Драконы с почтительным интересом наблюдали за церемонией вручения подарков молодоженам, когда плеча Алефа коснулась рука в белой перчатке. Рейен скосил взгляд и коротко кивнул слуге:

- Прошу прощения, леат, - скороговоркой заговорил тот, - но только что приехал гонец из столицы. Говорит, у него письмо от реи Шерлис.

- Он может подождать?

- Просил принять сразу же, сказал - дело неотложное.

Алефиан глянул на брата:

- Проверь, что там. И не задерживайся, скоро наш выход.

Вейл хлопнул Алефа по плечу и быстро покинул залу под громкий голос сенешаля, объявляющего о следующем госте – делегации ветви Сияющей лозы. Вперед выступила ле-ри в белом покрывале…

…

От предсказания Великой матери у меня кружилась голова. Я не понимала, о ком она говорила, мои губы все еще горели от странного поцелуя Шасс-нир.

Кому не доверять? Кого опасаться?

И она туда же – приходи, я помогу. Спасибо, вашество, один уже напомогал – отправил жертвенной козой к драконам, как нечего делать!

«Помощник» дернул меня за руку обратно и тревожным шепотом спросил:

- Что она хотела?

Я, все еще под впечатлением от общения с ле-ри, непонимающе повернулась к брату. Неужели он не видел, как Шасс-нир меня поцеловала? Не слышал, что она сказала?

- Великая мать ветви Сияющей Лозы, перед которой тебе позволили преклонить колени, - тихо съязвил братец, - О ком я еще могу говорить?

Мой взгляд с вопросительного сменился на удивленный. Краем глаза заметила, что сестрицы тоже навострили ушки. За спиной брата Мирабелла бровями сигналила, что лучше бы рассказать все сейчас и полностью. Оливия наоборот упорно делала вид, что ей мало интересно внимание Великой матери к моей жалкой персоне. Хотя… так я сестрице и поверила! Пусть и смотрит в сторону, увлеченно разглядывая узор на бахромчатых шторах, но весь вид красавицы Ливи говорил, что она до одури сильно хочет выяснить, зачем Шасс-нир выделила меня из всех гостей.

И тут до меня дошло! Ни Милор, ни сестры действительно не видели произошедшего. Я осторожно огляделась и заметила, что те из гостей, кто продолжал пялиться на меня, тоже не были особо удивлены. В их глазах, в их позах и шепотках читалось всего лишь недоумение и легкий интерес, не больше. Либо они привыкли к подобным поступкам ле-ри, либо…, Либо Великая мать действительно скрыла магией то, что показала мне.

Я снова повернулась к родственничкам.

Рассказывать или нет? И вроде бы, ничего такого важного мне Шасс-нир не предрекала, а упоминать об этом почему-то не хотелось. Как будто внутри меня шелестящий листьями голосок Великой Матери уговаривал молчать о предсказании.

- Да ничего особенного и не было, - не сильно покривив душой, я безразлично пожала плечами, - Она спросила мое имя и пожелала удачи.

- И все?

- Все. А что еще?

Непонимающий взгляд, удивленно приподнятые брови – я старательно делала вид, что ни о чем больше мы с Шасс-нир не говорили. Оливия презрительно фыркнула:

- Даже Великая мать не удостоила…, - но Мирра ее толкнула в бок и, кивнув на Слезу Света, заставила замолчать. Ле-ри дошла наконец до жениха с невестой и готовилась подарить им нечто особенное.

Шасс-нир застыла перед молодоженами ледяным изваянием. Воздела руки, медленно, словно красуясь, расправила украшенные драгоценностями большие крылья. Красивые, радужные, переливающиеся перламутром и золотом, похожие на узорчатые крылья бабочки.

Великая мать тихо запела, и друид за ее спиной речитативом стал начитывать заклинания. Вскоре на белом мраморе пола засветилась зеленая искра, из которой постепенно вырастал гибкий длинный стебель. Затем пришла очередь тонких нежных салатовых листочков, становящихся с каждым словом друида жестче и мясистей, из корней потянулись ломкие усики, сплетающиеся в сложные узлы. Постепенно лепесток за лепестком перед хозяевами празднества и гостями возник огромный, размером почти с головку сыра, ярко-алый цветочный бутон. Приторно-сладкий аромат поплыл по зале, многие приглашенные оживились и одобрительно закивали головами.

