Редкий случай для учёных: в южно-индийской Хараппской культуре можно проследить процесс перехода от собирательства, охоты и рыболовства, связанных с кочевьем, к оседлому земледелию и образованию самобытных и ни у кого не заимствованных поселений и городов.

Если в Иерихоне и других древнейших городах народы сменяли друг друга, перенимая и обмениваясь достижениями, наследуя и ассимилируясь, то довольно замкнутая цивилизация южной Индии «варилась», можно сказать, «в собственном соку», пока не «сварилась до готовности». Отдельно взятый цикл эволюции!

Культуру называют Хараппской условно — по имени города Хараппа в северном Белуджистане. Сюда же относят и другие города и поселения, в частности, Мохенджодаро. Удивительная однородность культуры этих и других исследованных поселений позволяет говорить о том, что мы имеем дело с обширной территорией, на которой господствовала Хараппская культура: более 1100 километров с севера на юг и более 1600 километров с запада на восток.

В 50-х годах XIX века английский генерал А. Каннин-гем, осматривая древнее городище в Хараппе (ныне Пакистан), обнаружил печать с совершенно не знакомыми знаками. А он руководил археологическими работами во всей Индии! Тем не менее узнать о важности своего открытия ему не посчастливилось: планомерные раскопки Хараппской цивилизации начались только в 20-х годах нашего века.

К настоящему времени известно уже более тысячи «печатей», подобных найденной Каннингемом, с изображениями животных, выполненными в реалистической манере, и с надписями. Однако, учитывая краткость письма, отсутствие билингвистических находок (наподобие Розеттского камня в Египте), а также большое количество письменных знаков (их более 400), до сих пор источники не прочитаны. Выяснено только, что знаки писались справа налево, и характер языка — дравидийский. Вероятно, население Хараппской культуры пользовалось разговорным языком, исторически относящимся к протодравидийскому. Изучение затруднено еще и тем, что до конца не прояснено назначение квадратных «печатей». Некоторые ученые относят их к религиозно-культовым значкам, употреблявшимся вовсе не для того, чтобы запечатывать что-либо. В самом деле, не найдено ни одного достоверного доказательства того, что квадратные печати использовались для нанесения оттиска, в то время как печати аналогичных форм из Месопотамии как раз использовались по такому назначению. Кстати, печати из двуречья, в том числе и цилиндрические, найдены при исследовании Хараппской культуры. Это говорит о широких торговых связях цивилизации Хараппы и Мохенджодаро.

Исследование древних поселений показало, что на протяжении тысячелетий один и тот же народ постепенно переходил к оседлому земледелию, осваивая земли и приспосабливаясь к своеобразному климату бассейна Инда. Поселения деревенского типа именно в этом районе датируются началом-серединой IV тысячелетия до н. э. В середине III тысячелетия появились и города, но они были окружены общинными поселениями сельского типа и опирались, конечно, на них, занимаясь внутренней торговлей, что способствовало дальнейшему развитию материальной культуры, и внешней торговлей, осуществлявшейся как по морю, так и сушей. Зона торговли Хараппской культуры простиралась от юго-восточной Азии до континентальной Африки. Есть следы торговых связей Хараппы с восточным Средиземноморьем. «Перевалочным пунктом» между ближайшим морским соседом Месопотамией и Южным Ираном — и Хараппой был Бахрейн. Вероятнее всего, именно здесь происходил торговый обмен между купцами, хотя это, конечно, не исключало того, что хараппские купцы вполне самостоятельно доходили до Аравии и восточного побережья Африки. О морской торговле, развитой в Хараппе и Мохенджодаро, свидетельствуют и печати с изображением мачтовых морских судов, найденные в Лотхале, неподалеку от нынешнего Бомбея.

