Глава 5.

Вечерело. Я с опаской посматривала по сторонам, понимая, что еще час и нам придется ночевать опять в лесу под открытым небом. Я устала, хотелось отдохнуть, а какие сюрпризы принесет следующая ночь, даже думать было страшно. Стиснув зубы, я продолжила ехать, молча, справедливо полагая, что у парней и без моего нытья голова болит. Капризы оставлю на потом, когда мне самой захочется поразвлечься. Эрик, похоже, испытывал такие же опасения, но предпочитал проявлять чудеса смирения, выискивая взглядом, подходящее место для ночлега Я посмотрела вперед, взгляд уперся в спину Раду. Последнее время он вел себя тихо, наверно, к чему-то прислушивался и часто с шумом вдыхал свежий лесной воздух. Словно почувствовав мой взгляд, он обернулся и увидев наши мрачные физиономии, сжалился, кивнув головой вперед:

— Через полчаса будем в Боровичках. Там и заночуем.

— Правда? — я обрадовано подскочила в седле, чуть не свалившись с лошади.

Раду молча, кивнул, пожимая плечами, мол, в чем в чем, а в этом он не сомневается.

Лес кончился, внезапно уступая место наезженному тракту, угасающие лучи вечернего солнца осветили большой заливной луг, вдоль которого и петляла дорога. Лес будто отрубило ровной полосой по краю распаханного поля с одной стороны и заливного луга с другой, хотя возможно так оно и было- здесь чувствовалась рука человека, вернее топор. А в доказательство моей догадки, за лугом темнел частокол деревенского плетня.

— Слава богам! — вырвалось у меня. Где-то там квохтали куры, слетаясь на ночь в курятники, гоготали гуси, с противоположного деревне конца луга возвращались домой, позвякивая колокольчиками, разномастные буренки. Они мычали на разные голоса вселяя в сердце селян радость: мол встречайте кормилицу, поилицу, красавицу матушку-буренушку. Мы приблизились к покосившимся створкам ворот. М.да ну и заборчик. При желании можно пнуть и развалится. Интересно зачем вообще тут стоит. От лесного зверя не убережет от врага и подавно, а уж о нечисти и говорить нечего. А все же стоит — дань традиции. Из-за плетня выглядывали тесно ютившиеся домишки с небольшими двориками. А зачем большие? Все равно работает каждый на своем поле. Проехав локтей пятьсот по улице, которая, наверное, считалась центральной, нашим взглядам предстал немного покосившийся колодец. Но журавль на нем выглядел вполне добротным и прочным. Рядом с колодцем вертелась дородная баба в цветастом сарафане, с двумя ведрами в руках. Тьфу, надеюсь не пустые. Неподалеку двое мужиков тянули большое и наверняка тяжелое бревно. На кой оно им, я так и не поняла. Эрик, выехав вперед обратился к ним: — Здравствуйте, а где здесь у вас можно найти постоялый двор?

Мужики притормозили.

— А у нас его нет! — отмахнулся один, а я вздрогнула, ожидая, что бревно от такой небрежности упадет и отдавит бедняге ногу. Другой, посмотрев на нас, добавил:

— Если хотите переночевать, то к старосте нашему обратится надобно. Он вас расселит за монетку, конечно.

— А он живет…? — Вопросительно глянул Эрик на мужика.

— Вниз по улице, недалече, да — а-а-а-а, — снова махнул рукой мужик и как я и ожидала бревно воспользовавшись нерасторопностью крестьянина мстительно упало ему на лапоть. Мужик взвыл. А Эрик понял, что больше ничего от него не добьется. Мы поспешили ретироваться. Как бы разобиженный крестьянин не перенес свою месть на нас. Вон как пинает бревно, подпрыгивая, да приговаривает: «это тебе за шишку, это тебе за лапоть, это тебе за ногу».

Дорожка вилась между небольшими, уютными домиками со скошенными крышами, украшенными в зависимости от средств хозяина. По обе стороны дороги цвели лютики и васильки. Так хотелось остановиться и собрать желто-голубой букетик луговых цветов. Из-за крыш домишек показался острый шпиль местной церквушки.

— Ну и где это «недалече»? — повертела я головой из стоны в сторону, пытаясь решить который из домов и есть дом старосты.

— Четко не определишь, но я думаю, мы на месте, глядя на самый большой дом на улице, пробормотал Эрик.

— Правильно думаешь, — кивнул Раду, и первый направил своего коня к прочному, увитому плющом забору. Я обрадовалась, как ребенок, предвкушая теплую постель и вкусную еду. Но заглянув через забор, несколько поубавила свою прыть. Эрик замялся, отъехал немного в сторону. Раду же смотрел на происходящее с легкой сочувствующей усмешкой в уголках рта.

А во дворе у порога стоял неказистый мужичок с реденькой бородкой и тонкими усами. Перед ним уперев руки в бока и хмурясь, как божество при виде злостного грешника, высилась та самая баба, что набирала воду у колодца. Весь ее облик пылал праведным негодованием, а объемистая грудь, так возмущенно поднималась, казалось вот-вот разорвет стягивающие ее тканевые оковы. Мужик упорно игнорировал еще тихое возмущение своей второй половинки и пытался гордо прошествовать мимо, пока она не возопила:

— Ты куда это собрался, старый пень? Да еще на ночь глядя? Мужик с тоской посмотрел на улицу. Прикинул расстояние от жены, до калитки и решил не рисковать.

— К куму я, к куму, — буркнул он, пытаясь обойти жену. Но не тут-то было. Его лучшая половина, перегородив собой дорогу, выпалила, что пройдет муженек здесь лишь через ее труп, А умирать она собирается еще ой как не скоро.

— К куму он! — Воскликнула она, — а не к упырю в гости? Не пущу!

— Тьфу, на тебя, — разозлился староста. И пошел напролом, — Упырь-то того на кладбище. Я ж туда не собираюсь. Я токмо куму лопату отдам. — И он потряс вышеупомянутым предметом у супруги перед носом.

— Знаю я ваши лопаты! — жена для вящего спокойствия растопырила руки в стороны, изображая неприступную высоту. — вы ж с ним в кабак попретесь. Возвращаться будешь ночью. А ночь для упырей самое ни наесть время охоты. Учти, одна я хозяйство тянуть не собираюсь.

— Молчать, кто хозяин в доме? — наконец не выдержал староста, наступая на жену. — Я иду к куму вернусь скоро и не ори… -Жена несколько смутилась и отступила. Староста воспользовавшись этим прошмыгнул мимо нее. Но она тут же поспешила его уведомить:

— Выпьешь, Неждан, лучше ночуй с упырем.

— Тьфу, перечница! И кой демон дернул меня двадцать лет назад из всего поселка выбрать именно тебя? — сплюнул староста, намереваясь гордо прошествовать до калитки.

