Пожалуй, ни одна из жертв инквизиции не удостоилась такого внимания со стороны историков и богословов, как знаменитая национальная героиня французского народа Орлеанская дева, погибшая на костре в Руане по решению инквизиционного трибунала 30 мая 1431 г.

Вольтер, Ф. Шиллер, Анатоль Франс, Марк Твен, Бернард Шоу, Анна Зегерс и другие известные писатели посвятили ей много вдохновенных страниц. Живописцы, скульпторы, композиторы, артисты театра и кино запечатлели ее образ, каждый по-своему. До нас дошли многие документы ее процесса, в том числе протоколы допросов, которым она подвергалась со стороны инквизиторов. В данном случае богиня Клио действительно позаботилась сохранить для грядущих поколений все факты, проливающие свет на историю Жанны д'Арк. Эта история, пишет один из современных американских философов, Б. Данэм, "поразительна потому, что при всей своей кажущейся невероятности действительно произошла; прискорбна потому, что тогда люди уничтожили то, пред чем должны были преклоняться; поучительна потому, что учит нас сомневаться во всем, чему мы верим,- во всем, за исключением великой силы основных человеческих идеалов". Данэм Б. Герои и еретики. Политическая история западной мысли. Это писал человек, сам прошедший сквозь горнило инквизиционного судилища - комиссию сенатора Маккарти, которую роднит с трибуналом, осудившим Жанну д'Арк, то, что обе эти "инстанции" судили и наказывали тех, кто выступал и отстаивал интересы нации, интересы народа.

Жанна д'Арк была сожжена живой. В день казни ей едва исполнилось 19 лет. Ее осудили якобы за ведовство и ересь, в действительности же это была расправа над патриоткой, единственное "преступление" которой заключалось в том, что она подняла французский народ на защиту своей родины против англичан, захвативших тогда значительную часть французской территории. Орлеанская дева была "верной дщерью господа", и тем не менее она погибла на костре.

Инквизиционный трибунал, судивший ее, находился на службе англичан, которые добивались смерти Жанны, надеясь, что этим они нанесут чувствительный удар своим французским противникам. Таким образом, процесс над лотарингской крестьянской девушкой носил ярко выраженный политический характер, хотя обвиняемую и судили за мнимые преступления против церкви и католической веры.

С точки зрения судебной процедуры, дело Жанны д'Арк представляется весьма типичным для инквизиции. В нем представлены все, за исключением пыток, характерные для св. трибунала элементы - ложные обвинения, лжесвидетели, допросы с ловушками и пристрастием, осуждение на смерть обвиняемого, его раскаяние и замена смертного приговора тюремным заключением, повторное впадение в ересь (рецидив) и, как следствие этого, сожжение "еретика" на костре.

Однако прежде чем перейти к процессу над Жанной д'Арк, напомним, хотя бы вкратце, кем она была в действительности и что привело ее на скамью подсудимых св. трибунала в Руане.

Жанна д'Арк родилась около 1412 г. в крестьянской семье в деревне Домреми в Лотарингии (Восточная Франция). Точно год рождения Жанны д'Арк не установлен.

Когда ей исполнилось 17 лет, эта неграмотная пастушка решила, что богом на нее возложена высокая миссия освободить ее родину от англичан и помочь претенденту на престол Карлу стать королем Франции. Положение Карла и его сторонников в ту пору представлялось безвыходным и безнадежным. Англичане с их союзниками-бургундцами захватили почти всю Францию, за исключением Орлеана и его окрестностей. В их руках был Париж, их поддерживало большинство церковных сановников. Казалось, дело Карла могло спасти только чудо. Поэтому, когда в его лагере, где царило уныние и растерянность, появилась решительная, горящая фанатичной верой в победу молодая, да к тому же и обаятельная крестьянская девушка, утверждавшая, что "голоса" святых, которые якобы она слышала, призвали ее возглавить французские войска и изгнать англичан из страны, Карл и его советники после долгих колебаний и интриг решили доверить в ее хрупкие руки свою судьбу. Расчет был прост: это непорочное дитя, молодая воительница-девственница, имевшая таинственную связь с могучими представителями потустороннего мира - святыми, могла своим примером воодушевить таких же простых, как и она сама, крестьян Франции и поднять их на борьбу против англичан. Последующие события показали, что этот расчет полностью оправдал себя. "...Среди поразительных качеств Жанны ее девственность казалась самым необычайным. Это был сам по себе исключительный факт, так как крестьянские девушки рано выходили замуж или дарили какому-либо первому счастливому любовнику то, что с помощью поэтического эвфемизма именуется бутоном юности. Но девственность Жанны представляла собой нечто большее, чем социальную редкость. Тесно связанная с сознанием высокой миссии, которой Жанна преданно служила, эта девственность сближала ее вопреки ее собственным намерениям (так как Жанна была очень скромна) с богородицей Девой Марией" (Данэм Б. Герои и еретики).

