ПРОЛОГ

Он потёр лицо руками и открыл глаза.

«Кажется, что‑то случилось?! Я, наверное, потерял сознание. Вяло проскрипела в мозгу мысль и сгинула в глубинах серого вещества. Веня тряхнул головой. Лес над ним продолжал мирно шуршать листвой. «А почему именно лес?» — Опять хрюкнула мысль и, как бы не соглашаясь с ней, он снова тряхнул головой.

— Ну, чо?! — Раздался почти над самым его ухом очень знакомый голос. — Очухался, или ещё нет?

Он поднял глаза и увидел здоровенного детину, крепко сложённого, в меру упитанного, с волосами ржаного цвета, перевязанными сзади травинкой, образуя что‑то вроде хвостика, с васильковыми глазами, смотрящими весело и чуть насмешливо.

— Я тоже долго оглядывался, пока понял, что жив. — Усмехнулся он.

— Ты кто? — Сиплым голосом спросил Веня.

— Я? — Удивился детина. — Да так!.. Погулять вышел. А ты?

— Я серьёзно? — Прочистив горло, потребовал ответа Веня.

— Геркулес, тебя устраивает? — Усмехнулся парень.

— Тогда я Зевс. — В тон ему ответил Веня.

— Не тянешь!.. — Скептически оглядев сидящего Вениамина, усомнился самозваный житель Олимпа. — Мелковат!..

— Чего?! — Взвился Веня. — А ну, повтори?! — Потребовал он.

— Да не ершись ты. — Улыбнулся детина.

— Я не понял?! — продолжал хорохориться Вениамин. — Ты, кажется, хотел меня унизить!..

— Не‑е! Зачем?! Ты и так не великан. — Рассмеялся новоиспечённый Геркулес.

— Ну, знаешь ли?! — Взревел Веня и размахнулся!.. Кулак ушёл в пустоту, а хозяин его не удержав равновесие, так и рухнул лицом вниз, благо не на асфальт.

— Да не сходи сума, Фофа. — Попросил громила, помогая Вене подняться. — Я не подумал, что ты так болезненно воспримешь шутки относительно своего роста. Извини, впредь буду осторожнее со словами.

— Да ладно. — Отмахнулся Веня, отлепляя ото лба павший лист.

— Тссс! — Прижал палец к губам шутник. — Слышь? — Едва слышно спросил он.

— Ммм!.. — В ответ промычал Веня, напрягаясь в попытке услышать хоть что‑нибудь.

— Кажись, тут ещё кто‑то есть. — Тихим голосом сообщил детина.

— Ровным счётом ничего не слышу.

— Да ладно. — Махнул рукой здоровяк. — Чего нам бояться? Эй! Кто там? — Он подождал немного и продолжил: — Вылезай! Кончай прятаться. Мы такие же, как и ты!

— А ты в этом уверен? — Раздался голос сверху.

Веня и Геркулес разом подняли головы. В кроне кто‑то был, но кто именно разглядеть было невозможно.

— Слезай. — Предложил детина.

— Угу! Чтобы ты меня одним ударом и на шашлык? — Скептически поинтересовались сверху.

— Дурак? Или притворяешься? — Засмеялся Геркулес. — Я предпочитаю молодых барашков, а не костлявых обезьян!

— Да чёрт с ним. — Вмешался Веня. — Пусть себе там сидит, если ему нравится.

— Окей! Уговорил. — Согласился Геркулес. — Давай знакомиться. Меня Валентином кличут. В городе олимпийцем.

Он картинно подал Вене руку.

— Тьфу ты чёрт!.. Не узнал!!! — Искренне удивился Веня, протирая глаза. — Это же надо?! Дружбана не узнать?!

— Вот те и на!.. Другана не узнал!.. — Передразнил голос с ветки, там что‑то зашуршало, и посыпался мусор в виде кусков сухой коры и листьев, после чего на землю спрыгнул долговязый, худощавый парень с длинными тёмно‑каштановыми волосами. — Можно подумать, будто ты с глубокого похмелья. Меня зовут Альберт. — Рисуясь, сообщил спрыгнувший, слегка отряхнувшись и перехватывая руку Валентина.

— Очень приятно. — В тон ему ответил тот, пожимая одной рукой тонкую, достаточно хрупкую на вид, кисть, другой, пытаясь отряхнуться.

— Альберт. — Картинно повернулся древесный житель к Вене.

— Кончай дурачиться, Феликс. — Обиделся Фофа.

— Это кто из нас дурачится?..

— Да ладно вам!.. Ну не узнал, бывает… — Совсем смутился Вениамин. — Меня так шандарахнуло по башке, что маму родную забудешь.

— Странно?.. Я что‑то не заметил этого. — Сказал Феликс, внимательно осматривая голову Фофы.

— А как ты мог заметить? — Усмехнулся Валентин. — Ты же в это время драпал без оглядки совсем в другую сторону.

— Не мельтеши. — Поморщился Феликс. — Я всё видел, потому последний и появился здесь.

— Ага! Прям верхом на дереве. — Съязвил Валентин.

— Ну, ладно вам, мужики. — Заговорил Веня. — Я не скрываю, драпал, не оглядывался. Да и некогда было оглядываться. А где это мы? Вроде не парковая зона?..

— А ты хорошо знаешь парковую зону? — Спросил Валентин.

— Нет. Но не лес же это?

— А кто его знает. — Ответил Феликс. — Может и лес. Надо пройти куда‑нибудь и попробовать выяснить.

— Ещё чего не хватало?! В лес!.. В таком виде!.. И без ничего… А вдруг здесь дикие звери водятся? — Возмутился Веня.

— Может и водятся. — Задумчиво осматривая полянку, предположил Валентин.

— Я там наверху был. — Начал Феликс. Ни хрена там не видно. Сплошная зелень.

— Вот в том то и дело… — Продолжал Валентин. — Там, откуда мы пришли, зима, точнее, затянувшаяся осень. А здесь по всей вероятности если не раннее лето, то уж точно поздняя весна. Где‑то конец мая.

— Ты ещё скажи начало июня. — Невесело усмехнулся Феликс.

— Не исключено, что так оно и есть.

— Да хватит вам спорить. — Вмешался Веня. — Давайте чего‑то решать. Не торчать же здесь всю жизнь?..

— Верно, Фофа, — одобрил Валентин, — вот и вразуми недорослей, что делать‑то?

— Что делать, что делать?! — Проворчал Веня. — А хрен его знает, чего делать. Моря здесь нет, это точно.

— Валька, а он ведь прав!

— Слышу. — Отозвался Валентин, к чему‑то прислушиваясь. — Послушай, Дворецкий, а не слазить ли тебе ещё разок наверх?.. Вон на то дерево, и поглядеть вон в ту сторону.

— Зачем? — Спросил Феликс.

— Есть у меня ощущение, что там этот лес кончается.

— Или парковая зона… — Поправил Феликс.

— Нет, это не парковая зона, абсолютно точно. — Возразил Валентин.

— Ты только что утверждал, что мы из поздней осени, хоть на самом деле мы фактически из зимы выскочили. — Поддёрнул друга Феликс. — И доказывал это на полном серьёзе.

— Да будет тебе к словам придираться. — Недовольно скривился Валентин. — Какая разница, из какого времени года мы вывалились?! Важнее знать куда?

Феликс промолчал, подошёл к дереву, на которое указывал мамонт, и полез вверх. Вскоре его не стало видно в густой листве, только мусор ещё некоторое время сыпался оттуда.

— Фофа, ты в деревьях разбираешься? — Спросил Валентин.

— Не‑а! В железе, да, а дерево не моя компетенция. Это к плотникам. А что?

— Да деревья здесь странные. Вроде и на наши похожи, а если присмотреться, то совсем не похожи.

— Да брось ты. Обыкновенный тополь. Высокий, стройный. то тебе ещё надо?

— Какой же это тополь?! Я таких толстенных тополей никогда не видал. — Усмехнулся Валентин. — Ты сюда смотри.

Он слегка подпрыгнул, нагибая ветку.

— Ну?

— Дохлый гну. Гляди сюда, на листья. Видишь? Вот листик очень похожий на дубовый. Не берусь утверждать, не помню, как на самом деле выглядит дубовый лист, но, кажется, очень близко.

— Ну, похож. — Согласился Веня.

— А вот этот?

— Рябина?

— Сам ты рябина. Клён.

— Ах, да! А я и не узнал сразу.

— А вот этот?

— Не знаю. — Честно признался Веня.

— Я тоже не знаю. Но, по‑моему, это акация.

— Точно! Акация!

— Но не это главное. Смотри. Каждый листок разный, не похож один на другой.

— Это я уже заметил. Может быть, здешние ботаники вывели такую декоративную породу тополя. Откуда нам знать?!

— Ты посмотри, мало того, что листья разные, они же гроздьями висят! Как кисть винограда.

— Не, на вишню или черешню больше похоже.

— Верно! Вроде как на черенки. А говоришь, что в деревьях не разбираешься. — Улыбнулся Валентин.

Он отпустил ветку и принялся обтирать испачканные руки.

— Мужики! — Позвал друзей Феликс. — Вон в той стороне (он указал за дерево, с которого только что слез), что‑то имеет место быть.

— А точнее нельзя? — Спросил Веня.

— Нельзя. Я видел только, что следующий ряд деревьев выше этого, а потому разглядеть что‑либо просто невозможно. Но мне показалось, будто там край. Может край леса, может овраг. Не знаю. Надо пойти и посмотреть.

— Тоже мне, разведчик выискался. — Недовольно буркнул Веня. — Рассмотреть толком ничего не сумел.

— А ты сам полезай и посмотри. — Предложил Феликс.

— Мне больше делать нечего, как по деревьям лазить. — Огрызнулся Веня.

— Ладно, мужики, давайте лучше проверим, что там Феликс увидел.

— А ты умеешь ходить по лесам? — Заинтересовался Веня.

— Нет. Не умею. Почему ты спрашиваешь? — Задал встречный вопрос Валентин.

— Чтоб не заблудиться.

Все прыснули от смеха.

— Ну, ты, Веня, и ляпнешь. — Хохотал Феликс. — Можно подумать, что у нас другие варианты есть!..

— Да ладно вам ржать. — Обиделся Вениамин. — Я имел в виду, может не стоит нам отходить от этого места?

— А ты что, вернуться надеешься? — Феликс вопросительно глянул на Веню. — Лично у меня нет желания туда возвращаться.

— Ребят. Но ведь так не бывает? — Затравленно оглядываясь, пожаловался Веня.

— Видимо, бывает. — Ответил Валентин, решительно шагнув в указанную сторону.

Друзья потянулись следом.

Лес оказался каким‑то странным. Причёсанным, подметённым. Нигде не валялись сухие ветки, не торчали замшелые пеньки. Даже трава, казалось, была одной высоты.

— Мужики. А ведь это не лес!.. Лес таким не бывает. — Нарушил молчание Феликс.

— Много ты знаешь. — Огрызнулся Фофа. — На западе все леса такие.

— А ты был на западе? — Язвительно поинтересовался Феликс.

— Это ты правильно подметил. — Согласился Валентин, изредка наклоняясь, чтобы не зацепиться за нависающие ветви. — Лес действительно странный. Но на самом деле, это лес.

— Почему не парк? — Встрял Веня.

— Потому что в парке дорожки есть, а здесь даже тропинки не видать.

— А почему здесь должны быть тропинки? — Заупрямился Веня. — Может мы далеко в стороне от всяких там звериных троп?

— Может ты и прав, но посмотри внимательно, нигде не видать ни одного звериного следа.

— Не правда. — Заступился за Веню Валентин. — Вон, смотри!..

И он указал под куст, где в сырой земле отпечатался чёткий след какого‑то большого зверя. Веня подошёл ближе, развёл траву и внимательно рассмотрел находку.

— Как у кошки, только раз в пять больше. — Сказал он, задумчиво.

— Да нет, больше. — Усомнился Валентин.

— Пожалуй. — Согласился Вениамин. — А не царь ли это?

— Вот и я о том же. — Ответил Валентин.

— Э! Ребята! Вы о чём?! — Не понял Феликс.

— Всё о том же. — Ответил Валентин, и двинулся дальше.

— Вень, вы о чём? — Догнав удаляющегося друга, спросил Феликс.

— Да так. — Отмахнулся Веня. — Предположение, дурацкое. Львы в лесу не живут.

— Чего?! — Лицо Феликса вытянулось. — А кто тебе сказал, что не живут?

— Да не знаю я. — Поморщился Веня. — Кажется, они в саване живут.

— Мужики, кончай базар. — Попросил Валентин. — Я из‑за вас ничего не слышу.

Дальше шли молча. Каждый думал о своём, прислушивался толи к себе, толи пытался заранее распознать приближающуюся опасность. Но к их счастью ничего не случилось. Лес неожиданно отступил, и друзья оказались на лугу. Точнее, на берегу реки.

— Стой. — Скомандовал Валентин, не выходя из‑под прикрытия деревьев. — Надо осмотреться.

— Верно, согласился Веня, устраиваясь слева от Валентина.

— А вот у меня есть ощущение, что по реке кто‑то плывёт. — Сообщил Феликс, глядя куда‑то влево.

— Да, кажется, так оно и есть. — Согласился Валентин, приставляя руку козырьком. — Подойдём ближе?

— Пожалуй. — Ответил Феликс. — Может он тонет?

— А фик его знает. Вроде не кричит, на помощь не зовёт.

— А может он нас не видит? — Предположил Веня.

— Может и не видит. — Задумчиво согласился Валентин, о чём‑то явно размышляя.

— Мамонт, ты чего задумал? — Тревожно покосился на друга Феликс.

— Да есть у меня кой‑какие предположения…

— Ты имеешь в виду форменную рубашку? — Спросил Феликс.

— Да кто ж его знает, рубашка это или отражение…

— Почему вы так любите говорить загадками? — Спросил Веня.

— Да какие там загадки… — Усмехнулся Валентин. — Просто такое ощущение, будто военный плывёт. Вот я и подумал… — Валентин договорить не успел, а Фофа уже сорвался с места и во весь опор понёсся к воде.

— Он куда? — Удивлённо поднял бровь Феликс.

— Кажется, он лучше нас с тобой видит. — Улыбнулся Валентин.

— Не думаю. — Пожевал губами Феликс.

Друзья молча наблюдали, как Веня осторожно подкрался к обрывистому в этом месте берегу, дождался пловца и помог ему выбраться на сушу. И тут уж сомнений не было — это был военный. Но каково было удивление, когда вояка направился в их сторону.

— Башмак! — Почти одновременно воскликнули Валентин с Феликсом!

— Чтоб тебя, чёрт плавающий! — Вскричал Феликс, первым оказавшийся подле школьного друга. — А ты всё ныряешь?! Извини, обнимать не стану, ты мокрый!

— Да ладно, ладно! Так и скажи, что пачкаться не хочешь? — Смеялся Алексей.

— Мужики, давай выкрутим его хотя бы? — Пытался перекричать всех Веня.

— Точно! Точно! — Гремел Валентин. — Феликс, хватай его за ноги, а я за голову, крути по часовой, а я буду против!

— Давай! — Орал в ответ Феликс.

— Мужики! Кончай шутить! Я ещё жить хочу! — Ответно вопил Алексей, отбиваясь от наседавших друзей.

— Раздевайся, выкручивайся! Мы сейчас костерок соорудим… — Хлопотал Веня.

— А чем разжигать‑то будешь? — Спросил Феликс. — Спички‑то у тебя есть?

— Конечно, есть! У меня всё есть! В рубашке, в верхнем кармашке! — Сообщил Лёха.

— Ага, если кашей можно что‑то зажечь, то я предоставляю тебе эту возможность. — Расхохотался Валентин. — Занесём в книгу… Этого?! Как его?! Будешь у нас мировой знаменитостью!

— Ага, он уже знаменитость. — Послышался голос из‑за деревьев. — Беглый генерал к вашим услугам!

На лугу зависла тишина. Валентин медленно обернулся.

— Мать твою!!! — Негромко произнёс он, завидев говорящего. — А ты откуда, тихоня?!

— Да оттуда же, откуда и вы.

— Вот тебе и встреча!!! — Поразился Веня, вытаращившись на вышедшего из леса.

— Ну и дела!.. — Изумился Феликс, выпуская Алексея из своих объятий.

— Живой!!! Зараза!!! — Воскликнул Алексей, делая шаг навстречу бывшему агенту.

— Живой, живой. А ты что хотел?! — Проворчал Андрей. — Удрал я, удрал. Твоя домработница помогла.

— Ты хочешь сказать, что и она здесь? — Удивился Алексей.

— Не знаю. — Помотал головой Андрей. — Я её не видел. А вот за этими корешами почти час гнался. Еле догнал.

— У меня такое ощущение, будто нас специально здесь собрали. Всех. — Задумчиво сказал Валентин, оглядывая друзей.

— Не всех. — Поправил Феликс. — Саньяси нет.

— И не будет. — Сообщили откуда‑то сбоку.

Все разом повернулись. На лугу, шагах в пяти в стороне стоял совсем седой человек.

— Герка! — Ахнул Веня, и замер с распахнутым ртом.

— Герка?! — Тихо произнёс Андрей, не двигаясь с места.

— Герка! Ты же?.. — Недоговорил Феликс.

И только Валентин с Алексеем молча смотрели на подходящего к ним одноклассника.

— Ребята, не ждите. Саньяси не придёт. — Тихо и как‑то уж очень грустно, сказал Герка. — Он выбрал другую дорогу. Иной путь. может быть самый верный, зато самый трудный, самый невероятный, самый невозможный. И это его выбор…

— Но он же один?.. — Начал, было, Веня и замолчал.

— Да. Он один. И это тоже его выбор. — Согласился Герка, глядя Веньке прямо в глаза. — Пойдёмте. Нам есть о чём поговорить. Времени у нас теперь предостаточно. — Он вздохнул, обвёл друзей печальным взглядом, и добавил. — У каждого в этом мире своё предназначение, и тут ничего не попишешь. Своя судьба.

— Но он хоть жив?! — Не удержался от вопроса Веня.

— А ты сам‑то жив? — Напряжённым голосом поинтересовался Феликс.

— Жив, конечно, жив. И вы живы. — Тяжело вздохнул Герка. — Вечные странники живут долго потому, что бессмертны.

— Это мы‑то вечные странники?! — Неудержался от вопроса Андрей.

— Нет. Саньяси. — Ответил Герка, и добавил, глядя на лес: — Все мы в какой‑то мере странники.

 

Глава 1

В первый раз я увидела его подле автобусной остановки. Лил неистовый ливень. Он стоял и смотрел на мутный поток, изливающийся из водосточной трубы, растекающийся по изломанному тротуару и спадающему небольшим водопадиком с бордюрного камня на мостовую. Его лицо выражало неизъяснимое счастье, гипнотизировало своим младенческим восторгом. Струи холодного дождя ручьями сбегали по его длинным волосам, затекали за шиворот зелёной, военного покроя, рубашки, а он как будто ничего не чувствовал, кроме невообразимого блаженства. Невольно я придержала шаг и остановилась, не дойдя до спасительной крыши остановки, уставившись, как и этот чудак, на ржаво‑красную реку, выуживающую на свет отбросы человеческой жизнедеятельности в виде сигаретных бычков, обугленных спичек, конфетных обёрток и прочего мусора. Ощущение нереальности происходящего охватило меня. Грязная струя превратилась в громадную, переполненную реку. Тротуар с обоих сторон обрёл вид мокрой, голой степи. На противоположном берегу этой, неистово мчащейся, массы воды стояло чудище. Тело его было как бы слеплено из трёх гигантских сфер. На передней, повёрнутой ко мне, виднелись сетчатые глаза. Колоссальные антенны усов делали странные движения. Много сегментные лапы напряжённо подрагивали. Чудовище поводило головой‑шаром, отыскивая место, где бы перейти. Пенистая волна коснулась его передних конечностей, и животное попятилось. Вторая омыла сразу обе пары лап, и лишь тогда чудище, развернувшись, бросилось на утёк. Я облегчённо вздохнула и вдруг сообразила, что это разыгравшееся воображение. До сегодняшнего дня мне не приходилось наблюдать за собой ничего подобного.

Я поправила сбившуюся чёлку и хотела, было, направиться к остановке, как взгляд вновь зацепился за этого странного мужика. Он всё так же продолжал торчать под дождём и таращиться на изрыгаемые водосточной трубой дождевые потоки. Мне стало жаль его, и я подошла.

— Простите, Вы совсем промокли. Может, я помогу хоть до крыши добраться? — Поинтересовалась я, осторожно коснувшись кончиками пальцев его мокрой руки.

Мужчина, как мне показалось, неохотно оторвался от созерцания, и повернул голову.

— Спасибо. — Немного хрипловатым баритоном, поблагодарил он и улыбнулся. — Мне уж никакая крыша не поможет.

— Да, — улыбнулась я, — но, всё же!..

— Спасибо. Только вот присутствие мокрого, холодного соседа вряд ли прибавит Вам настроения.

— У меня сложилось такое впечатление, будто Вам немного не по себе. — Смутилась я.

— Благодарю, всё нормально. — Ответил он и вдруг, всполошившись, подхватил меня под руку.

Я оглянулась и поняла, что мой автобус уже отъезжает. Мы бросились на перерез. Начавшая движение железная коробка на колёсах, притормозила и открыла своё парящее нутро. Он помог мне вскочить на подножку, и дверь захлопнулась. За стеклом мелькнуло его улыбающееся лицо. На этом можно было поставить точку, если бы не последовавшие за этим ряд событий.

В тот вечер мы с Витькой вышли из ночного клуба немного раньше. Он был слегка навеселе. Да и было отчего. Сегодня, именно сегодня мы решили с ним пожениться. Кроме выпитого вина голову кружило счастливое будущее. Ловить машину не стали, пошли пешком через тёмный, уже опустевший в это время, парк, то и дело останавливаясь и замирая в долгом поцелуе. Недалеко от моста через озеро, Витька схватил меня в объятия и вдруг полез под блузку, обрывая пуговицы. Я рванулась в сторону.

— Ты что?! — Испуганно отскочила от него я. — Сума, что ли, сошёл? Или водка взяла верх над разумом?!

— Ты чего? — Не понял он. — Мы же уже решили?

— Ничего мы ещё не решили. — Неожиданно для себя возразила я. — Я не хочу так.

— Слышь, мало ли чего ты хочешь, я ведь тоже хочу. — Как‑то нагловато усмехнулся он и двинулся ко мне.

Я медленно начала отступать к мосту.

— Витя, ты что? — Уже по‑настоящему испугалась я. — А как же любовь? Честь?!

— Ты что, малютка, будет и любовь, и честь твоя не пострадает. — Ответил он, грубо хватая меня и таща к ближайшей скамье.

— Витька, пусти! Я кричать буду!..

— Кричи, ни какой чёрт тебя здесь не услышит.

— Витенька, пусти, не надо! — Закричала я, чувствуя, как трещит ткань блузки, и прохладный ветерок заскользил по обнажённому животу.

— Да заткнись ты, не ори. Лучше ноги раздвинь. — Прохрипел он и, задрав юбку, попытался раздвинуть мне ноги руками.

Это ему не удалось, и тогда он, приподнявшись, надавил коленом. Жуткая боль обожгла меня, и я невольно поддалась.

— Витька! Мне больно! — Всхлипнула я, но он продолжал, разрывая трусики.

— Ты что думаешь? — Прохрипел он. — Я не добьюсь своего?!

— Витенька! Пожалуйста, не надо! — Умоляла я, в безумной надежде освободиться.

— Нет уж! — Продолжал хрипеть он. — Я хочу!.. — Он не договорил, так как я укусила его за щёку. — Ах так?! — Взревел он, разрывая неподатливую резинку и срывая остатки моих несчастных трусиков.

Страшная боль придала мне силы. Я ещё раз рванулась и закричала. Он вцепился в мои губы своими жёсткими губами, прикусив для верности зубами. Из последних сил, я извернулась, пнула его коленом между ног. Он охнул и на миг выпустил меня. Я тут же выскользнула из‑под него и бросилась бежать, стягивая на груди края разорванной блузки.

— Ах ты, сука! — Взревел он.

От этого вопля у меня подкосились ноги. Я вдруг поняла, что убежать мне не удастся. Слёзы обиды, унижения застили глаза. Впереди блестело озеро. Выбора не было. Но он всё равно успел раньше.

— Помогите!!! — Закричала я.

Холёная рука заткнула мне рот, другая вцепилась в блузку, которая тут же сорвалась с моих плеч.

— Чёрт… — Грязно ругнулся он, отбрасывая ткань. — Стой, шлюха!

Схватившись за бюстгальтер, рванул на себя. Бретельки больно впились в тело, падая на колени, я последний раз вскрикнула и тут увидела его! Ещё минуту назад там никого не было, но в то мгновение мне было не до подробностей. Он стоял опершись на перилла моста, улыбаясь глядел на тёмную воду. Потом обернулся к нам и спокойно сказал:

— Оставь девушку, животное.

— Чего? — Витька никак не ожидал, что в такое время, в таком месте может кто‑то оказаться, да ещё и перечить ему.

Он отпустил лопнувший лифчик, схватил меня за волосы и накрутил на руку. Потом полез себе за пазуху и вытащил финку. Ужас сковал меня. Он усугублялся ещё и тем, что я никак не ожидала от своего любимого такой подлости, коварства, жестокости. Как загипнотизированный удавом кролик, мой взгляд следовал за ножом.

— Ну, дядя, вали отсель или я сейчас из неё сделаю бифштекс. — Жутко усмехнулся он.

— У тебя плохо со слухом? — Поинтересовался незнакомец.

— У меня очень хорошо со слухом, а вот у тебя видно плохо с фантазией. — Ответил Витька, и холодное лезвие коснулось моего лица.

— Оставь девушку в покое и никогда больше не подходи к ней ближе, чем на километр. В противном случае тебе всю оставшуюся жизнь придётся об этом сожалеть. — Как‑то уж очень буднично посоветовал странный мужик.

— Что ты говоришь? — Заржал Витька, оттягивая мою голову назад и открывая горло. — Кажется, Вы шутить изволили?!

— М‑да. Забыл. Опять забыл. Животные не понимают человеческий язык. — Задумчиво произнёс он и сделал шаг, всего один единственный и совершенно незаметный.

От незнакомца до нас было метров 5, а то и 6, не мог он успеть, но успел, и не только. Оказавшись рядом, он спокойно протянул руку, властно взял Витьку за предплечье. Я буквально услыхала хруст ломающихся костей. Нож выпал из безвольной кисти и звякнул об асфальт аллейки. Мой несостоявшийся насильник осел прямо в лужу, откуда‑то оказавшуюся у его ног. Мужчина поднял меня на ноги, подобрал разорванную блузку, некоторое время смотрел на неё, потом снял свой пиджак и накинул мне на плечи.

— Погодите, да у Вас же все колени сбиты. — Сказал он, присаживаясь. — Не пугайтесь, и не бойтесь. Я не собираюсь причинить вам боль.

Лёгкое касание к кровоточащей ранке принесло, как это ни странно, облегчение и тепло. У сидящего на земле Витьки, глаза на лоб полезли. Тогда я на это не обратила внимания, да и не до того мне было. Присев, я хотела, было, поднять финку, но мужчина опередил, наступив на рукоять. Немного помедлил и пнул её в сторону озера. Сталь прозвенела по асфальту и булькнула в воду.

— Вот так будет лучше. — Сказал он, помогая мне подняться.

— Не ходи с ним. — Прохрипел Витька, прижимая покалеченную руку к груди. — Ты сильно пожалеешь об этом.

Незнакомец лишь мельком глянул на сидящего в луже, легонько приобнял меня за талию и повёл через мост к выходу из парка.

Весь ужас происшедшего дошёл до моего сознания лишь в машине. Такси появилось как из‑под земли. Стоило нам лишь выйти из‑за деревьев, как зелёный огонёк зазывно мигнул у края тротуара. Уже сидя в салоне, меня начала бить крупная дрожь, зубы стучали, слёзы лились ручьём. Незнакомец молчал, лишь успокоительно поглаживал меня по руке. Сколько продолжалась истерика сказать не могу. Только закончилась она как‑то сразу.

— Может ей валерьянки дать? — Спросил таксист, и я тут же прекратила рыдать.

— Нет, спасибо. — Всхлипывая, отказалась я. — Мне уже легче.

— Ей и впрямь лучше. — Согласился со мной странный мужик. — Шеф, гони в центр, к супермаркету. Девушке один подонок блузку порвал. Не возвращаться же ей домой в таком истерзанном виде?! Мало ли чего родители подумают. Да и соседи!..

— Хорошо. — Ответил шофёр, и машина покатила по ночному городу.

Потом всё было как в тумане. Мы подъехали к ночному магазину. Незнакомец вышел и буквально тут же вернулся со свёртком в руках.

— Слушай, шеф, — обратился он к водителю, — давай выйдем на минутку, пусть девчонка переоденется.

Таксист молча заглушил двигатель, вынул ключи из замка зажигания и вылез из машины.

— Позовёте, как переоденетесь. — Сказал странный спаситель, захлопывая дверцу.

Я развернула свёрток. Там была точная копия моей изничтоженной блузки, новый бюстгальтер и трусики. Мне стало стыдно и слёзы вновь брызнули из глаз.

— Всё. — Тихо сказала я в приоткрытое окошко, закончив переодеваться.

— Ну, вот и порядок. — Удовлетворённо произнёс незнакомец, усаживаясь рядом и зажигая свет в кабине.

— Возьмите Ваш пиджак. Спасибо Вам. — Поблагодарила я.

— Благодарю. — Ответил он, принимая вещь, но надевать не стал. — Ваш адрес?

— Мой? — Не поняла я.

— Ну не мой же. — Улыбнулся мужчина. — Свой я знаю.

— А зачем? — Удивилась я, ещё не полностью придя в себя.

— А куда же Вас тогда отвезти? — В свою очередь спросил он. — Не обратно же?..

— Извините. — Наконец‑то сообразила я и назвала адрес.

— Поехали, шеф. — Предложил незнакомец и откинулся на спинку сиденья.

Я достала из сумочки расчёску и попыталась привести свои несчастные волосы в порядок. Руки дрожали, зубцы то и дело вгрызались в узлы.

— Милая девушка. — Начал странный спаситель. — Если Вы будете так безжалостно драть свои роскошные кудри, то в ближайшие годы Вам придётся приобрести парик. Позвольте я Вам помогу.

— Вы парикмахер? — не нашлась что спросить я.

— Нет, но немножко умею.

Он вынул расчёску из моих дрожащих рук и очень ловко соорудил нечто похожее на простенькую, но приличную причёску. Защёлкнув заколку, внимательно посмотрел на дело рук своих.

— Нет, эта заколка несколько вульгарна. Она не подчёркивает достоинства Вашей прелестной головки, скорее наоборот. Здесь бы ленту!.. — Он задумался на мгновение и вдруг вынул из внутреннего кармана пиджака голубую ленту. — А ну‑ка теперь?..

Он снял заколку и ловко перевязал волосы лентой. Я взглянула на себя в зеркальце заднего вида. Действительно, это было красиво.

— А у Вас хороший вкус. — Сказал из‑за руля шофёр. — Приехали.

Машина остановилась у моей парадной. Незнакомец вышел и помог мне выбраться наружу. Поддерживая под локоток, довёл до двери. Подождал, пока я нашла ключ и отперла дверь. Отступил назад, давая мне право решить приглашать его к себе или нет.

— До свидания! — Едва слышно попрощалась я.

— Всего доброго, красавица. — Ответил он, отходя ближе к такси.

— Спасибо Вам. Я до гробовой доски вас не забуду.

— Забудете, не клянитесь. — Тихо сказал он и сел в машину.

Взбежав на второй этаж, я выглянула в окно. Такси нигде не было.

Целую неделю после этого я боялась выходить на улицу, опасаясь встретить обезумевшего от неутолённой жажды, и перенесённого унижения, Витьку. Но всё же выйти пришлось. Правда, встреча произошла не сразу и совсем не так, как я предполагала. Увидев его переходящим улицу, я замерла, не зная, куда бы скрыться. Однако случилось невероятное. Заметив меня, бывший мой ухажёр дал самого настоящего стрекоча. Рука на перевязи болталась во все стороны. Он бежал по тротуару, не оглядываясь. Прохожие провожали его удивлёнными взглядами. Увидев это, я немного успокоилась и стала чаще посещать людные места.

Однако прежнее равновесие не возвращалось. Странные мысли лезли в голову, жуткие видения преследовали меня повсюду. Кроме того, я стала замечать, что вокруг творится нечто непонятное. Сны ужасов, со всеми вытекающими отсюда последствиями, длинной чередой следовали один за другим. Стоило мне включить телик, как тут же с экрана обрушивались вопли насилуемых, истязаемых жертв. Злоба, жестокость, месть, ненависть пропагандировались со всех сторон. Повсюду преобладали сплошные инстинкты. Самые обыкновенные животные инстинкты. Это было жутко, невыносимо и противно. Духовности не было и в помине. Да и откуда ей было взяться?! Осознание своей отрешённости от происходящего приходило медленно, с натугой. Прокручивая в голове события той ночи, я никак не могла понять того факта, что животные инстинкты человека могут преобладать над его духовным миром. Попытка свалить всю вину на выпивку привела лишь к усугублению положения. В памяти время от времени возникали незначительные эпизоды из нашей любви и были они не в пользу моего бывшего жениха. Моё ослепление, а за ним и оглупление, так и лезли изо всех щелей. Не в силах больше носить эту борьбу в себе, я пошла к своей давней подруге, с которой мы разошлись во мнениях относительно Витьки. Не виделись мы с ней более полугода.

Лилька открыла дверь мгновенно, как будто стояла за ней в ожидании моего возвращения.

— Ну, проходи. — Пригласила она, отступая вглубь квартиры.

— Лиль, я не помешала? — Немного растерялась я. — Ты, наверное, кого‑то ждёшь?

— Нет, не жду. Вернее не так, жду, одну несчастную дурочку.

— Извини. — Потупилась я, переступая порог. — Прости, Лиля. Я действительно оказалась дурой.

— Ладно тебе самоуничижаться. Проходи, не на пороге же рассказывать, чтобы соседи всё услыхали.

Она оттеснила меня от двери и захлопнула её.

— Пошли.

Я молча поплелась за ней.

Моя подруга художница. Правда, она нигде и никогда не выставлялась. Вообще странная она какая‑то. Её совершенно не интересовали деньги, слава!.. Она никому не показывала своих работ. Копила дома в многочисленных комнатах. Квартиру ей подарил отец в день совершеннолетия. Жила она одна отдельно от родителей. Знакомство наше произошло очень давно, ещё в гимназии, Где мне довелось получать своё образование. Мой папа тогда получил повышение по службе и у родителей появилась возможность оплачивать моё обучение. Поначалу мне не очень понравилась такая идея. Уходить из старой школы, от старых друзей!.. Но постепенно втянулась и совсем забыла свою первую школу, не говоря уже о детсадовских дружках.

— Садись. — Пригласила Лиля, подталкивая ко мне изящный табурет. — Кофе, чай? Или вы коньяк предпочитаете?

— Лиль, не надо меня добивать. Я и так побитая.

— А никто тебя и не бьёт. Откуда мне знать, как изменились твои вкусы почти за год?!

— Да никак. Чаю и если можно покрепче.

— Ну, за этим дело не станет. — Ответила моя подруга, начиная возиться возле самовара. — Да ты не молчи, пока я тут колдую, рассказывай.

И я рассказала!.. Всё, без утайки. Начиная с того самого вечера, как мы с ней расстались. Не забыла и про первую встречу со странным чудаком, и видение на тротуаре. Про его появление ночью на озере в парке и моё благополучное спасение. Лилька всё это время молчала, не издала ни единого звука, не спросила ничегошеньки. Только время от времени подавала мне полотенце утереть слёзы.

— Ну и как, он звонил? Извинялся на следующий день? — Спросила она.

— Кто? Этот чудак?

— Да нет, Витька твой.

— Нет. Не звонил. Да я бы и к телефону не подошла. — И рассказала про нашу встречу на улице.

— Моли Бога, что всё так кончилось. Я предполагала гораздо худшее. — Вздохнула моя подруга.

— Лиль, ты извини меня, за мою тупость, нежелание внять твоим предупреждениям. — Всхлипнула я. — Теперь‑то я понимаю, насколько ты была права.

— Ладно тебе. Раньше надо было думать. — Она поднялась, чтобы взять полотенце и вытереть накапавшую лужицу под краником самовара.

— Лиль, самое ведь странное во всём этом непонятная встреча с этим чудаком?! Эти его наваждения!..

— Ничего странного. Человек, как человек. — Ответила она, возвращая полотенце на место.

— Лиль, по‑твоему, это не странность?! Стоять под холодным дождём и глазеть на лужу? Я уж не говорю о ночных прогулках по тёмным паркам.

— Мало ли у кого какие заезды бывают. Я ведь то же, по‑твоему, не совсем нормальная. Не выставляюсь, с мужиками не вожусь!.. С себе подобными тоже… — Ехидная ухмылка скривила её красивые тонкие губы.

— Лиль, не утрируй. Меня ещё в первую встречу с ним поразило его умение наводить галлюцинации. Гипнотизёр он что ли?..

— С чего ты взяла, что это галлюцинация?

— Да я такого чудища нигде и никогда не видела. Даже в кино ничего подобного не встречалось.

Лилька вдруг поднялась и вышла из кухни. Вернулась через минуту с альбомным листком и парочкой карандашей.

— Так как, говоришь, выглядело это чудище? — Спросила она, начиная что‑то рисовать.

Я подробно описала. Подруга немного почертила, потом отставила рисунок, посмотрела на него, придвинула, ещё чего‑то черкнула, и протянула мне. С листа на меня смотрело то самое чудище!

— Лилька, ты гений! Это же надо с моих‑то слов?!

— Не обольщайся. Ты тут почти ни при чём.

— То есть как это?

— Да так. Это же самый обыкновенный муравей, увеличенный твоим воображением до невообразимых размеров.

Я присмотрелась. Действительно, это был гигантский муравей.

— Хорошо. — Тихо сказала я, опуская рисунок на стол. — А как насчёт заживших коленок?

— Проще простого. Ничего там не было, кроме слегка сбитой кожи. У твоего незнакомца, скорее всего, очень чувствительные кончики пальцев. Вот этим он и воспользовался, чтобы снять неприятные ощущения.

— Лиль, там была кровь.

— Это твоя фантазия нарисовала её.

— А как же Витька? Он ведь тоже видел?

— Всё это плод твоей буйной фантазии. — Вздохнула подруга. — Ты, когда пришла домой, осмотрела свои коленки?

— Нет. — Опуская взгляд, призналась я.

— Ну вот. Чего же ты ещё хочешь? — Она саркастически улыбнулась.

— Лиль, по‑моему, на этот раз ты действительно не права.

— Может быть. Но для доказательства обратного представь мне этого своего спасителя.

— А ты можешь нарисовать его портрет с моих слов? — С лёгкой надеждой в голосе, спросила я.

— Вряд ли. У тебя такие скудные воспоминания по нему. Ты ведь даже не запомнила цвет его волос, хотя помнишь, что они у него были длинные.

Я подумала. И впрямь, кроме длины волос и зелёной рубашки в памяти ничего не отложилось. Заметив мои мучения, подруга усмехнулась.

— Ты никогда не отличалась наблюдательностью. Так что не пытайся. Ты не вспомнишь. Разве что под гипнозом, да и то я очень сомневаюсь.

— Лиль, и всё же я не понимаю, разве так может быть?

— Что именно?

— Разве могут инстинкты преобладать над человеком разумным? Настолько сильно, что человек превращается в животное. Да! — Вдруг вскрикнула я. — Да! Он так и сказал: «Забыл. Животные не понимают языка людей!».

— Кто сказал? — Не поняла она.

— Тот незнакомец. Он сказал это и шагнул к Витьке. Ты понимаешь, до него было метров 5, или 6, а может и дальше. Он никак не мог успеть. Ну что стоило этому придурку чиркнуть меня по горлу?! Мгновение, чик, и нету! А он не успел. Понимаешь, не успел даже шевельнуться.

— Опять твоя фантазия. — Вздохнула подружка. — Он просто не собирался этого делать.

— Нет, тут ты сто процентов не права. Он был готов сделать что угодно, лишь бы добиться своего.

— Может быть. — С сомнением поджала Лиля губы. — Может быть ты и права. Но всё равно. Не так просто убить человека. И далеко не каждый сможет это сделать.

— Лиль, да речь не в том, сможет или нет. Я говорю о том, что этот незнакомец просто не мог успеть. Понимаешь?

— Нет, не понимаю. — Пожала она плечами.

— Ну, хочешь, пойдём завтра туда и я покажу тебе это место? Сама увидишь.

— В твоих словах есть резон. — Лилька внимательно посмотрела на меня. — Договорились. Давай завтра с утреца.

А завтра всё пошло наперекосяк. Началось с того, что Лилька приехала на машине со своим знакомым, профессиональным водолазом. Но это можно было как‑то ещё пережить. Хуже было то, что мы заехали прямо в парк. Место мне удалось найти почти мгновенно. Я даже смоделировала ситуацию, расставив всех по местам, и тут заметила след от финки. Всего кусочек, сантиметров 30, как раз между асфальтом и водой. Что стоило промолчать?! Однако уж очень мне хотелось доказать подруге, что всё это было на самом деле. Силивестр, так звали Лилькиного товарища, тут же полез в озеро и довольно быстро нашёл искомое. При виде ножа глаза у Лильки разгорелись. Она протянула руку, чтобы взять его, но тут как раз и подвалили менты. Нас забрали в отделение для выяснения обстоятельств. Короче, потеряли мы целый день. Еле вытащили из КПЗ Силивестра. Отделались штрафом. Ножичек‑то этот был в розыске. Оказывается, им орудовал маньяк, серийный убийца и насильник. Нас долго выспрашивали, откуда мы знали про финку. Пришлось врать на ходу.

Вечером, после всех этих событий, мы сидели у Лильки на кухне, пили чай и молчали, каждый думая о своём. Тишину нарушил Силивестр.

— Лиль, так объясни в конце‑концов, что же всё это значит? Ради чего мы сегодня так рисковали?

— Не знаю. — Помолчав, ответила Лилька.

— Не понял? — Искренне удивился Силивестр.

— Да что тут понимать?.. — Лилька поморщилась. — Если бы я сама хоть что‑нибудь понимала. А так!.. Есть какие‑то мысли, предположения, гипотезы. Но всё это не то.

— Так ты поделись хотя бы догадками. — Предложил он.

— Одна гипотеза состоит в том, что на некоторое время в городе прекратится насилие и убийство невинных девушек.

— Ты хочешь сказать, что… — Встрепенулась я, но подруга перебила меня.

— Я ничего не хочу сказать. Вы же просили мои предположения, вот я и сказала.

— Хорошенькое дело! Ты бы хоть на секунду представила, что сейчас сказала! — Передёрнула я плечами.

— Ну и что в этом такого? — Удивилась Лилька. — Я тебя об этом предупреждала почти год назад. Тогда тебе вроде бы страшно не было.

Я потупилась. Она была совершенно права.

— Погодите, девчонки, вы говорите какими‑то загадками. Поясните непосвящённому. — Запротестовал Силивестр.

Я осторожно взглянула на подругу.

— Понимаешь, Силивестр!.. — Начала Лилька. — Тут дело очень деликатное. Мистикой попахивает. Ну, а если серьёзно, то финка эта была у жениха вот этой подружки. И он, жених, хотел воспользоваться ею, финкой, разумеется, ну, и подружкой заодно, буквально парочку недель назад. Как ты думаешь, какие тут могут быть предположения?

— Так чего вы обе молчали?! Там, в ментуре?

— А что мы, по‑твоему, должны были говорить? Что, мол, этот парнишка хотел изнасиловать девушку, которая согласилась стать его женой? А когда та отказала ему в немедленном удовлетворении его сексуальных домогательств, он решил её прирезать?

— Ну и страшилки ты рассказываешь!.. Только что‑то не складывается у тебя.

— Что именно? — Лилька беззаботно откинулась на табурете и чуть не свалилась, забыв, что это не стул. — Тьфу ты чёрт. — Ругнулась она.

— Не сходится то, что раз не прирезал, значит!..

— А ничего не значит. — Перебила Лилька.

— Нет, значит. Значит то, что кто‑то помешал. Иначе бы, зачем он выкинул финку? Да и подруга твоя сегодня его не выдала ментам. Вряд ли ей понравилось его обращение с ней ночью в парке. — Силивестр внимательно посмотрел на мою подругу.

