Кралог отвёл зеркальце от слегка посиневших губ.

— Она дышит.

Родгар кивнул. Мольфи лежала на попоне. Её широко открытые пустые глаза были устремлены в небо.

— Она жива, — повторил наёмник.

— Её тело живо… Но я не знаю, что случилось с ней самой.

— Ты говорил, она не может колдовать. Но ты же всё сам видел! Она поджарила их как цыплят на вертеле!

— Вот этого-то я и не понимаю.

Он присел на корточки и задумался.

Кралог попробовал влить девушке в рот немного воды. Прозрачная струйка пробежала по щеке и расплылась тёмным пятном на войлоке.

Наёмник закрыл фляжку.

— Так она долго не протянет. Живому телу нужно пить… и есть.

Родгар молча думал. Мелиранда сказала, что сознание девушки больше не пускает в себя магию. И Мольфи потеряла магические способности. Ну или точнее не потеряла, а скажем так, больше не может использовать. Но ведь она использовала! И как использовала. Его взгляд на мгновение упал на лежавшие на куске льняного полотна хорошо прожаренные окорока. Судя по тем немногим случаям, когда ей доводилось это делать, готовить Мольфи умела неплохо. Она часто рассказывала про какую-то знакомую кухарку…

Родгар отогнал неуместные мысли. Итак, она преодолела запрет на магию, и теперь лежит неподвижно, не говоря ни слова. Как будто её разум где-то в другом месте. Или в другом состоянии…

— Эй, командир!

Он поднял голову. Кралог указывал на какие-то точки на горизонте.

— Сюда кто-то едет.

Родгар прищурился. Похоже на всадников на неуклюжих, длинноногих и горбатых конях.

— Кажется, кого-то из местных кочевников привлёк звук взрыва.

Их было восемь. Бедуины были худыми, смуглыми, до самых глаз завёрнутыми в красные и коричневые одежды. Цвет кожи можно было опознать только по кистям рук и узеньким полоскам лба над бровями.

Пустыня располагает к чётким определениям. Любой встречный здесь принадлежит к одной из двух категорий. Он или враг, или друг. Третьего здесь не дано. И при встрече с незнакомцами есть тоже всего два варианта. Проявить гостеприимство или проявить храбрость.

Повода вступать с пришельцами в бой Родгар не видел, и без лишних вопросов пригласил их костру.

— Далеко ли до жилья? — перешёл он к существу дела, после традиционного обмена приветствиями и пожеланиями долгих лет, блестящих побед и многочисленных сыновей.

— Два дня пути, — ответил один из бедуинов, судя по самому яркому одеянию — главный.

— Мы можем вас подвезти, если нужно, — добавил второй, — но следует торопиться.

Главный посмотрел на небо.

— Зима. Погода часто портится.

Кралог утвердительно закивал.

— Время штормов в море и песчаных бурь в пустыне.

— Вроде небо ясное — не слишком уверенно оглядел Родгар лазурное пространство над головой.

Бедуин покачал головой и указал на багровый шар закатного солнца.

— Совсем красное. Поднимается ветер. У нас один день и ещё полдня. Потом буря.

Родгар посмотрел на неподвижное тело.

— Мы должны взять её с собой.

Бедуины отрицательно закачали головами.

— Мы не повезём мертвеца.

— Она живая!

— Живые могут ездить верхом.

— У нас есть носороги…

— Мы не поедем с мертвецом.

Повисла пауза. Кралог невозмутимо откусил кусочек жареной ножки.

— Хорошо. Если она очнётся?

— Пусть едет.

— Значит, вы согласны, что она может очнуться? То есть она живая.

Бедуины покачали головами.

— Место мертвеца там, где он умер. А если она не может ехать верхом, она всё равно, что мёртвая. Как её везти?

— Ну… Э…

Перед его мысленным взором предстала картина тела, навьюченного, словно мешок с мукой. Какая-нибудь повозка определённо бы сейчас не помешала.

— Мы что-нибудь придумаем, — ответил он твёрдо.

Бедуины пожали плечами.

— Мы поедем сразу после заката. Ночью прохладно.

Мир вокруг Мольфи был полупрозрачным и колыхался. Так выглядел для неё мир зеркального отражения. Только обычно он всё же представлялся ей в той или иной степени вместе с настоящим. Из реальности проникали звуки, ощущения, запахи. Теперь же вокруг не было ничего, кроме магических отражений. Мир был беззвучным и неосязаемым.

Девушка разглядела отражение себя самой, неподвижно застывшей на земле. Это было странно — видеть себя со стороны. И ничего не чувствовать. Реальность для неё исчезла — остались только магические призраки.

Как это случилось? В конце концов, способность размышлять её не оставила. Мелиранда говорила, что всё дело в перегрузке. Разум Мольфи мог одновременно воспринимать и мир, и волшебное отражение. Но когда магия обрушилась на него со всей колоссальной мощью, порождённой древним устройством, разум запер для волшебства двери. И остался только реальный мир. А теперь что-то перевернуло всё с ног на голову. Исчезла реальность, и остались магические отражения.

Тогда ей было необходимо волшебство, чтобы выжить. А запертые двери ослабли из-за той грибной настойки. Но разум сопротивлялся и в итоге запутался. Теперь он стал воспринимать только вторую половину. Реальность для него перестала существовать…

— Мы пропадём в этой пустыне, — прошептал Кралог, — а если действительно начнётся буря…

Родгар посмотрел на наездника на носороге. Тот о чём-то шептался с главным бедуином, время от времени бросая в сторону Родгара опасливые взгляды.

— "Он уйдёт с ними", — понял Родгар.

— Без неё мы тоже погибнем, — сказал он Кралогу, — пока она жива, у нас есть шанс.

— Если у нас будут носороги…

Родгар не дослушав подошёл к наезднику.

— Ты останешься с нами!

Тот быстро укрылся за спиной бедуина, и оттуда возразил.

— Буря идти. Я не хотеть умирать. Я уходить. Носороги уводить. Они много деньги стоить. Нехорошо их бросать…

— А людей бросать хорошо?! — Родгар медленно закипал.

— Люди могут сами решать. Животные не могут, — вмешался бедуин, — если вы хотите умереть, это ваше дело.

— Он останется здесь. Вместе с носорогами.

Кралог встал у него за спиной, едва слышно насвистывая и будто невзначай перебирая пальцами рукоять меча. Остальные бедуины подтянулись ближе.

— Я не хотеть умирать. Умулунгу терять разум. Я уходить, — заявил наездник.

Вокруг Мольфи шевелились призрачные тени. Она думала как подать им какой-то знак, сообщить о себе. Но безрезультатно. Будь рядом волшебник, он мог бы что-то заметить. Но на тысячи вёрст здесь не было ни одного волшебника.

Она вспомнила, что говорил Кордред. В магическом зеркале отражается всё, кроме двух вещей — живой души и времени. Они не подчинены магии. В окружавшем Мольфи мире не было живых людей, только призрачные отражения их материальных тел. И ещё в нём не было времени. Разум человека воспринимает отражение того, что существует вокруг. Но ничто не мешает ему воспринять отражения предметов, существовавших задолго до того, или тех, что будут существовать после. Хотя нет, кое-что мешает. Разум не готов к восприятию того, что существует одновременно в разном времени.

