Меня снова в четыре руки бережно обмыли, награждая лёгкими, невесомыми поцелуями, в которых к слабому удивлению, не чувствовалось страсти. Они дарили лишь томную негу, растекавшуюся по телу и приносившую облегчение и совсем чуть-чуть волнения. Несмотря на разговор, охватившая меня тоска незаметно растворялась, я расслабилась в руках мужа и Джонаса, прикрыв глаза и покорно позволяя смыть с себя следы недавних бурных утех. Закончив, Джеффри отстранился, обхватив ладонями моё лицо, и с мягкой улыбкой посмотрел в глаза.
- Ну что, твой ротик готов подарить мне наслаждение, любовь моя? – нежность в его голосе никак не вязалась с горевшим во взгляде предвкушением, голодным и тёмным.
Не дожидаясь моего ответа, Джефф выпрямился и сел на край ванной, широко расставив ноги. Между ними уже вздымалось его напряжённое достоинство, и я не могла отвести от него взгляда, чувствуя, как Джонас за спиной обнял за талию и собрал волосы в кулак, придержав голову. Я стояла на коленях в воде, и пришлось чуть выгнуться, опираясь ладонями на ноги Джеффри.
- Давай, Мари, будь послушной девочкой, - прозвучал над ухом вкрадчивый голос, и ладонь Джона провела по моей груди.
Конечно, буду, мелькнула грустная мысль. Потому что, глядя на член Джеффри у моих губ, я поймала себя на том, что… Хочу коснуться его. Почувствовать снова вкус корицы, ощутить, как он двигается в моём рту, упираясь в горло. Да, хочу ласкать губами и языком и слушать тяжёлое дыхание Джеффа, и… чтобы он кончил в меня. Боже. Всего на мгновение я прикрыла глаза, незаметно сглотнув, с ресниц всё же упала одинокая слезинка. А потом я послушно потянулась вперёд, облизала гладкую, горячую головку и обхватила её, мягко втянув в рот. Тихое шипение мужа, и его пальцы вцепились в волосы, контролируя движения. Твёрдый член медленно вошёл в мой рот до половины, и я чуть сильнее сжала губы, послушно подавшись назад и почти выпустив Джеффри из себя, а потом снова вперёд, немного дальше. Я неторопливо ублажала его, растягивая сладкие моменты, и душа наполнялась тёмным восторгом от осознания происходящего. Что мой рот принадлежит Джеффу, и мой язык послушно облизывает, дразнит.
Тело слегка задрожало от наполнивших эмоций, я коротко вздохнула, когда ладонь мужа сильнее нажала на затылок, и его достоинство вошло в меня почти до конца. Я лишь шире раскрыла рот, втянув глубже, и мимолётно отметила, как ладони Джонаса легко скользят по моему телу под водой. Не возбуждая, а лишь слегка взбадривая мягкими прикосновениями. Добавляя ликования и жаркой истомы, заставляя ластиться, как кошка. Мои пальцы осторожно сжали основание члена, придерживая, чтобы было удобнее, и я сама не заметила, как начала тихонько постанывать, принимая в свой рот Джеффри. И тело плавно изгибалось, став податливым и мягким, а голова кружилась всё сильнее от переполнявших эмоций.
- Да-а, любовь моя… Хорош-шо-о… - хрипло прошипел муж, жёстко ухватив меня за волосы и резким движением входя до упора.
