Капризная дама Фортуна покинула меня уже на лестнице. Именно там я, нос к носу, столкнулся с Кристиной.

— Господин Наставник. Изволили явиться? Кстати, я должна перенять Вашу привычку вечно опаздывать или это, только Ваша привилегия, Мастер?

В приторно-любезной улыбке я увидел столько яда, что любая смертоносная рептилия нашей планеты отдыхала в сторонке. Константин объяснял стервозность нашей новой сотрудницы крайней мерой её уязвимости и беспросветного одиночества. Именно от этого она всегда атакует первой, чтобы потом не пришлось защищаться. Он предложил просто не обращать на неё внимания, и, со временем, девушка сменит манеру поведения. Когда почувствует себя в безопасности.

Меня мало убедили подобные аргументы. Экзорцисту хорошо говорить. Он, как-никак, пережил два брака и, соответственно, столько же разводов, а потому, в искусстве укрощения строптивых, имел явное преимущество и практический опыт.

Я же мог выдержать бесконечные шпильки Кристины не более пяти минут. Ответы, в виде не особо корректных острот, словно сами срывались с языка, и между нами разгоралась словесная перепалка. Впрочем, выпустив пар, мы спокойно ехали на вызов и не ссорились почти целый день. За редкими исключениями. Похоже, такой стиль общения входил у нас в привычку. Меня это настораживало. Не менее чем многозначительные переглядывания Константина и Эйрис, когда мы с Кристиной начинали перекидываться ехидными замечаниями по поводу друг друга.

— Послушай, красавица, — я надеялся, что одышка, после забега, не слишком бросается в глаза. — Будешь дерзить — оставлю сегодня работать в офисе.

— Не оставишь, — улыбка рыси стала ещё ехидней.

— Во как! Это, с какого же перепугу?!

— Всё просто — ты типичный самец грубый, самовлюблённый и эгоистичный, а дело касается личных взаимоотношений. Без моего присмотра ты всё испортишь.

— Послушайте, сударыня! — я снова задыхался — на этот раз не от бега, а от ярости. — А у вас борзометр часом не зашкаливает?!

Кристина выдала очередную провокационную улыбочку.

— Нет. А вот тебе, пора бы с куревом завязывать, да и кофе с пивом не хлестать литрами. Пробежал-то, небось, всего ничего, а уже весь в мыле. Задыхаешься. Жуть!

Ну почему она не парень!? За что мне такое наказание!? Был бы сейчас передо мной представитель мужеского рода. Да за подобный тон и дерзость он бы давно корчился на ступеньках, утирая кровавые сопли. А здесь, что прикажете делать? Состязаться с девчонкой в ехидстве и стервозности? Да это то же самое, что выйти на футбольное поле с клюшкой и на коньках. Не только проиграешь, но и дураком себя выставишь. Скорее бы у нашей огневолосой красавицы заканчивался переходный возраст, и, вместе с ним, утихала жажда низвержения авторитетов. Пришлось уступить.

— Ладно, иди, куда шла, — буркнул я и направился к дверям конторы.

— А я, собственно, за тобой и шла, — с непонятной мне радостью сообщила девушка. — Константин всё ещё не привыкнет, что ты опаздываешь из-за собственного раздолбайства, а не из-за чрезвычайных обстоятельств. Послал проверить, всё ли у тебя в порядке.

Как старший, и, следовательно, более мудрый, я предпочёл промолчать.

* * *

Пока мы поднимались по лестнице, Кристина чуть не плача от восторга описывала крутизну потенциального клиента. И костюм от «Армани», и рубашка с галстуком тоже от какого-то модного забугорного портняжки, часы в бриллиантах, запонки с рубинами, стрижка гламурная, туфли, вообще, отпад, на пальце перстень с кучей каратов, а парфюм… Хорошо, что мы уже подошли к дверям агентства, иначе, я рисковал услышать фантазии (а может и не фантазии — у женщин нюх на тряпьё) насчёт носков, татуировок, нижнего белья, а то и ещё чего похлеще.

Не понимаю я этого преклонения перед тряпками. По мне, чем выбрасывать сумму равную месячному доходу нашего агентства, за какие-нибудь штаны, состряпанные на полуострове-сапоге, проще пойти на ближайший вещевой рынок и купить полный комплект одежды, за гораздо более скромную сумму. И чёрт с ним, с лейблами, брендами и гламурами — главное, чтобы удобно было, да и служило подольше.