Мольфи задумалась. Но можно ведь попробовать видеть не те отражения, что соответствуют происходящему, а те, которые будут соответствовать будущему? Видимо что-то подобное умели тот прорицатель в пещере и знахарь Мганга… Наверное… В общем они должны были видеть что-то, что только ещё должно случиться. И они видели её в Ашт-Сехнебе. Иначе бы они её не послали. Они должны были видеть.

Но это значит… Это значит, что всё будет хорошо. Она очнётся, попадет в этот затерянный в пустыне город, разберётся в себе и вернётся домой! Мольфи почувствовала облегчение. Что ж. Ей остаётся только ждать, пока события будут разворачиваться сами собой, и в итоге приведут её к счастливому концу.

Тени вокруг нервно суетились и понемногу хватались за оружие. Девушке вдруг стало интересно, как всё кончится и когда она, в конце концов, очнётся. Беззвучный и неосязаемый волшебный мир начинал её понемногу раздражать. Интересно, почему она его видит, а не, к примеру, слышит? Кажется, Кордред что-то говорил о том, что зрение — самое главное чувство у человека…

Кстати, а как можно увидеть в магическом зеркале будущее? Ей вспомнилось чудное слово "сфокусироваться". Судя по всему, оно было как-то связано с бродячими артистами, достававшими на ежегодной ярмарке кроликов из соломенных шляп, и угадывавших какую именно карту она загадала. Они всегда приезжали в их городок в начале осени…

Мольфи попробовала разглядеть в магическом зеркале иное время. Странно. Она лежит без чувств, но каким-то немыслимым образом ухитряется ощущать головную боль… Мир размылся. Они жестикулируют и, похоже, разговаривают. Один садится верхом. Это Кирабо. Он ещё жив. Значит это прошлое… У неё получилось! Получилось!!!

Так. Теперь надо посмотреть в будущее. Только как. Ориентироваться во времени было непривычно. Она никогда ни с чем подобным не сталкивалась… Картина периодически размывалась, вызывая противное ощущение. Собственно, головной болью оно не было. Она не воспринимала ощущений реального мира. А головная боль являлась частью реальности. Но то, что испытывал её запертый в отражении разум, было сильнее всего похоже именно на головную боль. Возможно в силу привычки.

Вот, похоже, это оно. Костёр превратился в несколько угольных пятен. Обрывки циновок. Скелеты. Два побольше. Рука отдельно. Череп разрублен. Ещё один скелет. Небольшой. Аккуратно лежит на истлевшей попоне. И между рёбер что-то желтеет. Это ключик. Маленький позолоченный ключик…

Но этого не может быть!!! Всё обязано кончиться хорошо! Она должна попасть в Ашт — Сехнеб! Они бы не стали её обманывать! Они же могущественные волшебники…

Кипение перешло во взрыв. Родгар выхватил клинок.

— Ты останешься, или умрёшь!

Главный бедуин покачал головой.

— Уйди с дороги… — прошипел Родгар.

Зашелестели клинки. Красно-коричневые фигуры образовали полукруг. Родгар с Кралогом встали спина к спине.

— "Нас только двое" — подумал Родгар.

А их было восемь. И наездник, взявшийся за копьё. Никаких шансов. Но и без этого не оставалось никаких шансов. В конце концов, так просто быстрее. Смерть от жажды мучительна.

Если бы она могла двигаться, она бы металась. Но тело оставалось неподвижным. Надо что-то делать. Они же сейчас перебьют друг друга! Или уже перебили? Или гибнут прямо в этот момент? Она же видела будущее. А в мире, где она оказалась, нет времени.

Ну что?! Есть тут время или нет, но она не может ничего не делать. Просто сложить руки и ждать. Но ведь будущее… Она видела. Его не изменишь. Ну и леший с ним. Она просто будет делать то, что должна. И всё. И будь, что будет.

Её разум не пускает в себя реальный мир. Но это, в конце концов, ЕЁ разум. Хозяйка она ему или нет?!

Главный бедуин дёрнулся и выронил саблю. Глаза, черневшие в щели между алым тюрбаном и маской, расширились от удивления и боли.

Родгар не собирался терять время на понимание того, что случилось. Противник оказался безоружен и этого вполне достаточно. Через сжимавшую клинок перчатку просочилась жгучая боль. Пальцы оцепенели. По костям прошла ноющая боль, как от попавшей на больной зуб холодной воды. Рука сама собой разжалась, и меч упал на песок рядом с саблей. Оба клинка были покрыты инеем, и воздух рядом с ними дрожал и курился холодным паром.

Позади кто-то прокашлялся.

— Извините, что отвлекаю. Но может кто-нибудь передать мне крылышко? Я жутко проголодалась…

Мольфи улыбнулась. Это стоило ей жуткого напряжения сил. Реальный мир вернулся. Вместе со всеми ощущениями, которые должно было испытывать тело, прошедшее через магический взрыв, и многочасовое лежание неподвижно под палящим солнцем без воды и еды… И только что заморозившее несколько металлических предметов. Как же ноет спина, и в глазах словно песок, или там и есть песок? И, ради всего святого, дайте что-нибудь попить!

Цивилизация встретила их пальмами, побелкой и глазурованными кирпичами. Пальмы росли на берегах крошечных водоёмов и соединявших их арыков. Побелка глядела на них со стен жилых домов, а глазурь сверкала на дворцах. На родине Мольфи глазурованными плитками отделывали печки. В её родном городе такое могли себе позволить только очень состоятельные люди. Здесь же драгоценный стеклянный глянец укрывал целые стены.

Мольфи, Родгар и Кралог сидели на маленькой скамейке возле идеально выбеленного домика. Перед ними возвышались коновязь и поилка.

— Говорят, сатрап как раз приехал в Баристан, для осмотра нового военного порта, — сказал Родгар, — и мы сможем увидеть Аршапура в любое время. Если он захочет нас вызвать, конечно…

— Значит, он сейчас где-то там?

Мольфи подняла взгляд на глазурованную массу, вздымавшуюся над городом. Сооружение упорно напоминало ей праздничный торт. Квадратный, массивный, с нагромождёнными сверху куполами, куполищами и куполочками. Словно кремовые цветы — просилось сравнение.

— Да, это дворец наместника. Сатрап должен остановиться там. Таковы правила.

— Интересно, а что он сейчас делает? Что вообще делают сатрапы? — задумчиво произнесла девушка. Её представления о сатрапах не отличались определённостью.

Родгар почесал щёку. Он тоже не был слишком хорошо осведомлён о времяпровождении сатрапов.

— Возможно, пирует. Или предаётся гаремным удовольствиям…

— А что такое гаремные удовольствия?

— М-м-м… — Родгар несколько смутился, — ну… это то, что делают в гареме..

— А что такое гарем?

— Это …хм… женская половина дворца, где находятся… хм… женщины.

— Понятно, то есть там живут кухарки, служанки, и прочие? — уточнила Мольфи, — а гаремные удовольствия это готовка и стирка? Странное занятие для сатрапа, на мой взгляд.

Кралог отвернулся и его плечи странно зашевелились. Раздалось нечто похожее одновременно на покашливание и всхлипывание.

Родгар лишь растерянно заморгал.

— Ну не совсем. Там живут его жёны…

— Ах, это… А у него что их много? Жён? И он их всех с собой возит?

Родгар ощутил себя вступившим на не столь зыбкую почву, как разъяснение юной девушке подробностей гаремных удовольствий.

