Европа. Полис Арктида. 14.09.2150

Под ногами агента Фалька простиралась бездна. Он задумчиво наблюдал за неповоротливым чудовищем, поднявшимся к ледяной корке в поисках добычи. Помесь мегалодона с каким-то местным организмом, выросшим в тысячелетней глубинной тьме. Наносветлячки облепили существо и вросшие в толщу океана клинки льда. Призрачное свечение позволяло наблюдать за происходящим внизу. До определённых границ, разумеется. Дальше — мрак и царство европейской фауны. Ещё более страшной, чем то, что вывели арктические генетики.

Агент напрягся, когда исполин проплыл мимо.

Мегалодоны вымерли давно — от них остались разве что зубы, разбросанные по дну земных океанов. Там чудовище вполне могло бы перекусить средних размеров яхту или рыбацкую шхуну. Там — это в восьмистах миллионах километрах от приёмной, в которой стоял Фальк. На дне колодца, в который ему вряд ли позволят спуститься.

— Как вас представить?

Фальк отвлёкся от созерцания глубин.

К нему шла красивая девушка с вьющимися каштановыми волосами. Строгое платье, деловой стиль.

Секретарь, догадался Фальк.

Девушка двигалась уверенно, не обращая внимания на существо, готовое её сожрать. Дважды мегалодон пытался пробить незримую преграду, отделявшую его от людей. Тщетно — силовые поля выдерживали и более серьёзные нагрузки.

— Ингвар Фальк, — представился агент. — Сотрудник Департамента Безопасности Земли.

Лицо девушки не изменилось.

— Вам придётся подождать. Директор занят медитацией перед важной встречей.

— Поверьте, — улыбнулся Фальк, — самая важная встреча у господина Гранского состоится сейчас. Я ждал достаточно долго.

Агент двинулся вперёд.

Выражение холодного безразличия на лице девушки сменилось замешательством.

— Послушайте...

Он не стал слушать.

Расследование не терпело отлагательств. Множились странности, и эти странности требовали повышенного внимания.

Земля хотела получить объяснения.

Ингвару Фальку нравились цивилизованные миры. Колонии, отгородившиеся технологичными заборами от враждебного космоса. Взять, например, Арктиду. Один из нескольких городов-государств, врубившихся в толщу европейской ледяной коры, неподалёку от крупного гидроразрыва. Человеку в таких местах жить нельзя. Слабая гравитация, высокий радиационный фон, отсутствие атмосферы, пригодной для дыхания... Но вот появляются люди и строят Арктиду. Город в ледяной коре с нижней границей, упирающейся в океан. Устанавливаются гравитаторы, позволяющие создать в пределах поселения земную силу тяжести. Активируются поля, защищающие колонистов от глубоководной мерзости. Выставляются противорадиационные щиты. Цементируются трещины, разрывы и микроповреждения ледяного панциря.

И вот он, агент ДБЗ, шагает по роскошной приёмной одного из богатейших людей Солнечной системы. Внизу — подсвеченный аквариум, превышающий размерами все земные океаны вместе взятые. Справа, слева и над головой — пещерный свод, облицованный мрамором. Стилизация под мавзолей античного царя. Уровень освещения меняется постепенно. С каждым шагом.

Фальк приблизился к резной деревянной двери. За этой условной преградой сейчас находился Леонид Гранский, генеральный директор концерна «Акваториум». Фактический правитель Арктиды. Самый влиятельный человек на лунах Юпитера.

Взявшись за бронзовую дверную ручку, Фальк улыбнулся. Представил сухощавого геронтократа Гранского в позе лотоса. Должна быть веская причина, чтобы прерывать ежедневный ритуал директора.

Причина имела место.

Фальк вошёл в кабинет.

Леонид Гранский действительно сидел на полу в позе лотоса. Комната, в которой оказался агент, разительно контрастировала с приёмной. Ничего лишнего. Скромные размеры. Минимализм и спартанский дух. Простенький стол, пара кресел. Настоящих кожаных кресел, а не тех, что выращиваются по мысленному приказу из пола. Кстати, на полу лежал ворсистый белый ковёр. Прозрачность была выставлена на ноль.

Директор открыл глаза.

Вряд ли кто-то смог бы заподозрить, что возраст этого человека перевалил за полуторавековую отметку. И что последние сорок лет Гранский безраздельно правит огромным полисом, контролирующим поставки твёрдого водорода во все уголки Системы.

Сидящий на полу человек посмотрел на гостя. Фальк уловил в зрачках директора тот эфемерный момент перехода, когда выключенный из реальности человек встраивается в информационные потоки и начинает повелевать умными вещами. Зрачки расширились и сузились. Умиротворение схлынуло.

Собранность.

Леонид Гранский был олицетворением этого понятия.

— Ингвар Фальк, — ухмыльнулся собеседник. — Не любите ждать, да? Чувствуете силу Земли за плечами?

Плохо прикрытая насмешка.

Да, вы пока управляете колониальными владениями. Да, у вас есть мощный флот для подавления мятежей. Но ваши корабли летают на металлическом водороде. Поэтому ваше время уходит. Вот что хотел сказать генеральный директор «Акваториума». Хотя он, наверное, понимал, что всё гораздо сложнее. Колонии пока ещё нуждаются в общей координации действий, гарантиях стабильности и земных технологиях. А нувориши-геронтократы любят отдыхать на средиземноморских курортах. И хранить сбережения в швейцарских банках.

Впрочем, агент Фальк не собирался вступать в словесную пикировку.

Он пришёл с миром.

— Здравствуйте, директор, — сухо произнёс Фальк. — Прошу извинить меня за вторжение, но вопрос срочный. Полагаю, мы сможем достичь компромисса.

Гранский выпрямился. Он был на голову ниже агента и, казалось, целиком состоял из мышечных жгутов — тонких, но функциональных. Фальк успел выяснить, что директор не пользовался имплантами и приращениями, но регулярно обращался к биоскульпторам и проходил через омолаживающие процедуры. Поговаривали, что директор сделал слепок своего разума, который хранится в квантовой среде, не подключённой к сетевым портам.

— Я слушаю, — Гранский уже сидел за рабочим столом. Непроницаемая панорамная стена, перед которой стоял Фальк, изменилась. Теперь оттуда выпирал бок Юпитера, вписанный в космическое ничто. Прямо на агента таращилось Большое Красное Пятно. Вихрь, столетиями поглощавший мелкие ураганы, лениво перемешивал рыжие слои.

Фальк уселся в кресло напротив.

— Меня уполномочили вести расследование, — начал он, — затрагивающее проблему... седьмой станции.

— До вас дошло, — вздохнул Гранский.

— Конечно, дошло. Одна из шестидесяти водородных станций отказывается продолжать поставки по религиозным соображениям. У них тут... как бы это лучше выразиться... некий культ. Поклонение Юпитеру, если я правильно понял. Попахивает греческой мифологией.

Директор покачал головой:

— Мифология тут ни при чём. А Юпитер — римский аналог Зевса.

— Вам виднее, — пожал плечами Фальк. — Я успел лишь частично ознакомиться с материалами. Меня отправили на задание прямо с Титана.

— Это ваше тело? — внезапно поинтересовался директор.

Фальк в упор посмотрел на собеседника.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, вы же фрик, — ухмыльнулся Гранский. — Не обязательно было прибывать в Арктиду лично.

Здорово, подумал агент Фальк. Ты сейчас сидишь за этим столом, ведёшь со мной разговор и параллельно висишь на внутренних каналах службы безопасности. И эти ребята роют на меня досье. Нагло, ничего не стесняясь. Уважение к ДБЗ сходит на нет.

Казалось, собеседник прочёл его мысли.

— Бросьте, Ингвар, — Гранский умиротворённо откинулся в кресле. — Мы не ломаем секретные досье. Сведения о ваших модификациях лежат в открытом доступе.

Тоже верно.

Фриками называли фрилансеров-киберпатов, способных покидать своё тело и путешествовать по межпланетному виртуальному пространству через ретрансляторы. Чтобы выполнять задачи более эффективно, фрики вселялись в биороботов, мало чем отличавшихся от людей. Этих роботов, не имевших сознания, агенты ДБЗ пренебрежительно называли заготовками. Конечно же, существовали тайные квартиры, гостиничные номера и «офисы» на разных планетах и орбитальных станциях — там и хранились заготовки. Эти точки доступа всегда были подрублены к Сети. Фрик мог прыгнуть с Япета на Меркурий, превратившись в набор символов, зашифрованный сложнейшей кодировкой. Такой бросок занял бы несколько часов. Совершая постоянные перемещения, отвыкаешь от кораблей...

Не в этот раз.

Гранский внимательно следил за лицом агента.

— Нет?

Ингвар сосредоточился. У него возникло чувство общения с акулой. Словно мегалодон прорвался через силовые поля и принял облик старика с молодым лицом.

— Руководство настаивало на личном присутствии, — процедил Фальк. — Поэтому я намереваюсь некоторое время провести на Европе.

— Тут будет ваш штаб, — ухмыльнулся Гранский.

— Вроде того. И я рассчитываю...

— ...на содействие, — закончил чужую мысль директор.

— Да.

На несколько секунд повисло молчание.

— Есть два момента, — наконец, Гранский решил приступить к переговорам. — С одной стороны, мои интересы всё чаще расходятся с вашими. Юпитер и его луны мечтают о самостоятельности.

— Это не секрет, — кивнул Фальк.

— С другой стороны, — продолжил хозяин кабинета, — ситуация мне тоже не нравится. Думаю, вам известно, что металлический водород вообще не поступает с седьмой станции. Даже на Европу.

— Известно.

— Сегодня одна станция, — резонно заметил Гранский, — завтра другая. Если культ понравится лидерам профсоюзов...

— Масштабное эмбарго, — улыбнулся агент. — И крах всей вашей империи.

Они впились друг в друга взглядами.

Друзья поневоле.

— Я не люблю работать с вашей структурой, — театрально вздохнул директор. — Но...

— ...вам придётся, — закончил Фальк.

Один-один.

Гранский нахмурился.

— Полное содействие, — заговорил агент Фальк. — Доступ к любой информации, касающейся предмета расследования. Квартира с бесперебойным доступом к Сети. Дополнительная защита для моего канала. Организация встреч с людьми, которые мне понадобятся.

— Взамен?

— Я буду информировать вас о ходе расследования.

Леонид Гранский хитро улыбнулся:

— И вы не решите утаивать от концерна кое-что по мелочи, так ведь? Какую-нибудь ерунду вроде масштабного заговора религиозных фанатиков, с которыми Земля вдруг решит договориться? В обход этого кабинета?

Агент Фальк промолчал.

— Не решите, — продолжил директор, — потому что я могу об этом узнать, несмотря на все фокусы ДБЗ. И если узнаю...

В этот момент в голосе директора прорезалась сталь.

— И если узнаю, ты будешь первым, Фальк, кого я скормлю своим псам, что плавают в глубине.

На этом их разговор закончился.

Покинув кабинет властителя Арктиды, Ингвар Фальк вновь очутился в мраморной пещере с прозрачным полом.

Внизу маячила исполинская тень.

 

ЗВС Ганимеда. Удалённый доступ. 01.09.2150

Кураторы редко выходят на прямую связь с агентами. Большинство приказов поступает по секретным каналам через посредников. Но ситуация с добывающими платформами рассматривалась ДБЗ как критическая. Почему — Ингвар понял не сразу.

Всё началось с распоряжения, поступившего на Титан. Фальк должен был воспользоваться одним из земных кораблей и срочно отправиться к лунам Юпитера. Отложив все текущие дела.

Отправиться лично.

Дело ему обрисовали в общих чертах. Юпитерианская станция, добывающая металлический водород, прекратила свою деятельность. Точнее — приостановила. Первое, что лезло в голову, — начался корпоративный бунт, которого все так давно ждали. Впрочем, за решением добытчиков «Акваториум» не стоял. А стояли за происходящим совсем другие силы, которые пока никто не брался оценивать.

Ингвар Фальк незамедлительно покинул Титан. Корабль, на котором летел агент, официально был приписан к портовому кластеру Астарты. Яхта, принадлежащая частному лицу. Если копнуть, частное лицо было не таким уж и частным. А ещё оно было вымышленным, это скучающее лицо, унаследовавшее приличное состояние от родителей-инвесторов. Космолётом управлял пилот, нанятый через подставную компанию. О цели путешествия этот человек даже не догадывался.

На полпути к системе Юпитера произошло подключение. Фальк заперся в своей каюте, взмыл к условному «потолку» и отдал мысленный приказ системе. Из стен выпростались кабели, тело упало в мягкие объятия невидимого силового кокона. Подключение в невесомости было ни на что не похожим — словно паришь среди граней реальности, а перед тобой открываются врата в иной мир. Кабели входят в разъёмы на позвоночнике, и поверх привычной картины мира накладываются свежие цифровые слои. Кокон надёжно фиксирует фрика — страховка на случай внезапных манёвров и торможения. Служебные инструкции запрещают подключаться без кокона. Внезапный дисконнект может разбалансировать нервную систему.

Разум Фалька вырывается из корабельной скорлупы и мчится к ближайшему ретранслятору. Дальше — прыжок к Ганимеду. Переход кажется очень быстрым, но не мгновенным. Словно проваливаешься в трубу метрополитена, успевая отметить мимоходом протянувшиеся вдоль стен кабели, а потом прибываешь на купающуюся в электрическом свете станцию.

Осторожно, двери открываются.

И ты попадаешь в ЗВС — закрытую виртуальную среду, смонтированную ИскИнами Департамента для таких вот пересечений. Каналы схлопываются, ты начинаешь существовать автономно от собственного тела. Парадокс? Отнюдь. Фрики ведь вселяются в заготовки, так почему бы не побродить по защищённому пространству цифрового пузыря...

Вещь в себе.

Фальк осмотрелся. Здание напоминало стандартный корпус Департамента, расположенный где-нибудь в сосновом бору на Земле. Строгий вестибюль в светлых тонах. Панорамные окна, за которыми шумит стена леса. Никаких спектаклей. Разве что сгустившиеся тучи и лёгкие раскаты грома. Символика очевидна — куратор проявляет беспокойство.

Ингвар двинулся к окну.

