До окончания леса оставалось еще около часа пути, и Келемвор и его люди едва могли дождаться окончания медленного передвижения по заполненной преградами территории. Взошло солнце, и последний из магических кристаллов, которыми их снабдил Лхаэо, погас. Свет от кристаллов разгонял тьму ночи и позволял Келемвору и его подчиненным не на миг не прекращать своего продвижения вдоль реки. С того момента как они покинул Шедоудейл, всадники лишь дважды останавливались на отдых и каждый раз, он длился всего несколько часов.

Келемвор протянул руку к небольшому мешочку, привязанному к его поясу, и слегка встряхнул его. Воздух огласил перезвон золотых монет. Несколько людей покосились на наемника, затем, заметив, что Келемвор бросил на них сердитый взгляд, отвели глаза в сторону.

Интересно, сколько монет получили Сайрик и Миднайт за обещание работать против Долин? — подумал Келемвор уже в четвертый раз за день. Наверно с ними расплатились, когда мы были в Тилвертоне.

Отпустив мешочек, Келемвор обвел взглядом людей, которых Морнгрим послал с ним. Все они не представляли собой ничего выдающегося. Воин рассматривал их как обычных обитателей фермерского городка — он считал их недалекими, но преданными. Эти люди не делали ничего выдающегося с тех самых пор, как они покинули Шедоудейл, но это было и к лучшему.

Единственным сюрпризом для Келемвора стало то, что Морнгрим настоял на включении в отряд Ярбро, юного стражника, который невзлюбил Келемвора и его спутников еще с того момента, когда они впервые появились в Шедоудейле. Но если преследователи хотели догнать своих жертв, то они должны были выступать немедленно. Поэтому у Келемвора не осталось времени на споры и он, хотя и с большой неохотой, согласился.

«В этом задании нужен трезвый ум», — сказал Морнгрим, когда Келемвор готовился отправиться в погоню за своими бывшими друзьями. «Твоя ярость может застлать твой разум. Я хочу, чтобы преступников доставили живыми, если только конечно не будет иного выбора». Правитель долины замолчал на мгновение, затем перекинул воину мешочек с золотом. «Ярбро проследит, чтобы рассудок взял верх».

Келемвор фыркнул. «Ярбро» и «рассудок» были почти несовместимыми вещами. Скорее, похоже, что Морнгрим хотел, чтобы кто-нибудь приглядывал за мной, — подумал воин. Он натянул поводья, и его лошадь перепрыгнула через упавшее дерево. Келемвор вновь осмотрелся вокруг и вздохнул. По крайней мере, все остальные люди казалось, заслуживали его доверия.

В качестве проводника Морнгрим выбрал Террола Утхора, ветерана нескольких битв против дроу, человека прекрасно разбирающегося в древних обычаях эльфийских кланов, которые некогда провозгласили леса вокруг Шедоудейла своей собственностью. Утхор был приземист, коренаст, на вид ему было около тридцати лет. Он обладал серо-голубыми глазами и черными волосами, заглаженными назад.

Остальных людей в отряде Келемвора сплачивали обычные узы ненависти к беглецам. Гурн Бестли, пятидесятилетний дровосек с копной седых волос, во время Битвы у Шедоудейла потерял двадцатилетнего сына. Кохрен и Ланкс были жрецами Латандера. Кохрен был высок, и его голову венчал единственный хвостик из темных волос. Ланкс был среднего телосложения, с редкими, вьющимися светлыми волосами и тусклыми карими глазами. На одеждах обоих жрецов были изображены символы их божества.

Бурсус, Кабал и Джорах были солдатами, видевшими смерть своих друзей и товарищей во время битвы. Из этой троицы старшим был Кабал, с седой бородой и густыми пепельными бровями. Бурсус выделялся усталым взглядом пронзительно черных глаз и сильно загорелой кожей. Джорах был самым худощавым с растрепанными, золотисто-каштановыми волосами. Все трое владели луками в равной степени, как и мечами, и также они везли с собой несколько луков и запас стрел для остальных членов отряда.

Миккел и Карелла были владельцами рыболовного ялика, на котором сбежали заключенные. Никто не знал их вторых имен, но по внешнему виду они могли бы быть братьями. Их лица были красными от солнца, а телосложение вполне неплохим для простых рыбаков. У обоих головы были острижены наголо. Даже одеты они были одинаково. Единственным предметом, который отличал их друг от друга, была искрящаяся призма, болтавшаяся в правом ухе Миккела.

Так как путешествие через густые заросли вдоль Ашабы было не богато на события, Келемвор даже не представлял себе, как эти люди поведут себя во время схватки. Не то, чтобы он волновался за их боевые навыки. Битва против армии Бэйна дала Келемвору вполне адекватное представление о воинской доблести жителей долин. И все же воину не давал покоя вопрос — насколько эффективно сможет работать кучка преследователей сообща?

«Пока мы не наткнемся на отряд зентильцев или дикое животное, которое будет настолько глупым, что нападет на нас, или тех мясников, которых мы преследуем, мы не узнаем как поведут себя наши люди в драке», — лицемерно произнес Ярбро, когда Келемвор поведал о своих мыслях второму по старшинству человеку в отряде. «Думаю, не стоит волноваться об этом», — добавил солдат. «Когда мы догоним эту ведьму и ее друзей, то объединим наши усилия».

Даже сейчас, когда он ехал через лес вместе со своим отрядом, Келемвор не был столь убежден словами Ярбро. Или возможно он понимал, что солдат был прав — больше всего воина беспокоила та ненависть, которая должна будет объединить их, едва они настигнут Адона, Сайрика и Миднайт.

Келемвор прогнал эти мысли из своей головы. Я все делаю правильно, — произнес он сам себе. Они предали меня. Они убили Эльминстера и других ни в чем неповинных людей.

Воин пришпорил свою лошадь и поспешил вниз по тропе. Его люди также последовали его примеру, и вскоре отряд покинул лес и оказался на краю равнинной местности Мистлдейла. До сих пор им не повстречалось ни оного признака ялика или беглецов. Если им только не улыбнется удача или они не придумают чего-нибудь радикального, то они вскоре могли потерять свою добычу.

«Стойте!» — крикнул Келемвор, подняв руку. Когда все его люди собрались вокруг него, воин продолжил, — «Здесь мы должны решить, куда нам следует ехать дальше».

«Будем продолжать двигаться вдоль реки», — зло произнес Ярбро. «А что нам еще остается? Оставаясь на месте, мы лишь теряем драгоценное время. Мы должны как можно скорее пересечь Мистлдейл. Здесь равнина, и…»

«Дорога к Стоячему Камню», — спокойно перебил его Келемвор. Воин спешился и расстегнул куртку. «По дороге мы сможем двигаться гораздо быстрее, нежели по равнине».

Гурн почесал копну седых волос. «Но дорога идет на северо-восток, удаляясь от реки».

Келемвор покопался в своей седельной сумке и извлек из нее кусок сушеного мяса. «А также поворачивает на юг и ведет к Мосту Блэкфезер. Мы знаем, что они продвигаются вдоль по реке и направляются в Скардейл. Они неизбежно должны будут миновать мост».

