Глава 1

Когда, наконец, взошла луна, и в лесу стало немного светлее, четверо беглецов были уже на довольно порядочном расстоянии от селения гномов. Гном-проводник и в самом деле великолепно ориентировался в почти сплошной темноте ночного леса, во всяком случае, он уверенно вёл воинов по каким-то тайным, одному ему приметным тропкам и тропочкам. Потом они спустились куда-то вниз, к небольшой лесной речушке, и ещё некоторое время ехали против течения по её неглубокому песчаному дну. И вот, наконец, уже при тусклом свете луны, четверо путников выбрались из сплошной лесной чащобы на какую-то обширную поляну, после чего гном тотчас же придержал своего буйвола.

— Здесь нас безопасность быть! — провозгласил он, соскакивая на землю, буйвол его тотчас же принялся привычно щипать жёсткие пучки редкой высокой травы, а гном, похлопав послушное животное ладонью по спине и как бы разрешая ему заниматься столь приятным делом, удивлённо посмотрел на своих спутников, по-прежнему сидящих в сёдлах. — Вы слезать сейчас, отдыхать здесь. Здесь нет опасность.

— Как же! — недоверчиво проворчал Бар. — А что помешает твоим милым сородичам вновь окружить нас и снова принять в оборот своими проклятыми пращами!

— Вот именно! — поддакнул Люк. — Может они уже где-то близко!

Но гном только упрямо мотнул лохматой башкой в знак полного несогласия.

— Гном ночь лес идти никогда, — уверенно сказал он. — Ночь лес опасность много, гном бояться. Дальше лес — больше опасность. — Он огляделся вокруг и добавил: — Здесь нет опасность.

Бар заколебался, но Люк по-прежнему был полон сомнений.

— Ты тоже гном! — буркнул он с недоверием. — А вон как ловко по лесу ночному шастаешь!

Гном, не отвечая, только пожал широкими плечами и поглядел в сторону Бара.

— Ладно! — сказал Бар, тоже спешиваясь. — Скорее всего, гном прав. Не станут они сегодня за нами гоняться, не до нас им сейчас…

— Я тут не останусь! — упрямо заявил Люк.

Но уже и Стив соскочил с лошади, и Люку ничего другого не оставалось, как только, брюзжа и сыпля самыми отборными проклятьями, последовать примеру товарищей.

— Костёр быть надо, — сказал гном. — Много огонь надо.

— Надо, надо! — Люк плюнул себе под ноги. — Вот и разводи, если надо! Болтать все горазды!

И он, не переставая ругаться, принялся рассёдлывать лошадь.

— А вот это ты зря! — предостерёг его Бар. — Распусти слегка попругу и хватит. Кто знает, что нас ждёт дальше.

Совет был разумный, и даже Люк принял его безоговорочно. Стив — тем более.

Стреножив оседланных лошадей, они пустили их пастись.

Пока воины этим занимались, гном и в самом деле успел развести костёр. Теперь он готовил запас топлива, таскал к костру толстые сухие стволы и, умело действуя топором, с одного удара разрубал их на части.

Костёр почти сразу же ярко запылал, отгоняя прочь ночной сумрак, и воины с удовольствием расселись возле него. Гном тоже опустился на траву, но чуть поодаль от остальных. Суровое лицо его казалось ещё более суровым и непроницаемым в красноватых, пляшущих отблесках огня, лица воинов тоже оставались угрюмыми и настороженными.

— До сих пор не могу понять, как всё это с нами произошло! — нарушил, наконец, Люк затянувшееся молчание. — Раз-два… и я уже в седле, а на мне кольчуга и прочее! Как такое могло получиться, хотелось бы мне знать?

— Демон — он демон и есть! — лениво отозвался Бар. — Ему такие штучки — раз плюнуть!

Он и не то ещё может выделывать!

— Давай сменим тему! — Люк опасливо огляделся по сторонам. — Нас и так всего трое осталось!

«Четверо!» — хотел вмешаться в разговор Стив, но почему-то так и не решился вмешаться. Вместо этого он украдкой посмотрел на угрюмо-замкнутое лицо гнома.

Интересно, о чём он думает? Проклинает ли дурака Стива, просто ли раскаивается в великодушном своём поступке, враз превратившем его в некоего изгоя, жалкого и совершенно беззащитного?

А, может, мысли его были о чём-то постороннем, его, Стива, совершенно даже не касающемся…

— Да, трое… — задумчиво проговорил Бар. — И знаете, о чём я думаю! — он вздохнул. — По-разному гибли наши ребята, но смерти, более прекрасной и величественной, чем смерть Гаая, я не видел! Он был великим воином, хотя…

Не договорив, Бар замолчал.

— Хотя, что?! — мгновенно вскинулся Люк. — Ты хочешь поставить в вину Гааю наше поражение?!

— Да ничего я уже не хочу! — буркнул Бар и вдруг внимательно начал присматриваться к почти неразличимому в сумраке Люку. — Э-э! Что это ты там жуёшь втихаря, толстяк?

От неожиданности Люк чуть не поперхнулся.

— Ничего не жую! — буркнул он сердито. — Показалось тебе!

— Так уж и показалось! — Бар незаметно для Люка подмигнул Стиву. — Давай, толстяк, делись!

— С чего бы это? — Люк поспешно отодвинулся ещё дальше в сумрак. — Своё жуй!

— И рад бы, да нечего! — Бар развёл руками. — А ты не забыл, что в походе у воинов всё общее?

Не отвечая, Люк злобно уставился на Бара.

— Не забыл?

— А мы не в походе! — нашёлся, наконец, Люк с ответом. — Теперь мы каждый за себя, понял!

И довольный тем, что так ловко смог отшить Бара, толстяк вытащил из седельной сумки довольно увесистый бурдюк и принялся отхлёбывать из него обильными глотками. Бар принюхался.

— А ведь у тебя там не вода, Люк! — уверенно сказал он. — У тебя там вино, разве не так?

— Моё дело! — Люк проворно сунул бурдюк в сумку. — Каждый за себя, понял! И нечего на меня так таращиться! Я сэкономил всё это, когда вы обжирались и опивались, а теперь что? Прикажете делиться?!

— Сэкономил! — Бар насмешливо хмыкнул. — Да ты всегда жрал и пил за чужой счёт, да ещё по две порции! Скажи лучше — украл!

— У тебя, что ли?! — огрызнулся Люк, торопливо застёгивая сумку. — Сказал — не дам, и точка!

— А нам и не надо! — Бар повернулся вдруг к Стиву. — Как ты думаешь, Стив, сколько это может стоить?

И Бар вдруг вытащил из своего дорожного мешка сверкающую накидку гнома-жреца.

— Ух, ты! — потрясённый Стив во все глаза глядел на накидку, казалось, даже сам костёр померк, настолько ярко сверкали-переливались драгоценные перья. — Ты где это взял?

— Там! — Бар неопределённо мотнул головой. — Подобрал…

— Это будет стоить… — Люк немедленно придвинулся вплотную к костру, жадно протянул к накидке дрожащую руку. — Да здесь целая куча золота! Мы втроём станем богачами!

— Втроём? — Бар снова свернул накидку, небрежно сунул её на прежнее место. — Не понимаю, причём тут ты, толстяк?

— Что значит, причём?! — голос Люка задрожал от обиды и скрытого волнения. — Мы ведь боевые товарищи, разве не так!

— Не так! — неожиданно рявкнул Бар прямо в лицо Люку, тот даже отшатнулся. — Мы теперь каждый за себя, забыл, что ли?! Впрочем, — уже спокойнее сказал Бар, обращаясь к Стиву, — тебя это не касается. С тобой мы всё ещё товарищи.

— А я?! Я как же?! — чуть не плакал Люк, лицо его побагровело до такой степени, что Стив даже опасаться начал, как бы толстяка не хватил удар.

Метнувшись назад, Люк схватил сумку, принялся торопливо вытаскивать из неё какие- то съестные припасы.

— Вот, ешьте! Пейте! Я же пошутил, мне не жалко!

— Пошёл ты!

Бар повернулся к толстяку спиной и стал старательно подбрасывать в костёр поленья.

— А ты, Стив? — Люк протянул юноше бурдюк с вином. — Попробуй!

Но Стив, взглянув в сторону Бара, тоже отрицательно мотнул головой.

— Не хочется что-то.

— Это хорошее вино! Это очень хорошее вино! — Люк, не вставая, на коленях подполз поближе к Бару. — Вот, возьми! Ты же любишь выпить, Бар! А это вино просто замечательное! И пьётся легко, и в голову ударяет…

— Врёшь ты всё! — лениво сказал Бар, по-прежнему не глядя на Люка. — Я по одному запаху узнаю эту яблочную кислятину, разбавленную для крепости бражкой! Впрочем… — он протянул руку, — дай-ка глотнуть Обрадованный Люк торопливо сунул ему бурдюк. Бар сделал несколько основательных глотков, сплюнул и кинул бурдюк обратно в руки Люка.

— Ну, что я говорил! Гадость и ничего больше!

— А как же с накидкой, Бар? — несмело напомнил Люк, засунув бурдюк в сумку.

— А никак! — Бар насмешливо фыркнул. — Сказать, почему?

— Почему?

— Потому! И вино твоё — дрянь, да ты и сам не лучше!

— Ты зря брать эта накидка! — проговорил вдруг молчавший да сих пор гном. — Нельзя было брать это.

Некоторое время все трое воинов молча смотрели на гнома, словно ожидая продолжения, но гном, проговорив эту короткую фразу, вновь молча уставился в костёр.

— Почему? — скорее с любопытством, чем с раздражением спросил Бар.

Гном ответил не сразу. Некоторое время он по-прежнему молча продолжал рассматривать пляшущее пламя костра, потом, чуть приподняв голову, в упор уставился на Бара.

— Лесной дух гневаться, — медленно, словно нехотя, пояснил он. — Лесной дух мстить очень.

— Лесной дух! — насмешливо фыркнул Люк. — Уж не тот ли, что на площадке живёт?

Гном бросил на толстяка короткий взгляд, но ничего ему не ответил.

— Видали мы, как этот твой великий дух от лесного демона в нору свою улепётывал!

Правда, Бар?

Люк явно подлизывался к счастливому обладателю драгоценной накидки, но Бар даже бровью не повёл в его сторону. Толстяк заметно увял.

На некоторое время на лесной поляне воцарилось всеобщее молчание, слышно было только слабое потрескивание костра, да ещё, время от времени, слабо пофыркивали лошади, пасущиеся неподалёку. Потом гном снова заговорил, не отрывая взгляда от пламени костра.

— Там, на церемоний, не сам лесной дух быть. Там его слуга только. Сам дух редко видеть можно.

— А ты видел? — с интересом спросил Бар.

Гном чуть пошевелился, вздохнул.

— Я видел, — сказал он коротко.

— Ну и какой он из себя? — Стиву тоже захотелось поддержать разговор. — Пострашнее демона?

— Да смените вы тему! — с беспокойством в голосе воскликнул Люк. — Накличете нечисть на свою голову!

Он тревожно огляделся по сторонам и принялся вполголоса произносить какие-то заклинания. А гном снова замолчал, и молчал так долго, что Стив решил уже, что гном просто не хочет отвечать именно ему. Ведь это Стив так подвёл его там, на поляне.

Но вот гном вновь поднял голову и, взглянув на Стива, ответил, причём ответил именно ему.

— Демон есть ужас, — сказал он наставительным тоном. — Лесной дух много обличий есть.

Есть ужас. Есть другой облик.

— А какой именно другой? — с интересом спросил Бар. — Женский?

— Да угомонитесь вы! — в голосе Люка звучали одновременно мольба и некая бессильная ярость. — Давай лучше спать ложиться! У меня голова кругом идёт, и глаза слипаются.

«От вина?» — хотел поддеть толстяка Стив, но так и не решился.

Зато Бар неожиданно полностью поддержал Люка.

— Поспать необходимо, — сказал он, зевая. — Только ведь кому-то покараулить надо, вот в чём вопрос…

— Я покараулю! — добровольно вызвался Стив. — Я спать пока не хочу, считай, целый день продремал.

— Вот и договорились! — с готовностью согласился Люк, и тут же принялся торопливо укладываться.

Но Бар только вздохнул и озабоченно почесал затылок.

— Вообще-то, вдвоём лучше было бы… — проговорил он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Вдвоём, оно надёжней всё же. Люк, ты как?

Но Люк то ли уже спал, то ли просто делал вид, что уснул. Во всяком случае, он ничего не ответил.

— Я сидеть вместе Стив. — неожиданно предложил гном. — Мой спать не хотеть пока.

— Вот и разобрались! — с явным облегчением сказал Бар и встал. — Надо бы лошадей проверить. Стив, составишь мне компанию?

— Конечно! — сказал Стив, вставая.

Лошади оказались в полном порядке. Буйвол тоже. Правда, в отличие от лошадей, он уже не пасся, а просто лежал и лениво пережёвывал жвачку. Воины пошли обратно.

— Как его разобрало при виде накидки! — рассмеялся вдруг Бар, и Стив сразу догадался, кого именно Бар имел в виду. — Теперь он меня во всём слушаться будет!

— Так ты ему всё же дашь часть вырученных денег? — с явным облегчением спросил Стив.

— А я уж подумал…

— Конечно, дам! — Бар подошёл поближе к юноше, положил тяжёлую свою ладонь ему на плечо. — Поделим на троих поровну. Только ты ему пока об этом не говори, ладно! Пусть помучается!

— А гном? — Стив испытующе взглянул в еле различимое в темноте лицо товарища. — С ним как?

— А никак! — буркнул сердито Бар. — Причём тут гном?!

— Ну, всё-таки…

Не отвечая, Бар повернулся и широко зашагал в сторону костра. Вздохнув, Стив медленно пошёл следом. Когда он подошёл к костру, Бар уже укладывался спать.

— Арбалеты заряди, — посоветовал он напоследок. — Все три. Один — серебряной стрелой… они ещё остались?

— Остались, — сказал Стив, вытаскивая из колчана несколько стрел. — Обычных, правда, маловато. А стрел для ближнего боя и вообще нет. Вчера все израсходовали.

Сказав это, он вдруг смущённо посмотрел в сторону гнома, но тот никак на эти слова Стива не прореагировал.

Бар тоже ничего не ответил, кажется, он уже спал. Тогда Стив, аккуратно зарядив все три арбалета, положил их рядом с собой. Потом он уселся поудобнее и принялся усердно подбрасывать в костёр сухие, увесистые поленья. Он-то и раньше чувствовал себя неуютно рядом с гномом, теперь же, когда они остались, фактически, вдвоём, это ощущение значительно усилилось.

«Н-да, весёленькая предстоит ночка! — уныло подумалось Стиву. — Уж лучше бы я с Люком остался!» Он искоса взглянул в сторону гнома и обнаружил вдруг, что и тот смотрит на него.

— Ты не виноват есть, — сказал неожиданно гном. — Зря теперь свой совесть мучишь.

Сердце юноши радостно забилось.

— Правда? — с волнением переспросил он. — Значит, ты на меня не сердишься?

Гном ответил не сразу. Некоторое время он молча созерцал пляшущее пламя костра, и Стиву ничего другого не оставалось, как только последовать его примеру.

— Твой поступок правильным быть, — проговорил гном, наконец. — Ты поступать, как воин принято. Твой… — гном запнулся, помолчал немного и добавил, немного понизив голос: — твой великий воин стать. Уже скоро.

Смущённый и польщённый одновременно, Стив ответил не сразу.

— Но ведь из-за меня ты лишился всего! — проговорил он, наконец, не смея даже глаз поднять в сторону собеседника. — Ты стал изгоем, куда ты теперь? Впрочем… — Стива вдруг осенила счастливая мысль. — Поезжай с нами! Когда мы выберемся из леса, я покажу тебе дорогу к Северным скалам. Там тоже живут гномы.

Стив, наконец-таки, осмелился взглянуть гному в глаза.

— Ты что, мне не веришь?

Гном вдруг еле заметно усмехнулся в дремучую бороду.

— Мой знать дорога к Северный скалы.

— Знаешь? — Стив недоверчиво уставился на гнома. — Ты знаешь туда дорогу?

Гном утвердительно кивнул.

— Но откуда? — Стиву вдруг пришла в голову ещё одна мысль. — А как ты выучил наш язык?

Гном ответил не сразу. Некоторое время он снова сидел молча, уставившись в костёр, потом, повернувшись к Стиву, гном внимательно и даже испытующе посмотрел на юношу.

— Северный скала мой родина есть, — произнёс, наконец, гном и голос его вдруг как-то странно изменился, задрожал. — Я давно планировать возвращение. Пришлось раньше, чем планировать. Не беда.

— А как ты попал сюда, в лес? — с интересом спросил Стив.

И снова, прежде чем ответить, гном долго молчал.

— Я учёный есть.

— Учёный?

Для Стива слово это ровным счётом ничего не значило. Учиться можно было какому- нибудь ремеслу, грамоте, ратному делу, наконец…

— Чему ты учёный?

Теперь уже гном, кажется, не понял совершенно своего собеседника.

— Я учёный есть! — снова пояснил он. — Просто учёный. Понимать?

Стив пожал плечами.

— Это что-то, вроде жреца?

— Нет! — гном отрицательно мотнул головой. — Жрец обман делать, выгода с это иметь.

Учёный изучать, исследовать, получать знания.

— Зачем?

Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза, и в глазах обоих было искреннее недоумение.

— Твой даже не понимать! — гном вздохнул. — Просто вы дикари есть.

— Это вы дикари! — обиделся Стив. — А мы… мы…

Он вспомнил вдруг горных гномов, появляющихся иногда у них в долине со своими товарами. Да, по сравнению с ними люди, конечно же, в чём-то проигрывают… тут гном безусловно прав. Но ведь в чём-то люди и превосходят гномов, в ратном деле, например!

Впрочем, это был шаткий аргумент в пользу цивилизованности, и Стив не стал его приводить.

— Как тебя зовут? — спросил он, вместо этого. — Меня зовут Стив.

— Мой знать твой имя. — Гном помолчал немного. — Мой имя здесь быть Аверсамолуткортарпахлар, что означать — тот, кто придти не знать откуда.

— Скажи лучше своё настоящее имя, — торопливо проговорил Стив, от всей души надеясь, что оно всё же хоть немного короче.

— Мой настоящий имя? — гном задумался. — Когда мой родиться — имя давать Заг. Когда подрастать: Аверзаг — тот, кто вырасти уже. Потом, когда семья заводить…

«О, небо! — мысленно простонал Стив. — Сейчас это краткое имя догонит то, первое! А может и перегонит!» — Мой стать Аверзагар, — невозмутимо продолжал между тем гном. — Потом, когда дети появляться, тогда мой…

Стив тяжело вздохнул, но всё оказалось не так уж и страшно.

— Тогда мой имя ещё удлинять быть, — пояснил гном и замолчал.

— Значит у тебя ещё нет детей? — с облегчением спросил Стив. Он тут же пожалел, что спросил об этом… дети у гномов рождались крайне редко. Впрочем, знал об этом Стив только из сомнительной достоверности слухов и сплетен.

Но гном не обиделся на юношу, а если и обиделся, то виду даже не подал. Он только вздохнул, ничего не отвечая, и вновь повернулся к огню. Не зная, как перевести разговор на какую-нибудь другую, менее деликатную тему, Стив тоже сидел молча, и это их взаимное молчание длилось довольно-таки продолжительное время.

«Зато они живут во много раз дольше, чем мы! — вспомнил вдруг Стив сведение о гномах, происходящие, правда, всё из тех же сомнительных — а, может, и достоверных, кто знает — источников. — А интересно, как выглядят гномы в детстве? Не могу даже представить себе гнома-ребёнка, впрочем, и гнома-юношу тоже! А женщины-гномы?

Хоть бы глазком одним взглянуть на гномиху, какова она из себя?» — Кто-то идти эта сторона, — сказал вдруг Аверзагар, прислушиваясь. — Ещё далеко есть, — добавил он, заметив на лице Стива признаки недоумения. — Твой не может слышать пока.

«Вот и ещё одно преимущество перед нами» — невольно подумалось Стиву. Он попытался хоть что-либо расслышать из того, что слышал сейчас гном, и, конечно же, ничего у него не получилось.

— Ты можешь определить, кто это? — Стив внимательно посмотрел на гнома… потом он перевёл взгляд на арбалеты… — Это человек?

— Нет! — Аверзагар озабоченно покачал головой. — Твой лучше арбалет серебряный стрела бери.

Стив послушно взял в левую руку арбалет, стрела которого была с серебряным наконечником, одним быстрым движением натянул тугую стальную тетиву. Потом он поднялся с земли и принялся напряжённо вслушиваться в обманчивую тишину ночного леса. Гном остался сидеть на прежнем месте, он даже не пошевелился.

— Далеко ещё? — шёпотом спросил Стив.

— Близко! — гном немного помолчал и добавил с удивлением: — Твой ещё ничего не слышать?

Но Стив, как он не напрягал слух, так ничего и не расслышал. Он уже подумал, что гном просто-напросто разыгрывает его — что, впрочем, было совсем не в характере гномов — но тут смог разглядеть на самой окраине леса какую-то странную светлую фигуру, медленно двигающуюся сюда, в сторону костра. Шагов он не слышал по-прежнему.

Когда странное существо приблизилось, Стив понял вдруг, что это… девушка, высокая, стройная и почему-то полностью обнажённая. Не дойдя шагов десяти до костра, девушка остановилась.

— Привет! — сказала она, в упор рассматривая юношу. — Не помешаю?

Голос у девушки был нежный, чуть грудной, и как-то по-особенному влекущий.

Большие, красивые глаза её глядели на Стива без малейшего даже стеснения.

— Скучаешь? — девушка вдруг улыбнулась, потом медленно и откровенно жаждуще провела кончиком языка по полным губам. — Иди ко мне, ну! Иди, не бойся!

— Это оборотень есть! — быстро проговорил Аверзагар.

— Я знаю! — Стив поднял арбалет, теперь грозное оружие было направлено прямо на девушку… оставалось только нажать на спусковой крючок, и Стив знал, что нажать на него он должен незамедлительно, иначе…

Иначе могло быть поздно!

— Твой стрелять надо! — хрипло проговорил гном, тоже поднимаясь на ноги. — Или дать мне арбалет. Твой не может — мой стрелять будет.

Девушка была так похожа на ту, убитую им… вот только волосы у этой были куда темнее. Она стояла прямо перед нацеленным на неё арбалетам, стояла и, улыбаясь, смотрела на юношу. Она словно ждала чего-то…

— Иди ко мне! — вновь еле слышно прошептали её губы. — Иди скорее!

Стив понимал, отлично даже понимал, что это всего только оболочка, пустая оболочка… он знал также, во что может превратиться в любой момент эта, такая красивая и такая хрупкая на вид девушка…

И зная всё это, он никак не мог заставить себя выстрелить!

— Нам будет так хорошо вдвоём! — продолжала шептать девушка. — Вот увидишь!

Стив прицелился. Он целился прямо в лицо девушки, прекрасной этой девушки… он явственно различал на нежном её лице удивление, но никак не испуг.

— Ты хочешь убить меня?

— Твой медлить нельзя! — взволнованно сопя, Аверзагар обошёл костёр и встал рядом со Стивом, сжимая в широкой ладони рукоятку своего боевого топора. — Почему твой никак не стрелять?!

— Уходи! — Стив смотрел сквозь узкую прорезь прицела на удивительно прекрасное лицо девушки… он представил вдруг, как тяжёлая стрела вонзается в нежное это лицо. — Уходи или я буду стрелять!

— Твой её отпускать? — в хриплом голосе гнома прозвучало явственно слышимое удивление, негодование даже. — Нельзя в лес так делать!

А девушка уже уходила прочь, быстро, бесшумно… она словно ускользала в спасительную черноту ночной чащи. Вообще-то, стрела ещё могла догнать её, вонзиться между лопаток…

Или, нет, уже не могла…

Почему, ну почему они всегда такие красивые?! И такие юные! Неужели, уродливые и старые не превращаются в оборотней? Или тут что-то другое?

Девушки уже не было видно. Впрочем, ничего это не значило, и в первую очередь, не значило, что она ушла совсем. Оборотень так не уходит, обычно он затаивается и ждёт подходящего момента. Так что — глупо было отпускать его живым, что скажут товарищи, когда узнают! Или не узнают? Во всяком случае, Аверзагар вряд ли будет об этом особо распространяться…

А с другой стороны, при сдаче дежурства он просто обязан будет предупредить Бара об опасность неожиданного нападения, а значит, и рассказать ему обо всём произошедшим.

— Она уходить, — вдруг сообщил гном, прислушиваясь. — Она уже далеко совсем.

У Стива стало чуть спокойнее на душе. Вновь опустившись на прежнее своё место, он принялся старательно подбрасывать в изрядно потускневший уже костёр свежие порции топлива. Арбалет он пока оставил как есть, повернув его, осторожности ради, стрелой в сторону леса. Аверзагар тоже уселся у костра, как раз напротив юноши. Его крошечные глазки в упор смотрели на Стива, как бы требуя объяснений.

— Ну, не смог я! — Стив в сердцах швырнул в костёр очередное увесистое полено. — Просто она такая красивая…

— Она красивой есть? — в хриплом голосе гнома звучало самое искреннее недоумение. — Она урод много! Безобразно есть очень! Лицо, фигура, всё разом!

— Фигура? — теперь уже Стив с недоумением и, одновременно, с любопытством посмотрел на явно оживившегося Аверзагара. — Какая же, по-твоему, должна быть фигура у женщины?

— Вот такой!

Гном широко развёл руки в стороны… представив себе женщину с такой талией, Стив невольно прыснул в кулак.

— Мой жена такой толщина иметь! — с гордостью объявил Аверзагар, потом лицо его вдруг омрачилось, приняло крайне озабоченное выражение. — Долгий разлук был, — сказал он, вздохнув, — очень долгий. Худеть могла очень.

Встревожено заржала чья-то лошадь, и дискуссия о женской красоте была прервана.

Вновь схватив арбалет, Стив вопросительно посмотрел на гнома.

— Там спокойно всё есть, — сказал Аверзагар. — Близко опасность нет.

Наверное, так оно и было, потому что лошадь вновь успокоилась и принялась щипать траву. А Стив, вторично откладывая в сторону арбалет, невольно подумал, что ему всё- таки повезло с напарником. Слух у гнома был поистине изумительный.

— Большой медведь идти по лесу, — сообщил Аверзагар Стиву, прислушиваясь к чему-то, для молодого воина совершенно не различимому. — Далеко идти. Лошадь слышать, пугаться. Медведь тоже пугаться костра, прочь уходить.

— А оборотень? — спросил Стив. — Ты его слышишь?

Аверзагар отрицательно покачал головой.

— Это хорошо! — Стив посмотрел в сторону спящего неподалёку Бара. — Разбудим их или ещё немного покараулим?

— Мой сидеть ещё может! — гном внимательно взглянул на юношу. — Твой уже спать хочет?

Стив пожал плечами.

