1

Мне вновь снился тот же сон — я вижу себя со стороны, а я — другой я — лежу на холодном асфальте, а мне на лицо большими пушистыми хлопьями падает первый снег. Из раскрытого рта выплескивается кровь, губа разбита и мне кажется, что я умираю. Мои уже стеклянные глаза смотрят на звезды, но  не видят их. К моему телу подходит София и говорит:

— Прости...

Я просыпаюсь в холодном поту и понимаю, что сон немного изменился. Не мудрено: со мной теперь живут четыре трупака и одному черту известно, как они влияют на мою психику...

Я сотню раз разговаривал с моими мертвыми соседками по квартире насчет их смерти. Об этом они ни черта не помнят. Зато много болтают о своей жизни, работе, еборях, правда, слегка путаясь в описаниях: смерть стирает память. Но об убийце — ни одной зацепки.

Я постоянно пытаюсь выудить информацию из Сергея Михалка, но у него в башке полная каша какого-то ненужного мусора. Он помнит, что обитает только среди богачей, что снимает все вокруг «дорого и богато». Зато адреса, где проживал и с кем, до того, как наступила смерть, у него нет. Память обо всем, что касалось Михалка в обычной от съемок жизни, стерта напрочь.

Я трачу по три-четыре часа в день на поиски в Интернете информации о Культурном убийце и о его жертвах. Что я нахожу? Ни хрена. Гугл не выдает мне не одной зацепки. Есть пара десятков Сергеев Михалок, Михалков или Михалоков, но ни одного — хоть мало-мальски похожего на моего окровавленного дружбана по несчастью.

Я спрашиваю у своих знакомых и приятелей о самых популярных видеооператорах, которые снимают «дорого и красиво», и все мне называют разных людей. Смотрю их профили и группы в социальных сетях и не нахожу никого, похожего на моего безглазого «друга». Интересуюсь об убитых видеооператорах — оказывается, таких в нашем городе не было, если не считать одного «любителя поснимать» во время секса с дешевой жирной проституткой, у которого остановилось сердце. Ни одной новости о человеке с выколотыми глазами я так и не нашел. Ни-хре-на! И вот, если подойти к вопросу объективно, то из меня детектив — полный ноль, эдакий Шерлок Неудачник.

— Ой, блядь! Ну и как же мне найти того, кто вас одним легким движением ножа отправил на кочкарник?! — взвыл я однажды от усталости.

— Не ссы в компот, Рома! Мы что-нибудь придумаем, — спокойно подбодрила София и улыбнулась.

— Софа, не делай мне нервы!

 

2

Я бы никогда и не за что не добрался до истины, если бы не моя работа — тупой социологический опрос, который нас обязали провести среди жителей города. Нужно было ходить по квартирам и задавать одиннадцать стандартных вопросов об уровне жизни, социальном статусе, образовании, о том —  доволен ли респондент работой правительства, местной администрации, мэра и социальных служб. Если бы за это не пообещали пару тысчонок, то ясен конь — я бы забил на все, и просто напиздел, расставив ответы на бум, но какие-никакие деньги налагали на меня ответственность. Чувство справедливости засело во мне с самого детства, и в случаях, когда мне платят, я выполняю работу на сто процентов. По-другому не могу (и это бесит).

Обойти и опросить мне нужно было ровно сто человек по улице Тухачевского — не самые приятные дома, с не самыми приятными жильцами. У меня на этой улице жили два одноклассника — Серега Степнов, у которого в шестнадцать лет была судимость за разбойное нападение, а в двадцать пять он умер от передоза героином, и Паша Клементьев, у которого было три судимости за кражи и который два года назад кончил как среднестатистический алкаш — замерз в сугробе. Меня ждал трэш, хотя отчасти я был к этому готов.

Меня встречали у дверей и пускали в квартиру алкаши, наркоманы, иногда — брошенные старые бабулечки, одной из них была Зинаида Петровна Лахно.

