Скифское царство в Крыму

Скифы и геты, составляющие основную часть населения в III в. до н. э., упорно отражали все попытки македонян проникнуть к северу от Дуная. В 331–330 гт. наместник Александра Македонского во Фракии Зопирион, направившийся с 30 тыс. войском в скифские степи, дойдя до Ольвии, погиб в сражении со скифами. Попытку Зопириона повторил Лисимах, мечтавший о подчинении своей власти всего понтийского побережья. В 292 г. до н. э. он перешел Дунай и двинулся против гетов, но попал в окружение и вынужден был отказаться от своих завоевательных замыслов. Северное Причерноморье осталось за пределами держав наследников Александра, население его сохранило свою независимость.

На юго-восточных границах скифских степей, по южному берегу Меотиды (Азовского моря) и на Северном Кавказе, жили племена синдов, меотов и савроматов, или сарматов, которые представляли серьезную опасность для скифов.

Во II в. до н. э. значительные массы сарматов появляются в степях к западу от Танаиса, оказывая тем самым давление на скифов с востока.

В мирном договоре, который был заключен в 179 г. до н. э. Фарнаком I Понтийским с царями Пергама, Вифинии и Каппадокии, в числе европейских правителей упоминается сарматский «царь» Гатал.

Движение сарматов на запад было связано с развитием у них скотоводства и накоплением богатств, прежде всего скота, что привело к выделению племенной знати. По мере увеличения стад возникает потребность в новых пастбищах; формирующаяся племенная знать жаждет добычи, стремится к дальнейшему накоплению богатств — рабов, драгоценных металлов, дорогих сосудов, тканей, украшений. Все это толкало сарматов на земли более богатых скифов и к древним центрам рабовладельческой цивилизации. Укрепляются связи сарматов с эллинскими колониями, главным центром работорговли становится Танаис.

Продолжается движение сарматских племен далеко в глубь скифских степей. Это продвижение совершалось тем более легко, что население этих степей продолжало оставаться в значительной своей части кочевым. Хотя продвижение на запад и сопровождалось ожесточенной борьбой со скифами, однако оно вовсе не означало полного вытеснения скифского населения. Лишь часть его отступала под напором сарматов на запад и в Крым; многие же скифские племена оставались на месте и даже смешивались с сарматами, к которым они были близки по языку.

Преобладание в степях Восточной Европы начинает переходить от скифов к сарматам. Этот процесс окончательно завершается во II–I вв. до н. э.

Занятие земледелием привело многие скифские племена в IV–II вв. до н. э. к переходу от кочевого к оседлому образу жизни. Исчезают большие укрепленные населения. Вместо них на Нижнем Днепре и Южном Буге возникает ряд мелких городков, существовавших наряду с поселениями открытого типа. Наиболее развитой областью Скифии становится степной Крым. Здесь рядом с постройками, напоминающими кочевую юрту, появляются прочные каменные дома с черепичными крышами, не уступающие домам эллинских колонистов. Разные типы домов и хозяйственной утвари, а также наличие богатых и бедных погребений в могильниках свидетельствуют о далеко уже зашедшем имущественном расслоении скифского общества.

В результате во второй половине III в. до н. э. складывается Скифское государство. Наибольшего расцвета оно достигает во II в. до н. э. при царе Скилуре. Столицей государства был город Неаполь, основанный Скилуром на берегу Салгира. До сих пор раскопана лишь небольшая часть Неаполя, но и то, что вскрыто, показывает, что это был значительный по размерам город с густо застроенными кварталами, с мощными оборонительными сооружениями. Стены Неаполя были построены из каменных глыб, связанных глиняным раствором. Население города занималось земледелием и скотоводством; в жилых кварталах найдено много жерновов и зерновых ям с остатками пшеницы, ячменя, проса, а также большое количество костей домашних животных. В городе существовало местное гончарное производство. Многочисленные предметы из Афин, Родоса, Египта, Пергама, Синопы, причерноморских городов указывают на развитие торговли.

Наряду со скифами в городе жили и эллины. Царь Скилур начал чеканить монету со своим именем; надписи на монетах были сделаны по-гречески и изображения имели чисто греческий характер — это должно было обеспечить монете Скилура хождение в эллинском мире.

Необходимость в новых территориях для полей и пастбищ, которая чувствовалась особенно настоятельно ввиду постоянного притока новых скифских племен из степей Северного Причерноморья, откуда их вытесняли сарматы, стремление скифских царей подчинить своей власти ближайшие центры торговли с внешним миром — все это толкало Скифское царство к завоевательной политике, ближайшим объектом которой становится Ольвия и Херсонес.

На периферии Ольвии и раньше имело место взаимодействие эллинов и скифов и даже сложилось смешанное население. Теперь это взаимодействие можно проследить в самом городе. Переплетение эллинских и местных элементов заметно в области прикладного искусства. О росте значения местных элементов говорят и негреческие имена, которые встречаются в ольвийский надписях.

Высокого технического уровня достигают ольвийские ремесленники в III–II вв. Быстро развиваются керамическое производство, кузнечное дело, строительство и архитектура. Об этом свидетельствуют зрелые приемы в планировке и благоустройстве города, который имел крепостные стены с башнями, общественные житницы, два рынка, склады для товаров в гавани, мастерские для ремонта судов, причалы. Улицы были замощены каменными плитами и снабжены водосточными канавами.

В области внешней торговли Ольвия укрепляет связи с эллинистическим Востоком — Пергамом, Египтом, с островами Эгейского моря — Родосом, Фасосом, с городами Южного Причерноморья — Синопой, Гераклеей и т. д.

Не в силах бороться с возрастающим напором кочевых племен, Ольвия в середине II в. до н. э. подчиняется власти Скилура и начинает чеканить его имя на своих монетах.

Ольвия, как ремесленный и торговый центр, имела важное значение в составе Скифского царства. Прежний металлургический центр скифов на Днепре находился теперь вне владений крымских скифов, а их военное дело требовало большого количества металлических изделий. Подобно тому как монетный двор Ольвии использовался для чеканки монеты Скилура, ремесленные мастерские Ольвии должны были удовлетворять нужды скифского войска.

Вхождение в состав Скифского государства было выгодно и гражданам Ольвии. Оно избавляло Ольвию от набегов кочевников и уплаты им дани. Жители Ольвии — ольвиополиты, как подданные скифского царя, могли пользоваться преимуществами в торговле с Неаполем, что отвечало торговым интересам ольвийской знати. Царство Скилура было первым местным государственным образованием Северного Причерноморья, которое подчинило своей власти эллинскую колонию.

Гораздо больших усилий потребовалось скифам для завоевания Херсонеса, который был, в первую очередь, земледельческим поселением. Он обладал значительной территорией, расположенной в основном на Гераклейском полуострове. Эта территория распалась на участки (клеры), принадлежавшие отдельным гражданам. В центре участка находилась усадьба. Сельское хозяйство Херсонеса имело в основном интенсивный характер.

Борьба скифов за Херсонес начинается во второй половине III в. до н. э. Для обороны от внешних нашествий в юго-восточной части города строится стена, которая должна была защищать портовую часть города. Херсонес обратился за помощью к Боспорскому царству. Боспор, однако, находился сам в состоянии упадка и не мог оказать достаточно действенной помощи. В 80-х годах II в., очевидно через свою метрополию Гераклею, Херсонес сблизился с понтийским царем Фарнаком, стремившимся выставить себя защитником эллинских городов против окрестного варварского населения.

В 179 г. до н. э. между Херсонесом и Фарнаком был заключен специальный договор, направленный против скифов: Фарнак обязался помогать Херсонесу, если соседи нападут на город или подвластную ему территорию.

Наступление скифов возобновилось в конце II в. до н. э. К 110–109 гг. владения Херсонеса на северо-западном берегу Крымского полуострова — Керкинитида, Прекрасная гавань — оказались под властью скифов. Продолжая свое наступление, скифы подошли почти к самому городу. Одновременно усилились нападения на Херсонес его соседей — тавров.

В этот критический момент херсонесцы прибегли к крайним мерам: они снова обратились за помощью к Понту, но уже не на основе союзнических отношений, как предусматривалось договором 179 г., а на условиях признания зависимости от понтийского царя Митридата VI, которого они провозгласили своим защитником. Между тем напор скифов на херсонесские владения не прекратился, а еще более усилился после смерти их царя Скилура, которому наследовал его сын Палак. Это побудило Митридата послать в Херсонес более крупные силы под командованием своего полководца Диофанта. Борьба скифов с Диофантом длилась несколько лет. В ходе этой борьбы царь Палак заключил союз с сарматским племенем роксоланов. Но, несмотря на численное превосходство скифов и роксоланов, победа в конечном счете осталась за Диофантом благодаря применению им более совершенной эллинистической техники против армии Палака и его союзников.

Скифо-роксоланская коалиция в результате поражения распалась. Скифы должны были отказаться от всяких притязаний на Херсонес и его территорию и даже заключить союз с Митридатом. В последующее время они участвовали в понтийской армии в качестве союзников.

Некоторое усиление Херсонеса, опиравшегося на помощь Понта, и глубокие потрясения, испытанные Скифским царством во время войны с Митридатом (109–107 гг.), препятствовали восстановлению могущества Скифского царства. С этого времени до середины I в. н. э. оно играло второстепенную роль в истории Северного Причерноморья.

 

Боспорское царство в III–I вв. до н. э

Сходные черты с эллинистическими государствами Малой Азии — Пергамом, Вифинией, Каппадокией, Понтом — обнаруживает Боспорское государство, в состав которого входили как эллинские полисы, так и территории, населенные местными племенами. Количество полисов в центральной части Боспора было довольно велико: не только такие крупные города, как Пантикапей, Фанагория и Феодосия, но и менее значительные — Нимфей, Тиритака, Мирмекий, Гермонасса — имели полисное устройство. Часть эллинского населения полисов составляли землевладельцы, однако население боспорских городов занималось преимущественно ремеслом и торговлей. Ведущую роль играли купцы и владельцы ремесленных мастерских. Население, жившее за пределами полисных территорий, — скифы, синды и меоты, — занималось земледелием.

Наибольшего политического могущества Боспорское царство достигло во второй половине IV в. до н. э. при Перисаде I (334/43-310/09). Владения Боспора охватывали в это время Керченский полуостров до Феодосии включительно, Таманский полуостров с прилегающей к нему береговой полосой, нижнее течение Кубани и ее ближайших к устью притоков. В устьях Дона Боспору принадлежал Танаис. Племена, жившие по северному и восточному берегам Азовского моря, признавали гегемонию Боспора. С этого же времени на долгие годы прекращаются войны между Боспором и скифами.

Боспор этого времени становится центром местного ремесла. В скифских курганах конца IV в. до н. э. найдены художественно выполненные сосуды, пластинки, нашивавшиеся на одежду, части сбруи. Все это из золота и серебра с орнаментом, свидетельствующим о местном происхождении этих предметов.

Тесные связи с окружающими племенами, торговля со скифами служили мощным стимулом для развития ремесленного производства. В обмен на изделия боспорского ремесла скифы, синды, меоты и сарматы везли на Боспор хлеб, пригоняли скот, приводили рабов. Продукты скотоводства потреблялись главным образом на месте, хлеб вывозился в Средиземноморье.

Развитие торговли способствовало повышению международного значения Боспора в IV–I вв. до н. э. Поэтому боспорские династы старались всячески покровительствовать торговле и увеличивать вывоз хлеба. Их мощный флот охранял торговые пути на Черном море от тавров и народов западного берега Кавказа, занимавшихся пиратством.

Особой статьей боспорского экспорта в Средиземноморье были рабы. Вывоз рабов значительно увеличился по сравнению с предшествующим периодом. Постоянные войны между кочевниками способствовали притоку рабов на Боспор, главным образом из числа военнопленных, которых кочевники охотно продавали эллинским купцам. Известную роль в увеличении численности рабов на Боспоре и соответственном росте работорговли могли играть и победоносные войны боспорских Спартокидов, которые велись на протяжении IV и первой половины III в. до н. э.

В первой половине III в. до н. э. начинаются междоусобные войны за власть между сыновьями Перисада I.

Один из них, Эвмел, вышедший победителем из этой борьбы, вынужден был пойти на соглашение с пантикапейской аристократией. Он созвал народное собрание и провозгласил восстановление «отеческой политии», т. е. древнего полисного устройства. Вместе с тем жители Пантикапея получили ателию (свободу от пошлин), которой они некогда пользовались, и освобождение от налогов.

