Когда он вышел из храма Иштар, небо над Вавилоном уже посветлело, но до рассвета было ещё далеко. Тем не менее, ранних прохожих на площади хватало, чтобы Гленн не привлекал к себе внимания. Впрочем, подумал он, какое там внимание? Каждое утро храм покидают мужчины, проведшие там ночь, и для вавилонян это так же привычно, как для жителей Сумеречных Дельф привычны очереди паломников к пифиям.

Сунув руки в карманы куртки, Гленн двинулся наискось через площадь к Висячим Садам Шамурмат, где располагался один из спусков в подземный Зал Перехода. С полуночи до шести утра, когда наплыв туристов спадал, Зал был доступен для всех, в том числе и для праздных посетителей. Гленн был рад, что не придётся нанимать лошадь или пешком тащиться до ближайших Ворот Набу, а от них — до предместья, где заканчивалось действие блокирующих чар.

Но это была единственная его радостная мысль. Остальные не отличались особой весёлостью — в частности, он с содроганием представлял свою встречу с друзьями. Особенно, когда через пару часов вернётся Шейн и примется расспрашивать, как ему понравилась «та новенькая брюнеточка, м-м-м, сам бы съел». Мортон будет ржать, как идиот, Патрик — иронично улыбаться, Феб — смотреть на него с сочувствием, а Лана с Амалией… Вот их реакции Гленн боялся больше всего. Они ведь не знали его в более ранние времена, когда чуть ли не после каждого концерта устраивались разнузданные вечеринки с девочками-фанатками. Лана была свидетельницей только одной из них, самой последней, потом Патрик и Феб остепенились, так как нашли себе подруг, будущих жён, Гленн остепенился с ними за компанию (и тоже по веской причине), а Мортон и Шейн стали развлекаться на стороне. Да и в любом случае, совсем не зазорно закадрить одну из толпы поклонниц, которые и так вешаются тебе на шею, это вполне естественно. А вот ходить в храм Иштар, фактически бордель под религиозной вывеской, это уже совсем другой номер…

Погружённый в раздумья, Гленн совсем не заметил, что за ним через площадь следовала невысокая девушка-шатенка в коротком платье из синего шёлка. Только на подходе к Висячим Садам, когда она стала догонять Гленна, участившийся цокот её каблуков по брусчатке привлёк его внимание. Он оглянулся на неё и тут же остановился, едва не споткнувшись. А девушка быстро подошла к Гленну и наотмашь влепила ему пощёчину.

— Саби, за что?! — потрясённо простонал он, прижав свою ладонь к горящей щеке; изящная ручка Сабрины оказалась на удивление тяжёлой. — Какая муха тебя укусила?

— А ты не понял? — спросила она, гневно сверкая голубыми, как у её матери Софи, глазами. — От прелестей вавилонских блудниц совсем мозги размякли?

Если до этих слов у Гленна была красной только ударенная щека, то теперь запылало всё его лицо включительно с ушами.

— Так ты видела?.. Ты всё неправильно поняла. Я просто… ну, зашёл в храм… просто посмотреть. А потом вышел…

Сабрина закатила ему вторую пощёчину, продемонстрировав, что её левая рука тоже отнюдь не лёгкая.

— Лгунишка несчастный! Я знаю, что тебя привёл сюда Шейн. Мортон мне рассказал. А я пришла убедиться, что это правда. Прождала здесь битых пять часов!

Осознание абсурдности ситуации подействовало на Гленна неожиданным образом. Он внезапно успокоился, его смущения как и не бывало.

— А какого чёрта тебе это понадобилось? — спросил он. — Почему ты за мной шпионишь?

— Я подруга Фионы.

«Вот же ты подлая, Фи! — со злостью подумал Гленн. — Небось, всё ей разболтала. Не смогла удержаться…»

— Ну и что? — изобразил он непонимание. — Я-то тут при чём?

Сабрина состроила возмущённую гримасу.

— Ой, не придуривайся! Я знаю о вас с Фионой. Знаю, что ты её друг.

— У тебя устаревшая информация. Мы больше не друзья. Она прогнала меня и запретила к ней приходить.

— Это я тоже знаю.

— Тогда в чём проблема? — немедленно перешёл в наступление Гленн. — Зачем было выслеживала меня, всю ночь торчать возле храма? Объясни мне, пожалуйста, а то я туго соображаю. И в смысл твоих пощёчин — вот, проклятье, до сих пор болит! — я тоже не врубился.

Теперь уже смутилась Сабрина.

