Вокруг Йорверта с Кываном бурлила и бесновалась людская толпа. Отовсюду слышались выкрики: «Слава поборникам!», «Смерть королю!», «Да здравствует Лаврайн!» – и сыпались традиционные проклятия в адрес еретиков, колдунов и ведьм. На высоком притворе собора Святого Падара стоял семнадцатилетний юноша в строгом и одновременно роскошном костюме из дорогого сукна, теплом плаще, подбитом горностаем, кожаных сапогах и пушистой шапке из меха куницы. Простолюдины, безостановочно стекавшиеся на площадь со всех концов города, были бы рады задушить его в своих пылких объятиях, но этому мешали суровые мужчины в красных мундирах Конгрегации. Поборники окружили со всех сторон лестницу к собору, надежно отгородив от народа его кумира – принца Лаврайна аб Брогана, мученика за Святую Веру, единственного из всех вельмож, решившегося открыто осудить действия короля-отступника. Из-за этого он попал за решетку, однако два дня назад с помощью Дыва сумел освободиться и сегодня утром прибыл в Бланах, где жили набожные и добродетельные люди…

– Его так легко убить, – совсем тихо, одними лишь губами прошептал Кыван, но Йорверт расслышал его и незаметно пнул локтем в бок.

– Прикуси язык, – произнес он тоже шепотом.

Впрочем, идея была соблазнительной. Если бы не полученный от Элвен четкий приказ, Йорверт не стал бы колебаться ни секунды, а наслал на Лаврайна какие-нибудь смертельные чары, и никто из присутствующих не понял бы, откуда нанесен удар. Однако Элвен не хотела обострять ситуацию и давать поборникам малейшие основания для обвинения короля в сговоре с колдунами. Сам Йорверт считал такую осторожность напрасной и неоправданной. Он был уверен, что теперь, когда к поборникам присоединился Лаврайн, они окончательно откажутся от планов усмирить Имара, а поведут борьбу на его уничтожение, поэтому не замедлят приписать ему все смертные грехи – и на почетном первом месте в этом перечне будет фигурировать содействие колдунам. Им будет все равно, найдутся ли весомые основания для таких утверждений, ведь народ не потребует от них никаких доказательств, а безоговорочно поверит каждому их слову…

– Кто тут говорит о короле? – воскликнул Лаврайн, бросив пронзительный взгляд в толпу, которая от этого мгновенно притихла. – Разве можно называть королем человека, порочащего Святую Веру? Нет и еще раз нет! Это просто кощунство!

Народ одобрительно загудел, а молодой принц, выдержав паузу, продолжил:

– Да, кощунство! Еретик не имеет права сидеть на лахлинском троне и управлять нашей благословенной страной. С того самого момента, как Имар аб Галвин покусился на законные полномочия Конгрегации Святой Веры, как направил оружие на людей, защищающих нас от прислужников Китрайла, он перестал быть королем. Теперь он просто еретик и бунтовщик, ничем не лучше тех, что прячутся сейчас в горах, и точно так же, как они, должен предстать перед Трибуналом Святой Веры. Священная Канцелярия еще две недели назад должна была выдать ордер на его арест, а Поборнический Совет – принять решение о его отстранении от престола. Но они этого не сделали. Почему, спрашивается? Да потому, что оторвались от народа, забыли о своем долге, запутались в политических интригах. Пытаются договориться с вероотступником, вместо того чтобы сурово наказать его!

– Позор им! – выкрикнул кто-то в толпе. У Йорверта не было ни малейших сомнений, что этот «глас народа» был наперед инспирирован самим Лаврайном.

– Конечно, позор, – согласился принц. – Не самому Поборническому Совету, не Священной Канцелярии, а людям, сидящим там. Позор тем, кто потакает врагам Святой Веры!

Толпа на площади сначала неуверенно, но чем дальше, тем воодушевленнее, стала скандировать: «Позор! Позор!»