— Заходите, молодой человек, — пригласила она скрипучим голосом.

— Спасибо, — ответил я, снимая кроссовки и стараясь сдержать рвотный рефлекс от вони из смеси дерьма, мочи и запаха, который я не сразу узнал.

— Так вы из администрации города? — спросила Зинаида Петровна, взяв на руки и поглаживая одну из десятка кошек, живущих в ее квартире.

— Не совсем. Я из дома культуры «Звезда», но меня и моих коллег наняла администрация, чтобы провести опрос среди жителей нашего замечательного города.

— Ой, как интересно! — заулыбалась бабуля. — Не хотите ли чаю? Чайник еще горячий.

— Очень хочу, — солгал я. — Но времени совершенно нет.

И тут я понял, что источало запах, который я не сразу узнал. Этот «аромат» шел от сдохшей и уже изрядно подгнившей кошки, трупик которой, облепленный мухами, лежал в углу. Я решил быстренько, «для галочки», задать два-три вопроса и съебатся побыстрей из этой помойки.

— Зинаида Петровна, скажите, пожалуйста...

Мой взгляд остановился на одной из фотографий, висящей на стене в старомодной рамочке. С фото на меня смотрел улыбающийся Сергей Михалок. С глазами у него было все в порядке, а на плече он держал старомодную громоздкую кассетную видеокамеру.

Я радостно подумал: «Нифигасе! Вот я тебя и нашел!»

А вслух спросил:

— Кто это?

Тут Зинаиду Петровну понесло. Она начала рассказ с большим удовольствием. А я внимательно слушал, позабыв про вонь и сдохшую кошку.

Сергей Михалок оказался сыном ее сестры — Анастасии Петровны из Воркуты. Последний раз Зинаида приезжала к сестре погостить в северный городок двадцать три года назад. Сережке тогда было чуть за тридцать, он был не женат и продолжал жить с одинокой матерью. А девять лет назад уже возмужавший Сергей, весь при деньгах, важный, но, как и раньше —  холостой, приезжал в Морг к своей тетке. Сообщил, что мать его умерла, родственников совсем не осталось, и затосковал он по родной кровинушке.

— Гостил он у меня не долго, всего недельку, — продолжала Зинаида Петровна, — кормил меня вкусно, поил винчишком дорогим, а подарков накупил мне целый шкаф.

— А куда он потом делся? — спросил я.

— Как куда? Домой в Воркуту поехал, — хохотнула старушка. — Собрал вещи и уехал. Обещал приехать еще как-нибудь погостить, но так и не приехал. Женился, подика-сь, детишками оброс, не до меня ему стало.

— А на чем он уехал?

— На поезде. Вызвал такси и на вокзал поехал.

— И вы больше не созванивались? — не унимался я.

— Нет, — невозмутимо произнесла старушка. — Телефона у меня отродясь не было, а на письма он мне не отвечал. Может, времени не было, может, переехал в другой город...

«А может, угандошили его здесь, — подумал я. — И все - писец, был человек — и нет его. Бродит призраком, до людей живых доебывает понапрасну».

— Сынок, а вопросы-то ты мне задавать будешь или нет?

Голос старушки вернул меня в реальность, к ароматам испражнений и мертвой кошки. Я протестировал старушку и отправился к остальным респондентам, думая, что мне делать с появившейся информацией. Сообщить о Михалке в полицию? Анонимно написать или позвонить? Пусть разбираются. Или вернуться к бабке, расспросить ее поподробней, узнать адрес племянника? Я не знал, что мне делать.

— Надо рассказать Софии. Она — мудрый трупак, может, что посоветует...

 

3

Домой я возвращался уже в темноте.

По дороге, поглощая никотиновый дым, позвонил родителям. Мама была в хорошем расположении духа, приглашала в гости, спрашивала, почему я так давно не заходил, потом передала трубку отцу. Он спрашивал, как у меня дела, как работа, как поживает моя соседка Диана Кискина, не нашел ли я себе девушку и еще многое в том же духе. Дежурные вопросы! С отцом мы никогда не были близки. Я пообещал зайти на днях и попрощался, пожелав спокойной ночи.

