Олег легко вспомнил день, в который двенадцать лет назад они вместе с Марго приехали в Царицыно на прогулку.

Светило яркое летнее солнце, нечета тем едва пригревающим лучам, что сейчас пробивались сквозь сумерки и туман. Легкий ветерок трепал волосы, принося с собой ароматы цветущих растений. Рядом с входом стояла пара фургончиков, в которых продавали сладкую вату. А впереди раскинулись дорожки и тропинки, мосты и переходы, дворцы и памятники архитектуры екатерининских времен.

У них был целый день, который они потратили на изучение территории. Сначала катались по малому озеру на катамаране, плеская друг в друга водой из-за борта и распугивая крякающих уток вокруг. Потом смотрели на детишек в небольшом лагере скалолазов, организованном прямо на берегу. На невысокие стены, возведенные из пластика и деревянных перекрытий, под присмотром тренеров карабкались малыши от пяти до десяти лет. Их стремления и желания были значительно больше, чем их ручки, так неумело цепляющиеся за выступы и прорези, чтобы подтянуться и подняться выше. Короткая экскурсия по дворцовому комплексу их не очень впечатлила, зато от черных лебедей на покрытой ряской заводи они были в восторге. Жаркий денек заставил прятаться в тени и искать спасения в бутылках с водой из холодильников, продающих по заоблачным ценам.

От нахлынувших воспоминаний, Олег непроизвольно улыбнулся, будто ненадолго смог окунуться совсем в другой мир, наполненный не грязью и запахом гниющей листвы, а тем причудливым ароматом сахара и шипящей минералки.

В то время, он и сам был другим человеком, даже в страшных кошмарах не способным вообразить, к чему приведет его жизнь.

Или судьба.

Олег не очень любил думать о чем-то подобном, но сейчас все казалось ему уже давно написанным сценарием, который все его участники разыгрывали без единой ошибки. И в заглавии, крупным типографским шрифтом значилось всего одно слово: состязание.

Прочистив горло, атлет выпрямился и, оглядевшись, подошел к стене.

Она была не монолитна, какой казалась издалека. После довольно толстого слоя стальных пластин, прочно сваренных между собой, находился каркас, окруженный пустым пространством. Гулкий глухой звук был ответом на сильное постукивание. Олегу пришлось со всей силы пнуть стену ногой, чтобы услышать это металлическое эхо.

Сломать ее было невозможно.

Да и вряд ли кому-нибудь из атлетов всерьез пришло бы в голову пытаться проделать дыру в этом препятствии, чтобы сбежать. Они сами хотели попасть на арену и теперь, оказавшись здесь, уже ни за что не станут творить что-то выходящее за рамки миллионов зрительских ожиданий.

За спиной хрустнула ветка.

Олег в одном движении опустился к земле, обернулся и накрылся маскирующим плащом. На фоне каменных развалин, он должен был выглядеть, как часть породы.

Никого.

Мужчина уже готов был подумать, что ему показалось, как из-за деревьев показалась медвежья морда. Медленно перебирая лапами и принюхиваясь, огромный зверь выбрался на брусничную поляну и остановился, задрав голову и вытянув вперед одну лапу, будто желая погладить кого-то невидимого.

Медведь недовольно зарычал и посмотрел в сторону человека, будто видел его, и так же не спеша, направился к развалинам.

Олег медленно потянулся за топором, но звук еще одного выстрела пронзил расстояние.

Громкий, раскатистый и маслянистый. Так работают крупнокалиберные револьверы, сносящие пол головы или разрывающие грудную клетку при попадании в цель. Страшное оружие в умелых руках, при всех его недостатках.

Животное заревело и поспешило скрыться в лесу, из которого выбралось.

Олег шумно выдохнул, понимая, что опасность миновала. И неважно, тот же самый это был медведь, что и раньше или их тут много. Тратить силы еще и на это противостояние сейчас было никак нельзя.

Встав на ноги, он уже готов был направиться в противоположную сторону от места, где в лес забежал медведь, как второй выстрел ударил по ушам. Инстинктивно пригнувшись, мужчина подумал, что совсем не хочет смотреть в небо, но все же задрал голову, как раз в тот момент, когда над верхушками деревьев взвилась ввысь красная сигнальная ракета.

Осталось четырнадцать, пронеслось у него в голове.

Состязание было построено таким образом, что участники не имели возможности следить за тем, кто и как погиб. Они сталкивались лишь с фактом, знаменуемым этой алой вспышкой, видимой в любое время суток: еще один атлет выбыл из игры, а это значит, что оставшиеся на шаг ближе к победе.

Легче не становилось.

Попался ли недотепа в ловушку или же погиб в схватке с человеком, все это оставалось важным лишь для статистики. Находясь на арене, думаешь о собственной жизни, а не о том, почему кто-то уже проиграл, а ты еще нет.

Судя по услышанному, сейчас был верным второй вариант. Олег ставил на Руслана, понимая, что теперь должен опасаться его еще больше. Не имело значения, кто из них нашел револьвер: теперь, тот кто выжил обладает этим оружием и в самом лучшем варианте у него осталось только четыре патрона, а в худшем…

Из-за того, что Олег припал к земле среди камней, он разглядел кое-что странное, ранее незамеченное им.

