— Итак, — гордо сообщила Бэби, вынимая любимый блокнот, — я записываю. «Основная версия: планировалось убийство Леши, но первоначально по ошибке был убит Петр Михайлович».
Она не только записала, но и подчеркнула двумя чертами. Мы сидели в домике, подводя первые итоги.
— Да, а что ты узнала у Толика? — вспомнила я.
— Ничего особенного. Местные так в убийстве и не признались — чего и следовало ожидать. Второго ножа в сортире не нашли. Не очень-то я на это надеялась, но проверить было нужно. И нигде вообще этого ножа не обнаружили, однако по данным экспертизы он отличается от первого. Лезвие длиннее и шире. То есть второй нож не дамский.
— Странно, — прокомментировала я.
— Нож — замечательная ниточка, — пояснила мне подруга. — А в свете наших новых открытий так просто незаменимая. Подумай сама! Преступник решил прикончить Лешу, запасся кинжалом. Правда, непонятно, почему дамским, но, быть может, именно такой попался вовремя под руку. Тем более, он очень удобен — острый и узкий. Считая, что дело сделано, нож мерзавец — или мерзавка — кидает в туалет. Но ты со своей интуицией догадываешься об этом, и орудие первого убийства попадает в руки милиции. Это одна неприятность. А вторая — еще серьезнее. Убийца обнаружил, что зарезал не того. Итак, требуется новая попытка, а заготовленное орудие потеряно безвозвратно. Надо искать другое, причем делать это в спешке. Времени на поиски нового ножа остается меньше двух суток, а живем мы сейчас не в Петербурге с пятимиллионным населением, а в курортном поселке, пусть и перегруженном туристами. Вероятность того, что человека, купившего нож в определенный день, запомнят, довольно велика. Придется мне сегодня снова топать к Толику и давать ему новое задание — порасспрашивать всех потенциальных продавцов. Не мешало бы ему для этого иметь наши фотографии! Впрочем, это не проблема. Мы все вместе фотографировались еще в первый вечер, помнишь? Кроме Андрея. Правда, пленка наша еще не закончилась, но, я думаю, пожертвуем ее на правое дело. Пусть Толик проявит. Думаю, фото должно было получиться, фотоаппарат у меня хороший.
— А первый нож? — спросила я.
— Что — первый?
— Если преступник запасся им заранее, значит, заранее знал про убийство. Значит, знал, что здесь будет Леша. Значит, это Руслан.
У меня иногда бывают странные вспышки ума.
— Молодец, — похвалила Бэби. — Ты совершенно права. Если преступник привез дамский кинжал из Питера, значит, это Руслан. Или, с меньшей вероятностью, Митя. У тебя ведь было чувство, что они знакомы? Хотя возможны варианты. Например, нож привезен как сувенир и лишь случайно использован для убийства. Или куплен здесь. В таком случае, это произошло в первый или второй день нашего пребывания. А покупка второго ножа — в третий или четвертый. Значит, пишу задание для Толика.
И она аккуратно вывела: «Проверить, не покупал ли кто из наших орудия убийства. Первое могло быть куплено 12.07 или 13.07, второе — 14.07 или 15.07. Фотографии для опознания имеются на нашей пленке, которую следует срочно проявить».
— Интересно, — вздохнула я, — этот самый дамский кинжал — он действительно указывает на женщину или нет? Все-таки лучше б это был мужчина!
— Почему? — удивилась моя подруга.
— Мне было бы тягостно знать, что мы с тобой сейчас помогаем посадить какую-то женщину в тюрьму.
— Вот уж не предполагала, что ты такая феминистка! А мужчину сажать в тюрьму тебе не тягостно?
— Я не феминистка, — объяснила я. — Я не требую равенства женщин и мужчин. По мне, оно невозможно — по крайней мере, пока мужчины не начнут рожать. Мы разные. И именно поэтому тюрьма для женщины еще ужасней, чем для мужчины.
— Ну, до тюрьмы пока далеко. А вообще, вопрос о кинжале интересный. Получается, первый нож указывает скорее на женщину, а второй скорее на мужчину. Причем второй нож убийца спрятал лучше, чем первый.
— Потому что первый сразу нашли. Надо быть совсем дураком, чтобы и второй туда же бросить! Второй он небось кинул в море. Заплыл да кинул.