Спарток III — преемник Эвмела (304/03-284/83) — стал уже именоваться царем не только по отношению к покоренным племенам. Это произошло под влиянием соответствующих актов со стороны диадохов, которые в 306–305 гт. объявили себя царями. Внешнее положение Боспора при Спартоке III продолжает укрепляться. Важнейшим доказательством этого является договор с Афинами. Декрет, который был результатом этих переговоров, значительно отличается от предыдущих афинских декретов, касающихся правителей Боспора. Если раньше представители династии Спартокидов рассматривались как частные лица, то теперь Спарток именуется царем; если раньше речь шла исключительно о торговле, то теперь заключается формальный союз: Афины обязуются помогать Спартоку и на суше и на море, если кто-либо нападет на его державу. Договор, однако, был нужнее Афинам, чем Боспору: если до сих пор афинянам гарантировались торговые привилегии, то теперь Спарток отделался неопределенным обещанием «делать им все наилучшее».

Связи Боспора с Египтом, Родосом и Делосом укрепляются при Перисаде II (284/83-после 252). В одном египетском папирусе сохранилось известие о прибытии послов Перисада в Египет (254/53 г.). Укреплению политических связей способствовала высокоразвитая торговля между эллинистическими государствами и побережьем Понта.

Упадок Боспора начинается со второй половины III в. По монетам, клеймам на черепицах, изготовленных в царских мастерских, отрывочным литературным упоминаниям и случайным надписям известны имена отдельных правителей, но установить их хронологическую последовательность не представляется возможным.

Династия Спартокидов правила на Боспоре до конца II в. до н. э., возможно, с некоторыми перерывами, но царский дом раздирался междоусобицами.

Фигурный полихромный сосуд в виде сфинкса. Из погребения в Фанагории. Аттическая работа конца V в. — начала IV в. до н. э.

С этого времени начинается упадок Боспорского царства.

Борьба со скифами и сарматами затруднялась сокращением боспорской торговли в конце II в. Уменьшение доходов боспорских правителей не позволило им держать большую наемную армию. К тому же нужны были средства, чтобы откупаться от соседей и даже временами платить им дань. Все это сказывалось на внутреннем положении царства.

К концу II в. положение настолько обострилось, что можно было ожидать совместного выступления рабов и зависимого крестьянства против правящей знати боспорских городов. Изменение политической обстановки вынудило правящие круги Боспора обратиться к понтийскому царю Митридату VI Эвпатору. В результате переговоров между обеими сторонами было заключено соглашение, по которому боспорский царь Перисад V «добровольно» передал свою власть Митридату.

Это соглашение вызвало восстание, во главе которого стояла группа рабов-скифов, принадлежащих царю Перисаду. Руководителем восстания был скиф Савмак.

Одним из первых действий восставших было провозглашение царем Савмака. Таким образом, ими было организовано собственное царство.

Восстание Савмака угрожало Митридату потерей его владений и влияния в Северном Причерноморье. В течение нескольких месяцев Митридат подготовил флот и сухопутное войско и, весной 107 или 106 г. до н. э. отправил его под командованием Диофанта в Крым.

Восставшие не обладали достаточной военной силой, чтобы отразить нападение Диофанта. Об их ожесточенной борьбе свидетельствуют следы больших разрушений в конце II в. до н. э.: борьба происходила на улицах города даже и после того, как городские укрепления были захвачены Диофантом. Многих участников восстания Диофант казнил. Савмак был захвачен живым и отослан к Митридату в Синопу, где тоже был казнен.

Значительная часть побережья Черного моря после подавления восстания Савмака оказалась под властью Митридата. Подчинение Боспора и других государств Причерноморья Митридату вовлекло их в орбиту крупнейших событий, происходивших на Понте в первой трети I в. до н. э.

Значительно укрепились экономические связи с Понтийским царством. Это привело к тому, что прежние связи с торговыми центрами Эгейского бассейна значительно сократились. Известную роль в усилении вывоза из Северного Причерноморья в Южное играли поставки хлеба и других предметов питания в разоряемое войнами Понтийское царство. Однако этот интенсивный вывоз не столько способствовал развитию производительных сил Северного Причерноморья, сколько вел к истощению его экономики. К тому же результату приводили многочисленные налоги, которые население Причерноморья должно было платить царю.

Все это было причиной роста антипонтийских настроений среди боспорского населения. Уже в конце первой войны Митридата с Римом, в 83 г. Боспор восстановил свою независимость.

Митридату удалось подчинить себе Боспор только в 80 г. до н. э.

В 63 г. до н. э., после гибели Митридата, к власти пришел Фарнак. Недовольство боспорской знати войнами с Римом, которые Фарнак вел за отцовское наследство, привели к тому, что местная знать выдвинула в противовес Фарнаку знатного боспорца Асандра, провозгласив его царем. Однако правление Асандра не ослабило политического напряжения и не приостановило хозяйственного упадка, который переживал Боспор. Вместе с тем с середины I в. до н. э. во внутреннюю политическую жизнь Боспора начинают все более активно вмешиваться римляне, оценившие в ходе борьбы с Митридатом стратегическое значение Северного Причерноморья.

Переплетение эллинских и местных элементов в материальной и духовной культуре Боспора особенно ярко сказалось в художественных ремеслах.

На изделиях из металла наряду с общими сюжетами чисто орнаментального характера начинают воспроизводиться в условном позднеионийском или позднеаттическом стиле сюжеты, связанные с жизнью и религией скифов.

Наиболее знаменитые и богатые курганы скифских степей полны памятников этого рода. Таковы Куль-Оба и курган Патиониоти около Пантикапея, Чертомлык и Солоха на Нижнем Днепре, курганы на Среднем Дону. Они в основном совпадают во времени с расцветом Боспорского царства.

Специальная школа художников, существовавшая в Пантикапее и в других городах Боспора в IV–III вв. до н. э., изготовляла для скифской, синдской и меотской знати художественные предметы, отвечавшие ее вкусам и воспроизводившие привычный для нее быт. Достижения этой школы весьма значительны. Сцены скифской жизни трактовались здесь с большим реализмом.

Высокого уровня достигли боспорские мастера в производстве керамики, которая свидетельствует о художественном своеобразии местного производства. Особенно интересны терракотовые статуэтки и сосуды с яркой полихромной росписью (акварельные вазы), производство которых относится главным образом к IV–III вв. до н. э.

Симбиоз различных этнических элементов влиял и на религиозные представления. Ионийские поселенцы принесли с собой в Пантикапей и Фанагорию свои древние культы, среди которых особенно выделялся культ Аполлона. Однако наряду с этим они восприняли культы местного значения, которые подверглись лишь поверхностной эллинизации и которые по мере усиления роли местных элементов на Боспоре становятся преобладающими.

Среди местных культов особо важную роль играл культ верховного женского божества, которое соответствовало малоазийской великой матери богов, «владычице животных». По всей Синдике были разбросаны богатые и почитаемые святилища этой богини. Она именовалась то Афродитой Апатурой (в Фанагории), то Артемидой Агротерой (на Цукурском лимане).

Известное развитие на Боспоре получила поэзия, о чем свидетельствуют стихи, попадающиеся на боспорских надгробных плитах. Боспорское происхождение имели многочисленные скифские новеллы, живо рисовавшие местные условия жизни. Они распространялись по всему эллинистическому миру (некоторые из них были найдены даже в Египте как на папирусах, так и на черепках) и оказали влияние на греческую литературу.

На Боспоре существовала собственная историография, имевшая придворный характер: возможно, что именно к этой историографии восходит в конечном итоге повествование Диодора Сицилийского о Спартокидах, а также некоторые отдельные известия, сохранившиеся у других авторов.

В IV–III вв. Боспорское государство переживает расцвет. Это отразилось и на территории подвластных племен. Значительное число поселений, остатки которых обнаружены на Таманском полуострове и по нижнему течению Кубани, возникает именно в это время.

Та немаловажная роль, которую играл Боспор в жизни эллинистического мира, связана не только с эллинскими колонистами, обосновавшимися на берегах пролива, соединявшего Понт и Меотиду, но в такой же мере и с коренными жителями ближайших областей.

История Передней Азии и Восточного Средиземноморья со времени завоеваний Александра Македонского начинает все теснее и теснее сплетаться с историей народов Закавказья, которое стало сильнее втягиваться в международную торговлю. Связь с внешним миром осуществлялась через порты Колхиды, в частности через Фасис. К этому же времени относится и расцвет Диоскуриады. Тимосфен, наварх Птолемея Филадельфа, говорит о Диоскуриаде как о цветущем торговом городе, куда для торговли сходилось до 300 племен. Цифра эта явно преувеличена, но даже если ее уменьшить до 70, как это делает Страбон, она все же останется достаточно значительной и показывает, что Диоскуриада была крупным торговым центром. В этих городах сильно возрастает роль местных элементов, в результате чего греческие колонии на протяжении III–II вв. постепенно меняют свой характер, превращаясь в значительной мере в местные городские центры. На протяжении III–II вв. продолжается деятельная чеканка колхидок, которые получают широкое распространение по всей Западной Грузии.

О значительных политических изменениях в Колхиде в III в. до н. э. свидетельствуют изменения в характере денежного обращения. Наряду с прежними колхидками появляются золотые монеты, представляющие собой подражания монетам эллинистических царей. Эти изменения в чеканке толкуются по-разному. Сторонники теории раннего образования государства в Колхиде полагают, что в это время начинается распад относительно единого до того Колхидского царства и правители отдельных областей переходят к новым формам чеканки. Противники этой точки зрения, считающие, что колхидки ранее чеканились Фасисом, думают, что появление новых форм чеканки указывает на возникновение в этот период в Колхиде ряда примитивных государств. К III в. относятся золотые статеры, представляющие собой подражания статерам Лисимаха и чеканившиеся царем Акой, который был правителем одного из государств, существовавших на территории Колхиды. Царство Аки находилось в районе Диоскуриады и включало области, расположенные к северу от нее, где жили племена, говорившие уже не на картвельских диалектах, а на языках другой ветви кавказской семьи.

Во II в. Колхида была разделена на ряд скептухий (т. е. владений скептухов, «скиптроносцев»). Исследователи полагают, что скептухи представляли собой вождей отдельных племён Колхиды. Однако значение термина «скептух» не вполне ясно, так как он прилагается у греческих авторов и к племенным вождям, царям, военачальникам, и к придворным сановникам (в частности, при ахеменидском дворе). Это дает основание другим исследователям считать, что скептухи первоначально представляли собой местных династов — правителей отдельных областей Колхиды или наместников колхидского царя, добившихся со временем почти полной самостоятельности.

В I в. до н. э. царь Понта Митридат VI Эвпатор присоединяет Колхиду к своим владениям. Для Понтийского царства Колхида была важна своим корабельным лесом; кроме того, Колхида славилась льном, здесь же добывали воск, смолу; сами колхи были искусными моряками. В 83 г. до н. э. колхи вместе с боспорцами попытались сбросить понтийское владычество, но эта попытка успеха не имела.

Образование самостоятельного Иберийского государства в начале III в. до н. э. приписывается Фарнабазу, о котором говорят грузинская хроника «Обращение Грузии» и известный свод древнегрузинских летописей «История Грузии».

Результаты изучения погребений в глиняных кувшинах в расположенном к северу от Мцхеты Самтаврском некрополе свидетельствуют о том, что население постепенно переходило от скотоводства к земледелию. Одновременно развивались ремесла и торговля.

У Страбона сохранились сведения о социальном строе Иберии применительно к I в. до н. э… Согласно Страбону, все население Иберии делилось на четыре «рода людей», т. е. четыре социальные группы. Первый «род людей» — тот, из которого избирают царей. В его состав наряду с членами царского дома входили и царские приближенные, называвшиеся, как и в ахеменидской Персии и во многих эллинистических государствах, «сородичами» царя, т. е. светская знать — эриставы. Второй «род людей» составляли жрецы, сосредоточившие в своих руках, согласно Страбону, внешние сношения. Третий «род людей» состоял из воинов и земледельцев; это были свободные иберы, занимавшиеся земледелием и скотоводством и по призыву царя выходившие на войну. Четвертый «род людей», который Страбон определяет термином «лаой», составляли зависимые земледельцы, сидевшие на царской земле. Страбон называет их «царскими рабами», но в данном случае термин «рабы» не следует понимать в буквальном значении этого слова; эти лаой жили большими семьями, а может быть, и родами, причем родственники сообща владели землей. Возглавлял такую семью старейший, который и распоряжался общим имуществом. Положение лаой в Иберии напоминало положение лаой в соседней Малой Азии, а также соответствующих категорий крестьянства в других эллинистических странах.