На одном из валунов, среди бесконечного многообразия буквенных сочетаний, пересекающих друг друга, в неровно вырезанном прямоугольнике были высечены восемь цифр. Ровность и аккуратность почерка, если так можно назвать отпечаток на камне, не оставляла сомнений, что цифры нанесены машинным путем, а не рукотворны.

Олег знал, для чего нужен этот числовой ряд.

Запомнить восьмизначное число не составляло никакого труда, намного сложнее было теперь добраться обратно к скрытому на холме люку с электронным замком. Куда бы не вел этот ход и чтобы не крылось там под землей, теперь было понятно: чтобы получить какую-нибудь особенную и действительно нужную вещь, стоит туда забраться.

Для этого было необходимо пересечь огромную территорию, а потом сделать то же самое в обратном направлении. Времени достаточно для того, чтобы уже несколько атлетов вступили в игру и могли побороться между собой, мешая какому-то счастливчику осуществить задуманное.

К тому же, не зная, что именно и где искать, это могло затянуться и на более долго время. И что-то подсказывало Олегу, что только жнец имеет реальное представление о местонахождении подземного хранилища и ключа к нему с самого начала.

Поглядывая на цифры, проверяя правильно запомненную последовательность, атлет должен был принять решение: возвращаться ему назад прямо сейчас или же следуя плану двигаться вдоль стены, пытаясь отыскать другие тайники и как можно подробнее исследовать арену. Олег думал, что Ставрович будет придерживаться нехитрой и наименее энергозатратной стратегии: не угодить в ловушку и как можно скорее найти врага. А затем устранить его. Именно это план был самым действенным уже на протяжении многих сезонов: чаще всего побеждали и доходили до Кремля те, кто совершал на арене больше всех убийств.

И все же бункер.

Олег решил отправиться назад, но немного другим путем, обогнув обсерваторию с опасной ловушкой у входа по широкому полукругу, через то место, откуда донеслись выстрелы. Специально столкнуться с Русланом он не хотел, хоть и понимал, что это еще одна неизбежность.

Покачавшись на одной ноге, стараясь не помогать себе палкой, Олег сделал несколько шагов. Лодыжка отзывалась приглушенной болью, но послушно двигалась. Кости не задеты, а это самое главное. Он не стал проверять, может ли бежать, понимая, что если сейчас что-то пойдет не так, валяться здесь будет худшей из вероятностей.

Поправив повязку на ранах, атлет бросил последний взгляд на цифры, на совершенно бессмысленную мешанину букв, и поспешил скрыться в лесу на другой стороне открытого пространства.

Пытаясь вспомнить карту заповедника и сопоставить ее с уже увиденным, Олег понял, что его территория сильно увеличилась. За счет разрушенных оград и множества пустынных районов вокруг, которые теперь все вместе были обнесены высокой стеной.

Посмотрев себе за спину, мужчина покачал головой, не представляя, сколько ресурсов потрачено, чтобы построить эту громадину. Даже не смотря на все возможности огромной корпорации, курирующей и создавшей состязание, эта стальная конструкция казалась чрезмерной даже для шоу. Будто было что-то еще, скрытое ото всех, что нуждалось в такой защите от внешнего мира. Или наоборот: вся остальная Москва спала спокойно лишь благодаря этой стене.

Олег поморщился. Опять какие-то странные рассуждения точно ни к чему не ведущие.

Свернув с асфальта снова на мягкую землю, он пригнулся и внимательно посмотрел вперед. Туда, где среди множества переплетающихся кустарных веток что-то поблескивало.

Света уже хватало, чтобы не щурить глаза, пытаясь разобрать четкость линий в темноте.

И все же, нечто, заставившее атлета остановиться, оставалось неопознанным, но Олег давно решил для себя, что все непонятное и странное — смертельно опасно, а значит, лучше держаться подальше. Но просто так свернуть с намеченного пути он не мог. К тому же, не было никакого подтверждения, что где-то сбоку не находится мина-лягушка, которую невозможно найти, пока не наступишь на нее.

При таком раскладе, ему было проще разобраться с тем, что попалось на глаза, чем бояться сделать новый шаг.

Стянув с плеч мешок и обрез, уже порядком давящие своей тяжестью, атлет подобрал несколько сухих веток покрупнее и швырнул их вперед, одновременно всем телом прижимаясь к земле, закрыв уши руками.

Только протяжный вороний кар пронзил утреннюю тишину. Птица пронеслась над деревьями, не показавшись человеку, только одарив его недовольным криком.

Олег посмотрел на играющий блик впереди. Заряженный арбалет? Наконечник копья? Ствол ружья?

Кидая перед собой камни и дергая за толстые ветки, свисающих деревьев, он добился все того же результат, что и раньше: его полного отсутствия.

С тяжелым вздохом, не желая отступать, он дерганными прыжками из стороны в сторону, преодолел несколько метров, отделявших его от неизвестного предмета и вжался в ствол корявой сосны, клонящейся к земле своими сучьями, будто множеством рук, опускаемых в немой мольбе.

Это была не ловушка. Или не совсем ловушка.

Недоверчиво глядя на свисающий с куста патронташ, полный разнокалиберных патронов, Олег все же выдавил улыбку.

