– Мистер Бронн, я уже вполне могу идти без этих ужасных костылей! Я же врач, наконец, – лицо Ортенсии пылало возмущением, – мне виднее.

– Еще рано, – безжалостно развеял я ее надежды, – пока тебе нужно беречь связки.

Она демонстративно отвернулась и стала обиженно разглядывать бурлящий Аденский порт. Я положил костыли на заднее сиденье открытого авто и занялся погрузкой багажа.

– Вы жестоки, – возмутился Арнольд Морли, по случаю нашего прибытия он даже оставил ресторан своего имени на попечение управляющего, и взялся лично встретить нас в порту, – такая милая девушка, а вы заставляете ее ходить с этой жуткой повязкой на чудной ножке, да еще и с костылями.

– От ее чудной ножки зависит исход всего дела. Я хочу быть уверен, что когда мы доберемся до Аравийской пустыни, костыли уже больше не понадобятся.

Морли ответил мне испепеляющим взглядом.

Последний ящик был тяжел и вдвоем мы, кряхтя, едва затащили его в багажник.

– Что это? – удивился Арнольд, – научное оборудование?

– Это наш ответ на вопросы, которые может задать синьор ди Мартти…

– Представляю, что это могут быть за вопросы… – раздался знакомый голос за моей спиной.

Я обернулся и растерянно замер с широко открытыми глазами.

– Ты меня не узнаешь?

– Похоже, наш ученый друг несколько озадачен. Нарушение стереотипа – так, кажется, говорят венские психологи, – рассмеялся Морли, – не переживайте Эрика, сейчас он придет в себя.

– Конечно, узнал, – ко мне, наконец, вернулся дар речи, но Арнольд прав, – я первый раз вижу тебя в платье… обычно это был летный комбинезон…

– Я сама очень редко себя в нем вижу, – улыбнулась Эрика, – а это кто?

– Позвольте вам представить – Ортенсия Пикколо, студент-медик, и наш будущий проводник. А это – Эрика Витт, наш пилот и технический эксперт.

– Очень приятно, – довольно сухо заметила Эрика, – а что у вас с ногой?

– Я провалилась в катакомбы в Александрии, когда убегала от бандитов. К счастью, Танкред меня довольно быстро оттуда вытащил.

– Вот как? – мне показалось, что в голосе Эрики появился какой-то холодок.

– Он уже дважды спасал меня из рук этих головорезов, – поспешила поделиться с ней Ортенсия.

– Вы что, так часто оказываетесь в подобных обстоятельствах, сударыня? – холодок в голосе Эрики начал приобретать антарктические масштабы.

– Ее преследуют, потому что она и ее отец знают, где находятся руины… – вмешался я, – а нам лучше занять места в автомобиле. Мы спешим.

– Это точно, – задумчиво отозвался Морли с водительского сидения.

Встретивший нас на месте Хеммет Синклер сразу же взял руководство операцией в свои руки.

– Итак, господа, – приветствовал он нас, не успели мы выбраться из автомашины, – мисс Гортензии сейчас нужно показаться врачу. Доктор Лайвсли был настолько любезен, что согласился оказать нам эту маленькую услугу…

– Меня зовут Ортенсия, – робко попыталась вмешаться она в поток его распоряжений.

– Тысяча извинений, сударыня. Я всегда путаюсь в именах. Доктор ждет вас наверху…

– Но я не смогу дойти сама с этими костылями. Если бы синьор Бронн…

– Конечно, я помогу…

– Нет, Танкред, ты нам нужен в другом месте. Девушку проводит Арнольд. Он уже в курсе наших планов, кроме того он остается в Адене, а тебе нужно подготовиться к отъезду. Времени очень мало.

Оставив Ортенсию на попечение Морли, мы прошли на веранду.

– Итак, – приступил к рассказу Хеммет, – вам пришлось сделать довольно большой крюк. Увы, но плавание по Нилу в условиях, когда тебя ищет полиция было бы слишком рискованно. Одно дело – многолюдные города, как Александрия или Каир, и совсем другое – городки Верхнего Нила, где каждый европеец на виду. Поэтому мы зайдем с другой стороны. Опорной базой станет Коссейр, на берегу Красного моря. Это единственный приличный порт на участке от Суэца до Порт-Судана.

Он указал на висевшую на стене карту.

