Я снова летел через тёмную воронку. Меня больше не было. Не было Сида. Нечто, называвшееся Александром Завьяловым, перестало топтать землю. Я устал притворяться. Долгих семнадцать лет я пытался прорвать темноту. Завесу, мешающую обрести покой. Но я не мог. Я был привязан к тому миру. Миру живых. Я ведь обещал вернуться. Она ждала. Верила в моё возвращение. Даже тогда, когда лишилась памяти, когда умирала в подвале, когда, храня верность клятвы, смотрела на собственные кости. Разве мог я её оставить.

Я слишком долго возвращался. Я слишком долго ощущал себя живым. Я слишком долго не мог вспомнить. Я слишком долго не слышал чужих слов. Цеплялся за иллюзию. Теперь всё позади. Синюшное тело Игоря. Изуродованный труп Барыбина. Альберт ещё корчится в ванной заполненной битым стеклом. Бутылки пригодились. Жизнь покидает его неохотно. По капельке. Скоро он присоединится к своим друзьям.

Ещё там осталась наша дочь. Она молода. Одинока. Но время лечит. Всё наладится. Мы верим — она будет счастлива.

Воронка всё уже и уже. Впереди сияющий проход. Она берёт мою руку. Теперь нам никто не помешает пройти по радужному мосту.