Изменения сложившихся условий жизни диктуются развившейся торговлей. На наиболее значительных реках возникает судоходство, страна покрывается сетью дорог и мостов, появляются города с мощными крепостными стенами, домами с черепичными кровлями, рынками, общественными зданиями и водопроводами; эти города становятся центрами ремесла и торговли. Такими городами в Иберии были ее столица Армази и Мцхета, Севсамора и др.

Племена, жившие в горах Кавказа, частью находились в зависимости от иберийских царей, частью сохраняли свою независимость. Высокогорные племена, типичными представителями которых были сваны (сохранившие свое имя и до настоящего времени), продолжали жить первобытнообщинным строем. Во главе сванов стоял военный предводитель и совет из 300 человек. Постоянное войско отсутствовало, в случае необходимости все сваны выходили на войну.

Еще одно независимое царство возникает в III в. до н. э. на территории Южного Азербайджана. Основателем его считается персидский сатрап Атропат, один из немногих наместников азиатского происхождения, сохранивших власть ко времени смерти Александра. От имени Атропата, ставшего родоначальником местной династии, эта область и получила название Мидии Атропатены. Название «Атропатена», искаженное арабами, легло в основу современного названия «Азербайджан».

Албанские племена, населявшие эту землю, по своему происхождению принадлежали, так же как и иберы, к кавказской группе народов и позднее имели немало сходных черт с иберами в культуре и общественном строе.

Часть населения Албании занималась земледелием — хлебопашеством, садоводством и особенно виноградарством. Но земледелие стояло на низком уровне, земля возделывалась грубым деревянным плугом. Большая часть албанов занималась скотоводством и вела кочевой образ жизни в обширных степях по нижнему течению Куры. Страбон сообщает, что албаны вели только меновую торговлю, почти не пользовались монетой, не знали ни точных мер, ни весов, ни чисел более ста. 26 албанских племен были слабо связаны между собой и имели каждое особый диалект.

Однако на основании результатов археологических раскопок в сообщения Страбона о примитивности земледелия и всего образа жизни албанов следует внести значительные поправки. Так, в местности Ялойлу-Тапа обнаружены древние погребения, датируемые IV–I вв. до н. э., инвентарь которых говорит уже об оседлом образе жизни населения, занимавшегося земледелием и овцеводством.

Многочисленные городища и каналы, найденные в Муганской степи, в районе селения Джафархон, указывают на то, что в последние века нашей эры в безводной Муганской степи были проведены значительные ирригационные работы. Керамика, встречающаяся в так называемых кувшинных погребениях Мингечаура и Мильской степи (II в. до н. э.-II в. н. э.) сделана на гончарном круге и имеет хороший обжиг. Обнаружены остатки нескольких керамических печей довольно сложной конструкции. Встречаются стеклянные сосуды. Жители этих районов занимались земледелием и скотоводством. Они культивировали лен и изготовляли из него тонкое полотно. Из домашних животных помимо коз, овец и коров разводились также свиньи — животное, для кочевого скотоводства непригодное. Высокое качество ремесленных изделий указывает не только на то, что ремесло уже в значительной мере отделилось от сельского хозяйства, но и на известную дифференциацию ремесленного производства.

Находимые на территории Албании монеты Лисимаха, наличие гончарного круга, относительно раннее применение железа в Албании — все это также свидетельствует о том, что в целом Албания не очень значительно отставала от Иберии.

Албанский племенной союз был основой возникновения в середине I в. до н. э. государства в Албании. В это время у албанов уже появляется отделенное от народа войско. Наличие тяжелой конницы указывает на значительное социальное расслоение. В источниках I в. н. э. албанские цари упоминаются наряду с царями мидян и иберов. Албанский царь жил в укреплении Кабалаке (не территории позднейшего Ширвана). На рубеже нашей эры в стране появляются города, развитие которых падает в основном уже на следующий период.

Верховный жрец, считавшийся вторым лицом в Албании после царя, был главой храмового княжества, которое образовалось в экономически наиболее развитой земледельческой части Албании. Священная земля, находившаяся под управлением верховного жреца, была густо заселена. Здесь жили храмовые служители (гиеродулы), работавшие на храм. Религия албанов представляла собой сочетание местных культов (главным образом культа природы и небесных светил, из которых особенно почиталась Луна) с проникшим из Атропатены зороастризмом.

Усиление Парфии, упадок эллинистических государств, передвижение сарматских и скифских племен — все это не могло не отразиться на положении Восточного Причерноморья и Кавказа. На Северном Кавказе происходит усиление сарматского элемента. Эллинистические города по восточному берегу Понта с I в. до н. э. начинают приходить в упадок, что было связано отчасти с внешнеполитическими обстоятельствами, отчасти со сложившимися в Колхиде внутренними социально-политическими условиями, которые отражались и на положении этих городов.

Соприкосновение государств Закавказья с Римом сыграло значительную роль в их внешнем положении. Народы Закавказья впервые непосредственно столкнулись с римлянами в период третьей Митридатовой войны. После победы над царем Армении Тиграном II Помпей в 65-г. до н. э. двинулся против албанов. Албаны и иберы отличались высокой боеспособностью. Они сражались и в пешем бою, и на конях, в панцирях и легковооруженными. Оружием им служили копья и луки, кроме панцирей они имели щиты и шлемы из звериной кожи. Римлянам, вторгшимся на их территорию, они оказывали упорное сопротивление. Но превосходство в военной технике обеспечило победу войскам Помпея. Албаны, потерпев поражение, заключили мир. Из Албании Помпей двинулся в Иберию, где в это время правил царь Артаг. Римляне захватили Армази и, сломив сопротивление иберов, принудили Артага заключить мир. После этого римляне подчинили Колхиду.

Установление римского владычества в западных частях Передней Азии стало оказывать значительное влияние — прямое или косвенное — на положение народов Закавказья.

 

Армения в III–II вв. до н. э

Фактическая независимость армянских земель явилась следствием падения Персидской державы. Правители Южной Армении признали власть Александра, но это признание оставалось чисто формальным: Александр сам не проходил через Армению, его военачальникам также не удалось проникнуть на ее территорию.

На землях Армении с конца IV в. начинают складываться самостоятельные или полусамостоятельные государства. На крайнем западе, к северу от долины Верхнего Евфрата, на территории древней Хайасы находилась Малая Армения. Население ее занималось преимущественно скотоводством, особенно славились местные кони. Из ремесел получила развитие обработка металлов. При Александре и некоторое время после его смерти Малая Армения формально находилась под властью македонян, но уже в 322–321 гг. здесь возникло самостоятельное Армянское царство. История Малой Армении в этот период известна плохо; область располагалась в стороне от остальных армянских земель и тяготела не столько к ним, сколько к соседнему Понту. В 115 г. до н. э. Малая Армения была присоединена Митридатом VI к Понтийскому царству.

Занимавшая юго-западную часть Армянского нагорья вторая армянская область, Софена (по-армянски Цопк), отличалась значительным плодородием — ее центральную часть Полибий называют «Прекрасной равниной». Софена была расположена вблизи важных торговых путей; к югу от нее через Северную Месопотамию проходила торговая магистраль из Восточного Ирана через Селевкию на Тигре в Антиохию на Оронте, боковая ветвь дороги шла через Софену в Малую Азию. В Софене раньше, чем в других армянских землях, появляется денежное обращение и начинает чеканиться местная монета.

Софена входила в состав державы Селевкидов как особая сатрапия, обязанная платить дань и выставлять войска, но управлялась она местными наследственными династиями, пользовалась внутренней самостоятельностью и временами совсем освобождалась от власти Селевкидов.

Армения — третья армянская область — была расположена по верхнему течению Тигра и в окрестностях озера Ван, т. е. занимала основную территорию древнего Урарту. Ее положение было сходно с положением Софены. Здесь также правили местные наследственные владетели, но по своему общественному развитию она сильно отставала от Софены, и власть Селевкидов была здесь несколько прочнее, чем в Софене.

Айраратское царство, возникшее в конце IV в., находилось на северо-востоке от Армении, в долине Аракса. Его коренное население — алародии — постепенно ассимилируются с армянами. В Айраратском царстве утвердилась династия Оронтидов, или Ервандидов, которая вела свое происхождение от правителей XVIII сатрапии ахеменидского времени. Представитель этой династии Оронт (по-армянски Ерванд) признал власть Александра, но во время борьбы диадохов в 316 г. до н. э. Айраратское царство стало самостоятельным. Столицей царства был город Армавир, расположенный на месте урартского Аргиштихинили. В 220 г. Айраратская область была захвачена Антиохом III и некоторое время спустя присоединена к Армении, которая отныне начала называться Великой.

Почти всю территорию, которая впоследствии составила историческую Армению, заселяют армяне в III — начале II в. В это время начинает складываться армянская народность. Страна вступает в более тесные отношения с другими народами Передней Азии и подвергается влиянию соседних эллинистических государств. Однако формирование самостоятельных армянских государств тормозилось в этот период селевкидским владычеством.

Толчок распаду державы Селевкидов дала битва при Магнесии, в результате которой Антиох был вынужден отказаться от всех малоазийских владений к северу от Тавра. Этим прежде всего воспользовались селевкидские сатрапы Великой Армении и Софены — Артаксий и Зариадр (по-армянски Арташес и Зарех), объявив себя независимыми царями. Так возникли первые вполне самостоятельные армянские государства, образование которых в известной мере было связано с антиэллинисгической реакцией местного населения.

Активной завоевательной политике, которую ведут Армянские государства, способствовало наличие значительного слоя свободного крестьянства, дававшего превосходные кадры для армии. Софена и Великая Армения выходят за пределы Армянского нагорья, захватывают ряд областей у соседних иберов и мидян. Особенно усиливается Великая Армения.

В результате многочисленных победоносных походов Арташеса I (189–161) пригонялись толпы рабов, о чем рассказывает армянский историк Мовсес Хоренаци (Моисей Хоренский). Армянская знать владела большим числом рабов.

Торговые связи Армении с соседними странами укрепляются при Арташесе и его преемниках. На одном из торговых путей, проходивших через Армению, была воздвигнута новая столица — Арташат, находившаяся на берегу Аракса, неподалеку от Армавира. Арташат скоро стал крупным центром ремесла и торговли. При преемнике Арташеса I внешнее положение Армении временно ухудшается. Вместо Селевкидов у Армении появляется новый могущественный враг — выделившееся еще в середине III в. из державы Селевкидов самостоятельное Парфянское царство.

На армянский престол в 95 г. до н. э. парфяне возвели Тиграна II, который был у них заложником, и добились от него значительных территориальных уступок. Поддерживая сначала мирные отношения с Парфией, Тигран II в первый же год своего правления начал завоевания на западе. В 95 г. он присоединил к своим владениям Софену. Вслед за тем Тигран захватил на северо-востоке ряд пограничных албанских областей.

В Каппадокии интересы Армении и Понта скрещивались. Митридат еще раньше пытался захватить Каппадокию, но натолкнулся на противодействие Рима. Теперь оба царя — понтийский и армянский — заранее разделили между собой добычу. Было условлено, что в случае завоевания Каппадокии Митридат получит землю, а Тигран — движимое имущество и людей. Помимо этого Митридат и Тигран распределили между собой сферы будущих завоеваний. Митридат претендовал на Малую Азию, черноморское побережье и Грецию, Тигран II — на Парфию, Сирию и прилегающие к ним страны. Для закрепления союза Тигран женился на дочери Митридата.

Вторжение Тиграна в Каппадокию в 93 г. не имело успеха, т. к. вмешательство римлян привело к восстановлению прежнего положения. В 88 г. до н. э., после нескольких лет борьбы, Митридат и Тигран снова приступили к решительным действиям. В то время как Митридат вел войну с Римом, Тигран выступил против Парфии. Армянские войска вторглись в Ассирию и Мидию и достигли Ниневии и Арбел. Парфия была вынуждена заключить мир. Помимо земель, уступленных Тиграном при воцарении и теперь ему возвращенных, под власть Тиграна попали все северо-западные области Парфии. Одновременно в зависимость от Армении попала и Атропатена. Парфянский царь отказался от титула «царя царей», который перешел к Тиграну.

Одновременно с миром между Суллой и Митридатом в 85 г. был заключен договор между Арменией и Парфией. Воспользовавшись тем, что римляне были поглощены гражданской войной между сторонниками Суллы и Мария, а Понтийское царство еще не успело оправиться после войны с Римом, Тигран начал захват владений распадавшейся державы Селевкидов. Он двинулся к берегам Средиземного моря, завладел Коммагеной с ее переправами через Евфрат, а затем без особого труда подчинил своей власти Сирию, Финикию и равнинную Киликию. Его владения на юге доходили до Птолемаиды на берегу Средиземного моря. Государство Селевкидов перестало существовать. Тигран объявил себя наследником свергнутой династии, Антиохия наряду с Арташатом стала второй столицей его державы.

