Спортивная площадка напротив школы, битком набитая ребятами, гудела как растревоженный улей. Учителя были хмурыми и озабоченными. Школьники, напротив, веселились и галдели. На улице дети слушались еще хуже… Пожара так никто и не видел. Поэтому, все решили, что это обычная учебная тревога.
Ученики резвились, радуясь неожиданно полученной свободе. Учителя в это время старались сделать перекличку, но из этого почти ничего не получалось…
— Селиванов!.. Селиванов!.. Федор! — надрывалась Марья Антоновна.
— Федька! Тебя! — попытались привлечь внимание друга Нафаня и Степка.
Ребята стоявшие впереди расступились. Изумленной литераторше предстала живописная картина: этот Федя, обычно тихоня, стоял на голове с пунцовым от прилива крови лицом…
— Что такое? Почему ты стоишь на голове? — застонала Марья Антоновна.
— Бху спрушта эка пада сарвангасана! — промычал тот.
Ребята уже знали, что Федька недавно увлекся индийской йогой. При первом же удобном случае, юный йог неожиданно вставал на голову и бормотал какие-то одному ему понятные слова. Интересно, что делал он это в самых неподходящих местах. Зачем ему все это было нужно, Федор не объяснял. Нет, он, конечно же, что-то там говорил про укрепление силы духа. Но, как-то очень уж невразумительно…
— Марья Антоновна! Марья Антоновна! — вдруг очень громко заорал Степка. В ушах у него торчали маленькие наушники от навороченного телефона с плеером и радиосканером, подаренного ему недавно на день рождение братом… Радио было включено на всю громкость и Степану из-за этого даже не было слышно самого себя. Ему казалось, что говорит он тихо, хотя на самом деле Степка просто невыносимо орал…
— Господи! Да что сегодня за день такой! — взмолилась учительница.
Нафаня, глядя сейчас на Марью Антоновну, даже пожалел ее… В какой-то миг ему показалось, что во всей этой вакханалии, чтобы окончательно сойти с ума, учительнице не хватает всего лишь какой-нибудь мелочи… Например, если бы вдруг начала напевать Настя, то это могло бы стать именно таким детонатором… Хорошо хоть пока она молчит!.. Иначе класс опять надолго останется без литературы…
— Степа, не кричи, пожалуйста! Что ты хочешь сказать? Говори потише!.. Вытащи эту дрянь из ушей. И вообще, не шумите, я вас умоляю, — просила литераторша.
— Марья Антоновна! По местному эф-эм радио про нашу школу передают… Говорят, что у нас заложена «БОНМБА»…
— Интересно, откуда они так быстро об этом узнали? Мы сами еще не в курсе, а они уже… — удивилась Лорик, не обращая никакого внимания на то, что Степка нарочно коверкает слово бомба.
— Ясно откуда! — пояснил Нафаня. — У них свои информаторы в милиции… Туда поступают все сведения, о самых необычных событиях. А те по договоренности сразу же сообщают прессе.
Внимание ребят привлекла куча милицейских и гражданских машин внезапно со всех сторон понаехавших к школе. Здание начали оцеплять. Откуда-то появились люди в военной форме. Из милицейского джипа даже появился человек с овчаркой. Выйдя из машины, они почему-то проследовали за школу… Странно, но если это кинолог, и собака должна была унюхать взрывчатку, то почему они не пошли внутрь здания?..
Все это было очень необычно, а потому весело и интересно. Во всяком случае, гораздо интереснее, чем сидеть на скучных уроках. Тем более, не смотря на осень, погода сегодня выдалась замечательная.
В довершение ко всему, к школе подкатил небольшой автобус с передвижной группой телевидения. Телевизионщики быстро забегали, разворачивая оборудование. Из автобуса выкатился толстый, круглый как колобок дядечка в дурацкой кепке, с большим козырьком. Он, вероятно, был самым главным, так как все остальные слушались его беспрекословно.