— Правильно мыслишь. — Согласилась Лилька, пристально глядя Силивестру в глаза. — Совершено верно, дружок. Только тут и начинаются загадки. Ты обратил внимание на то, где я стояла? — Он кивнул. — А где стояла она?

— И что в этом загадочного? — Поднял он бровь.

— А в том и загадка. Если бы ты стоял там, на мосту, успел бы ты спокойно подойти к насильнику и обезвредить его?! При условии, что жертва стоит на коленях с ножом у горла? Силивестр, заметь: «спокойно», значит, не спеша.

Силивестр задумался. По лицу его пробежала тень недоверия.

— Вряд ли. — Медленно, с расстановкой произнёс он. — Даже если бы очень поспешил!.. Тут реакция должна быть!..

— То‑то и оно. — Криво усмехнулась Лилька. — Я тоже не поверила. Да и сейчас не могу поверить. Но финка!.. Ты же её держал в руках.

— Это была та самая финка, которой он хотел воспользоваться? — Спросил Силивестр.

— Ну не пальцем же он собирался её резать. — Поморщилась Лилька.

— Погоди, а как тот, кто спас её, мог успеть к ней? Там же метров шесть было?

— Наконец‑то дошло. — Вздохнула Лиля. — В том‑то и дело, Силивеструшка, что никто этого понять не может. — Она вдруг встала и быстро вышла из кухни.

— Это куда она? — Недоумённо спросил парень.

Я пожала плечами. Меня вообще никто и ни о чём здесь не спрашивал. Вернулась Лилька с альбомным листком.

— Посмотри‑ка сюда, как ты думаешь, что тут нарисовано? — Она протянула рисунок Силивестру.

— Ммм… Помычал тот. — Кажется, гигантский муравей?.. Может быть даже чёрный. Я в них не разбираюсь.

— Верно. Это муравей. — Подтвердила Лиля.

— Ну, и что в этом удивительного? — не понял Силивестр.

— Да ничего. Просто мне показалось, что мы видим разные рисунки.

— То есть как? — Не понял он.

— Да как тебе сказать?.. Ну, в общем‑то, можно ведь представить этого муравья, скажем, величиной с автобус?

— Ну?

— Что, «ну»? — Передразнила Лилька. — Ты отвечай, можно или нет? И если да, то как тебе покажется, страшно будет, или нет?

— Наверное, страшно. — Подумав, ответил парень.

— Вот и я так думаю. — Констатировала Лилька.

— Но я не понимаю, причём здесь маньяк? — Начал раздражаться Силивестр.

— Я тоже не понимаю. — Ответила Лиля. — Потому тебя и позвали, чтобы разобраться, а оно вместо того, чтобы распутаться ещё больше запуталось.

— Лиль, для того, чтобы разобраться, я должен знать всё, но ты ничего не говоришь, как можно тебя понять?

— Да пойми же ты, дурья твоя башка, не могу я тебе всего говорить. Не моё это. Понял? — Лилька аж пристукнула кулачком по табурету.

— Ну так бы и сказала сразу, что меня держат за болванчика.

— Нет, не за болванчика, а за человека с независящим взглядом на вещи, не втянутого в чьи‑то предрассудки.

— Эксперта нашли. — Усмехнулся Силивестр.

— Своего рода да.

— Лиль. — Наконец‑то подала голос я. — Вот на что надо бы обратить внимание. — Они обернулись ко мне. — Дело в том, что оба раза он появлялся как бы в помощь мне.

— И потому мок на улице под дождём?! — Саркастически усмехнулась подруга. — Не сходится. Откуда он мог знать, что ты именно в этот отрезок времени соизволишь пройти мимо?

— Не знаю. — Ответила я. — Но тут что‑то есть. Нутром чувствую.

— По‑моему, девчонки, вы чего‑то себе понапридумывали. Вам просто хочется чего‑то необычного. Вот и фантазируете.

— Может быть. — Почти шёпотом согласилась Лиля. — Вероятнее всего это действительно плод наших фантазий.

Силивестр отвёз меня домой. Стояла глубокая ночь. Он провёл меня до самых дверей и, когда я уже собиралась захлопнуть их, предложил завтра встретиться. Глянув на него через плечо, я, незадумываясь, согласилась.

«А чего бы и нет? — Размышляла я, поднимаясь по лестнице. — Парень он вроде бы ничего. Лилька? Ну и что? Ей, по‑моему, абсолютно безразлично». Задумавшись, я пропустила свой этаж и спохватилась лишь на следующем. Мельком глянув на номер двери слева, опустила взгляд и обмерла!.. На площадке под самой дверью в луже крови, с той же самой финкой в горле по самую рукоять, лицом вверх, с застывшим ужасом в остекленевших глазах, раскинув руки, лежал Витька!..

 

Глава 2

Они сидели в кабинете, уютно обставленном старинными книжными шкафами, креслами с витыми ножками и резными спинками, со стенами, увешенными толстыми, добротными коврами, за громадным дубовым столом. В углу за секретером и бронированным сейфом ловко спрятался компьютер. Он не портил обстановку, скорее наоборот, добавлял пикантности. Тяжёлые парчовые шторы наглухо отгораживали их от пасмурного, сумрачного дня.

— Понимаешь, — Говорил хозяин кабинета, — дело ну очень уж непонятное. Мистикой попахивает.

— Что все так в мистику впали резко? — Спросил посетитель.

— Я не сказал, что это мистика, я сказал, что попахивает.

— Не вижу разницы.

— Твоё дело. Ты здесь недавно, потому ещё ничего не знаешь.

— Ну да! Недавно! Если, по‑твоему, 3 года — это недавно, тогда да.

— Ты три года в стране, и всего несколько часов в городе. Не сравнивай.

— Ладно. Можно подумать, что это меняет дело.

— Ещё как меняет.

— Что, мистики больше, чем везде?

— Ты зря так легко к этому относишься. — Укорил собеседника хозяин.

— Может быть. Но я не верю в приведения, ведьм, леших и тому подобную чушь. Это всё сказки бабушек‑старушек.

— Я же не заставляю тебя в это верить. — Поморщился хозяин кабинета. — Я просто прошу тебя отнестись к этому серьёзнее, даже сверх серьёзно.

— А на кой ляд я тогда у тебя парюсь в этой душегубке уже два часа подряд?

— Ещё и двадцати минут не прошло, а тебе уже мерещится целых два часа. — Возразил восседающий в кресле начальника во главе стола, бросая косой взгляд на ручные часы.

— Я в гостиницу хочу, отдохнуть, по городу прошвырнуться, а ты мне голову морочишь кикиморами всякими. Давай ближе к делу, да и по домам. Не хочется терять драгоценное время в твоём модерновом кабинете. Все нормальные люди сейчас отдыхают…

— Ладно, давай к делу.

— Ты это повторяешь уже восьмой раз. — Усмехнулся гость.

— Будет тебе придираться. Значит так. С некоторых пор в городе стали пропадать люди.

— Вот новость?! Можно подумать, что раньше они не пропадали.

— Может, ты всё‑таки для начала меня выслушаешь?

— Да телись ты быстрей!..

— Ещё раз повторяю, отнесись ко всему более чем серьёзно. Всё, о чём я тебе сейчас поведаю является государственной тайной, проще говоря, строго секретно, разглашению не подлежит с последствиями.

— Ого! Какое доверие к отставному шпиону?!

— Андрей!.. Мать твою… В бога… В душу… — Взорвался, наконец, хозяин кабинета. — Может, хватит ёрничать?! Тут чёрт знает, что творится, а он шуточки шутит.

— Да выкладывай ты быстрей, не тяни. — Примирительно попросил тот, кого назвали Андреем.

— Так вот. — Откинулся на резную спинку старинного кресла хозяин кабинета. — Вот статистика за предыдущих пять лет, не считая прошлого года. — Он указал на монитор ноутбука, лежащего перед ним на столе. — Озвучу, чтобы вы, ваша светлость, не поднимали своего зада и не заглядывали мне через плечо. Итак!.. Ежегодно пропадало около тридцати человек. Сам понимаешь, год на год не приходится, человеком больше, человеком меньше. Но в среднем где‑то так. В основном это были бабушки и дедушки, страдающие склерозом. Девяносто процентов из них разыскивались или точнее обнаруживались стандартными методами. И лишь десять процентов исчезали бесследно. Хотя если поднять всю статистику, выясниться, что ещё пять процентов находили позже, выброшенными морем или в лесопосадках вокруг города. Выходило, что в действительности пропадали всего три‑четыре человека в год. И вдруг в прошлом году поступает 3875 заявлений!

— Ого! — Вырвалось у гостя.

— Вот тебе и «ого!». Мы тоже тогда сказали «ого», и пропустили мимо ушей. Мало ли чего там статисты намудрят?.. Но это ещё не цифра. Найдено из этого числа всего шесть человек! — Хозяин кабинета сделал эффектную паузу.

— Впечатляет! — Согласился Андрей.

— М‑да. Впечатляет. — Повторило начальственное лицо. — Это ещё цветочки.

— Ну‑ну? — Поторопил странный посетитель.

— Не нукай, я не лошадь. Средний возраст пропавших около сорока лет.

— А это уже интересно. — Подался вперёд Андрей.

— Вот краткая характеристика за прошлый год. Из общего числа без вести пропавших (это в мирное время‑то), дедушек и бабушек было всего шесть человек и все они, как я уже говорил, были найдены. Почти. Два трупа, остальные четверо живые. И вот тут начинается самое интересное. 2514 человек пропавших были в возрасте от тридцати до пятидесяти лет. 1353 Человек от семнадцати до двадцати девяти. Преобладали двадцать три, двадцать пять. Из них 1298 были девушки, и всего лишь 55 парней.

— Потрясающе! — Выразил свой восторг Андрей. — А где потерялись ещё двое?

— Двое? — Хозяин кабинета почесал переносицу. — Двое были подростками тринадцать и пятнадцать лет. Пацан и девчонка. Они не вписывались ни в одну возрастную группу, потому проходят отдельно.

Посетитель слегка напрягся.

— Твой пацан? — Спросил он, уже зная ответ.

— Да. — Ответил хозяин кабинета.

— А среди тех двух тысяч?

— 702 мужчины, остальные девушки.

— Массовый исход женской половины человечества?! — Неловко пошутил Андрей.

— Что‑то вроде того.

— А пацанка чья? Или это тайна? — Задал вертящийся на языке вопрос Андрей.

— Пацанка дочь губернатора. — Как‑то грубовато ответил собеседник.

— Та‑ак! — Напевно протянул агент. — Вот уже и кончик высунулся.

— Какой? — Встрепенулся хозяин кабинета.

— Ты и господин губернатор наверняка запрещали им встречаться. — Ухмыльнулся гость.

— Ты глуп, как сто ослов. — Тяжело вздохнул генерал.

— Ого! Откуда такие сведения?

— Оттуда. Никто им не мешал. Они вообще не знакомы…

— Тогда не понимаю.

— Я тоже… — Хозяин кабинета протянул руку, пощёлкал ноутбуком и продолжил. — так вот, за первую половину этого года пропало!.. — Он помолчал, как бы собираясь с духом, и выпалил. — 65677 человек.

— Что?! — Аж подпрыгнул Андрей. — Ты что?

— То, что слышал. И это, позвольте уточнить, без учёта октября, то есть за девять календарных месяцев, или почти первое полугодие. С каждым месяцем количество пропавших безвести увеличивается в сумасшедшей прогрессии. Ты думаешь, мы зря тебя выдернули из центра? Нет парень, тут дела очень поганые. Я же тебе говорил, настройся на серьёзный, очень серьёзный лад.

— Погоди, погоди. — Забормотал гость. — Это что же получается? Это же бред какой‑то? Как насчёт НЛО, космических пришельцев, краж для выкупа и тому подобное?

— А никак. — Усмехнулся генерал. — Ты же сам сказал, что не веришь во все эти штучки‑дрючки.

— Ты отвечай на вопрос, а не хватай меня за язык. — Разозлился агент.

— А я и отвечаю. Никак. Никаких аномалий не обнаружено. Спец службы занимаются всеми возможными направлениями и этими в том числе, однако, полный ноль.

— Слушай, так не бывает. Должна же быть хоть какая‑нибудь зацепка?!

— Должна, но её нет.

— Хорошо. Что говорят в городе?

— А вот это уже ближе к делу. — Возможно будущий начальник агента, или уже настоящий, опёрся о стол локтями. — В городе говорят, что люди в морской город уходят. Что приходит серый человек и уводит их туда. Что там не жизнь, а сказка.

— Ты бредишь?

— Ты сам просил. Я ответил. — Откинулся в кресло генерал.

— Но это же откровенная чушь?!

— Тогда объясни ты. — Предложил собеседник Андрею, опуская веки.

— Что объяснить? Пропажу людей?

— Да, дорогой, именно это и объясни.

— Мистика! — Выдохнул Андрей.

— Кто‑то пол часа назад кричал, что не верит во всю эту дьявольщину, Не напомнишь ли кто из нас? — Ехидным голосом передразнил агента генерал.

— Ладно, давай по порядку. — Согласился гость.

— Слушай. Некоторые из пропавших время от времени появляются в городе. Встречаются они со своими родственниками крайне редко. Чаще всего лишь для того, чтобы заставить забрать заявления. Поначалу так и было. Однако некоторое время спустя разум всё же возобладал и заявления о пропаже перестали отзывать. Двум отменным работникам спец служб удалось встретиться с пропавшими с глазу на глаз, что говорится. Однако через несколько дней они бесследно исчезли сами, как тысячи разыскиваемых ими.

— Фью‑ю! — Присвистнул Андрей. — Вот это дела?! Как бы самому не сгинуть.

— Не шути. — Устало попросил хозяин кабинета. — Не до шуток.

— Ладно, не буду. А как насчёт этого серого? Кто‑нибудь его видел?

— Да. — Утвердительно кивнул генерал. — Я видел.

Агент вылупился на него.

— Ты спятил?

— Я? Нет. А вот ты, кажется, сейчас свихнёшься. Гляди, зенки выпадут. Придержи руками, а то по полу раскатятся!.. — Предостерёг хозяин кабинета друга.

— Ну, и какой он? — Медленно выговаривая слова, задал вопрос Андрей.

— Никакой он не серый. Волосы у него пепельного цвета. За это его и прозвали «серым».

— Ну, и о чём вы с ним беседовали?

— Да так… Ни о чём… — Уклонился от прямого ответа генерал.

— Не хочешь говорить?

— Не хочу.

— А хоть причину можешь назвать?

— Нет.

— Та‑ак! Ещё что‑нибудь добавить можешь по существу? — Поинтересовался Андрей.

— Ещё? Пожалуйста. Морской город действительно существует, но видеть его может не каждый, а войти и того меньше.

— И ты видел этот город? — Осторожно поинтересовался агент.

— Увы. Нет. Мне не дано.

Гость облегчённо вздохнул.

— А ты можешь мне устроить встречу с этим серым? — Задал очередной вопрос Андрей.

— Нет.

— Почему?

— Потому что он сам решает с кем и когда встречаться.

— А адресок? — Хитро прищурился Андрей.

— Пожалуйста. — Легко согласился хозяин кабинета. — Пиши, «Город мечты, Серому Чудаку».

— Кончай шутить. — Андрей поморщился.

— А я и не шучу.

— Ты хочешь сказать, что посылал по этому адресу письма?

— Посылал. — Усмехнулся генерал.

— И что? Письма доходили?

— Доходили.

— Бред.

— Конечно, бред. Только уж какой‑то он слишком реальный этот бред.

— Ты говорил спец службам о своей встрече с серым?

— Нет. Я и тебе не хотел говорить. Но уж больно ты шустрый, вот и решил сбить с тебя спесь.

— Тебе это удалось. — Согласился посетитель. — Что ещё можешь добавить к сказанному?

— Скажу, что, кажется, знаю, как отследить очередную парочку, желающих удалиться в город мечты.

— Ну‑ну? — поторопил Андрей.

— Не скажу. Это ты сам попробуй узнать.

— Алексей, ты что? Обалдел совсем?! Сначала демонстрируешь мне запредельные факты о пропаже тысяч людей, а потом заявляешь, чтоб я сам догадался чёрти о чём?..

— Не бухти! — Улыбнулся друг Андрея. — Дело в том, что если ты додумаешься до этого самостоятельно, то это и будет подтверждением моих догадок. Когда двое приходят к одним и тем же выводам это уже что‑то да значит.

— Могу согласиться с данным утверждением лишь отчасти. Для того, чтобы прийти к одним и тем же выводам вдвоём вне зависимости друг от друга, мы оба должны обладать одинаковым количественным и качественным набором фактов, что на данный момент не соответствует действительности. К примеру, откуда мне знать, что у тебя есть кто‑то на примете?

— Ну, так я про то и говорю.

— Кроме того, тебе известны некоторые факты, о которых я даже не догадываюсь.

— Так я тебе всё излагаю, до последнего предположения, что уже является нарушением чистоты эксперимента.

— Но у нас нет времени на эксперименты, обдумывания, обмозговывания и тому подобное. — Возразил Андрей.

— Понимаешь, тебе, как и мне, никогда не раскрыть этого дела. А те, кто мог бы это сделать, уже не сделают. Есть у меня такое предчувствие.

— Почему?

— Что, почему? Почему предчувствие, или почему не раскрыть?

— Предчувствие — это из области психологии, к нам отношения не имеющее. Почему не раскрыть?

— Потому что они сами туда уйдут.

— Бред какой‑то. — Поморщился Андрей. — Какого рожна тогда меня сюда выдернули, если заранее известен результат?

— Никто не знает никаких результатов. Это лишь моё предположение, основанное на моей личной интуиции.

— Не понимаю. Опять предположения… Ты можешь говорить откровенно?

— А я и говорю откровенно. Ты просто слышать не хочешь.

— Да, вероятно я чего‑то недопонимаю.

— Возьми личные дела пропавших сотрудников и сравни их со своим и моим делом. Попробуй сопоставить совпадения черт характера в процентном отношении, а потом и поговорим.

— Ты хочешь сказать, что их дела не засекретили?

— Засекретели, но не для тебя.

— Понятно. Ладно. Решили. А что говорят вещи пропавших? Записные книжки и так далее?

— Наконец‑то ты начал думать. — Устало вздохнул Алексей. — Ничего не говорят. Никаких записей. Совершенно никаких. Жили, жили и вдруг раз и ушли. Никаких намёков.

— Чертовщина какая‑то! Не может так быть. Это противоречит всему человеческому. — Андрей вскочил с кресла, пробежался по кабинету. — Так быть не может, не должно. А чем увлекался твой пацан? Что читал?

— Что может читать пацан в пятнадцать лет? Конечно же, фантастику, приключения.

— Авторы?

— Что, авторы? — Переспросил генерал.

— Каких авторов он читал?

— Улавливаешь. — Удовлетворённо подмигнул Алексей. — На верном пути, господин сыщик. Вот список книг и писателей, который мне удалось собрать и немного упорядочить. Здесь, правда, далеко не все данные. Сам понимаешь, это расследование я веду самостоятельно. Попробуй сказать кому‑нибудь — засмеют.

Андрей взял протянутый список и плюхнулся в кресло. Здесь были сплошные классики старой, доброй литературы.

— И это всё? — Просипел он, проглядев список.

— Всё.

— Тогда дай мне бумагу и ручку.

— Зачем?

— Я напишу рапорт об отставке.

Хозяин кабинета молча полез в стол, извлекая по очереди запрошенное.

— Но учти, те двое так же успели оставить на своих рабочих столах рапорты.

— Что ты меня пугаешь? Пуганый.

Гость в раздражении бросил список на стол.

— Да не пугаю я тебя. Просто предупреждаю, что это не ново.

— Ладно, чёрт с тобой.

— Не поминай дьявола всуе.

— Как часто появляются в городе давно пропавшие? — Не обратил внимания Андрей на замечание своего начальника.

— Такой статистики, сам понимаешь, нет и быть не может. Одно могу сказать точно, это стало происходить всё реже и реже. Они не хотят оттуда уходить. Особенно после того, как на них объявили охоту.

— Придурки. — Выругался посетитель.

— Я говорил то же самое. — Тяжело вздохнул хозяин кабинета.

— Есть статистика о материальном состоянии пропавших?

— Конечно, есть. Сейчас. — И в этот момент зазвонил телефон. — Да. Слушаю. Генерал напрягся, вслушиваясь в голос из трубки. Потом побледнел и поднялся из кресла. — Понял. Кинул он в микрофон и швырнул трубку на рычаги. — Так вот, дорогой мой дружище, пока мы тут с тобой лясы точим, в городе дела происходят.

— Ну. — Угрюмо покосился на него Андрей.

— Вот тебе и «ну»! Только что стало известно, что пропала дочь президента дружественного нам государства. А вместе с ней и дочь нашего местного олигарха.

— А вот это уже совсем плохо. — Помрачнел Андрей, медленно поднимаясь. — Чёрт с ним, с олигархом… Девчонок жалко. Теперь, тебе придётся выкладывать все свои догадки, какими бы идиотскими они мне не казались. Теперь дело жареным запахло.

— Дошло. — Тихим голосом констатировал Алексей. — Долго же до тебя доходит.

— Опять?

— Не опять, а снова. Ты толи дурак, толи притворяешься. Неужели до сих пор не понял, что тебя не из‑за моего пацана вызвали?

— Не понял? — Искренне признался Андрей.

— Да кому на хрен нужен сын какого‑то генерала? — Буквально прорычал Алексей.

— Честно говоря, когда меня сюда посылали, я так и подумал, что ты попросил помочь… Извини! — Смутился гость.

Генерал помолчал некоторое время, успокаиваясь. Потом заговорил:

— Почти неделю назад пропала невеста сына нашего президента. Какой‑то маньяк ворвался в ресторан, где праздновалось торжество, покрошил всех в капусту, взял в заложники невесту и сдымил.

— Куда? — Не понял посетитель.

— Это ты у него спросишь. — Усмехнулся хозяин кабинета. — Если, конечно, он тебе встретится. Есть предположение, что этот господин вместе с несостоявшейся невестой держит путь сюда. В «город мечты», как они все его называют.

— О! Господи! Час от часу не легче! — Простонал Андрей, картинно опускаясь в кресло. — А какое отношение имеет к делу маньяк с невестой сына президента до пропажи людей?

— Я же сказал, кажется, знаю одну парочку, которая жаждет попасть в таинственный город.

— Опять твои предположения?

— Увы…

— А гарантии? Вдруг твоя интуиция тебя подведёт? К делу слова не пришьёшь!..

— А кто тебе сказал, что я по начальству докладывал свои соображения?

— Но тебе ж предписано отловить их и препроводить в места не столь отдалённые?! Или я ошибаюсь? — Поднял брови Андрей.

— Именно. — Согласился генерал. — Это стандартная процедура, предупреждать на всякий случай. Внутриведомственная директива, так сказать. Но ради дела я не стану их отлавливать, а позволю уйти в город.

— А я, значится, должен буду висеть у них на хвосте?

— Совершенно верно. — Алексей потёр лоб.

— И как ты себе это представляешь?

— А фик его знает.

— Хороший ответ.

— Будем видеть по обстоятельствам.

— Ага, перспективка то, что надо. И как же ты собираешься узнать, когда клиент посетит твои владения?

— Не всё дозволено знать даже супер шпиону, даже если он друг детства высокопоставленного контр разведчика. — Вымучено улыбнулся начальник агента. — Есть и у нас маленькие секреты. Ко всему добавлю, что сначала этот убийца попытался укрыться в соседней республике. Но наши тамошние друзья не позволили этого сделать. Маньяк ловко ушёл из их сетей. Мало того, положил кучу народа. Обезглавил местную группировку. Разве что до самого президента чуть не добрался. А сегодня утром пришло сообщение, будто этот душегуб снова пересёк нашу границу и движется в неизвестном направлении.

— То есть как? Что значит, в неизвестном направлении?

— А то и значит, что никто не знает, где он и куда исчез.

— Ты хочешь сказать, что он выскользнул из‑под наблюдения наших доблестных служб и разгуливает где‑то вместе с заложницей?

— Именно так. — Согласился Алексей.

— Ну и дела?! Это вам что, иголка в стоге сена?! Сума сойти… И что, найти его не представляется возможным? Неужели никаких зацепок, случайностей?

— Совершенно ничего. Как в воду канул. Завалил на границе вертолёт военно‑воздушных сил и ушёл на нашу территорию.

— А вертолёт‑то как? — Не поверил Андрей.

— Он пытался уйти на запад. Ему не дали. Вернее, нам помешали. Впутался один местный олигарх, хотел девочку освободить, ну и наломал дров. А у преступника, оказывается, в непосредственной близости от пограничной черты схорон был. А может, прикрытие было, чёрт его знает. У нас пока нет никакой информации. Дело то было всего несколько часов назад. Предполагают, что у него там «стрела» была. Вот ею он и завалил вертушку.

— Чушь какая‑то. Откуда он мог знать, что ему не позволят уйти на запад, и завернут назад именно в месте схорона? Зачем он невесту с собой тащит? Он же вырвался? И вообще, зачем она ему понадобилась? Чтоб с собой таскать? Ерунда. Натяжки, мой генерал, сплошные натяжки. Концы с концами не сходятся.

— Согласен, но ничего другого пока предложить не могу.

— Ну, пересёк он границу. Чёрт с ним, что нелегально. Правильно я понимаю? — Уточнил агент.

— Правильно.

— Конечно, никто из вас не в состоянии объяснить тот факт, что человек за несколько суток дважды пересекает границу совершенно безнаказанно, да к тому же, как я полагаю, вам даже не известно в каких местах.

— Точно. Неизвестно. — Согласился хозяин кабинета.

— Не кажется ли вам, что у вас не граница, а решето?

— Кончай базар. Давай к делу ближе.

— А я и так там. — Разозлился Андрей. — Мало того, что перешёл сам, да ещё и с заложницей!.. Короче, пересёк маньяк границу, небось, не пешком… А где же были погранцы? Куда они в это время исчезли? Ну ладно соседи, то их дела. А наши‑то где? В опасной близости гремят взрывы, сбивают вертолёты, а наши бравые пограничники в это время добросовестно несут службу на своих кроватях… — Посетитель замахал руками, видя, как его начальник готов взорваться от переполняющей его ярости. — Можешь не отвечать. Знаю, сейчас заявишь, будто это военная тайна… Скажи, какого хрена ему надо было пересекать границу? Зачем? Причём дважды? На кой? Он, что, отсюда не мог удрать? Мог ведь, раз удрал к соседям. А от соседей, какого рожна вернулся? Вы его пригласили лично? Фигня на постном масле! Чушь и тысяча раз чушь!.. И вот что ещё объясни. Там, где он пересёк границу, город есть? Как он смог скрыться? На чём уйти? Где ваши хвалёные аналитики? Как это вам удалось потерять человека? Да не одного, а с заложницей? Она что? Чурбак бессловесный? Чего молчит? Что‑то ты не договариваешь… Где они границу перешли?

— Вот здесь.

Генерал, утрированно чеканя шаг, подошёл к стене, нажал кнопку на пульте. Открылась громадная, почти во всю стену, карта.

— Вот где‑то на этом участке. — Уточнил он, тыкая пальцем в густое переплетение линий, символов и значков.

— Угу. Вот смотри. Здесь всего два моста. Добраться до них преступнику понадобилось бы часов пять, шесть. Вот и думай!

— Чего думать‑то?

— Если он ушёл на машине, то почему не перекрыли мосты?

— Перекрыли. К тому же в рекордные сроки: за час!.. И не только перекрыли, устроили поголовную проверку всего передвигающегося транспорта. Причём в обе стороны.

— И? — Андрей вопросительно взглянул на друга.

— И ничего. Пусто.

— А самолёт?

— Какие к чёртовой матери там самолёты? Там даже кукурузников нет. — Раздражённо отозвался генерал. — Нет даже запасных военных аэродромов. В общем, ничего летающего.

— Понятно. Под землёй он так же не пролезет, не крот. А воду вы проверяли?

— Проверяли. — Уныло подтвердил контр разведчик. — Границу по реке никто не пересекал.

— Но это же бредятина низкого пошива?! — Возмущённо воскликнул Андрей. — Так не бывает?! Не хочешь же ты сказать, что он ушёл на подводной лодке?! Из реки! Как туда пройдёт лодка? Ты хоть на миг себе представь такую штуку?! Или у него волшебная палочка имеется для подобных фокусов?

— Даже и не подумаю. — Мрачно отозвался генерал. — Ясное дело, никакая подлодка туда не пройдёт. Да и не существует гражданских подводных лодок.

— А я о чём?! Значит, он где‑то ещё там. Не мог он уйти незамеченным. Если б он один был, это можно было бы предположить. Но ведь он по вашим словам ко всему и заложницу при себе держит?!

— Не только заложницу.

— Чего?!

— Говорю, что не только заложницу. У него ещё и заложник есть.

— Как это?!

— Взял в заложники какого‑то парня из местных.

— Кто‑то из нас окончательно чокнулся. — Потёр виски гость, отказываясь что‑либо понимать.

Хозяин кабинета только криво усмехнулся, продолжая стоять.

— У тебя хоть какое‑нибудь нормальное!.. Человеческое!.. Естественное объяснение или предположение есть? Понимаешь, всё, что ты тут лепетал бред больного воображения! Шизофрения последней стадии! Это даже не фантастика, это откровенная чушь! Кто этот маньяк? Откуда он взялся? Как зовут хотя бы?

— Не знаю. — Сказал, как отрезал, хозяин кабинета.

— А невеста? про неё то должно быть известно?

— Ты многого от меня хочешь.

Алексей тяжело вздохнул, закрыл карту, подошёл к книжной полке, вытянул два томика и вернулся на своё место.

— Нет. Ничего лучше у меня нет. У меня вообще ничего больше нет. — Сказал он, раскрывая книжки.

— Чёрт с тобой. — Ругнулся Андрей. — Давай тогда так. Расскажи подробнее, как и при каких условиях исчез твой пацан. Только очень подробно.

— Слышь, я бы тебе всё рассказал, даже про то, сколько раз он вздохнул перед уходом, но пойми же ты, дурья твоя башка, нечего мне тебе рассказывать! _Н_Е_Ч_Е_Г_О_! Я утром уехал на работу, он ещё спал. Потом позвонил, что идёт на экзамен и всё! Никто и ничего больше не знает. Ни его, ни девчонки не видели. Как сквозь землю провалились.

— Но ведь днём на пляже народу уйма! Должен же был хоть кто‑то видеть?! Одежда, в конце‑концов, она‑то должна была остаться?! — Недоумевал посетитель.

— А кто тебе сказал, что они были на пляже?

— Ну!.. — Замялся Андрей. — Предположение…

— Увы! — Тяжело вздохнул Алексей. — Ничегошеньки!

— Та‑ак! — Задумался Андрей. — А как насчёт детской статистики?

— Какой? — Сразу не понял генерал.

— Как насчёт исчезновения детей?

— Такой статистики нет.

— Почему?

— Потому что дети до семи, восьми лет чаще всего от родителей далеко не уходят. А главное они не имеют такой буйной фантазии, как достигшие определённого умственного развития.

— Значит, некое определённое развитие ума всё‑таки должно присутствовать?

— А ты как думал? — Усмехнулся Алексей. — Иначе б все животные давно бы исчезли.

— А это, между прочим, мысль. — Встрепенулся гость.

— Я уже думал о ней. — Сообщил генерал.

— И что?

— Да ничего. Проверить ничего нельзя.

— М‑да! — Огорчился Андрей. — И всё же, дети исчезают или нет?

— Исчезают. — Невыразительно подтвердил хозяин кабинета.

— И что? Никакой статистики? Почему?

— Да потому, что они исчезают на несколько дней, потом появляются, успокаивают родителей и вновь пропадают. Позже присылают письма, фотографии!.. В общем, доказательства своего удовлетворительного проживания в некой стране. Иногда звонят. А когда родители начинают уж слишком волноваться, приходят, сдают им экзамены по школьным предметам, и вновь исчезают.

— А что родители при этом?..

— А ничего.

— Не понял?.. Ты хочешь сказать, что у современных родителей нет никаких чувств, обязательств, или как там правильно, к собственным детям?

— Есть, конечно. Но постоянное отсутствие ребёнка, снимает или освобождает от дополнительных хлопот, в том числе и по дому. Поэтому, быстро привыкают и перестают обращать внимание. Входит в привычку.

— Не поверю! Ни за что!

— Твоё дело. — Пожал плечами Алексей. — Всё и проще и сложнее.

— Не понимаю.

— А ты не перебивай, выслушай сначала, будут вопросы, задавай.

— Хорошо. Поехали дальше. — Согласился, ошалевший от нелепостей, Андрей.

— У них, у детей, знания по предметам выше на несколько порядков относительно оставшихся сверстников.

— Ого! А как проверяли?

— Нашлись несколько родичей, которые оказались полными профанами. Хотя, скорее всего, они просто не поверили сами себе. Привели ребёнка в школу и попросили проэкзаменовать. Вот оттуда и сведения. Педагоги, принимавшие экзамены, были в шоке. Дети выдавали такие перлы, что поверить в подобное было не то, чтобы невероятно, скорее невозможно.

— Ну, а как насчёт возраста?

— Что именно? — Уточнил Алексей.

— С какого возраста дети исчезают?

— Я же сказал, возраст здесь ни причём. Один вундеркинд семи с половиной лет, начитавшись Кампанелла, исчез. Потом объявился через пол года и сдал экзамен за пятый класс, даже не моргнув.

— Кампанелла?! — Брови гостя полезли на лоб.

— Кампанелла. — Устало подтвердил генерал.

— Ты шутишь!

— Какие, к чёртовой матери, шутки?! — В сердцах воскликнул собеседник Андрея, с досады хлопая ладонью по столу, аж ноутбук подпрыгнул.

— А сколько мальчик отсутствовал?

— Он исчез 25‑го декабря, как раз под новый год. Потом позвонил домой, кажется, 28‑го и сообщил матери, что ему дали путёвку в какой‑то престижный детский санаторий за хорошую учёбу. Мать и успокоилась. Потом он время от времени звонил. Оттого особых треволнений не было. Но в мае мамаша не выдержала и потребовала от директора школы объяснений. Тут всё и всплыло. Оказывается, мальчика никто и никуда не отсылал. Вообще впервые слышат о подобном. А вот ей матери, посылали домой запросы, звонили, приходили, пытались выяснить, почему мальчишка перестал ходить в школу.

— Ну? — От нетерпения Андрей подался вперёд.

— Мать была в шоке, так как никто не приходил, никаких писем, записок, звонков и тому подобного не было. Лишь после этих выяснений обратились в соответствующие органы. Но тут позвонил мальчишка и радостно сообщил матери, что приезжает домой на недельку.

— И?! — Гость напрягся.

— И ничего!.. — Улыбнулся хозяин кабинета. — Пришёл пацан рано утром. Наши наблюдатели даже не видели откуда. Заметили, как закрылась дверь парадного входа. Сразу не обратили внимания. Решили, что ветер дверью хлопает. Идиоты!.. В тот день даже бриза не было… А когда через несколько часов мать ребёнка позвонила в школу с просьбой проэкзаменовать, спохватились, что прошляпили.

— И где же сей вундеркинд ныне? — Разочарованно поинтересовался собеседник генерала.

— Как где?! — Усмехнулся Алексей. — Всё там же! В санатории для особо одарённых детей! Недели не выдержал, ушёл на третий день, оставив записку матери, где сообщал, что, мол, скучно здесь, извините, я загляну как‑нибудь в следующий раз.

— А наружка?

Генерал невесело рассмеялся.

— Наружка в это время благополучно спала, как наши доблестные пограничники. — Сказал он.

— Бред. Где это?

— Что именно? Где спала наружка?

— Нет, где этот самый санаторий? — Уточнил агент.

— В городе мечты!

Гость вытаращился на хозяина кабинета.

— Ты хочешь сказать, что ребёнок рассказывал про этот загадочный город?

— Конечно, рассказывал. Кучу фотографий маме привёз.

— А посмотреть можно? — Вскочил Андрей.

— Спокойно, господин супер агент, спокойно! Всему своё время. — Улыбнулся Алексей.

— Так фотографии же могут многое рассказать! — Андрей так разволновался, что перехватило дыхание.

— Да успокойся ты! — Прикрикнул Алексей. — Ничего они тебе не расскажут. Ты думаешь мы идиоты! Нет там ничего! Понимаешь? __Н_и_ч_е_г_о_! Во всяком случае, ничего такого, что можно взять за ориентир, улику, что ли?! И прекрати таращится на меня.

Он приподнялся и вытащил из сейфа конверт, шлёпнул его на стол перед посетителем.

— На. Убедись сам. — Недовольно буркнул хозяин кабинета.

Андрей жадно схватил пакет и высыпал его содержимое на стол. Генерал был прав. Здесь ничего не было. Со всех фотоснимков, на рассматривающего, смотрел пацанчик лет восьми, девяти. Очень милая мордашка. Выгоревшие на солнце волосы, необыкновенно голубые глаза глядели весело и озорно, как бы говоря, ну, съел?! Улыбка на загорелом лице подтверждала невысказанную мысль, затаившуюся во взгляде. В руках он держал то голубя, то попугая, то обезьянку. На одной фотографии он сидел на льве верхом.

— И как мать отреагировала на этот снимок? — поинтересовался Андрей.

— Спокойно. — Ответил Алексей. — Мальчишка пояснил, что это просто памятник.

— Чушь! — Вырвалось у Андрея.

— Верно. Чушь. — Согласился генерал. — Наши эксперты тоже утверждают, что лев живой. Это абсолютно точно. Но матери ничего не сказали. Пусть думает.

— А ты говоришь, что ничего нет.

— Какой ты всё‑таки глупый?.. Аж удивительно, почему тебя так высоко ценят в центре?.. — В который уже раз вздохнул Алексей. — Это единственный прокол. Если вообще можно считать это проколом. Ведь в цирке такое проделать не проблема.

— Вообще‑то да. — Согласился с хозяином Андрей. — Если, предварительно вытащить этого самого льва на волю, на пляж и заставить позировать. Ты, кстати, заметил, что на фотографиях нет ни одного постороннего человека? Ребёнка?

— Заметил, конечно. Но это объяснимо.

— Не думаю. Неужели в том месте, где проходило фотографирование, не было ни единой души?

Андрей вопросительно взглянул на друга, на что последний лишь пожал плечами.

— А ты можешь сказать хоть приблизительно, где это снималось, на пляже или в студии?

— Гм… — Хмыкнул Андрей.

— То‑то и оно.

— Трудно сказать. Возможно, что это вообще монтаж.

— Ерунда. Экспертиза утверждает обратное.

— Тогда не знаю. — Сдался Андрей.

— Вот, почитай распечатку. — Подтолкнул Алексей собеседнику пачку листов.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Это распечатка его рассказов о городе мечте.

Гость пододвинул бумаги и принялся читать.

Рассказ сводился к тому, как там потрясно здорово!.. Какие там люди и чудесные учительницы. Как много там людей, какая сказочная природа и великолепная погода, какие необыкновенные животные, понимающие человеческий язык. Большое место уделялось рассказу о школе. Как таковой её там не было. Был некий парк, в котором все играют. Но для того, чтобы что‑то сделать, необходимо знать, как именно это делается. Тогда дети бегут к домику феи (учительнице) и получают необходимую информацию. Каким образом, не уточнялось. Зато масса восторгов о том, как здорово фея рассказывает: «Наши учителя так не умеют. Они такие скучные! У них на уроках спать хочется». Было здесь и упоминание о волшебниках, но вскользь, как бы нехотя. К этим загадочным личностям обращались ребята более старшего возраста. Наш малыш бегал к волшебнику всего один раз, да и то исключительно из любопытства. Иногда феи сами приходят к играющим и тогда становится так клёво, что нет слов.

— И всё это он самолично поведал нашей доблестной службе безопасности? — Не поверил гость.

— Ага, жди. — Усмехнулся хозяин кабинета. — Подслушка.

— Ну, конечно. — Усмехнулся в свою очередь Андрей. — А как же ещё можно получить интересующую нас информацию? Не идти же к ним и просить: «Не будете ли вы так любезны, поделиться с нами рассказом о вашем житье‑бытие». Куда проще напихать полный дом электроники.

Посетитель отложил листки.

— Прочёл? — Спросил Алексей.

— Прочёл. — Недовольно ответил Андрей, складывая фотографии обратно в конверт и возвращая документы хозяину.

— Что скажешь?

— Скажу, что всё это мистикой попахивает.

— А не с этого ли я начал наш разговор?

— С этого, конечно с этого. — Буркнул гость.

— То‑то! — Поучительно произнёс Алексей, выстукивая по документам незатейливую дробь.

— А что за книги ты хотел мне показать? — Задал Андрей, давно вертящийся на языке, вопрос, кивая на раскрытые книги.

— Это мои предположения. — Ответил Алексей, скользнув взглядом по столу. — Одна «Незнайка в солнечном городе», другая «Город солнца» Кампанелла.

— Ты чо? — Изумился Андрей. — На самом деле рехнулся? Ребёнок в семь лет и Кампанелла?!

— А как предложишь мыслить по‑другому?

— Ну, хотя бы «Русские былины и легенды». Сказки, наконец.

— Причём здесь былины?

— А Китежград?

— Хм! Ты прав!

Генерал поднялся, подошёл к полке. Немного помудрив, вытащил искомое.

— Не торопись отходить от своей сокровищницы. — Предложил гость.

— Почему? — Поинтересовался хозяин кабинета, не оборачиваясь.

— Достань оттуда ещё и «Диких гусей» двух брательников. А за одно и пошерсти на предмет легенды о Беловодье. Кстати, Гиперборея, Шамбала и Агарти из этой же оперы.

Алексей косо глянул на друга через плечо.

— Шутишь?

— Ни в коем случае.

— Возьми список. — Предложил генерал.

— Зачем?

— Сравнить.

— Не вижу смысла.

— Верно. — Согласился начальник, возвращаясь к столу. — Жаль, что нет названных тобой книг. Но это ерунда. Достанем.

— И на кой чёрт ты набрал такую кучу книг? Читать, что ли собрался?

— Совершенно верно!.. — Подтвердил генерал. — Я, к своему стыду, ничего этого не читал. Видимо пришло время познакомиться.

— Ну, ты даёшь?! — Восхитился Андрей. — Даже Незнайку?!

— Даже Незнайку. — Утвердительно кивнул Алексей.

— М‑да! Тогда тебе придётся познакомиться с такими произведениями, как «Души и двигатели», «Зеркальная головоломка», «Град обреченный», всё, что касается Атлантиды, и кучу другой фантастики, хоть каким‑то боком касающуюся нашей проблемы. А за одно и теософические труды, касающиеся иных миров. Только толку от этого не будет.

— Придётся. — С тяжёлым вздохом согласился хозяин кабинета. — Почему без толку?

— Не знаю. Просто всему своё время. Да и нет там никаких ответов.

— А мне не ответы нужны. Я хочу понять людей, уходящих из нашего реального мира в чёрт знает куда.

— А кто тебе сказал, что наш мир реальнее того, куда они все так стремятся?

— А по‑другому и быть не может.

— Глупо. — Возразил гость. — Ты лучше скажи, есть ли хоть какие‑то сведения о возрасте уходящих детей, их привычках, пол хотя бы!..

— Уходят в основном мальчики от восьми с половиной до двенадцати лет. Это, как правило. Основная черта характера у них застенчивость, романтизм, любовь к книгам, путешествиям, приключениям. Ну, как все обычные мальчишки.

— Не густо. — Теперь вздохнул Андрей.

— Увы. — Согласился Алексей. — Я сегодня утром взял на себя ответственность и дал распоряжение проверить все школы на предмет выяснения количества отсутствующих детей, и по каким причинам. Если обнаружатся совпадения с нашим случаем, немедленно начинать работать с родителями и прочими родственниками.

— Верное решение. — Кивнул посетитель, соглашаясь. — И всё же мне не даёт покоя некий вопрос.

— Какой именно?

— Как мальчик объяснял наличие такого большого количества фотографий?

— Не понял? — Поставил брови домиком генерал.

— Кто из нас глупее? Фотографии денег стоят и не малых. Особенно такие качественные да ещё и с животными. А ну‑ка поди сфотографируйся в гор саду с медвежонком?! — предложил Андрей. — Даже твоей генеральской зарплаты покажется маловато!

