Когда под килем зашуршал песок, четверо моряков, оставив весла, дружно спрыгнули в воду, схватились руками за борт и одним сильным рывком вытащили лодку на берег почти до половины ее корпуса.

Мейлас аб Конхир, капитан корабля «Шерен Эйнарах», сошел первым и учтиво подал Риане руку. Разумеется, ведьма не нуждалась ни в какой помощи, но, благодарно улыбнувшись в ответ, чисто символически оперлась на протянутую руку и вслед за капитаном ступила на землю Драконьего острова. После нее лодку покинули молодые супруги, Дарах и Ингриг, потом на берег сошел Шимас, а последним был Колвин. Усмиренный черный тащил с собой две тяжелые сумки с едой, питьевой водой и другими вещами, которые Риана сочла необходимым взять на остров.

Перед ними до самого горизонта раскинулась голая песчаная равнина, над которой неистово палило солнце. Шимасу даже не верилось, что сейчас в Северном Абраде лютует зима, да и на значительной части юга континента погода далеко не теплая. Они с Рианой отплыли из Гулад Данана в конце осени и с тех пор быстро убегали от холодов, пока наконец не очутились в краях, где круглый год царило лето. Да еще и такое лето, что даже в разгар зимы, за каких-нибудь одинадцать дней до праздника Солнцеворота, когда начинался новый календарный год, тут было жарче, чем в середине горфеннава в Кованхаре.

– Госпожа, вы уверены, что вам не нужно сопровождение? – в последний раз спросил Мейлас аб Конхир. – Мы с радостью вам послужим и дальше.

Впрочем, он лукавил и знал, что Риана это понимает. На самом же деле капитану очень хотелось отправиться в глубь острова и своими глазами увидеть кости легендарных драконов, однако договором, заключенным еще в Вантайне, предусматривалось, что члены команды не будут высаживаться на берег без разрешения Рианы. Собственно говоря, и моряки, включая Мейласа аб Конхира, были слишком суеверны, чтобы самим путешествовать по острову. Другое дело – вместе с ведьмой и тремя колдунами…

– Конечно, я уверена, капитан, – ответила Риана. – Мы как-нибудь сами о себе позаботимся. Благодарю вас за предложение и прошу вернуться на корабль. Думаю, до вечера мы управимся, но если придется остаться на ночь, я непременно об этом напишу. Если до захода солнца нас не будет, не спешите волноваться, а просто проверьте листы, которые я вам дала.

Примирившись с тем, что ему не суждено совершить путешествие к загадочному Драконьему Гнезду, Мейлас аб Конхир пожелал своим пассажирам успеха, вместе с подчиненными столкнул лодку в воду, и они впятером поплыли назад к кораблю, стоящему на якоре в двух кабельтовых от берега. А Риана извлекла из пристегнутой к поясу сумки карту Инис на н-Драйга, быстро сориентировалась по ней и указала в направлении, немного западнее от южного:

– Нам туда. Вы уже готовы идти?

Шимас молча кивнул. Так же поступил и Дарах аб Шолвег – чернявый и смуглый здоровяк на целых полголовы выше Шимаса, который и сам не имел оснований жаловаться на рост. А жена Дараха, Ингриг, невысокая блондинка, казавшаяся совсем миниатюрной рядом со своим мужем, ответила:

– Да, леди Риана, мы готовы.

– Тогда пойдемте, пока солнце не слишком поднялось. Если не будем мешкать, за два часа доберемся.

Риана с Шимасом двинулись впереди, за ними пошли Дарах с Ингриг, а последним плелся Колвин. Ему было труднее по сравнению с остальными, так как он не мог защититься чарами от тропической жары. На протяжении всего плавания Колвин, по приказу Рианы, скрывал свою силу, и ни Дарах, ни Ингриг даже не догадывались, что он колдун, тем более черный, искренне считая его просто придурковатым слугой, которого ведьма по непонятным причинам, а может, из банальной прихоти, взяла с собой в это далекое путешествие.

Впрочем, нельзя сказать, что они вообще ни о чем не подозревали. Разумеется, оба понимали, что Риана не по доброте душевной подобрала их на полпути до Инис на н-Драйга, а ее объяснения что она просто заинтересовалась пророчеством арранской провидицы, их совсем не удовлетворило. Кроме того, ведьма путешествовала в обществе кованхарского профессора, что было крайне необычно. Когда Дарах и Ингриг прямо спросили об этом у Шимаса, он рассказал им чистую правду, хотя и не всю: что познакомился с Рианой в Эврахе, потом так сложилось, что им было по пути, и они вместе поехали на север, а в Манхайне Риана внезапно предложила ему отправиться с ней на Драконий остров, и он был бы глупцом, если бы упустил такую возможность. Кто знает, поверили ему молодые люди или нет, но больше к этой теме не возвращались…

Они шли, берег постепенно отдалялся, и весь вид вокруг заполоняла покрытая золотистым песком равнина без единого деревца или хотя бы мельчайшего кустика. Инис на н-Драйг представлял собой кусок пустыни посреди бескрайнего океана, и если бы тут не было Драконьего Гнезда, он не привлекал бы ничьего внимания; ему, скорее всего, не дали бы никакого названия. А если бы и дали, то какое-нибудь пресное, бесцветное, и уж подавно никому бы и в голову не приходило устраивать дискусии, как его правильно называть.

Однако остров был необычным, поэтому с давних времен между историками и географами велись ожесточенные споры о его названии. Первые исходили из того, что здесь нашли свое последнее пристанище двенадцать драконов, а значит, остров должен быть Драконьим – Инис Драгол. Географы же утверждали, что к тому времени, когда сюда приплыл первый шинанский корабль, в живых оставался только один дракон, которого именовали просто Ан Драйг, так что название Инис на н-Драйг, остров Дракона, вполне оправданно. Географы в этом споре одерживали верх, ведь именно они составляли все карты, а историки отыгрывались разве что в своих книгах, где писали исключительно «Инис Драгол», обязательно добавляя пренебрежительную ремарку, что некоторые малообразованные люди ошибочно называют этот остров Инис на н-Драйгом.

Сам Шимас не утруждал себя тонкостями терминологии, называя остров и так, и этак, в зависимости от того, что первое на язык придется. Он никогда не был сторонником маргинальных теорий, приписывающих словам и их сочетаниям какое-то самодостаточное магическое или мистическое значение. Для Шимаса они были просто способом формулировать мысли и передавать информацию, а с этой точки зрения что Инис Драгол, что Инис на н-Драйг значили одно – когда-то тут жили драконы. Собственно, это было единственное место, где сохранились следы их присутствия. И хотя большинство колдунов и ведьм придерживались мнения, что в древние времена Новый Свет населяло много драконов, факт оставался фактом – ни на Абраде, ни на всех исследованных островах, кроме самого Драконьего, до сих пор не нашли ни единого свидетельства, что их было больше двенадцати. А двенадцать, между прочим, интересное число. Математик сразу скажет, что оно равняется трем, умноженным на четыре, и в связи с этим упомянет геометрическую теорему о прямоугольном треугольнике. Однако для Шимаса было гораздо важнее историческое значение этого числа. В Старом Свете оно, похоже, имело какой-то глубокий смысл, потому что древние шинанцы чаще считали дюжинами, чем удобными десятками, да и само наличие специального слова, обозначающего такое количество, говорило само за себя. С той же седой древности сохранилось деление времени от полуночи до полудня на двенадцать часов; бытовая мера длины, фут, вмещает ровно двенадцать дюймов; а еще Шимасу было известно, что и год в Старом Свете состоял из двенадцати месяцев. Также в нескольких старейших религиозных текстах вскользь упоминается о каких-то двенадцати апостолах, и теологи по-прежнему не могут прийти к согласию, что это означает. Шимас не исключал, что там идет речь именно о драконах; возможно, и в Старом Свете их было двенадцать…

Идти пришлось дольше, чем два часа, и лишь около полудня по минеганскому времени (а на долготе Инис на н-Драйга это соответствовало примерно одиннадцати часам) они добрались до единственной существенной неровности на всем острове – большой, не меньше четверти мили в диаметре и глубиной, наверное, футов пятьдесят, впадины с пологими склонами. Вероятно, здесь когда-то было озеро, хотя при такой жаре в это слабо верилось.