— Ну, — возразила Бэби, — это ведь можно было сделать только наутро. А как же ночью?
— А ночью держал у себя или куда-то припрятал. Во второй раз он ведь уже знал, что заподозрят не его, а местных, и мог не бояться обыска. А в первый раз боялся, поэтому избавился от кинжала сразу.
— Логично. В общем, пол преступника нам пока неизвестен. А вот черты характера мы знаем. Хладнокровие и выдержка. Когда перейдем к обсуждению персоналий, это надо будет учесть.
Моя подруга блестяще сдала экзамен по методике, что давало теперь свои плоды. Она все умела разложить по полочкам.
— Ладно, вопрос ножа вроде бы обсудили со всех сторон. Еще Толику пришел ответ из Питера по поводу биографий убитых. Петр Михайлович рассказывал о себе чистую правду — чего и следовало ожидать. Что касается Леши, он и впрямь оказался крутой, хоть и кончал когда-то Корабелку. А Руслан — его заместитель. У него экономическое образование, но не питерское, а полученное в какой-то тьмутаракани. Но все акции переходят не к нему, а к вдове. Если бы она была здесь во время убийства, я, не задумываясь, поставила бы на нее. Кстати, она работала когда-то медсестрой, нам Руслан проговорился. Подчеркиваю — медсестрой.
— Ты что! — возмутилась я. — Зарезать родного мужа!
— По статистике, — наставительно поведала Бэби, — подавляющее большинство убийств производится членами семьи. Анастасия откровенно корыстна, а Леша красотой не блистал. Она вышла за него ради денег. А он, как сказал нам Руслан, контролировал все ее расходы. Во зануды эти мужики, правда?
— Не похоже, чтоб она у него сильно бедствовала, — съязвила я.
— Разумеется, не бедствовала, но и свободы не знала. Все решал он. А она, ты обратила внимание, потихоньку задумывалась о том, как сама вела бы его бизнес. Она не так проста! «Если взять от Леши все лучшее, но устранить неоправданный риск, то можно увеличить доходы», — очень похоже передразнила моя подруга. — Вон, Руслана как Анастасия обрабатывает — наверняка хочет использовать в деле. Она явно предпочитает командовать, а не подчиняться. И вообще, возьми любой детектив — самый подозрительный всегда наследник!
— Но он никогда не оказывается истинным убийцей.
— Ну, такое писатели придумывают для интереса, а в жизни наверняка оказывается. К тому же, — Бэби возбужденно замерла, — к тому же Леша ведь делал тебе предложение! Представляешь, развелся бы с ней и женился на тебе! Если б она это знала, срочно бы его пришила, пока он не успел перевести на тебя свои средства!
— Че-пу-ха! — по слогам произнесла я. — Во-первых, откуда ей это знать?
— Например, от Руслана. Позвонил ей по телефону и наябедничал.
— А откуда знать Руслану?
— От верблюда! Он что, слепой?
— А если не слепой, то прекрасно видел, что все это несерьезно. Я вообще поражаюсь Леше. Чуть ни при первой встрече делать женщине предложение — какой-то авантюризм, честное слово! Вот взяла бы я и согласилась — что б он делал?
— Женился бы, можешь не сомневаться.
— Ага, неизвестно, на ком. Хоть ты и думаешь, что ему нравится мой тип внешности, этого все-таки мало, чтобы жениться на первой встречной.
— Я не хочу тебя обидеть, — заметила моя подруга, — но женщиной-загадкой тебя не назовешь. Твоя натура большими буквами пропечатана у тебя на лбу, и чтобы расшифровать сию надпись, опытному мужику не требуется и минуты. Нет, я не утверждаю, что ты простая — ты творческая личность и все такое, и процесс творчества является вечной тайной не только для посторонних, но и для тебя самой, но, поверь, мужикам на это глубоко плевать. В семейной жизни абсолютно неважно, насколько хорошие ты пишешь стихи. А тот факт, что ты их пишешь — или увлекаешься еще чем-нибудь подобным — виден невооруженным глазом. Леша вовсе не покупал кота в мешке, зовя тебя замуж, и вовсе не шутил. Другой вопрос, что ты б за него, конечно, не пошла.
— Вот именно! И все это знали.
— А Анастасия нет. Она рассуждает так: если уж она с ее неземной красой прельстилась Лешиными баксами, то чего ожидать от неоперившейся девчонки! Разумеется, та вцепится в богатенького папика руками и ногами. Нет, Анастасия — очень подходящая кандидатура. Вот что — я дописываю поручение Толику.
