Константин так ничего и не рассказал. В ход были пущены и моя настойчивость, и обаяние Кристины (она так же не поверила в версию с ветром), мы даже подключили Эй-рис. Безуспешно. Экзорцист молчал как партизан на допросе. Несколько раз появлялась Вартриель. У суккуба теперь был новый облик — черноволосая смуглокожая красотка с потрясающей (как и всегда) фигурой и бархатными, как у лани, глазами. Вела она себя необычно. Не кокетничала, не флиртовала, не бросалась двусмысленными шуточками. Про-сто дожидалась Константина (если того не было в агентстве), после они выходили из комна-ты и о чём-то долго разговаривали. После этих бесед экзорцист возвращался либо с нахму-ренными бровями, либо с довольной ухмылкой на бледных губах. В общем, приближалась ночь Фрейи.

Я, к слову сказать, не только наблюдал за странным поведением напарника и его демо-нической приятельницы. Мне всё же удалось отыскать уёдинённое место в лесу и уже три ночи кряду я осваивал, можно сказать заново, искусство обращения. Я хорошо помнил свой первый раз. В те, далёкие уже годы, для меня всё было в новинку и неожиданно. Я не знал, даже приблизительно, как это происходит, когда и как надолго. Сейчас же я чувство-вал себя как меломан ставящий на допотопный проигрыватель поцарапанный, но всё ещё любимый виниловый диск. Как букинист, листающий пожелтевшие страницы редкого издания. Как любовник, ведущий к ложу пассию, взаимности которой он уже и не чаял добиться. Как алкоголик, подносящий дрожащими руками к губам хмельное пойло.

Я гнал все лишние мысли из головы, и когда сознание приобретало ясность и прозрач-ность погожего октябрьского дня. Когда тело становилось пластичным и покорным, тогда я призывал Другого. Я готов был визжать от радости, как щенок и кувыркаться через голову, чувствуя, как кровь пульсирует всё быстрее и быстрее, мышцы наливаются немыслимой силой, а чувства и ощущения отзываются на самую ничтожную вибрацию, словно струны хорошо настроенного музыкального инструмента. Я чувствовал, как уязвимое человеческое тело покрывается густой жёсткой шерстью, как слабые ногти и зубы обращаются в сталь-ные когти и клыки. В ушах бушевала симфония звуков, ароматы и запахи окружающего мира пьянили и звали за собой. Гуло возвращался. С каждым новым обращением я всё больше и больше убеждался, что в ночь Фрейи самцов клана Фелиссы ожидают большие проблемы. Если, конечно, моё обращение входит в планы Константина. Как ни крути, а босс в этом деле всё-таки он.

Много раз я пытался затеять разговор с Другим, однако он изменился с ночи нашего похищения. Другой стал немногословен, осторожен в выражениях и сдержан. Мне остава-лось только гадать с чем это связано. Возможно, он осознал, что мы есть единое целое, уживающееся под одной оболочкой и оболочка эта хрупка и бренна. А может, он просто уставал, наводя порядок в так называемых «архивах». То, что работа ведётся постоянно, я ощущал каждое мгновение. Навыки и знания полученные от Кранца и за год обучения возвращались. И если раньше я относился к этому, как к само собой разумеющемуся факту, то теперь искренне радовался каждому всплывшему в памяти самому простенькому заклина-нию, каждой рунной формуле, каждому факту из истории Племени Тьмы. Воистину, чтобы узнать истинную ценность чего-либо, надо этого лишиться.

Константин дневал и ночевал в агентстве. Он загрузил кучей каких-то мелких поручений Кристину и Эйрис, а сам обосновался за компьютером. Оставалось только удивляться, что мой напарник ещё недавно предпочитавший святую воду, серебро и освящённые пули так внезапно превратился в ярого сторонника технического прогресса. О том, чем он занимает-ся, экзорцист не распространялся. Либо отвечал односложно, либо просто отмалчивался. Ну и ладно, ему виднее — не первый год, как говорится, замужем.

За два дня до Ночи Фрейи я решил сделать перерыв в обращениях и остаться в кварти-ре Константина. Экзорцист снова ночевал в агентстве, а потому я мог хорошенько выспать-ся, плотно подзакусив перед этим. Стыдно сказать, но за несколько ночей в шкуре росома-хи я соскучился по пище смертных. Воспоминания о лягушках, крысах, объедках, обо всём том, что в зверином облике казалось мне поразительно вкусным, теперь вызывали приступ тошноты. Вернувшись домой с сумкой набитой продуктами я решил приготовить что-нибудь простое, но питательное. Большая сковорода жареной с тушёнкой картошки показалась мне вполне приемлемым вариантом. Я уже практически заканчивал свои кулинарные труды, когда в дверь раздался звонок. Странно, но за всё время, что я здесь жил, я в первый раз слышал этот звук. Гости сюда не ходили, а если уж и появлялись случайные дамочки, то либо в моём, либо Константина сопровождении. Кто бы это мог быть?