На дне впадины поблескивали слепящей белизной двенадцать огромных скелетов. По форме они напоминали ящериц, но этим все их сходство с пресмыкающимися исчерпывалось. Драконы были теплокровными существами и обладали разумом, ни в чем не уступающим человеческому. Кроме того, они владели могущественной магией, по многим признакам напоминавшей ведьмовскую. Однако Искры, по утверждению ведьм, у них не было; они несли в себе некое подобие ведьмаческого отпечатка, очень мощного отпечатка, которым были пропитаны их кости и плоть. О силе их чар свидетельствовало хотя бы то, что они свободно летали, не имея крыльев. Им было по плечу перелететь с Абрада на этот остров, тогда как еще ни одной ведьме не удавалось левитировать дальше чем на два десятка миль – и такой полет ведьму полностью истощал.

– Драконье Гнездо! – дрожащим от волнения голосом произнесла Ингриг. – Не думала, что когда-нибудь здесь побываю… Мне даже жутко…

Риана оглянулась на нее и легонько передернула плечами.

– Не вижу здесь ничего жуткого. Это просто величественно. Хотя вы конечно же неспособны почувствовать силу, сокрытую в этих костях.

«Могла бы и не указывать на это с такой невыносимой надменностью», – немного раздраженно подумал Шимас. За два месяца знакомства он если и не подружился с Рианой, то, во всяком случае, стал испытывать к ней симпатию, но временами его просто бесило ее высокомерие. И даже не столько само высокомерие, сколько искренняя убежденность девушки, что для ведьм такое поведение вполне естественно, ведь от рождения они стоят неизмеримо выше остальных людей…

Все пятеро спустились по склону на дно впадины и подошли к ближайшему скелету. Его выгнутый дугой позвоночник в своей наивысшей точке достигал более двадцати футов над землей, ребра были толще плеч Дараха, а внутри черепа легко мог разместиться в полный рост невысокий человек – например, Ингриг.

Даже вблизи Шимас не замечал на костях ни малейшей желтизны или серости. Они были идеально белые и чрезвычайно гладкие на вид, словно отполированные. Проверить это на ощупь он пока не решался.

Все кости были плотно подогнаны одна к другой, намертво соединены в суставах, и никакая физическая сила, никакая колдовская магия не могли разделить их или хотя бы отколоть от них даже крохотную щепку. Ведьмы издавна похвалялись, что могут это сделать, но не делают из уважения к памяти драконов, которые на протяжении тысячелетий были единственными, кто защищал мир от адских тварей. Долгое время колдуны им не верили, пока пять с половиной столетий тому назад одна ведьма не продемонстрировала свое умение, отделив от драконьего хвоста последний позвонок. За этот поступок старейшие ее наказали, отправив в длительную ссылку на один из безлюдных северных островов, а на Инис на н-Драйг прибыли несколько ведьм, которые вернули выкраденный позвонок на место и закрепили его несокрушимими для колдунов чарами.

Шимас полностью разделял распространенное в колдовской среде мнение, что это было проявление скорее показного ханжества, чем настоящего уважения к драконам. Однако с досадой вынужден был признать, что самим колдунам не хватило бы порядочности даже на такое ханжество. Если бы они могли, давно бы уже растащили все кости до единой, а не найдя им практического применения, просто распилили бы их на талисманы.

– Это Последний Дракон, – заговорила Риана, легко проведя ладонью по гладкому ребру. – Или просто Дракон. Он умер девятнадцатого мегева семьсот двадцать четвертого года, на рассвете. При этом присутствовала моя духовная прапрабабушка Бетан вер Энид О’Гвеневер, и в наших родовых хрониках сохранился ее рассказ о том событии. В то самое мгновение, когда драконье сердце остановилось, он вспыхнул жарким золотистым огнем, и за считаные минуты вся его плоть сгорела, не оставив после себя ни крошки пепла. Бетан была последним человеком, говорившим с Драконом. Она просила его не умирать, но он ответил, что устал от земной жизни и хочет соединиться в Кейганте с душами одноплеменников. Дескать, время драконов давно прошло, и теперь судьба мира целиком в человеческих руках.

Ингриг была так простодушна, что решилась возразить:

– А во всех серьезных книгах написано, что драконы не могли говорить по-человечески, поскольку их голосовые связки не были к этому приспособлены. Последний Дракон быстро выучил шинанский язык, понимал все, что ему говорят, но в ответ лишь кивал или качал головой.

Риана бросила на девушку хмурый взгляд.

– Это все глупые колдовские басни, – высокомерно произнесла она. – Тогдашние колдуны были очень недовольны, что Дракон охотнее общался с ведьмами, чем с ними, вот и выдумали сказочку, будто он совсем не умел говорить. На самом же деле он достаточно бегло разговаривал, производя все соответствующие звуки при помощи чар.

Шимас и сам считал, что древние колдуны в этом вопросе перегнули палку. Им было досадно, что Последний Дракон так явно отдавал предпочтение ведьмам, поэтому из чистой зависти утверждали, что якобы он вообще ни с кем не разговаривает, а ведьмы просто выкаблучиваются. А со временем это стало частью колдовской мифологии – определенного набора контроверсионных фактов, в справедливости которых было принято не сомневаться, несмотря на их очевидную спорность. Кстати, у ведьм была не менее богатая мифология, к которой, в частности, относился догмат (иначе его не назовешь) о невиновности Ирдана аб Брина и подлом заговоре против него завистников из университетского Магистрата.

И хотя Шимас все это понимал, он неожиданно для самого себя вступился за Ингриг:

– Но согласитесь, леди Риана, что в таких предположениях есть своя логика. Я не возражаю: Дракон имел основания уклоняться от общения с колдунами, усматривая в каждом из них потенциального черного. Но ведь ведьмы были вне подозрений, тем более, как вы сами говорите, ваша магия сродни драконьей. Однако я не слышал, чтобы Последний Дракон поделился с вами какими-нибудь тайнами, рассказал о древних временах, научил вас читать руны. Или, может, вы это скрываете?

Риана сердито насупилась, но все же ответила:

– Он и нам не доверял, разве не ясно? Конечно, не так категорически, как колдунам, однако считал, что и ведьмы не готовы воспринять знания цивилизации, призвавшей в этот мир демонов и чудовищ. Он остерегался давать любую информацию о прежних жителях Абрада, понимая, что это позволило бы нам сделать дополнительные предположения о значении рунических надписей и в конце концов разгадать древний язык. Как по мне, его опасения были напрасны, и следующие тысяча лет истории Сестринства это доказали. Но я признаю, что из-за глупости древних людей у Дракона были веские причины сомневаться и в шинанцах – даже в ведьмах.

С этими словами Риана резко развернулась и подошла к Колвину, почтительно стоявшему немного в стороне и все еще державшему в руках сумки. Она забрала их у него, поставила на землю и сказала:

– Теперь, Колвин, можешь вернуть свою силу.

– Слушаюсь, госпожа! – ответил он, радуясь, что может выполнить очередной приказ.

Когда его колдовская сила снова стала видимой, Ингриг испуганно вскрикнула и опрометью спряталась за спиной мужа. А Дарах, хотя и был застигнут врасплох, тут же создал перед собой довольно сильный защитный узор.

– Он что, черный?!

– Да, черный, – невозмутимо подтвердила Риана. – Но не беспокойтесь, он безвреден. Я его усмирила.

– О!.. – пораженно протянул Дарах. Похоже, упоминание об усмирении испугало его больше, чем само присутствие черного колдуна. В любом случае вызвало большее отвращение.

Зато Ингриг мгновенно успокоилась, вышла вперед и смерила Колвина заинтересованным взглядом.