Йорверт внимательно следил за реакцией сопровождавших Лаврайна местных руководителей Конгрегации. Они были мрачными и сосредоточенными, однако в их поведении не чувствовалось протеста против слов принца. Правда, оставалось невыясненным отношение к этому старшего поборника Бланаха Идыра аб Трагаярна, еще не оправившегося от ранений, нанесенных ему три дня назад, когда Йорверт убил коменданта местного диоцеза. Но в конце концов это не имело решающего значения. Главное, что и народ, и рядовые поборники восприняли появление Лаврайна как благословение Небес. Местное духовенство, похоже, придерживалось такой же точки зрения, поскольку на притворе, вместе с принцем и поборниками, стояли трое главных проповедников города, облачившихся по такому случаю в праздничные рясы. А один из них, тучный настоятель собора Святого Падара, даже одобрительно кивал, когда Лаврайн клеймил Поборнический Совет и Священную Канцелярию за их беззубую позицию.

Когда народ вдоволь наорался, Лаврайн поднял руку, призывая к вниманию, и продолжил:

– Большая беда постигла нашу землю. Сейчас в Лахлине нет короля, потому что еретик не может быть королем, а Поборнический Совет, который должен объявить имя нового, бездействует. Поэтому я, по праву старшего принца Дома О’Тигелвах, принимаю на себя обязанности регента королевства и…

Толпа радостно заревела, заглушив его последующие слова. Лаврайну пришлось прерваться и подождать несколько минут, пока люди успокоятся.

– Сегодня же я разошлю во все концы страны письма с моим воззванием и первыми указами. Среди прочего, я отменяю все распоряжения Имара аб Галвина, изданные им с того момента, когда он сбросил маску, за которой скрывалась его безобразная сущность, и открыто выступил против Святой Веры. Я призываю Священную Канцелярию и Поборнический Совет прекратить заигрывания с ним и дать ему решительный отпор – так, как это делаю я. А всех вельмож, чиновников и военных офицеров строго предостерегаю от выполнения преступных приказов вероотступника. Раньше они могли поступать так по неведению, считая, что подчиняются законному королю, но теперь все стало на свои места: с сегодняшнего дня у Лахлина есть законный регент, а Имар аб Галвин всего лишь бунтовщик и самозванец. Каждый должен четко осознавать, что дальнейшая служба ему является не чем иным, как государственной изменой. Даже более того, это измена Святой Вере! Это преступление не только против человеческих, но и против божьих законов, и для таких людей не будет прощения ни на земле, ни на Небесах. Их всех ждет смерть, а после нее – вечные муки в Ан Нувине!

Люди на площади начали выкрикивать: «Смерть! Смерть!» Лаврайн, сделав очередной перерыв в своей речи, откровенно наслаждался народной поддержкой.

– На днях в Бланахе произошло несчастье, – снова заговорил он. – Прислужники Китрайла нанесли коварный удар, забрав жизни трех выдающихся сыновей Лахлина, мужественных защитников Святой Веры. А до этого были убийства в Касневиде и Дын Делгане… Я спрашиваю себя: почему эти выродки так распоясались? Почему не крадутся втихомолку на западное побережье, чтобы бежать на нечестивый Абрад? На это я нахожу лишь один ответ – во всем виноват Имар аб Галвин! Именно его предательские действия, направленные против Конгрегации, развязали колдунам руки, вдохновив их на эти дерзкие нападения. Поборники Святой Веры столетиями успешно противостояли ересям, колдовству и ведьмовству, защищая нашу землю и ее благочестивый народ, но сейчас Имар-отступник подло бьет им в спину, мешая выполнять священную миссию, возложенную на них Великим Дывом. Сейчас он является самой большой угрозой для Лахлина, а без него, без его содействия колдуны и еретики будут бессильны. Недавно у меня был разговор с вашим старшим поборником, лордом Идыром, который из-за ранения не смог выйти к вам вместе со мной. Он полностью разделяет мою мысль, что наша первейшая задача – остановить Имара аб Галвина, который поднимает смуту в стране, сеет среди людей раздор, играя этим на руку прочим нашим врагам. Конечно, мы не должны забывать и о бунтовщиках в горах, и об их сообщниках в городах, однако главное внимание нужно сосредоточить на корне всего зла – сидящем на троне еретике. Бессмысленно бороться с последствиями, не устранив их причины, поэтому сейчас нам нужно думать, как придушить бунт в Ханговане и восстановить единство страны…