В этом мире расстояния и векторы движения не имели смысла. Собеседник найдёт тебя в любом случае.

Шаги гулко разносятся под сводами вестибюля. Приблизившись к окну, агент остановился. Помедлив, сел в кожаное кресло. Рядом стояло такое же. Потенциальных собеседников разделял низкий журнальный столик. В статичность стекла намертво вмёрзли ракушки и гладкие камни, собранные на берегах далёких морей.

Спустя миг кресло перестало пустовать.

На Фалька, не мигая, смотрел куратор. Дориан Стейвей. Кажется, он так себя называл. Имена в Департаменте никого не интересовали — их можно было коллекционировать, вклеивать в альбомы, выменивать и продавать. Что ж, подумал Фальк, пусть будет Дориан.

— Рад встрече, Ингвар, — бесстрастно произнёс куратор. — Перейдём к делу, если не возражаешь.

Фальк не возражал.

— У нас имеется запись, — продолжил Стейвей, — которую ты должен увидеть. Готов?

Агент кивнул.

Кураторская рука протянулась в направлении окна. Фальк перевёл взгляд и понял, что леса больше нет. Вместо предгрозовой чащи — шар Юпитера. Увеличение, наезд. Красочные наслоения аммиака тянутся параллельно экватору. Молочно-рыжие облака закручиваются в невообразимые структуры. В южном полушарии — Большое Красное Пятно. Око Юпитера. Чудовищный ураган, столетиями пожирающий мелкие циклоны. Фальк знал, что эта природная аномалия протянулась на 25 000 километров с востока на запад. И ещё 13 000 километров с севера на юг. Ураган с лёгкостью мог поглотить две Земли. Центральная часть аномалии была сравнительно спокойной, зато сила периферийных ветров достигала 640 километров в час. Потрясающая мощь.

Фальк изучал центр БКП, и ему казалось, что Око Юпитера отвечает взаимностью. Как там у Ницше? Если долго всматриваться в бездну, то бездна начинает всматриваться в тебя.

Отвернись.

Внутри Фалька всё кричало об этом, но агент не мог отвести взгляд. Ветра перемешивали аммиак в верхних слоях атмосферы, а Ингвар Фальк вглядывался в сердце этого кошмара, пытаясь совладать с эмоциями. Наконец, он справился с задачей. Чувство управления извне схлынуло.

Куратор внимательно наблюдал за своим подопечным.

— Ты это заметил?

— Что? — сухо переспросил Фальк.

На запястье пульсировала жилка.

— Сам знаешь.

Агент сглотнул.

— Возможно, — в его голосе прозвучала неуверенность. — Я не знаю, что это было.

— Никто не знает.

Помолчали.

— Ладно, — Стейвей решил сменить тему. — Перейдём к фактам. Как тебе известно, Юпитер имеет важное стратегическое значение. В термоядерных двигателях наших кораблей используется водород, а он добывается на этой планете.

Картинки начали стремительно меняться. В калейдоскопическом вихре Фальк видел громады земных крейсеров и пассажирских лайнеров, некие формулы и устройства двигателей в разрезе. Он знал, что все эти сведения копируются в его мозг, записываются в надёжных имплантах-хранилищах.

Куратор продолжал говорить:

— На Юпитере шестьдесят добывающих станций, все они принадлежат концерну «Акваториум». Тебе известен расклад сил — это одна из наиболее влиятельных корпораций в окрестностях Солнца. Штаб-квартира «Акваториума» расположена в Арктиде. Сейчас городом и концерном управляет Леонид Гранский.

Строчки досье копируются, раскладываются по невидимым папкам. Информация переполняет естество Ингвара.

— Часть станций парит в атмосфере, собирая газообразный водород. Это платформы устаревшего поколения, они представляют наименьший интерес.

Перед глазами Ингвара проплывали механизмы, чем-то напоминающие орбитальные комплексы Венеры. Те, что строились для терраформинга. Отростки стыковочных узлов, приращения гравитаторов, энергетические щиты... Юпитер в 1300 раз превосходил Землю по размеру, поэтому люди и техника работали в условиях чудовищной силы тяжести. Плюс давление. Отталкиватели периодически выходили из строя, включались резервные блоки. Поломка гравитатора или воздухоочистительного фильтра могла привести к печальным последствиям для бригады добытчиков. Но заработки на Юпитере столь высоки, что от желающих испытать судьбу отбоя не было.

— Твёрдой поверхности у гиганта нет, — продолжал читать лекцию куратор. — В самом низу расположен слой водяного льда. Странная смесь, такого больше нигде не встретишь. Вечная ночь. Ничего не видно. Минус сто тридцать. Ещё глубже — слой металлического водорода. Вот на этих уровнях и дрейфует седьмая станция, Ингвар.

За окном сгустилась мгла.

— Всего их десять, — куратор на секунду задумался. — Жутко дорогие штуковины, насколько мне известно. Концерн планирует ввести в эксплуатацию ещё парочку, но это случится лет через пятнадцать-двадцать. Огромные затраты. Две трети электронной начинки — земные. Гранский, как ты помнишь, мечтает о независимости. Вкладывается в компании, ворующие у нас технологии. Чтобы соскочить с «железной» иглы.

— Поэтому тянет время, — кивнул Фальк.

— Верно.

— Как они туда добираются? — Ингвар всматривался в заоконный мрак. — Неужели на шаттлах?

Куратор покачал головой.

— Обычные шаттлы не приспособлены к этим условиям.

— Тогда на чём?

— Скоро узнаешь, — Стейвей многозначительно улыбнулся.

Перед глазами Ингвара всё ещё вращались потоки чудовищных атмосферных ураганов БКП.

— Итак, платформа, — агент постарался отвлечься от навязчивой картинки. — Что с ней не так?

— Ты же знакомился с делом.

— В общих чертах. Старатели устроили забастовку. Перекрыли поставки водородных брусков. Такое случалось и прежде. Наверняка профсоюз уже подготовил пакет требований, и концерн вступил в переговоры с их лидерами.

— Это всё?

Фальк наморщил лоб, вспоминая.

— Они никого к себе не пускают. Дрейфуют где-то в районе БКП, сменили курс и отключились от общей координационной сети. Пропали с радаров, можно сказать.

— Дальше, — куратор нетерпеливо махнул рукой.

— Составили какое-то послание. Городу и миру, — Фальк хмыкнул, вспомнив устаревшее выражение. — Ах, чуть не забыл. У них там заправляет религиозный фанатик, понимающий Речь. Так они заявили. Мол, некое божество, обитающее в недрах газового гиганта, говорит с ними через этого парня.

— Вот, — куратор улыбнулся. — С этого нужно было начинать.

Фальк уставился на человека, которого всегда считал образцом здравомыслия. Краем сознания агент отметил, что тьма за окном вновь сменилась ликом Юпитера, по которому лениво ползла тень одного из спутников. Судя по всему, Ганимеда.

Стейвей не отвёл глаза. И чётко произнёс:

— Члены экипажа станции верят в то, что газовый гигант обладает разумом. Они полагают, что этот сверхразум намного превосходит нас в развитии. Речь этого существа могут понимать лишь избранные. Так они говорят.

— Бред, — не выдержал Фальк.

Конечно, он сталкивался на разных планетах с сектантами и фанатиками. Большинство из них мыслило догматами, а посему было ограничено в манёвре. Прочти священный текст фанатика — и ты поймёшь его душу. Сможешь предсказывать его действия. Эту несложную истину Фальк усвоил задолго до перевода в Департамент.

— Я тоже так думал, — грустно улыбнулся Стейвей. — Но есть и другие факты. Дико секретные. Так что придётся повысить твой уровень допуска, а уж затем продолжать разговор.

 

Европа. Верхняя Арктида. 14.09.2150

Город врезался в толщу льда, занимая всё пространство между космической пустотой сверху и водами архаичного океана снизу. Город постоянно ширился, обзаводился новыми отростками и коммуникационными магистралями. Вместе с этой исполинской раковой опухолью раздвигались и силовые поля. Наномеханизмы цементировали лёд в жилой зоне, деловито редактируя молекулярные решётки. Весь этот организм, казалось, жил отдельно от людей и не очень-то нуждался в их присутствии.

Арктида была построена в северном полушарии Европы. Юг не был безопасным — вырывающиеся на поверхность ледяной корки гейзеры представляли серьёзную угрозу для человеческих поселений. Основатели европейских полисов долго сомневались в целесообразности колонизации. В итоге победил здравый смысл — в океанических глубинах существовала жизнь. Вода и кислород — основы всего сущего. Этим нельзя пренебрегать. Трёхмерное моделирование показало, что в ледяном панцире можно закрепиться.

Треть городских ярусов выходила на поверхность, прячась под геодезическим куполом. Внутри этого агломерата зеленели парковые сектора, виднелись пятна озёр и даже протекала небольшая речушка. «Небо» было подогнано под земной стандарт — по его лику скользили голографические облака, регулярно всходило и заходило солнце. Собирались и настоящие тучи — Верхняя Арктида была дождливым местечком.

Фальк знал, что снаружи, в пустоте космоса, поверхность купола была усеяна стыковочными кластерами. Там царила естественная гравитация, позволявшая кораблям с минимальными энергетическими затратами опускаться на дно колодца. Космолёты зависали над куполом, выдвигали магнитные захваты и бесшумно закреплялись на выгнутом боку. Словно деловитые пчёлы, слетевшиеся к улью. Выдвигались переходники, раскрывались диафрагмы, уравнивалось давление. Шлюзов было много. На обзорных экранах геодезическая оболочка представала в виде исполинского волдыря, облепленного механическими паразитами...

По правде, Фальк не понимал некоторых вещей. Почему, например, Гранский предпочитал нижние уровни верхним? И не только Гранский. Среди топ-менеджеров концерна считалось особым шиком жить в апартаментах с видом на подлёдный океан. То есть — с прозрачным полом и монстрами в глубине. Дело, разумеется, не в радиационной обстановке — геодезический купол надёжно укрыт щитами, фильтрующими жёсткое излучение. Метеориты оболочкам тоже не страшны. Пожалуй, у правления концерна сложился особый менталитет. Выработались некие привычки, непостижимые для других людей.

На верхние ярусы Фалька вынесла капсула, пристыковавшаяся к сборному вакуумному поезду. Гранский сдержал слово, поручив своему секретарю заняться жилищным вопросом. Агента заселили в частную гостиницу, прилепившуюся к одной из стен оболочки. Чтобы сюда добраться, Ингвар был вынужден сойти с поезда и пересесть на фуникулёр.

Шёл традиционный для Верхней Арктиды дождь.

Отвесные струи барабанили по крышам, шелестели в кронах деревьев и разбивались о мостовую. Голографическое солнце даже не пыталось прорваться сквозь тучи.

Фальк слышал, что владельцы полиса хотели перевести смену дня и ночи в десятичасовой режим. Юпитерианские сутки. Также велось обсуждение, касающееся нового календаря. Газовый гигант обращается вокруг светила за двенадцать земных лет. Это было бы патриотично, заявил Гранский несколько месяцев назад. Жители пока не хотели поддерживать креативную идею. Биологические часы не так-то легко перестроить.

Кабина фуникулёра замерла напротив причальной платформы. Выдвинулись магнитные захваты. Раздался щелчок.

Агент Фальк был единственным пассажиром, решившим выйти на остановке «Теневой Отель». Кабина с печальным вздохом отсоединилась от платформы и поползла дальше. Жители Арктиды ехали по своим делам. Кто — на работу, кто — отсыпаться после сложного дежурства.

Фальк осмотрелся.

Гостиница представляла собой двухэтажный домик, вросший в монтажную ячейку внутренней стены купола. Ячейка примостилась метрах в шести от ровного тротуара, залитого водой и отблесками неоновых реклам. Под ногами агента, если верить навигатору, располагался антикварный магазинчик. Сейчас он был закрыт. Данные, вырванные из сети лёгкими ментальными импульсами, высвечивались перед глазами агента. Над его головой, а также справа и слева, громоздились соты, поднимавшиеся до условного небесного ограничителя. Дальше строиться было запрещено — мешали климатические установки и плазменные панели, поддерживающие иллюзию неба.

Агент двинулся вперёд по настилу, соединившему остановку с террасой гостиницы. Арматурные секции были зашиты рельефным пластокерамином. Кроны деревьев формировали импровизированный навес. Ветви частично заслоняли окна отеля.

Никакого ветра, только дождь.

Здание гостиницы ни на что не претендовало. Деревянная терраса с искусственно состаренным ограждением. Просторный вестибюль, панорамная стена с датчиками движения. Второй этаж с лоджией по периметру. Почти по периметру — задняя стена дома примыкала к оболочке. Это жильё нельзя было назвать дорогим или престижным. Но именно здесь был лучший доступ к ретрансляторам из всех возможных.

Стеклянные створки раздвинулись, пропуская агента.

Портье отсутствовал.

Регистрационная стойка — тоже.

Ингвар знал, что гостиница принадлежит инвестиционному фонду Гранского. Здесь никто не мог поселиться без ведома директора. Сверху отдавался приказ, вносились изменения в реестр. Всё.

Фальк приблизился к ячейке с ключами, встроенной в одну из стен. С мягким шелестом сдвинулась белая дверца. Агент протянул руку и взял электронный чип, открывающий доступ в его комнату.

Ячейка закрылась.

Вспыхнул оранжевый указатель. Ингвар двинулся в нужном направлении и попал на винтовую лестницу. Три витка — и он в крохотном коридорчике на четыре комнаты. Скромность и минимализм. Хорошо. Правильная атмосфера для работы.

Он двинулся по коридору.

Указатель вспыхнул у торцевой двери с никелированной четвёркой. Дом, милый дом. База для вылазок фрика.

Агент провёл чипом по контактной полосе.

Едва уловимый щелчок.

Внутри — просторно, уютно, но без изысков. Фальк мысленно потянулся к бытовому компьютеру, разблокированному дверным чипом. Проверил базовые настройки, опции, ограничения. Опустил шкалу звукоизоляции — комната наполнилась шумом дождя. Все параметры и окна высвечивались перед глазами агента, накладываясь на интерьер.

Блокировка двери.

Фальк перевёл внешнюю стену в панорамный режим и сдвинул левую часть. Апартаменты наполнились свежестью.