Ярбро выругался. «Откуда нам знать, что они уже не проплыли мост?» Раздались одобрительные шепотки в его поддержку.

«А мы этого и не узнаем», — произнес зеленоглазый воин, засунув кусок мяса в рот и вновь забравшись на лошадь.

«Кел прав», — произнес Террол Утхор. «Мы никогда не догоним их, если будем продолжать двигаться вдоль реки. За этой долиной, начинаются густые леса, которые тянутся до самого Баттлдейла. Настолько густые, что временами нам придется спешиваться и плестись на своих двоих».

Келемвор улыбнулся и повернул свою лошадь на восток. «Значит решено. Наш проводник выбрал нам путь». Воин пришпорил свою лошадь и поскакал на восток, к дороге. Некоторые из людей покосились на Ярбро, который вновь выругался, затем прикрикнул на лошадь и отправился вслед за Келемвором. Оставшиеся люди последовали за ним.

Прошло совсем немного времени, прежде чем отряд выбрался на широкую, хорошо утоптанную дорогу, которая вела от северного Хиллсфара к Тилвертону, Арабелю и даже великом Сюзаилу на юге. Для Келемвора открытая дорога несла с собой сладкий запах свободы и избавления. Казалось, расположение духа улучшилось даже у спутников воина.

Однако к полудню жаркое солнце растопило все радужное настроение отряда. Как это часто бывает в подобных путешествиях, вскоре люди начали отпускать злобные шутки, придумывая новые и изобретательные способы убийства сбежавших преступников. Больше всех на этом поприще трудился Ярбро.

В течение всего дня Келемвор злился все больше и больше. Если Морнгрим думает, что эти люди смогут быть справедливыми, — подумал воин, — тогда он настоящий глупец! Это толпа кровожадных убийц, ничем не отличающаяся от безумных фанатиков из Тилвертона, пытавшихся убить Миднайт, Сайрика, Адона и меня, лишь потому, что думали, что их Бог Кузнецов желает нашей смерти.

Келемвор понимал, что должен напомнить своим людям о приказе Морнгрима, о том, чтобы заключенные были возвращены в Шедоудейл живыми, но не мог. Вместо этого он молчаливо размышлял, не желая спорить с угрозами и хвастовством разгневанных людей. Чем дальше они ехали, тем более безумными и жестокими становились их высказывания.

Посмотрев на озлобленных, ругающихся людей, которых он вел за собой, он вспомнил слова Сайрика о «правосудии», которое жители долины могли предложить Миднайт и Адону, и впервые с того времени, как Лхаэо ворвался в комнату Морнгрима, Келемвор задумался о верности принятого им решения.

Воин вновь и вновь возвращался к этой мысли в течение целого дня, пока, наконец, солнце не опустилось за спины охотников, и дорогу впереди подернули первые признаки приближающейся ночи. Они не пополняли запасы еды уже в течение нескольких дней, и Келемвор был рад, что у них появилось дело, которое могло, наконец, отвлечь разумы его людей от кровожадных грез.

Воин подал знак всем остановиться. «Нам нужно пополнить припасы», — произнес воин, слезая с лошади. «Возможно, в этой части Королевств земля еще не оказалась под воздействием всеобщего хаоса и нам удастся поймать достойную добычу».

Поделив своих людей на три части, Келемвор повел Бурсуса, Джораха и Террола в южную сторону, а тем временем Миккел, Карелла и Гурн отправились на восток. Ярбро, жрецы Латандера и оставшийся солдат, Кабал, остались сторожить лагерь.

Полчаса спустя, когда на землю опустились первые сумерки, а над лесами нависло темно-голубое одеяло, из леса показались Келемвор и его отряд. Они несли с собой тушу оленя, которого убил Джорах одной-единственной стрелой.

Спустя несколько минут после этого, с северной стороны леса показались Миккел и его люди. В своих руках они несли тощую тушку кролика. Однако радость быстро исчезла с его лица, едва он увидел добычу Келемвора. При виде Миккела, уныло стоящего со своей добычей в руках, охотники рассмеялись, затем пригласили присоединиться к их трапезе. Затем отряд перекусил свежим мясом оленя и расселся вокруг костра на самой окраине леса.

Пусть и не отдохнув, но хорошо отужинав, преследователи закопали останки оленя и вновь выехали на дорогу. На какой-то миг Келемвор испытал чувство товарищества, с которым он никогда прежде не связывал этот мрачный, жестокий отряд охотников. Всю ночь, пока они двигались по дороге к Стоячему Камню, в воздухе звучали истории о былых приключениях, вымышленных или реальных.

Однако, как и прежде, на передний план беседы вновь вышла Миднайт и ее сообщники, и тотчас вся видимость цивилизованности рассеялась, сменившись на очередные угрозы и ругательства. Келемвор понял, что неважно сколь сильно он хотел думать иначе, на самом деле его людей по настоящему скрепляла лишь ненависть к преступникам, которых большинство из них даже не видели.

К тому времени как охотники достигли Стоячего Камня, луна стояла уже довольно высоко. На этом месте дороги расходились, одна шла на северо-восток к Хиллсфару, а другая вилась на юг, минуя город Ессембра, к Мосту Блэкфезер. Камень представлял собой огромный, блестящий квадрат, вздымающийся в воздух на добрых двадцать футов. У основания были нанесены полосы эльфийских рун, вившихся по всем четырем сторонам монолита.

За камнем скрывалась небольшая площадка, кусок коричневатой земли в форме полумесяца, лишенный всякой растительности. Деревья за Стоячим Камнем не были похожи на другие, когда-либо виденные кем-либо из отряда по эту сторону Великой Пустыни, лежащей далеко на западе. Основания деревьев были жутко искривлены, их корни выдавались вперед и погружались в землю, словно пальцы старого скряги в груду золота. Древесные кроны росли в стороны от камня, причудливо изгибаясь в середине ствола и располагаясь параллельно земле, вместо того, чтобы гордо расти вверх. Деревья были бледного рыжеватого цвета, с редкими желтыми чахлыми листьями.

Некоторые из людей явно нервничали из-за того, что им приходилось так близко находиться к Стоячему Камню, известному тем, что он содержал большие запасы магии, которая, как известно, в последнее время была не очень надежна. Других же волновало соседство руин Миф Драннора, лежавших недалеко на севере. И вправду, истории о созданиях, которые бродили по землям вокруг разрушенного города, сильно беспокоили многих людей. Однако, охотники сильно устали и когда отряд разошелся во мнениях, то путем голосования, несмотря на страхи, было решено разбить лагерь рядом с камнем. Келемвор, Ярбро и Бурсус, один из лучников из долины, первыми встали на дежурство. Хотя Ярбро больше не проявлял по отношению к Келемвору явной враждебности, воин все еще не доверял юному стражу. К воину подсел Бурсус и они перевели взгляд на загадочный камень, стоявший неподалеку от них. Его поверхность отражала мягкое сияние лунного света и пляшущие язычки их костра.

«Кое-что я никак не могу понять», — вздохнул Бурсус, повернувшись лицом к воину.

«И что же?» — спросил Келемвор, рассеяно ковыряясь палкой в костре и наблюдая, как в воздух взмывают крошечные искорки.

