Было мне лет восемь. Митрохин сказал:

— Хочешь волчонка поглядеть?

— А где?

— Попроси у отца бинокль, тогда увидишь…

Ближе к вечеру мы пошли с Митрохиным через лесничество к скалам, откуда начинается спуск в долину. Залегли в кустах.

Митрохин говорит:

— Гляди в оба!

Быстро темнело. По небу бежали тучи. Наконец взошла луна.

— Волчье солнышко! — сказал Митрохин. — Сейчас объявятся.

И вот шевельнулись кусты далеко-далеко на скате. И на полянку выскочил щенок. Он покрутился на месте, почесал лапой за ухом и тявкнул. Я не слышал его голоса, но в бинокль видел ясно, как он скалит зубы.

Я протёр стёкла рукавом рубашки и снова приставил бинокль к глазам.

Рядом со щенком уже стояла волчица. Она загородила щенка и поглядела на меня. Её глаза вонзились в мой бинокль.

— Учуяла, — сказал Митрохин, наблюдая за волками в свою старенькую подзорную трубу, которую всегда носил с собой в кармане.

Волчонок валялся по земле, дурачился. Волчица рыкнула на него.

Он сразу сел на хвост, поднял уши и уставился на меня.

— Что она ему сказала? — спросил я.

— «Гляди в оба!» — ответил Митрохин.