Далее Лаврайн уже не упоминал о колдунах, а долго и вдохновенно разглагольствовал о короле Имаре, насылая на его голову всевозможные проклятия. В конце концов Йорверт понял, что больше ничего полезного не услышит, дал знак Кывану, и они вдвоем начали прокладывать себе путь через толпу к дальнему краю площади. Люди перед ними пусть и неохотно, но послушно расступались, поскольку оба были одеты как дворяне средней руки и имели на боку сабли. А простой народ, даром что не любил господ, предпочитал с ними не связываться. Когда Йорверт сам выбирался в город, из соображений неприметности выдавал себя за обычного горожанина, но с Кываном такой номер не проходил – от него за версту несло дворянским гонором.

Они молча миновали людный центр города и свернули на пустынную, заметенную снегом улочку. Только тогда Кыван спросил:

– И что ты об этом думаешь, Эйнар?

– Ну во-первых, – ответил Йорверт, на всякий случай окутав себя и своего спутника специальными чарами, которые не глушили звуки, а случайным образом искажали слова, чтобы их нельзя было разобрать, – Лаврайн даже не подозревает, что мы заодно с королем.

– Похоже на то, – кивнул парень. – Наверное, тот черный решил ничего ему не говорить. А может быть, и сам не знал. Но все равно странно, что Лаврайн прямо не связал короля с нашим восстанием. Я ждал, что он будет более категоричен и обвинит его в сговоре с нами, а не просто в содействии нам.

– Я тоже этого ждал. Однако Лаврайн оказался умнее и в пределах своей осведомленности поступил совершенно правильно.

– Как это? – не понял Кыван.

– Он исходил из предположения, что мы сами по себе, а король только играет нам на руку своим противостоянием с поборниками. Не знаю, что ему наговорил тот колдун… – Йорверт чуть не сказал «Фейлан», но вовремя сдержался: Кывану не было известно, что личность черного раскрыта, – но в конце концов это не важно. Главное, что Лаврайн имеет общее представление о наших возможностях и своим сегодняшним выступлением дал понять, что не собирается с нами воевать. Напротив, хочет свернуть операцию в горах и направить силы поборников против короля. По его мнению, это для нас выгодно – и, собственно, при других обстоятельствах так оно и было бы.

– Теперь понимаю, – сказал Кыван. – Таким образом Лаврайн собирается обезопасить себя, убедив нас в том, что нам невыгодно его трогать.

– И что самое досадное, это действительно так, – хмуро ответил Йорверт. – Если бы я знал, что он займет такую позицию, убил бы его еще до выступления, не побоявшись навлечь на себя гнев леди Элвен. Конечно, тогда бы поборники не замедлили объявить, что мы сговорились с королем и действуем в его интересах, однако знать, особенно высшая, в это не поверила бы. Но теперь ситуация изменилась – причем изменилась радикальным образом. Если мы убьем Лаврайна, каждый мыслящий человек будет задаваться вопросом: зачем колдунам его смерть, если он нацелился на короля и собирался отозвать из Архар поборнические войска… – Йорверт удрученно покачал головой. – А я ведь с самого начала предлагал избавиться от него, устроив какой-нибудь несчастный случай. К сожалению, меня не послушали. И доигрались с ним до того, что он может свести на нет всю пользу от нашего восстания, просто проигнорировав его. Да и поборникам это на руку, они уже убедились, что мы им не по зубам, и с радостью ухватятся за такую возможность. Мол, и хотели бы разобраться с нами, но есть дела поважнее. Засевший в столице король-еретик страшнее сотни колдунов.