И все же следует отметить, что Карл и его двор в отношении девушки из Домреми проявили известную перестраховку. Они доверились ей только после того, как она прошла соответствующую проверку, иначе говоря, после того, как была подвергнута исчерпывающему допросу для выяснения, не колдунья ли она. В течение месяца в г. Пуатье ее допрашивали с пристрастием на этот предмет богословы, юристы и советники Карла. Они пришли к единодушному мнению, что Жанна правоверная христианка, достойная доверия, и что, следовательно, надо дать ей возможность сражаться за дело французского короля. И она возглавила 10-тысячное войско, которое под Орлеаном нанесло поражение англичанам, осаждавшим этот город. Англичане были вынуждены отступить. Вслед за этим французы под водительством столь необычного не только в те времена полководца освободили Реймс, где претендент на престол после торжественной коронации стал Карлом VII.

Народ и окружение Карла воспринимали эти неожиданные победы как чудесные явления, как результат того, что бог, доверяющий Жанне и действующий через нее, поддерживает французов против англичан. Король и его двор заискивали перед своей спасительницей, в народе слава Орлеанской девы, как стали ее именовать, росла не по дням, а по часам. Разумеется, совершенно иной эффект имели победы французского оружия в лагере англичан и их союзников-бургундцев. Англичане приписывали победы французского оружия колдовским чарам Жанны д'Арк, утверждали, что она связана с сатаной и действует при его поддержке и по его наущению. Они угрожали пастушке из Домреми, превратившейся в героиню Франции, жестокой расправой. Они даже не подозревали, как быстро смогут осуществить свои угрозы...

Не прошло и года после победы под Орлеаном, как 23 мая 1430 г., в одной из стычек под Парижем, который французские войска безуспешно пытались освободить от англичан, бургундцы взяли в плен Жанну д'Арк. Разумеется, при желании, согласно существовавшим тогда обычаям. Карл VII мог свою избавительницу выкупить у неприятеля.

Но благодарные короли бывают только в сказках. Карл VII ничего не сделал, чтобы вызволить свою спасительницу из плена. Не проявил никакого интереса к судьбе Жанны и другой французский вельможа - архиепископ Реймский Ренье де Шартр. А ведь бургундцы предлагали в первую очередь им выкупить Жанну д'Арк. Почему же они предали Орлеанскую деву? Жанна, боготворимая народом, представляла угрозу их классовым интересам. Теперь само провидение устраняло эту помеху с их пути. Если действительно у нее связь со святыми, то пусть они и спасают ее, коли найдут нужным сделать это.

Зато англичане не пожалели дать бургундцам 10 тыс. ливров за их пленницу. Жанна должна была заплатить жизнью за нанесенные англичанам поражения. Но англичане эту грязную работу сделают руками французов, а точнее - продажного французского духовенства.

Впрочем, сами церковники жаждали не меньше англичан расправиться с "колдуньей". Три дня спустя после взятия Жанны в плен доминиканец Мартин Биллорини, генеральный викарий инквизиции в Париже, обратился к герцогу Бургундскому с посланием, в котором писал: "Как подлинный католик, вы обязаны выкорчевать ошибки и покончить со скандалами против веры. Между тем из-за действий некоей женщины, именуемой Девственницей, было посеяно изрядно ошибок, вызвавших погибель множества душ. Поэтому данной нам римским святым престолом властью мы призываем вас, под угрозой применения всех положенных наказаний, препроводить в наше распоряжение указанную пленницу Жанну, решительно подозреваемую в совершении многочисленных еретических преступлений, для привлечения ее к ответственности, как положено. Дано в Париже и скреплено официальной печатью св. инквизиции".

Как ни улыбалось англичанам передать парижской инквизиции Жанну и устроить ей "красивое" аутодафе на одной из площадей Парижа, они, опасаясь возмущения парижан, решили не рисковать и устроить расправу над ней в более надежном и удаленном от фронта месте - в столице Бретани Руане, где пребывал малолетний король Англии Генрих VI и его двор. Руководить же процессом было поручено члену английского королевского совета епископу г. Бовэ, носившему фамилию Кошон - однозвучную с французским словом "свинья".

