На всякий танк найдется противотанковое орудие

Сознания от удара я не потерял. Мой взгляд некоторое время блуждал среди сумрачных пространств под высокими стальными перекрытиями.

Поднялся, отряхнулся.

Что это было? Землетрясение? Авария?

Прикладываю ладонь к затылку. Пальцы нащупывают крупную шишку, но крови нет. Это хорошо.

А где мой попутчик?

— Буров! Вы где?!

Осмотрелся по сторонам. Никого. Странно.

— Геннадий Шотович!

Прислушался. Тишина звенела в ушах.

Что за черт! Куда все подевались? Работа по разборке конструкций и та прекратилась.

«Не слышны в саду даже шорохи», — пришла на ум известная песня из советских времен.

Нехорошая мысль ударила в голову — вдруг обворовали?! Схватился за карман на шортах. Фуу…отпустило — все на месте.

Пора искать выход.

Побрел в обратном направлении.

Шаги по железу гулко разносятся в тишине. Тусклый свет, падающий откуда-то сверху, путается во мраке. Пару раз пришлось пробираться почти на ощупь.

Добрался да лестницы. Очень хорошо! Сейчас спущусь вниз, а там и до выхода из цеха недалеко.

Спустился. Прошел немного и наткнулся на железную дверь. Из-под нее пробивался свет.

Толкнул плечом.

Дверь распахнулась. За ней меня встречает небо и солнце. Зажмурился от яркого света, а когда открыл глаза — увидел танки. Множество танков. Сотни. Они стояли предо мною ровными рядами железной фаланги.

Оторопел.

Откуда они здесь?

Танки вызывали невольное восхищение мощью и совершенством своих форм. В них проявлялась жуткая сила зверя, готового порвать все на своем пути. Сама смертьвзирала на меня темнотой глазниц стволов, пряталась под тяжестью широких гусениц, и чернотой брони.

В свое время я отбывал срочную службу в мотострелковой части и с различной военной техникой был знаком не понаслышке. Но такой еще не встречал.

За спиной послышался протяжный скрип. Оглянулся. Дверь, через которую я выбрался на белый свет из цеха, закрылась сама собой. Потянул на себя, но она не поддалась. Похоже — защелкнулся замок. Все. Путь назад отрезан.

И куда мне теперь? Меня явно занесло на какой-то военный объект, а развал завода, оставшийся с советских времен — его прикрытие. Надо выход искать пока охрана не сцапала. Хотя мне скрывать нечего. Документы при мне. Я честный гражданин России. Пришел на экскурсию по приглашению. Тряхнуло, упал, ударился головой, очнулся — никого вокруг и тишина.

Пошел вдоль первого ряда танков. По ходу коснулся одной из машин. Ладонь ощутила холод металла, покрытого каким-то веществом. На краску не похоже. Скорее напоминает тонкий слой шершавого пластика.

Так незаметно для себя прошел с пару сотен шагов. Конца и края этого танкового строя не было видно. Резкий лязгающий звук прервал мое передвижение. Справа открылся широченный проем в стене цеха. Из него с металлическим грохотом вырвался танк и покатил на меня.

Едва успеваю отскочить в сторону.

Танк промчался мимо.

Не могу сдержать любопытства, направляюсь к проему и заглядываю в него. Не верю своим глазам, застываю столбом.

Предо мною фантастическое зрелище. Здесь под высокими пролетами ферм огромного цеха, границы которого теряются где-то вдали, происходит сборка этих самых машин. Работает гигантский конвейер. Процесс полностью автоматизирован. Тщетно пытаюсь разглядеть людей среди сполохов сварки и роя шевелящихся здесь и там различных механизмов. В цехе безраздельно властвует холодная точность автоматов и выверенная до долей секунды временная последовательность процессов.

— Стоять! Кто такой!? — раздался окрик за спиной.

Оглядываюсь.

В нескольких шагах от себя вижу двух индивидов. Будто из-под земли выросли. Крепкого сложения в камуфляжной форме они не вызывают во мне положительных эмоций. Сообразил — это охранники и не нашел ничего лучшего, как ляпнуть первое, что пришло на ум:

— Здрассте вам. Заблудился вот.