«Убийцы, за которыми мы гонимся, когда-то были твоими друзьями. Ты сражался на их стороне». Лучник замолчал на миг. «Разве тебе не трудно?»

Глаза воина остановились на огне. «Они предали меня», — буркнул Келемвор. «Они лгали мне с самого начала». Он повернулся, чтобы увидеть Ярбро и обнаружил, что стражник внимательно наблюдает за ним.

«Я не должен сомневаться в тебе», — кивнул Бурсус. «У тебя не меньше причин для мести, чем у любого из нас. А может даже и больше».

Мести? — подумал Келемвор. Неужели, это единственная причина, из-за которой я отправился в это путешествие? Наверное, нет. Миднайт даже не дали возможности защитить себя на суде. Правосудие не восторжествовало… и эти люди, безусловно, не захотят видеть, чтобы с Миднайт, Сайриком и Адоном обошлись по справедливости.

Келемвор выругался про себя и тряхнул головой. Когда он вновь посмотрел вверх, то заметил, что Ярбро все еще смотрел на него, лишь с тем маленьким отличием, что на лице стража застыл необычный, хитрый взгляд.

«Да, Бурсус», — прошептал Ярбро, не сводя глаз с Келемвора. «У него гораздо больше причин прикончить эту ведьму, чем у нас всех вместе взятых». На лице стражника появилась легкая ухмылка.

Смотря в глаза Ярбро, Келемвор решил, что он не позволит своим людям навредить Миднайт и ее спутникам… если это будет в его силах. Он не мог помешать охотникам или помочь своим бывшим друзьям напрямую. Это бы вызвало к жизни проклятье. Но он мог заставить своих людей выполнять приказы Лорда Морнгрима. Как-никак за это ему было заплачено.

Внезапно в деревьях за спинами охотников раздался резкий треск. Келемвору не составило большого труда расслышать звук. Этот звук услышали все часовые и сразу же обернулись к Келемвору в ожидании приказов.

Воин замер на мгновение, затем из леса за их спинами донесся звук ломающихся веток и шуршащих под ногами листьев.

«Разбуди остальных», — прошептал Келемвор. «Будем надеяться, что это какое-нибудь безобидно животное, привлеченное светом костра». Воин медленно встал и извлек меч.

Ярбро встал рядом с Келемвором. «Погаси огонь», — невозмутимо произнес зеленоглазый воин. Юный стражник подчинился без лишних вопросов, чем немало удивил Келемвора. Когда Ярбро затушил пламя из леса донеслось еще больше звуков. Стоя на открытой поляне, озаренной светом огня, охотники становились легкой целью. Если наблюдатели в лесу имели враждебные намерения, то они лишь потеряют часть своего преимущества. Все же прикрытие леса давало скрытым существам явное преимущество. Келемвор приказал своим людям как можно быстрее собрать свои вещи.

«Если у нас осталось хоть одна капля разума, мы должны добраться до коней и убраться отсюда подальше, кто бы здесь ни был», — произнес Келемвор, одной рукой забрасывая мешок на лошадь, и слегка помахивая мечом во второй.

Внезапно из леса донеслось хрюканье и, одна из лошадей, заржала от страха и взвилась на дыбы, сбросив наездника, Джораха, на землю. Затем обезумевшее животное бросилось в сторону Мистлдейла и скрылось в ночи. Затем послышался свист, словно шепот внезапного порыва ветерка и Гурн, седовласый дровосек, хмыкнув, повалился на землю.

Один из людей, Карелла, находился рядом с Гурном, со стороны площадки в форме серпа, находившейся ближе к Мистлдейлу. Он спрыгнул с лошади и бросился на помощь к дровосеку. Гурн лежал на животе и дергался в агонии. Из задней части шеи у него торчал трехдюймовый дротик. Карелла нагнулся, схватил дровосека за руки, и попытался забросить на лошадь.

«Келемвор!» — закричал Карелла. «Они используют дротики. Они могут быть отравленными. Они…»

Он так и не успел докончить свои слова, так как ему в лицо попал дротик, и пройдя сквозь щеку, застрял у него в языке. Несмотря на охвативший его ужас, Карелла сразу же понял, что дротики были не отравлены. Он ничего не чувствовал кроме неописуемой боли. Карелла выпустил Гурна и, схватившись за лицо, упал на землю. Едва он попытался вскочить на ноги, как в его горло попал еще один дротик, и, дергаясь в агонии, он завалился на спину, пока, наконец, смерть не забрала его в свои объятья.

Из леса донесся грубый, фыркающий смех. Впервые за все время Келемвор смог разглядеть среди деревьев лица нападавших. Существа отличались большими, бледными глазами, расположенными над свиным рылом. Воин тотчас понял, с кем пришлось столкнуться охотникам — орки. По крайней мере, целая дюжина.

«На дорогу!» — закричал Келемвор и развернул своего скакуна. Из-за деревьев вылетело несколько дротиков и две или три стрелы с черным оперением. Кабал помог Джораху вспрыгнуть на его лошадь, и двое лучников ринулись вслед за Келемвором.

Почти у самого центра площадки, вскрикнул Миккел, заметивший падение Кареллы. Они были друзьями с самого детства и почти все время проводили вдвоем. Миккел бросился на помощь своему другу, но Ярбро схватил загорелого рыбака за спину и потащил к лошадям. Все то время, пока они взбирались на лошадей, вокруг них свистели стрелы.

Но никто не смог остановить Террола Ултхора, и он бросился к Карелле. Однако едва проводник склонился над павшим рыбаком, из темноты просвистела стрела, поразив Террола в грудь. Проводник издал тихий стон и молча повалился на землю.

Из леса на площадку вырвалось пятеро орков, облаченных в грязные, проржавленные доспехи, с мечами наперевес. Двое тотчас бросились к телам поверженных людей, а остальные трое направились к Кохрену и Ланксу, двум жрецам Латандера, которые все еще возились со своими седельными сумками.

«Оставьте свои книги!» — закричал Бурсус, скача во весь опор к южной дороге. «Поторопитесь! Мы…» Ногу воина прошила черная стрела, пригвоздив его к собственной лошади. Сжав зубы от боли, Бурсус подстегнул коня и помчался вслед за Келемвором. Из леса появилось еще пятеро орков, эти в руках несли луки. Вслед Бурсусу пронеслось несколько стрел и множество проклятий на Оркском.

Келемвор натянул поводья и остановился на повороте дороги. Вскоре к нему присоединились Кабал и Джорах, скакавшие на одной лошади. Потом появились Ярбро и Миккел. Охотники некоторое время молчали, вслушиваясь в удаленные ругательства орков. Лишь Келемвор понимал, что значат эти слова, но все всадники заметно дрожали. Несмотря на различия в языках, смысл угроз был очевиден.

Еще через секунду появилась лошадь Бурсуса. Черноволосый охотник кривился в седле от боли в раненой ноге. Джорах спрыгнул с седла и взял скакуна Бурсуса под уздцы.

«Латандериты…» — прошептал Бурсус. «Спасите их!» Лучник попытался поднять руку, чтобы указать назад на Стоячий Камень, но не смог. Кабал спешился и осмотрел рану в ноге Бурсуса.

