29 июля 1987 года Сергеев проснулся рано утром. Всю ночь он не спал, и лишь под утро дремота сморила его. Ему снились женщины, которые стояли к нему в очередь, и каждая из них держала что-то в руках. Что они держали, он так и не смог рассмотреть. Чей-то до боли знакомый голос еле слышно произнес за его спиной, чтобы он встал перед ними на колени и попросил прощения за принесенные им муки. Он попытался сопротивляться, но чьи-то сильные руки заставили его встать на колени перед женщинами. Он пытался заглянуть им в глаза, словно ища в них какую-то надежду на спасение, однако глазницы их были пусты.

Он вздрогнул от скрипа открываемой металлической двери и посмотрел на стоявшего в дверях контролера.

— Сергеев, на выход, — крикнул ему контролер.

Он молча встал с койки и медленно направился к двери. Остановившись у двери, он оглянулся и молча обвел свою камеру взглядом.

«Это конец, — подумал он. — Я сюда больше никогда не вернусь».

Сергеев украдкой вытер непрошенную слезу и неуверенно шагнул за порог камеры.

— Лицом к стене, — последовала команда.

Он выполнил ее привычно четко.

— Вперед, — скомандовал контролер и слегка толкнул его резиновой палкой в спину.

«Не хочу! Не пойду! — захотелось ему закричать во все горло. — Я жить хочу!»

Но он не закричал, отчетливо сознавая, что просто не может это сделать, так как страх намертво парализовал его голосовые связки. Он медленно двинулся по коридору, с трудом переставляя обмякшие ноги.

— Давай двигай быстрее, — контролер с силой толкнул его в спину.

— Куда мне спешить? Успею, — кое-как выдавил он из себя.

Они прошли длинный коридор, которому, как показалось ему, не было конца. Наконец они остановились около двери.

— Лицом к стене, — последовала команда.

Дверь противно лязгнула металлом. Давно не мазанные металлические петли противно заскрипели.

— Вперед, — последовала команда и дверь с лязгом закрылась за его спиной.

Он сделал несколько неуверенных шагов по этому длинному и мрачному коридору и остановился.

— Вперед, — снова произнес незнакомый ему голос.

Он сделал еще несколько шагов и услышал за спиной сухой щелчок взводимого курка. Раздался выстрел. Ноги Сергеева подкосились, и он грузно упал на бетонный пол.

* * *

В 2003 году при перекопке частного погреба была обнаружена «братская могила», в которой находилось три трупа неизвестных людей. Как они могли здесь оказаться, никто не знал. Прибывший из Казани следователь, который расследовал уголовное дело Сергеева, его почерка в сохранившихся «вещдоках» не усмотрел. Все те, кто когда-то занимались расследованием этого дела, вдруг «неожиданно» для себя вспомнили, что, кроме семи вменяемых ему убийств, он пообещал рассказать еще о двух дюжинах подобных преступлений.

Слухи подогревало еще и то обстоятельство, что в поселке Васильево после пятнадцатилетнего заключения объявилась его бывшая подруга Мадина. Кроме как «людоедкой», ее никак не называли: никто не забыл, что именно она стряпала Сергееву блюда из человечины, ела их сама и потчевала ими гостей. Страшное тавро делало невыносимым и ее пребывание в зоне. Узнав о ее статье, к ней и относились соответственно, ее просто не считали за человека, издевались над ней, били и унижали, как могли. Чтобы каким-то образом сохранить ей жизнь, администрация вынуждена была постоянно переводить ее из колонии в колонию. Однако весть о ней доходила до колонии намного быстрее, чем она прибывала туда. Все снова повторялось, только в более изощренной форме. Ее и теперь, на воле, часто видели избитой, с запекшимися ссадинами на лице и теле. Хотя это могли быть и следы ее беспробудного пьянства.