— А! Вон ты о чём. — Усмехнулся Алексей. — Я на это сразу обратил внимание. Пацан ответил без запинки: «Какие деньги? Это у вас здесь деньги, а там денег нет. Они никому не нужны».

— Хм! Прямо коммунизм. — Усомнился Андрей.

— Ты можешь предложить другой вариант?

— Увы! Нет.

— Тогда к чему этот твой словесный понос?

— Да будет тебе придираться.

— Это ещё надо посмотреть, кто из нас придирается. — Саркастически улыбнулся собеседник Андрея, откидываясь на спинку стула.

— А где же всё‑таки взрослые в этом мире?.. В том, конечно, а не в нашем. — Уточнил Андрей, придвигая к себе распечатку, и ещё раз просматривая её.

— Можешь не искать. — Предупредил Алексей. — Там нет ни единого упоминания.

— Почему?

— Потому, что дети «того мира», как ты изволил выразиться, живут сами по себе.

— Республика «ШКИД»?

— Нет. Но очень похоже.

— А точнее?

— Точнее, ты сам поди и спроси.

— У кого? — Поинтересовался Андрей.

— У «того мира»! — С неприязнью в голосе ответил Алексей.

— Все мы там когда‑нибудь будем. — Глубокомысленно заметил гость.

— На том свете, но не в «том мире». — Поправил хозяин кабинета.

— В твоих словах есть зерно истины. Но вот где оно? Скажи, а как насчёт бытовых вопросов?

— То есть?

— Как ребёнок трактовал бытовые вопросы. Ну, к примеру, кушать‑то они там должны? Кто готовит? Где они спят? Не в лесу же?

— Ты когда‑нибудь в поход ходил? — Вдруг спросил генерал.

— Ну, ходил.

— А без «ну»?

— Ходил.

— Кто вам там готовил еду?

— Сами и готовили.

— Вот тебе и ответ.

— Ты из меня идиота не делай. — Возмутился Андрей. — Нам было уже не по семь лет. К тому же уходили мы не более чем на два, максимум три дня, с учителями, или просто с чьими‑либо родителями. А здесь? Месяцы?!

— А им, по‑твоему, сколько?

— Да прекрати ты паясничать!..

— А никто и не паясничает. Я же тебе русским языком говорю, пацан второклассник сдаёт экзамен за пятый класс. Неужели не понятно?!

— Но есть же такие вещи, которые просто не под силу малолетним детям. Стирать, убирать, шить, новую одежду, где они достают?

— Ты задал так много вопросов, но ответов нет ни на один из них.

— Почему?

— Да потому, что отвечать на них некому! Когда же до тебя дойдёт, что всё не так просто, как бы тебе хотелось?! Не идут они на контакт. Не рассказывают всего. Никто им не запрещает делиться информацией. Они сами не хотят говорить. Не верят нам, понимаешь? Не верят! Дети не верят взрослым дядям.

— А и впрямь, можно ли нам верить?

— Кончай дурачиться. — Хлопнул ладонью по столу генерал. — Всю необходимую информацию я тебе передал. Даже больше. Теперь главный вопрос: ты готов отправиться туда?

— Куда «туда»? — не понял Андрей.

— В тот мир.

— Ты явно спятил.

— Ни в коем разе. Тебя потому и пригласили сюда, открыли все карты, чтобы внедрить.

— Ещё один яйцеголовый. — Устало вздохнул Андрей. — Прежде чем совать башку в петлю, стоило бы подумать, где ключ для входа? И, тем более, где ключ для выхода? Мне необходимо несколько дней, чтобы понять, что же всё‑таки происходит? Какое отношение ко всему этому в городе? Что думают простые люди? А потом уже решать, лезть в пасть дракона или всё же не стоит.

— Сколько?

— Откуда я знаю. Может неделю, может пару дней. А может и месяц.

— Месяца нет. Два дня максимум.

— А вот это уже позволь мне решать. — Попробовал поставить точку в разговоре посетитель.

— Решать будешь не ты, и не я. — Устало сообщил Алексей. — Решать будут обстоятельства.

— Как сказать?.. — Усомнился Андрей.

— А так и сказать. — Решительно произнёс генерал, поднимаясь. — Вот тебе последний штрих.

Гость вопросительно на него глянул.

— В город устремилась масса народу безо всякой на то причины. Слух о «морском городе» распространился!.. — Он сделал эффектную паузу и добавил. — На всю планету.

— Ты явно сбрендил. Мания величия. — Фыркнул Андрей.

— Увы. У меня статистика приезжающих в город. Так вот она гласит, что к нам в гости ежедневно прибывают железнодорожным транспортом (заметь, именно поездом) свыше десяти тысяч человек. Автобусами около пяти тысяч. Морским транспортом три, три с половиной тысячи. Самолётом 15 тысяч. А сколько прочими неучтёнными, или точнее не поддающимися учёту, можно только гадать.

— Чепуха!.. Ты явно спятил. В наш город отродясь столько самолётов не летало. А теплоходы, ракеты и прочие суда давненько прекратили своё существование.

— Это ты так думаешь. Вот сводка по железной дороге. Начальник управления обратился с запросом в столицу дать возможность увеличить пропускную способность железной дороги, в связи с увеличением потока туристов в пять раз. Чартерные рейсы авиатранспорта, а так же и морского, увеличились в пятьдесят раз, и с каждым днём их количество возрастает в невероятной прогрессии.

— Но город ведь закрыт?! И аэропорт без реконструкции не может принимать такого количества рейсов?! Это же чревато?!

— Вот именно!.. — Усмехнулся Алексей. — И, тем не менее, самолёты летают и садятся вопреки всем законам. Город официально закрыт, но, как ты только что сам убедился, это просто ширма. Возможность кое‑кому заработать на продаже пропусков.

— Господи!.. До Андрея только сейчас начала доходить абсурдность ситуации.

— Помни, это лишь мои предположения. — Предупредил хозяин кабинета. — Иначе я просто не в состоянии объяснить подобный феномен. В закрытую банку ничего не положить, как и не вынуть.

— Слушай, а где вся эта орава живёт? У вас же столько гостинец не будет?!

— Верно мыслишь. Нам такую толпу не прокормить. Поэтому был сделан запрос по всей стране!.. — Алексей замолчал, глядя в прикрытое шторами окно.

— А причём здесь статистика по стране?

— Ты ещё не понял?

— Нет. — Искренне признался агент.

— А пошевелить своим серым веществом?

— Ну?! Не тяни! — Чуть не взмолился Андрей.

— Вот тебе и ну!.. — Передразнил друга Алексей, резко оборачиваясь. — Теперь у меня на руках статистика пропажи людей со всего государства.

— И что? — Не понял Андрей.

— А то, мой дорогой! Что пропало за период с января этого года до первого октября этого же года свыше пяти миллионов человек!

— Ни хрена себе!!!

— То‑то!.. — Наставительно постучал указательным пальцем генерал. — Большинство до нас даже не доехало. Теперь‑то понимаешь? — Он вопросительно взглянул на друга.

— Ни хрена не понимаю. Туп отродясь.

— Я то же. — Печально согласился хозяин кабинета.

— Ну, последний вопрос.

— Давай. — Согласился Алексей.

— А пытались ли удержать вернувшихся силой?

— Ты имеешь в виду за решёткой? — Уточнил хозяин кабинета.

— Да.

— Пытались. — Утомлёно ответил генерал.

— И?!

— И ничего.

— То есть?!

— А то и есть. Плохо им становилось. Приходилось отправлять в реанимацию тех, кого доводили до полного изнеможения.

— Вы что, пытали их?

— Чокнулся, да?! Конечно же, нет. Просто долго держали. Хотя трудно сказать, какое время считать «долго»? потому что поначалу сидели в камерах до двух недель, а потом вдруг на второй‑третий день арестанту становилось плохо, он терял сознание. Мы вынуждены были срочно отправлять в больницу. Но с каждым разом этот период сокращался. Последние случаи зафиксировали ухудшение уже через пол часа после ограничения свободы.

— А как же тюремная больница? Там что, нет условий? Техническая база слабая?

— Да нет. Обычно были такие симптомы, что не для наших врачей. Вот и приходилось отправлять в областную.

— И, конечно же, оттуда они исчезали.

— Да, именно так.

— А проследить, каким образом, разумеется, никто не смог.

— Совершенно верно. — Согласился Алексей.

— Ты‑то хоть понимаешь, что так не бывает?! — Повысил голос Андрей, стуча кулаком левой руки по ладони правой.

— Понимаю. — Коротко кивнул Алексей. — Но ничего поделать не могу. Я сказал тебе правду. Даже больше, чем знают наши спец службы.

— Был хоть один тотальный случай?

— Слава богу, нет.

— Ну, хоть до этого не додумались. — Облегчённо вздохнул гость.

— Ты за кого нас держишь? — Возмутился хозяин кабинета. — Неужто ты думаешь, что мы такие тупоголовые, бездушные и тому подобное? Да какие к чёртовой матери эксперименты на людях?! Ты хоть на мгновение себе можешь представить, что произойдёт, если вдруг там (он указал на запад) об этом узнают?! Да мы же всех кредитов лишимся! Нас буквально в порошок сотрут!..

— Ну и чёрт с вами. — Ругнулся Андрей. — Надоели ваши дебильные игры. Доэкспериментировались, что город закрыть пришлось.

— Если б это помогло. — Саркастически ухмыльнулся генерал.

— А раз не помогло, зачем создаёте ажиотаж вокруг всего этого?

— Ты у меня спрашиваешь? — Ткнул он себя большим пальцем правой руки в грудь.

— А кого мне ещё спрашивать? — Пожал плечами Андрей.

— Будь на то моя воля, немедленно снял бы все запреты. А то у нас ведь как? Запрещённый плод всегда сладок.

— Вот именно что. — Сказал гость и поднялся. — Резюме. Дорогой мой друг и начальник, ты не думал о том, что все, кто уходит туда, не возвращаются лишь по одной причине?

— Какой? — Поинтересовался Алексей.

— Там лучше, чем здесь. И сотрудники твои туда сбежали. А вернись они назад, так вы же из них мочалки сделаете. Напичкаете наркотиками или ещё какой дрянью, чтоб все тайны выведать. А им, как любому нормальному человеку, жить хочется. Может быть, они там нашли то, что безуспешно искали здесь, но так и не нашли. Думал ты об этом, штабная ты крыса?

— Думал, саблезубый крысёнок, думал… — Тихо ответил генерал. — Потому и сказал тебе, что не раскрыть нам этого дела.

— Ты хочешь сказать?..

— Вот именно. — Не дал договорить Алексей. — Иди, отдыхай, а завтра… Нет, послезавтра я жду тебя здесь с готовыми предложениями.

 

Глава 3

Если судить по фамилии, под которой он здесь жил, то ему должно быть человеком с восточным типом лица, но ни по внешнему виду, ни по поведению этого нельзя было сказать. Слух имел отменный, потому и работал преподавателем в музыкальной школе. Жил на улице табачной, называвшейся так потому, что на ней когда‑то располагался местный сигаретно‑папиросный концерн. Теперь там был какой‑то научно‑исследовательский институт, однако название улицы осталось прежним. Дом его, построенный по последнему слову строительного прогресса, шестнадцати этажей, торчал, как Лермонтовская сосна на бугре, среди облупленных пятиэтажек. Внизу, в подвальном помещении, прихватив и бельэтаж, находился подземный гараж для жильцов, где он хранил свою машину. А на последнем этаже, справа от лифта, обреталась дверь в его жилище. Обыкновенная, типовая трёхкомнатная квартирка, с ванной и душем, не очень большой кухонькой и тремя лоджиями. Самая большая комната предназначалась для гостей, которых, впрочем, он никогда не принимал по причине их полного отсутствия, та, что поменьше, служила спальней. Самая маленькая таила в себе тайну для всех, кроме самых близких, но поскольку таковых не наблюдалось, то никто и не знал, что там было. Вот именно здесь он проводил большую часть суток, выходя оттуда время от времени лишь для отправления естественных нужд и принятия очередной яичницы, по случаю отсутствия супруги. Альберт Дмитриевич, как и подавляющее большинство данного города, был приезжим. Его история, как впрочем, и нынешняя жизнь, была покрыта мраком. Областная красавица Люська Ковешникова утверждала, будто бы «Алик из северной столицы», не уточняя никаких деталей. А вот её мамаша была осведомлена немножко больше (во всяком случае, она так считала), по причине сватовства этим самым Аликом, посягавшим на свободу её дочери!.. И всё равно никто толком ничего не знал.

Не знали, что в недалёком прошлом имя (Альберт) у господина Аламова (в прошлом Старопалатова) было другим. Впрочем, как и фамилия. Никому неизвестна была профессия, интересы и многое, многое другое, что так щекочет любопытство подъездных кумушек. В недавнем прошлом, подающий надежды талантливый музыкант, рискнул!.. После консерватории, взял кредит в банке под смешные проценты и в один год так раскрутился!.. В городе, где он получал высшее образование, было много студий, но все они контролировались неким лицом, а тут это самое лицо стало терпеть убытки из‑за какого‑то невесть откуда взявшегося музыкантишки!.. К Альберту приехали на серьёзных иномарках серьёзные люди, и предложили серьёзный выбор: «Либо… Либо…». Альберт Дмитриевич не числился в рядах бесстрашных героев страны великой, а потому попросил недельку на обдумывание предложения. Шкафчики из джипов согласились погодить и отбыли, а зря!.. Храбрецом преуспевающий молодой музыкант не был, но и дураком то же. В милицию обращаться было бессмысленно, да и глупо. Оставалось одно: продать всё, что успел сотворить своими руками! Но как?! И он придумал!.. В считанные дни, без огласки, студия и всё, что в ней находилось вместе с квартирой, Альберта были сданы одному зарубежному музыкальному магнату, а сам герой растворился в глубинах государства необъятного!.. Единственное, что осталось у него, так это немалый счёт в заграничном и весьма надёжном банке, да автомобиль, который он ласково называл «монашка» подруга дней его суровых.

Преподавать Альберт (так его теперь звали в городе, где он решил осесть) не любил, но не работать не мог, потому, как не стоило привлекать к себе излишнего внимания, отчего старался поменьше маячить перед глазами местных зевак. Общественные места практически не посещал, за исключением ресторана в «Муромце», да и то остерегался больших компаний и всяких там незапланированных знакомств. Надо же было как‑то разнообразить свой скудный, холостяцкий стол?! На работу никогда не опаздывал, но и не задерживался, как некоторые сослуживцы. Ни романов, ни романчиков в школе не имел. Держался, подчёркнуто официально, даже несколько холодновато, за что и был прозван сотрудниками мумия. Никакой подработки не брал, не нёс никаких общественных нагрузок. Собраний не посещал ни на работе, ни кооперативных, где жил. Платил за квартиру исправно, без задержек. В общем, не вызывал к себе никакого интереса. Но именно это как раз и было тем самым магнитом, ящиком Пандоры.

Как‑то однажды, стоя в очереди в продуктовом магазине, что нынче было большой редкостью, увидел красивую девушку. Извинился, что вынужден на минутку оставить очередь, попросил не забыть его, и выбежал на улицу. Проследил, куда красавица направлялась. Потом несколько дней следил, прежде чем подошёл познакомиться. Люська, а это оказалась она, безразлично скользнув взглядом по незнакомому мужчине, позволила пригласить себя в ресторан. Так они провели несколько вечеров. Он пытался разговорить девушку, узнать о ней побольше, увлечь беседой, выяснить её интересы и пристрастия, однако всё безрезультатно. Пресыщенная вниманием красотка, чхать хотела на серьёзные намерения ухажёра. Он предпринял последний шаг и пришёл свататься. Но, увы!.. Мамаша была под стать своей доченьки, точнее, наоборот. Её в первую очередь заинтересовал кошелёк молодого человека. А когда узнала, где и кем он работает, так чуть милицию не вызвала, дабы выдворить нахала. С тех пор Альберт больше никогда и ни с кем не встречался, не говоря уже о более серьёзных предложениях. Полностью ушёл в своё одиночество. Бабульки на лавочках подле подъездов жалели его. Ругали почём зря Люську‑распутницу. Но заговорить с ним побаивались. Да и что бы это дало? Вряд ли б он обратил на них внимание. Тем более, что проходил он мимо них крайне редко. Из гаража на лифте, и в гараж тем же способом. А в те дни, когда лифт не работал по какой‑либо причине, бабушки на улицу не выходили. От того и получалось, что пути их практически не пересекались. Вот и в этот день никто не видел, когда он ушёл, хоть и была суббота.

День выдался пасмурный, серый. Дождя, вроде, не было, но и сухостью воздух не отличался. Хорошо хоть ветра не было. Альберт ехал в ресторан пообедать. Был конец недели, кода, так сказать, и можно было позволить себе немножко расслабиться. Правда, пить он не собирался. Хоть чести ради надо заметить, что спиртное он употреблял крайне редко, и чаще всего по необходимости. А вот покушать любил! Это была его слабость. Может потому, что сам готовить не умел, да и не любил, а спутницы жизни не было даже в перспективе.

Оставив машину в подземном гараже спорт комплекса, он поднялся в верхний ресторан. Нравилось ему это местечко. В дальнем углу от двери прям у стеклянной стены расположился уютный уголок с небольшой, раза в два выше человеческого роста, пальмой в квадратной кадке и муляжом здоровенного попугая на ветке под тёмно‑зелёным почти чёрным широченным листом. Альберт никогда не был в тропиках, тяга ко всему яркому, экзотическому не позволила ему обратить свой взор на другие не менее привлекательные места, а потому он облюбовал, чуть ли не с первых дней посещения данного заведения, эти несколько метров. За почти десять лет пребывания в городе официанты привыкли, и негласно закрепили этот столик за ним. Удобно устроившись в кресле, Альберт взял меню и принялся тщательно его изучать. Нравилось ему здесь ещё и потому, что повара здесь были отменные. И было их, вероятно, неисчислимое множество потому, как еженедельно меню пополнялось новыми блюдами. И пусть не всегда вкусными, но неизменно звучными, и выбор был громаден. Немного поколдовав над фолиантом, Альберт выбрал на закуску «Морковный салат с мёдом и зеленью», а так же «Бутерброд с баклажаном и моцареллой», на первое «Грибной суп‑крем» и «Щедрый тыквенный суп», над вторым задумался, что выбрать: толи «Карбонад из говядины», толи «Лапшу с помидорами и оливками»? Можно, конечно, было ещё и «Макароны по‑флорентийски с яйцом», или, скажем, «Рис с яйцом по‑китайски», но яйца и так надоели, а потому, мысленно спросив желудок, сам себе ответил: «Баранину с фасолью» и «Шашлыки из свинины со сливами». Долго размышлял над десертом, в конце‑концов решил, что лучше не переедать, и заказать что‑нибудь лёгкое, типа «Лимонного ризотто с изюмом», и чашечку кофе. Подозвал официантку и сделал заказ. Подумал, и добавил:

— И ещё «Безе с кусочками шоколада».

Девушка беззвучно растворилась в недрах ресторана, а он откинулся на спинку кресла, расслабляясь окончательно. Теперь можно было подумать о жизни. Хотя чего там думать?! Она, жизнь, увы, не удалась, и в этом надо было честно признаться хотя бы самому себе. Всё пошло наперекосяк ещё тогда, когда он отказался идти под крышу Мамочки, а зря. Его доходы вряд ли бы сильно пострадали. Скорей наоборот, даже возросли б неимоверно, благодаря заботам больших людей. Ну, поступился бы некоторыми своими принципами… Ну, поприжал бы свою фантазию, даже не прижал, а направил бы в нужное кому‑то русло… Глядишь, жил бы себе не тужил. Скрываться б не понадобилось… Квартиру б имел в столице… Связи… Поклонниц… Может, и жена б давно была… Тёща… Он поморщился. Лезет же всякая гадость в голову.

На столе появилась холодная закуска, и он принялся есть, стараясь ни о чём не думать. Это был его принцип — не думать за едой и не читать.

— Разрешите?

Альберт скривился. «Какого чёрта? — Подумал он, — свободных столиков навалом, а этот тип сюда лезет…», но молча кивнул, разрешая.

Мужчина уселся напротив, заказал чашечку кофе, развернул литературку и углубился в чтение, полностью скрывшись за газетой. Нет, этот любитель литературных чтений не мешал, но Альберт чувствовал какой‑то дискомфорт. День был безвозвратно испорчен. Без особого удовольствия он покончил с обедом, расплатился, и, нарушая собственные традиции, побрёл к лифту в подземную стоянку.

У его машины стояли трое. Ещё там, наверху, ему показался подозрительным этот тип с ширпотребовским чтивом. Теперь ещё трое у машины. Он остановился не доходя.

— Ваша машина? — Обратился к нему невысокий парень в форменном костюме и с бейджиком служащего стоянки.

— Моя. — Нехотя согласился Альберт, не двигаясь с места.

— Предъявите вашу кредитку? — Потребовал другой, явно из администрации, тоже с бейджиком, но с нечитаемыми символами.

— Пожалуйста. — Сказал Альберт, доставая из портмоне электронную карточку постоянного абонента ресторана.

Администратор сделал пару шагов, принял карту, вставил её в какой‑то приборчик, который тут же запищал, вспыхнув красной лампочкой.

— Пройдёмте. — Предложил человек с нечитаемыми символами на бейджике.

— Куда? — Сразу не понял Альберт.

— Пока что в отдел безопасности. — Ответил тот.

— Зачем? — опять не понял Альберт.

— Вы использовали краденую карту. Это не ваша карта. — Спокойно ответил администратор.

— То есть, как?! — искренне удивился Альберт.

— Вот это мы сейчас и выясним. — Сказал администратор, пряча приборчик вместе с карточкой в карман пиджака.

— Это какое‑то недоразумение! — Растерялся Альберт.

— Вероятно. — Согласился служащий гаража. — Наши приёмники ещё ни разу не ошибались. Этот гражданин (он кивнул в сторону Альберта) не смог бы поставить машину даже на чужую карточку. Здесь же отпечатки пальцев нужны… Да и знаю я его. Наш постоянный клиент.

— Разберёмся. — Снова ответил администратор, направляясь к служебному лифту.

Альберту ничего не оставалось, как двинуться следом. Замыкал процессию третий, до селе не подававший голоса, по всей видимости, охранник.

В кабинете начальника службы безопасности в присутствии оперативного дежурного и старшего по смене Альберта выпотрошили как курицу до последней завалявшейся крошки в кармане. Приведший его сюда администратор, долго изучал документы, вплоть до техпаспорта автомобиля, потом куда‑то звонил, с кем‑то ругался. Результатом всех действий стало оформление протокола и задержание Альберта Дмитриевича Аламова до выяснения личности. В сопровождении двух охранников его препроводили в «подземный гостиничный комплекс», как назвал его администратор, что по сути дела ничем не отличалось от камеры предварительного заключения с одной лишь разницей, что находилось это помещение не в милиции, а в спортивно‑оздоровительном центре «Муромец». Альберта оставили одного, заперев дверь снаружи.

«Был ещё недавно я любим и мил». — Не без иронии пропел, даже не пропел, скорее, прошептал, пленник, и огляделся.

Комната действительно не тянула на гостиничный номер. Она явно предназначалась именно для таких случаев, как задержание. Здесь не было ничего лишнего. Окон не было по причине нахождения данного помещения глубоко под землёй. Отдушина едва виднелась под высоким потолком метрах в четырёх от пола. Слева в углу стояла деревянная кровать без перилл, даже не кровать, нары с соломенным матрацем, как ему показалось сначала. В правом углу одиноко торчал железный унитаз без крышки. Слева от него находился эмалированный умывальник. По среди торчал явно привинченный к полу круглый железный табурет. Вот и вся обстановка. Дело принимало нешуточный оборот. Он подошёл к кровати, брезгливо потрогал тюфяк‑матрац. Отошёл. Присел на табурет. Сидеть было неудобно. Поднялся, вернулся к кровати. Тяжело вздохнул, и решился… Осторожно присел на краешек. Матрац зашуршал стружкой.

— Сволочи, соломы пожадничали. — Выругался вслух узник, и растянулся во весь рост. Теперь времени на размышление было предостаточно. Он по привычке взглянул на часы. Их, конечно же, не оказалось.

— Суки. — Опять выругался Альберт.

Самым поганым в его положении был тот факт, что не было ясно, куда он угодил и по чьей наводке? То, что не в милицию, это и так понятно. Не попасть бы к тем, кто его потерял много лет назад… Но, пока что, этого, слава Богу, не произошло. Он явно находился под замком у местной охраны. В их власти было отпустить его или задержать. Хотя задерживать по большому счёту они не имели права, как впрочем, и обыскивать. Тут он явно лоханулся. Надо было требовать вызвать ментов. Финансовых афёр он здесь не проводил, за всё всегда платил даже с лихвой, благо деньги были, внутреннего распорядка не нарушал, не напивался, не буянил, никого не оскорблял и так далее, и тому подобное… Так что с этой стороны опасаться было нечего. А вот насчёт поддельного паспорта, тут была проблемка. Но охране спорткомплекса по большому счёту было глубоко наплевать на эту сторону дела. В их компетенцию отлавливать клиентов с поддельными паспортами не входило. Да и паспорт у него практически чистый. Он сам придумал себе имя и эту фамилию. А дальше ловкость рук и немного фантазии, да денег на взятки вместо недостающих документов. В результате, через три дня он имел на руках самый настоящий паспорт и дубликат метрики, которой никогда не было, кроме, разумеется, настоящей, которая, в свою очередь, вместе с настоящим паспортом хранилась в одном весьма солидном зарубежном банке. Так что достать их никто не смог бы, кроме него самого. А он, пока что, не собирался этого делать.

Альберт сел. Успокоиться не получалось. Он принялся расхаживать по камере. Четыре шага вперёд, столько же назад, и опять. «Как лев в клетке», — Подумал он, вспоминая собственную песню.

Строчки как‑то сами собой всплыли из глубин подсознания. Альберт остановился, уткнувшись в стену. «Надо что‑то делать, — Крутилось в голове, — но что?».

Время тянулось бесконечно. Казалось, будто про него просто забыли, или, может быть, заживо похоронили в этом склепе?.. К чему он только не прибегал, чтобы ускорить его течение, однако, всё впустую. Господа, засадившие его сюда, явно не торопились. Наконец‑то щёлкнул замок. В дверях стоял громила, со сломанным носом, слегка вывернутой челюстью.

— Выходи. — Предложил он беззлобно.

Альберт молча, заложив руки за спину на всякий случай, двинулся к двери.

В коридоре стоял ещё один субъект.

— Пошли. — Сказал первый, выходя.

Альберт огляделся, пытаясь сориентироваться.

— Вперёд. — Снова сказал первый, подталкивая пленника в спину.

Немного попетляв, они вышли в подобие холла, стены которого были затянуты толи бархатом, толи плюшем тёмно‑коричневого цвета. Слева в углу оказалась обычная дверь под цвет стен.

— Туда. — Ткнул пальцем первый охранник, указывая на дверь.

Альберт подошёл, мгновение подумал, и толкнул створку ногой. Та неожиданно легко распахнулась, открывая его взору небольшую комнату, уставленную стеклянными шкафами, столиками, заваленными какими‑то коробочками, пачками, пакетами и прочей мелочью. Он шагнул внутрь и замер. Слева, у мраморного рукомойника, намыливал руки детина в белом халате, с закатанными выше локтя рукавами. Справа, у лабораторного столика, стоял ещё один, подготавливая инструменты для инъекции. Это узник понял мгновенно, каким‑то десятым чувством уловил, что готовится сие для него.

— Проходи, не торчи столбом в дверях. — Подтолкнули его сзади.

Альберт по инерции сделал пару шагов к центру. Здесь справа за стеклянным столиком, находилась ниша с кушеткой.

— Ложись, или тебя уложить? — Снова поинтересовались сзади?

Альберт, хотел, было, дёрнуться, но понял, бесполезно. Не с его данными рыпаться. Он молча уселся на белоснежную клеёнку. Подумал «разуться, или нет?», решил не разуваться, и лёг. Руки его тут же закрепили в зажимах. Второй, что молчал от самой камеры, так же молча закатал рукав на левой руке, обнажая предплечье. Тот, что готовил шприц, быстро и профессионально наложил жгут.

— Хоть сказать, чем пичкаете, можете? — Спросил Альберт, в общем‑то, не надеясь получить ответ.

— Конечно, можем! — Ответил детина, вытирая руки о махровое полотенце.

В холе послышались голоса.

— Ты кончай мне лапшу на уши вешать. — Пророкотал до чёртиков знакомый бас. — Я сколько раз говорил, у меня клиентов не брать.

— Извините, Валентин Семёнович, но это исключительный случай. — Ответствовал козлиный тенорок.

— Чхать я хотел на ваши исключительные случаи. — Возражал бас. — Был договор, так вот, нарушать его не позволю.

— Извините, мы оплатим компенсацию. — Сопротивлялся козлетон.

— Какая к чёртовой матери компенсация? — Взорвался бас. — Репутацию, созданную годами, никакими вашими деньгами не оплатить. Не оценивается это бабками. Понятно!

Тут Альберт понял — это его шанс. Единственный, не очень надёжный, но шанс. И он заорал, что есть мочи:

— Помогите! Спасите!

Охранники не сразу отреагировали на вопли пленника, а когда заткнули ему рот и навалились вдвоём, дверь распахнулась.

— Ну‑ка, ребятки, отвалили. — Произнёс бас властно. — Я кому сказал… Отошли… Быстро…

— Валентин Семёнович, — обратился козлетон, — вы осознаёте, какую ответственность берёте на себя?

— Пшёл вон, прихлебатель. — Выругался бас.

Охранники слезли с Альберта, освободили рот. Детина со шприцом замер подле умывальника.

— Ну, и что это здесь твориться? — Спросил бас.

— Да ничего страшного. — Ответил молчавший до селе охранник. — Сейчас усыпим его, в машину, и в аэропорт. Никто и не заметит.

— Ладно. Чёрт с вами. — Согласился бас.

И тут Альберта как ошпарило.

— Валька! Мамонт! — Заорал он и дёрнулся.

Воцарилась тишина. Потом раздались шаги. Кто‑то подошёл к кушетке.

— Чтоб тебя! — Раздалось почти над самым ухом Альберта. — Феликс! Зараза! Ты‑то откуда?! А ну, мужланы, быстро развязали. Это вообще вопиющее беззаконие. — Приказал Валька.

— Валентин Семёнович… — Попробовал вступиться козлетон. — Мы не имеем права…

— Я что‑то не понял. — Резко обернулся к говорящему хозяин заведения. — Это кто тут заговорил о правах?

— Но‑о!.. — Неуверенно протянул тенор.

— Я тебе сейчас дам «Но»! Ты у меня, свинячья рожа, сейчас отведаешь по полной программе. Развязать! — Рявкнул Валька.

Охранник нажал на какую‑то кнопочку и петли, приковывавшие Альберта к лежаку, раскрылись, отпуская затёкшие руки.

— Валентин Семёнович, я вынужден буду немедленно сообщить о вашем поступке. — Вмешался охранник‑молчун.

— Попробуй только. — Пригрозил Валька. — Тут нарушение договора двойное: первое, вы взяли клиента в комплексе, что категорически запрещено; второе, это мой друг, а по договору вы обязались не трогать моих друзей.

— Откуда ж мы знали, что это ваш друг?! — Удивился козлетон.

— А вот это уже ваши проблемы. — Усмехнулся Валька. — Незнание закона не освобождает от ответственности.

— Ну, знаете ли?! — Возмутился козлетон. — Я не любитель скандалов, но Вы, Валентин Семёнович, вынуждаете меня…

— Так вот, не хочешь скандала, немедленно отвали, я забираю его с собой до выяснения обстоятельств.

— Мы не имеем права выпустить его отсюда. — Возразил молчун.

— Я тебя спрашивать буду. — Усмехнулся Валька. — Он достал из кармана какую‑то коробочку, оказавшуюся на деле миниатюрной рацией. — Кисман, давай сюда взвод наших. Сопротивляются, сволочи. — Произнёс он, в оживший динамик.

— А вот этого не следовало бы делать. — Угрожающе начал молчун.

— Заткнись, падла. — Прорычал Валька. — Я тебя здесь заживо сгною, и никакая мамочка тебе не поможет.

При слове «мамочка», Альберт дёрнулся, как от электрического разряда. «Следовательно, это она добралась таки до меня»‑ подумал он, растирая кисти.

В комнату вошло человек пять.

— Ребята, — спокойно начал Валька, — этих запереть здесь, отобрать мобильники и всё что отбирается в таких случаях. Они временно арестованы.

— Прям здесь, Валентин Семёнович? — Удивился один из вошедших.

— В камере, разумеется, в камере. — Поморщился непонятливости Валентин.

— Есть. — Отрапортовал командир группы.

— Ты ещё за это поплатишься. — Зашипел молчун.

— Окей, договорились. — Легко согласился Мамонт. — Только сначала выберись отсюда, гнойник на теле родины.

— Валентин Семёнович, — Заговорил козлетон, — Может, давайте полюбовно, договоримся. Мы поторопились, вы погорячились… С кем не бывает?..

— Ребят, я не понял? — Обернулся Валька к пришедшим. — Я вроде бы приказал убрать это дерьмо отсюда? или мне приснилось?

— Есть. — По‑военному отрапортовал командир охраны.

Всех быстро обыскали, после чего вывели прочь. Альберт с Феликсом остались одни.

— Ну? — Спросил Мамонт.

— Что, ну? — Переспросил Альберт.

— Рассказывай. — Предложил Валька.

— Что? Прямо здесь?

— М‑да. — пожевал губами Валентин. — Ты прав. Пошли.

Он повернулся к дверям, пропуская вперёд Альберта.

Наверху, в комнате, куда привёл его Валентин, ярко горели невидимые лампы.

— Жрать хочешь? — Спросил мамонт.

— Ещё бы!.. — проворчал Альберт. — Эти твари не кормили меня совсем.

— Правильно. Это чтоб ты дорогой не уделался.

— Так я ж перед этим поел?

— Ладно. Чего есть‑то будешь? — Поинтересовался Валька.

— Если честно, — замялся Альберт, — я вечером не ем.

— А на кой хрен тогда требуешь жратвы? — изумился Валька.

— Да так… На всякий случай… На жадность тебя проверяю.

— Чудак ты, Феликс. — Улыбнулся Валька. — Чай‑то пьёшь?

— Пью. — Согласился Альберт.

— Ладно. Тогда я сейчас закажу чайку, а ты пока располагайся. Там (он кивнул в сторону драпировки) все удобства.

— Ты лучше прикажи, чтоб мне вернули мои вещи и документы. — Озадачился Альберт.

— Вещи сейчас принесут. — Помрачнел Валька. — А вот документы тебе теперь вряд ли понадобятся.

— Это ещё почему? — Не поверил своим ушам Альберт.

— Ты, почему имя сменил? — Не ответил Валька.

— Это долгая история. — Замялся Альберт.

— Ну, вот. Сейчас принесут чай, мы и пошепчемся по душам. А пока приводи себя в порядок. Здесь тебя точно никто наркотиками пичкать не будет.

Валентин вышел.

Феликс обошёл всю комнату, заглядывая во все углы. За драпировкой оказался небольшой коридорчик с тремя дверями. Первая дверь вела в ванную комнату. Она представляла собой целый комплекс, включающий в себя две душевых кабинки и небольшой бассейн, по всей видимости, выполнявший роль стандартной ванны. Вторая в туалет. Он впечатлял не менее. Дверь изнутри была зеркальной, так что сидя на троне можно было лицезреть себя любимого во всей красе. Третья дверь, вернее то, что за ней оказалось, заставило задуматься. Совсем крохотная комнатка была почти целиком занята громадной кроватью.

— Ты что тут делаешь? — Раздался голос за спиной Феликса.

— Тьфу ты чёрт! — Воскликнул Феликс. — Так же разрыв сердца получить можно.

— Не дрейфь! — Похлопал его по плечу Валентин. — Я же аккуратно.

— Что за комната? — Спросил Феликс. — Я не очень понял её предназначение.

— Н‑да как тебе сказать?.. — Замялся Валька. — В общем, для любовных утех, ежели таковые возникают.

— Понял. — Помрачнел Феликс. — Девочек доставляют таким же Макаром, как и меня?

— Феликс, неужели ты считаешь меня подонком? — Помрачнел Валентин. — Нет, конечно. Сюда попадают исключительно по доброй воле. Да и то, по моей. Ну, а если совсем уж честно, то здесь и было то всего ничего… Только одна.

— Ладно, извини. — Извинился Феликс.

— Проехали.

— У тебя всё здесь так роскошно? — Спросил Феликс, возвращаясь в комнату.

— Как тебе сказать… — Запнулся Валентин.

— Про подвалы я уже понял. — Мрачно усмехнулся Феликс. — Там своеобразный комфорт.

— Феликс, давай‑ка лучше о деле поговорим. Как это тебя угораздило перейти дорогу мамочке? — Решительно сменил тему хозяин спорт‑комплекса.

— Да никому я ничего не переходил. — Поморщился Феликс. — Просто появилась конкуренция, а мамочке она не нужна. Вот и наехала.

— И?

— Ну, я всё продал одному знакомому, а мамочка осталась с носом.

— Взул.

— Скажем, так. — Согласился Феликс.

— И решил, что тебя уже не найдут?

— И не нашли бы. Почти пятнадцать лет с хвостиком скрывался, не нашли же?! А тут видимо кто‑то сдал.

— А кто знал?

— Знал один человек, но его нет в живых.

— Давно?

— Давно.

— Понятно. — Неопределённо сказал Валентин.

— А мне вот не понятно, чем это ты занимаешься?

— Ну, как тебе сказать?.. — Валентин внимательно посмотрел на друга.

В дверь постучали.

— Войдите! — Крикнул Валентин.

Створки разошлись, и официантка вкатила стеклянный столик с чайными принадлежностями.

— Благодарю. — Сказал хозяин. — Дальше мы сами.

Девушка слегка поклонилась и вышла.

— Какие у тебя они вышколенные. — Заметил Феликс.

— За такие деньги, какие я им плачу голышом ползать будешь.

— Догадываюсь.

— Ты, какой чай предпочитаешь?

Феликс внимательно осмотрел привезённое.

— Вот этот, пожалуй.

— Губа не дура! — Засмеялся Валентин. — Разбираешься в чаях?

— Немножко. — Согласился Феликс. — Так ты не уходи от ответа. Чем это ты занимаешься? Неужели в криминал потянуло?

— Нет. Так сложилось, что выбора не было. Либо жить, либо гнить. Я выбрал, как ты понимаешь, первое. Пришлось, конечно, поступиться некоторыми принципами. Но в основном свободу выбора я всё‑таки сумел сохранить.

— Продался.

— Феликс, я бы на твоём месте судить не стал.

— А я и не сужу. Я просто думаю, если б тебя не оказалось в нужный момент, чтоб было со мной?

— Феликс, ты же сам надул мамочку. Вот и ответил бы. За всё в этой жизни надо платить. И никуда от этого не деться. Не обманул бы ты её, тебя б и не искали.

— Ладно, ещё один философ выискался.

— Ты знаешь, с годами начал задумываться о таких вещах. И сожалею, что раньше не хотел этого знать. А зря, очень даже зря!..

— И что? Помогает?

— Как тебе сказать?.. — Задумался Валентин. — Может и не помогает, в финансовом смысле, вернее, в материальном. А вот в душевном, или духовном, да. Многие вещи стали понятнее.

— Ты где‑то прав. Отчасти. Нельзя всё измерять деньгами, но других ценностей у нас то нет?! А потому надо исходить из общепринятых критериев оценки.

— А кто устанавливает эти критерии?

— Общество, разумеется.

— А общество, конечно, состоит из индивидуумов?

— Ну, а как же?!

— Вот ты и противоречишь. Если каждый начнёт задумываться о своих поступках, попробует жить иначе, без обмана и фальши, глядишь, и критерии другими станут.

— Ты у нас в проповедники записался?

— Нет. — Вздохнул Валентин. — Просто в последнее время волей неволей задумываешься о смысле жизни. О пройденном тобой пути.

— Саньяси номер два! — Усмехнулся Феликс.

— Почему ты сразу ярлыки развешиваешь? Саньяси, между прочим, оказался прав во многом. Я бы не прочь встретиться с ним и побеседовать. Теперь мне есть, что ему сказать.

— Думаешь, у него нет что ответить? — Улыбнулся Феликс.

— Вот потому и хотелось бы встретиться.

— Да. Разбежались мы, как горошины рассыпались по планете.

— Но, давай лучше вернёмся к нашим баранам. — Отодвинул пустую чашку Валентин. — Рассказывай.

— Что?

— Всё.

— Прям таки всё?

— Феликс, если жить хочешь, то поторопись. — Сказал Валентин, берясь за заварничек.

— Надеюсь на взаимность?..

— Разумеется. Иначе и быть не может.

 

Глава 4

Пробка с громким хлопком, выскочив из бутылки, по неимоверной дуге взлетела к потолку, ударившись о него, почти отвесно рухнула вниз. Шампанское брызнуло в бокалы. Куранты уже заиграли свою обычную мелодию перед тем, как начать отбивать время. Наши руки переплелись. Его бокал коснулся моих губ, и в этот миг зазвенело разбитое стекло, что‑то тяжёлое, и в то же время мягкое, свалилось на пол. Вслед за этим стол с грохотом отъехал на пару метров сторону и почти у наших ног оказалось тело человека, лежащего лицом вниз. Некоторое время мы продолжали неподвижно стоять, ошеломлённо таращась на лежащего. Куранты били полночь, оповещая о наступившем новом годе. Грянул гимн. Из‑под человека вытекла тоненькая струйка чего‑то тёмно‑красного.

— Кровь! — Вскрикнула я и, сунув бокал на подвернувшийся журнальный столик, опустилась на колени.

Это был мужчина. Лица его видно не было, а по затылку определить возраст ещё никому не удавалось. Роста он был выше среднего, где‑то метр восемьдесят или чуток больше.

— Да помоги же мне его перевернуть!.. — Попросила я, берясь за руку лежавшего.

— Сейчас, сейчас, дорогая. — Сказал он, устраивая свой бокал рядом с моим.

Я невольно глянула на столик и замерла. Там стояло 3 фужера, один был пуст.

— Откуда там три бокала? — С тревогой спросила я.

— А‑а! Да, когда я переставлял приборы не заметил одного. Решил, что ты забыла поставить. Принёс другой, гляжу, а тот стоит себе спокойненько на столе. Ну, я и поставил этот сюда, чтобы не относить.

— Так хоть бы налил в него вина!

— А какая разница?

— Да ты что? Неужели ты не знаешь, что на новый год нельзя ставить пустую посуду на праздничном столе?

— Так он и не стоял на столе! — Удивился Силивестр.

— Зато он был рядом. Но главное не это, а то, что этот предмет нашего обихода в данный день и момент является главным атрибутом праздника, его талисманом, так сказать.

— Хм!.. Но я же этого не знал?! — Хмыкнул он.

— Не знание законов не освобождает от ответственности. — Констатировала я, осторожно переворачивая раненого. — Ты, кажется, наделал жутких дел.

— С чего ты взяла?

— Увидишь сам.

Лицо человека было залито кровью. На левой стороне груди расползалось кровавое пятно.

— Надо снять с него рубашку. — Сказал Силивестр.

— Зачем? — Не поняла я.

— Затем, чтобы перевязать рану и остановить кровь.

— Рубашка безнадёжно испорчена. Её надо просто разорвать. Снять мы её всё равно не сможем. Давай, а я пока за водой сбегаю и аптечку принесу. Кстати, а где она у тебя?

— На кухне, у большого шкафа на стене. — Ответил он, с треском разрывая сорочку раненого.

Я выскочила на кухню, схватила полотенце, чайник, сорвала со стены аптечку и кинулась назад в комнату. В этот момент зазвонил дверной звонок.

— Ты ждёшь гостей? — Крикнула я в комнату.

— Какие к чёрту гости?! Мы же с тобой договорились встретить новый год в гордом одиночестве! — Ответил он.

Я подошла к двери.

— Кто там?

— Открывай. — Раздался знакомый голос.

Я распахнула дверь. На пороге стояла Лилька.

— Лиля?! Ты?! — изумилась я.

— Не прикидывайся поражённой. Это ещё кто из нас должен удивляться?! — Ответила подруга, входя в комнату и закрывая за собой дверь. — Ну, дорогая моя подружка, женишком обзавелась? Очередным?