— Жён у него много. Но он не возит их с собой, просто… просто… — Родгар сообразил, что почва вновь приобретает некоторую зыбкость, — просто наместник обязан предоставить ему своих наложниц. Это традиция… По крайней мере, я что-то подобное слышал… кажется… мне друзья рассказывали…

Он с надеждой поглядел на Кралога, несколько лучше разбиравшегося в особенностях восточного образа жизни. Тот твердокаменным взглядом изучал какую-то точку на ближайшей стене. Родгару отчего-то казалось, что если тот нарушит это созерцание, то не сможет удержаться от смеха. Скорее даже от гомерического хохота… И это притом, что за всё время Родгар ни разу не видел, чтобы наёмник когда-либо смеялся.

Сатрап Нижних Царств, всемогущая десница Царя Царей, львинохрабрый и яркосияющий, затмевающий собой небесные светила и попирающий основание вселенной, осенённый величайшей мудростью и источающий справедливость Аршапур был малорослым, начинающим лысеть и седеть мужчиной не первой молодости. Он отнюдь не пировал и не предавался гаремным удовольствиям. Для подобной ерунды у него просто не было свободного времени. Он возводил себе новое царство. Вдумчиво и старательно. Не спеша и тщательно подбирая и укладывая каждый кирпичик в его фундамент. Любой везучий дурак сможет завоевать царство. Умный или крайне везучий сможет его удержать и передать наследникам. Но надо быть воистину гениальным, чтобы построить царство из ничего, из враждующих племён, пиратских банд, вечно склочничающих торговых корпораций и безумных фанатиков.

Аршапур поднялся и прошёлся по внутреннему дворику. Взял лежавшие на краю бассейна гантели и сделал несколько гимнастических упражнений. Сатрап отнюдь не думал стать атлетом. Он просто держал себя в форме. Он уже не мальчик, а его империя пока ещё только в проекте. И он планировал не просто дожить до её возникновения, но ещё и пожать результаты своего труда. Какой прок строить империю, чтобы случайно оказавшийся под рукой проходимец стал её повелителем? И всё только потому, что в самый последний момент её истинного создателя хватил удар… Аршапур берёг себя для царствования.

— Ваш обед, повелитель, — сообщил возникший словно из ниоткуда человек, опуская на столик миску заправленной кунжутным маслом каши и тарелочку с крутым яйцом.

— Благодарю… — сатрап по привычке бросил взгляд на солнечные часы, хотя прекрасно знал, что в этом не было никакой нужды — его прислуга была исключительно пунктуальна.

Аршапур опустился за столик и, тщательно пережёвывая, употребил обед. "Съел" — не совсем точное описание процесса. Он его именно употребил. Расчётливо, без каких-либо неоправданных эмоций и излишних движений. Закончив с этим, он подождал, пока слуга уберёт посуду, а секретарь принесёт бумаги для послеобеденного разбора.

— Итак, — пробормотал он, обращаясь не то к секретарю, не то к окружающим их колоннам и растениям, — Абветокумба поднял мятеж. Рано или поздно он всё равно бы это сделал. Что ж. У адмирала будет, чем заняться.

Он протянул руку в воздух. Стоявший рядом слуга беззвучно вложил в неё перо и опустил на стол чернильницу.

Сатрап заскрипел пером по лежащим перед ним бумагам. Закончив с наложением резолюций, он протянул их секретарю. Одновременно слуга ловко перехватил перо и убрал чернильницу.

— Составьте приказ о направлении сотни "бессмертных", трех сотен конных дротометателей и шестисот пехотинцев в Бактутам. Они должны выступить завтра.

— "Бессмертных"? — переспросил секретарь.

— Именно. Это укрепит остальных солдат в осознании серьёзности их миссии.

— Слушаюсь, повелитель.

— И напишите от моего имени письмо адмиралу Шиамшару. Пусть займётся побережьем. Он достаточно смышлён и будет в состоянии привлечь на нашу сторону недовольные Абветокумбой племена. Думаю, на этот раз мы преподадим этой публике с внутренних равнин серьёзный урок. Кроме того моряки заскучали от безделья. Им будет только на пользу слегка размяться.

— Слушаюсь, повелитель.

— И пригласите ко мне того молодого человека с девушкой, о которых мы говорили утром. Если я не ошибаюсь, это может стать началом многообещающей игры…

— Но это всего лишь какие-то оборванцы, повелитель.

— Пока оборванцы, но что из этих неказистых ростков сможет вырастить опытный садовник?

— Слушаюсь, повелитель…

Закончив произнесение официального титула, человек в пышных одеждах распахнул высоченные, густо обитые бронзовыми накладками, кедровые двери. Мольфи слегка робела в ожидании встречи с сатрапом.

За дверями оказался довольно обширный внутренний двор, обнесённый крытой галереей с мраморным бассейном в середине. Бассейн окружали клумбы с яркими цветами и небольшими пальмами. У бассейна стоял небольшой деревянный столик с ножками в виде птичьих лап. За столиком сидел лысоватый, честно говоря, довольно плюгавого сложения бородатый мужчина в простой белоснежной тунике, из-под которой виднелись худые икры. Он что-то быстро писал.

Родгар и Мольфи растерянно прошли через галерею, и вышли во дворик. Остановились в ожидании.

— Добрый день, — человек опустил перо и выскочивший откуда-то слуга моментально перехватил его и скрылся между колонн, заодно прихватив и чернильницу.

— Мы ждём сиятельного… — начал Родгар, и замялся, стараясь определить статус того, кто сидел перед ним.

— Вы, наверное, его секретарь? — вмешалась Мольфи.

— М-м-м?

— Ну, сатрапа? Он должен подойти…

— А вы когда-нибудь видели сатрапа?

— Ну… нет. Но я знаю, как он должен выглядеть?

Человек вопросительно поднял бровь. Родгар, до которого начало доходить, попытался схватить девушку за рукав, но не успел.

— Он такой… такой… Высокий, в парче, и с тигрой… тиарой. Вот, — Мольфи победно засияла.

— А-а-а… совсем забыл.

Человек щёлкнул пальцами. Выскочивший из галереи слуга подал ему фетровое ведёрко фиолетово-пурпурного цвета, обшитое по краю шёлковой лентой с золотыми узорами. Человек аккуратно водрузил его себе на лысину.

— Так лучше?

Мольфи непонимающе смотрела на странного типа.

— Это тиара, — пояснил тот.

— Так вы…

— Мы пришли по вашему зову, сиятельный, — Родгар опустился на колени, попутно толкнув девушку в спину.

— Это необязательно… — сатрап поднялся со стула, — коленопреклонение и простирание ниц нужны только на официальных церемониях. Они прививают людям уважение к власти. А у нас с вами частная встреча. Так что можете не терять время на условности. Уважать себя я вас могу заставить и иными средствами.

Он сделал приглашающий жест и подошёл к мраморным скамейкам, расставленным вокруг галерии.

— Присаживайтесь.

— Но… — протестующе забормотал Родгар.

— Бросьте, мы с вами просто беседуем. Совершенно неофициально. С формальной точки зрения вас вообще здесь и сейчас нет. Если мне, к примеру, вздумается бросить вас крокодилам, никто даже не сможет понять, куда вы делись… Вы же никогда ко мне не приходили.

На лице сатрапа не возникло даже тени улыбки. Родгар вздрогнул и метнул неуверенный взгляд в сторону бассейна.

— Нет, крокодилов мы держим в другом месте… — голос сатрапа оставался по-прежнему вполне серьёзным.