Звонок надо сказать звучал примерзко. Пока я шёл к двери, неведомый посетитель успел нажать ещё два раза. Кто же там такой нетерпеливый? На всякий случай я сунул за ремень свой посеребрённый стилет и прикрыл его футболкой. Пока я возился с замком незваный гость позвонил ещё раз. Проклятие! За это уже морду бить надо!

Мой агрессивный настрой не убавил и тот факт, что за дверью оказался тщедушный мо-лодой человек. Можно даже сказать подросток. Я разозлился ещё сильнее. Уж в его возрас-те пора научиться проявлять такт и терпение, а не трезвонить в дверь к незнакомым людям с настырностью и наглостью следователя НКВД. Парень улыбнулся и протянул мне какой-то свёрток. Скорее всего, это был один из тех торговцев, что ходят по квартирам и впари-вают гражданам всякое барахло. Последнее время они расплодились, как тараканы. Ни днём, ни ночью от них нет покоя.

— Мне ничего не нужно! — буркнул я и хотел уже захлопнуть дверь, как парень замахал руками.

— Подождите! Это квартира господина Иванова?!

Хм, что же бывает и сапёры ошибаются. Правда только один раз. Мальчишка оказался не назойливым спекулянтом. Он зачем-то искал Константина.

— Ну, — ответил я. — Допустим Иванова.

— Тогда это вам, — парень улыбнулся ещё шире и снова протянул мне свёрток.

— И что это за дерьмо? — я вовсе не торопился принять то, что мне пытался всучить этот скалящийся без причины хмырь. Чёрт его знает, что там внутри.

— Это приказал передать отец Семён, — пояснил мальчишка. — Лично вам в руки.

— Мне или Иванову?

— А разве вы не он?

— Я это я. А он это он.

Злость прошла. Меня даже забавлял растерянный вид парня. С минуту он морщил лоб, постигая смысл последней фразы, потом на его лице снова засияла улыбка.

— Вы — оборотень! Друг господина Иванова. Отец Семён говорил о вас!

Да, смекалистый парнишка А как радуется собственной сообразительности. Аж слёзы умиления наворачиваются.

— Друг, напарник и совладелец агентства, — уточнил я. — А ты кто будешь? Как тебя на-зывать?

Парень смутился:

— Я стажёр из команды отца Семёна. От мирского имени я отказался, а новое получу только после того, как меня зачислят в отряд. Зовите меня просто — брат.

— Брат, так брат, — согласился я. — Зайдёшь? Я как раз картошку пожарил. В холодильни-ке пиво стоит…

— Нет, нет, — замотал головой парень. — Мне только пакет передать господину Иванову и сразу назад.

Хм, дисциплинка у христианских спецназовцев на должном уровне. Аж завидно!

— Тогда тебе в агентство нужно, — объяснил я «брату». — Константин сейчас там.

— Я знаю, но мне туда нельзя. За вашим агентством следят. Круглые сутки. Уже целую неделю.

Вот так новость! Оказывается все наши приготовления к Ночи Фрейи контролируются! И кем же интересно?!

Об этом я немедленно спросил у парня.

— А кто следит? Знаешь?

— Это мы сейчас выясняем. Так вы передадите пакет?

Я автоматически протянул руку, парень сунул мне свёрток и был таков. Я закрыл дверь и прошёл на кухню. Аппетит пропал совершенно. Игра, к которой мы готовились, оказыва-ется уже целую неделю идёт по чужим правилам. Нужно срочно предупредить Константина.

* * *

Собрался я меньше, чем за пять минут, однако искушение узнать содержимое пакета взяло верх, и я вернулся от входной двери в комнату. В конце концов, я тоже в деле, и могу знать, что это за тайная переписка между моим напарником и странным священником. Борьба с бечёвкой заняла меньше минуты — узел оказался простеньким, я бы даже сказал примитивным. Когда же я осторожно развернул упаковочную бумагу, то едва сдержал возглас разочарования. В пакете оказалась старинная книга на тарабарском наречии, обычное распятие и короткая записка. «Под личную ответственность, все договорённости в силе» — гласил её текст. Вопросов у меня не убавилось. Скорее наоборот.