И она запротоколировала: «Проверить, действительно ли Анастасия Крылова прилетела 16.07».
У меня мелькнула мысль, что это и впрямь был бы идеальный вариант. Мысль откровенно подлая, и я попыталась ее прогнать. То, что Анастасия нравится мужчинам… единственному на свете существующему для меня мужчине… больше, чем я, не должно влиять на мое к ней отношение. Она же не виновата! И в то же время я знакома с нею меньше суток, а с остальными подозреваемыми гораздо дольше, поэтому естественно, что они мне дороже и ближе. И вообще, она мне сразу не понравилась, еще до всего!
— Я вставлю Анастасию нулевым номером, перед всеми, — прервала мои раздумья Бэби. — Ее ведь в нашем прошлом списке нет. Кстати, в свете новых открытий нумерацию подозреваемых теперь стоит сменить. Первым вместо Юрия Андреевича должен идти Руслан.
— Почему?
— Но мы же с тобой решили, что основной упор будем делать на Лешу! А Руслан единственный был с ним раньше знаком. Значит, он автоматически более подозрителен. Согласна?
Я хмыкнула:
— Таким образом, если убьют тебя, первой подозреваемой стану я? Тебя так следует понимать?
Моя подруга в задумчивости сдвинула брови:
— Мда, действительно… Хотя во всех детективах… Пожалуй, к рекомендациям детективов следует относиться с осторожностью. Ладно, порядок менять пока не будем. Просто пройдемся по всему списку в свете новых идей. — И она зачитала: — «Номер один — Юрий Андреевич и Вадик. Подозрительные обстоятельства: Юрий Андреевич стоял в нервном состоянии у туалета примерно во время убийства Петра Михайловича. Произносил над трупами странные фразы. Добровольно остался вместе с Вадиком караулить тело Леши. Пытался навести подозрения на местных типов. Мотив второго убийства — не платить долг. Мотив первого неясен. Узнать, не имел ли Юрий Андреевич или его сын с Петром Михайловичем ссоры?» И ведь мы узнали, — помолчав, прокомментировала Бэби. — Имел. И даже странные фразы ты вспомнила. Знаешь, что я хочу сказать… Новая версия, конечно, замечательная и ужасно мне нравится, но зацикливаться на ней нельзя. А то будем, как менты, все под нее подстраивать и правды не увидим. Я почти уверена, что Петр Михайлович совершенно не при чем и убит по ошибке, однако нельзя исключить, что очень даже при чем. Согласна?
Я была согласна, и она продолжила:
— Впрочем, и в новом свете Юрий Андреевич по-прежнему подозрителен, если не сказать больше. Даже если его ссору с Петром Михайловичем не принимать всерьез, то тысячу баксов долгу не принимать всерьез нельзя. Особенно если учесть, что Леша был крутой и наверняка имел возможность стребовать долг не через суд, а более эффективными методами. Как-то я закрутилась и забыла с этой парочкой поработать, а явно следовало бы. Это будет моя первоочередная задача — попытаться заставить их проговориться. Мне кажется, убийство совершил скорее отец, а проговориться можно заставить скорее сына. А вообще, они оба стали совершенно необщительные, ты заметила?
— И раздражительные, — вздохнув, добавила я. — Даже друг с другом. Заметила.
— Вот-вот! Представь себе! Вадик проспорил штуку баксов, а денег у них нет. Юрий Андреевич решает убить Лешу, а вину свалить на местных. Или не свалить, а так… ну, понадеялся, что на него не подумают, а подумают на того же Руслана или Арсения. В общем, он приобретает сувенирный кинжал… О черт, чуть не забыла!
— О чем?
— Велеть Толику показать этот кинжал всем нашим и спросить, не видел ли его кто раньше. Вдруг он и впрямь был привезен просто так, как сувенир, и только случайно пригодился для убийства? Тогда преступник мог его раньше и не прятать. Погоди минутку, я это запишу.
— А ты не боишься, что Толика уволят за самоуправство? — осторожно поинтересовалась я.