Келемвор повернул свою лошадь в противоположную сторону. «Вперед», — произнес он. «Жрецы потеряны. Мы не сможем вытащить их из лап орков».

Ярбро извлек свой меч и посмотрел на Келемвора. «Иногда орки оставляют своим жертвам жизнь… на некоторое время». Юный страж замолчал на мгновение. Миккел также достал свой меч, а Кабал спрыгнул с седла. «Мы возвращаемся за ними». Келемвор закрыл глаза. Даже если бы он и хотел, то не смог вернуться за жрецами. Попросту было не в его интересах рисковать своей жизнью ради них. «Делай что хочешь, Ярбро. Я не стану тебе помогать». Воин слез с лошади и направился к деревьям. «Я подожду вас здесь».

«Я присмотрю за Бурсусом», — произнес Джорах. «Я попытаюсь извлечь стрелу и перевязать ногу». Худощавый лучник повернулся к Келемвору и сплюнул, затем повернулся к остальным. «Если конечно у тебя Ярбро не будет для меня другого приказа».

Юный стражник прищурил глаза и несколько мгновений изучал Келемвора. «Да… думаю, сейчас я должен взять командование в свои руки, так?» — медленно произнес Ярбро. «Отлично, Джорах». Стражник пришпорил свою лошадь и направился к Стоячему Камню. «Но присматривай за Келемвором». Ярбро, Кабал и Миккел, крича и улюлюкая, поскакали вниз по дороге. Когда воины обогнули поворот, до Келемвора донеслось несколько воплей и криков на Оркском, затем наступила тишина нарушаемая лишь треском ломающихся кустов, словно кто-то бежал через лес. Это конец, — подумал Келемвор, сидя под деревом и наблюдая, как Джорах вытаскивает стрелу из ноги Бурсуса и перевязывает его рану. Я не смогу остановить этих людей от убийства Миднайт, Сайрика и Адона.

Воин пнул камень, и тот скатился в дорожную колею. Все было бы так просто, если бы не мое проклятье! Я бы смог делать то, что считаю правильным. Я мог бы отказаться от этой охоты. Но это было невозможно, и Келемвор знал это. В тот момент, когда он бы встретился с Миднайт, Адоном и Сайриком, он нарушил бы свое обязательство перед Лордом Морнгримом и потерял бы награду, обещанную ему в качестве стимула для его поисков. Он мог бы отправиться в путешествие без награды — но это, безусловно, пробудило бы проклятье к жизни. Тогда Келемвор превратился бы в пантеру, до тех пор, пока кого-нибудь не убьет.

Джорах повернулся к Келемвору и нахмурился. Келемвор видел, что в глазах лучника пылает ненависть. На какой-то миг он испугался. Похоже, что они могут убить и меня, тоже, — внезапно понял Келемвор. Для этих людей я ничем не отличаюсь от Миднайт.

Однако он не успел, как следует, поразмыслить над этой идеей, так как на дороге послышался стук копыт. Воин вскочил на ноги и подошел к своей лошади. Если орки захватили коней, то они, несомненно, попытаются догнать остальных и всадить в них пару-тройку стрел.

Но по дороге ехали не орки — это был Ярбро и двое лучников. За собой они вели еще одну лошадь без всадника. Все трое блестели от пота, и у Кабала на руке красовался отвратительный порез, но все же они были живы. Джорах помог им спешиться и Ярбро незамедлительно подошел осмотреть Бурсуса.

Едва Джорах и Кабал усадили Бурсуса на коня, Ярбро с обнаженным мечом подошел к Келемвору. «Орки бежали. Также как и ты, трус!» Юный стражник поднес меч к Лицу Келемвора. «Я должен был бы убить тебя прямо сейчас, но ты нам понадобишься в качестве живого щита при следующем нападении. С этого момента ты будешь ехать впереди отряда. Один».

Келемвор оттолкнул меч стражника в сторону. «И кто оказался прав насчет жрецов?» Ярбро зарычал и его меч мелькнул в сторону груди Келемвора. Однако Келемвор с легкостью отвел его удар в сторону своим клинком, и так сильно, что Ярбро отлетел в сторону на несколько футов. Джорах, Кабал и Миккел обнажили свои мечи.

«Видишь?» — прошипел Ярбро, убирая меч. «Ты жив лишь только потому, что я так сказал». Остальные также вложили свои клинки в ножны. Келемвор отвернулся и стал готовить свою лошадь к очередному долгому переходу.

Поездка к Мосту Блэкфезер для Келемвора была долго и молчаливой. Отряд остановился в Эссембре лишь чтобы пополнить припасы и позволить местному целителю взглянуть на ногу Бурсуса. Рана оказалась не очень серьезной и, после нескольких припарок, Бурсус снова был в строю. Всю дорогу Келемвор ехал далеко впереди основного отряда, искренне надеясь, что кто-нибудь решится напасть на них сзади.

Зеленоглазый воин знал, что даже если жители долины попадут в засаду, он не пошевелит и пальцем, чтобы спасти их. Сейчас его удерживало лишь золото Морнгрима и его обещание, но даже и это было для него слабым стимулом.

Келемвор ожидал, что шок от потери их друзей испортит отряду настроение, остудит их злой настрой. Он даже надеялся, что они прекратят обсуждать способы пытки Миднайт, Адона и Сайрика. Но Ярбро и остальные, — даже Бурсус, едва он оправился, — вновь целыми днями развлекали себя тем, что придумывали новые способы умерщвления друзей Келемвора.

Изредка Ярбро догонял Келемвора и чтобы поиздеваться над ним, рассказывал последние придумки. Воин все время молчал, но никогда не останавливал юного стражника. Наконец охотники добрались до Моста Блэкфезер. Спрятав лошадей в лесу на северном берегу Ашабы, они устроились на мосте. Пока все остальные устраивали лагерь, Келемвор встал на северном конце моста и громко прокашлялся. «Теперь ваш лидер Ярбро», — начал воин, — «И по праву. Однако, я должен вам кое-что сказать». По лагерю пробежался гул шепотков. Ярбро подозрительно осмотрел Келемвора, затем кивнул своим людям, давая понять, что они могут выслушать воина.

Когда все повернулись в его сторону, Келемвор продолжил. «Я должен напомнить вам о приказах Лорда Морнгрима». Ярбро нахмурился. «Наш приказ гласит, что мы должны задержать Миднайт, Сайрика и Адона и доставить их в Шедоудейл, где они ответят за свои преступления. Они должны быть захвачены живыми, если только не будет иного выбора».

Казалось, охотники хотели прожечь воина своими ледяными взглядами. Его слова были восприняты спокойно и без всяких эмоций.

Келемвор знал, что его речь не произвела никакого эффекта, но он должен был попытаться. Замолчав, воин медленно прошелся назад к своей лошади и начал распаковывать вещи.

Прошел почти час томительного ожидания, и охотники начали тревожиться. Миккел спросил, — «Что если они уже проплыли здесь?» Лучник пнул камешек, валявшийся под ногами и проводил его взглядом, пока тот не упал в Ашабу.