— Через пару минут прямое включение! — Колобок обращался к симпатичной даме со сбившимся париком на голове и микрофоном в руках: — Людочка! Возьми какого-нибудь фотогеничного школьника…
Главный посмотрел на ребят и ткнул пальцем в Степку:
— Хотя бы, вот этого!
Тот от таких слов, слегка косясь на девчонок, гордо задрал голову.
Колобок продолжал командовать:
— Встанете здесь, чтобы на заднем плане было видно школу, милицейские машины и часть оцепления. Проинтервьюируй его: что там произошло, как они эвакуировались, да как им страшно было, и прочее, прочее, прочее… В общем, не мне тебя учить! И, ради бога, поправь свой дур… то есть я хотел сказать, милый парик…
Внимание Колобка тут же переключилось на другого:
— Григорич!!! Тарелку подключили? Сигнал есть?.. Мы пойдем в прямом эфире, в блоке новостей… Осталось всего минута! Давайте поживее!..
Степка, услышав распоряжения главного телевизионщика, не заставив себя ждать, шустро подскочил к корреспондентке, готовый дать какое угодно интервью. Ничего себе! Вот это удача: попасть в новости! Совсем недавно Степка и его друзья прославились на всю школу, помогая поймать бандитов. Но, что такое школьная слава, по сравнению с областной известностью! А если повезет, то может быть покажут и на всю страну…
Пока на них нацеливали огромную видеокамеру, что-то там подстраивали, подкручивали, корреспондентка привычно наставляла Степана:
— Главное, не тушуйся! Будь абсолютно спокоен. Так, как будто бы и нет никакой съемки, и ты разговариваешь только со мной, или приятелем. Сначала я задам вопрос: «Как тебя зовут?» Затем попрошу рассказать, что случилось, и как вы эвакуировались. Отвечай, пожалуйста, не односложно, а с подробностями… Ты хорошо учишься? Говорить-то складно можешь? Не будешь молчать как бука?
— Это я то молчать? Да я кого угодно переговорю. Меня буквально только что на уроке хвалила наша учительница по литературе. За литературное красноречие, между прочим… У меня папа профессиональный писатель. А у папы — его мама писатель… А у этой мамы ее дядя великий драматург…
Корреспондентка нервничала заметно больше Степана. Правда, по другому поводу… Инструктируя Степку, она беспрерывно смотрелась в зеркальце и поправляла свой новый парик, который почему-то оказался такой непослушный…
Оба чуть не прозевали, когда техники дали сигнал о том, что они в эфире.
— Добрый день, уважаемые телезрители! Наши камеры установлены непосредственно на месте происшествия. Мы беседуем с участником событий, одним из учеников той школы, где заложено взрывное устройство, — бодро и привычно начала корреспондентка Людочка…
Степка радовался, оттого что его снимают, и оттого, что весь класс сейчас завистливо смотрит на них. В своем интервью он трещал без умолку:
— Все наши ребята во время эвакуации вели себя очень и очень мужественно: ничуть не страшась взрыва «бонбы»! Никакой паники практически не было. Наиболее слабых мы поддерживали дружеским участием, добрым словом, веселой, искрометной шуткой… С риском для жизни я и мои товарищи помогали учителям вывести самых младших из здания школы… Надо отдать должное и самим первоклашкам — многие из них ничуть не испугались… От бестолковости своей, наверное… Но не об этом речь!.. Речь о моих одноклассниках, героях мирного времени… Даже сейчас, когда в здании уже работают саперы, многие из наших друзей находятся там, на линии огня… Они помогают милиции в поисках взрывных устройств, которые наверняка заложены сразу в нескольких местах…
Главный из телевизионной группы схватился за голову:
— Боже мой! Что он говорит! Какой кретин выкопал этого Мюнхгаузена! Немедленно прекратить! — От возмущения, Колобок даже забыл, что он сам недавно предложил для съемок именно этого паренька, считая его фотогеничным. — Что же делать? Как это остановить? Они же в прямом эфире!..