Комната граничила с двумя секциями — санузлом и гардеробной. Просмотрев схему здания, Ингвар обнаружил прачечную и кухонный блок, совмещенный со столовой. Блок размещался на первом этаже гостиницы, рядом с ресепшеном. Доставка еды в номер тоже предусматривалась — для этого нужно было слегка изменить настройки кухни. Агент удовлетворённо хмыкнул — его всё устраивало.

Ему повезло. Панорамное окно четвёртого номера не упиралось в стену купола. Поэтому можно было выйти на лоджию и насладиться открывшимся видом. Слева громоздились однотипные монтажные ячейки, связанные между собой лестницами и крытыми переходами. Изгиб купола практически не ощущался. Внизу тянулась мостовая, утопающая в зелени. Справа высились стены домов. Изредка над уличным каньоном скользили фуникулёры. Канатную трассу в эти моменты пронизывала едва уловимая вибрация.

Картина мира смазывалась пеленой дождя.

Агент Фальк втянул ноздрями запахи улицы. Прислушался к отзвукам голосов прохожих, шёпоту кондиционеров, мерному гулу проносящихся в глубине поездов. Из-за поворота выехал велосипедист в прозрачном дождевике. Откуда-то сверху раздался женский смех. Из ячейки напротив пахло готовящимся ужином.

Фальк улыбнулся.

Отличное место для базы. Лучше не придумаешь. Просто удивительно: за полвека Гранский построил целый мир с неповторимой атмосферой. У этого города определённо есть душа. Когда-нибудь Ингвар вернётся сюда... просто так. В отпуск приедет.

А теперь пора браться за дело.

Решительно отвернувшись от окна, агент Фальк двинулся в сторону гардеробной. Скоро должен прибыть его багаж. Два чемодана с переменной топологией, хранящие уйму полезных вещей.

Двадцать минут.

Вполне достаточно для контрастного душа, чашечки кофе и первичной диагностики канала.

К «Теневому Отелю» неспешно подкрались сумерки.

 

ЗВС Ганимеда. Повышенный уровень допуска. 01.09.2150

Человек на экране слегка нервничал — это было заметно. Его руки пропали из кадра, что-то подправили на невидимой сенсорной панели. Человек откашлялся. Поднял глаза, посмотрел на гипотетическую аудиторию. И заговорил:

— Меня зовут Кеншин Ивасаки, я представляю интересы седьмой добывающей станции Юпитера... Нет, не так.

Голос переговорщика неожиданно окреп.

— Я представляю интересы неоса, имя которого произнести не могу. Отныне Юпитер принадлежит моему повелителю. Вашему повелителю. Теперь планета и есть наш повелитель. Этот мир обрёл разум. И этот разум велик. Он гораздо сложнее и совершеннее, чем всё, что мы создали за тысячелетия своей истории. Это древний разум. Есть и другие. Такие, как он. Боги. Мы должны им поклоняться. Они хотят этого. И неосы предлагают своё покровительство. Это великий дар, мы должны его принять.

Пауза.

— Мы прекращаем поставки водорода, — Ивасаки решил перейти к главному. — Теперь только он может распоряжаться ресурсами. Вскоре к нам присоединятся другие станции. Корабли Системы перестанут летать до тех пор, пока Земля и другие планеты не преклонятся перед мощью неосов. Вы должны объединиться и выслать представителя, который сообщит о готовности человечества повиноваться. О готовности присоединиться к культу неосов. Как вы поняли, это ультиматум. Любые враждебные действия со стороны людей будут пресечены. У меня всё.

На экране сгустилась тьма.

За стеклом оформилась привычная панорама. Сосны противостояли северному ветру, поскрипывая и перешёптываясь кронами.

— Что думаешь? — спросил куратор.

Фальк пожал плечами:

— Он сумасшедший, разве не видно? Фанатики любят громкие заявления. Нужно послать вниз десантников, провести зачистку и все дела.

— Зачистку, — задумчиво произнёс куратор. — Предлагаешь устроить бойню? Уничтожить всё население станции? Их там триста сорок человек, к слову.

Фальк напрягся.

— Разумеется, нет. Нейтрализуем Ивасаки. Если потребуется — устраним. Остальные продолжат заниматься привычными делами.

— И ты думаешь, — хмыкнул куратор, — что мы тебя выдернули с Титана, потому что не могли сами дойти до этого решения. Так?

Голос куратора сделался вкрадчивым. И слегка ироничным.

Фальк не ответил.

— Есть основания полагать, — продолжил Стейвей, — что Ивасаки действительно говорит от имени всех добытчиков. Посуди сам. Во-первых, его не остановили. Во-вторых, отгрузочные терминалы блокированы, связь с орбитальными поселениями и другими станциями не поддерживается. В-третьих, ребята сменили курс и вошли в зону БКП. Теперь мы их не видим. Даже не представляем, где они могут скрываться.

— Дронов на разведку посылали?

— Ещё как, — ухмыльнулся Стейвей. — Без толку. Слишком большая территория. Кроме того, треть высланных дронов потеряна. Обстоятельства выясняются.

— Их могли сбить?

Стейвей покачал головой.

— Это добывающая станция, Ингвар. У них нет оружия.

— Ладно, — сдался Фальк. — Выкладывайте. Всё, что известно.

Куратор удовлетворённо кивнул.

— Рад, что ты начал вникать. Посмотри ещё один сюжет.

Снова — погружение в видеозапись. Двумерный примитив, как и послание бунтарей-добытчиков. Человек с безумным взглядом в допросной комнате. Пожилой, но подтянутый. Лет шестидесяти, может и старше. Полное отсутствие мебели. Человек сидит на полу, ему задают вопросы. На первый взгляд, эти вопросы не имеют смысла. Как он устроился на свою должность. Как часто бывал в системе Юпитера. Почему допустил неточности в квартальном отчёте. Что собирается делать на следующей неделе. Человек отвечал обстоятельно и сдержанно. А потом случилось нечто необъяснимое. У человека закатились глаза, из носа пошла кровь, он дёрнулся и обмяк. Крики, сдвинутая зеркальная панель, суетливые фигуры... Конец записи.

— Кто это? — спросил Фальк.

— Инспектор Евгений Лесков, — охотно пояснил Стейвей. — Работал на один из отделов ДБЗ. Отвечал за технологический контроль.

— То есть?

— Как ты знаешь, — напомнил куратор, — добывающие станции используют земное оборудование. Преимущественно. Концерн Градского — лишь посредник. Если бы мы перестали поставлять своё «железо», вся эта чудесная система, претендующая на независимость, не продержалась бы и двадцати лет. При чудовищных юпитерианских нагрузках отдельные узлы и детали быстро изнашиваются. «Акваториум» может их ремонтировать, но не производить. Поэтому боссы концерна балуются промышленным шпионажем. Задача инспектора — проверять наше оборудование на предмет любых вмешательств с целью копирования.

— Он модифицирован?

— Конечно.

Фальк кивнул.

Земное правительство пока ещё удерживало власть над колониями. Эта власть базировалась, вопреки расхожему мнению, не только на силе космофлота. Наверное, если бы Юпитер всерьёз взбунтовался, замену термоядерным двигателям на водороде нашли бы. Пусть не сразу, но земляне выйдут из кризиса. Тут что-то другое. Если воспринять фанатиков со всей возможной серьёзностью, получается, что люди столкнулись с неведомой цивилизацией. И эта цивилизация, очевидно, представляет угрозу.

— Что с ним произошло? — Фальк кивнул на экран. Там вновь шумели сосны и хмурилось обложенное тучами небо. — С Лесковым?

— Интересный случай, — вздохнул куратор. — Уникальный, я бы сказал. Мозг Лескова подвергся страшной нагрузке, не выдержал и сгорел. Разрушился. Называй, как хочешь. Учёные сами ещё не придумали определение. Ничего общего с деменцией, кретинизмом или разбалансировкой после дисконнекта. Это не психическое расстройство. Нечто заполнило сознание инспектора, оставило там свой след. Привело к повышенному износу нейронных соединений и вживленных аналитических блоков. Человеческий разум для этого не приспособлен.

— Заражение?

— Нет. Он общался с чем-то на расстоянии. Без помощи ретрансляторов. Мы просмотрели логи — Лесков не входил в сеть. Точнее, входил, но к Юпитеру не приближался.

— Похоже, Юпитер приближался к нему, — попробовал пошутить Ингвар.

Куратор не засмеялся.

— Именно на это, — Стейвей нехотя произносил слова, — всё и указывает.

Фальк покинул кресло и начал неспешно прогуливаться вдоль линии панорамного окна. Задача усложнялась.

— Когда это произошло? Я имею в виду, общение с неосом. Или как там себя называет эта штука.

— Полагаю, во время его недавней инспекционной поездки. Три месяца назад, если не ошибаюсь.

— Лесков спускался на Юпитер?

— Да.

— Седьмая станция?

— В точку.

Ингвар остановился.

— Похожие случаи были?

Куратор вздохнул.

— К сожалению, да. Я всё закачаю в твои блоки памяти, ознакомишься на досуге. Важно понять общий принцип, уловить логику.

— А она есть, куратор?

— Прослеживается. Все... назовём их адептами... побывали в разные месяцы и годы в системе Юпитера. Некоторые спускались на поверхность, другие — нет. Одни посетили седьмую станцию, другие — нет. Но все пострадавшие занимали важные посты в наших органах власти. Некоторые успели сделать карьеру перед смертью. Мы заинтересовались их деятельностью после предполагаемого контакта. И увидели много странных вещей. Поверь, будет интересно.

— Они упоминали неосов?

— Нет.

— У вас есть записи закрытых совещаний, копии приказов, исходящая документация, заверенная этими людьми?

— Начинаю сбрасывать.

— Уровень допуска?

— Все блокировки сняты. Файлы открываются без проблем.

Фальк решил заняться этим позже. Яхта приближалась к Европе и скоро ему придётся покинуть ЗВС.

Но оставалось ещё несколько важных вопросов.

— Если я правильно понял, — агента Ингвара Фалька потрясло озарение, — некая сила способна вмешиваться в наши дела, используя чиновников, инспекторов и агентов в качестве проводников своей воли?

— Ты правильно понял. Аналитики Департамента пришли к схожим умозаключениям, поздравляю.

— Тогда, — продолжил свою мысль Фальк, — выходит, что адептов может быть гораздо больше. Мы не знаем механизмов контакта и распространения воли неоса. Не знаем, сколько месяцев и лет может выдержать мозг человека под таким давлением. Не знаем, какие инструменты использует наш противник. И кому можно доверять — тоже не знаем.

— Верно.

— Так может и паранойя развиться.

Куратор выпрямился. И посмотрел в глаза своему собеседнику. В зрачках Стейвея поселился страх.

— Знаешь, Ингвар, — тихо проговорил куратор, — я превратился в параноика в тот день, когда меня повысили. Так что живи с этим.

 

Европа. «Теневой Отель». 14.09.2150

Проверив надёжность канала, агент Фальк отправился в свой виртуальный кабинет. Комната располагалась в глубинах его разума, представлявших собой миниатюрную ЗВС. Когда Ингвар переступал порог кабинета, импланты работали на полную мощь, пресекая любые попытки удалённого подключения.

Комната была скромной. Рабочее пространство, ничего лишнего. Стены при необходимости превращались в интерактивные доски, на которых можно было чертить схемы, крепить изображения и ролики. Кабинет функционировал в ментальном и звуковом режимах. Фальк предпочитал мысленный формат во всех случаях, кроме набора официальных документов и дневниковых записей. Речевые потоки проще редактировать, чем сознательные. В сущности, оба режима были иллюзией, сконструированной подсознанием агента.

Письменный стол был выращен заранее. Фальк поставил его напротив окна. Точнее — прозрачной стены, выходящей на океан. Когда ты садишься в кресло, можно увидеть часть несуществующей террасы, склон холма, поросшего жухлой травой, занесённую песком беговую дорожку. За узкой полосой пляжа начинаются бескрайние зелёно-голубые просторы. Кажется, это место расположено в прибрежной зоне Атлантики. Ингвар знал, что ему не суждено выйти из кабинета и вдохнуть запах солёного ветра по-настоящему. Максимум, на что он мог рассчитывать — очередной поток цифр. Заблуждения, впитывающиеся в нейроны.

Фальк сел в кресло и заговорил:

— Дело номер сорок пять. Бунт на водородной станции. Мне удалось заручиться поддержкой Леонида Гранского, главы концерна «Акваториум». Не знаю, смогу ли я ему доверять на протяжении всего расследования, но сейчас наши интересы совпадают... Канал защищён. Но этого мало, я собираюсь принять дополнительные меры безопасности.

Агент сделал небольшую паузу.

— Мне удалось выяснить, что бунт добытчиков связан с верой их лидера в могущественное существо, называющее себя неосом. Есть версия, что неос представляет угрозу для Земли. Отработать. Далее. Мы знаем, что неос способен подключаться к мозгу некоторых людей, побывавших в системе Юпитера и управлять их действиями на расстоянии. Это приводит к уничтожению разума адептов. Проверить. Похоже, адепты выбираются не случайно. Неос интересуется людьми, занимающими ключевые посты в земных структурах власти.

Пауза.

— Ближайшие цели и задачи. Первое: узнать всё о природе и возможностях неоса. Выяснить, откуда прибыло это существо и как давно оно находится в Солнечной системе. Узнать, как были уничтожены следящие дроны. Второе: вычислить и нейтрализовать адептов в правительственных структурах. Определить механизмы контакта, предотвратить аналогичные случаи в будущем. Третье: охарактеризовать степень угрозы неосов для человеческой цивилизации. Конец записи.

В кабинете повисла тишина.

Снаружи долетал мерный ропот океана. Мысли в голове упорядочивались. Оформлялся план действий.

В левом нижнем углу окна вспыхнул зелёный индикатор — прибыл багаж. Вздохнув, Ингвар покинул кабинет. Отзвуки прибоя растворились в воспоминаниях.

Агент Фальк вновь оказался в номере «Теневого Отеля». Кабели втягивались в ткань кресла, разъёмы на голове и позвоночнике изолировались мягкими кожистыми накладками.

Поднять груз.