— За пощёчины извини, я просто не сдержалась. Понимаешь, я как раз была в Солнечном Граде, мы с Этайн нянчились с малышкой Морвен, когда пришёл Мортон и, так противненько ухмыляясь, рассказал, что Шейн наконец уломал тебя пойти с ним к жрицам Иштар. Этайн сразу заявила, что Мортон лжёт, я тоже не поверила, но решила проверить. Пыталась связаться с тобой, но на вызовы ты не отвечал. Отправилась в Сумерки Дианы, там застала только Лану, и она мне всё подтвердила. Тогда я махнула сюда и стала ждать там. — Сабрина оглянулась и указала на небольшой сквер справа от храма. — Ждала-ждала, под конец уже начала надеяться, что ты в последний момент передумал и куда-то ушёл. Но оказалось, что нет, всё это время ты был в храме. И я здорово разозлилась на тебя. Мне стало так обидно за Фиону…

— А зря, — произнёс Гленн с притворной небрежностью. — Ей безразлично, что я делаю. А мне безразлично, что она об этом подумает. Между нами всё кончено.

Сабрина печально покачала головой.

— Глупый ты, Гленн. И Фи тоже дурочка. Разница между вами только в том, что ты шастаешь по шлюхам, а она…

— А она путается с Бьёрном Зоранссоном, — подхватил Гленн. — С тех пор, как он появился, у нас всё пошло наперекосяк.

— Это с твоей головой всё наперекосяк, — снова рассердилась Сабрина. — Зациклился на этом Бьёрне, обвинил бедняжку Фи во всех грехах, а сам… Ну, разве ты не понимаешь, как её оскорбил?

— Пожалуй, я перегнул, — нехотя признал Гленн. — Не стоило ей грубить. Но по сути я был прав.

Сабрина сокрушённо вздохнула и закатила глаза.

— В чём ты был прав? В своих подозрениях насчёт Бьёрна из Асгарда? Но они просто нелепы! У Фионы с ним ничего нет и быть не может.

— Это она так говорит.

— И я ей верю, — твёрдо произнесла Сабрина. — Тебе тоже следовало бы доверять ей, если ты любишь её.

— Зато она не любит меня, — сказал Гленн.

— Тут ты прав, — согласилась Сабрина. — Хотя всё зависит от того, что называть любовью. Если ты надеялся, что Фи полюбит тебя так, как Феба, то напрасно. А вот так, как моя мать любит моего отца, другое дело. Собственно, я бы не назвала это любовью, скорее, глубокой привязанностью. И ничего — живут вместе уже столько лет. У нас крепкая семья, несмотря на… ну, ты и сам знаешь.

— Знаю, — кивнул Гленн.

Им обоим стало неловко — как всегда, когда они нечаянно затрагивали эту тему. Ни для кого в Авалоне не была секретом связь Дейдры и Софи, которая закончилась не так давно, всего лишь пять лет назад, а началась ещё до рождения Гленна (и тем более Сабрины). Ещё сплетники утверждали, что тут не оставался в стороне и Бриан, муж Софи, и Гленн подозревал, что это правда. Также он подозревал, что об этом подозревает и Сабрина…

— Ну, ладно, — наконец сказала она. — Что мы здесь стоим? Пойдём уже.

Они вместе дошли до конца площади Иштар и возле громады шестидесятиярусных Садов Шамурмат спустились в подземный вестибюль, где находились эскалаторы, ведущие в Зал Перехода и обратно. Вступая на движущуюся ленту, Гленн галантно придержал за локоть Сабрину, которая была в туфлях на высоких каблуках. Она поблагодарила его улыбкой.

За первым эскалатором последовал второй, потом — третий и четвёртый. Они спускались молча, Гленн искоса поглядывал на Сабрину и думал о том, кем же на самом деле она ему приходится — кузиной с запутанным родством, от троюродной сестры до двоюродной племянницы, или просто сестрой, сводной, единокровной.

Долгое время Гленн был почти уверен, что его отец — Эрик из Света. Тут постаралась Дейдра, которая тонкими полунамёками внушила ему эту мысль; наверное, и сама очень хотела, чтобы так было на самом деле. Позже Гленн выяснил, что он точно не сын Эрика, и теперь, из всех возможных кандидатур, которые были на слуху, наиболее вероятным представлялся именно Бриан. И для Гленна это был самый предпочтительный вариант — но не потому, что ему так уж сильно нравился отец Сабрины, просто другие были значительно хуже…

— Ты куда сейчас собираешься? — спросила Сабрина, когда они уже проехали половину четвёртого, последнего эскалатора.