Колобок стал знаками показывать корреспондентке, чтобы она немедленно сворачивала интервью…
Но не тут то было! Как назло, последние несколько минут, внимание Людочки было занято париком, предательски съезжающим все время на бок… Пытаясь незаметно приостановить этот процесс, она не вникала в смысл того, что говорит Степка. И даже совсем не видела, что там ей машет Колобок… А тут еще, все присутствующие заметили, как внезапно из-за здания вновь появился кинолог с собакой… Что же они там делали? Непонятно. Но, как бы там не было, человек и овчарка, наконец-то вошли в школу… Вероятно, бомба находилась все же где-то внутри.
Степана, когда он разойдется, остановить очень трудно. А перед телекамерами, и подавно… Он стал рассказывать о том, как сквозь клубья черного дыма и жаркие языки пламени выносил на руках задыхающихся школьников, а вокруг летели осколки от взорванной террористами бомбы…
Вскоре и корреспондентка, до этого не замечающая, что говорит этот герой, спохватившись, пришла в себя…
Какой такой разорвавшейся бомбы?.. Еще же ничего не взрывалось! Наконец-то она увидела и знаки, которые подавал Колобок, и ужас в глазах других членов съемочной группы… Неуклюже извинившись Людочка, быстро и умело свернула интервью, заявив, что мальчик, конечно же, фантазер. Но телезрители должны его понять, вспомнив свое детство. Не исключено так же и то, что мальчик просто немного повредился умом от пережитых треволнений…
Когда телекамеры выключили Степка, узрев надвигающегося разъяренного Колобка, понял что пора смываться… Как не велико было желание поспорить, насчет того, кто тут повредился умом, он все же быстро юркнул в толпу ребят своего класса и спрятался за спинами друзей.
Колобок первоначально намеревался надрать уши этому паршивцу. Но, окруженный со всех сторон беснующимися и кривляющимися школьниками, свою затею бросил, как абсолютно безнадежную, и вскоре позорно ретировался… Вместе со своей съемочной группой он укатил восвояси. При этом Колобок отчаянно ругал всю нынешнюю молодежь и особенно родителей, воспитавших этих великовозрастных школьных балбесов…
Что касается родителей, то в это время, со всех концов города, они уже спешили к школе, забирать своих детей. Кто на своей машине, кто на такси, а кто просто так, на чем придется… На своих двоих, к примеру…
Предки они, известное дело, паникеры. А тут еще такое… Некоторые из них по радио, некоторые по телевизору, а другие просто по мобильнику, узнали о происшествии. Разве усидишь при этом на работе?.. Особенно подлил масла в огонь Степка, этим своим интервью. Можно себе представить, сидит бабушка какого-нибудь чада перед телевизором, а там сообщают, что в школе, где учится ее внук, рвутся снаряды. Естественно она поднимет на ноги весь город. Будет звонить родителям на работу: «вы там сидите, а ребенок на грани гибели»! Так, что известия о бомбе, заложенной в школе, по городу распространились со скоростью быстрее света…
После отъезда телевидения, малость подуставшие школьники стали вести себя уже немного спокойней… Тем более что на них обрушился шквал звонков от обеспокоенных родителей…
Среди детей потихоньку расползлись слухи хоть как-то объясняющие, что вообще происходит… Оказывается, в то время когда Нафанин класс писал сочинение, в мальчиковом туалете, на втором этаже, случайно обнаружили толстый портфель на замочках. Школьное начальство поначалу попыталось установить хозяина портфеля, а когда это не удалось то кто-то, почему-то решил, что в нем бомба, подложенная террористами… Тогда-то директор и позвонил в милицию. Потому что по всем правилам, подозрительные сумки, портфели, пакеты самим вскрывать нельзя — здесь нужны саперы…
Тем временем милиция выяснила, что на самом деле никакой бомбы нет и в помине. Тревога, естественно, оказалась ложной. Портфель принадлежит одному из учеников из параллельного с Нафаней класса. Сева Лупиносов, было написано на дневнике, который милиционеры торжественно извлекли из портфеля.