— Ты нам голову не морочь! — свирепый вид и грозный голос индивида с погонами лейтенанта на плечах не предвещал мне ничего хорошего. — Как попал сюда?

— Да черт попутал, наверное, — сокрушенно вздохнул я.

— Какой черт! Ты что несешь!

— Я все объясню. Меня пригласили на завод. Пришел на экскурсию. Тряхнуло, упал, очнулся — гипс…, тьфу блин, шишка на голове. Вот посмотрите, сами убедитесь.

— Паспорт!

— Что? Не понял.

— Паспорт предъяви!

— Паспорт? Сейчас. Вот, держите.

Я запустил ладонь в задний карман на шортах и достал паспорт. Лейтенант раскрыл его, некоторое время пристально всматривался в первую страницу, затем стал перелистывать. Исследование документа продолжалось примерно с минуту. Меж тем его напарник с лычками сержанта на погонах внимательно изучал меня суровым взглядом.

— Что за паспорт такой? — тупо спросил лейтенант.

— Обыкновенный, российский, — пожав плечами, ответил я. — А разве, что-то не так?

— Все не так. Пройдемте.

— Что не так? — возмутился я. — Там же все написано. А на завод меня пригласил товарищ Буров. Разве вы такого не знаете?

— Сообщник? Разберемся, — отрывисто, будто пролаял лейтенант.

— Какой сообщник? Я его первый раз увидел! Вы уточните. Буров Геннадий Шотович.

— Сначала с тобой разберемся.

— Только не вздумай бежать, — предупредил сержант и недвусмысленно поправил ремень автомата на правом плече.

Я отчетливо понял, что спорить с этими двумя биороботами — себя не уважать. Объяснять им что-либо бесполезно. Надо разговаривать с их начальством.

— Обыскать задержанного! — приказал лейтенант.

Сержант с рвением бросился выворачивать мои карманы. Изъял все — бумажник, ключи от квартиры, мобильный телефон, сорвал с шеи цепочку с моим талисманом, а затем ловким движением руки выхватил откуда-то из-за спины черный мешок и накинул мне на голову. Упаковал, так сказать.

— Спокойно. Не дергайся, — предупредил он.

Охранники подхватили меня под руки и повели куда-то.

Вели долго. Слышно было, как перед нами лязгают металлические двери.

* * *

Мой талисман — медаль моего деда «За отвагу».

Дед мало рассказывал мне о войне. На все мои вопросы о ней отвечал неохотно и коротко. Я знал, что он был пехотинцем. Знал, что эта медаль была у него первой наградой за взятие безымянной высоты возле поселка, название которого он сам не помнил.

По словам деда, эту медаль вручил ему сам товарищ Жуков.

В одном из боев вражеская пуля ударила деду в грудь, но угодила прямиком в эту медаль. Дед отделался большим синяком. Медаль спасла ему жизнь. После того случая он был уверен, что медаль, полученная им из рук самого товарища Жукова, оберегает от смерти и приносит удачу. Дед так и пронес эту медаль, покореженную безжалостным свинцом до самого Берлина.

У деда было еще много наград, но эту он считал самой дорогой для себя.

В день, когда мне исполнилось шестнадцать, дед подозвал меня к себе и вложил мне медаль в руку.

— С днем рождения, внук! — поздравил он меня.

На следующий день его не стало. Остановилось сердце.

С того времени медаль всегда была со мной.

Теперь у меня её забрали.

* * *

Мы остановились. С головы сдернули мешок. Взору предстали четыре стены без окон, невысокий потолок с квадратным плоским светильником по центру, массивный стол из темного дерева и пара крепких стульев.

Мелкие детали обстановки этого помещения не отпечатались в тот миг в моем сознании. В большей степени мое внимание привлек человек, сидящий за столом. Имея на плечах погоны полковника, он был серьезен, обладал массивной челюстью и тяжелым мрачным взглядом.

Этот взгляд ударил по моим глазам, будто таран.

— Задержан в третьем секторе, товарищ полковник! — доложил лейтенант. — Предъявил это в качестве паспорта. А здесь остальное его барахло.