Мысленный приказ активировал устройства, перемещающие грузы внутри гостиницы. В стене напротив образовалось отверстие. Чёрная ниша, внутри которой что-то было. Ингвар поднялся на ноги. Его слегка качнуло — вестибулярный аппарат синхронизировался с реальным миром. Кресло схлопнулось — его за доли секунды разобрали наноботы.

Свет.

Ячейка в стене услужливо включила голубоватую диодную подсветку. Фальк увидел ребристый чемоданчик серого цвета. Протянув руку, агент забрал своё имущество, доставленное с яхты вакуумной почтой. Ниша в стене затянулась. Очертания прямоугольника срослись с фактурой поверхности.

Стол.

Из пола выдвинулся чёрный куб. Агент Фальк положил чемодан на столешницу. Тронул замыкающую полосу. Микроскопическая частичка кожи ушла на анализ. Мгновенное сличение ДНК. Щелчок. Крышка плавно отъезжает в сторону. Перед агентом клубится серая муть неопределённости. Переменная топология. Он погружает руки в предрассветную мглу и начинает доставать вещи. Коробочки, контейнеры, полупрозрачные сферы, детали причудливой конфигурации. Весь этот инструментарий раскладывается на столешнице. Небрежным жестом агент захлопывает крышку и швыряет чемодан к дальней стене. Незримый луч подхватывает багаж и затягивает в шкаф.

Перед агентом — набор предметов, не имеющих видимого смысла.

Сборка.

Фальк активирует имплант в правой ладони. Миниатюрные фрагменты окутываются призрачным сиянием и скользят к центру стола. Невидимые руки начинают собирать этот конструктор, подгонять детали друг к другу, со щелчками вгонять шипы в пазы, вкручивать спирали, двигать направляющие. Секунды — и перед агентом лежит биометрический пистолет. Оружие, реагирующее исключительно на своего хозяина. Ингвар слышит, как наноботы достраивают плазменные пули. Цилиндрики укладываются в магазин.

Имплант притягивает оружие.

Рукоять прыгает в ладонь. Пальцы ощущают привычную тяжесть. Внутри ствола теплится странная механическая жизнь. Пистолет тестирует себя, настраивает блокировку и огневые режимы.

Фальк отправляет пистолет в кобуру.

Коробочки и шары раскрываются, выпуская оборудование. Кабели расползаются, подобно толстым белым червям, ныряют в слоты на полу, вживляются в стены. Бусины чипов и жучков разлетаются по комнате, внедряясь в электронную начинку отеля. Управление каналом перехватывается. Ставятся заглушки. Усиливается защита. Механизмы занимают положенные места, рапортуют о готовности. Сигналы несутся к приращениям агента Фалька, отчёты записываются в память.

Комната подготовлена.

За окном — глубокая ночь. Дождь прекратил барабанить по стеклу, тучи разошлись. Каменные ущелья Верхней Арктиды озарились рекламой, мягким сиянием фонарей и отблесками влажных тротуаров. Над крышами завис ущербный лик Ганимеда.

Фальк развёл руки.

Комната шевельнулась и поглотила его, вгоняя джеки в подкожные слоты.

Настало время путешествий.

Очень далёких и непредсказуемых путешествий.

 

Меркурий. Главный офис концерна «Микрон Тотал». 15.09.2150

Суон Сарматх не ждал гостей, но они пришли. Агенты ДБЗ, как и следовало ожидать. Целая штурмовая бригада, защититься от которой не представлялось возможным. Как они его вычислили? Суон вёл себя тихо, не высовывался без надобности, а все приказы повелителя выполнял аккуратно.

Но цепные псы Земли явились к нему в офис.

Руководство «Микрон Тотал» давно перебралось на Меркурий. Некогда тут возвели Купол Тейлора — исполинскую структуру, накрывшую северное приполярье планеты. Под Куполом сформировалась среда, пригодная для обитания человека. Чудовищные капиталовложения. И всё это — ради гелия-3. Меркурианская энергетика послужила основой экономического развития Системы. Тут начали расти заводы, силовые станции, накопительные и передающие комплексы. Крупнейшие земные компании перенесли производственные мощности на Меркурий.

«Микрон Тотал» был одним из первых инвесторов, вовремя оценивших перспективы исхода. Концерну принадлежала десятая часть недвижимости Купола Тейлора. Но это не спасло Суона Сарматха от визита тех, кто гораздо сильнее его.

Концерн производил сложное электронное оборудование по заказу земного правительства. С материнской планеты приходили концепты, которые следовало доработать и внедрить в жизнь. Именно на Земле работали самые мощные ИскИны. Именно на Земле творили историю креативные мыслители, расширившие свои разумы с помощью имплантов. Многие из этих ребят давно сроднились с машинами и отчасти перестали быть людьми в привычном понимании этого слова. Концерну оставалось лишь подбирать крохи с барского стола. Выполнять предоплаченные заказы.

Суон возглавлял отдел, занимающийся подписанием контрактов с конечными потребителями. А ещё он тестировал квантовые компьютеры, которыми были оснащены юпитерианские водородные станции. Поэтому к нему и пришли.

Агенты срослись с заготовками — это их излюбленный приём. Штурмовой отряд действовал быстро и слаженно. Сначала в офисе накрылись все стратегические контуры. Кто-то заблокировал каналы внутренней связи. Ретранслятор тоже перекрыли, Суон проверил. Ему пришлось отправить своих людей к лифтовым шахтам и в конференц-зал, а также взять под контроль посадочные площадки на крыше здания. Стандартная процедура в случае внешней агрессии.

Никто не вернулся.

Погасли все экраны. Вещи перестали отвечать на запросы. Исказились сетевые протоколы.

Суон тяжело вздохнул и стал ждать.

Вскоре дверь его кабинета отворилась и на пороге возникла заготовка. Мужчина неприметной наружности. Короткая стрижка, острые черты лица. Никаких татуировок, пирсинга, приращений. Легкая одежда — нечто среднее между робой техника и костюмом спасателя.

Человек закрыл дверь и направился к столу Суона.

— Агент Ингвар Фальк, — представился выращенный. — Департамент Безопасности Земли.

Суон кивнул.

— Можно присесть?

Хмыкнув, Суон вырастил кресло.

Фальк сел.

— Давайте проясним один момент, — спокойно произнёс вошедший. — Я разговариваю с Суоном Сарматхом, членом совета директоров «Микрон Тотал», бывшим главой тестового и контрактного отделов. Одиннадцать лет назад вы побывали на Юпитере вместе с группой инженеров-наладчиков. Так?

— Вы же знаете, что так, — буркнул директор.

— Хорошо, — Фальк кивнул. — Мне удалось выяснить, что вы спускались в атмосферу Юпитера и провели несколько недель на станции, добывающей газообразный водород. Насколько я понял, перед этим было установлено оборудование, контролирующее гравитаторы. И вы отвечали за финальную доводку систем.

— Было такое.

Фальк наклонился вперёд:

— Я хочу поговорить с вашим хозяином.

Директор вздрогнул.

— Что?

— Неос, — тихо произнёс агент Фальк. И посмотрел прямо в глаза директору. — Ты меня слышишь?

В глубине директорского сознания что-то шевельнулось. Сила, до поры дремавшая, начала пробуждаться. Голова заполнилась мерным гудением, и эго Суона в ужасе отшатнулось, уступая место иному разуму. Директор наблюдал за происходящим как бы со стороны. Сейчас он был адептом, проводником воли существа, затаившегося в недрах газового гиганта. Губы зашевелились, произнося звуки. Речь лилась из неведомых глубин, из космических бездн, раскинувшихся далеко за пределами кабинета.

— Я слушаю тебя, человек.

Фальк понял, что разговаривает с чем-то, не поддающимся математическому анализу. С чем-то очень мощным. Тень этого понимания озарила типовое лицо заготовки.

— Кто ты?

— Придёт время — и ты получишь ответ.

— Слышал, вас называют неосами.

— Это одно из наших имён.

Голос Суона изменился, стал более низким и громким. Странно наблюдать за собой нечто подобное.

— Как давно ты поселился на Юпитере?

— Я не поселился на Юпитере, — возразил неос. — Я и есть Юпитер. Отныне мой разум составляет единое целое с этим миром. Людям необходимо свыкнуться с этой мыслью.

— Чего ты добиваешься?

То, что поселилось в голове Суона, торжествующе загрохотало:

— Я намерен возвестить новую эру в развитии человечества. Вы больше не одиноки во вселенной. Веками ваши предки верили в божественные сущности, приносили жертвы идолам, возводили храмы, искали ответы на сакральные вопросы. Потом религию сменила наука, вы начали завоёвывать космос. Но космос принадлежит нам. А мы, в свою очередь, предлагаем покровительство более слабым расам. Круг замыкается. У вас снова есть боги. Реальные, владеющие ключами к тайнам мироздания. Мы распахиваем двери, дарим благословение.

— А взамен? — вырвалось у Фалька.

— Вы подчинитесь. И признаете нас своими властителями. Всё, что будет сказано, должно быть исполнено. Такова ваша судьба.

Фальк не сразу заметил струйку крови, вытекающую из левой ноздри директора. Глаза адепта закатились, и он обмяк в своём кресле.

Сеанс связи был завершён.

 

Орбита Юпитера. Ретрансляторы. 15.09.2150

Ингвар Фальк приближался к исполинскому шару, состоящему из гелия и водорода. Агент ДБЗ был сжатым пакетом информации, движущейся от одного ретранслятора к другому. Он пользовался секретными кодами доступа, вламывался в климатические и следящие спутники, просматривал данные с камер и датчиков.

Юпитер перестал быть просто планетой.

Чудовищная правда открылась Фальку, и это ему предстояло переварить. Он вышел на орбиту, чтобы собраться с мыслями, изучить потенциального противника.

Мир никогда не будет прежним.

Фальк смотрел на газовый шар тысячами телескопических зрачков. Климатические спутники позволяли ему слышать эхо чудовищных громовых раскатов.

Шар стремительно увеличивался, обретал объём и вещественность. Фальк нырнул в клубящуюся муть, встроившись в тело дрона. Красочные аммиачные разводы заполнили окружающее пространство. Дрон скользил в верхних слоях атмосферы, повинуясь воле агента.

Ниже.

Крохотный аппарат наполнил свои резервуары подогретым водородом и начал плавный спуск. Сенсорная «кожа» Фалька воспринимала тепловые и высотные перепады, потоки жидкого конденсата, льющегося с заоблачных высот в тёмное небытие. На юге дрон зафиксировал расширяющийся грозовой фронт. В сумрачной бездне ледяные частицы сталкивались между собой, заряжались энергией и формировали грозы, способные стереть с лица Земли средних размеров город.

Происходящее ужасало Фалька.

Изменить координаты цели.

Ингвар сконцентрировался и направил машину в сторону Большого Красного Пятна. Бесконечный ураган, столетиями бушующий в юпитерианской атмосфере. Замкнутый антициклон. Благодаря чему это явление существует? Как разгоняются ветра, очерчивающие красное око?

Чем ниже спускался дрон, тем больше ощущалось давление. Фальк знал, что у этих конструкций есть потолок высоты и предел прочности. Внизу — горячие слои, давление и вечная тьма. Навигатор не позволит устройству погибнуть — в критический момент управление будет перехвачено.

Прекратив снижение, Фальк помчался к зоне БКП. И тут на него напал хантер. Фальк не успел среагировать, он не был готов к атаке. Обычно хантеры не трогают человеческие механизмы, они охотятся на шарообразных флоатеров, дрейфующих в поисках органического планктона. Флоатеры были подобны исполинским дирижаблям, размерами они превосходили большинство земных городов. Добытчики называли этих существ «поплавками». Действительно, флоатеры удерживались «на плаву», откачивая из себя гелий, выдыхая его через сложную систему органических сфинктеров. Но флоатеров поблизости не наблюдалось, а хантеры нападали стаями.

Чудовищный удар расколол корпус дрона.

Фалька швырнуло прочь из аммиачных облаков — к ближайшему ретранслятору. Он успел прихватить с собой образы, запечатлённые умирающей электроникой аппарата. Раздутая зубастая тварь с отростками, напоминающими щупальца земного спрута. Эти отростки растянулись на несколько километров, их венчали изогнутые когти, предназначенные для раздирания плоти флоатеров. Одним из таких когтей хантер и уничтожил следящий дрон.

Переведя дыхание, Ингвар уставился в красное око. Вечные вихри продолжали методично перемешивать аммиак.

Это предупреждение, понял агент.

Не лезь в мои дела, что-то вроде этого.

Впоследствии Фальк неоднократно пересматривал запись. Камеры дальнего обзора зафиксировали туловище хантера, несущееся в режиме перехвата. Щупальца выдвинуты вперёд, напряжены и расставлены веером. Биологи пояснили, что эта позиция не предназначена для столкновения с флоатерами. Твари расправляют щупальца веером, когда сражаются с подобными себе. За самку, территорию или доминирование в стае. Случались ли прежде нападения на земные летательные аппараты? Никогда. С самого начала колонизации. Хантеры умеют чувствовать органику, неживое их не интересует. Кроме того, дрон слишком маленький. Невозможное нападение. Так сказали учёные.

Что ж, подумает Фальк, за последнее время невозможное активно вторгается в нашу жизнь.

И это не остановить.

 

Европа. Портовая зона. 17.09.2150

«Зевсы» швартовались у самой ледяной кромки, в наиболее широкой части купола. По своей конструкции эти кораблики отдалённо напоминали марсианские краулеры — мощные, приземистые, укрытые титановым панцирем. Формально «Зевсы» относились к категории шаттлов — их разработали для грузоперевозок и доставки пассажиров на добывающие станции. Фальк успел выяснить, что за неприглядной внешностью скрывается надёжность и основательность. Типичный «Зевс» мог перемещаться в пределах юпитерианской орбиты, совершать посадки на спутниках, стыковаться с большими космолётами и пересадочными станциями. Изменчивая конфигурация позволяла этой машине творить чудеса. Но главная заслуга инженеров, сотворивших этих «крабов», заключалась в том, что «Зевсы» умели противостоять чудовищной гравитации и давлению газовых гигантов. Машины спокойно опускались в кромешную тьму нижних слоёв, шли на сближение с водородными станциями, безошибочно монтировались в сложные многосоставные структуры. В случае необходимости шаттлы могли внедриться в область БКП и спокойно пройти сквозь внешние ураганные кольца к самому центру. Именно «Зевсы» вывозили с Юпитера баки с жидким топливом и водородные бруски, упакованные в специальные контейнеры с заданными физическими параметрами.