Жанна попала в плен у г. Компьена, входившего в епархию г. Бовэ, и, таким образом, формально подпадала под юрисдикцию Кошона. Правда, Пьер Кошон, ярый сторонник англичан, был вынужден бежать из Бовэ, занятого французами, но это не помешало ему выступить в роли инквизитора и начать дознание по делу Жанны д'Арк, обвиненной в колдовстве, идолопоклонстве, связях с демоном и других преступлениях против веры. Чтобы ни у кого не возникло сомнений по поводу права Кошона на роль инквизитора в деле Жанны д'Арк, его полномочия были подтверждены богословами Парижского университета, считавшегося высшей инстанцией в области церковного права. Парижский университет именовался "светочем всех наук, искоренителем ереси, цитаделью католической веры и старшим сыном королей". Мнение Парижского университета поддержали все церковные иерархи и теологи, находившиеся в стане англичан и выступавшие против Карла VII.

Кошон был весьма авторитетным церковным чином. Одно время он преподавал в Парижском университете и даже числился его ректором. Он участвовал в Констанцском соборе и обладал почетным титулом папского референдария. Англичане высоко ценили его услуги, он был членом королевского совета Англии, доверенным лицом опекуна малолетнего Генриха VI - его дяди герцога Бедфорда. Жадный на деньги и всякого рода почести, коварный и беспощадный, Кошон решил использовать в карьеристских целях дело Жанны д'Арк, тем более что англичане обещали ему в награду митру архиепископа руанского.

Кошон ревностно приступил к исполнению инквизиторских обязанностей. Он назначил инквизиционный трибунал из 12 известных богословов (по числу апостолов), кроме того, привлек участвовать в судебном разбирательстве в качестве экспертов 16 докторов и 6 бакалавров богословия, членов капитула Руанского собора, 2 лиценциатов по каноническому праву, 11 юристов руанского суда, 2 аббатов и ряд других церковников - всего около 125 человек. Пять месяцев, пока длился суд над Жанной, эта свора французских прелатов кормилась за счет англичан. По подсчетам историков, англичанам этот суд обошелся в 10 тыс. ливров, что вместе с ранее выплаченным за Жанну выкупом составляло 20 тыс. ливров. Эти деньги англичане получили с населения оккупированных ими областей Франции.

Сопредседателем судилища над Жанной являлся руанский инквизитор доминиканец Жан ле Метр, полномочия которого были подтверждены инквизитором Франции Жаком Гравераном. Только один из этого блистательного созвездия церковных иерархов и богословов, аббат Николай Гуперланд, высказал сомнения, полномочен ли суд, состоящий из заведомых противников Карла VII, судить его сторонницу Жанну д'Арк. Чтобы отбить охоту у других оспаривать полномочия Кошона, Гуперланда исключили из состава трибунала, засадили в Руанский замок и пригрозили утопить, если он станет настаивать на своих сомнениях. Впрочем, остальные участники судилища ревностно выполняли свои инквизиторские обязанности, следуя указаниям Кошона и ле Метра.

"Священный" трибунал заседал в Буврейском замке, в одном из подвалов которого под английской стражей содержалась Жанна. Этот же замок служил резиденцией малолетнему королю Генриху VI и его двору.

Трибунал провел шесть пленарных заседаний, и девять раз Кошон и его сподручные допрашивали Жанну.

Инквизиторы обвиняли Орлеанскую деву во всех смертных грехах. Она слышала "голоса" - значит, это были голоса дьяволов. Она пыталась бежать из темницы - значит, признавала свою вину. Она носила мужское платье, не по повелению ли дьявола она это делала? Она утверждала, что является девственницей. Ее подвергли унизительной процедуре освидетельствования, которую совершила лично жена английского наместника леди Бедфорд. На нее кричали, ей угрожали земными и небесными карами, пугали орудиями пыток, требовали признаний...

В камере ночью вместе с Жанной постоянно находились трое английских солдат, что заставляло ее не расставаться с мужской одеждой, а это "доказывало", что она колдунья. Наконец, ей подставили священника-провокатора Никола Луазелера, который, выдав себя за ее земляка и друга, вел с ней в застенке "откровенные" беседы и давал советы, как отвечать на вопросы инквизиторов, а в соседней камере, приложив ухо к отверстию, слушали Жанну Кошон и английский военачальник Уорвик.