– А знаете, у меня была такая догадка. Но я сразу отбросила ее, даже с Дарахом не поделилась. Решила, что это глупости. Зачем же вам было брать его с собой? Могли бы нанять обычного слугу.

– Мне слуги вообще не нужны, – сказала Риана. – А Колвина я взяла, потому что так сложились обстоятельства. Но о них вам лучше расскажет профессор аб Нейван. – Она посмотрела на Шимаса. – Как бы то ни было, профессор, это прежде всего ваша история. А я появилась в ней лишь под конец.

Шимаса нисколько не удивила эта показная скромность. По большому счету, Риане было безразлично мнение колдунов. Но можно не сомневаться, что перед сестрами-ведьмами она припишет все заслуги себе – в том случае, конечно, если будет что приписывать.

На корабле они не раз обсуждали, о чем рассказывать Дараху и Ингриг, но так и не пришли к согласию. Теперь же Риана просто отдала это на усмотрение Шимаса, а он решил не очень отклоняться от версии, которая уже стала официальной, ни словом не обмолвился о Ярлахе аб Конале, однако упомянул о своей встрече с диннеши, перенеся место события из Тир на х-Эйдала в Румнах и изобразив все так, словно это был просто визит вежливости. Дескать, диннеши, пораженный его преждевременной разгадкой неотвратимого пророчества, захотел встретиться с ним и немного пообщаться…

Молодые люди слушали Шимаса, чуть ли не разинув рты, а Риана, устроившись неподалеку на гладком камне, достала из поясной сумки лист бумаги с волшебным пером и принялась что-то писать – то ли письмо одной из подруг, то ли очередную заметку для своих родовых хроник. Ведьма делала вид, что не слушает рассказ Шимаса, но не смогла сдержать довольной ухмылки при словах о том, что она независимо от него, хоть и несколько позже, уже после событий на Ихелдиройдском тракте, разгадала Пророчество о Первой. Такой вариант устраивал их обоих: за Шимасом оставалось первенство, к тому же он единолично сохранил за собой самую главную заслугу – толкование неотвратимого пророчества еще до его окончательного исполнения; ну а Риане прежде всего важно было то, что она опередила других ведьм и неожиданно снискала репутацию искусного толкователя.

Когда Шимас закончил, на него посыпались вопросы. Ингриг главным образом интересовало, как выглядел диннеши, какой наряд носил во время обеих встреч, как звучал его голос, а более практичный Дарах хотел знать, что он говорил, слово в слово, надеясь, что это поможет найти хоть какую-то подсказку для дальнейших действий. Тем временем Риана дописала письмо, отправила его по назначению и, поднявшись, расправила свое длинное зеленое платье. В отличие от многих молодых ведьм, она никогда не носила брюки, и Шимас подозревал, что дело тут не в каких-то принципах, а в чисто практических соображениях, продиктованных излишней худощавостью ее фигуры. Конечно, ей бы не составило труда добавить себе веса для достижения соответствующих пропорций, но из-за ее слишком высокого для женщины роста это привело бы к потере изящности, которой она, похоже, дорожила.

– Мы с профессором аб Нейваном, – произнесла Риана, присоединившись к ним, – уже давно сошлись на том, что Колвин может нам пригодиться лишь как проводник в подземный мир. Ни к чему другому он не пригоден. А значит, те знания, о которых нам говорил диннеши, скрываются где-то под островом, в Тындаяре.

– Тогда это злые знания, – заметила Ингриг. – Темные знания.

– Скорее, знания о Зле и Тьме, – уточнила Риана. – А они тоже полезны. Чем лучше знаешь врага, тем легче с ним бороться. Поэтому мы с профессором должны отправиться туда.

– А нам что делать? – спросил Дарах.

– Честно говоря, не знаю. По словам диннеши, для успеха наших поисков нужно лишь два колдуна – черный и обычный, Колвин и профессор. А вы, если верить той провидице, должны предотвратить какую-то беду. Не думаю, что это касается Тындаяра – там почти вся ваша сила пойдет на защиту от Темной Энергии. Поэтому вам лучше остаться здесь и присматривать за всем. Возможно, вы действительно нам пригодитесь.

Дарах казался разочарованным; наверное, ему очень хотелось увидеть Тындаяр – жуткий, пугающий, но загадочный и легендарный. Зато Ингриг не скрывала своего облегчения.

– Конечно, госпожа, мы присмотрим. Если бы еще можно было подать вам сигнал, предупредив об опасности… Но я не представляю, как это сделать. Ведь обычные чары не пробьются в Тындаяр.

– Колвин сможет их почувствовать, – заметил Дарах. – Я читал, что черные способны видеть земной мир из Тындаяра.

– В общем, да, – подтвердила Риана. – Но у Колвина такое видение полностью атрофировано. Мы с профессором аб Нейваном убедились в этом еще по дороге от Манхайна до Блахирга. В безлюдной местности на границе Гулаг Данана мы еще раз, уже по собственной воле, посетили Тындаяр и проверили, сможет ли Колвин в нем ориентироваться.

– Не смог?

– К сожалению, нет. Иначе нам бы не пришлось плыть сюда на корабле. Как и мы, он мгновенно запутался. Точно так же не видел ничего на поверхности.

– А компас проверяли? – спросила Ингриг.

– Конечно, проверяли. Но магнетическая сила в Тындаяре меняет направление на каждом шагу. Все именно так, как рассказывается в старых летописях. Поэтому придется удовольствоваться простой меткой, которая обозначит место нашего вхождения в Тындаяр и укажет стороны света.

Подойдя к сумкам, Риана достала из одной из них небольшую медную крестовину, на четырех концах которой были выгравированы рунические символы севера, юга, запада и востока. Также она взяла смотанную шелковую бечевку, чья длина составляла немногим более пятидесяти шести футов и, если верить расчетам ведьм времен Мор Деораха, соответствовала десяти милям земного мира по масштабам Тындаяра.

Бечевка была разделена магическими метками на сорок равных частей, что позволяло точно измерять не только каждую милю, а и каждую ее четверть – опять же при условии, что в древности ведьмы не ошибались.

– Я пробью выход за пределами Драконьего Гнезда, – произнесла Риана. – Не стоит его осквернять. А вы оставайтесь здесь и ждите. – Она выпрямилась и взглянула на Шимаса. – Вы готовы, профессор?

– Да, – ответил он, подойдя к ней.

– Тогда не будем медлить. – Ведьма положила руку на плечо стоящего рядом с ней Колвина. – Ты же не забыл, как мы ходили в Тындаяр?

– Конечно, не забыл, госпожа, – с готовностью ответил черный. – Я все помню.

Риана рассказывала, что в самый первый раз, в Манхайне, когда пришлось спасать Шимаса от Эврига аб Ферхара, у нее не было времени объяснять усмиренному Колвину, что от него требуется, поэтому она установила с ним особую магическую связь, известную под названием ведьминско-колдовского взаимодействия, внушила ему мысль, что он немедленно должен отправиться с ней в место, откуда исходит Темная Энергия, и вынудила его действовать инстинктивно, руководствуясь похороненными под руинами беспамятства, но уцелевшими колдовскими навыками. От тесного контакта с сущностью черного ее охватило такое глубокое отвращение, что она, оказавшись в Тындаяре, без малейших колебаний использовала против Эврига смертельные чары, хотя прежде практиковалась в них лишь на неживых мишенях.

По дороге до Блахирга Риана не решилась повторить этот неприятный для себя опыт, а на словах растолковала Колвину, чего от него хочет, напомнила, как это было в прошлый раз, а когда ему удалось перенести их в Тындаяр, приказала запомнить все, что он сделал. Так что теперь Колвину не требовалось никаких подсказок, и он уверенно переместил Шимаса с Рианой в подземный мир. При их появлении извечная тьма Тындаяра пугливо расступилась, неохотно подчинившись могущественной силе ведьмовской Искры.

