– Леша, Олег пропал! Я уже не знаю, что и думать! – такими словами встретил вернувшегося журналиста взволнованный Владимир Семенович. – Его нет уже три часа…

– Что значит, пропал? – Добродеев тяжело упал в кресло. – Чертова жара! Даже вечером! Куда же он делся? Вы ему звонили?

– Все время вне доступа. Ему надо было дождаться вас…

– Дождаться? В смысле? Что он сделал?

– Олег нашел убийцу Ирины. Мы вместе…

– Убийцу Ирины? Монах? Обскакал майора? – Добродеев захохотал. – Кто?

– Денис… по-видимому.

– Конечно, как всегда, убийца муж. А доказательства?

– Мы нашли платье, в котором была Зина в тот вечер…

– Какое платье?

– Платье Ирины. В ее платье была Зина. И в шляпе. И в парике.

– Вы хотите сказать, что Зина изображала Ирину? Зачем?

– Чтобы создать алиби Денису, он в это время сидел с нами за столом. Он убил жену, видимо, еще днем, потому и спрятал тело в овраге. Они убедили всех, что Ирину видели в последний раз вечером, хотя она была убита еще днем.

– Умно. А мотив?

– Мы не знаем. Может, случайность. Они все время ссорились, я говорил…

– А куда делся Монах?

– Ушел. Сказал, скоро вернется. Очень спешил.

– Конечно, спешил. Узнаю Христофорыча. Он как гончая, взявшая след. Ничего не видит и не слышит. Три часа, говорите? Многовато.

– Я думаю, он пошел к Денису. Больше некуда. Но если Денис убийца… – Доктор покачал головой.

– Ерунда! – воскликнул Добродеев. – Христофорыч не из таких передряг выкручивался, не забывайте, что он философ, путешественник с колоссальным опытом и знаток человеческой натуры. В любом случае…

– Я был там, – перебил Доктор. – Там никого нет, окна темные. Я постучал в дверь, потом походил по участку, звал Олега. Машины Дениса тоже нет…

– Внутрь не заходили?

– Нет. Там темно, не похоже, что кто-то есть.

– Идем! – Добродеев вскочил. – Обыщем дом! Может, он сидит внутри в засаде. Потому и айфон выключил. Или связан!

– Может, позвонить майору?

– При чем тут майор? Мы сами! Может, ему нужна помощь, дорога каждая минута. У вас есть оружие?

– Оружие? Зачем? Вы думаете…

– Любое! Револьвер, ружья!

– Господи, нет, конечно!

– Хотя бы нож! – Добродеев бросился на кухню. Доктор услышал, как он там выдвигает ящики буфета и роняет что-то на пол. Добродеев появился через пару минут с двумя ножами и шампуром. Один нож протянул Доктору. – Пошли!

Владимир Семенович нерешительно взял протянутый нож…

…Они осторожно открыли калитку и вошли в сад соседей. Полный решимости Добродеев в осознании опасной задачи шагал впереди, сомневающийся Владимир Семенович следом. Они поднялись на крыльцо, страшно заскрипевшее. Добродеев, оглянувшись на Доктора, приложил палец к губам. Владимир Семенович попятился. Добродеев негромко постучал и приложил ухо к двери. Изнутри не доносилось ни звука. Добродеев дернул за ручку, и дверь с трудом подалась.

– Открыто! – прошипел Добродеев. – Заходим! Я впереди, вы за мной!

Он шагнул внутрь. Владимир Семенович, оглянувшись, нерешительно шагнул за ним. В доме было темно.

– Черт, забыли фонарик! – пробормотал Добродеев, спотыкаясь. – Где тут свет?

Владимир Семенович нащупал выключатель, пощелкал. Под потолком загорелась тусклая лампочка, осветив узкий коридор. Добродеев шагнул в комнату, нащупал выключатель. Вспыхнула лампочка под грязно-розовым абажуром.

