Регионализм как идеологический инструмент десуверенизации

Современное общество формирует теория демократии, прав человека и свободного рынка. Разумеется, речь идет не о единой теории, а о плюрализме теоретических положений (Аврамовиħ, 2000). Тем не менее, невозможно ни теоретически, ни практически оспорить, что понятия демократии и свободного рынка являются основополагающими в социальной оценке нашего времени. Они определяют узко групповое и глобальное поведение, а также функционирование общественных и политических институтов.

Проблема социологических понятий состоит в их значении и практическом политическом применении. Демократия – не спокойное существование, а непрерывное «волнение» (Totkvil, 1993). В ее рамках циркулируют идеи, понятия, интересы, большее число которых стремится стать инструментом внедрения демократических ценностей и институтов. Отличный пример многозначности понятия демократии мы видим в отношениях демократии с государством и нацией. Одно направление демократического мышления стремится демократизировать государство и нацию, второе использует демократию для ее же критики. Во втором случае демократия служит инструментом для осуществления экономических, политических или регионально-эгоистических интересов (Аврамовиħ, 2002).

Здесь мы рассмотрим процесс критики государственного суверенитета (десуверенизации) с помощью демократической риторики и демократических институтов. Государство – одно из самых значительных завоеваний цивилизации. В течение долгого времени государство было предметом обожания, защиты, но и предметом острой критики. В новейшей политической истории государство критиковали анархисты, используя тезис об абсолютной свободе личности, марксисты выдвигали идею «обобществленного человечества», философы либерального рынка и глобалисты пользовались теорией «открытого общества» Проппера, мондиалисты – программой создания наднациональных государственных организаций (ЕС). К этому списку критиков государственного суверенитета следует добавить идеологию регионализма как составной части глобализации.

 

Глобализация, десуверенизация, регионализм

Глобализация (мондиализм) – понятие, выражающее новые рубежи и стремления современного мира. Речь идет прежде всего о росте взаимосвязанности народов и людей. Этот процесс наблюдается во всех сферах общества: в экономике, политике, культуре, коммуникациях и т. д. Его цель – создание «мира как единой системы». Одновременно глобализация открывает и существование общественных и политических проблем, перерастающих национальные границы и становящихся озабоченностью всего мира: некоторые из этих проблем – ускоренный демографический рост, эксплуатация природы, бедность, контроль за ядерным оружием, терроризм, угнетение народов (Ranković, 1995, 1998).

Новый взгляд на мир концентрируется вокруг идеи создания единой наднациональной организации на едином пространстве, которая отменит исторически выстроенные национальные институты, ценности и понятия в рамках государства. Понятие глобализации означает создание глобального общества нового типа («постиндустриальное, информационное общество»), то есть создание мирового сообщества, причем имеется в виду планетарный масштаб и объединение всех ценностей и видов деятельности, а также создание единой всемирной системы. Самые ярые сторонники мондиализма (глобализации) – наиболее развитые государства современного мира Западной Европы и Северной Америки. Они руководствуются причиной прагматического свойства: распространение экономических интересов за пределы национальных границ. Капитал внутри национальных границ экономически самых развитых государств стремится к новым рынкам и к интеграции. Создаются многонациональные корпорации (сегодня их в мире более 100 000), которые взламывают границы национальных экономик. Они ускоренно завоевывают общества с дешевым сырьем и дешевой рабочей силой, ликвидируя при этом все формы защиты национальных интересов. Экономические интересы наций и государств атакуют три направления – многонациональные корпорации, региональные объединения (ЕС, НАФТА /North American Free Trade Agreement – B. C./, УМА) и международные финансовые, валютные, торговые и таможенные институты (Международный валютный фонд, Всемирный банк…) Главная цель глобальной экономики – либерализация мирового рынка, а это значит, что богатые станут еще богаче, а бедные будут зависеть от мировых экономических и политических центров силы.

 

Десуверенизация

Процессы глобализации приветствуют страны, в которых идеологи, теоретики и политики представляют концепцию десуверенизации как формулу установления в мире новых отношений между политическими силами. Ограничение суверенитета или полная его передача великим державам – составная часть американского и западноевропейского понимания глобализации. Во главе движения за создание нового определения суверенитета стоят политики и идеологи США. Их усилия концентрируются вокруг лозунга «Америке принадлежит руководящая роль в современном мире».