— Что? — Взревела оскорбленная супруга, откуда ни возьмись у нее в руках появилась сковородка. Ну прям фокусница какая-то, только что ничего не было и на тебе уже во все гоняет мужа по двору, размахивая своим оружием во все стороны. Староста носился по двору, перепрыгивая через горшки, тазы, гусей и уток. А когда с разбега взял небольшую поленницу. Я даже прониклась к нему уважением. Ну, мужик, ну силен! Ему бы на турнирах выступать прыжки в длину и высоту! Все первые места нашими были б. а то в прошлом году надо ж было продуть азарийцам. Наставник после турнира, он туда ездил как почетный гость, неделю мрачным ходил.

— Лучше б я не женатым вею жизнь ходил, — мстительно заметил староста, прячась в доме и захлопывая дверь перед носом разъяренной жены.

— Вот так и женись на них, — хмыкнул Раду, кивая в мою сторону, но обращаясь к Шоги. — скрутят тебя по рукам и ногам, а потом и доказывай всю жизнь кто хозяин в доме, а кто должен быть милым, домовитым и ни в коем случае не перечить мужу.

Я отрыла рот и хотела разразиться громовой отповедью по поводу его раздутого эго. Меня опередил Шоги, тихо вздохнув, и задумчиво проговорив:

— Интересно, почему все невесты- ангелы, а все жены ведьмы?

От неожиданности, я начата икать переводя взгляд с одного на другого. Не выдержав моего ошарашенного взгляда парни захохотали. А я рассердилась. Вот ведь…нехорошие люди! И когда успели так спеться? Не дожидаясь, что последует дальше. Раду постучат в ворота, обращая на нас внимание жены старосты. Баба развернулась к нам и окинула суровым взглядом, продолжая сжимать в руках сковороду.

— Кто такие? — грозно по законам военного времени поинтересовалась хозяйка.

— Мы к старосте, — робко заметил Эрик, с опаской поглядывая на дрожащее орудие мести у нее в руках.

— По поводу ночлега, — быстро сменил его Раду, посчитав, что договориться быстрее, если перейти сразу к делу. Глупый, это же женщина! К тому же злящаяся на мужа, а значит и на всех мужчин на свете.

— Знаю я ваши поводы! — фыркнула женщина, — Нечего моего Неждана спаивать, поищите другого дурака себе в компанию.

— Да, — мстительно согласилась я, так чтобы меня услышали только Эрик и Раду, и покосилась в их сторону, — компания из трех дураков это уже чересчур.

— Возможно, нам позволят поговорить с хозяином? — С тщательно завуалированной насмешкой спросил Раду, взявшись за забор.

— Сказано же ищете другого собутыльника! — отрезала жена старосты и строго глянула на ухмыляющегося, как напроказивший мальчишка, Раду.

— Мы переночевать хотели, — вмешался Шоги, видя, что Раду доставляет удовольствие сложившаяся ситуация или же он просто не знает, что делать с упрямой женщиной.

— Не досуг всяких незнакомцев пускать, — отрезала та, поворачиваясь к нему филейной частью.

— А мы не всякие, — пискнула я, в надежде, что мне поверят. Жена старосты углядев меня робко выглядывающую из-за спин Эрика и Раду, усмехнулась.

— А кто ж вы такие тогда?

— Охотники, — брякнул Раду, надеясь, что нас примут за звероловов, то бишь за своих и допустят-таки до дома. Эрик осуждающе покачал головой, мол, обман до добра не доводит. А я радостно закивала. Хоть золотарем обзовите, только дайте переночевать.

— Ну, наконец-то, — послышался приглушенный голос за дверью, что-то упало, и на крыльцо высунулся староста, вернее его голова, глаза настойчиво косили в сторону жены, призывая прекратить военные действия и заключить временное перемирие.

— Для упыря они, — пояснил он своей дражайшей половине, не утруждаясь объяснениями нам. — а вы, коли такое дело проходите и накормим, и напоим.

Мне почему-то резко расхотелось заходить к нему во двор. Если этот странный человек, желает откормить нас для упыря, то я, пожалуй, лучше поголодаю. Но деваться уже было некуда. Мы спешились. Вошли сами, завели лошадей. А мне все казалось, что сейчас выскочит вышеозначен упырь и нас будут есть. Староста заливался соловьем, приглашая в дом и отправив жену накрывать на стол. Да и у Раду вытянулось лицо после слов, «вы не переживайте, не обидим. Заплатим, по совести.» Он, конечно, ожидал, что нас примут, но не с таким, же восторгом, когда за то, что мы будем у них ночевать еще нам и приплачивать собираются.

Мы поднялись на резное крыльцо, где минуту назад стояла воинственная жена старосты, вошли в просторные светлые сени. Я блаженно вдохнула, принюхавшись к запахам, доносившимся из кухни, судорожно сглотнула непроизвольно ускорив шаг. Мы оказались на кухне, где во всю гремела мисками жена старосты, выставляя на стол котелок с кашей, заправленной салом, чашку с пирожками и кувшин с теплым парным молоком.

— Проходите, вот чем богаты, — тараторил между тем староста, — а то упырь совсем залютовал.

— Какой упырь? — не понял Эрик, присаживаясь на лавку.

— Дык, которого вы прихлопнуть подрядились. Ить вторую неделю висит объявление: мол, треба охотники, — развел руками староста. А я тут же смекнула, что есть возможность не только не заплатить за еду и постель, но подзаработать. Я конечно не специалист, но выросла-то в замке Ночных Охотников. И уж как справиться с упырем знала отлично. Естественно нас приняли за охотников на нечисть. Ты только глянь в глаза Раду, да посмотри н его снаряжение. Какой зверолов ходит с арбалетом, стреляющим серебряными болтами наперевес? Да смотрит будто насквозь видит, хоть самого в нечисть записывай. А на лбу у Эрика крупными буквами написано — маг. О себе я скромненько решила не думать, полагая, что уж то какая я великая умница и так за версту видно.

— Мы не те охотники, — четко выговорил Раду, стараясь сразу расставить все точки над ё, и запятые рядом, заставив меня заскрипеть зубами от разочарования.

не те? — с физиономии старосты сползла благожелательная улыбка и я поняла, что нас сейчас вышвырнут за порог.

— Охотники и те, что надо! — быстро объявила я, подтаскивая к себе миску с пирожками, и изо всей силы наступая под столом на ногу Раду. Он стиснул зубы, но вынужденно промолчал, кидая на меня гневные взгляды, но глазами я испепелялась плохо, а другой возможности у него не было, приходилось терпеть мой беспредел. Эрик не вмешивался, отодвинувшись от меня подальше, справедливо полагая, что мы с Раду разберемся без него, а лишних конечностей, которые требуется отдавить, у него нет. А староста расплылся в довольной улыбке сообразив, что может сэкономить, наняв трех охотников по цене одного и все, равно решив урезать наше жалованье с учетом питания и кормежки лошадей. Я же решив избавить деревню от терроризирующей ее нечисти, дешевить не собиралась. Во-первых, работа опасная. Во-вторых, если не мы, то вряд ли кто в скором времени возьмётся за эту работенку, у Шоги и Охотников сейчас забот и без местного упыря хватает.