Накануне вечером Ингвар Фальк перебросил себя на один из спутников связи, запустил радиотелескоп и решил понаблюдать за стартом «Зевса». Он увидел, как поверхность купола Верхней Арктиды деформируется, выдвигая шестиугольную спину шаттла. Увидел, как расправляются отростки с дюзами вертикального взлёта. Машина плавно оттолкнулась от серой купольной громады, сменила конфигурацию, сориентировала дюзы и на несколько секунд зависла в безвоздушном пространстве. Из сопел вырывались плазменные выхлопы. «Зевс» плавно набрал высоту, сложил конечности и рванул к горизонту. Скорость убегания была достигнута за три декасекунды. Фальк хотел нагнать шаттл, прыгая от одного ретранслятора к другому, полюбоваться его вхождением в атмосферу Юпитера, но сдержал свой порыв. Слишком много дел впереди. Успеется.

И вот он садится в капсулу гиперпетли и мчится на противоположный край уснувшего в ледяных торосах города. Тысяча сто километров в час. Не успеваешь толком сосредоточиться, собраться с мыслями, а капсула уже тормозит и высаживает тебя в портовой зоне.

Очередные переговоры.

Фальк знал, что однажды ему потребуется спуститься туда, в самое нутро владений неоса. Туда, где прячется взбунтовавшаяся седьмая станция. Или не придётся? Кто знает. В любом случае, без «Зевса» и верного пилота не обойтись.

Проблема в том, что среди ребят, управлявших «Зевсами», агентов ДБЗ не обнаружилось. Поначалу это шокировало Фалька. Никаких подставных фрахтовочных контор? Никакой вербовки? Он дважды всё перепроверил, затем крепко задумался. И начал собирать информацию о пилотировании шаттлов в системе Юпитера. Оказалось, что местные лётчики объединились в замкнутую фракцию, которая предпочитала не контактировать с чужаками. А прежде всего — с тери, землянами. Нечто наподобие касты. Все, кто входил в эту структуру, были видоизменёнными. Да, они выглядели как люди. Думали, как люди. Но их нервные волокна были модифицированы, мышцы усовершенствованы. Они очень быстрые, так сказали агенту.

Интересно, подумал Фальк, для чего все эти апгрейды? Любой корабль, активировав силовые щиты, сможет пройти зону турбулентности БКП. С давлением современные технологии тоже позволяют справиться. Так зачем ускорять нервные реакции? И тут случилось озарение. Пилоты боятся хантеров. Возможно, не без оснований. В былые годы хищники не трогали дроны и прочую техническую мелочь, но что если они атакуют шаттлы? Упоминаний об этом в Сети Фальку найти не удалось.

Так или иначе, пилоты изменили себя, создали некую касту или тайное сообщество, перестали вести дела с землянами. Разумеется, Гранский их нанимал. Если бы этого не происходило, вся экономика Юпитера обрушилась бы в одночасье. Потом появились бы аналоги «Зевсов», полностью подконтрольные местным концернам или земным спецслужбам. Но это потом. Так что касту пилотов приходилось терпеть.

Были и ренегаты. Отдельные пилоты уходили из касты, пускались в свободное плавание. Их было мало, некоторые потом возвращались в родные кластеры. Другие — нет. Такие, как Вера. Пилот, не подчиняющийся «Акваториуму». Нынче — большая редкость. Такому человеку можно доверить своё тело. И оборудование. На случай, если что-то пойдёт не так.

Фальк вышел на одной из станций Кольца — замкнутой магистрали, вмонтированной в нижнюю часть купола. Отсюда можно было попасть либо внутрь Арктиды, либо в портовую зону. Ориентируясь по указателям, Фальк двинулся вперёд. С каждым шагом действие гравитаторов слабело. Агент ощутил знакомую лёгкость и быстро перестроился. По внешним туннелям ему пришлось передвигаться, избегая резких движений. Тяготение на Европе было ещё ниже, чем на Луне. Почти невесомость.

Ощущение верха и низа смазалось.

Фальк выплыл в обширную полость, разделяющую внутреннюю и внешнюю стены купола. Тут бурлила жизнь. На разных уровнях люди прыжками преодолевали внушительные отрезки пространства. Прыжки опытных космонавтов были изящными и убийственно точными. Всюду сновали машины, шевелились какие-то шланги, манипуляторы, телескопические выросты... Между стенами и колодцами стыковочных кластеров протянулись диагностические и питающие кабели. Плоскости едва заметно вибрировали, входя в резонанс с силовыми полями.

Фальк прыгнул в тёмный зев шахты. Циклопический колодец, подсвеченный россыпями индикаторов, испускал призрачное свечение. Агент медленно проваливался в чудовищный рот, способный поглотить капсулу вакуумного поезда. Фальк чувствовал себя неуютно. Совсем рядом простиралась ледяная европейская пустошь, уровень радиации в которой десятикратно превышал норму. Конечно, существовали радиационные щиты, нейтрализующие магнитосферу Юпитера. Но Фальк всё равно нервничал. Первобытные инстинкты, куда ж без них.

О встрече он договорился заранее.

Шахта упёрлась в шлюзовую камеру, которая сейчас была разблокирована. Датчики уловили приближение гостя, и диафрагма люка разошлась изогнутыми лепестками. Давление уравнивать не пришлось. Агент вплыл внутрь «Зевса» и активировал магнитные подошвы.

Ноги прилипли к палубе.

Фальк слышал, что «Зевсы» имели разные модификации — пассажирские, грузовые, исследовательские. От этого зависели габариты, силовые параметры, внутренняя и наружная конфигурация. На двухместный разведчик Фальк попал впервые. Ничего примечательного здесь не было. Тесная кабина, приборные панели, кресла пилота и навигатора. Одно из кресел развернулось на сто восемьдесят градусов, и агент Фальк увидел худенькую девушку в потёртом комбинезоне. Вера предпочитала короткую стрижку, её волосы были белыми, практически седыми. Острые скулы, правильная форма головы. Никаких украшений, подкожных светящихся татуировок и прочей мути. Обычная девушка.

Агент поздоровался.

Вера сухо кивнула.

— Ты знаешь, как мы относимся к тери, — сказала девушка, внимательно изучая гостя.

— Вы нас не жалуете, — хмыкнул Фальк.

— Не то слово.

— Поэтому я пришёл к тебе. Мне больше не к кому обратиться в этой системе.

— На жалость бьёшь?

— Констатирую факт.

Вера продолжала рассматривать своего собеседника.

— Что ты забыл на Юпитере?

— Пока — ничего.

Она кивнула, как бы соглашаясь с собственными подозрениями. И резонно заявила:

— Ты ведёшь расследование. Это как-то связано с бунтующей станцией. И ты думаешь, что может потребоваться спуск.

— Я не могу разглашать детали, — мягко произнёс Ингвар. — У тебя нет...

— Требуемого уровня допуска.

Для пилота она слишком хорошо соображала.

— Да.

Вера отстегнулась и в следующее мгновение оказалась рядом с Фальком. Магнитные захваты она демонстративно игнорировала. Бросок оказался настолько быстрым, что Ингвар не сразу успел среагировать. Что ж, надо взять это на заметку. В схватке с видоизменённым пилотом придётся задействовать скрытые ресурсы.

— Если уж рисковать жизнью, — процедила Вера, приблизив своё лицо к лицу Ингвара, — нужно знать, ради чего. Или нет?

— Тебе хорошо заплатят.

В глазах пилота мелькнули насмешливые искорки.

— Правда? Так почему бы мне не поработать с Гранским?

— Смотрю, у тебя толпа клиентов.

Девушка осеклась.

Ингвар понял, что попал в точку.

— Гранский не хочет с тобой работать, да? Потому что ты вне касты. У концерна дела с ними. Не с тобой.

Скулы собеседницы очертились более резко.

— Вот что, — Фальк заговорил примиряющим тоном. — Я работаю по поручению Департамента. Но мне приходится сотрудничать с Гранским. Мы оба не доверяем друг другу. Понимаешь, тут намечается что-то серьёзное. Сгущаются тучи. И я намереваюсь выжить в этой мясорубке. Поэтому мне нужен человек... вроде тебя. На случай, если Гранский решит скормить меня своим рыбёшкам. Я буду делиться с тобой всем, что касается непосредственно тебя и твоего корабля. Обещаю.

Ноги девушки коснулись палубы.

— Я так и знала.

Ингвар непонимающе уставился на лётчицу.

— Знала, — повторила Вера. — Всегда знала, что внизу кто-то живёт. Ты ведь из-за этого прилетел, да?

 

Ганимед. Филиал Терранской Академии. 20.09.2150

— Не думал, что Департамент заинтересуется моей персоной, — сказал профессор Гиоргадзе, сворачивая на гравийную дорожку. — Мои исследования далеки от ваших интересов.

— Ближе, чем вы думаете, — хмыкнул агент Фальк. По своему обыкновению он вселился в заготовку, спрятанную в одном из корпусов местного общежития. — Департамент заинтересовался формами жизни на газовых гигантах.

— На всех сразу? — прищурился профессор. Учёному было около шестидесяти, но выглядел он моложе. Худощавость и высокий рост свидетельствовали о том, что детство Гиоргадзе прошло в невесомости. Возможно, он был изменён, чтобы приспособиться к гравитационным оазисам в недрах колониальных городов.

— Юпитер, — уточнил Фальк. — Меня интересует Юпитер.

— Что ж, — кивнул профессор. — Это моя основная специализация. Так что ваш визит предсказуем.

Парк, в котором они гуляли, располагался внутри крупного исследовательского комплекса, управляемого Терранской Академией. Все учёные филиала присягнули на верность Земле. Их биографии были проверены. По мере необходимости ДБЗ прибегал к услугам отдельных учёных. Консультация спецслужб входила в служебные обязанности сотрудников филиала.

Комплекс имел форму тора, внутри которого и разбили парковый ансамбль. В основном, здесь отдыхали сотрудники — учёные, лаборанты, техники и практиканты. Фалька окружали высокие деревья, аккуратные кусты, тихие пруды и удобные лавочки, скрывающиеся в зелёных глубинах. Этажи комплекса были соединены подвесными мостами, уходящими в «небо» бесчисленными ярусами. По этим мостикам, вписанным в древесные кроны, тоже прогуливались люди. Слышались обрывки неспешных разговоров. В кронах щебетали птицы. Фальк хлопнул по руке и убил комара. Заметив его недоумённый взгляд, Гиоргадзе улыбнулся:

— Мы стараемся воссоздавать в комплексах полноценные экосистемы. Без комаров тут никак, уж извините.

— Ничего страшного, — отмахнулся Фальк. — Тело не моё.

— Вот оно что, — протянул Гиоргадзе. — Вы фрик.

— Точно.

— И где вы сейчас находитесь?

— В системе Юпитера, — уклончиво ответил агент. — Информация конфиденциальная, без обид.

— Значит, — учёный посмотрел в глаза собеседнику. — Вы уже заглядывали в атмосферу, да? Встречались с флоатерами?

Фальк вздохнул:

— Берите выше.

— Хантер?

Агент кивнул.

— Завораживающее зрелище, — профессор мечтательно закатил глаза. — Как бы я хотел оказаться на вашем месте.

— Не думаю, что хотели бы, — оборвал собеседника Фальк. — Хантер уничтожил дрона, в котором я находился в тот момент.

Гиоргадзе недоверчиво уставился на гостя.

— Вы серьёзно?

— Вполне.

Профессор взял Фалька за локоть и увлёк в глубину парка. Через пару десятков шагов они вышли к одинокой деревянной лавочке, вросшей в берег пруда. Кроны надёжно укрывали водоём от посторонних взглядов. Профессор сел на лавочку и жестом предложил Фальку присоединиться.

— Расскажите.

— Могу даже показать.

Большинство людей успели вживить себе блютуз-импланты. Заготовки тоже оснащались подобными устройствами. Фальк настроился на соединение с профессором и передал ему последние образы из памяти дрона. Учёный несколько минут сидел, выпрямив спину, и невидящим взором уставившись в точку за спиной Ингвара. Потом Гиоргадзе дёрнулся, его взгляд стал более осознанным. Повторный ступор. Пересматривает, догадался Фальк.

Когда тишина стала утомлять, агент произнёс:

— Ну как?

— Это поразительно, — в голосе профессора звучала смесь эмоций. Удивление вперемешку с неверием и восхищением. — Они прекрасны, правда?

— Мне сложно разделить ваш энтузиазм, — криво ухмыльнулся Фальк. — Когда разум фрика оказывается в корпусе взорванного устройства...

— Разбалансировка, — догадался профессор.

— Именно.

— Извините, — спохватился учёный. — Вам угрожала реальная опасность, с этим не поспоришь. Я слишком увлёкся. Вы же понимаете, что хантеры не атакуют земную технику, да? Это, возможно, первый зафиксированный случай.

— Зафиксированный, — подчеркнул Фальк. — Но мы подозреваем, что не единственный. Машины ДБЗ стали регулярно пропадать в районе БКП.

— Интересно, — протянул Гиоргадзе.

— С этого момента, — заявил Фальк, — вы находитесь под подпиской о неразглашении. Всё понятно?

— Разумеется.

— Хорошо. Мы нуждаемся в вашей... консультации, профессор. В серии регулярных консультаций.

— Это называется сотрудничеством.

— Нет, — Ингвар покачал головой. — Это называется обязательствами. Вы взяли их на себя, когда перевелись с земной орбиты на Ганимед. Я напоминаю об этом не для того, чтобы подчеркнуть объём своих полномочий. Я хочу, чтобы до вас дошло: дело, которым я занимаюсь, приоритетно для Земли.

— Даже так? — Гиоргадзе не верил своим ушам.

Фальк кивнул.

— Тогда излагайте. Что именно вас интересует, агент Фальк?

Ингвар собрался с мыслями. И заговорил:

— Существует гипотеза, назовём это так, что в недрах Юпитера могла сформироваться новая форма жизни. Не исключено, что эта форма прибыла со звёзд.

— Разумная форма?