— Не знаю. Ещё не решил. Наверное, в Сумерки Дианы. Там у нас скоро ужин, ребята должны вернуться…

Она повернула голову и проницательно посмотрела на него.

— Что-то не слышу в твоём голосе энтузиазма. Разве ты не рвёшься похвалиться перед друзьями своими подвигами?

Гленн отвёл глаза.

— Прошу тебя, Саби, не издевайся. Мне и так паршиво.

— Вижу, что паршиво, — ответила она. — Значит, ты ещё не безнадёжен… Впрочем, оставим это. Ты не против небольшой прогулки? Я хочу навестить сестру.

— Вику или Тори?

— Вику. Её я уже месяца два не видела, а Тори недавно была в Авалоне. Так ты со мной?

— Ну, в принципе, можно. Если это не очень далеко. Я слышал, Вика занимается химерами в глубоком захолустье.

— Да, сейчас она там, — подтвердила Сабрина. — В ста шестидесяти тысячах часов от Вавилона. Но это не проблема — с ней Шон, и я уже договорилась, что он заберёт нас. Вернее, я договаривалась только за себя, но ему всё равно, скольких брать, одного или двух.

— А почему не Вика?

— С Шоном быстрее. Ненамного, но быстрее.

— Зато не так интересно, — заметил Гленн. — Прыжок, и всё, ты на месте. А вот нестись по Туннелю с запредельной скоростью — просто дух захватывает.

Гленн не стал уточнять, что так его водили через Полярную Зону Агнцы, когда он приходил в гости к Фионе или возвращался от неё. Но Сабрина и сама догадалась.

— Значит, у тебя крепкие нервы. А у меня при этом всегда кружится голова.

Спустившись в Зал Перехода, они встали под ближайшую входную арку, и Сабрина сказала:

— Теперь не двигайся. Сейчас я вызову Шона, чтобы он запеленговал нас.

Через несколько секунд перед ними возник Шон и не стал тратиться на разговоры, а просто улыбнулся обоим и положил руки им на плечи. Мелькнула фиолетовая дымка — и вот они уже оказались посреди просторного шатра из белого и зелёного шёлка. Только тогда Шон обменялся с Гленном рукопожатием, а Сабрину поцеловал в щеку.

— Привет, племяшки. Добро пожаловать в мою передвижную лабораторию.

— И в мой передвижной штаб, — отозвалась Вика, которая стояла немного в стороне, возле большого голографического экрана с множеством разноцветных стрелок.

Сабрина подбежала к ней, и сёстры обнялись.

— Здравствуй, Вика! Давно тебя не видела.

— Ну, это не моя вина. Ты столько раз за это время бегала к Фионе, а меня проведать не удосужилась.

— Извини.

— Ничего. — Вика перевела взгляд на Гленна. — Вы вместе были в Вавилоне?

Он молча кивнул, с замиранием сердца ожидая, что скажет Сабрина. А она беззаботно объяснила:

— Случайно встретились там, ещё вечером. Я предложила Гленну подняться на верхнюю террасу Висячих Садов и полюбоваться закатом. Там мы разговорились — я уже целую вечность его не видела — и проговорили до середины ночи. Думали встретить заодно и рассвет, но потом поняли, что это будет чересчур.

Гленн не был уверен насчёт Вики, но Шон явно поверил. И с серьёзной миной произнёс:

— Правильно сделали, что не стали ждать. Сомневаюсь, что Гленн дожил бы до рассвета. Он и так выглядит измученным твоей болтовнёй. Интересно, какова была доля его участия в том, что то ты назвала вашим разговором? Один процент или всё-таки полтора?

Ничуть не обидевшись, Сабрина звонко рассмеялась.

— Ну, хорошо, дядюшка, каюсь: люблю я поболтать. Это же не грех.

— Как сказать, как сказать. Существует версия, что Моисей, спускаясь с горы Синай, уронил одну глиняную табличку, и она разбилась. В результате мы получили вместо пятнадцати заповедей всего десять. И я уверен, что одна из пяти потерянных была посвящена длинным языкам. — Шон посмотрел на часы. — Так, ладно. Мой день закончился, пора на боковую. Завтра, Вика, я беру выходной. А возможно, не только завтра. Думаю, я заслужил несколько дней отдыха.

— Да, конечно, — согласилась Вика весьма охотно, даже, как показалось Гленну, с энтузиазмом. — Отдыхай сколько понадобится. А я со всем сама справлюсь.

— Точно справишься?