Сержант выложил на стол мои вещи.

— Ты как попал сюда? — спросил меня полковник и раскрыл паспорт.

— Через дверь, — не моргнув глазом, ответил я.

— И где эта дверь?

— Там где танки стоят. Товарищ полковник, я не хотел. Я случайно. Понимаю, что забрел на секретный объект. Но я не специально. Меня пригласили…

— Помолчи, — жестко произнес полковник, и занялся изучением паспорта. При этом его бульдожья челюсть все больше выпячивалась, а густые брови медленно, но верно ползли в направлении затылка.

Странно? Почему мой документ вызывает удивление?

Полковник отложил паспорт, раскрыл мой бумажник и вытряхнул на стол его содержимое. Наличных там было не много. Мятая тысяча, да несколько сторублевок. Деньги я предпочитал держать на карточке.

При виде денег у полковника отвисла челюсть.

— Это деньги, — на всякий случай решил пояснить я.

— Чьи деньги? — прохрипел полковник, разглядывая купюры одну за другой на просвет.

— Мои.

— Какой страны деньги?

— Как это какой? — ошарашено выдавил я. — Российские. А что? Разве фальшивые?

Полковник потер ладонью лоб, затем двумя пальцами потянул за цепочку с медалью.

— А это что такое? Ты зачем награду Родины на цепь подвесил? И что ты с ней сделал? Зачем помял? Как ты посмел глумиться над наградой, добытой кровью?

— Эта медаль спасла моего деда от пули, — пояснил я. — Мне дед эту медаль завещал. Верните мне её.

— Что ты мне тут сказки травишь! Пуля прошьет эту медаль и не заметит! Ты сам награду молотком помял, подонок.

— Может, какую и прошьет, а эту не прошила. Эту медаль моему деду сам товарищ Жуков вручил.

Полковник откинулся в кресле и некоторое время сидел неподвижно, сверля меня взглядом.

Я своего взгляда не отвел, выражая всем своим видом недоумение и возмущение.

— Тааак, — задумчиво произнес полковник. — Странный ты парень. На шпиона не похож. Настоящий шпион же не дурак. Он же не будет таскать с собою всю эту галиматью и ходить в таком виде. Золотарев, я правильно рассуждаю?

— Так точно товарищ полковник! — кивнул лейтенант, вытянувшись по стойке смирно. — Я тоже сразу обратил внимание на его странный вид в этих драных трусах.

— Это не трусы! — возмутился я. — Это фирменные итальянские шорты! А мой вид это имидж настоящего творческого человека!

Наступило недолгое молчание.

— Мда, — промычал полковник. — Я всегда был против свободного применения копировальной техники. Раньше, когда всё регистрировалось вплоть до печатных машинок, такого идиотизма не наблюдалось. А теперь волю дали. Вот и результат. Психи сами себе документы делают, какие им заблагорассудится и деньги всякие рисуют при помощи фотожопов. Надо же! А на ксиве орла с двумя головами изобразил. Тебе, что снова при царе захотелось пожить? Советской властью не доволен?

— Какой еще советской властью?! — возмущенно вырвалось у меня. — Советская власть кончилась больше двадцати лет назад! А мой паспорт это паспорт гражданина России! Я гражданин России!

После этих моих слов воцарилась продолжительная пауза.

— Точно, псих, — шепотом нарушил ее лейтенант.

— Псих, — кивнул полковник. — Ты посмотри на это.

Он ткнул толстым указательным пальцем в мою банковскую карточку на столе.

— Ты посмотри только Золотарев! Подобную фигню уже как лет двадцать отменили. А он её с собой таскает. Зачем? Золотарев, ты наличку, как в банкомате получаешь?

— По отпечатку пальца, — незамедлительно ответил лейтенант.

— А это еще что такое? — полковник ухмыльнулся. — Права на вождение? Какая херня! Золотарев, у тебя машина есть?

— Так точно, товарищ полковник! Москвич!

— И как тебя дорожная милиция проверяет, если на дороге остановит?

— Снимает информацию со зрачка глаза сканером на расстоянии, товарищ полковник!