Одновременно пальцы Джонаса мягко скользнули под водой по моему лону, и я раздвинула колени шире, выгнувшись, ослеплённая вспышкой острого удовольствия. И от непристойной ласки, и от ощущения члена во рту. Глухо всхлипнула, принимая Джеффа глубже, умирая от восторга и наслаждения. Он задвигался быстрее, сильнее, насаживая мой рот, наполняя его целиком, и я зажмурилась, задыхаясь от нахлынувших эмоций. Сладкое безумие охватило целиком, без остатка, я летела в тёмную бездну вместе с Джеффри, а палец Джонаса, неживший мою плоть, повторял движения мужа. И когда наконец в горло хлынула густая жидкость с коричным привкусом, я жадно проглотила, и ещё, снова, извиваясь и прижимаясь к ласкающей руке Джона сильнее. Мои губы плотно обхватили пульсировавший член, высасывая всё без остатка, а перед зажмуренными глазами мелькали разноцветные вспышки. Я опять отдавала всю себя, эмоции, ощущения, купаясь в наслаждении вместе с Джеффри, и его низкий, вибрирующий стон лишь усилил их, вновь и вновь погружая меня тёмные воды грешного удовольствия…
Реальность возвращалась нехотя. Ладонь Джеффри нежно провела по моим волосам, обмякшее достоинство покинуло рот, и я невольно облизнулась, сглотнув последние капли с коричным привкусом. Знакомое опустошение, но без прежней апатии и отстранённости. Лишь усталая мысль, уже привычная: я – в самом деле идеальная игрушка для них. Порочная и развратная, получающая удовольствие от всего, что бы со мной не делали. Опустив голову, мелко дрожа от только что пережитого, я медленно опустилась на пятки, пытаясь успокоить дыхание. Радовало, что на ближайшие часы это всё, и меня оставят в покое. Я на это надеялась. Пальцы Джеффри ухватили за подбородок, подняв голову и заставив смотреть ему в глаза. Золото в них растворялось, возвращая привычный синий цвет, сияние на груди тускнело. Муж довольно улыбался, нежно поглаживая мои припухшие, приоткрытые губы.
- Ты очень послушная жена, любимая, - ласково произнёс он и наклонился, подарив нежный поцелуй. Потом отстранился, подхватил под руку и потянул вверх, помогая встать. – Пойдём, оденем тебя, и можешь отдыхать до вечера.
Гости. Я едва зябко не поёжилась, вспомнив о предстоящем приёме, и поспешно прогнала тревожные мысли. Не буду думать, всё равно ничего не узнаю. Уверена, даже если начну расспрашивать, мне не расскажут. Джеффри вынес меня на руках из ванной, поставил на пол, они вдвоём с Джонасом вытерли и подтолкнули к выходу.
- Иди в спальню, Мари, - распорядился Джеффри. – Жди там. Я сам выберу тебе платье.
- Хорошо, - покорно кивнула я и вышла из ванной.
То, что на мне не было ни клочка одежды, уже не смущало. Муж ведь сказал, что слуги сюда не поднимутся без разрешения. Да и выбора у меня не оставалось. Надевать обратно свадебное платье, так и лежавшее на полу, я не хотела, даже для того, чтобы прикрыть наготу. Поспешила покинуть комнату, низко опустив голову и стараясь не смотреть ни на кровать, ни на перекладину с наручниками. Воспоминания, что я здесь пережила, ещё долго будут преследовать меня, вызывая ужас пополам с восторгом и жарким томлением. Я очень надеялась, что повторение последует очень нескоро. Приложу все усилия, чтобы оставаться послушной девочкой и не заслужить очередного наказания.
Проходя мимо своей спальни на несколько мгновений замешкалась, оглянулась через плечо, и, прикусив губу, решительно зашла, сердце забилось чуть быстрее. Моя уютная комната, с туалетным столиком, безделушками, в приятных нежно-лиловых тонах. На глаза неожиданно навернулись слёзы: я знала, что не вернусь сюда. Или вернусь, но… не одна. Отчаянно не хотелось осквернять это место, где я провела лучшие годы, и я робко надеялась, что Джеффри и Джонас ограничатся спальней последнего. И другими комнатами, но только не этой. Вздрогнув, обхватила себя руками и поспешила к гардеробной, чтобы убедиться: она совершенно пуста. Ни единой ленточки, ничего. Муж в самом деле позаботился о моём внешнем виде. Это стало окончательной точкой на спокойном и безоблачном прошлом, и я, ссутулившись, побрела обратно из своей теперь уже бывшей спальни. Не сомневаюсь, постепенно остальные вещи перекочуют туда, где теперь моё место.