Эта страшная инквизиционная машина, смонтированная беспощадным Кошоном и его английскими покровителями, казалось, должна была сломить Жанну, заставить ее подчиниться воле ее мучителей, осудить дело, за которое она боролась, и отречься от него. Но молодая неграмотная лотарингская крестьянка, "ослабленная муками жестокого тюремного заключения и вынужденная ежедневно отвечать на ловкие коварные вопросы, придуманные отборными судьями, никогда не теряла ни присутствия духа, ни чудесной ясности ума. Ей расставляли ловушки, которые она угадывала верным инстинктом. На нее дождем сыпались вопросы, которые затруднили бы ученых богословов;

с полдюжины ожесточенных спорщиков нападали на нее одновременно и прерывали ее ответы; беспорядок временами достигал таких размеров, что нотариусы, (писавшие протокол), заявляли, что они не в состоянии ничего понять". Ли Г. Ч. История инквизиции в средние века.

Жанна парировала провокационные вопросы инквизиторов с искусством, вызывавшим удивление ее мучителей.

Вот некоторые их вопросы и ее ответы:

- Считаешь ли ты, что на тебе почиет божья благодать?

- Если на мне нет благодати, да ниспошлет мне ее бог;

если же есть, да не лишит он меня этой благодати!

- Как выглядел архангел Михаил, когда он появился перед тобой?

- Я не видела у него нимба и не знаю, как он был одет.

- Он был голый?

- Что же вы думаете, нашему господу не во что его одеть?

- Были ли у него волосы?

- А почему же, скажите на милость, его остригли бы?

- Почему на коронации в Реймсе несли твое знамя, а не знамена других полководцев?

- Это знамя разделяло тяготы борьбы, оно было вправе разделить и славу!

Инквизиторы пытались обвинить Жанну в колдовстве на том основании, что она разрешала женщинам из народа целовать свои украшения. Она им ответила:

- Да, многие женщины касались моих колец, но я не знаю ни их мыслей, ни намерений.

Инквизиторы пытались уличить свою жертву в богохульстве:

- Разве ты не говорила под стенами Парижа: "Сдавайте город - такова воля Иисуса"?

- Нет!- отрицала Жанна. - Я сказала: "Сдавайте город королю Франции!"

Она отказалась присягнуть, что ответит без оговорок на все вопросы инквизиции:

- Я не знаю, о чем вы будете меня допрашивать; быть может, вы будете допрашивать меня о таких вещах, о которых я не желаю говорить.

Ей задали вопрос:

- Убежит ли она, если к этому представится удобный случай?

Она ответила, что, если бы дверь была открыта, она ушла бы, хотя бы только для того, чтобы убедиться, угодно ли господу, чтобы она бежала.

Жанну спросили, согласна ли она подчиниться папе?

- Отведите меня к нему, и я скажу ему- последовал весьма хитрый ответ.

Кошон стал угрожать Жанне пытками. Он повел свою пленницу в камеру пыток, где заявил ей:

- Жанна! В вашем деле имеются многочисленные пункты обвинения, на которые вы отказались ответить или ответили лживо. Мы вас предупреждаем говорить нам правду, или вы будете подвергнуты пытке. Посмотрите, инструменты пытки наготове, перед вами палачи, которые ожидают только нашего приказа, чтобы подвергнуть вас пыткам. Они будут вас пытать с тем, чтобы направить вас на путь истины, которую вы не признаете, и чтобы обеспечить вам таким образом двойное спасение - вашей души и вашего тела, которые вы подвергаете столь серьезным опасностям из-за ваших лживых выдумок.

Жанна ответила Кошону:

- Говоря правду, если вы мне вырвете мои члены и выбьете мою душу из тела, даже тогда я не изменю своих показаний, если же я скажу вам другое, то затем я всегда буду утверждать, что вы силой заставили меня сделать

это. Данэм Б. Герои и еретики.

Пытки к Жанне не были применены, ибо Кошону и его сотрудникам в конце концов удалось ее запутать хитроумными вопросами и заполучить от нее таким образом желанный материал для обвинительного приговора.

Жанна настаивала, что она находилась в непосредственной связи с "торжествующей", то есть "небесной", церковью, что она выполняла только указания ангелов, святых, блаженных, бога.

"А как со сражающейся, то есть земной, церковью?" - задали ей коварный вопрос инквизиторы. Считает ли она себя ее послушной дщерью? Ее ответ гласил: "Я готова подчиниться сражающейся церкви, но только в том случае, если церковь действует согласно велениям бога".

Этого было достаточно для того, чтобы в "последнем милосердном предупреждении перед вынесением приговора" ее обвинили в злостной ереси: "Ты сказала, что если бы церковь приказала тебе поступить вопреки тому, что, по твоему утверждению, исходит от бога, то ты не повиновалась бы ни за что на свете. По этому пункту ученые мужи считают, что ты являешься раскольницей, злоумышляющей против единства и авторитета церкви, отступницей и вплоть до настоящего момента закоренелой упорной еретичкой в отношении веры".

