Снег, единожды поваливший в тот ноябрьский вечер, почти сразу же прекратился, обманув любые ожидани. Хотя до нового года оставалсь всего неделя, угрюмо нависшее небо не пропускало ни единой праздничной снежинки. Инга смотрела в окно и думала, что больше не вынесет эти два цвета, черный и серый, в который была окрашена теперь и природа, и вся ее жизнь.

В ее в крохотной непритязательной однушке, которую она задешево снимала у тихой алкоголички, было тепло, почти жарко. НО Инга все равно постоянно замерзала и все душевнее ее силы уходили на борью с холодом.

И теперь тоже ей было зябко. Она раздраженно вышагивала по тесной комнате, кутаясь в кашеировую пашмину, металась по квартире от кухни до комода и снова обратно..

Нежно голубая пашмина, как и розовый халат из натурального шелка, купленные в Милане, плохо вписывались в убогую обстановку нищенской квартиры.

Она жила здесь уже два года Два унылых бесконечных года.

Деньги, которые оставались после продажи машины, почти растаяли. С работой ничего не получилось. Никуда ее на брали, никому она была не нужна, домохозяйка без особых навыков и без стажа. Бывшая жена богатого мужа. Мало ли таких..

Юнга глубине души отдавала себе отчет, что не очень то и хотела работать, несмотря на всю отчаянность своего положения. Бесы тоски, отчаяния и обиды вытягивал из нее всю энергию, отнимали у нее желание действовать- или даже просто жить.

Ей хотелось забиться куда нибудь на край жизни и тихо угаснуть.

Бороться, побеждать, зарабатывать деньги–это умел Олег. А она умела восхищаться, верить, любить. Но теперь все было иначе– и Инга рвалась на части в тисках собственного бессилия и полного неприятия ситуации.

Вот что сводило ее с ума- кажующееся неправильность, несправедливость жизни по отношению к ней. Почему именно она, почему именно с ней такое произошло, думала она в озлоблении. И крутило, вертело в мозгу недовольство, и прятало от нее все возможности выйти из тупика.

А уж после последнего то собеседования руки у нее совсем опустились.

Было оно унизительным и отбило всякое желание искать себе работу снова… После многочилсенных поисков и обзвонов работодателей ее пригласили на интервью в небольшую рекламную компанию

Маргарита, менеджер по персоналу невзлюбила ее сразу и проводила собеседование разговаривала с откровенной неприязнью. Это была рыжая дебелая девка с толстой молочной шеей в жировых складках. Она уничтожающее косилась то сумку Луи Виттон, то на брилльянтовое кольцо, подарок Олега, пренебрежительным тоном задавая хамские вопросы. Видно было, что Маргарита играет в игру под названием Я холодная умная стерва, и делала это неумно–но жестоко

Инге хотелось защититься от ее недоброго взгляда и сказать–послушайте, эта сумка из позапрошлогодней коллекции, она давно уже не новая

А дорогое кольцо- последний подарок бывшего мужа, который меня бросил. Я не могу оставлять драгоценности дома, потому что моя пьянчужка домохозяйка имеет привычку вваливаться в мое отсутствие.

И кроме того, в вашем дурацком объявлении было написано что вам нужна презентабельная внешность. Вот я старалась.

А на самом деле я такая же несчастная и никем нелюбимая, как и вы. У меня ничего нет. Поэтому пожалейте меня и возьмите на работу. И в награду за ваше милосердие вы получите уникального специалиста, который принесет вам огромную пользу. Всей вашей убогой неуспешной компании и лично вам. Потому что у меня есть Дар. Я приношу удачу. И с моим появлением ваша жизнь счастливо преобразится. Потому что я покажу вам, и вы увидите…Вы увидите свои возможности и таланты, и многое другое, что подарила вам жизнь. И то, какой вы могли бы стать- когда еще не боялись надеяться.

Когда еще верили в бога, в чудеса, и жизнь не надавала вам по заднице.

Но она молчала, бледная от гнева, и вежливо улыбалась неумной злой тетке.

У Макса было плохо с английским и ему нужен был репетитор. Она должна, должна получить эту работу!

Наконец, Маргарита с о скучающим видом заглянула в резюме и с преувелчиенным ужасом сказала, будто только сейчас заметила:

— О, так вам уже тридцать семь! Вряд ли вы нам подойдете. У нас есть возрастной ценз для этой вакансии, до тридцати пяти.

