— Кто это стучит так поздно в мою дверь?

— Это я, мастер, Клаус фон Винсфельд!

— Ах, друг Штертебекер! Войди, другому я не отворил бы так поздно.

Эти слова сказал крепкий, стройный человек, но уже в этом возрасте, когда волосы на голове и бороде начинают седеть.

Магистр Вигбольд фон Росток был учителем молодого юнкера, когда последний посещал высшее учебное заведение и с того времени эти неравные по возрасту люди соединились тесной дружбой.

Вигбольд был изгнан из своей родины и жил теперь в Гамбурге, в большой замкнутости. Он был ученый, занимавшийся черным искусством, проникающим в тайны природы.

В астрономии и врачебном искусстве Вигбольд обладал особенными знаниями. К тому же он мог угадывать будущее и предсказать события.

Гамбуржцам он уже часто оказывал громадные услуги своими предсказаниями о погоде и морских ветрах, чем он давал возможность капитанам кораблей спастись во время. Но вместо благодарности за предупреждение несчастий невежественные гамбургцы обвиняли его в колдовстве и союзе с дьяволом.

— Я знал, что ты придешь сюда, мой сын, — начал Вигбольд, глубоким, приятным голосом. — Я по звездам видел, что наша судьба с сегодняшнего дня соединится вместе.

— Богу это не угодно, — проговорил юнкер. — Меня преследуют и покушаются на мою жизнь. Я должен бежать из Гамбурга.

— Меня тоже преследуют; мое божественное искусство называют чертовщиной. Совет сам состоит из суеверных людей, я каждый день ожидаю с их стороны какую-нибудь напасть.

— Бедный учитель! Даже наука, исследования тоже не свободны? Но я буду защищать тебя.

— Да ты будешь моим защитником, я это видел по звездам! Иди за мной!

Ученый взял в руки какую-то особенную лампу, наполненную рыбьим жиром, и направился вверх по деревянным ступенькам.

Друзья поднялись на плоскую крышу, на которой стояли различные астрономические инструменты. Вигбольд подошел к громадному телескопу, стоявшему на подставке и приложился глазами к отверстию. Сначала лицо его прояснилось, затем стало серьезным. С глубоким подавленным вздохом он отошел назад.

— Взгляни туда, Клаус, и скажи мне, что ты видишь.

— Звезды! — крикнул юнкер с радостным восторгом. — Я вижу звезду, такую светлую, ясную, блестящую, какую я еще не видел в своей жизни!

— Это твоя звезда, Клаус фон Винсфельд, — объяснил мастер.

— Это невозможно! Она превосходит своим светом и величиной всех прочих.

— Ты тоже превзойдешь всех. Ты станешь самым знаменитым человеком на земле. Что ты еще видишь?

— Вокруг этой звезды я вижу много маленьких других, как видно, получающих свой свет от большой звезды.

— Это все твои товарищи, руководители твоих кораблей.

— Моих кораблей? — изумленно спросил юноша.

— Да, ты станешь величайшим морским путешественником.

— Я? Это мое давнишнее желание! Мой дядя тоже предсказал это.

— Моряки будут вспоминать твое имя с изумлением, а враги и мошенники с гневом и ужасом. Ты замечаешь между окружающими тебя звездами, одну белую, особенно близкую к тебе?

— Да, сейчас же над большей звездой.

— Это моя звезда. И вся эта группа звезд, это все твои подчиненные.

— Но там больше тысячи.

— Ты будешь иметь больше тысячи подчиненных. Ты станешь Владыкой Моря!

— Ах, что это там? Приближается целая туча, бесконечно многих маленьких звездочек. Они сливаются все вместе в одно облако.

— Это называются туманными пятнами. Отвернись, чтобы ты не видел, что случится.

— Нет, я не могу оторвать глаз; это притягивает меня с магнитической силой. Туча сгущается и быстро приближается. Она уже достигла большой звезды и отуманила ее. Серый туман скрывает красивую картину…

— Погоди! Туман это твои преследователи, бесчисленные, как песок морской; они поглотят нас.

— Ясный свет бледнеет. Туман поглащает все. Вот…

— Несчастный! что ты видел? — крикнул магистр и с железной силой схватил юношу за руку.

— Блестящая звезда упала с своей высоты и… потухла… — пробормотал Клаус, чуть не теряя сознания.

— Ты видел свою судьбу. Ты тоже будешь светить, как метеор на небе, и упадешь потом с бесконечной высоты.