— Да нет, вроде…

Гном пробурчал в ответ что-то совершенно невнятное и снова принялся молча рассматривать пляшущие языки пламени. Стив тоже молчал, мысли в голове вяло перетекали друг в друга, путались в беспорядке…

«Как быстро может человек привыкнуть ко всему необычному! — вдруг подумалось юноше. — Вот и Чёрный лес, которого я боялся с детства, уже не кажется мне страшным, а, может, я просто привык к нему? А ещё я сижу у костра наедине с гномом, и, почему-то, воспринимаю его не как гнома, не как злое, уродливое, абсолютно чуждое людям существо, в отвращении и ненависти к которому воспитывали меня с самого раннего детства… сейчас я воспринимаю его, скорее, как одного из своих боевых товарищей. Как Бара, как Люка… впрочем, Люка я воспринимаю куда отрицательнее, чем Аверзагара, как это не странно!» Стив украдкой взглянул в сторону неподвижно застывшего гнома. А интересно, как сам гном воспринимает сейчас его, Стива?

И, как бы отвечая на мысленный вопрос молодого воина, Аверзагар вдруг заговорил, негромко, размеренно, по-прежнему не глядя на Стива.

— Гном тоже ненавидеть человек. Любой гном. Сильно ненавидеть. Бояться тоже.

— Но почему? — Стив испытующе посмотрел на гнома, пытаясь поймать его взгляд, но тщетно… внимание Аверзагара было приковано к огню, и только к огню… — Почему гномы ненавидят и бояться людей?

— Почему? — гном, наконец, повернул широкое тёмное лицо в сторону юноши. — Вы — убийцы есть! Вы убивать гном, это понять можно мне. Но вы убивать и человек! Это мой понять совсем нельзя!

Гном замолчал и снова повернулся к костру.

— Мы убиваем врагов! — пылко воскликнул Стив. — И мы не убийцы, мы — воины, потому что убиваем их в честном бою! — он вспомнил вдруг, как врывались они в волчьи селения, как вели себя там после… вспомнил и поморщился. — Во всяком случае, если мы и убиваем своих врагов, мы просто мстим им за все те зверства, которые они…

Перед мысленным взором юноши вдруг снова, ярко и отчётливо всплыли те давние, страшные события. Двенадцать лет уже минуло, а словно вчера всё это было!

Вот врываются в их селение страшные всадники в волчьих шапках и накидках… вот они, с воем и улюлюканьем мчаться по улицам, поражая стрелами разбегающихся в панике жителей и рубя их налево и направо. А вот уже Стив вместе с отцом сидят в маленьком потайном убежище на огороде. Убежище хорошо замаскировано, оно совершенно не заметно снаружи… и всё должно хорошо окончиться… вот только матери с ними почему-то нет. Сквозь узкую смотровую щель мальчику хорошо видно всё, что происходит сейчас в селении… он всё спрашивает отца про мать, где она и что с ней… но отец, кажется, и сам этого не знает, а потому сильно взволнован, хоть и старается не показать Стиву своего волнения. А потом… потом началось самое страшное…

Зарычав, словно раненый зверь, отец вдруг выбирается прочь из убежища, крикнув напоследок Стиву, чтобы тот оставался на месте и не смел бежать вслед за ним. Ничего ещё не понимая, но уже чувствуя что-то нехорошее, Стив вновь приникает к смотровой щели и вдруг замечает мать, которую тащит за собой на аркане один из этих чужих всадников. Лицо матери страшно искажено, она, кажется, что-то кричит, но крика её не слышно совершенно во всеобщем человеческом вопле…

Дальнейшее же, Стив помнит лишь урывками…

Вот отец, уже с мечом в правой руке и со щитом в левой, бежит как раз наперерез этому всаднику… и тот замечает это и тоже взмахивает мечом, выпустив при этом из рук верёвку. Мать вскакивает на ноги… и в это же самое время отец и чужой всадник сшибаются в смертельной схватке, и меч отца глубоко вонзается в грудь пришельца, и тот падает навзничь, успев в последний момент обрушить свой меч на неприкрытую шлемом голову отца.

Вот мать бросается к отцу, пытается поддержать его… а тот стоит, согнувшись и обхватив обеими руками голову, а между пальцев у него течёт что-то алое и Стив не сразу соображает, что это кровь. Потом отец медленно оседает на землю, а мать, обхватив его за плечи, тащит куда-то в сторону от дороги… тащит и не успевает, потому что в это же мгновение ещё один всадник в высокой волчьей шапке на мгновение заслоняет от Стива и мать, и отца.

Всадник пытается втащить мать к себе в седло, он схватил её за волосы… но матери удаётся вырваться и даже отбежать в сторону… и вот уже в её руках тяжёлый, кованый меч отца. Высоко вскинув меч над головой, мать идёт прямо на всадника, лицо её по- прежнему искажено, но теперь оно искажено ненавистью, оно совершенно чужое, совсем незнакомое Стиву лицо… и всадник, то ли от страха, то ли от неожиданности, подаётся назад, отступает перед женщиной с мечом. А потом в груди матери, словно сама собой, возникает вдруг арбалетная стрела, за ней другая… и мать, выронив меч, падает навзничь, совсем рядом с бездыханным телом отца…

И отчаянный крик самого Стива… и провал, полнейший провал в памяти, ибо очнулся он уже в доме своего дяди…

А потом были погребальные костры, множество погребальных костров… и отца с матерью сожгли вместе, ибо все в селении знали, как любили они друг друга. А для Стива началась сиротская жизнь в доме у дяди, хорошего, доброго человека… но всё равно, для Стива эта была сиротская жизнь. А ещё была бешенная ненависть ко всему волчьему племени, и лютая жажда мести, и желание поскорее вырасти и стать воином…

И вот его желание осуществилось, и юноша отправился в свой первый в жизни поход, закончившийся так неудачно. Его вела, в первую очередь, жажда мести, но, после всех тех зверств, которые творили уже его собственные соплеменники в волчьих поселениях, уверенность в своей правоте незаметно пошатнулась, ослабла… впрочем, окончательно она всё ещё не исчезла.

— Мой тоже ненавидеть люди, — слова Аверзагара возвратили молодого воина к действительности.

Вздрогнув, он снова посмотрел на невозмутимое лицо гнома, а тот, сказав эту фразу, вновь замолчал и молчал довольно долго. Потом он повернулся к юноше и добавил:

— Мой иметь ненависть к люди до встреча с тобой.

— А теперь? — спросил Стив, поражаясь сходству изменения своего отношения к гному и изменения отношения Аверзагара к нему, Стиву. — Теперь ты уже не ненавидишь людей?

Гном пожал широкими плечами, вздохнул.

— Мой не знать ответ, — откровенно признался он. — Мой вдруг понимать, что люди очень разный есть. Мой запутаться совсем.

Гном замолчал.

«Я тоже запутался! — уныло подумалось Стиву. — А хорошо это или плохо — до сих пор не знаю!» Заворочался неподалёку Бар, сонно забормотал что-то. Потом он вдруг сел, посмотрел на Стива.

— Ну, как, порядок?

— Полный!

Бар огляделся по сторонам, зевнул, подобрался поближе к костру.

— Продрог, пока спал! — сообщил он Стиву, усаживаясь рядом с ним. — Никаких происшествий не было?

— Как тебе сказать…

Немного поколебавшись, Стив всё же сообщил Бару о девушке-оборотне, и о том, что он не убил её, проявив досадную мягкотелость.

Но, к удивлению юноши, Бар на него нисколечко не рассердился.

— Молодость, молодость… — он вздохнул и вдруг, совершенно неожиданно, улыбнулся Стиву. — Хорошо ещё, что хватило ума за ней не побежать! — Бар помолчал немного, потом посмотрел на невозмутимо сидящего гнома. — Она, что, и в самом деле ушла?

Аверзагар кивнул.

— Совсем?

Гном снова кивнул утвердительно.

— Это хорошо! — Бар снова зевнул, потянулся, встал. — Впрочем, меня на все эти штучки не купишь! Всажу стрелу прямо в сердце — рука не дрогнет!

Он замолчал, в третий раз широко зевнул и, подойдя к спящему Люку, легонько пнул его ногой под объёмный зад.

— Вставай, толстяк! Наша очередь сторожить!

Стив ожидал, что Люк, по своему обыкновению, разразиться сейчас бранью или жалобами на плохое самочувствие, но, к его великому удивлению, толстяк проворно вскочил на ноги.

— Как скажешь, Баар! — угодливо произнёс он.

— Почему ты меня так назвал? — удивлённо спросил Бар и тут же незаметно подмигнул Стиву. — Я, кажется, не предводитель и никогда им не был!

— Отряд не должен оставаться без предводителя! — почтительный голос Люка сделался ещё угодливее, хоть, казалось, это уже невозможно. — И кому же, как не тебе, возглавить наш небольшой отряд!

— Весьма польщён! — в голосе Бара Стив уловил скрытую насмешку. — Впрочем, по моему мнению такой внушительный отряд, как наш, вполне может обойтись без предводителя!

— Как скажешь, Баар! — всё так же угодливо, но уже слегка увядшим тоном, произнёс Люк.

Аверзагар поднялся на ноги, шумно сопя и отдуваясь.

— Пойти буйвол смотреть, — буркнул он, ни к кому конкретно не обращаясь, и косолапой своей походкой удалился в темноту ночи.

Воины посмотрели ему вслед.

— Я тоже коней проверю? — с готовностью предложил Люк и, не дожидаясь ответа, бросился вслед за гномом.

Стив и Бар остались вдвоём.

— Видал! — рассмеялся Бар вполголоса. — А что дальше будет!

— Может, скажешь ему? — Стив внимательно вглядывался в темноту, поглотившую гнома и Люка. — Или ещё помучаешь?

— Завтра скажу! — Бар внимательно посмотрел на Стива. — А вот ты сам, Стив… что ты будешь делать с такой уймой денег?

Стив пожал плечами. Он как-то совсем об этом не задумывался.

— Подумай!

Бар сел у огня, некоторое время молча наблюдал, как укладывается Стив, закутываясь поплотнее в плащ.

— Дом хороший поставишь, хозяйством обзаведёшься. Женишься потом…

— На ком?

— С деньгами это не проблема! Можешь хоть трёх жён себе завести!

Стив вздохнул.

— Сначала надо из леса выбраться!

— Выберемся! Теперь выберемся!

Из темноты вынырнул Люк, за ним тяжело топал гном.

— Ну, как лошади? — спросил Бар.

— Порядок!

Люк тоже сел у костра, как раз напротив Бара. Аверзагар же, ни слова не говоря, улёгся на землю, неподалёку от Стива, сунув под голову вместо подушки свой боевой топор. Ещё мгновение и он уже храпел.

Впрочем, храпел гном негромко и даже как-то, мелодично, что ли, ничуточки не мешая Стиву. Но молодому воину не спалось.

Возможность внезапно разбогатеть не особенно взволновала Стива… это была какая-то слишком отдалённая перспектива, из леса сначала выбраться надо, а Стив уже почти потерял на это надежду. Все его товарищи мечтали об этом… и где они сейчас?

А деньги, богатство…

Нет, неплохо, конечно, когда они есть, ну а уж, тем более, когда их много. Но сейчас у Стива были совсем другие причины для бессонницы.

Просто, раньше для молодого воина всё было ясно и понятно, и это его вполне устраивало.

А вот теперь перестало!

Нахмурившись, Стив перевернулся на другую сторону, поплотнее завернулся в плащ.

«Спать! — мысленно приказал он себе. — Спать немедленно!» Стиву показалось, что он на мгновение одно закрыл глаза, но, когда он открыл их снова, вокруг уже светало. Рядом с юношей стоял Аверзагар, он то и разбудил Стива.

— Вставать скорее! — повторил гном. — Спать нет время!

— Встаю! Встаю! — сонно пробормотал Стив, поднимаясь на ноги… потом он взглянул в хмурое, чем-то явно озабоченное лицо гнома и добавил встревожено: — Случилось что?

Аверзагар ничего ему не ответил. Он просто стоял и молча смотрел на юношу. Странно как-то смотрел.

— Да что произошло-то?

Стив торопливо огляделся по сторонам.

На поляну как раз наполз лёгкий предутренний туман… еле различимые отсюда лошади буквально плыли в его белёсых волнах… их было, почему-то, всего две. У костра, низко опустив голову, сидел Бар и, кажется, дремал, Люка же нигде не было видно.

Тревожные мысли охватили юношу.

— Люк? Где он? — Стив ещё раз внимательно оглядел поляну. — С ним что-то случилось, да?! Что ты молчишь?

Не отвечая, Аверзагар подошёл вплотную к неподвижному Бару, поманил Стива рукой.

— Ты сюда смотреть!

— Что?!

Похолодев от недоброго предчувствия и уже понимая смутно, в чём тут, собственно, дело, Стив бросился к потухшему костру, ухватил Бара за плечо, с силой встряхнул.

— Бар, ты… — голос его осекся…

Широко раскрытые глаза воина были пусты и безжизненны, из шеи его торчала рукоять небольшого кинжала.

— Он мёртв быть.

Обернувшись, Стив схватил гнома за отвороты его меховой одежды, с силой притянул к себе.

— Это ты сделал?! Ты… — он уже понимал, что гном тут ни причём… он знал уже имя убийцы, тем более, что сумка с драгоценной накидкой тоже исчезла, как и лошадь Люка. — Это Люк? — пробормотал Стив, отпуская гнома. — Это он, да?!

Гном засопел обиженно, но ничего не ответил. Впрочем, ответа и не требовалось.

Наклонившись, Стив снова посмотрел в лицо мёртвому товарищу.

Люк! Жирный ублюдок, как же он решился на такое!

— Мы догоним его, да? — Стив глядел на Аверзагара почти умоляюще. — Ты говорил, что хорошо знаешь этот лес, ведь так?! Мы должны нагнать его… и тогда… тогда… — пальцы юноши с силой впились в шершавую рукоятку меча. — Мы перехватим его, ведь так?!

— Нам нет необходимость искать его лес, — сказал Аверзагар, после недолгого молчания. — Он на тропа уже. Мы тоже туда ехать.

— Откуда ему знать, в какой стороне тропа? — почти выкрикнул Стив, жажда мести и мести немедленной, буквально сжигала его. — Откуда ему знать, где искать тропу?!

Гном снова засопел. На этот раз немного смущённо.

— Он знать, где тропа. Он спрашивать меня прошлая ночь. Мой отвечать. Мой не знать его намерений.

«Значит, он ещё ночью всё это задумал! — пронеслось в голове у Стива. — И когда он льстил Бару, он уже знал, что убьёт его!» Стив тряхнул головой и увидел, что Аверзагар внимательно за ним наблюдает.

«…вы убиваете друг друга!» — вспомнились вдруг юноше пророческие слова гнома.

Возразить было нечего, люди и в самом деле вели себя как самые жестокие убийцы, если, конечно, не считать тёмных сил зла. Впрочем, если поразмыслить, даже демоны редко убивают друг друга…

— Его не так виноват есть! — буркнул гном, он словно и в самом деле легко читал затаённые мысли Стива. — Рука Люк водить лесной дух. Мой предупреждать вчера, ваш не слушать!

Ничего на это не отвечая, Стив внимательно и как-то по-новому взглянул на своего попутчика. Странная мысль пришла вдруг в голову молодому воину.

А что если гном всё лжёт! Что, если и Люк валяется сейчас убитым где-нибудь под грудой валежника! Возможно, накидка эта настолько дорога гному, что ради её он готов пойти на всё, на убийство даже, тем более, что жертвы его всего лишь люди — извечные и заклятые враги гномом! Тогда и убийство — вроде и не убийство вовсе, а скорее, подвиг…

— Ты мне не верить?

Гном, кажется, и в самом деле умел читать мысли. А может, все чувства Стива проявились в этот момент на враз побелевшем лице юноши.

— Ты считать, что мой убивать их двоих?

В огромной лапищи Аверзагара уже был зажат его тяжёлый боевой топор, медвежьи глазки гнома холодно и спокойно смотрели на юношу, словно подстерегая каждое неверное его движение.

— Ты так считать?!

С быстротой молнии Стив выхватил из ножен меч, но ответная реакция гнома оказалась ещё быстрее. Его боевой топор взметнулся вверх, выбивая оружия из рук юноши.

Впрочем, Аверзагар, тут же снова опустил топор вниз.

— Мой их не убивать! — медленно произнёс он и Стив вдруг снова поверил гному, сам не понимая, почему. — Лошадь Люк тоже исчезать. На тропа мы найти её след.

Стараясь не смотреть в сторону Аверзагара, Стив молча подобрал меч, сунул его в ножны.

— Извини! — он наконец-то заставил себя поднять голову и посмотреть на гнома. — Не обижайся, ладно!

— Мой не обижаться! — гном, косолапо ступая, подошёл к юноше и неожиданно положил на его плечо тяжёлую свою лапищу. — Мой понимать твой горе! — он вздохнул. — Но надо дальше ехать. Нельзя тут долго остаться!

— Да, конечно! — Стив судорожно вздохнул, снова посмотрел на восковое лицо Бара. — Но сначала мне надо совершить похоронный обряд! — он замолчал, почти умоляюще посмотрел на Аверзагара. — Ты поможешь мне?

Некоторое время гном молчал, словно раздумывая.

— Мой тебе помогать, — произнёс он, наконец. — Твой говорить, что делать мне — мой всё делать.

 

Глава 2

Тропа, о которой упоминал гном, оказалась, к радостному удивлению Стива, и не тропой вовсе, а довольно приличной дорогой, вроде той, которая и привела сюда Стива с товарищами. А, может, это и была та самая дорога.

Но, как бы там ни было, Аверзагар клятвенно уверял юношу, что, следуя этой самой дорогой (или тропой), они, в конце концов, выберутся из кошмарного этого леса. Правда, когда же произойдёт радостное сие событие — об этом гном умалчивал. А, может, и сам не знал этого точно.

Ширина тропы позволяла им ехать не друг за другом, а рядом, и Стив, поглядывая время от времени в сторону своего попутчика, всякий раз с трудом превеликим сдерживал улыбку — уж больно комично выглядел гном верхом на лошади.

Там, на поляне, по окончании погребальной церемонии, Стиву удалось-таки уговорить Аверзагара пересесть с неуклюжего и плохо управляемого своего «скакуна» на освободившуюся лошадь Бара. Правда, не сразу — гном долго не соглашался, но, в конце концов, Стив своего добился. Он также внёс предложение (и довольно разумное, с его точки зрения) пустить освободившегося буйвола на мясо, но с этим предложением Аверзагар не согласился категорически. Буйвола пришлось отпустить на все четыре стороны, причём Стив был полностью уверен, что они совершают большую глупость, и что ещё сегодня днём буйвол будет сожран какими-либо неведомыми лесными тварями.

Но переубедить упрямого гнома молодой воин так и не смог.

Поэтому, мысленно выругавшись, Стив принялся за подгонку седла и стремян, сообразуя их длину с длиной коротких, кривых ножищ Аверзагара. В конце концов, он справился-таки с нелёгкой этой задачей и даже помог приземистому гному вскарабкаться в слишком высокое для него седло. После этого всадники тронулись, наконец, в путь.

Пробираясь вслед за Аверзагаром сквозь густые, колючие заросли кустарника, Стив не имел возможность в полной мере насладиться таким исключительным зрелищем, как гном верхом на лошади. А вот теперь, выехав на тропу, он наконец-таки обратил на это внимание и, наверное, расхохотался бы во весь голос, если бы не опасался этим своим смехом окончательно разъярить и без того раздражённого сверх всякой мере Аверзагара.

Вообще-то, гному, если он и впрямь родился и вырос в Северных скалах, сидеть верхом на лошади должно бы быть не в новинку. Но мохнатые коротконогие пони гномов — это одно, а боевые лошади воинов — нечто совершенно другое! К тому же лошадь Бара была, кажется, самой долговязой из всех лошадей, когда-либо встречавшихся Стиву. Бедняга Аверзагар чувствовал себя весьма неуютно и, кажется, уже успел не один раз пожалеть, что так опрометчиво послушался Стива и променял удобного низкорослого своего «скакуна» на это долговязое чудовище. Лошадь тоже была не в восторге от нового седока, она выражала своё возмущение негодующим фырканьем и частым мотанием головой… в ответ на это Аверзагар тоже фыркал и тоже мотал головой ничуть не хуже лошади.

Впрочем, гном на удивление быстро приспособился к новому своему положению, лошадь тоже постепенно успокоилась. Да и сам Стив перестал улыбаться всякий раз, когда взгляд его останавливался на попутчике. Тоже привык, что ли…

В правой руке юноши был арбалет, заряженный длинной стрелой с серебряным наконечником. В лапище гнома тоже был зажат взведённый арбалет, Аверзагар обращался с грозным оружием так сноровисто и умело, что Стив даже удивлялся поначалу. Потом он вспомнил о происхождении всех, без исключения, арбалетов и удивляться перестал.

Оборотень, приходивший ночью, ушёл именно в эту сторону, об этом сообщил Стиву Аверзагар, а он не мог ошибиться. Чудовище могло быть на расстоянии десяти миль отсюда, но могло оказаться и совсем неподалёку, так что Стив предпочёл за лучшее не рисковать. Немного успокаивало его клятвенное уверение гнома в том, что ни один оборотень не сможет подкрасться к ним незаметно… уж он-то, Аверзагар, непременно почует приближение любой твари, живой или мёртвой, за добрую сотню шагов, а то и за все двести.

Сомневаться в правдивости слов гнома у молодого воина вроде бы не было никаких оснований, тем не менее, он и сам старался всё время держаться настороже и не терять бдительности ни на мгновение. Чёрный лес не то место, где ты можешь расслабиться, наивно полагаясь на кого-либо, кроме себя самого.

Хоть гном и был довольно неважным наездником, следопытом он оказался отменным.

Поэтому он первым обнаружил на тропе почти неразличимые отпечатки конских копыт.

Здесь проехал Люк, даже не проехал — он мчался во весь дух, очевидно опасаясь погони.

Лошадь Люка — это было заметно по следам — шла то рысью, то крупным аллюром… время от времени всадник пускал её даже галопом. Между тем Стив с гномом продолжали продвигаться вперёд неспешно, со всеми предосторожностями — нагнать с таким темпом передвижения убийцу становилось весьма проблематично, но когда Стив заикнулся только, что неплохо было бы немного прибавить в скорости, Аверзагар решительно мотнул свей лохматой башкой в знак полного несогласия с юношей.

— Лес нельзя быстрый движение! — наставительно произнёс он, в голосе гнома послышалась даже лёгкая укоризна. — Лес опасность много. Быстрый движений — шанс жить не иметь.

Всё это Стив знал и без гнома. Но вот Люк мчался по лесу очертя голову, и пока что жирному ублюдку удивительно везло!

— Насколько он нас опережает? — спросил Стив Аверзагара, и вдруг заметил, что гном очень уж внимательно всматривается в следы на тропе.

Не отвечая, гном вдруг с силой натянул поводья, останавливая лошадь. Ещё ничего не понимая, Стив, тем не менее, тут же последовал его примеру.

— Что произошло?

По-прежнему молча гном всё всматривался и всматривался в почти неразличимые для Стива отпечатки на тропе.

— Да что произошло-то?!

Аверзагар вытянул вперёд руку, указывая толстым пальцем на какую-то вмятину на тропе.

— Он тут упасть, — угрюмо заметил гном. — Лошадь тоже упасть, прижать ему нога.

— А потом? — спросил Стив, тревожно озираясь по сторонам. — Потом что?

Вокруг было тихо и спокойно, но юноша знал, как обманчива бывает порой тишина.

— Потом он бежать, — угрюмо пояснил Аверзагар, озираясь по сторонам. — Бежать без лошадь. Лошадь просто исчезать.

В ровном голосе гнома Стив расслышал нотки недоумения, даже тревоги. Неведомая опасность страшна именно своей неопределённостью, непредсказуемостью. Здесь что-то произошло, но ни Стив, ни даже Аверзагар, не знали пока, что именно.

— Может её унёс какой-нибудь хищник? — предположил, было, Стив, но Аверзагар протестующе мотнул головой.

— Хищник запах оставлять — запах нет совсем! Кровь нет, след хищник нет!

Гном, оказывается, не только хорошо слышал, но и обоняние имел — ни чета человеческому.

— Может, лошадь в лес убежала? — внёс Стив новое предположение, и снова Аверзагар начисто отмёл его предположение.

— Лошадь упасть, больше не встать, — сказал он. — Лошадь исчезать просто.

— Вот это да! — Стив поднял голову вверх. — Не на небо же она улетела!

В это время он заметил, как ветка одного из деревьев, стоящих впереди, чуть пошевелилась.

— Бродячее дерево! — Стив указал рукой на притаившегося хищника. — Так вот кто утащил лошадь!

Приглядевшись, гном согласно кивнул. Дерево было не из больших, примерно в четыре человеческих роста… это и объясняло, каким образом самому Люку удалось остаться в живых, пожертвовав лошадью.

Некоторое время всадники внимательно наблюдали за притаившимся хищником, но дерево больше никак себя не выдавало.

— Надо сторона обходить, — сказал гном. — Прямо ехать нельзя. Смерть ожидать прямо.

Стив был с ним полностью согласен. Повернув лошадей в сторону, они принялись с превеликим шумом и треском продираться сквозь сплошные заросли низкорослого и неколючего, к счастью, кустарника. Стив отчаянно молил Небо и всех его небожителей, чтобы поблизости не оказалось ещё одного древесного хищника, ибо сжатые со всех сторон кустарником путники не имели ни малейшего шанса остаться в живых при подобной встрече.

Небо ли помогло или просто счастливое стечение обстоятельств, но, в конце концов, измотанные донельзя Стив с гномом вновь очутились на тропе, покинув далеко позади себя, своевременно обнаруженного, древесного убийцу. Дальше двинулись с прежней скоростью и с удвоенной осторожностью.

— Он устать сильно, бежать последний сил, — сообщил гном, в очередной раз внимательно исследовав тропу. — Он хромать одна нога.

«Это хорошо! — злорадно отметил про себя Стив, поглаживая левой рукой рукоятку меча.

— Это замечательно просто!» — Тут он упасть… снова встать… — сообщал между тем Аверзагар. — Дальше уже не бежать, идти просто. Хромать ещё сильнее. Его дерево зацепить щупальце, наверное.

— Может быть, — согласился Стив.

Он вспомнил вдруг, что совсем недавно Люк уже имел дело с ядом бродячего дерева, и в приличной даже дозе, а, значит, теперь даже самая незначительная порция яда для него смертельно опасна. Поёжившись, Стив представил вдруг, как ненавистный толстяк, задыхаясь от боли и ужаса, медленно бредёт по враждебному, страшному этому лесу… как всё труднее и труднее тянуть ему онемевшую ногу. Как напряжённо оглядывается он, стараясь и, одновременно, опасаясь услышать за собой приближающийся топот погони… как страшен ему малейший шорох в чащобе, со всех сторон окружающей тропу… как мысленно прощается он уже с жизнью, и, одновременно, всё ещё надеется на что-то…

Да, как бы не относился Стив к убийце Бара, в данный момент толстяку не позавидуешь!

— Сюда посмотреть желать? — Аверзагар ткнул пальцем куда-то себе под ноги. — Видеть что?

Стив присмотрелся.