Я дошла до спальни Джонаса, и едва переступила порог, меня догнали. Уже одетые, мои хозяева.
- Ну, давай посмотрим, - положив ладонь на талию, Джеффри подвёл к вместительному шкафу. – Думаю, вот это подойдёт.
Он снял с вешалки лёгкое платье из тонкого батиста, простое, и даже приличное. На первый взгляд. Потому что под ним не предполагалось ничего, а однослойный, полупрозрачный материал оставлял мало простора для воображения… Я послушно подняла руки, Джефф помог надеть наряд, а Джонас, обняв со спины, быстро справился с рядом пуговичек спереди на лифе. Довольно глубокий круглый вырез почти полностью открывал грудь, и под светлой тканью призывно темнели соски, притягивая взгляд. Я подавила тоскливый вздох и даже не вздрогнула, когда ладони Джона по-хозяйски огладили полушария, а губы прижались к изгибу шеи.
- Можешь спуститься вниз и попросить, чтобы накрывали обед в гостиной, - милостиво разрешил сводный брат, отпуская меня.
Справившись с желанием обхватить себя руками, чтобы прикрыться, я робко посмотрела на Джеффри.
- А можно… накидку какую-нибудь? – попросила, впрочем, без всякой надежды на разрешение. – Там же слуги… - добавила зачем-то, будто мужчины не знали об этом.
Муж очень удивил, молча кивнув и достав из шкафа длинный широкий палантин, и хотя он тоже был из шёлка, но прикрывал спереди, придавая видимость целомудрия. А я только загляну к экономке и попрошу об обеде, и сразу уйду. Потом же… Я закуталась в шарф, снова глянув на мужа.
- Мне после подняться сюда? – уточнила, постаравшись, чтобы голос звучал не слишком обречённо.
- Необязательно, только к обеду подойди. Тебе надо восстановить силы, - с заботой добавил Джеффри, как… самый обычный, правильный супруг. – А так, можешь заниматься, чем хочешь, в пределах дома, конечно.
- А… в сад? – с надеждой спросила я.
Довольно большой и тенистый, он находился позади особняка, окружённый высокой оградой. Там стояли несколько уединённых беседок в глубине, я любила проводить время с книгой, особенно в хорошую погоду…
- Позовёшь кого-нибудь из нас, - невозмутимо ответил Джеффри. – Помнишь, одна ты из дома не выйдешь, Мари?
- Помню, - пробормотала я, сдержав тоскливый вздох.
Значит, пойду в библиотеку. Родилась вдруг мысль поискать там что-нибудь… про моих хозяев. Библиотека у отчима была хорошая, большая, книг имелось много, всяких разных. Может, и про мужчин с золотыми глазами найду? Я подошла к двери и уже взялась за ручку, но обернулась и посмотрела на Джеффри, потом на Джонаса.
- Почему вдвоём, Джон? – тихо спросила, сжав края шарфа.
- Потому что мы братья, Мари, - просто ответил он, глядя мне в глаза и скрестив руки на груди, с его губ не сходила ленивая усмешка. – И мы всё делим на двоих. Даже жену, - он ухмыльнулся шире.
Братья… Уверена, мой отчим, безвременно погибший вместе с мамой, не имел никакого отношения к рождению Джонаса и Джеффри. Допускать мысль, что лошадей понесло и экипаж свалился в овраг не случайно, было слишком страшно, поэтому я поспешно вышла, прикрыв за собой дверь спальни, и направилась вниз. Есть в самом деле хотелось всё сильнее, и обед был весьма кстати. Надеюсь, он пройдёт спокойно, и меня в самом деле оставят в покое до вечера. Ещё бы в сад одной пойти… Но непозволительная роскошь. Может, полчасика погуляю, даже в сопровождении кого-то из мужчин. Всё лучше, чем сидеть в четырёх стенах золотой и порочной клетки.