Кыван безразлично пожал плечами:

– Ну и пусть себе идут на Хангован. Королевская армия их победит. А мы этому посодействуем. Разве нет?

– Если бы! Но я уверен, что сейчас они не выступят на Хангован, а до весны буду сидеть в Бланахе, подтягивая силы. Конечно, вслух о своих планах не скажут, назначат близкую дату предстоящего наступления, но затем потихоньку станут отодвигать ее, ссылаясь на разные причины.

– Тогда у короля будет достаточно времени, чтобы упрочить свое положение, – заметил юноша. – А мы за зиму соберем целое войско колдунов, а потом просто уничтожим поборников. Абсолютно всех, до единого.

Они как раз свернули в узенький переулок, где их уж точно никто не мог заметить, и перенеслись в Тындаяр.

– Ну ладно, – сказал Йорверт. – Теперь иди в Хангован, расскажи леди Элвен обо всем, что мы здесь видели и слышали.

– А ты?

– У меня есть кое-какие дела на Абраде. Вернусь вечером с очередной партией припасов.

Как всегда после вылазок за пределы лагеря, они согласовали, что будут говорить остальным повстанцам, чтобы в их рассказах не было противоречий, после чего Кыван двинулся в направлении Хангована, а Йорверт отправился на юго-запад. Он быстро миновал море, прошел под Кередигоном, Гвыдонедом, Ивронахом и Тир Алмынахом, зацепив по дороге краешек Сейшана, и в конце концов добрался до Гулад Данана.

Именно в этой стране Йорверт сейчас официально находился, совершая путешествие по Абраду, ради которого якобы и взял академический отпуск. Руководство кафедры природных явлений, где он был аспирантом, отнеслось к его желанию увидеть мир с полным пониманием, не возникло лишних вопросов и со стороны университетских знакомых.

А вот отец Йорверта, герцог Нарвонский, был крайне недоволен решением сына, означавшим, что тот закончит обучение и получит степень мастера магии и философии на год позже, чем планировалось. Его недовольство подогревалось еще и тем, что Йорверт надумал путешествовать инкогнито, не открывая своего имени. В своем последнем письме, отправленном из Кованхара через Вайрин вер Брениш, гостившую в Нарвоне ведьму, герцог настаивал, чтобы сын, если уж решился на это бессмысленное приключение, хотя бы вел себя в соответствии со своим высоким положением, останавливаясь погостить при королевских и княжеских дворах, заводя полезные знакомства с тамошними вельможами. Однако Йорверт твердо ответил, что вся суть его путешествия как раз и заключается в анонимности и незаметности – дескать, он хочет увидеть жизнь людей в разных уголках Абрада изнутри, а не с высоты своих знатности и богатства. На этом его двухсторонняя связь с семьей прервалась, так что в дальнейшем Йорверт просто наведывался в города, лежащие по маршруту его мнимого путешествия, и отправлял в Нарвон письма с приветами.

Впрочем, не с одними лишь приветами – Йорверт продолжал убеждать отца, чтобы тот задействовал все семейные связи в соседних с Ивронахом странах и обеспечил поддержку тем членам университетского Магистрата, которые выступают за провозглашение Кованхара свободным колдовским городом. Это был следующий пункт в его плане по отвлечению внимания от лахлинских событий. Борьба колдунов за независимость Кованхара, которая в конце концов приведет к отделению от Ивронаха его западной части – Эйс Гедана, причинит ведьмам немало хлопот, но и у кованхарских магистров будет много работы, поэтому они не будут мешать Йорверту и Элвен вербовать абрадских колдунов для войны с поборниками. Шансы на успех были достаточно высокими – из надежного источника Йорверт знал, что Магистрат в тайном режиме обсуждает этот вопрос; а если он получит поддержку со стороны такого влиятельного вельможи, как герцог Нарвонский, то, возможно, и отважится на этот долгожданный и выстраданный шаг…

Сегодня пришла очередь оправлять письмо из Блахирга, дананской столицы. Поскольку тут жили ведьмы (по последним сведениям, их было две), Йорверт решил перестраховаться, выйдя из Тындаяра где-нибудь на окраине, и пешком прогуляться в центр. Он как раз начал подыскивать удобную местность для перемещения в земной мир, когда внезапно ощутил неподалеку мощный всплеск Темной Энергии.