На влажной, вязкой глине, чуть в стороне от цепочки, виляющих из стороны в сторону, беспорядочных следов Люка, явственно виднелся ещё один след — отпечаток огромной, когтистой лапы, нечеловеческой… и в то же время, отдалённо напоминающей отпечаток изуродованной человеческой ступни увеличенного размера.

— Оборотень? — прошептал Стив, чувствуя, как по спине побежали холодные мурашки. — Тот самый?

Гном пожал плечами.

— Может тот, другой тоже может. Мой точно не определить.

Оборотень шёл за Люком. Теперь, когда местность стала более низкой и влажной, и редкий травянистый покров почти полностью исчез с тропы, даже Стив отчётливо различал на податливой глинистой почве — и неровные, вихляющие из стороны в сторону, отпечатки разношенных, старых сапог Люка, и, прямо поверх этих его отпечатков, глубоко вдавленные следы тяжёлых, когтистых лап. Оборотень двигался намного быстрее Люка, он явно его настигал… но вот отпечатки когтистых лап оборотня неожиданно исчезли. Вместо них ошеломленный Стив различил поверх следов Люка явственный отпечаток босой женской ноги…

— Арбалет у него быть? — шёпотом поинтересовался Аверзагар, лихорадочно меняя обычную стрелу в своём арбалете на стрелу с серебряным наконечником. — Стрела нужный быть?

Стив пожал плечами. У Люка арбалет был, стрелы тоже имелись… но вряд ли он держал оружие в руках в момент нападения дерева. Так что, скорее всего, арбалет тоже пошёл на завтрак бродячему хищнику, или, скорее, как гарнир к конскому мясу. А может деревья- хищники умеют отрыгивать несъедобные предметы?

— Теперь мы внимательный должны быть!

Это было ясно и без напоминания. Всадники продвигались вперёд медленно, осторожно, внимательно вглядываясь в обманчиво-безмятежную тишину утреннего леса. А тут ещё тропа, до сей поры относительно прямая, принялась вдруг вилять из стороны в сторону… и всё тянулись и тянулись по ней куда-то вдаль две цепочки следов, таких разных и уже намертво связанных друг с другом…

— Он остановиться! — удивлённо проговорил гном. — Он её увидеть, её ожидать. Почему не бежать, дурак?!

«От оборотня не убежишь!» — невольно подумалось Стиву. Он представил себе, как идёт по тропе красивая эта девушка… медленно идёт прямо по направлению к Люку, и улыбается ему совершенно так же, как улыбалась этой ночью Стиву… и смотрит на онемевшего от неожиданности толстяка всё тем же взглядом, жаждущим, зовущим… нежным…

Стив вдруг ощутил в душе некое подобие ревности. Этого ещё не хватало!

— Он тоже онеметь перед её красота! — констатировал Аверзагар странное поведение Люка. — Вы, люди, не понимать, что истинный красота есть!

И гном презрительно сплюнул.

— Ты их не слышишь? — поспешил перевести разговор в более деловое русло Стив, держа арбалет наготове. — Они далеко отсюда?

Аверзагар прислушался.

— Слышно ничего нет, — сообщил он Стиву мгновение спустя. — Они далеко от это место.

Некоторое время всадники ехали молча. Две цепочки следов тянулись теперь совсем рядом, иногда они сходились совсем вплотную, и Стиву это было особенно неприятно.

— Кровь!

Аверзагар привстал вдруг на стременах, принюхался, широко раздувая волосатые ноздри. Потом он повернулся к Стиву.

— Мой слышать запах кровь, — сообщил гном юноше. — Свежий запах, близко очень! — Он помолчал немного и добавил: — Твой ничего не слышать?

Стив лишь отрицательно мотнул головой. В ровном, бесстрастном голосе своего попутчика юноше почудилась вдруг какая-то скрытая издевка, что ли. Знает же Аверзагар, что обоняние людей не идёт ни в какое сравнение с обонянием гномов, отлично знает! Зачем лишний раз спрашивать!

— Это близко совсем! — Аверзагар чуть приподнял свой арбалет, ткнул им куда-то вперёд, туда, где тропа, изогнувшись, исчезала из виду. — Сразу за поворот мы видеть сможем.

Тропа поворачивала круто… и что ожидало путников за этим поворотом — было совершенно неясно.

— Кроме запаха крови ты ещё что-нибудь слышишь? — шёпотом спросил Стив.

Гном отрицательно замотал головой. Он до предела замедлил движение своей лошади, Стив сделал то же самое — к повороту они подъехали едва ли не со скоростью пешехода.

И сразу же увидели на тропе кровь. Много крови.

— Она снова превращаться чудовище! — мрачно констатировал Аверзагар, разглядывая тропу. — Она схватить Люк.

Да, это действительно было так. Изящные отпечатки босых женских ног в одночасье превратились вновь в глубокие когтистые отпечатки уродливых лап… а чуть далее следы Люка. Видно, как он ещё пытается ускользнуть… он бежит из последних сил, а кровь уже хлещет из него как из подраненного кабана, всё больше и больше крови, сплошная кровавая дорожка, чуть подсохшая уже. И следы чудовища, пустившегося вдогонку… оно перемещается явно быстрее Люка, огромными скачками… и вот уже следы Люка исчезают совершенно. Чудовище подхватило свою жертву и понесло его, это видно по тому, что следы оборотня стали чуть глубже вдавливаться во влажную глину тропы. Но вот тропа снова резко вильнула влево… а совсем рядом, на прогалине…

— Люк! — Стив вскинул арбалет, тотчас же вновь его опустил. — Это его труп!

Но это не было трупом Люка — на лесной прогалине валялась разодранная в клочья одежда воина, а также его кольчуга, лопнувшая на груди. Чуть поодаль лежал шлем Люка.

Итак, убийца Бара сам умер страшной, мучительной смертью, и тело его превратилось отныне в оборотня, в то время, как освобождённая из телесной оболочки душа Люка, предназначенная для царства тьмы и вечного страдания, в полном смятении мечется теперь над лесом в надежде, что кто-либо, поразив оборотня и освободив тем самым падшее тело от чар, даст возможность душе всё же вознестись на небо, посредством погребальной церемонии.

Уж кто-кто, а Стив даже и не собирался помогать в этом душе Люка. Жирный ублюдок получил то, что заслужил!

Но когда юноша попытался вкратце объяснить Аверзагару общие основы своих верований, гном только саркастически хмыкнул в густую, рыжую бороду.

— Ваш представлений после смерть сплошь неправда вся! — безапелляционно заявил он. — Небо пустота есть. Небо нет место душа.

— Почему?! — немедленно вступился Стив за религию своих предков. — Небо — пустота, я согласен! Но ведь душа тоже неосязаемая! И там, в небе, ей…

Но тут гном его перебил.

— Что есть звёзды? — спросил он, насмешливо щурясь. — Что луна есть? Твой это знать?

— Откуда! — Стив пожал плечами. — А ты сам-то знаешь, что такое звёзды и луна?

Аверзагар ничего не ответил.

— Впрочем, — Стив снова пожал плечами, — я всего лишь простой воин! А наши жрецы, они должно быть обо всём этом знают. — Он искоса поглядел на Аверзагара, гном улыбался несколько ехидно. — Они обо всём знают! — запальчиво выкрикнул юноша. — На то они и жрецы!

— Ваши жрецы обманщик есть! — всё также безапелляционно заявил Аверзагар. — Жрец вас дурачить — вы жрец верить! — гном покачал осуждающе головой. — Так кто вы есть после это?! Вы дурак есть, если верить жрец!

— А ваши жрецы лучше?! — огрызнулся Стив. — Накидки, барабаны, костры…

Вспомнив о накидке, он замолчал и внимательно огляделся по сторонам.

Злосчастная сумка валялась тут же, возле обрывков одежды. Наклонившись, Стив подхватил её, заглянул внутрь.

Драгоценная накидка была на месте и по-прежнему излучала яркий чарующий свет.

Полюбовавшись немного его переливами, Стив молча пристегнул сумку к поясу.

— Твой что, брать её хотеть?! — заволновался гном. — Твой плохо хотеть, совсем плохо!

— Почему? — спросил Стив, взглянув на гнома. — Ты веришь во всю эту чепуху?

Гном засопел сердито.

— Это не чепуха есть! — нехотя буркнул он. — Твой сам убедиться. Один брать — ночь погибать! — гном принялся загибать толстые волосатые пальцы. — Другой брать — хуже чем смерть обретать! Теперь твой третий брать хотеть?!

Аверзагар замолчал, а Стив, расстегнув сумку, некоторое время вновь, молча и задумчиво, созерцал её сверкающее содержимое, не зная, на что же всё-таки решиться.

Возможно, гном прав, и гибель Бара и Люка в самом деле тесно связана со священной этой накидкой. В таком случае, от неё лучше избавиться, и избавиться незамедлительно!

А может, всё это не более чем простое совпадение…

Люк и в самом деле убил товарища из-за накидки, но мотивы его поступка были вполне объяснимы и без привлечения сюда злокозненного лесного духа. Такое богатство кому угодно вскружит голову. Смерть же самого Люка тоже вполне можно было объяснить, не прибегая к вмешательству всё того же духа — несколькими днями раньше именно такой смертью умер Торин, и накидки у них тогда не было никакой.

Стив вспомнил вдруг тесное, убогое жилище своего дяди, вспомнил он и самого дядю, бьющегося как рыба об лёд в тщетном стремлении хоть как-то вырваться из нищеты.

Словно наяву встало перед юношей печальное его лицо, большие натруженные ладони, тёмные и все потрескавшиеся от бесконечной, изнурительной работы. Припомнилось также, с какой робостью и приниженностью кланялся дядя любому предводителю, даже чужому… какой умоляюще-жалобный голос был у дяди, когда он просил помощника жреца хоть немного повременить с уплатой долговых процентов. И как помощник жреца бил дядю по лицу гибкой своей тростью, бил с удовольствием, явно наслаждаясь своей, хоть небольшой, но властью… а дядя всё просил и просил повременить с долгом, и даже не делал попытки заслонить голову рукой или просто отклонить её в сторону.

Всего несколько пёрышек достаточно, чтобы обеспечить и дяде, и всей его семье, обеспеченную, безбедную жизнь! Ведь дядя, хоть и словом об этом не обмолвился, всё же так надеялся на этот поход… из последних сил и средств снаряжал он племянника…

— Твой лучше оставлять здесь накидка! — Аверзагар протянул руку. — Твой дать накидка — мой прятать её лес. Потом мы ехать дальше! — гном замолчал в ожидании, но юноша словно и не заметил вытянутой его руки. — Твой медлить почему?

— Я беру её с собой!

— Что твой говорить?!

Глаза гнома округлились.

— Твой глупость болтать!

— И всё же я беру её с собой! — Стив решительно тряхнул головой, вновь застегнул сумку.

— Хочешь, мы поделим пополам её содержимое?

— Мой это не брать! — гном яростно и гневно мотнул головой, лицо его преобразилось, приняв вдруг какое-то презрительно-надменное выражение. — Твой тоже лучше не брать!

— Мой брать! — Стив почувствовал вдруг, как в душе у него нарастает постепенно раздражение против бесцеремонного и настырного этого гнома. — Мой так решил, понятно!

И, повернув лошадь, он снова направил её на тропу.

— Твой дурак есть! — пробурчал гном, следуя за Стивом вплотную. — Твой себя губить, меня тоже губить! Твой думать это?

А Стиву припомнилось вдруг, как шандарахнул его Аверзагар по затылку в хижине, действуя при этом не со зла, а из самых гуманных, с его точки зрения, побуждений. А не попробует ли гном вновь повторить сие действие!

Чужая душа — потёмки, особенно если эта душа гнома. На всякий случай, дабы избежать возможных неприятностей, юноша, как бы ненароком, замедлил движение своей лошади, пропуская гнома вперёд. Так они и ехали некоторое время, в полном и абсолютном молчании.

— Если ты так опасаешься находиться в моём обществе — можем разъехаться! — не выдержал, наконец, Стив. — Я поеду вперёд… впрочем, можешь ты уехать первым…

Выпалив всё это единым духом, Стив замолчал, горячо надеясь, что гном сходу отвергнет его предложение. Ехать в одиночку — намного опаснее… да и Стив, как не странно, успел уже привязаться к Аверзагару, несмотря на его сварливый и высокомерный характер.

Но гном почему-то не спешил ни отвергать, ни принимать предложение юноши. Молча ехал он, держась немного впереди Стива и плавно покачиваясь в такт движения лошади, лохматая голова Аверзагара была низко опущена, он, кажется, напряжённо о чём-то размышлял. Так продолжалось долго, слишком даже долго… но вот, наконец, Аверзагар вскинул голову и, чуть повернувшись назад, посмотрел в глаза юноши.

— Мой ехать вместе, — произнёс он прежним своим бесстрастным голосом. — Пока вместе, — тут же поправился он.

Это «пока» немного смутило Стива, но он и виду не подал. Тропинка между тем постепенно стала суживаться… вскоре им пришлось ехать гуськом, друг за другом, причём, предусмотрительный Стив вновь постарался оказаться позади гнома.

— Ведь ты скорее увидишь опасность! — объяснил он Аверзагару это своё решение, и гном, кажется, полностью с этим согласился.

Снова они ехали молча, настороженно поглядывая по сторонам. Зевать здесь не приходилось, густые, упругие ветви кустарника поднимались вверх, в два человеческих роста, образуя некие сплошные зелёные стены. Стив словно ехал по какому-то бесконечно длинному коридору, однообразному и унылому… а впереди, тоже однообразно, покачивалась широкая спина гнома, наконец-таки сумевшего приспособиться к долговязой своей лошади. Так продолжалось довольно долго… но вдруг Аверзагар, явно чем-то обеспокоенный, туго натянул поводья и, придержав лошадь, стал прислушиваться к чему-то, пока неизвестному Стиву.

— Что случилось? — Стив подъехал к гному вплотную (благо, тропа уже это позволяла) — Ты что-то услышал?

— Они здесь быть! Быть недавно! — в голосе Аверзагара, лениво-бесстрастном обычно, юноша уловил, если и не тревогу, то довольно сильное таки беспокойство. — Быть здесь, потом исчезать!

— Исчезать? — беспокойство гнома невольно передалось Стиву… лихорадочно обшаривал он внимательным взглядом уже чуть поредевшие древесные стены по обе стороны тропы.

— Они что, затаились в зарослях? Ты их чувствуешь там сейчас? Где именно?

— Мой не знать! — гном растерянно вертел лохматой башкой то вправо, то влево. — Запах есть сильно очень, оборотень сам нет! Так быть не должен, но так есть! — рыжая борода Аверзагара взметнулась вверх. — Он там, дерево!

Стив среагировал мгновенно, вскинув арбалет в указанном направлении, но с выстрелом всё же чуть опоздал. Сам Аверзагар успел нажать на курок, но, увы, безрезультатно: стрела его, наткнувшись на одну из веток, отклонилась от цели и ушла куда-то в сторону.

Что же касается самого оборотня, то Стив только успел заметить, как что-то большое и тёмное с треском метнулось вниз и тут же исчезло в густом переплетении ветвей. Опустив арбалет гном пробормотал что-то на своём родном языке, кажется, ругательство…

— Проклятие! — Стив нервно огляделся вокруг. — Он что, один был?

Гном снова выругался непонятно.

— Запах! — прохрипел он, поспешно заряжая вновь арбалет. — Запах даже сильней стать!

— Сильнее?! — Стив завертелся в седле. — Значит второй тоже здесь?

Гном угрюмо кивнул.

— Но где?

Ответить Аверзагар уже не успел. Взметнулись из-под ног лошади комья земли — второй оборотень напал на них откуда-то снизу.

Можно только догадываться, где он таился до сих пор. Возможно, под тропой или подле её был какой-то подземный ход.

Нападение чудовища произошло так неожиданно и так молниеносно, что среагировать на него у молодого воина не было никакой возможности. Правда, среагировала лошадь — испуганно заржав, она вскинулась на дыбы, и это её движение, как ни странно, спасло юношу от неминуемой смерти. Кубарем скатившись вниз и ударившись спиной и затылком обо что-то твёрдое, Стив успел разглядеть только, как пролетела над ним бурая, волосатая туша оборотня. Ударившись о лошадь Аверзагара, оборотень сбил её с ног… впрочем, самого гнома на лошади уже не было.

Лошади совершенно не интересуют оборотней… вот почему чудовище, не обращая никакого внимания на бьющееся в предсмертных муках животное, вновь повернулось в сторону беспомощно лежавшего Стива. Глаза мерзкой твари горели красным огнём, в широкой пасти влажно поблескивали острые белые клыки, чем-то напоминающие собачьи. Приглушённо ворча, оборотень стал приближаться.

Слегка оглушённый падением, Стив, тем не менее, нашёл в себе достаточно сил, чтобы сначала сесть, а потом и подняться на ноги. Спасительный арбалет валялся далеко в стороне, так далеко, что достичь его сейчас не представлялось возможным, и юноша выхватил из ножен меч, отлично понимая при этом, что против оборотня обычное оружие, увы, бессильно.

Пригнувшись, чудовище сделало вдруг длиннющий, почти неразличимый для глаза прыжок, и, наверное, схватило бы Стива, но тот был начеку и как-то успел среагировать, молниеносно отпрянув в сторону. Одновременно с эти меч воина, тускло блеснув в лесном полумраке, наискосок разрубил волосатую грудь оборотня. Взвыв, чудовище тотчас же отпрянуло назад и сразу же остановилось, не сводя, пылающих лютой ненавистью, глаз с бледного лица Стива.

Ни единой капли крови не вытекло из широкой зияющей раны… более того, прямо на глазах у изумлённого юноши страшная эта рана начала вдруг стремительно уменьшаться в размерах, затягиваться. Ещё мгновение и вот уже целая и невредимая лесная тварь вновь с угрожающим утробным рычанием ринулась в сторону Стива.

Юноша попытался, было, вторично отпрянуть в сторону, но, на сей раз, ему явно не повезло. Нога молодого воина зацепилась за что-то, и он опрокинулся навзничь, снова ударившись ушибленным затылком о твёрдую каменистую почву тропы. Ко всему прочему, падая, Стив выпустил из рук меч, единственную свою надежду… а оборотень оказался вдруг совсем рядом. Прямо над юношей нависла его мерзкая, клыкастая пасть, в лицо Стиву ударило смрадное зловонное дыхание чудовища, руки юноши оказались глубоко вдавлены в землю когтистыми тяжёлыми лапами…

Это была сама Смерть, в истинном её обличии… причём, смерть — ужасней которой даже придумать нельзя было, смерть, губящее, не только тело, но и душу… но в тот самый момент, когда Стив, смирившись, наконец, с неизбежным, окончательно распрощался с жизнью, рядом с чудовищем возникла неизвестно откуда коренастая фигура Аверзагара с тяжёлым боевым топором в руке. Быстрый взмах топора… и вот уже сверкающее его лезвие, описав в воздухе широкий полукруг, почти раскроило на две части косматый череп оборотня.

Оглушительно взревев и позабыв на время о Стиве, чудовище тяжело повернулось в сторону нового противника. Рана и на этот раз не являлась смертельной для оборотня, но всё же череп, расколотый почти надвое, заживает не с такой быстротой, как узкая, резаная рана на груди… воспользовавшись вынужденной медлительностью мерзкой твари, Аверзагар с быстротой молнии принялся наносить оборотню удар за ударом, быстро превращая его спину и правый бок в сплошное кровавое месиво.

С человеческой точки зрения, это были смертельные раны, даже каждая в отдельности… но оборотень, увы, человеком не являлся. Раны причиняли ему известное неудобство, возможно, даже боль… но и только. Оглушительно взревев, чудовище сшибло с ног Аверзагара и, в свою очередь, на него насело.

Но Стив уже был на ногах. Перед глазами юноши всё плыло и кружилось, земля, словно живая, пьяно выплясывала под ногами… но вот, наконец, молодой воин, добравшись-таки до арбалета, подхватил его, единственно стоящее, эффективное оружие против оборотней.

Повернувшись в сторону оборотня, Стив прицелился, но… выстрелить так и не смог.

Сцепившись в яростной, смертельной схватке, гном и оборотень качались по тропе, превратившись в некое единое целое, в сплошной рычащий, хрипящий, воющий даже клубок, и поразить оборотня, не рискуя задеть при этом Аверзагара, было весьма проблематично.

— Люк! — закричал Стив, вскидывая арбалет и почти задыхаясь от ненависти. — Я знаю, что это ты, Люк! Посмотри на меня, мерзкая тварь! Ты узнаёшь меня?!

Глухо, протяжно зарычав, оборотень и в самом деле отшвырнул далеко в сторону неподвижное тело Аверзагара и, повернувшись вновь к Стиву, медленно пошёл на него. И тогда, без опаски уже попасть в гнома, Стив всадил губительную для оборотня стрелу прямо в его разинутую клыкастую пасть.

И… ничего не произошло!

К изумлению Стива стрела не сразила чудовище. Оборотень, не только не свалился в конвульсиях на землю, но и, вырвав стрелу и отбросив её в сторону, всё продолжал и продолжал приближаться к юноше. И Стив с ужасом понял вдруг, что стрела, на которую он возлагал так много надежд, оказалась фальшивой!

Стрелы с серебряными наконечниками производили горные гномы, доставлявшие их за тем вместе с другими своими товарами в людские селения для продажи или обмена.

Стоили такие стрелы в несколько раз дороже обыкновенных боевых стрел. Обыкновенные арбалетные стрелы, и для одиночной, прицельной стрельбы, и для массированных залпов, тоже производились и привозились на продажу гномами, но люди, в конце концов, сумели и сами наладить их производство. Стрелы мастеров-людей были несколько худшего качества, а потому стоили дешевле… но это были лишь обычные стрелы. Стрел же против оборотней и других сил тьмы люди производить так и не научились.

Казалось, что в том сложного — отливай наконечник стрелы из чистого серебра и дело, как говорится, в шляпе. Но, увы, всё оказалось не так просто!

Серебряные стрелы людей, хоть и не отличавшиеся по внешнему виду от стрел гномов, не причиняли оборотням ни малейшего вреда. Пользы от поддельных стрел было не больше, нежели от обычных, стальных… впрочем, даже меньше, ибо ни доспехи, ни даже самые тонкие кольчуги такие стрелы не пробивали. В народе эти стрелы называли «фальшивыми», за их изготовление и продажу строго наказывали, но «умельцы» не переводились — производить и продавать фальшивые стрелы было весьма и весьма выгодно.

И вот теперь, по милости одного из таких «умельцев» Стиву грозила гибель, и он ясно это осознавал.

Аверзагар лежал совершенно неподвижно, и нельзя было понять, жив он ещё или уже нет, а оборотень, между тем, приглушённо ворча, всё приближался и приближался к юноше. И не было даже меча, чтобы хоть как-то попытаться отбиться, отразить неизбежное это нападение.

Но вдруг оборотень остановился.

— Стив! — проревел он, и человеческие слова с трудом улавливались в хриплом, гортанном этом полурёве-полурычании — Посмотри на меня, Стив! Ты видишь, каким я стал?!

Оборотень в упор смотрел на Стива, яркий блеск пурпурных его глаз не сулил юноше ничего хорошего. Стив тоже смотрел на оборотня во все глаза, и, несмотря на весь свой страх, изумлялся всё больше и больше. В пылающем взгляде чудовища он уловил вдруг целую гамму весьма противоречивых чувств: лютую ненависть… и в то же время — отчаянье, боль, безысходность даже. Этот оборотень, чтобы там них не говорили, не был просто пустой бездумной оболочкой, как утверждал ранее, утешая юношу, Гэл… оборотень ясно осознавал человеческое своё прошлое. Он назвал Стива по имени, а откуда пустой оболочке знать его имя!

— Что же ты молчишь, Стив! — вновь прорычал оборотень. — Ты что, не узнаёшь меня?!

Это же я, Люк, твой боевой товарищ! — взгляд оборотня метнулся куда-то вниз, посмотрев на свои уродливые, когтистые лапы, оборотень вновь вскинул голову, глаза его, устремлённые на Стива, пылали ненавистью и жаждой мести. — Ты видишь, во что я превратился! Ты видишь это, молокосос!

— В чём ты обвиняешь меня, Люк? — Стив старался говорить спокойно, он выигрывал время, ибо краем глаза сумел заметить, как тело Аверзагара, неподвижное доселе, слабо шевельнулось. — В чём же я виноват, Люк?! В том, что ты убил Бара! — гном снова слабо зашевелился и, чтобы скрыть это его движение от оборотня и хоть как-то отвлечь его внимание, Стив заговорил быстро, повышая голос: — Ты убил товарища, чтобы завладеть всей добычей, ведь так! Вместо того, чтобы довольствоваться третьей его частью, ты…

— У меня не было никакой третьей части! — перебивая юношу, взревел Люк. — Бар… он ничего бы не дал мне! Он бы всё взял себе… ну, может быть, выделил бы долю тебе, щенку!

— Бар честно поделил бы всё на три части, Люк! — Стив уже почти кричал, ему важно было, как можно дольше отвлекать внимание оборотня, ибо Аверзагар уже старался подняться на ноги. — Он хотел сказать тебе об этом утром, но не успел!

— Врёшь! Врёшь! Врёшь!

В хриплом, совершенно уже нечеловеческом вопле чудовища Стив вновь ощутил с изумлением: и гнев, и боль, и отчаянье, причудливо переплетённые друг с другом… и вновь смог убедиться, что не пустая оболочка стоит перед ним — душа Люка по-прежнему обитает в уродливом этом существе. Впрочем, ничего это не меняло…

— Он ничего бы не дал мне! Ничего бы не дал! — снова заревел оборотень, в жаркой, полуоткрытой пасти чудовища сверкнули на мгновение устрашающе изогнутые клыки. — Он презирал меня, этот недоносок… и даже ты, сопляк, научился смотреть на меня сверху вниз! И я ненавидел вас за это, всех вас… и ничуть не жалею, что убил его! Я убью и тебя щенок, убью сию же минуту! Я не буду превращать тебя в своё подобие, это было бы слишком хорошо для тебя — я просто сожру тебя сейчас, сожру целиком! — оборотень вновь оскалил зубы и хрипло, с каким-то взвизгиванием, рассмеялся. — Я буду пожирать тебя живьём, медленно, постепенно… я буду пожирать тебя, а ты всё ещё будешь жить, и вопить от боли и ужаса, и молить меня о смерти, как о неслыханном благодеянии! Но ты не получишь от меня этого благодеяния… и как тебе нравится твоя будущая участь, щенок?!

Оборотень прыгнул. Его прыжок был молниеносным, почти неразличимым для глаз… но Стив именно это и ожидал и поэтому успел-таки, плашмя упав на землю, избежать соприкосновения с чудовищем. Массивная бурая туша, пролетев низко над Стивом и едва его не задев, грузно ударилась о землю всего в нескольких шагах от юноши. Хрипло взвыв от ярости и разочарования, оборотень мгновенно обернулся и сделал новый прыжок, точно приземлившись на том самом месте, где только что лежал Стив.