— Ну, тут или пан, или пропал. Не уволят! Не та у него зарплата, чтобы на очереди стояла толпа жаждущих. Итак, Юрий Андреевич покупает кинжал или просто вспоминает о его наличии. Подкарауливает Лешу и убивает… убивает несчастного Петра Михайловича. Поскольку это для него дело новое, впадает в панику и торчит в прострации у туалета, где ты его встретила, страшно бледного. Впервые совершив убийство, каждый побледнеет! Но вот мы обнаруживаем тело, Юрий Андреевич слышит, что это не Леша, а Петр Михайлович, приглядывается к трупу и удивляется собственной ошибке. Логично. Но отчаиваться он не намерен, тем более, что Леша торопит с возвратом долга. Вадик для отвода глаз катает с милицией по городу, делая вид, будто ищет тех двух местных — и, обрати внимание, словно специально так и не сумев их найти, — а его отец тем временем приобретает еще один нож и убивает Лешу. Они остаются вдвоем у трупа, чтобы замести возможные следы, и начинают морочить ментам головы. Мол, эти местные бродили по базе. Мол, Вадик видел Лешу в двенадцать около пальм. Очевидное вранье! И Ира сказала, что они врут. Сказала, разумеется, в сердцах, но мне кажется, какие-то основания у нее есть. Наверняка она гуляла вместе с Лешей почти до самого убийства. Как бы там ни было, Юрию Андреевичу удалось отвести от себя подозрения, и он может быть доволен. Но нервничает. Естественно — он же не киллер какой-нибудь и убивать не привык. Я б, наверное, тоже нервничала. И старается ни в кем не общаться — чтобы случайно не проговориться. Довольно стройная картина. Или ты скажешь, что твоя загадочная душа уверена в его невиновности?
Я прислушалась к своей загадочной душе. Та уверена не была. Довольно подло с ее стороны! Зато неожиданно проснулся разум.
— Да, но почему тогда над телом Леши у Юрия Андреевича вырывается: «Все-таки случилось?» Если убил он, так и без того знает — да, случилось.
— Не спорю, тут нестыковка. Вторая фраза указывает на то, что убийца Вадик, а Юрий Андреевич был в курсе его намерений. Тогда все сходится, как в аптеке. Сперва удивился, что сынуля зарезал не того, а потом обрадовался, что, хотя и со второго раза, но тот наконец-то справился, и оба вызвались остаться у тела в надежде замести следы.
— Вовсе он не обрадовался! — возмутилась я. — Наоборот! Жутко расстроился.
— Да? Значит, преступных намерений Вадика не одобрял, хоть и был в курсе. Все равно оба подозрительны до крайности. Согласна?
Я молча кивнула.
— То-то! — удовлетворенно заметила Бэби. — Фирма веников не вяжет. Если уж записан подозреваемым номер один, то никакие новые версии этому не помеха! Так, кто у нас следующий… «Номер два — Андрей. Подозрительные обстоятельства: ссорился с Петром Михайловичем. Либо помешан на дайнетике, либо притворяется. Ханжа. Стремится к сохранению своих тайн. Якобы не заметил всей суеты, связанной с убийствами. Мотивы: что-то скрыть. А если он псих, то отомстить за критику дайнетики. И вообще, член секты способен на все!» — Она осуждающе пожала плечами: — А я себя только что похвалила! Чего это он у нас почти во главе списка? Есть, вроде, и поподозрительнее.
— А ты составляла не по подозрительности, а просто… ну, ассоциативным методом. Кто в голову приходил, того и писала.
— И зря! Андрей… ну, он, конечно, остается вещью в себе, только достаточно сильных мотивов я у него не вижу. А мотивы — это основное. Впрочем, разумеется, мы можем их и не знать, мы ведь с Андреем общаемся мало. Ладно, что поделаешь! Притворюсь, что заинтересовалась дайнетикой, и постараюсь его прощупать. Не отдых — сплошные труды!
На самом деле жаловалась Бэби для проформы — труды ей несомненно нравились.
— Так, смотрим дальше… следующая Лида — ее вычеркиваю. А потом…
Она подняла голову:
— Если хочешь, Митю могу пока пропустить.
— Не надо! — твердо возразила я. — Не надо обращаться со мною, как с больной. Я совершенно здорова.
— Дело твое. Значит, следующий… он фактически третий… Митя. «Мотив: Петр Михайлович мог узнать его тайну. Подозрительные обстоятельства: Митя скрытен и хитер. Возможно, был ранее знаком с Петром Михайловичем или Лешей и Русланом».