Совместное вторжение Митридата и Тиграна произошло в 78 г. Была захвачена столица Каппадокии — Мазака. Согласно договору, территория Каппадокии отошла к Митридату, тогда как всю добычу — и в том числе 300 тыс. жителей, угнанных из Каппадокии, — получил Тигран.

Обширная держава, которую представляло собой в 70-х годах I в. до н. э. государство Тиграна II, простиралась от Куры до Иордана и от Средиземного моря до Каспийского. В 77 г. до н. э. в южной части Армянского нагорья, в 50 км к северу от Тигра, на берегу его притока Нимфия, Тигран основал новый город, заселив его жителями 12 эллинистических городов Малой Азии, насильственно переселенными в Армению. Этот город был назван Тигранакертом и должен был стать новой столицей обширной державы.

Государство Тиграна просуществовало лишь до начала 60-х годов. Временное подчинение богатых торговых городов Сирии и Финикии не оказало существенного влияния на развитие социально-экономических отношений центральных областей Армении. Для этих областей было характерно земледельческое хозяйство. Альпийские луга в горных областях были прекрасными пастбищами для скота. По-прежнему было высоко развито коневодство. В горах Армении и прилегающих областях имелись залежи меди, железа, свинца, серебра, золота. На берегах озера Урмии добывалась соль.

Крестьянство, составлявшее основную часть населения, жило сельскими общинами. Положение его напоминало положение лаой в государстве Селевкидов. Оно считалось живущим на царской земле и было обязано разнообразными повинностями. Рядом с сельскими общинами развивались и крупные частновладельческие хозяйства, принадлежавшие царю и знати. В этих хозяйствах применялись разные формы эксплуатации: тут работали и рабы, и закабаленные общинники, и издольщики. Крестьяне-общинники упорно отстаивали свою свободу, но все чаще и чаще попадали в зависимость от знати.

При строительстве, в рудниках и в домашнем быту применялся рабский труд. Источники рабства были различные. Больше всего рабов давала война: обращаемые в рабов военнопленные (струки) распределялись между царем, знатью и храмами. Наряду с этим имелись «рабы, рожденные в доме» и «рабы, купленные за серебро», а также обращенные в рабство за преступления. Существовало, наконец, как и в других странах Передней Азии, долговое рабство. Армянское общество времени Тиграна было обществом рабовладельческим, но еще сравнительно мало развитым. На это указывают долговое рабство, практика поселения рабов на землю и другие аналогичные явления. Античные формы рабовладения получили развитие в Армении лишь в эллинистических городах.

Новый толчок развитию торговли Армении дали завоевания Тиграна. Эта торговля носила, в первую очередь, транзитный характер. Армению пересекали две крупные торговые магистрали: одна из них соединяла черноморское побережье с Ираном и далекой Индией и шла через Айраратскую область и Атропатену, другая проходила из Сирии через Софену и Южную Армению в Восточный Иран. Из самой Армении вывозились продукты сельского хозяйства, лошади и мулы, металлы, «армянская краска» (кошениль); ввозились в Армению преимущественно продукты ремесла и предметы роскоши из Малой Азии, Сирии и Египта. Развитие торговли влекло за собою развитие денежного обращения: Тигран II и его преемники чеканили золотую, серебряную и бронзовую монету с греческими надписями. Наряду с местной обращалась селевкидская, парфянская и римская монета.

Города, расположенные на важнейших торговых путях, были центрами ремесла и торговли. Население городов Армении было смешанным: здесь жили эллины, сирийцы, иудеи, персы. Армяне составляли далеко не преобладающую часть городского населения. Жители городов наряду с ремеслами и торговлей занимались и земледелием. Тигран по примеру ассирийских и урартских царей применял массовый угон жителей покоренных эллинистических городов, заселяя ими старые и новые города.

Рабовладельческая знать, образовавшаяся в основном из знати племенной, была господствующим классом в государстве Тиграна II. Поскольку племенные различия далеко еще не были изжиты в Армении, вожди племен играли большую роль при дворе и в администрации Тиграна. Разумеется, эта знать в значительной мере уже утратила свой прежний племенной характер: ее представители получали землю от царя. Армянская знать ко времени Тиграна подверглась сильной иранизации, начавшейся еще в ахеменидский период; на это указывают, в частности, имена царей из династии Арташесидов: Арташес, Артавазд, Тигран.

Жречество играло в стране значительную роль.

Как и в соседних областях Малой Азии, а также в Иберии и Албании, наиболее крупные храмы располагали большими земельными владениями и множеством гиеродулов, которые работали на них. Особенно знаменит был храм Анахиты в Акилисене: ему принадлежала целая область. Могущество жречества укреплялось тем, что жреческие должности были наследственными. Верховный жрец считался вторым после царя лицом в государстве. Поэтому эту должность часто занимал брат царя. Полномочия верховного жреца распространялись также и на сферу законодательства.

Царю в Армении воздавались божеские почести, его власть была неограниченной. Материальной опорой царской власти были обширные царские земли, которые царь раздавал представителям знати в условное владение. В Армении начал также формироваться бюрократический аппарат. Однако армянская деспотия находилась при Тигране еще в процессе становления. Наличие значительных пережитков первобытнообщинного строя, существование царской собственности на землю лишь во внутренних частях Армении, слабость бюрократического аппарата — все это отличало Армению от современных ей эллинистических государств. Большинство завоеванных Тиграном стран — Великая Мидия, Атропатена и др., — хотя и представляли собой зависимые от Тиграна царства, обязанные платить дань и доставлять войска, все же пользовались значительной внутренней самостоятельностью. Пестрая по своим социально-экономическим отношениям, управляемая слаборазвитым государственным аппаратом, держава Тиграна была весьма непрочным объединением.

Греческие наемники играли третьестепенную роль в армии Тиграна. Ядро армии составляла конница, в случае войны выступало крестьянское пехотное ополчение. Привлекалось в армию население зависимых областей.

Расцвет Армянского государства приходится на время царствования Тиграна II. Однако внутренняя непрочность державы Тиграна немедленно обнаружилась, как только Армения столкнулась с Римом.

В ходе третьей Митридатовой войны в 70 г. до н. э. войска Митридата VI были разбиты. Римляне направили свой удар против его союзника Тиграна и весной 69 г. осадили Тигранакерт. Попытка Тиграна освободить осажденный город окончилась полным разгромом армянских войск. Осада Тигранакерта длилась, однако, несколько месяцев. Лишь в результате восстания внутри города наемников Тиграна и насильственно переселенных в Тигранакерт жителей эллинистических городов, открывших ворота римлянам, столица Армении была взята и разграблена. Немедленно после ее взятия и все южные завоевания Тиграна — от Месопотамии до Киликии — отпали от него, за исключением Мигдонии, которой правил брат Тиграна. Командовавший римскими войсками Лукулл выступал в бывших армянских владениях в духе обычной римской политики на Востоке — как защитник принципа «законности» (в той мере, в какой это римлянам было выгодно) и покровитель эллинизма, т. е. рабовладельческой знати эллинистических городов. Чужеземцам, насильственно переселенным в Армению, он разрешил вернуться на родину; везде, где это было нужно римлянам, он восстановил свергнутые Тиграном династии.

В 68 г., чтобы завершить завоевание Армении, Лукулл двинулся на Арташат. Однако, как только он вступил на территорию внутренних областей Армении, положение в корне изменилось. В стране началась народная война против римлян. Попытка Лукулла покорить Армению окончилась неудачей. Вскоре в связи с борьбой политических группировок в Риме Лукулл был отозван. В начале 66 г. его преемником был назначен Помпей.

Деспотическая власть Тиграна вызывала недовольство армянской знати. Против Тиграна неоднократно составлялись заговоры, во главе которых становились обычно его сыновья, как ближайшие претенденты на престол. В начале 66 г. его младший сын Тигран с несколькими представителями знати бежал в Парфию. Парфянский царь Фраат III, воспользовавшись внутренними смутами в Армении, сделал попытку вернуть земли, некогда захваченные Тиграном II, вторгся в Армению и осадил Арташат.

Наступившая зима заставила Фраата удалиться, прекратив осаду. Тигран II воспользовался ситуацией и нанес поражение войскам Тиграна Младшего. Тогда Тигран Младший обратился за помощью к Помпею, который, преследуя Митридата, вступил в это время в Колхиду. Римское войско перешло из долины Фасиса в долину Аракса и появилось в Армении.

Тигран II оказался в безвыходном положении. Бороться без союзников с двумя сильнейшими державами — с Римом и Парфией — он не мог, тем более что и внутри Армении его власть заколебалась. Если во время похода Лукулла против Тиграна открыто выступали только иноземцы, насильственно переселенные в Армению, то теперь восстала и часть армянской знати, выразителем интересов которой являлся Тигран Младший. Тиграну II пришлось идти на соглашение с Помпеем. В Аргашате в 66 г. был заключен договор, по которому в руках Тиграна оставались Армянское нагорье и часть земель, захваченных у Парфии. Кроме того, он получил восточную часть Малой Армении, принадлежавшей до того Митридату VI. Сирия, Коммагена и Киликия попали под власть Рима. Тигран уплатил 6 тыс. талантов контрибуции и был провозглашен «другом и союзником римского народа», т. е. фактически лишился возможности вести самостоятельную внешнюю политику. Чтобы еще более ослабить Армению, Помпей выделил из нее Софену, которая вначале была отдана Тиграну Младшему, а потом, когда Тигран Младший оказался недостаточно послушным Помпею, была передана царю Каппадокии.

Так из сильного независимого государства Армения превратилась в зависимое от Рима царство с сильно урезанными границами.

В Армянской культуре отразились все специфические черты социально-экономического и политического развития Армении в III–I вв. до н. э. Со времени господства Ахеменидов в Армении шел процесс иранизации армянской официальной религии. В качестве главного божества почитался Арамазд — иранский Ахурамазда. Среди богинь на первое место выдвинулась иранская (бактрийская) Анахита, покровительница вод, образ которой слился на территории Армении и Малой Азии с образами малоазийских богинь плодородия. Из богинь древнего армянского пантеона наибольшее значение сохранила Астлик. Отправление культа находилось в руках жрецов, которые пытались монополизировать в своих руках и литературу. Они изобрели особого рода тайнопись и писали с ее помощью храмовые книги и летописи.

В связи с общей политикой Тиграна армянская знать стала испытывать культурное влияние эллинизма. Бежавшие от римлян представители эллинистической культуры находили убежище при дворе Тиграна. Таковы были изгнанный из Афин ритор и писатель Амфикрат, историк и философ Метродор Скепсийский, которого Плиний называет «ненавистником римлян». Эллинистическая культура все больше и больше входит в быт армянской знати. По сообщению Плутарха, Артавазд II, сын Тиграна, писал на греческом языке трагедии, речи и исторические труды. Боги армянского пантеона начинают отождествляться с греческими: так, Арамазда отождествляют с Зевсом, Астлик — с Афродитой и т. д. Города Армении обстраиваются зданиями в греческом стиле. В храмах воздвигаются статуи богов и обожествленных царей.

Однако народные массы не испытали на себе влияния ни придворной эллинистической культуры царей и знати, ни жреческой культуры с ее тайными письменами, находившейся под сильным влиянием Ирана. Народ прочно сохранял свои древние культы и обряды, прежде всего культ умирающего и воскресающего бога природы Ара Прекрасного.

Рядом с придворным эллинистическим театром существовал народный театр. В народе слагались эпические сказания, отражавшие борьбу армянского народа за независимость.

 

Бактрия и Парфия в III–I вв. до н. э

Влияние эллинизма в Восточном Иране и Средней Азии по сравнению с западной половиной бывшей державы Ахеменидов оказалось значительно менее прочным, и реакция местного населения против македонских завоевателей проявилась здесь ранее, чем на Западе.

При Александре македонское господство в среднеазиатских сатрапиях держалось на союзе завоевателей с местной знатью и на военной оккупации важнейших стратегических пунктов. Эту последнюю функцию выполняли военные колонии — многочисленные Александрии, основанные в Восточном Иране и Средней Азии. Когда известие о смерти Александра пришло в Среднюю Азию, немедленно восстали эллины-колонисты, не желавшие нести опасную гарнизонную службу в отдаленном краю. В количестве 23 тыс. они бросили колонии и двинулись на запад. Македонскому полководцу Пердикке удалось их обезоружить и уничтожить, однако после этого численность гарнизонов в восточных сатрапиях значительно сократилась. Борьба наследников Александра между собой подорвала союз завоевателей с местной знатью; народ с трудом сносил македонское господство. С севера восточным сатрапиям угрожали кочевники, под их ударами пала Александрия Маргиана.