– Я правильно сделал, милостивая госпожа? – угодливо спрсил Колвин. – Вы мной довольны?

– Да, довольна, – подтвердила она, настороженно озираясь вокруг. – Ты молодец, хорошо мне услужил. Чувствуешь тут еще кого-нибудь, кроме нас?

– Нет, госпожа, совсем никого. Здесь только мы втроем.

– Вот и хорошо. Теперь отойди на два шага.

Колвин немедленно выполнил этот приказ, а Риана положила на место, где он только что стоял, крестовину, сориентировав ее так, чтобы она указывала верные направления земных сторон света.

– Главное, никуда ее не сдвинуть. Слышишь, Колвин? Ты не должен трогать эту вещь.

– Слушаюсь, госпожа. Я до нее не дотронусь, – заверил усмиренный черный. – Ни за что, пока вы не разрешите.

Риана перевела взгляд на Шимаса:

– Как вы, профессор?

Он пожал плечами:

– Не скажу, что замечательно, однако лучше, чем в прошлый раз. И уж точно лучше, чем в первый раз.

И это была правда. По сравнению с предыдущими визитами в Тындаяр ему гораздо легче удавалось блокировать пагубное влияние Темной Энергии. Сейчас Шимас чувствовал, что имеет в своем распоряжении достаточно свободных сил для создания довольно сложных чар. В частности, он легко справился с заклятием, защитившим его глаза от слишком слепящего света, который исходил от Искры Рианы и окутывал ее фигуру золотистым ореолом.

Риана снова осмотрелась и прошлась по кругу, пристально вглядываясь в темноту окружающего пространства. Потом остановилась и немного растерянно произнесла:

– Интересно, что дальше? Если бы сюда примчались двое-трое демонов, чтобы защищать спрятанные тут знания, то этим могли бы и выдать, где их искать. А так… – Она медленно покачала головой, извлекла из поясной сумки карту Инис на н-Драйга и развернула ее. – Что ж, ладно. Прежде всего, очертим границы острова, это будет зона первоочередных поисков. Самая дальняя от Драконьего Гнезда часть суши – мыс Увах. Отсюда до него приблизительно двадцать четыре с половиной мили в юго-восточном направлении… немного севернее, чем юго-восточное, но не будем уж слишком скрупулезными. В конце концов, там мы выходить не собираемся. – Риана вернула карту в сумку, отмотала немного шелковой бечевки и передала ее конец Шимасу. – Держите точно над крестовиной, профессор. И следите за направлением.

Она отошла, разматывая бечевку. С каждым ее шагом вокруг Шимаса сгущались сумерки, а когда бечевка натянулась, стало уже достаточно темно – хотя и не настолько, чтобы он не мог рассмотреть крестовину и убедиться, что ведьма не отклонилась от правильного направления. Собственно, поэтому они ограничились длиной бечевки, соответствующей десяти земным милям. Как показал предыдущий визит в Тындаяр, на расстоянии пятнадцать миль от Рианы (не говоря уже о двадцати) Шимас полностью терял зрение.

– Теперь идите ко мне, – отозвалась Риана.

Он двинулся вперед, снова погружаясь в свет Искры. На ходу сматывал бечевку и чувствовал пальцами, как она нагрелась от действия Темной Энергии. Но тлеть не собиралась – ведьмовские чары достаточно надежно защищали ее.

Когда Шимас поравнялся с Рианой, ему показалось, что она стала сиять сильнее, чем раньше. На самом же деле оказалось, что это защитное заклятие на его глазах немного ослабло, так что пришлось его усилить.

Таким же образом они отмерили еще десять миль. Для сохранения выбранного направления Риана приказала Колвину стать перед крестовиной и следить за тем, чтобы фигура Шимаса максимально заслоняла сияние ее Искры. Но все равно было понятно, что погрешность стала уже значительной, и если бы они на самом деле хотели вернуться в земной мир на мысе Увах, им бы это вряд ли удалось. Вероятнее всего, туннель вышел бы на поверхность где-то в океане, правее или левее от мыса.

Шимас снова двинулся к Риане, чтобы отмерить оставшиеся четыре с половиной мили, и на полдороге почувствовал, что контроль над защитным заклятием требует от него все больше сил. А точнее, почти все его силы шли на сдерживание Темной Энергии, которая здесь казалась более агрессивной. То бишь – именно такой, какой и должна быть…

Озаренный внезапной догадкой, Шимас резко остановился.

– Леди Риана, обождите немного. Я хочу кое-что проверить.

– Что проверить? – спросила она, не оборачиваясь и продолжая смотреть в том направлении, где должен быть мыс Увах.

– Сейчас. Минуточку.

Шимас повернул обратно и вскоре убедился, что с каждым шагом ему становится легче. И это было не самовнушение, а объективный факт.

– Там ничего нет! – крикнул он Риане, когда бечевка между ними натянулась. – Мы лишь отдаляемся от того, что ищем. Возвращайтесь.

– Вы уверены?

– Да, уверен. На все сто процентов.

Когда Риана подошла, Шимас рассказал ей о своих наблюдениях. А для наглядной демонстрации создал в воздухе перед собой световой шар, в который вложил всю свою свободную от сдерживания Темной Энергии силу, сделал несколько шагов в глубь Тындаяра и продемонстрировал, как она тускнеет. Поскольку Риана шла вместе с ним, это не было следствием уменьшения влияния ее Искры на окружающее пространство. Со всей очевидностью, это свидетельствовало о магической неоднородности самого пространства.

– Поразительно, – сказала она. – А я ничего не чувствую.

– Возможно, из-за того, – предположил Шимас, – что ваша Искра самостоятельно компенсирует воздействие Темной Энергии. Как мне известно, ни одна ведьма не имеет власти над полной силой своей Искры, какая-то ее часть всегда остается вне контроля.

– Наверное, вы правы, – согласилась Риана. – Большая сила и имеет и свою обратную сторону. В данном случае это приводит к потере чувствительности… Так где же вам было лучше всего?

– Там, где мы вошли. Под Драконьим Гнездом. Нужно еще проверить другие направления, но почему-то мне кажется, что Темная Энергия будет наименее агресивна именно в том месте.

Так оно в итоге и оказалось. Магический шар Шимаса ярче всего светился у самой крестовины, может быть, на какой-то фут южнее от нее, что приблизительно соответствовало геометрическому центру впадины. Но из-за существенной разницы в масштабах между земным миром и Тындаяром такая оценка была крайне неточной.

– И что же это такое, – вслух размышляла Риана, – влияние драконьих костей?.. Нет, исключено, их сила велика, но пассивна; собственно, это просто остаток былой силы, действие которого не может проникать сквозь миры. Источник этой аномалии должен быть где-то ближе.

– Если под нами, – заметил Шимас, – то тут мы ничего не сможем поделать.

В прошлый раз Риана пробовала направить свою ведьмовскую силу на почву Тындаяра. Она поддалась лишь на пару дюймов, а потом стала жадно поглощать силу, словно губка, и огромное количество магии просто растворилось без следа. Риана хотя и знала об этом из ведьминских летописей, была крайне поражена таким результатом. После она объяснила, что некоторые сестры рассматривают этот факт как одно из свидетельств в пользу гипотезы о родстве Китрайла с диннеши. Дескать, Ан Нувин не отторгает ведьмовские чары, потому что его хозяин происходит из Гвыфина и способен ими питаться. Шимас отчасти понимал ее растерянность, так как и сам не очень верил в религиозные сказочки про мятежного диннеши, из зависти восставшего против Творца; но также он достаточно скептически относился и к утверждению минеганской доктрины, что Враг является локальным воплощением какого-то там Абсолютного Зла…

– Не думаю, что под нами, – сказала Риана. – Скорее всего, где-то там. – Она запрокинула голову и пристально всмотрелась в густую, вязкую, непроглядную тьму над ними. – Только как это найти, если я ничего не чувствую?

Из ее ладони вырвался тонкий луч белого света. Он заструился вверх, немного отклоняясь то в одну, то в другую сторону в поисках верного направления. Но, похоже, все было напрасно.