— Значит у вас проблемы с местной нечистью? — нахмурилась я, заговорив тоном экзаменатора, обнаружившего шпаргалку под партой студента.

— Ну, как сказать, — заюлил припертый к стенке студент.

— Как есть, так и говорите, — ободрила я, — а то у нас знаете, сколько заказов: нас ждут в столице, сам… — и я, скорчив рожицу, показала пальцем вверх, староста понятливо закивал. — собственно нам было по пути, поэтому и заглянули, — продолжала чуть пожав плечиками я. Эрик все еще порывался что-то сказать. Я глянула на Раду, мои слова не вызвали у него одобрения. Но парни вынуждены были смириться после случайных слов, прозвучавших совсем неожиданно.

— Хорошо, что вы такие известные. А то говорят трое душегубцев здесь ездят. Правда один колдун, другой наемник и воровка. Украли что-то колдовское. Книгу что ли? — подала голос жена старосты. Я затаила дыхание. Эрик перестал жевать.

— Кто говорит? — выдавил из себя в полной тишине Раду.

— Да приезжали тут незнакомцы, все в черном, а предводитель их, как убедился, что нет здесь никого, так и увел отряд в лес.

— А как он выглядел, их предводитель?

— Меня тогда дома не было. На рыбалке с кумом отдыхал, — мечтательно протянул Неждан. Мы требовательно обернулись к старостиной супруге, сверля ее горящими взглядами, полными нетерпения.

— Как, как… а я его видела? У него на лицо был надет капюшон. — фыркнула супруга старосты. Парни понятливо переглянулись. Неизвестный потерял нас из виду и теперь ищет по всем окрестным деревням. Непонятно только почему он нас сам уничтожить не пытается, а посылает магических существ. Ведь лезвия мечей зачастую бывают смертельнее магии, да и бьют точнее.

— По пути говорите заехали? Так тракт, ведущий в столицу, проходит в другой стороне. — вдруг протянул Неждан.

Я окинула взглядом старосту и поняла, сейчас его мозги усиленно трудятся. Пытаясь соединить описание бандитской троицы и троих охотников на нечисть. Мне показалось, что я слышу, как скрепят, проворачиваясь в его голове мысли, и поспешила закрепить за нами звание легендарных охотников и отвлечь мужика чем-нибудь интересным:

— А кто сказал, что мы сначала будем работать с столице Остогории? — небрежно фыркнула я. — У нас очень крупный, я бы сказала королевский заказ в Эрдели.

— Неужто самого князя-оборотня, — задохнулся от внезапной догадки староста. Послышался стук, кашель и хлюпанье, Раду пролил на себя молоко и глухо заходился в кашле.

— Я вам ничего не говорила, — поспешила открестится я, заговорщицки подмигнув Неждану.

— Давно пора! — хмыкнул староста, стуча кулаком по столу. — А то сколько ж можно добрых людей мучить?

Раду презрительно скривился. Он и так был не сильно разговорчив, а сегодня вообще вел себя странно. Я посмотрела на него. Но лицо Раду уже не выражало ничего кроме скуки.

— И многих он у вас замучил? — с сарказмом поинтересовался Эрик. Я сурово сдвинула брови, но это не помогло.

— Слава богам, мы находимся далеко от Эрдели, — замахал руками староста.

— Зачем тогда говорить о том, чего не знаешь? — привстал из-за стола Шоги. Раду с интересом покосился на него. Староста вздрогнул и пробормотал:

— Так ведь нечисть же… — и тут же спохватился: — А чего это вы так разозлились?

— Он просто переутомился, — поспешила влезть я — Дорога дальняя. Нервы ни к орку, сами понимаете. Так что у вас с упырем? — быстрый переход от одной темы к другой запутывал собеседника и не раз выручал меня, когда не очень хотелось объяснять почему я вместо общественно полезной работы совершила набег на замковую кладовую или кто подпилил ножки у любимого кресла Верховного Корвина.

— Звуки странные на кладбище по ночам мерещатся, аж жуть, упырь хозяйничает, вечером на улицу выйти боязно.

«М-да что-то ты не слишком боялся упыря, когда тебя жена по двору сковородкой гоняла, видать хорошая попойка намечалась», — хмыкнула я про себя

— Э.э. э любезнейший, — выдавил из себя Раду немного оттаяв при виде пирога с земляникой поставленного хозяйкой в центр стола, — а с чего вы решили, что это упырь?

— А кто же еще то господин-охотник? — удивился староста, ополовинив миску с кашей, — вона Оську третьего дня нашли погрызенного на кладбище, значится упырь.

— Ну, это еще ничего не значит, — задумчиво покрутил чашку молоком в руках Эрик и потянулся за приглянувшимся поджаристым пирожком, — какой характер повреждений был у покойника?

— Характер… чаво? — не понял староста и тут же решительно добавил: — Никакой такой дряни у нас не водиться, токмо упырь, — и стал подниматься из-за стола не навязчиво предлагая сделать нам то же самое. Мы как ни в чем не бывало продолжали сидеть за столом, дожевывая и выскребая остатки жирной каши из котелка, Раду и вовсе потянулся за последним куском земляничного пирога и блаженно зевнув вгрызся в аппетитно пахнущее тесто, по-моему, весь пирог приговорил все-таки он один. Староста посмотрел на сиротливо опустевший стол, недовольно поджал губы и по-видимому решил вообще нам не платить, а наоборот взыскать убытки в случае чего.

— Ну-у какие на нем раны? — попытался вызнать Эрик.

— На ком, на упыре? — удивился староста

— Да на покойнике вашем, Оське? — раздраженно рявкнул Шоги.

— Грызенные, — так же раздраженно ответил хозяин, поставив Эрика в тупик. Я хмыкнула, дожевывая пирожок и любуясь растерянным лицом Шоги, устало прикрыла глаза.

— Ночь уже, — осторожно заметил староста, кивая на приоткрытое окно, за которым мерцали звезды, выжидательно глядя на нас. Мы молчали.

— Упырь, наверное, уже проснулся, — неуклюже напомни хозяин, я передернула плечами, еще одной. бессонной ночи с прыжками по кустам, то бишь могилам, не выдержу, поднялась с лавки и строго объявила:

— Охотники должны быть в прекрасной форме, чтобы охотится за таким общественно опасным элементом как упырь, так что мы должны хорошо выспаться.

— Но упырь ведь вылезает ночью, — попытался было возразить староста, улыбаясь нам с самым доброжелательным видом еще не понимая, что не сможет нас вытурить из дому на ночь, глядя, а как ему этого хотелось, аж на месте подпрыгивал. Еще бы ведь пока мы даже об оплате не договорились. Потом можно и отказаться от слов, брошенных вскользь, мол, ничего не знаю, ничего платить не обещал.

— Вот завтра ночью им и займемся, — вежливо согласилась я, стирая улыбку с лица хитрого деревенского старосты, а сейчас обсудим плату за упыря и спать, — я, сладко зевнув, потянулась всем телом.