– Там мы заберем необходимое снаряжение. Доставить его в Коссейр заранее нам помог ваш старый знакомый лейтенант-коммандер Джеймс Хокинс.

– Как это любезно с его стороны… – ехидно заметила Эрика, со времен ирландского восстания сильно недолюбливавшая британских военных.

– Наш бравый Танкред ухитрился спасти еще и его племянницу…

Эрика довольно холодно посмотрела на меня.

– Ты спасаешь всех девиц, попадающихся тебе на пути?

– Нет, только тех, кому действительно грозит опасность…

– Не отвлекайтесь, – постучал линейкой по столу Хеммет, – итак в Коссейре мы заберем снаряжение и двинемся через пустыню на запад к Луксору.

– Вы смогли раздобыть автомобиль? – спросил я.

– Да. У нас будут машины улучшенной проходимости.

– Имейте в виду, – предупредил я, – мои навыки вождения этих жестяных монстров совершенно нулевые… Нам понадобится шофер.

– Управлять автомобилем совсем не сложно, – улыбнулся Хеммет, – кроме того мы с Эрикой вполне можем сами с этим справиться.

Я удовлетворенно кивнул.

– Из Луксора мы по железной дороге или на автомобиле сможем добраться до оазиса Харга, – продолжал свой рассказ Хеммет.

– Там есть железная дорога? – усомнился я.

– Армейская узкоколейка. Ее проложили в последние годы перед войной. Если не сможем договориться с властями, поедем сами через пустыню. А уже из оазиса мы отправимся к искомым руинам.

– Вы уверены, что Невер нам не помешает?

– А вот это, – заметил Хеммет, – уже ваша работа, Танкред. Переговорами с местными варлордами и дю Понтом будете заниматься вы. Наша с Эрикой задача – транспорт и техническая поддержка.

Вот уже который раз за последние месяцы я оказался на корабельной койке, терзаемый приступами морской болезни. Что поделать, я решительно сухопутная крыса… И если на средиземноморском лайнере или британском линкоре качка чувствовалась еще не так сильно, то на этом потрепанном моторном баркасе, который вез нас из Адена в Коссейр, в желудке отдавалась каждая волна, ударявшая в борт. Хорошо Синклеру, его никакая качка не берет. Даже Эрика держится молодцом, и только я валяюсь в душной и пыльной каюте, стараясь не думать о завтраке. А еще этот сон…

Марк отбросил валявшуюся на пути ветку ногой, затянутой в армейский шнурованый сапог – калигу. Он уже достаточно глубоко зашел в эти влажные заросли. Ветер шелестел стеблями папируса и задумчиво перебирал ветви пальм. На дальнем берегу медленной протоки зеленой стеной стояли оплетенные лианами деревья. Даже не верится, что всего в нескольких часах пути отсюда, по ту сторону окружавших низину скал, лежит безжизненная пустыня.

Эти оазисы стали для него золотым дном. Цирки империи нуждаются в постоянном завозе диких зверей. Редко какие игры обходятся без боев гладиаторов и травли. Ради таких доходов он терпел сырость и трепавшие его приступы лихорадки, нападения дикарей и атаки диких зверей.

Но на этот раз он зашел в оазис слишком глубоко. От царившей вокруг тишины ему было неуютно. Он оглянулся. Сопровождавшие его ловцы тоже не выглядели счастливыми. Пожалуй, стоит вернуться. Преследуемый ими слон будто растворился в этих зарослях.

– Идем назад, – скомандовал он, – поймаем другого.

По лицам его спутников пробежали улыбки.

Это были крепкие ребята, опытные охотники. В основном все местные, потомки поселенных здесь еще при Птолемеях карфагенян, ливийцев и галлов. Но даже они не чувствовали себя в своей тарелке в этих чащобах. Похоже, жить здесь без страха могут лишь местные эфиопы, да жрецы храма Минервы, выстроенного в самом сердце оазиса. Говорят, что богиня лично защищает своих слуг…

Из кустов появился один из ловчих. Обычно невозмутимый он был бледен как призрак.

– Что?

Охотник лишь указал рукой в кусты.

Марк свернул в указанном направлении, и, продравшись через заросли, вышел на небольшую прогалину. Перед ним лежал растерзанный труп слона.