Идея воспользоваться мобильным телефоном пришла мне в голову, когда я уже вышел из подъезда. Возвращаться я, конечно же, и не подумал. Куча время уйдёт на поиски «тру-бы», зарядного устройства и последующую зарядку. Легче на своих двоих дотопать. Да и, по чести сказать, не доверял я этим, напичканным всяческими «приятностями» пищащим коробочкам. Слишком уж быстро они вошли в жизнь современного общества и стали одним из главных фетишей благополучия индивидуума наряду с автомобилем и величиной банков-ского счёта. На меня ни то, ни другое особого впечатления не производит, а мобильник, вооб-ще, вызывает стойкую неприязнь.

— Дружище, — раздался знакомый голос, — что за поздние прогулки?

Мысленно я похвалил себя за идею не таскать с собой свёрток, а надёжно спрятать его дома. Из темноты возник Ратус и двое его парней. Это могло быть как хорошим знаком, так и полным отстоем. Крысы всегда отличались непредсказуемостью.

Предводитель клана крыс-оборотней ни капли не изменился со времён нашей последней встречи. Всё тот же костюм с отливом, дорогая заколка на шёлковом галстуке, тонкие усики, тщательно зачёсанные волосы и златозубая улыбка. В общем точная копия киношно-го гангстера. Достоверность выбранного образа он попытался подтвердить, приобняв меня. Я поспешно отступил на шаг. Терпеть не могу проявления суровой мужской нежности во всех её видах.

— Привет, Ратус, — мне казалось, что крысиный король неспроста появился именно в этом месте и в это время, — тоже вышел воздухом подышать?

Ратус некоторое время разглядывал меня, поигрывая янтарными чётками и наконец про-изнёс.

— Просто так дышать воздухом, мне статус не позволяет, дорогой, — голос его посерьёз-нел, от любезной улыбки не осталось и следа. — Я взялся кое-кому, кое-что предать на сло-вах и получить ответ. И этот кое-кто — ты.

Странный день! Попы передают посылки Константину, мне, посредством Ратуса, что-то хочет сказать таинственный незнакомец (или незнакомка, что гораздо интереснее). Уж не праздник ли сегодня? Хотя, вроде, нет. В календаре циферки обычного чёрного цвета.

— Говори, — произнёс я вслух.

Крысиный король рассмеялся.

— Хорошая шутка. Ты ведь знаешь, Гуло, если кто-то решил воспользоваться моими ус-лугами, то это не та информация, которую можно выложить посреди улицы.

— И что ты предлагаешь?

— Неподалёку наша машина — поговорим в ней.

Тут уж пришёл мой черёд веселиться.

— Ратус, ты, наверное, слыхал, что совсем недавно я, вот так вот, запросто, сел в маши-ну, а потом моим друзьям пришлось сильно потрудиться, чтобы отыскать место, где меня высадили.

На смуглом лице Ратуса отобразилась обида.

— Ты мне не доверяешь?

— С некоторых пор, я не доверяю даже самому себе. Или говори, или до свидания. У меня и без таинственных посланий дел хватает.

На принятие решения крысиному королю понадобилось пару минут. Он поднял руку, не занятую перебиранием янтарных горошин и щёлкнул пальцами. Я приготовился защищаться. Напрасно, это всего лишь был знак, чтобы телохранители отошли подальше.

— Зачем ты их, вообще, с собой таскаешь? — поинтересовался я, когда мы остались вдво-ём.

— Для авторитета, — признался Ратус. — Не солидно главе клана появляться на людях без охраны. Ещё подумают, что я какой-то ненастоящий.

— Хм, оригинально. Так что, ты хотел передать?

За те несколько минут, что продлилась пауза, крысиный король успел поиграться с чёт-ками, поморщить лоб и почесать подбородок.

— Скажи честно, Гуло, — начал он, — вампирша Аманда тебе не просто приятельница и даже не просто любовница. Ты понимаешь о чём я?

Проклятие, подобное начало разговора застало меня врасплох. Кого это, чёрт возьми, ин-тересуют наши с Амандой отношения, суть которых мне и самому-то до конца непонятна.

— Не твое дело, — это лучший ответ, что пришёл мне в голову на данный момент.