В начале мая 1430 г. инквизиторы, руководимые Кошоном и ле Метром, сформулировали свои обвинения против Жанны д'Арк.

Суд признал, что ее видения ангелов и святых исходили от злых духов и дьявола.

Утверждение обвиняемой, что она вручила Карлу VII корону, якобы полученную ею от св. Михаила, было признано пустой выдумкой, делом тщеславным, лживым, гибельным и посягающим на достоинство церкви.

Суд признал "безрассудным" утверждение Жанны Д'Арк, что она узнавала святых и ангелов по получаемым от них наставлениям и ободрениям и верила в эти явления как в веру Христову.

Утверждение обвиняемой, что она могла при посредстве "голосов" узнавать незнакомых людей, суд счел суеверием и чародейством, тщеславным и пустым хвастовством.

Суд обвинил Жанну д'Арк за ношение мужской одежды и коротких волос в богохульстве, оскорблении таинств, нарушении божеского закона, священного писания и канонических постановлений. Кошон заявил Жанне: "Ты запятнана преступлением против веры, ты виновна в простом хвастовстве и подозреваешься в идолопоклонстве; ты сама осуждаешь себя, не соглашаясь носить одежды твоего пола и следуя обычаям язычников и сарацин".

По поводу ссылок в письмах Жанны на Иисуса, Марию и крест, угроз, если не послушаются ее писем, показать силою оружия, на чьей стороне действительное право, суд заявил Жанне: "Ты убийца и бесчеловечная, ты ищешь пролития крови; ты мятежница и ведешь к тирании; ты хулишь бога, его повеления и откровения".

Жанна была обвинена в самовольном уходе из дома, что довело ее родителей почти до сумасшествия от горя, и в том, что обещала Карлу VII восстановить его королевство якобы по велению бога.

Этот пункт обвинения вызвал такой комментарий суда:

"Ты была зла к своим родителям, ты нарушила повеления бога, приказывающего почитать родителей. Ты произвела соблазн, ты возвела хулу на бога, ты погрешила в вере и дала своему королю безрассудное и тщеславное обещание".

За попытку бежать из плена, несмотря на запрещение "голосов" и хотя это грозило ей смертью, суд обвинил Жанну в малодушии, отчаянии и стремлении к самоубийству; говоря, что бог простил ей эту вину, она якобы совершила заблуждение в вопросе о свободной воле человека.

Заявление Жанны, что св. Екатерина и св. Маргарита обещали ей рай, если она сохранит девственность; уверенность в этом и утверждение, что если бы она совершила смертный грех, то эти святые не являлись бы ей, по мнению суда, свидетельствовали, что она "заражена заблуждением, затрагивающим христианскую веру".

Утверждение Жанны, что св. Екатерина и св. Маргарита говорили по-французски, а не по-английски, так как они не принадлежали к партии англичан; заявление, что, узнав о том, что "голоса" расположены к Карлу, она перестала любить бургундцев, означали, по мнению суда, безрассудное богохульство на этих святых, нарушение божественной заповеди "люби ближнего твоего!".

Почитание нисходивших к Жанне святых и вера в то, что они посланы богом, не посоветовавшись по этому вопросу с лицом духовным; такая же уверенность в этом, как вера в Христа и его страсти; отказ открыть без повеления бога, какое чудесное знамение было дано Карлу, доказывали, согласно суду, что Жанна - идолопоклонница, призывала демонов, заблуждалась в вере, безрассудно дала запрещенную клятву.

Отказ Жанны повиноваться приказаниям церкви, если они противоречат мнимым повелениям бога, доказывал, утверждал суд, что обвиняемая схизматичка, придерживается мнений, идущих вразрез с истиной и авторитетом церкви, и гибельно заблуждается в вере бога. См.: Ли Г. Ч. История инквизиции в средние века.

Суд, прежде чем обнародовать и сообщить Жанне обвинительное заключение, послал его на утверждение 58 богословам, находившимся на занятой англичанами территории, а также руанскому капитулу и Парижскому университету. Все запрошенные эксперты и инстанции одобрили сформулированные "священным" трибуналом обвинения против Орлеанской девы. Правда, университет сделал это с оговоркой: обвинения против Жанны считать правильными, будь они "доказаны". Кошон и его коллеги-инквизиторы не сомневались, что они полностью доказали вину подсудимой.

23 мая 1431 г. Жанну вызвали в трибунал, и Кошон зачитал ей эти документы, уговаривая ее признать себя виновной, раскаяться и отречься от своих преступных заблуждений, иначе она загубит свою душу и погибнет на костре. Жанна, однако, не поддалась уговорам и угрозам и категорически отказалась признать себя виновной в каком-либо прегрешении. Учитывая ее "закоснелость" в ереси, трибунал постановил отлучить ее от церкви и сжечь.