Конечно, слоны, жившие в оазисе, не шли ни в какое сравнение с огромными животными, которых иногда привозили из далекой Индии. Редко какой из местных слонов был достаточно высок, чтобы Марк не мог достать рукой ему до макушки. Но все же это были слоны, а не коровы. И старый гладиатор с трудом мог представить себе зверя, способного вот так убить и разорвать взрослого толстокожего. Это не по силам даже льву.

Подошедшие охотники зашептались. Марк не слышал деталей, но знал о чем идет речь. Все жители Стимфалополиса знали, что в глубине оазиса водится много странных зверей. В том числе и тот, кого обычно звали медведем. Марк видел медведей, и мог твердо сказать, что ничего общего со зверем из оазиса они не имели. Но слова, которым его звали варвары-эфиопы, ни один цивилизованный человек выговорить не мог. Цивилизованные люди не используют вместо слов причмокивания и прищелкивания языком…

В любом случае поймать этого "медведя" было бы вершиной его звероловной карьеры. С другой стороны, как утверждали люди зверя встречавшие, и после этого выжившие, поймать его было невозможно. Марк в юности собственными глазами видел перекушенную надвое цепь, на которой была привязана растерзанная чудовищем корова. Вид аккуратно откушенной слоновой ноги, которая прямо сейчас находилась у него перед глазами, убеждал в том, что детские воспоминания его не обманывали.

В кустах на той стороне прогалины что-то зашуршало. В горле у Марка пересохло, а сжимавшая копье рука стала скользкой от пота. Молва утверждала, что зверь всегда нападает молча, и никто и никогда не слышал его голоса. Другие и вовсе говорили, что это не зверь, а демон, выходящий на охоту из подземного царства…

– "Останусь жив, посвящу копье Минерве, куплю поместье в Дельте и брошу ловить зверей" – подумал Марк.

…

Я проснулся, и некоторое время тупо разглядывал потолок каюты. Потом сполз с койки и доковылял к умывальнику. Из зеркала на меня тупо пялилась небритая физиономия тоскливо-серового цвета. Я плеснул в лицо холодной водой. Выражение небритой физиономии стало чуть более осмысленным. Когда же, наконец, мы доплывем?

Коссейр был крошечным городком, затерянным на пустынном берегу Красного моря. Рядом с ним совершеннейшим диссонансом смотрелись массивные силуэты французского линкора "Жанна д'Арк" и британского линейного крейсера "Джеймс Кук".

– Что они здесь делают? – первым делом спросил я у Хеммета, разглядывая массивные башни и многочисленные орудия с палубы нашего моторного баркаса.

– Полагаю, в основном следят друг за другом. Французы заняты какими-то испытаниями, британцы проявляют вежливый интерес. Политика, одним словом…

– Это уже слишком, Хеммет! – на палубу вышла Эрика.

– Что случилось? – я обернулся к раздраженной девушке.

– Мало того, что вы пытаетесь взять с собой этого англичанина Лайвсли. Так он еще только что сказал, что с нами будут какие-то солдаты!

– Согласитесь, мисс Витт, врач ведь не самый лишний человек в экспедиции?

– Мы отправляемся туда болеть?

– Не горячись так, Эрика, – я постарался говорить самым примиряющим тоном, на который был способен.

– Не горячиться?! Чтобы я поехала в одной машине с этими… этими… Знали бы вы, как эти молодцы вели себя в Ирландии.

– Мисс Витт, – снова заговорил Синклер, – я понимаю вашу личную неприязнь к британским военным. Но сейчас нам крайне необходима их помощь…

Она гордо вздернула подбородок и молча вернулась в каюту.

Я повернулся к Хеммету.

– Я, честно говоря, тоже не слишком понимаю, зачем нам солдаты?

– Речь не о солдатах. Точнее не совсем о них. Платой, которую нам пришлось уплатить за помощь со стороны британского флота, является необходимость взять с собой доктора Лайвсли и еще нескольких человек, которых лейтенант-коммандер Хокинс откомандирует в наше распоряжение.

– Неужели мы не могли обойтись своими силами?

– Посудите сами, Танкред, мы фактически едем на войну. Ваши связи в Европе весьма помогут с научной частью экспедиции, но вряд ли ваши университетские коллеги обеспечат нам вооруженных людей в помощь.

– Это так, – не смог не согласиться я…

– Поэтому кроме интеллектуальной мощи, нам понадобятся куда более приземленные вещи. Включая элементарные рабочие руки. Кроме того, буду честен, британские власти располагают достаточным влиянием на военных предводителей Верхнего Египта. И не рискну утверждать, что их поддержка будет для нас лишней.