— Везет тому, кто везет, — прошептал он, но не спешил хвататься за находку.

Опустившись на колени, он внимательно осмотрел куст со всех сторон и был совсем не удивлен, когда, подчиняясь воле легкого ветряного порыва, качнулась едва различимая коричневая леска. Проследив за тем, куда она тянулась, атлет задержал дыхание, будто это могло помочь не спровоцировать срабатывание механизма ловушки.

Почва под кустом была смесью земли, глины и пластиковой взрывчатки, также покрашенной в темный цвет. Ее выдавал только детонатор, металлическим штырем торчащий из нее. Он срабатывал от изменения положения в пространстве. Где-то внутри небольшой капсулы находился гироскоп, отслеживающий перемещения. Но это было не все, хотя не меньше килограмма семтекса могли и так впечатлить или разнести на куски кого угодно. Леска тянулась дальше, словно змеилась под ногами и поднималась вверх по стволу того самого дерева, за которым совсем недавно прятался Олег. Если не знать, куда смотреть, увидеть плексигласовые прозрачные лезвия было невозможно. Они, точно смертоносные елочные игрушки болтались над головой.

Оставлять такой набор боеприпасов посреди леса, Олег не мог, но и не был уверен, что сможет обезвредить ловушку. Глядя на леску, несколько раз оплетенную узлами по всей длине, он не сомневался, что где-то есть дублирующие связки и разрежь он только соединяющую часть с патронташем, наверняка сработает детонатор.

Осмотрев всю конструкцию еще раз, Олег понял, что должен рискнуть, но сделать это как можно разумнее.

Вытащить патроны из кожаной перевези было нельзя по одной простой причине: леска была натянута на грани предела: любое неосторожное движение могло заставить ловушку сработать. Оставалось только догадываться, почему ветер еще не сделал этого. Но между ветвями деревьев чувствовался лишь легкий шепот воздушных потоков. Это место было прикрыто от ветра со всех сторон густой растительностью, что и мешало ему проникать сюда.

Олег убедился, что патронташ опутан лишь одной петлей, ведущей к детонатору. Это было важно, потому что ему совсем не хотелось, не имея возможности пошевелиться, наблюдать за тем, как на него посыплется дождь из осколков, пока он будет стоять на бомбе.

Перед тем, как разрезать леску, он сжал губы, думая лишь о том, что если это электронная нить, то ловушка в любом случае сработает из-за разрыва цепи. Было лишь одно но: за все сезоны состязания, каждый участник имел возможность преодолеть все препятствия и добраться до любого припасенного на арене предмета, а значит и сейчас у него должно все получиться.

Сжав пальцами леску, Олег коротким движением перерезал ее.

Ветка кустарника, которая удерживала патронташ, распрямилась и закачалась, будто благодаря за то, что ее освободили из плена. Но для атлета это был еще не конец.

Продолжая держать леску, которая стала значительно короче, натянутой, он должен был сделать маленькую петельку и зацепить ее за другой сучок, чтобы все осталось, как и раньше. Но не успел Олег опустить нож на землю, чтобы двумя руками справиться с этой задачей, как из-за кустов донесся недовольный медвежий рев.

Сохраняя хладнокровие, мужчина завязал еще один узел на тонкой нити и медленно, на выдохе, повесил на обломок ветки, торчащий у его ног.

Ему показалось, что детонатор дрогнул и сейчас произойдет взрыв, который мгновенно охватит все его тело. Едва ли нервные окончания успеют сообщить мозгу о боли при таком количестве пластида. Кровь, как и остальная жидкость в теле, быстро испариться, а последнее, что он увидит, будет рассветный лес, все еще сжимаемый лапами ночи.

Но этого не произошло.

Быстро моргая, мужчина, сорвал с веток перевязь, накинул ее на себя через голову и в несколько шагов, оказался за стволом сосны.

Медведь вышел на свет.

Зверь уже давно учуял запах человека и теперь уверенно двигался по его следам, как бы странно это не выглядело. Но, даже учитывая все экспериментальные изменения, которые могли провести ученые над животным, они были не в силах заставить его понимать и оценивать происходящее.

От этой четырехлапой опасности нужно было избавиться, как можно скорее. Иначе, Олег рисковал тащить его за собой по всей арене, не имея понятия, когда животное взбесится и начнет крушить все подряд.

Ловушка все равно должна была сработать.

Атлет уперся ногами в выступающие корни дерева, чтобы оттолкнуться посильнее перед тем моментом, как перережет вторую часть лески, удерживающую на весу прозрачные лезвия.

Медведь снова заревел и сделал несколько шагов, приблизившись к кусту.

Сейчас. Пока еще можно запустить механизм по своей воле, а не тогда, когда случайно сработает детонатор.

Взмахнув рукой с зажатым в ней ножом, Олег побежал.

Быстро, продавливая пятками землю и разбрызгивая грязь, он удалялся от места, на которое обрушился плексигласовый дождь. Если бы атлет обернулся, то увидел, как шкуру медведя, будто руками невидимого чудовища разрывает на куски. Кровь брызжет во все стороны, попадая на ветки, подрагивающие желтые листья, песок, перемешанный с пластиковой взрывчаткой. Одна из оторванных лап, падает точно на металлическую капсулу, сдвигая ее.