– Вот что, профессор, – наконец произнесла Риана, – я предлагаю использовать мягкую форму ведьминско-колдовского взаимодействия. Подсоединитесь к моим чарам и попробуйте управлять лучом. Возможно, у вас получится.

– Хорошо, попробую.

Для большей уверенности Шимас создал сразу семь нитей всех основных магических цветов и первым делом вплел в чары Рианы самую слабую из них, красную. Когда все получилось, он стал по очереди подсоединять следующие нити, и к нему начала перетекать ведьмовская сила. Она была чуждая, холодная, непостижимая, но одновременно такая пронзительно-чистая и совершенная, что у Шимаса дух перехватило. Эта сила дарила ему чувство полной защищенности от любого зла – и внешнего, и внутреннего; она проясняла разум, раскрывала перед ним новые, доселе скрытые горизонты, под ее влиянием мысли становились четкими и острыми, словно лезвие бритвы. Теперь Шимас понимал, почему некоторые колдуньи согласны мириться с несносным характером ведьм, их высокомерием и надменностью, лишь бы иметь возможность хотя бы изредка касаться этого ледяного, но животворного источника…

Управлять чарами Рианы оказалось на удивление легко; они были хорошо упорядочены и не содержали никакого мусора – каждая, даже самая тонкая магическая нить не была лишней, а имела свое предназначение, гармонично сплетаясь со всеми остальными. На первых порах Шимас исследовал верхнее пространство наугад, но вскоре уловил закономерность в том, как изменяются вибрации семи его нитей, вплетенных в сенсорные чары Рианы, и очень медленно, осторожно начал смещать луч по спирали, пока не достиг точки, где эти вибрации были слабее всего.

– Вот это направление, – сказал он, зафиксировав его. – Здесь я прилагаю минимальные усилия.

Не решаясь даже шевельнуться, Риана усилила интенсивность луча, и он начал понемногу вгрызаться в загадочную субстанцию, лежащую между двумя мирами – земным и подземным.

– Не вижу другого варианта, – объяснила она Шимасу. – Я по-прежнему ничего не ощущаю. Но буду крайне осторожна.

Так прошло несколько минут. Тонкий луч медленно пробивался вверх, а Шимас контролировал его направление, как вдруг Риана остановилась.

– Ну наконец-то! Почувствовала! Эта какая-то особенная магия, она действительно угнетает Темную Энергию, делает ее инертной, пассивной.

А вот Шимас никакой магии не чувствовал, ощущая лишь последствия ее действия. Когда он сказал об этом ведьме, она ответила:

– Пока не могу судить наверняка, но, кажется, мы уже имели дело с такими чарами. Я – один раз, а вы – дважды.

– Диннеши? – догадался он.

– Да, очень похоже, – сказала Риана. А еще через минуту уверенно добавила: – Это точно магия диннеши. Подобная нашей, ведьмовской, но более могущественная и совершенная. Она исходит от тонкого продолговатого предмета, вертикально зависшего под верхней границей Тындаяра.

Шимас растерянно качнул головой.

– Интересно, что он здесь делает? И как сюда попал?

– Я тоже хотела бы это знать… Наверное, вам лучше отойти, профессор. Не знаю, как поведет себя эта штука, когда я ее освобожу. Могу и не удержать.

Шимас отступил на три шага и поравнялся с Колвином, все это время стоявшим неподвижно и преданно смотревшим на свою госпожу в ожидании ее дальнейших распоряжений.

Риана не торопилась, действовала осторожно и расчетливо. По мере приближения к цели она постепенно уменьшала интенсивность луча, чтобы ненароком не повредить этот загадочный предмет. Затем погасила луч, а вместо этого задействовала более мягкие чары, призванные уже не сверлить прослойку между мирами, а всего лишь разгребать субстанцию, из которой она состояла.

– Тут целых два предмета, – немного позже сказала Риана. – Один завернут в другой. Сейчас увидим, что это такое.

Шимас уже отчетливо почувствовал, как слабеет и отступает Темная Энергия. Из кромешной тьмы сверху выплыл продолговатый сверток – похоже, из какой-то серой ткани, отливающей в свете ведьмовской Искры серебристым блеском.

Сверток медленно опустился вниз и завис в воздухе перед Рианой. Заинтересованный Шимас подошел к ней и успел как раз вовремя, чтобы подхватить ткань, которую ведьма нетерпеливо развернула и оставила без внимания, сосредоточившись на том, что было под ней. А это оказался меч длиной где-то фута четыре, с тонким лезвием, начищенным до зеркального блеска, и цельной рукоятью, искусно вытесанной из большого куска то ли рубина, то ли другого драгоценного камня темно-красного цвета. Шимас мало знал о минералах, зато хорошо разбирался в металлах и в свое время чуть не остался работать на кафедре металлургии. Поэтому он быстро (может, даже быстрее Рианы) установил, что лезвие сделано из сплава железа и серебра с небольшими примесями золота, платины и никеля. Однако сплав был особенный, не колдовской и не ведьминский, в нем Шимас вообще не чувствовал ни капли магии, хотя нисколько не сомневался в ее наличии, потому что сплав такой равномерной консистенции, с такими чрезвычайными характеристиками прочности и упругости, просто невозможно было создать без участия чар, и он не мог бы существовать без их постоянного присутствия…

– Профессор, – прошептала Риана, словно боясь, что кто-то их может подслушать. В ее широко раскрытых карих глазах плясали диковатые огоньки, – вы понимаете, что мы нашли? Это творение диннеши, оно все пропитано их магией. Могущественной, концентрированной гвыфинской магией…

Ведьма осторожно дотронулась ладонью до рукояти, а убедившись, что она не кусается, уже решительнее обхватила ее пальцами и развернула меч вертикально. По зеркальному лезвию пробежали крохотные молнии, а в следующее мгновение Искра Рианы засияла так ослепительно, что Шимасу, несмотря на действие защитного заклятия, пришлось зажмурить глаза.

– Ого! – ошеломленно произнесла Риана. – Он добавляет мне силы!.. И не только силы. Еще я чувствую земной мир – там, вверху. Не вижу, а просто чувствую. Поверхность, рельеф… и точные направления! Это север. – Она быстро двинулась вперед, а шагов через пятнадцать остановилась. – Теперь я под океаном. Ощущение воды очень слабое, но тут земная поверхность опускается.

«Милостивый Дыв, что я натворил! – ужаснулся Шимас. – Я помог ведьмам стать еще могущественнее…»

Он опустил глаза и посмотрел на ткань, которую крепко сжимал в руках. Она была шелковистой на ощупь, достаточно плотной и в то же время почти невесомой. Развернув ее перед собой, Шимас убедился, что это не просто кусок ткани, а что-то вроде накидки или короткого плаща с золотой застежкой в виде восьмиугольной звезды. Как и в случае с мечом, он не чувствовал никакой магии, но нисколько не сомневался в ее присутствии. Плащ не мог служить просто оберткой для меча, у него наверняка было свое, отдельное предназначение…

И тут Шимас понял одну вещь. Когда он подступил к Риане, чтобы вблизи посмотреть на находку, давление Темной Энергии еще больше ослабло. Но и сейчас не возрастало, несмотря на то что ведьма блуждала в стороне, исследуя при помощи меча границы острова. Значит, причина была не в мече, а в плаще. Чтобы проверить эту догадку, Шимас накинул плащ себе на плечи и скрепил застежкой. Эффект был мгновенным и превзошел все ожидания. Темная Энергия вообще отступила, она сердито бурлила вокруг, не смея дотронуться до него ни в каком месте – хоть сквозь плащ, хоть вне его.

Прервав обход периметра острова, Риана быстрым шагом вернулась к Шимасу.

– Тоже полезная вещь, – сказала она, коснувшись краешка плаща. – Очень мощная защита. И главное – не требует никаких усилий, действует сама по себе, без постороннего вмешательства… Вы представляете, как нам повезло? До сих пор ни одной ведьме, а тем более колдуну, не доводилось работать с гвыфинскими чарами.