— Точно, точно, не беспокойся. Как минимум в ближайшую неделю у меня ничего другого не намечается. Буду заниматься исключительно химерами.

— Значит, договорились. — Шон посмотрел на Гленна и Сабрину. — Рад был вас повидать, ребятки, хотелось бы больше, но мне пора.

Когда он ушёл, Вика заявила, что хочет перекусить, попросила подождать несколько минут и тоже исчезла. Оставшись с Сабриной в шатре, Гленн нерешительно произнёс:

— Хочу, чтобы ты знала, Саби. Там, в храме Иштар, у меня ничего не было.

Она недоверчиво посмотрела на него.

— В самом деле?

— Честное слово. Я вообще надеялся, что меня не выберут, но… короче, выбрали даже раньше, чем Шейна. А когда жрица привела меня в свою комнату, я понял, что не хочу, и решил уйти. Но она попросила меня остаться, иначе подруги будут насмехаться над ней. Я остался, и всё это время мы просто разговаривали.

— Так долго?

— У нас нашёлся общий интерес. Она простая смертная, лишь недавно в Вавилоне, а раньше подвизалась в шоу-бизнесе.

— Как Лана?

— Нет-нет. Лана всегда занималась серьёзной музыкой, а эта жрица… чёрт, даже имени своего не назвала… в общем, она с двумя подругами пела дешёвую попсу. Может быть, ты слышала такое выражение — «поющие трусики»?

— Раньше не слышала, — сказала Сабрина. — Но понимаю, что ты имеешь в виду. Простенькие мелодии, примитивные тексты, главное — чтобы девочки были симпатичные и с минимумом одежды.

— Совершенно верно. К сожалению, публика на это ведётся.

— Так ты со своей жрицей обсуждал низменные вкусы публики?

— Можешь иронизировать, но мы действительно говорили об этом. И о многом другом. Просто говорили… Только не рассказывай ребятам, ладно?

— Почему?

— Они меня засмеют. Не все, конечно, но Шейн и Мортон точно. Долго будут вспоминать, как я ходил в храм Иштар.

Сабрина покачала головой:

— Вы, мальчики, такие чудны́е!..

Вскоре вернулась Вика и приволокла с собой полностью сервированный на три персоны стол.

— Смоталась в быстрый поток, — объяснила она, — и заказала в одном ресторане обед. Доставку на дом осуществила сама.

Сабрина весело улыбнулась:

— Представляю лица клиентов и официантов, когда ты на их глазах утащила столик в Туннель!

— Ага, разговоров будет надолго. Все решат, что это рекламный трюк, устроенный администрацией ресторана.

— Но ты же заплатила?

— Конечно. Сунула в руки официанту несколько крупных купюр, которые перед тем умыкнула из сейфа ближайшего банка. Ты же знаешь моё правило: нельзя лишать людей честного заработка.

За обедом говорила в основном Сабрина, рассказывая о последних событиях в Авалоне. Вика время от времени задавала вопросы, а Гленн ел молча и думал о своём. Когда они принялись за десерт, Вика вдруг замерла с поднятой ложкой, потом положила её в креманку с ореховым мороженым, и сказала:

— Жаль, не успела закончить. Меня уже вызывают. Вы подождёте здесь?

— Если надо, подождём, — ответила Сабрина. — Но если твой вопрос подразумевает, что можно пойти с тобой…

— Да, подразумевает. Хотя это не слишком приятное зрелище, особенно после еды. В одном из аномальных миров отряд из Шамбалы заканчивает усмирение троллей. Сейчас мой выход с собачками.

— Вот и хорошо. Охотно на это посмотрю. — Сабрина взглянула на Гленна. — А ты?

Он небрежно пожал плечами.

— Без проблем.

Снаружи шатра в тени деревьев прогуливались церберы — чёрные как ночь, каждый размерами с молодого бычка, пятеро были одноголовые, а шестой имел три головы. При Викином появлении они остановились и устремили на неё преданные взгляды всех восьми пар глаз. На Гленна и Сабрину церберы никак не отреагировали — видимо, получили на сей счёт строжайший приказ. А может, им и самим хватило ума понять, что раз эти двое вместе с их повелительницей, то они свои.

— Следуйте за мной, — велела церберам Вика, взяв Сабрину и Гленна за руки. — И не смейте отставать.

