Мне всегда нравились очень молодые девушки мальчикового типа, немного наивные, немного растерянные, у которых ничего нет и для которых я с легкостью мог открыть все чудеса мира и стать этаким Пигмалионом, несмотря на свои ограниченные познания. Я мечтал о том, что однажды на моем пороге появится юная особа в накинутом на голое тело плаще с чужого плеча и я предоставлю ей целый гардероб, а когда она будет полностью «укомплектована», попрошу сходить вернуть плащ владелице. У каждого свои причуды. К счастью, от этой причуды я быстро избавился. В то время по закону совершеннолетие наступало в двадцать один год, и я, постоянно нарушавший общее правило, с каждым любовным приключением рисковал попасть в исправительную колонию. С тех пор возраст совершеннолетия снизился до семнадцати, так что старые обезьяны могут спать спокойно вместе со своей импотенцией.

Я очень изменился, став во второй раз отцом, а впоследствии дедушкой. Теперь я отношусь к таким девушкам, как к детям, которые слишком рано созрели. У меня есть чувство юмора, так зачем выставлять себя на посмешище. Возраст и семейная жизнь, которую я считаю идеальной, научили меня придерживаться рамок приличия. Прихожу в ужас, когда читаю в прессе о безумной любви восьмидесятилетних стариков и совсем молодых девушек, утверждающих, что до смерти влюблены в этих невероятно богатых, хотя на самом деле уже несостоятельных или близких к тому господ, которых в скором времени ожидает ближайшее к дому агентство похоронных услуг. Интересно, они действительно верят во все это или притворяются, чтобы эпатировать окружающих, спастись от одиночества? Странно только, что ни одной из этих очаровашек не случалось умирать от любви к какому‑нибудь простому пенсионеру, например, бывшему почтовому служащему, получающему жалкие гроши. Неисповедимы пути любви к доверчивым богатым старикам…

Согласен, я никогда не был Дон Жуаном, Казановой, коварным соблазнителем, и все же у меня были подруги сердца всех цветов кожи и вероисповеданий. Трижды женился, но, думаю, по — настоящему любил только четверых или пятерых женщин. Когда я говорю «любил», то имею в виду такую любовь, о которой не забывают. Невозможно забыть ни имя, ни первую встречу, ни все пережитое вместе. Невозможно забыть и того, что привело вас к разрыву — через безрассудные поступки, ругань и удары исподтишка.

Во имя молодости, Когда наступают теплые дни, Мои юные мысли спешат Погреть свои чувства Под солнцем любви.

Эвелин была очаровательна, элегантна, уверена в себе, образована — меньше, чем утверждала, но все же достаточно. Ролан Авели — Безымянный Певец — познакомил нас на террасе ресторана «Фуке». Я был чувствителен к молодости и красоте, поэтому, благодаря пособничеству Ролана, делал все, чтобы видеться с ней как можно чаще. Постепенно стал назначать встречи самостоятельно. Она познакомила меня с Тедом Лапидусом, молодым кутюрье, о котором уже тогда много говорили и с которым у нас завязалась тесная дружба. От свиданий к флирту, от флирта к ночам, проведенным вместе, — любовь стала занимать все больше места в моей жизни. Я познакомил ее с Эдит, но им не суждено было понравиться друг другу. Эвелин была не из тех, кто мог понять странный уклад жизни Эдит. Но, самое главное, если они оказывались одновременно в одном и том же месте, то догадайтесь, которая из двух была в центре внимания? Кончилось все тем, что я в очередной раз, правда, без скандала, покинул дом Эдит, переехав в отель «Акрополис» на бульваре Сен — Жермен, чтобы жить там вместе с Эвелин.