— Вооот. А этот придурок в трусах с собой таскает всякое отжившее барахло. Он точно псих.

Я слушал этот разговор и недоумевал. Куда я попал? К сумасшедшим? Какой еще отпечаток пальца? Какой глаз?

— Конченый псих, — кивнул лейтенант.

— И вредоносный, — добавил полковник. — Советской властью не доволен. Я не раз писал докладную наверх, что надо периметр конструктивно усилить на восточном направлении, но воз и ныне там. Вот и результат. Психи атакуют режимный объект. А кто виноват?

— Не могу знать! — бойко отрапортовал лейтенант.

— Там всегда найдут виноватого, — мрачно ухмыльнулся полковник, указав пальцем вверх. — Вот сдадим мы этого придурка в органы, как положено. А они установят, что он полный кретин. И что тогда? Нас же на смех поднимут. Дескать, куда вы там смотрели. У вас уже дураки свободно по территории передвигаются. Это хорошо, если только на смех поднимут. А могут и погоны полететь.

— Могут, — кивнул лейтенант.

— А нам это надо?

— Не надо, товарищ полковник.

— Ты его где задержал?

— В третьем секторе.

— Эээ… Ты, что-то путаешь. За территорией ты его при патрулировании периметра задержал. Он пытался на завод пройти для устройства на работу. Но ты бдительность проявил. Обратил внимание на его этот вид в трусах. Молодец! Благодарю за службу! Ты все понял?

— Так точно!

— Сержант, ты тоже все понял?

— Так точно! Понял!

— Вот и лады, — удовлетворенно кивнул полковник. — Ты вот что, Золотарев. Забирай это его барахло, как доказательство полного сумасшествия, а его самого выводи за ворота и вызывай бригаду. Пусть его к себе забирают. Это их клиент.

— Так точно! Это их клиент! — решительно произнес лейтенант и ловко вновь набросил мне на голову черный мешок. Меня снова хватают с боков и ведут.

— Постойте! Куда вы меня тащите?! — возопил я.

— Не дергайся! — сказал, как отрезал лейтенант.

Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться и послушно перебирать ногами. И вновь время от времени — лязганье дверей. В моей голове крутились бессвязные мысли. Что происходит? Куда я попал? Почему меня приняли за сумасшедшего?

Я не находил разумного объяснения. А может, мне просто снится кошмарный сон и стоит лишь проснуться… Внезапная мысль, подобно молнии, пронзила все мое существо. Блин…не может быть!

От этой мысли я даже остановился, но получил крепкий тычок в бок, после чего мое передвижение продолжилось в ускоренном темпе.

— Да. Человек рехнулся. Приезжайте быстрее. Куда? Сибирский машиностроительный. На проходную. Да, — услышал я отрывистые фразы лейтенанта. Понял — речь обо мне. Психушку вызывает.

— Послушайте, а какой сейчас год? — спрашиваю конвоиров.

— Точно дурак! — хохотнул сержант.

— Две тысячи тринадцатый, — пояснил лейтенант. — А тебе какой надо?

— А страна эта как называется?

— Крайний дебил, — сержант аж присвистнул.

— СССР называется, — вежливо пояснил лейтенант. — А ты Колян не раздражай клиента. А вдруг он буйный.

Ага, и заразный к тому же, — добавил Колян. После чего уже оба в голос заржали.

Мой мозг мгновенно вскипел. СССР, значит! Сказать, что я был в шоке — ничего не сказать. И еще эти ржущие дебилы. Казалось, еще немного, и я на самом деле сойду с ума. Вспомнился дед. Он часто напевал с утра пораньше бравурную песню:

Одновременно хотелось смеяться и плакать. Я хотел попасть в эту страну.

Полный пипец! Я в СССР! В этом параллельном измерении великая страна не только не распалась на осколки и не прекратила своего существования, а, напротив, судя по увиденному мной, расцвела и обрела величайшую мощь.

— Кто это? — послышался чей-то вопрос.

— Рехнулся. Не выдержал рабочего темпа, — пояснил лейтенант. — Открывай. Сейчас за ним скорая прибудет.