– Никого, – прошептал Добродеев. – Идем дальше.

– Стойте, Леша! Тут кто-то есть, – прошептал Доктор. – Смотрите! Осторожнее!

Добродеев издал полузадушенный звук, увидев лежащего на полу у дивана человека.

– Это Олег?

– Нет… по-моему!

Добродеев наклонился, пытаясь рассмотреть лицо человека; распрямился и выдохнул:

– Это Денис!

– Пьяный?

– Нет! Тут полно крови… Черт! А где Христофорыч?

Доктор нагнулся над Денисом, потрогал шею, выпрямился и покачал головой.

– У Олега есть оружие?

– Охотничье ружье!

– Ружья с ним не было… Леша, надо вызывать майора! Тут ничего нельзя трогать. Его убили. У него разбита голова.

– Ага. Давайте сначала обыщем дом. Мы осторожненько.

– Вы думаете, здесь кто-нибудь есть?

– Может, Монах еще тут! У него палка с тяжелым набалдашником, мы еще шутили, что отобьется в случае чего…

– Вы думаете?

– Черт его знает! Может, подрались, лежит без сознания… Пошли!

Они переговаривались возбужденным шепотом. Добродеев двинулся из комнаты; Доктор, которого обуревали дурные предчувствия, в фарватере. Они заглянули в спальню хозяев, потом в маленькую комнату без окон, где несколько дней назад сидела на кровати Зина; потом на кухню. Нигде никого не было, дом был пуст. Только в гостиной на полу лежал мертвый человек. Монах, если и был здесь, то исчез, и где он сейчас, одному провидению было известно. Обескураженные спасатели вышли на крыльцо.

– Ничегошеньки не понимаю! – в сердцах воскликнул Добродеев. – Куда он мог деться? Может, его увезли? Кто? Куда?

– Звоните, Леша, – сказал Доктор, усаживаясь на ступеньку, и журналист стал послушно набирать майора Мельника…

…Майор Мельник со товарищи прибыл через сорок две минуты. Именно так он и сказал Добродееву: «Будем через сорок две минуты». Доктор и журналист с облегчением бросились навстречу черному джипу. Майор не стал терять времени. Он, судмед Лисица и двое оперативников молча проследовали в дом. За ними сунулись было Добродеев и Доктор, но майор остановил их мановением руки:

– Подождите здесь.

Добродеев и Доктор переглянулись.

– В гостиной около дивана, – сказал Добродеев. – Там полно крови. Монаха нигде нет.

– Разберемся! – бросил майор на ходу и исчез.

– Пошли! – прошипел журналист. – Это мы его нашли! Мы свидетели, имеем право!

– Леша, погодите! – запоздало воскликнул Доктор, но журналист уже скрылся в доме.

В комнате уже горели софиты, доносилось клацанье камер. Майор стоял в стороне, наблюдал. Потом присел на корточки над телом Дениса, рассмотрел, повернулся к Лисице.

– Огнестрел?

– Вот сюда, – ответил тот, указывая на аккуратную дырочку над переносицей, отмеченную черной запекшейся кровью.

– Откуда кровь на полу?

– Скорее всего, ударился при падении об угол журнального столика, на нем кровь. Стрелял, похоже, профи. Навскидку, двадцать второй калибр. Пуля внутри черепа.

Майор, не оборачиваясь, спросил:

– Леша, выстрел был?

– Мы не слышали! – сказал Добродеев от двери. – Я только недавно вернулся из города, а стреляли, похоже, давно. Кровь запеклась.

– Я тоже не слышал, – сказал Доктор. – Сидел все время на веранде, не было, по-моему…

Вдруг они услышали откуда-то снизу слабый глухой стук. Майор поднял руку, призывая к тишине. Стук повторился.

– Это Христофорыч! – обрадовался Добродеев. – Живой!