— Так почему же в объявлении вы не указали этого? — Спросила Инга, уже заводясь. Их офис находился так далеко, почти за мкадом и ей пришлось добираться, с двумя пересадками на метро, а потом ее полчаса трястись на автобусе.

Та безразлично пожала толстыми плечами и стала снова пречитывать текст резюме. Губы ее презрительно кривились:

— Как же так, после оканчания института вы работали всего два года по специальности, а потом что делали? Дома сидели? — Спросила она уличающим тоном прокурора, уставившись на нее водянисто серыми выпуклыми глазами.

Была мужней женой и хорошо обеспеченной женщиной, хотела сказать Инга. Ее глаза вспыхнули опасным синим пламенем. Она опустила руки под стол и теперь стискивала их стараясь сдержаться. Не сорваться, не навредить могучей грозной силой озлобленной неудачнице, которая думает, что можно стать счастливой, унижая других..

получая Дар, получаешь и ответственность за его использование — даже если не просили ни о том, ни о другом…

Инга открыла рот, чтобы дать приемлемое объяснение по поводу отстутствия стажа, но Маргарита не позволила ей это сделать. Она резко поднялась из за стола, демонстируя всем своим видом, что у нее нет времени, и напоследок грубо бросила::

— Мы вам позвоним, когда сделаем свой выбор.

Инга тоже встала и тихо проговорила в непримиримую жесткую спину:

— Вы его уже сделали.

Спускаясь по обшарпанной лестнице бизнес центра класса С, как такое называют в рекламе, а на самом деле бывшего склада в промзоне, Инга прижимала ладонь к губам, чтобы не выпустить рвущиеся наружу слезы. И даже выйдя из проходной на серую скучную улицу, она все еще держала ладошку у рта, придавливая собственное отчаяние

Она не будет плакать. Только не здесь….

Маргарита из окна смотрела ей вслед, с ядовитым наслаждением вспоминая собственную грубость по отношению к богатой сучке в белой норковой шубе. Ишь ты, вырадилась. Курва…

И всю дорогу до дома в метро она вела бесконечный внутренний диалог, повторяя наиболее уничижительные фразу, которыми хотела бы наказать, припечатать, раздавить таких как она. Потому что она ненавидела таких….

Везучих, удачливых, красивых. Которым все дается даром, просто так–за счет любящих родителей, или богатых хахалей и козлов–мужей. Не то что ей! Ей то приходится все самой себе зарабатывать, трудом и потом, так сказать. Как же она таких ненавидела, легко живущих Поубивала бы их всех, или б в лагеря отправила! Правильно Сталин делал, думала она частеньк–всех этих тунеядцев, интеллигентов вшивых в лагеря.

Проснувшись среди ночи в, Маргарита почему то снова вспомнила усталую синеглазую женщину. Ее бледное грустное лицо, тонкую складку у рта, нервные белые пальцы, которые она сжимала и расжимала от беспокойства. Она почувствовала что задыхается и вдруг она начала рыдать. Маргарита колотила кулаком по постели, по подушке. Она оплакивала себя, свое одиночество и одиночество этой женщину, которую так обидела.

Она давилась слезами, вжимая свою большую голову в несвежую серую наволочку, с тоской оплакивая что то несостоявшееся, несбывшееся.

Что наверное, могло бы произойти–но она так и не позволила…

Больше ни одного предложения о работе Инге не поступало.

В мире бушевал финансовы кризис, и везде и всюду шли сокращения. Офисные клерки находились в состоянии отчаянной паники–да и не только они. Всем было трудно. Всем было тяжело. Помощи ждать ей было ни от кого.

Деньги закончились с поразительной быстротой, Инга никогда не умела быть практичной и экономной. Оставалался только неприкасамемый запас на оплату квартиры на два месяцев. Интернет, слава богу, она успела проплатить еще раньше за целый квартал… Что бы она делала без сети. А так хотя бы можно было общаться по скуйпу с Максом и мамой. Разговаривая с ними, она переносила ноутбук поближе к окну. там было единственное более мене пристойный кусок стены, обитый чистыми обоями.

Но мама конечно же все понимала, да и Макс догадывается, хот и не задает вопросов.