Классическое понятие суверенитета подразумевает право и свободу граждан выбирать свой образ жизни, свою экономику, свое управление и власть, культуру и т. д. Монтескье в своем трактате «О духе законов» цитирует греческого писателя, в соответствии с которым иностранец в Афинах, пытающийся вмешаться в работу народного собрания, наказывался смертью, потому что такой человек пытается узурпировать право суверенитета.

XX век внес в повестку дня новое классическое понятие суверенитета, особенно после Первой мировой войны. Политические философы и деятели западных государств полагали, что страны должны часть своего суверенитета передать международным организациям – Лиге наций, а потом и ООН. С этой точки зрения и в контексте реального положения дел дискуссии о суверенитете можно понять и принять. Между тем, когда в определение нового суверенитета ворвалось стремление США к глобальному доминированию, к лидерству в мире, дискуссия по этому вопросу получила новое значение и направление. Этот политический процесс называется десуверенизацией, что означает или подчинение суверенитета малых стран американской гегемонии, или фактический контроль над своей политической жизнью со стороны других государств.

Экономический и политический надлом нации, особенно в малых и зависимых государствах есть процесс фрагментации унаследованного состояния мирового сообщества. Глобализация как идеология мирового сообщества, или объединенного человечества, в действительности разрушает многонациональные государства и укрепляет их зависимость от самых развитых образований и международных институтов, находящихся под влиянием ООН, МВФ, Всемирного банка и т. д. Процессы регионализации призваны ослабить суверенитеты стран, а это не что иное, как атака на само государство.

Сторонники всемирной взаимозависимости от понимания того, что мир становится все более взаимосвязанным («глобальная арена») переходят к позитивным ценностям и стандартам. Они стараются не замечать проблематику процессов глобализации – внутренние противоречия и негативные последствия. Первая проблема – превращение глобализации в американизацию. Американская цивилизация все больше диктует содержание и направление глобализации, и возникает вопрос, каким станет будущее культур, сильно приверженных национальным традициям. В итоге возникает старая проблема напряженности между глобальным и локальным. Этот вопрос всегда стоял в повестке дня, но стабильный ответ на него так никогда и не был найден. В этом кроется источник различных дискуссий об идентичности, принадлежности, искоренении, и «гражданах мира» и т. д.

Другое направление глобализации исходит из процесса европейской интеграции. О содержании этого понятия говорят вдохновители создания наднационального государства (например, ЕС). При таких политических интеграциях происходит перемещение принятия решений из законодательных национальных органов в руки правительств, которые все больше согласуют свои действия с иностранными правительствами, а не с собственными парламентами. Новейшие экономические движения последовали за введением единой валюты – евро. Это также часть процесса десуверенизации.

Глобализация (мондиализм) – идеологическое отражение нарастающей усложненности общества и сложности происходящих в мире событий. Серьезные изменения способов производства, культурных потребностей, взаимосвязей – все это обусловило неравномерное распределение власти и влияния во всем мире. Это дает преимущество некоторым государствам, экономическим и политическим организациям и личностям. Но это создает и новую нищету, угнетение, несправедливость и насилие. Сегодня две трети населения мира живет в бедности, в долгах, в социальных конфликтах. Растет межнациональная и религиозная вражда, крепнут противоречия между порабощенным и независимым сознанием.

 

Регионализация

Понятие регионализации многозначно. Регион состоит из различных слаженно взаимодействующих политических, экономических, экологических, культурных, ментальных факторов, что делает возможными различные интерпретации и различные концепции регионов в современном государстве. Так, регионами можно считать: 1) климатические и географические области; 2) национальные и культурные сообщества; 3) экономическое целое; 4) политическую автономию; 5) национальное политико-экономическое целое (Центральная Европа, Альпы, Адриатика, Западная Европа и т. д.) (Стойjковиħ,1993).

Опираясь на такие многозначные определения, регионализмы образуются как формы идеологического осознания, призванные развивать интересы регионов. Это является идеологическим минимумом, а идеологический максимум – преобразование регионов в государство.

Дискуссии о регионах и регионализме в нынешней Европе развиваются под знаком глобализации. И это не случайно. Некоторые авторы считают, что в Европе существует 130 регионов. Сторонники идеологии регионализма полагают, что интеграция Европы должна идти путем взаимосвязи регионов, а не создания политического представительства типа ЕС и единого рынка. Идеологи глобализации утверждают, что они не желают единообразного мира, но хотят его взаимосвязанности с сохранением разнообразия.