Шагах в десяти от него непроглядный мрак еще больше сгустился, и это позволило магическому зрению, обычно беспомощному в условиях Тындаяра, частично заработать на контрасте между двумя видами тьмы – энергетической и материальной. Граница между ними имела очертания гигантской человеческой фигуры высотой футов десять, а то и больше. Йорверт немедленно отошел немного в сторону от расположенного наверху Блахирга, чтобы в случае необходимости вынырнуть на поверхность посреди пустынной степи, а не на людной городской улице. Однако бежать не спешил, его естественный в таких обстоятельствах страх отступил под давлением любознательности. За все минувшие после Мор Деораха столетия, наверное, ни одна живая душа не была свидетелем такого явления – не просто трансформации Темной Энергии в Темную Материю, а ее превращения в живую Темную Материю. Наиболее близок к этому был Ярлах аб Конал во время попытки захватить ведьму Эйрин вер Гледис, но тогда он не стал призывать демона, так как сразу понял, что их план сорвался.

Меньше чем через минуту демон полностью материализовался, и в Тындаяре загремел грозный голос:

– На колени, ничтожество! Склонись перед посланником Темного Властелина, покайся в своих грехах, вернись под его власть – и, может быть, он снизойдет к твоим мольбам, простит твое отступничество и не станет карать тебя смертью.

«Значит, получилось! – промелькнула в голове Йорверта радостная мысль. – Я освободился! Освободился!»

С тех пор как он присягнул на верность Элвен, демоны больше не приходили к нему во сне – ни с угрозами, ни с уговорами. До сего момента Йорверт не был уверен – то ли они на самом деле не могут этого делать, то ли просто дали ему короткую передышку, немного ослабив петлю, чтобы потом еще сильнее затянуть ее у него на шее. Но теперь убедился, что клятва все-таки сработала и Ан Нувин больше не имеет власти над его разумом. С душой было не так однозначно, но Йорверта нисколько не волновала ее судьба. Он был собой, пока жил этой жизнью, а что с ним произойдет после смерти, его не интересовало. Или душа возродится в новом земном теле, утратив воспоминания о прошлом, или попадет в Ан Нувин и станет демоническим духом – в любом случае он превратится в другую личность, не имеющую ничего общего с ним нынешним…

– Я не буду каяться и умолять, – сказал Йорверт. – Властелин сам виноват, что я отрекся от него. Он предал мое доверие, став на сторону поборников – наших самых злейших врагов после ведьм.

– Как ты смеешь, наглец! – разозлился демон. – Не тебе судить о поступках Властелина. Твой скудный, ограниченный человеческий разум неспособен понять все величие его замыслов.

– Только и слышу об этом, – скучающим тоном произнес Йорверт. – Каждый раз, когда спрашиваю, зачем ответ один – ты неспособен понять, не в силах постичь… Нет, с меня хватит! Надоело! Я не собираюсь враждовать с Ан Нувином, но и служить ему больше не стану. Буду делать только то, что сам сочту нужным, не спрашивая на это вашего позволения. Однако я убежден, что очень часто наши интересы будут совпадать, и в таких случаях мы можем действовать вместе, на равных, как союзники.

Демон захохотал так громко и оглушительно, что, казалось, весь Тындаяр затрясся.