Плотная горячая волна сильно ударила его в спину. Перекувырнувшись, Олег снова упал на землю, обсыпаемый листьями и хвойными ветками. Огненный шар за ним поднимался к небу, как самый диковинный летательный аппарат.

Звон в ушах заглушал все остальные звуки, усиливая сердцебиение до невозможности.

Взрыв был локальным и направленным, иначе бы Олег так легко не отделался. Только сейчас посмотрев себе за спину, атлет увидел, как огненные вспышки еще взмывают вверх, будто и вправду подкачивая купол воздушного шара.

Давясь гарью, кашляя и сплевывая горечь из горла, мужчина сел и принялся заряжать обрез, проталкивая патроны в предназначенные для них стволы.

Пальцы тряслись и плохо слушались, но стоило оружию стать полностью готовым к бою, Олег почувствовал себя лучше. Да, он еще плохо различал звуковое наполнение мира вокруг, его голос и шорохи, но сознание уже сфокусировалось на том, что теперь он по-настоящему вооружен и стал еще опаснее, чем раньше.

Боль почти пропала, давая о себе знать лишь неприятными тянущими ощущениями в левой ноге и отслаивающейся засохшей кровавой коркой на глубоких порезах по всему телу.

И вместе с тем, теперь каждый на арене, а таковой пока был один, максимум двое, знали, где Олег находится. Не заметить такой взрыв мог только слепой. Даже находясь на другом краю арены, подобная вспышка, поднявшаяся над верхушками деревьев еще на несколько метров, была бы заметна без особого труда, и это не учитывая грохот, который наверняка прошелся по земле. Олег не чувствовал этого только из-за того, что летел в воздухе, подброшенный ударной волной.

Поднявшись на ноги, атлет, пошатываясь, побрел в намеченную ранее сторону.

Наверняка, Руслан решит, что его противник не будет сам идти прямо на него, а попытается спрятаться или затаиться где-нибудь. На это Олег и рассчитывал. Его мысли сейчас сменялись очень быстро из-за концентрированного коктейля гормонов в организме, заставляющего его сознание работать в более активном режиме.

Из-за этого он немного иначе оценивал ситуацию и принимал такие решения, которые в любой другой ситуации показались бы неверными. Но сейчас такого понятия просто не существовало.

Общий вес снаряжения, который Олег тащил на себе, постоянно увеличивался, но мужчина будто не замечал этого.

Преодолев метров триста сквозь плотный колючий кустарник, он позволил себе немного передохнуть и прийти в себя, постоянно оглядываясь на место взрыва. Ожидал ли он увидеть выжившего зверя, несущегося за ним, или же хотел запомнить произошедшие в самых мелких деталях, вряд ли он сам мог себе ответить, снова и снова продолжая бросать взгляды себе за спину.

Несколько глотков воды привели его в чувства.

Вернулась способность нормально воспринимать звук, пропало мельтешение серого пепла перед глазами, выровнялось дыхание. И вместе с этим пришло осознание того, как он был близок к смерти.

Возможно, стоило просто убежать, как можно дальше, или вовсе не трогать этот проклятый патронташ, сейчас будто удавкой обвившей его шею. Но все было так, как уже случилось и оставалось только порадоваться новому трофею и тому, что задумка и использованием ловушки в свою пользу все-таки сработала.

Вспомнив о ловушке, Олег потер подбородок. Подобного в предыдущих сезонах не было, что возвращало его мыслями к словам Китти, как будто нарочно обмолвившейся о том, что сегодня все будет иначе.

Покрутив головой, он насчитал четыре красных огонька, ставших совсем тусклыми в начинающемся утре.

Состязание не вступило еще в самую активную фазу, а событий произошло уже немало. Олег отстраненно подумал, что зрители сейчас должны неистовствовать перед своими экранами от увиденного: такое происходило далеко не каждый сезон. Многие атлеты гибли именно в ловушках, украшающих арену, не доводя дела до сражений между собой, но сейчас были все предпосылки для того, чтобы через несколько часов, когда людей в замкнутом мирке арены станет больше, начнется настоящая бойня.

Олег уже не мог вспомнить, сколько ловушек оставил за спиной нетронутыми, но прекрасно понимал, что их намного больше впереди и именно они представляют собой самую большую опасность.

Боязнь атлета с револьвером вызывала у Олега только усмешку. Кто бы им не оказался, ему проиграть он точно не имеет права.

Окончив привал, мужчина сделал несколько глубоких вдохов, задерживая воздух в легких, чтобы убедиться в полной работоспособности своего дыхательного аппарата. В горле появилась неприятная резь, но кроме этого ощущения не было никаких намеков на проблемы в груди.

Бросив последний взгляд на виднеющееся вдали пепелище с еще играющими по его краям языками пламени, Олег зашагал дальше.

Через несколько шагов желудок сдался и его снова вывернуло.

Отплевываясь от едкой желчи, атлет согнулся над землей. На поясе побрякивали костяной нож и змеелов, которому Олег так и не мог придумать никакого применения, но упорно тащил с собой.