Кажется, что это две различные идеологии, но на деле они преследуют общую цель – свести воедино ценности наций и осуществить десуверенизацию. Эти новые идеологии атакуют ценности нации и государства. Регионализм ослабляет идею государственного суверенитета «изнутри», а глобализация – «снаружи».

Регионализм Сербии и сербского народа – этнопсихология и демократия.

Народ и политические элиты в Сербии уже два века разделены по линии неких основных политических ценностей и государственных институтов. Это разделение можно классифицировать как идеологическое, политическое и державное. В течение XIX века было ярко выражено разделение на сторонников абсолютной власти и защитников конституции, в XX веке – на монархистов и республиканцев. Это различие в понимании государственного порядка и государственной власти дополняются идейно-политическим группированием вокруг идеи народа и социализма, либерализма и консерватизма. Власть коммунистической идеологии была связана с идеологией интернационализма (советизация в некоторых фазах). Разделение на югославов и сербов весьма значимо по далеко идущим политическим последствиям. С одной стороны, оно подразумевает изменение отношения к национальной идентичности, с другой – имеется в виду новый взгляд на государственные границы. Можно говорить и о религиозно-цивилизационном разделении сербов. В ходе истории часть сербского народа добровольно или насильно переходила в другую веру (ислам и католичество), что вызывало проблему сохранения прежней национальной идентичности или создания новой.

Среди сербов существует исторически глубокое разделение, которое разнообразно влияет на государственную, общественную, политическую и культурную жизнь всего сербского народа. Это разделение на тех сербов, которые принимают иностранный фактор влияния на внутренние отношения, и сербов, упорно защищающих автономию и свободу поведения и жизни.

Две Сербии – та, которая опирается на заграницу, и та, которая желает быть самостоятельной – это исторический груз, который несет каждое поколение сербского народа, и каждый раз оно вынуждено решать эту проблему по-своему. Потому что этот груз тяготит сербов больше, чем другие народы, он – главная причина расколов в нашем народе – проблема, которую мы не научились определять и разрешать. Возможно, отсутствие таких ответов и создает препятствия на пути развития Сербии. Мы даже не осознаем, сколько национальной энергии расходуется на этот раскол. Целое десятилетие тянется конфликт между этими двумя Сербиями: первые хотят вступления «Сербии в Европу», или «возвращения в международное сообщество», вторые желают того же самого, но со своей волей и со своей политикой.

Известно, что в сербском народе в новой и новейшей истории существуют две Сербии, которые самым решительным образом влияли на формирование государственного и национального (не)единства. К этим различиям следует добавить и те, что основаны на регионализме. Сербский народ обладает региональным сознанием и поведением в этнологическом смысле этого понятия.

Вспомним исследования Йована Цвиича, которые в значительной мере объясняют этно-психологическую основу регионалистского поведения сербского народа. Он считал, что нельзя говорить о единстве сербского народа в психическом смысле слова. Название главы «Этническое единство и психические типы» отражает соотношение единства и различий в сербском народе. Цвиич различает психические типы и и их вариации (подгруппы). Так, существуют: динарский тип с вариантами: шумадийский, эрский, черногорский, герцеговинский, племена Лики, боснийский, мухамеданский, адриатический; центральный тип с вариантами: косовско-метохийский, западно-македонский, моравско-вардарский, южно-македонский, шопский; восточно-балканский тип – болгары; паннонский тип: славонский, сремско-банатский, словенский.

Исследования Цвиича показывают, что между всеми этими вариантами существуют различия по «психическому типу». Так, динарский тип отличается героическим пониманием жизни, вдохновением и сильным воображением, моральными ценностями. В отличие от эрского, черногорског, герцеговинского и племен Лики, в которых православная вера не оставила глубокого следа, в боснийско-мухамеданском варианте «ислам ослабил связи, основанные на сербской крови и языке» (380).

Центральный психический тип, включающий сербско-македонское население от Ниша до Греции, не обладает особенностями динарского типа. Цвиич подчеркивает крестьянские особенности, моральную мимикрию, влияние давления и насилия, реалистические черты, неумение выражать мысли, тактичность и владение собой, приспособленность к новым обстоятельствам.

Сербы паннонского психического типа восприимчивы к влиянию Центральной и Западной Европы, их форм – приличия и обиходность – но сопротивляются мадьяризации и окатоличиванию.

