Капитаном «Сутулого Джо» оказался…эльф! Вот так чудеса! Не думал, что эльф способен замарать свои белые ручонки таким делом. Сомнительным надо сказать…

Рано утром, мы все предстали перед ним. Эльфа звали Нэхтон Маэндил. Стар, по меркам эльфийского возраста. Да и на лице уже видны морщины. Высокий и крупный…в плечах это два меня с половиной! Волосы седые, длинные, стянуты в хвост. Носил усы и бороду. Еще одна отличительная черта…эльфы на лице растительность не носят.

Мы были в каюте у капитана. Он сидел за огромным столом, заваленным картами и навигационными схемами. Для полноты образа ему не хватало только карликового дракона на плече, который бы время от времени кричал: «Дракоша хороший!».

— Я знал, что Яр, это девушка. С того самого момента, как она попросилась к нам на корабль, — усмехнулся капитан в усы. — А когда спросил на прямую, она и призналась. Что так и так. Бегу от своего жениха,…а когда, я узнал, кто жених, то, конечно же, помог! Не мог отказать.

— А ваши люди, не знали, что Яра — девушка? — удивился я.

— Ни к чему было, — покачал он головой. — Они парни хорошие, но, увы, иногда без твердо руки, забывают, кто главный.

— А скажите, пожалуйста, — влезла Син. — Как эльф, стал пиратом? Это ведь…не ваше ремесло.

Нэхтон рассмеялся.

— Да. Но, видите ли, в чем дело, когда наша раса стала делиться на согласных и не согласных с политикой отца Зариэля, начались стычки. Половина жителей Эленгейла желали уплыть. Я был против. Мы один народ! Как можно было делиться? Мой корабль, был самым большим в гавани, но я отказался от перевозки пассажиров на Сангарию. В итоге меня припер совет Милоста. Если я не подчинюсь, то меня объявят дезертиром. А что мне это дает? Ну и шут с ними. Я отчалил и в тот же день повесил на главную мачту пиратский флаг. А так как корабли не имеют права трогать…

— Вы получили своего рода защиту… — догадалась Син. — И вас не имели права принуждать.

— Именно, — кивнул эльф.

— А вы не боитесь, что за вами могут прийти? — спросил я. — Ну там какие-нибудь заговорщики в ночи…

— Уже приходили, и не раз!

Эльф рванул на груди рубаху, открывая нам, вид, шокирующий и, в то же время, немного интригующий…я непроизвольно закрыл Яре глаза рукой.

Нэхтон был весь в шрамах…какие-то пустяковые, а какие-то довольно серьезные…Синдра даже присвистнула.

— Ясно, — проговорил я. — Так Яру мы можем забрать?

— Один вопрос, атаман Вергиз… — сурово начал эльф. — Куда вы двинетесь дальше?

— Э-э… — замялся я. — Наверное, отвезем Яру к родителям…

— Не пойдет.

— Почему? — удивилась Син. — Она сбежала, свадьбы не хочет,…кто будет ее принуждать?

— Вы видимо не очень хорошо понимаете, предназначение обручальной татуировки… — мрачно проговорил Нэхтон.

Он встал со своего места и прошел к Яре. Такому надо точно быть лесорубом! Вон, какой мужик! Даром, что эльф.

Нэхтон закатал рукав рубашки Яры, обнажая ее татуировку.

— Смотрите… — он показал на завиток эльфийских рун. — Вы ведь не умеете читать на эльфийском, так?

— Я умею… — подала голос Син. — Но я не присматривалась к татуировке Яры.

— А вы присмотритесь, уважаемая леди Синдра, — Нэхтон сделал широкий жест рукой.

Яра стояла смирненько, как мышка. Молчала и даже шевелиться боялась.

Синдра взяла Яру за предплечье и повернула к свету. Она прочла. По глазам было видно…

Синдра повернулась ко мне.

— Там написано «Mule», это значит рабыня…

— Что?! — я удивленно посмотрел на Нэхтона, но он только кивнул. — Как такое может быть?! Ты же…невеста этого урода! Почему рабыня?

— Брачные татуировки, это все равно, что контракт, — печально вздохнул эльф. — Надо внимательно читать. Да вообще…думаете Зариэль Алендил, этот поборник чистоты крови, свяжет себя добровольно с человеком? Да никогда…даю сто лет жизни в заклад. Только что бы удержать власть над Милостом. Показательное представление для всех государств.…Не более того.

Яра быстро спрятала руку.