Над головой ночные тучи окончательно рассеялись, превратившись в клочья белесой молочной пелены. Туман тоже отступал, но очень медленно, продолжая ползти по земле, будто стремясь завладеть ее целиком, полностью укутав собой, как погребальным саваном. Влажность в воздухе казалась запредельной, но это ощущение рождалось только из-за скопившейся за ночь влаги, быстро испаряющейся под набирающими силу солнечными лучами. Сам диск все еще оставался над горизонтом за высокими стенами, но свет, отражающийся от купола неба, проникал и на арену. Олег не мог быть уверен на все сто процентов, но что-то ему подсказывало, что большие фонари на батареях уже погасли, исчерпав ресурс своей работы на одном заряде, а остальное электрическое освещение просто отключено.

Бутылка с водой опустела уже на половину, заставляя Олега с сожалением кривить губы.

Он выбрался из леса на узкую тропинку, поросшую по обеим сторонам плющом, сейчас сухими темными побегами тянущимся по земле. Где-то совсем далеко послушался волчий вой, быстро оборвавшийся. Выдохнув облачко пара, холод еще продолжал править, атлет покачал головой, раздумывая над тем, как можно было бы избежать схватки с животными и не хромать теперь на одну ногу.

Подчиняясь своим мыслям, мужчина посмотрел вверх и замер.

Просто так лазить по деревьям казалось глупой затеей: без листвы на ветках нельзя было спрятаться, превращаясь в отличную мишень. Но сейчас прямо над ним находилось что-то похожее на небольшой шалаш. Он был неплохо замаскирован и его выдавали лишь толстые ветки, переплетенные между собой, которые служили полом или лежаком.

Недоверчиво подойдя к толстому дубовому стволу и постучав по нему кулаком, Олег посмотрел по сторонам. Подниматься наверх придется достаточно долго и ему не хотелось, чтобы в момент, когда он будет совершенно беззащитным, кто-то напал на него.

Быстро обойдя все ближайшие не просматривающиеся кусты и убедившись, что в них никого нет, Атлет подпрыгнул, хватаясь руками за самую низкую ветку.

Поднимаясь все выше и выше, подтягиваясь и приближаясь к цели, Олег подумал, что сам лезет в петлю и вместо очередного тайника, его ждет новая ловушка. Здесь даже придумывать ничего не нужно: немного подпиленная верхняя ветка легко сломается, когда человек повиснет на ней, уже готовый преодолеть последнее препятствие на своем пути. Именно поэтому перед тем, как сделать новое движение, мужчина сильно дергал за толстые сучья и обломанные отростки, чтобы убедиться в их прочности.

Шалаш был очень высоко. Глядя вниз можно было легко испытать головокружение, даже не имея страха высоты. Перспектива полететь к земле, переломав все кости о множество веток, пугала куда сильнее, чем теоретическая высота.

Перевалившись через край лежака, Олег тяжело дышал, потирая зудящие от напряжения ладони, на которых появилось несколько новых ссадин.

Но все усилия были не напрасны.

Вдоль продолжавшего тянуться вверх древесного ствола, частично завернутая в камуфляжный брезент, стояла снайперская винтовка. Модифицированный барретт: удлиненный ствол, облегченные сборные компоненты, оптический прицел для ведения точной стрельбы более, чем на полтора километра. Автоматическая система и переработанный магазин, были способны подавлять любого противника быстрым непрекращающимся огнем крупного калибра.

Глядя на это великолепие, Олег понял, что это никакой не шалаш на дереве, а самое настоящее логово снайпера.

Но долго радоваться у него не получилось. Осмотрев винтовку, он с сожалением обнаружил, что в ней есть всего один патрон уже загнанный в ствол. Такого типа боеприпасов в его перевязи на груди не нашлось, а значит только один выстрел.

И все же, была и другая польза от этого места.

Стянув с плеч мешок с припасами и двустволкой, Олег улегся на живот, направив ствол винтовки на открывающийся перед ним вид арены, и принялся за изучение местности теперь уже с высоты.

Вдалеке, чуть в стороне от выбранного атлетом направления движения, высились основные постройки: большой, средний и малый дворцы, хлебный дом и кавалерийские корпуса, в одном из которых Олег уже побывал. Прицел позволял увидеть, что многие из них были сильно разрушены, обвалены и едва ли демонстрировали хотя бы тень былого величия. Он вспоминал все эти названия, прочитанные им когда-то на карте-путеводителе, и сейчас понимал, что прошлое оказалось полезно не только болью и странной радостью воспоминаний.

Снова он разглядел насыпь, разделяющую некогда единое озеро на два отдельных пруда, сделанную, несомненно, специально, но с неизвестной целью. Разрушенный огромный фонтан своей причудливой формой напоминал гигантского осьминога или кальмара выброшенного на берег и оставленного там умирать.

Ведя перекрестие прицела от объекта к объекту, Олег опустил ствол и посмотрел на густой лес вокруг. Сквозь оптические линзы все казалось слишком большим на таком маленьком расстоянии, позволяя разглядеть самые мельчайшие детали. Несколько упитанных крыс вальяжно устроились среди переплетения корней, высматривая кого-то своими глазками-бусинками. Перья на вороньем крыле были больше похожи на масляную живопись с потрясающей детализацией, чем на реальный мир.