— Предположим, да.

Гиоргадзе сглотнул.

— Продолжайте.

— Так вот, согласно рабочей гипотезе, эта форма обладает набором весьма впечатляющих навыков. Она может управлять процессами, происходящими в атмосфере и глубинах гиганта. Более того, этот разум починяет себе другие виды. Людей, хантеров. В сущности, мы говорим о планетарном разуме, способном сливаться со средой газовых гигантов. Разум высокого порядка.

— Смелая гипотеза, — хмыкнул профессор.

— Согласен. И мне нужно её проверить. Я хочу знать, насколько это в теории возможно. Как осуществляется (если осуществляется) управление. Перекраивает ли разум среду обитания. Есть ли способ по изменениям в этой среде отследить присутствие этого разума и степень его вмешательства. А ещё... Я хочу знать, как он путешествует. Может ли добраться до другой планеты. Способен ли существовать за пределами Юпитера. Вот такой комплекс задач, господин Гиоргадзе.

Учёный потрясённо молчал.

— Что вы можете предварительно сказать?

Гиоргадзе посмотрел на собеседника.

— Знаете, агент Фальк, если рассматривать сказанное вами в эволюционном контексте... Есть определённые шкалы развития цивилизаций. Есть шкала Кардашова. Есть шкала Каутца. Там всё привязано к энергетическому потреблению. Кардашов выделял четыре типа цивилизаций, Каутц — шесть типов. Вторая теория мне ближе. Так вот, если вы не в курсе, наша раса не достигла ещё первого типа по Кардашову. Применив формулу Сагана, мы получим значение в пределах 0,91. А вот Каутц отнёс бы Солнечную систему к первому типу, поскольку мы полностью научились использовать ресурсы Земли, колонизируем иные миры и встраиваем их в свою экономическую модель. Это самодостаточный организм, не нуждающийся во внешней экспансии. Либо мы перейдём на первый уровень по Кардашову, либо погибнем через миллионы лет от взрыва сверхновой.

— Здорово. А что нужно сделать для перехода на новый уровень?

— Использовать всю энергию нашей звёздной системы. Как правило, этот тип предусматривает постройку Сферы Дайсона. Цивилизации, которым под силу что-то подобное, развиваются на протяжении миллионов лет. Они давно пережили бурную молодость, войны, экономическую и социальную нестабильность. Такая раса осуществляет активную космическую экспансию, колонизирует соседние звёздные системы. Не думаю, что в обозримом будущем мы сможем достичь этого.

— Может ли разум, о котором я говорю, принадлежать ко второму типу?

— Сложно сказать. Безусловно, это существо пользуется энергией газового гиганта. Оно может контролировать ресурсы планеты. Но это — не второй тип. Вы наблюдаете за орбитами внешних миров Сферу Дайсона?

— Нет.

— И я тоже. Следовательно, энергия Солнца не используется в полной мере. Ваш гипотетический юпитерианский разум схож по развитию с нашим. Если это создание и опережает людей, то не запредельно.

Фальк обдумал слова собеседника.

— Допустим, ваша шкала верна. Но что, если этот разум прибыл в Солнечную систему с целью колонизации? Как он будет действовать?

— Тут всё просто, — заверил Гиоргадзе. — Для полноценного колониального развития нужна Сфера Дайсона. Или её аналог. Например, Кольцо Нивена или Раковина Покровского. Так что ваш разум начал бы монтировать эту структуру. Своими силами или с помощью аборигенов. То есть, нас.

— Помощь, — задумчиво повторил Фальк. — В этом случае необходим контакт. И какие-то компромиссы, договорённости. Он ведь собирается использовать наши ресурсы.

— Договариваться не обязательно. Слаборазвитую расу можно подчинить. А вот уничтожать её бессмысленно. Тогда некому будет строить и поддерживать структуру в рабочем состоянии.

— Но ведь этот разум когда-то создал первую Сферу? С чего-то же всё начиналось?

Профессор пожал плечами:

— Любой проект можно сделать чужими руками. Насколько я понял, ваш гипотетический пришелец руководит другими формами жизни. Значит, их раса прошла эволюционный путь, отличный от нашего. Они развивались ментально, учились подчинять конкурентов своей воле, а не сражаться с ними.

Фальк кивнул.

— Спасибо, за познавательную беседу, профессор. Я хотел бы сотрудничать с вами более плотно в выбранном направлении. Мне нужен консультант вашего уровня для дальнейшего расследования. Заставлять вас работать на ДБЗ желания нет. Хотя я и могу. Но что-то мне подсказывает: идея вам понравилась. Есть отличная возможность раздвинуть горизонты науки. Итак, я буду снабжать вас фактами и всевозможными материалами по теме неосов, а взамен хочу получить вашу лояльность. Никаких публикаций и привлечения сторонних специалистов. Всё засекречено.

— Неосы... — протянул Гиоргадзе. — Вы их так называете?

— Пока — да.

— Разумеется, я согласен. Быть может, мои труды опубликуют потомки. Этого достаточно. Когда начинаем?

— Сегодня. Я сброшу пакет материалов, предварительно согласовав это со своим руководством.

— Договорились.

Они пожали друг другу руки.

Агент Фальк поднялся со скамейки, собираясь уходить. Но, вспомнив о чём-то, обернулся к собеседнику.

— Вы говорили о нескольких типах цивилизаций. Их много?

— На самом деле, нет. Более продвинутые типы разумных существ используют энергию галактик и метагалактик. И даже нескольких вселенных, если того требуют обстоятельства.

— Какие обстоятельства?

— Тепловая смерть. Чтобы предотвратить неизбежный конец, шестой тип корректирует физические законы. В голове это укладывается с трудом. И, разумеется, никаких свидетельств существования подобных цивилизаций нет.

 

Европа. «Теневой Отель». 22.09.2150

Леонид Гранский прогуливался по террасе первого этажа, ожидая, когда Фальк выйдет из вирта. Сообщение о визитёре высветилось на одной из стен кабинета, в котором работал агент. Пришлось свернуть комнату и переместиться в «Теневой Отель». Кабели с лёгкими щелчками отсоединились от позвоночных слотов. Несколько минут Фальк приходил в себя, вцепившись пальцами в подлокотники выращенного кресла. Затем он отправил вниз сигнал о готовности принять гостя.

За окном сияло искусственное солнце.

Раннее утро.

Дверь открылась, впуская важного человека. Фальк поднял руку, приветствуя директора «Акваториума».

— Выглядишь так себе, — добродушно заметил Гранский. — Надо отдыхать иногда.

— Спасибо за совет.

— Бесполезный совет, друг мой. Ты же им всё равно не воспользуешься.

Фальк потянулся, разминая затёкшие мышцы. В чём-то Гранский прав. Нужно расслабиться, чтобы повысить свою эффективность в будущем. Сходить куда-нибудь. Исследовать город.

— Присесть можно?

Фальк вырастил второе кресло.

Гранский устроился напротив.

— Я не могу отследить твой канал, Ингвар. Это свидетельствует о том, что ты применяешь свои шпионские штучки. Разумно, но знай меру. Наши договорённости остаются в силе. И я хочу знать о ходе расследования.

— Без проблем, — улыбнулся Фальк. — Если вкратце, то на Юпитере живёт неос, пришелец со звёзд. Это существо повелевает хантерами, сбивает наши дроны и вселяется в важных людей, побывавших в районе БКП. Сейчас я пытаюсь увидеть закономерности и составить список инфицированных.

— Инфицированных?

— Тех, кто подчиняется неосу по неким причинам. Лучшего слова подобрать не могу. Мы называем инфицированных адептами. Их много, кое-кто влез в правительственные структуры.

— Ты шутишь.

— А похоже?

Директор задумался.

— Не очень.

— Тогда живи с этим.

Гранский был прагматиком до мозга костей. Он понимал, что агент ДБЗ вряд ли сойдёт с ума и начнёт нести всякую ахинею, чтобы скрыть истинные результаты расследования. В конечном итоге, многие вещи проверяются.

— Какую роль играет в этом раскладе седьмая станция?

— Прямую. Их лидер слышит Речь. И передаёт нам повеления своего газового господина.

— Речь, — задумчиво повторил Гранский.

— Голос, звучащий в голове адепта. Кстати, звучит одинаково хорошо, как на Юпитере, так и на Меркурии. Есть чему поучиться.

Директор нахмурился.

— Ты хочешь сказать, что состоялся контакт? Некто вторгся в наши владения и ведёт собственную игру?

— Вроде того.

— Я так понимаю, Департамент оценивает степень угрозы.

— Оценивает, — кивнул Фальк.

— Успехи есть?

— Безо всяких оценок ясно, что угроза велика. Этот разум умнее нас, он способен манипулировать мыслящими существами и животными. Синоптики полагают, что с его появлением начала меняться погода Юпитера. Связать эти явления нельзя, но в совпадения я не верю.

— Ты сам себе противоречишь.

Ингвар пожал плечами.

— Есть факты. Кроме того, я общался с неосом.

Гранский приподнял бровь:

— Это уже интересно.

— На Меркурии. Детали раскрыть не могу. Адепт выступил проводником в разговоре. А неос озвучил свои намерения.

— Покоритесь моей воле, — хмыкнул директор.

— В точку.

— Смахивает на дешёвый роман из прошлого века. Злые инопланетяне порабощают несчастных людишек.

— Не совсем так. Он хочет сотрудничать. На своих условиях.

Гранский встал с кресла и направился к панорамному окну. Несколько секунд он всматривался в лик пробудившегося города.

— Условия — это хорошо. Как тебе должно быть известно, я люблю вести переговоры.

— Переговоры, — скривился Фальк. — Больше напоминает ультиматум.

Рассветные лучи очертили худой профиль директора.

— Ультиматум, — заметил Гранский, — это, в сущности, одна из форм переговоров.

— К чему всё это? — Удивился Фальк. — Ты думаешь, что можно восстановить поставки водорода и жить как раньше? Будешь жертвовать неосу тельцов, построишь храмы и получишь привилегии? Займёшь главенствующую позицию в чужой иерархии?

— Ты упрощаешь.

— Смотрю в корень.

Гранский вздохнул.

— Ладно, карты на стол. У меня была такая мысль. Стать верным вассалом у трона, проводником и всё такое. Но для этого надо выучить Речь, правильно?

— Не совсем, — покачал головой Фальк. — Неос каким-то образом влезает в твой мозг. Общается напрямую с другими людьми. Ты перестанешь быть человеком, превратишься в инструмент. Хочешь узнать, что происходит с адептами через несколько лет непрерывного общения со своим богом? Если мне разрешит руководство, скину тебе записи. Зрелище малоприятное.

На лице директор ни один мускул не дрогнул.

— Всё это предположения. Допустим, наш вид невосприимчив к этой твоей... Речи. Что мешает измениться на генетическом уровне? Мы запустим исследовательские центры. Проведём серию экспериментов. И модернизируем себя. Почему нет? Но я советую задуматься о других вещах.

Фальк мысленным усилием открыл панорамное окно. В комнату ворвался свежий воздух, перемешанный со звуками просыпающейся Арктиды.

— Чего добивается этот неос — вот что важно, — продолжил свою мысль Гранский. — Посмотри, любые завоевания и колонизации в прошлом были подчинены экономическим целям. Как и сейчас. Соответственно, более сильная сторона не считает нужным соблюдать интересы порабощённого народа. У сильной расы есть собственные интересы. Кого-нибудь из англичан интересовало тотальное вымирание индейцев? Когда коренные американские племена спаивались огненной водой, когда у них забирали лучшие земли, а самих сгоняли в резервации — кого это волновало? Но экспансия для европейцев имела определённый смысл. Это вопрос не морали, а экономической целесообразности. Вот я и хочу знать: что нужно этому существу в конечном итоге?

— Все хотят это знать, — буркнул Фальк. — И я в том числе.

Канаты вздрогнули, и от гостиницы отчалила кабина фуникулёра. Внизу слышались голоса прохожих. Что-то обтекаемое промчалось над крышами домов.

Искусственное небо светлело.

— Что ж, — Гранский демонстративно посмотрел на старомодные механические часы, украшавшие его правое запястье. — Мне пора. Рад был повидаться, Ингвар. Держи меня в курсе дальнейшего расследования... Кстати, наслышан о твоих поисках «Зевса». Могу порекомендовать парочку хороших пилотов.

— Спасибо, — улыбнулся Фальк. — Я уже нашёл себе пилота.

Гранский пожал плечами.

— Моё дело — предложить.

Оставшись в одиночестве, Фальк немного постоял у окна, впитывая атмосферу города. После этого, повинуясь внезапному импульсу, агент покинул апартаменты, спустился по лестнице на мостовую и неспешно двинулся вперёд. Он чувствовал голод, но не хотел заказывать гостиничный завтрак.

Тучи рассеялись.

Слева, в тени нависающей ячейки, Фальк заметил открытую дверь антикварной лавки. Вдоль тротуара выстроились ряды раскидистых деревьев и фонарных столбов. Справа высился плотный ряд домов, в большинстве своём сросшихся стенами. Улицы, уходящие к центру, были очень узкими. Попасть на некоторые из них можно было через арки. К пространству в Верхней Арктиде относились бережно. Его, свободного пространства под куполом, катастрофически не хватало.

Фальк свернул в ближайший переулок, надеясь отыскать какую-нибудь закусочную. И не ошибся. Через несколько десятков шагов он увидел раскинувшуюся над головой террасу кафе. Подняться туда можно было по винтовой лестнице, прижатой к стене жилого дома. В доме напротив располагался небольшой зал с круглыми столиками и мягкими креслами. К залу примыкала комната администрации, кухня и барная стойка. Похоже, здесь игнорировали синтезированную пищу. Блюда и напитки готовились вручную.

Агенту нравились такие места. Выбрав столик поближе к перилам террасы, он принялся листать бумажное меню. Блокнот в кожаном переплёте, белые листы, напечатанные буквы. И на каждой странице — логотип кофейной кружки с названием заведения. Готические буквы староанглийского: «Ароматный пар». Лингвистическая программа, подключившись к Сети, мгновенно переводила Фальку любые надписи. Даже санскрит и латынь не были для него проблемой.

Что ж, название приятное.

Рядом возникла симпатичная девушка в переднике с уже знакомым логотипом.