Вновь лязгнула дверь. Меня провели еще немного и сдернули с головы мешок. Яркий свет ослепил. Я зажмурился. Вскоре открыл глаза. Увидел широкую площадь. По периметру лес. Посреди площади на мощном гранитном постаменте возвышается легендарный танк Т-34. Вдаль устремилась прямая, как стрела асфальтовая дорога. Далеко на горизонте просматривается большущий город.

Оглянулся. Позади высокие ворота в бетонном заборе. Меня вывели за территорию.

— Что это за город там? — поинтересовался я.

— Это Катманду, — ехидно пояснил лейтенант, а сержант не преминул хохотнуть.

Откуда-то сверху послышался нарастающий вой сирены и одновременно с ним пронзительный свист. Вскоре прямиком с неба на площадь рядом с танком вертикально приземлилась самая настоящая летающая тарелка. Она ярко мигала синими огнями.

Фантастика продолжалась. Волна восторга переполнила меня. Ведь я впервые в жизни увидел самую настоящую летающую тарелку.

Я готов был увидеть появление прекрасных роботов, могучих киборгов или зеленых человечков, но мои ожидания не оправдались. Из тарелки неспешно выбрались двое здоровенных детин с большим мотком веревки. Следом за ними ловко выпрыгнула молодая дама в коротком белом халатике.

— Быстро прибыли, — удовлетворенно хмыкнул лейтенант. — Молодцы ребята!

Вся эта компания приблизилась к нам и остановилась. Детины, будучи тоже в белых халатах и соединенные веревкой, напоминали собой сиамских близнецов. Они сумрачно и целеустремленно взирали на меня с высоты своего гигантского роста.

— Вызывали? — спросила дама.

— Еще как вызывали, — озабоченно произнес лейтенант. — Вот этот клиент здесь через проходную ломился на территорию завода, неизвестно по какой причине. На самом деле не помнит, в какой стране живет, какой сейчас год. Несет полный бред. И документы при нем самопальные.

— Неправда! — возразил я. — Меня не здесь задержали. Я к вам попал прямо на территорию завода из другого измерения. Там у нас Россия, а здесь Советский Союз. Я не сумасшедший. Я докажу. И по правде говоря, я очень счастлив, что попал сюда. Несказанно рад! Вижу, что у вас тут очень развиты технологии, если даже скорая помощь летает на тарелке. Это просто сказка! Здравствуйте, дорогие советские друзья и товарищи! Пламенный привет вам от граждан демократической России!

— Понятно, понятно, — ласково произнесла дама и широко улыбнулась. — Сейчас вы проедете с нами. Там все и выясним.

— Куда поедем? В сумасшедший дом? Но я не сумасшедший! Вы поймите…

— Как вы можете так говорить! — возмущенно прервала меня дама. — В нашей стране уже давно нет сумасшедших домов. Сумасшедшие дома есть только в странах загнивающего капитализма. А у нас в соответствии с постановлением Президиума Верховного Совета СССР и ВЦСПС от 17 декабря 1994 года организованы Центры психического оздоровления нации. Наша Партия и наше Правительство постоянно заботятся о психическом здоровье советского народа. Вас обязательно оздоровят, и вы снова вернетесь к общественно полезной деятельности. Все будет хорошо, молодой человек.

Она оглянулась, кивнула, и двое детин мгновенно подскочили ко мне, выхватили из рук конвоиров и набросили на меня веревку. По всему эти «сиамские близнецы» были профессионалами своего дела и за считанные секунды крепко обмотали меня с ног до головы.

Лейтенант попытался снова накинуть мне на голову мешок.

— Не нужно, — остановила его дама. — У нас гуманные методы.

В её руке, как по мановению волшебной палочки появился шприц.

— Да я не сопротивляюсь. Все нормально. Развяжите, — попытался возразить я против столь жесткого обращения.

— Мы вам сейчас укольчик сделаем, и все будет хорошо, — милым голосом объяснила дама. Не успел я дернуться, как игла пронзила мою кожу на левой руке, а уже вскоре мутная пелена заволокла мне глаза, и я откинулся в беспамятство.