Эта речь готовилась под диктовку желудка. Желудок мой не имеет возможности выполнять свои непосредственные функции, а потому бурчит целыми днями от нечего делать. А нечего делать ему потому, что на матфаке нет буфета. И скоро мы будем грызть кожаные сумки и ботинки. И запросто можем съесть профбюро, которое обещало нам буфет. А пока мы ходим за семь вёрст киселя хлебать в кафетерий. И декан скоро сможет взять нас голыми руками.

ВСПОМНИТЕ ПТИЦ ГАГ И МОРСКИХ КОТИКОВ!

МАТЕМАТИКАМ ГРОЗИТ ВЫМИРАНИЕ!

И, пока мы все не вымерли, давайте нам буфет.

…

Что мо-о-ожет сравниться с матфаком моим?

Чуден матфак при любой погоде. Невысоко, но величаво возвышает он обшарпанные стены свои, некрашеные со времён Очакова и покоренья Крыма.

ВСЁ НА МАТФАКЕ ХОРОШО, кроме того, что плохо. А плохого, между нами, математиками, говоря, достаточно. Пора бы привести в путный вид стены и в такой же — туалеты. Да-да, мы узнали: комендант матфака Мыкытын ходит в туалет дома. Поэтому его не волнует состояние туалетов на матфаке. А нас, извините, волнует.