Родгар с Мольфи присели на скамейку. Аршапур разместился напротив на раскладном стуле, который подставил возникший из ниоткуда и совершенно бесшумно слуга.

— А теперь расскажите мне всё, — приказал сатрап.

Его голос был по-прежнему мягким и даже несколько добродушным, но в том, что это был приказ ни Мольфи, ни Родгар ни на секунду не усомнились.

Когда они закончили, он некоторое время сидел молча, поглаживая довольно редкую и не слишком ровную бороду.

— Итак, вы смогли отбиться от превосходящих сил противника благодаря удачно применённым резервам? — спросил он, наконец, у Родгара, — кто вас этому научил?

— Я предположил…

— То есть это была ваша идея?

— Не совсем, если быть честным…

— Настоятельно рекомендую быть со мной честным всегда, — заметил сатрап.

— Я читал о подобном в "Пятидесяти стратагемах" и "Цветке битв".

— Вы довольно образованы.

— Благодарю за похвалу, сиятельный, разрешите ли вы задать вопрос?

— Обязательно. Вопросы могут быть крайне полезны. Что вы хотели узнать?

— Мелиранда, ну та колдунья, она сказала, что вы были как-то связаны с Кордредом.

— Да, это так.

— То есть это вы его послали?

— Не совсем. Будет точнее сказать — я не препятствовал его отъезду.

— И провал его миссии никак вас не огорчил?

Сатрап на мгновение задумался.

— Я бы не назвал это провалом. По крайней мере, в свете последних событий. Его миссия определённо принесла плоды.

— Но какие?

— Вас двоих…

Родгар замялся.

— Но не будем об этом. Вы проявили недюжинный талант организатора и полководца. Это следует поощрить.

Аршапур поднял руку. Из листвы возник человек в белых одеяниях с тубусом для свитков в руках.

— Донос Касема, — потребовал Аршапур.

Человек протянул ему какой-то свиток.

— Итак, некто Касем утверждает, что узнал от брата о местонахождении логова разбойников, давно терроризирующих окрестности. У меня сейчас нет возможности направить туда солдат. Но, полагаю, такому талантливому человеку как вы не составит труда решить эту маленькую проблему? Я с удовольствием предоставлю вам необходимые полномочия.

— Буду рад. На сколько воинов я могу рассчитывать.

— На столько, сколько вам удастся привлечь…

— Вы не дадите мне стражников?

Сатрап покачал головой.

— Только грамоту, удостоверяющую ваше нахождение на моей службе.

— Я готов, сиятельный.

— Вас не интересует количество бандитов?

— Скорее их местонахождение…

— Вы довольно самонадеянны. Если потерпите неудачу, самым лучшим для вас исходом будет погибнуть в схватке с разбойниками.

— Я это понимаю, светлейший.

— Тогда я вас больше не задерживаю. Секретарь вручит вам грамоту на выходе.

Родгар бросил неуверенный взгляд на Мольфи.

— А с барышней нам ещё есть о чём побеседовать, — заметил сатрап.

Девушка сильно нервничала. Несмотря на внешнюю безобидность, Аршапур внушал ей страх. Она не могла понять, чего ей конкретно следует опасаться, скорее ощущала некоторую общую угрозу. Как будто находилась в одной клетке с хищником. Миролюбиво настроенным, но способным без каких-либо явных причин убить её одним движением лапы…

— Насколько я понимаю, над вами тяготеет некое предсказание?

Мольфи кивнула. В горле пересохло.

— И вы намерены посетить Ашт-Сехнеб?

Она ещё раз кивнула.

— И что вы планируете там делать?

— Не знаю, — несколько сипло произнесла девушка.

— Интересно. Но зачем вы тогда направляетесь в это, скажем прямо, не самое гостеприимное место?

— Я думаю, что там я получу ответы на мои вопросы…

— Что ж. Это очень серьёзный повод. Вопросы, на которые нет ответов, могут быть очень мучительны.

— Спасибо, что вы меня поняли.

— Вы, кстати говоря, не собираетесь получить там образование? Жрецы Сехена — прекрасные маги. Одни из лучших.

— Я не думала об этом…

— Зря, настоятельно советую подумать.

Он встал со стула.

— Пойдёмте, я кое-что вам покажу.

Она поднялась. В голове метались обрывки мыслей. Отчего-то вспомнилось растерянное лицо Родгара, пытавшегося объяснить ей, что такое "гаремные удовольствия".

Сатрап направился в галерею. Она послушно зашагала вслед. В стене оказалась ещё одна кедровая дверь с бронзовыми накладками. Слуги беззвучно распахнули её перед ними. За дверью располагалось небольшое помещение, заставленное статуями и жертвенниками. Напротив двери в бронзовой чаше горело пламя. За ним возвышалась скульптура фиолетовой птицы, воздевшей крылья.

— Аметистовый феникс — хранитель нашей империи и древнее божество горных племён, её основавших, — произнёс сатрап, — он символизирует власть Царя Царей…

Девушка понимающе кивнула. Видимо это помещение было чем-то вроде храма.

— Но подданные Царя Царей, да продлятся его годы, верят не только в него. Они платят дополнительные налоги, но продолжают цепко держаться за свои заблуждения. Наши жрецы пытаются искоренить древние культы, но у меня другой подход. Зачем уничтожать то, что можно использовать? Поэтому я распорядился установить здесь символы этих культов.

Он обвёл рукой выстроенные по стенам скульптуры. Перед глазами Мольфи развернулся парад бородатых и рогатых голов, крылатых и четвероногих фигур, людей со змеиными и рыбьими хвостами и чудовищ с какими-то щупальцами, отростками и шипами. Наряду с монстрами, будто собранными из частей различных существ кем-то обладавшим явно болезненной фантазией, здесь были и вполне обычные изображения людей и животных.

— Сколько же тут их! — прошептала девушка.

— В нашей стране живёт очень много народов. Разных народов. Очень древних народов…

— Но зачем вы мне всё это показываете?

— Уж только не затем, чтобы произвести на вас впечатление. У меня не так много свободного времени, чтобы тратить его, обольщая девушек. Можете не бояться. Мой интерес к вам носит чисто деловой характер.

— Правда? — растерянно пробормотала девушка.

Сатрап сделал вид, что не заметил эту реплику.

— Итак, как вы сами можете видеть, я весьма либерален в отношении древних культов.

— Ливерален? — Мольфи не могла похвастаться основательным магическим образованием, и некоторые слова оставались для неё неясными, в частности она решительно не понимала, причём здесь ливер…

— Я хорошо к ним отношусь, — ничуть не смутившись, пояснил сатрап.

— А-а-а… — понимающе кивнула девушка, надеясь, что щёки покраснели не слишком заметно.

— И если вы, к примеру, сочтёте разумным, принять посвящение в качестве жрицы Сехена, это нисколько не воспрепятствует вашей карьере в моём окружении. Я безжалостен к врагам, но умею ценить хороших… подчинённых. Подумайте об этом на досуге. А теперь я попрошу секретаря организовать ваш скорейший визит в Ашт-Сехнеб.

Родгар последний раз проверял снаряжение.

— Когда я закончу с разбойниками, постараюсь разыскать тебя. Но это может немного затянуться.

— Надеюсь, ты справишься, — сказала Мольфи.

— Конечно. Четыре десятка бандитов — сущая мелочь. Да и Кралог обещал помочь…

— Это сорок человек, Родгар! А Вас только двое.