На следующий день, 24 мая, состоялось в Руане аутодафе в присутствии кардинала Бофора и других высокопоставленных церковных властей, а также высших английских чинов. Кошон вновь прочел Жанне постановление трибунала и призвал ее к раскаянию и отречению. И тут произошло нечто неожиданное: машина инквизиции, наконец, сработала, и Жанна, уступив бесконечным увещеваниям и угрозам, заявила, что готова отречься, но при условии, что ее переведут в церковную тюрьму, где она, наконец, избавится от присутствия английских солдат, не покидавших ее даже в камере. Кошон, обещав выполнить ее просьбу, зачитал ей формулу отречения, под которой чуть ли не силой принудил ее вывести знак креста - подпись. В этом отречении был пункт, в котором она признавала, что совершила тяжкий грех, "нарушив божественный закон святость писания, канонические права, надевая одежду развратную, неестественную, бесчестную, противоречащую природному приличию и подстригая волосы кругом подобно мужчине, вопреки всякому приличию женского пола".

Вслед за этим Жанне был зачитан новый приговор: она присуждалась к пожизненному тюремному заключению на хлебе и воде. На этом аутодафе закончилось. Однако вместо того, чтобы отвести осужденную в церковную тюрьму, как это ей было обещано, Жанну возвратили англичанам, которые заковали ее в цепи и вернули в подвалы Буврейского замка.

Если раскаяние Жанны и ее подчинение авторитету церкви инквизиторы могли считать для себя победой и наградой за свои черные дела, то англичане вовсе не были в восторге от такого финала процесса против их смертельного врага - Орлеанской девы. Живая Жанна д'Арк, даже осужденная, раскаявшаяся и находящаяся под стражей их солдат, все же представляла для английского претендента на французский трон большую опасность. Меньше чем на ее казнь они не желали согласиться, в недвусмысленной форме заявив об этом Кошону и другим инквизиторам. Дальнейший ход событий показал, что инквизиторы охотно пошли навстречу пожеланиям своих патронов-англичан.

В тот же день, когда с аутодафе Жанну вернули в тюрьму, ее посетил Жан ле Метр и другие инквизиторы. "Святые отцы" продолжали угрожать ей суровыми карами за неповиновение. Они уговорили Жанну переодеться в женское платье, однако интересна деталь: ее мужская одежда была оставлена в мешке у нее же в камере.

Что произошло с ней в последующие дни в тюрьме, где она находилась во власти англичан, с точностью трудно сказать. Если верить заявлению доминиканского монаха Мартина Лавеню, сделанному им во время процесса по пересмотру дела Жанны д'Арк в 1450 г., то над пленницей после аутодафе пытались надругаться английские солдаты, что заставило ее вновь надеть мужское платье. Свидетельство доминиканца Лавеню заслуживает доверия, так как он был в те дни исповедником Жанны.

Когда инквизиторы 28 мая вернулись к Жанне в тюрьму она им заявила: "Я не совершила ничего греховного против бога или против веры. Я буду, если вы желаете, снова носить женское платье, но во всем остальном - я останусь прежней". Это были слова, несущие смерть! - responsio mortifira - согласно инквизиторской терминологии.

Факт рецидива был налицо, и Кошон заявил пленнице угрожающе: "Мы сделаем из этого соответствующие выводы". Данэм Б. Герои и еретики.

На следующий же день Кошон сообщил "священному" трибуналу, что Жанна "вновь обольщена была князем тьмы и - о горе! снова пала как пес, возвращающийся на свою блевотину". Мишле Ж. Жанна д'Арк. Трибунал постановил: Жанну д'Арк, как повторно впавшую в ересь, отлучить от церкви и "освободить" ее, передав светским властям "на их усмотрение".

Казнь Жанны д'Арк состоялась 30 мая 1431 г. на площади Старого рынка в г. Руане, куда ее привезли на позорной колеснице из тюрьмы в сопровождении английской стражи.