«Невозможно», — резко произнес Ярбро, пытаясь успокоить скорее себя, нежели своих людей. На самом деле было вполне вероятно, что они уже опоздали. Их добыча могла быть уже за многие мили от них, возможно уже даже в Скардейле.

Келемвор, сидевший на северном конце моста, почувствовал, как при вопросе лучника его сердце забилось быстрее. Ради всех богов, — подумал Келемвор, — пусть так и будет!

* * *

Бог Раздора призвал свою чародейку, Тарану Лир. Спустя мгновения в обширную тронную комнату в храме бога в Зентил Кипе, вошла прекрасная юная женщина, облаченная в черный халат. Ее длинные, белокурые волосы были изящно уложены и скреплены серебряной сеткой. Вокруг ее стройной талии был обвязан красный пояс, стягивающий халат, из-под которого мелькали стройные, изящные ноги. Ее глаза светились таинственной, глубокой синевой.

«Милорд», — промурлыкала Тарана сладким, мелодичным голосом. «Я к вашим услугам».

«Я вызвал тебя, чтобы открыть магический портал в Скардейл», — произнес Бэйн. «Я хочу связаться с нашим гарнизоном».

«Разумеется», — прошептала Тарана и тотчас начала читать заклинание. Чародейку не беспокоила нестабильность магии. Повелевая силами, которые однажды могли уничтожить ее, она испытывала необъяснимое возбуждение и трепет. Риск был неотъемлемой частью ее воспитания, и магический хаос, царивший с момента Прибытия, позволил раскрыться многим ее талантам — как и безумию.

Пока чародейка читала свое заклинание, Черный Повелитель предусмотрительно отошел в сторону. В воздухе возник пылающий портал, и сквозь него Бэйн увидел трех людей в одежде солдат, сидевших вокруг деревянного стола. По наличию костей и монет, раскиданных на поверхности стола, можно было понять, что они играли. В данный момент солдаты делали ставки.

«Господа!» — рявкнул Бэйн. При звуке его голоса солдаты тотчас замерли. Новости о том, что Бэйн овладел телом Фзула, достаточно быстро добрались до Скардейла, и из прошлых встреч с высшим жрецом, солдаты прекрасно помнили голос Фзула.

«Повелитель Бэйн», — произнес коренастый, рыжебородый солдат по имени Кнопф, быстро выдвигая свой стул и поднимаясь из-за стола. Остальные солдаты, Кадео и Фрост поспешили последовать его примеру.

«Я вижу, что вы были „заняты“», — произнес Бэйн, указывая на стол.

Едва Черный Повелитель глянул на кости, лицо рыжебородого солдата сделалось пепельно-серым. «Наша оккупация долины проходит очень спокойно», — сказал Кнопф, пытаясь умиротворить своего повелителя.

На самом деле оккупация Скардейла шла очень спокойно уже в течение нескольких лет. Не так давно Лашан Аумер-саир, юный, жестокий правитель долины с помощью своих армий, захватил Харроудейл, Фезердейл и Баттлдейл. Но империи Лашана не было суждено просуществовать достаточно долго. Для того чтобы остановить экспансию Скардейла был создан союз между Долинами, Кормиром, Сембией и даже Зентил Кипом. Теперь каждое из королевств, предоставившее свои войска против юного лорда, обладало своим гарнизоном в городе. Как и в остальных гарнизонах, контингент Зентил Кипа был ограничен до двадцати всадников. Баланс сил в гарнизонах Скардейла менялся изо дня в день, но это почти никак не влияло на общее положение дел в осажденном городе.

«Другими словами мы топчемся на месте!» — взорвался Бэйн. «Я рассчитывал, что вы будете в Скардейле делать гораздо больше, нежели играть в кости и хранить мир!»

«На самом деле лишь на прошлой неделе мы вступили в небольшую стычку с кормирскими солдатами», — пробормотал Кадео, пытаясь слабо улыбнуться.

«Есть пострадавшие?» — азартно произнес Бэйн.

«Кадео сломал одному из них палец», — пробормотал Кнопф, указывая на юного солдата со светло-желтыми волосами. «Боюсь, Повелитель Бэйн, в последнее время здесь совсем нет развлечений».

«Я вижу», — медленно произнес Бэйн. «Похоже, нам придется тут кое-что исправить. Где Джембрин Даррок?»

«Лорд Даррок?» — спросил Кнопф. Он нервно перемялся с ноги на ногу, затем погладил бороду.

«Если это тот напыщенный титул, который он выдумал для себя, тогда да, „Лорд“ Даррок», — рявкнул Бог Раздора. «Найдите его и немедленно приведите сюда! Я жду».

Бэйн скрестил руки, наблюдая, как три солдата мгновенно выскочили из комнаты. Отвернувшись от магического портала, он слегка склонил голову и посмотрел на чародейку. «Думаю, что с каждой минутой, что портал остается открытым, ты рискуешь все больше».

«Никаких проблем», — ответила Тарана. Ее глаза сузились в маленькие щелочки, а на лице сверкнула безумная улыбка, искажая иллюзию ее изысканной красоты. «Я наслаждаюсь опасностью».

Спустя мгновение, перед порталом появился могучий, загорелый человек. Его кожа выгорела почти до черноты, а все лицо покрывали уродливые ожоги. Часть обезображенного лица скрывали густая борода и усы. Черный шлем с небольшой маской, который был предусмотрительно снят в знак уважения к Черному Повелителю, надежно укрывал от посторонних глаз и прочие ожоги убийцы. Остальные гарнизоны настоятельно требовали, чтобы Даррок носил шлем все время, пока находится в городе, так как внешний вид убийцы вызывал у детей Скардейла ночные кошмары.

«Я живу, чтобы служить тебе, Повелитель Бэйн», — произнес Даррок сиплым голосом. Убийца слегка поклонился, не позволяя своему взгляду покинуть магический портал ни на миг.

«Да, Даррок, я знаю это», — низким голосом ответил Бэйн. «И это знание радует меня — особенно в свете того, что я собираюсь тебе поведать». Бог Раздора зло улыбнулся.

«Мои шпионы проинформировали меня, что чародейка, черноволосая служка Мистры, которая противостояла мне в Битве у Шедоудейла, направляется к Скардейлу. Она путешествует вниз по Ашабе». Бог Раздора замолчал на мгновение и спрятал улыбку с лица. «Захвати ее… живой. Я прибуду в Скардейл, чтобы допросить ее лично».

Даррок нахмурился и поклонился вновь. «Как пожелаете, Повелитель Бэйн», — твердо произнес он. «Как я смогу найти ее?»

«Это не моя забота!» — закричал Бог Раздора, сжав правую руку в кулак. «Если ты, „Лорд“ Даррок не можешь взяться за это дело, тогда скажи мне об этом сейчас, чтобы я смог найти кого-нибудь более подходящего».

«В этом нет необходимости, Повелитель Бэйн», — ответил убийца. «Я найду ее».

Черный Повелитель вновь улыбнулся. «Хорошо. Ты сможешь найти ее на самой Ашабе. Мне известно, что ей наперерез к Мосту Блэкфезер направляется отряд жителей долины. Думаю, тебе следует начать оттуда». Бэйн повернулся к Таране и взмахнул рукой. «Да, кстати», — произнес Бог Раздора, когда магический портал начал постепенно сокращаться. «С ней еще двое. Делай с ними, что пожелаешь…»

Портал исчез и Даррок обнаружил, что смотрит на круглый, блестящий щит, висящий на стене солдатской казармы. Он вновь нахмурился и направился к двери.