Шасс-нир опустила руки и сорвала бутон. По зале пронесся тихий звон словно кто-то коснулся серебряных колокольчиков, стебель и листья мигом опали на мраморный пол серой трухой. Великая мать прошелестела:

- Это киассар… подарок невесссте… от всей ветви Сияющей лозы, - у ле-ри почему-то получалось «лосссы», -  Иссспользуй его… правильно, - и подала бутон Аридии.

- Что это? - не поворачивая головы, я спросила у Милора.

- Не знаю, какая-то тонкая магия фейри, - шепнул он и шикнул, чтобы не молчала.

Невеста робко взяла киассар и поблагодарила ле-ри, но, как только она повернулась к слуге положить цветок к общей куче подарков, Шасс-нир ее остановила:

- Цветок... только для тебя...

Аридия боязливо оглянулась на мужа, но папенька милостивой улыбкой позволил оставить подарок рядом с собой. Невеста кротко ему улыбнулась, благодаря за разрешение, и крепче сжала бутон в руках.

Осмелев, она спросила:

- Великая мать, я слышала, что фейри могут видеть будущее, - ле-ри промолчала, но кивнула, - Могу я попросить … о предсказании?

Герцог нахмурился:

- Тебе стоит поблагодарить Великую мать за оказанную честь, дорогая, и больше ее не беспокоить.

- Я сслушаю… - тут же бесцеремонно перебила его Шасс-нир.

Папенька гневно открыл было рот, но вовремя опомнился и лишь склонил уважительно голову.

Аридия обратилась к ле-ри, прижимая с силой к себе алый цветок, словно боясь, что драгоценный подарок отнимут.

- Можете сказать… будем ли мы счастливы? – а голосок тонкий-тонкий, как у испуганной мышки.

Я тихо ахнула. Ой, дура! Кто ж о таком в присутствии жениха-то спрашивает?! Да еще если он так зло бровями дергает?! Вон, аж побелел весь, цветом лица стал похож на невестино платье. Краем уха услышала, как Милор еле слышно выругался. Да, да, я его прекрасно понимала и хотела сказать тоже самое, только девушки с моим воспитанием так не выражаются. Только думают!

Шасс-нир чуть помолчала, ласково провела тонкими изящными пальцами по щеке молодой герцогини и с улыбкой в голосе проговорила:

- Ты… будешь сссчастлива…

Листья ее голоса еще продолжали шелестеть эхом в затихшей зале, когда Шасс-нир развернулась и пошла прочь. И я обратила внимание, что белое покрывало Великая мать так и не сняла. 

***

Вейл скомкал письмо и в сердцах метнул его в зажжённый камин. Новости были не просто плохими, они ужасали.

И в то же время заставляли задуматься.

Маленький сынишка реи Шерлис, семилетний озорной вихрастый хулиган Влаш с дуру решил попробовать научиться летать. Убежал от своего наставника, забрался на высокую башню и сиганул вниз, надеясь, что в полете он обернется и раскроются крылья.

Не раскрылись.

Влаш получил три перелома позвоночника и сотрясение мозга. Ноги отнялись полностью, руки еле двигались. Мальчишка лежал без сознания уже неделю и придет ли в себя – большой вопрос. А когда очнется…У молодых драконов кости слишком хрупкие, без магии такие повреждения не вылечить.

Если Лиатрис не окажется сильфидой, то малышу Влашу грозит смерть.

Хотя…

Без магии…

Смерть была бы спасением.

Но Шерлис сделает все для своего единственного сына. Даже силой выдавит те ничтожные жалкие капли из саркофага королевы сильфов у Алтаря Бурь.

Чем она и занималась, уничтожая единственную надежду драконьего народа на возрождение магии.

Письмо направил леат Диаборн, старинный друг семьи Черного крыла. Он потерял всякую надежду воззвать к разуму реи и заставить ее одуматься. Старый дракон просил, умолял, даже пытался подговорить стражников силой увезти рею обратно во дворец – все без толку. Шерлис дневала и ночевала у Алтаря Бурь, накладывая на источник заклинание за заклинанием, пытаясь выжать из сильфского кристалла больше одной капли в год. Она готова была отдать последние крохи, что имела, лишь бы заставить Алтарь снова засветиться чистой магией Тессариана.