Но Стива там уже не было. Быстро вскочив с земли, юноша бросился в сторону. Он не тешил себя пустыми иллюзиями — убежать от оборотня невозможно… даже прыгнув в воду, даже взобравшись на дерево человек не найдёт спасения. Стив бежал к мечу, тускло поблескивающему среди редкой невысокой травы. Он уже почти добежал, но подхватить меч так и не успел — из густых, зелёных зарослей кустарника прямо навстречу юноше вымахнул второй оборотень.

Понимая, что всё кончено и страшная смерть неизбежна, Стив словно оцепенел. Краем глаза он рассмотрел, как короткими уверенными прыжками приближается к нему оборотень-Люк… спасения не было… впрочем, возможно, тот, второй оборотень убьёт его сразу! И Стив, весь внутренне сжавшись, сам бросился в его сторону, пускай убивает… только бы не Люк, это было бы слишком невыносимо!

Вымахнувший из зарослей на тропу оборотень сделал вдруг прыжок навстречу юноше, но, странное дело, прыжок этот, кажется, даже не предназначался ему, Стиву! Пролетев над головой воина и даже не коснувшись его, оборотень всей своей массой врезался в оборотня Люка, тоже прыгнувшего на Стива. Оба чудовища рухнули наземь… а дальше началось самое странное: два оборотня сцепились вдруг между собой в беспощадной, смертельной схватке, яростной, быстрой, почти неразличимой для человеческого глаза.

Ошеломленный и ничего ещё не понимающий Стив, получивший вдруг временную отсрочку от смерти и ещё не до конца это осознавший, стоял молча и неподвижно. Как заворожённый смотрел он на разворачивающееся перед ним действо: битву двух чудовищ, беспощадно и страшно терзавших друг друга! Их длинные клыки и острые как бритва когти, вонзаясь в тело противника, в мгновение ока разрывали его… но страшные, рваные раны тут же вновь затягивались свежей плотью, заживая без следа… и тогда, как бы осознав всю бесполезность яростного этого поединка, оба оборотня одновременно отпрянули друг от друга. И вновь получилось так, что чудовище, выпрыгнувшее чуть ранее из кустарника, остановилось как раз между Стивом и Люком.

«Оборотень защищает меня! — мелькнула в голове Стива единственная связная мысль. — Но почему?! Или это лишь схватка двух соперников за добычу?» Скорее всего, так оно и было…

— Прочь! — проревел оборотень-Люк. — Он мой!

— Мой! — зарычал в ответ второй оборотень, по-прежнему заслоняя собой Стива. — Уходи!

Оборотни вновь бросились друг на друга. Яростная короткая схватка, страшное щёлканье клыков и когтей… и вот уже оба чудища снова оказались на исходных своих позициях.

— Он мой! — снова проревел Люк, изготавливаясь для прыжка. — Не мешай мне!

И в это самое время до ушей Стива донёсся характерный звенящий звук спускаемой тетивы. Оборотень, бывший когда-то Люком, взвыл вдруг, злобно и жалобно одновременно, и, сделав огромный прыжок влево, ничком рухнул на землю. Из косматого затылка лесной твари торчало характерное оперение серебряной стрелы.

Взглянув в сторону, откуда прилетела стрела, Стив увидел Аверзагара. Гном стоял, прислонясь спиной к толстому стволу дерева и почти слившись сероватым своим одеянием с таким же серым мхом, сплошь покрывающим древесную кору. Быстро и сноровисто, что свидетельствовало о немалом опыте, Аверзагар перезаряжал арбалет.

Серебряный наконечник новой стрелы ярко блеснул на солнце… и вот уже гном вскинул к плечу приклад арбалета, прицеливаясь…

— Нет! — отчаянно закричал Стив, бросаясь вперёд. — Не стреляй!

Звякнула, зазвенев, тетива, свистнула стрела… но Стив уже успел заслонить собой спасшего его оборотня. Серебряный наконечник стрелы пребольно ударил юношу в грудь, но кольчугу пробить, естественно, не смог… стрела с покорёженным наконечником упала у ног молодого воина…

«Зачем я это сделал?! — ошеломлено подумал Стив, не смея обернуться назад, и уже ощущая почти физически, как в шею ему вонзаются длинные, безжалостные клыки. — Я спас оборотня, а ведь он не меня защищал! Он защищал лишь свою добычу… а я опять поступил не как воин, а как бесхребетный, мягкотелый слюнтяй! И если я сейчас погибну, погибну страшной, позорной смертью… ну что ж, это будет вполне справедливо!» Но время шло, и ничего такого не происходило — оборотень почему-то медлил с нападением. И тогда Стив, подняв глаза, посмотрел в сторону Аверзагара.

— Твой дурак есть! — встретив этот его виноватый взгляд, произнёс гном, без гнева, впрочем, и медленно опустил арбалет. — Стрела такой последний был, нет больше. Твой погибать хотеть?

И тут на плечо Стива опустилась вдруг… нет, это была совсем не лапа чудовища, на плече юноши лежала обыкновенная человеческая рука… женская рука. От неожиданности юноша отпрянул в сторону и лишь после этого обернулся.

Прямо перед ним стояла та, вчерашняя девушка, стояла и молча смотрела на Стива.

Их взгляды встретились, какое-то непродолжительное время и Стив, и девушка не отводили глаз. И Стив, как и в случае с Люком, осознал вдруг, что никакая это не «оболочка», а значит, душа девушки всё ещё не покинула тело, и девушка эта вполне осознаёт истинное своё «я»… а может, кто знает, помнит даже человеческое своё прошлое…

Тогда выходит, что Гэл всё-таки ошибался или… специально говорил неправду с единственной только целью — не допустить, чтобы Стив, поразив тогда золотоволосую девушку-оборотня, терзался муками совести, чувствуя себя убийцей.

— Скажи, я тебе нравлюсь? — неожиданно произнесла девушка низким, грудным голосом, чуть с хрипотцой, но, тем не менее, очень и очень мелодичным. — А почему ты опустил глаза? Я тебе не нравлюсь, или тебе просто смущает отсутствие одежды?

Смутившись ещё больше, Стив отвернулся, ища растерянным взглядом Аверзагара, так, словно желая обрести с его помощью пошатнувшееся душевное равновесие. Хвала небесам, гном находился на прежнем своём месте! Он стоял, удобно прислонившись спиной к толстому древесному стволу и вызывающе сложив руки на груди, на тёмном, широком лице Аверзагара явственно проступало осуждение, смешанное, впрочем, с лёгким, снисходительным даже презрением.

— Не смотри на него! — быстро проговорила девушка. — Скажи лучше, я тебе нравлюсь?

В голосе её послышалась напряжённая какая-то настойчивость, почти паника… и ещё что-то, но Стив так и не смог разобрать, что именно. Потом прохладные, нежные пальцы девушки мягко коснулись запястья правой руки Стива, и юноша мгновенно отдёрнул руку.

— Ты меня всё ещё боишься?

«Это оборотень! — мысленно внушал себе Стив, пытаясь вызвать в душе хоть какую-то неприязнь к стоящей рядом девушке. — Это оборотень, и в любое мгновение он может принять истинный свой облик! Вспомни Люка!» Но, несмотря на все старания, неприязни почему-то не возникало. Возникало нечто совершенно противоположное.

— Почему ты молчишь? — всё с той же настойчивостью в голосе проговорила девушка и вдруг широко, приветливо улыбнулась. — Скажи хоть что-нибудь!

— Почему ты спасла мне жизнь? — пробормотал Стив и даже сам удивился хриплому и неразборчивому своему голосу. — Зачем ты это сделала?

Последняя фраза прозвучала ещё более хрипло и неразборчиво, впрочем, девушка всё отлично поняла и вновь одарила молодого воина ласковой, многообещающей улыбкой.

— Ты же не убил меня вчера ночью! — медленно проговорила она, понизив голос почти до шёпота, и, немного помолчав, добавила весело: — Спасая тебя, я подумала, что мы квиты… но ты тут же ухитрился вновь сделать меня твоим должником!

Девушка снова замолчала, и Стив тоже молчал, уставившись остановившимся взглядом куда-то себе под ноги. Он словно боялся поднять глаза и ещё раз взглянуть на девушку, на её ослепительно-прекрасное лицо, на пышные тёмные волосы, в красивом беспорядке рассыпанные по нежным обнажённым плечам. И больно, невыносимо больно было думать о том, во что в любое мгновение может превратиться прекрасное это создание, словно природой самой созданное для неги и любви!

Об этом не хотелось думать, но не думать об этом Стив тоже не мог. Не получалось у него — не думать об этом, просто, не получалось…

А тут ещё Аверзагар подал, наконец, голос и с присущей ему грубоватой прямолинейностью заявил:

— Я ведь тебе уже говорить, что твой дурак большой есть!

Стив искоса взглянул в сторону гнома. На лице Аверзагара отчётливо просматривалось то же самое осуждение и презрение, оно прозвучало и в скрипучем, назидательном его голосе.

— Мой понимать, что можно терять голова красота если! Но терять голова через такой уродина!

Гном презрительно сплюнул и отвернулся.

— Ты тоже считаешь меня уродливой? — ничуть не обидевшись на язвительное замечание гнома, обратилась девушка к Стиву. — Ты так считаешь?

Она в упор смотрела на юношу, ни на мгновение не сводя с него глаз… и в этом пристальном, бесцеремонным даже рассматривании было что-то совершенно не вязавшееся с образом юной и наивной простушки, а именно так выглядела девушка в человеческом своём обличии… впрочем, жизненный опыт Стива в подобных вопросах был сравнительно невелик.

— Я уродина, да?

— Ты очень красивая! — не сдержавшись, воскликнул Стив и, устыдившись этой своей несдержанности, добавил уже чуть спокойнее: — Это действительно так, я не вру!

— Ну что ж, я очень рада!

Девушка улыбнулась, не сводя с молодого воина пристального своего взгляда.

— Ты хочешь меня спросить о чём-то, ведь так?

Стив замялся.

— Спрашивай, я не обижусь!

— Скажи, ты помнишь своё прошлое?

Задав непростой этот вопрос, Стив почти сразу об этом пожалел. Впрочем, девушка только кивнула утвердительно.

— Помню! — она помолчала немного и добавила: — Ты хочешь спросить, тоскую ли я о прошлой своей жизни, сожалею ли о том, что со мной произошло?

Именно это Стив и собирался спросить, но теперь почему-то смешался и только неопределённо пожал плечами.

— Так вот, я ни о чём не сожалею! — в голосе девушки Стив так и не сумел уловить ни малейшего даже намёка на фальшь, она действительно ни о чём не жалела или тщательно это скрывала. — Знаешь, я выросла в бедной семье земледельца и не видела в той своей жизни ничего, кроме нищеты и страдания!

«Как и я!» — мысленно воскликнул Стив и поразился даже, как много у них общего. А может она ещё и сирота, ко всему прочему?

— Мою старшую сестру жрец силой взял к себе в младшие жрицы! — продолжала между тем девушка. — Меня тоже ожидала подобная участь…

Она замолчала, погружённая в невесёлые свои воспоминания. Стив тоже молчал некоторое время, ощущая на себе неодобрительный взгляд Аверзагара. Впрочем, гном пока тоже молчал… и на том спасибо!

— А братья? — спросил, наконец, Стив. — Братья у тебя были?

— Были! — девушка невесело улыбнулась. — И оба погибли в одном и том же набеге, где-то в чужой стороне… — она чуть помолчала и добавила: — Ты ведь из племени Совы, так?

Стив кивнул.

— А ты?

— А я из племени Волка, — девушка окинула озорным взглядом онемевшего от неожиданности молодого воина. — Не ожидал такого?

Такого Стив действительно не ожидал, а посему так и замер с полуоткрытым ртом и с ещё не заданным вопросом на устах. И хорошо, что ещё не заданным…

— Я жила неподалёку от леса, селение моё называлось Змеиный лог, — продолжала между тем девушка, в ровном, размеренном тоне её голоса впервые промелькнула тень некоего сожаления, что ли. — Ты о нём вряд ли слышал когда. Или слышал?

— Нет! — поспешно выдавил из себя Стив, снова опуская глаза. — Никогда не слышал.

— Там остались мои родители! — девушка судорожно вздохнула. — И младшая сестрёнка.

Вот бы увидеть их снова! Не вернуться, я не хочу возвращаться! Просто увидеть… жаль, что это невозможно… — замолчав, девушка внимательно посмотрела на Стива. — Ты меня слушаешь?

А перед остановившимся взглядом молодого воина отчётливо и страшно всплывали картины прошлого. Такого недавнего прошлого.

Они ворвались в селение Змеиный лог перед самым рассветом и, как и планировали заранее, застали его жителей совершенно врасплох. Вот мчатся они по улицам селения с победно-ликующими воплями… и горящие факелы летят прямо на тростниковые крыши хижин. А из хижин уже выскакивают полуодетые мужчины с копьями и мечами, и тут же падают наземь, сражённые меткими стрелами… и это правильно, так им и надо, это же волки, враги! И отчаянные вопли женщин, захваченных арканами и беспомощно волочащихся в пыли вслед за бешено мчащимися всадниками… многие из них совсем ещё девочки… но это тоже волчицы, и они заслужили свою участь! Так, по крайней мере, думал тогда Стив… впрочем, сам он не бросил на крыши ни единого факела, да и аркан молодого воина тоже не покинул своего привычного места у седла. А как потешались потом над новичком бывалые вояки, как предлагали ему то одну, то другую из захваченных рыдающих женщин! Но Стив от всех отказался, но не потому, что пожалел несчастных, истерзанных этих пленниц… жалости тогда не было совершенно в его сердце, была только ненависть, ненависть и огромная жажда мести ко всему ненавистному волчьему племени, ненависть настолько сильная, что женщины-волчицы не нужны были юноши даже в качестве развлечения…

— О чём ты задумался?

— Что?

Очнувшись от тягостных своих воспоминаний, Стив недоуменно поднял глаза.

— Я спросила, о чём ты задумался сейчас? — повторила девушка.

— Так, ни о чём!

Там, в Змеином логе, Стив убил двух мужчин. Один из них, конный, вылетел внезапно из переулка с поднятым мечом в руке. Он выглядел опытным воином и, промедли Стив хоть мгновение, несдобровать бы ему. На своё счастье, Стив успел первым нанести удар.

А потом, когда он, упоённый победой, мчался стремглав вдоль пылающей улицы, на пороге самой крайней хижины, уже объятой пламенем, возник внезапно пожилой мужчина, обнажённый до пояса, но с острым коротким копьём, вернее, дротиком, в правой руке. Мужчина заметил Стива и уже успел даже взмахнуть своим оружием, когда стрела молодого воина пронзила его грудь. Выронив дротик, мужчина ухватился обеими руками за оперение стрелы, так, словно желая выдернуть её из раны… потом он покачнулся и, медленно заваливаясь назад, исчез вновь в бушующем, гудящем пламени.

Этот мужчина вполне мог быть её отцом! Или не мог?

Жреца селения победители не тронули, на то он и жрец, но девушек его они всё же разобрали между собой, несмотря на все протесты обиженного таким произволом жреца.

Протесты эти, разумеется, ни к чему не привели — младшие жрицы разделили печальную участь остальных пленниц…

И одной из них была её старшая сестрой!

Впрочем, и другая её сестра, младшая, тоже могла оказаться среди пленниц…

— Посмотри мне в глаза! — властно проговорила вдруг девушка, и Стив, смутившись, решил, было, что она каким-то таинственным образом сумела прочитать его потаённые мысли… впрочем, это было не так, девушка уже совершенно не думала о прошлом, оно, как мимолётное видение, напрочь улетело из её изменившейся памяти. — Ты ведь хочешь остаться со мной, правда?!

«Вот оно! — мысли Стива лихорадочно заметались в поисках выхода. — Сейчас последует очередное превращение и тогда…» Выхода, действительно, не было. Подходящих стрел у них больше не осталось.

Попробовать спастись бегством? Но от оборотня не убежишь!

А что, если…

Юноша осторожно покосился на меч, валявшийся совсем неподалёку. Интересно, в человеческом своём обличии оборотни так же неуязвимы для обычного оружия?

Впрочем, оружия надо было ещё достичь…

— Ты будешь жить долго, бесконечно долго! — шептала между тем девушка, почти вплотную приблизившись уже к молодому воину и даже положив нежные обнажённые свои руки ему на плечи. — И ты тоже станешь неуязвимым для всех видов оружия… почти для всех, — тут же поправилась девушка. — И этот лес уже не покажется тебе чужим и зловещим, он будет прекрасным, он станет для тебя прекраснее и притягательнее даже того неизвестного заоблачного мира, куда все вы так стремитесь попасть в конце краткой своей жизни! А ты переживёшь всех своих сверстников, и всех детей своих сверстников, и даже их внуков… и я всегда буду рядом с тобой, такая же красивая и молодая! А хочешь, мы вообще не будем принимать тот, другой облик… ну, разве что, для насыщения… ведь это зависит от нас самих, и только от нас…

Девушка всё шептала и шептала … мягкий, чарующий её шёпот словно обволакивал постепенно мозг юноши, каким-то сладостным, пьянящим даже туманом, лишал его способности здраво мыслить и здраво рассуждать. Да и мысли у Стива стали вдруг появляться какие-то странные, словно и не его вовсе это были мысли. А что если прекрасная эта незнакомка права… и что они, собственно, знают о настоящей жизни оборотней, что они могут знать о ней, жалкие людишки! А эта девушка, она так прекрасна в первозданной своей наготе, и она так любит его сейчас… и он тоже любит её, без памяти любит! Какие у неё нежные губы… вот-вот они коснутся шеи Стива… и скорее бы, скорее бы это произошло! Ведь это такое блаженство — лёгкое их прикосновение!

— Твой дурак есть?! Отходить от неё быстро!

Это крикнул Аверзагар, и Стив, надо отдать ему должное, среагировал почти мгновенно, отшатнувшись от девушки и, одновременно, оттолкнув её от себя. Правой рукой он судорожно ухватился за шею, принялся лихорадочно её ощупывать.

Успела или нет?! Кажется, не успела!

А вдруг, поняв, что её хитроумный план не сработал, девушка немедленно начнёт превращение и силой довершит то, что не удалось сделать при помощи одной хитрости!

Но девушка, почему-то, ничего такого не стала предпринимать. Не рассердившись, и даже, кажется, не слишком обидевшись на юношу, она стояла и молча смотрела на Стива.

Смотрела так, будто всё ещё ждала от него какого-то решения.

— Нет! — Стив отчаянно замотал головой. — Я не могу! Отпусти меня!

— Иди! — девушка вдруг улыбнулась, ласково и печально одновременно. — Иди, почему ты не уходишь?!

— Не знаю!

Стив и сам не понимал, что же с ним такое происходит. Он боялся девушки… и, в то же самое время, страстно её любил, неистово тянулся к ней всем своим существом…

Но, когда девушка, по-своему истолковав затянувшееся его молчание, сделала один короткий шаг в сторону Стива — молодой воин тут же, совершенно синхронно, тоже сделал шаг назад. Куда более длинный….

— Отпусти меня! — Стив почти задыхался от противоречивости своих чувств к этой девушке. — Почему-то я не могу уйти сам! Скажи, чтобы я уходил!

Девушка пожала плечами.

— Но ведь я не держу тебя!

— Держишь!

— А хочешь, я уйду сама?!

«Хочу!» — хотел выкрикнуть Стив, но вместо этого он почему-то отчаянно замотал головой.

— Не хочу!

Но девушка уже уходила. Она шла медленно, не спеша… она знала, что Стив жадно смотрит её вслед, что он буквально пожирает взглядом обнажённую её фигуру… знала, как отчаянно борется молодой воин с самим собой. Потом девушка вдруг обернулась, не останавливаясь.

— Если бы ты знал, что теряешь! — печально прошептала она. — Если бы ты только знал это!

Прощальные эти слова, сам нежный, зовущий и обещающий одновременно, голос девушки рассеял последние сомнения Стива. Ему стало вдруг совершенно ясно, до боли ясно, что, потеряв сейчас удивительную эту девушку, он всю жизнь, всю свою короткую человеческую жизнь пребудет в бесконечной и невыносимой тоске и мучениях. Жалкий, презренный червяк, отказавшийся однажды превратиться в прекрасную бабочку, он так и умрёт когда-то от старости и болезней, проклиная каждодневно проклятую свою нерешительность! Он будет умирать, а девушка эта по-прежнему будет молодой и прекрасной… и с ней обязательно будет кто-то другой, более смелый, более решительный…

А девушка уже исчезала, бесшумно скользя между деревьями. Ещё мгновение, и…

— Подожди!

Стив рванулся вперёд, но в это же самое время Аверзагар, непонятно, как, когда и каким образом успевший оказаться рядом с ним, аккуратно и точно опустил обух своего боевого топора на многострадальный затылок юноши.

 

Глава 3

Когда Стив, наконец, очухался и открыл глаза, был уже поздний вечер, а может и ранняя ночь, кто знает. Ярко пылал костёр, согревая молодого воина ласковым, успокоительным своим теплом. Сам Стив лежал чуть в стороне от огня, заботливо укрытый плащом и лошадиной попоной, под головой у него было седло и седельные сумки.

Возле самого костра сидел на корточках Аверзагар и, нанизав на прутики толстые куски мяса, поджаривал их над огнём… приятный, дразнящий аромат уже достиг носовой полости Стива и он заворочался, усаживаясь поудобнее.

Отвлёкшись на мгновение от своего занятия, гном чуть повернул голову, искоса взглянул на Стива.

— Удар рассчитать некогда быть, — буркнул он, бесстрастно, по своему обыкновению. — Чуть сильней получаться, чем быть надо… — Аверзагар шумно засопел, вновь уделяя всё внимание жаркому. — Голова болеть сильно?

— Сносно!

Подняв руку, Стив осторожно дотронулся до большого, округлого желвака на затылке.

Бедный затылок, в который уже раз гномы испытывают на тебе крепость своего оружия!

— Ты может жалеть, что мой тебя остановить?! — гном хмуро и требовательно уставился в лицо юноши, потом, криво усмехнувшись, протянул ему дымящийся прутик с мясом. — На, ешь! Подкрепляться надо, силы набирать надо!

— Надо! — покорно согласился Стив.

Он взял прутик и принялся жадно пожирать обжигающе-горячие, сочные ломти.

— Слушай, а почему всё-таки ты не отпустил меня с ней?

Гном ответил не сразу. Некоторое время он, молча и угрюмо продолжал рассматривать пляшущие языки пламени, потом, искоса взглянув на Стива, понял, что юноша ждёт ответа на свой вопрос и что ему очень важно услышать этот ответ.

— А твой и, правда, хотеть идти с ней? — узкие, глубоко посаженные глаза гнома буквально буравили юношу, пристально его изучая. — Твой, правда, хотеть этого?

— Не знаю! — Стив пожал плечами, встал. — Сейчас я уже ничего не знаю!

— Тогда какой ответ ты слышать от меня ожидал?

Не отвечая, Стив лишь снова пожал плечами. В самом деле, какой?

— А это что за место, — спросил он, озираясь по сторонам. — Поляна какая-то…

Гном ничего не ответил.

— Как мы тут оказались?

Аверзагар пробормотал что-то невнятное, на своём языке, кажется. А из темноты послышалось вдруг призывное лошадиное ржание.

— Вороной! — обрадованный Стив подбежал к лошади, с чувством потрепал её по густой свалявшейся гриве. — Живой!

— Твой конь лес убегать, — раздался от костра скрипучий голос Аверзагара. — Другой мёртвым быть. Потом твой назад скакать. Я погрузить тебя лошадь, двигаться сюда.

— Понятно! — Стив воротился к костру, уселся рядом с гномом, тот протянул ему ещё один прутик с мясом. — А мясо откуда?

Косматые брови гнома удивлённо взметнулись вверх.

— Я же сказать: мой конь мёртвым лежать! — он снова принялся нанизывать на освободившийся прутик окровавленные, сочные ломти. — Лошадь много мясо иметь, нам без мясо пропасть. Глупо зачем быть!

— Что?! — Стив резко отдёрнул ото рта уже наполовину опустевший прутик. — Так это конина!

— Твой предрассудок бросать! — гном с завидным аппетитом срывал с дымящегося прутика сразу по два, а то и по три ломтика. — Мясо лошадь, мясо буйвол — какой разница!

«Но своего-то буйвола ты отпустил! — устало подумал Стив, прислушиваясь к внутренним своим ощущениям. — Как голова кружится! Здорово он меня всё же по затылку шандарахнул! — он неприязненно покосился на невозмутимо жующего гнома. — Ишь, моду взял: чуть что — по затылку! Неужели нельзя было как-то иначе задержать меня! Уговорить, к примеру! Впрочем, вряд ли он меня уговорил бы!» Словно почувствовав эти его мысли, гном перестал жевать, в упор уставился на юношу.

— Твой, правда, жалеть, что не уйти с ней?

Стив пожал плечами. Теперь он уже не так был в этом уверен, хотя…

Какое-то странное чувство всё ещё жило в молодом воине, глубоко, в самых сокровенных уголках подсознания. Чувство чего-то прекрасного, желанного… и безвозвратно потерянного…

— Твой дурак есть! — Аверзагар презрительно сплюнул. — Твой думать, что сам всё решать? — сняв с костра ещё один прутик, гном поднёс его ко рту, ожёгся, принялся усиленно дуть на дымящееся мясо. — Твой не понимать, что она всё сама решать! Твой дурак думать, что ты?!

— Да ничего я не думать! — Стив принялся усиленно подбрасывать в костёр сучья. — И что ты всё: дурак да дурак! Сам больно умный!

— Аверзагар умный! — гном польщёно засопел. — Твой правда говорить теперь!

Желая вообще прекратить щекотливый сей разговор, Стив подтянул к себе арбалеты, лежащие чуть в стороне от костра, принялся их внимательно осматривать. Оба арбалета были в полном порядке, вот только со стрелами…

На два арбалета осталось всего лишь пять стрел…

Н-да, не густо!

— Твой брать себе четыре стрела, — предложил Аверзагар, шумно жуя мясо. — Мой один хватать.

— Возьми хоть две! — предложил Стив, но гном только отрицательно замотал головой.

— Одна хватать!

— Как знаешь!

Встревожено всхрапнула лошадь, видно было, как она вскинула голову и, прядя ушами, стала прислушиваться к чему-то. Стив вопросительно взглянул на Аверзагара.

— Нет опасность, — пробормотал гном, набитый рот делал его речь почти невнятной. — Близко нет. — Аверзагар сделал мощное глотательное движение и добавил уже более разборчиво, без всякой связи с предшествующим разговором: — Люк я погребать. По ваш обычай.

— Ты сжёг его тело?! — Стив внимательно посмотрел на гнома, потом лицо юноши помрачнело. — Зря ты это сделал! Надо было бросить его так, на съедение лесным тварям!

Некоторое время оба они сидели молча.

— Его вина нет! — нарушил, наконец, молчание Аверзагар. — Лесной дух вселяться, чем Люка вина?

Напоминание о зловредном лесном духе напомнило Стиву одновременно и о драгоценной накидке из перьев. Где она, кстати?

Наклонившись к седельным сумкам, юноша быстренько их проверил.

Так и есть! Накидка бесследно исчезла.

