как дружинушке он хоробрыи: «Ай же ты, любезная как дружинушка да хоробрая! А видно, морской‑то царь требуе как живой головы у нас в сине море. Ай же ты, дружина хоробрая! А и возьмите‑тко, уж как делайте А и да жеребья да себе волжаны; А и как всяк свои имена вы пишите на жеребьи, А спущайте жеребья на сине море; А я сделаю себе‑то жеребий на красное‑то на золото. А и как спустим жеребья топерь мы на сине море: А а как чей у нас жеребий топерь да ко дну пойдет, А тому идти как у нас да в сине море». А у всёй как у дружины хоробрыи А и жеребья топерь гоголём плывут, А и у Садка купца, гостя богатого, да ключом на дно. Ай говорит Садко таковы слова: «А и как эти жеребьи есть неправильни; А и вы сделайте жеребьи как на красное да золото, А я сделаю жеребий да дубовыи. А и как вы пишите всяк свои имена да на жеребьи, А и спущайте‑тко жеребьи на сине море: А и как чей у нас жеребий да ко дну пойдет, А тому как у нас идти да в сине море». А и как вся тут дружинушка хоробрая А и спущали жеребья на сине море, А и у всей как у дружинушки хоробрыи А и как всё жеребья как теперь да гоголем плывут, А Садков как жеребий да теперь ключом на дно. А и опять говорил Садко да таковы слова: «А как эти жеребьи есть неправильни. Ай же ты, дружина хоробрая! А и как делайте вы как жеребьи дубовыи, А и как сделаю я жеребий липовой, А как будем писать мы имена всё на жеребьи, А спущать уж как будем жеребья мы на сине море, А топерь как в остатниих: Как чей топерь жеребий ко дну пойдет, А и тому как идти у нас да в сине море». А и как тут вся дружина хоробрая А и как делали жеребьи все дубовые, А он делал уж как жеребий себе липовой, А и как всяк свои имена да писали на жеребьи, А и спущали жеребья на сине море. А у всей дружинушки ведь хоробрыей А и жеребья теперь гоголем плывут да на синем мори, А и у Садка, купца богатого новгородского, ключом на дно. А как тут говорил Садко таковы слова: «А и как видно, Садку да делать топерь нечего, А и самого Садка требует царь морской да в сине море. Ай же ты, дружинушка моя да хоробрая, любезная! А и возьмите‑тко вы, несите‑тко А и мою как чернильницу вы вальячную, А и неси‑тко как перо лебединоё, А и несите‑тко вы бумаги топерь вы мне гербовыи». А и как тут как дружинушка ведь хоробрая А несли ему как чернильницу да вальячную, А и несли как перо лебединоё, А и несли как лист‑бумагу как гербовую. А и как тут Садко, купец богатый новгородскиий, А садился он на ременчат стул А к тому он к столику ко дубовому, А и как начал он именьица своего да он отписывать: А как отписывал он именья по Божьим церквам, А и как много отписывал он именья нищей братии, А как ино именьицо он отписывал да молодой жены, А и достальнёё именье отписывал дружине он хоробрыей. А и как сам потом заплакал он, Говорил он как дружинушке хоробрыей: «Ай же ты, дружина хоробрая да любезная! А и полагайте вы доску дубовую на сине море, А что мне свалиться, Садку, мне‑ка на доску, А не то как страшно мне принять смерть во синем мори». А и как тут он ещё взимал с собой свои гусёлка яровчаты, А и заплакал горько, прощался он с дружинушкой хороброю, А и прощался он теперичку со всим да со белым светом, А и как он теперичку прощался ведь А со своим он со Новым со городом. А потом свалился на доску он на дубовую, А и понесло как Садка на доски да по синю морю. А и как тут побежали черны‑ты карабли, А и как будто полетели черны вороны, А и как тут остался теперь Садко да на синем мори. А и как ведь со страху великого А заснул Садко на той доске на дубовыи. А как ведь проснулся Садко, купец богатый новгородскиий, А и в Окиян‑мори да на самом дни, А увидел – сквозь воду пекет красно солнышко, А как ведь очутилась возле палата белокаменна. А заходил как он в палату белокаменну: А и сидит теперь как во палатушках А и как царь‑то морской теперь на стуле ведь. А и говорит царь‑то морской таковы слова: «А и как здравствуйте, купец богатыи, Садко да новгородский! А и как сколько ни по морю ездил ты, А и как морскому царю дани не плачивал в сине море, А и теперь уж сам весь пришел ко мне да во подарочках. Ах, скажут, ты мастер играть во гусли во яровчаты: А поиграй‑ко мне как в гусли во яровчаты». А как тут Садко видит, в синем море делать нечего: Принужон он играть как во гусли во яровчаты. А и как начал играть Садко как во гусли во яровчаты, А как начал плясать царь морской теперь в синем мори, А от него сколебалосе все сине море, А сходилася волна да на синем мори, А и как стал он разбивать много черных караблей да на синем мори, А и как много стало ведь тонуть народу да в сине море А и как много стало гинуть именьица да в сине море, А как теперь на синем мори многи люди добрыи, А и как многи ведь да люди православные От желаньица как молятся Николы да Можайскому, А и чтоб повынес Николай их угодник из синя моря. А как тут Садка новгородского как чёснуло в плечо да во правое А и как обвернулся назад Садко, купец богатый новгородскиий – А стоит как топерь старичок да назади уж как белыи, седатыи, А и как говорил да старичок