Пушпака взмыла в небо и развернулась в сторону севера. Когда колесница поднялась в воздух, на земле началась великая кутерьма; толпы ванаров разразились громоподобным “Джей - слава Раме! Слава Сите! Слава Раме и Лакшмане!” Внутри колесницы был воздвигнут высокий трон, украшенный искусной резьбой. На него сели Рама и Сита. Мчащаяся в поднебесье Пушпака казалась снизу окутавшей вершину пика Шумеру синей тучей, озаренной вспышкой молнии. Когда они пролетали над полем минувшей битвы, Рама сказал Сите: “Здесь Лакшмана, сражаясь с Меганадой, одержал верх и убил его.” Он показывал ей другие места на земле, отмеченные знаками великих побед и подвигов. Сита увидела мост через океан, возведенный ванарами; Рама описывал ей великий героизм, преданность и веру, проявленные обезьяньим воинством. Вскоре воздушная колесница достигла джунглей Дандака. Рама попросил возничего приземлиться у святых обителей Агастьи и других мудрецов. Вместе с Ситой, Лакшманой, Вибхишаной и вождями ванаров Он посетил святых старцев, чтобы выразить им свое почтение. Попрощавшись с ними, Рама вновь взошел на колесницу, велев возничему спуститься на землю у горы Читракута. Простершись в смиренном поклоне перед мудрецами, обитающими там. Он вновь взмыл ввысь и показал Сите промелькнувший внизу город Кишкиндху. Хотя Пушпака неслась с огромной скоростью, Рама успел привлечь внимание Ситы к священным рекам - Ямуне и Ганге. Сита послала мысленный поклон божественным потокам; через несколько мгновений они увидели знаменитый, втройне священный Прайяг - место слияния Ямуны с Гангой. Их взгляду на миг открылась даже прекрасная Айодхья, мелькнувшая вдалеке.
Предводитель племени Нишадов Гуха, страстно мечтавший о возвращении Рамы, а также его брат и супруга, заметили летящую в небе колесницу; в тот же миг, в знак смиренной признательности, они распростерлись на земле. И - о чудо! Пушпака приземлилась именно в этом месте! Гуха бросился вперед и упал в ноги Раме. Потоки слез струились из его глаз. Он не мог сдержать своего восторга: в порыве экстаза, рвущегося из сердца, он вскочил и прижал Раму к груди! Сита, Рама и Лакшмана осыпали благословениями вождя Нишады. Затем все трое совершили омовение в священной реке и попросили Гуху подготовить паром для переправы через Гангу. Пушпака, божественная небесная колесница, принадлежавшая Кубере до того, как Равана присвоил ее, была отправлена назад к своему законному владельцу.
Шел последний день изгнания, который Сите, Раме и Лакшмане предстояло провести вне пределов городов. Поэтому Рама поручил Хануману принять обличье брамина и отправиться в Айодхью. Хануман немедленно исчез. Тем временем Рама, Сита, Лакшмана и все те, кто сопровождал их в пути, двинулись к обители Бхарадваджи и с радостью приняли его благодарность и гостеприимство. Хануман нашел жителей города худыми и истощенными, унылыми и павшими духом. Они морили себя голодом, ибо утратили вкус к пище с тех пор, как Рама покинул Айодхью. По всему городу разносились горестные стоны и рыдания. Никто не мог выйти из дому, чтобы помочь соседу и ближнему и подбодрить его, так как все были настолько слабы, что не имели ни желания, ни возможности помогать и подбадривать друг друга. Но лучи надежды уже озарили столицу - они исходили от Ханумана, несущего добрую весть. Бхарата ощутил благоприятные знаки счастливого события: у него подергивалось правое веко и дрожала правая рука. Он предвкушал долгожданный миг - получение известия о прибытии Рамы в Айодхью. Он горевал, что должен пройти еще один долгий день, прежде чем завершится срок изгнания, и беспокоился о том, что Рама до сих пор не послал гонца с вестями о своем местопребывании. Он твердил сам себе о том, какая счастливая судьба выпала Лакшмане - все четырнадцать лет находиться рядом с Рамой, в постоянном служении Его Лотосным Стопам. “Мой Господин оставил меня в этом городе, потому что я жалкий лицемер. Мой Господин - Сама мягкость и нежность. Он добрый и близкий друг всем поверженным и угнетенным. Он - само сострадание. Он непременно должен прийти завтра,” - так утешал себя Бхарата.