– Я и сейчас с ними не работаю, – заметил Шимас. – Даже не вижу их, не чувствую, что уж говорить о каком-то управлении ими. В лучшем случае, это можно назвать пассивным использованием.

Но Риана уже не слушала его.

– Эй, демоны! – весело крикнула она во тьму Тындаяра. – Где вы спрятались? Выходите на бой! Неужели отпустите нас с такой ценной добычей?

«Вот уж легкомысленная девчонка! – сердито подумал Шимас. – Для нее все это просто игра…»

А вслух сдержанно произнес:

– Не стоит искушать судьбу, леди Риана. Если Ан Нувину безразлична наша находка, советую воспользоваться этим и беспрепятственно вернуться в земной мир.

Молодая ведьма высокомерно взглянула на него, криво ухмыльнулась, однако кивнула:

– Вы правы, профессор. Давайте возвращаться. – Она немного отодвинулась в сторону и направила меч вверх. – Выйдем в полумиле на север от впадины. Я уверена, что смогу пробить туннель возле самого склона и не ошибусь больше, чем на несколько футов, но лучше подстраховаться – это все-таки Драконье Гнездо.

На зеркальном лезвии меча засверкали молнии, а из его острия вырвался яркий белый луч. В этот раз он был настолько мощным, что Риане понадобилось лишь несколько минут, чтобы проложить туннель до самой поверхности земли. Из-за ослепительного сияния ведьмовской Искры Шимас даже не заметил земного света, зато мгновенно ощутил бурный поток чистой, наполненной жизнью энергии, которую плащ беспрепятственно пропускал сквозь себя. Почти одновременно с этим, в стороне от них, где-то на границе освещенной Искрой зоны, возникло сильное возмущение Темной Энергии. Риана отреагировала мгновенно, и мощная синяя молния, с треском пронзив пространство, ударила в энергетический сгусток, едва лишь начавший превращаться в Темную Материю. Затем она схватила за руку Колвина, подтащила к отверстию туннеля и подбросила вверх.

– Теперь вы, профессор. Быстрее!

У нее были все основания его торопить. Лишь один демон оказался настолько неосторожным, чтобы совершить переход из Ан Нувина в Тындаяр неподалеку от ведьмы и позволить убить себя еще до завершения трансформации. Остальные его товарищи выходили на безопасном расстоянии от нее, о чем свидетельствовал отголосок многочисленных возмущений, доносящихся до них из глубин подземного мира.

– Леди Риана, – предостерег ее Шимас, поспешно встав на место Колвина, – только не вздумайте…

– И не собираюсь! – прервала его ведьма. – Я не глупа, профессор, а всего лишь безответственна… Ну давайте!

Он резко оттолкнулся – а уже через секунду был вынужден начать торможение, так как внезапно полетел с головокружительной, просто сумасшедшей скоростью. Нет, плащ не добавил ему силы, как меч Риане, просто каким-то непостижимым образом сделал его чрезвычайно легким, почти невесомым во время левитации, и ему практически не приходилось прилагать усилий, чтобы удерживать себя в воздухе.

Добравшись до земного мира, Шимас по инерции взлетел довольно высоко над поверхностью и увидел, как на ладони, добрую половину острова, в частности, Драконье Гнездо с маленькими фигурами Дараха и Ингриг у скелета Последнего Дракона. Они тоже заметили его, замахали руками и тотчас двинулись к северному склону.

Едва Шимас приземлился невдалеке от Колвина, как из туннеля, к его огромному облегчению, вынырнула целая и невредимая Риана. Отступив на несколько шагов, она призвала с ясного неба такую мощную молнию, что у Шимаса мигом стали дыбом волосы, а от оглушительного грома заложило уши. Черное отверстие в земле сразу затянулось, и второй молнии не потребовалось.

«Какая же она хвастливая! – снова рассердился Шимас. – Могла бы ударить молниями из рук. Вышло бы не так сильно, зато без этого грохота…»

Он избавился от звона в ушах как раз вовремя, чтобы расслышать слова Рианы:

– Простите, профессор, я вела себя, как ребенок. Не стоило дразнить демонов, вызывая их на бой. Вот они и появились.

– Не думаю, что они откликнулись на твой вызов, – послышался из пустоты уже хорошо знакомый Шимасу чистый и мелодичный голос. А в следующую секунду между ним и Рианой появился юноша-диннеши, в этот раз одетый в длинную тунику светло-голубого цвета. – Кстати, хочу вас поздравить. Вы справились быстрее, чем я ожидал.

Колвин задрожал и попятился.

– Госпожа, – умоляюще обратился он к Риане, – разрешите уйти. Мне плохо… Прошу, отпустите меня. Я потом вернусь…

Такая реакция их не удивила. В лесу под Манхайном они потратили немало времени, чтобы разыскать Колвина, который забился от испуга в самую глухую чащу. Очевидно, его черное естество решительно протестовало против присутствия диннеши.

– Ладно, – согласилась Риана. – Иди к Дараху с Ингриг, – она указала в направлении Драконьего Гнезда, – и жди нас там.

– Спасибо, милостивая госпожа, спасибо, – обрадовался Колвин и тут же со всех ног помчал на юг.

А Риана снова перевела взгляд на диннеши.

– Мое почтение, Несущий Свет. Так что ты говорил о демонах?

– Я не знаю, что происходит под землей, поэтому могу лишь поделиться с вами своими предположениями. Для вас это и к лучшему, ведь иначе я бы ничего вам не сказал. Просто не имел бы права… Значит, по твоим словам, я понял, что ты, едва освоив небольшую толику силы меча, захотела испробовать ее на демонах и стала их звать. Тогда они и пришли, верно?

– Да, – пристыженно подтвердила Риана.

– К счастью, – добавил Шимас, – это случилось уже после того, как был открыт туннель.

– Я так и думал, – сказал диннеши. – Полагаю, ни демоны, ни их хозяин даже не подозревали о присутствии в верхних слоях Тындаяра меча и плаща, которые хорошо маскировались, поэтому я возлагал надежды только на то, что обычный колдун, уязвимый к действию Темной Энергии, сможет их почувствовать именно благодаря своей уязвимости.

– Значит, – сообразил Шимас, – демоны откликнулись не на призыв леди Рианы, а на ее магические действия с мечом?

– Я в этом не сомневаюсь. Наверное, сами ваши визиты в Тындаяр не привлекали особенного внимания Ан Нувина. Во времена Мор Деораха ведьмы часто прибегали к услугам усмиренных черных, чтобы посетить подземный мир и исследовать его в поисках возможности воспользоваться им в своих целях. Из летописей Сестринства тебе, Риана, хорошо известно, что на первых порах это вызывало очень агрессивную реакцию, но со временем Враг убедился, что Тындаяр остается для ведьм чуждым и непостижимым, поэтому решил поберечь своих демонов и не переносить боевые действия из земного мира в подземный, который и так безраздельно принадлежит ему. Но с появлением меча ситуация кардинальным образом изменилась. Наверное, ты уже обнаружила некоторые его возможности?

– Да, кое-что обнаружила, – сказала Риана. – А что это за меч? И что за плащ? Или ты не можешь рассказать?

– Теперь могу. Я просто должен рассказать, чтобы обосновать права Гвыфина на эти вещи.