Сделав несколько поправок, Олег продолжал искать цель.

Вдох. Выдох. Никакой дрожи в сжимающих винтовку руках. Приклад упирается в плечо, а длинный ствол тянется вперед, как продолжение тела человека.

Олег понимал, что укрытие из этого лежака так себе. Без плотной зеленой листвы практически все было, как на ладони. Если он смог его найти, значит и остальным это под силу. Тем более, что сейчас, он был не в состоянии контролировать световые блики, играющие на стекле прицела, которые наверняка заметны, если знать, куда смотреть.

Прикрыв линзу пальцами, Олег приподнялся на локтях и посмотрел вниз своими глазами.

Проглотив горсть брусники, он прищурился, высматривая опасность у себя под носом, но там все было, как и раньше: мирно трепетали на ветру ветки кустарников, приподнимались над землей листья, перекатываясь с места на место, а тени удлинялись, приобретая все более яркие очертания.

Быстро моргнув несколько раз подряд, Олег снова приблизил глаз к окуляру.

Высмотреть скрывающегося атлета оказалось непросто в первую очередь из-за того, что не было уверенности в правильности направления взгляда. Олег мог ошибиться, решив, что его противник будет охотиться за ним, а не станет прятаться или заниматься какими-то совершенно иными делами, вроде поиска припасов и полезных вещей. Оба этих варианта были равнозначны, но все равно вели к одному исходу: они должны столкнуться, иного исхода на арене просто не существует.

Перевернувшись на спину, Олег посмотрел на все еще такое далекое небо. Плывущие по нему облака пытались собраться в какую-то нелепую картину, но у них плохо получалось: из-за малой концентрации влаги высоко над землей они быстро рассеивались и не успевали соединиться во что-то имеющее смысл.

Мужчина улыбнулся уголками губ, вспомнив, как когда-то давно, они с Марго любили лежать в поле среди разнотравия и, указывая пальцами в голубую лазурь, делиться мыслями и фантазиями о том, на что похоже то или иное облако. Эта забава могла захватить их на долгие часы, будто вырывая из реального мира и позволяя заглянуть за его грань, открывая свои секреты и тайны.

Сейчас бы не помешало узнать несколько секретов этой арены, но какие-то еще были полностью скрыты во тьме, другие же приоткрывали свои лики, оставалось только дотянуться до них.

Покачав головой, он снова занял удобное положение для стрельбы и подумал, что для решения любой задачи ему важно выполнять только одно условие: как можно дольше оставаться в живых. Страха умереть не было. Вместо него внутри все сильнее проявлялась жажда победы в состязании, каким бы жестоким и кровавым они ни было. Игра, придуманная, чтобы влиять на сознание миллионов жителей Новой России, должна была быть насквозь пропитана ненавистью и болью ее участников.

Человеческая фигура на миг возникла в перекрестии и тут же исчезла за одним из деревьев в небольшой рощице.

Олег снял винтовку с предохранителя, продолжая вести цель.

Быстрое и достаточно хаотичное передвижение объекта мешало точно прицелиться, но спешить было ни к чему.

Человек остановился перед выходом на открытый пятачок пространства и осторожно выглянул из-за высокой трухлявой коряги.

Грязное, заляпанное кровью и чем-то сине-черным лицо самого молодого атлета не спутать было ни с чьим другим. Андрей сжимал в руках револьвер с длинным дулом, скребя указательным пальцем по курку. Его правое плечо было разодрано, а клочья черного костюма свисали вдоль руки тонкими лентами. За собой по земле он волок кулек на веревке, в котором угадывались очертания нескольких предметов, но каких именно нельзя было узнать, не заглянув внутрь.

Еще один шаг, подумал Олег.

Он был немного удивлен, что из игры выбыл один из близнецов, но это только подтверждало его мнение, что все участники состязания не те, кем кажутся на первый взгляд. И даже самый слабый враг может оказаться на деле львом, способным разорвать любого при любых условиях.

Еще один шаг.

Атлет будто чего-то ждал, то выглядывая из своего укрытия, то снова скрываясь за краем старого дерева. Это не продлится вечно.

Олег размял шею, прижав подбородок сначала к одному плечу, потом к другому и вновь припал глазом к прицелу, уже порядком устав от однообразия этого занятия.

Настоящими снайперами могли быть только единицы из тех, кто шел служить. Особый склад характера, пониженный эмоциональный коэффициент, слишком тяжелая физическая подготовка, которая давалась далеко не всем, и, конечно же, сумасшедшая выдержка, присущая даже не всем хищникам, добывающим себе пропитание именно долгой и затягивающейся на часы охотой.

Как минимум один такой человек скоро войдет в игру. От мысли о том, что придется снова столкнуться с Оскаром и теперь он уже не пройдет мимо, заставила Олега вздрогнуть. Ему очень хотелось, чтобы с альбиносом справился кто-нибудь другой, но что-то подсказывало ему, что именно с этим атлетом его рано или поздно сведет состязание, не позволив умереть раньше назначенного момента. Были и другие опасные участники, но они не вызывали такого странного трепета, как этот бледнокожий мужчина. В его выдержке и пренебрежении болью сомневаться не приходилось: Олег не раз видел, как Оскар творил настоящие чудеса, будто не зная, что значит смерть, как будто это действительно могло спасти его ото всего.