— Лилька, сейчас не до этого. Там раненый. Пошли, потом будем выяснять отношения. — Сказала я, поправляя на плече полотенце.

— Где раненый? Какой раненый? Силивестр, что ли? — Не поняла или не поверила Лиля.

Я не ответила, крутнулась и пошла в комнату, где на экране телевизора разворачивались новогодние действа. Она последовала за мной. На полу, в луже крови сидел Силивестр, пытаясь пальцами сдержать бьющую фонтаном кровь.

— Ты что делаешь, козёл?! — Закричала Лилька и бросилась к раненому. — Отпусти, идиот, дай сюда аптечку, скорее!

Некоторое время стояла тишина, только раздавались Лилькины команды, дай то, подай это. Она когда‑то заканчивала курсы медицинской сестры, так что навыки по перевязке у неё какие‑никакие были.

— Вроде всё. — Сказала она, глядя на дело рук своих. — Силивестр, принеси тёплой воды и тряпку, затри пол. А ты, красавица, — Обратилась она ко мне, — принеси чистой воды и полотенце. Надо же его хоть умыть.

Я вышла на кухню, набрала кастрюльку тёплой воды из‑под крана, взяла очередное полотенце и вернулась. Поставив всё возле подруги, собрала окровавленные лохмотья бывшей рубашки и вышла в коридор, где замотала всё это в старые газеты. Немного постояв у зеркала, приходя в себя. От вида крови меня слегка подташнивало. Затем вернулась в комнату. Лилька с Силивестром уже уложили раненого на диван.

— Ну, как он? — Спросила я.

— Нормально. — Неохотно ответила Лилька. — Надо скорую вызвать.

— Только не сюда. — Запротестовал Силивестр.

— Пошёл ты!.. — Ответила Лилька. — Где тут телефон?

— В прихожей. — Сказала я, подходя к лежащему, и заглядывая ему в лицо. и отпрянула. Это был он! Тот самый человек, спасший меня в парке.

— Он что, не работает? — Спросила Лилька, держа в руке трубку.

— Да. Я его отключил.

— Включи немедленно, идиот! — Вскричала Лиля, и заметив мою реакцию, поинтересовалась. — Что с тобой?

— Ничего. — Еле выдавила я из себя.

— Не ври. Я же вижу. А ну, давай, выкладывай. Ты его знаешь? — Спросила она, подходя ближе.

— Да!.. Знаю. Это он!

— Кто он? — Не поняла Лилька.

Она по‑прежнему не смотрела на раненого, сосредоточившись только на мне.

— Это твой бывший жених? — Спросил Силивестр.

— Бред!.. Этого не может быть! — Бормотала я.

— Чего не может быть? — Переспросила Лилька.

— Лиль, это тот самый человек из‑под дождя! — Выдохнула я.

Подруга долгим взглядом окинула меня, потом не спеша отвернулась к лежащему на диване и вдруг медленно начала оседать.

— Что случилось? — Теперь уже вскрикнула я.

Силивестр подхватил падающую Лильку. На диване никого не было!..

— Нашатырь, скорей! — Потребовала я.

— Не надо. — Тихо сказала Лиля, слабо отталкивая от себя Силивестра. — Не надо. — Повторила она, опускаясь на край дивана, шаря руками, как слепая.

— Лиля, что это? — С неподдельным страхом в голосе, спросила я.

— Это, моя дорогая невесточка, второе предупреждение тебе. Нет, наверное, уже третье, последнее.

— Ты о чём?

— О том, что ты видела его уже трижды, а это предел, как в сказках, знаешь?!

— Лиль, но это же не сказка?! Люди так просто не могут появляться и исчезать?!

— Как видишь, могут. — Она поднялась. — Извините, что я подпортила вам вечер. — И она направилась к выходу.

— Лиль, погоди, я с тобой. — Бросилась я за ней.

Силивестр так и остался стоять посреди комнаты с распахнутым ртом, ничего не понимая.

— А как же?! — Услыхала я уже за дверью, на ходу застёгивая пальто.

Лиля не села в лифт, а пошла вниз пешком. Я семенила рядом, не зная, с чего начать. Лицо подруги было серым.

— Лиль, да объясни ты мне, в чём всё‑таки дело?

— В машине, всё в машине. — Механически ответила подруга, даже не глядя в мою сторону.

У парадной действительно стояла машина. Лилька подошла к ней, вынула из сумочки ключи и принялась открывать.

— Садись с той стороны. — Предложила она, усаживаясь за руль.

Я обошла машину и устроилась на переднем сиденье. Лилька воткнула, не вставила, а именно воткнула ключ в замок зажигания, но заводить не торопилась.

— Как он появился? — Спросила она.

— Кто?

— Не прикидывайся дурочкой. Ты прекрасно поняла о ком я.

— Да мало ли о ком? Может о Силивестре?! Откуда мне знать.

— Плевать я хотела на твоего Силивестра.

— Тогда зачем приехала?

— А ты и впрямь двинутая. — Зло сказала Лилька и рванула стартёр.

— Лиль, ты не ревнуй. Я, видимо, опять ошиблась, но меня действительно вовремя остановили. — Я положила руку ей на плечо.

— Глупая ты самочка. — Раздражённо сказала она, сбрасывая мою руку. — Я же тебе сказала, что мне начхать на твоего Силивестра. Уж кто мне был не безразличен, так это Витька.

— Витька?! — изумилась я.

— Не удивляйся.

— Ну, да! Как это не удивляться?!

— А очень просто. Так как он появился?

— Не знаю. Мы стояли у стола с бокалами и тут вдруг окно разлетелось в дребезги, что‑то загрохотало, стол откатился в сторону, а на полу оказался человек. Вот и всё.

— Ну‑ну! — Саркастически хмыкнула подруга. — Что‑то битых стёкол я не заметила, да и холодно в комнате не было?..

— Не знаю. — Растерялась я.

— А что вы намеревались делать? — Очень буднично поинтересовалась Лилька.

— Ну!.. — Замялась я.

— Ты не мямли. Говори как есть.

— Да, в общем‑то, ничего предосудительного. Просто пили на брудершафт.

— Это ты поишь его со своего, он со своего, а потом целуетесь? — Уточнила она.

— Да.

— А потом, разумеется, брачная ночь.

Я, вероятно, покраснела, потому, что Лилька криво так усмехнулась.

— Лиль, я человек и мне ничто человеческое не чуждо. — Тихо сказала я.

— А ты уверенна, что это относится к понятию «человеческому»?

— Ты меня для того взяла, чтобы на мне испытывать свои иезуитские приёмчики? — Обозлилась я.

— Откуда ты взялась на мою голову такая озабоченная?.. — Устало спросила моя подруга.

— Это я‑то озабоченная?! — Обиделась я.

— Во‑первых, я тебя с собой не брала. Даже наоборот, предлагала, и неоднократно, оставаться. Во‑вторых, ты сама побежала за мной. Причём, оскорбила при этом Силивестра. Он ведь остался с носом!.. Такие вещи, подружка моя, мужики не прощают. Если, конечно, это не тряпка, а мужик!.. В‑третьих, мои иезуитские приёмчики, как ты говоришь, здесь совершенно ни причём. И ты сама это прекрасно знаешь.

— Тогда к чему эти кривые ухмылки?

— А к тому, что в тебе сидит инстинкт самки. Он перебивает всё лучшее, что в тебе заложено.

— Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? — мои эмоции вышли из‑под контроля. Я уже не говорила, я почти кричала.

— Нет. Не кажется. Не кажется потому, что я права и ты это то же знаешь.

— Останови машину. — Моментально успокоившись, потребовала я.

— Пожалуйста. Парк вон, тебя ждёт. — Махнула она рукой, и не думая тормозить. — Кстати, тебя давно вызывали в прокуратуру?

— Зачем? — Не поняла я.

— На допрос, по делу убийства Витьки?

— Давно. Кажется, месяца два уже. А что?

— Да то, что всё это была инсценировка.

— Какая инсценировка?

— Самая что ни на есть обыкновенная.

— Я не понимаю, поясни?! — Потребовала я, отпуская ручку двери.

— Ты же хотела выйти? — Съехидничала Лилька, тормознув.

— Может быть хватит? — Тихо, но твёрдо спросила я.

— Хватит, так хватит. — Пожала она плечами, плавно выжимая сцепление. — Витьку твоего никто не убивал. Всё, что ты видела, была просто галлюцинация.

— Бред. — Фыркнула я. — Я же собственными глазами видела торчащий из его горла нож. И менты с собакой мне не приснились.

— Ты сегодня и незнакомца видела собственными глазами. Но откуда он появился, и куда исчез ведь не видела? Хоть и стояла рядом.

— Но ты же то же не видела, куда он исчез?

— Ну и что? Мне и не надо знать, куда он исчез. Я и так знаю куда.

— Ну, и куда?

— А вот это тебе пока что рано знать.

— Лиль, не строй из себя всезнайку. Сегодня просто случилось какое‑то временное смещение. Так что ничего из ряда вон выходящего не произошло. Всё это объяснимо.

— Пожалуйста, объясни, будь добра?!

— Лиль, ты же сама его перевязывала? Ты чувствовала тепло его тела, на тебе была его кровь.

— И где же она? Я ведь не мыла руки, как ты, не успела.

— Лиль, пока я возилась с газетами, ты вполне могла пройти в ванну и помыться. — Возразила я. — Или ты хочешь сказать, что за телефон бралась руками в крови?!

— Угу. — Согласилась она, слегка притормаживая на светофоре. — Даже не зная, где у Силивестра эта самая ванная комната. Какого чёрта ночью светофоры работают?..

— Ты хочешь сказать, что ни разу в жизни не была у него в квартире?

— А кто тебе сказал, что это его квартира?

— Да он и сказал.

— Скотина похотливая.

— Кто?

— Да твой Силивестр.

— Почему?

— Да потому, что это квартира не его, а дом свиданий его отца. Он в этой квартире со своими любовницами встречается.

— Врёшь?! — выкрикнула я.

— Твоё дело. — Равнодушно пожала она плечами. — История с Витькой тебя ничему не научила.

— Лилька, скажи, что врёшь? — Взмолилась я.

— Нет, нет, дорогая моя подруженька. — Она тяжело вздохнула. — Не вру. И хотела бы соврать, а не могу.

— Так ты для этого и приехала, чтобы предотвратить?!..

— Нет. Я, честно говоря, понятия не имела, что в этой квартире окажешься ты.

— А тогда зачем же ты приехала?

— Чтобы задать парочку вопросов Силивестру.

— Можно узнать, какие?

— Теперь уже это не имеет значения.

— Почему?

— Да потому, что все сегодняшние события запутали всё ещё больше. И Силивестр тут не причём. Я ошиблась.

— Лиль, кончай чушь пороть. Какие вопросы в новогоднюю ночь? Чего ты мелешь?

— Всё это сложно наведённая галлюцинация. — Бормотала она, не слыша меня.

— Какая к чёрту галлюцинация?! — Воскликнула я.

— Ты газету с обрывками рубашки куда выбросила? — Вдруг встрепенулась Лилька.

— Никуда. Положила на обувную полочку, чтобы потом вынести в мусоропровод.

— На. — Она протянула мобильник. — Звони.

— Кому?

— Силивестру.

— Зачем?

— Спроси, лежит ли этот газетный ком на прежнем месте?

— Я не буду звонить. — Сказала я, отталкивая руку с трубкой.

— Хорошо. — Спокойно согласилась Лилька и, выбрав номер в телефонной книжке, нажала автодозвон. — Силь, посмотри, пожалуйста, у тебя в коридоре под зеркалом должен лежать ком окровавленных газет. Да. Мы забыли его выбросить. Что? Как нет? — Она покосилась на меня, слышу ли? — Так. А ты сам‑то не выбрасывал? Ага. Да. Видимо так оно и было. Да, да. Совершенно машинально могла бросить в мусоропровод. Тем более что мы пешком спускались, а не на лифте. Да. Память не зафиксировала. Такое бывает. Я думаю, что твой папаша не сильно разориться? За разбитое окно, разумеется. Аъ! Даже так! Угу. Ну, ладненько, извини за беспокойство. — Она сунула телефон в бардачок. — Слыхала?

Я молча кивнула.

— И после этого ты будешь продолжать утверждать, что это не сложно наведённая галлюцинация?

— Я не знаю, что это такое.

— Тогда попробуй объяснить все события, происшедшие с тобой за последний год?

— Лиль, галлюцинация не может ломать руки, покупать новые вещи и возить в такси.

— А кто тебе сказал, что новые вещи покупались? Где доказательства проезда в такси? Где рваная одежда, наконец?!

— Тогда ответь, почему мы попали в ментовку? Откуда взялся этот кинжал?

— Вполне возможно, что кто‑то его потерял, а у тебя в памяти отложился этот факт.

— Угу! И Витька с переломанной рукой, бегающий по городу!..

— Ну, это объяснимо. Мало ли где он руку сломал.

Я молча пожала плечами. Крыть было нечем.

— То‑то. — Удовлетворённо хмыкнула Лилька. — Тебя домой?

— Нет. — Я вдруг решилась. — Только не домой!..

— Вернёшься к Силивестру?

— Нет, я к тебе.

— Зачем? — Неподдельно удивилась Лилька.

— А затем, чтобы ты порассказала мне всё, всё, что знаешь, что тебе известно. Про Витьку, про этого серого!.. — Выпалила я.

— Хм. А ты уверенна, что я знаю?

— Уверенна.

— Ну‑ну?! И уверенна, что я всё скажу?

— А куда тебе деваться.

— Верно. Некуда, но и рассказывать тебе тоже нечего.

— А тут ты уже врёшь. Ты знаешь, много знаешь. Ты ещё тогда знала, когда я к тебе в первый раз прибежала. Ты знала. И про Витьку ты всё знала. Подруга называется.

— А ты лучше?! — Усмехнулась Лилька. — Одного за другим моих женихов подбираешь?!

— Ну, знаешь?! — Вспылила я. — Всему на свете есть предел!..

— Да не кипятись ты. Я же правду сказала. И ты это знаешь. Тебе просто обидно, что всё так и получалось. Но в этом уж, извини, не моя вина. Ты сначала этих парней на мне проверяла, и если я с ними сходилась, то и «отбивала», как ты думала, на самом же деле я их бросала сама. Хотя нет, с Витькой было иначе.

— Вот и расскажи, как всё было.

Она остановила машину, немного не доехав до стоянки, посмотрела мне в глаза и тихо спросила:

— Ты уверенна?

— Ещё бы!

— Смотри, ты сама этого хотела. Чтобы потом не обижалась.

— Да уж постараюсь. — Буркнула я.

Она завела машину на стоянку, выключила двигатель, вынула ключ из замка, достала из бардачка мобильник, всё сложила в сумочку, посмотрелась в зеркальце, поправила волосы и сказала.

— Это было давно. Почти три года тому назад. Точнее, два с половиной. Я тогда засиделась на кафедре. Было уже поздно, около девяти вечера. Машину, как назло, в тот раз не взяла, не думала, что так задержусь. Обращаться за помощью к папочке не хотелось. Вот и пошла пешком. Возле диско‑бара «3 медведя» ко мне привязался подвыпивший парень. Всю дорогу шёл следом и нудил, что ждал меня всю жизнь, что следил за мной все эти годы. Я не обращала на него внимания. Так мы дошли до самого дома. А утром, выезжая, увидела его торчащим под парадной. Он на машину не обратил никакого внимания. Это было не в его пользу, так как утверждения, что он будто следил за мной все эти годы было чистейшим враньём. В противном случае ему следовало бы знать, что у меня машина, и что пешком я хожу редко. Однако вечером мы опять столкнулись у моей парадной. Я как‑то забыла, что меня могут подстерегать!.. Вот так мы и познакомились. Наша дружба была достаточно длительной, пока однажды он не пригласил меня в этот самый бар. Время летело незаметно. Сейчас я уж и не вспомню, как это произошло, но мы оказались на пляже. Вокруг тишина, никого, одно море и звёзды. Я разделась донага и бросилась в воду. Поднырнула под набегающую волну, вынырнула и оглянулась. Витька бежал к морю совершенно голым. Его напряжённая плоть неестественно раскачивалась из стороны в сторону. Это было так забавно, что я расхохоталась. Он шутливо погрозил мне кулаком. Я нырнула. Эта игра на воде меня увлекла. Подпуская его близко так, что бы он мог слегка коснуться меня, я ныряла и вновь уходила. Плавать он толком не умел, а потому догнать меня ему было не по зубам. Но я сама не хотела убегать, а потому в один момент сделала так, чтобы он меня поймал. И он это сделал. Он даже попытался овладеть мною прямо в воде. Но там было глубоко, да и мне не очень хотелось нахлебаться солёной воды. Я выскользнула из его объятий и предложила не торопиться. До берега было достаточно далеко и мы, обнявшись, поплыли вместе. Когда дно стало для него доступным, он подхватил меня на руки и понёс к ближайшему топчану. Мне было хорошо, очень хорошо. Я прильнула к его страстным губам. Он аккуратно опустил меня на лежак, и тут я увидела город! За его плечом виднелись золотые купола собора, заливаемые утренним солнцем! Это было так красиво, так неожиданно прекрасно, что мне стало стыдно за наши игрища.

— Гляди! — Вскрикнула я Витьке.

Он от неожиданности отпустил меня и обернулся. Прямо перед нами стоял мужичок, чуть выше среднего роста. Его длинные, пепельные волосы были перехвачены золотистой лентой навроде фольги. Он просто стоял у самого края лежака и спокойно смотрел на меня, распластавшуюся по доскам топчана. За его спиной не было моря! Это было невероятно, но моря действительно не было. Были стены, высокие, резные стены города и купола церквей высоко над гребнем стены.

— Этого не может быть?! — Воскликнула я, садясь.

— Может. — Ответил незнакомец, и протянул мне мою одежду.

Когда он успел собрать её, разбросанную по всему пляжу?! Моей похоти, как не бывало. Мне стало совсем не по себе. Сижу голая перед двумя совершенно незнакомыми мужчинами, на грязных досках лежака. А Витька, продолжал всё так же торчать, бессмысленно таращась туда, где только что был морской прибой.

— Ну, и чего такого ты там увидала? — Вдруг спросил он.

От неожиданности его вопроса я выронила юбку.

— Как что? — Не поняла я, — Разве ты не видишь город?!

— Нет, милая девушка, он не видит, и не может увидеть того, что видите вы. — Ответил незнакомец, поднимая и подавая мне оброненную вещь.

— Но я же вижу? — Не поверила я.

— Радуйтесь, что успели увидеть раньше. Ещё бы миг и вам уже никогда не увидеть этого. Одевайтесь, пойдёмте. Я покажу вам вашу мечту! — Предложил пепельный, подавая мне руку.

— А как же он? — Покосилась я на стоящего, голого Витьку.

— Он вас действительно волнует? — Поинтересовался незнакомец.

Я вдруг поняла, что вся страсть, весь огонь желания куда‑то бесследно исчез. Остался только стыд, глупый, непонятный стыд.

— Наверное, нет. — Не очень уверенно ответила я.

— У вас есть сомнения? — Переспросил мужчина.

Я немного задумалась, прислушалась к своим ощущениям и вдруг поняла, что во всём моём поведении было что‑то не совсем естественное. Не натуральное, что ли?! Как будто меня чем‑то опоили.

— Правильно мыслите. — Подтвердил мои догадки незнакомец, — Именно поэтому я и позволил себе вмешаться в эту не санкционированную брачную ночь. Однако, если вы считаете, что мои действия принесли вам вред, я готов извиниться и даже вернуть эти несколько минут назад. — Закончил он.

— Нет! — В ужасе выдохнула я, — Не надо.

И тут очнулся Витька. Он протянул руку к незнакомцу, взял его за воротник рубашки, и что есть силы рванул на себя. Однако ничего не произошло. От рывка Витька покачнулся, чуть не упал. Изумлённо взглянул на пустую ладонь и размахнулся для удара.

— Вить, кончай. — Сказала я, и легонько ударила его по торчащему члену сумочкой.

— Ах ты сука! — Взревел он, и удар, предназначавшийся пепельному обрушился на меня.

Однако ударить меня Витька не успел. Мужчина приподнял левую руку и сделал жест, как будто кого‑то отталкивал. Витька отлетел в сторону шагов на десять, подскочил, схватил свои шмотки в охапку и бросился бежать вверх по склону в город.

— Он больше никогда к вам не вернётся. — Сообщил мужчина. — Это очень нехороший человек, это животное. Вы готовы?

— Да. — Не совсем уверенно ответила я, теребя край блузки.

Его жест, при помощи которого Витька воспарил над пляжем, был каким‑то знакомым отголоском далёкого прошлого. Я всё пыталась вспомнить, где я могла видеть этот знакомый взмах? Но так и не вспомнила до сих пор.

— Тогда пошли? — И он, легко развернувшись на песке, двинулся наискосок вправо к виднеющимся невдалеке распахнутым воротам.

Я ошарашенная, ошеломлённая и пристыженная, побрела следом. Он же шёл свободно, как будто плыл над землёй. Движения его были плавными, красивыми, гармонично вливающимися в прелесть окружающего мира. Невольно я залюбовалась, даже не заметив, как оказалась под резной аркой ворот. Город обрушился на меня своим неповторимым великолепием. Рассказать о том, для чего нет слов, дело безнадёжное. Передать не передаваемое?! Нет, увольте, это не для меня. — Лилька счастливо улыбалась своим воспоминаниям. — Я бродила по улицам, разговаривала с людьми. Впитывала в себя этот необыкновенный мир. Эти неповторимые мгновения запечатлелись навеки в моей памяти. Я ничего, слышишь, ничего в жизни больше не хочу, как вернуться в этот город и остаться там навсегда. — Она надолго замолчала.

— Лиль? — Осторожно напомнила я подруге о себе.

— Да, слышу, слышу. — Она тяжело, очень тяжело вздохнула. — Тебе этого никогда не понять!..

— Лиль, так причём же здесь я?

— А при том, идиотка, — Вдруг взорвалась Лилька — При том, что тебя ненормальную так же, как и меня, уже дважды остановили перед тем, как мы должны были сделать непоправимый шаг.

— Почему «непоправимый»?

— Этого я не знаю, но знаю точно, что этого нам нельзя делать. Может быть потому нельзя, что у нас есть этот самый единственный шанс попасть в город, где жизнь — сказка.

— Лиль, а почему за меня кто‑то это решает?

— Ты бы хотела, чтоб с тобой случилось в парке то, чего не произошло? Тебе не терпелось узнать, что Силивестр давно женат и его бедная жена ожидала своего благоверного всю ночь, а он в это время тешился с молоденькой, хорошенькой дурочкой?..

— Лжёшь?! Ты всё врёшь! Тебя берут завидки! Тебя никто не хочет! Ты просто завидуешь! — Выкрикнула я.

Она молча извлекла из сумочки телефон, открыла записную книжку, нажала кнопку вызова.

— Ало? Вера? Это я. Я прошу прощения, с новым годом! А где твой благоверный? Силивестр, конечно. Как в командировке? Праздники же? А‑а! Ты знаешь, полчаса назад я видела его на квартире папаши. Да, именно там, на Второй Заливной. Что? Не знаю. Просто он мне был нужен, я туда позвонила, а он трубку взял. Да, заезжала. Лично беседовала. Нет. Ты же знаешь, он мне безразличен. Угу. Пока. Не расстраивайся. — Она отключила мобильник и сунула обратно в сумочку. — Слыхала? Это его жёнушка, а дома ещё трое детишек, мал, мала, меньше! И все мальчишки. Самому старшему ещё и пяти нет.

— Сволочь. — Сквозь слёзы выругалась я.

— А ты лучше? — Усмехнулась Лиля. — Похотливая кошка!.. Ты‑то хоть спросила у него про семью, прежде чем в постель лезть?!

Но мне уже всё было безразлично. Рыдания рвались из груди. Опять меня обманули, как распоследнюю дурёху.

— За что?! За что?! — Только и всхлипывала я.

— За твою глупость. — Резко сказала Лиля. — Теперь, дорогая моя подруженька, я отвезу тебя домой, и на этом наша дружба пришла к своему логическому завершению.

— Лиль, не надо. За что?! За что?! Я же хотела счастья, просто маленького счастья. За что?!

— По‑твоему счастье состоит в постели?

— Не знаю! Не знаю! — Закричала я. — Я просто его хочу!!!

— А вы, Лилия, жестоки. — Раздался голос подле её дверцы.

Лилька вздрогнула, резко обернувшись.

— Может вы и правы, но лишь кое в чём. Ситуация много сложнее. Не всё так просто — тут ты права, а тут не права. И в чём оно — счастье — никто не знает, хоть и говорят много. Может быть для этой девушки счастье состоит именно в этом. Откуда вам знать? — Продолжал незнакомец, стоя у машины.

— А вам это, значит, известно? — Съязвила Лилька.

— Нет, мне тоже не известно. — Печально сказал незнакомец.

— А раз неизвестно, то почему вмешиваетесь?.. — Лилька не договорила.

— Вы стекло опустите, лучше будет слышно. — Посоветовал он, заметив движение моей подруги.

— Это вы?! — Облегчённо вздохнула Лилька, по‑видимому узнав незнакомца, и предложила, открывая заднюю дверцу. — Садитесь. Чего там мёрзнуть.

— Благодарю, но здесь совсем не холодно. — Улыбнулся незнакомец, всё же устраиваясь на заднем сиденье. — Вы, милая леди, — обратился он ко мне — совершенно правы. Наверное, мне не стоило вмешиваться в вашу личную жизнь. Но, честное слово, я не удержался. Не мог. Вы так красивы, что мне не удалось совладать со своими чувствами. Вы мне очень, очень понравились. Может быть даже больше, чем следовало бы… — Едва слышно добавил он. — Мне было тягостно наблюдать за этими жуткими сценами. Нервы сдают. Старею. — Усмехнулся он.

— Простите меня. — Абсолютно чистым голосом произнесла я.

— Это ещё за что? — Не понял он.

— За мою глупость, за тупость. За животные инстинкты.

— Зря вы так на себя. Милая девушка, глупость — дело пережиточное. Тупость — хуже, но тоже можно преодолеть. Как видите, вы не правы. Стремление к продолжению рода никак нельзя назвать «животным инстинктом».

— Это не было стремлением к продолжению рода. — Вмешалась Лилька. — Это была обыкновенная похоть. Иначе это и не назовёшь.

— Вы так думаете? — Переспросил он.

— Да. И не только думаю, но и знаю. Сама прошла через это.

— Нет, у вас было совсем другое. — Возразил он.

— У неё тоже. Сравнивать парк и то, что должно было произойти сегодня, нельзя.

— Совершенно верно. — Согласился он. — Но и предотвращать течение событий так же нельзя. Ведь этим самым был нарушен временной отрезок, изменено основное историческое направление, в угоду Бог знает кому, а не жизненной линии.

— Вы хотите сказать, что выступаете в роли Бога?

— Ни в коем случае. Наоборот. Я как бы нарушил божественное, за что кто‑то понесёт наказание. Возможно, я и понесу. Не я подвесил, не мне и отрезать.

— И что в этом плохого? — Спросила Лилька.

— Не мне судить, что плохо, а что хорошо.

— Но вы же, там на пляже, решили, что Витька плохо поступил со мной?

— Да, решил. Но там были и другие обстоятельства. И, тем не менее, я всё же, по всей видимости, был не прав. А вмешался я ещё и потому, что наше современное представление о сексе извращенно до невозможности. Дело ведь в том, что девственность наши предки хранили не потому, что они были ханжами, как многим кажется, а потому, что первый акт — это передача информации, родовых образов и так далее, накладывающиеся, или проще говоря совмещающиеся, для дальнейшего создания потомства с определёнными наследственными профилями. Можно сказать ещё проще: передача генотипа, продолжение двух в одном. Вы могли, да что там говорить, должны были взять на себя доминирующую в будущем часть вашего насильника. Понимаете, какие черты характера могли проявиться у ваших будущих детей.

— Вы хотите сказать, что мои будущие отпрыски, в случае, если бы первым оказался Витька, должны были бы стать насильниками?

— Не должны, но могли бы. Во всяком случае вероятность такого исхода была бы очень велика. Негативные черты характера чаще всего передаются по наследству. Хоть учёные и утверждают, что это не так. Но и опровергнуть не могут. Их главный аргумент в подобном споре неубедителен и основан лишь на отсутствии статистики. Вековые наблюдения за характерами людей, выраженные в гороскопах, они не считают за документ. А зря.

— Вы сожалеете о сделанном? — Снова спросила Лилька.

— Нет. И тем не менее, Вы имеете полное право меня даже не упрекнуть, гораздо больше. И всё же я не сожалею о содеянном. А вот девушка права, обвиняя меня во вмешательстве в свою личную жизнь.

— Не понимаю. — искренне удивилась Лилька. — В чём же разница? И я, и она — девственницы. И она, и я хотели избавиться от этого?

— Разница в том, что вас просто подставили. На вас шла целенаправленная охота. На девушку нет. Она сама этого хотела. Если в парке было нарушение, попытка насилия, то сегодня совершенно иная ситуация.

— Да она глупа. Ведь если бы, там в парке, Витька её изнасиловал, вряд ли ей это понравилось. Ещё не известно чем бы всё это закончилось. Зная её натуру, могу предположить, что она могла там же в озеро и кинуться. На том бы и закончился её жизненный путь.

— Именно поэтому я и вмешался. Ей рано было уходить отсюда. — Задумчиво подтвердил незнакомец.

— А сегодня не лучше. Ну, провели бы они сладкую ночь, а назавтра она бы всё узнала. И результат мог быть опять же тем, что и в парке.

— Нет. — Не согласился он. — Здесь уже были другие пути. Она могла понести ребёнка, и тогда путь был бы совершенно другим.

— Да. Возможно. — Согласилась Лилька. — Но она могла этого и не узнать, а сразу в петлю и концы в воду. Так что вы сегодня ничего не предотвращали. Их идиллию нарушила я, совершенно того не желая. Это проведение и возразить вам нечего.

— Точно. Нечего. — Покачал он головой. — Однако есть одно «но». Если б не моё неожиданное появление ещё не известно чем бы всё закончилось.

— Тем, что приехала бы я. И всё равно ничего бы не произошло.

— Да, наверное, вы таки правы. И тем не менее!.. В случае с вами всё пошло бы по‑другому.

Лилька задумалась, глядя на незнакомца, неловко развернувшись в водительском кресле.

— Может быть. — Медленно выговаривая слова, произнесла она. — Но я, в отличие от других, безмерно вам благодарна за вмешательство. И честь моя здесь ни причём. Вы дали мне то, чего сами не ожидали, цель жизни, которой у меня до сих пор не было. За это я готова всю жизнь оставаться в девах и никогда не касаться мужчин. Даже в мыслях.

— Как жестоко! — Улыбнулся незнакомец. — Из одной крайности в другую!..

— Ни в коем случае. Оставаться честной, так до конца, без дури.

— А стоит ли? Не слишком ли большая цена?

— Нет. Это малая толика долга, который я должна вам вернуть.

— Вы не правы. Вы мне ничего не должны. Это был ваш выбор.

— Мой?! — Искренне удивилась Лилька.

— Не мой же.

— Это каким образом?

— Вы могли меня послать подальше, но не сделали этого. Будем считать, что это во‑первых. А во‑вторых, если вы, конечно, помните, я несколько раз спросил вас о ваших чувствах.

Лилька задумалась, но лишь на миг, внимательно глядя на незнакомца.

— Да. — Тихо согласилась она. — Я вам ответила тогда правду, только и всего, но выбирать, я не выбирала. Это вы показали мне город.

— Нет. Я вам ничего не показывал потому, что не могу этого делать по собственному желанию.

— Но мне же показали? — Не унималась Лилька.

— Нет. И вам не показывал. Вы сами захотели увидеть то, что увидели.

— Не понимаю?

— Единорогов помните? — Неожиданно спросил незнакомец.

— М‑да!.. — Неуверенно подтвердила Лилька.

— Вот вы и привязали свою мечту. У вас был один‑единственный шанс, и вы им воспользовались, вспомнив в самый последний момент о своей мечте. Это вас и спасло. Я тут был ни причём.

— Не выходит. — Облегчённо вздохнула Лилька. — Не было у меня никакой такой мечты.

— Вы уверены? — Тихо, очень тихо спросил незнакомец.

— Абсолютно. — Подтвердила Лилька.

— Как же тогда быть с Генкой? Или забыли?

Лилька вдруг сильно покраснела.

— Это он вам рассказал?

— Разве это имеет значение?

— Да. — Твёрдо ответила моя подруга.

— Я думаю, что не очень.

— Я не спрашиваю, что вы думаете. Это он?.. Это он рассказал?

— А как вы думаете? — вопросом на вопрос ответил он.

— Он этого никогда бы не сделал.

— Тогда почему вы так плохо подумали о человеке, которого безмерно любили?

— Лиль, кто это? — Вмешалась я.

— Потому что кроме него вам никто не мог этого сказать. — Она отмахнулась от меня, даже не удостоив взглядом.

— Вы в этом уверены? — Улыбнулся незнакомец. — А клятву помните?

— Какую ещё клятву?.. — Начала Лилька и осеклась.

— Вот эту: «Я желаю тебе увидеть его, всего один раз, один единственный, как бывает лишь одна единственная в жизни брачная ночь. Да будет так, брат мой названный! Да сбудутся слова твои! Да случится сие лишь в ночь брачную, одну единственную! Да будет дан шанс! Слава тебе, всевышний!»?

Лилька вдруг резко отпрянула назад, уперлась боком в рулевое колесо.

— Гера?! Вы?! Не может быть?! — Вдруг вскрикнула она. — Не может быть!!! Это неправда! Этого быть не может!!!

— Лиль, успокойся! — Я попыталась схватить её за руки, но она продолжала бессмысленно колотить по рулевому колесу.

— Не может, понимаете, не может!!! Он умер!!! Он погиб!!! Погиб, давным‑давно!!! Я же была на его могиле!!!

— Простите меня, Лиля, наверное, мне всё же не стоило сегодня появляться здесь. Вы правы. Такого быть не могло, и тем не менее случилось невероятное. — Он открыл дверь и вышел.

— Но!.. Но, ведь и вы же!.. Вместе с ним!!! — Совершенно безумным голосом вскричала Лилька. — Стойте! Стойте! Вы куда?! Не уходите! Я молю вас, не уходите!!! — Продолжала кричать моя подруга, дёргая ручку двери в попытке вырваться наружу.

У машины уже никого не было.

 

Глава 5

Вообще‑то ценный агент спец служб любил ночные прогулки. Погода располагает. Тихий, совершенно безветренный вечер. На деревьях не шелохнётся ни единого листка, травинка не качнётся. Недалеко шепчет морской прибой. Где‑то там, за парковой полосой, внизу, пустые скамьи, как бы приглашают посидеть, отдохнуть, подумать. Замерли в ожидании детские качели, спортивный городок набирается сил, жутковатыми трансформерами торчат баскетбольные щиты, безвольно обвисли волейбольные сетки, пустуют грибки‑песочницы с недостроенными городами. Воздух с каждой минутой становится всё свежее, всё прозрачнее, очищаясь от дневной суеты. Многочисленные бары на пляжах уже давно закрылись. Тишина первозданная! И только высоко‑высоко в тёмном небе поблескивают далёкие, безучастные ко всему, звёзды.

Андрей медленно шёл по обзорной дороге, расположившейся над прибрежной полосой метрах в четырёхстах выше. Эта асфальтовая змея тянулась вдоль всего городского побережья, сквозь зелёную курортную зону, возвышалась над всеми пляжами и была прекраснейшим местом для отдыха. С неё открывались великолепные виды на море, а город отсюда снизу казался таинственным, сказочным. Где‑то в кронах каштанов, высоко в ночном небе, притаилась канатная дорога. От неё в полукилометре расположился очередной подъём в город. К нему‑то и шёл любитель ночных прогулок, заканчивая свой поздний променад. Мысли, об услышанном почти месяц назад из уст самого хозяина большого кабинета, не выходили из головы, мешая полностью предаться отдыху. Решение никак не находилось, что не добавляло настроения. Всё это вместе раздражало, не принося желанного эффекта полного отдохновения. Он свернул на едва заметную тропинку в траве, ведущую наверх прямо через парк. Что его толкнуло на это известно лишь всевышнему. Поглощённый своими размышлениями, он далеко не сразу обратил внимание на посторонние звуки. Тихий женский вскрик вернул его к действительности. Прячась за деревьями и кустарником, Андрей пошёл на голоса. Дорожка ушла вправо, огибая домик проката. Пришлось сойти с неё и направиться напрямик по траве. За углом, прижав к дощатой стене жертву, стояли трое. В руках у одного был фонарик, которым он светил в лицо перепуганной девушке. Физиономий нападавших видно не было, но по фигурам без особого труда можно было предположить, что ребята весьма и весьма серьёзные, накачанные.

— Тиха, не шебуршись. Отойдём в сторонку. — Говорил тот, что держал фонарик.

— Зачем? — Едва слышно спросила девушка.

— Зачем? — Зареготал другой. — А зачем тебя мама родила?

— Мальчики, не надо!.. — Жалобно попросила жертва.

— Не надо шляться по ночам. — Наставительно сплюнул третий.

— Мальчики, возьмите серёжки, сумочку, там немного денег. — Предложила несчастная, плачущим голоском.

— Это мы и так возьмём. — Усмехнулся второй. — И ещё кое‑что в придачу!

— А может всё‑таки не надо? — Последний раз попросила девушка и заплакала.

— Надо, мадмуазель, надо. — Сказал второй, хватая её за блузку.

Затрещала ткань, девушка вскрикнула. Ей тут же заткнули рот, и вдруг раздался голос.

— Спокойно, ребята, спокойно. Не торопитесь.

Тройка насильников замерла. Они явно не ожидали такого поворота.

— Отпустите девушку. — Потребовал голос из темноты.

Появившегося спасителя Андрей не видел, мешал свет фонарика, тот, что его держал, резко развернулся, пытаясь поймать лучом говорящего, но в этот момент загорелся свет под козырьком домика и осветил всех четверых. В руке державшего жертву блеснул нож, но как‑то вяло, неуверенно, что ли?..

— Вали, малыш, пока цел. — Бросил в темноту обладатель холодного оружия.

— Давай, смелей! — Предложил тот, с фонариком, продолжая шарить лучом по ближайшим кустам. — Вылезай. Мы предоставим тебе возможность посмотреть порно не по телику. В натуре, так сказать.

Парни заржали, но как‑то не очень убедительно.

— Ладушки. Пошутили и будя. — Произнёс обладатель голоса, выходя в круг света. — Делу время, потехе час. Так вроде бы говаривали наши предки?!

— Ты чего, дядя, охренел?! — Обомлели насильники. — Или первым хочешь быть?! А потянешь ли?!

Андрей так же был слегка шокирован. Лезть в свет, против троих, довольно упитанных ребят, к тому же ещё и вооружённых, мог только безумец. Этот болван вылез. Конечно, ножа он не мог видеть, не с той стороны шёл, и всё равно так рисковать?! Одет он был весьма странно в летних туфлях‑сеточках, тёмно‑серых брюках образца прошлого века, с клёшем от колена, защитного цвета рубашку, широкополой шляпе, в отблескивающих зеркальных очках.

«Ночью‑то?!» — Удивился Андрей.

Мужчина спокойно прошёл мимо стоявшего чуть поодаль от всей группы третьего, оставив его у себя за спиной, отодвинул разинувшего рот от изумления того, с фонариком, взял за плечо, державшего девушку. Это было безумием с его стороны. Андрей на всякий случай подтянулся к самому крайнему кусту, но всё равно, если начнётся заваруха, вряд ли успеть!..

— Ладно, ребятки. — Повторил пришедший. — Хватит. Отпустите девушку, и дуйте домой.

— Дядя, у тебя все дома? — Спросил тот, что был с фонариком, пытаясь вытащить что‑то из кармана джинсов.

Предмет, появившийся за этим, привёл скрывающегося агента в некоторое замешательство. Это был пистолет. Дело принимало совсем не шуточный оборот. Пора было открываться, но этот чудак и не думал оглядываться.

— Ребята, я же вам нормальным языком сказал, хватит. — Спокойно повторил пришелец.

— А что будет, если мы не пожелаем слушаться? — Спросил державший девушку, отпуская разорванную блузку.

— Я бы не хотел никаких осложнений. Ведь для вас это кончится плачевно. Если не сказать хуже. — Ответил мужчина, и, кажется, усмехнулся.

— А ну‑ка, ну‑ка, с этого места поподробнее?! — Попросил парень, открыто поигрывая финкой.

— Ребята, вы о сером слыхали? — Поинтересовался горе‑защитничек.

— Чего? — Разом подтянулись насильники.

— Так вот, я свидетелей не оставляю. Понятно? — Уточнил он. — Но остаться живым и уйти всегда предлагаю. Так что выбор имеется, и у вас есть право им воспользоваться.

Андрею виден был лишь затылок пришельца, но даже по его спине чувствовалось, что он расслаблен. Либо профи высочайшего класса, либо полный дурак. Андрей сгруппировался для броска, но момент ещё не настал.

— Мужик, это мы свидетелей не оставляем. Понял? — Угрожающе рыкнул с пистолетом. — Ты сам подписал смертный приговор и себе, и этой дуре. — Он поднял пистолет.

— Зря. — Тихо сказал ночной спаситель. — Имейте в виду, я предупреждал. — Делая шаг назад и в сторону.

В этот миг тот, что был с ножом, с силой оттолкнул девушку, да так, что та, сделав пару шагов, упала навзничь, прыгнул на мужика в шляпе, с занесённой для удара, рукой. Но того уже там не было. Нож с неприятным хлюпаньем вошёл в горло парню с пистолетом. Приглушённо грохнул выстрел. Оба рухнули. Краем глаза Андрей успел заметить движение третьего. Он так же начал атаку, прыгнув, головой метя в живот нежданному защитнику, но, того снова на месте не оказалось. Зато нападавший пролетел пару метров и с жутким звуком напялился черепом на кусок арматуры, торчащей из бетонного блока, лежавшего почти под самой стенкой проката.

— Всё. Всё, милая девушка, пойдёмте. — Ночной спаситель подошёл к уже принявшей сидящее положение девушке, помогая подняться, в то же время, закрывая ей вид на троих несостоявшихся насильников. — Пойдёмте, я провожу вас домой.

— Спасибо. — Заикаясь, произнесла та, поднимаясь на дрожащие ноги.

— Успокойтесь, всё нормально. Всё хорошо. — Ворковал мужчина, отряхивая юбку девчонке и подавая выпавшую сумочку. — Пойдёмте, я помогу поймать машину и отвезу вас домой.

— Спасибо. — Ещё раз повторила девушка. — Но мне не домой надо.

— Догадываюсь. — Усмехнулся мужчина, беря её под руку. — Иначе трудно было бы объяснить ваше появление здесь в столь поздний час. Идёте в город?!

И они удалились.

Андрей от неожиданности ещё несколько секунд стоял, тупо уставившись им в след, потом быстро скользнул к месту разыгравшейся драмы. Три трупа красочно развалились на площадке перед домиком проката. Помощь им была не нужна. Рука невольно потянулась к мобильнику, но вовремя остановилась. Не раздумывая далее ни минуты, он кинулся догонять ушедших. Но, увы, они как сквозь землю провалились.

Когда рассвет огласился тысячеголосым гомоном разбуженных птиц, когда выспавшееся и умытое светило вынырнуло из‑за горизонта, Андрей сидел в громадном домашнем кабинете генерала, в ожидании чашечки чёрного кофе. Сам владелец данного помещения расположился напротив в глубоком, мягком кресле, с неудовольствием выслушивая телефонного собеседника, время от времени бросая «да», или «нет». Наконец он договорил и с раздражением швырнул трубку на аппарат.

— Чёрт знает что?! — Прошипел он.

— Что опять стряслось? — Безо всякого интереса спросил Андрей.

— Обнаружили несколько трупов в зелёной зоне. — Хмуро ответил Алексей.

— А есть ли статистика по криминалу в зоне за последнее время? — Снова спросил Андрей, подумал и добавил: — Хотя бы.

Генерал посмотрел на друга долгим изучающим взглядом. Моргнул и ответил, медленно растягивая слова.

— А ты прав. На этот аспект мы не обратили внимания. — И вновь схватился за телефон. — Алё. Я выезжаю, пришлите машину. К моему приезду подготовить статистику по зелёнке. По всей, понятно?! — Рявкнул он на кого‑то на другом конце провода и бросил трубку на рычаг.

— Куда?