– Да кто ты такой, чтобы предлагать нам сотрудничество на равных? Ты же просто ничтожный червяк, копошащийся в грязи под ногами Властелина! Ты до сих пор жив лишь из-за его доброты и милосердия. Если бы он хотел, давно бы раздавил тебя, как муравья. Если думаешь, что причинил Властелину хотя бы мельчайшие неприятности, то слишком высоко возносишься. Твое непослушание значит для него так же мало, как и жужжание надоедливой мухи.

– Ты перестарался с метафорами, – насмешливо заметил Йорверт. – То червяк, то муравей, то муха. И все твои сравнения – земные. Наверное, ты только недавно завершил семисотлетний цикл трансформации. Об этом свидетельствует и твое правильное, хоть и немного архаичное, шинанское произношение. Прежде все демоны, являвшиеся мне во сне, говорили с таким ужасным акцентом, что я едва их понимал. Наверное, жили во времена еще предыдущей цивилизации, а теперь занимают в Ан Нувине высокое положение, помыкая демонами-новобранцами вроде тебя, и как раз им Властелин доверяет общаться с его земными слугами. Я пытался расспросить их о древних временах – знаешь, очень интересуюсь историей, – но они отказывались это обсуждать. Так, может, хоть ты будешь более откровенен? В конце концов, мы с тобой одного роду-племени, возможно даже, что ты мой далекий предок. Расскажи, кем ты был в десятом столетии, в своей земной жизни.

– Тебя это не касается, – надменно произнес демон. – Я пришел сюда не байки с тобой травить, а дать тебе последний шанс покаяться. Будем считать, что я не расслышал твоего смехотворного предложения о сотрудничестве. У Темного Властелина нет союзников, у него есть только слуги и враги. И если ты не с нами, не в рядах его верных слуг, тогда ты против нас.

Йорверт развел руками:

– Коль скоро ты поставил меня перед таким выбором, то мой ответ – нет. Я не вернусь в ваши ряды. Так и передай Темному Властелину.

– Я ничего не буду передавать, а просто принесу твою голову. Или, скорее, горсть твоего пепла. Готовься к смерти и длительным мукам в Ан Нувине.

Как свидетельствовал весь опыт Мор Деораха, демоны не умели чаровать в полном понимании этого слова. Они использовали Темную Энергию единственным доступным для себя образом – как чистую силу – и с ее помощью могли лишь разрушать и убивать. Так и сейчас: демон атаковал Йорверта бесхитростно, незамысловато – просто направив на него мощный энергетический импульс.

Отбив первый удар, Йорверт мог легко избежать дальнейшего поединка, переместившись из Тындаяра в земной мир. Для демона такой простой путь был недоступен, ему пришлось бы прокладывать наверх туннель, и с этим он бы справился за считаные минуты. Но еще какое-то время после выхода на поверхность (тут исторические источники расходились, указывая срок от нескольких дней до нескольких недель) демон был бы слабым и уязвимым, пока его плоть, созданная из Темной Материи, не приспособится к существованию в новых условиях.

Но Йорверта такой вариант не устраивал. Он понимал, что демон не погонится за ним, а останется ждать в Тындаяре, куда ему все равно придется вернуться, чтобы добраться на Лахлин. Поэтому Йорверту пришлось принять бой в надежде, что противник не станет вызывать подмогу. Основания для таких надежд были весомые – этот демон не уступал другим в своей гордыне и, наверное, считал унизительной саму мысль, что может не справиться с жалким человечишкой.

Следующие несколько минут они обменивались ударами. Йорверт бил слабее, но прицельнее и острее; не просто насылал на демона потоки Темной Энергии, а расщеплял ее на магические нити и создавал из них сложные боевые узоры, причинявшие противнику немало хлопот.