Вспомнив про сына, она опять мечется по квартире. Она не может послать денег ребенку на подарок на Новый год. И сама поехать не может, даже на поезде. У нее нет денег.

Нет денег. Нет денег-., бьется гадостная выматывающая силы черная мысль у нее в мозгу Она хватаеся за виски и с сухим рыданием кидается на грязный продранный диван.

Это она, умница и красавица Инга Полесская, папина дочка, отличница по жизни. Некогда Любимая жена преуспевающего бизнесмена Олега Полесского, владельца преуспевающей компании. Которую они создавали вместе, работая сутками. Вместе…

Она помогала Олегу во всем. Занималась маркетинговыми исследованиями, прописывала стратегию развития, нанимала и обучала персонал, они вместе едили на встречи и договаривалась с кредитах, вместе находила клиентов.

Ведь у нее тогда уже был Дар, привлекающий людей. Им все удавалось. Почти легко, легче чем другим. Они были любимчиками фортуны. Красивые, веселые, харизматичные.

И унее всегда была Дар — только тогда она про это не знала. Клиенты, партнеры, сотрудники- они все верили ей, верили в их дело, она ведь вкладывала свою душу.

Она умела видеть в людях лучшее, их скрытые достоинства и непроявленные таланты, видела лучшую, высшую часть их личности и обращалась, говорила с этой частью-и они верили ей. Партнеры соглашались с ними сотрудничать, банки соглашались их кредитовать, поставщики соглашались ждать отстрочики оплаты, сотрудники — работать за небольшую зарплату.

Всего лишь за пять лет их компания стала приносить высокую прибыль, они стали известны на рекламном рынке, обрасли связями, конрактами, приобрели хорошую репутацию.

Олег начал себя пиарить как молодой преуспевающий бизнесмен, она сама так хотела. Она гордилась им.

Олег давал продуманные умные интервью, тщательно содавая свой обра–открытый, дружелюбный, энергичный бизмесмен — управленец нового поколения. Статьи о нем начали появляться все чаще. Сначало в профильных журналах, а потом уже и в гламурных. Олег становился знаменитым.

Они стали появляться на всех значимых московских тусовках, презентациях… Тогда они еще были вместе…Яркая интересная пара, как люди говорили о них. Они оба привлекали внимание–но все же она больше. Ее сияющая яркая красота, сильная энергетика, особенная атмосфера праздинка, который окружал ее куда бы она не пошда Сначало Олега это восхищало его жена, его женщина–именно такой она и должна быть Особенной, неповторимой, яркой.

А потом его начало это раздражать- куда бы они не пошли вокруг его жены образовывался шлейф из поклонников. Люди приходили вроде как к нему-а говорили с ней. Словно медом намазана, говорил он вроде как с усмешкой.

Он устраивал ей сцены ревности, а Инга поначалу только смеялась Ей дажн льстила его ревность, хотя сам он уже тогда начал ей изменять.

Она знала это, ощущала безошибочным женским чутьем–но предпочитала делать вид, что ничего не замечает. Скольк раз она перехватывала его вороватый ухмыляющийся взгляд с какой нибудь молоденькой красоткой, и сердце подрагивало болененно в груди, и кулаки сжимались. Хотелось заорать на него, устроить громкую бабскую истерику, потребовать объянений–но она подавляла гнев, ревнивое раздражение и молчала. Молчала…

Чтобы не потерять.

Олег, их близость, их великое надуманное взаимопонимание, их несравенная любовь и близость были для нее святы.

Олег мог делать что угодно и где угодно и с кем угодно–лишь бы любил ее.

Лишь бы был рядом, заботливый, сильный, увереный..

Где то в глубинах ее подсознания жил образ матери, холеной сдержанной домохозяйки, которая безропотно несла крест постоянных мужниных измен ради мира и благополучия в семье.

И когда Олег ревновал ее, или делал вид что ревнует, она уступала ему во всем. Приглушала свою яркость, стараясь казаться незаметной, скучной, никакой–лишь бы он был доволен.

Хочет Олежек чтобы жена его сидела дома и готовила борщи–да ради бога. Лишь бы ему было хорошо, лишь бы ему было спокойно.

Подозревал оне ее, бы нетак, в презрительном озлоблении кривила теперь губы Инга, меряя шагами в ярости тесную комнатушку… С его то охраной которая следила за каждым ее шагом, ни на минуту не выпуская из под своего внимания! Рразве она могла бы ему изменить при таком неусыпном контроле.