— Куда надо туда и поедешь. — Оборвал Алексей.

— На трупы смотреть? — Не унимался Андрей.

— И на трупы то же. — Буркнул хозяин кабинета, скидывая пижаму прямо на пол.

— Не поеду.

— Чего? — Не понял Алексей.

— Говорю, не поеду на твои трупы смотреть.

— Опять не понял?! — Генерал прекратил одеваться и уставился на агента.

— Чего там понимать? — Усмехнулся Андрей, предвкушая эффект. — Что я, трупов не видел?! Да и не люблю я на них смотреть. Зрелище не из приятных.

— Этих нет. — Твёрдо ответил генерал, возобновляя процесс облачения своих бренных телес в форменные тряпки.

— Видел. — Спокойно ответил Андрей.

— Нет. Этих ты не видел. — Упрямо повторил хозяин кабинета.

— Слушай, если я сказал, что видел, значит видел.

— Как ты мог их видеть? — Безо всякого интереса спросил Алексей, вертя в руках брюки.

— Глазами, разумеется. — Улыбнулся Андрей.

— Кончай ёрничать. Я не выспался.

— А я вообще спать ещё не ложился. У меня, честно говоря, есть намерение поехать в гостиницу и немного подремать, часиков эдак пять, шесть на каждый глаз.

— А чего это тебе не спалось? — Вяло поинтересовался генерал, прыгая на одной ноге и пытаясь попасть второй в штанину.

— Да смотрел, как вверенной вам зелёной зоне три идиота насиловать собрались.

— Откуда ты знаешь, сколько там трупов? — Резко, так резко, что чуть не свалился на пол, крутанулся Алексей к другу.

— Я же тебе сказал, я наблюдал из кустов, как три идиота угрохали друг друга ни за хрен собачий.

— Та‑ак! — пропел генерал, валясь обратно в кресло, так и не успев натянуть одну штанину. — Давай, колись.

— Жди. Я тебе не подследственный. — Криво усмехнулся Андрей.

— Не валяй дурака. — Очень серьёзно предложил хозяин кабинета.

— Да я никого не валяю. — Устало потёр глаза Андрей. — Я же тебе русским языком сказал, что видел всю сцену преступления как тебя сейчас.

— А подробнее?

— А подробнее?! — Андрей посмотрел на Алексея, потом перевёл глаза на часы. — Подробнее будет тебе после твоих экспертов. Мне бы не хотелось отнимать у них хлеб. Да и статистика мне нужна прежде всего.

— Нет, парень, так дело не пойдёт. Давай, медленно, с расстановкой. — Предложил генерал, натягивая вторую штанину, но, уже не торопясь одеваться дальше.

— Я же сказал, только после сводки. И протокола осмотра места происшествия.

— Ладно, не ломайся. Рассказывай.

— Да не ломаюсь я. Лучше пойду, высплюсь. В этом доме меня видимо не напоят кофе. — И Андрей демонстративно поднялся.

— Сядь! — Рявкнул владелец усадьбы, и тут зазвонил телефон. — Да! — Раздражённо бросил он в микрофон. — Слушаю. Ну? И чем я могу помочь? Это не моё дело. Это дело экспертов давать заключение!.. Что?! А я тут при чём?.. Не знаю!.. Это ваше дело!.. извините!.. Хорошо. Постараюсь!.. Нет, именно постараюсь. Я не могу прыгать выше собственной головы!.. И что? Ну?! Кто?! Впервые слышу! Представления не имею. Да не знаю я ничего! Откуда мне знать? Ваши спец органы со мной не делились информацией!.. И что? Ну!.. Ну и что? Вот, он здесь, у меня. Но это ещё ничего не значит. Вы так думаете? Позвольте усомниться. Хорошо. Нет. Приеду тогда, когда посчитаю нужным. — И он швырнул трубку, потом подумал, наклонился и выдернул шнур из розетки.

— Что? Начинается межведомственная склока? — Поинтересовался Андрей.

— Хуже. — Ответил Алексей, скрипнув зубами. — Хуже, дорогой.

— А что может быть ещё хуже?

— Власть, которая хочет стать безраздельной.

— Не понял.

— Власть, которая хочет, чтобы по её приказу солнце вставало тогда когда ей это угодно и с той стороны, откуда надо.

— Понятно. А ты у нас что‑то вроде третейского судьи. Хочешь совет?

— Ну?

— Не нукай, не запряг. — Поморщился Андрей.

— Ладно тебе цепляться. Давай свой совет.

— Отстранись от этого дела напрочь.

— Ты спятил?

— Разумеется, нет.

— Ты думаешь, я этого не пытался сделать?

— Не думаю, но попробуй ещё разок.

— Пытался, и не однократно. Я ведь прекрасно понимаю, чем всё это кончится. Я, не в пример некоторым, очень дорогим сотрудникам, достаточно тщательно познакомился с личными делами пропавших агентов. Кто‑кто, а я точно знаю чего надо ждать?!

— Ты меня не понял. Я предлагаю тебе совсем уйти из органов.

— Чего? — Разинул рот Алексей.

— Да, как хочешь. Моё дело предложить.

— Не думаю, что это выход. Всё равно совесть терзать будет. Так что, какая разница в органах или на пенсии.

— А ты собирался на пенсию? — Удивился Андрей.

— Как тебе сказать… Мысли бродили.

— Ого! А с подробностями можно?

— Можно, всё можно, только осторожно. — Проворчал владелец дома.

Дверь распахнулась. Служанка вкатила стеклянный столик с мелодично позвякивающим кофейным сервизом на нём.

— Благодарю, Эльза. Ты свободна. Мы тут сами управимся. Если чего, я тебя вызову. — Попытался отослать служанку Алексей.

Девушка поклонилась, но с места не сдвинулась.

— Что‑то надо? — Поинтересовался хозяин кабинета.

— Я хотела просить вас найти замену. — Опустив глаза, тихо произнесла она.

— Чего?! — Изумление Алексея было столь неподдельным, что Андрей расхохотался.

— Можно подумать, что ты не готов к подобному повороту дел. — Еле выдавил Андрей сквозь смех.

— Не ржи, как лошадь. — Нахмурился Алексей.

— Да как же не ржать, когда у тебя рожа такая, клоуны обзавидуются. — Не унимался Андрей.

— Я действительно не готов, Эльза. — Растерялся Алексей. — А чем вызвано столь поспешное решение, можно поинтересоваться?

— Это сугубо личное!.. — Сообщила девушка, потупившись.

— Та‑ак!.. — Протянул хозяин дома. — Это уже интересно!.. В город собралась? — Он буквально впился взглядом служанке в лицо.

От такого вопроса Андрей вздрогнул, никак не ожидая подобного развития событий.

— Погоди, погоди, господин хороший!.. — В миг севшим голосом, просипел Андрей. — Это больше чем интересно. Милая девушка, позвольте у вас спросить, я человек не заинтересованный, надеюсь, вы это понимаете.

Она согласно кивнула.

— А как вы собираетесь это сделать? — Наверное, излишне заинтересованно спросил Андрей. — Поймите меня правильно, я из чистого любопытства спрашиваю. Просто мне тоже очень хочется туда попасть, но я не знаю, что для этого надо?

Девушка вдруг съёжилась, повела плечами, но ничего не ответила.

— Ладно, Эльза, — Вмешался хозяин кабинета, — Ладно, иди, я постараюсь найти тебе замену как можно скорее.

Служанка вышла и плотно прикрыла за собой дверь.

— Идиот! — Выругался генерал. — Кто тебя за язык тянет, болван! Ты всё дело испортил.

— Чем же это?

— Да своим дурацким любопытством. Она же теперь замкнётся, и чёрта с два ты что‑нибудь узнаешь.

— Не ты ли первым про город спросил?

— Да какая теперь разница?..

— А проследить?

— Балбес. — Поморщился Алексей. — Такое впечатление, будто ты не читал отчётов!.. Ты что думаешь, они простые сумасшедшие?! Они получше меня с тобой знают, как конспирироваться. А уходить от нашей слежки раз плюнуть. Это гарантия. Если бы она не заподозрила ничего, тогда был бы шанс, а теперь забудь. Поставь крест. Она в любой момент исчезнет, ты и не заметишь как, когда и главное куда?!

— М‑да! Ты, наверное, прав. — Задумчиво пожевал губами Андрей.

— Что мне с этой правоты. Ты всё дело испортил.

— Да будет тебе кипятиться. Делов то?! Подумаешь?! Ни эта, так другая будет.

— Оптимист хренов. — Выругался Алексей.

— Так ты же говорил, что там ещё парочка предполагается?! Или всё изменилось?!

— Нет. Ничего пока что не изменилось. Просто нет никаких сведений.

— Во, работаете!.. Может ваши гости уже давно в городе?.. Сколько времени прошло с тех пор, как вы потеряли их след? Недели две, кажется?

— Да нет, почти месяц уже.

— И что? Никаких известий?

— Никаких. — Сказал, как отрезал, хозяин дома.

Снова зазвонил телефон. Вдвоём они недоумённо воззрились на аппарат. Алексей с опаской протянул руку и поднял трубку.

— Да. — Слегка волнуясь, произнёс он. — Слушаю. Да, это я. — Последовала длительная пауза, во время которой он шарил рукой, подтягивая выдернутый из розетки провод.

Андрей с ужасом наблюдал за этим процессом. Волосы сами собой стали дыбом. Почему‑то вспомнился администратор варьете. Вилка достигла ладони генерала и замерла.

— Вы бы хоть телефон подключили. — Ни с того, ни с сего брякнул хозяин дома.

В трубке видимо рассмеялись потому, что выражение лица у Алексея стало кислым.

— Послушайте, как я, по‑вашему, должностное лицо обязан поступить в данной ситуации? Как можно закрыть глаза на очевидное? Я этого не понимаю. За мной люди! Понимаете, много тысяч людей!.. Простите!.. Я не подумал. Хорошо, постараюсь. — И Алексей осторожно, даже как‑то нежно вернул трубку на аппарат.

Андрей молча наблюдал за ним. Генерал пошарил по голой груди, потом вокруг себя, нашарил накидку и принялся вытирать ею лоб и шею.

— Ну, и что это значит? — Не выдержал Андрей.

— А то и значит, что меня просили прекратить всяческие попытки поиска пропавших людей, а так же пытаться проникнуть в город. — Он хмыкнул и отрешённо добавил. — Город, которого нет!..

— Дорогой друг! — Осторожно начал Андрей. — Ты бы хоть иногда не делал самому себе проблемы.

— Не понял?.. — Уставился Алексей на собеседника.

— Трубка радио телефона не влезает в гнездо обычного, стационарного аппарата.

— Ты о чём? — Непонимающе хлопал глазами Алексей.

— Ты разговаривал по радио телефону, трубка которого лежала на аппарате обычного телефона. А трубка стационарного аппарата лежит рядом.

Потрясённый услышанным, Алексей вытаращился на друга. Долго смотрел, и лишь когда до него дошло сказанное, обратил внимание на стол и вилку телефона в левой руке.

Где‑то глубоко в квартире затренькал дверной звонок, а через мгновение в кабинет постучали.

— Войдите. — Обречённо произнёс генерал.

— К вам вестовой. — Сообщила служанка в щель едва приоткрытой двери.

— Пусть войдёт. — Кивнул Алексей.

В комнату строевым шагом вошёл адъютант в весьма высоком звании, с портфельчиком в руках. Утвердив его на столе, он щёлкнул замочками и вытащил пакет весь обляпанный сургучом.

— Спасибо. — Поблагодарил генерал, принимая конверт. — Вы свободны.

Подполковник козырнул и вышел так же молча, как и вошёл.

— Погоди. — Остановил Андрей друга. — Не торопись вскрывать.

— Думаешь бомба? — Усмехнулся Алексей.

— Бомба не бомба, но всякое может быть.

— Не занимайся ерундой. Теперь я всем нужен. — Возразил Алексей, разрезая пакет.

На стол выпал небольшой листок. Генерал поднял его и пробежал глазами.

— Ну? — Нетерпеливо поторопил Андрей.

— Что «ну»? — Устало передразнил Алексей друга.

— Чего там? Не тяни за душу!

— Тебе, значит, можно, а мне нельзя?

— Да ладно тебе.

— Тут статистика криминальной обстановки в зелёной зоне за полтора года.

— И?!

— Вот тебе и «И»! Там до всех этих событий два изнасилования за ночь, и два, три трупа в неделю. А за последние шесть месяцев ни одного изнасилования, и только сегодня первое убийство.

— Не убийство. Несчастный случай. — Поправил Андрей друга.

— Это ещё надо доказать.

— Поезжай на место и сам увидишь.

— А ты на что? Вот и расскажи.

— Брешешь ты.

— В смысле? — Не понял Алексей.

— В том смысле, что такую чушь не будут присылать с подполковником, да ещё и запечатанном конверте с пол сотней печатей.

— Много будешь знать, плохо будешь спать. — Нахмурился контр разведчик, пряча пакет в сейф и закрывая последний на ключ.

— Ладно тебе, секретный ты наш. Лучше телефон включи. Смысла в его отключении теперь не вижу.

— Ты много чего ещё не видишь. — Буркнул Алексей, и вдруг резко обернулся. — Тебе что‑нибудь эти фамилии говорят? — Спросил он.

— Какие? — Немного опешил Андрей.

— Вениамин Салычев, Валентин Мамонов, Феликс Старопалатский?

— Шутишь? — Осторожно поинтересовался Андрей.

— Ни в коем случае. Я вполне серьёзен.

— Лёха, не мути воду. Колись, в чём загвоздка?

— Ты отвечай на вопросы. — Потребовал генерал.

— Конечно же, знаю! Ещё бы не знать своих друзей?! Можно подумать, что ты их не знаешь.

— Ты знаешь… — Сделал паузу Алексей. — Сейчас я бы предпочёл их не знать. — Признался он.

— Спятил?!

— Нет. В общем, слушай. Некоторое время назад, буквально несколько дней, ну, не больше недели это точно, наши спец службы заинтересовались этими ребятами.

— Ни хрена себе?! — Напрягся в кресле агент. — Это ж за что им такая честь?

— Если бы я знал… — Пожал плечами хозяин кабинета. — Если бы я знал… — Повторил он. — Дело в том, что все они толи совершенно случайно, толи, сговорившись, поселились в областном центре невдалеке от родного нашего городишки.

— И что тут удивительного? Я бы то же перебрался туда. Чего делать‑то в нашей дыре? Особенно Фофе?..

— Ты не понял. — Вздохнул Алексей. — Ты помнишь, куда все они разъехались?

— Ну… — Замялся Андрей. — Немного помню. Может не совсем точно. Но все они, кроме Фофы умчались покорять мир по столицам.

— Верно. Только вот дальше знаешь что было?

— Откуда ж мне знать?! — искренне удивился Андрей.

— А дальше случилось так, что Феликс вынужден был скрываться. А где? Вот он и выбрал не дом, но рядом.

— Ого!.. А Валька что, тоже скрывался?

— Нет. С Валькой совсем другое дело. Там всё и проще, и гораздо сложнее. Ты же знаешь, что он ни на одну из олимпиад так и не попал?

— Да, что‑то слыхал, но не уверен, что всё обстояло именно так, как мне рассказывали.

— Ну, я тоже не скажу тебе с абсолютной точностью, могу лишь довести до твоего сведения доверенное бумаге.

— Нууу?!

— Баранки гну. — Раздражённо сказал Алексей. — Ему предложили сотрудничество весьма влиятельные люди из одной организации. Он отказался.

— Зная Вальку, — перебил генерала агент — не трудно было догадаться. И что, он в бега подался, как Феликс?

— Нет. Он предложил свой вариант сотрудничества, что удовлетворило обе стороны. В результате, валька наш стал очень богатым человеком, хозяином громадной недвижимости, землевладельцем и так далее, и тому подобное.

— А Фофа? — Не удержался от вопроса Андрей.

— А Фофа, жил себе, не тужил, пока беда не грянула. Был он за границей по путёвке. Ну и попробовал там девочек местных. На финише получил бесплодие. Заразил жену, точнее сожительницу, и, от городских пересудов подальше, убрался в область.

— То, что Фофа бабник, знал едва ли не каждый житель нашего городка. Но вот что меня удивляет, как он так попался? Он же такой аккуратный в подобных делах? А жена? Или он без неё ездил в загранку?

— С женой, конечно, с женой. Точнее с сожительницей.

— Фи, какое слово некрасивое. — Поморщился Андрей. — Скажи проще, гражданская жена.

— Пусть будет гражданская жена. — Согласился Алексей. — Суть от этого не меняется. Короче, по всей видимости, это её рук дело. Но, увы, доказать это невозможно.

— Да уж. Только зачем?

— Она не хотела иметь детей.

— Она что, дура?

— Это ты у неё как‑нибудь спросишь.

— Ладно. Так с какой стати ваши органы заинтересовались столь заурядными гражданами?

— Не знаю. Могу лишь предположить.

— Предположи. — Разрешил Андрей.

— По сводкам несколько часов назад прошла информация о маньяке. — Вдруг резко переменил тему разговора генерал.

— И что? Ты мне баки‑то не забивай. Про ребят расскажи, про свои домыслы.

— А я про них и говорю. Известно ли тебе имя этого самого маньяка?

— Откуда? — Поднял брови Андрей. — Скажи, ежели это не секрет.

— Скажу, хоть пока что секрет. — Печально усмехнулся Алексей. — Саньяси его зовут.

Если бы в кабинете в этот момент разорвалась бомба, и то эффект не был бы таким. Андрей замер в кресле с раскрытым ртом, выкатившимися глазами, потрясённым выражением на лице.

— Этого не может быть?! — Выдохнул наконец‑то агент.

— Увы, может. Я сам не поверил своим глазам, когда читал сообщение.

— А фотку его распространили?

— Конечно. Только вот незадача, все они разные и ни одна не совпадает с истинным обликом Саньки.

— А это как?

— А чёрт его знает. Такое впечатление, будто все фотки его преднамеренно испорчены.

— Кем?

— Почём я знаю, кем? Может им самим, а может дружками из органов…

— И ты хочешь сказать, что Санька угрохал всю свадьбу?! Мало того, увёл невесту сына президента?! Да он этих женщин с некоторых пор на километр к себе не подпускает.

— Откуда такие сведения?

— Одна дамочка поведала.

— Что ещё за дамочка?

— Да какая разница?.. Просто знакомая. Случайно разговорились, вот и узнал. Она на Шурика глаз положила.

— Понятно.

— Ничего тебе не понятно. Саньяси никогда не служил в армии, это я точно знаю.

— Верно. В армаде не был. Не буду утверждать, что стрелял он, но сводки говорят как раз обратное, стрелял он, и кучу народа уложил он.

— Алексей. Ты соображаешь, что говоришь? Санька никогда в жизни не стрелял! Он автомат‑то видел только по телику. Я в этом больше чем уверен.

— Я то же. Но!

— Алексей, ты действительно съехал с катушек на своей работе. Ты веришь бумажкам, а не фактам.

— Какие факты? О каких фактах ты говоришь? Ты когда в последний раз его видел?

— Мммм. — Задумался Андрей.

— Вот именно, мычалкин. Можешь не вспоминать. На выпускном ты его видел. Больше тебя в городе никогда не было. А ежели бы и был, то ни с кем, даже со мной не встречался.

— А как я мог с тобой встретиться, когда ты тоже укатил к чёрту на кулички?

— То‑то! — Погрозил пальцем генерал. — За эти годы человек мог, знаешь как, измениться?

— Бред! — Воскликнул Андрей. — Кто угодно, только не Шурик.

— Хочется верить. — Побарабанил по столешнице Алексей. — Хочется верить. — Повторил он в задумчивости.

— Так вот почему заинтересовались Фофой и другими?!

— Думаю, что да. — Согласился Алексей.

— А не кажется ли тебе, мой генерал, — заговорщицки начал Андрей, — что теперь наши органы займутся твоей и моей персоной?

— Предполагаю, что да, займутся. Ежели уже не занялись.

— Думаю, что пока ещё не занялись, иначе бы мы не сидели сейчас в этом кабинете, а кинулись бы в бега, как наши друзья.

— Не знаю, не думаю, что я кинулся бы прятаться. Вряд ли от наших служб сбежишь.

— А в город?

— Ну, разве что в город!.. — Усмехнулся генерал.

— Вот теперь понятно, почему ребята к нам бегут. Надеются уйти в этот самый несуществующий город. Вопрос в другом, как они сюда попали?

— У Вальки концы везде есть. Видимо ему оттуда и подсказали, что надо делать ноги. Снабдили хорошими документами, дали пропуска.

— А как же их тогда здесь засекли? Или заранее знали, что они сюда рванут?

— Не, не знали. Чистейшая случайность. Невероятное совпадение. Они сумели уйти из своего города незаметно. Наши их проморгали. А может быть, Валька знал, что и как надо сделать, куда пойти или поехать. Короче, ушли они из‑под наблюдения ловко, чисто. Заметили исчезновение объектов наблюдения лишь утром. У ребят в запасе была целая ночь, чем они успешно и воспользовались. А здесь на пропускном пункте за их машиной подкатил один большой чин как раз по их души. Ну, и узнал. Брать не стал, сообщил по инстанциям. Сейчас за ребятами установили слежку.

— Надо бы предупредить. — Задумчиво сказал Андрей.

— Как?

— Пока не знаю, но подумаю.

— Напрасно. Ты что думаешь, они идиоты? Они и без твоих предупреждений уже знают, что за ними следят.

— Что ж так не профессионально? — Усмехнулся агент.

— Профессионально, всё профессионально. Их вынуждают выйти на контакт с серым.

— Ааа, понятно. Опять этот серый. Странный он какой‑то, знакомый, что ли?..

— Кто знакомый? — Не понял Алексей.

— Серый твой, какой‑то он знакомый. Вот чувствую, что вроде знаю его, а вспомнить не могу.

— Так! И где же ты его видел?

— Кого?

— Серого.

— Да так… Гулял да встретил.

— Ты не увиливай. Давай, рассказывай.

— А ты мне много рассказал о вашей с ним встрече?

— Да не встречался я с ним. — Поморщился, как от лимона, генерал. — То я тебя на понт взял.

— В твоём стиле. — Горько вздохнул Андрей.

— Так рассказывай. Не мучь неведением.

— Да чо тебе рассказывать‑то? Гулял я ночью и встретил твоего «серого».

— Так это он?! — изумился нынешний начальник Андрея.

— Ты спятил, что ли? Конечно же, нет! Я же тебе сказал, они сами себя угрохали.

— Каким образом?

— Езжай на место сам увидишь.

— Слушай, кончай мозги мне парить. — Раздражённо сказал генерал.

— Отстань. Как я тебе расскажу, если ты не знаешь обстановки?

— А ты опиши. Небось не дурак, пойму.

— Может тебе ещё схемку нарисовать?

— Можно и схемку. Почему бы и нет?!

— Дай ручку и бумагу, попробую.

Некоторое время в кабинете стояла тишина. Потом Андрей вдруг отложил ручку и сказал.

— Алексей. Знаешь, какая мне сейчас мысль в голову пришла?

Генерал вопросительно глянул на собеседника.

— Мысль простая, дурацкая до одурения.

— Да не тяни ты за душу. — Не выдержал Алексей.

— Здесь в городе совершенно случайно собралась вся наша компания. Не кажется ли тебе, что это не совпадение? Не случайность?

— Нет, не кажется. Когда кажется, креститься надо.

— Алексей, я не шучу.

— Я тоже. В нашей компании не хватает одного.

— Ты имеешь в виду Герку?

— Да. — Мрачно ответил Алексей.

— Да, его не хватает. — Согласился Андрей. — Ты случаем не знаешь подробности его гибели?

— Случайно не знаю. — Буркнул Алексей. — Я, уже будучи, при чинах, пытался найти документы по тому делу. Но за давностью лет ничего толком найти не удалось. Всё‑таки двадцать пять лет прошло.

— Лёха, а труп нашли или нет?

— В том‑то и дело, что нет. Видела куча свидетелей, буквально у милиции на глазах Герку связанного сбросили с моста в гирло, а тело не нашли. Что только не делали. Увы. Как сквозь землю провалился.

— Странно. Может, течением унесло? — Предположил Андрей.

— Ты что думаешь, там идиоты были? Кого только не привлекали к этому делу, но, увы, не нашли.

— А у меня даже его фотки не сохранилось. — Посетовал Андрей.

— У меня тоже… Хотя стой… — Генерал задумался. — лет восемь назад здесь танкер с сухогрузом столкнулись. Среди бела дня! В пределах береговой видимости. До сих пор никто не понимает, как они там оказались, а главное, КАК умудрились врезаться друг в друга?.. Слыхал?

— Наслышаны были, как вы тут обгадились.

— Именно что, опозорились. Но дело не в этом. Тогда погибли здесь два местных пацана. Так посчитали, но я вёл расследование и могу утверждать, что погиб лишь один пацан, второй пацаном не был.

— Девчонка, что ли?

— Нет. Парень. Понимаешь, парень, а не пацан.

— Ну и что тут криминального?

— А то, дорогой, что парень этот очень уж знакомым мне показался. На плёнке, что снимали со спасательного вертолёта, не зафиксировано ни одного его изображения в анфас, только профиль, да и то размытый, смазанный.

— Ну и что?

— А то, что в этот день моя разлюбезная доченька видела этого парня со своим бывшим дружком. Даже имя назвала. Я, когда рассматривал кадры, всё думал, что знакомый какой‑то, но никак не мог уловить кто именно.

— Ну, так что в этом интересного? — Не выдержал Андрей.

— А то интересно, что парня того Геркой звали.

В кабинете повисла пауза.

— Лёшенька, ты свихнулся. Причём окончательно и бесповоротно. Ходячий покойник — это мы уже проходили.

— Если бы…

— Тогда, как прикажешь тебя понимать?

— Эта дура, моя доченька, не пожелала ничего рассказывать. А обалдуи из охраны ничего толком сказать не могли, потому как далеко стояли. Зато хорошо видели и запомнили наружность этого парня. Позже на плёнке они его опознали.

— Лёшенька, я полностью согласен с твоим предложением о том, что тебе действительно на пенсию пора. В приведений и кикимор я ещё с трудом, но могу поверить, а вот в то, что покойники оживают да к тому же ещё через почти двадцать лет?!

— Ты же сам только что сказал, что серый этот какой‑то очень уж знакомый, вот я и вспомнил, что сам мучался подобными предположениями несколько лет назад. Смотрю на кадры и вижу Герку… Ну, хоть убей, он и всё. Хоть режь меня, а это он. И такая тоска меня тогда взяла…

— Это было бы прекрасно, если б Герка жив остался, но, увы, чудес не бывает. — Вздохнул Андрей.

— А если предположить на минутку?..

Опять брякнул дверной звонок. В комнату без стука вошли три человека, один с собакой на поводке.

— И что это значит? — Поднялся со своего места хозяин кабинета, медленно багровея.

— Приносим свои извинения, товарищ генерал, но ваш собеседник обвиняется в умышленном убийстве троих молодых людей. — Козырнув, отрапортовал один из вошедших.

— И кто вам дал право?! — Вдруг взорвался генерал. — Мало того, что вы ворвались в квартиру, так ещё имеете наглость пытаться арестовать моего сотрудника?! Без моего ведома!.. У меня на глазах!..

— Простите. Приказ! — Попытался возразить тот же человек в штатском. — Экспертиза установила присутствие на месте преступления вашего сотрудника. Как доказательство, здесь находится собака и ампула с запахом следа. Можем при вас провести опознание.

— Присутствие ещё не основание обвинять во всех грехах земных.

— У нас приказ. — Долдонил штатский.

— Это ещё что?! — Растягивая слова, тоном, не обещающим ничего хорошего, прорычал хозяин кабинета. — Он там был по моему приказу!..

— Не кипятись, дружище, возьми себя в руки. — В комнате появился высокий, подтянутый мужчина лет пятидесяти. — Если твой сотрудник не виноват, отпустим. А если твой приказ, рассмотрим.

— Это твои шутки?! — Зловещим шёпотом выдавил, теперь уж точно бывший, начальник Андрея.

— Нет. Не мои. Тебе же было приказано!..

— Мне было приказано найти людей! — Заорал генерал, с силой грохнув кулаком по столу. — А ты, штабная гнида, лезешь не в своё дело.

— Э! Поаккуратнее! — посоветовал вошедший.

— У меня полномочия от самого президента. Я и все мои сотрудники подчиняются только его приказам. Ясно, сволочь недорезанная!.. — продолжал орать разошедшийся Алексей.

— А у меня приказ совета безопасности государства. Понял, хрен маринованный?! — В тон ему ответил оппонент. — Вяжите этого, и дуйте вон! Мы тут с генералом обсудим сложившуюся обстановку. — Приказал он, обращаясь к двум другим в штатском, кивая в сторону Андрея.

— Нет, ребятки, так дело не пойдёт. — Тихо сказал Андрей. — Сначала санкцию совета безопасности предъявите.

— Чего?! — Опешил генеральский обидчик.

— Так их. — Подзадорил друга генерал.

— Вы отказываетесь подчиниться закону? — Уточнил вошедший последним.

— Нет, я не подчиняюсь беззаконию. — Ответил Андрей. — У меня, как и у вас, имеются полномочия не меньшие. В том числе и от совета безопасности. И раз уж вы оттуда, то вам должно быть известно, что арестовать меня можно лишь в одном случае, с соблюдением обязательных условий, кои вам должны быть известны.

— Позвольте, молодой человек, мне самому решать, когда можно вас арестовать, а когда нет. — Сообщил пришедший, демонстрируя Андрею своё удостоверение.

— Вы что, уже президента замещаете? — Усмехнулся друг генерала.

— Почти. — Ответил командир явившейся группы, тыкая под нос бывшему агенту очередное удостоверение.

Андрей лишь глянул на корочку и поднялся.

— Ладно, только наручники наденьте в машине. Не за чем народ пугать. — Подчинился он, направляясь к двери.

— Мудрое решение. — Неожиданно поддержал друга хозяин кабинета. — Давай‑ка я тебя для убедительности провожу. Дабы ненароком не обидели.

Он вылез из‑за стола и подхватил друга под руку. Пришедшие в изумлении распахнули рты. Только собака как‑то насторожённо продолжала наблюдать за их действиями.

— А ты говорил, что пока что не заинтересовались. — Едва заметно шевеля губами, произнёс Андрей.

— Это ты говорил, а я лично выражал в этом сомнение. — Так же тихо ответил Алексей.

Они вышли в коридор. Четверо автоматчиков прижались к стенам, пропуская друзей к входной двери.

— Ого! Сколько вас?! — Во весь голос захохотал генерал. — И все на одного несчастного секретного сотрудника!.. Цени, дружище! Не всё ещё потеряно!

Он похлопал друга по пояснице, как бы подталкивая. Андрею не понадобилось разъяснений, он просто рванулся в ближайшую комнату, оказавшуюся Эльзиными апартаментами, по пути загромождая проход за собой всякой мебелью. Девушки там не было. Правда, окно было распахнуто. Андрей не стал размышлять, а на ходу прыгнул в него. Вслед раздалась длинная автоматная очередь. Но было поздно. Беглец уже свернул за домик садовника, оттуда вспрыгнул на каменный забор и поминай, как звали. Далеко впереди меж деревьев, подобно маяку, мелькнуло знакомое платье генеральской служанки.

 

Глава 6

Валентин Мамонов был очень близок от своих собратьев по объёму, вымерших миллионы лет назад, волосатых и носатых мамонтов. Его внушительная фигура требовала в ресторанах минимум двух стульев!.. На одном он не умещался. Преуспевающий владелец целого спорткомплекса с тренировочными залами, открытыми и закрытыми кортами, футбольными полями, беговыми дорожками, несколькими тирами для различных видов стрельб, двумя бассейнами и даже частной детской спортивной школой. Не считая саун, как мужских, так и женских, волейбольных и баскетбольных площадок, нескольких кафешек, баров и ресторанчика был человеком весьма крупного телосложения. И вся эта махина, громаднейшая недвижимость, всё это размещалось на территории, именуемой горожанами спортивный городок Вальки‑олимпийца. Хотя данный комплекс имел официальное название «Муромец». Хозяин же этого богатства голубоглазый блондин, ростом два с лишним и весом в целый центнер, бывший спортсмен, представлял собой весёлого, добродушного, не умеющего обижаться, никогда не унывающего парня сорока двух лет, обладающего недюжинной силищей и миллионами всяческих приёмов. Его побаивались и уважали авторитеты ближайших областей. К нему в школу отправляли учиться своих детишек все, так как цены были доступны даже для не очень богатых людей. Ну, а если вдруг попадался парнишка или девчонка с определёнными способностями, то им предоставлялась возможность учиться за счёт заведения. Валька не жалел денег для таких детей. За это его любили буквально все. Врагов у него не было, а друзей хоть отбавляй. Правда, как он сам говорил: «собутыльник — это тебе не друг, а с бутылкой рядом!».

Жил он в трёхэтажном коттедже в привилегированном городке, специально выстроенном для очень богатых и влиятельных людей. Разъезжал в неимоверно громадной машине неопределённой марки, сделанной по заказу другом детства Венькой Салычевым. В доме у него практически никто и никогда не бывал, кроме него самого, конечно!.. Жены не имел. На вопросы о даме сердца отвечал типа: «Ешо молодой, успеется!». Местные невесты только и мечтали, как бы заполучить такого жениха?! Но Валька был твёрд, как гранит. Поговаривали, будто у него большая любовь была, и он пообещал своей невесте, пока миллиард не заработает, жениться не станет. Насколько это отвечало истине, никто не знал, но почесать языки хотелось. Валентин Семёнович не был местным уроженцем. Никто толком не знал, откуда он родом. Знали только, что приехал из столицы, где работал на кафедре одного очень серьёзного университета. Да он этого и не скрывал. Иногда, когда слегка перебирал, рассказывал, как ещё в школе показывал внушительные результаты, за что и забрали его в столицу. Приняли в универ без экзаменов. И стал он рекорды бить, а зачёты с экзаменами сами собой закрывались. Знаний, конечно, никаких. Однако, очень скоро это закончилось, когда его вдруг ни с того, ни с сего не взяли на олимпиаду. Чиновникам нужен был другой, совсем другой человек. Вот и отпихнули его, приведя в движение такие пласты!.. Валька сильно переживал. Потом вдруг понял, что жизнь спортсмена коротка, и без другой профессии не прожить. Тогда‑то он и принялся за учёбу по‑настоящему. Трудно было догонять, но голова у него крепкая, и память всегда была хорошая. Спорт он не бросил, но стал уделять ему меньше времени. Тренер поначалу ругался, но потом притих, смирился.

Когда вторая олимпиада подоспела, Валька как раз диплом писал. В сборную его взяли без разговоров, помня, как в прошлый раз обгадилась команда. Деканат и тот был всеми руками «за», только сам виновник сказал «нет», как ножом отрезал и защитился. Тут же начались неприятности. За строптивость надо было платить!..

Под распределение он не попал, отличником был, а потому свободный диплом получил. По специальности устроиться не смог. Пришлось пристраиваться работать грузчиком на товарный рынок, а за одно разносчиком газет. Вскоре ему повезло, и его взяли тренером по различным видам борьбы при генеральном штабе. Тут и грянула третья олимпиада, последняя для него. Но видимо не судьба. Стал он теперь безвыездником.

Потом что‑то случилось (о чём Валька умалчивает, сколько не поили, даже не заикнулся), и он оказался здесь, в этом захолустье. Правда, благодаря какому‑то фокусу или фокуснику, здесь его уже поджидал спортивный комплекс академического городка и кругленькая сумма на счету. Валька парень с головой. Раскрутил это дело и теперь слыл одним из самых богатых людей области по какой‑то непонятной причуде проживающий здесь, в таёжной глуши.

— Вот коротко. — Сказал Валентин. — Давай теперь ты.

И Феликс рассказал. Не вдаваясь в подробности, но и особо не сокращая.

— Вот такие‑то дела. — Закончил своё повествование Феликс, оглядываясь на черноту за окном.

— Ясно, понятно, о чём здесь речь. — Задумчиво произнёс хозяин комплекса. — Теперь послушай меня.

— Слушаю. — С готовностью отозвался Феликс.

— Насколько я понимаю в жизни, тебя б никто и никогда не нашёл. Если б не обстоятельства. Не перебивай. — Остановил он попытку друга. — Я всё сам расскажу. Только не думай, что я знаю много больше твоего. Дело в том, что с некоторого времени у меня стали происходить странные вещи. Такое ощущение, будто кому‑то надо меня достать. Пришлось обратиться кое‑куда, всё успокоилось. И тут на тебе! Вдруг начальник охраны сообщает, что сегодня на стоянке взяли кого‑то. Мало того, что без милиции, так ещё и какого‑то фальшивомонетчика. Я таких никогда в глаза не видел. Да и столуются у меня все с карточками. А тут горбатого лепят, мол, карточка у него фальшивая. Начальник смены клянётся, что клиент постоянный, не может у него быть карточка краденая. Ну, я и решил посмотреть, чего это ребятки расшалились. Так что повезло тебе, невероятно.

— Да уж… — Согласился Феликс, раздумывая, где бы переночевать. — Понимаешь, Валька, мне в городе оставаться нельзя.

— Понимаю. — Грустно улыбнулся Валентин. — Понимаю, сочувствую, но только на этом всё и заканчивается. Потому что, друг мой любезный, придётся нам, кажется, ноги делать. И очень быстро.

— Тебе‑то чего?

— Да того, что Фофа тоже жаловался на какие‑то проблемы. То ему башню от танка приволокли, еле отмазал. А позавчера вызывали кое‑куда… В общем, дела непонятные творятся.

— Ты хочешь сказать, что и Фофа здесь? — искренне поразился Феликс.

— Да. А что тут такого?

— Да если б я знал, что владелец этого заведения ты, всё было бы гораздо проще. Мне ведь и в голову не пришло, что ты можешь здесь оказаться. Да ещё и с Фофой!

— Дык и я не знал, что ты здесь. Говорили тут про учителишку местного, мол, Альбертом Дмитриевичем кличут, да, что Люська обидела его. Откель жешь я мог знать, что это ты?! — Рассмеялся Валентин.

— А Фофа, значит, это тот самый механик? — Спросил Феликс.

— Ну, да.

— Ага, я к нему пару раз приезжал, но холопы до тела не допустили. — Доверительно сообщил Феликс.

— Ну, видать запрос у тебя мелкий был, вот Фофа и не вышел. Он только при наличии серьёзных заказов идёт на личный контакт.

— А как он там? Я имею в виду, где его лебёдушка?

— Да по‑разному. — Уклонился от прямого ответа Валентин. — Жизнь — она штука жёсткая. То по голове гладит, то пинка под зад даёт.

— Ладно. Не хочешь, не отвечай. — Согласился Феликс. — Чего делать будем?

— А чего ещё нам остаётся? — Пожал богатырскими плечами хозяин комплекса. — Драпать надо, дружище Борман, драпать. И чем скорее, тем лучше.

— А ты не думаешь, что это кому‑то надо? — Поинтересовался Феликс.

— В смысле? — Не понял Валентин.

— А в том смысле, что кому‑то понадобилось изгнать нас из своих домов?

— Не понял? — Насторожился мамонт.

— Так чего тут не понять? — Хитро подмигнул Феликс. — Суди сам. Куда ты собрался бежать?

— Ну… Наверное, в город. — Не очень охотно ответил Валентин.

— Вот именно. — Торжествующе поднял палец к потолку Феликс. — И я того же мнения. Теперь понял?

Валентин непонимающе уставился на друга, потом вдруг хлопнул себя по лбу.

— А ведь и верно!.. И Фофа про город говорил. Мы даже документы с ним успели подготовить.

— Какие документы? — Не понял Феликс.

— На въезд. — Терпеливо пояснил Валентин. — Чтоб в город попасть, нужен пропуск.

— Теперь врубился. — Упавшим голосом произнёс Феликс.

— Да ты не расстраивайся. — Хлопнул его по колену мамонт. — У нас три пропуска. Как знали. Я когда заказывал у знакомых, подумал об одной подруге, а потом мы с ней разошлись, вот пропуск и остался.

— А фамилии, и прочее? — Ещё не поверил в удачу, Феликс.

— Ты что, с луны свалился? — Рассмеялся Валентин. — Какая фамилия? пропуска же чистые. Что впишем, то и будет.

— Не фига себе у тебя связи!!! — Поразился Феликс.

— Да, брат, связи у меня были хоть куда. Не по моему, правда, желанию, но всё же…

— А что будет с теми, которых ты в подвале запер?

— Да ничего с ними не будет. — Поморщился Валентин. — Посидят немного под замком. Потом их выпустят.

— А они к хозяевам своим бегом… — Предположил Феликс.

— Нет. Не так быстро. — Усмехнулся Валентин. — Сначала им придётся по тайге поблукать. потом к людям выбраться. Доказать, что они не снежные человеки, и лишь после этого связаться со своими хозяевами. Пока те разберутся, что да как, мы уж далеченько будем. Не достать!..

— Нам нельзя самолётом. — Поспешил предостеречь Феликс.

— Нам, дружище Борман, нельзя не только самолётом, но и поездом, и автобусом, и речным транспортом… — Обречённо вздохнул Валентин.

— И как же ты собираешься за неделю добраться до города? — Спросил Феликс.

— Думаю, что Фофе придётся предоставить нам хорошую машину, надёжную. А поскольку нас будет двое, то и рулить будем по очереди, и, следовательно, без остановок на ночлег.

— Логично. Согласился Феликс. — Только мне надо бы как‑то деньги с карточки снять. А то у меня ни шиша нет.

— Про свою карточку можешь забыть. — Отмахнулся Валентин. — Она засвечена по полной программе. И скорее всего заблокирована.

— Да. — Пожевав губами, согласился Феликс. — Я об этом не подумал. У мамочки руки очень длинные.

— То‑то. — Наставительно ткнул пальцем друга в бок, хозяин «Муромца».

— Фофу с собой тоже возьмём? — Спросил Феликс.

— Не знаю. — Подумав, ответил Валентин. — Я бы забрал его, только вряд ли он захочет бросать своё дело…

— Можно подумать, тебе легче бросить, чем ему.

— Да все мы привыкли к комфорту, к деньгам, к благам общества. Но видать неправедной жизнью мы жили, потому нас снова кидает.

— Слушай, с каких это пор ты в философы подался? — Улыбнулся Феликс. — Целый вечер философствуешь.

— Да не подавался я никуда. Просто к слову пришлось. — Смутился Валентин. — Я сейчас позвоню Фофе, пусть к утру машину подгонит. Думаю, чем раньше мы смоемся, тем лучше. Оставлю распоряжения, у меня тут толковый заместитель имеется. Я его как раз на такой случай держу. Хороший малый, всё выполнит, как я скажу.

Валентин поднялся.

— Валька, а может тебе не надо бежать? — попробовал остановить друга Феликс. — Вдруг ты сможешь отмазаться?

— После сегодняшнего‑то? — Саркастически усмехнулся Валентин. — Не лелей надежду, дружище Борман. Теперь нас спасут только наши ноги.

— Ага. В виде Фофиной машины. А моя где?

— Твоя тоже засвеченная, как и моя.

— А фофина, можно подумать, нет.

— Нет. — Резко ответил Валентин. — Дело в том, что у Фофы есть машина, которую никто, никогда не видел. Он зарегистрировал её очень давно, под какой‑то известной маркой. А потом крутил всякие дела, в результате никто толком теперь не знает, есть ли вообще такая в наличии.

Валентин шагнул к двери, но тут зазвонил мобильник.

— А вот это уже интересно!.. — Сказал он, растягивая слова и вынимая телефон. — Слушаю? Ага. Очень хорошо. Слышь, дружище, заезжай‑ка ко мне. По вечеряем?! У меня сюрприз имеется… Послушай, дружище Борман, ты можешь остановить своё словоизлияние? Вот так‑то лучше будет. Короче, бери тачку… Не машину, тачку, и дуй сюда. Слушай, ты что, в первый раз в первый класс? Сделай, как я сказал, а потом будет видно. Всё… Короче… Чего? Слушай, Ну ты и дурак.

Валентин с силой вдавил кнопку сброса, аж корпус аппарата хрустнул.

— Зачем? — Не понял Феликс.

— А на кой он мне? — Поморщился Валентин. — И тебе советую от своего избавиться. Теперь тебе он не понадобится. Во всяком случае, в ближайшее время.

Хозяин комплекса подошёл к столу, взял переговорник.