Наблюдая за действиями Андрея, можно было предположить, что он немного сошел с ума. Атлет бездумно, так казалось со стороны, махал руками, тыкал в воздух револьвером, то и дело проверяя патроны в барабане. Но не выходил из-за преграды.

Олег уже начал подумывать о том, чтобы сделать выстрел сквозь дерево, понимая, что винтовка в его руках способна пробить и что-нибудь гораздо плотнее. Но все же не жал на курок по одной простой причине: делать это нужно наверняка, потому что больше патронов не было. Только один шанс.

На миг отстранившись от линзы, Олег решил, что перегибает палку. Не так страшно промахнуться, когда за спиной есть обрез и топор. Страшно, что появится ощущение чего-то незавершенного и придется начинать все сначала: искать, выслеживать, готовиться и наносить новый удар. И уже не будет никакой уверенности в том, что все получится так легко.

Усомнившись даже в собственных мыслях, Олегу пришлось еще раз осмотреть винтовку, чтобы убедиться в отсутствии каких бы то ни было посторонних механизмов на ней, которые могли бы взорваться, запустить ловушку или подать сигнал, выдавая местонахождение стрелка. Конечно, его отделяли от Железняка примерно девятьсот метров, но это расстояние гораздо меньше на самом деле, чем кажется.

— Ну же, покажись, — прошептал Олег, наблюдая за атлетом, наконец, поняв, что же он делал.

У него в руках была тонкая нить, с закрепленным на ее конце тяжелым куском железа. Он бросал ее в разные стороны, а потом тянул обратно и повторял операцию. Искал ловушки, не желая поджариться или получить пулю в лоб.

Убедившись, что пространство перед ним безопасно, он убрал железку в свой кулек и приготовился к перебежке.

Олег задышал совсем медленно. Еще несколько мгновений.

Плотная тучка наплыла на солнце, заслонив собой яркий диск. Стало значительно темнее. Холодный ветер усилился, подняв над землей небольшие смерчи из листвы и грязи.

Перекрестие замерло на груди человека, точно там, где находилось сердце. Палец легко лег на курок, чуть надавив на него. Гнутый металл охлаждал все чувства, выбивал из головы все мысли, сужая мир до одной единственной линии протянувшейся между стрелком и жертвой.

Выстрел громыхнул в тот самый момент, когда на плечо Олега с ветки наверху спрыгнула белка.

Ствол повело, и пуля только царапнула бок Андрея, оставив глубокую рану.

Чертыхнувшись, Олег посмотрел на оглушенного еще совсем маленького бельчонка, бестолково понесшегося прочь, как от самого большого страха в своей жизни.

Железняк что-то кричал, это было видно в оптический прицел, и быстро скрылся в густом лесу, обезопасив себя. Он зажимал бок рукой, но это не мешало рассмотреть, что вся левая часть его тела была залита кровью. Похоже, пуля зацепила вену, и теперь вставал вопрос, как быстро он потеряет сознание, если ничего не предпримет.

Олег же решал свои вопросы.

Ему нужно было определиться, что делать с винтовкой. Тащить на себе лишних двенадцать килограмм, не имея понятия, сможет ли использовать их в дальнейшем, казалось безумием. Поэтому он снял прицел, запихнув его в свой мешок, и быстро вытащил спусковой механизм из недр оружия, разбросав остальные части, как можно дальше в разные стороны.

Отшвырнув приклад, мужчина начал спускать. Ему было не по себе, из-за случившегося, из-за того, что обстоятельства вновь оказались сильнее него, но с этим уже ничего не поделаешь.

Ловко перехватывая руками ветки, упираясь ногами в ствол, Олег преодолел десяток метров вниз и легко спрыгнул на землю, тут же пригнувшись.

Грохот выстрела распугал всю живность вокруг. Кричали птицы, которые до этого будто только прятались и скрывали свои голоса. Им вторили волки, вознося над ареной свой протяжный вой. Какие-то плохо различимые писки быстро несли под ногами: мыши или крысы, вырывшие множество норм там, где их никто раньше не тревожил.

Олег решил не преследовать раненного атлета. Как известно, недобитый зверь гораздо опаснее, чем любой другой.

Нужно было вернуться к своей цели и отправиться к бункеру, теперь уже опасаясь только заготовленных на пути ловушек. Олег до сих пор сомневался, что холм, на который он поднимался несколько часов назад, на самом деле был безопасен. Что-то таилось вокруг него, просто в прошлый раз ему посчастливилось с этим не столкнуться, во второй раз все так легко не пройдет.

Лучше было перестраховаться, чем потом пополнить своей фигурой безумное чаепитие в кавалерийском корпусе.

Убедившись, что вокруг все чисто, Олег побежал вперед.

Он примерно знал, куда ему нужно двигаться, но без компаса это было не так просто. А после того, как погасли все звезды, стало вдвойне сложнее. По крайней мере, до тех пор, пока окончательно не рассветет, и каждый атлет получит способность ориентироваться по тем или иным объектам, разбросанным по арене.

Странное чувство устроилось на его плечах.

