се мы теперь знаем, что наша учительница волшебница. А откуда знаем?
Вот откуда. В четверг учительница нам сказала:
— Я договорилась на субботу с солнцем. Оно будет нам светить, когда мы поедем на экскурсию в лес.
— Вы, наверное, шутите, — сказал Рыбка.
— Вовсе не шучу, — ответила учительница. — Мы и в самом деле поедем. Заранее предупредите ваших мам, чтобы они успели вам приготовить что-нибудь из еды и питья. И не забудьте об удобной обуви! А сейчас вы можете собрать ваши портфели, потому что скоро звонок, а у меня собрание. Вам надо быстро и потихоньку спуститься в раздевалку. Сделайте так, чтобы я не опоздала.
Мы начали собираться, но каждый смотрел на учительницу недоверчиво — не шутит ли она, говоря об этой экскурсии. Сегодня четверг. На улице холодно, туман, дождик моросит — а суббота через два дня. Чему тут радоваться. Вряд ли что с этой экскурсией получится!
Естественно, мы ей ничего не сказали, чтобы учительница не подумала, будто мы не верим в ее слова. Даже Рыбка заткнулся.
В пятницу вечером мы каждые пять минут подбегали с Магдой к окну. Похоже, что погода немного улучшилась, но не очень. На всякий случай мы вытащили из кладовки наши спортивные туфли, проверили, нет ли узлов на шнурках, и приготовили термосы для чая.
А как было в субботу?
В жизни бы никто не поверил.
В субботу, когда мы проснулись, солнце светило как по заказу. На небе не было ни облачка. Словно ночью их кто-то стер чистой тряпочкой.
Все было голубым и блестящим!
Мы соскочили с кроватей, быстро съели завтрак, запаковали в рюкзаки то, что нам приготовила мама, — и в путь!
На спортплощадке у школы собралось уже много ребят. У каждого был туго набит рюкзак. Когда мы шли к автобусу, наш класс выглядел, как караван верблюдов в пустыне. Даже люди на улице на нас оглядывались. Вероятно, они думали, что это какая-нибудь научная экспедиция в глубь Африки.
Мы с собой взяли также двух мам. Маму Андриана и Рыбкину маму. Одна мама была ничего себе, но с мамой Андриана начались проблемы. Она все время нас пересчитывала. Чтобы мы не потерялись по дороге.
Пересчитала нас на спортплощадке.
Пересчитала, когда мы выходили со спортплощадки.
Пересчитала перед входом в автобус и после выхода из автобуса.
Пересчитала по дороге в лес. В лесу. И на поляне, где мы раскинули наш лагерь.
Мы встали в ряд по росту, и нас было легко считать — от одного до двадцати четырех — столько нас было.
В конце концов, после всех этих пересчетов мы уже не называли друг друга по имени, а ради шутки обращались один к другому: «Эй ты, седьмой, подвинься!» или «Эй ты, одиннадцатая, дай поиграть в бадминтон» — и так далее.
Веселились мы вовсю. У каждого был свой номер. У меня был семнадцатый. У Магды — двадцатый. А у Моники — шестой, потому что она невысокого роста.
От автобуса до леса мы шли полевой дорогой. По обеим сторонам дороги росли лиловые люпины, и очень приятно пахло. Словно кто-то распылил духи. И мы всю дорогу сопели, потому что каждый без конца вдыхал в себя этот душистый воздух.
В лесу на поляне нам тоже понравилось. Здесь пахло соснами и медом. Мы стали смотреть, нет ли тут ульев, но учительница сказала, что это не мед так пахнет, а цветы.
И показала нам, как они выглядят. Они были похожи на пушистые пучки перьев. Эти цветы называются медовики.
На полянке мы играли в разные игры, а когда устали, сели у канавы с водой и начали смотреть на разных водяных животных. Это очень интересно. В воде их было полным-полно. Одни плавали, другие неподвижно сидели на дне и делали вид, что они палочки. Некоторые из них строили себе домики из воздушных пузырьков и жили в середине.
Самыми забавными были водомерки. Они так называются потому, что скользят на своих длинных ногах и будто меряют поверхность воды.
Мы могли смотреть на них без конца. И хотели даже устроить соревнования, но никак не могли отличить своих спортсменов. Водомерки бегали так быстро, что за ними невозможно было уследить взглядом.
Наша учительница о каждом живом существе рассказывала что-то интересное. Какие у него привычки, чем оно питается, из чего строит свой дом и тому подобное… Очень умная у нас учительница!
Потом мы уселись под копной сена и съели свои запасы. Я был так голоден, что выпросил у Магды еще один бутерброд. Когда все уже было съедено и мы выпили остатки чая из термосов, мы собрали бумажки и начали готовиться к отъезду. Нам даже пришлось поторопиться, чтобы не опоздать на автобус.
И именно тогда началось самое интересное!
Когда мы построились перед уходом, наша учительница пошла к канаве посмотреть, не оставили ли мы чего, а Первая мама начала нас пересчитывать. Пересчитала — и у нее получилось двадцать три!
— А куда делся двадцать четвертый? — спросила она и начала смотреть по сторонам.
— Я двадцать четвертый! — вежливо сказал Яцек, он и в самом деле был двадцать четвертым, потому что стоял в конце шеренги. Яцек всегда стоит в конце, потому что он самый высокий в классе.
Первая мама посмотрела на Яцека, буркнула «угу» и начала нас считать сначала. На этот раз ей помогала и Вторая мама. Они считали вдвоем: раз, два, три, четыре… а когда дошли до конца шеренги, Вторая мама крикнула:
— Ну, да! Правильно! Вы видите? Нет двадцать четвертого!