— Миша, там, в нижнем зале, сидит Фофа. Кто? А! извини. Вениамин Яковлевич. Правильно. Только постарайся так, чтоб никто не видел, куда ты его увёл. А если ещё и не заметят когда, будет вообще прекрасно. Жду.

Валентин отключил переговорник.

— Сейчас придёт Фофа. — Сообщил он, усаживаясь за стол.

— У него проблемы? Или он просто так, в гости? — Вяло поинтересовался Феликс.

— Ага. Просто так. От большой любви к ближнему своему. — Невесело усмехнулся Валентин.

— Понятно. Клиенты достали?

— Нет. По всей видимости, у нас совместные проблемы. Одно не могу понять. Зачем нас надо гнать в город? Почему нельзя прийти сюда и спросить?

— А что там такого секретного в этом городе? — Спросил Феликс.

— Если б я знал…

— В очереди тётки говорили, будто там выход в другую вселенную.

— Ага, ты скажи ещё на тот свет. — Усмехнулся Валентин.

— Ну, смотря что называть тем светом. — Пожал плечами Феликс.

— Так вот и я ж про то?!

— Мамонт, но ведь дыма без огня не бывает?!

— Ты забыл химию? — Улыбнулся Валентин.

— Валька, кончай дурака валять. — Вздохнул Феликс. — Ты прекрасно понял, о чём я.

— Понял, понял. — Согласился Валентин. — Только мне от этого не легче. Понимаешь… Если б наши идиоты туда учёных отправили, а так они напичкали город военными…

— А ты откуда знаешь? — Удивился Феликс.

— Да вызывали меня пару раз. Спрашивали.

— О чём? — не удержался от вопроса Феликс.

— Да так. Про детство, про школу, про друзей школьных.

— Та‑ак! А это уже очень даже интересно. — Подался вперёд Феликс. — Может, интересовались, не поддерживаешь ли ты связи со своими старыми друзьями?

— Именно. — Кисло улыбнулся Валентин.

— И ты, конечно же, сказал, что нет?

— Точно.

— Валька. — Феликс в упор смотрел на друга. — Неужели ты не понял?

— Что?

— Что проблема в ком‑то из нас?

— В ком?

— Не знаю. Может быть во мне?

— Тогда причём здесь город? Зачем нас туда толкать?

— Выпихивать, я бы сказал. — Отвёл взгляд Феликс.

— Вот именно. — Почесал в затылке Валентин. — Нет. Проблема не в тебе. Вряд ли бы ты заинтересовал эти службы. Денег наворовать ты не успел. Даже заработать не дали. Финансовых афёр не прокручивал. Так что на кой ты им нужен?

— А ты? А Фофа?

— Идентично. — Отмахнулся Валентин.

В дверь постучали.

— Входите. — Крикнул Валентин.

Дверь распахнулась. В проёме стоял Фофа и недоумённо озирался.

— Ты чего? — Спросил хозяин комплекса.

— Не могу понять. — Чуть хрипловатым голосом, ответил Веня. — Я вроде бы здесь никогда не был?!

— Верно. Не был. — Согласился Валентин. — А теперь будешь. Заходи и закрывай дверь, скорей. Не торчи столбом.

Веня шагнул в комнату и снова замер.

— Ну, что опять? — Недовольно переспросил Валентин.

— Я не понял. — Опять начал Веня.

— Да ты многое не понимаешь. — Перебил его Валентин. — Я же русским языком миллион раз говорил тебе, прекрати обсуждать такие вопросы по телефону, тем более по мобильному. Неужто тебе проблем мало?

— Да мания у тебя это, мамонт. — Возразил Веня.

— Ах, мания?! — Воскликнул Валентин. — Тогда посмотри, кто перед тобой?

Веня развернулся на месте и только тут увидел сидящего за столом Феликса.

— Феликс? — Изумился он.

— Ага, собственной персоной. — Сообщил тот, поднимаясь, и протягивая руку.

— Феликс! мать моя женщина! — Вскричал Фофа.

— Было бы удивительно, если б она была мужчиной. — Расхохотался Валентин.

— Чтоб тебя! — продолжал орать Веня, тиская в объятиях друга. — Какими судьбами?

— Да вот, ехал мимо, решил, дай, мол, посмотрю, как дружки поживают. — Улыбнулся Феликс. — Может со мной в город прокатятся?

— Во дела?! — Искренне удивился Веня. — А мы с мамонтом и вправду собрались туда съездить. — Обрадовался Веня.

— Фофа, сядь. — Вдруг совершенно серьёзно сказал Валентин.

Веня оторвался от Феликса и обернулся к Валентину.

— А в чём дело? — Спросил он, несколько разочаровано.

— Да в том, Фофа, что наш Феликс в городе давным‑давно живёт.

— Ну и что? — Не понял Фофа.

— А то, дружище Борман, что не на блины ко мне пожаловал наш общий школьный друг.

— Ну, так и я не на блины. Ты ж не тёща?! — Попробовал пошутить Веня.

— Веня, не до шуток. — Отмахнулся Валентин. — Дело серьёзное. В общем, как я понял по твоим словам, у тебя сегодня опять были очень серьёзные проблемы. — Уточнил Валентин.

— Нет. — Ответил Веня. — Скорее наоборот, радостные.

— Не понял?! — Пришла очередь удивляться Валентину.

— Валька, мне пару месяцев тому человечек один встретился. Так вот он предлагает посетить один институт, который поможет решить мне мою проблему. — Радостно объявил Фофа. — И представляешь?! Он вчера мне позвонил! Сам! Как нашёл, не знаю, но позвонил, и пообещал на днях прислать необходимые документы.

— Ага. — Саркастически усмехнулся Феликс. — И институт этот находится как раз в городе. А ты собрался завтра с утра туда поехать.

— А вы откуда знаете? — Растерялся Веня.

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. — Заключил Валентин.

— Не, мужики, правда, откуда знаете? — продолжал выяснять источник информации Веня.

— Да ни хрена мы не знаем. — Ответил Феликс. — Просто вычислили по твоей радостной физиономии. Там ведь крупным шрифтом всё написано.

Веня инстинктивно поднял руки и потёр лицо. Друзья засмеялись.

— Веня, надо срочно делать ноги. — Сказал Валентин, отсмеявшись.

— Зачем?

— А давай пока что не будем задавать вопросы? — предложил Валентин.

— Так ты хоть то, что знаешь, скажи. — Обиделся Веня.

— То, что я знаю, я тебе уже сказал. — Устало заметил Валентин. — Нам надо срочно удирать. Кому‑то очень надо, чтоб мы оказались в городе. Но не просто так, а под чьим‑то бдительным наблюдением.

— Понятно. — Сообразил Веня. — Потому и человечек появился.

— Начинаешь мыслить. — Улыбнулся Феликс.

— И как ты собираешься это сделать? — Поинтересовался Веня, обращаясь к Валентину.

— Да на твоей хитрой машине.

— Тогда я пошёл. — Повернулся к двери Фофа.

— Куда? — В один голос спросили друзья.

— За машиной. — Невозмутимо ответил Фофа.

— Стой! — Опять в один голос сказали Феликс и Валентин.

— Погоди, Веня, погоди. — Замахал руками Валентин. — Не так скоро. Ты сейчас таких дров наломаешь!..

— Так ты ж сам сказал?!

— Постой, Веня, постой. — Заговорил Феликс. — Тут не так надо.

— Веня, ты сейчас скажешь, где машина. Дашь ключи, пароли доступа и прочее. — Заговорил Валентин.

— Нет. — Твёрдо ответил Веня.

— Слушай, ты совсем оборзел. — Начал раздражаться Феликс. — Тебе же говорят, надо!

— Почему? — Упрямился Веня.

— Да потому, что за тобой уже следят. И следят давно. — Выдохнул Валентин, через силу выдавливая из себя слова.

— Откуда знаешь? — Продолжал допытываться Веня.

— От верблюда. — Поморщился Валентин. — Я же тебе говорил, сколько раз.

— Значит, ты знал давно, что за мной следят, но ничего не говорил? — Бросил обвинение Веня.

— А вот тут ты не прав. — Встал Валентин. — Я тебя неоднократно предупреждал. Я тебе сто раз говорил. Но сейчас я знаю на все двести, что следят не только за тобой, но за Феликсом, и за мной в том числе. А потому, надо драпать. И драпать очень быстро, не оставляя за собой следов, чтоб не вычислили.

— Вычислят. — Пообещал Феликс.

— Конечно, вычислят. — Согласился Валентин. — Но будет поздно. В городе легко затеряться. Да и есть у меня там кое‑какие знакомые. Помогут с документами, с жильём. Даже с деньгами помогут.

— Ребята, вы что, серьёзно? — Веня ошарашено переводил взгляд с одного на другого.

— Серьёзнее не бывает. — Ответил Феликс.

— А как же дело? — Не понимал Веня.

— Придётся всё бросить. Во всяком случае, пока. — Ответил Валентин.

— Я так не могу. — Заупрямился Веня.

— Веня, — Начал выходить из себя Валентин. — Я только что Феликса из подвалов вытащил. Тебе это о чём‑то говорит?

— Чего? — Веню как будто к полу пришпилили.

Он тупо переводил взгляд с одного друга на другого.

— Веня, Валентин не шутит. — Тихо сказал Феликс. — Нам и правду грозит большая опасность. Может, нас и не угрохают, но деньги, недвижимость, в общем, всё отберут и фамилий не спросят. Так что, оставшись здесь, мы можем лишиться всего, в том числе и жизни.

— За что? — Недоумевал Веня.

— За то, что ты есть. — Отрезал Валентин. — Никто из нас пока не знает, за что. Надо разобраться, а времени нет. Одно ясно: нас хотят вытурить в город. Причём не просто так, а наблюдая за нами, как за подопытными кроликами. Хочешь быть подопытным?

Веня молча полез в карман.

 

Глава 7

— Это было очень давно. Если уж тебе так нужна точность, то чуть меньше десяти лет тому назад. — Рассказывала моя подруга, время от времени всхлипывая.

Мы сидели в её квартире. Истерика на стоянке, плавно перешла в рыдания и спустя несколько часов вовсе прекратилась. Лиля приняла душ, привела себя в порядок. С тех пор мы торчали на кухне, опрокидывая чашку за чашкой ароматного кофе. Кофеварка не прекращала своей работы уже на протяжении нескольких часов. За окном день давно перевалил за вторую половину, плавно приближаясь к своему завершению.

— Мы с Генкой были знакомы почти с детского сада, в котором я, в общем‑то, и была всего лишь парочку недель. Но этого хватило, чтобы познакомиться с шустряком со старшей группы, который сразу как‑то стал меня опекать. Жил он в доме рядом, а потому мы часто встречались в скверике, что был подле наших домов. Выдумщиком он был потрясающим. С ним всегда было весело, интересно, надёжно. Я так мечтала учиться с ним в одном классе, но он был на два года старше меня, а потому и пошёл в школу раньше. Тогда я стала надеяться, что хоть в школу мы будем ходить одну, но, увы. Папа отдал меня в гимназию, где мы с тобой и встретились.

— Да, но я тоже оказалась на два класса младше тебя. — Подтвердила я.

— Верно. Мне тогда было очень скучно и одиноко. — Вяло согласилась Лилька, и продолжала. — Я возвращалась со школы, а он подстерегал меня в подъезде ближайшего дома у гимназии. Стоило мне лишь появиться на крыльце, как он делал то же самое, выходя из парадной и как бы невзначай встречался со мной. Весело приветствовал, будто сто лет не видел, брал портфель и провожал до самой двери квартиры. В свободные дни мы ходили на аттракционы, в парк, к морю, реже в кино. Нам там было не очень интересно. Ещё чаще мы просто читали, спрятавшись в какой‑нибудь из многочисленных беседок парка. Нам было очень хорошо. Во всяком случае, мне. Так было до седьмого класса. Включительно. А в конце восьмого, уже в мае, буквально перед самыми каникулами, произошло очень неприятное событие, которое перевернуло всю мою жизнь на выворот. Генка встретил меня как всегда. Мы шли, весело болтали. И вдруг почти у самого дома нам загородил дорогу дворовой хулиган — Лёнька Шлейка. Он жил в доме напротив. Он стоял посреди аллейки, руки в карманах брюк. По возрасту, они с Генкой были одногодки, только, кажется, Лёнька был на пару месяцев старше. В сторонке позади делали вид, что отдыхают его прихвостни. Их было человек семь или восемь, точно уже не помню. Мы подошли и Генка сделал попытку обойти этого подонка, но тот не собирался нас пропускать. Он смотрел на меня в упор, не вынимая рук из карманов. Чего он хотел я поняла гораздо позже. Лёнька, нагло ухмыляясь, сказал что‑то типа: «Ну, что, коза, пойдёшь со мной или с этим прип‑ным останешься?». Генка ответил ему вместо меня, в том же тоне: «По‑моему ты, парнишка, себя не совсем культурно ведёшь». Он вообще не любил материться, особенно не переносил, когда ругались при мне. Такие у него быстро по ушам получали. Лёнька должен был это знать. Скорее всего, знал, потому так себя и вёл, Ему нужен был скандал, драка. Он утверждался. «Усохни, малявка. — Ответил он Генке, не поворачивая головы. — Так идёшь или нет?». Я всё ещё не понимала, что происходит, и попросила: «Лёня, дай пройти»‑ Но он вдруг как закричит: «Э‑э! Не‑е! Так дело не пойдёт. Если не мне, то никому!» — И выхватил из кармана пистолет. Из ствола ударила грязно‑жёлтая маслянистая жидкость. Она была так слаба, что не могла преодолеть тех несчастных пару метров, что были между нами, и всё же Генка стал предо мной, тем самым, закрыв меня и приняв эту смертельную струю на себя. Только покорно ждать, когда иссякнет эта дрянь, он не стал, а схватил Лёньку за руку, вывернул её, отработанным приёмом, и сунул, иссякающий серной кислотой обыкновенный водяной пистолетик, ему же в штаны. Лёнька взвыл дурным голосом, упал на землю, пытаясь вырваться, освободиться из захвата Генки, но не Лёньке было тягаться. Генка занимался всякими там единоборствами, поэтому знал своё дело. Вот тут‑то толпа прихвостней с воплем «Лёньку бьют!» бросилась к нам. Чем бы всё это закончилось, не знаю, но в последний миг, когда между нами и бегущими оставалось всего ничего, точно из воздуха возник парень, ростом выше Генки, очень стройный, как девушка, гибкий, с гривой тёмно‑каштановых волос, на вид очень хрупкий. Он поднял левую руку и сделал жест, как будто кого‑то отталкивает. Вся эта орущая, вопящая, изрыгающая жуткую матерщину толпа подонков вдруг остановилась, будто натолкнувшись на стену, затем рассыпалась в разные стороны, разлетаясь кто куда. Один влетел в мусорный бак с ужасающим грохотом, другой врезался в стоящую на тротуаре машину с такой силой, что аж лобовое стекло вылетело. Третий перелетел через скамью, да так и остался лежать. Но всего этого я уже не видела. Мне стало страшно и я со всех ног бросилась домой.

На следующий день я узнала, что четверо из Лёнькиной компании во главе с ним самим, оказались в реанимации. У троих были проломлены черепа, а сам заводила остался без наследства. Генка тоже был в реанимации. А ещё через несколько дней я узнала, что Генка ослеп. Ему сделали пластическую операцию, восстановили лицо, а глаза не сумели. Не успели. Я долго плакала, но позвонить его маме так и не решилась. Моя же, когда узнала, сделала заключение, мол, на кой тебе слепец? Всю жизнь за руку в туалет водить? И я с ней согласилась. Представляешь?! Я согласилась, я предала. Но это было ещё не всё. Где‑то в конце августа он позвонил мне. Если бы я знала, что это он звонит, ни за что в жизни не подошла бы к телефону. К тому времени я уже смирилась, успокоилась, остыла. Дома, кажется, никого не было, определитель не сработал, вот я и взяла трубку. Слышу:

«Привет! Это я».

Ну, я дурочкой прикинулась, мол, плохо слышу, переспрашиваю:

«Кто я?».

А он:

«Уже не признаём?».

На меня как‑будто что‑то нашло, продолжаю дурку ломать:

«Генка, ты, что ли?».

Он, видимо, понял, говорит:

«Ладно, не хочешь говорить, так и скажи, зачем голову‑то морочишь?..».

Пришлось ввязаться в разговор. Точно не помню, как там всё было, но думаю, что стандартно, то есть, как всегда:

«Привет. Как дела?».

«Как обычно. — Говорит он, и тут вдруг выдаёт: — Я так полагаю, что ты занята и не сможешь найти свободной минутки, чтобы встретиться?».

Я немного растерялась от такого утверждения, и решила одним махом прекратить дальнейшие разборки, говорю:

«Правильно мыслишь».

А он чуть ли не слово в слово процитировал мою мамочку:

«Понятно. Всю жизнь водить слепца… Извини, если что не так. Прощай, Лилька. Будь счастлива». И дал отбой. Я даже не успела слова вставить. Перезванивать не стала. Зачем? Всё и так было ясно. Больше он не звонил никогда. Я тоже.

Прошёл почти год. Я сдала последний экзамен. Так получилось, что машина в этот день немного задержалась, и мне пришлось, идти пешком. Уже почти подле самого дома навстречу вышли двое. Один высокий, стройный парень, другой ниже, накачанный, в чёрных очках. Они шли рядом, едва касаясь друг друга локтями, весело о чём‑то болтая. Что стоило мне пройти мимо и промолчать, но, увы, какой шмель меня укусил, не знаю. Я стала прямо перед ними и поздоровалась:

«Привет, Генка».

Они мгновенно, как по команде, замерли. Его друг, мельком взглянув на меня, предложил:

«Ген, я подожду в сторонке, позовёшь».

Он явно был старше Генки лет на десять, но выглядел очень эффектно. Только Генка решил иначе. Он взял друга за руку и сказал:

«Нет. У меня от тебя тайн нет».

Тогда его друг возразил:

«Ген, так нельзя».

Генка усмехнулся как‑то не очень весело, и ответил:

«Можно, Гера, можно, и даже нужно. Привет, красавица».

Не скажу, что мне не понравилось обращение «красавица», но было в этом что‑то язвительное, саркастическое, оскорбительное.

«А ты не хуже». — Ответила я, и была не очень далека от истины.

Шрамы на лице у Генки отсутствовали, что свидетельствовало о хорошей пластике, а глаза прятались за стёклами чёрных очков.

«Благодарю за комплемент! Чем могу служить?» — Шаркнул он ножкой.

«А вы не очень‑то и любезны, сэр рыцарь.» — Уколола я его. Он в долгу не остался:

«Увы, жизнь гусарская, этикетам не обучен‑с».

«Тоже мне, гусар выискался!..» — Фыркнула я.

Так мы пикировались некоторое время пока терпение Генки не закончилось, и он спросил:

«Это всё, что ты мне хотела сказать?».

Меня такая злость взяла, что я, не удержалась, съязвила:

«Почти».

Он опять усмехнулся и говорит:

«Тогда прощайте, мамзель. Нас ждут великие дела и недосуг терять время понапрасну».

Тут я уж психанула. Не знаю, почему, но мне так обидно стало, что я в сердцах воскликнула:

«Шут!».

А он так спокойненько:

«Уж, какой есть. Гер, пошли».

И тут я решила ему отомстить. До сих пор не понимаю, за что? Говорю:

«Погоди. Познакомь меня со своим товарищем. Не прилично ведь».

Генка криво улыбнулся, не обиженно, скорбно как‑то, и говорит:

«Ах, вот зачем я тебе понадобился. Позвольте представить: мой лучший друг Гера, прошу любить и жаловать! Теперь этикет соблюдён?».

Ехидно это как‑то прозвучало. Ну я и ответила:

«Ты меня не представил».

Он обречённо вздохнул и выдал такое:

«А тебя и не надо представлять. Он тебя уже давно знает. Ладно, прощай, и, пожалуйста, не подходи ко мне больше. Мне бы не хотелось смущать тебя своим присутствием».

Это была пощёчина. Я никогда в жизни не получала таких оплеух. И никак не ожидала от Генки подобного. Слёзы навернулись у меня на глаза, но я сдержалась. Лишь сказала:

«А раньше ты бы себе не позволил так дерзить».

Генка пожал плечами и сказал:

«Всё меняется, течёт».

Тут вмешался его друг:

«Ген, ты не прав».

Генка поджал губы, немного помолчал, как бы что‑то обдумывая, и ответил:

«Может быть, Гер, но резать по живому больно, а дважды по одному и тому же месту!..».

А Гера ему возразил:

«На то ты и мужчина, чтобы уметь терпеть».

Тут Генка смутился, покраснел:

«Спасибо, Герка! Спасибо дружище! Ты прав, ты как всегда прав. Прости, Лиля, я был не прав. Поспеши домой, тебя там заждались».

А Гера добавил:

«Да уж. Вон и конвой уже сюда бежит».

Я оглянулась. Действительно, у края дорожки стояла машина, из которой вылезали два охранника. Пришлось махнуть им рукой, мол, всё в порядке, свои. Два толстолоба замерли у распахнутых дверей папиного лимузина, как часовые. Я не знала, о чём дальше говорить, потому сказала первое, что пришло в голову:

«А вы, Геральд, наблюдательны!».

Он слегка поморщился:

«Я не Геральд. Я Гера, это разные имена».

Дух противоречия из меня не выветрился, а потому я возразила ему:

«По‑моему нет».

Тут Генка решил заступиться за друга:

«Это по‑вашему, а по‑нашему нет».

Мне стало скучно. Я уже подумывала, как закончить разговор, только одно мешало, никак не получалось познакомиться с этим Герой поближе. И я сказала:

«Да мне‑то, в общем, безразлично. Не меня же».

Но Генка как бы не заметил моей реплики, просительно сказал:

«Лиль, нам действительно пора».

И тут меня чёрт дёрнул за язык:

«Куда ты так торопишься? Не к своей ли мечте?».

А он спокойно так говорит:

«Да. К своей. Уже только к своей».

Мне стало смешно. Два здоровых парня, а о какой‑то ерунде мечтают. Я обратилась к Гере:

«Гера, я понимаю Генку, ему есть о чём сожалеть, мечтать, но вам‑то это зачем? Неужели вы верите в этот бред? Неужто вы на самом деле думаете, что этот город существует? Вы нормальный, здоровый, красивый парень, вы же всё можете сделать собственными руками?!».

Вот тут‑то он и выдал мне по первое число. Он заговорил так убеждённо, так страстно, что я буквально влюбилась в него, наблюдая за жестикуляцией, выражением глаз, мимикой лица. Он говорил пылко, но мало, очень мало:

«Да, Вы правы. Я могу всё сделать сам, своими руками. — Он сложил руки лодочкой, а когда развёл ладони, там оказался, в буквальном смысле, огненный цветок, настолько он был ярок, он легонько хлопнул в ладоши и мираж исчез. — Но при этом всё равно нужна вера, вера без которой жизнь просто невозможна. Я всегда верю. Я верю людям, я верю солнцу, я верю другу, я верю Вам, Лиля. Я знаю, что вера может всё. Я это видел. Вы нет, потому что убегали со всех ног, спасая свою репутацию. Вы предали Генку, потому что не верили ему, не верили его любви, не верили себе. Я верю, я просто видел этот город. Я там был, я там жил, я там живу, и надеюсь буду жить ещё долго».

Я, как заворожённая, следила за его губами, пока он говорил, совершенно не слушая о чём. Они едва шевелились, изящно изгибаясь. Этот парень был не то, что симпатичный, он был красив. Голос его, тихий, убедительный, С лёгкой приятной хрипотцой, разливался бальзамом, ласкал слух. Это было очень приятно, настолько, что мне совсем расхотелось потешаться над их мечтой. Хотя когда‑то это была и моя мечта. Мне ничего не оставалось делать, как согласиться с ним, и я ответила, всё же не удержавшись от колкости:

«Ну что ж, верьте, это ваше право, господа иллюзионисты».

Гера не обратил на мою шпильку никакого внимания. Он взял Генку под руку и вполне серьёзно сказал:

«Благодарю Вас, сударыня».

Но Генка не двинулся с места.

«Постой. Постой, Герка. — Заговорил он, обращаясь сначала к другу, потом ко мне. — Мечта должна быть у всех. И у тебя она должна быть. Ты не признаешься в этом, но я‑то точно знаю, ты веришь, и будешь верить в город мечты. И я желаю тебе увидеть его, всего один раз, один единственный, как бывает лишь одна единственная в жизни брачная ночь. Может тогда ты поймёшь тщетность своего нынешнего существования. Может это разбудит в тебе человечность».

Эта их театральность раздражала меня до невозможности. И я ещё раз попробовала уколоть их:

«Какие слова?! Какая патетика?!».

Однако они не смеялись. Гера поймал мой взгляд, поднял руки к солнцу и громко произнёс:

«Да будет так, брат мой названный! Да сбудутся слова твои! Да случится сие лишь в ночь брачную, одну единственную! Да будет дан шанс! Слава тебе, всевышний!».

Ничего не произошло.

— Клоуны. — Усмехнулась я.

Гера опустил руки, тронул Генку и они ушли. Ушли навсегда. Но узнала я об этом спустя два месяца.

Вечером в новостях передали о жуткой катастрофе, случившейся в четырёх милях от нашего берега. Какой‑то танкер загорелся и взорвался, не успев добраться до порта. В тот день я не обратила на это никакого внимания.

Прошло несколько недель. Меня всё время тянуло позвонить Генке. Что‑то мы не договорили, чего‑то недопоняли. А главное, я никак не могла забыть его друга Герку. Запал он мне и хоть что с этим делай. Снился каждую ночь. Чего я только не делала, чтобы забыть, отвязаться. Даже к бабке ходила, но, увы. Постепенно у меня появилась непреодолимая тяга поцеловать эти тонкие, яркие, красивые губы, которые каждую ночь говорили и говорили мне о чём‑то нужном, но я никак не могла понять о чём. Наконец за несколько дней до школы моя гордость была сломлена и я набрала Генкин номер. К телефону долго никто не подходил. Потом взял трубку Генкин папа.

«Добрый вечер. Это Лиля. — Поздоровалась и заодно представилась я. — Будьте добры, позовите, пожалуйста, Гену к телефону».

В трубке долго, очень долго молчали. Мне даже показалось, что разорвалась связь. Потом какой‑то неестественно старческий голос сказал:

«Вы, милая Лиля, опоздали. Очень сильно опоздали!..»

«То есть, как опоздала?» ‑ Не поняла я.

«Гены уже почти два месяца нет в живых. Он погиб вовремя спасательных работ на танкере». — Ответили мне и разорвали связь.

Я не поверила. Это был удар, как говорят боксёры, ниже пояса. Что мне оставалось делать? Да, найти газеты за эти дни и лично убедиться. Я ринулась к папе в кабинет. Он сидел за своим громадным столом и работал.

«Что случилось?» ‑ Поднял он голову.

«Ничего, мне нужна подшивка за июль».

«А‑а! Вон там, вторая стопка снизу». — Указал он ручкой на журнальный столик в дальнем углу.

Найти искомое было делом не простым, но мне повезло. Нужная газета и даже страничка сама выпрыгнула мне в руки. Статья была длинной и нудной. Я перепрыгивала сначала через одну строчку, потом три, потом пять, наконец, нашла:

«Во время спасательных работ погибли два местных жителя, один из которых Геннадий Белков, личность второго устанавливается. Процесс опознания затрудняется отсутствием тел, в связи с тем, что их не смогли извлечь из‑под затонувших обломков танкера. Как выяснилось в последствии, спасательные средства на судне либо полностью отсутствовали, либо находились в непригодном для употребления состоянии. В нужный момент не сработал насос подкачки надувного плота, вследствие чего тот оказался малоподвижным, едва держащимся на плаву. Вёсел на месте не оказалось, что так же не позволило плоту своевременно отойти от борта терпящего бедствие корабля. В результате чего двум оказавшимся поблизости отдыхающим, местным жителям, пришлось вплавь добираться до танкера, подниматься на борт, в поисках вёсел. Однако времени для того, чтобы отплыть на безопасное расстояние у ребят уже не было. Их просто затянуло в воронку. Остаётся масса вопросов, на которые хотелось бы получить ответы: каким образом в районе катастрофы оказались ребята? Почему они, а не кто‑нибудь из членов экипажа терпящего бедствие корабля, поднялись на борт почти затонувшего судна за вёслами для плота? Где в это время находились спасатели? Почему с таким опозданием к месту аварии прибыли работники МЧС? И это далеко не полный список вопросов, имеющихся в распоряжении журналистов. Однако местные органы категорически отказываются от общения с прессой».

Я тупо уставилась на корявые строчки сообщения. С газетной фотографии на меня смотрел и улыбался Генка, живой и здоровый. Тихо подошёл папа и отобрал газету.

«Иди сюда. Я тебе покажу всё это».

«Зачем?» — Тупо спросила я.

«Я работаю в комиссии по причинам выявления виновных и главное причин катастрофы. В моём распоряжении эксклюзивный видео материал, снятый видео камерой со спасательного вертолёта. Ты же, кажется, была знакома с погибшим Геной?».

Я поднялась и прошла к компьютеру. На мониторе появилось море. Потом тонущий корабль и маленькие фигурки людей на воде. Потом изображение приблизилось. Временами даже можно было разобрать лица, сидящих на резиновом плоту, людей. Генку с другом почти не было видно. И лишь когда кто‑то из них поднялся на борт, удалось показать крупным планом лицо оставшегося в воде — это был Генка. Лицо человека, расхаживавшего по наклонённой палубе тонущего судна, видно не было, но для меня и так было ясно, кто это был. Вот он нашёл вёсла, бросил вниз, нет, уже просто подал, парню в воде. Потом замахал руками. Он явно настаивал, чтобы Генка отплыл в сторону. Но тот ни в какую не желал этого делать. Вот Герка прыгнул в воду, подобрал вёсла, и они поплыли по направлению к плоту. Вертолёт спустился ниже, помогая воздушной волной, но ребята не двигались с места. Их уже тянуло обратно к танкеру. Тогда Гера начал швырять вёсла в сторону дряблого плота. Несколько из них попали по адресу. Люди тут же подхватили их и принялись грести не к ребятам, а от них. Последнее, что захватил объектив, было и банально, и жутко. Генка с Геркой обнялись, и огромная волна накрыла их одновременно. Через мгновение море успокоилось, и на поверхность стали всплывать вещи с затонувшего корабля, но люди так и не вынырнули из морских глубин.

«Вот и всё». — Сказал папа.

«А можно ли поймать момент, где бы было видно лицо второго парня?» — Спросила я, вдруг поняв, что давным‑давно молча плачу.

«Именно этим я и занимаюсь сейчас. Однако шансов практически нет. Он всё время как‑то не попадал в объектив».

«Папа, мне нужна фотография этого парня!.. — Уже рыдала во весь голос я. — Понимаешь, нужна! Я! Я последняя, кто их видел живыми в тот день. Понимаешь, я! И двое твоих остолопов, охранявших меня в тот день».

«Спасибо. Ты сама не знаешь, какую ценную информацию сейчас сообщила. Это очень важно. Кто же был вторым? Ты можешь сказать?»

«Нет. Не могу. Мне нужна его фотография, тогда я точно скажу, он это или нет».

«Ты же прекрасно знаешь, что это тот, о ком ты подумала. Ведь белков не мог сам там оказаться, значит, он был с товарищем, и не просто с товарищем, а другом, который его водил».

«Да мало ли с каким товарищем?! Откуда я могу знать всех его друзей?!».

«Лиль, не лги. Я же по тебе вижу, что ты узнала этого парнишку. Тебе не надо видеть его лицо, ты по фигуре опознала».

«Нет. — Упёрлась на своём я. — Не по фигуре. Да и видела я его всего лишь от силы минуту, не больше. Так что без фотографии я тебе ничего не скажу».

«Хорошо, тогда хоть изложи свои соображения по данному вопросу».

«Не могу. Не знаю». — Всхлипнула я и вновь разрыдалась.

«Успокойся. Чего ради так убиваться?».

«Тебе легко говорить!.. — Всхлипывала я. — А мне, как ты думаешь, как мне? Даже вещицы на память!.. — Тут меня осенило. — А вещи? Почему вы не можете установить данные по вещам?».

«Какие вещи?» — Не понял он.

«Как какие? — Удивилась я. — Не в штанах же они плавали?».

Он подёргал мышкой. На мониторе вновь возник Герка с вёслами в руках. В плавках.

«Действительно. — Задумчиво произнёс папа. — Это мы как раз и упустили. Теперь уж точно ничего не найти. Где ты раньше была?! — Он подошёл к телефону и набрал номер. — Ало! Берег в тот день обследовали? Гм. Так. Нет, пляж, напротив места катастрофы?.. М‑угугу. Понятно. А почему съёмка велась только с одного вертолёта? Насколько я помню, было послано три? Та‑ак! Это уже интересно. Ну‑ну! Потрясающе! И это в самый ответственный момент?! А хотите, чтобы у вас на танкерах всё было на месте и в надлежащем виде. Ладно. Я доложу обо всём как положено. Нет. Не знаю, но, кажется, ниточка есть. Да, конечно. Всего. — Он положил трубку и повернулся ко мне. — Значит так. Хочешь ты того или нет, но тебе придётся сейчас рассказать мне всё, что тебе известно».

«Ы‑ы! — Замотала я головой. — Хочешь ты того или нет, но я тебе ничего не скажу. Всё, что я знаю, касается только меня».

«Увы, но тебе придётся подчиниться».

«Ни за что в жизни!» ‑ Воскликнула я.

«Мы с тобой сильно поссоримся». — Предупредил он.

«Пожалуйста. Ссорься».

«Ты напрасно так. От успеха этого расследования зависит наше общее будущее».

«Это ещё каким образом? — Спросила я, вытирая остатки слёз. — Тебе повышение дадут? Или заказы на розыски увеличатся? Так это твоё будущее, не моё».

«И то, и другое».

«Плевала я на твою карьеру вместе с твоими клиентами. Вместе с твоим начальством. Инквизитор проклятый!».

«Вон. — Негромко сказал он, указывая на дверь. — Вон, и собери свои шмотки. Завтра утром тебя отвезут в твою квартиру. Отныне будешь жить там. Видеть тебя не хочу. Вон!».

С тех самых пор я живу здесь. С десятого класса. И никому нет дела до того, как мне тут одной.

— Лиль? — Робко позвала я.

— Слушаю. — Устало отозвалась подруга. — Что, хочешь предложить перебраться жить со мной вместе? Чтобы мне скучно не было?

— Нет. Лиль, ты что, подумала, будто этот чудак и есть Герка?

— Думаю, да. Ведь оба раза мне не удалось его увидеть. Тогда, в ту ночь, было темно, а в городе сначала он шёл сзади, потом вообще исчез, оставив меня одну. А сегодня в машине был выключен свет, а в темноте я его толком не рассмотрела. Зато вспомнила его лицо, когда мы с Силивестром отмыли его от крови. Это был он, только вот волосы почему‑то не каштановые, а пепельные.

— Лиль, а не мог он поседеть от переживаний? Ведь по твоим словам он не многим старше тебя?

— Ты будешь смеяться, но я не знаю, сколько ему лет.

— Ну, хоть приблизительно.

— Ну, если приблизительно, то он намного старше меня. Лет на десять, а то и больше. Он старше Генки был, а Генка был старше меня на два года, кажется. Правда, выглядел этот парень очень молодо. Так что в возрасте можно ошибиться и достаточно сильно.

— Вот тебе и раз!.. — Изумилась я. — Мне и в голову бы не пришло, что ты влюбилась в старика!..

— Глупая ты. — Беззлобно сказала Лилька. — Что ты в этом понимаешь?..

— Ладно, извини.

— Мог и поседеть, но тогда он должен был быть седым, а не пепельным. Серым.

— Тоже верно. — Согласилась я. — А как быть с тем, что ты сказала о могиле?

— А что о могиле? — Не поняла она.

— Ты же сказала, что была на могиле, и тут же говоришь, что тел не нашли?

— Да. Это верно. Море не выбросило их тел. А могила была иллюзией, так было проще для его матери.

— Ты хочешь сказать, что это просто пустышка?

— Ладно, подружка, давай спать. На дворе давно уж ночь, а мы всё лясы точим. — Не ответила она. Сладко потянулась, собрала чашки со стола и принялась мыть.

Утром, когда я проснулась, Лильки уже не было. На столе лежала записка: «Не волнуйся. Весь дом в твоём распоряжении. Продукты в холодильнике, тарелки в шкафу, ну, в общем, ты сама всё найдёшь. Меня искать не надо. Сама приду, когда будет надо. Твоя подруга, Лиля!».

Однако она не пришла ни на второй, ни на третий день. А через неделю в местной газетёнке в разделе «криминальная хроника» я прочла:

«Сегодня утром на дикий пляж волнами был выброшен сильно повреждённый крабами и прочими морскими животными труп молодой девушки. Как установила экспертиза, смерть наступила в результате удушения. Есть предположение, что это свободная художница Лилиан Сандалова. Однако точно определить ФИО погибшей не представляется возможным из‑за сильных повреждений. Необходима генетическая экспертиза».

Это жуткое известие произвело на меня впечатление разорвавшейся бомбы. Почему‑то я не поверила ни одному слову, и, тем не менее, на меня напал какой‑то столбняк. Я практически целый день только и делала, что время от времени перечитывала эту заметку, а вечером!.. Вечером вдруг собралась и ушла. Ушла к морю, узнать судьбу подруги. Идти было страшно, однако с каждым метром, приближавшим меня к разгадке, уверенность в правильности своего решения всё крепла и крепла. Я ощущала, что со мной ничего не случиться, и всё же было жутковато идти через ночную парковую зону.

Белую скалу видно было издалека. На её фоне чётко вырисовывалась фигура человека. Он меня ждал. Я это поняла сразу.

— Доброй ночи, сударыня! — Поздоровался он.

— Здравствуйте. — Ответила я и заглянула ему в глаза.

Там были ответы на все мои вопросы, но не было одного, который он и задал.

— Вы готовы войти?

Я подумала, и отрицательно покачала головой.

— Зря. — Тяжело вздохнул он. — Выбор — штука очень сложная, ответственная. Выбирать можно долго, но не бесконечно и в этом опасность выбора.

— Понимаю, но ничего не могу с собой поделать. — Ответила я.

С тех пор я прихожу сюда каждую ночь и встречаю вместе с ним всех, кто приходит к вратам города счастья! Теперь мы, как два Максвеловских демона, один на выход, другой на вход. Разница лишь в том, что он никогда не сможет выйти оттуда, а я не знаю, войти ли???

 

Глава 8

Алексей сидел в облюбованной нише замка, пил горячий кофе и смотрел на стального цвета воду осеннего пруда. Редкие солнечные лучи время от времени прорывались сквозь блокаду сплошных облаков, озаряя пустынный парк прошедшим весельем. Точно так же несколько месяцев назад он сидел здесь же и радовался своим открытиям. Но!.. Видать рано радовался. А всё началось с того дурацкого дня… Или может раньше?! Сейчас трудно было сказать определённо, когда же всё началось?.. В начале лета, когда пропал единственный сын, или всё‑таки много лет назад, когда дочь отказалась помочь в одном очень нужном деле. А ведь она знала… Наверняка знала того парня… Знала, но не сказала. Тогда раскола в семье не случилось, хоть и пришлось её наказать. Только вот наказание оказалось полезным во всех отношениях, кроме одного — Лиля всё равно ничего не пожелала рассказывать. А зря. Может быть, служебное положение резко изменилось бы ещё тогда. И не сидел бы он нынче в захолустье, а был бы начальником в столице… Чем чёрт не шутит?! Но, увы!.. Сложилось всё совсем не так, как хотелось бы.

И вот он сидит здесь, в этом кафе, один, как перст. Сын пропал, дочь утонула, жена ушла, друг исчез. Нет, не один друг, все друзья исчезли. Вопрос только в том, куда все они пропали. Он смотрел на проплывающий одинокий жёлтый, размякший жалкий листок, и вспоминал события начала этого лета. Тогда был почти такой же хмурый день. Даже хуже, потому что несколько дней подряд лил беспрестанный дождь. Чёрные тучи затянули всё небо. Ливень то лил, как из ведра, то вдруг прекращался, как будто кто‑то закрывал сорванный водопроводный кран. Мутные потоки заполняли мостовые до краёв. Облупившиеся, грязные стены домов сверкали водяными алмазами при попадании на них света фар от, проносящихся, редких автомобилей, и это было столь нелепо, как бриллианты в помойном ведре. Деревья опустили свои ветви, отягощённые излишней влагой. Ни одной живой души не было видно на протяжении многих кварталов. Все жители попрятались по своим норам‑домам.

Алексей медленно и осторожно вёл машину, опасаясь коварства мокрого асфальта и скрытых в лужах выбоин. Разглядывать тротуары в такую погоду равносильно самоубийству. Он и в хорошую‑то не любитель крутить головой по сторонам, не то, что сегодня. И, тем не менее, на одном из поворотов вдруг уловил боковым зрением что‑то необычное и притормозил на всякий случай. Оглянувшись, ничего не увидел. Стекло заднего обзора было залито водой и залеплено грязью. Боковое зеркальце так же было мокрым и ничего не отражало. Пришлось приоткрыть дверь и выглянуть в этот омут. В полуметре от края тротуара стоял мужчина в зелёной рубашке, с длинными волосами, совершенно мокрый и смотрел куда‑то на противоположную сторону дороги. Он проследил за взглядом мокрого чудака. Тот сосредоточенно рассматривал окна третьего этажа. Невольно и взгляд Алексея упёрся в эти же окна. Пред ним вдруг открылась большая, красивая комната, наполненная светом и теплом. На пушистом ковре посреди кружилась во всепоглощающем танце девушка неземной красоты. Плавные и в то же время быстрые па, мгновенно сменяющие друг друга тысячи поз и фигур, перемежающиеся антраше, каскады жестов, прыжков, рассказывали больше чем можно выразить обычными словами. Танец воспламенял душу, зажигал костёр любви, неизмеримого блаженства и счастья. Тянуло на подвиги, на хорошие подвиги. Душа рвалась сделать что‑то невообразимо хорошее, эдакое нужное!.. Она требовала действовать, жить! Изумлению Алексея не было конца. Подобной пластики движения, такого отдохновения ему никогда не доводилось видеть. Оторваться от этого зрелища было невозможно. Теперь стало понятным, почему мужчина был так мокр. Девушка, кружась, вышла за границу видимости, и Алексей очнулся. Ничего кроме далёких, мокрых стёкол отсюда видно не было.

— Что за чертовщина?! — Изумился Алексей, оглядываясь.

Мужчины нигде не было видно. Ещё раз ругнувшись, он сел в машину. Сиденье мгновенно пропиталось влагой. С волос то и дело скатывались капли воды. Приходилось мотать головой, чтобы не отвлекаться от дороги.

Весь оставшийся путь его мысли крутились исключительно вокруг этого события. Он пытался понять, можно ли было увидеть то, что ему посчастливилось зреть с той точки, где он стоял? И тут же следовал ответ: «Конечно, нет». «Тогда как же я это видел?» И тишина. «Тогда второй вопрос, а был ли мужчина?» И тут же ответ: «Да, конечно же, был, ты же видел его собственными глазами?!». «И куда же он делся?» «Ушёл». «Недосмотрев представление до конца? Не поверю». «И правильно сделаешь»‑ Вторил внутренний голос. Из‑за своей чрезмерной задумчивости он пропустил‑таки ямину и влетел в неё левым, задним колесом.

— Что б тебя!.. — Ругнулся он, и постарался больше не отвлекаться от дороги, но не тут‑то было. Стоило лишь на миг расслабиться, как перед глазами возникла точёная фигурка танцовщицы. Не могло это привидеться?! Это была реальность. Он потёр веки и едва успел притормозить. Какой‑то идиот буквально выскочил из‑под капота.

— Мать твою!.. — Громко и достаточно грязно выругался он.

И в этот момент дверь со стороны водителя открыли. Кончик охотничьего ножа, с широким лезвием и бороздками для стока крови, замер у его горла.

— Медленно, очень медленно вылезай из машины и без глупостей. — Приказали ему.

В зеркальце заднего вида отражалась лишь небритая рожа, прикрытая чем‑то чёрным наподобие марлевой маски, и толстенная рука, затянутая в чёрную кожаную перчатку.

— Ты соображаешь, что предлагаешь? — Спросил Алексей, не столько желая пообщаться или потянуть время, сколько стараясь оценить обстановку. — Как я буду вылезать? Прямо на нож?