Именно эту мысль я озвучил, пока Кристина открывала дверь конторы. В ответ мне сообщили, что я: деревенщина, мужлан, неряха, ортодокс (откуда только слово такое узнала), грубиян — в общем, говоря короче, типичный самец. К тому же ещё и росомаха. Как ни странно, я опять сдержался. Наверное, комплекс вины за утреннее опоздание контролировал шкалу моей вспыльчивости. Но ничего, ещё не вечер. Ещё будет время напомнить этой любительнице стильных мачо, кто здесь стажёр, а кто босс. А ещё дать ценный совет о соблюдении субординации и напомнить о месте в пищевой цепочке. Вот только уйдёт клиент. Константин прочитает мне воспитательную лекцию. Отправимся мы на вызов. Тогда и займусь воспитанием молодых кадров. Благо, память у меня хорошая, и в ней крепко накрепко засели все утренние подколы и ехидные шуточки. Да, как говорил кто-то из полководцев — проиграно сражение, но не проиграна война. Готовьтесь к моему реваншу, мадемуазель Кристина.

*****

Удивительно, но клиент произвёл впечатление и на меня. Весьма благоприятное. Конечно, мне глубоко плевать и на дорогие тряпки, и на сверкающие камушки, и на жестянку у дверей агентства. Это всё мишура. А вот личность визитёра меня заинтересовала. Я не уловил и тени основных качеств современных нуворишей — спеси, презрения к окружающим и нахальства. Мужчина запросто расположился напротив Константина, держа в одной руке зажжённую сигарету, а в другой чашку кофе. Чашка, кстати, была моя. Но ладно, ради гонорара, что мы получим от него, можно это и стерпеть.

Как только мы вошли в комнату, экзорцист посмотрел в нашу сторону. Остановив взгляд на моей персоне, он нахмурился и поджал бледные губы. Всё же не избежать мне воспитательной беседы. Да и чёрт с ней! Не в первый, да и, говоря по совести, не в последний раз. Переживу. Главное, чтобы Константину не пришло в голову вводить денежные санкции. В виде штрафов. Я слыхал — во многих частных лавочках такое практикуется. Впрочем, экзорцист вряд ли на такое пойдёт. Мы как-никак друзья. Да и разгильдяйство своё я в полной мере отрабатываю.

— Познакомьтесь, Геннадий, — Константин поднялся из-за стола. — Это Гуло — наш универсальный специалист.

— Очень рад, — встав со стула, клиент оказался на голову выше меня. — Геннадий Беспалов. Предприниматель.

Взгляд мой упёрся в галстук украшенный, золотой заколкой с каким-то самоцветом. Я пожал протянутую ладонь, не отрывая глаз, от переливающегося голубоватым светом камешка. Терпеть не могу разговаривать с кем-то, глядя снизу вверх. К счастью, обменявшись приветствиями, господин Беспалов снова сел. Я почувствовал себя увереннее. А уж когда моя пятая точка устроилась на своём любимом подоконнике, и я смог свысока поглядывать на макушки остальных, столбик шкалы настроения уверенно пополз вверх.

— Извини, Эйрис, я твоё место занял, — Константин, опережая возражения появившейся в дверях девушки, поспешно ретировался из-за стола. — Спасибо за кофе.

— Пожалуйста, — девушка скользнула на рабочее место и, нахмурив брови, принялась сверлить взглядом монитор.

И что же такого интересного там было? Да ничего! Скромная от природы, девушка из клана лебедей, просто стеснялась разглядывать нашего посетителя с нагловатой бесцеремонностью Кристины. Однако она всё-таки позволяла себе бросать восхищённые взгляды на господина Беспалова. Рысь же, по-моему, уже прикинула даже цену пуговиц на костюме предпринимателя и шнурков в его туфлях. Что же, вполне современный подход. Впрочем, это не моё дело.

Константин достал из нижнего ящика стола три кружки. Налил кофе себе, Кристине, Эйрис и похитителю чужой посуды — Беспалову. Посмотрев в мою сторону, слега усмехнулся и покачал головой. На меня снизошло озарение. Я понял всю глубину коварства экзорциста. Просто я вчера, перед уходом, оставил недопитый кофе на подоконнике. И вот теперь, товарищ Иванов, в воспитательных целях, пустил мою личную посуду по рукам. Тоже мне педагог нашёлся!

Я презрительно скривил верхнюю губу и отвернулся к окну. Я даже не собирался смотреть в сторону этого «Макаренко», когда почувствовал, что он стоит совсем рядом.

— Угощайся, напарник, — вместо моей кружки с руническими знаками Константин протягивал мне подстаканник, увенчанный гранёным убожеством. — Взбодрись немного, потом я тебя введу в курс дела, а Геннадий изложит суть проблемы.

Чёрта с два я бы согласился променять свою личную посуду на допотопный гранёный стакан, взявшийся в нашем офисе неизвестно откуда. Однако, аромат свежезаваренного кофе, оттенённый едва уловимыми запахами ванили и корицы (Эйрис каждый раз заваривала кофе с новой добавкой) значительно понизили уровень моей сопротивляемости. Пришлось брать, пока предлагают.

— Пепельницу дай, хотя бы, — буркнул я в сторону Константина, чтобы оставить последнее слово за собой.