— Сначала работа, — заупрямился было тот, но Эрик приподняв руку в жесте призывающем к молчанию, замогильным голосом гадалки — шарлатанки провещал:

— Сегодняшней ночью созвездие золотого грифона повернулось левым крылом к нарождающейся луне, что приводит к повышенной устойчивости упыря к любому оружию.

Я в удивлении приоткрыв рот, уставилась на него. Вот притворщик ему бы на торгах и ярмарках судьбу предсказывать, обогатился бы за неделю. Я не ожидала, что Шоги примется мне помогать в убеждении Неждана. Да еще так талантливо врать. А еще говорят, что Шоги этого не умеют. Или это просто Эрик такой талантливый? Староста замер восхищено вслушиваясь в пафосные нотки, звучавшие в голосе Шоги. А Раду поспешил добить его лениво, словно обращаясь к какому-то невидимому собеседнику добавив:

— Мы можем заняться этим сейчас: уставшие и в неблагоприятную по астрологическим признакам ночь, но вот когда упырь предъявит вам счет, а он это сделает, разбираться будете сами, — Раду встал из-за стола и насвистывая под нос песенку популярную среди наемников и людей, живущих на границе с знаменитым княжеством Эрдели зашагал к выходу из дома. Староста, ойкнув и как-то смешно, перевалившись с одной ноги на другую, бросился ему в след.

— Господин-охотник куда же вы? Что ж мы нелюди какие? Не понимаем, что человеку оно того отдохнуть надобно? Куда ж вы на ночь глядя, поспите, енту не-бла-го-при-ят-ную, — выдавил он по слогам, приглашая нас в комнату где стояли три застеленные лавки, столик на котором горела свеча, и большой сундук с проржавевшим замком, такое ощущение что этот сундук не двигали с места лет эдак двадцать не меньше, а проржавленный замок наталкивал на мысль о своей скорой кончине от ржи и старости. Но меня не интересовали подобные мелочи, я присела на край лавки и принялась стягивать сапоги, не обращая внимания на старосту, все еще стоящего в комнате. Он долго мялся, пока я не подала голос:

— Кстати меньше десяти монет мы не возьмем.

— Что? — Взвизгнул староста. Как я и предполагала, платить он нам не собирался. — Да ты, девка, совсем ума лишилась? Кто ж за упыря такие деньги берет?

— Никто, — весело согласилась я, тогда будем считаться по тарифам Ночных Охотников:

Приведение- 5 монет, Шушлак — 8 монет, Упырь — 15 монет, Метаморф -30 монет…

— То же мне нашлась охотница, — фыркнул староста, малость, ошалев от сыплющегося на него объема цифр и в тайне рассчитывая на подмогу Раду, которого почему — тo посчитал главным. Но, увы, серьезно просчитался.

— Ты, мужик, полегче с ней, — предупредил Эрик и кивнул, уже пристроившемуся на лежанке Раду, мол подтверди. — Она у нас наиглавнейшая охотница. И по поводу платы с ней лучше не спорить. Как начнет крушить — не остановишь.

— Ага, — покивал головой Раду, изображая неваляшку, — мы ее так и завеем — «крохоборка».

Я поперхнулась и так лязгнула зубами, что любой упырь удавился бы от зависти. А староста, подпрыгнув на месте, поспешил спрятаться за спиной Эрика, с опаской покосился на меня, заявив, что готов отсчитать нам деньги хоть сейчас, глянула на своих спутников. Конечно, Раду с Эриком выглядели вполне спокойно. Но мне ли не знать, что каждый из них просто мечтает придушить меня собственными руками, за эту историю с охотниками на нечисть. Возможно, Шоги ограничился бы простой двухчасовой моралью, а вот в глазах Раду явно читалась жажда убийства.

— Отлично, деньги на стол и можешь оставить нас в покое, — проворчала я, зная, что если староста будет торчать здесь и дальше, настроение парней не улучшится, а если уйдет меня придушат в четыре руки, а староста поняв, что его выпроваживают наконец решился спросить. Собравшись с духом он выпалил, глядя на Шоги:

— А вы случайно будущее не предсказываете, урожай не заговариваете? — он смотрел с таким восторгом, что я невольно подумала, а не открыть ли нам прибыльное дельце «гадалка и компания»? А че работа не пыльная, деньги не малые, уважение гарантировано. Я придушенно хрюкнула повалилась на кровать, стараясь не расхохотаться…

— C чего вы это взяли? — удивленно раскрыл глаза Эрик, брезгливо передернув плечами. Предсказателей, как и других шарлатанов, братья Шоги не жаловали.

— Так вы же вот недавно о звездах изволили обмолвиться. А в них только предсказатели и разбираются. Вот не давно, и к нам заехал один. Ну, все что не скажет все правда. Ну в точности как вы. А..а может, заодно, и урожай мне заговорите? — выпалил староста, с подозрением оглядываясь на меня. А я корчилась на лавке в неудержимом приступе хохота, глядя, как Эрик бледнеет, краснеет и пытается протолкнуть воздух в легкие. Его приняли за гадалку? Это для Шоги было уже оскорблением. Мрачно глянув на меня, будто я распустила подобную сплетню, Эрик приготовился резко осадить старосту. Но тут поднялся Раду, подняв руку, призывая Эрика к молчанию, и что бы не пугать хозяина моей красной от смеха физиономией, швырнул на меня, проходя мимо подушку. О чем тут же пожалел, по крайней мере, я на это надеюсь, когда получил в ответ по затылку той же подушкой.

— А у предсказателя, почему помощи не попросил, а платишь охотникам? — насторожился Раду, не довольно мотнул головой и подушка, срикошетив, пролетела как птица под носом у старосты. Тот предпочел не заметить летающий предмет и присев на старый сундук резонно заметил:

— Так предсказатель, то не охотник, да и больно много за такие услуги требует.

— А мы выходит мало, — себе под нос нейтрально заметила я, думая о своем, но «большеухий» староста, услышав мои слова, принял их на свой счет,

— Мне об общинных деньгах думать надо! Не могу я истратить их все на одно дело. Даже такое! — наставительно сказал он и повернулся к Шоги ожидая ответа. Но Эрик уже взял себя в руки и спокойно сказал:

— Я не лечу, не гадаю, не предсказываю и не заговариваю, и тем более не беру за это деньги. Сейчас я хочу спать, надеюсь у вас все, — Староста жалобно вздохнул, глянул на меня вытянувшуюся во весь рост на лавке и ушел восвояси. Я же прикрыв глаза про себя отсчитывала: три, два, один. Внимание! Начал естественно Раду, подходя с подушкой в руках ко мне:

— Ты куда нас втравила, Зарина? Какой упырь? Какая охота? На нас самих охотятся. Этот колдун может вернуться. И что тогда? Нам нужно убираться от сюда и как можно быстрее.

— Ну да бежать скакать, трусить. А кто сказал, что он вернется?

— Дура, — взвыл Раду, — ну как ты не понимаешь, что не найдя нас в лесу он примется заново объезжать деревни? И если бы дело было только в твоей шкурке. На кон поставлено сотни если не тысячи жизней.