Внезапно он заметил приближающегося к нему брамина - то был Хануман, несущий благую весть. У Ханумана сжалось сердце, когда он увидел Бхарату. Его тело исхудало и истощилось, превратившись в кожу и кости. Он был измучен тревогой. Его волосы были всклокочены и спутаны. Его глаза превратились в неиссякаемые озера слез. Он безостановочно повторял имя Рамы. Хануман затрепетал от восторга при виде этой самоотверженной души. От экстаза, охватившего его, шерсть на его теле встала дыбом! Его мысли, обгоняя друг друга, помчались в разных направлениях. Однако он вспомнил о своей миссии и выпалил драгоценную новость, которую, как волшебный бальзам, жаждали принять уши Бхараты. “Бхарата! Тот, с кем ты был разлучен. Тот, без кого ты тосковал дни и ночи, отказываясь от еды и питья, Тот, чьи достоинства и могущество ты воспевал и превозносил все эти годы, Тот, кто защищает богов и святых мудрецов, заботясь об их безопасности, Тот, кто несет правду и справедливость всем трем мирам - Он, Рама, одержал победу над врагом, и во славу Его боги поют хвалебную Песнь.”
Как человек, страдающий от мучительной жажды, испытывает радость и облегчение при виде воды, так душа Бхараты наполнилась счастьем, когда он услышал слова Ханумана. Он не мог поверить, что наяву слышит эти слова и воочию видит существо, произносящее их. Но он сумел убедить себя в реальности происходящего. “Это не может быть поосто иллюзией! Но кто же этот человек, принесший добрые вести?”
“Откуда ты пришел?” - вслух спросил он незнакомца, обнимая его с благодарностью. Хануман ответил: “О Бхарата! Я Хануман, сын Вайю, бога Ветра. Ты, похоже, забыл меня. Я тот самый ванара, который нес гору Сандживи и упал с неба на землю к твоим ногам. Я раб Лотосных Стоп Рамы.”
Услышав этот ответ, Бхарата почтительно поднялся, испытывая огромную радость и облегчение. С уважением склонив голову, он сказал:
“О вождь ванаров! Ты рассеял мою скорбь! Один взгляд на тебя вселил покой в мое сердце. О! Как я счастлив! Я увидел сегодня посланца Рамы!” Он еще долгое время изливал словами нахлынувшие чувства. “Надеюсь, мой Рама бодр и счастлив? Как чувствует себя моя госпожа, Сита? Хануман! Как выразить тебе мою признательность? Что дам я тебе взамен? Каким сокровищем, равным по драгоценности, смогу я отблагодарить тебя? Я навеки останусь перед тобою в неоплатном долгу; я не представляю, как и чем оплатить этот долг! Где же сейчас Рама? В каком месте он остановился? Расскажи мне о его подвигах, которые увенчались победой,” - умолял Бхарата с нескрываемым нетерпением. Хануман был потрясен преданностью и глубиной самоотречения Бхараты. Он упал к его ногам, выражая свое восхищение. Он сказал: “Бхарата! В настоящее время Рама уже совсем недалеко от Айодхьи. Ты скоро увидишь Его. Деяния и подвиги Рамы невыразимо прекрасны! Ты знаешь это. Рама же постоянно вспоминал о тебе. Его собственными устами - устами Владыки трех миров - было сказано, что в целом свете нет брата, равного тебе по чистоте сердца, остроте ума и наделенного столь высокими добродетелями! Можно ли отрицать Его слова?”
Бхарата пришел в восторг, услышав признание Ханумана. “Это правда, что Рама так говорил обо мне? О! Какой я счастливец!” - воскликнул он и нежно обнял Ханумана. Хануман объявил, что не может медлить долее с возвращением к Раме. Он попрощался с Бхаратой и, мигом оказавшись у ног Рамы, поведал Ему обо всем, что видел и слышал.
Бхарата немедленно занялся приготовлениями; не было такого мгновения, когда обе его ноги одновременно касались земли! Целиком отдавшись заботам, он весь был - движение. Он примчался в Айодхью из Нандиграмы и поспешил к наставнику, Васиштхе. Выразив мудрецу свое почтение, он сообщил ему о скором прибытии Рамы. Затем он бросился в покои цариц и объявил трем Матерям, что Рама, Сита и Лакшмана возвращаются в столицу. Каушалья, Сумитра и Кайкейи тут же вскочили со своих мест; их захлестнула волна радости. Бхарата распорядился, чтобы по всему городу послали гонцов - глашатаев доброй вести. И эта весть разлетелась со скоростью молнии, коснувшись ушей всех жителей Айодхьи. Дети, старцы, мужчины и женщины бежали в разные стороны, во весь голос крича о долгожданном событии.