— Определились с заказом?

Девушка обратилась к нему на всё том же староанглийском. Странно, подумал Фальк. Арктида — интернациональный город. Почему не эсперанто или китайский? Возможно, владелец кафе руководствовался собственными принципами.

— Да, — Фальк отодвинул блокнот, который до этого внимательно изучал. — Чашечку эспрессо, грибной салат с луком и огурцами, тыквенную кашу и вот эти колбаски.

Девушка проследила за пальцем агента, уткнувшимся в один из пунктов меню.

— Придётся немного подождать. У нас живой повар.

— Без проблем, — согласился Фальк. Он уже свободно разговаривал на мёртвом языке — соответствующие корректировки памяти были внесены программой. — Только кофе сейчас принесите, если не сложно.

— Не сложно, — девушка улыбнулась и пошла передавать заказ.

Вскоре перед Фальком появилась чашка, испускающая восхитительный аромат. Агент сделал первый обжигающий глоток. Тепло проникло внутрь, и стало уютнее. Внизу промчалась стайка детей, спешащих в обучающий центр. У Фалька не было семьи, но он знал, что малыши большую часть времени учатся дистанционно, в виртуальных средах. Центры нужны для живого общения — некоторые родители об этом беспокоятся.

Второй глоток.

Что ж, утро начинается неплохо.

 

Земля. Аналитический отдел ДБЗ. 23.09.2150

На материнской планете Ингвар Фальк бывал редко. Да, у него была мечта в будущем уйти на покой и перебраться сюда окончательно. Но это — будущее. Все его последние дела были связаны с мирами внешней группы. Отчёты он высылал по почте своему куратору.

И вот ситуация изменилась.

В аналитическом отделе Департамента работал специалист, который позарез понадобился Фальку. Вики Сафутдинова — языковед и «паранормальный гуру», как её называли некоторые сотрудники ДБЗ. Редкое сочетание. Поговаривали, что раньше доктор Сафутдинова участвовала в засекреченном правительственном проекте. То ли суперсолдат выводила, то ли гениальных прорицателей, способных делать прогнозы на столетия вперёд. Так это или нет, Фальк вряд ли узнает. Но если кому и суждено разобраться в механизме Речи, то это Вики.

Фальк прыгнул в заготовку, хранившуюся в западном крыле аналитического отдела. Маленькая комнатка с выдвижными гробами — хранилищами для искусственных тел. Переселение запускает телеметрию, аппаратура проверяет состояние организма заготовки, откачивает питательные жидкости и выталкивает гроб. Крышка отъезжает в сторону. Поначалу очень холодно, ты дрожишь и не можешь сфокусироваться на предметах. Инъекция. Поднимаешься, ищешь одежду. Чаще всего — стандартную робу техперсонала. Если задание сложное, идёшь в магазин и покупаешь приличную одежду. Деньги списываются со счетов ДБЗ.

Надев робу, Фальк вышел в коридор и отправился на поиски доктора Сафутдиновой. Ближайший информационный терминал выдал ему сведения о графике научных сотрудников и их перемещениях. Фальк даже не стал пользоваться сенсорной панелью — сделал запрос на ходу.

Испытательный зал № 16 был заперт, но уровень допуска Фалька позволил ему беспрепятственно войти. Небольшая комната, отсутствие мебели. На полу в центре — татами. За окном — бескрайнее пшеничное поле. На татами сидели двое. Вики, строгая и подтянутая женщина лет сорока. Свободная одежда спортивного кроя, нейтральные цвета. И девочка-подросток с рыжими волосами, собранными в пучок на затылке.

Женщина и девочка сидели молча, поджав под себя ноги.

Не шевелясь.

Ингвар молча приблизился к ним. И увидел, что взгляды ментальных собеседников остекленели. Пришлось кашлянуть.

— Кто ты? — холодно поинтересовалась Вики.

Агент Фальк присел на краешек татами.

— Ингвар. Помнишь меня?

Вики помнила. Раньше они дружили. Были намёки на серьёзные отношения, но это ни к чему не привело.

Доктор Сафутдинова улыбнулась.

— Как не помнить.

Девочка вышла из комы и внимательно прислушивалась к разговору. Фальк приветливо кивнул ей.

— Катя, — Вики проследила за его взглядом. — Мы работаем над корректировкой... кое-чего.

Агент Фальк понимающе кивнул.

— Смотрю, тебе повысили уровень допуска.

— С недавних пор.

— Мои поздравления. Зачем пожаловал?

Фальк снова покосился на девочку.

— Не волнуйся, — хмыкнула Вики. — Это наша сотрудница. И, поверь, её допуск повыше твоего будет.

Агент пожал плечами. На вид ребёнку было около четырнадцати. Но внешность в современном мире обманчива.

Вкратце он обрисовал доктору задачу. Описал ход расследования. Катя не проявляла к диалогу видимого интереса.

— Интересно, — задумчиво проговорила доктор Сафутдинова. — С подобными вещами я сталкиваюсь впервые. Телепатия, как ты знаешь, практикуется давно. И это — вовсе не скрытые резервы или какая-то мистическая чушь. Сперва мысли научился читать ИИ, затем мы стали вмешиваться в человеческий геном. Так вот, существуют ограничения.

— Какие? — заинтересовался Фальк.

— Пространственные. Ты, например, не можешь приказывать машинам, готовящим еду на другом континенте. Или на другой планете. В теории можешь, на практике — нет. С расстоянием сбивается фокусировка. Смазывается выраженность мыслей. Твой ментальный сигнал достигнет цели, но понять его не представляется возможным. Это и есть главная причина появления фриков. Без обид.

Фальк отмахнулся.

— Продолжай.

— Что продолжать? Исследования в этой области никогда не останавливались. Мы ещё далеки от фундаментального понимания телепатии. Но тут нечто другое. Во-первых, твоими адептами управляют извне. Это не общение. Больше смахивает на симбиоз или паразитизм. Во-вторых, дистанция не играет существенной роли. В-третьих, разум человека подвергается разрушению. И эта Речь... Насколько я поняла, носители языка относятся к ней с безмерным почтением.

— Это голос бога, — напомнил Фальк. — Так они думают.

— Всё верно, — кивнула Вики. — Но тут всё глубже. Да, они подчиняются приказам или служат прямыми проводниками воли хозяев. Но почему этот язык столь губителен для организма? Я не знаю языков, способных разрушать клетки мозга. А ты знаешь?

— Нет. Поэтому и пришёл к тебе.

Вики на некоторое время замолчала. Потом произнесла:

— Думаю, Гранский прав. Мы смогли бы модифицировать себя, создать очередную мутацию. Это вопрос времени и знаний. Так что следующий шаг неоса — поиск адептов, максимально устойчивых к Речи. Либо конструирование таких адептов. Если твои представители без конца умирают... это неудобно.

Фальк обдумал слова собеседницы и пришёл к выводу, что она права. Звучало цинично, но вряд ли инопланетному разуму присуща человеческая мораль. Это создание будет действовать, опираясь на поставленные цели и задачи.

— Вот что мне нужно, — наконец заговорил Фальк. — Да и всем нам, если честно. Первое: понять механизм действия Речи. Как слова и понятия транслируются в мозг адепта, как они переводятся на наши языки. Второе: критерии выбора жертвы. Какими качествами должен обладать потенциальный адепт. Третье: почему носители Речи умирают, что именно убивает их. Четвёртое: как их вербуют. Пятое: можем ли мы защититься от этого. Или вернуть адептов в человеческое сообщество.

— Ты прагматик, — вздохнула Вики. — Скучный прагматик.

— В смысле? — не понял Фальк.

— Сам посуди. Мы стоим на пороге величайших открытий в области телепатии и ментальных коммуникаций. А ты задаёшь такие унылые вопросы.

— Должность обязывает, — буркнул Фальк. Слова доктора неожиданно задели его.

— Ты боишься, — вклинилась в разговор прежде молчавшая Катя. — Предвидишь перемены, и это тебе не нравится.

Фальк перевёл взгляд на девочку.

— Ты эмпат?

— Не только, — голос у Кати был тихий и спокойный. Даже отстранённый. — Взломать и прослушать тебя в вербальном режиме я не могу. Департамент снабдил твой разум надёжной блокировкой. Но я учусь.

Вот чем вы тут занимаетесь, подумал Фальк. Выводите универсального дознавателя, которому даже общаться с преступником не нужно. Девочка Катя войдёт в допросный кабинет, посидит на стуле несколько минут и получит полный набор необходимой информации.

— Мы отвлеклись, — напомнила Вики.

Меняет тему, догадался Фальк. Не лезь, мол, куда не просят. Ладно, это ваша территория, доктор.

— Ты права, — «спохватился» Ингвар. — Какие предложения?

— Поговори со своим куратором и включи нас в команду. Ты ведь не можешь расколоть сам этот орешек, правда, Ингвар? Поэтому вы с Дорианом собираете людей. Я права?

Вики внимательно следила за его реакцией.

— Конечно, права. Думаю, на вас работают спецы по газовым гигантам. Кто-то из Терранской Академии. С Ганимеда. Экзобиологов уже подрядили? Нет?

Фальк нахмурился.

— А ещё ты наверняка хотел бы узнать, как неос путешествует. Как он прибыл в Солнечную систему. Сможет ли добраться до Земли, а? Кстати, сможет?

— Пока не знаю, — честно признался Фальк.

— А всё почему?

Агент вопросительно посмотрел на доктора Сафутдинову.

— Команда, — глубокомысленно произнесла Вики. — Ты её не полностью сформировал. И работаешь неэффективно.

И тут до Ингвара кое-что дошло.

— Ты сказала «нас». Кого ещё ты предлагаешь подключить к расследованию?

— Катю, разумеется.

На лице девочки застыло выражение безмятежности.

— В чём моя выгода? — спросил Фальк.

— Вы взяли адепта.

— На Меркурии, — кивнул агент.

— Он ещё жив?

— Пока — да.

Честно говоря, Фальк был уверен, что Сарматх не встанет. Но мужик оказался крепким. Его перевезли в одну из секретных клиник на орбите Венеры. Накачали стимуляторами. Попытались допросить, но ничего путного не вышло. Зато состояние адепта стабилизировалось. Приступов и откровений больше не было.

— Пусть его переведут на Землю, — сказала Вики. — В мой отдел. И здесь Катя его взломает.

 

Европа. Верхняя Арктида. 26.09.2150

Три дня прошли в сборе информации, урегулировании бюрократических вопросов, совещаниях с куратором и группой учёных. Собирались преимущественно в ЗВС, поскольку заготовками умели пользоваться только Фальк и Стейвей. Ежедневно Ингвар заходил в свой кабинет, наводил там порядок, вносил изменения в карты и схемы, корректировал промежуточные задачи, писал отчёты.

Выявление адептов было трудоёмким процессом. Агент разбил эту задачу на несколько этапов. Первым делом он скачал базу всех людей, побывавших на орбите Юпитера, на добывающих станциях и строящихся атмосферных объектах. Разделил полученную информацию на группы. В первую группу включил тех, кто остался жить на Юпитере, его спутниках или космических поселениях неподалёку. Во вторую группу отправились те, кто покинул планету и перебрался на другие миры Солнечной системы. В третью группу пришлось внести умерших.

Следующий шаг предусматривал составление поисковых алгоритмов. Фалька интересовали странные случаи, необъяснимые поступки, загадочные смерти. А ещё — ответственные должности. Если человек, гипотетически контактировавший с неосом, сделал карьеру в правительственных или корпоративных кругах, он незамедлительно отправлялся в четвёртую группу. Этих людей Фальк намеревался проверить лично, используя все доступные каналы. Что же касается мертвецов, то данная категория представляла чисто академический интерес. Тот, кто скончался от заболевания мозга, теоретически мог быть представителем неоса. Вторая группа тоже могла преподнести сюрпризы, поэтому Фальк с одинаковым рвением анализировал все варианты. Вскоре он понял, что уложиться в запланированные пять дней не выйдет. Слишком большие потоки данных.

Вынырнув в реальный мир, Фальк окунулся в вечернюю прохладу. Недавно прошёл дождь — на тротуаре блестели лужи. Зажигались фонари, окна в домах и купольных ячейках, неоновые вывески. Прошелестел по направляющим очередной фуникулёр. Фальк задумался над отличием этих устройств от земных аналогов. Жители Арктиды подвешивали два троса, по которым и двигались кабины. Довольно быстро двигались, кстати. Похоже, тросы служили проводами, на которые подавалось питание. Невольно вспоминались терранские троллейбусы, которые ещё ходили в некоторых земных городах. Там, где сохранился исторический центр.

Атмосфера купола медленно поглощала Фалька. Звонки велосипедов, голоса прохожих, шорох колёс электрокаров.

И этот освежающий запах дождя.

В затянутом тучами «небе» сверкнула молния. Интересно, подумал Фальк, она настоящая или голографическая?

Глухой рокот.

Значит, будет ещё дождь.

Захотелось прогуляться по улицам и немного отдохнуть после напряжённой трёхдневки. Фальк набросил лёгкий серый плащ и покинул номер.

Снаружи оказалось прохладнее, чем он думал. Порывами дул ветер. На террасе «Ароматного пара» было пусто — завсегдатаи набились в тёплое помещение. Что ж, подумал Фальк, климатологам надо отдать должное. Настройки выставлены таким образом, чтобы погода непредсказуемо менялась. Иллюзия Земли.

Фальк осмотрел комнату и понял, что найти свободное место будет нелегко. И тут его окликнули. Агент повернул голову к окну и увидел крохотный журнальный столик. Рядом валялись два бесформенных кресла-мешка — судя по всему, не выращенных. В одном из этих кресел сидела девушка, с которой Ингвар познакомился полторы недели назад. Пилот «Зевса». Память подсказала, что её звали Верой.

— Давай сюда, — сказала девушка с короткой стрижкой.

Фальк протолкался к столику через компанию новых посетителей. В углу комнаты владельцы поставили старомодную металлическую вешалку. Ингвар снял плащ и повесил его на свободный крюк.

— Привет, — сказал он, усаживаясь во второе кресло.

Вера кивнула своему нанимателю.

— Не думал, что ты здесь бываешь.