Покинув наскоро построенный барак, Даррок позволил солнцу осветить свое лицо лишь на короткий миг. Затем до него донесся звук шагов и он опустил маску. Поприветствовав бледнокожего воина из Хиллсфара кивком головы, убийца молчаливо двинулся вдоль улицы. Пока он шел, он позволил себе осмотреть портовый город, развернувшийся перед ним.

Скар, глубокое ущелье, из-за которого город и получил свое название, лежал к северу. Порт Ашаба, городская гавань, располагалась к югу, на другом конце города. Между двумя этими достопримечательностями ютилось множество домов — от крепких хижин, где обитал рабочий люд Скардейла, до заброшенных лачуг и мастерских, которые еще со времен войны находились в различной стадии запустения. Также присутствовали и огромные товарные склады, где хранились припасы для кораблей, готовящихся пересечь Драгон Рич. Один из таких складов и был тем местом, куда направлялся Даррок.

Стражники, стоявшие перед входом, завидев убийцу, тотчас разошлись в стороны. «Лорд Даррок», — верноподданнически произнес один из стражей, распахивая тяжелую деревянную дверь перед зловещей фигурой облаченной в черное.

«Я уезжаю через час вместе со своими помощниками. Извести их», — произнес Даррок стражам, прежде чем отпустить их и войти в склад.

Склад почти пуст. Расшатанная, полуразрушенная лестница вела к открытой опускной двери на верхней площадке. Сквозь проем пробивался одинокий луч света, озаряя доспехи, лежавшие в центре нижней комнаты, насыщенным, мрачноватым блеском, который делал их почти привлекательными. Однако, при ближайшем рассмотрении, внешний вид доспехов, покрытых рядами острых шипов, казался скорее призрачным, почти черным. Вскоре в эти доспехи должны будут облачиться Даррок и двое его наиболее преданных людей.

Рядом с доспехами лежали три роскошных кожаных седла. Это были истинные произведения искусства, но они были гораздо больше, чем обычные седла. Пока Даррок поджидал своих спутников, он развлекал себя тем, что проверял доспехи и будущий курс.

В течение следующих пяти минут в пустом, гигантском складе появилось еще двое убийц. Даррок поприветствовал их молчаливым кивком и направился к доспехам. Остальные последовали за ним. Вскоре все трое были облачены в жуткие, смертоносные кольчуги.

«Призовите ваших скакунов», — произнес Даррок, вытаскивая толстую металлическую цепь, болтавшуюся на его шее. На ее конце сверкал черный кулон, вырезанный в форме небольшой лошади с красными мерцающими глазами.

Все три убийцы одновременно вознесли одинаковые кулоны и медленно повторили череду могущественных команд. По комнате заметались черные и красные молнии. В центре склада высоко в воздухе появилось клубящееся голубое облако, сопровождающееся ядовитой пахнущей дымкой.

Внутри облака появилось три пары мерцающих красных глаз и до убийц донеслось тяжелое, устрашающее цоканье копыт. Приближались их скакуны.

Из клубящейся расщелины выскочила одна, затем вторая, и, наконец, третья черная гигантская лошадь. Под копытами животных полыхнул огонь, а ноздри сверкнули оранжевым светом. Могучие черные жеребцы заржали, обнажая множество идеально белых клыков.

«Вы в нашей власти!» — закричал Даррок, протягивая кулон в сторону одного из жеребцов. «Повелитель Бэйн дал нам власть, чтобы вызывать вас с Планов в наше подчинение!» Жеребцы вновь яростно заржали, выдохнув из ноздрей клубы дыма.

Убийца направился в сторону созданий, но скакуны не могли помешать людям оседлать их. Специальные магические кулоны, которыми Бэйн снабдил Даррока и его людей, давали им полный контроль над потусторонними тварями.

Даррок развернул своего жеребца и направил его к могучим двойным дверям впереди склада. Скакун взревел и пнул створки своими могучими пылающими копытами. Двери распахнулись, и трое убийц выехали на улицу. При виде жутких тварей, некоторые из горожан закричали от страха, некоторые сразу упали в обморок.

Даррок рассмеялся и пришпорил своего жеребца, заставляя животное взмыть в воздух. Через несколько минут все трое убийц неслись по небу к Мосту Блэкфезер, оставляя за собой огненный след.

* * *

В тот же день, чуть ранее, Сайрик решил перетащить ялик по суше, дабы миновать опасные пороги лежавшие впереди, в том месте, где Ашаба, выгибаясь, вела на юго-запад, и прежде, чем снова вильнуть на северо-восток, порождала два притока. Миднайт рассматривала беснующуюся и бурлящую воду и испытывала чувство облегчения оттого, что они не стали пытаться миновать преграду на лодке. По всему берегу, наполовину погруженные в воду, лежали упавшие деревья. Они походили на ссохшиеся серые руки с тысячами костлявых пальцев. Вдалеке из воды вздымались огромные, острые камни, перед которыми собирались буруны пены.

По обеим сторонам Ашабы, словно часовые, тут и там вздымались могучие стволы древних деревьев. Однако, изредка встречались и небольшие просветы, возможно оставленные рыбаками или другими путешественниками. К одной из таких небольших полянок на восточном берегу Сайрик и направил ялик. Едва герои приблизились к мелководью, Сайрик приказал остальным немедля выбираться из лодки и толкать ее к земле.

Сайрик также покинул лодку, и общими усилиями герои затащили ялик на берег. Сразу от полянки начиналась небольшая тропа, шедшая вдоль берега. Очевидно, они были не первыми, кто не осмелился бросить вызов беснующемуся потоку.

«Какое-то время нам придется тащить лодку», — произнес Сайрик, забирая свой мешок из ялика. «Эта тропа должна привести нас к окраине леса. Мы можем идти вдоль Ашабы, затем срезать путь через Баттлдейл и за излучиной вновь спуститься на воду». Вор взял паузу, чтобы вытереть пот со лба. «Всем все ясно?»

Миднайт вздрогнула. «Ты не должен разговаривать с нами словно с малыми детьми, Сайрик. Нам абсолютно ясен твой план». Черноволосая чародейка схватила свой мешок с магической книгой и перекинула его через плечо.

«Неужели?» — произнес Сайрик, затем отвернулся и пожал плечами. «Возможно…»

Миднайт положила руку на плечо Сайрика и слегка сжала его, затем прислонилась к нему лбом. «Сайрик, я твой друг. Если тебе нужно поговорить, то я готова выслушать тебя».

Вор с явным раздражением вывернулся из объятий Миднайт, словно ее пальцы были паучьими лапами. «Мне не нужно ни с кем разговаривать», — резко бросил он. «К тому же, тебе не понравилось бы то, о чем я хотел бы сказать».