Чем же торговала Хараппа? Тем, что производила. Население бассейна Инда, при широком использовании ирригации и благодаря климату собиравшее два урожая в год, культивировало выращивание нескольких сортов пшеницы, ячменя, бобовых, занималось садоводством и животноводством — разводило крупный рогатый скот (горбатая корова, бык зебу и обычная корова), коз и овец. Обнаружение множества свиных костей говорит лишь о том, что местная порода кабана употреблялась в пишу, но был ли он приручен и содержался в домашних условиях или добывался охотой — достоверно не известно. В долинах Инда выращивался рис. Вероятно, эта культура и технология ее выращивания были заимствованы из района Ганга. Значительную долю сельскохозяйственной продукции Хараппы составлял хлопок.

Ремёсла — гончарное, представленное несколькими видами керамики, а также металлургия (медь, бронза, золото, свинец, серебро) — развивались в основном в городах. В отличие от других южных культур, меделитейщики, кроме бронзы (медь с оловом), использовали сплав меди с мышьяком, эта технология пришла, скорее всего, из Средней Азии. Хараппские мастера владели ювелирной техникой, изготавливали не только золотые украшения, но и предметы из драгоценного и полудрагоценного камня. Отличительной особенностью является полное отсутствие скрепляющих одежду булавок, что свидетельствует о том, что, видимо, женщины носили платья таких фасонов, когда булавки были не нужны. С приходом варваров (индоарийцев) в ассортименте изделий местных мастеров появилась булавка. Металлурги изготавливали ножи, кинжалы, серпы, топоры. Позже появилась металлическая посуда, но она целиком повторяла керамические формы. Гончарное производство долгое время представляло собой ручное изготовление утвари — грубой и без каких бы то ни было украшений. Позже возник ручной гончарный круг и простой узор, наносившийся режущим инструментом или веревкой. Даже после того, как вошла в обиход облицованная и лощеная керамика, рисунок на посуде остался сдержанным. Используя усовершенствованный гончарный круг, гончары стали производить тонкую и красивую посуду, часто покрытую легкой росписью, и только иногда — возможно, лишь для определенных целей — великолепной и богатой росписью. Они умели производить красную керамику, палевую и розовато-красную, а также серую, использовавшуюся в Уруке. Интересно производство грубоватых чаш с заостренным дном, встречающихся очень часто в тот период, когда уже производилась тонкая изысканная посуда. Учёные считают, что этими грубоватыми чашами для питья пользовались только один раз, после чего их разбивали (так принято у современных индийцев, но содержание ритуала не совсем ясно). В позднейшем слое Мохенджодаро обнаружили полихромную керамику: черные узоры на кремовом фоне заполнялись красной, зеленой или желтой краской, наносившейся после обжига.

Широко использовались изделия из фаянса, статуэтки и браслеты, бусы, маленькие сосуды (а скорее, фигурки сосудов), повторяющие формы крупных. Часть их, даже ранних, покрыта глазурью.

По составу населения Хараппская цивилизация была не однородной, хотя и отличалась удивительной однородностью культуры. Значительную часть жителей составляли «австралоиды» — дравиды. Другая большая категория — люди шумерского типа. Кроме того, в ней присутствовали ярко выраженные монголоидный и европейский типы — не пришельцы, а местные жители. На своеобразной смеси, сплаве этих основных четырех типов, и возросла древняя Хараппская доведийская цивилизация, являвшаяся основой для нынешней культуры Индии.