— Мы нигде не скроемся, пока она на мне… — проговорила девушка. — Зариэль будет знать, каждый мой шаг…

— Как ее убрать? — спросил я эльфа.

— Как? — он почесал в затылке, — брачные татуировки, это обеты данные друг другу. Надо что бы Зариэль добровольно отказался от невесты.

— Он не откажется, — сквозь зубы проговорил я. — Не этот выродок…

— Тогда вам надо искать другой путь, — просто сказал капитан. — Но пока у вас не будет четкого плана, как оградить Яру от Зариэля, вам нельзя обратно. В Сангарии, он доберется до вас быстро. Здесь, у вас больше шансов выжить.

— Но и долго оставаться мы тут не можем, — сказала Син. — Могут прийти наемники. А зная Зариэля, и ассасины тоже. Да что там…пошлют Безликих и все.

— Тоже верно, — кивнул я. — Но пока что, время у нас есть. Пускай не много. Но этого хватит, что бы перевести дух и придумать план.

Син согласно кивнула. Яра сжала мою руку, как бы ища помощи. Я одобрительно ей подмигнул.

А теперь, то, что я реально думаю о нашем положении…Мы в глубокой…яме, господа и дамы. Зариэль, имеет одно очень неприятное качество — упрям, как баран. Он добьется своего любыми способами. Не думаю, что он был настолько доверчив, когда поручил нам найти Яру. Ясно было как день, что мы не доверяли ему. И он это видел…эльфы все эмпаты. Не случайно, он мне про мою косу напомнил. Не случайно…

По сути, вы ведь думаете, чего я развожу драму. Раз у нас с Ярой любовь, то…это самое…вперед! Зариэль потеряет к ней интерес, и все будут в выигрыше. Но…не все так просто. Зариэль интереса не потеряет. Яра уже была объявлена его невестой. Будет странно и очень подозрительно, если он вдруг откажется от свадьбы. Или еще хуже, будет жениться на другой. Нет…Яра станет его законной женой, а потом благополучно умрет. От яда. Или от ножа…неважно. Итог один. И зная Зариэля, могу с уверенностью сказать, так это и будет.

Пока что я думаю, о том, что эту помолвку, надо как-то расторгнуть.…А еще лучше, показать этому спесивому эльфу, где единороги зимуют.

Мы отплыли от корабля пиратов, когда солнце стало порядочно припекать. Мы снова сели в нашу лодку и отправились к берегу. Яра махала пиратам рукой, пока их корабль не превратился в маленькую точку.

Мы вернулись в особняк Рануила. Эльф был рад видеть Яру.

Мы обнаружили Рануила в саду, с лопаткой, для цветов и в фартучке. Забавное зрелище…

Эльф, как был в грязи, так и кинулся к Яре.

День прошел в раздумьях. Долгий и нехороший день. Так обычно бывает перед важным делом, в котором ты не уверен. Ощущение тревоги и опасности. Со стороны моря надвигалась гроза. Были слышны раскаты.

Слуги спешно закрывали окна магическими щитами, и убирали с балконов и веранд мебель: стулья и маленькие столики.

Яра сразу попросилась в ванную комнату. А потом она ушла спать. Не мудрено. Она много всего пережила…слишком много.

Синдра и Рануил, о чем-то болтали уже час, благополучно забыв обо мне. Я сидел и хмуро наблюдал, как рука эльфа гладит круглое плечо Син. Тяжко выдохнув, я решил не смущать их своим недовольным видом.

Я отправился наверх. Вроде там была библиотека.

Как оказалось, я был прав. Стеллажи тянулись вдоль стен, уставленные книгами, свитками, картами, схемами…ух! Даже дух захватило.

Я решил поискать информацию о брачных татуировках эльфов, может, найду что-нибудь полезное. Полезного я не нашел, но вот интересное подчеркнул,…оказывается, эльф, только эльфийке может даровать надпись на татуировке с обозначением нареченной невесты. Для других рас предусмотрена другая надпись… «Собственность», «раб» или «рабыня». Как ни печально, но это были законы эльфов, сейчас такого нигде нет. Но что еще можно было ожидать от Зариэля. Хорошо хоть он Яру в цепях не держал.

«…Двое обещаны друг другу, если дали на то согласие. Но если один из давших согласие, нарушил слово, союз невозможен. Под этот пункт попадает: предательство, отказ от своих слов по любым иным причинам, уже имеющийся брак, наличие детей, (о как!), оскверненный сосуд любого из супругов…»

Я закрыл книгу…оскверненный сосуд. Это понятие уже во второй раз слышу. То есть…

— То есть, заканчивай читать душещипательные книжечки, — довольно грубо раздалось рядом.