— Не моё, — согласился Ратус. — Но я здесь и не от своего имени. Я представляю Воль-демара — единственного Мастера Вампиров в городе на данный момент. Есть ещё барон Родрик, но его клан держится особняком от всех, так что он, как бы, вне игры.

— Какой игры?

— Старой как мир игры, Гуло. Кто первым подхватит упавшую корону.

Я ни слова не понял из сказанного. Ратус-то обладал весьма изысканным, отнюдь не ган-гстерским слогом. Меня это удивило и одновременно вызвало раздражение. Своих забот полон рот, а тут какие-то вампирские разборки. Короны, бароны. Каким боком я к этому, инте-ресно, прислоняюсь?

— Говори понятнее, Ратус, — попросил я. — Времени нет ребусы разгадывать.

— Понятнее, так понятнее. Клан Аманды остался без главы, а следовательно любой из мастеров вампиров может объявить его своим. Вольдемар имеет сведения, что в здешних краях объявился Стефан. Князь может запросто захватить престол Аманды и как глава клана стать недосягаемым как для тебя и твоего смертного приятеля, так и для тех не-умерших, кто хотел бы с ним посчитаться за прошлое. Потому-то Вольдемар и хочет при-нять этот клан под своё начало. Если только…, — Ратус прищурился и пристально уставил-ся на меня.

— Что если?! — не выдержал я. — Что только?!

Крысиный король словно меня и не слышал. Он достал сигарету, прикурил, сделал не-сколько затяжек, проводил взглядом струйку выпущенного дыма.

— Говори же! — я готов был придушить этого крысёныша голыми руками.

— Если только ты не имеешь всех меток, чтобы считаться её полноценным слугой. Тогда власть над кланом переходит к тебе. Естественно, до возвращения хозяйки.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев День! Чуть больше года назад я прекрасно чувствовал себя в шкуре обычного, рядового оборотня. Внезапно на мою голову обрушилась информация, что обратившая меня альфа самка являлась не совсем оборотнем, да и само обращение прошло не по традиционной схеме. Тут же, я получил в «наследство» способности и силы колдуна Кранца, а белки моих глаз навечно стали багровыми. Если кто-то считает последнее чепу-хой, то попробуйте хотя бы недельку нигде и ни при каких обстоятельствах не снимать тём-ных очков. Мне пришлось с этим смириться, принять и научиться жить. Теперь же новый «подарок»! Клан вампиров! И что прикажете с ним делать?!

Конечно же, у меня были метки Аманды. Именно метки, а не банальные укусы для на-сыщения кровью. До статуса Слуги не хватало одной. Да и не нужна она мне была. Карье-ра слуги, пусть и при мастере вампиров, меня как-то не привлекала. На этот счёт у нас с вампиршей была твёрдая договорённость. Впрочем, объяви я себя преемником Аманды вряд ли Вольдемар начнёт проверять количество меток. Ему достаточно почувствовать присутст-вие части силы вампирши в моей крови. И всё! Некогда рядовому оборотню открыт путь к власти! Только нужна ли мне эта самая власть? Ответственность за других, интриги, страх, что кто-то может отнять полученное. Нет, возможно кому-то подобное и в кайф, но только не мне. И я бы, не раздумывая, уступил место на пьедестале Вольдемару, если бы, тот самый пьедестал не принадлежал Аманде. Вампирша обожала власть, и я не мог вот так вот запро-сто распорядиться тем, что ей принадлежало. Всё же не чужие «люди» да и пережили вместе немало. И надо же было встретить Ратуса именно сегодня! Не знал бы я всех этих заморо-чек и спал бы спокойно.

— Слушай, — я попытался ухватиться за призрачный хвостик надежды, — вот сейчас, ты это… Пошутил?

— Я похож на шутника?

Ответ, конечно же, предсказуемый, но попробовать всё равно стоило. Облом!

— Ну, тогда и я отвечу серьёзно — у меня, действительно есть метки Аманды.

— Ты хочешь принять её клан?

— А время на раздумья есть?

— Есть? — неожиданно обрадовал меня Ратус. — Сколько тебе нужно?

— Я отвечу после Полнолуния.

— Хорошо. Я передам твои слова Вольдемару. Думаю, он не будет против. С одним «но». Это тоже он просил передать тебе, словно в воду глядел. Если ты будешь долго раздумывать, а на горизонте появится Стефан, Вольдемар оставляет за собой свободу дейст-вий.

— Кто бы сомневался.

— Пока, Гуло.

— Пока.

Ратус жестом подозвал телохранителей и они удалились, оставив меня в полной расте-рянности посреди улицы.