"На площади,- повествует Жюль Мишле,- были воздвигнуты три помоста. На одном из них помещались королевская и архиепископская кафедры, трон кардинала Англии, окруженный сидениями его прелатов. Второй предназначался для действующих лиц мрачной драмы: проповедника, судьи, бальи и, наконец, самой осужденной. Отдельно виднелся громадный оштукатуренный помост, заваленный дровами. Ничего не пожалели для костра, и он пугал своей высотой. Это было сделано не только для придания торжественности обряду сожжения, но и с определенной целью: палач мог достать только снизу до костра, расположенного на большой высоте, и зажечь его; таким образом, он не был в состоянии ни ускорить казнь, ни покончить с осужденной, избавив ее от огненных мук, как обычно делал с другими... Жанна должна была заживо сгореть. Поместив ее на вершине горы из дров, над кругом копий и мечей, на виду у всей площади, можно было предположить, что, долго и медленно сжигаемая на глазах любопытной толпы, она проявит, наконец, некоторую слабость, у нее вырвется если не признание, то по крайней мере несвязные слова, которые легко истолковать в желанном смысле; быть может, даже тихие молитвы или униженные моления о пощаде, естественные для павшей духом женщины".

На казни Жанны присутствовали все ее мучители - Кошон, ле Метр, Уорвик, провокатор Луазелер... Кошон зачитал новое решение "священного" трибунала:

"Во имя господа аминь... Мы, Пьер, божьим милосердием епископ Бовэский, и брат Жан ле Метр, викарий преславного доктора Жана Граверана, инквизитора по делам ереси... объявляем справедливым приговором, что ты, Жанна, в народе именуемая Девой, повинна во многих заблуждениях и преступлениях. Мы решаем и объявляем, что ты, Жанна, должна быть отторжена от единства церкви и отсечена от ее тела, как вредный член, могущий заразить другие члены, и что ты должна быть передана светской власти... Мы отлучаем тебя, отсекаем и покидаем, прося светскую власть смягчить свой приговор, избавив тебя от смерти и повреждения членов". Просьба к светским властям сохранить Жанне жизнь соответствовала стилю инквизиционных приговоров. Инквизиторы знали, что их просьбы подобного рода отклоняются. Более того, смягчение приговоров инквизиции светскими властями угрожало последним обвинением в потворстве ереси.

Затем на голову Жанны надели бумажную митру с надписью "Еретичка, рецидивистка, вероотступница, идолопоклонница" и повели на костер. Хронисты отмечают, что во время казни Жанны инквизитор Кошон рыдал, по всей вероятности от радости. Теперь ему была обеспечена митра архиепископа Руанского! Когда огонь уничтожил ее одежды, то раздвинули охваченный пламенем хворост, чтобы толпа могла видеть обгорелый труп и, таким образом, убедиться, что Жанна была женщиной. После этого ее тело обратили в пепел, который выбросили в Сену.

Мы не сказали о том, как вела себя Жанна в день своей казни потому, что восстановить эти подробности не представляется возможным. Ее сторонники свидетельствовали, что она мужественно и гордо взошла на костер, а противники утверждали, что она каялась и рыдала. Кошон и англичане даже после сожжения Орлеанской девы продолжали клеветать на нее, обвиняя свою жертву во всевозможных преступлениях против веры, жестокостях и бесчестных поступках.

Кошон, будучи ученым богословом, прекрасно понимал, что расправа над Жанной была не только местью французской патриотке, возглавившей борьбу против англичан, но и ударом по простому народу, видевшему в ней, а не в феодалах и церковных иерархах, свою избавительницу.

Вскоре после казни Жанны Кошон от имени инквизиционного трибунала обратился к папе римскому и католическим властелинам с посланием, в котором оправдывал свои действия под тем предлогом, что они якобы способствовали укреплению авторитета церкви. "Если мы дошли до такого состояния,- писал Кошон,- когда прорицательниц, пророчествующих от имени господа, как некую девицу, арестованную в пределах епархии Бовэ, народ по своей легковерности будет лучше воспринимать, чем пастырей и докторов (богословия), то тогда погибнет религия, порядок рухнет, церковь окажется сбитой с ног, и сатана со своей несправедливостью станет господствовать в мире".

Это понимал не только Кошон и англичане, но и Карл VII, который спокойно взирал, как его противники расправлялись с Жанной. Но мертвая Жанна уже не представляла для Карла той потенциальной опасности, которую он видел в живой крестьянке из Домреми. Поэтому, когда в 1449 г. французы завладели Руаном, Карл, ничего не сделавший для ее спасения, теперь отдал приказ пересмотреть дело Жанны д'Арк. Хотя и с опозданием, но король решил снять ярлык колдуньи с той, которой был обязан своей короной.

Однако пересмотр дела продвигался медленно. Сжечь Жанну было куда проще, чем реабилитировать. Несколько лет спустя по просьбе родных Жанны папа Каликст III назначил комиссию в составе нового архиепископа Руанского, епископов Парижа и Кутанса и нового инквизитора Франции Жана Брегаля, которой поручил пересмотр дела за счет просителей.