Странная мысль вдруг промелькнула у меня в голове, и я спросила:
— А в Лешиной биографии, которую дал тебе Толик, указан год поступления в Корабелку?
— Да, — кивнула Бэби, протягивая листок. — Вот!
Почему-то я заранее знала, что именно увижу. Там стоял тот самый год. Год поступления в этот институт Мити. Митя мне довольно много про себя рассказывал.
— Ты хочешь сказать, что они ровесники? — поразилась моя подруга.
— Я ничего не хочу сказать! — вскричала я, не в силах далее сохранять спокойствие. — Но они в один и тот же год поступили в один и тот же институт! Хотя вели себя, будто незнакомы.
— Любопытно, — согласилась Бэби. — Что касается возраста… Леша жрал в три горла и дрых до полудня, а Митя занимается спортом и вообще за собой следит. Да, они вполне могут быть ровесниками, хотя по внешности и не скажешь. Обоим по тридцать пять, но Леша выглядел на сорок, а Митя от силы на тридцать. Но ведь Корабелка — большой институт, там наверняка масса факультетов. Они могли друг друга и не знать, правда?
Я сказала:
— Вспомни, как в поезде Митя познакомился с Петром Михайловичем. Они в упоении обсуждали общих преподавателей, хотя учились с разницей в несколько лет. А уж обнаружив однокурсника, Митя тем более должен был с ним поболтать на эту тему!
— Может, и поболтал. Нам почем знать?
— Я сейчас думаю, они как-то почти демонстративно не общались. И в то же время… иногда Леша произносил что-то с оглядкой на Митю. И еще. Руслан назвал меня сегодня русалочкой. Так называл меня однажды Митя. Я вспомнила!
— О боже! — опешила Бэби. — А Руслана-то сюда зачем приплела?
— Они тоже знакомы. Я еще удивлялась, что они слишком быстро сошлись. В смысле, общаются больше, чем должны бы.
— Слушай, Олька! Митя у тебя знаком с Лешей, потому что не общался, а с Русланом, потому что общается. Ты что, просто на него злишься? Он, конечно, свинтус, но с твоей стороны это мелко.
— Нет, — возразила я. — Это не потому, что злюсь. У меня вдруг что-то встало на место в голове. Они знакомы! Вот ты же сразу поверила версии, что Петра Михайловича убили по ошибке, да? Потому что она у тебя все в голове поставила на место. Я не могу объяснить так логично, как ты… Не знаю! Я ведь смотрела на Митю очень внимательно, понимаешь, я все эти дни только на него и смотрела, и что-то меня смущало, а теперь я догадалась. Они знакомы. И с Лешей, и с Русланом. Но с Лешей больше.
— А более разумных доводов у тебя нет, фантазерка?
— Нет.
— Жалко. Ну, без доводов версия пока так и остается версией, хотя, разумеется, раз они одногодки, правдоподобия у нее прибавилось. Надо попытаться выяснить факультет! Если и факультет один, то сомнений не будет. Запишу-ка это очередным заданием для Толика. Если ответ будет положительным, Митя тоже выдвигается в первые подозреваемые.
— Почему? — ужаснулась я.
— Ой, Олька! — засмеялась моя подруга. — А ты как думала? — и она уже серьезно продолжила: — У них мог быть какой-нибудь застарелый конфликт. И вообще, скрывать свое знакомство очень подозрительно. К тому же Митя по типу личности очень подходит к нашему убийству. Выдержанный и хитрый.
У меня резко ухудшилось настроение. Настолько, что я предпочла утаить неуместно посетившую меня мысль о странном блокноте, который Митя судорожно прятал вчера при нашем появлении. Он его прятал, как… как преступник. Но, возможно, это обыкновенный дневник и Митя просто стесняется, что его ведет?
Благородная Бэби оценила мое состояние и сочла за лучшее сменить тему.
— «Номер пять — Руслан, — зачла она. — Мотив: Петр Михайлович мог узнать его тайну. С Лешей мотивы возможны разнообразные. Подозрительные обстоятельства: дружба с Лешей. Не исключено, что подслушивал наши разговоры. Навел на нас местных». Интересно, откуда это мы взяли про подслушивание? Абсолютно не помню!
— Руслан сказал мне, что Леша — человек с Марса, и ты решила, что он услышал это от меня.