— Сам дурак, — обиженно рявкнула я, и заметила, что руки Раду, державшие подушку дрожат. Довела. «Интересно если продолжить спор он способен меня придушить подушкой?» — Озаботилась я глядя на то как Раду пытается успокоиться. И чего у него такая реакция на мои действия? Причем на любые. Словно я изначально его раздражаю или работаю на того самого колдуна и Раду доподлинно об этом известно. И тут заговорил Эрик, одним своим голосом заставив меня устыдиться того, что я наворотила, но не передумать:

— Я прекрасно понимаю, что помочь избавится людям от опасности, достойнейшее дело. Но не бегать же за нечистью с бесценным артефактом под мышкой и колдуном на хвосте? Ты могла бы об этом подумать, Зарина, я всегда считал, что ты умная девушка.

«Ага, теперь считаешь также как твой дружок Раду», — добавила я про себя за Шоги. Надо же, как спелись. И тут Эрик меня удивил:

— Однако я думаю, что раз так сложились обстоятельства, то пока нам надо затаиться. А не бежать сразу в лес. Чем плоха эта деревня?

— Благодаря Зарине о нас здесь уже утром будет известно каждому. — ехидно предположил Раду, нежелающий принести пользу обществу. — да еще придется бегать за упырьком по ночам.

— Вам нравиться крыша над головой, мягкая постель? Если бы я не придумала эту историю, и мы не согласились стать охотниками, фиг бы что нам перепало. В лучшем случае сарай с прошлогодней соломой.

— А теперь придется отрабатывать, — поморщился Эрик.

— Не думала, что кодекс Шоги позволят быть таким лентяем, — ударила я по одному из слабых мест Эрика.

— Я ведь еще послушник, — пожал плечами тот и быстро посадил меня в лужу заявив, — и если следовать кодексу, не имею права действовать без учителя.

— Но ты же согласился, то есть ты поможешь? — осторожно уточнила я. Эрик кивнул и улегся под одеяло.

— Завтра утром едем дальше, у нас нет времени, — отрезал Раду, задувая свечу и то же ложась спать — Я не давал согласия на эту авантюру.

— Ну-ну, — скептически протянула я в темноту, — что-то ты не слишком возражал, когда за эту так называемую авантюру взимал плату земляничным пирогом.

Раду что-то пробормотал себе под нос, из чего я уловила лишь две фразы: несчастный упырь и упрямая как ослица.

— Ты что-то сказал? — приподнялась на локте я.

— Спокойной ночи, — громко проговорил Раду. — завтра такой не предвидится ни упырю, ни нам. И ехидно добавил, что не понимает Арта. С его возможностями, мог бы выбрать что получше глупой, упрямой девчонки.

— И не поймешшшь, — гюрзой прошипела я, мигом подлетая на кровати, — тебе до него как до Вальтеса пешком. Он добрый, умный, смелый…

— И как такой образец добродетели выбрал себе полную противоположность, — хмыкнул из темноты Раду.

— Да ты. ты, — я задохнулась от возмущения, — наглая…

— О да! Я такой. — с таким самодовольством согласился Раду, что я на минуту лишилась дара речи. А когда набрав легкие воздуха решилась высказать все что думаю об этом грубияне в разговор вмешался Эрик.

— Если вы сейчас же не прекратите, я применю на вас заклятие молчания. Слово Шоги, — не выдержав рыкнул он. Раду как- то ехидно хмыкнул, но замолчал. Я повернулась на бок, прижимая подушку к груди. Глаза наполнились слезами. Про орден Ночных Охотников думать боялась. Кто из них остался жив? И что с наставником? И Арт. Где ты сейчас? Все с тобой в порядке? У нас так мало времени было вдвоем, так мало. И я вспоминала его руки и губы, его голос. Наш первый поцелуй. И жалела, так жалела, что не смогла поехать с ним. Что дала слово Эрику. Что не смогла объяснить, как люблю. О Боги пусть с ним все будет в порядке. А я, я выполню то, что должна. Отнесу Книгу в рощу Сильфид и даже смирюсь с этим наглым, противным охотником. Ну как смирюсь? Отомщу и сразу смирюсь.

* * *

Утро разбудило меня, настойчивыми солнечными лучиками, нахально лезшими прямо в лицо. Я потерла глаза, заслоняясь от света, и заметила мирно спящего с дорожной сумкой в обнимку Шоги. Повертела головой в поисках Раду, вот его-то в комнате и не оказалось. Я слезла с лавки, натянула сапоги, благо спала не раздеваясь, подбежала к той постели, где, по моему мнению, просто обязан был находиться в такую рань приличный охотник. Потрогала — холодная, значит, ушел давно.

— Ну что ты там топочешь как табун лошадей весной, — простонал Эрик, плотнее прижимая к себе сумку с Книгой, а голову накрывая подушкой, — В кои-то веки выпал шанс выспаться нормально. И тот норовишь испортить.

Я пожала плечами и выскочила сначала в сени, потом на крыльцо. Во дворе осмотрелась, заметила ведро с водой, умылась. Ледяная вода приятно пощипывала кожу на лице и руках, прогоняя остатки сна прочь. Я присела на пенек, сиротливо торчащий посреди двора, и принялась переплетать, растрепавшуюся косу приглаживая волосы пальцами, пытаясь придать им приличный вид и, подставив лицо солнцу. Проходящий мимо длинный как жердь парень видимо то же заинтересовался способами плетения кос девицей с утра пораньше. Завернул во двор, покружил возле забора и спросил дома ли староста. Я пожала плечами, мол, не знаю. Парень, опершись рукой о заборчик притворно вздохнул, обращаясь ко мне:

— До чего ж волосы то у вас красивые. Прям и не скажешь, что родственница нашему старосте. У того вон, какая бороденка то жидкая.

— А я и не родственница, так, проезжая, — буркнула я, проигнорировав посланный мне полный восхищения взгляд. Там, где я жила, парни предпочитали обходить меня стороной. И теперь я задумалась, а не потому ли они так себя вели, что не хотели связываться с опекающим меня орденом Ночных Охотников? Хотя один увалень из деревни — это не показатель

— А..А..А, — парень понимающе кивнул, продолжая закрывать мне солнце, — значит, ничего не знаете о наших местных красотах. — Парень из кожи вон лез, что бы я обратила на него внимание. — Я вам все покажу, расскажу и лес, и нашу церковь, а на днях приехал известный предсказатель.

— А упырь тоже входит в местные красоты? — С интересом глянула я на парня, помахивая кончиком заплетенной косы и решив по-быстрому провести собственное расследование. А, правда, чем плох этот информатор? Парень растерялся и признал:

— Да, упырь имеется. Но вы его не опасайтесь, — тут же снова воспрял духом мой нежданный ухажер. — он не тронет.

— Это как? — ошарашено, уставилась я на болтуна.

— Ну, мы ж гулять по кладбищу не будем, — пояснил мне он. — А больше он нигде не проказничает.