– Вы хотите сказать, что наша экспедиция будет действовать от имени британской разведки?!

– Нет, конечно. Просто мы с ней достигли некоторого компромисса. Англичанам интересно получить информацию о положении в оазисах из первых рук, а нам – воспользоваться их помощью и авторитетом в условиях, когда любой вооруженный бедуин имеет возможность безнаказанно нас убить или ограбить.

– Что-то мне в этом не нравится, – проворчал я…

– Мне тоже, – вздохнул Хеммет, – именно поэтому я попросил Арнольда также прислать нам нескольких своих людей, никак не связанных с Британской империей.

– Ваши сюрпризы неисчерпаемы… Собранный вами коллектив начинает напоминать мне банку с пауками.

– Вы неправы, – обиделся Синклер, – наш пилот, конечно темпераментная девушка, но она вполне разумна. Остальных людей мы с Арнольдом и офицером Хокинсом подбирали специально.

– Будем надеяться, что вы не ошиблись.

Заблаговременно доставленное в Коссейр экспедиционное снаряжение хранилось в небольшом сарае недалеко от берега. Здесь же были припаркованы три свежевыкрашенных полугусеничных автомобиля. Сквозь тонкий слой краски песочного цвета проглядывали эмблемы Королевского флота Его Величества…

Рядом с машинами суетился механик. Я узнал знакомую фигуру в пенсне с козлиной бородкой.

– Герр Гамсбок?! Не ожидал увидеть вас так далеко от Капштадта.

Механик выглянул из-под капота. Это действительно был мастер из оружейного магазина в Капштадте. Тот самый, у которого я выбирал снаряжение для путешествия в Южной Африке.

– А, господин Бронн, рад вас видеть живым и здоровым. Одно время распространился слух, что вы стали жертвой льва-людоеда.

– К счастью я остался жив. В отличие ото льва. Ваши инструменты мне тогда здорово помогли, герр Гамсбок.

Глаза механика довольно заблестели под стеклами пенсне.

– На мой товар еще никто не жаловался.

– Но что вы здесь делаете?

– Герр Морли попросил нас с Михелем и Юлиусом помочь вам с путешествием по пустыне…

Так вот что за "нескольких своих людей" прислал Арнольд. Видимо он ценит их достаточно высоко, раз вызвал из такой дали. Интересно будет узнать чем кроме продажи оружия они так знамениты? Но вслух я сказал другое:

– Я рад, что вы сможете нам помочь. Там в моем багаже есть один ящик… Со специальным грузом. Попрошу вас за ним особо присмотреть, герр Гамсбок.

– Как я узнаю, о каком именно ящике идет речь?

– Вы не ошибетесь, герр Гамсбок…

– Вот это и есть наш транспорт?

Я обернулся. Пока мы с механиком беседовали, к нам подошла Ортенсия. Она уже избавилась от костылей и теперь обходилась небольшой палочкой. Я представил ее.

– Синьорина Пикколо, наша проводница.

Тевтонец галантно поклонился.

– Клаус Гамсбок, к вашим услугам, фрейлейн.

– А можно посмотреть внутри?

– Конечно, фрейлейн, – механик приоткрыл дверцу.

Ортенсия попыталась заглянуть внутрь, но споткнулась, и мне пришлось помочь ей забраться в кабину. Закончив с этим, я повернулся и обнаружил метрах в двадцати Эрику, внимательно наблюдавшую за происходящим. Увидев, что я ее заметил, она резко отвернулась и зашагала прочь. Я пошел за ней. Эрика прибавила шаг, и я догнал ее только у самой воды, рядом с валявшейся на песке какой-то кучей шлангов и баллонов.

– Подожди, Эрика…

Она остановилась, и повернулась на каблуках лицом ко мне.

– Вам не кажется, что знаки внимания, оказываемые этой девочке, становятся излишне заметными?

– Что ты говоришь, Эрика! Какие знаки. У нее повреждена нога, не мог же я…

– Конечно, конечно, как я могла забыть… когда ты ее очередной раз спасал, она повредила себе ногу, ну раз так, можешь продолжать, – она снова развернулась и пошла теперь уже от берега к сараю.

Я же так и остался стоять на пляже с открытым ртом.

Из оцепенения меня вывел металлический грохот и французские проклятия.