— Вылезай. — Нетерпеливо приказал небритый.

Алексей стал медленно, боком выдвигаться из салона. Нож так же медленно отступал. Когда его тело уже почти покинуло машину, он решился и одним движением ушёл вниз и влево, изо всех сил всаживая кулак в промежность нападающему. Тот взвыл и упал, выронив нож. Тут же сзади Алексея чем‑то огрели. Видно всё же сознание на несколько секунд покинуло его, потому что следующим эпизодом было совершенно необъяснимое появление кого‑то ещё, так как Алексей оставался жив. Открыв глаза, увидел три пары ног, расположившихся почти у самого его лица.

— Парни, кончай шутить. — Сказал слегка хрипловатый баритон.

— Слушай, дядя, топай отсель, пока жив. — Посоветовала чёрная перчатка, сдавленным голосом. — Топай, если не хочешь, чтобы мы тебе шкурку подпортили.

— Почему я всегда забываю, что животные не понимают человеческого языка?! — Как будто спросил сам себя неожиданный спаситель, совершенно игнорируя угрозы.

Голос говорящего показался Алексею до жути знакомым. Потом произошло какое‑то движение и возле Алексея один за другим прилегли все трое нападающих.

— Вставайте. — Предложил простуженный баритон. — Неужели вам так нравиться валяться в луже?

— Да нет. — Ответил Алексей, кряхтя поднимаясь.

В голове гудел новгородский вечевой колокол. В висках стучала кровь. Он поднял руку и потрогал затылок.

— Крови нет. Ваша шевелюра смягчила удар.

— Понял. Спасибо. Просто я ещё до конца не пришёл себя и никак не могу понять, что же всё‑таки произошло?

— Попытка ограбления. — Спокойно сообщил собеседник.

— Это я сообразил. Не понятно, как вам удалось так легко разделаться с тремя подонками?!

— Это как раз самое не интересное. Вы можете вести машину или мне вас подвезти?

— Спасибо, я в полном порядке. Башка немного кружиться, но не настолько, чтобы бежать сломя голову в больницу.

— Тогда поезжайте. — Предложил незнакомец.

Алексей наконец‑то взглянул на спасителя. Это был всё тот же мужчина в зелёной рубашке.

— Как вы успели меня опередить? — Невольно вырвалось у него.

— В каком смысле «опередить»? — переспросил мужчина.

— Извините, я, кажется, вас с кем‑то спутал.

— Бывает. Давайте‑ка я лучше отконвоирую вас с машиной домой. Неровен час, не уследите за дорогой!.. Хлопот потом не оберётесь.

— Нет, спасибо. Я вполне нормален.

— Я в этом не сомневаюсь. — Улыбнулся мужчина. — Ну, что ж, тогда прощайте.

— До свидания. — Ответил Алексей в спину уходящему.

Дома, приведя себя в порядок, он пил чай и размышлял над событиями сегодняшнего вечера. Две случайные встречи. Последовавшие за этим происшествия. Нет, удержать такое в себе выше всяких сил. На кухню заглянула Радмила — так звали его жену.

— Ну, что, любитель приключений, головушка побаливает? — Спросила она, осторожно трогая его ещё мокрые волосы.

— Нормально. — Бодренько ответил он. — Ты сядь. Я хочу тебе кое‑что поведать.

— О! Какие слова‑то?! «Поведать»! — Она засмеялась, пододвигая табурет и присаживаясь у раковины. Основательно же тебя приложили.

— Ладно тебе. — Сделал вид Алексей, будто обиделся. — Тут вот какое дело.

И он рассказал всё без утайки. Не умолчал и о своих ощущениях вовремя танца.

— А тебе бы только на девок голых смотреть. — Надула губки жена.

— Да не была она голой. — Вдруг запнулся он.

Память услужливо подсунула картинку, где на самом деле танцовщица была, в чём мать родила.

— А откуда ты знаешь?! — Искренне изумился Алексей.

— Оттуда. — Поднялась с табурета Рада.

— Милая, ты не права. Я действительно не помнил того, что она была обнажена. Да мне и в голову не пришло это. Она так танцевала, что не до того было. Ты понимаешь, пластика, движение, эти выражения! Жесты! Нет, рассказать такое невозможно. Понимаешь, просто нет слов!

— Вижу. Аж слюна брызжет.

— Ты хочешь поругаться?

— Нет, просто все вы мужики до чужих баб охочи. А я не привыкла делить с кем‑то своего мужчину.

— Гляди‑ка, частный собственник сыскался! — Усмехнулся он. — С твоими замашками рабовладельца в нашем времени тяжело выжить.

— Выживу как‑нибудь.

— Радмилка, ты не права. Я же говорю, ну не смотрел я на неё, как на женщину! Точнее, я любовался танцем великолепного актёра. Ну что тут поделаешь, если она оказалась женщиной?!

— Было бы странным, если б ты засматривался на мужиков. — Усмехнулась жена.

— Что теперь, и смотреть нельзя? Ты же порнушку по кабельному смотришь же? Я же не ревную.

— Ну, сравнил, это же кино, да и не чернуха же это?! Это искусство!

— А то, что видел я не искусство потому, что оно было не по телику?! Так, по‑твоему?

— Нет!..

— Странно ты как‑то рассуждаешь. Наоборот бы, в реальной жизни трудно встретить настоящее искусство, а ты?..

— Хорошо. Давай завтра поедем к твоей танцовщице и посмотрим, такая ли она умелица? Я тоже хочу взглянуть на её танец.

— По‑твоему это удобно?

— Что именно?

— Явиться на квартиру к чужому человеку и требовать от него потанцевать?

— И что в этом такого? — Не поняла Радмила.

— Да то! Как ей объяснить, например, что я видел её танец? Не рассказывать же ей, что я в окно подглядывал?

— А почему бы и нет? — Плутовски улыбнулась жена.

— Ну да! — Изумился Алексей. — Так и сказать?

— Да, так и сказать. — Подтвердила она.

— Да ты что? Как я ей объясню, что стоял, Бог знает где? Окна‑то её на третьем этаже!

— Теперь понял бредовость своего рассказа?!

— Но это же правда?! — Растерялся Алексей. — Радмила! Я же потому тебе и рассказал, ведь мне никто не поверит?!

— А я дура должна верить твоим сплетням?

Он сел. Нелепость его рассказа была очевидна.

— Радмила! — Предпринял он последнюю попытку. — Я правду тебе говорил.

— А я и не сомневаюсь. Только место событий изменил из сауны на дождливую улицу с идиотом, мокнущем от удовольствия поглазеть на женские прелести.

— Ага! А потом этот идиот спас твоей собственности жизнь.

— Единомышленник. Тут уж ничего не попишешь. Было бы удивительно, если б он этого не сделал.

— Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку?

— Нет. Когда кажется, крестятся. — Отпарировала жена.

— А мне сдаётся, что с годами ты слегка подвинулась на этой почве.

— Я?! Это ты на всех баб подряд заглядываешься! С тобой никуда выйти нельзя. Только и пялишься!..

— Кто бы говорил… Да я ни разу в жизни никого кроме тебя не знал. Это ты у нас спец по мужикам. — Вырвалось у него.

— И что ты этим хочешь сказать? — Звенящим голосом задала вопрос Рада.

— Ничего. — Ответил он, и выскочил из квартиры, хлопнув дверью.

Он тогда очень сильно психанул и ушёл из дома. Не совсем, конечно, просто стал жить на работе. Уж очень сильно его обидело неверие жены. Если бы было за что, тогда другое дело. А так!.. Тогдашняя их размолвка длилась довольно долго. Прошла неделя, а Рада не желала понять собственного мужа. В конце‑концов он не выдержал и поехал на поиски этой самой танцовщицы. Улицу и дом ему удалось найти почти сразу. Хуже было с окнами. Вычислив парадную и собравшись с духом, он ринулся на последний штурм. Охрана внизу пропустила без вопросов. А вот на этаже Алексей немножко замешкался. Дверей оказалось две и окна обоих этих квартир выходили на одну и ту же сторону. Бросив мысленно жребий, он решительно позвонил в дверь справа. Из‑за толстой брони в дубовой обшивке ничего не было слышно, поэтому, когда она внезапно распахнулась, он невольно вздрогнул. На пороге стояла женщина очень невзрачного вида. Маленькая, хрупкая, с волосами коньячного цвета, подстриженными под пацана, с огромными серыми глазами, немного горбоносая, с едва заметным шрамиком на верхней губе. Лет ей было за тридцать.

— Простите! — поперхнулся Алексей. — Мне надо… Я ищу… В общем… Понимаете?.. Как это сказать?!

Она спокойно смотрела на него, даже не пытаясь ему помочь.

— Я, понимаете, недавно узнал, что здесь где‑то живёт девушка, танцовщица. Мне бы её увидеть, но я не помню из какой квартиры? Я, наверное, ошибся? — Одним залпом выпалил он.

— Нет. Не ошиблись. Это я танцую. Очень редко и только для себя. Так что даже представить себе не могу, как Вы могли узнать про меня?!

Алексей обомлел. В его памяти отложился совершенно иной образ.

— Простите! — Сделал ещё одну попытку реабилитировать свою память он. — Дня три назад, нет, кажется четыре, шёл дождь.

— Да, был сильный ливень. — Подтвердила она. — И не четыре дня тому, а чуть больше недели.

— Да… Простите… Вы правы…

— Ну, ну… И что дальше?

— Так вот. Я в это время проезжал мимо. Заметил странного человека. Он стоял на тротуаре совершенно мокрый. Мне ничего не стоило его подобрать и подвезти по нужному адресу, и я остановился. — Женщина, слегка иронично, смотрела на Алексея, и тень улыбки скользила по её тонким губам. — Да. Он стоял и смотрел на ваши окна. Я тоже посмотрел и увидел вас танцующей.

Она вдруг побледнела и отступила на шаг внутрь квартиры.

— Вы сумасшедший. — Тихо и твёрдо сказала она. — Вы не могли видеть ничего подобного.

— Я тоже так думал. — Горько усмехнулся он, понимая, что память проиграла. — Мне тоже кажется, что я не должен был видеть этого, но я же видел? Вы же не станете отрицать, что танцевали в тот вечер?

— Уходите. — Едва слышно произнесла женщина, нервно теребя свою блузку. — Немедленно уходите или я вызову охрану.

— Извините. — Пожал он плечами и направился к лестнице.

— Стойте! — Вдруг передумала она. — Вернитесь.

Алексей остановился, вопросительно глядя через плечо.

— Вернитесь. — Повторила она. — Пройдёмте в квартиру.

— Зачем? — Не понял он.

— Покажите мне ту комнату, а заодно и место, откуда вы видели то, о чём говорите.

— Комната, как комната. Там ковёр был такой большой, яркий. Кажется очень ворсистый.

— Люстра? — Спросила она, в упор глядя на меня.

— Нет. Там не было люстры. Там горели свечи.

— Что ещё?

— Ничего. Я не рассматривал комнату. Я смотрел танец.

— Покажите комнату. — Потребовала она.

Алексей вошёл в квартиру. Несколько секунд ему понадобилось, чтобы сориентироваться. После чего он решительно направился к двери слева. Это была та самая комната. Подойдя к окну, он уверенно указал на то место, где ему довелось встретиться со странным мужчиной. Женщина молча проследила за его рукой.

— И Вы хотите сказать, что оттуда могли видеть?

— Не знаю. Но я же видел? Не пригрезилось же мне всё это?!

— Может, пойдёте и ещё раз попробуете? — Усмехнулась танцовщица.

— Да я пробовал… Ещё тогда…

— Ну, и как? — Она бросила на Алексея быстрый косой взгляд.

— Да ничего я не увидел. Это меня и поразило. — Промямлил Алексей.

Она опять взглянула в окно, покачала головой.

— Этого просто не может быть. — Шёпотом произнесла она.

Алексей не ответил, в общем‑то, его никто и не спрашивал. Женщина скользнула от окна так плавно, так изящно, что не залюбоваться этими движениями было бы настоящим кощунством.

— Вы не могли этого видеть. — С неколебимой убеждённостью в голосе, повторила она, поправляя склонившуюся свечку в канделябре.

— Извините. Я пойду.

— Как выглядел тот мокрый мужчина? — не отреагировала она.

— Да как Вам сказать!.. — Замялся он.

— Да так и скажите. — Хозяйка квартиры резко обернулась к нему.

— Я, честно говоря, плохо его запомнил. Дождь шёл, и видел‑то я его всего мгновение. Потом не до него было.

— Что помешало? — Подняла она бровь.

— Нет. Ничего не мешало. Просто я любовался танцем, а когда обернулся, его уже не было.

— Ну, хоть что‑нибудь запомнили?

— Да, конечно. Зелёная рубашка, длинные пепельные волосы. Толи они седые, толи такого цвета. Больше, к сожалению, ничего не помню.

— Пепельные, говорите? — Зловещим шёпотом переспросила женщина. — Повторите, какие?

— Пепельные. — Автоматически повторил он. — А что собственно говоря в этом такого? Что вас так взволновало?

— Пепельные!.. — Как бы не замечая Алексея, повторила она. — Значит пепельные?! — И пристально посмотрела ему в глаза.

— Знаете что, пойду‑ка я лучше.

— И после всего Вы утверждаете, что не знаете его.

— Да кого я, чёрт возьми, должен знать? — Взорвался Алексей.

Она не ответила, лишь крутнулась на каблучках, так что ветер всколыхнул пламя одинокой свечи, быстро подбежала к стене, на которой висел какой‑то пейзаж, сунула за картину руку и вытащила оттуда фотографию.

— Вот! Смотрите! — На её ладони лежала маленькая фотокарточка паспортного формата мужчины с тёмно‑каштановыми волосами.

— Это он! — Изумлённо выдохнул Алексей. — Только цвет волос другой. И немножко моложе. Это его сын?

— Ну, ещё бы. — Скривила улыбку женщина. — Какой сын? Он и жениться‑то не успел… Конечно он, кто же ещё?! — Снимок так же быстро исчез, как и появился. — И после этого Вы будете продолжать утверждать, что видели его в первый раз?

— Да. — Не совсем уверенно ответил Алексей. — Дело в том, что у этой истории было продолжение.

Он замолчал, как бы раздумывая, продолжать или нет?..

— Ну? Ну же?! — Нетерпеливо притопнула она ножкой.

— Понимаете, через несколько кварталов на меня напали. Попытались отобрать машину. А этот мужчина вступился и помог мне в самый последний момент.

— Ну, это в его стиле. — Вздохнула она, пристально глядя мне прямо в глаза.

— Да что Вы на меня так смотрите? — Не выдержал он. — Объясните толком, что всё это значит?

— Если бы я знала!.. — Горько усмехнулась женщина.

— Ну, хоть что‑то же знаете? — В голосе Алексея проскочили просительные нотки.

— Что‑то знаю, но не то, чего бы Вам хотелось. — Ответила она, возвращаясь к окну.

— Вы меня извините, но позвольте всё же узнать хоть то, что знаете Вы.

— Вряд ли вам это понадобится. — Без энтузиазма возразила она.

— Откуда Вам известно, что мне понадобится, а что нет?! — Раздражаясь, спросил он.

— Вы бывали в городе?

— Ну конечно. По сто раз на дню. — Не понял он вопроса.

— Значит, не бывали. Понятия не имеете, о чём идёт речь. — Констатировала женщина.

— Так Вы поясните. — Предложил он.

— Не могу. Вы меня не поймёте.

— Почему же? — Обиделся Алексей. — Не уж то я такой тупой?

— Совсем не поэтому.

— Так почему же?

— Потому, что это всё настолько невероятно, даже фантастикой не назовёшь.

— Простите, а можно ли подоступнее?

— Нет! — Вдруг резко выкрикнула женщина. — Нет! Вам не понять. Одно могу сказать, что у Вас впереди большие перемены. А сейчас попрошу оставить меня в покое. — И она указала на дверь.

Он пожал плечами и вышел.

В нагревшейся машине было душно. Возвращаться на работу не имело смысла, а домой рано. Вздохнув, он тронул стартёр и покатил куда глаза глядят, время от времени разглядывая многочисленные кафешки под цветными тентами на тротуарах. На стоянке возле парка «чародеев», оказалось свободное местечко. Выбравшись на свежий воздух, он побрёл по аллейкам к сказочному замку. Это было его любимым местом во всём городе. Замок стоял посреди озера и попасть в него можно было пройдя по подъёмному мосту, как в самую настоящую средневековую крепость. Кафешка, расположившаяся внутри, пользовалась невообразимым успехом у главных посетителей этого парка детишек самых разных возрастов. Сейчас здесь было на удивление малолюдно. Выбрав местечко подальше от входа и посторонних глаз в глубокой нише над самой водой, Алексей заказал себе кофе с мороженым и, в ожидании заказа, принялся рассматривать поверхность воды. Вокруг сновали цветастые лодочки, переполненные, визжащей от удовольствия, детворой. В дальнем конце на малюсеньком островке деловито крякала мама‑утка, наставляющая своих утят чему‑то очень важному. Официантка принесла заказ. Пришлось отвлечься от созерцания местных красот. Девушка поставила поднос и собиралась уже уйти, как вдруг он неожиданно для самого себя спросил:

— Скажите, пожалуйста, к Вам случайно не приходит такой человек!.. Мммм!.. В рубашке военного покроя, с пепельными волосами, выше среднего роста, возраст!.. — Он замялся. — Где‑то в общем, не пацан, но и не старик.

— У нас много посетителей. Я не могу помнить всех. — Отмахнулась официантка и, грациозно виляя бёдрами, направилась к стойке, но вдруг замерла, подняв руку. — Простите. — Произнесла она, возвращаясь. — Вы знаете, бывает у нас этот посетитель. Только странный он какой‑то. Именно поэтому я его и запомнила. Иначе вряд ли бы!..

— И чем же он странный? — Поинтересовался Алексей, ещё не веря в удачу.

— Да как Вам сказать!.. — Затеребила она свой фартучек.

— Да так и говорите, что приходит лишь в непогоду. Или нет?

— Точно. — Она улыбнулась. — Он действительно приходит только в сильный дождь, или тогда, когда народу практически нет. Когда пасмурно, в общем, когда нормальные люди дома сидят.

— А что он заказывает? — сдерживая возбуждение, спросил он.

— Двести грамм крем‑брюле с шоколадом, 30 грамм коньяка и чашечку чёрного кофе. И сидит он всегда именно здесь, на этом самом месте. — Она опять улыбнулась. — Странный он какой‑то?!

— А в чём странность‑то проявляется? — Вопрос вылетел сам собой, но было поздно.

Девушка нахмурилась, внимательно посмотрела ему в глаза и сказала:

— Он расплачивается перед заказом, судьбу предсказывает, как будто сам с собой говорит, и исчезает незаметно. — И ушла, а он так и остался сидеть с распахнутым ртом.

— Дядя, рот закрой, муха залетит. — Крикнул мальчишка, проплывая у самых ног.

Алексей глянул на него. Потом уже по‑новому осмотрел помещение кафе и видимый далёкий берег.

«Это же надо?! Та женщина, танцовщица, вероятнее всего ищет этого мужчину, найти не может, а мне буквально с первого захода повезло. Пожалуйста, приходи в непогоду и вот он тебе, делай с ним что хошь!..»‑ Мысли буквально давили друг друга.

Да. Тогда казалось, что до разгадки один шаг, но, увы!.. Не всё близко, что кажется рядом. Предсказания танцовщицы начали сбываться уже через неделю. Сын ушёл в школу на экзамен и исчез. Розыски не дали никаких результатов. Жена впала в отчаяние. На работе пошли сплошные неприятности. На подмогу вызвали спец агента, на поверку оказавшимся другом детства. И тут Лилька утонула. «Какого чёрта её потянуло на пляж зимой?!». Хотя экспертиза не смогла установить личность, Рада вбила в голову, что это её дочь, изгнанная когда‑то изувером и бабником мужем из дома, не выдержала и ушла к родителям. А сегодня утром сбежал из‑под ареста, вернее во время ареста, лучший друг. «И надо же было какому‑то идиоту из ведомства устроить арест у меня на даче?! Как специально подставили. Андрюха сбежал, конечно, его фиг поймают, а мне неприятности. Отстранили от работы, посадили под домашний арест. И непонятно, чем всё это закончиться?».

— Разрешите? — Раздалось рядом.

— Да, да! Конечно. — Поторопился Алексей с ответом, выныривая из глубокой задумчивости.

— Благодарю Вам. — Раздалось в ответ.

Он поднял взгляд, сбрасывая с себя наваждения воспоминаний, заодно стараясь привести своё сознание в соответствие с действительностью, и вдруг понял, что куда‑то летит. Руки взметнулись в поисках опоры.

— Что с Вами? Вам плохо? — Спросил парень, подставивший свою руку, за которую Алексей благополучно уцепился.

— Спасибо. — Выдохнул он. — Ничего, всё нормально. Что‑то голова закружилась.

Спутница парнишки испугано покосилась на странного посетителя.

— Вы бледны. — Констатировала она.

— Да, спасибо. — Повторил он, недоумевая, откуда здесь в такую погоду посетители?..

— Может всё‑таки мы можем Вам помочь? Домой добраться? Или такси вызвать? — Снова спросил парень, извлекая сотовик.

— Спасибо, не надо. Уже всё в порядке. Видимо перегрелся. — Неловко пошутил Алексей.

Парень с сомнением оглядел нишу, в которой солнцем и не пахло. Непроизвольно Алексей проследил за его взглядом и вздрогнул. Прямо над головой висела змея, уже приготовившаяся к броску. И нацелилась гадина на девушку.

«Откуда здесь змеи? Да ещё зимой?!» — Мелькнуло в мозгу, но думать времени не было. В следующий миг Алексей прыгнул с места, стараясь сбить уже летящую змею. Ему это удалось, Пресмыкающееся отлетело к стене, ударившись об неё, и рухнуло в воду. Он не удержался и нырнул следом вниз головой. На миг перед глазами мелькнуло изображение, как в зеркале, огненных куполов, и темнота!.. Женский визг, переходящий в ультразвук, сопровождал его короткий полёт.

 

Глава 9

На диво день был тёплым и солнечным. Видимо кто‑то в небесной канцелярии сжалился и приказал немножко отработать за зря потерянное лето. Тучи куда‑то исчезли, а на их месте весело сияло жаркое, почти летнее солнце. На проводах расселись птицы, из всех нор повылезали бездомные кошки и собаки. Каждый хотел забрать с собой в надвигающуюся зиму всё бесплатное тепло.

Веня Салычев, по кличке Фофа, закрывал свою мастерскую в неурочный час. Клиенты были возмущены, но ничего поделать не могли, приходилось соглашаться и ждать. Да. Ждали. Ещё бы!.. На несколько тысяч километров в округе не было такого мастера золотые руки, как этот рыжеголовый мужик. Вот и ждали, терпели все его причуды. Хотя последних у него почти не было. Он постоянно вкалывал и днём, и ночью. Когда не попросят. С одной стороны вроде жизнь нынче такая, с другой же, чего бы и не помочь доброму человеку. Брал он не мало, но и не заламывал. Потому жил в достатке.

Давно, ещё, когда он ходил в школу, его отец во время всей этой неразберихи по разделу имущества, взял в аренду бесхозное бомбоубежище в самом центре города. Позже, когда пошла сплошная приватизация, он выкупил его в своё безраздельное пользование. Рассчитывал там устроить что‑то вроде музея, но не получилось. Как‑то ранней весной поехал на дачу, что находилась на берегу таёжного озерца, хотел рыбки половить, ну и утонул. Толи перебрал перед тем, как в воду лезть, толи сердечный приступ застал не вовремя. Нашли его аж через неделю. Мать Вени попросила знакомого, у которого дача была недалеко, заехать и передать кое‑что. Тот поискал по дому, не нашёл. Подумал, что, по всей видимости, хозяин на озере. Пошёл и обнаружил, как последний плавал на поверхности в непромокаемом костюме, а лодка у берега стояла. Вытащил, сообщил куда надо. Уточнять причину смерти не стали, так и похоронили.

Фофа в это время уже заканчивал техникум по специальности механик‑водитель. Когда трагедия эта приключилась, его в городе не было. На практику в областной центр отправили. Вернулся лишь через два месяца после похорон. Погоревал немножко, да и за дело. Получил диплом. Занял у друзей денег и переоборудовал бомбоубежище в мастерскую‑гараж. Трудно было поначалу. То братва наезжала, то налоговая пыталась задавить. Крутился, как белка в колесе. Женился. Жену Варей звали. Да не сложилось у них. Фофа парень был простой, обходился, чем есть. Жена же была из семьи интеллигентной. Ей не дом, а коттедж подавай, да чтобы в нём всё было! И не просто так, а сразу и бегом. А где ж такие деньги взять? Вот она и устраивала концерты. То ей косметический набор подавай, да не наш, а французский. «Жигули» — ниже её достоинства. «Мерседес» подавай, либо, в крайнем случае, «Вольво». Сказывалось незнание классификации автомобилей!.. А пока Веня ездил в центр документы переправить, ушла с аспирантом, кандидатом наук, прихватив с собой всё самое ценное. Даже собаку его любимую и ту забрала. Веня сильно расстроился. Вроде попивать начал. Помогла мать, сама того не подозревая. Предложила Вене переехать в областной центр. Сын продал всё, что мог, и отправился за счастьем на новое место. Братва организовала грузовой транспорт в виде нескольких грузовиков с оборудованием для мастерской. Подобрали квартиру в центре. С документами помогли. Вот так Веня оказался в большом городе. Олигархам это подходило куда больше, чем таскаться в таежную глушь. А Веня продолжал заливать своё горе. Женщины буквально мелькали в его жизни, не задерживаясь более чем на два, три дня.

Но вот однажды в кабаке встретил девушку. Выпили!.. Потом пошли к нему и с тех пор Лёлька (так её звали) поселилась у Фофы на правах жены. Расписываться не стали. Да и чего там!.. Чем гражданский брак лучше или хуже официального или церковного?! Лёля (на самом деле её звали Ольга) быстро взяла Веню в оборот. Пить он перестал. Занялся работой. Она то же работала на базе, диспетчером‑распределителем. С утра до вечера просиживала у компьютера, собирала сведения со всего города, что и куда надо на завтра привезти. Фофа постепенно отделялся от школьных друзей. В компании, где раньше чувствовал себя, словно рыба в воде, старался не попадать, а буде такое случится, так посидит минут десять и в дверь. Поначалу пытались его удержать, расшевелить. Но потом перестали, а со временем даже приглашать в гости просто поговорить, чаю по пить. На новом месте клиентура пошла покруче, да и жизнь стала налаживаться. Деньги полились рекой. Веня стал богатеть. Купил дом в престижном районе, напичкал его всякой бытовой техникой до самой крыши. Прикупил землицы подле, да садик небольшой разбил. Устроил под домом двухэтажный подвал. На одном этаже гараж для машины, чтобы во дворе место не занимать (земля в городе всё‑таки дорого стоила). С права от дома построил детскую площадку с песочницей и качелями. Готовился стать отцом. Но почему‑то всё никак не выходило. Не хотела молодая жена детишек иметь. Фофе уж далеко за тридцать, а ей двадцать пять. Долго они так припирались, когда однажды Веня не выдержал, и тогда‑то произошла настоящая трагедия. Вдруг выяснилось, что Веня бесплодный. Лёлька, конечно, обрадовалась (правда, виду не подавала, дети имиджу её ох как мешали, а роды фигуру испортили бы), и ещё пуще прежнего принялась за Веней присматривать. Таблетками всякими кормить, к врачам таскать!.. Он послушно выполнял все её причуды, хотя в душе уже ни на что не надеялся. Засиживался в своей мастерской до полуночи. Хобби себе новое заимел: переделывать старые машины, начиняя их современными потрохами. Дело оказалось весьма и весьма прибыльным. А началось всё с короткого объявления в газете, где местный олигарх предлагал баснословные бабки за подобную поделку. Веня позвонил ему, и дело закрутилось. Пригнали ему кузов от послевоенной «победы», совсем новенький, видно на заказ делали. После притащили пару хорошо побитых «Мерсов». А через пару месяцев из мастерской выехала новенькая «победа», да как вжарила по трассе!.. Ни один крутяк не догнал!.. Олигарх за работу кругленькую сумму выложил, а Веня с тех пор все газетные объявления читать стал. Правда, времени на них совсем не оставалось, так как после такой рекламы с «победой», к нему потянулись денежные дяди с предложениями, и отбою от них уже не было.

Работа, конечно, отвлекала, но отдыхать всё равно надо. И вот в эти‑то часы на Веню смотреть больно было. Тем более что почему‑то так выходило, когда у него свободная минутка, жена оказывалась на работе и наоборот. Как‑то Веня объявил, что хотел бы поехать за границу отдохнуть слегка. Так денежные мешки местного масштаба сообразили ему тур в Европу. Жена немного покривилась, но пришлось смириться. Приехал Фофа оттель не столько отдохнувшим, сколько разочарованным и за работу взялся. Да и было за что!.. Один столичный идиот попросил из башни танка «Т‑34» машину сообразить. Да чтоб пушка на месте была и всё такое прочее. Веня аж чуть не взорвался от такой наглости.

— Я же не конструктор, я обыкновенный механик! — Кричал он представителю заказчика чуть ли не в лицо. — Не делайте из меня идиота!..

— Но Вы же другие машины переделывали? — Недоумевал тот.

— Да мало ли чего я ещё делаю?! — Орал, разошедшийся Фофа. — Я просто подгонял днище под определённый кузов, менял потроха, подгоняя их под размеры, да и то если это было возможно! Только и всего! А тут всё придумывать надо! Я ж понятия не имею, какие нужны мосты под эту вашу дуру?! Да ещё и с пушкой! Меня ж менты на винтики разберут за такие штучки!

— Не переживайте!.. — Успокаивал его представитель заказчика. — Пушка будет сорокапятка, мелкокалиберная, с укороченным стволом!.. Милицию и прочие документы мы берём на себя. Ваше дело сделать!

— Пошёл ты вместе со своим хозяином!.. — Окончательно высказался Веня и выпер назойливого представителя за двери.

А на утро, точнее к обеду ближе, к воротам мастерской подкатил здоровенный тягач с громадной платформой, на которой красовалась самая настоящая башня знаменитого танка. Даже звёзды были на месте и горели ярко‑алым цветом. Веня не выдержал и сделал несколько звонков, после чего вышел к подъезжающим подъёмным кранам, и, завидев вчерашнего клиента, тронул того за плечо.

— Я же тебе вчера русским языком сказал, что это не моё. Или ты плохо слышал? — Вкрадчиво начал он.

— Да слышал я, слышал. — Дёрнул тот плечом, пытаясь освободиться. — Не мешайте разгрузке.

— Я тебе сейчас покажу разгрузку. — Прорычал Веня. — Сейчас ты у меня сам эту башню к своему шефу попрёшь. На горбу!

Тут подкатили несколько милицейских машин, а сзади тихо так незаметно прошуршал новенькими шинами старенький Жигулёнок шестёрочка. Из неё вышел длинный и худой мужик, в старом, потёртом пиджаке и направился к вене.

— Что тут за шум? — Начал он, подходя. — Какие проблемы, Вениамин Яковлевич?

Веня молча указал глазами на платформу, подле коей уже стояли два подъёмных крана. Несколько рабочих, в необычно чистых спецовках, крепили крюки с тросами.

— Это я понял. — Усмехнулся человек из Жигулей. — Кто заказчик?

Веня так же молча указал на оробевшего представителя, замершего с поднятой рукой.

— Угу. — Неопределённо промычал владелец шестёрки, беря под руку последнего и отводя в сторону.

Веня не стал дожидаться развязки, а просто приказал своим подмастерьям закрывать лавочку, что те и сделали с огромным удовольствием. Сам же он уселся за руль своей Каролы и укатил на встречу с одним типом.

Этот самый тип на самом деле был просто случайный знакомый, находившийся толи на обследовании, толи на лечении в одном из местных институтов. Фофа познакомился с ним, когда не совсем легально посещал одного из знаменитостей краевой медицины. Стоя в отделении, у двери кабинета в ожидании, разговорились. И всё бы прошло мимо, незаметно!.. Да только этот самый кадр сказал Вене по секрету, что все его проблемы решить можно, но не здесь. Заинтригованный Фофа, тут же принялся выяснять, что это за место, и где его найти? На что новоиспечённый знакомец загадочно улыбался и советовал почаще читать газетные объявления. Но Фофу такой ответ не устраивал и он вознамерился, во что бы то ни стало, выяснить всё до конца. На беду в самый ответственный момент появилось светило, которого так ждал Веня, и разговор прервался.

А спустя несколько дней Веня действительно увидел не совсем стандартное объявление, где некий институт проводит набор добровольцев для завершения лабораторных исследований по выявлению и излечению от бесплодия людей достигших половой зрелости.

— Ну, и ты, конечно, туда позвонил? — Спросил Феликс, только что сменившийся от руля.

— А как же? — Самодовольно улыбнулся Веня. — Позвонил, и получил приглашение.

— Веня, — Сказал Валентин, — Я бы тебе не рекомендовал сразу же туда идти.

— Это ещё почему? — Насторожился Вениамин.

— А потому, что тебя там уже ждут. — Ответил Валентин.

— Ну, конечно же, ждут! А как же?! — Удивился Веня.

— Веня, не для того тебя там ждут. Их замыслы сильно расходятся с тем, о чём ты думаешь. — Остудил пыл друга Валентин. — Ты им по другому вопросу нужен. Мы, кстати, тоже.

— Не понял? — Растерялся Фофа. — Но вы же говорили?..

— Да мало ли чего мы говорили. — Скривился Феликс. — Тебя надо было успокоить, вот и мололи чушь.

— Вы что, мужики? — Совсем растерялся Веня. — Меня?! Дурить?! За что?!

— Да не за что, а для чего. — Перебил его Валентин. — Жизнь твою спасаем. И свою заодно.

— Как это?! — На Веню жалко было смотреть.

— Фофа, если бы мы знали. — Вздохнул Валентин. — Мы же знаем не больше твоего. Одно ясно: кому‑то очень надо было нас троих согнать с насиженных мест и погнать сюда. Нас здесь явно ждут. Так что погони нам обеспечены.

— Почему обязательно погони? — Недоумевал Веня. — Почему вы сразу о плохом?

— Ты забыл, откуда я вытащил Феликса? — Спросил Валентин.

— Ну… — Замялся Веня. — То же его проблемы…

— А кто тебе сказал, что его? — Снова спросил Валентин.

— Да откуда я знаю. — Взорвался Веня.

— Валь, — Отозвался с заднего сиденья Феликс. — Ты предполагаешь, что всё было подстроено?

— Думаю, да. — Растягивая слова, ответил Валентин. — Уж слишком всё гладко получилось. И смотались мы аккуратно. И погони за нами не было. И ребята вели себя в подвале шумно. Ну всё, как по писанному! Прям сценарий, да и только.

— Мысль не лишённая смысла. — Хмыкнул Феликс. — Знаешь, меня найти не могли. Просто не могли и всё. Только один человек знал, под какой фамилией я теперь живу. Но он помер много лет назад.

— Да, но перед смертью он мог кое‑кому, кое‑что рассказать. — Усмехнулся Веня.

— Вряд ли. — Усомнился Феликс.

— Какая разница, как узнали?.. Главное узнали. — Констатировал Валентин.

— Это точно. — Согласился Веня. — Тормози. Пропускной пункт впереди. Где документы?

— Сиди. — Твёрдо сказал Валентин.

Но Веня уже выбирался из машины, держа пачку документов в руке.

— Дверь захлопни. — Посоветовал Феликс.

Веня проигнорировал и этот совет. Бодренько зашагал к окошку патруля.

— Дурак. — Выругался Феликс.

— Ладно, не хипиши раньше времени. — Осадил его Валентин. — Будем надеяться на лучшее.

— Ага. А всё хорошее, друзья, даётся нам не дёшево. — Пропел негромко Феликс. — Что за машина впереди стоит?

— А чёрт её знает. — Ответил Валентин, явно пытаясь разглядеть хоть что‑нибудь сквозь тонированное, да к тому же ещё и грязное, стекло.

— Номер не местный. — Насторожённо сообщил Феликс.

— Откуда знаешь?

— Я енти буквицы на всю жизнь запомнил. Это из военных. Причём, не из низшего ранга.

— Ты бредишь. — Усмехнулся Валентин.

— Лучше бы бредил. — Сообщил Феликс.

— Да не смеши. С каких это пор на номерах чины указывать стали?

— Да не на номера смотри, на марку машины.

— Ага. И с какой стати высший ранг сам за рулём сидеть будет? — Не унимался Валентин.

— А ты уверен, что за рулём высший ранг? — Огрызнулся Феликс.

— Нет, не уверен. Но то, что в машине один человек, это точно. Посмотри на постового?

— И что?

— Да то. Веня идёт.

— Куда? — Не понял Феликс.

— Сюда. — Напряжённо вглядываясь в происходящее впереди, ответил Валентин.

— Но там же машина? — Оторопел Феликс. — Он что, офигел? Без очереди полез?

— Кто без очереди? — Весело спросил Веня, падая на сиденье и захлопывая дверь. — Я без очереди? Я по очереди, как положено. Просто этот вояка вздумал куда‑то позвонить, и пока он трепался по телефону, я решил наши проблемы с дежурным. Вот и всё. Поехали.

— Сейчас. Поедем. — Зловещим шёпотом сказал Валентин, давая газ на полную мощь, и выруливая на встречную полосу.

Из патрульного помещения к ним спешили трое. Правда, один ринулся к своей машине, двое остановились в нерешительности.

— Ну, вот тебе и погоня. — Сказал Феликс, наблюдая за происходящим.

Довольная улыбка, не спеша, как бы нехотя, сползла с Вениного лица.

— Как они узнали? — Потерянным голосом, спросил он.

— Да что ты заладил: «как узнали, как узнали». Какая фиг разница. Поздно думать, действовать пора. — Огрызнулся Валентин, прилипая к рулю. — Драпать надо.

— Не хрен было таскаться по дежуркам. — Добавил Феликс.

— Но я же хотел как лучше?! — Оправдывался Веня.

— Феликс, ты там посматривай назад. — Попросил Валентин. — А то мне, кажется, будет некогда…

— Понял. — С готовностью отозвался Феликс. — Я и так наблюдаю. Пока у них что‑то там не получается. Толи машина заглохла, толи они по внутренней связи общаются.

— Ясно. — Сказал Валентин.

— Ребята, я, правда, ничего не понимаю. — Продолжал тянуть волыну Веня.

— Да заткнись ты… — Выругался Феликс. — За дорогой лучше смотри. Валентину помогай.

— А зачем в город? Нас там быстро отловят. — Спросил Веня.

— А что, по‑твоему, на трассу? Чтоб нас каждая собака видела? — Усмехнулся Валентин. — В городе мы растворимся. От машины избавимся и все дела. Ищи‑свищи тогда нас. Не так‑то уж просто это сделать.

— Ты ещё попробуй раствориться. — Огрызнулся Веня.

— Попробую. А как же?! У нас другого выхода нет.

— Зачем всё‑таки они за нами гоняться? Что мы сделали такого? — Снова спросил Веня.

— Фофа, кончай нудить. Дай сначала уйти, потом будем рассуждать. — Прервал Венины измышления Феликс. — Валька, они нас догоняют.

— Вижу. — Отозвался сквозь зубы Валентин.

— Так ты форсаж включи? — Посоветовал Веня.

— Ты лучше на дорогу посмотри. — Отреагировал Валентин.

Машина на бешеной скорости ворвалась в город. Первые кварталы пролетали один за другим. Благодаря раннему утру и воскресному дню машин было мало.

— Валька, надо к морю. — Вдруг сказал Феликс.

— Знаю. — Ответил Валентин, увёртываясь от очередного столкновения. — Только чёрт его знает, где оно у них здесь?!

— Ты не гонщик. — Констатировал Веня.

— Да. — Неожиданно согласился Валентин. — Жаль, что сейчас за рулём я, а не ты.

— Точно. — Самодовольно улыбнулся Веня. — Обана! А вот и баррикада.

Впереди посреди улицы несколько человек торопливо выстраивали мусорные баки, перегораживая проезжую часть. Чуть в стороне, прижатая вплотную к тротуару, стояла патрульная машина со включенной мигалкой, но без звука.

— Смотри, уже ловят, но молча. — Сказал Феликс.

— Пока. — Ответил Валентин.

Машина врезалась в импровизированное препятствие. С грохотом покатились железные бочки, веером разбрызгивая своё содержимое.

— Что пока? — Переспросил Веня, перекрывая грохот.

— Пока без шума ловят. — Ответил Феликс. — Валька, осторожно. Патрульная на перерез идёт.

— Вижу! — Ответил Валентин, делая рывок навстречу джипу.

— Валька! Машину мне побьёшь! — Вдруг завопил Веня.

— Да хрен с ней! — Заорал Феликс. — Валька, Прорывайся! Левее щёлка будет.

— Не‑е! Обойдутся. — Сообщил Валентин. — Они мне сейчас сами дорогу уступят.

Водитель патрульной явно решил идти на таран, потому что выровнял свою машину точно в лоб Венькиной. И в самый ответственный момент Валентин рванул резко вправо, подставляя под удар багажник. Тряхнуло основательно. Задний бампер разлетелся в дребезги. патрульная задымилась.

— Ничего себе! — Воскликнул Веня. — Кузову хана!

— Заткнись, Фофа. Твоей машине уже давно хана. — Откликнулся Феликс, не отрываясь от окна. — Ложись! — Вдруг крикнул он.

— Куда? — Растерялся Веня.

И тут по заднему стеклу забарабанили чем‑то тяжёлым.

— Феликс, поберегись! — Посоветовал Валентин, и так лежащий на руле. — Веня, болван, ты что? ещё не понял? Стреляют! Сядь на пол!

Но Веня недоумённо продолжал лупать глазами, и наблюдать, как покрывается трещинами окно за спиной Феликса.

— Сволочь. — Вдруг выругался он.

— Ты чего? — Не понял Феликс и обернулся.

— Хитринёнок сволочь. — Повторил Веня, продолжая рассматривать паутину трещин.

— Кто? — Не понял Феликс. — Ты о чём?

— Лёнька Хитров, стекольщик. — Пояснил Валентин, не отрываясь от руля. — Видать Вене стекло продал, как бронированное.

— Понятно. — Усмехнулся Феликс. — Валька, вправо!

— Нет, влево! — Вдруг заорал Веня. — Там двор!

Рывок влево и машина впрыгнула в полураспахнутые ворота. Подминая под колёса всё, что попадалось, они мчались сквозь проходной двор. На аллейке стоял «Форд‑Таурус» и Валентин, не раздумывая, ринулся через детскую песочницу. Ещё миг, и кусты сирени пропустили сквозь себя раненого железного монстра. Качелю‑качалку постигла та же участь. Валька рвался к свободе любой ценой. Машина вылетела на параллельную улицу, сделала левый поворот, снова уходя в глубь городских кварталов.

— Только бы не попался городской транспорт. Только бы не толпы. — Вслух молился Веня.

— Кажись, ушли. — Сообщил Феликс. — Сзади погони нет.

— Впереди тоже. — В тон ему ответил Валентин.

— Что‑то уж слишком легко мы ушли от погони. Тебе не кажется? — Спросил Феликс.

— У нас всё что‑то уж очень гладко проходит. — Мрачно согласился Валентин. — Гонятся и не догоняют. Стреляют и не попадают. Прям суперы какие‑то!..

Вдруг Веня схватил руль и резко вывернул вправо. Машину повело.

— Ты что, очумел? — Спросил Валентин, вдавливая в пол педаль тормоза.

Завизжали шины, завоняло горелой резиной. Машина замерла, едва не упершись в дощатые ворота.

— Вылезай. — Приказал Веня.

Ребята молча переглянулись. Первым вышел Валентин, за ним Феликс.

— Ну, и что это значит? — Спросил Валентин.

Веня молча обошёл машину, сел за руль.

— Погодите минуту. Я сейчас. — Мрачно сказал он и, дав газ, со всего маху врезался в хлипкие ворота. Те распахнулись, являя всем долгострой. Веня повилял немного, объезжая острые камни, а потом скрылся за кучами гравия и песка.

— Понял. — Выдохнул Феликс.

— Веня герой. — Согласился Валентин.

Они ждали не долго. Минуты через две появился вымазанный, мрачный Веня, с пакетом документов в руках.

— Пошли. — Хмуро сказал он.