— Проказничает? — захлопала глазами я. По словам старосты, упырь запугал местное население, а судя по реакции парня, здесь обитал скорее шут балаганный, нежели какая нечисть.

— Какой высокоморальный элемент, — покачала головой я, — границы не нарушает.

— А для пущего спокойствия можно пойти к предсказателю. Он укажет чего опасаться и как этого избежать. И заговорит вас от укуса. Хотите отведу?

— И что помогает? — ехидно осведомилась я, зная, что «заговорить» от куса упыря, может лишь добрый меч, и то если умеешь им пользоваться.

— А то, как же! — Удивился парень, — берет только дорого. А так все честно. Идемте, я провожу вас к предсказателю, — почти умолял меня парень, ему очень хотелось прогуляться со мной и, он предложил мне руку, и, не дожидаясь, когда я ее приму схватил за запястье. Наверно, думал я калека и без его помощи не встану, а может, совершенно правильно побоялся, что сбегу от своего собственного счастья? Ага, сейчас! Я уперлась всеми четырьмя, как та ослица, которую поминал ночью Раду. И с минуту мы пыхтели, перетягивая мою конечность как канат.

— Зарядкой занимаетесь? — послышался за нашими спинами насмешливый голос.

— Допрашиваю местное население, — съязвила я. А парень, крякнул, быстро оценив мощную фигуру Раду, арбалет, перекинутый через плечо, обманчиво спокойное выражение лица и поспешил попрощаться.

— Приятно было познакомиться. В общем я… как бы это. Пошел что ли?

— Ну-ну, — протянул Раду, наблюдая как мой ухажер в прямом смысле «делает ноги», — Я смотрю ты уже подбираешь замену своему белобрысому.

— Мои отношения с кем бы то ни было тебя не касаются, — выдохнула я сквозь зубы. — Безродных охотников вообще никто не спрашивал.

— А ты у нас родовитая выходит? И кто твои высокородные родители? — спокойно поинтересовался охотник.

Я стиснула кулаки и промолчала. Понимала, что сболтнула глупость. А воспоминания о родителях причиняли не малую боль. Да и высокородными они не были. Тем не менее Раду начинал вызывать во мне стойкую неприязнь.

— Ты прав не мне говорить об этом, — выдохнула я, стараясь отогнать темноту, взбурлившую перед глазами.

— Ладно, ладно, — успокаивающе проговорил Раду как-то странно на меня посмотрев, и резко сменил тему, — Побегал я по деревне, пораспрашивал крестьян. Съел упырь только некоего Оську, с соседнего хутора, а так только шум ночью на кладбище, странный какой-то, — Раду присел рядом со мной. Я отодвинулась от него подальше. Говорить с ним не хотелось. Но я понимала, что раз взялись за дело, недовольство надо оставлять за спиной. К тому же инициатором охоты была я, поэтому как бы мне не хотелось скакать ему гадость, буду держать себя в руках. Он же держит. А я чем хуже? И для успокоения, напомнив себе, что месть — это блюдо которое едят холодным, включилась в обсуждение.

— Действительно. мне, например, поведали что он, упырь, не выходит с кладбища, то есть соблюдает границы.

— Это упырь-то? — удивились с крыльца, и к нам спустился Шоги.

— И кто же столь осведомлен? Твой пылкий воздыхатель? — подпустил шпильку Раду. Шоги заинтересованно взглянул в мою сторону.

— А ты ревнуешь? — съязвила я. Раду окинул меня оценивающим взглядом и расхохотался. Вот гад. Вспыхнув я повернулась к нему и не нашлась, что сказать. Пришлось гордо вскинув голову продолжить прерванный разговор не обращая внимания на насмешки Раду.

— И я о том же — быть того не может. Но деревенские утверждают, что так и есть. — я смотрела на Эрика, упрямо игнорируя охотника.

— Все жалуются, что проведать почивших родственников нет возможности. Но никто не боится ходить по деревне. Вот такая ерунда, — подтвердил Раду, — ну и задала ты нам задачку. — попенял мне он, как будто ничего и не случилось. Я сделала вид, что не слышу.

— Надо осмотреть кладбище, — с тяжким вздохом, пришел к выводу Эрик

— Только не говори, что веришь в вежливых, самозакапывающихся в могилы упырей, — фыркнул Раду.

— Нет, — покачал головой Шоги, — но с чего-то надо начинать. — А все указывает туда. Лучше перестраховаться и проверить кладбище на предмет потревоженных захоронений. На этот раз Раду промолчал о чем-то размышляя и постукивая пальцами по резной рукояти, торчащей из-под расстегнутой куртки. Я удивленно приподняла брови и даже подалась вперед, стараясь рассмотреть, что же это. Но Раду быстро запихнул ее подальше под куртку проговорил:

— Что ж придется достать эту дичь, чтобы отчитаться перед селянами. — Я пожала плечами, поднялась, смахнув соринки со штанов и с угрюмой решимостью, отправилась на поиски старосты, понимая, что без него нам хозяйничать на кладбище не позволят.

***

Кладбище встретило нас тишиной и покоем, только легкий шелест листьев в кронах деревьев оповещал о том, что где там запутался ветер. День выдался на удивление погожим. И не смотря на то что место должно было навевать мрачные мысли и нагнетать атмосферу, я здесь чувствовала себя легко. Нет, наверное, даже безопасно. Как будто до нас здесь промаршировал отряд Ночных Охотников во главе с Верховным и наставником, да еще Шоги до кучи пробежались. С Раду я принципиально не разговаривала. Знала, стоит обратится к нему, и он снова выведет меня из себя. А в состоянии постоянной нервозности, выбросы энергии случались у меня гораздо чаще обычного. Я только удивлялась как я еще не покалечила нахала. Ведь он постоянно старается меня довести. Но с тех пор как я уехала из замка никаких неконтролируемых всплесков не было. И я настолько была этому рада, что не пожелала задуматься почему так происходит. Я наконец-то становилась нормальной. Вполне возможно после этой поездки смогу жить так как захочу. Охотится, или найти любое другое дело. И наставник не станет переживать и запрещать мне что-либо. Я буду свободна. Свободна от обязательств, накладываемых неуправляемым даром. Свободна выбирать свою судьбу. Свободна быть вместе с тем, кого люблю. Под предводительством старосты, который шагал, положив на плечи гладкую палку как баба коромысло и держал в руках небольшой мешок, мы прошли вдоль аккуратных оградок и остановились осматриваясь. По пути мы косились на бодренького мужичка, стараясь в силу своих скромных умственных способностей определить: зачем ему палка? Мух отгонять что ли?

— Вот работайте, — наконец, объявил староста, достал из мешка лопату, приладил к палке и протянул сие орудие нам.

— А, зачем? — попятилась я, пряча по-детски руки за спину.

— Как зачем? Упыря откапывать, — Жизнерадостно пояснил староста, продолжая потрясать лопатой перед нашим носом.