Городская Хараппская культура возникла около 2500 года до н. э. Города древней Индии представляли собой великолепно организованные геометрически построения. Центр, расположенный на холме и окруженный прочной кирпичной стеной (из обожженного кирпича), где, вероятно, жили правитель, жрецы, находились храмы, а вокруг располагались четкие жилые кварталы с правильными широкими (до 10 метров) улицами, пересекающимися под прямым углом. На самых окраинах были мелкие хижины бедняков (возможно, рабов). Небольшое количество рабов (собственность правителя и, может быть, храмов) жило там же, в центре, за массивными стенами. Скорее всего, за эти стены простые индийцы не допускались: очень узкие лестницы и двери говорят о том, что эти входы были только «для своих». Однако при опасности нападения или наводнениях, вполне возможно, такой своеобразный «замок» использовался как крепость. Внутри или снаружи городской стены размещались здания складов и зернохранилищ. Несмотря на высокую технологичность, стиль жизни продолжал прежние родоплеменные отношения, и вполне может быть, что царь, вождь или правитель по-прежнему избирались народом. Впрочем, знать уже отличалась совсем иной роскошной жизнью: ее дома имели 2–3 этажа и десятки комнат, в то время как дом среднего жителя состоит всего из двух комнат. При доме знатного человека обязательно имелся двор с постройками, отделенный от всего остального мира кирпичным забором или стеной. Город был оборудован сетью канализационных стоков с уступами и выгребными ямами, которые, конечно же, регулярно должны были подвергаться очистке. Обнаружены общественные колодцы, которыми пользовались все жители города, а также индивидуальные колодцы «буржуазии», расположенные внутри богатых дворов. А в Мохенджодаро была раскопана общественная баня.

По характеру устройства индийских городов Хараппской цивилизации можно судить, насколько жесткой должна была быть в них организация власти, вызванная необходимостью в разного рода общественных работах по поддержанию чистоты, порядка и пр. В этом и в других смыслах Хараппская культура приближалась, а кое в чем и превосходила существовавшие в то время цивилизации Древнего Египта или Междуречья.

Правда, не выяснено до сих пор, управлялось ли это огромное государство монархом, верховным жрецом или абстрактным законом, которому предписывалось следовать. Во всяком случае, не известно ни одного конкретного имени вождя или царя. Предположительно, в «империи» было все же две столицы — Хараппа и Мохенджодаро, что похоже на существование двух частей государства — северной (Белуджистан) и южной (Индская долина, Пенджаб).

Исследования Хараппской цивилизации, начавшиеся в 1920-х годах, проводили археологи Д. Р. Сахни, Р. Д. Банерджи (Мохенджодаро в переводе с языка синдхи означает «Холм мёртвых»), экспедиции под руководством Дж. Маршалла, Н. Маджумдара, Э. Маккея, М. Ватса, М. Уиллера и других. Цивилизация изучалась учеными Индии, Пакистана, Италии, Франции, США и СССР. Конечно, в процессе раскопок и открытий порождались и отстаивались различные мнения, единства в которых нет до сих пор. Например, некоторые считали, что индийская цивилизация порождена Шумерской, а Э. Эрас, наоборот, доказывал, что Шумер порожден Хараппо. Нас же теперь интересует не рождение цивилизации, а её закат.

Около 1800–1700 годов до н. э. Хараппская цивилизация стала приходить в упадок. Города — все города! — опустели, в них практически исчезли власть и порядок. На запрещенных к строительству местах возводились (часто на развалинах прежних домов) новые хижины — значительно меньше и беднее прежних. Потом и эти поселения были покинуты людьми. В Мохенджодаро, например, на развалинах общественного амбара появилось множество крошечных домишек. Посреди улицы возводились гончарные печи, улицы застраивались мелкими лавочками и прилавками. Сократилось ремесленное производство, внутренняя, а особенно внешняя торговля: резко уменьшилось количество импортных товаров.

Учёные связывали упадок с нашествием иноземных племен. Арии действительно захватили эту землю, но произошло это значительно позже! Раскопки, касающиеся времен упадка, говорят о том, что на прежнем месте в захиревших городах жили те же люди. Культура сохранялась та же. Та же культура, что знала период расцвета. Есть некоторые данные о постигших страну несчастьях иного плана. Например, Страбон (XV, 1.19) сообщает: «…(Аристобул) видел страну с более чем тысячью городов вместе с селениями, покинутую жителями, потому что Инд, оставив свое прежнее русло и повернув в другое русло, гораздо более глубокое, стремительно течет, низвергаясь подобно катаракту».