Монах слышал наверху возню и стуки, там кто-то топал, скрипел половицами, хлопал дверью. Причем, похоже, их была целая орава. И ему показалось, он узнал голоса майора Мельника и Добродеева. Рассудив, что это вряд ли злоумышленники, Монах закричал и стал, превозмогая боль в руке, колотить кулаком в крышку люка. Заслышав топанье и голоса прямо над головой, он закричал и ударил кулаком с такой силой, что потемнело в глазах. В тот же миг крышка рывком поднялась, и Монах увидел над головой лица майора и Добродеева.

– Христофорыч, живой! – завопил обрадованный журналист.

– Ты как туда попал? – спросил майор.

Ему помогли выбраться из подвала. Монах без сил опустился на табурет, потрогал затылок, подергал себя за бороду…

– Ну? – потребовал объяснений майор.

– Христофорыч, Дениса убили! – вылез Добродеев. – Мы с Доктором искали тебя…

– Посторонних попрошу очистить помещение! – рявкнул майор. – Лейтенант, выведите его! Ну? – повторил он, когда Добродеева выпихнули за порог. – Что здесь произошло?

– Можно воды? – попросил Монах. – Чуть не подох! – Он ощупал ребра и бока, потом голову. – Черт! Вроде цел. Нога вот только… опять! Лучше кофейку. Который час?

– Десять ноль четыре. Гена, сделай ему кофе. Слушаю.

– Когда мы поняли, что Денис убийца…

– В смысле?

– В прямом. Мы нашли в роще платье, шляпу и сумочку Ирины… в тот вечер Зина изображала сестру, ему надо было алиби. Он убил ее днем и потому спрятал тело в овраге, понимаешь? Иначе не пришлось бы в овраг. Кстати… – Монах замолчал, потеряв мысль. – Кстати, статуэтка на камине, бронза, на ней могли остаться следы крови… моей тоже. Я сначала думал, он меня поленом, а потом… если он ее ударил статуэткой… она здесь явно не смотрится, то и меня… вполне. Нас обоих.

– Обоих?

– Ну! Ирину и меня. Ей тут нечего делать, этой бронзовой женщине, понимаешь, майор? Нутром чую… э-э-э… орудие убийства. Тяжелая бронза и мрамор. В крови. Потому не оставил в машине… понимаешь? – Монах замолк, облизнул пересохшие губы. – Воды можно?

– Почему не оставил в машине? – не сразу спросил майор, продираясь через дебри бессвязных Монаховых рассуждений.

– Ему нужно было ее вымыть, побоялся… но следы остались… кровь просто так не смоешь… ее кровь. А моя на виду. Да! Убил днем и спрятал в овраге… Да! Тело в овраге… с самого начала – зачем, думаю! Бессмысленный… э-э-э… акт. И шляпа вечером не того-с…

Монах снова замолчал и перевел дыхание, с трудом удерживаясь от язвительного замечания насчет бессмысленной ловли гопников и поселкового шмона в то время, как надо было всего-навсего задействовать серые клеточки. Не решился, уж очень хмурое лицо было у майора…

– Денис спрятал тело в овраге, а потом Зина показалась в шляпе, не смогла ему отказать… уболтал! Мы с Доктором нашли в роще платье, сумочку и шляпу, которые она там спрятала. Еще парик… Он все расскажет. Дадут мне воды, наконец?

– Гена, кофе! – закричал майор.

– А потом покончила с собой, потому что он ее бросил. Надела подвенечное платье и… амба. Ларису тоже он… Доктор расскажет. Лариса говорила Любаше… высмотрела в Зине что-то и заподозрила, что у калитки была не Ирина… То есть я предполагаю чисто гипотетически, что высмотрела, и сказала, что хочет поговорить со мной…

Лейтенант протянул Монаху чашку кофе.