— Послушайте, что бы его откопать, его надо найти, — рассердился Раду, отпихивая лопату, которую староста пытался вручить ему. — А если мы его найдем он сам откопаетя.

— Так я думал, что уже…

— Не уже и не быстро, — отрезал Раду, украдкой показывая мне кулак. Мол, втравила в историю.

— Ну, раз еще найти нужно, — почесал в затылке староста, — слышал я, как старики рассказывали. Наипервейший способ найти упыря, это взять белую кобылу, не знавшую жеребца. — Я хмыкнула. Эрик с Раду скорчили страдальческие физиономии. А староста продолжил, не замечая, что у нас не только вытягиваются лица, но и наворачиваются слезы на глаза от едва сдерживаемого смеха:

— На кобылу посадить мальчонку лет семи не больше. Но обязательно задом наперед. — Я не обращая внимания на остальных, съехала по стволу здоровенного дуба, усевшись в ногах чьего-то захоронения и держась за живот. — Пустить кататься по кладбищу. Возле чьей могилы, кобылка стал быть, споткнется, тот и есть упырь.

— О-очень занимательная теория, но мы ее применим, в крайнем случае, — прокашлялся Шоги. — лучше сначала осмотрим кладбище.

— Отличная идея. Только оно не маленькое. Давайте разделимся, — предложила я.

Кладбище действительно было большим, что для такой деревни казалось, странно. Неужели здесь такая большая смертность? Но тогда бы от деревни ничего не осталось.

— Уверена? — нахмурился Раду, оглядываясь по сторонам. И обдумывая, может ли со мной что-нибудь случиться днем на кладбище. Посмотрел на меня и пришел к неутешительному выводу, что если я не влипну ни в какую историю, то какая-нибудь история влипнет в меня. Мне всегда казалось, что я произвожу впечатление более трезвомыслящего человека. Хотя кто знает, может они просто за меня волнуются. — Мне кажется, что тебе не следует находиться в таком месте одной. А то на тебя нынче спрос весьма велик. — не удержался Раду от еще одного комментария.

— А ты что опять ревнуешь? — ослепительно улыбнулась я, заставив Раду наконец подавится порцией свежего кладбищенского воздуха.

— Нет просто жаль того несчастного кому достанется подарок с таким характеров, — откашлялся тот.

— Не волнуйся ничего со мной не случиться, никого не трону, — фыркнула я, — Но с тобой не пойду, и не надейся. — И предупреждая открывшего рот, Эрика объявила: — И с тобой тоже.

— Это все твои условия? — сухо поинтересовался Раду.

— Ну, да, — не много подумав, простодушно попалась я на эту уловку.

— Тогда, ни я, ни Эрик с тобой не идем. Каждый идет осматривать выбранную часть кладбища, встречаемся у ворот, здесь же. — Объявил Раду, перемигиваясь с Шоги. Эрик тут же развернулся и с облегчением вздохнув, потопал по северной дорожке, что-то бормоча себе под нос и разводя руками. До меня донесся легкий аромат озона, это означало что Эрик прочел заклинание, и оно начало действовать. Я обрадовано выбрала южную, но не прошла и двух шагов, как громкий голос Раду остановил меня.

— Мы с Эриком с тобой не пойдем. Тебя будет сопровождать староста.

— Не надо!

— За что?

В два голоса завопили мы со старостой, с одинаковым отвращением представляя, во что превратится эта прогулка.

— Я согласился выполнить, твои условия, — спокойно проговорил Раду, уходя в свою сторону. — Но я не соглашался отпускать тебя одну.

— Рррр, — вырвалось из меня непроизвольно, теперь придется тащить за собой еще и хвост в виде старосты. Но кому- то он бы все равно достался так почему не мне? Староста покрутился на месте, перехватил поудобнее лопату и увязался следом.

М.да везде холмики, цветочки, все на месте. Какой упырь? Да более спокойного захоронения я не видела (если учесть, что до этого не видела ни одного). Вздохнув, я покружила между ухоженных могил, и совершенно случайно заметила в кустах сирени, заросший холмик.

— Чья? — строго вопросила я у старосты.

— Сирень? — удивился тот, — так ничья, общая.

— Могила, — рявкнула я подходя ближе к непролазным кустам.

— Так-то пчеловода кажись старого. А может, и нет. Хотя стойте. Точно пчеловода.

— Что ж вы, — укорила я, — За местом то не смотрите.

— Так давно он умер, родственников не осталось. А, — староста испуганно глянул на меня: — неужто он и есть упырь? А я передернула плечами, придется лезть. И- эх. Я опустилась на колени, стала протискиваться между ветвей. Староста благоразумно следом не полез, предпочитая давать указания издалека:

— Э-Э-э, смотри, поломаешь кусты, новые сажать будешь, — слышались его угрозы. Или, например- Потопчешь цветы — вычту из гонорара.

До чего же занудный тип.

— Ну что, он упырь? — еще раз спросил староста.

— Нет, — хрипло призналась я, с кряхтением высовываясь встрепанная и поцарапанная из кустов. — Могилка как могилка, только запущенная.

Чем дальше мы уходили, тем старше становились могилы. И что самое странно некоторые из них были увенчаны разрушающимися статуями. Такими как дева с отбитым крылом А там мужчина в плаще. Раньше он что-то держал в руке. Теперь время истончило камень, и рука с содержимым рассеялась песком. А там огромна птица.

— Это же древнее кладбище, — охнула я, оглядываясь по сторонам.

— Ну да, — кивнул староста. — Мы его не трогали, просто продолжили хоронить ближе к деревне.

Мда, поворот. Древнее кладбище не всегда хорошо. Но вот если за столько лет отсюда ничего не полезло. То и опасаться его нечего. А судя по рассказам упырь появился не давно. Делаем вывод нечисть из деревенских. После двухчасовой прогулки и осматривания каждого бугорка, прыти у меня поубавилось. Ноги напомнили, что они тоже не казенные. Странно по словам селян упырь хозяйничал именно здесь, а ни каких следов я не нашла, кроме следов добротных сапог, отпечатавшихся на дорожках кладбища. Я направилась к месту встречи, стараясь не слушать надоевшую тарабарщину старосты. На место встречи я буквально доползла и рухнула на лавочку, стоящую у ворот, а староста поспешил меня добить, ехидно усмехнувшись и заявив:

— Вообще-то нет здесь потревоженных могил. Мы с мужиками проверяли, после того как Оську….

— Съели, — устало подсказала я. И тут до меня стало доходить, что он сказал. Меня подбросило с лавочки как с раскаленной сковороды.

— Что ж ты раньше молчал, дурья твоя голова? — завопила я, сообразив, сколько времени и сил потрачено впустую. Чаще всего упырями становились жертвы потревоженных могил, реже проклятые. Мы искали потревоженного покойника. И ошиблись. А он знал, знал и молчал

— Дык, сами убедиться должны, — хихикнул староста в свою козлиную бородку, — Отработать гонорар, так сказать.

— Я тебе сейчас так отработаю, — засучила рукава рубашки я. — Заречешься над людьми издеваться.