Да и разве хотела… Ейэто и в голову не приходила. Она ведь любила его Как же она его любила!

Когд компания окрепла и раскрутилась, он устранил ее из бизнеса, заставил ее сидеть дома. В офисе она стала ему не нужна. Сначало в офисе…

Она ведь даже не числилась в штате. Ей казалось само собой разумеющимя что компания- их совместое детище и принадлежит им обоим. А формальности с зачислением в штат, оформлением учредительсткой документации, дележом прибили–все это так сложно…

Как она пропустила момент, когда ее заботливый Олежек, родной и внимательный, стал холодным и подозрительным чужаком, который лгал в каждом взгляде и слове.

Теперь Инга понимала-Ведь ревновал ее на самом деле не к мужикам. Она ему была верна, как преданная домашняя собачка, виляющая хвостом от его ласки. Муж ревновал ее к успеху и влиянию среди деловых партнеров, которая она имела.

Все чаще Олег грубо ее обрывал, не стесняясь посторонних, и его голубые глаа приобретали оттенок стылого льда, а она съеживалась, умолкала.

Все реже они появлялись вместе. У него тогда находились убедительные объяснения, почему он должен поехать на выставку в Париж- один, пойти на презентации- без нее, съездитьна недельку отдохнуть-с друзьями…

Инга целые дни проводила дома, за домашними хлопотами, в их красивой квартире на Остоженке. которую она с такой любовью обставляла, создавая домашний уют.

Она и не заметила, как осталась совсем одна..

Ведь все ее друзья были друзьями ее красивого преуспевающего мужа

Все ее подруги–были женами и подругами его друзей.

Ей было ничего не нужно для себя– и вот настал день когда у нее ничего не стало.

Просто в один прекрасный день олег устроил так, что его фотография появилась в журнале. На фото он с широкой улыбкой обнимал роскошную полуголую блондинку, и маленькми буковками шел текст- известный бизнесмен Олег Полесский не скрывает свой роман со светской львицей и моделю Оксаной Котовой.

Все так банально… Олег буквально буквально подсунул ей этот журнал. Разбросал три экзепляра по всей квартире, зная ее рассеяность. Она могла бы еще год ни очем не догадываться.

Когда Инга собрала вещи в жалкие два чемодана и ушла в никуда, она наивно полагала, что муж бросится к ней с объяснениями. Что он будет валяться унее в ногах, умоляя о прощении-и конечно же, она его простит.

Куда она без него!

Ведь они так любят друг друга. Ведь у них такая невероятная особенная любовь, которая пройдет сквозь все испытания.

Инга ждала его. Сначало две неделе в маленькой гостинице в центре. Потом переехала в съемную квартиру на Войковской.

Прошел месяц, другой. Никто не звонил. Деньги на банковской карте, куда Олег ежемесячно кидал деньги, быстро закончились. Она продала машину, чтобы было на что жить и все еще ждала.

Пока не поняла — Олег не придет. Она ему больше не нужна. Совсем.

Да и вообше никому не нужна. Все про нее забыли..

Так у нее не стало мужа, дома, друзей и средств к существованию.

Зато появился Дар…Который она не просила. Который служит источником благодати и невероятным подарком судьбы для всех с кем она соприкасается

И который ничего не может дать ей–кроме ее великого одиночества

Она смотрит в непроницаемую темноту за окном и сжимает кулаки

Олег, будь ты проклят, думает она-и сама себя одергивает

Нельзя никого проклинать. Никого нельзя проклинать, твердит она как заклинание, чтобы не раствориться без остатка в черной дыре непрощения.

И все равно, Олег, я ненавижу тебя!

А потом она становится на колени пред иконой Владимирской божьей матери и молиться. Пытается молиться…

Богородица, дева, радуйся говорит она–но в горле стоит холодный комок, и не продохнуть, и слова замирают на губах

Богородица, дева, радуйся, снова вяло повторяет она– и замолкает

Она не может молиться. Она не может молиться!

Почему, почему именно с ней такое произошло? Куда же ты смотрела богородица, я же просила, я была хорошая. Я подавала милостыню нищим, ходила в церковь, держала пост… Как же мне теперь жить, богородица …

Я больше никогда не смогу полюбить. Я больше никому не смогу поверить. Я уже старая. Моя жизнь окончена. Я отдала ему все и теперь уже поздно.