– Ага, спасибо! – Монах сделал глоток, поморщился: – Горячий! А Денис ее увидел… Тоже чисто гипотетически. Я был в городе, она говорила с Доктором. Он расскажет. Потом пошла на пляж, он за ней. Возможно, по ее реакции что-то понял и… Такова логика. Я могу, конечно, ошибаться в нюансах, но… Почему без сахара? Я не пью без сахара.

– А сюда ты как попал? – перебил майор. – Опять поперек батьки? Детективный зуд замучал? Гена, принеси ему сахар!

– В отличие от вас мы вычислили убийцу! – с достоинством произнес Монах, снова отпил кофе и снова поморщился. «И вставили вам фитиля», – добавил про себя.

– А мотив?

– А тут начинается самое интересное, майор! Ирина хотела продать дом, Денис был против…

– Это мотив?!

– Представь себе! Он не мог продать дом, потому что в подвале находится тело… опять-таки чисто гипотетически.

– Тело? – Майор тяжело уставился на Монаха. – В смысле, труп? Ты хочешь сказать, что…

– Да! Тело! Вернее, останки. Но… как ты понимаешь, проверить я не мог. У меня даже не было фонарика, одна зажигалка. Там яма под землей, и там живут крысы или… какие-то животные. Они вылазят оттуда и…

– Как ты попал в подвал? – спросил майор после паузы, продолжая сверлить Монаха недоверчивым взглядом. У него мелькнула мысль, что Монах ударился головой и заговаривается. – Спрятался?

– Странный вопрос! – фыркнул Монах. – Нет, конечно! Это они меня сбросили.

– Кто?

– Денис и еще один. Который его…

– Кого ты видел?

– Никого я не видел! Вырубился и очнулся уже в подвале. Он меня статуэткой… я думаю. Помню голос Дениса и того, другого… Слышимость ни к черту, тем более… – Монах пощупал голову.

– Понятно. Лисица! – позвал майор. – Осмотри его!

Монах почувствовал чьи-то руки у себя на затылке и зашипел от боли.

– Сильный удар в теменную область головы, – доложил Лисица. – Видимо, имела место временная потеря сознания и как следствие некоторая заторможенность. Тебе не кажется, что он заговаривается?

– Он всегда заговаривается, – буркнул майор.

Монах чувствовал, как сильные пальцы пробежались по его грудной клетке, по плечам и шее. Он охал и уворачивался, так как боялся щекотки.

– Ребра в порядке. Есть ушибы. Возможно, в результате падения. Не помешает парочка швов. – Судмед Лисица любил свою работу, правда, живые пациенты попадались ему редко, почти никогда.

– Теперь еще раз про тело. Раздельно.

– В подвале под досками находится труп. Крысы прокопали туда лаз… давно уже. Что непонятного?

– Откуда ты знаешь?

– Умозрительно. Я всегда действую умозрительно. Поэтому он не хотел продавать дом. Это мотив, майор. Возможный. Он закопал внизу человека и потому не хотел продавать дом! Что тут непонятного? Иди и посмотри сам!

Майор кликнул лейтенанта. Они стали спускаться в подвал. Монах, хватаясь за хлипкие перила, полез следом. Лейтенант уже убирал в сторону ящики и доски. Майор закричал, чтобы поискали лопату…

…Они стояли перед прямоугольной ямой в земляном полу подвала, рассматривая истлевшие останки человека. Судя по длинным белым волосам, это была женщина…

– Черт! – вырвалось у майора, который только теперь поверил Монаху. – А это еще кто?

– Я думаю, это Виктория Лановая, – сказал Монах.

– Кто? – изумился майор Мельник. – Откуда ты знаешь?

– Головой соображаю. – Монах хлопнул себя ладонью по лбу и зашипел от боли. – Между прочим, исходные данные у нас были общие, майор.

– Кто такая Виктория Лановая?

– Расскажу. Мне бы прилечь, голова раскалывается.

– Подожди, а Дениса кто? Тоже знаешь?

Монах мученически поморщился и закрыл глаза…