— Эй, госпожа-охотница ты полегче, а не то, — посоветовал мне староста потрясая кулаком, — и вообще, тебя нанимали для уничтожения упыря, а не…

— Вот на мелком паразите сейчас и потренируюсь, — мрачно пообещала я пытаясь схватить старосту за шиворот. А он отступал, прикрываясь лопатой, наподобие щита. На его или мое счастье с противоположной стороны показался Шоги и староста, позорно капитулировав, запросил у него политического убежища.

— Уберите от меня вашу нервную напарницу, — староста надувшись, выглянул из-за плеча Эрика. Шоги посмотрел на меня стоящую в позе: а ля разъяренная жена старосты со сковородкой. На опасливо косившегося, на меня старосту и вздохнул обвиняющее вопрошая:

— Что происходит? Я проделал уйму совершенно бесполезной работы, ничего толкового не нашел. Устал. А вы тут ссоритесь как дети.

— И не найдешь, — объявила я кидая многообещающий взгляд на старосту и сдерживая детское желание показать ему язык: — А знаешь почему? Потому что потревоженных могил нет. И наш упырь скорее всего один из проклятых. И он, — я обвиняющее ткнула пальцем в сторону старосты, — знал об этом. Но нам не сказал. — Эрик медленно повернулся к старосте, и я заметила, как темнеют его глаза. Он явно не счел шутку смешной. Староста ойкнул отступил на шаг. Но Шоги глубоко вздохнув, подавил раздражение, решив, что последнее время часто пренебрегает правилами кодекса Шоги и вспоминать их нужно чаще.

— Какие еще сюрпризы ты нам приготовил? — ровно спросил парень. Я присвистнула, это ж надо иметь такое самообладание, а может он тайный мазохист? Староста замотал головой, показывая, что все сказал и готов к сотрудничеству. Мы с Эриком развалились на лавке, вытянув ноги. Он провалился в глубокую задумчивость, а я ерзала на досках, как монах-отшельник на гвоздях. И гадала, а где же орки носят Раду, учитывая, что мы с Эриком закончили осмотр своих частей кладбища в одно время. Через полчаса, наконец, он явился, злой, встрёпанный и какой-то странный. Словно хотел что-то сказать и не знал, как.

— Ничего. Кроме склепа, — объявил он, — в самом дальнем конце кладбища.

— Это уже кое-что, — порадовался Эрик, впрочем, не спеша подниматься с лавочки.

— Он старый и пустой. — остудил его пыл Раду, — и судя по всему никогда не использовался по назначению.

— Откуда на деревенском кладбище склеп? — подозрительно поинтересовалась я. — Хотя ты наверняка побывал на древней его части.

Раду кивнул и прищурив зеленые глаза заметил:

— Откуда здесь древняя часть захоронений? И мы с Эриком как по команде повернулись к старосте.

— Замок, говорят, стоял. Оттуда и кладбище. Да только так давно это было, что никто и не знает, что случилось с обитателями замка. Хотя во время тогдашних войн… — староста пожал плечами, — А склеп, должно быть хозяева замка для себя ставили. Последний приют. Да война смела все и людей, и замок, только вот он один и остался. Такая древность, что и не помнит никто, — Староста присел на корточки возле дорожки подальше от меня, а я не преминула воспользоваться возможностью наябедничать на него еще и Раду.

— А ты знаешь, что пол дня мы растратили зря? И благодаря кому?

Раду поморщился, скользнул взглядом по старосте и опередив мое дальнейшее словоизлияние махнул рукой:

— Знаю.

— Откуда? — не поверила я.

— Да ты так вопила, тебя наверно каждый не то что в деревне, в лесу слышал. — фыркнул Раду направляясь к выходу из места захоронения. Там нас ждала целая толпа местных ребятишек, восторженно пялящихся на нас с деревьев. И не меньшая толпа мужиков, от которых несло парами алкоголя и лука. Мы переглянулись.

— Это что такое? — по-моему на этот раз даже Раду спасовал.

— Дык, это все свои, — пояснил староста, — хотят полюбоваться как вы упыря уделывать будете.

— А в кабак они сначала наведались для храбрости? — приподнял брови Эрик

— Не, ну как без бутылки? — не согласился староста, горделиво вышагивая впереди нас с лопатой наперевес. Толпа шумела и у меня появилось желание моментально смыться из этой деревни, не отрабатывая гонорара.

— Вы того, могилки-то не потопчите! — послышался голос из толпы, — да цветочки упырем не поваляйте.

— Они охотники, то бишь про. Про-тьфу прохфешионалы. Во. — и здоровенный мужик, скорее всего кузнец. А кем он еще мог быть при таком размере плеч? Разве что профессиональным душителем, выдвинулся вперед, — и знают, что за порчу имущества положено урезать жалованье

— Да ну, все это фигня. — послышался другой голос, — Эй охотники, а пойдем выпьем? Я покосилась на ребят. Они снова испепелили меня взглядами, но ничего не сказали. Добравшись до домика старосты, я вздохнула с облегчением. Обедали тихо. Хозяин предложил Раду с Эриком сгонять в кабак и, получив отказ сделал свои выводы:

— Не наши люди. — И исчез в теплом мареве дня.

— Как же без бутылки? — пискляво передразнила я старосту, — Праздник у них, что ли какой?

— День оловянной кружки, — хмыкнула жена старосты, заходя со двора в дом. — У них теперь каждый день такой.

— Не может быть, — отодвинул свою тарелку Эрик- что бы селяне, посреди лета устраивали себе пьянки. А как же работа в поле? Будущий урожай?

— И я о том же, — всплеснула мокрым полотенцем хозяйка, — так им что в лоб. Что по затылку.

— И когда же это началось?

— Как приехал предсказатель, — прищурилась супруга старосты, — так его помощнички и поят наших мужиков. Самим-то делать нечего, а нашим дуракам и в голову не придет, что все хорошо в меру.

— А с чего они такие щедрые? — заинтересовался Раду

— Так пить оно с кем-то интересно, — пожала плечами та, — что толку глушить горькую одному.

Раду недоверчиво хмыкнул.

— Нам не до предсказателя, — покачала головой я, — с упырем бы справиться, — хотя прекрасно понимала, что деньги просто так не тратятся. Тем более на других. А тут поят целую деревню задарма.

— Ты права, — согласился Раду. — Предсказатель, скорее всего мошенник, скрывающийся от городских властей в глуши, вот и поят его дружки местный люд. Чтоб в случае чего все им помогли.

— Тогда нам лучше с ним не пересекаться, — Эрик встал из-за стола и подошел к окну. — Он в состоянии, продать нас колдуну, за приличную сумму монет.

Мы молча согласились с Эриком. Закончив есть Раду вышел во двор и пропал. Ушел не сказав ни слова. Я не много обеспокоилась. Но Эрик напомнил мне, что Раду взрослый мальчик и в состоянии сам о себе позаботится. Немного подумав я согласилась с ним предложив тоже пойти прогуляться по деревне.