— Мой её выбросить! — буркнул Аверзагар, внимательно наблюдая за Стивом. — Иначе мы погибать, покой нам не быть! — он помолчал немного и добавил: — Теперь лесной дух нас покидать должен.

Впрочем, окончательной уверенности в голосе гнома не было.

Некоторое время оба невольных путешественника по мрачному лесу снова сидели молча. Стив бездумно любовался причудливой пляской пламени, гном шумно сопел, глядя куда-то себе под ноги.

— Твой на меня обижаться? — спросил, наконец, Аверзагар. — За девушка, за накидка, за всё! Обижаться, да?

— Нет! — сказал Стив, и это было почти правдой.

Он и в самом деле не держал никакой обиды на упрямого этого гнома, он даже не очень и расстроился, обнаружив исчезновение накидки. Уж слишком она была драгоценной, чтобы уцелеть. И, скорее всего, гном прав: из-за накидки этой и произошло с ними столько неприятностей в течение последних суток!

Впрочем, с такой же долей вероятности накидка могла быть и ни при чём вовсе…

— Твой спать не хотеть? — Аверзагар неожиданно поморщился, потёр рукой бок. — Болеть вновь начинать!

— Болеть? Что болеть?

Только теперь Стив разглядел вдруг на лице и шее гнома запёкшиеся раны, и раны эти были нанесены ни чем иным, как клыками оборотня.

— Тебя ведь укусил оборотень! — Стив мгновенно вскочил на ноги, взглядом обшаривая окрестности, в поисках лошади. — Но ведь тогда… тогда ты…

Странная апатия и безразличие охватили вдруг юношу. Немного поколебавшись и чувствуя на себе пристально-насмешливый взгляд гнома, Стив вновь опустился на прежнее своё место. Аверзагар давно уже должен был превратиться в оборотня, но почему-то этого не произошло! Или произошло?

Тогда почему он не превратил в оборотня Стива?

А может…

От одной только мысли этой Стива бросило вдруг в холодный пот. Без паники — уговаривал он себя — не надо паниковать раньше времени! Аверзагар — гном, а кто знает, как укус оборотня действует на гномов! Может и никак не действует…

— Твой правда есть! — неожиданно произнёс Аверзагар. — Для гном укус без вреда действие.

«Вот и ещё одно преимущество гномов перед людьми! — уныло подумалось Стиву. — Сколько же их, вообще, этих преимуществ? — тут юношу словно осенило. — Постой, ведь только что гном прочитал его мысли!» — Мой не читать твой мысли! — всё так же спокойно и бесстрастно произнёс Аверзагар, старательно перемешивая раскалённые угли костра толстой суковатой веткой. Потом он швырнул ветку в огонь и добавил наставительно: — Мой просто ощущать твой внутренний настроений! Понимать?

Стив молча кивнул.

— А это разный вещи есть!

— Скажи, — Стиву вдруг пришла в голову новая мысль, — а ваши раны, они тоже заживают быстрее, чем у людей?

Аверзагар отрицательно покачал головой.

— Наш рана заживать медленно. Медленней, чем у человек. Тебе это приятно слышать, так?

— Вовсе нет — Стив покраснел. — С чего ты взял?!

Ничего на это не отвечая, Аверзагавр вновь принялся деловито подбрасывать в костёр сучья и ветви.

— Ляг, поспи! — предложил ему Стив, чувствуя при этом некую неловкость, что ли. — Я то уже выспался…

— Мой не хотеть! — буркнул гном, продолжая кормить костёр. — Гном мало спать! Сам поспать можешь — человек спать сильно любить!

Слова эти прозвучали с некоторым даже вызовом, но Стив предпочёл не заострять на этом особого внимания.

— Тогда расскажи, что-нибудь! — предложил он. — Что-нибудь о себе, о гномах вообще…

Мне это интересно!

— Правда? — Аверзагар недоверчиво уставился в лицо юноши. — Твой интересует жизнь гном?

Стив кивнул.

— Очень интересует! А ты расскажешь?

Аверзагар ответил не сразу. Некоторое время он сидел молча и как будто размышлял о чём-то. Потом вздохнул, посмотрел исподлобья на юношу.

— Хочешь, мой рассказать тебе о прошлое? — гном помолчал немного и добавил: — О далёкий прошлое, очень далёкий. Когда на ваш равнин ещё жить гном.

— Гномы жили на нашей равнине? — недоверчиво переспросил Стив. — А мы… где тогда жили люди?

Аверзагар раздражённо засопел.

— Твой слушать, не перебивать! Мой будет рассказать, всё что знать! Потом можно вопрос. Но потом. Сначала слушать, молчать. — В голосе гнома послышались строгие нотки. — Твой обещать молчать?

— Обещаю! — сказал Стив и принялся слушать.

Он слушал, а Аверзагар рассказывал, и всё то, о чём рассказывал гном, было полным откровением для юноши. Оно противоречило всему, с самого раннего детства усвоенному, всему тому, чему учили жрецы в храмах, всему, во что Стив верил искренне и безоговорочно все свои восемнадцать с небольшим лет…

Много раз ему хотелось крикнуть гному, что тот лжёт, что все его россказни не могут быть правдой. Но он молчал, ибо обещал молчать, а Аверзагар всё говорил и говорил на своём смешном, исковерканном языке… и постепенно перед потрясённым юношей возникало совершенно иное прошлое. Причём, прошлое это касалось как народа гномов, так и его собственного народа.

По словам Аверзагара, эту обширную, дугой изогнутую равнину, ограниченную с выпуклой стороны высокими и безжизненными Северными скалами, со всех же остальных сторон — мрачным и зловещим Чёрным лесом… так вот, эту равнину с незапамятных времён населяли многочисленные племена гномов. Собственно говоря, племён, как таковых, у гномов уже не было. За многие сотни, а то и тысячи лет своего обитания на равнине все их племена давно перемешались между собой и составляли некое единое целое, что-то вроде одного огромного племени, внутри которого никогда не было ни войн, ни даже более-менее серьёзных вооружённых конфликтов или столкновений.

Откуда они пришли сюда, на равнину, где обитали прежде, и как давно произошло само их переселение — обо всём этом гномы давно и прочно успели позабыть. Остались только предания, смутные, разноречивые, часто совершенно противоречащие друг другу. Если верить одним из этих преданий — далёких предков гномов сотворили давным-давно из какой-то особой светящейся жидкости могущественные духи, однажды спустившиеся с неба на огромных сверкающих облаках из небесного металла, похожего на серебро, но значительно его легче и прочнее. По словам же других преданий — на сверкающих облаках спустились с неба на землю сами предки нынешних гномов, спустились, да так и остались здесь, не сумев или не захотев по каким-то, неведомым их потомкам, причинам вернуться к себе, на небо. Были ещё и иные, коренным образом отличающиеся от двух основных преданий, версии… но все они сходились в одном — произошло всё это не здесь. Сюда, на равнину, предки гномов пришли уже потом…

На равнине гномы жили небольшими селениями и занимались в основном земледелием, обрабатывая свои небольшие поля и огороды чаще вручную, используя лопаты и мотыги, реже — с помощью буйволов. Лесные карликовые буйволы являлись единственными прирученными домашними животными у гномов, если не считать небольшого количества коз. Были ещё, правда, пони, небольшие выносливые лошадки, но их разводили в основном гномы, живущие в предгорьях Северных скал.

Высокие эти скалы служили естественным препятствием всем холодным ветрам, а по сему на равнине преобладал мягкий, умеренный климат, скорее, даже тёплый, чем умеренный — с короткой дождливой зимой, с долгим знойным летом, в течение которого гномы ухитрялись получать с примитивно обработанных своих полей по два и даже больше богатых урожая.

Личностные потребности гномов были относительно невелики, а по сему поля и огороды их не занимали много места, значительно уступая садам и виноградникам.

Поэтому земледельческий труд никогда не отнимал у гномов много времени и был им совсем не в тягость, а праздничных дней в году имелось едва ли не больше, нежели рабочих. Вообще, гномы любили праздновать по самому малейшему поводу, но самыми любимыми и массовыми праздниками были: праздник зарождения Нового года (его отмечали рано весной) и Праздники урожая (их было два, по количеству собираемых в году урожаев). Самыми же значительными семейными праздниками было рождение ребёнка, особенно второго, что случалось крайне и крайне редко.

Праздники отмечали шумно, весело, часто несколько дней кряду. Любой желающий мог свободно присоединяться к пирующим, даже незнакомец, впервые попавший в данное селение. Пировали обычно на улицах, длинные столы буквально ломились от всевозможных яств и напитков, из которых гномы, как не странно, предпочитали не вино, а крепкий душистый эль, особенно ценился эль, настоянный на целебном меду из Чёрного леса.

Не все гномы занимались земледелием. К примеру, гномы, живущие севернее остальных, у самого подножия суровых Северных скал, земледелием почти не занимались. Почва здесь была бедная, каменистая, климат капризный… соответственно, и урожаи были невысокими. Зато окрестные ущелья и в особенности недра гор были богаты рудами самых разнообразных металлов. Встречались там также (и не редко) золотые и серебряные самородки внушительных размеров, да и драгоценными камнями- самоцветами природа эти места не обидела.

Поэтому неудивительно, что предгорные гномы, в конце концов, из посредственных земледельцев превратились в искусных горняков, шахтёров, металлургов и ювелиров, поставляющих свои орудия производства и украшения всем остальным жителям равнины.

Взамен этого они получали продовольствие, кожи, ткани, а также крайне необходимую им древесину. Но оружие предгорные гномы почти не изготовляли, гномы, вообще, не понимали даже, зачем оно нужно, оружие.

Впрочем, примитивные арбалеты, а также железные топоры на длинных рукоятках у гномов имелись, особенно у тех, селения которых вплотную примыкали к зловещему Чёрному лесу. Гномы, живущие в опасных этих местах, должны были давать хоть какой- то отпор всякой лесной нечисти, отваживающейся выползать по ночам из леса в поисках добычи. Чаще всего это были хищные бродячие деревья. Некоторые из гномов даже отваживались сами углубляться (и довольно далеко) в гиблые эти заросли. Они занимались поисками драгоценных перьев особых лесных птиц, больше нигде, кроме как в Чёрном лесу не встречающихся, в погоне за целебным мёдом разыскивали дупла диких лесных пчёл и похищали у них мёд, что было довольно таки опасным занятием. Лесные пчёлы чрезвычайно агрессивны, а их укусы болезненны до невозможности… три-четыре укуса уже являлись для гнома смертельной дозой.

Впрочем, смерть подстерегала смельчаков в Чёрном лесу на каждом шагу, здесь она имела сотни, а то и тысячи всевозможных обличий. Из ушедших в лес не возвращался, обычно, каждый третий, а то и каждый второй… но бывали случаи, когда из нескольких десятков ушедших в лес гномов назад не возвращался никто…

Гномы не имели над собой никаких правителей, они, вообще, не подозревали о необходимости таковых, а по сему, прекрасно без них обходились. Все спорные вопросы выносили на Совет старейшин селения. Совет такой, кстати, имелся в каждом из селений, даже самом малочисленном и захудалом. В него входили, обычно, самые пожилые и уважаемые всеми гномы… решать они ничего не решали, приказывать тоже не могли.

Старейшины могли лишь советовать, как поступить в том или ином случае, причём, прислушиваться к этим советам либо полностью их игнорировать — это каждый взрослый гном решал уже самостоятельно.

Имелись у гномов также и жрецы, но их роль в управлении сообществом гномов была ещё менее значительна, нежели роль тех же старейшин.

Жрецы у гномов являлись как бы посредниками между миром гномов и таинственным, потусторонним миром духов, небесных, лесных, подземных и всяких прочих. Но так, как сами гномы духов побаивались, но не очень… уважали, конечно же, но не чрезмерно — всё это автоматически переносилось и на самих жрецов. Гномы своих жрецов кормили и поили, одевали и обували, принимали как самых дорогих гостей на своих многочисленных празднествах, оказывали им полагающийся по рангу и занимаемой должности почёт… и всё, кажется. Впрочем, и сами жрецы, не избалованные излишним вниманием, не стремились к большему, принимая всё так, как оно есть.

Что находится за пределами их крошечного, замкнутого мирка — всё это гномы представляли себе крайне смутно и неопределённо. Высокие, непроходимые горы плавным полукольцом охватывали равнину, в свою очередь равнина эта таким же полукольцом огибала лес. И справа, и слева от центральной, более широкой части равнины, начиналось её постепенное сужение и, в конце концов, горы и лес смыкали свои смертоносные объятья.

Лес казался бесконечным, горы тоже… но так, как ничего бесконечного не бывает, гномы, конечно же, догадывались, что где-то там, в необозримой дали, и лес, и горы, в конце концов, заканчиваются. Ещё они полагали, что где-то там, за зелёным лесным океаном, за заснеженными остроконечными пиками горных хребтов, должны лежать какие-то другие земли, но что это могут быть за земли и кем они всё-таки населены — об этом подавляющее большинство гномов и не задумывалось даже. Были, правда, немногочисленные гномы-мудрецы, которые упорно искали ответы и на эти, да и на другие загадочные вопросы бытия тоже. Тщательно изучая старинные легенды и сказания, роясь месяцами в полуистлевших рукописных книгах, составленных некогда жрецами и содержащих, вперемешку с наслоениями всевозможных выдумок и небылиц, драгоценные крупицы истины, выслушивая сбивчивые, часто совершенно неправдоподобные россказни охотников за лесным мёдом, мудрецы пытались понять истинное устройство мира и место в нём самих гномов. Являются ли гномы единственными мыслящими существами на земле, населяя, кроме замкнутой этой равнины, и весь остальной обитаемый мир, или же там живут какие-то иные разумные создания, совершенно отличные от гномов? Можно ли, преодолев каким-то образом лес либо горы, установить контакт с таинственными обитателями этих земель? Что выиграют гномы от такого контакта, и что они могут потерять? Эти и сотни других подобных вопросов задавали себе гномы-мудрецы, и не находили на них ответы.

Но подавляющее большинство гномов не страдало излишним любопытством. Их вполне устраивала это тысячелетняя изоляция от всего света, никаких новшеств они не желали, в любой же перемене, в малейшем отступлении даже от священных обычаев старины, усматривали они злокозненные попытки взорвать изнутри благополучную жизнь всего племени гномов.

И, как оказалось в дальнейшем, правы были именно они!

Ибо перемены уже стучались в дряхлые двери их уютного, и, казалось, раз и навсегда незыблемо устроенного мирка, и перемены эти самым жестоким, страшным, трагическим даже образом отразились на всей дальнейшей судьбе всех, без исключения, гномов.

И имя этим переменам было — ЛЮДИ!

Откуда они взялись, где жили прежде, как смогли пробиться сквозь непроходимый этот лес и выйти сюда, на равнину — всего этого Аверзагар не знал достоверно. Среди гномов ходили смутные слухи, что прежняя родина пришельцев погибла, то ли под ударами водной стихии, то ли в результате ещё какой-то глобальной катастрофы. Уцелевшие в катаклизме жители в ужасе и отчаянье устремились прочь с погибающей родины, и вскоре разбрелись в разные стороны. Те, кто уходили поодиночке или небольшими группами, за короткий промежуток времени либо полностью вымерли, не в силах приспособиться к новым условиям существования, либо, вновь одичав, совершенно позабыли, кто они и откуда взялись, перемешавшись с дикими племенами, встретившимися им на пути.

Другие же, в большей степени сохранившиеся племена, уходили прочь организованно, значительными массами, не смешиваясь с чужеродными примитивными племенами, но вступая с ними в сражения, в которых, либо уничтожали противника, либо, если противник оказывался воинственным м достаточно многочисленным, погибали, в конце концов, сами.

Продвижение таких племён прочь от места катастрофы происходило более-менее организованно. Впереди двигались конные разведывательные отряды воинов, лёгковооружённых, почти без защитных доспехов, если не считать бронзовых шлемов и небольших округлых щитов. Оружием ближнего боя воинам-разведчикам служили узкие, обоюдоострые, бронзовые мечи и копья с бронзовыми наконечниками, для сражения на расстоянии применялись короткие, тугие луки с тяжёлыми, оперёнными стрелами, реже метательные копья и дротики. Разведчики, следуя в указанном направлении, уничтожали всех оказывающих мало-мальски организованное сопротивление воинов, не трогая, впрочем, женщин и детей, но главной задачей таких разведотрядов было обнаружение достаточно серьёзного противника и моментальное извещение об этом основных сил.

Этими основными силами, главной, ударной мощью пришельцев были боевые колесницы, лёгкие, подвижные, с хорошей маневренностью, позволяющей использовать их не только на открытой местности, но и в негустом лесу.

Тут же, сразу вслед за колесницами ехали на повозках или шли рядом с ними женщины, дети, старики. С тыла и со всех сторон их прикрывали от внезапного нападения конные и пешие воины, но уже в полном боевом облачении: бронзовых и медных панцирях, поножах, глубоких шлемах, закрывающих также плечи и верхнюю часть лица. Главным оружием воинов были тяжёлые, таранного типа копья и длинные овальные щиты.

По мнению Аверзагара, именно одно из таких крупных, организованных племён, продвигаясь, скорее всего, по самому стыку между окраиной Чёрного леса и проходимыми ещё в ту пору предгорьями Северных скал, наткнулось совершенно случайно на плодородную эту равнину и, измотанное донельзя длительным своим странствием, решило обосноваться тут на постоянное место жительства.

Гномы, жившие на равнине, никогда не отличались высокой численностью, несмотря на своё удивительное, по человеческим меркам, долголетие, невосприимчивостью к разного рода болезням и почти полное отсутствие случаев насильственной смерти. Всё это, увы, никак не могло компенсировать крайне низкую рождаемость, истинных причин которой гномы так и не могли себе объяснить. Далеко не в каждой семье рождался ребёнок, рождение же второго ребёнка в семье и, вообще, было крайне редким событием, а потому население равнины не только не возрастало… наоборот, его численность медленно, но неуклонно сокращалось с каждым новым поколением.

Сокращение населения происходило ещё и потому, что многие гномы, особенно предгорные, вообще не желали создавать семей, а, тем более, обременять себя заботой о детях. И хоть жрецы и старейшины всячески осуждали добровольное это безбрачие — закоренелых холостяков и особенно холостячек это крайне мало волновало.

Справедливости ради следует отметить, что многие гномы-холостяки мужского пола оставались таковыми не из-за нежелания завести семью, а в силу совершенно иной причины. Невест катастрофически не хватало, ибо на пять новорождённых гномов- мальчиков приходилось не более одной девочки, причину такой несправедливости природы гномы также никак не могли себе объяснить.

И всё же общее число одних только гномов-мужчин на равнине во много раз превышало общее число пришельцев, включая сюда стариков, женщин и даже грудных детей, не говоря уже о мужчинах-воинах вторгнувшегося племени. Вся беда заключалась в том, что, не имея, ни общего руководства, ни даже более-менее регулярного общения между отдельными селениями, гномы никак не могли объединить быстро свои силы для совместного отражения вражеского нашествия.

Кроме того, гномы просто не умели воевать, да и оружия, как такового, у них почти не было, если не считать оружием незначительное количество арбалетов у гномов, охотников и бортников, живущих в селениях, вплотную прилегающих к Чёрному лесу. В самом деле, не считать же серьёзным оружием лопаты да мотыги гномов-земледельцев или кирки гномов-рудокопов. Одни лишь топоры гномов на длинных рукоятках могли сойти за некое подобие оружия, да и то с большой натяжкой.

Впрочем, обширная и плодородная эта равнина с избытком могла прокормить и гномов- автохтонов, и пришельцев-людей… и гномы готовы были примириться с этим, уступив людям значительную часть принадлежащей им территории. Гномы готовы были пойти на уступки — беда в том, что людей почему-то совсем не устраивали эти, предложенные гномами, частичные уступки, люди хотели владеть всем.

По мнению Аверзагара, главной причиной этого были врождённая жадность человеческого племени, передающаяся по наследству от поколения к поколению, и, тоже переходящая по наследству, звериная жестокость и агрессивность людей. Впрочем, помимо этого, могла быть и ещё одна причина полного неприятия хоть каких-либо компромиссов с племенем гномов со стороны пришельцев, и Аверзагар тут же высказал Стиву возможную эту причину.

Люди впервые столкнулись с гномами (как, впрочем, и сами гномы с людьми) и, чрезвычайно поражённые уродливым, с человеческой точки зрения, внешним видом странных этих существ, восприняли гномов не как себе подобных, а, скорее, как неких злых, уродливых духов. Уничтожение этих уродцев не считалось грехом, скорее, наоборот — это была святая обязанность каждого воина, да и не только воина.

Кстати, гномы тоже восприняли уродливую (с их точки зрения) внешность пришельцев, как прямое доказательство их непосредственной связи с коварными и таинственными силами зла и мрака, могущественными демонами, вырвавшимися на волю из самых глубин преисподней, как наказание за грехи и безверия многочисленных поколений гномов. Причём, поначалу гномы воспринимали даже, как некое единое целое, и всадников, с бешеной скоростью мчавшихся на взмыленных и храпящих, злых лошадях, и самих этих лошадей. Даже боевые колесницы пришельцев, медно отсвечивающие в лучах восходящего солнца, казались испуганным гномам некими неведомыми и жуткими монстрами, всегда жаждущими крови и живущими только убийствами и смертью своих жертв.

Определение гномов в категорию злых духов дало людям некое моральное право безжалостно их уничтожать. Причисление гномами людей к тому же загадочному и зловещему, потустороннему миру — окончательно подорвало и без того невысокий воинский дух гномов. Более того, оно парализовало их способность сражаться с людьми на равных, если и не в смысле вооружения, так хотя бы в смысле моральном: отваги, стойкости, упорство в бою, способность к самопожертвованию за дело родного племени.

Люди шли на смерть, зная, что этим они завоёвывают своим близким (жёнам, детям, внукам) возможность спокойно и безбедно существовать в дальнейшем на обетованной этой равнине. Большинство же гномов, и притом, большинство подавляющее, жертвовать собственной своей жизнью за абстрактные интересы всего сообщества гномов были явно не готовы.

К тому же, гномы не сразу поняли, что главной и единственной целью пришельцев было не изгнание гномов с обжитых своих территорий, не порабощение их даже, а полное, тотальное уничтожения всего племени гномов, включая женщин и детей. Когда же, наконец, они это поняли — было уже слишком поздно предпринимать хоть что-либо для своей защиты.

Гномы давно овладели секретом получения железа из его руд, а так же знали способы получения самых разнообразных сплавов на основе железа, пришельцы же были, в полном смысле этого слова, людьми бронзового века. Но, увы, даже самые закалённые и остро отточенные стальные кирки и лопаты никак не могли противостоять гибельным ударам бронзовых мечей и наконечников копий, наносимых умелыми руками профессиональных воинов, с самого раннего детства обучавшимся нелёгкому искусству убивать. Стрелы и дротики людей, градом летящие с бешено мчащихся колесниц, пронзали гномов насквозь, острые как бритвы бронзовые лезвия, закреплённые на колёсах, кромсали на части их ничем не защищённые тела, сомкнутые ряды тяжёлой пехоты, грозно ощетинившейся длинными копьями, окончательно довершали разгром.

Наспех собранные, нестройные и не признающие никакой воинской дисциплины, ополчения гномов, несмотря на численное своё превосходство, были разбиты и рассеяны одно за другим. Тысячами гибли гномы под гибельными ударами мечей и копий, под сплошным губительным ливнем метких стрел, под конскими копытами и тяжёлыми колёсами боевых колесниц… десятками тысяч бежали они прочь, спасаясь от грозного, безжалостного врага и разнося по всей равнине страшную весть о нашествии и грядущей гибели всей цивилизации гномов. Тщетно жрецы, принося обильные жертвы дружественным духам, взывали их о помощи, напрасны были слёзы и мольбы о пощаде — жестокие пришельцы не щадили никого. Высоко вздымались в небо клубы чёрного дыма, это пылали покинутые гномами селенья, пылали, чтобы исчезнуть навсегда, ибо людей эти тёмные, приземистые строения, эти, обязательно изогнутые, узкие улочки и переулки совершенно не устраивали.

Гномы, уцелевшие от очередной чудовищной резни и нашедшие приют в селениях, расположенных в глубине равнины, встречали среди приютивших их поселян, ещё не сталкивающихся с людьми, поначалу насмешливое недоверие, потом, по мере приближение к их землям передовых конных отрядов пришельцев, всё более глубокую тревогу и растерянность… и, наконец, осознанную необходимость противостоять надвигающейся этой опасности, спешно собирая новое ополчение. Ополчение собиралось… но не было воинственного духа в дрогнувших уже, смятённых сердцах гномов, как и не было в них решимости стоять насмерть на данном рубеже, и всё решалось в первой же битве. Остатки разбитого ополчения бежали вместе с семьями дальше, не думая о том, что наступит, в конце концов, такой момент, когда бежать станет просто некуда.

И когда, наконец, такой момент действительно наступил, оказалось, что у уцелевших гномов есть только два пути к спасению: высокие и безжизненные Северные скалы и страшный Чёрный лес. По обоим этим направлениям и устремились обезумевшие от ужаса жалкие остатки ещё совсем недавно единого и процветающего сообщества гномов… так произошёл его великий раскол, продолжающийся до сего времени.

Гномы, укрывшиеся от преследования в кошмарных дебрях Чёрного леса, долго не могли приспособиться к существованию в гибельных этих местах. Сотнями и тысячами жизней своих оплачивали они приобретение каждого нового для себя знания или навыка… но, в конце концов, всё же сумели выжить, приспособившись к обитанию в безжалостных этих местах. Платой за это приспособление стал неизбежный в таких случаях регресс, быстрый упадок культуры, и, наконец, общее одичание, полное забвение всех традиций великого своего прошлого.

Гномов же, нашедших спасение среди высоких, отвесных скал и глубоких ущелий, ожидала совершенно иная участь. Так как среди уцелевших здесь гномов большой процент составляли предгорные гномы, и ранее неплохо знавшие суровые эти места, приспособление к новым условиям обитания происходило у горных гномов намного быстрее и куда менее болезненно, нежели у гномов лесных. Более того, именно людское вторжение и изгнание гномов с плодородной равнины в суровые и бесплодные эти скалы, как бы дало новый толчок застывшей в неподвижности цивилизации гномов. Интенсивно разрабатывая прежние и открывая новые месторождения различных руд и минералов, совершенствуя и развивая всё больше и больше мастерство получения и обработки металлов и их сплавов, горные гномы смогли достаточно быстро создать в Северных горах совершенно новую цивилизацию, разительно отличавшуюся от цивилизации прежней.

Впрочем, об особенностях этой своей цивилизации Аверзагар рассказывать не пожелал.

Он добавил только, что было несколько попыток со стороны людей проникнуть вглубь Северных скал и как-то подчинить себе горных гномов. Но все эти попытки закончились для людей плачевно, ибо конницу и колесницы применить в горах было невозможно, в пешем же рукопашном бою гномы постепенно научились противостоять людям и даже одерживать над ними верх, благо, оружия у горных гномов было теперь предостаточно.

Они его не только изготовляли в огромном количестве, но и всё время совершенствовали.

Со временем гномы принялись даже снабжать усовершенствованным этим оружием людские племена, быстро перешагнувших в результате этого из бронзового века в век железный.

