Сразу нужно оговориться: речь пойдет не о Швейцарии, с ее католическими и реформатскими кантонами. Нынешний рассказ — о китайском Кантоне, столице юго-восточной провинции Гуандун. Кантоном назвали его европейцы, а для китайцев этот город — Гуанчжоу (кит. «просторная равнина»). 1517 год — особая дата в истории Европы и Китая: в том году в гавани Кантона, у устья реки Жемчужной (Чжуцзян) бросили якорь корабли, прибывшие из Португалии…

Прибытие европейцев в Кантон положило конец изоляции Китая от международной торговли. Со временем свои флаги обозначили здесь также Англия и Франция. Вплоть до середины XIX века Кантон был единственным торговым портом Китая, открытым для европейцев. Особенно хитро вели здесь свои торговые дела англичане («нация лавочников»!) За китайский шелк и чай они расплачивались опиумом, доставлявшимся из Британской Индии. Многие китайцы «впали в зависимость» от этого наркотика и с нетерпением ожидали прихода очередного «опиумного клипера». Речь пошла о «национальной безопасности» страны, и в 1839 году влиятельная придворная группировка в Пекине решила полностью запретить торговлю опиумом. Ее представитель Линь Цзэсюй, прибыв в Кантон/Гуанчжоу, приказал изъять запасы наркотиков и сжечь их. Англичане в ответ начали военные действия; так началась «Опиумная война», в которой европейцы одержали победу. По условиям Нанкинского договора (1842) по окончании Опиумной войны европейцы получили свободный доступ на китайский рынок. Они начали строить торговые порты, основывать колониальные анклавы, самые известные из которых — Шанхай, Тяньцзинь, Далянь (Дальний) и Циндао.

Тем не менее торговля опиумом со временем возобновилась, и в ходе Второй Опиумной войны англичане совместно с французами в 1857–1861 годы вели осаду Кантона/Гуанчжоу. В 1861 году британские и французские «силовики» навязали властям города договор, согласно которому европейцам в концессию был отдан остров Шамянь, отделенный от «материковой» части Кантона узким каналом. У «песчаной отмели», как переводится название острова, еще в эпоху династии Мин (1368–1644) чалились корабли заморских купцов. После опиумных войн колониальные державы добились статуса экстерриториальности острова. Остров невелик: 900 метров с востока на запад и 300 метров с севера на юг.

Первыми возвели на острове храм англичане. В 1865 году они воздвигли на Шамяне церковь Христа, а поблизости — дом для духовенства. (В 1869 году в стране насчитывалось около 6 тысяч китайцев-протестантов.) Французы начали храмовое строительство позднее, но с большим размахом. В 1888 году, к северо-востоку от Шамяня, на улице Yide Lu был возведен крупнейший христианский храм Китая. Выстроенный по проекту французского архитектора Гюльемена (Guillemin), он в обиходе получил название «Каменный дом» (Ши-ши). Официальное же его название — Шэньсинь Дацзяотан, так как храм был сложен из блоков серого гранита. Ну а уж совсем по-церковному — римско-католический кафедральный собор Святого Сердца Иисуса.

Четыре бронзовых колокола были привезены для этого храма из Франции; цветные витражи были изготовлены там же. На этом земельном участке ранее была резиденция губернаторов Гуандун и Гуанси. Но она была разрушена англо-французскими войсками в конце Второй Опиумной войны. Участок перешел к французам после подписания Тяньцзинского договора, и в 1863 году началось строительство храма… В 1869 году в Китае проживало 6100 европейцев, в том числе 375 католических миссионеров (французы, испанцы, итальянцы) и 112 протестантских (англичане, американцы). Ныне в стране насчитывается 3 миллионов католиков и 1 миллион протестантов.

Приход к власти коммунистов (1949), годы «культурной революции» (1966–1976) — это было не самое лучшее время для китайских верующих. Однако, несмотря на все испытания, католическая община Кантона выжила, и с 1979 года в храме снова служат мессы. (Правда, часть витражных окон выбита, на шпилях колоколен нет крестов, а по церковному двору разгуливает привратник-негр…)

А теперь снова вернемся на остров Шамянь. Если протестантский храм Христа почти весь скрыт кронами деревьев, то местная католическая церковь смотрится более выигрышно. Этот храм был построен в 1892 году и освящен во имя Божией Матери Лурдской. В сравнении с кафедральным католическим собором она выглядит более скромно, но и здесь имеется небольшая община и регулярно совершаются мессы.

В целях поддержания национального и «внутрикитайского единства», основополагающим законом существования религиозных объединений в КНР были объявлены три принципа «само»: самоуправление, самофинансирование и самораспространение. Этими принципами руководствуются все т. н. патриотические религиозные объединения КНР. Из христианских объединений это Китайское Католическое патриотическое объединение, Китайская Католическая административная комиссия, Китайская Католическая коллегия епископов, Китайское Протестантское патриотическое движение трех «само» и Китайский Протестантский Совет.

Католическая Церковь в Китае подвергается постоянному и сильному давлению, главным образом для того, чтобы прервать всякую связь между ней и Римом. В последние годы духовенство так называемой «патриотической Церкви», т. е. той ее части, которая не ушла в подполье, а внешне полностью подчинилась требованию правительства исполнять обряды и жить как отделенная от Рима национальная Церковь, никак не вмешивающаяся в общественную жизнь, робко пыталось восстановить какие-то контакты с Ватиканом.