— На моей стороне неожиданность и кроме того… я умнее.

Он подмигнул.

— Ты довольно самонадеян, — она чуть улыбнулась.

— Ничуть. Они просто ещё не знают, с кем связались.

— Может не стоит так рисковать?

— Такой шанс бывает раз в жизни. И то не у каждого. Когда случилась эта история… с Кордредом. Так вот тогда я был абсолютно уверен, что остаток жизни проведу, убегая и прячась. Но теперь у меня есть шанс стать тем, кем я могу быть. Тем, кем я должен быть. И тебе сатрап тоже дал шанс. Воспользуйся им, Мольфи.

— Я постараюсь…

— Помнишь, — лицо Родгара стало серьёзным, — тогда в Серениссе ты меня спросила, ради чего я всё это делаю. Ради тебя, ради себя или ради того, что сказал Кордред.

Девушка кивнула.

— Ты хочешь, чтобы я тебе ответил?

Мольфи посмотрела ему в лицо.

— Нет.

— Ты боишься услышать ответ?

— Нет. Я просто не хочу его знать…

Родгар вскочил в седло.

— Постарайся не рисковать зря, — сказала Мольфи.

— А ты будь осторожна с жрецами. У них частенько бывает скверный характер.

Родгар и Кралог выехали со двора. Девушка молча смотрела им вслед.

За поворотом Кралог тихо спросил.

— Ты ведь всё это делал не ради неё?

Родгар кивнул.

— Малфрида хорошая девушка. Но она всего лишь дочь столяра…

— А ты, значит, рыцарь? И ты бы ей это вот так прямо и сказал?

— Нет. Я бы соврал…

Ашт-Сехнеб поднимался чёрными плавниками из бездны песчаного моря. Там и сям сквозь красный песок выступали полузанесённые руины. Город действительно был разрушен, и на первый взгляд в нём не осталось никакой жизни.

С верблюжьего горба девушка рассматривала проплывавшие мимо обломки арок, упавшие колоннады и скелеты древних зданий. Она уже видела подобную архитектуру на Черепашьих островах — тёмный вулканический камень, массивные блоки, рельефные орнаменты. Здесь всё было совсем таким же. Только этого всего было намного больше.

Руины возвышались на обширном пологом холме. Или, судя по тому, как они поднимались из земли, они и были холмом. Мольфи отчего-то была уверена, что только верхняя часть древнего города лежит на поверхности. А под песком скрыто во много раз больше того, что ещё оставалось не поглощено пустыней.

Караван достиг полузасыпанного красными дюнами здания. Из-за приземистости и массивности издалека оно казалось низким, но вблизи девушка осознала, что тяжёлые резные карнизы нависают в четырёх-пяти саженях над землёй. Широкая лестница вела к обрамлённому мощными колоннами входу. Дверной проём был трапециевидным, несколько сужаясь вверху. Перекрывал его огромный замковый камень, на котором было вырезано изображение свернувшейся змеи.

Спустившись с верблюда девушка прошагала ко входу. Её ждали несколько мужчин в чёрных одеждах. Лица жрецов были гладко выбриты, если не считать пучка волос на подбородке, который был стянут в тонкую косичку.

Они молча провели девушку внутрь. Её оглушило эхо. Впереди лежал огромный пустой зал. Где-то над головой были пробиты окна, через которые внутрь лился призрачный свет. Благодаря ему можно было разглядеть общие контуры помещения и ряды массивных колонн. Однако до стен свет не доставал и пространство за колоннами терялось в непроглядной тьме. Под ногами расстилался гладкий каменный пол. На нём не было ни песчинки, видимо здесь регулярно подметали.

Мольфи, стараясь не выдать сотрясавшего её волнения, зашагала через зал. Каждый её шаг старательно повторяло гулкое эхо. Прямо на пути возвышался громоздкий каменный трон. На нём расположилась тёмная фигура. Падавший сверху свет обрисовывал её контур, но не давал разглядеть лица. Вокруг трона стояли другие. Длинные одеяния и странные клобуки искажали их очертания, делая их непривычными и пугающими.

— Ты искала нас? — глухо спросила фигура.

Неизвестный говорил по-имперски, но с сильным акцентом.

— Д-да…

— Зачем?

— Я… я хотела узнать… спросить…

— Спрашивай.

Мольфи замялась. Она как-то не задумывалась, что будет, когда она доберётся до цели. Ей казалось, что главное попасть сюда, и всё решится само собой.

— Вы верховный жрец? — спросила она после долгой паузы.

— Да. Ты хотела узнать только это?

Девушка растерялась. Ну, они же могли что-то рассказать, как-то узнать о её судьбе, вообще что-то сделать! Но фигуры лишь молчаливо чернели в бледных лучах света. Мольфи растерянно смотрела на кружившиеся между ними в световых столбах пылинки. Тогда она сама должна взять дело в свои руки… Не хотите помогать, не надо. Сама справлюсь!

— Вы учили Кордреда, — сказала она.

— Это не вопрос, — произнесла фигура.

— Хорошо. Вы учили Кордреда?

— Да.

— Он начал учить меня, но не смог закончить. Мне было предсказано, что я смогу найти ответы, продолжив своё обучение у тех, кто дал знания моему учителю.

Фигура молчала.

— Это так? — спросила Мольфи, ощущая, как растерянность начинает сменяться раздражением.

— Да. Это возможно, — ответила фигура, — но зависит от того какие ответы ты хочешь найти.

— Кто я? Куда иду? И как мне вернуться домой?

— Ты человек. Ты идёшь куда захочешь. Просто езжай домой.

Мольфи замерла. Что-то не так. Всё не должно быть настолько просто. В памяти всплыли слова прорицателя:

— "Кордред повёл тебя этой дорогой, и тебе нужно пройти её до конца, чтобы получить ответы на свои вопросы", — и потом другие его слова, — "кто ты, я тебе не отвечу… Зачем идёшь — тоже. Ты сама найдёшь ответ на эти вопросы…"

Раньше ей казалось, что "сама найдёшь" значило — "дойдёшь до Ашт-Сехнеба, и тебе всё там расскажут". Но теперь она поняла, что ошиблась. Ей действительно придётся искать ответы самой.

— Я хочу учиться тому, чему вы научили Кордреда, — твёрдо сказала она, затем сообразив, что жрец отвечает только на прямо поставленные вопросы, добавила, — это возможно?

— Да. Но тебе будет нужно пройти испытание. Любой, кто смог это сделать, вправе стать нашим учеником. Таков обычай.

— Я согласна…

— Это опасное испытание. Ты всего лишь юная девушка.

Мольфи не сдержалась.

— Меня похищали бандиты, держали в железной клетке наёмные убийцы, преследовали гигантские ящерицы и птицы размером с верблюда. Вы думаете, я испугаюсь какого-то экзамена?!

— Мы не вправе отказать тебе, — произнёс размеренный голос жреца, — но мы обязаны тебя предупредить.

— Считайте, что вы меня предупредили! — девушка заметно разозлилась, — что мне нужно сделать?

— Пройти внутрь храма.

— И всё?!

— Всё.

— А в чём подвох?

— В ловушках.

— А-а-а… м-м-м…

Мольфи почувствовала, что её яростный пыл стремительно остывает.

— Это магические ловушки. Только одарённый волшебник сможет их обнаружить и преодолеть. Если тебе это удастся — ты достойна стать нашей ученицей.

— А если нет?

— Покажите ей Последний Зал.