таковы слова: «А и как полно те играть, Садко, во гусли во яровчаты в синем мори!» А и говорит Садко как наместо таковы слова: «А и топерь у меня не своя воля да в синем мори, Заставлят как играть меня царь морской». А и говорил опять старичок наместо таковы слова: «А и как ты, Садко, купец богатый новгородскиий! А и как ты струночки повырви‑ко, Как шпенёчики повыломай, А и как ты скажи теперь царю морскому ведь: А и у мня струн не случилосе, Шпенечиков у мня не пригодилосе, А и как боле играть у мня не во что. А тебе скажет как царь морской: «А и не угодно ли тебе, Садко, женитися в синем мори А и на душечке как на красной девушке?» А и как ты скажи ему топерь да в синем мори, А и скажи: царь морской, как воля твоя топерь в синем мори, А и как что ты знашь, то и делай‑ко. А и как он скажет тебе да топеречку: «А и заутра ты приготовляйся‑тко, А и Садко, купец богатый новгородскиий, А и выбирай, как скажет, ты девицу себе по уму, по разуму». Так ты смотри, перво три ста девиц ты стадо пропусти, А ты другое три ста девиц ты стадо пропусти, А как третье три ста девиц ты стадо пропусти, А в том стаде на конци на остатнием А и идет как девица‑красавица, А по фамилии как Чернава‑то: Так ты эту Чернаву‑то бери в замужество, А и тогда ты, Садко, да счастлив будешь. А и как лягешь спать первой ночи ведь, А смотри, не твори, блуда никакого‑то С той девицей со Чернавою. Как проснешься тут ты в синем мори, Так будешь в Нове‑граде на крутом кряжу, А о ту о реченку о Чернаву‑то. А ежели сотворишь как блуд ты в синем мори, Так ты останешься навеки да в синем мори. А когда ты будешь ведь на святой Руси, Да во своем да ты да во городи, А и тогда построй ты церковь соборную Да Николы да Можайскому, А и как есть я Никола Можайскиий». А как тут потерялся топерь старичок да седатыи. Ай как тут Садко, купец богатый новгородский, в синем мори, А и как струночки он повырывал, Шпенечики у гуселышек повыломал, А не стал ведь он боле играти во гусли во яровчаты. А и остоялся как царь морской, Не стал плясать он топерь в синем мори, А и как сам говорил уж царь таковы слова: «А что же не играшь, Садко, купец богатый новгородскиий, А и во гусли ведь да во яровчаты?» А и говорил Садко таковы слова: «А и топерь струночки как я повырывал, Шпенечики я повыломал, А у меня боле с собой ничего да не случилосе», А и как говорил царь морской: «Не угодно ли тебе жениться, Садко, в синем мори, А и как ведь на душечке на красной да на девушке?» А и как он наместо говорил ему: «А и теперь как волюшка твоя надо мной в синем мори». А и как тут говорил уж царь морской: «Ай же ты, Садко, купец богатый новгородскиий! А и заутра выбирай себе девицу да красавицу По уму себе да по разуму». А и как дошло дело до утра ведь до ранняго, А и как стал Садко, купец богатый новгородскиий, А и как пошел выбирать себе девицы‑красавицы, А и посмотрит, стоит уж как царь морской. А и как три ста девиц повели мимо их‑то ведь, А он‑то перво три ста девиц да стадо пропустил, А друго он три ста девиц да стадо пропустил, А и третье он три ста девиц да стадо пропустил. А посмотрит, позади идет девица‑красавица, А и по фамилии что как зовут Чернавою. А он ту Чернаву любовал, брал за себя во замужество А и как тут говорил царь морской таковы слова: «А и как ты умел да женитися, Садко, в синем мори». А теперь как пошло у них столованье да почестен пир в синем мори, А и как тут прошло у них столованье да почестен пир, А и как тут ложился спать Садко, купец богатый новгородскиий, А в синём мори он с девицею с красавицей, А во спальней он да во теплоей; А и не творил с ней блуда никакого, да заснул в сон во крепкии. А и как он проснулся, Садко, купец богатый новгородскиий, Ажно очутился Садко во своем да во городи, О реку о Чернаву на крутом кряжу. А и как тут увидел – бежат по Волхову А свои да черные да карабли, А как ведь дружинушка как хоробрая А поминают ведь Садка в синем мори, А и Садка, купца богатого, да жена его А поминат Садка со своей дружиною хороброю. А как тут увидала дружинушка, Что стоит Садко на крутом кряжу да о Волхово, А и как тут дружинушка вся она расчудоваласе, А и как тому чуду ведь сдивоваласе, Что оставили мы Садка да на синем мори, А Садко впереди нас да во своем во городи. А и как встретил ведь Садко дружинушку хоробрую, Все черные тут карабли. А как теперь поздоровкались, Пошли во палаты Садка, купца богатого. А как он топеречку здоровался со своей с молодой женой. А и теперь как он после этого А и повыгрузил он со караблей А как все свое да он именьицо, А и повыкатил как он всю свою да несчетну золоту казну, А и теперь как на свою он несчетну золоту казну А и как сделал церковь соборную Николы да Можайскому, А и как другую церковь сделал Пресвятыи Богородицы. А и топерь как ведь да после этого А и как начал Господу Богу он да молитися, А и о своих грехах да он прощатися. А как боле не стал выезжать да на сине море, А и как стал проживать во своем да он во городи. А и теперь как ведь да после этого А и тому да всему да славы поют».