Поздно начинать все сначала. Я нищая, одинокая и старая … Какая Боль, богородица. Я никому не нужна, и мне никто не нужен.

Икона молчит. Молчат стены. Молчит телефон. Весь мир молчит.

Кроткая ласковая богородица улыбается ей с иконы, как будто что то хочет сказать. Но Инга не хочет понимать.

Застывшая в своем отчаянии, она не нуждается в утешении. Глухая стена одиночества не пропускает света. И за этой стеной, где то в прошлой жизни, остались нежность, доверие и любовь.

Но свет находит ее. Как всегда. Свет находит ее.

Сначало она ощущает чуть заметную легчайшую вибрацию, словно вселенский музыкант пропускает сквозь нее первый божественный звук, иона внимает ему с тепетным вниманием, слушает себя, слушает свое тело. Инга ощущает собственное преривистое дыхание, прислушивается, наблюдает за ним словно бы со стороны.

Вздох, выдох, вздох…Дыхание замедляется, становится спокойным, глубоким. Вздох, выдох, вздох…

И вот оно наступает, оно приходит к ней, ее благослование, ее особый дар, ее непознанная тайна. Благодать, так это называется в духовных книгах

Ее подхватывает трепещущая волна света, который струится сквозь нее. И она знает, что не одинока. Инга ощущает ПРИСУТСТВИЕ.

В комнате заметно меняется освещение и мягкий розовато золотистый свет струится одновременно со всех сторон. Меняются размеры, формы очертания окружающей обстановки… Старая комната словно смещяется на другом более теплом дружественном комфортном простансве

Они с ней, ее ангелы хранители чистого света и божественного равновесия, они за спиной, в сердце, в просранстве, снаружи и внутри. Они рядом. и они даруют ей покой.

Покой. Блаженное состояние безмыслия, внутренней тишины. Полный всеохватывающий покой и и усиливающаяся вибрация световой волны, и запах ладана и неведомых цветов с райских кущ… И в этом блаженном состоянии покоя она слышит голос. Он приходит не извне, он звучит в глубине ее сознания, это не звук в обычном смысле слова. Это трепещущая световая вибрация, которую ее сознание переводит в голос, чтобы она могла осознать и понять.

Голос говорит с ней.

Как боялась она его раньше, думая что сошла с ума, как стыдиласьи умирала от страха что кто то узнает об этом. А теперь она не понимает, как могла она раньше без него жить. Голос говорит с ней, но он говорит и с другими. Просто они не слышат… И неистовая великая благодарность охватывает ее внимающую душу, за благословение господне, за особый Дар слышать голоса ангелов.

То что она слышит в этот раз, так просто…Как же она могла забыть.

Всегда есть те, кому ты нужна и те, кто нужен тебе.

Всегда есть те, кому нужна ты и те, кто нужен тебе.

Всегда есть те, кто любит тебя, и кого любишь ты.

Всегда есть любовь…

Инга вслушивается в себя и кратчайшийкий миг яркий образ мелькает перед ней–крохотная детская мордашка, у ее груди

Мой сын, благодарно думает Инга.

Мой сын! Господи, какая же счастливая!

И очистив ее сердца от тяготсных уз отчаяния и печали, вибрация стихает и растворяется в ее теле до следущего раза. Инга выходит из транса с полными счастливых слез глазами. Всегда есть то, ради чего стоит жить.

Всегда есть любовь, знает она.

И это помогает ей смириться. и найти силы произнести искренне слова простой молитвы — прости им, господи, ибо не ведают, что творят.

Она ложится спать не переодеваясь. Просто заваливатеся в халате на старый диван с колючими пружинами и засыпает, обнимая руками свою оттаявшую душу.

Инге снится лето. Она стоит босыми ногами на белом горячем песке, на неведомом берегу неведомого моря… Сине зеленая прозрачная гладь веселым блеском искрится на солнце, и волны с тихим всплеском набегают на берег. Она вглядывается вдаль в счастливом предвкушении чуда, и видит-к ней приближается, спешит на всех парусах, прекрасная белая яхта. Инга знает–ее там ждут. Надо только быть смелой не бояться, войти в воду. Сделать шаг…

Она знает–она доплывет. Все будет хорошо. Все будет!