Одна из фигур стронулась с места и подошла к девушке. Она казалась огромной, но вблизи Мольфи сообразила, что это из-за головного убора, прибавлявшего жрецу почти локоть роста. При свете он уже не выглядел потусторонним существом, а всего лишь обыкновенным мужчиной в чёрном одеянии с подвеской в виде серебряной змеи на груди.

— Идём, — сказал он по-имперски без акцента и с заметным удольским выговором.

— "Видимо я тут не одна такая, из имперцев", — подумала девушка, следуя за ним.

Жрец провёл её в темноту боковой колоннады. В стене оказался проём, ведущий куда-то вниз. В глубине мерцал жёлтый свет факелов или свечей. Они спустились по лестнице и оказались в длинном узком помещении, заставленном бесконечными рядами полок. Сначала девушка подумала, что это погреб с припасами, но приглядевшись, вздрогнула. Это были не полки. Это были деревянные рамы, к которым были прикреплены утыканные железными шипами бруски. На шипы были аккуратно надеты черепа. Человеческие. Блестящие желтоватые лбы рядами уходили во тьму. Их были сотни, если не тысячи.

— Это… — прошептала девушка.

Её провожатый кивнул.

— Если ты провалишь испытание, этот будет твоим — он указал на свободный шип в ближайшей этажерке с черепами.

Она нервно сглотнула.

— Ты всё ещё хочешь попробовать? — спросил жрец.

Мольфи задумалась. В конце концов, может быть она всё переусложняет? И верховный жрец прав. Надо просто развернуться и пойти домой… И всё будет в порядке. Или нет? Она вспомнила ординатора Серениссы. Ну и что? В конце концов, она же ничего плохого не сделала? Она сможет всё объяснить.

— Если ты передумаешь, мы отправим тебя в город с сегодняшним караваном, — мягко пояснил жрец.

В её памяти возник образ другого помещения. Столь же тёмного и едва освещённого падавшими сверху лучами. И слова знахаря Мганги — "у тебя будет шанс свернуть с того пути, которым ты идёшь, но за это придётся заплатить большую цену. Хотя платить будешь не ты…"

Что он имел в виду? Ей отчего-то казалось, что он говорил именно об этом. Она может продолжить свой путь. А может развернуться и пойти назад. Но что значило "платить будешь не ты"? А кто? Да какая разница? Отец учил её саму отвечать за свои поступки. И она не желает, чтобы цену её решения платил кто-то другой. Неважно кто. Это её решение и её ответственность.

— Нет. Я не передумала. Я не слишком опытна, но кое-что знаю. В конце концов, кто-то же смог пройти испытание? Почему я должна считать себя хуже?

— Достойные слова, — кивнул жрец, — у тебя есть шанс…

Они вышли из мрачного помещения и вернулись к трону.

— Ты видела? — спросил верховный жрец.

— Да.

— И что ты решила?

— Я готова пройти испытание.

— Хорошо — голос фигуры на троне оставался бесстрастным, — проводите её ко входу в Зал Испытаний.

Всё тот же жрец взял её под руку и повёл куда-то в другую часть колоннады. Они вышли на улицу. Перед ней лежал небольшой дворик, со всех сторон обнесённый высокой каменной стеной. В силу этого он несколько напоминал колодец. На свету Мольфи смогла разглядеть своего провожатого. Он был невысок, совсем не стар, и заметно полноват. Лицо жреца не было мрачным и угрюмым, как обычно представляли в Империи служителей древних и жутких культов. Несколько одутловатым и бледным от постоянного нахождения по крышей, вдали от солнца и свежего воздуха, — пожалуй, да. Но вполне человеческим и даже чуть добродушным.

Они остановились на выщербленных каменных плитах двора. Над ними зазвучали тихие голоса и шаги. Подняв голову, девушка увидела идущих по галерее жрецов.

— Они будут наблюдать за тобой. Через скрытые окна и магически. Ты не будешь их видеть, и они не помогут тебе, — уточнил её провожатый.

Девушка посмотрела на темневший перед ней проём, обрамлённый изображением черепов.

— Мне туда?

Провожатый кивнул.

— И я могу никогда оттуда не выйти?

Тот снова кивнул.

— Тогда я бы хотела кое-что спросить.

— Слушаю.

— Когда я лежала без чувств в пустыне, я смогла увидеть в магическом отражении будущее…

— Это возможно, — согласился провожатый.

— И в будущем я была мертва. А в реальности я выжила. Как это возможно?

— Ты хочешь узнать это? Прямо сейчас? В такой момент?! — серые глаза жреца поражённо смотрели на Мольфи.

— Я очень хочу это понять. А если я оттуда не выйду, то уже никогда не смогу этого сделать.

— Логично… — всё ещё удивлённо протянул жрец.

— Так вы можете ответить?

— Это сложный вопрос. Но если кратко, то будущее не определено. Если ты подбросишь монетку, она может упасть одной стороной, а может другой. И пока ты её не подбросишь, никто не скажет, какой стороной она упала.

— И что я тогда увижу в магическом отражении?

— Ты увидишь обе стороны. И орла и решку.

— То есть я видела не будущее, а лишь один из его вариантов?

— Да.

— И будущее предсказать нельзя?

— Нельзя. Можно только увидеть возможности его реализации, и иногда определить какой из них, скорее всего, произойдёт. Строго говоря, есть вариант, что монета упадёт на ребро и застрянет в щели между камнями. Но подобное случается не слишком часто. Чем правдоподобнее вариант, тем легче его увидеть.

— То есть в тот момент моя смерть была наиболее правдоподобным исходом событий?

— Скорее всего…

— И я всё изменила, — прошептала девушка.

— Именно так.

— Спасибо, — Мольфи улыбнулась и посмотрела ему глаза, — я могу идти?

— Да. И будь осторожна. Ловушки крайне опасны…

Мольфи развернулась и решительно шагнула в проход.

Стоявший на галерее верховный жрец проводил девушку задумчивым взглядом.

— Она умна и любознательна, — сказал он, — принесите сюда полевой хирургический набор и подготовьте спасательную партию. Если она провалит испытание не слишком фатально, я бы хотел её зачислить вне зависимости от общего результата.

Перед Мольфи тянулся узкий, в полсажени, коридор. По сторонам возвышались двухсаженные стены. Сверху было раскалённое южное небо. Она прошла вперёд и оказалась в небольшом округлом дворике. От него во все стороны расходились такие же узкие проходы. Насколько она могла видеть по мере удаления от дворика проходы начинали делиться и ветвиться.

— Так. На первое — лабиринт.

Она вспомнила, как обсуждала с другой ученицей Кордреда и своей хозяйкой Уртицией как можно выбраться из подобной ситуации. "Надо просто идти вдоль одной из стен", — сказала тогда Уртиция, — "и рано или поздно, ты придёшь к выходу". Не факт, что принцип универсален. Но попробовать стоит.

Она направилась в ближайший проход слева от входа и двинулась по нему, строго придерживаясь левой стены. Коридор то сворачивал, то разветвлялся. Время от времени путь выводил её обратно в центральный дворик. Тогда она направлялась в следующий проход. Главное — не терять стены. Она сбилась со счёта проходов и была сильно удивлена, оказавшись снова перед входом.