— Я знаю, что гномы снабжают оружием людей, — задумчиво произнёс Стив. — Непонятно только, зачем они это делают? Ведь люди — враги гномов! Давать им оружие — значит усиливать своих врагов, разве не так?!

Аверзагар еле заметно улыбнулся в густую бороду.

— Гном как человек тоже кушать хотеть, — сказал он. — Гора нет продовольствие, люди его иметь. У гном нет ткань для одежда, нет кожа для обувь, у человек всё это есть. Торговля дать выгода обе стороны. — Аверзагар помолчал немного и добавил, хитро прищурившись:

— Люди между собой воевать, гномы снабжать оружие все враги. Люди много от гном зависеть.

— Это точно! — Стив вздохнул… потом его вдруг осенило. — Подожди! Неужели и мы, и, скажем, Волчье племя, были когда-то единым народом?

Аверзагар кивнул.

— Наши жрецы совсем по-другому рассказывают нам о прошлом! — убитым голосом пробормотал Стив. Потом он вздохнул, исподлобья посмотрел в сторону неподвижно сидящего гнома. — Почему я должен верить тебе, а не своим жрецам?

Аверзагар шумно вздохнул, пожал широкими плечами.

— Мой не заставлять твой верить. Верь свой жрец, тебе легче быть?

И гном вновь принялся нанизывать на прутик очередную порцию мяса.

— Я тебе верю! — уныло проговорил Стив. — Не знаю почему, но верю именно тебе…

Он замолчал. Аверзагар тоже молчал, поворачивая мясо над углями костра.

— Но если мы были одним народом, почему мы перестали им быть?! — снова начал Стив.

— Как случилось, что мы стали враждовать между собой?! Ты не знаешь, с чего всё началось? — обратился юноша к гному.

Аверзагар вторично пожал плечами.

— Мой не знать, — равнодушно произнёс он, продолжая поворачивать прутик с жарким, для более равномерного обжаривания. — Наверно вы без война не уметь жить. Это у вас изначально есть. Не стать враг гном — надо искать новый враг.

— Может быть!

Стиву вдруг пришла в голову новая мысль.

— Слушай, а это не вы нас сталкиваете?! — проговорил он, пристально глядя на гнома. — Сидите себе в горах и следите, чтобы мы тут не помирились! — он замолчал, в ожидании ответа, но Аверзагар так ничего и не ответил. — Вам ведь выгодно, когда мы воюем?

— В чём наш выгод? — спросил гном с некоторым даже интересом.

— Ну… — Стив задумался на мгновение. — Во-первых, чем больше у нас войн — тем больше оружия вы сможете нам продать. Во-вторых, воюя между собой, люди ослабляют свои силы и становятся менее опасными для гномов, разве не так?

— Так, — согласился Аверзагар, со снисходительными, правда, нотками в голосе. — Твой голова хорошо работать. Молодец есть.

Похвала гнома, пусть даже снисходительная, польстила юноше, но он не дал сбить себя с мысли.

— А вы не боитесь, что люди когда-нибудь всё же объединятся и вашим же совершенным оружием вас и…

Он хотел сказать «уничтожат», но почему-то так и не смог выговорить простого этого слова. Впрочем, гном отлично его понял.

— Мы не бояться это, — спокойно сказал он. — Первое есть, что люди никогда не мочь объединиться…

— Почему? — спросил Стив упрямо. — А вдруг!

Но Аверзагар лишь отрицательно мотнул головой.

— Твой кого ненависть больше: гном или человек волчье племя?

Стив помолчал немного, по достоинству оценивая вопрос.

— Ладно, с первым ты прав! — буркнул он нехотя. — Никогда мы уже не сможем объединиться! Но продавать людям самое совершенное своё оружие…

— С чего ты взять, что гном продавать человек лучший свой оружие? — насмешливо фыркнул Аверзагар, принимаясь за еду. — Это совсем не так есть!

— Не так?!

Поражённый Стив взял в руки арбалет, любовно провёл рукой по его гладкой, точёной рукояти.

— Ты хочешь сказать, что у вас есть оружие получше этого?!

Гном утвердительно кивнул.

— И какое же это оружие? — глаза юноши загорелись любопытством. — Арбалет, стреляющий сотней стрел сразу?

— Нет!

Аверзагар отрицательно покачал головой.

— Арбалет — тупик есть! — безапелляционно проговорил он. — Наш новый оружие — совсем другой принцип.

— Другой принцип?

Стив с недоверием покосился на гнома. Смеётся? — подумал он. — Неужели возможно оружие лучше этого арбалета!

— Представь на эта приклад длинный стальной трубка, — медленно проговорил гном. — Трубка выбрасывать свинцовый шарик, шарик лететь, пробивать любой кольчуга.

Стив весело рассмеялся.

— Хватит сказки рассказывать! — он помолчал немного и добавил недоверчиво: — Или это магия?

— Нет магия! — сердито буркнул Аверзагар. — Наука есть!

Стив задумался на мгновение.

— Шарик толкает пружина? — предположил он. — Или тетива?

Аверзагар снова внимательно, с каким-то сомнением даже покосился на юношу, словно раздумывая, продолжать ли занимательный этот разговор дальше, или, может, лучше оборвать его, пока не поздно.

— В трубка класть смесь, — пояснил он нехотя. — Смесь поджигать. Смесь быстро сгорать, толкать шарик по трубка. Твой понимать?

— Нет! — Стив вздохнул. — Ничего я не понял! Но это неважно! И что может твой шарик против десяти арбалетных стрел?

К удивлению юноши гном тотчас же с ним согласился.

— Твой правда, — сказал он удручённо. — Но это начало только. Потом всё изменяться. Мы трубка совершенствовать всё время. Смесь совершенствовать.

— Совершенствуйте! — великодушно разрешил Стив. — А я бы её и даром не взял!

Некоторое время оба сидели молча.

— Есть большой трубка! — с некоторой даже обидой произнёс Аверзагар. — Она может выбрасывать круглый камень с твой голова!

— Подумаешь! — новое оружие всё равно не прельщало молодого воина. — Что мне твой камень! Я просто увернусь от него.

— Твой не успеть! — видно было, что Аверзагар всерьёз обиделся за новое оружие гномов и всячески старается поддержать его реноме. — Камень быстро лететь. Очень быстро.

— А я успею! — упрямо отозвался Стив. — Да ты и не попадёшь в меня с этой своей большой трубки!

— С большой трубка по тебе не стрелять! — гном презрительно сплюнул. — С ней стрелять стены крепостей, разрушать очень. Если в человек стрелять — можно зарядить много свинцовый шарик. Шарик вылетать много, всё вокруг поражать. Это твой понимать?

— Да всё я понимаю! — досадливо отмахнулся Стив, принялся усиленно подбрасывать в костёр толстые сухие ветки. — Одного не могу понять: кто сможет таскать такую большую трубку? У вас что, такие силачи имеются?

— Трубка на колёса ставить, легко двигать после! — сердито буркнул Аверзагар. — Бесполезно тебе объяснять, разговор лучше менять надо.

— Надо! — с радостью согласился юноша, которому уже наскучила тема странных этих трубок, и больших, и маленьких. — Хочешь, я расскажу тебе, как наши жрецы объясняют происхождение людей? Да, и гномов тоже! Рассказать?

Гном кивнул, и Стив принялся рассказывать.

По словам жрецов, люди жили на этой равнине изначально, и, то ли произошли от семерых Святых праведников, то ли те их из чего-то такого сотворили (тут, кстати, даже среди самих жрецов не было единого мнения). Да и самих праведников было сначала не семь, а восемь, но один из них, одержимый дикой злобой и завистью к остальным семи, начал тайно вредить и им самим, и, созданным ими, людям. Дабы ещё сильнее насолить людям, этот бывший праведник сотворил злое племя гномов, войдя для этого в тесный контакт с тёмными силами зла.

Произнеся это, Стив замолчал, смущённо взглянул на Аверзагара, но тот даже бровью не повёл.

— Что потом быть? — деловито, будто ничего такого не расслышал, осведомился гном. — Почему твой замолчать?

Вздохнув, Стив принялся рассказывать дальше.

Созданные бывшим праведником гномы вначале сильно досаждали людям, но люди под руководством и покровительством семи Праведников сумели с ними справиться, нанеся им несколько жестоких поражений и оттеснив проклятое племя в суровые и бесплодные Северные скалы. Потерпев поражение, гномы внешне смирились и даже приспособились как-то ладить с людьми, ведя с ними взаимовыгодную торговлю. Впрочем, это не мешает горным гномам по-прежнему ненавидеть весь род людской и жаждать реванша и покорения или полного уничтожения всего людского населения равнины.

Тут Стив снова запнулся и замолчал.

— Твой правильно замечать тут, — неожиданно произнёс Аверзагар, задумчиво ковыряясь в зубах длинной, сухой соломиной. — Гном очень ненавидеть человек, очень!

Он швырнул соломину в костёр и шумно вздохнул.

— Дальше рассказывать? — спросил Стив.

Гном молча кивнул головой и Стив продолжил своё повествование.

Потерпев поражение с гномами, бывший праведник не смирился. Следуя своей порочной натуре, он принялся ссорить между собой человеческие племена и преуспел в этом. Между людьми начались бесконечные, кровопролитные войны, огорчённые этим.

Семеро праведников покинули людей, и ушли в заоблачный мир, чтобы оттуда, сверху, следить за дальнейшими действиями сотворённого ими человечества. На земле своими заместителями Праведники оставили жрецов и дали им наставления для людей. Пока люди слушаются жрецов и соблюдают эти наставления, у них есть шанс попасть в Заоблачный мир после смерти. Души же отступников уходят в мерзкое царство тьмы и мрака, туда же провалилась и душа бывшего праведника, дабы испытать на себе всё то, что уготовил этот отступник нечестивым своим последователям…

Закончив, наконец, длительный свой монолог, Стив замолчал, ожидая, что же ответит ему гном, но Аверзагар так ничего и не ответил.

— Ты считаешь, что наши жрецы всё врут? — не выдержав, Стив сам задал вопрос.

Впрочем, ответ на него юноша знал заранее.

— Люди племя Волка тоже попадать в Заоблачный мир? — вопросом на вопрос ответил гном.

— Нет! — с ненавистью воскликнул Стив. — Они… они…

Тут он вспомнил о наличии жрецов в каждом из селений племени Волка. Похоронные обряды у них те же, что и у племени Совы, да и всех остальных племён тоже…

Но тогда….

Тогда выходит, что их души тоже должны попадать в Заоблачный мир!

Бред какой-то!

— Если вы происходить от свой праведник — почему вы называться племя Сова? — в голосе Аверзагара юноше послышалась скрытая ирония. — Почему у человек есть племя Волк, племя Буйвол, племя Змея?

— Не знаю! — Стив пожал плечами. — А ты что, действительно считаешь их, этих животных, нашими предками?

Не отвечая, Аверзагар вдруг рассмеялся неприятным, сухим смешком и хотел, кажется, что-то ответить юноше, но не успел. Тревожно заржала лошадь из темноты, гном и человек вскочили почти одновременно, схватившись за оружие и тревожно вглядываясь в обманчивый ночной сумрак.

Лошадь вновь заржала, тревожно и как-то жалобно, что ли…

— Что с ней? — прошептал Стив. — В чём опасность?

— Не понимать! — пробормотал Аверзагар, прислушиваясь к чему-то, недоступному уху Стива. — Опасность надвигаться, мой не понять какой сторона!

— Смотри, смотри! — закричал Стив, вытягивая вперёд руку. — Что это с ней?!

Лошадь, не заржав на этот раз, а, вскрикнув почти по человечески, вдруг провалилась куда-то вниз, под землю, мгновенно исчезнув из вида. И сразу же откуда-то из-под земли до слуха юноши донеслись странные, приглушённые какие-то не то вопли, не то рыдания… и это было так жутко, что у Стива холодный озноб пробежал по коже. Он всё ещё ничего не понимал, но многоопытный гном, кажется, уже хорошо уяснил себе, с какой новой опасностью они только что столкнулись.

— Не кричать! — рявкнул он, и тут же, сбавив тон, зашептал, тревожно озираясь по сторонам. — Это большой беда есть! Нам дерево достичь надо, сидеть там утро пока!

Впервые расслышал Стив в нервном, прерывающемся шёпоте своего невозмутимого спутника нотки самого настоящего, панического даже ужаса, и это сильнее всяких слов убедило юношу во всей серьёзности нависшей над ними невидимой опасности.

Перебросив меч в левую руку, он наклонился за арбалетом.

— Арбалет помочь нет, мешать очень! — снова зашептал гном, и Стив послушно выпрямился. — Пока мы стоять одно место, нас не ощущать. Но стоять долго — плохо быть! Случайно обнаружить вероятность большой есть! Они — все стороны теперь уже! — закончил он, прислушиваясь к чему-то, неслышному для Стива.

— Кто, они? — спросил Стив. — И где они прячутся, если… — он замолчал, недоговорив, потому что Аверзагар свирепо замахал на юношу рукой.

— Громко говорить — подземный вампир слышать, определять легко место наш!

И, как бы в подтверждение этих слов гнома, земля рядом с ним вспучилась и зашевелилась, словно живая…. И тотчас же Аверзагар со всего размаху рубанул топором прямо в центр этого шевеления. Громкий пронзительный вопль, раздавшийся вслед за этим, перекрыл на какое-то мгновение приглушённые, скребущие звуки, раздающиеся уже со всех возможных сторон. А потом, казалось, закричала сама земля…

— Бежать быстро, деревья достичь! — крикнул Аверзагар, отбрасывая всяческую осторожность, и огромными прыжками, никак не сообразующимися с широкой приземистой его фигурой, помчался в сторону леса. Не останавливаясь, он обернулся в сторону неподвижно застывшего в оцепенении Стива и заорал ещё громче: — Твой погибать хотеть, так?!

Опомнившись, Стив ринулся вслед за гномом.

— Мой след не бежать! — рявкнул Аверзагар, снова оборачиваясь. — Твой дорог другой быть должен!

Он вдруг, споткнувшись, провалился под землю почти по колено. Рыча вполголоса какие-то замысловатые ругательства (на своём, естественно, языке) Аверзагар изо всех сил замолотил топором вокруг себя. Стив бросился к нему на выручку.

— Не бежать ко мне! — рявкнул гном, покрывая густым своим басом весь разноголосый подземный вой и стенания. — Дерево бежать быстро, дурак твой есть!

И, словно в подтверждение этих, самых последних слов Аверзагара, Стив вдруг почувствовал под собой какую-то странную пустоту. Земля ушла из под ног в буквальном смысле этого слова, и юноша ухнул вниз, очутившись под землёй по самую шею. Увидев это, Аверзагар буквально взвыл от ярости, но поспешить на помощь Стиву гном никак не мог, он по-прежнему яростно отбивался топором от множества невидимых своих врагов, и, кажется, отбивался не без успеха. Пока, во всяком случае.

Впрочем, Стиву было от этого нисколько не легче. Десятки маленьких, но удивительно цепких ручонок ухватили его за ноги, за руки, за плащ даже… их, этих ручонок, становилось всё больше и больше. Медленно, но неуклонно Стива затягивали куда-то вниз, под землю, и сил, чтобы сопротивляться этому у молодого воина не оставалось совершенно.

— Рука вытаскивать пробуй! — крикнул гном, вырвав, наконец, из ловушки ногу и бросаясь тотчас же на помощь юноше… впрочем, Стив с трудом его уже различал, глаза юноши находились теперь почти на одном уровне с поверхностью почвы. — Руку вытаскивать, в стороны ставить!

Это был хороший совет, но он, увы, немного запоздал.

Аверзагар был уже в каких-то пяти шагах от Стива, и у юноши мелькнула, было, слабая надежда на спасение. Впрочем, надежда эта тотчас же угасла, ибо гном вновь провалился по колено, и снова принялся неистово молотить вокруг себя тяжёлым боевым топором.

Это было последнее, что ещё успел разглядеть Стив перед тем, как его окончательно затащили под землю.

Юноша инстинктивно рванулся, было, вверх, но это был просто порыв отчаянья, и ничего из него, конечно же, не вышло. Цепкие ручонки, оказавшиеся к тому же омерзительно липкими и холодными, вцепились теперь и в шею, и в волосы, даже каждое из ушей Стива держало не менее десятка этих мерзких, потусторонних тварей (если, конечно, твари эти были двурукими, а не, скажем, сторукими). Потом перед самым лицом юноши послышалось вдруг какое-то странное шипение, что ли… и тут же прямо в лицо ему ударила сильная струя газа, холодная, одурманивающая, едкая, острой, пронзительной болью обжёгшая, казалось, все внутренности.

«Вот и всё! — мелькнула в угасающем сознании Стива последняя связная мысль. — И так глупо, так унизительно! Почему я не погиб в бою, почему мне…» Сознание угасло окончательно и Стив словно провалился мгновенно в чёрную, бездонную какую-то пропасть.

 

Глава 4

Стив очнулся оттого, что кто-то окликнул его по имени.

— Стив! — говорил чей-то невидимый, но вполне отчётливый голос. — Стив, ты меня слышишь?

Голос говорил прямо из чёрного безмолвия, он ещё несколько раз окликнул юношу по имени, а потом вдруг умолк, словно вновь растворившись в бесконечной этой черноте вокруг. Впрочем, черноты уже не было, точнее, она ещё существовала вокруг Стива, но эта, новая чернота уже не была бесконечной, и Стив понял, что к нему начало возвращаться сознание.

Оно возвращалось медленно, болезненными, неровными толчками. Стив словно всплывал куда-то кверху из недр той чёрной, бездонной пропасти, в которую провалился так внезапно и сразу. Он всплывал, а вокруг по-прежнему была тьма, чёрная, непроницаемая… и Стив понял вдруг, что именно так и должен выглядеть потусторонний мир зла и мрака, место, куда после смерти попадают отверженные Высоким небом души.

Души трусов…

В том, что Стив оказался именно в этом, проклятом месте была какая-то чудовищная несправедливость, ибо трусом он никогда не был. Он был воином, и хорошим воином, и не вина Стива в том, что принял он столь бесславную смерть. Да, это была несправедливость, но, увы, несправедливость эту уже невозможно было ни изменить, ни исправить…

— Стив! — вновь послышался где-то, совсем неподалёку, удивительно знакомый голос, и в это самое время перед глазами юноши вспыхнули-заплясали тускло-зеленоватым светом странные какие-то огоньки. Не сразу Стив понял, что это начало возвращаться зрение…

Зрение, впрочем, возвратилось не совсем полностью — всё, окружающее его, Стив видел словно в колышущимся, зеленоватом тумане. Потом туман этот стал понемногу редеть, сквозь его пелену юноша довольно отчётливо сумел разглядеть, что находится он в большущей какой-то пещере, а стены и потолок пещеры явственно отсвечивают странным, зеленоватым светом.

Почти одновременно с этим открытием, юноша сделал и ещё одно. Он понял вдруг, что не в состоянии даже пошевелиться, более того, он совершенно не чувствовал своего тела.

Впрочем, голова повиновалась юноше и, чуть повернув её влево, он сумел разглядеть в колышущемся зеленоватом тумане свою левую руку. Вытянутая в сторону, рука юноши была крепко прикована к гранитной стене пещеры толстой железной скобой. Подобную же скобу Стив обнаружил и на своей правой руке, с трудом повернув голову вправо.

Возможно, нечто подобное удерживало и ноги юноши, но наклонить голову вперёд Стив так и не смог. После нескольких отчаянных, но, увы, совершенно бесплодных попыток совершить сие, он понял, что, похоже, шею его тоже держит подобная скоба.

«Значит, я жив! — вяло, словно в полусне подумалось Стиву. — Я жив, и я в плену у этих тварей. Постой, как же их назвал Аверзагар там, на поляне? Подземные… кто, подземные?

Нет, не вспомню! Но почему они до сих пор не убили меня?» Странно, но, разглядев пещеру и прикованные к стене собственные руки, юноша ни на мгновение не усомнился в том, что ещё жив. Возможно, с самого раннего детства привитые представления об ужасах потустороннего мира, не вязались и не ассоциировали никак с убогостью светящихся этих стен, с этими железными скобами на руках и на шее.

Потусторонний мир не мог быть таким примитивным… или…

Или всё же мог?

И кто тогда только что окликал Стива по имени? Эти твари? Вряд ли! Откуда, спрашивается, знать им его имя?!

Или он всё-таки уже умер, и жуткий потусторонний мир выглядит так убого на самом деле? Если не весь, то, во всяком случае, та его грань, что повернулась в настоящее время к погибшему воину.

— Стив! — настойчиво и даже участливо окликнул его всё тот же на удивление знакомый голос. — Ты как, малыш?

С усилием повернув голову вправо, на звук голоса, Стив сумел разглядеть сквозь колышущийся этот туман смутную человеческую фигуру, распятую на стене совсем неподалёку от Стива. Лица распятого человека Стив, естественно, разглядеть не смог, да этого и не потребовалось. Левое запястье товарища по несчастью вдруг блеснуло серебряно и, внимательно приглядевшись, Стив металлический трезубец на месте левого запястья прикованного к стене человека.

Рядом с ним был Гэл!

Гэл, которого он считал умершим! Или…

Или они оба умерли?

Впрочем, молодой воин тут же решительно отмёл подобное предположение. Погибнув в том ночном бою, однорукий воин обязательно был бы вознесён в сверкающие и прекрасные чертоги Заоблачного мира в награде за почётную свою смерть. Скорее всего, Гэл сумел как-то выжить в том бою, и даже сохранить свободу… но вот потом, увы, угодил в ловушку, подобную той, что уготовили подземные эти твари самому Стиву.

Что ж, тогда выходит, что оба они пленники этих, подземных… как же назвал их гном?

«Подземные вампиры!» — вспомнилось, наконец, Стиву, и волосы сами собой зашевелились вдруг на голове юноши, по телу пробежал леденящий какой-то озноб.

Так вот почему он ещё жив!

Но почему тогда до сих пор жив Гэл? Или он тоже попал в плен совсем недавно?

— Ты слышишь меня, малыш? — в хриплом, измученном голосе Гэла явственно чувствовалась тревога, причём, тревога не за себя, а за него, Стива. — Ты совсем очнулся?

— Кажется, да!

Стив даже сам удивился хриплому своему голосу. Одновременно юноша почувствовал вдруг страшную жажду, а ведь в пещере было, не просто влажно, а даже сыро. И с потолка капало.

— Как ты оказался здесь, Гэл?

Вместо ответа Гэл издал неопределённый какой-то звук: не то стон, не то рыдание.

Впрочем, возможно, это был смех…

— Как оказался? — медленно проговорил Гэл. — Так же, как и ты, малыш, точно так же… — он помолчал немного. — А где… что с остальными воинами?

Рассказывать обо всём подробно у Стива не было ни сил, ни желания.

— Все погибли! — коротко произнёс он. — Я один… то есть, мы с тобой только и остались в живых.

— В живых?!

И снова Гэл издал всё тот же неопределённый, сдавленный звук. Потом он замолчал, и Стив тоже молчал… тягостное это молчание нарушал лишь мерный перестук падающих сверху капель. Туман вокруг Стива почти рассеялся — да и был ли он на самом деле, этот туман? — и теперь молодой воин смог вполне отчётливо разглядеть лицо друга.

Осунувшееся, бледное… это было лицо мертвеца! Вернее, почти мертвеца…

— Ты давно здесь? — прошептал Стив, уже заранее зная ответ, и, почему-то, боясь этого ответа. — Сколько ты здесь, Гэл?

И вновь, вместо ответа, его друг то ли застонал, то ли рассмеялся странным своим смехом.

— Сколько времени ты уже здесь, Гэл? — Стив почти кричал. — Гэл, ответь мне, сколько времени ты провёл здесь?!

— Времени? — голос Гэла звучал хрипло и безнадёжно. — Не знаю! Здесь нет времени, малыш! Вернее, я просто потерял ему счёт. Помнишь, ту нашу битву с гномами? Сосчитай сам, ибо в ту самую ночь я и попал сюда!

— В ту самую ночь?! — в отчаянном крике юноши причудливо переплелись недоверие, ужас, гнев. — Этого не может быть, ведь прошло уже…

Он замолчал.

— Сколько? — с внезапно пробудившимся интересом спросил Гэл. — Впрочем, это неважно!

— Прошло уже… — машинально повторил Стив, потом, замолчав, он попытался подсчитать прошедшие дни, но так и не смог подсчитать, бросил. — Почему же ты тогда…

Он вновь замолчал, осекшись на полуслове, но Гэл без труда понял его вопрос.

— Почему я ещё жив? — он вздохнул, вновь рассмеялся пугающим своим смехом. — Малыш, а ты стал бы убивать корову, исправно дающую тебе молоко?

Гэл замолчал и некоторое время Стив слышал только мерный звук падающих вокруг капель да своё неровное, взволнованное дыхание.

«Подземные вампиры! — билась в голове у юноши страшная в своей прямоте мысль, единственная мысль, других просто не было. — Подземные вампиры! Подземные вампиры!» — Не понимаю! — изо всех сил выкрикнул Стив, словно желая отчаянным этим криком унять, заглушить рвущийся откуда-то из глубины души страх. — Я тебя не понял, Гэл! Я ничего не понял!

Но он уже всё понял. Вернее, почти всё, оставались детали.

Гэл медленно повернул голову в сторону юноши и некоторое время ввалившееся, тоскливые его глаза смотрели прямо в глаза Стива. Потом Гэл отвернулся, так и не сказав ни слова.

— Как это выглядит? — шёпотом спросил Стив.

— Лучше б они убили меня сразу! — прошептал Гэл, снова повернувшись к юноше. — Лучше б они прикончили меня сразу, эти твари! — закричал он вдруг, и в этом отчаянном, страдающем его крике было столько боли, столько усталости, столько бессильной ненависти, что у Стива озноб пробежал по коже. — Лучше бы я сам убил себя в ту ночь! — срывающийся голос Гэла дрогнул, захлебнувшись в злых, коротких рыданиях.

Не веря глазам своим, Стив молча смотрел на друга. Гэл, бесстрашный, несгибаемый Гэл плакал как ребёнок.

— Я ведь знал об этих тварях, — бормотал он сквозь слёзы, — я о них знал, я не успел просто! Всё произошло так неожиданно, я даже не успел выхватить меч! — Гэл смолк, яростно скрипнул зубами. — Врагу своему, злейшему своему врагу не пожелаю такой участи!

Он замолчал, и Стив тоже молчал, оглушённый, раздавленный даже, только что услышанным. Он не всё понял в бессвязном бормотании Гэла, но и того, что понял молодой воин, было вполне достаточно. А тут ещё в мерный звук падающих сверху капель вкрадчиво вплёлся какой-то совершенно другой звук, непонятный, далёкий, но, тем не менее, пугающий.

Стив прислушался.

Это было шлёпанье чьих-то босых ног о каменное основание пещеры, и мерзкое это шлёпанье быстро приближалось.

— Это они?! — тщетно борясь с охватившим его ужасом, прошептал Стив. — Это они к нам идут?!

А Гэл, казалось, обезумел.