Бхарата собрал мудрецов, ученых, наставников, старейшин, а также четыре рода царского воинства и в сопровождении Шатругны, трех цариц и министров во главе с Сумантрой выступил навстречу Раме. В эту минуту Рама, приближаясь к Айодхье, рассказывал ванарам и Вибхишане о небывалой красоте города. Он говорил: “О Сугрива, Ангада, Вибхишана! Айодхья - священный город! Это прекраснейший из городов!” В разгаре его оживленной и страстной речи, превозносящей великолепие Айодхьи, на дороге появился Бхарата в окружении цариц и Шатругны, а за ними - огромная процессия, которую замыкало марширующее в боевом порядке воинство! Как Океан в приливе радости вздымает волны навстречу осенней луне, так жители Айодхьи испустили единый счастливый вздох при виде Рамачандры, Рамы-Луны. Волны людского ликования вздымались до небес. Охваченные экстазом восторга, матери прижали Раму к груди и забыли обо всем на свете, окунувшись в океан счастья. Сита, Рама и Лакшмана упали к ногам матерей - радость всех шестерых не знала границ. Рама обнял Бхарату; огорченный его изможденным видом, он с любовью приласкал и утешил брата. Он всенародно объявил, как высоко ценит стойкость и преданность Бхараты, превознося его искреннюю любовь к людям. Сита, Рама и Лакшмана простерлись ниц перед мудрецами - Васиштхой, Джабали, Вамадевой и другими святыми, кого встречали на пути. Даже самые суровые из аскетов не смогли сдержать слез радости воссоединения с Рамой.
Пандиты - знатоки Вед хором вознесли голоса к небу, призывая благословения традиционными гимнами: “Да сопутствует тебе победа многие сотни лет! Здравствуй и процветай многие сотни лет!” Бхарата и Шатругна распластались на земле у ног Рамы в знак смиренного поклонения. Хотя Рама настойчиво просил их подняться, они не могли заставить себя оторваться от Его Лотосных Стоп. Раме и Лакшмане пришлось применить дружеское усилие, чтобы поставить их на ноги. С пылкой любовью бросились братья в объятия друг друга, проливая слезы счастья и облегчения при виде родных лиц. От восторга, переполнявшего их души, красота принцев расцвела с редчайшим великолепием. Они сияли как воплощения физического совершенства и очарования. Печаль разлуки уступила место радости соединения. Все четверо погрузились в океан блаженства.
По случаю великого праздника Сугрива, Пала, Нила, Ангада и Хануман сменили обличья, придав себе праздничный вид. Горожане изумлялись и ликовали при виде столь ослепительной свиты Рамы. Они превозносили Бхарату, мужественно прошедшего многолетнюю школу сурового аскетизма, давшую богатые плоды: совершенство его добродетели. Рама был восхищен верой и преданностью жителей столицы. Он подозвал всех ванаров и Вибхишану, чтобы представить их братьям и святым наставникам. Когда он подвел своих спутников к царицам, проговорив “Это мои матери”, ванары упали к ногам троих женщин со словами: “О, какая редкая удача выпала нам! Мы видим матерей, породивших Самого Бога! Поистине вы достойны высочайшего поклонения. Мы милостиво просим вашего благословения.”
Каушалья ответила им: “О ванары! Вы так же дороги мне, как мой собственный сын Рама. Пусть Рама никогда не забудет вас. Навеки пребудьте под его защитой.” После этого, весело и оживленно переговариваясь, все взошли на приготовленные для них колесницы и двинулись к городу.
Перед каждым домом стояли золотые кувшины, наполненные, согласно традиции, окрашенной водой. Вдоль крыш домов и улиц развевались яркие флажки. Лица людей, еще день назад блеклые и поникшие от печали, как лотосы в холодном свете луны, теперь, когда Рама снова был с ними, расцвели красотой и свежестью, как лотосы на утренней заре. Они сияли, излучая притягательную прелесть! Небеса откликались звонким эхом на радостные и победные возгласы. Колесница, несущая Раму, въехала в Айодхью. Толпы людей взорвались криками восторга и торжества. Ритуальные светильники в руках преданных, которыми они размахивали, когда Рама проезжал мимо, блистали как звезды, и казалось, что сам небосвод со светилами упал на землю. Улицы были омыты душистой розовой водой.
Из окон и галерей на движущуюся по городу колесницу Рамы сыпался дождь цветов. Экстаз, овладевший горожанами, перешел все границы. Тысячи людей, наводнявших улицы, черпали великую радость в долгожданном зрелище: Рама и Сита, сидящие рядом, а вместе с ними - три брата и три матери! Люди поздравляли друг друга, что им посчастливилось дожить до этого сладостного мига и благодарили судьбу за бесценный дар. Когда колесницы достигли ворот дворца, женщины и мужчины - служители внутренних покоев, вышли навстречу, чтобы совершить традиционные ритуалы приветствия и омовения ног.