Девушка осмотрелась. По идее она прошла весь лабиринт, но так и не нашла того, что можно было бы считать выходом. Хотя стоп. Жрец говорил, что ловушки магические. А чтобы идти вдоль стены не требуется никакого волшебства. Возможно дело в другом. Мольфи попыталась увидеть магическую картину лабиринта. Получилось очень легко. У неё сложилось впечатление, что после того, как она вернулась к реальности из магического мира, тогда в пустыне, переходить от одной картины окружающего к другой ей стало заметно легче. Как будто в голове появился некий переключатель. Или ослабли сдерживавшие его предохранители… Она отбросила эти размышления и присмотрелась. На казавшейся совершенно ровной каменной стене возникло едва заметное изображение стрелки.

— Кажется это указатель…

Она двинулась по стрелке. Повернув в коридор, увидела следующую. Зашагала по ней. Следующая. Ещё одна, и ещё. Через дюжину поворотов она увидела на стене обрисованный магическим следом прямоугольник и рядом изображение ладони.

— Дверь, — сказала она вслух, — магическая дверь. И сюда нужно приложить руку. И нажать.

Она потянулась к изображению и замерла в последний момент. Жрец говорил, что ловушки опасны. Лабиринт же особо опасного впечатления не производил. Здесь что-то не так.

Девушка убрала руку и осмотрелась. Плиты под ногами выглядели как-то подозрительно. Щели между ними были шире, чем обычно. И они не были забиты песком. Мольфи прижалась к стене, встав на подобие каменного плинтуса, и осторожно, стараясь глубоко не дышать, приложила руку к отпечатку на стене. Дверь с гулом распахнулась и одновременно перед ней разверзлась яма. Плиты оказались люком, моментально открывшимся. Взгляд последовал в глубину. Сажени полторы. На дне песок. Разбиться насмерть сложно, но вылезти оттуда без чужой помощи уже не выйдет… Перед её мысленным взором промелькнул металлический шип на деревянном бруске. И черепа.

Девушка отогнала видение и прошла в открывшуюся дверь. Там было темно. Очень темно. Узкий коридор шёл куда-то в глубину здания. Она медленно зашагала по нему, для надёжности держась руками за стену. Вдруг там ещё один лабиринт. В начале пути тусклые отблески, проникавшие сквозь проход, хоть как-то освещали коридор, но затем темнота стала абсолютной. Девушка пробиралась мелкими шажками, старательно ощупывая ладонями стену. Открытое пространство она скорее почувствовала спиной, чем руками. Остановилась.

Стена уходила в сторону, расширяясь в какой-то зал. Девушка сделала шажок и не ощутила под ногой опоры. Качнулась к стене, пытаясь сохранить равновесие. Перевела дух. Сердце бешено колотилось.

Коридор вёл в комнату без пола. Не слишком осторожный кандидат в ученики имел все шансы проследовать в бездну раньше, чем сообразил бы в чём дело. Она села и ощупала пол. Вдоль стены шёл узенький, в пядь шириной, карниз. По нему можно было обойти комнату. Стараясь дышать как можно тише, Мольфи двинулась по карнизу. Для надёжности она тщательно ощупывала путь, прежде чем опереться. Это её и спасло. Карниз внезапно закончился. Девушка замерла как пришпиленная к стене. Возвращаться? Но с другой стороны карниза не было. Дальше был только один путь — вниз. Девушка попробовала крикнуть. Эхо пришло не сразу. Глубоко. Если бы только у неё был свет…

Она с трудом удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. У неё был свет! Сколько угодно света.

Небольшой огненный шар соскользнул с пальцев и завис в пустоте. Не фонарь, но за отсутствием лучшего — сойдёт.

В неровном освещении она увидела, что локтем ниже от стены отходят два металлических стержня, шедших к противоположному краю ямы, где чернело нечто, похожее на выход. Без освещения шансов их обнаружить не было. Разве что крайне удачно на них свалиться…

Мольфи аккуратно опустила ногу, опёрлась на один из стержней. Похоже достаточно крепкий. Она перелезла на них и поползла на четвереньках. Дыра в противоположной стене действительно оказалась входом. Пробравшись туда, девушка оказалась в очередном проходе. Тут уже не было темно. Через пробитые наверху бойницы проходило достаточно света.

Впереди что-то мерно поскрипывало, и оттуда долетали волны сквозняка. Подойдя ближе, Мольфи увидела их причину.

Вдоль коридора скользил массивный бронзовый маятник. Он состоял из длинного штока и утыканного лезвиями груза. Не нужно было обладать исключительной догадливостью, чтобы понять — любая попытка идти дальше закончится превращением соискателя в кучку фарша.

Девушка присела и задумалась. Увы. Никаких магических знаков и обходных путей ей обнаружить не удалось. Маятник нельзя было обойти. Его нужно было остановить. Но как?

Она внимательно осмотрела коридор. Конструкция была подогнана идеально. И мышь не проскочит и зацепиться не за что. Девушка посмотрела на шарнир. Шток маятника удерживался крюком на оси. Хм-м… Если его посильнее раскачать, он вполне может соскочить…

Она задумалась. Сможет ли она подталкивать маятник, чтобы раскачать его сильнее. Но достаточно быстро отказалась от подобной идеи. Замедлялся он на слишком большой высоте, а там, где его можно было достать рукой, шипастый груз мчался с такой скоростью, что шансы сохранить эту руку целой выглядели откровенно призрачными.

Бронза… Бронза. Древний металл волшебников. В силу каких-то причин обладает повышенным сродством к магии. Полный антагонист железа. Значит, эту штуку можно раскачать магией. Девушка сосредоточилась. Это не было просто. Раньше у неё такие вещи не получались. Но она же хочет пройти этот жалкий лабиринт испытаний или нет?

С каждым взмахом маятник уходил чуть дальше. Наконец крюк вышел из зацепления, и сорвавшаяся масса с грохотом рухнула на пол коридора. Мольфи едва успела прикрыть руками лицо. Мелкие каменные осколки роем пронеслись мимо, царапая плечи и застревая в волосах.

Стряхнув пыль, она посмотрела на картину разрушений. Маятник погнулся и загораживал проход, но пролезть было вполне по силам. Правда одежда в итоге заметно пострадала. Помятые шипы всё ещё были острыми.

Оставив позади коридор с маятником, девушка выбралась в просторную комнату. Из неё шли четыре прохода. В правом с гудением ревело пламя, превращая этот коридор в подобие кузнечного горна. Полом служили раскалённые добела угли, над которыми дрожало синеватое пламя. Потоки воздуха врывались через отверстия в стенах и огненными сполохами исчезали в решётках на потолке.

Следующий за ним коридор был наполнен треском. С выступавших из стен медных шаров срывались голубовато-белые искры, время от времени перемежавшиеся небольшими молниями. Из коридора тянул резкий запах. Как перед грозой, но заметно более сильный.

Третий коридор был залит водой. Её уровень был на три четверти сажени ниже пола. Из стен торчали длинные стеклянные шипы.

Последний, самый левый, был отделён от комнаты невысоким бортиком. Через него можно было без проблем перешагнуть. Если, конечно, не испугаться скорпионов. Пол коридора чуть ли не шевелился от массы чёрных с алыми точками глянцевых тел. Скорпионы были огромными и выглядели достаточно угрожающе. В стенах были пробиты отверстия, куда периодически они уползали и из которых снова появлялись.

Все четыре коридора вели в следующую комнату. Она была совсем рядом — какие-то четыре сажени. Вся проблема была в том, как эти сажени преодолеть.