К тому времени Кошон, достигнув всевозможных почестей, умер и был торжественно погребен в кафедральном соборе в городе Лисье, где его прах пребывает и по сей день. Ле Метр же скрылся. Многие другие участники расправы над Жанной д'Арк, стремясь реабилитировать себя и сохранить свои прежние прибыльные посты, принялись ее восхвалять, сваливая ответственность за ее казнь на англичан. "Следует ничего не знать о человеке,- комментирует их показания современный церковный историк Поль Донкер,- чтобы удивляться тому, что самыми рьяными панегиристами Жанны выступали те, которые сами нуждались в прощении за свои многие акты и нуждались в забвении многих своих действии". Впрочем, папские комиссарии вовсе не были заинтересованы в их осуждении. Ведь это создало бы опасный прецедент, ссылаясь на который можно было бы требовать осуждения любого инквизитора. Церковь не могла допустить подобного подрыва своего авторитета, она не могла высечь самое себя. Поэтому папская комиссия в своем решении от 7 июля 1456 г. ограничилась только тем, что признала несостоятельность выдвинутых против Жанны обвинений и на этом основании отменила ранее вынесенный против нее приговор. Таким образом, церковь реабилитировала Жанну д'Арк, не осудив ее палачей.

В 1894 г. республиканец Жозеф Фабр предложил французскому парламенту учредить в честь Жанны д'Арк национальный праздник в день 5 мая освобождения Орлеана. Дебаты в парламенте по этому вопросу носили исключительно острый характер. Антиклерикалы припомнили церковникам их ответственность за казнь Жанны. Церковники в свою очередь обвиняли своих противников во всех смертных грехах. Архиепископ Э. Ж. Суляр в исступлении взывал, обращаясь к республиканцам: "Берите Кошона и положите его в Пантеоне рядом с Вольтером!" Ж. Фабр ему ответил: "Пьер Кошон - это ваш человек, как вашими являются множество других представителей церкви - его сообщников. Держите его!"

Опасаясь превращения Жанны в республиканскую героиню и желая использовать ее популярность в народе в интересах церкви, Ватикан в 1897 г. начал процесс ее беатификации. В 1909 г. папа Пий Х провозгласил ее блаженной, а в 1920 г. Бенедикт XV приобщил ее к лику святых. Среди многих тысяч жертв инквизиции Жанна д'Арк пока что единственная, посмертно удостоенная столь великой чести...

Теперь церковники не жалеют чернил, чтобы доказать святость Жанны. С редким апломбом современный французский богослов Руиссен укоряет "неверующих историков" в том, что, дескать, они не способны понять "божественное естество" Орлеанской девы, объясняя - о невежды! - все ее поступки естественными причинами, в то время как они диктовались волею всевышнего... Позволительно спросить Руиссена, почему в таком случае всевышний разрешил Кошону бросить свою избранницу в костер?

Апологеты инквизиции пытаются всю вину за трагическую судьбу Жанны свалить на одного Кошона. Так, например, Фернан Хэйуорд пишет: "Если бы Пьер Кошон, епископ Бовэ, не превратился в послушного слугу Генриха VI, короля Англии, то церковь по своей собственной воле никогда не обвинила бы Девственницу в ереси и колдовстве, и она никогда не превратилась бы в мученицу, героиню из Домреми". Хэйуорд "забывает", что Жанну судили не только Кошон, а еще 125 выдающихся богословов, в том числе "цитадель католицизма" во Франции - Парижский университет.

Мы уже отмечали, что инквизиция сразу же после пленения Жанны бургундцами затребовала ее для суда и расправы над нею. Можно только добавить к сказанному, что после казни Жанны инквизитор Франции Граверан в проповеди, произнесенной им 4 июля 1431 г. в церкви Сан-Мартин де Шон в Париже, с радостью отметил, что "эта дочь непослушная, еретичка, дьяволица была сожжена во имя величайшей славы ортодоксальной веры". Но не только церковники - сторонники англичан приветствовали казнь Орлеанской девы. Ее одобряли и церковники-"патриоты". Архиепископ реймский Ренье де Шартр, которому по церковной линии был подчинен Кошон, ибо Бовэ входило в его епархию, писал вскоре после гибели Жанны, что ее казнь - "свидетельство божественной справедливости". По существу вся французская церковь одобрила решение инквизиционного трибунала в Руане. Не возражал, а значит, одобрял его и папский престол. Не возражал против него и Карл VII.

Пусть же церковники перекраивают, дописывают, искажают историю. Им все равно не скрыть того факта, что их собратья бросили в костер национальную героиню Франции - Жанну д'Арк, суд над которой был и остается одной из самых позорных страниц омерзительной деятельности инквизиции...