Риана мигом помрачнела, и было нетрудно догадаться почему. Права не обосновывают просто так, а делают это только с намерением вернуть свою собственность. Самому Шимасу было, в общем, безразлично; он понимал, что ведьма все равно не позволит ему оставить этот удивительный плащ, который защищал от Темной Энергии, существенно облегчал левитацию и, наверное, имел еще немало полезных свойств. Так пусть обе их находки вернутся в Гвыфин – это, по крайней мере, будет справедливо…

– Дело было несколько тысячелетий назад, – заговорил диннеши. – Точную дату не скажу, да она и не имеет значения. В те времена цивилизация древних людей, как вы их называете, еще существовала и из последних сил сдерживала нашествие нечисти. Мы в Гвыфине понимали, что они обречены, ведь среди них было слишком много предателей – и простых людей, и колдунов, стремившихся своей службой Ан Нувину обрести вечную жизнь в облике демонов. Но ничего поделать мы не могли – большинство древних не хотели гибели своего мира, они надеялись защитить его собственными силами, поэтому не звали нас на Битву Последнего Дня. А когда их осталось совсем немного и они утратили любую надежду, их голосов уже не хватило – из-за большого количества предателей, составлявших на то время чуть ли не половину уцелевшего человечества. Тогда двенадцать наших братьев не выдержали и решили сойти на землю по призыву меньшинства. Они…

– Двенадцать? – не сдержавшись, прервала его Риана. – Как драконов? Неужели…

Диннеши утвердительно кивнул:

– Да, Риана. Вопреки убеждению многих твоих сестер драконов всегда было двенадцать. И они были нашими братьями, пренебрегшими своим высшим предназначением, променявшими жизнь в Гвыфине в терпеливом ожидании Последнего Дня на долгие тысячелетия бесплодной и безнадежной битвы на земле. Это был их личный выбор, и не мне их судить. Одиннадцать из них добровольно отреклись от силы и крыльев диннеши, превратившись в драконов. Двенадцатый, их предводитель, был очень горделивым и решил сойти на землю во всем своем грозном величии и славе. Сойти не так, как сошел к вам я, большей частью оставаясь в Гвыфине; а сойти целиком и навсегда. Однако земной мир не воспринял его в таком облике – он сорвал с него крылья, отобрал силу и поглотил их, добавив себе запаса прочности в противостоянии Ан Нувину. Не знаю, возможно, в этом и заключался расчет нашего двенадцатого брата, которого вы называете Последним Драконом. Мы до сих пор об этом спорим и никак не придем к единому мнению… Но в конце концов мотивы его поступка не имеют значения. Главное то, что вашему миру не удалось до конца переварить силу и крылья нашего брата. Пройдя сквозь землю, последняя капля его силы превратилась в меч, последнее перо одного из крыльев обратилось в плащ, и они вместе застряли между землей и Тындаяром.

Риана ошеломленно уставилась на меч. Еще бы – она думала, что это просто творение гвыфинских чар, самый совершенный и самый могущественный из всех известных артефактов; а на самом деле он оказался материальным воплощением хоть и небольшой, но подлинной части сущности диннеши…

«Точно так же, кстати, как и плащ», – подумал Шимас, коснувшись пальцем золотой застежки. Разумеется, диннеши говорил о крыльях аллегорически, вряд ли обитатели Гвыфина нуждаются в каких-то физических крыльях, да и драконы, лишившись их, преспокойно себе летали. Скорее всего, речь шла об особенной магии, которая могла вознести на недостижимую высоту. И в прямом понимании – сделав невесомым, и в переносном – защитив от Зла.

У Шимаса исчезло малейшее желание отдавать этот плащ – хоть ведьмам, хоть диннеши…

– Так ты пришел забрать у нас меч и плащ? – с удрученным вздохом спросила Риана.

– Нет, ни в коем случае. Я всего лишь предлагаю вам добровольно отказаться от них. Имейте в виду, это ваш единственный шанс, больше такого предложения не последует. Отклонив его сейчас, вы уже никогда не сможете избавиться от этих вещей. Меч всегда будет с тобой, Риана, а плащ – с тобой, Шимас. Если отдадите кому-нибудь или просто выбросите, они все равно вернутся к вам. Всю жизнь на вас будет охотиться Ан Нувин в попытке заполучить себе каплю силы и перо от крыла диннеши. Ты, Риана, наживешь немало врагов среди собственных сестер, которые будут завидовать твоему могуществу, считая, что ты его не заслужила. А тебе, Шимас, придется остерегаться как ведьм, так и коллег-колдунов; кое-кто из них захочет убить тебя, чтобы завладеть твоим плащом. Подумайте, стоят ли ваши находки тех опасностей, которые будут ожидать вас в будущем, оправдают ли они те многочисленные трудности, что наполнят вашу жизнь из-за их присутствия. В конце концов, вам грех жаловаться, что вы напрасно совершили это долгое путешествие. Как я и обещал, вы нашли тут новое знание – раскрыли тайну происхождения драконов. И уверяю, вам не придется уговаривать других людей поверить вам на слово. Если отдадите мне меч и плащ, я подскажу, где можно найти материальные свидетельства, однозначно и бесспорно подтверждающие мой рассказ. За ними не нужно отправляться на край света, они есть и на Абраде.

Такое предложение показалось Шимасу весьма заманчивым. Он только хотел выяснить, какого рода будут обещанные подсказки – туманными и неопределенными, вроде «ищите и обрящете», или четкими указаниями о том, где именно находятся эти материальные свидетельства и что они собой представляют. Пока Шимас мысленно формулировал свой вопрос, Риана уверенно произнесла:

– Я оставляю себе меч. Прости, Несущий Свет, если я не оправдала твоих надежд, но это мое окончательное решение. Я выбираю силу, а профессору аб Нейвану пускай достаются знания. Отведи его в сторону, расскажи, что нужно, а я даю слово, что не буду пытаться что-либо выведать. Могу даже пообещать, что никому не расскажу о происхождении драконов. Буду держать все в тайне, чтобы профессор мог беспрепятственно раздобыть соответствующие доказательства и объявить миру о своем открытии.

Диннеши покачал головой:

– Твое великодушие, Риана, достойно наивысшей похвалы. К сожалению, этого мало. Цена моей информации – обе вещи: и меч, и плащ. За одну из них вы ничего не получите.

Ведьма с неподдельным сожалением взглянула на Шимаса:

– Извините, профессор, но я не передумаю. Мы с вами уже достаточно давно знакомы, и вы должны понимать, что силу я ценю больше, чем знания.

– Я это понимаю, леди Риана.

– Ты, Шимас, – сказал диннеши, – можешь просто отдать плащ, удовольствовавшись тем, что уже знаешь. Тогда спокойно вернешься в Кованхар, продолжишь жить обычной для себя жизнью университетского преподавателя – скучной, однообразной, зато счастливой. А с плащом тебе о такой жизни не стоит и мечтать.

– Да, знаю… – Шимас замолчал, собираясь с решимостью. – Не сомневаюсь, что впоследствии я об этом очень пожалею и буду проклинать себя за свой выбор. Но я оставляю плащ.

Взрослые и мудрые глаза мальчика-диннеши, казалось, пронзили его насквозь.

– Ты уверен?

– Вовсе нет! – невесть почему рассердился Шимас. – Я уже сказал, что пожалею об этом. И в то же время я уверен, что точно так же буду сожалеть, отказавшись от плаща. Остаток своей скучной и однообразной жизни буду мучиться мыслью об этой утрате, больше не найду покоя, не смогу чувствовать себя счастливым, занимаясь любимым делом. Если ты хорошо меня знаешь, должен это понимать. И с твоей стороны было бы порядочнее не ставить меня перед выбором, а просто потребовать, чтобы я вернул плащ. Выдумал бы какую-нибудь сказочку – например, что гвыфинские чары пагубно действуют на колдунов. Я, может, и засомневался бы, но не стал бы спорить.

Диннеши ответил не сразу, а сначала подошел к Шимасу и пристально посмотрел на него снизу вверх.

– Поверь, я бы так и сказал, если бы на самом деле собирался забрать плащ. Но я хотел, чтобы он остался у тебя, так же как и меч у Рианы.

– Тогда зачем, – отозвалась Риана, – ты предлагал их отдать?

– Потому что иначе было бы неправильно. И не просто неправильно, а подло. Я не мог навязывать вам такую ответственность и обрекать вас на тяжелые испытания, не получив вашего согласия и не дав шанса отказаться. Вас предупредили о последствиях, и вы сделали свободный, осознанный выбор. Теперь вам не на кого жаловаться, некого обвинять, кроме самих себя.