Первым царям династии Селевкидов после окончательного распада империи Александра удалось на некоторое время установить господство над среднеазиатскими областями.

Эллинской колонизацией, укреплением торговых связей со Средиземноморьем, развитием, хотя и в очень ограниченной степени, денежного хозяйства сопровождалось включение Средней Азии в состав державы Селевкидов. Средняя Азия все сильнее вовлекалась в систему отношений, господствовавших в эллинистическом мире.

Эллинизация страны была связана с усилением эксплуатации народных масс; тонкая греко-македонская прослойка жила за счет широких слоев местного крестьянства, что возбуждало острое его недовольство. Местная знать, отстраненная завоевателями от власти, также была недовольна. Распространение эллинистической культуры в Средней Азии было сравнительно поверхностным. Как только события на западных границах и династические распри отвлекли внимание Селевкидов от восточных сатрапий, среднеазиатские области, слабо связанные с центром и упорно сопротивлявшиеся греко-македонскому завоеванию, отпали.

От державы Селевкидов около 250 г. до н. э. отложился бактрийский наместник Диодот. Правда, он не сразу порвал с государством. Селевкидов и некоторое время признавал себя формально от него зависимым. Однако, по существу, Бактрия, а также другие среднеазиатские области, входившие в обширное наместничество Диодота, были окончательно потеряны для Селевкидов. Его сын Диодот II уже открыто провозгласил себя царем. Примеру Диодота последовал Эвтидем, наместник Согдианы или, как полагают другие, Маргианы и Арейи. Эвтидем стал в подчиненное положение к Диодоту. И Диодот и Эвтидем были эллинами и опирались в первую очередь на эллинских воинов, но возможно, что они находили поддержку и у иранской знати, которая предпочитала их Селевкидам.

В широкое народное движение против иноземных завоевателей вылилось восстание в Парфии. Парфией называлась область, расположенная к юго-востоку от Каспийского моря и отделенная от него Гирканией. Территория Парфии тянулась от северо-восточных окраин Великой Соляной пустыни до южных склонов Копет-Дага и пустыни Кара-Кум. На востоке границей Парфии являлось нижнее течение реки Герируда (Теджена). Таким образом, северная часть Парфии совпадает с территорией южных областей Туркменистана. Позднее название «Парфия» распространилось на всю территорию державы Аршакидов.

Местные племена под руководством местной знати около 250 г. до н. э. подняли восстание против греко-македонского господства.

Создание Парфии как самостоятельного государства отразилось в трех версиях рассказа. Несмотря на легендарность и противоречивость этих рассказов, в них есть рациональное зерно. Все они говорят о движении местных племен против иноземного ига. Историчность называемого источниками вождя восстания Аршака не раз подвергалась сомнению. Первым царем Парфии должен считаться не он, а Тиридат, принявший при воцарении имя Аршака. Тиридат провозгласил себя царем, очевидно, в 247 г. до н. э.; с этого года ведет свое начало принятое в парфянском Иране летосчисление — аршакидская эра.

Весьма значительную роль в этом движении сыграли племена парнов — даев, или дахов, кочевавшие в закаспийских степях у дельты Аму-Дарьи и входившие в состав большого союза кочевых и полукочевых племен, называемых массагетами. Связь утвердившейся у власти новой парфянской династии с этими племенами не подлежит сомнению. Их поддерживало и оседлое население земледельческих оазисов.

Борьба с Египтом и династические распри отвлекали Селевкидских царей от борьбы за восстановление своей власти в восточных сатрапиях. Только в 238 г. до н. э. Селевк II оказался в состоянии выступить в восточный поход. Тиридат не смог оказать сопротивления Селевку и бежал к кочевому племени апасиаков, жившему у берегов Аральского моря. Решительный перелом в ходе войны произошел после выступления в союзе с Тиридатом Диодота II. Не вступая в сражение, Селевк вынужден был спешно возвратиться в Сирию в связи с династическими раздорами.

Положение новых царств сильно укрепилось после отступления Селевка II. В Бактрии вскоре власть захватил Эвтидем, свергнувший Диодота II. Его поддерживала господствовавшая в Бактрии греко-македонская знать, недовольная сближением Диодота с парфянами. При Эвтидеме была предпринята новая попытка Селевкидов вернуть отпавшие сатрапии. Антиох III, разбив парфян и принудив парфянского царя Артабана I, сына Тиридата, признать себя зависимым от Селевкидов, в 208 г. нанес поражение коннице Эвтидема и осадил столицу Бактрии. Осада длилась около двух лет. Только в 206 г. между Антиохом и Эвтидемом было заключено соглашение: Эвтидем сохранил царский титул, но, подобно парфянскому царю, признал себя зависимым от Антиоха.

Постепенное перемещение центра Греко-Бактрийского царства с севера на юг происходит при преемниках Эвтидема. Сын и преемник Эвтидема Деметрий, правящий в 187–184 гг., завоевал Арейю, Арахосию, Дрангиану, Парапамисады и Северо-Западную Индию. Это было время наибольшего территориального расширения Греко-Бактрийского царства.

На землях Бактрии существовали различные типы хозяйства: наряду с ирригационным земледелием в наиболее плодородных частях страны значительное развитие получило и скотоводство, особенно коневодство. В Бактрии и Согдиане в небольшом количестве добывалось золото.

Свободные крестьяне и рабы составляли основную массу эксплуатируемого населения. Над ними стояла бактрийская и согдийская знать, сохранившая свои привилегии и под греко-македонским владычеством, но устраненная от управления государством. Еще выше стоял узкий слой завоевателей — греков и македонян, — состоявший из придворной знати, воинов, жителей эллинистических городов. Именно они, несмотря на свою малочисленность, распоряжались судьбами Греко-Бактрийского царства. Попытки царей сблизиться с местной знатью неоднократно парализовались грекомакедонской военной «кастой», не желавшей делиться властью с «варварами-азиатами».

Помимо греко-македонского ядра армия греко-бактрийских царей состояла из конницы, вербовавшейся из представителей местной знати, и вооруженной луками пехоты, в которой служили рядовые свободные люди. Кроме того, применялись колесницы и боевые слоны.

Эллинизация восточных областей Ирана и Средней Азии продолжалась и после низвержения владычества Селевкидов. Греко-бактрийские цари по примеру других эллинистических монархов основывают новые города или преобразовывают в полисы местные поселения. Известны города, названные в честь царей Эвтидема, Деметрия, Эвкратида. Города способствовали развитию рабовладения и разложению примитивных общественных отношений. Они были важны для царей и как стратегическая и как социальная опора их власти. Они были вместе с тем и торговыми центрами. Бактрия лежала на скрещении торговых путей, которые шли отсюда в Иран, Индию и Китай. Из Индии везли благовония, пряности и ткани, из Китая — шелк, железо, никель и меха. Греко-бактрийские монеты находились в обращении далеко за пределами самого царства; они встречаются, в частности, на территории Восточной Европы.

В северных областях Греко-Бактрийского царства население говорило на различных иранских наречиях, в то время очень близких друг к другу. Китайский путешественник II в. до н. э. Чжан Цянь сообщает, что на всем протяжении от Давани (Ферганы) до Аньси (Парфии) язык повсюду один. То же говорит и Страбон применительно к Ирану. Наряду с греческим употреблялось и арамейское письмо, а позднее — различные виды индийского.

Переплетение верований различных народов и племен характерно для Бактрии. К элементам зороастризма, сочетавшимся с древними народными культами иранских богов Анахиты и Митры, добавлялись греческие культы, элементы индийской ведической религии, сохранившейся у племен Пенджаба, и, наконец, буддизм.

Те же особенности и в греко-бактрийском искусстве. Основа его была местная — среднеазиатская и иранская, но на этой основе эллинистические элементы переплетались с элементами индийского и даже китайского искусства. Замечательными памятниками греко-бактрийского искусства являются изделия из золота и серебра чеканной работы, украшенные рельефными изображениями культовых и бытовых сцен.

Царская власть в Бактрии отличалась крайне узкой социальной базой. Греко-македонская знать рассматривала среднеазиатские области в основном как источник обогащения. Это в значительной мере и определило внутреннюю слабость Греко-Бактрийского царства. Огромная держава, составленная из органически не связанных между собой частей, уже при Деметрии начинает распадаться.

Сыновья Деметрия, назначенные им правителями отдельных областей, чеканили монеты как независимые цари. Около 175 г. до н. э. в Бактрии произошло восстание Эвкратида, провозгласившего себя царем. За Деметрием остались в основном индийские владения. Вскоре от Бактрии отделилась Согдиана, вошедшая позднее в состав Хорезма. Примерно в это же время парфянский царь Митридат I захватил Маргиану. Около 162 г. Эвкратид двинулся на завоевание Индии, где власть к этому времени перешла уже к наследникам Деметрия, и захватил значительную часть их владений. При преемнике Эвкратида раздробленное и ослабевшее Греко-Бактрийское царство пало под ударами кочевников.

Все более опасными противниками греко-бактрийских царей становились в это время племенные союзы массагетских племен. Уже Эвтидем в переговорах с Антиохом говорил об огромных полчищах номадов, готовых двинуться на завоевание эллинистических областей Ирана. Завоевателями Бактрии были, по китайским источникам, юэчжи, представлявшие собой союз массагетских кочевых племен. Часть племен, входивших в массагетский племенной союз, во главе с племенем асиев, или асианов, совместно с оседлыми восточноиранскими племенами Средней Азии вторглась между 140 и 130 гг. до н. э. в Бактрию, разгромила эллинистическое Греко-Бактрийское государство и осела на его территории.

Племя тохаров было важнейшим из осевших на территории Бактрии, в связи с чем эта страна несколько позже получила название Тохаристана. Основная часть тохаров обосновалась к северу от Аму-Дарьи. Здесь находилась и резиденция верховного владетеля. Завоеватели частью осели на землю и смешались с местным земледельческим населением, частью продолжали оставаться кочевниками. Китайские источники рисуют Тохаристан как страну с довольно многочисленным земледельческим населением, с высокоразвитой торговлей.

Только в первое время после завоевания Бактрии у тохаров существовало единое государство. В дальнейшем Тохаристан распадается на несколько небольших царств. По китайским известиям, каждый город имел своего князя, причем всего насчитывалось пять княжеских домов. Важнейшим из тохарских княжеств было княжество племени кушанов.

На территории Северо-Западной Индии, к востоку от Бактрии, сохранились мелкие греко-индийские царства, управлявшие потомками Эвтидема и Эвкратида.

В противоположность ослабевшему и, в конце концов, рухнувшему под натиском племен Греко-Бактрийскому царству, Парфия постепенно усиливалась и к концу II в. до н. э. превратилась в могущественную переднеазиатскую державу.

На территории отпавших в середине II в. до н. э. от ослабевшей Селевкидской державы западных районов Ирана образовалось несколько самостоятельных государств, возглавлявшихся представителями местной знати. Так, самостоятельными стали Элимаида, Харакена в низовьях Тигра и Евфрата, Мидия Атропатена, а затем и Персида.

В царствование Митридата I Парфия начинает наступление на соседние государства. Митридат в упорной борьбе завладел Мидией (около 155 г. до н. э.). Завоевание Мидии открыло парфянам путь в Месопотамию. Понимая всю гибельность для Селевкидов потери Месопотамии, Деметрий II оказал Митридату упорное сопротивление. Однако царство Селевкидов уже не могло противостоять натиску Парфии, тем более что местные жители приветствовали в ряде случаев приход парфян, считая их избавителями от греко-македонского ига.

Митридат I в 141 г. до н. э. занял Селевкию на Тигре, важнейший эллинистический полис в Месопотамии и главный оплот Селевкидов, и вслед за тем был признан царем Вавилонии.

Однако Митридат был вынужден отказаться от личного ведения кампании и, назначив наместника, зимой того же года отправился в Гирканию. Быстрый и неожиданный отъезд царя на восток свидетельствовал о серьезных осложнениях, возникших в связи с передвижениями кочевников Средней Азии. Борьба с новой волной кочевников приобрела столь острые формы, что Митридат все последние годы царствования провел на восточных границах своих владений.