Быстрый рывок по Туннелю — и через несколько секунд они оказались на краю широкого горного плато, посреди которого полтора десятка колдунов в шафрановых мантиях сражались с рослыми, неуклюжими, уродливыми существами в одних набедренных повязках из сыромятной кожи. Тролли были вооружены преимущественно дубинами, только у некоторых в руках были посохи, и с их помощью они творили заклятия, тщетно пытаясь поразить хоть одного из противников. Шамбальские колдуны легко отражали их слабенькие чары, а в ответ наносили мощные и меткие удары. Середина плато была усеяна убитыми и раненными троллями, а все люди оставались в строю.

Вдоль противоположного края плато тянулась отвесная скала с выдолбленными в ней пещерами, откуда за боем наблюдали другие тролли, очевидно, самки, старики и дети. Они первыми увидели церберов, многие из них выскочили наружу, стали кричать и подпрыгивать, радуясь подмоге. Тролли-воины тоже решили, что им улыбнулась удача, и с новой силой насели на колдунов — впрочем, всё так же безуспешно.

— Ну, вперёд! — приказала церберам Вика.

Четверо тварей, в том числе и трёхголовый цербер, ринулись к сражавшимся, а две понеслись в сторону пещер. Троллей, которые понадеялись, что отец-Хаос прислал им помощь, постигло жестокое разочарование — церберы не ударили в спину колдунам, а встали на их сторону. Они принялись расправляться с троллями, почти не прибегая к магии, а просто пустив в ход свои когти и клыки.

— Странно, — пробормотал Гленн. — Я думал, что церберы будут разбираться с химерами Порядка, а Агнцы — с химерами Хаоса.

— Мы рассматривали такой вариант, — ответила Вика, — но признали его непродуктивным. Для тех же троллей Агнцы — естественные враги, и погибнуть в борьбе с ними они считают почётным. Но когда на них нападают церберы, тоже создания Хаоса, это переворачивает весь их мир с ног на голову.

И в самом деле, тролли были настолько потрясены, что почти не сопротивлялись церберам. А те разрывали их на куски и даже, как показалось Гленну, кое-что съедали по ходу дела. Всеми силами сдерживая приступ тошноты, он пожалел, что не остался в шатре. Сабрина побледнела и отвернулась.

Тем временем колдуны в шафрановых мантиях прекратили сражаться с троллями, которым уже было не до них, и, поприветствовав Вику короткими кивками, все вместе скрылись в Туннеле. Ни один из них не подошёл к ней, чтобы перемолвиться хотя бы несколькими словами. И это при том, что шамбальцы не почитали Порядок, а были сторонниками Мирового Равновесия…

Вика отозвала церберов, а когда те подбежали к ней, облизывая окровавленные пасти, распорядилась:

— Теперь отправляйтесь, ищите другие здешних троллей. Много не убивать — не больше десятка в каждом племени. Остальных хорошенько напугайте. А потом возвращайтесь ко мне. Понятно? — Церберы утвердительно залаяли. — Тогда ступайте.

Трёхголовый вожак открыл Туннель, все шестеро дружно нырнули в него и исчезли. А Вика снова взяла Гленна и Сабрину за руки, и они перенеслись обратно в шатёр.

— Мороженое уже растаяло, — констатировала Вика, устроившись за столом. — Но это поправимо. — Во всех трёх креманках мороженое опять застыло. — Угощайтесь.

Гленн внутренне содрогнулся — после увиденного мысль о еде вызывала у него отвращение. А Сабрина сказала:

— Спасибо, мне расхотелось. Только кофе выпью.

Вика слегка прикоснулась к уже остывшему кофейнику на столе, и он моментально нагрелся. Сабрина присела на свой стул, налила в чашку кофе и добавила сахара. А Гленн просто закурил.

— Вика, ты не боишься, — спросил он, — что твои церберы набросятся на шамбальцев?

— Если набросятся, пожалеют, — ответила она. — Это во-первых. А во-вторых, воины Шамбалы уже ушли. То было последнее племя, которое они усмиряли. Теперь к тамошним троллям вернётся страх перед колдунами. А после нашествия церберов у них пропадёт охота воевать во славу Хаоса.

— И это погасит резонанс? — поинтересовалась Сабрина.

— При достаточном количестве усмирённых миров должно погасить, — сказала Вика. — Так, во всяком случае, считает Шон. Но ему этого мало, он хочет докопаться до первопричины аномального резонансного эффекта.

— А докопается?

— По-моему, да. — Она мельком взглянула на экраны. — Во всяком случае, работа у него продвигается. Я плохо в этом ориентируюсь, зато верю в Шона. Верю, что он своего добьётся. — Вика почему-то улыбнулась. — Он очень настойчивый.