Адон стоявший позади Миднайт и Сайрика, задрожал и забрался в лодку. Жрец прижался лицом к коленям и зажмурил глаза. Миднайт сделала шаг в сторону лодки, но тут же остановилась, заметив что Сайрик напрягся, словно готовился напасть на Адона. Инстинктивно, чародейка встала перед вором, загораживая собой дрожащего жреца.

«Сайрик, ты можешь сказать мне все что захочешь», — взмолилась Миднайт. «Разве ты еще не понял этого до сих пор? Когда ты был ранен, там, в Тилвертоне, ты столько всего рассказал мне о себе, о той боли и страданиях, что владеют тобой. Я знаю твои секреты, и я…»

«Не изводи меня!» — прошипел Сайрик, в ярости делая движение в сторону Миднайт. Горбоносый вор указал на Миднайт правой рукой, взметнув пальцами словно кинжалами. Чародейка медленно попятилась назад.

«Я… нет», — прошептала Миднайт. Она заглянула в глаза Сайрика и вздрогнула. В его взгляде появилось что-то пугающее, что-то, чего она прежде никогда не замечала.

«Я тоже знаю твои секреты», — рявкнул Сайрик. Он стоял всего в нескольких дюймах от чародейки. «Не забывай этого, Ариэль!»

Чародейка не смела и шевельнуться. Сайрик узнал ее настоящее имя во время путешествия в Шедоудейл. Обладая этими знаниями, вор, если бы захотел, мог с помощью могущественного мага захватить власть над ее душой. Миднайт знала, что она должна была бы испугаться, но она испытывала лишь злость.

«Ты ничего не знаешь обо мне!» — закричала чародейка и отвернулась к лодке. Адон встал со своего места и протянул руку в сторону чародейки.

«Я знаю тебя», — тихо произнес жрец и подошел к Миднайт. Затем он указал на Сайрика, который все еще бросал злые взгляды на темноволосую чародейку. «И тебя я тоже знаю, Сайрик».

Вор нахмурился, затем отвел взгляд и направился к просвету. «У нас впереди долгая дорога. Если мы собираемся идти дальше, то должны выступать прямо сейчас». Через несколько секунд вор прокашлялся и заговорил вновь. «Так мы идем, Миднайт?» — спросил он.

Чародейка заметно вздрогнула. «Мы идем. Пошли, Адон».

Улыбнувшись чародейке, Адон собрал оставшиеся вещи и выбрался из ялика. И он, и Миднайт повернулись к Сайрику, все еще стоявшему в нескольких ярдах от них. Пробормотав что-то, вор подошел к ялику и схватился за переднюю часть. Миднайт и Адон взялись за корму, и общими усилиями герои подняли лодку, оказавшуюся на удивление легкой. Почти целый час они брели вдоль реки, лишь изредка перебрасываясь несколькими словами, да и то, когда в этом была острая необходимость.

Как вор и предполагал, вскоре герои выбрались из леса и двинулись прямым путем в обход порогов. Вскоре впереди замаячили приземистые холмы Баттлдейла, покрытые буйной зеленой травой. Над долиной гулял тихий шелест ветерка, и до слуха изредка доносился гул отдаленной реки.

Через некоторое время герои наткнулись на тропу, петлявшую между склонами холмов и решили следовать по ней. По обеим сторонам от путешественников земля почти отвесно вздымалась до самых вершин холмов, постепенно переходя в нежные, зеленые шапки лугов. По небу тянулись ленивые, пухлые облака.

Прогулка пешком была достаточно утомительна, но все же это был словно глоток свежего воздуха, после монотонной гребли на Ашабе. Герои продвигались уверенным, размеренным шагом и вскоре после полудня они вновь оказались неподалеку от реки.

«Неподалеку должна находиться Заводь Ивена», — уверенно произнес Сайрик. «Река здесь обычно очень спокойна, но кто знает как поведет себя она на сей раз? Будьте готовы ко всему».

Герои вышли на берег и опустили лодку. Миднайт сильно вымоталась и все ее мускулы нестерпимо ныли. Она присела рядом с яликом. Адон опустился рядом с ней. Вор тотчас скрестил руки на груди и нетерпеливо затопал ногой.

«Что ты хочешь от меня?» — закричала Миднайт. «Ты хочешь, чтобы я прочитала заклинание, которое мгновенно доставило бы нас в Тантрас? Об этом я могу только мечтать. Сейчас я бы с большим удовольствием оказалась в царстве Миркула, нежели вновь поплыла по Ашабе». Чародейка прикрыла лицо руками. «Но похоже у нас нет иного выбора».

Миднайт встала и направилась к вору. «Мы такие же равноправные члены отряда как и ты. И я не знаю, кто назначил тебя главным в этом путешествии». Сайрик попытался возразить, но Миднайт перебила его.

«Я больше не хочу быть бездушным обозом, Сайрик. Как и Адон. Если ты хочешь продолжать один, тебя никто не останавливает. Мне жаль, что я не смогла оправдать твои ожидания. Я пыталась быть твоим другом, но похоже этого тебе недостаточно».

У Сайрика опустились руки. Он не мог ничего сказать, да и не хотел, чтобы унять боль Миднайт. Это не имело для него никакого значения. Сайрик жаждал Скрижали Судьбы. Он желал власти и славы, которые они разжигали в нем. Все остальное попросту блекло перед необходимостью самому распоряжаться своей судьбой, и обладание скрижалями могло дать ему такую возможность.

Сайрик с самого рождения был рабом, и так и не смог ощутить себя свободным человеком, до тех пор пока, незадолго до Битвы у Шедоудейла, не столкнулся со своим бывшим наставником из Воровской Гильдии и не лишил его жизни. Всю жизнь его сдерживали призрачные оковы рабства. Однако сейчас у него была цель, поиски, ставшие смыслом его жизни. И если ему удастся выполнить то, что он задумал, никто в целом свете уже не сможет быть властным над ним. Оковы будут сброшены раз и навсегда.

Однако Сайрик понимал — для того, чтобы добраться до Тантраса и найти первую Скрижаль Судьбы ему была необходима помощь Миднайт, и возможно даже Адона. Он не мог допустить чтобы его план провалился из-за мелочной злобы чародейки.

«Я… прошу прощения», — солгал Сайрик, сталкивая лодку на воду. «Ты права. Я был настоящим эгоистом. Но это лишь потому, что… я тоже испуган». Миднайт улыбнулась и обвила вора руками.

«Я знала, что ты вновь станешь прежним, Сайрик!» — радостно произнесла она. По-прежнему улыбаясь, Миднайт отпустила вора, помогла Адону забраться в ялик и забросила свои пожитки на дно суденышка. «Мы все делаем одно общее дело».

Но ни Миднайт, ни Адон не видели выражения лица Сайрика, тянувшегося за своими вещами. Его лицо исказила странная улыбка — улыбка рожденная не счастьем, но победой. И презрением.

Герои направились к Заводи Ивена, Адон сидел на носу лодки, болтая рукой над поверхностью воды. Жрец любовался быстрыми, стремительными линиями потока разрезающими сине-зеленую воду, при этом слегка хмурясь. «Направление течения впереди изменяется», — тихо произнес Адон. Однако его слова затерялись среди шума реки и жрец был вынужден вновь повторить их.