По логике, демон должен был бы идти на сближение, поскольку эффективность магии, опирающейся исключительно на голую силу, была очень чувствительна к расстоянию. Однако не делал этого, а сохранял начальную дистанцию и даже позволил Йорверту еще немного отступить. Такая осторожность (если не сказать – боязливость) была достаточно симптоматичной, она полностью согласовывалась со всеми хрониками времен Мор Деораха, а также с ведьминским тезисом о том, что демоны являются низшей формой бытия. Низшей в том смысле, что после своей смерти они уже ни в кого не перевоплощаются, никоим образом не продолжают своего существования, а их сущности, когда-то бывшие людскими душами, просто исчезают, растворяясь в пустоте за пределами всех миров. Такой же точки зрения придерживался и великий Ирдан аб Брин, подробно проанализировавший эту теорию в своем трактате «Отягощенные Злом. Некоторые соображения касательно природы демонов». В частности, он утверждал, что только этим можно объяснить, почему в четвертом столетии Китрайл отозвал всех демонов в Ан Нувин, а не приказал им сражаться до конца, чтобы напоследок нанести людям как можно больший урон. В отличие от чудовищ, для которых нужна лишь Темная Энергия, трансформированная в Темную Материю, демоны не могут существовать без человеческих, пусть и пропащих душ; а Китрайлу не под силу создать их, он лишь подпитывается теми, что попадают под его власть.

– Ты очень искусен, червяк, – отозвался демон, – но я сильнее, выносливее. Ты устанешь быстрее меня.

Йорверт это понимал. И начинал бояться, что ему в конце концов придется вынырнуть на поверхность, а потом отыскать способ незамеченным вернуться в Тындаяр и как можно быстрее пробежать почти три тамошние мили до Лахлина, где он окажется в безопасности. Это было уже не просто предположение, а основанный на фактах вывод, потому что иначе демон не стал бы гоняться за ним по всему Абраду, а устроил бы засаду под Архарскими горами…

Прошло еще минут десять, а может, и все двадцать. Йорверту удалось несколько раз достаточно чувствительно ужалить демона, а тот пока не находил слабых мест в его защите. Но напряжение понемногу сказывалось, Йорверт заметил, что теряет концентрацию, а это было очень скверно. Кроме того, ему приходилось рассеивать свое внимание, следя за всем окружающим пространством, чтобы не прозевать появление других демонов. Когда же он почувствовал чье-то быстрое приближение, то решил, что дальше сражаться нет смысла, и уже собирался было покинуть Тындаяр, как вдруг издалека донесся знакомый девичий голос:

– Держитесь, лорд Йорверт!

Мимо него пролетела черная молния и поразила демона мощным разрядом Темной Энергии. Тот не смог блокировать такой сильный удар и пошатнулся. Йорверт немедленно воспользовался представившейся возможностью и начал интенсивнее бомбардировать его чарами, не забывая, впрочем, и о защите. Еще одна молния, посланная уже с более близкого расстояния, сбила демона с ног, но через мгновение он с лютым ревом вскочил и прыгнул вперед, на Йорверта, в последней попытке выполнить свое задание и покарать отступника. Однако в верхней точке траектории прыжка его поразила третья молния, отбросив в противоположную сторону.

«Она как ведьма, – подумал Йорверт, – те тоже любят метать молнии. Только не черные…»

Рухнув на землю, демон уже не поднялся. Темная Материя его тела начала распадаться, снова превращаясь в Темную Энергию, а несколько магических ударов, нанесенных Йорвертом для пущей уверенности, только ускорили этот процесс. Если верить ведьмам и Ирдану аб Брину, этот демон познал истинную, окончательную смерть, после которой его дух отошел в небытие…

Нежная женская рука крепко схватила Йорверта за локоть.

– Ну все. Убираемся отсюда, пока другие не появились.

Прежде чем он успел произнести хотя бы слово, Элвен подняла его вместе с собой в воздух, и они помчались на юго-восток с такой головокружительной скоростью, что у Йорверта просто дух захватило.

– Благодарю, госпожа, – громко произнес он, стараясь перекричать свист в ушах, – вы появились очень вовремя. Без вас я бы не справился… А как вы узнали?

– Сама не понимаю. Просто почувствовала, что вы в опасности. Очень четко почувствовала, очень остро – и по этому ощущению даже смогла сориентироваться, в каком направлении вас искать… Вы выслеживали Фейлана аб Мередида?