— Я не вынесу этого! — закричал он, мотая головой из стороны в сторону. — Я больше этого не вынесу! Это так унизительно… почему эти твари не дают мне умереть?! Ведь это так просто — взять и умереть! Почему они не дают мне сделать это!

— Гэл, хватит! — выкрикнул Стив, прислушиваясь к уже совсем близкому шлёпанью босых ног. — Замолчи, Гэл! Ты же воин… пожалуйста, замолчи! — проговорил он умоляюще, одновременно изо всех сил напрягая мышцы в тщетной попытке высвободить хотя бы одну руку. — Гэл, я прошу тебя… я тебя очень прошу…

Шлёпанье босых ног раздавалось где-то совсем рядом… вот-вот они войдут в пещеру…

Они? Кто, они?!

А Гэл, как это ни странно, вдруг совершенно успокоился. Приподняв голову и повернув её, сколько было возможно, в сторону Стива, однорукий воин ласково и успокаивающе улыбнулся юноше.

— Они нас не убьют, а это главное! Думай об этом всё то время, пока эти твари… — не договорил, Гэл замолчал на мгновение. — Думай о том, что, пока мы живы, у нас есть шанс вырваться отсюда! Вырваться и отомстить! В крайнем случае — умереть в бою, как подобается воинам! Думай об этом, малыш, и ни о чём больше! Тогда тебе легче будет перенести это…

— Что, это?! — самообладание, казалось, окончательно покинуло Стива, теперь уже он словно безумный, дёргался и извивался всем телом в отчаянной попытке высвободиться. — Они будут пить нашу кровь, да?! Что ты молчишь, Гэл?! Ответь мне, ответь! Они будут пить нашу кровь?!

Шлёпанье ног раздавалось уже у самого входа в пещеру. Ещё мгновение и в узком, кривом проёме показалось сразу несколько странных, уродливых тварей.

Зеленоватый полумрак пещеры не давал возможности юноше отчётливо их разглядеть, бросалась в глаза только белёсая, короткая шерсть, сильно смахивающая на плесень и покрывающее всё тело каждого из омерзительных этих существ. Глаза у подземных вампиров были огромные и круглые, они занимали большую часть лица, вернее, морды, отдалённо напоминающей кошачью. Впрочем, длинные, оттопыренные в стороны уши, несколько уменьшали это сходство подземных тварей с белой кошкой, почему-то вставшей на задние лапы, равно, как и отсутствие хвоста, а так же наличие у тварей длинных и пятипалых верхних конечностей, которые без всякого преувеличение можно было назвать руками. Нижние же конечности странных существ, они же, ноги, были, наоборот, короткими и кривыми до невозможности.

Бросался в глаза и небольшой, карликовый даже рост подземных кровососов. Все твари, за исключением одной, вошедшей последней, ростом не превышали пятилетнего человеческого ребёнка, да и, судя по сложению, не намного превосходили его силой. Зато последняя…

По сравнению с хилыми своими собратьями это был настоящий гигант. Ростом примерно с Аверзагара, подземное существо, кажется, не уступало ему и в силе. В громадной мускулистой ручище рослый вампир легко, словно пушинку, держал огромный металлический молот на длинной деревянной рукоятке. Впрочем, это было, кажется, единственное его оружие.

Прочие же вошедшие твари не имели даже такого оружия. Вместо этого, каждая из мелких тварей держала перед собой узкий, высокий цилиндр из какого-то, незнакомого Стиву, серебристо-белого металла. У одной из тварей, кроме того, болталась на ремешке- поясе объёмистая фляга, сделанная всё из того же, совершенно незнакомого Стиву, серебристого металла.

Рослый вампир что-то выкрикнул повелительно остальным и направился в сторону Гэла.

Двое из его мелких подручных тотчас же двинулись вслед за вожаком.

— Тварь! — вновь теряя самообладание, закричал Гэл. — Мерзкий ублюдок! С каким наслаждением всадил бы я свой трезубец в твоё жирное, грязное брюхо! — однорукий воин буквально трясся от охватившей его ненависти и омерзения, он весь изогнулся в тщетной попытке вызволить, освободить хотя бы левую свою руку. — Трусливая вонючая мразь! Ты ведь боишься меня, ты боишься честного поединка! Даже теперь, когда я ослаб и еле держусь на ногах… даже теперь ты боишься меня, мразь!

Обращая на бешеные выкрики Гэла ничуть не больше внимания, нежели мясник обращает внимание на предсмертное мычание обречённой на заклание коровы, рослый вампир вплотную приблизился к однорукому воину, тщательно осмотрел скобы, удерживающие руки и ноги пленника. Что-то в левой ручной скобе ему явно не понравилось. Потрогав скобу ещё раз огромной своей ручищей, вампир аккуратно и быстро подбил скобу молотом… лишь после этого, отойдя чуть в сторону, вожак дал знак своим более мелким собратьям.

Тотчас же двое из них подскочили к Гэлу и почти одновременно вонзили острые, мелкие свои зубы в вены на его руках. Из прокушенных вен хлынула в два ручья тёмная кровь, вампиры предусмотрительно подставили под кровяные потоки блестящие свои цилиндры, а Гэл лишь сдавленно вскрикнул и вновь замолчал в каком-то оцепенении, что ли…

Стив, тоже с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать, с ужасом взирал на всё происходящее. Он видел, как постепенно истончались кровяные потоки, кровь из вен Гэла уже не текла, а, скорее, еле сочилась. Потом тело воина обмякло, голова бессильно упала на грудь… без всякого сомнения Гэл был мёртв или вот-вот должен был умереть.

Рослый вампир повелительно крикнул что-то своим подчинённым, следуя этому приказу, оба мелких вампира потащили прочь свои, доверху наполненные цилиндры. На смену им к Гэлу подбежал вампир с флягой на ремне. Торопливо отвинтив крышку, он передал флягу начальнику… после этого, не выдержав столь явного искушения, вампир воровато оглянулся и торопливо приник к прокушенному месту на руке, жадно высасывая остатки крови.

Наказание последовало незамедлительно.

От могучей затрещины рослого вампира коротышка кубарем покатился по земле, жалобно взвизгивая от боли. Впрочем, он тут же снова вскочил на ноги, застывая в почтительном внимании. А вампир-предводитель, не обращая больше на провинившегося подчинённого никакого внимания, вплотную занялся Гэлом. Для начала он вылил себе на ладонь из фляги немного тёмной, тягучей жидкости из фляги, потом поочерёдно смазал этой жидкостью прокушенные места на руках воина. Покончив с этим, вампир ухватил левой рукой Гэла за волосы и, приподняв таким образом голову умершего, всунул горлышко фляги в его чуть приоткрывшийся рот. Затем, постепенно опрокидывая флягу, предводитель вампиров добился того, чтобы густая эта жидкость сама текла в горло Гэлу, зачем, непонятно. Подержав немного флягу в таком положении, вампир отнял её, но продолжал удерживать голову однорукого воина приподнятой в течение ещё какого-то времени. Затем, удостоверившись, что всё сделано как надо, он отпустил волосы жертвы и, повернувшись, равнодушно пошёл прочь, даже не взглянув напоследок на обмякшее, неподвижное тело у себя за спиной.

Впрочем, далеко он не ушёл. Остановившись возле своих подчинённых и окинув их взглядом, рослый вампир снова выкрикнул что-то тонким, пронзительным голосом.

Тотчас же два мелких вампира с порожними цилиндрами в руках бросились к Стиву.

Юноша напрягся, но вампиры вдруг остановились, резко и одновременно, словно по команде, и принялись терпеливо ждать, пока их рослый предводитель удостоверится в надёжности скоб-креплений на руках и ногах пленника. Всё это рослый вампир и проделал незамедлительно, передав предварительно флягу прежнему её обладателю.

До боли сжав зубы, чтобы не заорать, Стив молча, в упор разглядывал будущего своего палача. Вблизи подземная тварь выглядела ещё гаже и омерзительней, чем казалась издали. Белёсая, свалявшаяся шерсть её, кажется, и в самом деле была ни чем иным, как какой-то разновидностью плесени, она даже пахла плесенью или этот запах исходил от самой белёсой твари? Огромные тёмные глаза вампира не имели зрачков и казались совершенно слепыми, но, судя по точным движениям твари, это было не так. По крайней мере, здесь, в пещере, видели подземные существа довольно неплохо.

Проверив крепления и, видимо, оставшись вполне довольным их состоянием, рослый вампир, отступив на шаг, дал знак своим тщедушным сородичам… и всё, произошедшее чуть ранее с Гэлом, повторилось с точностью до одного. Острая мгновенная боль пронзила вдруг оба запястья юноши, пронзила и тут же исчезла, словно растворившись в хлынувшей из прокушенных запястий крови. Кровь не просто вытекала, она, скорее, выплёскивалась из жил наружу жаркими, ритмичными толчками, вызывая странное, пьянящее ощущение удивительной лёгкости во всём теле. Кружилась голова, мысли путались, расплывались… и, одновременно с этим, теряла чёткость очертаний страшная белёсая фигура… впрочем, она уже не казалась особенно страшной. Потом и сама фигура исчезла, затерявшись в бешенной, багровой метели, окутавшей всё вокруг. Веки, словно налитые свинцовой тяжестью, закрылись сами собой… а потом… потом…

Когда Стив снова открыл глаза, он с удивлением обнаружил, что белёсых тварей в пещере уже нет. С ещё большим удивлением юноша прислушался к внутренним своим ощущениям — там всё было нормально. Голова не болела и даже не кружилась, ну, может, самую малость, никакой боли в запястьях тоже не ощущалось. Когда же Стив повернул голову влево и взглянул на руку, то не обнаружил на левом запястье никаких следов укуса. На правом запястье следов от укуса тоже не было.

Чудеса, да и только!

И этот привкус во рту! Незнакомый, и в тоже время на удивление знакомый. Словно Стив уже ощущал его раньше, когда-то, где-то…

Только вот, где и когда?

— Ты очнулся?

Повернув голову в сторону Гэла, Стив сразу же наткнулся взглядом на его тревожно- выжидательный взгляд.

— Как ты? В порядке?

— Кажется, да! — с трудом разлепив запёкшиеся губы, прохрипел Стив. — А ты?

— И я! Более-менее…

Некоторое время они смотрели друг на друга, потом Гэл криво и совсем невесело улыбнулся.

— Ну, вот ты и узнал, как это происходит, малыш! — проговорил он тихо, еле слышно.

Потом Гэл судорожно вздохнул и добавил: — Они скоро снова заявятся сюда, мерзкие твари!

— Снова?!

Стиву показалось, что он ослышался. В полном недоумении юноша уставился на однорукого воина.

— Да ведь они только что ушли!

— Только что ушли?!

Гэл снова издал приглушённый, хриплый смешок, так похожий на рыдание.

— Малыш, с того времени, как они ушли, прошло уже более суток!

— Что?!

Не отвечая, Гэл лишь судорожно, с каким-то всхлипом втянул в себя воздух.

— Этого не может быть!

И снова Гэл ничего ему не ответил. Он молчал, и Стив тоже молчал, а в голове у него лихорадочно билась-трепыхалась одна-единственная связная мысль, мысль о предстоящих страданиях.

Итак, они снова придут сюда, эти твари! И придут уже скоро… а потом будут приходить ещё и ещё! И время будет бежать быстро, исключительно быстро, и не будет времени на то даже, чтобы хоть как-то собраться с мыслями, не говоря уже о силах! И так будет продолжаться долго, от беспамятства к беспамятству… так будет продолжаться до самой смерти! И неизвестно ещё, когда она придёт, эта долгожданная смерть-избавительница… сколько ещё он сможет выдержать этого повторяющегося кошмара?!

— Не знаю, малыш! — отозвался Гэл и Стив, с изумлением на него взглянув, понял вдруг, что последние свои слова он произнёс вслух, прокричал даже. — Может нас хватит всего на месяц, а может и на долгие-долгие годы… Был бы жив тот бедняга, слева от тебя, возможно он сообщил бы нам, сколько времени он смог продержаться.

— Какой бедняга? — не понял Стив.

— Посмотри! — равнодушно бросил Гэл. — Он от тебя слева, совсем рядом!

Он замолчал, а Стив, поворотив, насколько это было возможно, голову влево, смог разглядеть неподалёку от себя смутный силуэт человека, тоже распятого на стене пещеры.

Впрочем, человеком его можно было назвать с большой натяжкой, скорее, это было нечто человекоподобное, сплошь покрытое зеленоватой, светящейся плесенью.

«Вот так и я! — подумал Стив с горечью. — Ведь и он тоже когда-то был ещё жив… мыслил, страдал, мечтал хоть как-то вырваться отсюда. Где теперь всё это? И кто знает, возможно, пройдёт совсем немного времени и какая-нибудь очередная жертва этих подземных кровососов, прикованная неподалёку, будет рассматривать со страхом и горечью уже мои жалкие останки!» Гэл сдержано кашлянул, и Стив, с трудом отрешившись от горьких своих мыслей, повернулся в сторону друга.

— Мы ещё живы! — сказал Гэл негромко. — Об этом помни! Мы пока ещё живы!

— Вот именно, пока! — Стив невесело улыбнулся. — Слушай, а что за жидкость у них в этой фляге? — спросил он, стараясь хоть как-то отвлечься, не думать о неизбежном. — Она что, воскрешает из мёртвых?

— Не понял!

Во взгляде Гэла сквозило искреннее недоумение.

— О какой жидкости ты говоришь?

И тут до Стива дошло, что, будучи в одиночестве, Гэл никак не мог видеть всего того, что случалось позднее, после потери сознания. Тотчас же он сообщил другу во всех подробностях странное поведение вампиров и роль во всём этом густой, тягучей жидкости из фляги.

— Теперь понятно! — мрачно проговорил Гэл и, насколько это было возможно, медленно покачал головой. — А я всё в толк не мог взять, почему мы ещё живы! И этот знакомый привкус во рту…

— Мне он тоже показался знакомым! — воскликнул Стив. — Вот только никак не могу вспомнить, что он мне напомнил!

— Мёд! — коротко проговорил Гэл. — Это мёд лесных пчёл.

— Мёд! — Стив хрипло рассмеялся. — Ну, конечно же, мёд, ведь это его вкус! Я пробовал его как-то раз, не сейчас, в детстве…

— Ты болел?

Не отвечая, Стив только еле заметно кивнул головой.

— Сильно болел?

Стив ничего не ответил. Ему припомнилось вдруг то далёкое время. Сколько же ему было тогда: девять, десять?

Болезнь началась внезапно, странная, непонятная какая-то болезнь. Всё тело мальчика покрылось ярко-розовой сыпью и нестерпимо чесалось, потом появились волдыри, кое- где образовались кровоточащие, незаживающие язвы. Температура, резко подскочив, уже не спадала, и несколько дней Стив метался в бреде, между жизнью и смертью. Не помогали ни лекарства, ни мази… даже дорогостоящая молитва жреца пропала всуе. И тогда дядя, вынув из потайного шкафчика в стене две золотых монеты, отложенные на чёрный день, и пошёл с ними в соседнее селение к, поселившемуся там совсем недавно, старику, бывшему охотнику и бродяге, посещавшим время от времени окраины Чёрного леса. Вернувшись, дядя принёс с собой небольшой глиняный горшочек с целебным лесным мёдом, и мёд этот быстро, в течение каких-то нескольких дней поставил мальчика на ноги. Вот тогда-то Стив и попробовал этот удивительный, ни на что другое не похожий, мёд… больше, он не пробовал его никогда, вплоть до вчерашнего дня. Но тот мёд действовал значительно слабее, он не заживлял ран всего за неполные сутки. К примеру, когда полгода спустя дядя серьёзно поранил руку и тоже смазывал её остатками этого мёда — прошло не менее недели, прежде чем рана зажила окончательно и без всякого даже следа.

Гэл, когда Стив обо всём этом ему рассказал, сначала только неопрёделённо хмыкнул.

— Просто мёд этих тварей содержит больше нектара бродячих деревьев, вот и вся разгадка! — сказал он мгновение спустя, и тут же тревожно прислушался. — Слышишь?!

Идут, твари!

Гэл длинно и замысловато выругался, а Стив, прислушавшись повнимательнее, тоже смог расслышать в гулкой тишине коридора постепенно приближающееся шлёпанье многочисленных босых ног.

— Твари! — с исказившимся от бессильного бешенства лицом прорычал Гэл. — О, Небо, я не прошу многого! Дай напоследок проткнуть хоть одну из этих тварей, проткнуть так, чтобы она визжала от боли и выла от страха, перед тем, как сдохнуть! Ведь они нас даже за живых существ не считают, вот что самое обидное! Кто мы для них?! Бурдюки с кровью!

Гэл вновь длинно и смачно выругался, а шлёпанье босых ног раздавалось где-то совсем уже рядом… вот оно у самого входа… вот первый из вампиров показался в тёмном проёме…

Это были, кажется, те самые твари, что приходили вчера. Так же возможно, что это были совсем другие вампиры, для Стива все они были на одно лицо, он различал только крупных и мелких.

Как и вчера, одна из пришедших тварей была значительно крупнее всех остальных. В руке рослого вампира тускло поблескивал увесистый металлический молот, мелкие твари держали перед собой пустые цилиндры. Фляга с живительным мёдом тоже была в наличии, исправно болтаясь на поясе одного из мелких вампиров.

Целебный мёд за одни только сутки полностью или почти полностью сумел восстановить жизненные силы пленников, а главное — запас их крови, и подземные упыри снова явились сюда изъять для своих нужд этот самый запас. Казалось, ничто и никто не в силах нарушить кровавые их планы, и вся операция снова пройдёт ровно и гладко, а значит, целиком по вчерашнему сценарию. Рослый вампир выкрикнул визгливо какую-то свою команду и медленно двинулся по направлению к Стиву, в сопровождении двух своих подчинённых с металлическими цилиндрами наготове.

Стив понял, что сегодня подземные упыри решили начать с него, он весь внутренне напрягся, следя за приближением вампиров. Вот рослый вампир начал, как и вчера, проверять прочность оков, вот он принялся подбивать левую ручную скобу… и в это время где-то совсем неподалёку раздался какой-то непонятный шум, тяжёлый приближающийся топот, хлёсткие звуки ударов увесистого металлического предмета обо что-то мягкое, чьи-то визгливые предсмертные крики. Потом всё это смолкло, и тёмная нескладная фигура возникла вдруг у самого входа в пещеру.

— Аверзагар! — изумлённо и радостно прошептал Стив, веря и веря своим глазам. — Это ты?!

Это и в самом деле был гном, грязный, потный, весь, с головы до ног, перемазанный землёй и глиной, с окровавленным топором в правой руке. Отвечать Стиву он не стал, не до того было. Тускло сверкнуло окровавленное лезвие топора, мгновенно взлетев вверх и ещё быстрее обрушившись вниз, разрубая одним этим движением сразу двух мелких вампиров. Остальные толпившиеся у входа твари тотчас же бросились врассыпную, дико вереща от ужаса.

— Сейчас! — громыхнул на всю пещеру Аверзагар, доставая краем лезвия одну из замешкавшихся тварей. — Сейчас мой покончить эта дрянь и помогать тебе освободиться!

Гном ринулся вслед за вампирами. Вот ещё одна мелкая тварь окончила своё подземное существование, свалившись наземь с разрубленным надвое черепом, следующую Аверзагар просто прикончил сильным ударом ноги.

Восхищаясь ранее несокрушимой мощью мускулов нового своего друга, Стив понял сейчас, что и ловкостью, и быстротой реакции природа не обидела гнома. Мелких вампиров в пещере оставалось всего трое, и вся троица одновременно бросилась к выходу, пытаясь как-то проскочить туда, минуя гнома. Удалось это лишь одному, причём спасла его не столько быстрота собственной реакции, сколько то обстоятельство, что Аверзагару было уже не до него. На гнома угрюмо надвигался рослый вампир, легко, словно пушинку, вращая над головой тяжёлый свой молот.

Чуть приподняв топор, Аверзагар двинулся навстречу новому, куда более опасному противнику. Он шёл каким-то особым крадущимся шагом и остановился, когда расстояние между ним и вампиром сократилось до каких-либо полтора-двух шагов.

Вампир тоже остановился, и некоторое время они оба, оставаясь внешне неподвижными, внимательно наблюдали друг за другом, подстерегая каждое неосторожное движение противника.

Вампир первым нанёс удар, наотмашь махнув молотом, но Аверзагар был начеку и успел вовремя отпрянуть, причём, ровно настолько, что тяжёлый молот вампира со свистом прорезал воздух у самой его бороды. Сразу же вслед за этим гном нанёс ответный удар, но и его топор пришёлся в пустоту, ибо противник успел вовремя вильнуть в сторону и избежать гибельного для себя удара. Целые и невредимые, оба противника вновь заняли исходные свои позиции, внимательно отслеживая малейшее движение противоположной стороны.

— Всё есть хорошо, Стив! — ободряюще крикнул гном. — Скоро твой свободен быть!

«Хотелось бы верить!» — подумал Стив. С волнением следил он за поединком. Если бы мог он освободиться сейчас сам и помочь другу, если бы мог!

Увы, это было невозможно!

Кошачья физиономия вампира исказилась вдруг в злобной гримасе, он глухо и протяжно зарычал, обнажив два ряда острых, мелких зубов. В ответ ему Аверзагар тоже прорычал что-то невнятное и погрозил топором.

— Он меня бояться, Стив! — ободряя, то ли Стива, то ли себя самого, выкрикнул Аверзагар. — Он уклоняться бой!

— Не думаю! — отозвался хрипло Стив. — Скорее, он что-то замышляет! А может, просто тянет время, ожидая помощь… Осторожней, Аверзагар!

Перехватив молот обеими руками, и высоко вскинув его над головой, вампир устремился в новую атаку. Удар его получился такой мощи, что противостоять ему не было никакой возможности, впрочем, гном и сам всё отлично понял. Не пытаясь хоть как- то парировать удар, гном просто отскочил в сторону, и молот, ударившись о каменный пол пещеры, едва не вылетел из рук вампира. Пользуясь временным замешательством противника, Аверзагар ударил снизу, целясь вампиру в ноги, но, то ли вампир этот обладал чрезвычайно быстрой реакцией, то ли ему просто повезло, но, так или иначе, молниеносный выпад гнома был отбит.

— Держись, Аверзагар! — крикнул Стив, стараясь хоть таким, моральным способом поддержать друга, и мучаясь от мысли, что не может сделать это физически. — Не поддавайся!

— Мой держаться! — утробно прогудел гном, не оглядываясь, впрочем, на юношу. — Мой скоро освобождать тебя, Стив! Очень скоро! Мой не зря…

Он так и не успел закончить фразы, ибо вампир снова бросился вперёд, неистово размахивая молотом.

На этот раз и молот, и топор взлетели в воздух почти одновременно. Металл молота зазвенел, столкнувшись с металлом топора, во все стороны брызнули ярко-жёлтые искры и, кажется, слегка ослепили вампира, не привыкшего к столь яркому свету. Во всяком случай, не предпринимая дальнейших атак, он отскочил назад и каким-то неуверенным движением махнул молотом.

— Давай, Аверзагар! — возбуждённо выкрикнул Стив. — Его, кажется, ослепило!

Аверзагар бросился вперёд, размахивая топором.

Наверное, зрение уже успело возвратиться к вампиру, ибо первый удар гнома он отразил без труда, второй тоже. Третий удар Аверзагара был поистине чудовищной силы… вампир, правда, успел подставить свой молот, но, попав лезвием прямо в деревянную рукоятку молота, остро отточенный топор гнома без труда разрубил её, словно тростинку.

Взвизгнув от ужаса, вампир бросился к выходу.

Двигался он на удивление проворно, у коротконогого гнома не было ни малейшего шанса догнать беглеца… впрочем, Аверзагар и не собирался этого делать. Он лишь взмахнул правой рукой, и тяжёлый метательный нож вонзился почти по самую рукоятку в белёсую спину вампира. Уже почти достигший выходного отверстия, а по сему, считавший, себя в полной безопасности, вампир тяжело рухнул на каменный пол пещеры и, дёрнувшись ещё пару раз, замер окончательно.

Вот это да!

Стив мысленно выругался. Оказывается, у гнома была возможность закончить поединок, даже не начиная его. Однако он предпочёл рисковать и своей жизнью, и жизнью Стива… ради чего?

Неторопливо подойдя к поверженному врагу, гном выдернул из его спины нож, вытер его о мохнатую свою одежду, небрежно сунул в ножны.

— Скорее, Аверзагар! — крикнул Стив. — Чего ты медлишь!

Гном повернулся в сторону юноши.

— Ты видеть?! — возбуждённо крикнул он. — Мой победить его честный бой, так?! Мой великий воин есть!

— Да, конечно! — Стив нервно поглядывал на выход из пещеры, пока там было тихо. — Ты великий воин! А теперь освободи нас поскорее!

Аверзагар подошёл к юноше и попытался пальцами вырвать одну из железных скоб. Но скоба не поддавалась, да и заколочена она была настолько плотно, что толстые пальцы гнома никак не могли за неё ухватиться. Тогда он, не долго думая, ухватил обрубок молота и принялся молотить им по скобе сверху, причиняя этим Стиву невыносимую боль.

— Осторожнее! — не выдержал Стив. — Ты меня без руки оставишь!

— Мой очень осторожен есть! — заверил юношу гном, но силу ударов всё же чуть убавил.

— Ещё немного терпеть! Вот и получаться уже!

Упрямая скоба и в самом деле выскочила, наконец, из стены и Стив с наслаждением принялся шевелить пальцами, одновременно сгибая и разгибая в локте занемевшую руку.

А гном в это время принялся лупить молотом по левой скобе.

— Я лучше сам! — не выдержав этой пытки, воскликнул Стив и, выхватив из лап Аверзагара молот, несколькими точными ударами высвободил левую руку.

Потом пришла очередь остальных скоб… и вот, наконец…

— Я свободен! — закричал радостно Стив, обнимая гнома. — Спасибо, Аверзагар!

— Уходить надо быстро! — буркнул гном, неловко пытаясь уклониться от объятий. — Один вампир бежать, тревога поднимать будет!

В словах Аверзагара была своя логика. Уходить надо было немедленно, но Стив, только теперь вспомнив вдруг о Гэле, бросился к другу всё с тем же обрубком молота.

— Малыш, малыш! — растроганно пробормотал однорукий воин. — А я уж подумал, было, что ты на радостях обо мне не вспомнишь!

— Что твой делать собраться?! — недовольно воскликнул Аверзагар. — Зачем твой чужак освобождать хотеть?!

— Он не чужак! — щёки юноши залила крамка возмущения. — Он мой друг!

— Я твой друг быть! — всё с тем же недовольством в голосе продолжал Аверзагар. — Он человек есть, враг есть!

— Я тоже человек!

Стив в упор смотрел гневным взглядом в крошечные, глубоко посаженные глаза гнома, пытаясь в пещерном этом полумраке разглядеть, прочесть в них истинные мысли и намерения гнома. Тщетно.

— Ты забыл, что я тоже человек?!

Не вынеся взгляда юноши, гном первым отвёл глаза.

— Мой ничего не забыть! — буркнул он, подходя чуть ближе. — Мой считать тебя гном почти. Мой ошибаться, нет?!