— Ага! А сегодня он сказал тебе про русалочку, услышав это от Мити. Только не вижу во всем этом смысла. Выдавать подслушанное именно тем, кого подслушал…
— А смысла и нет. Он мог услышать что-нибудь случайно, вот оно и отложилось у него в мозгу. И вообще, зачем ему убивать Лешу? Они дружили, да и платил ему Леша, наверное, хорошо. Ради пяти процентов акций? Так он их и без того имеет. А без Леши дела фирмы наверняка пойдут гораздо хуже. У него было какое-то там чутье, а у Руслана явно нет.
— Ради чего? Да ради Анастасии, в которую Руслан без памяти влюблен.
— А он в нее влюблен? — неожиданно вырвалось у меня.
Моя подруга так и застыла, потрясенная, а потом принялась хохотать.
— Ты что? — не поняла я.
— Пожалуй, я была неправа, — заявила она, чуть успокоившись. — Ты все же — женщина-загадка. То видишь какие-то тонкие моменты, никому не видные, а то не замечаешь вещей, которые каждому бросаются в глаза. Да вспомни, как Руслан перед нею прогибался! Все признаки налицо, это точно!
— У него просто такая манера поведения, — неуверенно предположила я. — Он пытается с каждым говорить на его языке, но не умеет найти по-настоящему верный тон. Я и по себе это чувствую. Он боится, что она его уволит, вот и старается угодить. Мне абсолютно не видно, чтобы он был в нее влюблен.
Бэби пожала плечами:
— Подозреваю, этого не видно одной тебе. Спроси любого!
— Тогда почему, — продолжила я, — он позволил ей… ну, провести ночь с Митей. И непохоже, чтобы ревновал.
— А с чего ты взяла, что она провела ночь с Митей?
Я пожала плечами. Никаких других аргументов, кроме того, что, войдя сегодня в столовую, я посмотрела на любимого человека и поняла все по его лицу, не имелось. А эти аргументы подруга вескими не сочтет.
— Другой вопрос, — подумав, сообщила она, — что Анастасия все равно за него не выйдет, раз он — наемная рабочая сила с жалкими пятью процентами акций. Руслан — не дурак, он должен это понимать. Но могла быть и другая причина. Например, он что-нибудь нахимичил в бизнесе и хотел это скрыть, вот и вынужден был прикончить Лешу. Анастасия не в курсе всех дел, она не разберется.
— Странное он, однако, выбрал для этого место и время. Я полагала, в этих кругах не принято выполнять грязную работу самому. Нанимается киллер, стреляет и смывается, бросив оружие. Такое убийство раскрыть, судя по всему, практически невозможно. Так зачем рисковать здесь?
— Может, решил сэкономить? Хотя ты права — Руслан не так глуп, чтобы экономить на серьезных вещах. Определенная логическая неувязка действительно есть, но все-таки снимать с Руслана подозрения я бы не стала.
— А я и не требую их снимать, просто рассуждаю. В Руслане есть что-то непонятное, только я не знаю, что.
— Во всех есть что-то непонятное, — мудро констатировала Бэби. — Слушай, а список подошел к концу! Остался номер шесть — Арсений. Мотив: для убийства Леши — ревность, Петра Михайловича — неизвестно. Подозрительные обстоятельства: отсутствие в ночь убийства Петра Михайловича и то, что Леша гулял с его женой». Ну, тут ситуация в некотором роде прояснилась. Мотив для Петра Михайловича теперь не требуется. Кроме того, мы знаем, что Арсений следил за женой и Лешей. Мог и убить — это запросто. Говорят, ревность — страшное чувство, а он явно ревнив. Ты, конечно, примешься его сейчас защищать, но аргументов привести не сможешь, да?
— Да, — согласилась я.
— Ну, подведем итоги. Юрий Андреевич с Вадиком, Митя, Руслан и Арсений — это пятеро главных. Еще есть Анастасия — если она была во время убийств здесь, а не в Питере. Этих пятерых надо хорошенько обработать. Есть еще Андрей. Есть, конечно, Света с Ларисой, но в них я не верю. Вот и все. Немного энергичной работы, и дело будет закрыто. Только ты уж не порти больше, как с Арсением, ладно? Лучше уж я сама.
И Бэби, бодро вскочив, понеслась в поселок — вручать несчастному Толику список поручений, а я пошла смотреть на море.