Сайрик повернул голову и обвел взглядом обширное озеро разившееся далее вниз по реке. Адон был прав; течение менялось. В том месте, где река вливалась в озеро, вздымалась стена белоснежной пены, скрывавшая за собой вихрящийся хаос.

Заводь Ивена превратилась в один огромный водоворот!

Вор бросил взгляд на оба берега и понял, что им не удастся пристать к земле до того, как их подхватит поток и водоворот опрокинет суденышко. Единственным шансом на спасение было направить лодку по внешним протокам бушующей воды и потом попытаться вырваться из них.

Вор выкрикнул приказы Миднайт и Адону, но его слова канули в реве воронки. По мере того, как они приближались к центру бушующего водоворота, Адон словно зачарованный смотрел на воду, будто увидел в ней что-то знакомое. Миднайт же наоборот, казалась парализованной страхом. Лишь благодаря неимоверным усилиям Сайрика, герои вскоре миновали барьер мглы, в том месте, где река впадала в озеро. Несмотря на то, что они полностью вымокли, ялик не успел набрать много воды.

Миднайт была выдернута из своего паралича брызгами ледяной воды. Однако она не смогла сдержать крик, увидев как в центре некогда безмятежной Заводи Ивена, разверзается огромная, зияющая пасть водоворота.

Сайрик не слышал ее. Ялик неистово швыряло на внешнем периметре бурлящей воронки, и над всем этим росла стена бешеного рева, доносившегося из центра водоворота. Вор вытащил из воды правое весло, пытаясь успокоить лодку, но крошечный ялик, который упорно тащило в сторону водяного ада, продолжал вертеться и крениться.

На какой-то миг ялик замер на гребне волны водоворота и герои смогли заглянуть в его глубины. На самом дне воронки мерцало слепящее бело-голубое свечение. Используя весла как руль, Сайрик попытался успокоить раскачивающуюся лодку, но хлипкое суденышко продолжало неистово крениться. Героев окружила густая мгла и теперь они лишь изредка улавливали образы удаленного берега. Лодка подпрыгнула, на мгновение оторвавшись от воды, и Миднайт едва смогла сдержать приступ морской болезни, упорно рвавшейся наружу. Сайрик боролся с веслами, отчаянно ругаясь на весь свет. По лицу же Адона, вглядывающегося в клубящийся водоворот, неожиданно побежали слезы.

«Прошу, Сан!» — закричал перепуганный жрец, едва не вывалившись из лодки, отчего ялик нещадно бросило в сторону. Сайрик тотчас посмотрел через плечо.

«Можешь успокоить его?» — закричал Сайрик, затем вновь схватился за весла, чтобы погасить волнения, возникшие в результате неловких телодвижений жреца.

«В чем дело, Адон?» — закричала Миднайт. «Что ты видишь?»

Адон хныкнул, затем заговорил, тихо, так что его едва было слышно сквозь рев водоворота. «Эльминстер в разломе. Я хочу спасти его, но не могу дотянуться».

К Миднайт тотчас вернулись воспоминания об их последних мгновениях в храме. Аватар Бэйна был побежден, и во взрыве уничтожившем его, исчезла и сущность Мистры. Во время битвы, Эльминстер был затянут в клубящийся водоворот, который он сам и создал. Ни Миднайт, ни Адону так и не удалось спасти старого мудреца до того, как закрылся разлом.

«Я… я пытался спасти его!» — закричал Адон. «Я пытался сотворить заклинание. Но Сан отказалась глуха к моим мольбам. Она бросила меня и позволила погибнуть Эльминстеру!»

«Это была не твоя вина!» — вскрикнула Миднайт. Каркас лодки начал безжалостно трястись под яростным напором вздымающейся воды.

Адон повернулся к Миднайт. Хотя его глаза и были красными от слез, Миднайт смогла разглядеть в его взгляде ясность, вспышку осмысленности, которая уже давно отсутствовала у него. «Это моя вина», — спокойно произнес жрец. «Я был недостоен. Я заслужил, чтобы моя богиня забыла обо мне». Адон перевел дух, закрыл глаза и указал на уродливый шрам на своей щеке. «Я заслужил это!»

Лодка вновь яростно дернулась, бросая жреца вперед. Миднайт обхватила его и подняла на ноги. Затем она посмотрела на Сайрика и увидела, что тот все еще борется с одним веслом, используя его в качестве руля. Лодка уже проделала около половины пути по внешнему периметру водоворота, и казалось, перестала приближаться к центру.

Миднайт схватила второе весло. «Что я могу сделать?» — закричала чародейка. «Чем я могу помочь?»

Сайрик кивнул в сторону южного края водоворота. Там Заводь Ивена вновь открывалась в Ашабу. «Нам нужно вырваться из петли!» — закричал Сайрик. «Иначе мы тут останемся навечно!»

Чародейка опустила весло в воду. Адон также схватился за дергающийся конец весла, и сообща им удалось зафиксировать этот импровизированный руль на одном месте. Совместными усилиями у героев получилось вырвать ялик из цепких лап водоворота. Через миг они уже миновали вторую завесу из пены и поплыли вниз по течению, прочь от заводи Ивена, к Скардейлу.

Очевидно водоворот каким-то образом нормализовал обычное течение реки и сейчас она текла как ей и было положено. Едва они немного удалились от Заводи Ивена, Миднайт издала радостный крик, довольная тем, что осталась в живых. Однако остальные похоже не разделяли ее чувств. Сайрик лишь бросил зловещий взгляд в сторону Адону и тотчас отвернулся от жреца, тихо сидевшего на носу лодки.

Вскоре нашему партнерству придет конец, — подумал вор. Я ошибался, думая, что нуждаюсь в этих глупцах, чтобы добраться до Тантраса! Сайрик посмотрел на Миднайт. Он едва удержался, чтобы не произнести вслух, — они едва не убили нас в этом водовороте своими жалобами, в то время как я рискуя своей шеей, спасал их!

Герои еще в течении нескольких часов продолжали спускаться по Ашабе. Миднайт развалилась на корме, Адон молча любовался потоком с своего места на носу лодки, а Сайрик продолжал работать веслами. Наконец вор увидел, как вдалеке над рекой нависает огромный деревянный мост. «Мост Блэкфезер!» — крикнула Миднайт.

«Возможно мы сможем там передохнуть», — тихо произнес Адон, переводя взгляд на мост.

Однако, едва они приблизились к мосту, Миднайт уловила на нем какое-то смутное движение. Она быстро вызвала в памяти заклинание огненного шара, но заметив, что фигуры на мосту принадлежали людям, промедлила с принятием решения. Заклинание могло исказиться и уничтожить ялик. Или могло достигнуть цели, и тогда могло оказаться, что Миднайт ранила отряд безобидных рыбаков или таких же путешественников как и они сами.

Ее сомнения стоили дорогого.

Сайрик также заметил движение на мосту, но также он различил и вспышку солнечного света, отразившегося от стали. К трем людям стоящим на мосту присоединилось еще двое. У всех было оружие. Вор обернулся к Миднайт и крикнул, чтобы она произносила свое заклинание.

На мосту, с натянутыми луками, готовясь выпустить стрелу при малейшей возможности, стоял Келемвор и отряд из Долины.