— Пусть будет так, — крикнул Клаус, быстро оправившись от своего смущения. — Что значит смерть? Всем приходится умереть раньше или позже. Но раньше я хочу быть таким светящимся метеором, который светит ярче всех других. Вигбольд, ты мудрец. Одно я хотел бы еще узнать: как я умру? Ты можешь сказать мне это?

— Не спрашивай об этом, юноша. Тебе тяжело будет узнать это.

— Но ты все-таки знаешь?

— Я собственными глазами видел твою смерть.

— Так ты можешь мне тоже показать эту ужасную картину!

— Я могу. Но я умоляю тебя: освободи меня от этого. Слушай, — прервал он себя вдруг и насторожился. — Ты не слышишь, как трещат ступеньки? Это идут меня арестовать.

— Этого не будет никогда, — дико крикнул Клаус. — Пока я жив, тебя никто не тронет. Тише, дай им войти, я хочу их раз навсегда отучить от попытки тронуть магистра Вигбольда.

Ученый не ошибался. Треск ступенек стал яснее, хотя приближающиеся старались чем меньше шуметь. Но они скоро потеряли терпение.

— Проклятый, — проговорил идущий вперед. — Эти ступеньки разрушают весь наш план.

— Вперед! Схватите его, седого дьявола, — крикнул руководитель, бросившись на крышу.

Юнкер схватил один из тяжелых астрономических инструментов, лежавших на столе и стал у выхода лестницы.

— Измена! — крикнул руководитель, заметив высокую фигуру. — Доктор не один. Назад, а то мы погибли!

Сверкающий взгляд Штертебекера и его атлетическое сложение наполнили его страхом и ужасом. Но солдаты, следовавшие за ним и не видевшие опасность, рвались вверх.

— Бейте собак! — крикнул один из них. — Я не хочу уйти с пустыми руками и лишиться своей доли в награде, назначенной за голову колдуна!

Он рванул руководителя с собой, и оба бросились на Клауса фон Винсфельда. Последний поднял свое оружие и с такой яростью ударил по голове передового руководителя, что тот с диким криком упал на лестницу.

— Звенит как пустой горшок, — сказал юнкер с гневным смехом. — В голове этого осла навряд ли было больше мозгов, чем в горшке.

На лестнице началась ужасная суматоха. Упавший сбросил с ног ближайших товарищей и все покатились вниз, опрокидывая стоящих позади. Все полетели клубком и своими обнаженными кинжалами и шашками ранили самих себя.

Первые поднявшиеся на ноги были охвачены ужасом и хотели бежать, но Клаус уже спустился по лестнице и, прыгнув как тигр через валявшихся на полу, преградил им дорогу.

— Стойте! — загремел его повелительный голос. — Никто из вас мерзавцев не уйдет отсюда раньше, чем отдаст свое оружие. Тогда вы заберете с собой ваших раненых товарищей, как и командира вашей банды. Но еще одно. Я бы хотел знать, кто это вам поручил сделать это мерзкое нападение. Пошевелите языками. Или, чорт возьми, я отнесусь к вам как к предпринявшим это по собственной воле!

Клаус схватил старшего полицейского за глотку и приставил ему кинжал к груди.

— Сударь, — забормотал полицейский. — Мы сами точно не знаем. Нам принесли приказ и сказали, что магистр имеет дело с нечистой силой; к тому же нам обещали особое вознаграждение за это.

— Я уже знаю достаточно! — загремел Клаус. — Мерзавец, вдохновивший вас на убийство, никто иной, как Детлев фон Шенк! Теперь вы можете идти, но не смейте еще раз подойти к этому дому!

Послушно, без единого слова возражения, дрожа и смущаясь пред храбрым гордым юношей, чей гневный взгляд пронизывал их, как кинжалом, они все положили свое оружие, подобрали раненых и смиренно выбрались из дома.

— Ты спас мне жизнь, Клаус, как мне отблагодарить тебя?

— Меня не нужно благодарить, дорогой мастер. Я вам обязан столько благодарности, что навряд ли сумею когда-нибудь расплатиться с вами. Но теперь я должен попрощаться; прощай, дорогой мастер.

— Прощай мой сын. Однако скажи мне, куда ты теперь идешь?

— К моей матери. Я хочу попрощаться с ней, прежде чем я уеду из Гамбурга.

Магистр сделал предостерегающее движение руки и на лбу его собрались мрачные складки.

— Послушайся меня, Клаус, — сказал он. — Сыщики и полицейские, вне сомнения, дожидаются тебя у твоей матери. Не ходи в ловушку, мой сын.

— О, я их не боюсь, я сумею защитить себя. Когда мы опять увидимся?

— Звезды своевременно сведут нас вместе, и тогда мы никогда уже не разлучимся — до самой смерти!