Оставался единственный выход – поторопить рейенов вернуться домой и привезти дочь герцога. Диаборн был одним из немногих, кто знал о предполагаемом родстве Лиатрис с замурованной в хрустальном кристалле Лазарией, и очень надеялся, что это окажется правдой.

Вейл подошел было к двери и протянул руку, чтобы ее открыть, но пальцы так и не дотронулись до ручки. Мыслей оказалось слишком… Слишком…  

Им всем нужна Лиатрис.

Поначалу Шерлис смотрела на эту импровизированную женитьбу с сомнением. Кто поверит в то, что Лазария оставила своего единственного ребенка под боком у драконов, в том самом герцогстве, что сильфы разорили почти полностью и где люди ненавидели крылатых больше всего на свете? К тому же, Наралекс, сильфский император уж наверняка бы вытащил племянницу из чужого и чуждого ей дворца.

Шерлис не очень-то верила, но все же допускала вероятность, что девчонка окажется дочерью сильфиды, поэтому не протестовала, когда Вейлариан предложил ход с саш-хаад.

Теперь же…

Влаша было очень жаль.

Застыв у двери, рейен с горечью вспоминал, как еще месяц назад он играл с племянником, учил его и ругал за шалости. Как в прошлом году смастерил Влашу кораблики из дерева и гусиных перьев, чтобы тот по весне запускал их в ручьях, а Алеф магией заставлял их вытанцовывать вокруг тающих льдинок. Как летом Влаш решил покататься верхом и выбрал самого злющего жеребца во всей конюшне. Мальчишку сорвали с коня, как только он выехал во двор. Всыпали ему тогда все, кому не лень – мать, Алефиан, даже от конюха досталось. Только Вейл, когда Влаш, после порки злясь на всех на свете и ревя навзрыд от боли и обиды, клялся убежать, отомстить и всем всё доказать, несколькими словами заставил сорванца осознать, что он натворил:

- Твоя мать сейчас плачет так же, как ты.

- Почему? – злые глазенки мальчишки смотрели колюче, зрачок стал немного вытянутым и заискрился. Чуть-чуть бы магии, пару-тройку капель и перед рейеном сидел бы маленький дракон.

- Она очень за тебя испугалась и ей было больно наказывать тебя.

- Мне тоже больно!  

- Но у тебя-то зад заживет, и ты эту боль забудешь. А твоя мать – никогда.

Зрачок потух. Реветь Влаш не перестал, но теперь он плакал от понимания, что натворил.

Да, мальчика жаль.

Но он был кронпринцем и, став калекой, теперь лишался прав на трон.

И тем самым подставлял свою мать, которая не могла передать корону дракону-инвалиду. А значит…

Значит, шансов занять престол у Алефа, как старшего из близнецов, только что стало гораздо больше.

И у него, Вейлариана, - тоже.

Сегодняшний выбор невесты — это не только решенное дело с герцогом. Его светлости всего лишь важно официально избавиться от дочери. Сильфида она или нет, но Лиатрис будет отдана одному из рейенов. А там – что хотят, пусть и делают с ней, главное, герцог уберет мозолившую глаза особу.

До тех пор, пока Алеф думает, что с помощью Лиатрис он возродит магию для всего драконьего народа, старший брат с девчонки пылинки сдувать будет.

Но только вот троном Алефиан бредил гораздо сильнее. Бредил втайне, никому не рассказывая и не давая ни малейших намеков. И как только он поймет, что от Трис зависит, взойдет ли он на престол, жизнь девчонки будет исчитываться даже не днями.

Магия Алефу нужна, но право занять королевский престол и назваться ри для него важнее.

Хотел ли Вейл стать правителем? Что тут думать, конечно, хотел. Но не таким путем, не шагая по головам сестры, ее сына и брата.

Алеф - другой, он пойдет, не задумываясь.

Поэтому Вейл решил пока брату ничего не говорить о происшествии с Влашем. Брат, конечно, все узнает, эту информацию не скрыть, но - пусть это случиться как можно позже.

Решив поступить именно так, Вейлариан открыл дверь и почти бегом направился в залу Слезы Света. Как сказал Алеф, скоро их выход.