— Как это «нет», если я здесь? — крикнул Яцек, стоящий в конце.
Он уже начал злиться из-за того, что все без конца говорят, будто его нет, а он стоит на своем месте. Гражина тоже вмешалась:
— Он двадцать четвертый. Ведь я двадцать третья, а Яцек всегда стоял за мной!
— А я двадцать второй, — добавил Вальдек. — Впереди меня стоит двадцать первый Мачек. Все о’кей!
Обе мамы широко раскрыли глаза и посмотрели на Вальдека.
Вид у них был очень озабоченный.
В этот момент пришла наша учительница, которая уже закончила проверять, оставили ли мы что у канавы или нет. В руке она несла два свитера, шарф и один ботинок с правой ноги.
— Чьи это вещи? — спросила она.
Оказалось, что один свитер Януша, а второй Мачека. Шарф был Терешки. Она очень обрадовалась, что шарф нашелся, потому что сама его два года вязала на спицах.
— А кто хозяин ботинка? Проверьте, кто потерял ботинок? Посмотрите на свои ноги, — сказала учительница.
Мы сначала посмотрели на свои ноги, потом на ноги товарищей, но все они были обуты.
— Может быть, у кого-нибудь в рюкзаке были запасные ботинки? — спросила учительница. — Вспомните…
Никто не признавался. Ботинок точно был не наш. Видно, его оставила какая-то другая группа.
— У нас тут проблема поважнее, — сказала Вторая мама. — Мы сосчитали детей, и их оказалось только двадцать три. Не хватает двадцать четвертого. Я думала, что он пошел с вами…
— Так вот же он! Стоит на своем месте, — закричали мы хором.
Мы вышли из шеренги и пальцами показывали на Яцека.
— Это он двадцать четвертый! Яцек! И все действительно о’кей! — громче всех доказывал Вальдек.
— Тише! Успокойтесь вы наконец! Я ничего не понимаю! Так сколько же детей, в конце концов?
Вторая мама только вздохнула. А Первая сказала:
— Мы считали вместе. Два раза считали, и все время не хватает двадцать четвертого!
— Он здесь! — крикнули мы все вместе, как по команде.
— Минутку. Не будем сходить с ума, — покачала головой учительница. Потом посмотрела на нас, минутку подумала и сказала:
— Всем снова построиться — быстро! И рассчитайтесь сами. По порядку номеров!
Наша учительница — это голова! Потому что, когда мы сами начали рассчитываться по порядку номеров, оказалось, одного действительно нет — но вовсе не двадцать четвертого, а восемнадцатого, то есть Кшысека Барта. Он стоял рядом с Терешкой. Двадцать четвертый был на месте — он стоял в конце. Это восемнадцатый куда-то девался!
Сначала мы начали Кшысека звать. Кричали и кричали, а он не отвечает. Тут наша учительница испугалась по-настоящему.
— Может, он пошел в лес и заблудился. Мы должны его найти. Вы все оставайтесь здесь. Пусть никто не отходит ни на шаг! Я пойду одна. Он наверняка где-нибудь здесь недалеко! — сказала учительница.
Мы видели, что она очень обеспокоена.
Мы остались. Было слышно, как учительница кричит:
— Кшысек! Кшысек! Отзовись! Кшысек!
Мы стояли тихо и слушали голос учительницы, и нам всем было очень грустно. Никто не смеялся.
— Боже мой, — прошептала Первая мама. — Пропал! А я ведь их все время пересчитывала.
Она была очень огорчена. И от этого огорчения села на копну сена, и тогда… Тогда… копна начала шевелиться. Потом подскочила и заорала. Да еще как!
Первая мама вскочила. Из сена высунулись сначала руки… Эти руки разгребали сено, и оттуда с заспанным видом вылез Кшысек, то есть восемнадцатый.
Этот Кшысек — большой соня, и, видно, когда устал играть, то зарылся в сено и заснул. И, вероятно, спал бы там до утра!
Когда он выкарабкался из этого сена, обе мамы обрадовались. Они начали его обнимать и целовать, а мы как сумасшедшие закричали:
— Кшысек здесь! Кшысек нашелся!
Учительница выбежала из леса. Она очень запыхалась, но на лице у нее была улыбка. Она подбежала к Кшысеку и тоже начала гладить его по голове, отряхивать от сена — и вообще не могла на него нарадоваться, словно он был новым автомобилем.
— Если бы я был на месте учительницы, я бы его иначе встретил, — пробормотал Рыбка и так посмотрел на Кшысека, что все сразу догадались, как эта встреча выглядела бы!
А Кшысек стоял, зевал, как бегемот, и заспанными глазами смотрел по сторонам. Он не очень понимал, что случилось и почему учительница так радуется, глядя на него.
Потом нам надо было быстро идти к автобусной остановке. Даже бежать немного пришлось. Но все же мы успели.
Перед входом в автобус Первая мама снова нас пересчитала. На всякий случай. Но на этот раз были все номера от первого до двадцать четвертого.
Когда автобус тронулся, обе мамы сели и начали обмахиваться платочками. Похоже, что эта экскурсия их немного утомила.
— Тут надо иметь железные нервы, — сказала Вторая мама нашей учительнице. — Я вами восхищаюсь! Честное слово!
Наша учительница ничего ей не ответила. Только посмотрела на нас и улыбнулась.
Видно, она уже к нам привыкла.
А может, у нее действительно железные нервы? Так или иначе — я очень хотел бы, чтобы после каникул в третьем классе наша учительница снова была вместе с нами!
PDF — babaJaga.