– Еще нет, но собирался. Позже хотел зайти к Киннану аб Мадогу, осторожно расспросить его, но сначала решил отправить письмо родителям.

– Ясно. Теперь это будет сложнее, чем раньше. Похоже, Враг объявил на вас охоту.

– Похоже, что так…

Остаток пути они преодолели молча, поскольку разговаривать в таких условиях было трудно. Йорверт внимательно следил за потоками Темной Энергии, побаиваясь нового нападения, однако в Тындаяре все было спокойно. Китрайл не спешил посылать за его душой еще одного демона.

Достигнув Вельгинского залива, омывающего средне-западное побережье Лахлина, Элвен замедлила полет, остановилась, и оба встали на ноги. Йорверт не мог видеть лица девушки, но слышал ее ровное дыхание и был крайне поражен, что после такого быстрого и продолжительного левитирования она нисколько не устала. Сам бы он сейчас рухнул наземь и еще долго не мог подняться.

– Значит, – сказала Элвен, – вам придется отказаться от прогулок на Абрад. Вы были связаны с Врагом, и теперь ясно, что он по-прежнему чувствует ваше присутствие.

– Думаю, что в Тындаяре он может почувствовать любого, – заметил Йорверт, – за исключением разве что территории под Лахлином.

– Да, возможно. Поэтому эти ограничения будут касаться всех. А вас – в первую очередь. Понимаю, вам нужно прикрывать свое отсутствие на Абраде, и меня нисколько не затруднит раз в неделю отправлять ваши письма. Сами видели, что с одним демоном я легко справлюсь, а от нескольких так же легко убегу.

– Видел, но…

– Это не предложение, лорд Йорверт, – голос Элвен стал жестким, – это мое решение. А вам я запрещаю высовывать нос за пределы Лахлина. Вы слишком важны для нашего дела, чтобы напрасно рисковать собой.

Йорверт вздохнул:

– А как же Фейлан аб Мередид? Мы откажемся от его поисков?

– При таких обстоятельствах придется отказаться. Если он продолжит вмешиваться в события на Лахлине, мы схватим его с поличным, а если это была одноразовая акция, месть подождет.

– Вы знаете мое мнение, госпожа, – сказал Йорверт. – Фейлан не тот человек, которому бы поручили систематическую подрывную деятельность. Ему просто сказали, что нужно сделать, не став объяснять зачем.

– Тогда он тем более нас не интересует. Я все-таки надеюсь, что Враг и дальше будет ограничиваться такими мелкими диверсиями и не отважится открыто натравить на нас своих слуг.

– Почему?

– В противном случае все абрадские черные узнают, что можно владеть Темной Энергией и не подчиняться Китрайлу. Мало того, ваш пример свидетельствует, что у каждого черного есть шанс избавиться от зависимости от Ан Нувина. Неужели вы об этом не думали?

– У меня еще не было времени подумать, госпожа. По правде говоря, я до сих пор не верил в свое освобождение.

– Ну теперь вы убедились. Думаю, среди ваших бывших коллег найдется немало таких, кто пошел на службу Врагу не по идейным соображениям, а ради силы. И они с радостью ухватятся за возможность освободиться от пут, сохранив власть над Темной Энергией.

– Разумеется, – подтвердил Йорверт, – и нам это выгодно.

– В перспективе – да, выгодно. Но сейчас это будет означать начало войны с Ан Нувином, которая помешает нашей борьбе за Лахлин. Поэтому нам на руку нежелание Врага разглашать правду о нас, тем самым признавая, что он не имеет полного контроля над доступом к Темной Энергии. Пока он надеется справиться с нами тихо, без лишнего шума, мы можем более или менее спокойно делать свое дело.

– Но в конце концов он объявит нам войну, бросив против нас все свои силы.

– Тогда мы будем воевать, – твердо произнесла Элвен, – и освободим земной мир от его прислужников.