Гидрологическая экспедиция Р. Л. Рейкса выяснила, что в связи с тектоническими толчками уровень воды в Инде повысился, и река затопила города. Эпицентр подземных толчков находился в 140 километрах от Мохенджодаро, и город погиб. Раскопки показали, что воды заливали Мохенджодаро пять раз! Население строило плотины. Американский археолог В. А. Файрсервис считал, что истощилась земля и экономические ресурсы долины Инда, и жители были вынуждены переселиться в Пенджаб, на юг, и на восток, в долину Ганга. Антропологи же обнаружили, что причиной массовой гибели людей в долине Инда была малярия…

Советский учёный Г. М. Бонгард-Левин привёл свои аргументы, напомнив, что в тот период, в начале II тысячелетия до н. э., в Иране и на юге Средней Азии также возник кризис, приведший к упадку многих городов, сокращению общих площадей поселений. Он связывал это не только с природными явлениями, но и прежде всего с эволюцией структуры оседлоземледельческих культур. Правда, признал, что характер этого процесса ещё не ясен.

М. Уиллер, исследуя постройки того времени, сделал вывод, что население спешным порядком укрепляло города (например, Хараппу), возводило мощные стены, другие укрепления и было готово к отражению внешнего врага. Впрочем, никаких предположений о том, что это был за враг, ученый не высказал.

Однако, как мы знаем теперь, никакого нападения не было. Варвары пришли, как уже говорилось, значительно позднее. Кроме того, войны не всегда приводят к упадку.

Примерно в то же время Древний Египет был завоеван загадочными гиксосами, и они правили несколько сотен лет, после чего царство фараонов очень долго набирало силы и лишь к XVIII династии сделалось «мировой империей». Вероятно, гиксосы — тоже варвары, и с ними никак нельзя увязать упадок Хараппы. А вот не было ли причиной появление высокоразвитых завоевателей?..

Чтобы конкретно определить временные рамки существования этих гипотетических завоевателей, желательно сначала узнань, когда закончилось их влияние на историю народов региона.

Египет изгнал гиксосов в XV–XIV века до н. э., но в положении других народов ничего не изменилось. Наибольшее оживление происходило в Передней Азии в 1400–1350 годы — в период правления нескольких фараонов — от Аменхотепа III до Тутанхамона. Оживление в Сирии, других провинциях (номах) привело к упадку цветущей Египетской империи. Отчего так оживились покоренные народы — из-за отсутствия в Фивах надлежащей власти?.. Вряд ли.

Прав Г. М. Бонгард-Левин: «эволюция структуры оседлоземледельческих культур» получила новый толчок. Но толчок — экономический.

Регион Индийского океана через три тысячи лет еще раз подвергся экономической экспансии, когда в международную торговлю вмешалась Португалия, сделавшись лишним посредником и, вопреки всяким разумным пределам, взвинтив цены. Тогда наблюдался упадок государств, расположенных на северном берегу Индийского океана и всего западного берега (восточного берега Африки). Скорее всего, в начале II тысячелетия до н. э. произошло то же самое.

Кто были эти экономические «посредники»?

Логика подсказывает, что надо искать мореходную цивилизацию, по уровню не уступающую португальской XV–XVI веков.

И она была! Это Крито-Микенская мореходная цивилизация. К началу II тысячелетия, держа в руках уже всю средиземноморскую торговлю, критомикенцы вышли в Индийский океан. И стали такими же беззастенчивыми грабителями-посредниками не только на морских торговых путях, но и на побережьях. Внешняя торговля стала невыгодной для всего побережья южной Азии. В результате — кризис Ирана, Месопотамии, Хараппской культуры. На одной внутренней торговле Хараппская цивилизация не могла существовать, и государство металлургов, гончаров и хлопкоробов пришло в запустение. Соответственно разрушилась веками державшаяся власть.

А укрепления в Хараппе возводились против наводнений.

Около 1350 года до н. э. в результате катастрофического извержения вулкан Тир ушёл под воду, а Микены смыла цунами. Юг Аравии, Иран, Афганистан и Индия стали зависеть только от себя и от отношений между собой.