Итак, первое испытание было на умение видеть магические знаки, второе — на умение ориентироваться в темноте, третье — на умение воздействовать на предметы. Что будет следовать за этим? Должна же в этих испытаниях быть какая-то система?

Девушка ещё раз посмотрела на коридоры. Кто бы что ни говорил, но из любого тупика должен быть выход.

Скорпионы. Живые существа. Маг, идущий по пути жизни, сможет нейтрализовать яд в собственном теле, или что-то сделать с самими скорпионами — оглушить, усыпить, просто убить. Маг знакомый с волшебством иллюзий — стать для них невидимым или напугать ядовитых тварей.

Но она не знакома с этой магией. Хотя есть ведь и другие коридоры. Испытание должно быть рассчитано на мага с любыми способностями. Она подошла к коридору с водой. Его без проблем можно переплыть. Только вот вылезти не получится. Края скользкие и высокие. Чтобы выбраться на ту сторону надо из воды выпрыгнуть… Или как-то стоять на её поверхности. Заморозить? Нет, не хватит сил. Слишком много воды. Хотя по слухам маги школы земли могли делать её достаточно твёрдой без замораживания и вообще творили исключительные фокусы с веществами. Например, они могли придать стеклу прочность или затупить его острые грани… Девушка посмотрела на шипы над уровнем воды. Будь они попрочнее и не такими острыми, по ним можно было бы без особых сложностей перебраться на ту сторону…

Коридор с искрами и треском она оставила без внимания. Магия воздуха, управлявшая молниями и прочими атмосферными явлениями, ей тоже не была хорошо знакома. Определённо следует в будущем расширить свои познания в этих областях.

Девушка остановилась перед огненным проходом. Её путь здесь… Она попятилась. В коридоре можно было плавить бронзу. Мольфи прикусила губу. Как создать огонь её учили. Но как от него защититься? Элементарно! Точно так же. Создавая пламя, она пыталась сконцентрировать тепло из окружающего пространства, а сейчас ей надо наоборот — оттолкнуть его от себя, создать изолированный пузырь, который будет обтекаться пламенем. Долго его ей не удержать, но тут всего четыре сажени…

Огонь ревел перед самыми глазами. Раскалённые угли под ногами устрашающе хрустели. Но ей удалось. Только немного жарковато и душно… Воздух в защитную оболочку тоже почти не проникал. Об этом она не подумала. Но цель совсем рядом. Девушка тяжело рухнула на каменный пол. Волосы неприятно потрескивали, а на платье тлели багровые искорки.

Она смогла удержать оболочку до самого последнего момента. Её лишь слегка опалило. Девушка несколько минут лежала, восстанавливая силы и дыхание. Сколько ещё здесь сюрпризов? Позади уже четыре ловушки.

Медленно поднявшись, она упрямо зашагала в следующий проход.

— Опять лабиринт? Они начинают повторяться…

Этот вариант отличался от предыдущего тем, что был не под открытым небом. Стены состояли из массивных каменных блоков соединённых бронзовыми скобами.

Мольфи решительно вошла в лабиринт. Сзади что-то заскрипело. Она повернулась. Каменный блок плавно выехал из стены и тяжело ударился в противоположную, отрезав путь назад. Бронзовые скобы оказались полозьями, по которым блоки могли скользить друг относительно друга. Девушка вспомнила игрушку, которую как-то вырезал отец — набор деревянных брусочков. При некоторой сноровке из них можно было сложить аккуратный шарик. Главное — правильно соединить брусочки друг с другом и передвинуть в нужное положение. Она вдруг ощутила себя находящейся внутри этой головоломки…

Сдвинулся другой блок. Девушка быстро убралась с его дороги. Стоять нельзя. Нужно быстро шагать. И тут не было указателей. Пришёл в движение следующий блок. На этот раз на полу. Он резко взмыл к потолку, и не отскочи Мольфи в сторону, её бы буквально размазало между каменными глыбами.

Она бросилась в свободный проход. Каждый следующий блок двигался быстрее предыдущего. И предсказать какой блок и куда сместится в следующий момент, было невозможно. Девушка металась как куница в ловушке. Скрипели бронзовые полозья, с грохотом сталкивались камни. Она не знала куда бежать и бросалась в любое свободное пространство. А его с каждой минутой становилось всё меньше. Головоломка собиралась.

Она пыталась сосредоточиться, сориентироваться, попытаться угадать, что и куда будет двигаться. Но не хватало времени. Её метания были хаотичными, но пока ей везло.

Только пока. Очередной блок отрезал её от последнего фрагмента свободного пространства. Девушка оказалась зажата в крошечном объёме. И в нём было места ровно на один блок. Мольфи с ужасом подняла глаза к потолку. Она не могла сказать почему, но знала — он сейчас будет двигаться.

— "Это конец… Я провалила испытание!"

Она упала навзничь за секунду до того, как потолок рухнул вниз…

— "Сейчас вся жизнь пронесётся перед глазами…"

Жизнь не пронеслась. Каменная плита мягко затормозила в дюйме от её лица.

Соседний блок ушёл в сторону, и открылась щель. Чьи-то руки вытащили её из-под глыбы.

Девушка часто моргала. Её трясло. Кто-то дал ей воды. Несколько глотков вернули ей способность размышлять. Она узнала провожавшего её на испытание жреца.

— Как я смогла выжить?

— Ну, если честно, мы не очень-то рвёмся убивать и калечить будущих учеников… Несчастные случаи, конечно, бывают. Но, как правило, дело ограничивается переломами, ожогами и порезами.

— А черепа? — спросила Мольфи.

— Это останки наших братьев. Что-то вроде кладбища…

Девушка, шатаясь, поднялась на ноги.

— То есть я бы всё равно не погибла?

Жрец кивнул.

— Но я провалила испытание? Я не смогла выбраться из головоломки…

— Из неё нельзя выбраться.

— Но в чём же смысл?

— Продержаться как можно дольше. Тест на умение предчувствовать опасность и не терять самообладание в критической ситуации.

— И как долго я … продержалась?

— До самого конца.

— Это хорошо?

— Отлично. Ты получила высший балл… — он окинул её взглядом, — и ни одной серьёзной травмы.

Мольфи ощутила как слабеют ноги. Жрец усадил её на скамеечку.

Перед ней возникла ещё одна фигура. Она узнала верховного жреца. Попыталась встать, но тот остановил её жестом.

— Теперь ты одна из нас.

Шедшие за верховным жрецом люди подали ей аккуратно свёрнутую чёрную робу и серебряный амулет в виде свернувшейся змеи.

— Это мне?

— Да. Теперь ты имеешь право носить наше одеяние и получишь новое имя.

— Новое имя?

— Ничто не должно отвлекать тебя от учёбы — прошептал жрец, вытащивший её из лабиринта, — тем более твоё прошлое. А потом ты сможешь вернуть себе прежнее. Если захочешь.

— Мы назовём тебя, — верховный жрец сделал паузу — Симахтаб.

— Симахтаб… — прошептала девушка, — а что это значит?

— Серебряный лунный свет — шепнул на ухо младший жрец.

Мольфи откинулась к стене и машинально перебирала в руке серебряный амулет. Ей предстояла новая жизнь. Но в старой тоже оставались нерешённые вопросы. И когда-нибудь она к ним вернётся. Она оставила в покое серебряную змею и провела ладонью по кармашку, где всё ещё лежал небольшой позолоченный ключик. Когда-нибудь она точно к ним вернётся…

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