Я напряженно повернулся, и чуть не упал с дивана, на котором сидел. Это еще что…? Точнее кто…?

Непонятные клетчатые штаны, рубаха, если это вообще можно было назвать рубахой…чересчур, рукава короткие, стыд какой…волосы неряшливо собраны в пучок на голове. В брови серьга…это вообще кто мужчина или женщина…?

— А ты хам, — хохотнула гостья.

Женщина. По…глазам видно.

— Простите… — промямлил я. — Не знаю, кто вы такая, не видел вас тут раньше…

— Ты меня вообще не видел… — мрачно усмехнулась незнакомка и подперла щеку рукой. — Не надоело тебе бегать от меня, а?

Я вскочил на ноги и вытащил парные клинки. Но она лишь рассмеялась.

— Насмешил ежа голой жопой. Тебе не убить меня, Вергиз. Я Судьба.

Внутри меня были довольно смешанные чувства. Это…Судьба?! Деваха в непонятной одежде! Как будто прямо из дома прибежала! Даром что тапочки с помпонами не захватила.

— Вообще у меня нет тапочек с помпонами, но есть с ушками котика, — едко заметила она.

— Ты…ты читаешь мои мысли?!

— Ясен пень, — она закатила глаза. — Я ж говорю, я Судьба!

— Ты не похожа на Судьбу…

— Тебе еще повезло, — мрачно сказала Судьба. — Сегодня вид более сносный. Вчера так вообще…ладно, это к делу не относится. Я не поэтому пришла.

Она устроилась поудобнее и с интересом уставилась на меня. Я даже засмущался. Мечи, конечно, убрал,…а то, правда, нелепо очень.

— Что? Что не так?

— Все так, — кивнула она. — Просто не таким я тебя представляла, когда выдумывала.

— Не понял…?

— Да это так, — она махнула рукой. — Ты, как-то сам собой, вышел из — под контроля, и стал делать все, что вздумается. Хочу Вергиз Темный, хочу Хельгмир Эней…прямо таки салат. Не думаешь, что пора бы уже остановиться?

— Мойры говорили мне, что надо сделать выбор, — кивнул я. — А я…пока не решил.

— То есть, ты и мне скажешь, что бы я подождала, пока твоя светлость изволит решить? — мрачно спросила она. Комната потемнела и съежилась. Стало холодно. А Судьба после вспышки молнии за окном, стояла уже рядом со мной.

— У меня сроки горят! Время дорого. Думаешь, раз я живу в другой временной петле, так мне ничего и не страшно. Подожду, да? А вот фиг тебе! Я не собираюсь дожидаться, пока ты будешь тут разводить монологи сам с собой, это все уже пройдено!

Меня, наконец, отпустило. Я осел на пол. Комната снова приобрела краски, потрескивал камин. А Судьба снова сидела на диване, поджав ноги. Не верится, что это Судьба…

— Хотя я понимаю тебя. Тебе трудно решить, не потому что ты о себе печешься.

Я только кивнул.

И она печально улыбнулась.

— Вот и я о том же. Знаешь, были у меня, такие как ты. У всех был выбор. И ты думаешь, хоть один решил в пользу другого? Ни один…все были эгоистами и себялюбцами. Но, не мне их осуждать…в этом и моя вина есть. А ты…ты, другой.

— Я люблю Яру…

— Да знаю…

— Не хочу, что бы потом она страдала,…не хочу, что бы вспоминала меня. Можно сделать, так…что бы после моей…ну, после моего ухода, она бы меня забыла.

— Это не в моей власти… — печально сказала Судьба. — Я всего лишь пишу судьбы. А судьба Яры написана давно, и она приняла ее.

— Тогда…все теряет смысл… — мрачно сказал я. — Я ведь не могу разорваться. Хотя очень бы хотел. Но бегать я больше не буду. Я приму свою судьбу. Хоть сейчас, если на то будет твоя воля.

— Спешишь покинуть этот мир… — улыбнулась она, — торопишься. Но я вижу, что тебе слова эти дались с огромным трудом.

Я только кивнул. Да, она видела меня насквозь. Я не мог солгать. Как не мог произнести правду вслух.

— Так кто же ты?