А Стив уже сбивал оковы с рук Гэла.

— Нет! — сказал он, освобождая правую руку Гэла. — Ты не ошибся, Аверзагар! — он посмотрел искоса на блестящее лезвие топора. — И не надо бить меня по затылку, а то… знаю я тебя! Со мной на плечах ты точно не выберешься отсюда! А втроём у нас куда больше шансов на спасение, нежели вдвоём, разве не так?!

В это время Гэл сам освободил левую свою руку с трезубцем, потом, с помощью Стива, подались и остальные скобы. Аверзагар, за спиной юноши, сопел сердито и раздражённо, но молчал.

— Да будет тебе! — Стив подошёл к гному, положил ему руку на плечо. — Это Гэл! Он хороший товарищ, вы с ним поладите, я уверен!

Аверзагар продолжал сопеть, но уже не так раздражённо.

— Твой правда есть! — нехотя признался он. — Три воин — шанс больше куда! — тяжело ступая, Аверзагар вплотную подошёл к Гэлу. — Мой тебя помнить. Ты не бить меня тогда.

Ты даже лошадь не покидать.

— Теперь и я тебя вспомнил, — сказал Гэл. — А то я всё голову ломаю: где это я тебя мог видеть!

Некоторое время и гном, и однорукий воин молча смотрели друг другу в лицо, потом рыжая борода Аверзагара раскололась широкой улыбкой.

— Друг Стива есть мой друг! — медленно проговорил гном, не сводя внимательных глаз с Гэла. — Что твой на это сказать?

— Скажу то же самое! — ответил Гэл. — Друг Стива — мой друг, и я, если понадобится, отдам за него жизнь!

Стив облегчённо вздохнул.

— Твой хорошо сказать! — буркнул Аверзагар. — Мой тоже отдать жизнь, если надо быть! — он вдруг прислушался. — Может это скоро совсем стать! Сюда вампир бежать. Много.

Стив пока ничего подозрительного не слышал, но это ничего не меняло. Он верил гному.

— Что же нам делать? — юноша с беспокойством огляделся по сторонам. — Эх, хоть бы какое оружие!

— Там!

Широкая ладонь Аверзагара, описав в воздухе полукруг, указала куда-то в глубину пещеры.

— Что, там? — не понял Стив.

— Там оружие есть! — пояснил гном. — Твой что, не видеть?

Стив недоуменно взглянул в указанном направлении. Там было абсолютно темно.

— Там оружие лежать много, — вновь повторил гном. — Ржавый, но лучше, чем нет совсем!

И Стив, и Гэл, одновременно ринулись в глубину пещеры. Гном не соврал: там, в углу, и в самом деле тёмной, беспорядочной грудой лежало всевозможное оружие.

Наклонившись, Стив поднял длинный, прямой меч… рука привычно сжала прохладную костяную рукоятку. Лезвие меча было даже довольно острым, ржавчина лишь слегка тронула лезвие…

— Теперь мы повоюем на равных! — сквозь зубы процедил юноша. Он шагнул в сторону, уступая дорогу Гэлу.

Перебрав несколько мечей, однорукий воин остановился, наконец, на одном из них, меньше других повреждённом ржавчиной.

— Возьми ещё и вот это! — Гэл носком сапога пододвинул в сторону юноши странной формы кинжал: три лезвия, причём, среднее намного длиннее боковых. — Пригодится, как думаешь?

— Думаю, да!

Наклонившись, Стив взял кинжал, сунул за пояс. Потом он попробовал засунуть меч в пустые ножны, висевшие на поясе. И ножны, и пояс, и даже кольчугу подземные твари не содрали почему-то ни с него, ни с Гэла. И это было хорошо!

Ножны идеально подошли под новый меч. Кинжал же за поясом чувствовал себя, мягко говоря, неважно, и тогда Стив, долго не раздумывая, засунул его за голенище левого сапога. Освободив таким образом обе руки, юноша вновь прислушался, но так ничего и не услышал. Это не значило, конечно, что Аверзагар им соврал, тонкость его слуха во много раз превосходила человеческую, а, значит, упыри и в самом деле бежали сюда, но были ещё далеко.

Однако, мешкать не стоило. Надо было выбираться отсюда.

— На, возьми и вот это, — сказал Гэл.

Обернувшись, Стив увидел, что однорукий воин протягивает ему флягу с целебным мёдом.

— Прицепи на пояс. Пригодится.

Совет был дельным. Стив взял флягу, она была полной. Новая мысль пришла в голову юноши. Отвинтив крышку, он протянул флягу Гэлу.

— Глотни!

— Сейчас? — удивился Гэл, потом до него дошло. — Что ж, я думаю, это будет не лишним.

Слышишь?!

Сейчас уже и Стив явственно слышал отдалённое шлёпанье множества босых ног. Он осмотрелся, ища глазами Аверзагара, но гнома нигде не было видно.

Гэл сделал глоток, потом второй, третий… видно было, что он с трудом удерживается, чтобы не глотать ещё и ещё. Поборов в себе это желание, однорукий воин протянул флягу Стиву.

— Пей ещё!

Гэл отрицательно мотнул головой.

— Пей сам!

Стив поднёс флягу к потрескавшимся, пересохшим губам… он только теперь понял, как хочется ему пить и есть, как измучено и ослаблено всё его тело. Но едва только губы юноши сделали первый, осторожный глоток, как всё резко и сразу переменилось.

Какое удивительное, ни с чем не сравнимое наслаждение! Хотелось ещё и ещё глотать эту густую, ароматную жидкость, выпить до дна всю флягу… жалко, что она такая маленькая…

— Хватит!

Гэл выхватил флягу из дрожащих рук юноши.

— Много нельзя! — сказал он, как бы извиняясь. — Да и не к чему это!

— Я понимаю! — виновато сказал Стив, постепенно приходя в себя. — Не знаю, что на меня нашло…

Он торопливо завинтил флягу, повесил её на пояс. Гэл улыбнулся ободряюще.

— Ну, как, сил прибавилось?

— Ещё бы!

Стив и в самом деле чувствовал себя превосходно. И боль, и усталость, и даже сосущее чувство голода и жажды, всё это исчезло, словно и не было. Беспокоило только отсутствие Аверзагара, и Стив даже хотел окликнуть его, но тут в коридоре что-то зашуршало, зашевелилось, и в пещерном проёме появился гном. Вид у него было обеспокоенный.

— Там коридор в две сторона, — проговорил он, чуть задыхаясь. — Обе занят вампир. Там мы пробиться нет возможность.

— Вот так? — Гэл задумчиво шевельнул мечом. — В таком случае нам ничего не остаётся, как подороже продать свои жизни! — Он подмигнул Стиву. — Ты со мной согласен, малыш?

— Ещё бы!

Пальцы юноши непроизвольно сомкнулись на рукояти меча. Он взглянул на Аверзагара, но гном лишь хмыкнул что-то невнятное, то ли с насмешкой, то ли с презрением, и, подойдя к стене, легонько ударил по ней обухом своего топора. Потом, сделав пару шагов вдоль стены, снова повторил это упражнение, потом ещё и ещё… и, наконец, замер неподалёку от того места, где совсем недавно был прикован Гэл.

— Там пусто внутрь, — сказал он, повернувшись к воинам. — Вы проход защищать, мой бить отверстие.

В словах гнома была логика, поэтому Стив и Гэл, не прекословя, немедленно заняли места у входа в пещеру и замерли в ожидании предстоящей схватки. Шлёпанье множества босых ног раздавалось уже совсем близко, но тут Аверзагар принялся молотить топором о каменный свод пещеры, сразу же заглушив и зловещее это шлёпанье, да и все остальные звуки тоже.

И, словно ожидая этого, из полумрака подземного коридора вынырнуло несколько рослых вампиров с молотами наперевес. Истошно вопя, твари ринулись в атаку, размахивая грозным своим оружием… впрочем, они явно недооценили стоящих на их пути воинов. Два меча сверкнули почти одновременно — и два передних вампира безжизненно рухнули наземь, перегораживая собою узковатый проход. Третий из нападающих, взмахнув молотом, попытался одним прыжком перемахнуть через тела своих незадачливых собратьев, но ничего у него не получилось. Меч Гэла с быстротой молнии вонзился прямо в горло белёсой твари, на полпути прерывая стремительный её прыжок. С предсмертным хрипением вампир свалился на неподвижные тела двух своих предшественников, дёрнулся пару раз в агонии и тоже замер. Оставшиеся в живых твари испуганно отпрянули назад, в темноту.

— Долго же я ждал этого момента! — Стив скорее уловил, чем расслышал сквозь лязг и грохот позади себя эти слова Гэла. — Ну, что же вы медлите, твари! Давайте, ну! Уже струсили?!

Вампиры и в самом деле не решались больше атаковать. Впрочем, уходить они тоже не собирались. Подземные твари столпились чуть в отдалении от входа сплошной белёсой массой, глаза их ярко блестели в полумраке. По количеству глаз можно было судить, сколько же тварей столпилось там, в коридоре. Отражать их дальнейшие атаки в узком входном проёме, соединяющим коридор с пещерой, воины могли бесконечно долго — самим же попытаться атаковать сгрудившихся тварей, пробиться сквозь плотные их ряды к выходу, было самоубийству подобно.

А позади их Аверзагар всё крушил и крушил стену.

— Иди, помоги ему! — перекрывая лязг и грохот, крикнул Гэл и носком сапога подсунул поближе к Стиву один из валяющихся на земле молотов. — Я справлюсь один! В случае чего, позову! Я б и сам пошёл, но… — он криво улыбнулся, — одной рукой молот не удержишь. Ах, ты, тварь!

Последнее восклицание относилось к одному из вампиров, всё же решившемуся на нападение. Упав с разрубленным черепом, вампир ещё более укрепил неприступность позиций обороняющихся.

В это время Аверзагар наконец-таки опустил топор, позволяя себе краткую передышку, и в пещере стало вдруг тихо-тихо. Слышно было только тяжёлое, прерывистое дыхание гнома, да из коридора доносились, время от времени, тонкие, пронзительные выкрики вампиров, кажется, оживлённо совещающихся и планирующих дальнейшие свои действия.

— Иди! — повторил Гэл, и Стив, сунув меч в ножны, послушно поднял молот. — Я их не пропущу, не бойся!

Подойдя к Аверзагару, Стив остановился рядом с ним, внимательно вглядываясь в стену пещеры. В ней виднелась довольно внушительная выемка.

— Куда бить? — спросил Стив, взмахивая молотом.

— Стена бить! — буркнул Аверзагар, тоже поднимая топор. — Глупый вопрос задавать зачем?

— Понял!

Они ударили почти одновременно и только помешали друг другу. Впрочем, довольно скоро Стив приспособился, и работа пошла слажено. Удары гнома были, конечно же, куда мощнее, да и само остриё топора вонзалось в стену значительно глубже, но и молодой воин старался изо всех сил. Выемка в стене постепенно углублялась.

По этой ли причине, или по какой иной, но вампиры, пронзительно вереща, вновь перешли в наступление. Сразу несколько вооружённых молотами тварей бросилось в атаку и, хоть Гэл смог её отбить с большими потерями для нападающих, атака не захлебнулась. Всё новые и новые вампиры бросались вперёд, на верную гибель, гора безжизненных тел у входа в пещеру всё увеличивалась и увеличивалась. Правда, теперь это играло на руку, скорее, нападающим — прикрываясь этой своеобразной баррикадой и постепенно продвигая её вперёд, подземные твари едва не ворвались в пещеру. И только своевременное вмешательство сначала Стива, а потом и Аверзагара предотвратили такую возможность. Два меча и топор бешено мелькали в воздухе, попеременно поднимаясь и опускаясь, и всякий раз находя себе добычу. Наконец обессиленные вампиры прекратили губительную эту атаку и отхлынули, обороняющиеся тоже опустили своё оружие, наслаждаясь выпавшей на их долю краткой передышкой.

— Вы здесь оставаться, — сказал Аверзагар, удобнее перехватывая топор широкой, волосатой своей лапищей. — Мой идти дальше бить стена.

Вразвалочку, он снова направился к стене, а вампиры вдруг закричали все разом, и в тонких, визгливых их возгласах Стив уловил какие-то новые нотки, жалобные, просящие, умоляющие даже…

— Подожди, Аверзагар!

— Что ждать?

Гном удивлённо обернулся на возглас юноши, и Стив добавил, не совсем уверенно, правда:

— Может, я ошибаюсь, но мне кажется, что они умоляют нас не бить стену.

— Ах, их нас умолять! — рыжую бороду гнома расколола вдруг широкая, саркастическая усмешка. — И мы их слушать, так?

Стив пожал плечами.

— Не знаю!

— А если их станет умолять, чтобы ты снова приковать себя стена — ты тоже исполнить их просьба?

— Гном прав! — вмешался в разговор, молчавший до сих пор Гэл. — С какой стати мы должны прислушиваться к их просьбам!

Этого Стив и сам не знал, а потому промолчал. Аверзагар пожал плечами и, широко размахнувшись, нанёс первый мощный удар. И тотчас же все вампиры, словно по команде, бросили наземь тяжёлые свои молоты и, упав на колени, вскинули руки над головой в отчаянно-умоляющим жесте. Ещё один мощнейший удар гнома и вампиры, все как один, принялись отбивать поклоны, ударяясь лбами о холодный, каменный пол и жалобно стеная при этом.

А гном всё крошил и крошил неподатливый камень пещеры острым своим топором.

— Подожди, Аверзагар! — сказал Стив. — Да остановись ты! — крикнул он что есть силы и, когда гном с недовольным видом к нему повернулся, торопливо добавил: — Мне кажется, там, за стеной, есть что-то, чего они смертельно бояться! Что-то очень опасное для них.

Гэл хмыкнул.

— Вот и хорошо! Не понимаю, почему это тебе так волнует?

Стив и сам не мог выразить ясно смутные свои опасения.

— Понимаешь, это «нечто», опасное для них, может оказаться опасным и для нас… — начал пояснять он, но Гэл только невесело рассмеялся.

— Ну, нам то выбирать не приходится, малыш! Или ты считаешь, что смерть от чего-то неведомого из-за стены — более неприятная, чем смерть от лап этих гнусных тварей?

Аверзагар нетерпеливо пошевелился.

— Мой бить или не бить? — с нескрываемым раздражением в голосе осведомился он. — Может твой объяснять, чего хотеть от Аверзагар?

Стив подошёл вплотную к гному.

— Слушай, как ты считаешь, что может быть с той стороны стены?

Аверзагар пожал плечами.

— Мой не знать! — буркнул он, вновь поднимая топор. — Твой отойти лучше!

— Подожди!

Стив ухватил гнома за рукав.

— Ты ничего не слышишь, там, за стеной?

— Мой ничего не слышать, а твой разве слышать что? — с явной иронией в голосе осведомился Аверзагар. — Твой слышать лучше, чем гном?

Вдруг что-то неуловимым образом изменилось в его лице. Явно обеспокоенный, гном прижал волосатое ухо к стене, и некоторое время стоял так молча. Стив тоже молчал, не решаясь его беспокоить.

— Что там? — не выдержав, спросил он некоторое время спустя. — Ты что-то услышал?

— Твой не мешать лучше! — свирепым шёпотом отозвался Аверзагар и юноша вновь умолк.

— Слушай, Стив! — крикнул со своего поста Гэл. — Эти твари лежат как мёртвые, а, может, они и в самом деле передохли от страха? Или прикидываются, как думаешь?

Стив никак не думал. С замиранием сердца смотрел он на Аверзагара. Наконец гном выпрямился, посмотрел на юношу.

— Там что-то быть! — произнёс он, не совсем, правда, уверенно. — Какой-то существо!

— Существо? — Стив с опаской взглянул на выемку в стене. — Какое существо? Вампир?

Человек? Или, может, гном?

В глазах гнома промелькнуло что-то, то ли растерянность, то ли смятение… впрочем, в полумраке пещеры трудно было достоверно утверждать это.

— Кто там? — повторил Стив. — Ты знаешь?

Гном отрицательно мотнул головой.

— Мой не знать! — подавленно проговорил он. — Там живой существо… много… Они тоже разрушать стена, тоже хотеть сюда быть!

— Они бьют стену? — с недоверием переспросил Стив. — Тогда почему не слышно ударов?

— Они не бить стена! — с раздражением выкрикнул Аверзагар. — Они стена… Назад! — рявкнул вдруг он, с силой отталкивая Стива куда-то в сторону.

И вовремя. Ибо в это самое время из углубления в стене вырвалось вдруг длинная и тонкая струя ослепительно-яркого пламени, особенно ослепительного здесь, в стране вечного полумрака. Отброшенный гномом далеко в сторону, Стив не пострадал, но даже здесь, вдали, он ощутил кожей смертоносный жар пламени, даже зажмурившись — едва не ослеп от беспощадного его блеска. Потом пламя исчезло, так же неожиданно, как и появилось.

— Они стена прожигать! — крикнул Аверзагар и, крепко ухватив Стива за руку, почти силой поволок его к выходу. — Бежать надо, спасаться скорее! Там огневик много есть!

Стив никогда не слышал о существах с таким названием, но Гэл, кажется, что-то о них слышал, ибо, ни о чём больше не спрашивая, он первым выбежал в коридор, прямо по груде неподвижно лежащих тел, потом по телам вампиров, уславших собой весь пол подземного коридора. Ни одна из лежащих здесь тварей не шевельнулась, даже когда по их неподвижным телам пробежал грузный гном. То ли все вампиры в коридоре действительно испустили дух, то ли просто потеряли сознание от страха… впрочем, у беглецов не было ни времени, ни желания проверять это. Они долго бежали по пустынному подземному проходу, не встречая на пути ни единого вампира. Потом позади их вспыхнул вдруг яркий свет и, оглянувшись на ходу, Стив сумел рассмотреть далеко позади себя какие-то странные светящиеся фигуры.

— Не глядеть той сторона! — крикнул Аверзагар юноше. — Там смерть есть!

Словно в подтверждение этих его слов Стив услышал позади себя какой-то слабый хлопок, и сразу же вслед за этим пронзительный, быстро нарастающий визг.

— Падать! — выкрикнул Аверзагар, сбивая Стива с ног.

Упав на каменистый пол тоннеля, и больно ударившись при этом коленом, Стив успел заметить, как низко над землёй пронеслись две длинный, ослепительно-голубые молнии.

Ударившись о стену, одна из них разорвалась со страшным треском и грохотом, другая исчезла за поворотом. Тотчас же сильная рука гнома вновь поставила юношу на ноги. С облегчением Стив узрел рядом с собой и Гэла, живого и невредимого.

— Бежать! Бежать! — прохрипел Аверзагар, и они снова помчались вперёд изо всех сил.

Вскоре беглецам стали попадаться подземные вампиры, в подавляющем большинстве своём — мелкие, впрочем, крупные тоже встречались. Ни те, ни другие никакого внимания не обращали на бегущих, не до того было. Освещённые розоватым отблеском далёкого пламени, твари бестолково и растерянно метались по широкому коридору… вот одна из них, мелкая, наткнулась на Стива и, пронзительно завизжав, бросилась прочь, прежде чем юноша сам оттолкнул её от себя. Потом коридор раздвоился, и Аверзагар уверенно бросился в левое ответвление. Воины бежали вслед за гномом, изо всех сил стараясь не отстать.

Здесь всё ещё царил прежний зеленоватый полумрак, но всеобщая тревога успела, оказывается, докатиться и сюда. Пробегая, Стив краем глаза замечал, как суетятся рядом с ним мелкие твари, лихорадочно закладывая плоскими, обтёсанными камнями узкие боковые проходы, причём, сами они даже не делали никаких попыток влезть в эти самые проходы, в надежде укрыться там и спастись тем самым от грозного, неумолимого врага.

Возможно, в узких проходах пытались укрыться одни лишь крупные вампиры, возможно, там находилось подрастающее потомство подземных кровососов, но, как бы там ни было, шансов спастись не было и у них. Коридор позади Стива уже полыхал ярким, малиновым светом, почти непрерывно били в каменный пол пещерного лабиринта ослепительные шары-молнии, и в их оглушительном треске и грохоте тонули предсмертные вопли погибающих вампиров.

— Быстро надо! — задыхаясь, хрипел Аверзагар. — Ещё быстро чтобы! Там ход наверх быть должен!

Вскоре они увидели этот ход или, скорее, узкий вертикальный лаз с металлической лестницей, прикреплённой скобами к отвесной стене. По лестнице непрерывным потоком лезли вверх перепуганные вампиры.

— Прочь! — рявкнул Гэл, исступлённо колотя ближайших тварей по белёсым спинам и головам рукояткой меча. Впрочем, успеха это не принесло — то, что приближалось в огне и пламени к лазу, было куда страшнее меча Гэла, так что, воинам и гному пришлось карабкаться наверх в тесном окружении подземных тварей. И, что удивительно, то ли сам Стив успел привыкнуть уже с необычному их облику, то ли в несчастье своём белёсые твари не выглядели такими уж мерзкими и отталкивающими… но молодой воин, не только не трогал стремящихся вверх вампиров — он даже пытался помочь им как можно быстрее карабкаться рядом с собой верх по лестнице. Впрочем, помогая вампирам, юноша невольно помогал и себе тоже.

— Быстро торопить надо! — хрипел позади Стива знакомый голос Аверзагара. — Шевелить надо конечность расторопней, тварь безмозглый! Что смотреть с тупой выражений! Лезть вверх или освобождать дорога, твой это понять состояния, подземный тупица ты есть!

Несмотря на всю серьёзность положения, Стив не смог удержаться от улыбки, слушая эту беседу гнома с упырями. Непонятно было только, почему он обращался к ним на языке людей, а не на своём собственном. Возможно, потому, что в языке гномов не было столь сочных и замысловатых эпитетов.

В это время огневики, как назвал их немного ранее Аверзагар, уже достигли, кажется, нижней стороны отвесного лаза-колодца. Во всяком случае, там послышались испуганные вопли вампиров, тотчас же заглушенные громовым треском взрыва, потом подле правого уха Стива полоснула молния, с грохотом вонзившаяся в стену над его головой.

Брызнувшие во все стороны осколки буквально смели со стены несколько мелких тварей, карабкавшихся вверх чуть выше Стива. Досталось и юноше, впрочем, это была мелочь, так, несколько царапин. Следующий залп был куда как более прицельным… но до Стива заряд не дошёл, поглощённый бесчисленным множеством тел вампиров снизу. Подземные упыри, вампиры, враги всего рода человеческого, теперь, как не странно, невольно защищали юношу своими телами.

«Как там Аверзагар? Как Гэл? — промелькнуло в сознании Стива тревожная мысль. — Живы ли?» Как бы там ни было, помочь товарищам хоть чем-либо Стив не мог. Оставалось только упрямо карабкаться вверх, туда, где чуть заметно просвечивался узкий, еле заметный кружок дневного света. Это был единственный путь к спасению и достигнуть его нужно было, во что бы то ни стало. Подземные твари тоже упрямо карабкались вверх, к ненавистному им свету.

«Неужели они напуганы до такой степени, что среди бела дня полезут на поверхность?» — недоуменно подумалось юноше, но в это самое время вампир справа от Стива сделал вдруг какое-то движение в сторону и мгновенно исчез. Внимательно присмотревшись, Стив обнаружил узкие чёрные отверстия и справа, и слева от себя. Там, в этих отверстиях и исчезали постепенно вампиры, и вскоре Стив остался на лестнице один. Впрочем, взглянув вниз, он облегчённо вздохнул. И Гэл, и Аверзагар были целы и невредимы, вампиры снизу надёжно защищали их от гибельных молний огневиков.

А потом наступил момент, когда, сначала Стив, а за ним Гэл выбрались на поверхность.

Вслед за воинами из зияющего чёрного отверстия выполз на четвереньках и Аверзагар.

— Солнышко! — прохрипел Гэл, с трудом поднимаясь на ноги. — Трава… деревья! Я уж и не ожидал всё это когда-нибудь вновь увидеть!

— Тут оставаться опасность ещё есть! — прохрипел, отплёвываясь, Аверзагар, тревожно при этом озираясь по сторонам. — Надо уходить быстро чтобы!

Воины не возражали против этого весьма разумного совета и в спешном порядке ретировались.

— Сейчас тропа быть должен! — сообщил Аверзагар некоторое время спустя. — Тот самый тропа.

И действительно: прошло совсем немного времени и путники выбрались на тропу.

— Эта тропа нам скоро конец леса быть!

— Скорее бы! — вздохнул Стив. — Сегодня?

— Чего захотел! — рассмеялся Гэл. — Сегодня вряд ли…

— А завтра?

— И завтра вряд ли!

— Лес — молчать лучше! — недовольно буркнул, не оборачиваясь, Аверзагар, шагающий впереди. — Ты молчать, он молчать, все молчать!

Стив замолчал, и некоторое время они шли молча. Оглянувшись назад, Стив сумел разглядеть далеко позади себя серые клубы дыма.

— Скажи, Аверзагар, — спросил он, нагоняя гнома. — Эти огневики, они кто?

Рыжие брови гнома удивлённо поползли вверх.

— Огневик кто есть? — переспросил он и, пожав плечами, добавил: — Огневик есть огневик, кто ещё им быть! Твой понимать?

— Понимать! — буркнул Стив и некоторое время они снова шли молча. — А они, огневики эти, злые?

— Злые?

Гном вновь недоуменно пожал плечами.

— Мой не совсем твой понимать!

— Или они добрые? — всё не унимался Стив. — Добрые или злые?

— Огонь злой есть? — вопросом на вопрос ответил Аверзагар. — Или он добрый есть? Ты можешь этот вопрос отвечать однозначно?

— Но ведь огонь есть огонь! А огневик…

— А огневик есть огневик! — сказал Гэл, до сих пор молчавший. — Нам то они, можно сказать, жизнь спасли, хотя… если бы мы вовремя оттуда не убрались… Скажи! — Гэл повернулся к Аверзагару. — Когда ты догадался, что за стеной именно эти твари?

Гном ответил не сразу. Некоторое время он продолжал молча и чуть косолапо шагать по узкой, заросшей тропе.

— Мой поздно догадаться! — буркнул, наконец, Аверзагар почти сердито. — Мой так стыдно есть!

— Стыдно? — Стив с удивлением посмотрел в нахмуренное лицо Аверзагара, впервые за время их знакомства самоуверенный гном признался в каком-то своём промахе. — За что?

Аверзагар с досадой мотнул головой.

— Стена бить начать! Не думать, что опасность возможно быть там, за стена!

— Но ведь… — Стиву была не совсем понятно логика гнома, — ведь если бы ты не начал бить стену, мы бы не выбрались! Мы бы погибли там, скорее всего!

— Это мой знать! — гному, по всей видимости, разговор сей был крайне неприятен, и он всячески спешил его закончить. — Всё равно сначала думать должен гном, потом действовать!

— Но ведь ты… — начал было Стив, но Аверзагар его перебил.

— Мой опрометчиво поступать там! Как люди поступать, не как гном должен!

Он замолчал и, давая понять, что разговор окончен, сердито ускорил шаг. Воины тоже пошли быстрее, и, ничего не ответив гному, лишь переглянулись с улыбкой.

Конец второй саги