Я обернулся. Молодой человек, лет двадцати в мокрой от пота тропической униформе французского флота, пытался что-то сделать с грудой металлических баллонов. Железные цилиндры не поддавались, скользили и разъезжались, сопровождая эти эволюции гулким звоном.

– Я понимаю, что вам сейчас не до этого, мсье, – пробормотал француз, чудом предотвращая падение очередного баллона, – но не могли бы вы мне чуть-чуть помочь? Мне крайне не хватает третьей руки, чтобы собрать все это…

– Конечно, – я подхватил угрожающе наклонившийся баллон.

Вдвоем мы быстро восстановили порядок в штабеле.

– Я вам крайне благодарен, – выдохнул француз, отирая пот бескозыркой, – меня зовут Жак…

– Очень приятно, Танкред. Надеюсь, это не отравляющией газы? – я с опаской оглядел штабель, но никакой маркировки на баллонах не было.

– Нет, что вы, – рассмеялся Жак, – это всего лишь кислород, мы здесь занимаемся исследованием водолазного снаряжения.

– Да!? Мне всегда казалось, что водолазное снаряжение это огромные колокола для погружения, резиновые костюмы с такими, знаете, смешными медными шлемами и шланги для подачи воздуха с палубы…

Француз возмущенно замахал руками.

– Что вы, что вы, – это позапрошлый век. Будущее водолазного дела – легкие костюмы использующие баллоны с кислородом.

– Я слышал, что сжатый кислород тоже ядовит, – мой скепсис пока еще не рассеялся.

– Это зависит от давления, – поучительно заметил Жак, – при аккуратном использовании никакой опасности нет.

– Странно, почему тогда это новое снаряжение такая редкость?

– Увы, у него есть масса недостатков, в первую очередь проблема отвода выдыхаемого углекислого газа. Да и кислород, если честно, не лучший вариант. Я даже думаю, – он заговорщицки поднял указательный палец, – что было бы здорово заменить кислород обычным атмосферным воздухом. Но пока не ясно как это сделать технически. Да и азот воздуха может быть крайне опасен при резком подъеме с глубины. Он при падении давления буквально закипает в крови…

– Да я что-то слышал, кажется, это называется кессонной болезнью, – блеснул я эрудицией.

– Именно, – закивал головой француз, – но я уверен, рано или поздно нам удастся создать легкий и удобный водолазный аппарат, способный сделать ныряльщика свободным от сковывающего его с поверхностью шланга.

– Хм… Нырять, имея с собой пузырь с воздухом, – заметил я, – в этом явно что-то есть.

– Конечно! – воскликнул француз, но тут же спохватился, – ради всего святого, извините. Я так бесцеремонно отвлек вас от личных проблем.

– Ничего страшного, небольшое недоразумение, – улыбнулся я, – рад был помочь.

Попрощавшись с французским водолазом, я направился к лагерю, размышляя о разговоре с Эрикой.

В лагере я наткнулся на доктора Лайвсли, отдававшего распоряжения двум морским пехотинцам.

– Эти ящики разместите во второй машине, канистры с бензином по четыре в каждую, коробку с секстантом передайте мистеру Синклеру…

Приглядевшись, я узнал их обоих. Это были мои старые знакомые еще со времен поиска татуировщика – матрос Фокс и боцман Кробар. Что ж, в этих двоих я, по крайней мере, был уверен.

Остаток дня прошел в суете и подготовке к отъезду. Уже на рассвете, наша автоколонна выехала из Коссейра и двинулась на запад. До Луксора было немногим более полутора сотен километров, и мы рассчитывали добраться туда уже к вечеру. Эрика категорически отказалась везти британских солдат в своей машине.

– Мириться с их присутствием в экспедиции я готова, – заявила она, – но служить для них шофером я не буду!

В итоге ей в качестве пассажиров достались наши капштатские друзья – Михель и Юлиус. Экипаж второго автомобиля включал Хеммета, Ортенсию и матроса Фокса. Мне достался последний автомобиль, которым управлял герр Гамсбок. Компанию мне составили доктор и боцман Кробар.

– Нам попалась самая населенная машина, мистер Лайвсли, – заметил я, занимая свое место на заднем сидении, – зато багажа меньше.

– Зовите меня Алан, просто Алан, – улыбнулся он, – мы с вами теперь, фигурально выражаясь, в одной лодке.

