Все торопятся, спешат: тот почти что кандидат, Тот — уже, для виду топчется на месте… Я для гонок староват, у меня усталый взгляд, Мне и телом, и душою — лет под двести!
А когда-то, помню, был у меня спортивный пыл: Думал, пусть не догоню, так хоть согреюсь! Пыл, однако, был да сплыл, тот азарт уже не мил — На другое в жизни я теперь надеюсь!
Я в стороночке стою, бодрых песен не пою, Бодрым маршем не шагаю с кислой рожей — В вашем муторном раю постоянно я сбою: Как ни вертишь, все равно одно и то же!
Как ни вертишь, все одно надоевшее кино: Все бежишь, и все ногами месишь нечто — Называется оно по испански гуано, Говорят, его запасы бесконечны!
И от этой беготни порастрескались ступни, Повсеместные мозоли и шипицы… Одинаковые дни, под ногами грязь и пни, Не летают журавли и нет синицы…
Ах, ученые мужи, наточите-ка ножи, Да зарежьте-ка меня умело-дружно! Среди этой вашей лжи, патентованной лажи Пребывать, быть может, можно, да не нужно!
Изподтишка и в похвальбе пробивают путь себе: Жизнь — борьба, а значит, надо жить борьбою! Не повешусь на столбе и отдам себя борьбе — Но борьбе не за себя — борьбе с собою!

 1985