Званцев быстро поправлялся. Крепкий организм и хороший уход делали свое дело. Елена Николаевна не оставляла его ни на минуту. Она выписала свою дочь, так как не хотела надолго оставлять ее одну.

Ирина быстро освоилась в новой обстановке. Она часами просиживала в палате у Званцева и очень подружилась с ним.

Девочка рассказывала Званцеву о своих школьных делах, о подругах, о том, что она обязательно будет врачом, «как мама».

— А у вас есть сестра, Сергей Ильич? — однажды спросила Ирина.

— Нет, Ирочка, у меня нет сестры и никогда не было.

— У меня тоже нет, и это скучно. А у больших обыкновенно вместо сестры бывает жена…

Званцев засмеялся и поцеловал девочку в голову.

— Ира, там, на столе, лежит моя трубка и табак. Выбей‑ка из трубки золу. Так. Теперь набей ее табаком. Покрепче… Хорошо. А теперь зажги спичку и дай мне закурить.

Званцев вдохнул ароматный дым. После ранения он курил в первый раз.

— Ируся, — заговорил Званцев, — ты бы хотела, чтобы я был твоим папой?

— Мамочка уже спрашивала меня об этом, и я ей сказала, что, конечно, хотела бы.

Сергей Ильич еще раз поцеловал девочку. Вошел Ткеша. Он поздоровался со Званцевым и сел возле кровати.

— Холодно, Сергей Ильич… Скоро будет зима. А у нас дома сейчас совсем тепло. Вы были когда‑нибудь в Тбилиси?

— Был. Давно только. Помню, стояли весенние ночи, цвела черешня.

— Сергей Ильич, приезжайте к нам в Тбилиси. У меня там мать. Вот поправитесь!