— Пошли. Согласились друзья.

Они долго петляли по дворам, пересекали улицы и проспекты. В одном переулке даже заблудились, так как он оказался тупиковым. Но к морю попасть не удавалось.

— Так мы долго будем блукать. Пока нас не найдут. — Предположил Веня. — Надо что‑то придумать.

— Легко сказать «придумать». — Усмехнулся Валентин.

Они стояли в какой‑то подворотне, где жутко воняло разлагающимися отходами людской жизнедеятельности.

— Воняет мерзко. — Изрёк Веня, немилосердно теребя нос.

— И что ты предлагаешь? — Осведомился Валентин.

— Да ничего я не предлагаю. — Поморщился Вениамин. — Зачем нам к морю?

— Не знаю. — Отмахнулся Валентин.

— Вот тут ты врёшь. — Возразил Феликс.

— Вру. — Признался Валентин. — Я и, правда, не знаю, зачем. Просто слухи всякие ходили, будто вход в город с пляжей.

— С какого пляжа? — Немедленно поинтересовался Веня.

— Какая разница. — Скривился Валентин.

— А может их здесь сотня? — Не унимался Веня.

— Может и сотня. — Согласился Валентин. — Я всё равно не знаю, с какого?

— Мужики, подождите. Я сейчас. — Сказал Феликс, выскакивая на проезжую часть.

— Во слух! — Восхитился Веня. — Это же надо!..

Феликс замахал обеими руками, пытаясь привлечь внимание водителя, проносящегося мимо «Пежо». Но усилия были напрасны. Машина, не снижая скорости, промчалась мимо. Феликс огорчённо развёл руками, направляясь к друзьям.

— Оглянись! — Крикнул Веня.

Феликс резко обернулся. Автомобиль сдавал назад.

— Странные водилы пошли. — Раздумчиво произнёс Валентин. — Сначала проедут, а потом как бы спохватываются. Они что, спят за рулём?

— Нет, — ответил Веня, — думают.

— Оно и видно. — Хмыкнул Валентин, наблюдая за жестикуляцией Феликса. — Переговоры были недолгими и безрезультатными.

— Как сказать. — Усомнился Веня. — Ты на Феликса посмотри. Чистый торгаш.

— Ага. Пошли. — Согласился Валентин, направляясь к машине.

Водитель долго кружил по городу, пока наконец не свернул в какие‑то невозможные трущобы, где перемежались недостроенные небоскрёбы, полузасыпанные котлованы, едва держащиеся на честном слове глиняные хибары со ржавыми водопроводными кранами в импровизированных дворах. Минуя груды строительного мусора, пирамиды выброшенной старой мебели, «Пежо», дребезжа и подпрыгивая по некогда проложенной дороге, подкатил к чугунным, старинным воротам, нелепо торчавшим среди всего этого безобразия. За оградой же был совсем другой мир. Шикарный парк, с ухоженными аллеями, беседками, скульптурами, фонтанами, и с великолепным зданием, выстроенным в стиле середины девятнадцатого века, с колоннами, балюстрадами, портиками, балкончиками и прочими признаками роскоши. Мраморное крыльцо в двенадцать ступенек вело к резным двустворчатым дубовым дверям. Внутри обширный холл оказался под стать фасаду. Высокие потолки были буквально утыканы лепниной. От мозаичного пола аж рябило в глазах.

— Жуть. — Констатировал Феликс.

— Почему? — Не понял Веня. — По‑моему очень даже ничего.

Валентин промолчал, осматриваясь. Справа от двери по стойке смирно торчал разодетый, как павлин, швейцар, распахнувший перед ними стеклянную дверь. Дальше располагалась стойка администратора, телефонные кабинки, диванчики с журнальными столиками, заваленные газетами и журналами самых разных направлений. Слева угадывался вход в ресторан, скрытый целым лесом пальм в деревянных кадушках, чуть правее имелась широкая лестница, укрытая ковровой дорожкой, с мощными каменными периллами, а прямо перед входом устроился портье.

— Нам, кажется, туда. — Предположил Веня, указывая направо.

— Добрый день, господа. — Перед посетителями предстала девушка‑администратор с бейджиком, на котором достаточно крупным шрифтом было набрано: «Валерия». — Наш пансионат предоставит Вам всё необходимое для отдыха или деловой встречи.

— Спасибо, — Поблагодарил Валентин. — Нам бы три одноместных номера…

— Пожалуйста, пройдёмте сюда. — Пригласила Валерия, величественным жестом указывая в сторону администраторской. — Вам номера люкс?..

— Нам бы так, чтоб не очень беспокоили посторонние. — Попросил Феликс.

— Может Вам лучше не отдельные номера, а комплекс для небольших делегаций? — Поинтересовалась другая девушка‑администратор из‑за стойки.

— Великолепно! — Обрадовался Валентин. — Именно это нам и надо. И желательно с максимальной автономностью.

— Прекрасно. — Согласилась девушка за стойкой. — Заполните, пожалуйста, бланки.

Феликс принял протянутые листки, пытаясь разглядеть имя на бейджике.

— Проходите сюда, здесь удобнее заполнять. — Предложила Валерия, указывая на диванчик подле громадного, чуть ли не во всю ширину стены, зеркала.

Феликс попятился, не отрывая взгляда от девушки за стойкой.

— Простите, я что‑то не так сказала? — Спросила девушка‑администратор.

— Нет, нет! — Забормотал Феликс, продолжая пятиться. — Всё нормально, извините.

— Дворецкий, перестань пялиться. — шепнул Валентин. — Это неприлично.

— Вам помочь? — Подхватила Феликса под руку Валерия, обводя вокруг столика.

— Благодарю, не надо. — Не впопад ответил тот.

Веня, как заворожённый, наблюдал за этой сценой, не отрывая взгляда. Валентин же насторожённо озирался. Однако, в холле царила полнейшая тишина и спокойствие.

Феликс плюхнулся на диванчик, но тут же подпрыгнул, как мячик, отскочивший от стены.

— Простите, — обратился он к девушке за стойкой, — как Вас зовут?

Девушка недоумённо покосилась на свой бейджик.

— Марина. — Ответила она, вопросительно взглянув на Феликса.

Старопалатов опустился на диванчик и положил перед собой листки бланков. Руки его заметно дрожали.

— Вам плохо? — Снова поинтересовалась Валерия.

Феликс ничего не ответил, лишь извлёк из кармана носовой платок и вытер вспотевший лоб.

— Позвольте, я всё же помогу Вам. — Предложила Валерия, устраиваясь рядом с Феликсом, пододвигая бланки к себе, в другой руке у неё оказался маркер. — Ваша фамилия?

— А если я не хочу указывать свою фамилию? — Спросил Веня.

— Вы можете указать любую фамилию, какая вам понравится. У нас при регистрации паспорта не обязательны.

— А как же тогда вы идентифицируете? — Спросил Веня.

— Кого?

— Клиентов, конечно, кого же ещё?!

— По пропускам. — Ответила Валерия, продолжая держать маркер над листком.

— Обана! — Воскликнул Веня. — А если у меня нет пропуска?

— Сделаем. — Невозмутимо ответила Валерия. — Только это будет стоить дороже.

— Что‑то мне это не нравится. — Подал голос Валентин.

— Вы, наверное, думаете, что мы подаём сведения о всех пропусках в органы? — Предположила Валерия.

— Мммм… — замычал Валентин. — Скажем, так.

— Зря волнуетесь. Раз уж Вы сюда попали, то вам должны были объяснить, что в нашем пансионате соблюдается полная конфиденциальность не на словах, а на деле. Потому здесь всё так дорого.

Валентин решительно выдернул из рук остолбеневшего Вени пакет с документами, покопался и, вытащив три пропуска, протянул девушке‑администратору. Та взяла пропуска и принялась быстро заполнять бланки.

— Во те сервис! — Восхитился Веня, откровенно разглядывая пишущую.

Феликс продолжал нервно комкать свой носовой платок, тупо уставившись в зеркальную поверхность столика. Валентин подошёл ближе и посмотрел туда же. Брови его непроизвольно поползли вверх. Там отражалась девушка из‑за стойки. Валентин осторожно посмотрел на зеркало за спиной Феликса и всё понял.

— Прошу прощения, — обратился он к девушке за стойкой, делая шаг и становясь так, чтоб перекрыть видимость Феликсу. — Не подскажете, как можно попасть от Вас к морю? Э‑э‑эе. Из пансионата.

— К морю? — Удивилась девушка.

— Да, к морю. — Подтвердил Валентин не очень уверенно.

— К морю… — повторила девушка, внимательно разглядывая спортивную фигуру Валентина.

— Извините, что я такого неприличного спросил? — Поинтересовался Валентин.

— Ничего особенного. — Отозвалась Валерия. — Просто мы должны предупреждать всех приезжих о том, что к морю все подходы перекрыты, и лучше туда не ходить. А о клиентах, интересующихся прибрежной полосой обязаны сообщать в службу госбезопасности.

— Вот это да! — изумился Веня. — Что тут такого? Люди приезжают сюда в город, чтоб отдохнуть, подышать морским воздухом, а их к морю не пускают?

— Это не наша прихоть. — Ответила Валерия.

— Угу. — Отозвался Валентин. — Значит, фамилий вы не сообщаете, номера пропусков и прочие данные утаиваете, а о желающих посетить морской берег?..

— Точно так же. — В тон ему ответила Валерия.

— За дополнительную плату. — Тихо добавил Феликс.

Валерия быстро глянула на него, но ничего не сказала.

— Раньше можно было через наш парк выйти в зелёную зону, что тянется вдоль всего побережья. — Сообщила Марина. — Но осенью парк отгородили сеткой, так что пройти туда невозможно.

— Это почему же? — Спросил Веня.

Девушка не ответила, лишь пожала своими изящными плечиками.

— Всё. Распишитесь. — Валерия разложила бланки на столике.

В номере Валентин, закрыв дверь на ключ, обратился к Феликсу:

— Ты какого чёрта пялился на эту администраторшу?

— Это моя дочь. — Ляпнул Феликс.

Ребята остолбенели.

— Что за шутки у тебя? — Первым опомнился Валентин.

— Какие к чёрту шутки. — Возмутился Феликс. — Неужели ты думаешь, что я чурбан бесчувственный?

— А это причём? — Удивился Валентин.

— Да при том… — Феликс вскочил и принялся бегать по гостиной. — Давно это было, понимаешь! Давно! Я ещё тогда учился. На втором курсе. У нас практика была в виде гастролей в южной пальмире.

— Где? — переспросил Валентин.

— Да здесь, здесь. — Раздражённо ответил Феликс.

— Значит, ты здесь уже был? — Удивился и Веня.

— Был, конечно, был. — Отмахнулся Феликс.

— Ну, дальше. — Потребовал Валентин.

— А чего дальше? — Феликс замер посреди гостиной. — Практику мы отпели, а потом я ещё на два месяца остался, благо каникулы были.

— Ты хочешь сказать, что пробыл здесь в общей сложности четыре месяца? — Уточнил Валентин.

— Нет. Всего три. — Ответил Феликс. — Мы познакомились в кафе возле кинотеатра «Юность».

— Ой, как романтично!.. — Передразнил друга Валентин.

— Ещё бы… — Усмехнулся Феликс. — Меня как раз и поразило такое совпадение, что в кинотеатре «Юность» давали фильм «Юность».

— Прикольно! — Высказался Веня.

— Прикольно, или нет, но перед сеансом я зашёл в кафешку съесть мороженного. Там народу было!.. И она, одна за столиком. Ну, я и подсел. А потом пошло‑поехало…

— Ага, слово за слово и в постель. Какое уж там кино?.. — Съехидничал Веня.

— Почти. — Согласился Феликс. — С одной лишь разницей, когда она узнала, что беременна, тут же прекратила со мной всякое общение и исчезла. Я долго её искал, но так и не нашёл. А потом плюнул, и уехал, тем более что уже пора было на занятия.

— И больше не возвращался? — Уточнил Валентин.

— Возвращался. — Признался Феликс. — Пока учился каждый год летом приезжал, искал.

— Ты что, фамилии её не знал? — Спросил Веня.

— Нет, конечно. Ответил Феликс. — А ты у всех своих подружек паспорт требовал?

— Так то подружки. — Усмехнулся Веня.

— Ну, если честно, то она мне нравилась. Я даже жениться хотел. С чего она решила, что я против ребёнка? — Задал риторический вопрос Феликс.

— А она так решила? — Спросил Валентин.

— Откуда я знаю? — Отмахнулся Феликс. — Я так подумал тогда. Да и сейчас думаю точно так же.

— А может, она просто хотела от тебя ребёнка, только и всего? — предположил Веня. — А ты ей и на фик не нужен был.

— Может быть. — Упавшим голосом, согласился Феликс.

— Так фамилию ты всё‑таки узнал? — Спросил Валентин, останавливаясь напротив друга.

— Узнал, конечно, а как же. — Сказал Феликс. — Откуда же я узнал свою дочь?

— Вот именно, а как ты её узнал? — Спросил Валентин.

— Лет десять назад один мой знакомый встретился с ней совершенно случайно.

— Феликс, не крути. — Попросил Валентин. — Либо рассказывай всё начистоту, либо мы опять куда‑нибудь влипнем.

— Да чего там рассказывать. — Неожиданно взорвался Феликс. — Ну, встретил он её… Сошлись… Он прислал фотку… Я, разумеется, узнал её. Потом он присылал фотки своей приёмной дочери.

— А лет восемь назад твой знакомый неожиданно умер. — Перебил Феликса Валентин.

— Точно. — Вздрогнул Феликс. — А ты откуда знаешь?

— Сорока на хвосте принесла. — Отрезал Валентин, усаживаясь в кресло подле журнального столика, на котором стоял телефон. — Теперь понятно, как про тебя узнали.

— И как?

— Теперь это уже не имеет значения. Твой корешок был сотрудником неких органов за рубежом.

— Во сволочь! — Выругался Феликс. — Значит он и банк, и счёт мой сдал!..

— Конечно, сдал, а ты как думал? Ладно. Так. Где здесь справочник. — Спросил Валентин, беря в руки небольшую книжку. — Ага, вот.

— Валька, ты чего? — Спросил Веня шёпотом, наполненным необъяснимым подозрением.

— Ало?! Будьте добры, пригласите в номер 45 девушку администратора по имени Марина. — Произнёс Валентин в трубку. — Не понимаю? Какая разница? Опять не понимаю. Да нет, Вы не так меня поняли. У нас нет никаких претензий, просто есть несколько вопросов к администратору. Нет. Я же говорю, мне нужна именно эта девушка, а не другая. Чего?! извините, но это мне решать… А!.. Ну, вы знаете!.. Нет, нет, конечно же, нет… Да ну что вы?! какой интим среди бела дня?! Ах! Даже так?! Нет, нет, ещё раз уверяю вас, нет. Мне просто приятно общаться именно с Мариной, а не Валерией. Не люблю мужских имён у девушек, знаете ли… Хорошо… Жду…

— И зачем? — Спросил Феликс.

— Откуда я знаю?! — Нервно ответил Валентин.

Через минуту в дверь постучали. Валентин прошёл в прихожую. Оттуда послышались голоса, и в гостиную вошла Марина, следом появился Валентин.

— Мариночка, Вы уж извините нас, что потревожили. Мне портье объяснил, что вас, администраторов, не всех можно вызывать.

— Ничего, я Вас слушаю. — Ответила девушка, останавливаясь посреди комнаты.

— Присаживайтесь, пожалуйста. — Предложил Веня, пододвигая ей кресло.

— Спасибо. Я лучше постою. Надеюсь, это не надолго? — Она вопросительно посмотрела на Валентина.

— Как Вам сказать?.. — Пожевал губами Валентин. — Понимаете… Мы бы… Точнее один из нас хотел бы встретиться с вашей мамой.

— Чего? — Растерялась девушка.

— Что опять такого неприличного я сказал?

— Может возникшие у Вас вопросы мы решим без моей мамы?

— А что тут такого? — Вмешался Веня. — Ну, хотел я поговорить с Вашей мамой. Или это запрещено уставом пансионата?

— Да нет. — Смутилась она. — Причём здесь пансионат?..

— Вот именно. — Подтвердил Валентин. — Ну, так как, мы сможем поговорить с ней, или Вы не позволите?

— Знаете?.. — Замялась девушка. — Я сама такие вопросы не решаю.

— Ну, так Вы у мамы спросите. — Посоветовал Валентин. — Мы же не против. Мы всё понимаем.

— Нет. Не понимаете. — Вздохнула девушка, и посмотрела на телефон, притаившийся на журнальном столике подле окна.

— Берите, звоните. — Заметил её взгляд Валентин.

— Может всё‑таки не стоит? — Робко спросила Марина.

— А что такое? — Вдруг напрягся Валька.

— Понимаете, мама очень не любит, когда её… ею интересуются клиенты.

— Простите. — Снова вмешался Веня. — А она у Вас что, депутат?

— Нет. — Покраснела девушка. — Она хозяйка этого пансионата.

Все замерли. Глаза у Вени чуть не вылезли из орбит. Валентин с каменным лицом уставился на Феликса, тот, в свою очередь, вытаращился на девушку, как будто видит её в последний раз.

— Так вот оно в чём дело?! — Выдохнул Веня.

— Вот тебе бабушка и Юрьев день!.. — Громко сказал Валентин.

Феликс наконец‑то отвёл взгляд от Марины и посмотрел на друга.

— Кто же мог знать?! — Спросил он.

— Я б тебе сказал, кто… — многозначительно ответил Валентин.

— А зачем Вам мама? — Спросила Марина.

— Правда, Валентин, зачем? — Поддержал девушку Веня. — Может, обойдёмся без дополнительных вмешательств?

— Может ты и прав. — Согласился Валентин, усаживаясь на диван. — Но нам без посторонней помощи не обойтись.

— Так может, я Вам помогу? — С готовностью отозвалась Марина.

— Вряд ли!.. — Усомнился Валентин, критически оглядывая девушку.

— Ну почему? — Поджала губки девушка. — Как я поняла, Вам надо к морю.

— Может и к морю. — Согласился Валентин.

— Но!.. Вы же морем интересовались? — Уточнила она.

— Морем, морем. — Ответил Веня.

— Скажите, милая девушка, — Начал вдруг Валентин, — у Вас есть папа?

— А это Вам зачем? — С неприязнью спросила она.

— Можете не отвечать. — Спокойно сказал Валентин. — Лично я знаю, где он, и мог бы устроить Вам с ним встречу.

Девушка вдруг побледнела.

— Неправда. — Сказала она не громко, но так уверенно, что все сразу поверили, что Валька врёт.

— А вот и правда. — Вдруг подал голос Феликс.

Девушка стрельнула в него взглядом, и снова обратилась к Валентину.

— Моего отца уже давно нет в живых. — Сообщила она.

— Он жив, здоров, и все эти годы наблюдает за вами. — Спокойно возразил Валентин. — Я скажу даже больше. Этот пансионат построен на его деньги и по завещанию принадлежит не Вашей маме, а Вам лично.

— Марина Феликсовна? — Раздался мужской голос из прихожей.

— Спасибо, Василий Наумович, всё нормально. — Ответила девушка, подходя к двери и выглядывая в прихожую. — Всё в порядке. Спасибо. Можете идти.

— Если чего…

— Спасибо. — Нетерпеливо отрезала девушка, перебивая. — Я же сказала, всё нормально.

Щёлкнул дверной замок. Марина прикрыла дверь, вернулась к столику с телефоном, пододвинула его поближе, присела на краешек кресла и, подняв трубку, набрала номер.

— Кто будет говорить? — Спросила она, оглядывая троицу.

— Я. — Сказал Феликс, поднимаясь.

— Ало? Мамочка? Это я. — Заговорила Марина. — Тут один… Клие… Паци… Человек очень хочет с тобой поговорить. Нет. Я не знаю. Он сам всё скажет. Хорошо. Передаю ему. — Сказала она, протягивая трубку Феликсу.

— А теперь, давайте‑ка мы все выйдем. — Предложил Валентин.

— Нет. Заупрямилась девушка. Мама попросила, чтоб я присутствовала при разговоре.

— Зря. — Вздохнул Валентин.

— Алё… Викушка, привет! — Сказал Феликс.

В трубке образовалась тишина. Даже обычные помехи куда‑то исчезли. Потом далёкий женский голос неуверенно произнёс:

— Ты?

— Я. — Согласился Феликс.

— Живой?

— Вроде пока да. — Снова согласился Феликс.

— Ты не один?

— Точно. Уже доложили? — В свою очередь поинтересовался Феликс.

— Доложили. Только про тебя там ни слова не было. 

— Где там? — поинтересовался Феликс.

— В докладе.

— Ну, ещё б. Я ж инкогнито. — Усмехнулся Феликс.

— Ты знаешь, что за вами охотятся?

— Знаю. — Кивнул Феликс, как будто собеседница могла видеть его жест. — Знаю, конечно. Только вот по телефону об этом всё же не стоит.

— У меня своя телефонная компания. И этот номер не прослушивается. — Возразили ему.

— Как знать?.. — Усомнился Феликс.

— А вот так и знай.

— От твоего бывшего всего можно ожидать.

— Оставь его в покое.

— Без вопросов. — Согласился Феликс.

— Ладно. Вы сейчас в большой опасности. По времени Вы уже опаздываете.

— Куда? — Переспросил Феликс.

— Портье уже сообщил куда следует.

— А нам сказали, что этот пансионат с повышенной степенью защиты… — Усмехнулся Феликс.

— Так оно и есть. — Согласились в трубке. — Только шестёрки везде водятся. Вот сегодня ещё одну обнаружила, благодаря вам.

— Спасибо, утешила. — Помрачнел Феликс. — Значит, мы попали? Как куры в щи. — Сказал он больше для окружающих, чем собеседнице.

— Феликс, уходите из пансионата. Быстро уходите. Марина выведет вас. Покажет куда идти. Слушайте её. Дай ей трубку, я объясню, что надо сделать.

— Держите. — Сказал Феликс, передавая трубку.

— Мужики, на сборы две секунды. Нас уже заложили.

— Кто? — Спросил Веня.

— Портье. — Ответил Феликс.

— Да, мама? Хорошо. Ясно. — Девушка положила трубку. — Пойдёмте, и поскорее.

Пройдя по коридору, они оказались около двери с надписью: «Комната для технического персонала». Марина толкнула дверь. Та не поддалась. Тогда она крепко взялась за ручку. Дверь распахнулась.

— Дактилоскопический распознаватель? Здесь? — Удивился Валентин.

— Входите. — Пригласила Марина, не отвечая на вопрос.

Друзья вошли. Слева, в дальнем углу на стене висел ковёр и никаких тебе веников, вёдер, швабр и прочих атрибутов горничных и техничек.

— Вы б хоть инвентаря сюда накидали. — Посоветовал Валентин.

Девушка молча обвела взглядом комнату, как будто впервые видела её, но ничего не ответила.

— А ковёр‑то здесь зачем?! — Удивился Веня.

— Дверь прикройте. — Посоветовала Марина, ощупывая стену возле небольшого зеркала.

Веня толкнул дверь, и в комнате образовалась темнота. В следующий момент загорелся красный свет. Девушка у зеркала вдруг пнула носком туфельки плинтус и ковёр, скрутившись в рулон, открыл взорам обыкновенную побеленную стену. Ещё немного повозившись возле зеркала, марина отодвинула его, и в тот же миг в стене образовался проход.

— Идите туда. — Махнула девушка рукой. — Только быстро, очень быстро. Там будет узкая лестница, очень крутая. Внизу подземный переход. Он выведет Вас к морю. Дальше разберётесь сами. Если всё будет в порядке, то мама Вас найдёт, только не уходите далеко от выхода. Его потерять очень легко, найти невозможно.

— Спасибо. — Поблагодарил за всех Веня и первым ринулся в потайной ход.

— Скажите, а у вас на каждом этаже имеются такие комнаты? — Спросил Валентин.

— Нет. — Ответила девушка. — Вам повезло. Только на этом. Давайте, скорее. Мне ведь ещё вернуться надо, чтоб не догадались.

— Счастливо тебе, милая. — Сказал Валентин, уже переступив черту чёрного хода. — Ты сама не знаешь, кого только что спасла.

Ответа он не услыхал, так как дверь бесшумно закрылась, отрезая их от внешнего мира.

Лестница на самом деле оказалась очень крутой, как на сухогрузных судах. Веня, знакомый с морскими кораблями не понаслышке, буквально слетел вниз. Валентин так же без особого труда преодолел это препятствие, а вот Феликсу пришлось попотеть.

Собравшись внизу, друзья оказались в кромешной темноте.

— Веня, — Позвал Феликс, — у тебя, кажется, был фонарик?

— Пакет с документами забрал Валентин. — Отозвался тот.

— В пакете ничего нет. — Возразил Валентин, по шуршав целлофаном.

— Мобильники есть? — Встрепенулся Веня.

— Ага! — Обрадовался Феликс. Сейчас. — Он пошарил по карманам и разочарованно сообщил. — Выронил.

— Это как? — Не понял Веня.

— А чёрт его знает. Нет в кармане. — Выругался Феликс.

— Не шуми. — Подал голос Валентин. Ты его, кажется, в бардачке забыл. Во всяком случае, я помню, что видел его там.

— Плохо. — Огорчился Феликс.

— Ерунда. — Возразил Веня. Я из бардачка всё выгреб.

— Чёрт. — Выругался Феликс. — Я же его оставил у тебя в комнате.

— Мать твою! — Сдавленным голосом ругнулся Валентин. — Я совсем забыл!..

— Будем надеяться, что твой зам догадается уничтожить их, или хотя бы спрятать подальше от чужих глаз. — Утешил Феликс.

— Будем надеяться. — Согласился Валентин.

— Так, а мой вот. — Сообщил Веня. — Сейчас.

Загорелся слабый огонёк, но даже при таком свете стало видно, что друзья оказались в забетонированном помещении, с потолка которого опускалась железная лестница. Справа от последней виднелась толи полочка, толи углубление.

— Вень, а ну‑ка посвети сюда?.. — Попросил Валентин, подходя к стене.

На полочке лежал фонарик и блок запасных батареек.

— Ого! — Восхитился Веня. — Нам надолго хватит.

— А нам и надо то дойти до конца. А там фонарик оставить придётся. Мало ли кому он ещё может послужить. — Благоразумно заметил Феликс.

— Ладно. Пошли. — Сказал Веня, выключая свет на мобильнике.

Яркий луч фонаря выхватил стены, потолок, пол, лестницу, но ничего похожего на дверь не было.

— И куда? — Поинтересовался Феликс.

— Хм! — Хмыкнул Валентин.

— Вот тебе и «Хм»! — Передразнил Веня. — Вляпались.

— Куда? — Спросил, лишь бы спросить, Феликс.

— В ловушку. — Ответил Веня.

— Не верю. — Возразил Валентин. — Здесь есть дверь, только мы её почему‑то не видим.

— Ага. Ты ещё волшебные слова назови, типа: «Сим‑сим, откройся»! — Подначил Веня.

Но тут, как бы соглашаясь с Вениным замечанием, стена, подле которой они стояли, отъехала в сторону, открывая чёрный зев прохода.

— Пошли, ребята, быстро. — Сказал Валентин, первым вступая под своды подземного хода. — Вот тебе и Сим‑сим…

Когда они отошли шагов на десять внутрь, раздался лёгкий шелест закрывающейся двери, а над головами загорелись неяркие лампочки дневного освещения.

— Вот те раз! — Удивился Веня. — Зря фонарик брали.

— А кто его знает. — Усомнился Феликс. — А вдруг бы свет не загорелся?

— Тоже верно. — Согласился Веня.

Шли они долго, часа два, не меньше. Подземный ход за это время делал несколько поворотов, но общее направление, как заметил Валентин, не изменилось.

— Зря мы пожрать с собой не взяли. — Посетовал Веня. — Со вчерашнего вечера ни черта не ел. Желудок возмущается.

— Ничего, по возмущается и перестанет. — Подбодрил Феликс.

— Жирок стрясёшь. — Усмехнулся Валентин. — А то отъелся на домашних харчах. Вон какой мозоль приобрёл!..

— Это рабочий. — С гордостью заявил Веня. — Без него никак.

— Ну, вот и приехали. — Вдруг остановился Валентин. — Тупик!

— Опять сим‑сим кричать? — Улыбнулся Феликс.

— Не знаю. Надо подумать. — Ответил Валентин, рыская лучом фонарика по стенам в поисках рычагов или других приспособлений.

— А ты ногой её, как девчонка. Глядишь и откроется. — Предложил Веня.

— Я сейчас твоей головой… — пригрозил Валентин.

— Ой, прям — таки… И пошутить нельзя. — Обиделся Веня, но, на всякий случай, сделал шаг назад.

— Валентин, не мудрствуй. — Предложил Феликс. Попробуй толкнуть, как обычную дверь.

— Ага, сейчас… Она войдёт… — Сказал Валентин.

— Кто войдёт? — Не понял Веня.

— Она. — Ответил Валентин, что‑то рассматривая. — Вот тут и полочка имеется для фонарика, и даже кнопочка. — Сообщил он.

Что‑то щёлкнуло, но стена осталась, не сдвинувшись ни на йоту. Валентин немного подумал, потом толкнул её плечом и чуть не вывалился. Стена крутнулась вокруг оси, по принципу вертушки. Валентина чуть не прижало, благо он сумел удержаться на ногах, и даже приостановить движение стены.

— Вот вам и выход. — Сообщил он, заглядывая в образовавшийся проход. — Пошли.

Друзья по одному протиснулись в узкий лаз. Они оказались толи в парке, толи в саду у стены какого‑то гаража, либо хозяйственной постройки. Валентин качнул край пропустившей их стены, и та закрылась. Теперь перед ними была самая обыкновенная бетонная стена. Найти в ней вращающийся блок было невозможно. Валентин толкнул плечом, но стена осталась неподвижной.

— Всё, зафиксировалась. — Констатировал он. — На этом помощь твоей бывшей любви закончилась. Дальше по обстоятельствам.

— Именно. — Согласился Феликс. — Но если ты помнишь, нам предлагалось далеко не уходить отсюда.

— Помню. — Признался Валентин. — И до ночи ещё далековато.

— Ну, как сказать… — Усомнился Веня. На моих уже 19–57. Да и темно тут. Жаль, фонарь не прихватили.

— Давайте хоть осмотримся. — Предложил Феликс. — Обойдём по кругу это сооружение, с ориентируемся на местности, где море. И вообще, решим, что делать дальше? Жрать и вправду хочется.

— Уговорили. — Согласился Валентин. — Пошли.

Они двинулись вдоль стены налево. Прошло минуты две, когда вдруг Валентин замер, щёлкнув себя по лбу.

— Мужики, это же спортивный комплекс. — Сказал он, останавливаясь.

— Ты что? — Изумился Веня. — Какой комплекс в парковой зоне над морем?!

— Вот именно. — Поддакнул Феликс. — Ты ещё скажи, что это дворец спорта.

— Нет. Это стадион. — Как бы что‑то вспоминая, сказал Валентин. — Это самый обычный футбольный стадион. Точно! Лет десять назад, а то и меньше, в этом городе собирались провести чемпионат мира по футболу. Потом летнюю олимпиаду. Вот и построили здесь комплекс.

— Ага. — Не поверил Веня. — Ты помнишь, мы в подземелье спускались, на глубину. А здесь вышли где? Мы никуда не поднимались.

— Всё верно, Веня. — Подтвердил Феликс. — Мамонт прав. Пансионат, как и весь город, находится на холме, а море как бы внизу. Вот почему здесь и образовалась парковая зона, то есть склон холма. Чтоб его укрепить, на нём высадили массу деревьев, которые своими корнями и сдерживают сползание почвы, подземные оползни, и так далее.

— Точно. — Согласился Валентин. — А поскольку разница в высотах, вот и получилось, что мы вышли под стадионом, потому как один его край поднимали, чтоб выровнять.

— Что‑то больно сложно. — Усомнился Веня.

— Нет, не сложно. — Ответил Феликс. — Просто тогда в страну полились дурные деньги. Вот и кидали их на ветер.

— Ладно, пошли дальше. — Поторопил Веня.

— Зачем? — Спросил Валентин.

— То есть как? — Не понял Веня.

— Фофа, мы всё это время шли не к морю, а вдоль него. — Пояснил Феликс. — Стадион обращён к морю тыльной стороной. Понял?

— Море вон там! — Махнул рукой Валентин, указывая направление.

Веня подошёл к краю дорожки и посмотрел вниз.

— Крутовато, конечно, — сообщил он, — но в принципе можно спуститься.

— Крутовато, то крутовато. — Согласился Феликс. — Только вот темно, и спускаться по такой темноте дело неблагодарное. Шею можно свернуть.

— А у тебя есть варианты? — Спросил Веня.

— Нет. — Вздохнул Феликс.

— Ладненько, ребятки, — Сказал Валентин, — дайте‑ка я попробую.

Он подошёл к краю, внимательно осмотрелся, и, ставя ногу ребром, начал спуск.

— Валька, мобильник мой возьми, подсвечивать! — Запоздало предложил Веня.

— Спасибо, — Ответил Валентин откуда‑то снизу. — Феликс, давай, спускайся потихоньку. Ты что‑нибудь слышишь?

— Нет. — Честно признался Феликс. — Я попробую спуститься.

Он так же осторожно, как Валентин, начал спуск. Веня немного постоял, потом извлёк из кармана мобильник и включил фонарик. В этот момент снизу раздался голос:

— Стоять! Руки на голову!

В слабом свете мобильника Веня увидел лишь, как тень Вальки кинулась куда‑то на голос, потом в невероятном пируэте вывернулась и отскочила в противоположный бок. Раздался выстрел. Валька упал. Феликс прыгнул в чернеющие кусты слева от Валентина. Раздался второй выстрел. Веня хотел, было, отпрыгнуть назад к стене, но не удержался и кубарем полетел вниз. Длинная автоматная очередь прошила ночную тишину.

 

Эпилог

Мы шли, осторожно ступая, стараясь не набрать полные ботинки песка, по пустынному в этот час пляжу. Да и кому бы пришло в голову торчать посреди декабрьской ночи на промозглом берегу штормового моря?! Разве что каким‑то ненормальным?.. Я себя к таковым не относил, и, тем не менее, именно я находился здесь, в ожидании увидеть чудо. Юлька шла рядом, опираясь на мою руку. Аурэл слегка отставал. Он всё время крутил головой, пытаясь рассмотреть что‑то в темноте, а может просто старался, как можно больше запомнить? Не знаю. Но выглядел он как‑то торжественно и растерянно одновременно. Городские звуки остались далеко позади, на холме, за полосой голого, в это время года, парка. Впереди шумело море. Тучи, весь день хмурившие небо, к вечеру расползлись, открыв ясное звёздное небо и полную, круглоликую луну. Чуть в стороне от спуска почти у кромки прибоя, у белой известняковой скалы, я бы сказал камня, но очень громадного, стояли две фигуры. Юлька заметила их сразу, как только мы вышли на песок, и направилась к ним, будто чувствовала, что там тот, кто ей нужен.

Мы приблизились. Двое обрели более определённые черты. Мужчина лет пятидесяти, может немного больше, с непокрытой головой и развивающейся по ветру пепельной шевелюрой, и девушка, очень юная, светловолосая, скорее всего блондинка. Оба они одеты были не по сезону. Мужчина в серых брюках, пошитых видимо ещё в прошлом веке, в рубашке защитного цвета с закатанными выше локтя рукавами, в летних туфлях сеточкой. Девушка в кремовых босоножках на высоком каблуке, в светлом платье, с расписной шёлковой накидкой на точёных плечах. Одной рукой она придерживала края своей импровизированной шали, чтоб не унесло ветром. Волосы её, искусно собранные при помощи нескольких лент, красиво вились, следуя потокам воздуха.

— Доброй ночи. — Первым поздоровался пепельный.

— Здравствуйте. — Ответила за всех Юлька, откровенно разглядывая мужчину. — А я Вас таким и представляла. Нам Шурик (кивок в мою сторону) про вас рассказывал.

Мужчина посмотрел на Юльку, улыбнулся. Коротко глянул на меня, потом на, разинувшего рот, Аурэла, после чего перевёл взгляд на свою спутницу и сказал, не обращаясь ни к кому конкретно и в то же время ко всем сразу.

— Легенды всякие ходят. Но все они практически не соответствуют истинным событиям.

— Не скажите, не скажите. — Возразила девушка в белом. — Всё, что мне было известно о Вас, полностью совпало с действительностью. Даже больше.

— Не преувеличивайте, сударыня. Всё в этом мире относительно. — Ответил мужчина, снова обращая свой взор на Юльку.

— Скажите, — Заметив, что на неё обратили внимание, заговорила Юлька, — так Вы и есть тот самый Серый Чудак?

— Ну, что я говорил? — Опять обернулся пепельный к своей спутнице.

— Эта девушка только подтверждает мои слова. — Улыбнулась та в ответ.

— Женщины… Ох уж эти женщины!.. Даже тогда, когда истина превыше их они солидарны друг с другом.

Он посмотрел на меня.

— Вы городской привратник? — Осторожно поинтересовался я.

— Нет. Скорее швейцар. — Улыбнулся он. — Встречаю вновь прибывших.

— А как Вы знаете, кого надо встречать, а кого нет? — Спросила Юлька.

— А как Вы знаете, что это платье вам идёт, а джинсы портят вашу фигуру? — Вопросом на вопрос ответил пепельный.

— Ну. — Растерялась Юлька. — Это совсем разные вещи.

— А Вы по‑другому поймёте? — Заинтересовался городской швейцар.

Юлька на мгновение задумалась, потом отрицательно качнула головой.

— Правильно. — Похвалил её мужчина. — Для того, чтобы применять иные сравнения, необходимы их представление, другое понимание.

— Да. — Согласилась Юлька.

— Тогда входите! То, к чему вы стремились, перед Вами. — Радостно улыбнулся пепельный.

— Спасибо. — Поблагодарила Юлька.

— Но прежде, — приостановила Юльку девушка в белом, — постойте мгновение, подумайте. Верное ли решение Вы принимаете?

— Разве я не смогу уйти из города? — Почему‑то испугалась Юлька.

— Можете, Вы теперь всё можете. — Ответил за свою спутницу серый чудак. — Просто девушка ищет свой путь. Она приходит сюда практически каждый день, точнее ночь, но не решается сделать последний шаг.

— Почему?! — Сильно удивилась Юлька. — Быть здесь каждый раз и не сделать того, к чему стремишься всю свою жизнь?

— А можно ли считать за истину то, к чему стремишься? — В свою очередь спросила девушка.

— А как может быть иначе? — Изумилась Юлька.

— Может, милая девушка, может. — Ответил за свою спутницу серый чудак.

Юлька во все глаза смотрела на девушку. В её расширившихся зрачках с бешеной скоростью проносились миллионы мыслей, но ни одна из них не могла объяснить ей непреложную истину, что мечты иногда бывают слишком уж мелкими.

— Не понимаю? — Честно призналась она после некоторого размышления.

— А и не надо. — Успокоил её мужчина. — Придёт время всё само станет на свои места.

— Смотрите! — Вскричал Аурэл, указывая куда‑то за скалу.

Я проследил за его рукой и ничего не увидел.

— Здорово! — Восхитилась Юлька, разглядывая что‑то такое, что видели все, но не видел я.

— А мне можно? — Робко спросил Аурэл, обращаясь к пепельному. — Мне можно туда?

— Конечно, можно. — Широко улыбнулся тот в ответ. — Ты ж за тем сюда и пришёл. Иди! Ворота распахнуты! Тебя ждут!

Аурэл, как заворожённый, медленно двинулся к воде.

— Какая красота! — Восхитилась Юлька, глядя вслед Аурэлу. — Значит, и мне туда можно?

— Да. — Коротко ответил мужчина.

— А Шурику? — Спросила Юлька и осеклась.

— А мне нет. — Спокойно ответил я.

— Но почему? — Обиженно, как‑то по‑детски поджав губки, спросила Юлька, обращаясь к пепельному.

Тот неопределённо пожал плечами. Стоявшая рядом девушка печально взглянула на меня.

— Так я пойду? — Спросила Юлька, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Милости просим! — Провозгласил серый чудак, и Юлька осторожно переступила линию прибоя.

Она шла по мокрому песку не оставляя на нём следов. Шла медленно, торжественно, величаво, поднимаясь всё выше и выше над водой, будто шла по невидимому пандусу. Шла не оборачиваясь, целеустремлённо, забыв обо всём, что осталось позади, не оглядываясь на тех, кто остаётся здесь. И тут я понял, понял, что вижу её в последний раз, но не огорчился, а ощутил, разлившееся в душе, блаженство. Чувство выполненного долга ничто по сравнению с тем, что наполнило меня, перехлестнуло через край. Я был счастлив оттого, что кто‑то стал счастливым! Достиг своей мечты! Получил всё, чего хотел! Мне было немножечко грустно, что опять не получилось любви, что опять ошибся, зато всё шло по законам мироздания. Какими бы они жестокими нам не казались, но они были справедливы эти вселенские законы. Блаженная улыбка растянула мои губы, и я ничего не мог с этим поделать. Мне было так хорошо, так легко, что в пору было взлететь над этой белой скалой и кружиться, кружиться, кружиться в безумном танце опьянённого чужим счастьем человека.

Тут в моей голове явственно раздалось:

«В Любограде полночь. Здравствуйте! В эфире радио Любограда еженедельная информационно‑аналитическая программа „Новости вчерашние и слухи будущего“. Как обычно в нашей передаче, Вы услышите краткий обзор самых ярких событий прошедшей недели с пояснениями и комментариями. С вами в студии Светлада».

Я обернулся к мужчине с девушкой.

— Спасибо Вам! — С чувством признательности, поблагодарил я, слегка поклонившись.

— Это Вам спасибо, что смогли выполнить невыполнимое. — Улыбаясь, ответил серый чудак.

— Неужели Вы так всё оставите? — Обратилась девушка к пепельному. — Это же неправильно? Не естественно?!

— Всё идёт согласно закону вседержителя. — Флегматично возразил серый чудак. — И этот человек выполнил свой долг. Выполнил до конца, не задумываясь о награде.

— Так дайте ему положенное! — Потребовала девушка. — Вы же видите, он любит её!

— А она? — Тихо спросил мужчина.

Девушка, поражённая не столько услышанным, сколько осенившей её догадкой, замерла, вмиг растеряв все доводы оправдания. Потом дёрнула плечиком и всё равно возразила.

— Так не может быть. Так не должно быть. Всем воздастся по заслугам их. Вроде так говорится в святом писании?

— Не помню. — Честно признался серый чудак.

— Не это главное. Пусть и он получит своё. Пусть войдёт в город. Может там его ждёт то, что он безуспешно ищет здесь всю свою жизнь?! Вы же можете!

— Нет. — Печально произнёс пепельный. — Я не всемогущ. Я лишь помогаю людям обрести то, к чему они стремятся. Этот мужчина выполнил то, что хотел, к чему стремился. Он хотел счастья той, которую любил. Он это сделал. Согласитесь, ведь так могут поступать лишь избранные, единицы из миллиардов.

— Так тем более! — Воскликнула красавица, отпуская края своей шали и открывая великолепную грудь. — Я проведу его в город. Пусть это будет моей мечтой. Тем единственным и последним шагом, к которому я стремилась всю жизнь. Я сделаю то же, что и он, только в ином порядке.

— Не получится. — Качнул головой мужчина, и, как мне показалось, с сожалением вздохнул. — Вы не можете повторить чужого пути. У Вас свой. Да к тому же он всё равно с вами не пойдёт.

Я ещё раз оглянулся на уходящую Юльку. Её фигурка уже растворилась в звёздном сиянии, став единым целым со вселенной.

— Спасибо. — Поблагодарил я, снова поклонившись странной паре. — Я не знаю, что я сделал. Хорошо это или плохо, но я знаю, что ей (я кивнул в сторону ушедшей Юли) сейчас лучше всех. А ради этого мгновения можно пожертвовать всем. Поверьте, оно стоит того.

— Может, всё‑таки пойдёте со мной? — Неуверенно переспросила девушка, подавая мне руку.

— Благодарю Вас, принцесса. — Сказал я, целуя ей пальчики. — Но Ваш спутник прав. Вы не для меня.

Я приподнял несуществующую шляпу, поклонился девушке и, не оборачиваясь, направился через пустынный пляж в спящий город. Впереди был день. Трудный, непонятный, однообразный. И мне в этом дне и в этом городе предстояло начать всё сызнова!..