Я ждал этих слов. Кто я…я, это простой парень из небогатой семьи аристократов. Я это тот, кто осмелился перечить предначертанному. У меня есть друзья. Эмиль, Синдра, Бозо, Фан…и другие ребята из банды. Я это…я. С одной судьбой и одним желанием. Не ждущий милости и не просящий жалости. Я это…

Открыв рот, я уже хотел произнести. Но ее ладонь, холодная и твердая, легла мне на губы.

— Не отвечай.

А в глазах чертята пляшут…

Она вытащила из штанов белый лист, сложенный в четверо. Развернула. Пробежала глазами по написанному. Видимо читала.

— ….Так…на-на-на…умрет в море…тра-та-та. Это вообще лажа какая-то. Убрать отсюда.

Тут же из кармана появилось странное перо — пишет само по себе. Она зачеркала что-то грубо прямо на листке и, заткнув перо за ухо, продолжала читать, — …в возрасте ….тра-та-та лет….Слушай, а тебе сколько?

— Э-э…двадцать пять.

— Точно? Плюс — минус месяцы?

— Двадцать шесть, — подсчитал я. — Какое это имеет значение?

— Блин… — она почесала за ухом. Слово какое-то вычурное сказала…видимо ругательство. — Не сходится. А…слушай, а когда ты в банду вступил, тебе сколько было?

— Двадцать три.

— То есть, можно сказать, что Хельгмир Эней…умер в возрасте двадцати трех лет…от лап бандитов?

— Ну… — я не понимал, куда она клонит. Но судя по её счастливому лицу, она знает что делать. — Да. Мне тогда дали новое имя…и я отрекся от старого

— Ага…. — она что-то быстро начала писать на листке бумаги. Кстати, лист бумаги не был похож ни на что ранее виденное мной. Слишком белый…

— Вот! — она радостно подошла ко мне и подала свои каракули. Из написанного и перечерканного, я ничего понять не мог.

— Мило…только ничего не понятно.

— Да, знаю, почерк доктора. Все говорят.

Она беспечно скатала лист в трубочку и ткунала мне им в грудь.

— Я все сделала.

— Э-э…да?

— Ага, — она расплылась в улыбке — Ты мне нравишься. Правда. По — хорошему нравишься, нечего мне глазки строить!

— Это просто пыль в глаза попала…

— Ага, рассказывай… — усмехнулась она. — Так вот, Хельгмир Эней умер,…Понимаешь?

— Но я— то жив… — недоуменно сказал я. — Как я могу быть мертв?

Она покачала головой.

— Не-а. Умер. Тогда в лапах банды разбойников. И раз ты дерзнул выбрать себе другое имя и другую судьбу…я могу только отступить…

Я некоторое время стоял в ступоре. Но, кажется, она говорила серьезно.

— Еще как серьезно, — усмехнулась Судьба. — Что я могу? Ведь я всего лишь…данность Мироздания. Можно прожить и без меня, но для равновесия, необходим порядок.

— Тогда…

— Тогда ты останешься Вергизом Темным… — улыбнулась она. — Атаманом банда разбойников.

— Я не умру…?

— Не сегодня.

— И я смогу сам решить свою судьбу?! Смогу сделать…все что захочу?

— А до этого, ты ничего такого не делал, — усмехнулась Судьба. — Но, да, говоря, твоим языком, ты не умрешь. Я убрала этот конец из твоей жизни…Вергиз Темный, может сам решить, как и что ему надлежит делать. Это мой подарок тебе…за храбрость. За самоотверженность…

— Спасибо…я бы обнял тебя, но боюсь, что ты не одобришь…

Но она сама подошла ко мне, и взяла мое лицо в свои ладони. Было ощущение…тепла. Будто это была родная мать…

Ее взгляд переместился с меня на часы, кажется, на ее руке.

— Елки! Поздно уже!

Она быстро сунула мне в руку лист бумаги, на котором, что-то черкала, полагаю мою судьбу, и стала таять в синеватом мареве дождя…

— Живи Вергиз Темный! — крикнула она.

Голос эхом прокатился по комнате, вместе с раскатом грома.

А когда все стихло, я крепче сжал бумагу в руке. Хотелось улыбаться. Но колени трусились, как у новорожденного щенка.

Странная встреча.

Я вздохнул и вышел на веранду. Вовсю лил дождь. Но мне было все равно…свобода, бывает разной…и видят ее тоже по-разному. А моя, вот. Под дождем. Мне холодно и мокро,…а в глазах подозрительно щиплет от слез.