– Приятно это слышать. Тем более от моряка.

– Ну что вы. Разве я моряк? Вот Хокинс – моряк. В пятом поколении. А я врач. Тоже в пятом, кстати говоря. Лайвсли пользовали жителей туманного Альбиона, начиная с восемнадцатого столетия. Если, конечно, наши семейные предания не врут, – он улыбнулся.

– Отлично, что нам достался столь трепетно относящийся к своей профессии доктор, но думаю, нам стоит немного раскрыть карты…

– Я весь внимание, – устремил на меня невинный взгляд Лайвсли.

– Я прекрасно понимаю, что Джеймс Хокинс, а может даже и сам полковник Монтгомери, приставил вас к нашей экспедиции не за одни только медицинские познания. Я также понимаю, что всех деталей вы все равно не откроете. Но поскольку мы все-таки не на пикник собрались, хотелось бы понимать в какой степени я могу на вас рассчитывать…

– Было бы глупостью отрицать, что я получил определенные указания со стороны командования. Но они состоят в первую очередь в том, что я должен всячески вам содействовать, и сделать все, чтобы вы вернулись живыми и здоровыми. И как врач, и как офицер Его Величества.

– Это хорошо. А теперь скажите честно, в какой степени я могу рассчитывать на ваше, хм… понимание.

– В той, в которой оно не выходит за рамки допустимого для офицера и джентльмена.

– У вас поразительный талант уклончиво отвечать на вопросы, – я улыбнулся, – тем не менее, никто не может избежать ситуации, что нам придется, к примеру, применить оружие. И не только чтобы отбиваться от гиен… Я бы хотел точно знать, что я в этом случае могу ожидать от офицера и джентльмена.

– Британия не находится в состоянии войны… – начал врач.

– Бросьте дипломатию. Скажите прямо, в какую сторону вы будете стрелять.

Лицо Алана Лайвсли посерьезнело.

– Пока вы не повернете оружие против моей страны в ту же, куда и вы. И если обстоятельства заставят меня это изменить, то я поступлю как джентльмен, но не как офицер. Я предупрежу вас заранее.

– Спасибо, Алан.

Я понял, что британец говорил честно.

– Думаю, что вам будет интересно, что именно ждет нас в Луксоре, – продолжил тем временем доктор.

– Еще как.

– Луксор и окрестности управляются пашой Гамаль-беем. Это бывший офицер османской армии и официальный представитель итальянского правительства получивший от него должность хедива – наместника Верхнего Египта. Фактически же он самовластный правитель области. Субъект довольно вздорный, но слишком осторожный, чтобы играть по правилам ди Мартти. Он, скорее всего, будет вести собственную линию и не рискнет слишком явно идти против закона.

Я кивнул. Алан продолжал.

– Западные оазисы – Дахла и Харга, а также караванные пути между ними управляются эмирами Джавдатом аль-Вади и Абдаллой аль-Асвадом. Они периодически воюют друг с другом, либо интригуют через Гамаль-бея за контроль над оазисами. Кого из них ди Мартти втянул в свои махинации с древностями, наша разведка точно не знает. Но без поддержки хотя бы одного из них он действовать не мог. Скорее всего, именно партнера по бизнесу он и попытается использовать для реализации своего плана.

– Скорее всего, – согласился я.

– Ситуацию также осложняет пограничное положение, – добавил Алан, – сразу к югу от порогов Нила располагается султанат Нубия. Он, конечно же, находится под протекторатом Италии, но тамошний правитель проводит вполне самостоятельную политику. И пытается влиять на эмиров Верхнего Египта.

Я кивнул. Ситуация выглядела отвратительно. Предстояло найти черную кошку не просто в темной комнате, а в темной комнате наполненной пантерами.

Сквозь мутную пелену вздымаемой колесами пыли развертывались за бортом автомобиля фантастически красивые пейзажи Аравийской пустыни. Видимо в глубине души я романтик и бывает, что останавливаюсь, залюбовавшись красотой окружающего вида. Но не сейчас. Меня на редкость отчетливо терзало то самое чувство надвигающейся опасности, что уже возникало у меня в самом начале этого безумного предприятия, когда я стоял в университетском кабинете и соглашался съездить на пару дней в Каир. И которое за много лет до того спасло меня от участи быть заживо похороненным в блиндаже. Но теперь возможности уйти из блиндажа у меня не было.