Надеясь найти опору в эллинских и эллинизированных элементах городского населения, Деметрий, пользуясь затруднениями Митридата, предпринял попытку вернуть Вавилонию. Но после кратковременных успехов он был разбит парфянами и попал в плен. В то же время парфяне окончательно подчинили себе Элимаиду, и сокровища сузианских храмов значительно пополнили парфянскую казну. Таким образом, к концу царствования Митридата I Парфянская держава уже охватывала значительные районы юго-запада Средней Азии, почти весь Иран и всю Месопотамию.

Последней попыткой Селевкидов восстановить свое господство в Азии был предпринятый около 130 г. до н. э. Антиохом VII поход против парфян.

Он сумел собрать сильное войско и нанести ряд поражений парфянским полководцам. Ободренное успехами Антиоха, эллинистическое население Селевкии на Тигре убило парфянского наместника и перешло на сторону Селевкидов. Войска Антиоха победоносно продвинулись в Мидию. Парфянский царь Фраат II начал переговоры о мире, но условия Антиоха оказались для парфян неприемлемыми. Восстание против Антиоха, вспыхнувшее одновременно по всей Мидии и поддержанное парфянами, привело к гибели селевкидских гарнизонов и самого Антиоха Сидета.

Усилению и обогащению Парфянской державы способствовал захват парфянами во второй половине II в. до н. э. экономически наиболее развитых районов Передней Азии и основных торговых путей, связывавших Западную и Восточную Азию. К концу II в. до н. э. устанавливается так называемый «великий шелковый путь» между Китаем и Средиземноморьем. Парфяне держали в своих руках большую часть этого пути и извлекали огромные доходы из посредничества между Западом и Востоком.

В это время на Востоке возникла угроза, грозившая гибелью Парфянскому царству. Около середины II в. до н. э. произошли большие передвижения среднеазиатских кочевников. Старые соседи оседлых народностей Средней Азии и Восточного Ирана — кочевые племена, входившие в племенные союзы массагетов и саков, стали двигаться в двух направлениях: юго-западном и юго-восточном. Причина такого энергичного устремления на юг сако-массагетских племен еще недостаточно ясна. Существенную роль тут сыграли передвижения больших масс кочевников в глубине азиатского материка, которые привели к борьбе между гуннским и массагетским племенными союзами. Часть массагетских племен, потерпев поражение, вынуждена была отступить на юго-запад. Восточная ветвь массагетов сыграла решающую роль в разгроме Греко-Бактринского царства. Западная ветвь кочевников, состоявшая в основном из сакараваков и апасиаков, устремилась на восточные владения парфян.

Северные кочевники, хоть и достигали в своих набегах Месопотамии, но все же были остановлены и оттеснены на юг. Справиться с саками удалось лишь Митридату II (123 по 88/87). При нем парфяне путем немалых усилий отклонили основную ось движения саков на юг, в результате чего те стали оседать в древней Дрангиане, вокруг озера Хамун и дальше на восток — в Арахосии. Эта территория с тех пор стала называться Сакастаном. Вскоре там образовались самостоятельные государства, распространившие свою власть на юго-восточные районы Ирана и северо-западные районы Индии.

Таким образом, восточные границы Парфянского царства в конце II в. до н. э. были укреплены. Парфяне сумели оттеснить саков и даже в какой-то мере поставили их в зависимость от себя. Как далеко на восток простирались владения Митридата II, сказать трудно. Существует мнение, что около 115 г. до н. э. парфяне захватили Мервский оазис и с тех пор прочно его удерживали в течение многих лет. В этом случае границей парфянских владений следует считать Аму-Дарью.

Укрепив границу на востоке, Митридат II решил продолжить продвижение на запад, начатое еще его предшественниками. Следующий удар парфян был направлен на Армению, занимавшую исключительно важное стратегическое положение в Передней Азии.

Около 94 г. до н. э. Митридату II удалось посадить на престол в Великой Армении Тиграна II и тем самым на некоторое время усилить свое влияние в части Малой Азии и Закавказье. Затем Митридат повел наступление на царство Селевкидов, сократившееся к тому времени до пределов одной только Северной Сирии. Парфяне стали вмешиваться в дела Селевкидов, поддерживая то того, то другого претендента на престол. Западной границей парфянских владений стал Евфрат. Кое-где парфяне вышли даже в Парапотамию, т. е. в область к западу от Евфрата.

Парфянское царство отнюдь не было монолитным целым. Наряду со старыми культурными областями с высокоразвитым сельским хозяйством, ремеслом и торговлей, уже много веков знавшими развитый рабовладельческий способ производства, подобно Вавилонии, которая со II в. до н. э. стала экономическим и политическим центром Парфянского царства, в состав его входили горные области Западного Ирана, населенные отсталыми охотничьими племенами, и полупустынные области Прикаспия, где обитали кочевые племена дахов, находившихся на весьма низкой ступени общественного развития.

Коренные среднеазиатские территории занимали в Парфянском царстве особое место. Здесь находились области с развитым земледелием (важнейшей из них была Маргиана), рядом с которыми продолжали жить кочевые племена с весьма примитивным общественным строем. Положение среднеазиатских областей в державе Аршакидов было двойственным: с одной стороны, они продолжали пользоваться вниманием царей, как колыбель династии (в Нисе находились царские усыпальницы) и как области, дававшие отличных воинов, с другой — центр Парфянского государства переместился в период расцвета державы Аршакидов далеко на запад, в Месопотамию, и среднеазиатские области превратились в далекую окраину.

Основной хозяйственной ячейкой в земледельческих районах во II–I вв. до н. э. была сельская община формально свободных земледельцев. Согласно документам I в. до н. э. из иранского Курдистана (Западной Мидии) о продаже виноградников, надел или часть надела общинника могли быть проданы, на что, однако, требовалось согласие соседей. Покупатель этого надела становился полноправным членом общины и давал обязательство исправно обрабатывать землю. Невыполнение этого обязательства грозило общиннику большим штрафом. Государство в целях получения налогов обязывало общину в целом и ее отдельных членов обрабатывать землю, создавая нечто вроде круговой поруки и препятствуя уходу члена общины со своего участка земли.

Царские земли составляли значительную долю земли в государстве. Они имели специальное управление; доход с этих земель поступал в царскую казну. Имелись еще крупные земельные угодья, принадлежавшие парфянской и местной знати. Так, род Карен владел обширными землями в Мидии, род Сурен, давший Парфии несколько видных государственных деятелей и полководцев, владел землями в восточной части державы. Как обрабатывались эти земли, точно не известно, однако есть основания предполагать, что в таких имениях использовался труд рабов.

Для обозначения двух категорий рабов в иранском судебнике употребляются два термина: бандак, означающий рабов вообще, и аншахрик, означавший вначале рабов-военнопленных, а позднее — рабов, посаженных на землю и пользовавшихся некоторой хозяйственной самостоятельностью. Источниками пополнения рабов служили войны, а также долговая кабала. До нас дошел один такой кабальный договор.

Крупными владельцами земли были также храмы различных культов, обладавшие немалым числом рабов.

В западных областях царства и на восточных его окраинах существовали крупные городские центры. На территории северо-восточных областей Парфии наиболее крупными городами были Ниса, Антиохия, Маргиана, Гекатомпил.

Крупный эллинистический город в середине богатого оазиса — Антиохия Маргиана — была значительным центром ремесла и торговли. Вооружение парфянских всадников в битве при Каррах в 53 г. до н. э. было сделано, по свидетельству Плутарха, из «маргианского железа»; так как на территории Маргианы нет железной руды, то речь может идти лишь об изделиях маргианских ремесленников. В городе имелись специальные ремесленные кварталы. Это показывает, что процесс выделения ремесла из сельского хозяйства зашел в Маргиане дальше, чем в некоторых соседних областях Средней Азии, где выделение ремесленников происходило лишь внутри родовых общин.

Города Парфянского царства по своей политической структуре некоторыми чертами напоминают эллинистический полис. Восточный полис парфянского времени генетически связан не только с эллинскими полисами Малой Азии и материковой Греции, но и с древними самоуправляющимися городскими общинами Месопотамии, Сирии и Палестины. Возможно, что такие городские общины существовали независимо от греко-македонского влияния в Иране и в Средней Азии. С другой стороны, конечно, нельзя отрицать существования в Парфии и эллинизированных городов, таких как, например, Селевкия на Тигре, население которой было оппозиционно настроено к парфянским царям. К тому же типу городов относится и сильно эллинизированная Дура-Эвропос на Евфрате. Институты, характерные для полиса, наблюдаются и в городах, существовавших задолго до прихода греков на Восток и имевших совсем иные традиции (Сузы, Вавилон).

Некоторый свет на взаимоотношения городов с царской знатью проливает письмо парфянского царя Артабана III городу Сузам, датированное 21 г. н. э. В этом письме царь утверждает состав городского совета, члены которого, вопреки городской конституции, были избраны вторично. Парфянские цари, когда им это было нужно, вмешивались во внутреннюю жизнь городов и ставили туда в качестве городских магистров угодных им лиц.

Важными центрами ремесленной промышленности, изделия которой, как показывают археологические раскопки, отличались высоким качеством, являлись не только Антиохия Маргиана, но и ряд других городов Парфии. Социальное положение непосредственных производителей, занятых в ремесле, недостаточно известно. Есть основание предполагать, что в ремесленном производстве был распространен труд рабов.

Укрепленные резиденции царей и правителей областей были городскими поселениями другого типа. К таким поселениям относятся: Ктесифон — столица Парфянского царства, возникшая на Тигре, напротив эллинистической Селевкии; Ниса — святилище и усыпальница парфянских царей.

Сохранилось очень мало сведений о государственном устройстве Парфянского царства. Царская власть принадлежала дому Аршакидов, хотя иногда появлялись претенденты на престол, не имевшие с ним связи. Узаконенного порядка престолонаследия не существовало, что часто вело к ожесточенной борьбе за власть.

Наиболее привилегированное положение в государстве занимали семь знатных родов (Сурен, Карен и др.), сохранившие свое значение и после гибели Парфянского царства. Большое значение в управлении государством имели находившиеся при царе совет из родовой знати и совет из жрецов. В войске главную роль играла конница, тяжелая и легкая. Тяжелую конницу в основном поставляла знать, а легкую — кочевые союзные племена. Пехота играла лишь вспомогательную роль.

Многие княжества сохраняли своих правителей, если те выражали покорность парфянам. В отвоеванных у Селевкидов областях осталась старая система деления на области — сатрапии, которые в свою очередь делилась на гипархии и эпархии. Однако парфянские сатрапии территориально не совпадали с селевкидскими, будучи значительно меньше и компактнее этих последних. Эпархия, а иногда и гипархия делились на статмы, объединявшие по нескольку селений. Первоначально статмами назывались станции государственной почты на важнейших путях. Они являлись местопребыванием гарнизонов, а затем стали низовыми единицами административного деления.

Соправители царя назначались, особенно когда политическая обстановка осложнялась, из среды высшей знати. Известен ряд случаев, когда такие соправители назначались в западные области, если царь был занят чем-нибудь на востоке. Во главе сатрапий стояли назначаемые царем сатрапы или нахвадары. Стратегически важные области возглавляли специальные наместники — питиахши, превосходившие своей властью сатрапов. Крупными чиновниками-администраторами были и «начальники крепостей». Города, имевшие полисное устройство, сохраняли свое самоуправление, но в них сидели царские эпистаты.

Сохранились некоторые сведения из архива царского заповедника в Нисе, которые дают некоторое представление об административном и налоговом аппарате державы Аршакидов в I в. до н. э. В ряде документов из этого архива упоминается о сборах с царских, храмовых и общинных виноградников. Сбор этот взимался натурой — вином, причем поступление вина строго учитывалось. В документах упоминаются различные чиновники царской администрации.

Парфянское царство было многоязычным государством. Каждая народность, каждое племя говорило на своем языке. Иранское население говорило на двух группах диалектов: северо-западной и юго-западной. В государстве Арникидов парфянский язык, относящийся к северо-западной группе и близкий мидийскому, стал государственным языком.

Ритои из слоновой кости. Городище Старой Нисы. III–II вв. до н. э.

Язык и письменность, которые использовались государственным аппаратом для своих нужд, были хотя и чужды большинству населения Парфии, широко распространены в Передней Азии в I тысячелетии до н. э. Единства здесь, впрочем, тоже не было. В некоторых городах Месопотамии, где еще жила старая традиция, применялась вавилонская клинопись.

Широко были распространены, особенно в городах, а также вообще в западных областях царства, греческие язык и письменность. На греческом языке составлены юридические документы из сельской местности в Мидии, на греческом же языке царь переписывался с городами.

Для периода расцвета Парфии во II–I вв. до н. э. характерно усиление эллинистического элемента в империи и усвоение административной практики эллинистических монархий.