***

После ухода ле-ри гости еще перешептывались и обсуждали подарок Великой матери. Что это был за красный цветок, никто не знал и о «киассаре» никто ничего не слышал. Впрочем, быть может, Милор и прав – фейри были довольно закрытой расой и многое держали в тайне. Их тонкая древесная магия, основанная на взаимодействии с силами природы, была слишком непонятна и необычна даже для эльфов, а ведь истоки магии у них с фейри одинаковы.

Рейен Алефиан вышел в центр залы, не обращая внимания на то, заметили его или нет. Щелкнул пальцами с многочисленными перстнями, заставляя всех замолчать, махнул рукой и в высокий потолок ударил столб пламени. Жар огня волной ударил по первым рядам, и все испуганно отшатнулись. Несколько женщин завизжали, но их почти сразу заткнули, пара мужчин начали машинально шарить по одежде в поисках оружия. Мы с сестрами тоже боязливо переглянулись, закрывая лица от опаляющего дыхания огненного столба.

И тут, в самом верху под хрустальной люстрой в тысячу свечей, раздался резкий, рвущий уши вопль. Мелькнула пара длинных рыжеватых перьев, затем - широких взмах крыльев с угольно-черными кончиками. Еще один нечеловеческий вопль – и столб огня начал потихоньку угасать, зато под потолком, отражаясь в бесконечных подвесках из хрусталя, кружила большая красивая птица. Огненно-рыжая изящная красавица с маленькой головкой, украшенной длинным хохолком. Она сделала последний круг, спустилась вниз на затухающий костер и подхватила пару угольков клювом. Сглотнула и выдохнула маленькие язычки пламени.

Гости ахнули от неожиданности и, не веря своим глазам, загомонили:

- Феникс!

- Не может быть!

- Настоящий феникс!

Алефиан смотрел на птицу с легкой улыбкой на губах. То ли гордился своим представлением, то ли хвастался редким подарком. Щелкнул повторно пальцами и феникс, взлетев, сел на вытянутую руку.

- Мой подарок вашей светлости, - рейен подошел ближе к герцогу, - Ваша страна была разорена недавней войной и точно так же, как этот феникс, возродилась вновь.

Папенька услужливо поклонился дракону:

- Не без вашей помощи, благородный леат, - и выставил локоть для птицы.

Я с внутренним злорадством отметила, что локоток –то папенькин дрожал. Страшно было герцогу брать птицу, что питается тлеющими угольками. Но перед невестой и гостями терять лицо нехорошо, поэтому его светлость, растянув губы в благодарной улыбке, подхватил феникса на локоть и тут же передал подошедшему слуге.  

Наконец, с подарками молодоженам было покончено.

Отец горделиво встал у постамента Слезы Света. В красивом камзоле, шитом золотом, с украшенными бриллиантами лентой через плечо. Он поднял ладонь, призывая всех к тишине, и после того, как умолкли последние шепотки, провозгласил:

- Сегодня для меня и всего нашего герцогства знаменательный день! Я заключил брак с удивительной женщиной, - он с улыбкой повернулся к смущенно улыбающейся Аридии, - красавицей и умницей, которая, я надеюсь, сумеет обрадовать мое сердце, подарив сына и наследника…

Сбоку от меня пожилая пара в довольно простых, но нарядных костюмах, торжествующе переглянулась. Я ткнула Милора в бок, кивнув на них:

- Родители невесты?

- Он только им разрешил приехать, - шепнул мне брат и снова обратил внимание на папеньку.

- …Но помимо этого, рейены Антаралийского королевства оказали мне честь, решив связать свои судьбы с одной из моих дочерей. Я безмерно горжусь тем, что драконы станут частью моей семьи!

Седой сенешаль, дождавшись от его светлости кивка, снова вышел вперед, трижды ударил своим посохом о пол и провозгласил:

- Дочери герцога Иллийского!

Мы, словно давно отработанным движением, одновременно сделали несколько шагов вперед и развернулись к гостям. Хоть все нас и знали, да и сенешаль уже объявлял наш выход, но от традиционных правил церемонии представления никуда не денешься.

 - Оливия, старшая дочь герцога Иллийского.