Цвиич в описательном анализе показывает влияние окружающей природы на ряд эмоциональных, моральных и интеллектуальных особенностей человека «динарского типа» в этой среде. Вот характерные особенности динарского типа: преданность традициям, вера в национальный идеал, воинская доблесть, сильная духовная мотивация, чувствительность и сопереживание, мечтательность и склонность к мистике, любовь к свободе, интеллектуальные способности (Аврамовиħ, 2002).

Регионализму решительно способствовала история рассеяния сербского народа на пространствах Балкан. Говоря о сербском народе на Балканах, можно отметить различные национально-культурные, политические и географические критерии регионализма (сербы в Венгрии, Румынии, Словении, Хорватии, в Республике Сербской). Эти регионы проживания сербов не обладают политической автономией (за исключением Республики Сербской).

В Республике Сербии существуют: 1) унаследованные национально-культурные регионализмы (албанцы, мусульмане, части Воеводины с национальными сообществами); 2) воссозданные территориально-административные регионализмы (Косово и Метохия, Воеводина, Черногория – по многим понятиям, это часть сербского народа; 3) ментальный регионализм (приходское сознание, местническое сознание).

По политико-государственным взглядам сербы отличаются восприятием государственных границ Сербии, что связано с регионами и населением этих территорий. Эти различия отражаются и в сегодняшних дискуссиях о конституционном устройстве Сербии.

Рассмотрим вопрос отношений демократии и регионализма. Демократия со своими институтами обеспечивает постоянную дискуссию по всем общим вопросам государства и общества, а также и о регионализме – Что такое регион? Сколько существует регионов? Как они связаны с государственными властными институтами? Каковы их связи с регионами вне государственных границ? При демократическом устройстве участвовать в этом могут политические партии, группы по интересам, объединившиеся в НПО, граждане, и на поставленные вопросы даются разные ответы. Напоминание о демократическом контексте дискуссий необычайно важно, поскольку именно так демократия показывает населению обстоятельства и участников каждой полемики. Иначе говоря, она «измеряет важность» каждой точки зрения, что означает: в какой степени она поддерживает требования или предложения, открыто обсуждаемые обществом. Конкретно, при демократии каждый может выступать с частными или общественными мнениями, однако чрезвычайно важно, выступает ли это группа граждан, неправительственная организация, карликовая политическая партия или партия, выступающая от лица народа. Это существенно важно для понимания демократических процессов – каждый имеет право отстаивать свою точку зрения, но не может претендовать на их безусловное принятие и осуществление. Несоразмерность решений общества и их легитимности не только нарушает принципы демократии, но и создает опасные практические последствия.

Предыдущее напоминание сыграет важную роль в понимании дискуссий о регионализации Республики Сербии. Каждый участник имеет право предлагать формы регионализации и их применения, равно как и другие участники могут критиковать существующие или предлагаемые решения. В публичной дискуссии Республики Сербии как-то укрепилось мнение, что демократия по природе своей ведет к децентрализации и регионализации. Утверждается, что расширение демократии ipso facto /тем самым/ укрепляет права регионов. Такое утверждение в основе своей одностороннее, его можно отнести к тем мнениям, которые идеологизируют понятие демократии. Упускается из вида, что демократия как система процедурного принятия коллективных решений провозглашает настроение большинства народа, которое поддерживает уменьшение прав региона в интересах укрепления общих интересов государства. Требования более эффективной работы центра вопреки партикулярным решениям регионов могут получить легитимную поддержку граждан. Демократия как система управления, которая допускает наличие различных идей, точек зрения и мнений общества, ничего заранее не гарантирует и не обещает.

Другое поле применения региональных тенденций в Республике Сербии касается оценки необходимости регионализации. Каковы действительные интересы тех участников дискуссии, которые пытаются разделить Сербию на регионы? В Сербии существуют два региона, которые завоевали административно-территориальную автономию – Косово и Метохия и Воеводина. В вертикальной структуре власти автономии располагали определенными правами, которые с 1945 года до сегодняшнего дня изменялись (сегодня Косово и Метохия находятся под протекторатом ООН).