Арамейская письменность применялась наряду с греческой. Арамейское письмо и арамейский язык получили повсеместное распространение в Азии и Египте в ахеменидское время в качестве канцелярского языка. Около IV–III вв. до н. э. буквы арамейской письменности стали применяться и в других языках. В этом виде письменности целые слова и выражения иногда писали по-арамейски, но при чтении подставляли их эквивалент на местном языке. До нас дошло, в частности, свыше двух тысяч документов из Нисы, написанных на парфянском языке арамейским письмом. Парфянская письменность и литература имели широкое распространение, о чем можно судить по сохранившимся от более позднего времени остаткам.

Каждая крупная народность, каждая группа племен, каждая область Парфии имела свои специфические черты в культуре и искусстве. Наряду с этим можно наблюдать и общие черты, появившиеся в результате сходного развития народностей и племен, входивших в состав Парфянского царства.

Сильно эллинизированное искусство городов Передней Азии, обслуживавшее в основном господствующий класс, резко отличается от различных местных видов искусства. Эллинистические мотивы и технические приемы проникают в это время далеко на восток: даже художественные изделия, находимые на территории северо-восточных областей Парфии, отражают эллинистическое влияние.

Приемы строительства, используемые в архитектуре, в разных регионах страны имели свои отличия: на западе — обожженный кирпич и камень, на востоке — сырцовый кирпич. Архитектурные формы в основном преобладали местные, однако в парадном строительстве имеются элементы, заимствованные из греческого искусства и затем по-своему переработанные.

Весьма разнообразна была также скульптура. На востоке, наряду с каменной эллинистической скульптурой, была распространена глиняная раскрашенная скульптура на деревянном каркасе, на западе каменная скульптура носила отпечаток переднеазиатских традиций. Наряду с монументальной скульптурой, отражавшей главным образом вкусы знати, бытовала и народная терракотовая пластика.

Множеством стилей отличалась и монументальная живопись. До нас дошли фрагменты росписей из пограничного парфянского города Дура-Эвропос на Евфрате. Эти росписи из храмов разных культов лишний раз доказывают, что единого парфянского искусства не существовало и не могло существовать.

Единства не было достигнуто и в области религиозной идеологии. В Иране были распространены различные дуалистические религиозные учения, рассматривавшие мир как борьбу доброго начала во главе с богом Ормаздом и его «святыми бессмертными» духами и злого начала во главе с богом Ариманом и его демонами (дэвами). Эти учения, связанные с именем легендарного древнего пророка Заратуштры, не получили еще окончательного оформления. Позже они получили догматическую форму в признанных священных книгах «Авесты» и в таком виде известны под названием зороастризма.

В Средней Азии в эти века были распространены местные религиозные культы, среди которых выделялись культы солнечного божества, носившего различные имена. Наряду с этим солнечным божеством почиталась великая богиня, девственница-мать, богиня плодородия, связанная с водою, что особенно понятно на Востоке, где плодородие почвы всецело зависит от орошения. Местные культы в Средней Азии сливались с культом зороастрийских божеств.

Дромос царского кургана близ Керчи. IV в. до н. э. Современное состояние.

Синкретизм, выражавшийся в слиянии местных и эллинских божеств, был характерен для верхушки парфянского общества. Вообще аршакидские цари отличались широкой веротерпимостью, в отличие от более поздней династии Сасинидов, которые были ревностными поборниками чистого зороастризма. В политических целях был обожествлен легендарный Аршак, родоначальник правящей династии. Существовало особое жреческое сословие — маги, — игравшее заметную роль в политической жизни.

Усиление парфянского влияния в Месопотамии вызвало серьезное беспокойство у римлян, которые к тому времени начали свое продвижение на Восток и вели упорную борьбу с Митридатом Понтийским. В 92 г. до н. э. Сулла, который должен был восстановить на престоле Каппадокии римского ставленника Ариобарзана, изгнанного армянским царем Тиграном, начал переговоры с парфянами. Неясно, пришли ли стороны к какому-нибудь соглашению, известно только, что парфянский посол Оробаз был впоследствии казнен за то, что не сумел дать отпор вызывающему поведению Суллы во время переговоров. Это было первое знакомство парфян с римлянами и их политическими методами на Востоке. Этот первый опыт, несомненно, содействовал временному сближению Митридата II со своими западными соседями — Митридатом Понтийским и Тиграном Армянским, однако парфяне еще не понимали всей опасности, грозившей им со стороны Рима.

Внутренние осложнения происходили в Парфии в последние годы царствования Митридата II, который умер в 88/87 г. до н. э. В 91 г. власть в западных провинциях Парфянского царства захватил Готарз — бывший наместник Митридата. Он воспользовался тем, что Митридат эти годы провел на востоке, где также было неспокойно. В 88–85 гг. Тигран II отнял у парфян те «семьдесят долин», которые он вынужден был в свое время уступить Митридату II.

После поражения армянских войск при Тигранакерте в 69 г., римские легионы придвинулись вплотную к границам Парфянского царства. Митридат Понтийский, находившийся в это время в отчаянном положении, обратился за помощью к парфянскому царю Фраату III, правившему с 70/69 по 58/57 год.

Римляне, понимая значение Парфии в предстоявшей борьбе, также стремились во что бы то ни стало добиться хотя бы нейтралитета Фраата III. Парфянский царь готов был сохранить нейтралитет, чтобы выждать окончательных результатов борьбы в Малой Азии. Первоочередной задачей парфяне считали возвращение областей, захваченных Тиграном Армянским, римская же агрессия казалась им тогда делом не столь близкого будущего. Помпею, получившему командование римскими войсками на Востоке, удалось заключить с Парфией соглашение о нейтралитете. Но ход событий неумолимо втягивал Парфию в конфликт с Римом.

Распри, возникшие между Тиграном Армянским и его сыном Тиграном Младшим, попытался использовать парфянский царь, однако не смог добиться успеха. После того как Тигран Младший не захотел выдать из находившейся в Софене царской сокровищницы ценности, которые должны были идти в уплату наложенной на Армению контрибуции, Помпей захватил его в плен, а переданные ему ранее области присоединил к Каппадокии. Тогда Фраат III заявил протест римлянам по поводу пленения Тиграна Младшего, который приходился зятем парфянскому царю, и напомнил о соглашении между парфянами и Помпеем, согласно которому граница Парфянского царства устанавливалась по Евфрату. Свои требования парфянский царь подкрепил захватом Кордуены. Помпей ответил парфянам грубым отказом и приказал своему легату Афранию очистить Кордуену от парфянских войск. Это было первое вооруженное столкновение между римлянами и парфянами в 65 г. до н. э., закончившееся изгнанием парфян из Кордуены.

Власть Рима к концу 60-х годов I в. до н. э. распространилась на все прибрежные районы Малой Азии и Восточного Средиземноморья (за исключением Египта), а более отдаленные от моря области этих стран были распределены между подчиненными Риму царствами. В результате этого Парфия была отрезана от Черного и Средиземного морей. На Евфрате непосредственными соседями Парфии оказались не только союзные Риму Армения, Каппадокия и Коммагена, но и римская провинция Сирия.

Одновременно с этими событиями в Парфии начались династические распри. Около 58/7 г. Фраат III был убит своими сыновьями, между которыми началась междоусобная борьба. Этими обстоятельствами и попытались воспользоваться римляне.

Весной 54 г. началось римское вторжение в Месопотамию. Легионы под командованием Красса заняли несколько городов. Оставив в занятых городах гарнизоны, Красс вернулся зимовать в Сирию. В распоряжении Красса было семь легионов, т. е. примерно 35 тыс. человек пехоты и 5 тыс. конницы, и несколько тысяч вспомогательных войск. Красс рассчитывал также на союзников: Артавазда II — царя Армении, Абгара — царька Осроены и арабского вождя Алхавдония.

Династические распри в Парфии закончились победой Орода в 57 г. до н. э. Под угрозой римского вторжения парфяне начали готовиться к отпору. Они были уверены, что римляне изберут путь через Армению, более длинный, но выводивший непосредственно в тыл Месопотамии, к жизненным центрам Парфянского царства и, кроме того, дававший возможность избежать нападений парфянской конницы, неспособной к действиям в горах. Поэтому царь Ород с основным парфянским войском вторгся в Армению, чтобы воспрепятствовать соединению Артавазда с римлянами, а оборона Месопотамии была поручена парфянскому полководцу Сурену, располагавшему только 11 тыс. конницы.

Перейдя Евфрат, Красс, вместо того чтобы двинуться вдоль Евфрата, как ожидали парфяне, решил пересечь пустынные степи Месопотамии, следуя за отходящей армией Сурена с целью нанести ей решительное поражение. 6 мая 53 г. возле города Карры римские легионы встретились к конницей Сурена.

Окруженные парфянской конницей, римляне, защищаясь от стрел, построились в каре. Первые попытки контратаки оказались безуспешными. Тогда Красс отдал приказ своему сыну Публию атаковать парфян значительным отрядом пехоты и конницы. Парфяне стали быстро отступать, желая завлечь Публия в степь и оторвать его от основных сил. Это им удалось. Римский военачальник, совершенно незнакомый с тактикой кочевников-степняков, поддался на обман и бросился вслед за отходящим противником. Как только отряд Публия отдалился от основных сил, парфяне бросились на него и истребили всех его воинов. Атаки парфян продолжались до темноты, а затем конница Сурена исчезла. Основное ядро римского войска отошло к Каррам под защиту крепостных стен.

Неудачей закончилась попытка Красса прорваться затем на север, во владения Артавазда. Почти все войско римлян во главе с Крассом погибло. Много римлян попало в плен и было поселено в далекой Маргиане. Только квестору Кассию с небольшим отрядом удалось прорваться в Сирию. Гибкая, маневренная тактика парфян принесла им полную победу. Отрубленную голову Красса парфянский полководец Сурен отослал в Арташат, где в это время находился в гостях у Артавазда парфянский царь Ород. Здесь, на сцене придворного театра, в ознаменование победы над Римом были поставлены сцены из «Вакханок» Эврипида: когда по ходу действия на сцену должны были внести голову Пентея, растерзанного вакханками, трагик Ясон вынес голову Красса ко всеобщему ликованию зрителей.

Победа Парфянского царства над римскими легионами имела большое значение для народов Востока. Она приостановила дальнейшее продвижение римлян на Евфрате, поколебала их положение в Малой Азии, Сирии и Палестине и установила ту систему политического равновесия между Римом и Парфией, которая с небольшими перерывами существовала вплоть до падения державы Аршакидов.

 

Племена и народы Центральной Азии

Кочевники Центральной Азии со второй половины I тысячелетия до н. э. начинают играть все большую роль в жизни Европы и Азии. Географические условия сильно тормозили развитие населявших эти области племен. От Дуная до Хуанхэ тянется пояс степей, переходящих в бедные водой пространства Внутренней Азии и бесплодные пустыни. В таких природных условиях и при том уровне развития производительных сил, какой характеризует эту эпоху, за пределами относительно небольшой территории оазисов кочевой образ жизни был единственно возможным. Перегоняя по обширным пространствам свои многочисленные стада, кочевники-скотоводы приспособились к окружавшим их природным условиям.

Лошадь служила им для передвижения по огромным степным пространствам, а также давала молоко и мясо. Скот находился исключительно на подножном корму. Именно поэтому кочевники были вынуждены совершать постоянные передвижения — ежегодные переходы с зимних пастбищ на летние и обратно. Падеж скота, образование более глубокого снегового покрова или наста зимой были для кочевников стихийными бедствиями, они грозили им потерей стад, голодом и часто приводили к вооруженным столкновениям с соседями.

Единого языка у древних кочевников Центральной Азии не было. Они говорили на индоевропейских, финно-угорских, тюркских, монгольских, тунгусо-маньчжурских и тибето-тангутских языках. Большинство этих кочевых племен Азии во второй половине I тысячелетия до н. э., когда о них впервые появляются сведения в письменных источниках, находились на стадии разложения первобытнообщинного строя. С одной стороны, у них сохранилась еще родовая организация, с другой — появляется рабство, начинается имущественное расслоение среди свободных, выделяется племенная знать. В условиях кочевого быта формируется племенная собственность на землю, прежде всего на зимние и летние пастбища.

Между кочевыми племенами Центральной Азии велась постоянная борьба. Более слабые племена вытеснялись с лучших пастбищ более сильными и воинственными. Часто кочевники вторгались на территории с оседлым населением и подчиняли его своей власти. В ходе вторжений возникали крупные племенные объединения, превращавшиеся иногда в огромные «державы» кочевников.