Запрет на «контроль» местных общин со стороны иностранных религиозных объединений, отраженный в статье 36 Конституции КНР, стал причиной раскола среди католиков в Китае. В пределах КНР продолжает существовать Церковь католиков-патриотов, клир и миряне которой не признают юрисдикции папы римского, и нелегально — китайские римокатолики. Как и над всеми патриотическими объединениями в Китае, над объединением «католиков-патриотов» установлен государственный контроль.

…Англичане и французы строили на острове виллы и торговые конторы, банки и отели; открывали свои консульства. Доступ китайцев на остров был ограничен (только «хозобслуга»), и после 22–00 вечера они должны были его покинуть. На ночь мосты закрывались на решетки. В октябре 1946 года китайские республиканские власти предприняли попытку вернуть Шамянь в юрисдикцию Кантона. Но реально это произошло в октябре 1949 года, при коммунистах. КНР восстановила контроль над Шамянем, однако и много лет спустя у китайцев здесь возникает ощущение, что они попали на чужбину.

Близость Кантона к Гонконгу и Макао побудила китайские власти сделать город «витриной КНР»; здесь стали проводиться ярмарки. В течение десятилетий это была единственная возможность для западных фирм познакомиться с китайскими товарами. И сегодня напротив главного входа в парк Юэсю расположены два крупнейших отеля и ярмарочные павильоны, где дважды в год собираются покупатели и поставщики товара со всего Китая. В близлежащий аэропорт каждые 5–10 минут заходят на посадку многоместные «боинги». А неподалеку от острова Шамянь, буквально на другом берегу канала, раскинулся рынок Цинпин, ставший после экономической реформы 1978 года одним из первых «свободных рынков», где крестьяне могли продавать свою продукцию «от себя».

В ноябре 1996 года все исторические здания на острове Шамянь были взяты под государственную охрану как памятники архитектуры. Почти на каждом из них — мемориальная табличка, с надписью, сообщающей о «биографии» особняка. Это бывшие консульства: британское, французское, немецкое, датское, норвежское, португальское, американское. Каждая из этих стран имела на острове банки; был здесь и японский банк («Тайваньский»), у англичан — свой клуб, а французы-проповедники имели здание Иностранной миссии.

Вот типичное высказывание современного «католика-патриота».

— С установлением народной власти положение ханьцев-католиков принципиально изменилось. До освобождения (1949) говорили так: «Прибавился один католик — одним ханьцем стало меньше». Сейчас представление иное: «Прибавился один католик — одним хорошим китайским гражданином стало больше».

Ежегодно в католических общинах Китая 5 тысяч человек принимают крещение. Есть постоянная нужда в духовных пастырях, поэтому помимо общенациональной семинарии, функционируют 12 мужских и 30 женских духовных училищ. На местах своими силами люди строят католические храмы. Библия на китайском языке практически доступна каждому. Имеется и свой печатный орган — ежемесячник «Чжунго тяньчжу цзяо» («Католическая Церковь в Китае»). Имеют свой печатный орган — «Тянь фэн» («Проповедь») и китайцы-протестанты.

По главной улице острова (а их здесь всего три) то и дело строем проходит взвод солдат-охранников с красными погонами. Шамянь находится на особом режиме, поскольку некоторые дипломатические представительства здесь все же имеются. В новом здании угнездилось Польское генеральное консульство, и его сотрудники — (естественно!) прихожане церкви Божией Матери Лурдской. На одном из зданий — табличка, извещающая о том, что здесь некогда размещалось чешское консульство; ныне тут находится торговое представительство КНДР.

Близ церкви Христа — здание бывшего советского торгпредства, но признаков жизни за высоким забором не видно. А ведь еще в 1780-х годах в «Историческом описании российской коммерции» утверждалось: «Город Кантон купечеству от всех китайских городов способнейший есть, а наипаче русской нации, понеже всегда возможно из Пекина до Кантона, из Кантона до Пекина ездить».

Зато чуть дальше — длинная очередь китайцев, дежурящих у консульства США. Прежнее здание американского консульства давно отошло городу, и там нынче какая-то контора. А янки выстроили большое новое здание; вверху на флагштоке развеваются «полосы и звезды». Тут же — посреднические конторы по оформлению бумаг, по переводу на английский. За порядком присматривают полицейские с рациями и дубинками. По лицам выходящих из проходной визового отдела можно безошибочно определить — кто еще «в подаче», а кто уже «в отказе».

Американское консульство расположено близ храма Христа, и в последние годы здесь снова возобновились богослужения. А долгие годы в здании церкви располагалась какая-то мастерская, и только кирпичные готические окна напоминали о том, что раньше это был дом Божий…

На стареньком пароме, заплатив юань, можно переправиться через Чжуцзян в Fangcun — кантонское Заречье. Европейский Шамянь позади, но ступив на южный берег Жемчужной реки снова сталкиваешься со Старым светом. На набережной Фанкуна гостей встречают бронзовые бюсты Моцарта и Бетховена. Влияние Запада в Кантоне чувствуется на каждом шагу: это и небоскребы, и хайвэи, и новые линии метрополитена.

«Европейский след» можно отыскать даже в древнем буддийском храме Хуалинь, основанном в 526 году. Существующие сегодня здания построены значительно позже, в эпоху династии Цин (1644–1911) Одна фигура в широкополой шляпе справа от алтаря весьма интересна. Считается, что это — изображение чиновника, инспектировавшего разные районы Китая по приказу великого хана. И этим «смотрящим» был венецианец Марко Поло…