Олегу казалось, что вот-вот и он совершит какое-то невероятное открытие, узнает нечто такое, что недоступно остальным. И дело было даже не в том месте, куда он двигался, а в чем-то совсем ином.

Пытаясь разобраться в своих ощущениях и их причинах, атлет понял только одно: состязание меняло его. И делало это совсем не так, как он себе представлял.

Раньше все вертелось лишь вокруг победы, грааля и крови, без остановки, льющейся на арене. Теперь же он смотрел и видел совсем иную картину, совсем не похожу на все, что было до нее.

Состязание в первую очередь было игрой, покоящейся на трех китах: желании победы, пренебрежением правилами и отсутствием выбора. Нельзя было оставаться в стороне от него. Рано или поздно, наблюдая за атлетами по телевизору или же пытаясь закрывать глаза на это шоу, ты все равно приходишь к мысли, что только это и есть твое спасение. Неважно от чего. От долгов или усталости, от страха или утраченной надежды. Это было самым ужасным лекарством из придуманных человечеством. Лекарством, для создания которого, сначала пришлось придумать еще более ужасную болезнь, названную состязанием.

Олег даже ненадолго остановился, чтобы переварить это, понимая, насколько он был прав.

Сейчас, задумка Мары о том, чтобы вещать на всю страну о необходимости реконструкции старого мира и возвращения к былому строю, выглядела не то чтобы смешной, а просто вызывающей приступ дикого неудержимого хохота. Олег едва сдержался, чтобы на самом деле не рассмеяться в преследующую его камеру.

Красный огонек не отступал от него ни на шаг, а пока он находился в снайперской лежке, сразу три дрона парили вокруг него.

Не без сожаления вспомнив об отличной винтовке, теперь кусками будущей гнить в сырой земле, он тяжело вздохнул и продолжил свой путь, который внезапно вывел его совсем не туда, куда было нужно.

Еще несколько камер активировались, стоило ему выйти на не очень густой осиновый подлесок. Все деревья здесь были совсем молодыми, еще только тянущимися вверх, борющимися за свое право на свет. А вот с веток деревьев повыше, которые окружали осины, свисали вытянутые глиняные сосуды, подвешенные на тонкой леске. Они весело бряцали друг о друга. Некоторые поверхности уже были сильно затерты от постоянных соприкосновений. А среди черепков одного из сосудов, разбросанных по земле, поблескивала зажигалка.

Сбросив мешок, Олег опустился на корточки и осмотрел место впереди.

Под ногами среди листвы ничего страшного не попалось ему на глаза. Пошуршав палкой по темному красно-желтому ковру, он смело сделал еще пару шагов и дотянулся до металлической зажигалки.

Газа в ней едва хватит, чтобы поджечь что-нибудь, но это было не главное ее предназначение. Она должна была убедить атлетов в необходимости разбивать остальные сосуды в поисках чего-нибудь более полезного. Только была одна проблема: в каком-то из них могла оказаться бомба, а может даже, абсолютно во всех. И это не отменяло того, что рядом с куском взрывчатки покоился маленький пистолет или граната.

Олег не раз думал, что это самая жестокая ловушка, погубившая не одного фаворита. Даже обладая многими полезными вещами, люди не могли справиться с искушением добыть что-нибудь еще и становились жертвами банальных чувств.

Мужчина был уверен, что сам точно бы не оказался в патовой ситуации.

Но столкнувшись с этой ловушкой лицом к лицу, он понял, как на самом деле сложно голосу разума возобладать над всеми остальными эмоциями.

Неплохой идей казалось сделать пару выстрелов дробью из-за ближайшего толстого ствола. Это и позволило бы разбить сразу несколько сосудов и укрыться от взрывной волны. Только вот легонько постукивая пальцами по глине, Олег отметил, что некоторые тайники отзываются сыпучим перезвоном, как будто внутри спрятаны множество обломков гвоздей и стальных шариков. Так делают противопехотные мины: при должном ускорении, полученном от взрыва, начинка разлетается во все стороны, вполне способная преодолеть даже листовое железо, не говоря уже о дереве.

Заглянуть внутрь сосудов, не разбив их, не представлялось возможным. Крышки были плотно запаяны, да и болтались слишком высоко: чтобы увидеть их, пришлось вновь забраться одну из толстых веток.

Нужно было идти дальше.

Вертя меду пальцами зажигалку, на боку которой был выгравирован логотип корпорации, Олег понимал, как сложно отказаться от припасов, которые вот здесь, на расстоянии вытянутой руки.

Злая ирония заключалась еще и в том, что этот тайник напоминал детскую игру, когда из вот так же подвешенной емкости нужно было выбивать конфеты и прочие сладости.

Давай же, испытай свою удачу, сказал Олег сам себе и тут же потряс головой.

Слишком многое было на кону. Это даже хуже русской рулетки, где шансы на выживание были значительно выше, но никак не пятьдесят на пятьдесят.

Продолжая ходить вокруг сосудов и пытаясь придумать, что же можно с ними сделать, он практически перестал смотреть по сторонам, погрузившись в свои мысли. Если бы его внимательность не ослабла, атлет непременно увидел бы, как вокруг засветились семь красных огоньков, а чуть поодаль за деревьями на землю быстро осел купол парашюта.