В конце III в. до н. э. у гуннов складывается первое крупное племенное объединение на территории Центральной Азии. Вскоре после своего возникновения оно начинает оказывать влияние на соседние страны — на Китай и Среднюю Азию.

Китайские источники дают основные сведения о жизни гуннов. Из археологических памятников особенное значение для характеристики быта гуннов имеют родовые могильники, содержащие погребения как знати, так и простых воинов. Такие могильники известны по раскопкам на территории Монголии (Ноин-Ула) и Забайкалья (Ильмовая падь и др.). В последние годы велись раскопки поселений гуннского времени в Забайкалье.

Земли, заселенные гуннами, отличались резко континентальным климатом. Жаркое лето, во время которого выгорала почти вся растительность, сопровождалось песчаными бурями, морозная зима — снежными буранами. На этих обширных пространствах гунны занимались кочевым скотоводством. Они разводили в первую очередь лошадей, крупный и мелкий рогатый скот, а также верблюдов, ослов и лошаков. Скот был основным объектом меновой торговли с китайцами. Некоторую роль в хозяйстве гуннов играла и охота. На севере, в тайге, жили зависимые от гуннов охотничьи племена; меха — один из основных продуктов их охоты — посылались в дар китайским императорам.

С оседлостью части населения в Северной Монголии и Южной Сибири связано существование земледелия, хотя и в сильно ограниченной степени. Согласно китайским источникам, подтверждаемым и данными археологии, единственной культурой, которая была известна гуннам, было просо. Оно сеялось гуннами близ зимних стоянок, причем работали на полях в основном военнопленные. Помимо этого в стране гуннов существовало земледельческое население — переселенцы из Китая; это население подчинялось гуннским вождям и доставляло им продукты земледелия. Тем не менее в целом земледелие было развито крайне слабо, постоянно случались голодовки; китайские летописцы неоднократно сообщают о том, что Китай снабжал гуннов продуктами земледелия.

Широкое развитие в стране гуннов получило ремесло. Из продуктов скотоводства — шерсти, кожи, кости, рога — делались различные предметы домашнего обихода. Существовали также гончарное производство и металлургия; в Забайкалье в гуннских поселениях встречаются железные шлаки. Гунны вели довольно оживленную меновую торговлю с соседними земледельческими народами, но нередко добывали то, чего у них не хватало, при помощи грабежа или сбора дани с побежденных.

В жизни гуннов большое значение имели родовые связи, на что указывает наличие экзогамии. По своей структуре «держава гуннов» представляла собой союз 24 племен, подразделявшийся на две части — восточную и западную. Каждое племя имело свою территорию, по которой оно и кочевало, совершая в течение года определенные передвижения. Во главе племен стояли вожди, съезжавшиеся три раза в год для совета и жертвоприношений; они осуществляли верховный суд, решали дела войны и мира, утверждали нового общего вождя после смерти старого. Глава всего союза, судя по китайскому воспроизведению этого слова именовался «дзэн’у»; лишь впоследствии соответствующие китайские иероглифы стали произноситься «шанъюй», как обычно называют гуннских вождей в исторической литературе.

Деятельно шел в обществе гуннов процесс имущественного расслоения в условиях постоянных войн и набегов. Среди гуннских погребений отчетливо выделяются более богатые и более бедные родовые кладбища. Особенно богаты погребения в Ноин-Уле; они были расположены близ ставки гуннских вождей и принадлежали тому самому роду, из которого выходили дзэн’у (шаньюи) гуннского союза. В этих гробницах были найдены в большом количестве золото и серебро, китайские шелковые материи и лаковые изделия. Наблюдаются следы имущественного неравенства и внутри родовых кладбищ.

Огромную роль в жизни гуннов играла война.

Искусство конного боя достигло у них большой высоты. В военных успехах гуннов немалую роль сыграло перевооружение в конце III — начале II вв. до н. э. Войско превратилось в тяжелую кавалерию, всадники которой носили латы. Военная организация гуннов также способствовала их победам. С одной стороны, наличие родовых и племенных связей придавало ей необыкновенную крепость, с другой у гуннов уже сложилось деление войска на десятки, сотни и тысячи.

История возникновения и развития гуннского общества происходила так: в 206 г. до н. э. Модэ, сын вождя гуннов Туманя, бывший до того заложником у племени юэчжи, убил своего отца и захватил власть над гуннами. В течение нескольких лет он подчинил своей власти соседние кочевые племена и двинулся против Китая. Высланное против гуннов войско потерпело поражение.

Набегов на Китай гунны не прекратили. Китаю приходилось откупаться от гуннов, но это не всегда помогало. Набеги сопровождались страшными опустошениями.

Огромная территория, простиравшаяся от Забайкалья до Тибета и от Восточного Туркестана до среднего течения Хуанхэ оказалась в результате завоеваний под властью гуннских дзэн’у. Ядро гуннского племенного союза состояло из монгольских племен, но в него входили кочевые племена и другого происхождения: на западе — тюркские и иранские, на севере — тунгусо-маньчжурские. На юге современной Сибири гуннам был подчинен ряд примитивно-земледельческих и охотничьих племен. На западе под властью гуннов находились одно время кочевые племена юэчжи и усуни. Оседлое население Синьцзяна платило гуннам дань.

Сложившийся с невероятной быстротой гуннский племенной союз был весьма непрочным. В 20-х годах II в. китайцы переходят в наступление на гуннов и захватывают Ордос. Создаются большие конные армии, которые проникают далеко в глубь территории гуннов.

Не только оружие, но и интригу использовало китайское правительство в борьбе с гуннами. Сильному разгрому гунны подверглись в 119 г. В результате наступления Китая оседлое население Синьцзяна вышло из подчинения гуннам и частично признало власть Китая. В начале I в. китайцам удалось склонить к разрыву с гуннами и усуней.

Часть нынешней провинции Ганьсу была первоначальным местом расселения усуней, где они жили вперемежку с юэчжи. При одном из столкновений с юэчжи усу ни были разгромлены, и основная масса племени отошла на северо-запад.

Между озерами Балхаш и Иссык-Куль, захватывая и травянистые равнины Семиречья и горные пастбища Тянь-Шаня располагались в I в. до н. э. кочевья усуней. В стране усуней было и довольно значительное оседлое земледельческое население. Довольно высоко стояли у усуней ремесла.

В Семиречье, куда переселились усуни, образовался союз племен, глава которого назывался гуньмо. Большое значение продолжали иметь родовые связи. Несмотря на известные пережитки матриархата и относительно свободное положение женщины, у усуней господствовала партиархальная семья.

Знать вела исключительно кочевой образ жизни, а среди рядового свободного населения у усуней были и кочевники и земледельцы. Важнейшим видом богатства был скот. Особенно яркий материал об имущественной дифференциации среди усуней дает содержимое усуньских курганов.

Укрепление власти вождя союза племен происходило одновременно с развитием общества. У усуней начала складываться царская собственность на землю.

На рубеже II и I вв. усуньский племенной союз представлял собой крупную политическую силу.

В 115 г. китайский посол Чжан Цянь проник в страну усуней и разослал оттуда разведчиков, которые добрались до Парфии и доставили ему сведения о западных странах. Усуни уже освободились из-под власти гуннов. Китайцы пытались склонить усуней к борьбе против гуннов, но те не решились и продолжали сохранять союз. Лишь в 80-х гг. I в. усуни вышли из гуннского союза.

После потери Восточного Туркестана (Синьцзяна) в конце II в. «держава гуннов» начала клониться к упадку. Своими завоевательными успехами китайцы подорвали ее экономику.

Прокитайская группировка, сложившаяся среди гуннской аристократии, выступает за союз с Китаем. В связи с этим была сделана попытка построить город в земле гуннов. Подобная политика вызвала недовольство со стороны рядовых свободных, т. к. для них возникала угроза попасть в зависимость от своей племенной аристократии. Та группировка, которая настаивала на продолжении набегов на Китай, пользовалась поддержкой в кругах гуннского свободного населения. Напротив, прокитайская партия отражала интересы знати и не была популярна. Непрерывные перевороты в гуннской ставке были следствием этой борьбы. Начались восстания зависимых от гуннов племен. В 68 г. до н. э. отложились северные племена.

В результате раскола «гуннской державы» в середине I в. до н. э. возникли два гуннских племенных союза. Гунны, жившие в соседстве с Китаем, признали себя зависимыми от него. Основная масса гуннов передвинулась в Центральный Казахстан. Позднее гунны появляются также в районе Аральского и Каспийского морей. Это было первым толчком, приведшим впоследствии в движение огромные человеческие массы, началом того великого процесса, который изменил этническое и политическое лицо как Средней и Передней Азии, так и Европы, — началом великого переселения народов.

Города-государства Восточного Туркестана были расположены к западу от Китая, в бассейне реки Тарима. В III в. до н. э. они находились под властью гуннов, во II в. до н. э. государства Восточного Туркестана то попадали под власть Китая, то вновь становились самостоятельными или временно оказывались в зависимости от кочевников. Население Восточного Туркестана занималось земледелием на небольших участках аллювиальной почвы, расположенных вдоль Тарима и далее к северу до предгорий Тянь-Шаня в Джунгарии. По своей этнической принадлежности и сфере культуры жители Восточного Туркестана были связаны с древним населением Средней Азии, т. е. с саками.

Благодаря своей посреднической роли между Востоком и Западом, города-государства Восточного Туркестана имели важное значение: именно здесь шли древние торговые пути, соединявшие Средиземноморье, Парфию и Среднюю Азию с Китаем.

По данным китайских источников, во второй половине II в. Фергана была независима, ее население принадлежало к иранской языковой группе. Жившие оседло земледельцы составляли большую часть населения, но наряду с этим здесь были и кочевники. Заметное развитие получило и скотоводство. На некоторую отсталость страны указывает отсутствие собственной чеканной монеты.

Как мирные сношения, так и военные столкновения Ферганы с Китаем начинаются во второй половине II в. В 104 г. китайцы вторглись в Фергану, но поход оказался для них неудачным. В 102 г. был организован второй поход, во время которого был заключен выгодный для китайцев договор. В результате этих походов китайцы установили прочные торговые связи со странами Восточного Средиземноморья и Средней Азии.

Хорезм часто отождествляется с государством Кангюй. Возможно, что «кангюй» — это название племен, кочевавших к северо-востоку от Хорезма. Появление укрепленных домов-массивов с конца IV до II в. до н. э. связано с началом преобладания земледелия над скотоводством и с расширением ирригационной системы. Получает развитие ремесло, растет торговля, усиливаются экономические связи Хорезма с другими странами. В этот период происходят изменения в военной организации и тактике хорезмийцев. Преобладающим родом войска в Хорезме была конница.

Единственным независимым государством остался Хорезм после Македонского завоевания Средней Азии. Еще в первой половине II в. до н. э. начинается наступление Хорезма на эллинистическую Бактрию. Около 170 г. до н. э. Хорезм завоевывает Согдиану.

Хорезмийское государство во второй половине I в. граничило на юге с Парфией и Тохаристаном, на юго-востоке — с Ферганой, на востоке — с кочевьями усуней. На севере и на западе жили различные кочевые племена, частично зависимые от Хорезма.

Хорезмийские цари склонны были считать себя наследниками эллинистических традиций Греко-Бактрийского царства. Так, они начинают чеканить монету по образцу монет Эвкратида и с его именем.

Ранние формы зороастризма были наиболее распространенным в Хорезме видом религии в этот период. Среди кочевого населения были распространены характерные почти для всех центральноазиатских кочевников культы неба и небесных светил, а также культ предков.

По степени экономического развития Китай превосходил большинство земледельческих областей Средней Азии. Правящие круги Китая стремились оградить пределы империи от набегов кочевников. Кроме того, они были заинтересованы в поддержании своего влияния в Средней Азии. Китай завоевал Восточный Туркестан и подчинил своему влиянию южных гуннов, но на большее у него не хватило сил. Поэтому Китай ориентировался на поддержание своего влияния дипломатическим путем.

Китайские правящие круги при помощи подарков, подкупа и иными способами стремились склонить на свою сторону знать кочевых племен, устраивали дворцовые перевороты, пытались влиять на ход дел через своих послов, с помощью заложников и тому подобное.

Кочевые союзы, уступая китайцам в техническом оснащении армии, противопоставляли им сплоченную военную организацию. Все же китайское наступление на первых порах было относительно успешным, ближайшие к Китаю земли были включены в состав империи, и даже более отдаленные государства Средней Азии временами признавали себя зависимыми от Китая. Китайское влияние способствовало развитию рабовладельческих отношений и росту цивилизации в областях, с которыми Китай приходил в соприкосновение.