— Странная фамилия, — в задумчивости проронил капитан милиции, рассматривающий дневник, — Ну и попадет же ему этому вашему Лупиносову, не смотря ни на что! По полной программе попадет! Отлупиносят его родители по первое число. Как же он до такого додумался?
На самом деле, все было так:
В тот день родители Севы попросили его на большой перемене сбегать в банк и заплатить за телефон. Сами они были очень заняты, а внести деньги нужно было срочно. Если это сделать не вовремя, то придется выкладывать пеню — штраф за каждый просроченный день. Послушный сын, дождавшись перемены, ринулся выполнять поручение. В это время, двое его одноклассников решили пошутить над товарищем и спрятали злополучный портфель в туалете — пусть Сева поищет, когда вернется. Шутки у них были такие, плоские… Все бы хорошо, но в банке оказалась большая очередь, так что бедняга, простояв всю перемену, на уроки опоздал. В общем, застрял там Лупиносов надолго. В это время, портфель был обнаружен школьным начальством и показался им очень подозрительным. Тем более что когда завхоз и директор бегали по классам, опрашивали народ, выясняя — кому принадлежит этот портфель, то шутники, сознаваться про портфель не стали. Признаешься, так тебе еще за эти шуточки и влетит… Ну и разумеется, тогда они и подумать не могли, чем это может закончиться…
Вернувшись из банка, ничего не подозревающий Сева обнаружил вокруг школы толпы учеников, милицию и кучу зевак… Присоединившись к своему классу, он до последнего так и не догадывался, что весь этот сыр-бор вокруг его же собственного портфеля! Откуда ему это было знать?..
Когда выяснилось, что бомбы в школе нет, то оставшиеся в этот день уроки все равно отменили. Почти всех ребят распустили по домам. Конечно, за исключением класса Севы Лупиносова. Там еще предстояло разобраться с виновными. Кто-то же должен был ответить за ложный вызов милиции. А деньги за подобные вещи, нужно заметить, платят немалые…
Учащиеся других классов тоже долго не хотели расходиться — обсуждали. Еще бы, сразу столько приключений. Всем хотелось узнать как можно больше подробностей об этом деле.
Эх, если бы Нафаня знал тогда, что вот-вот произойдет…
Но что будет в будущем дано знать немногим.
Нафаня в припрыжку бежал домой. Ура! Уроки отменили! Неподалеку от школы, рядом с автобусной остановкой, он едва не стал свидетелем еще одного происшествия. Нет бы, появиться ему здесь совсем немного раньше…
Сейчас же, он налетел на группу прохожих обсуждающих, что случилось буквально недавно. Оказывается, какая-то машина сбила женщину и скрылась с места аварии. Милиционер, допрашивающий свидетелей, записывал их данные в большой блокнот. Все произошло так быстро, что никто толком не мог описать эту машину. О том чтобы запомнить номер и говорить не приходится: если даже марку и цвет автомобиля все называли по-разному. Одни говорили, что это иномарка, другие что Лада. Хотя большинство все же склонялось к тому, что это Лада, причем белого цвета. А таких в городе пруд — пруди…
К этому времени женщину уже увезли на скорой. Поэтому Нафаня не увидев ничего интересного и еще немного покрутившись возле места аварии, направился домой. Он тогда еще не догадывался, что пострадавшая женщина — это его мама. Испугавшись слухов о бомбе и отпросившись с работы, бедняга спешила в школу за Нафаней. Она, как и многие другие родители, хотя и узнала по мобильнику от сына, что он жив и здоров, все равно, поддавшись общей тревоге, бросилась в школу… И в спешке попала под колеса… Кто был виноват в аварии, непонятно… Но, скрываться с места происшествия, где есть пострадавшие — это уже преступление.