По пути мне встретилась соседка тетя Люба. Поздоровалась, поинтересовалась моими делами, и я подумал, что она ко мне относится гораздо лучше, чем родной отец.

В моей руке был пакет с бутылкой вина, блоком сигарет и пачкой листов-опросников. У подъезда я заметил огонек. Кто-то курил. Приятный запах знакомого дорогого парфюма выдал Диану Кискину. Я подошел ближе, и устало произнес:

— Привет.

— Привет, Ромочка. Зайдешь?

— Не знаю. У меня был очень тяжелый день. Я воняю алкошатиной, кошатиной, бомжатиной и еще черт знает чем. А еще — мне завтра рано на работу.

— Зайди ко мне, помоешься, — она улыбалась. — Сделаю массаж, расслабишься. Выпьем.

— Заманчиво. Чертовски здорово звучит. Но сегодня со мной произошла одна неприятная история, и мне надо подумать, что делать дальше.

— Расскажешь?

— Даже не знаю… Думаю, тебе будет не интересно.

— А ты попробуй, — хохотнула она.

И через пятнадцать минут наши обнаженные тела прикасались друг к другу под ее душем. Она опустилась на колени, взяла мое напряжение в свои красивые, припухлые ботоксные губы и я на время забыл о своих детективных делах, забыл о мертвых людях, забыл о Культурном убийце...

* * *

Я вспомнил как Диана, как будто в прошлой жизни, после долгого молчания, позвонила мне. Я тогда лежал в больнице с язвой. Она предложила встретиться. Меня выписали через два дня, и я приехал к ней на квартиру. Мы вспоминали прошлое, курили, выпивали и много смеялись.

— Слышала, что с женой развелся? — вдруг спросила она.

— Уже два года назад, — ответил я с досадой. — Не хочу об этом говорить.

— Где сейчас живешь? С родителями?

— Нет, снимаю квартиру на Пятнарской.

— Слушай, — сказала она с дежурной улыбкой, сводящей с ума, — в нашем доме есть квартира. Продают за копейки. Там Культурный убийца девушку убил, но там чисто, цивильно. Ты  не думай, что я тебе наркоманский притон предлагаю. Там отличный ремонт. Правда. Возьмешь кредит, и все дела!

— Так если такая отличная квартира продается задарма, может, я и кредит взять не успею.

— Успеешь, — хохотнула Диана. — У дома слава не особо хорошая. Тут раньше болото было, двое ребятишек утонуло, потом высушили его, дом построили, и квартиры не шибко быстро продавались. А теперь еще и Дом скорби недалеко построили. Последние желающие прикупить недвижимость нос воротят. А мой двоюродный брат Андрей тут хатку присматривает.

— Что такое Дом скорби? — спросил я.

— Мертвецов там за деньги отпевают. Отличный стартап в реалиях нашего города. Деньги, практически, из ничего. Люди всегда готовы раскошелиться, когда их близкие играют свадьбу или отходят в мир иной. Ты, кстати, в доме культуры «Светлый» работаешь? Я тебе еще и работу могу подогнать: директор дома культуры «Звезда» — мой дядя, без проблем возьмет тебя на работу. Там и подработки есть, кредит быстрее отдашь.

Я был рад, правда, не знаю чему больше — тому, что мне позвонила любовь всей моей жизни, и я с ней встретился, или тому, что появилась возможность купить дешево квартиру и жить рядом с Дианой. Скорее всего, я был рад и тому, и другому. В моем сердце поселилось счастье.

* * *

...Душ был приятно свеж. Губы Дианы довели меня до оргазма. Потом мы пошли в спальню и продолжили.

— Я люблю тебя, — прошептал я.

— Я знаю, — ответила она и застонала.