После смены политической власти в Республике Сербии в октябре 2000 года оживились дискуссии о регионализации. Предлагается создать аж шесть регионов, полагая, что это будет признаком демократии. Создаются коалиции с целью регионализации Сербии. Так две небольшие партии – Лига за Шумадию и Лига социал-демократов Воеводины – создают соглашение, в соответствии с которым «Шумадия, Воеводина, да и остальные регионы должны получить свой парламент, правительство, бюджет», а Скупщина Республики Сербии должна разделиться на две палаты (палату регионов и палату граждан). А на вопрос, в чем состоит цель регионализации, они отвечают: «Не назначение князя в каждый регион, а очень рациональная концепция» («Борба за регионализациjу», Политика, 28.11.2003).

Так отчетливо продемонстрирована политическая сущность регионализации. Речь идет о создании инструмента для ускоренного дробления власти. При наличии общин как формы институционального решения локальных проблем граждан, создание искусственных регионов должно удовлетворить стремление к власти местечковых князей. Это подтверждает отсутствие аргументации, оправданности создания новых регионов или расширения полномочий существующих. Утверждения об «очень рациональной концепции» ничего не значат, это обычный пропагандистский лозунг. Если это действительно рациональная концепция, то следует привести доводы, а не давать это на откуп тем, кто считает укрепление регионализации в Сербии путем, ведущим к ее дезинтеграции.

В завершение разговора об этом аспекте проблемы можно сделать вывод: внутренних апологетов регионализации вдохновляет национальный эгоизм, стремление к власти, к осознанному или невольному «отмиранию государства», выраженное в стремлении следовать идеологической моде по имени «глобализм». У внешних сторонников регионализации Сербии есть свои геополитические и геостратегические интересы. Съеживание государственных границ сербского народа – открытая цель некоторых центров мировой власти. Решение принять Воеводину в еврорегионы (совещание в Неаполе, ноябрь 2002 года), несмотря на то, что СР Югославия не являлась членом Совета Европы, ясно свидетельствует о намерениях глобалистов. А употребление международной военной силы с целью «защиты» Косово и Метохии – всего лишь иное средство для осуществления стратегии десуверенизации и деэтнизании.

В сплетении внутренней и внешней заинтересованности в регионализации Республики Сербии следует ожидать нарастания конфликтности во всех подсистемах общества.

 

Социология и регионализм

В какой мере социология помогает нам понимать и объяснять проблемы регионов и регионализации? Может ли социология указать нам на причины распространения регионализма и на его критику как идеологии? Может, все дела, связанные с регионализмом, имеют политический, а не теоретически социологический характер?

В этом вопросе, как и в других попытках объяснить другие общественные факты и явления, отражается плюрализм социологического подхода. От социологии мы можем ожидать: 1) понимания значения регионального поведения и воздействия (рационального, традиционного, аффективного); 2) разоблачения скрытых и провозглашаемых интересов регионализма и форм устремления к власти, основанных на регионализме; 3) установления причин конфликтов, возникающих вокруг регионализма; 4) описания региональных институтов и организаций; 5) выявления основных процессов в обществе, стимулирующих регионализм; 6) распознавания основных субъектов регионализма (политики, интеллигенция, ученые, «народ»).

Социология призвана исследовать условия в обществе, вызывающие к жизни регионализм. Здесь мы указали на процессы глобализации и демократизации как на общественную основу регионализма. Стратегия деэтатизации и денационализации (деэтнизации) есть выражение глобальной картины мира, в котором существуют ранимые, или слабеющие, или никакие суверенитеты государств.

Между тем, существует еще один вопрос, который можно рассмотреть с социологической точки зрения. Что позволяет превратить региональное мышление в политическую программу? Регион – часть государства. Как объяснить, что одна культурная, национальная, религиозная часть государства становится политическим движением с государственными претензиями (Косово и Метохия)? В этот процесс встроен не только феномен проникновения во власть (каждая власть стремится к распространению), но и «международный интерес» (децентрализация государства и и интеграция в Европу, ослабление роли нации).

* * *

Как будет развиваться отношение к регионализму в будущем? Мировое сообщество развивается не только в направлении структурного осложнения взаимных связей, но и в общественно-экономических противоречиях. Ответ на такую картину современного мирового сообщества может быть двояким: или мир договорится о стратегическом решении нарастающих сложностей на основе равноправия и солидарности, или все-таки в мире возникнет новая доминирующая структура с ярко выраженной ответственностью руководства. Первый путь – путь всемирной демократии и права, второй – власть силы и отсутствия свободы в мире.