Ливи изящно, словно танцуя, присела в легком реверансе. Повернула голову, нежно и ласково всем улыбнулась, послала взгляд полный покорности и благодушия. Даже я залюбовалась ее грацией и красотой.

 - Мирабелла, вторая дочь герцога, - щеки Мирры стали пунцовыми, она почти упала в реверансе на пол. В синем платье и светлыми кудрями, уложенными в высокую прическу, сестра была очаровательна и элегантна. И пусть Мирра не так великолепна, как Оливия, но все же – хороша, очень хороша.

 - Лиатрис, третья дочь герцога, - настала моя очередь склонить голову в приветствии.

Уж не знаю, насколько я была грациозна и мила, но мои учителя могли бы мной гордиться. Чуть присесть в реверансе, спину держать прямой, словно к ней швабру привязали (впрочем – так и было, когда меня учили), взгляд опустить вниз и улыбнуться кончиками губ.

 - Перед вами красота, гордость и честь семьи герцога Иллийского! – сенешаль ударил посохом еще раз и отошел в сторону.

Интересненько, Оливия – красота, Мирра – гордость, а я - честь, что ли?

Ну надо же, папенька впервые в жизни обо мне отозвался вполне прилично. Впрочем, вряд ли бы он ударил в грязь лицом и начал хаять невесту перед женихами.

Рейен Алефиан вышел вперед. Я искала глазами в толпе гостей его брата, но не видела. Почему Вейлариана нет?! Он куда-то отошел? Уехал? Он ведь вчера обещал…

Меня начала накрывать тихая паника. Остаться одной с его старшим братом было почему-то страшно.

Алефиан приветствовал моих сестер. Поцеловал пальцы Оливии, сказал ей пару комплиментов, отметив редкую красоту. Затем настал черед Мирабеллы, и ей рейен наговорил массу любезностей.

Наконец он встал передо мной. Я протянула пальцы для поцелуя, но рейен к ним не склонился.

- Лиатрис? Это кажется переводится как… летящий цветок? – он хитро заглядывал мне в глаза, напоминая о нашей первой и единственной встрече.

-    Небесный цветок, - с холодной улыбкой поправила его. Мы пересеклись взглядами и Алефиан коротко поклонился, признавая мою правоту.

-    Небесный цветок, чьи лепестки настолько нежны, что опадают от легкого бриза, - он подошел ко мне ближе и все-таки поцеловал руку, - Вы тоже настолько нежны?

Я вырвала ладонь из его пальцев и незаметно отерла о юбку.

-    От ветерка не сломаюсь, - гордо вскинула голову.

-    Лиатрис! - тихо рявкнул на меня отец, призывая к учтивости, - Рейен Алефиан, прошу прощения за мою дочь...

-    Ну что вы! - милостиво принял извинения дракон и впился глазами в мое лицо, - Я люблю непокорных девушек, они заставляют кровь бежать быстрее!

Мне стало не по себе от его взгляда. Он словно хотел продемонстрировать мне, что от него я никуда не денусь. Ха, не на ту напал, леат Алефиан! Мы еще посмотрим, кто вечером будет праздновать победу!

- Но... где же ваш брат? - я огляделась по сторонам. Вейлариана до сих пор нигде не было видно и это внушало мне непонятный страх. Присутствие младшего рейена незаметно держало меня в спокойствии, я почему-то ему доверяла, и отсутствие Вейлариана все же выбило меня из колеи.

-    Мы с братом близнецы, благородная леата, - в глазах Алефиана появился хищный блеск. - Мой выбор это и его выбор...

-    Но это не касается, жены, Алеф,

Меня буквально затопила волна облегчения. Старший рейен резко оглянулся, словно не ожидал увидеть брата, посторонился и Вейлариан шагнул вперед.

Первым делом поприветствовал Оливию, затем Мирру и подошел ко мне. Не спрашивая, взял мои пальцы, ледяные от недавнего страха, поднес их к своим губам.

Я отчаянно сдавила его руку, непроизвольно благодаря, что он так вовремя появился. Вейл понимающе улыбнулся, коснулся губами кончиков моих пальцев и ответно пожал их. Выпрямился, потянул меня за руку к себе, заставляя сделать шаг вперед.

-    Я выбираю вас, леата Лиатрис!

Алефиан тут же встал рядом с ним:

-    Мы выбираем вас, леата Небесный цветок!