– Но ты… – начал было Шимас и сразу осекся. Очевидно, диннеши решил, что их разговор окончен, и, не попрощавшись, растворился в воздухе. – Гм… Не очень вежливо с его стороны. Наверное, он догадался, что я хочу сказать, и просто не знал, как на это ответить. Поэтому поторопился исчезнуть.

– А что вы собирались сказать? – поинтересовалась Риана.

– Что он, хотя был честным и откровенным, все-таки бессовестно манипулировал нами. Во всяком случае, мною точно манипулировал. Когда понял, что я соглашусь обменять плащ на доказательства его истории, сразу же выдумал дополнительное условие, что предоставит информацию только за плащ вместе с мечом. Это был беспроигрышный вариант, ведь вы ясно дали понять, что не откажетесь от меча.

Риана скептически усмехнулась:

– Бросьте, профессор, вы бы и на это не согласились. Подумали бы и решили, что плащ с мечом сами по себе являются убедительными доказательствами. А те материальные свидетельства, если они и вправду существуют, никуда не денутся, рано или поздно их найдут.

– Так решили бы вы, – возразил Шимас, – но я…

Внезапно под ними задрожала земля. Риана мигом побледнела и напряглась, а вдоль лезвия ее меча снова засверкали мелкие молнии.

– Вот черт! – произнесла она. – Начинается…

У Шимаса тяжело застучало сердце. Как и Риана, он сразу понял, что означает эта дрожь, и через несколько секунд его самые худшие опасения подтвердилась. На полдороге между ними и Драконьим Гнездом в воздух поднялась туча песка, и из-под земли выбралось двуногое и двурукое существо. Его можно было бы принять просто за высокого и голого человека, если бы не черная, как сажа, кожа, непропорционально маленькая голова и длиннющие руки, свисающие ниже колен.

Риана немедленно нанесла удар, однако промахнулась – меч добавил ей силы, но не меткости. Однако сопутствующих гвеврических разрядов в воздухе вполне хватило, чтобы демон, ослабленный условиями земного мира, плюхнулся на землю, скорчившись от боли.

Впрочем, угрозу представлял не он, а чудовища, следовавшие за ним. Первой из туннеля вылетела огромная птица, точнее, крылатый ящер, и ведьма, пробормотав его название: «мадваллин», направила на него вторую молнию, от которой он легко уклонился. Тем временем появились еще две твари – паучище размером с быка, в котором Шимас узнал дагванала, земноводное чудовище, часто встречающееся морякам на отдаленных островах, и незнакомое ему существо, похожее на саранчу, увеличенную в несколько сотен раз. Риана, которая, судя по всему, изучала инфернальные силы гораздо старательнее, чем теорию предвидений, назвала его шинахайдом.

Демон что-то прорычал чудовищам, махнул рукой, указывая на юг от себя, и опять заполз в яму. Песок вокруг него забурлил, засыпая туннель. Демон выполнил свою миссию, доставив на остров троих чудовищ, а сам сразу вернулся в Тындаяр.

Все три твари не стали нападать на Шимаса и Риану, а дружно бросились в противоположную сторону – вдогонку Колвину, который, выполняя приказ своей госпожи, послушно шагал к Драконьему Гнезду. Он почти добрался до склона и был слишком далеко для того, чтобы расслышать надрывный крик Рианы:

– Колвин, защищайся! Я разрешаю! Защищайся…

Она быстро побежала вперед, время от времени бросая молнии. Одна из них все-таки попала в прыгучего шинахайда, и тот с отбитой задней лапой закувыркался по земле. Тем не менее смог подняться и поскакал дальше, хотя уже не так быстро, как летел мадваллин и бежал дагванал. Следующая молния окончательно остановила его, но остальные два чудовища оказались более увертливыми и успешно уклонялись от ведьминских ударов.

Шимас наконец опомнился, выругал себя за дурацкую профессорскую привычку основательно обдумывать каждый свой следующий шаг и, оттолкнувшись от земли, стремительно взлетел вверх. Прежде левитация не была его коньком, он очень плохо держался в воздухе, и ему приходилось сосредоточивать на этом все свои силы. А теперь все получалось легко и непринужденно; создавалось даже впечатление, что плащ реагирует не на его магические действия, а на одни лишь мысли.

Запросто обогнав Риану, Шимас начал бросать в чудовищ огненные шары. Было еще далеко, они долетали уже тусклыми и ослаблеными, но под двойным обстрелом твари не могли так успешно уклоняться, и в конце концов очередная молния Рианы превратила дагванала в вонючую обугленную тушу.

Мадваллин почти догнал Колвина, и Шимасу с Рианой не хватало лишь какого-то десятка секунд, чтобы вовремя остановить его. К счастью, именно тогда на кручу выбежали Дараг и Ингриг, и их огненные шары заставили чудовище свернуть в сторону. Оно начало кружить вокруг них, плюясь сгустками Темной Энергии, которые Дарах успешно отбивал. А потом подбежала Риана и двумя точными ударами молнии испепелила тварь.

Колвин бросился навстречу ведьме, плюхнулся на колени и стал целовать ее руки.

– Благодарю, госпожа! Огромное вам спасибо. Вы спасли меня, защитили от этого страшилища. Я так счастлив служить вам, вы всегда заботитесь обо мне…

А Шимас, мягко приземлившись рядом с молодой колдовской парой, сказал:

– Вы явились очень кстати. Мы бы не успели остановить мадваллина.

– Но ваш полет был просто фантастическим! – восхищенно произнес Дарах. – Я еще никогда не видел такой искусной левитации. И вообще не слышал ни об одном колдуне, который мог бы одновременно летать и так мощно чаровать.

– А что это у вас за плащ? – поинтересовалась наблюдательная Ингриг. – Я его раньше не видела. И у леди Рианы меча не было… неужели нашли в Тындаяре? Разве это возможно?

Шимасу не пришлось ничего выдумывать, потому что к ним как раз подошла Риана.

– Значит, пророчество не обмануло, вы действительно помогли нам. Без вашего вмешательства Колвин погиб бы.

– Так это и была наша миссия? – озадаченно спросил Дарах. – Помешать чудовищу убить черного колдуна?

– Похоже, что так, – подтвердила Риана. – И поверьте, вы оказали мне большую услугу. Да и не только мне, а всему Сестринству. Колвин представляет для нас огромную ценность: сейчас он наш единственный проводник в Тындаяр, и кто знает, когда нам удастся схватить еще одного такого. А иметь доступ на вражескую территорию очень полезно. Как раз поэтому все три чудовища набросились на Колвина – Ан Нувину было крайне важно лишить нас этого доступа.

– А почему именно сейчас? Почему не раньше? – С этими словами Дарах выразительно взглянул на меч Рианы. – Это как-то связано с вашим оружием и плащом профессора?

– Касательно плаща, я не уверена, а вот меч точно сыграл свою роль.

– Я не чувствую в нем никакой магии, – заметил молодой колдун.

– Это драконья магия, – объяснила Риана. – Меч принадлежал Последнему Дракону, однако в древние времена демоны похитили его и затащили в Тындаяр. А дальше ничего поделать с ним не могли, так как он неуничтожаем, поэтому просто оставили его там.

– Вместе с плащом? – Дарах недоверчиво хмыкнул. – Что-то он слишком мал для дракона.

Несомненно, Риана как-нибудь выкрутилась бы, снова приправив выдумку крупицей правды, но тут Ингриг испуганно ойкнула, указав рукой на север. Шимас с Рианой резко обернулись, ожидая появления новых чудовищ, а вместо этого увидели, как из-за горизонта поднимается столб белого с темными клубами дыма.

Шимас тотчас взлетел вверх, чтобы расширить себе обзор, но уже и так знал, откуда идет дым. На Инис на н-Драйге и поблизости от него нечему было гореть – кроме их корабля.