За окном громоздились купольные огни. Целая стена, усеянная светлячками окон, полосами и зигзагами переходов, квадратами панорамных террас. Эрзац ночного небосклона. Создавалось ощущение, что к звёздам вознеслись пламенеющие кубы и призмы, подброшенные рукой невидимого исполина.

— А где ещё бывать вечерами? — пожала плечами девушка. — Здесь хорошо кормят. Никакого синтеза. И душевно.

Фальк хмыкнул.

Лётчица озвучила его собственные мысли.

— Бумажного меню нет, — Вера поймала его взгляд, обшаривающий столик. — Сенсор.

Ингвар провёл рукой по столешнице. Выскочило окошко с названиями блюд.

— А ты что будешь заказывать?

— Я уже поела. Разве что кофе. — Поколебавшись, Вера уточнила: — Эспрессо.

Фальк заказал два эспрессо, мясной суп, рисовую кашу с отбивными и салат. Меню не отличалось особым разнообразием, но людей прельщала ручная готовка. Похоже, их столик был единственным местом в комнате на сенсорном управлении.

— Ты давно ел в последний раз? — поинтересовалась девушка.

— Двадцать часов назад.

— Видок у тебя не очень.

— Сам знаю.

В очередной раз Фальк задумался над тем, чтобы сделать перерыв. Выспаться хотя бы. Конечно, его основное тело во время прыжков сознания находилось в заторможенном режиме. Но мозг при этом не отдыхал. Такой расклад не мог не сказываться на физической форме агента.

Сбавь темп.

Подали заказ.

— Как расследование? — спросила Вера.

Фальк ответил не сразу.

— Такое чувство... словно погружаешься в виртуальный квест, — объяснение давалось с трудом. — Или входишь в здание с подземными этажами. Ты не видишь этих ярусов, пока не переступишь порог. А потом видишь, но по очереди. И не знаешь, сколько их ещё внизу.

Вера внимательно посмотрела на собеседника.

— Всё плохо?

Фальк набросился на еду. От этого простого действия он получал истинное удовольствие. Синтезированная пища не была плохой. Просто в её вкусе что-то неуловимо менялось.

Услышав вопрос девушки, он собирался кивнуть. И передумал. Вопрос был хорошим.

— Сложно сказать, — Фальк отодвинул суповую тарелку. — Вот смотри. Ты откололась от своего сообщества, берёшь заказы самостоятельно. Это хорошо или плохо?

— Хорошо, — без колебаний ответила Вера.

— Почему?

— Я свободна.

— Если ты свободна, — продолжил свою мысль Ингвар, — можешь ли ты не брать заказы? Продать «Зевс», жить под куполом? Или на Земле?

— Нет, конечно. Откуда деньги брать?

— Получается, — Фальк внимательно посмотрел на своего пилота, — ты зависишь от денег.

— А кто не зависит?

Вопрос риторический.

— Деньги — коллективное расчётное средство. Сами по себе они не имеют смысла. Появляется общество, дальше — стандартный набор. Экономика, потребление, уровень жизни. Ты не свободна.

Вера насмешливо посмотрела на агента.

— Философ, да? У тебя свободы ещё меньше. На Земле щёлкнут пальцами — ты побежишь устранять проблему. Защищать тери. А сам даже не живёшь на их планете. Разве нет?

Ингвар сделал глоток из кофейной кружки.

— Ты права.

— Тогда в чём принципиальная разница?

— Всё просто. Ты думаешь, что свободна. А я вижу полную картину мира. Без розовых очков.

— И?

— В сущности, нам предлагают поменять одну зависимость на другую. Понятно, что решать не мне. Но расследование, которое я веду... во многом повлияет на конечное решение.

В кафе стало шумно. Многие посетители курили, распространяя запахи фруктового и шоколадного табака. Ветер швырял в окно пригоршни дождевых капель.

— С тобой приятно работать, — вдруг заявила лётчица. — Я ничего не делаю, а кредиты сами капают на счёт. Ты вообще собираешься выходить из купола?

— Я фрик, — напомнил Ингвар.

— И что? Разве тебе не нравится летать?

Агент пожал плечами.

— Отношусь к этому занятию спокойно.

— Ну ты даёшь.

Разумеется, в тебя заложили любовь к полётам, подумал Фальк. Те, кто вмешивался в твой геном. А как иначе подготовить хорошего лётчика... Вслух он этого не сказал.

Официантка забрала грязную посуду.

— Мне тут не нравится, — Вера в упор посмотрела на Ингвара. — Слишком шумно. Я, знаешь ли, привыкла к пространству. И к тишине.

— Но ты здесь.

— Можешь списать это на непостижимую женскую логику.

Фальк рассмеялся. И увидел, что лётчица улыбается, склонив голову набок и глядя на него. В этом взгляде сквозило что-то... необычное.

Они вышли на террасу.

В лёгкие ворвался свежий ночной воздух.

— Ты живёшь в «Теневом Отеле», — тихо произнесла Вера.

Впервые за время их встречи Фальк удивился. Конечно, гостиниц в Арктиде было немного, но они с Гранским соблюдали конфиденциальность. А Вера — обычный пилот.

— Идём к тебе, — девушка прервала размышления Фалька. — Расслабимся напоследок. Перед большой войной.

 

ЗВС Ганимеда. Удалённый доступ. 04.10.2150

Собрались в конференц-зале.

Окна западного крыла выходили на небольшую поляну, усеянную палой листвой и сосновыми иглами. Дальше земля вспучивалась угрюмыми холмами, на которые взбирались вековые сосны, перемешанные с кустарником. Стволы смыкались, образуя монолитную зелёную стену. И вся эта масса замерла в предгрозовой тишине, идеально вписавшись в панорамное остекление. Оставшиеся три стены Дориан Стейвей превратил в демонстрационные экраны.

Гости прибывали один за другим и рассаживались где придётся. Никаких кресел. Стулья были мягкими, но лаконичными, без подлокотников. Цвет, разумеется, чёрный.

Фальк кивнул старым и новым друзьям. Вики Сафутдинова протащила в закрытую среду Катю. Профессор Гиоргадзе явился в гордом одиночестве. Ингвар узнал оперативников, работающих на внутренних планетах. С одним из них ему доводилось сотрудничать, других агент едва вспомнил. Были и незнакомцы. Сухощавые мужчины и женщины неопределённого возраста, державшиеся особняком. Интересно, подумал Фальк, Стейвей тут старший по званию? Или есть рыбка покрупнее?

Как выяснилось, есть.

Едва все собрались, куратор начал совещание.

— Многие из вас не знают друг друга, — произнёс он. — Так что я представлю кое-кого.

Подозрения Ингвара оправдались. Помимо учёных, в зале собрались оперативники с Венеры и Меркурия, начальник марсианской штурмовой бригады, ведущие земные аналитики, генерал космической обороны и заместитель директора ДБЗ. Последний, Вейшенг У, тихонько сидел в задних рядах и никого не трогал. Типичный азиат, выросший на просторах Поднебесной. Лицо — сама непроницаемость.

Все, кто был приобщён к делу, явились в истинном обличье. Так было принято. Вымышленные аватары помешали бы нормальному общению. Кроме того, существовала вероятность протащить в ЗВС вредоносный программный код.

— На протяжении последних недель мы усиленно работали, — произнёс Стейвей и обвёл взглядом присутствующих. — Каждый в своём направлении. Мы наладили эффективное взаимодействие как внутри команды, так и с различными структурами, которым можно доверять. К сожалению, число этих структур уменьшается. Давайте послушаем агента Фалька.

Ингвар выпрямился и заговорил:

— Рад всех видеть. Итак, я бросил максимум усилий на вычисление адептов неоса, проникших в земное сообщество. Не буду вдаваться в детали, но база каждый день пополняется. Смотрите сами.

Взмахнув рукой, Фальк вывел на главную стену длинный перечень, состоящий из имён, фамилий и занимаемых должностей. Некоторые пункты были обведены красным.

— Все эти люди побывали в системе Юпитера, — пояснил Фальк. — Поначалу я проверял биографии пятидесятилетней давности, но потом выяснилось, что срок жизни адептов ограничен. Как правило, они умирают через пять-десять лет после контакта с неосом. Круг сузился. Обратите внимание: все инфицированные, если их так можно назвать, вернувшись домой, стремительно идут в гору. Развиваются ускоренными темпами. Обходят конкурентов, делают карьеру. Начинают вращаться в элитных кругах. Посмотрите на фамилии, которые я выделил в списке.

В зале раздались нервные смешки и перешёптывания.

— Тут нет ошибки? — спросил Вейшенг У.

Фальк покачал головой.

— Боюсь, что нет. Я перепроверил выделенных людей несколько раз. Все они — адепты, поднявшиеся наверх в ускоренном режиме.

— Карницкий? — Изумилась Вики. — Глава Департамента Снабжения?

— Семь лет назад он поставлял радиаторы отопления на Ганимед, — сообщил Фальк.

— Некоторых мы и достать не можем, — ужаснулся Стейвей. — У нас не хватит полномочий.

— Зато, — резонно заметил Гиоргадзе, — они нас могут. И с полномочиями у этих ребят всё в порядке.

Повисла напряжённая тишина.

Все смотрели на Вейшенга У. Замдиректора при относительной скромности занимаемого поста обладал внушительными связями. А ещё у него хватало компромата, чтобы топить пачками влиятельных функционеров. Если кто и сможет обеспечить прикрытие группе, то только он.

— Продолжайте расследование, — распорядился У. — Я займусь теми, кто вздумает мешать.

По залу прокатился вздох облегчения.

— Что там у нас дальше? — Стейвей решил вернуться к повестке дня.

— Доклады учёных, — напомнил Фальк.

Начал выступать Гиоргадзе. Профессор сообщил, что провёл ряд исследований по воздействию неоса на климат и экосистему Юпитера. Климат действительно изменился. Красное Пятно расширило свои владения, возросла скорость периферийных ветров. В нижних слоях зарождаются странные циклоны. Изменились миграционные маршруты некоторых форм жизни. Хантеры атакуют земную технику. Известны случаи нападения на разведывательные дроны. Четыре дня назад пропал «Зевс», двигавшийся в сторону седьмой станции.

— «Зевс»? — Стейвей поднял бровь и покосился на Ингвара. — Ты не говорил об этом.

Фальк пожал плечами.

— Проверяю информацию. Источник нельзя считать надёжным.

— Бросьте, — отмахнулся Гиоргадзе. — Всё подтвердится. Мы видели записи.

— Какие ещё записи? — поинтересовался Стейвей.

Фальк вздохнул.

— Кто-то взломал разведывательный дрон и с него вёл съёмку. Кадры нападения выложены в Сеть.

— Есть предположения? — подал голос Вейшенг У. — Кто это мог сделать?

— Кто угодно, — пожал плечами Фальк. — Фанатики с седьмой станции, например. Спецы Гранского. Малолетние анархисты с астероидов. Я не отвлекался на побочное расследование, но если хотите, могу выяснить.

— Нет, — покачал головой Стейвей. — Я поручу это кому-нибудь другому. Переходим к следующему пункту повестки. Профессор Гиоргадзе, считаете ли вы, что Земле угрожает опасность? Способен ли неос путешествовать между мирами Солнечной системы?

— Способен, — уверенно заявил Гиоргадзе. — Только к Земле он не полетит.

— Почему?

— Его среда обитания — Юпитер. И подобные этой планете газовые гиганты. Я не представляю, как выглядит неос, как работают его органы и есть ли они вообще. Знаю одно: это существо умеет путешествовать среди звёзд, но выбирает миры с определёнными параметрами. И Земля этим параметрам не соответствует.

— Хоть что-то радует, — буркнул Стейвей.

— Но, — Гиоргадзе поднял палец, призывая к тишине. — У неосов есть интересы иного рода. Интересы, не связанные с оккупацией планет внутреннего круга. Я предупреждал Ингвара о том, что грядёт нечто невообразимое. Цивилизации второго типа строят Сферы Дайсона...

— Вы полагаете, — перебил Вейшенг У, — что неосы относятся к гипотетическому второму типу?

— Безусловно.

— Хорошо, — вступил в разговор Стейвей. — Мы вернёмся к этому вопросу чуть позже. Вики?

Доктор Сафутдинова поднялась со своего места.

— Что у тебя?

— Пока ничего, Дориан. Завтра на Землю прибывает космолёт с Сарматхом на борту. Катя им займётся. — Лёгкий кивок в сторону напарницы. — Если хочешь предварительное заключение...

— Хотелось бы, — отрезал куратор. — Сама видишь, кто нам противостоит.

— Я бы не называл это противостоянием, — возразил Гиоргадзе.

Стейвей пропустил реплику учёного мимо ушей.

— Я жду, доктор.

— Что ж, — нехотя начала Сафутдинова, — всё это из разряда предположений. Сам понимаешь, у нас мало времени, ресурсов и материалов для полноценного исследования. Подозреваю, что адептов нельзя называть инфицированными. Неос вступает с ними в контакт — это верно. Но подчинение осуществляется на ментальном уровне, а не на физическом. Кстати, Ингвар, спасибо за те ролики, что ты мне скинул.

Фальк небрежно кивнул.

— Так вот, я просмотрела записи допросов и материалы скрытого наблюдения. Прочла все отчёты Ингвара и профессора Гиоргадзе. Похоже, ответы нужно искать в ментальной среде. Я также не исключаю, что мы имеем дело с чистым разумом, странствующим среди звёзд бестелесно. Возможно, неосы имеют волновую или энергетическую природу. Наша задача — установить, так ли это.

— Волновая природа, — задумчиво повторил Стейвей. — Как радиоволны?

— Вроде того, — кивнула Сафутдинова. — Но, повторюсь, это предположение.

Когда совещание закончилось, Стейвей попросил Фалька задержаться. Конференц-зал опустел. За панорамным окном шумели сосны.

— Вот что, — куратор взял Ингвара за локоть. — Нужно поговорить насчёт Гранского.

Фальк насторожился.

— Что с ним?

Дориан почесал подбородок.

— Он занялся непонятными инвестициями. Огромные деньги текут за пределы облака Оорта. А ещё он выкупает фирмы, занимающиеся энергетическими разработками. И не только. Эта активность началась сразу после инцидента с седьмой станцией.

— А раньше?

— Мы ещё не копали. Не исключаю, что он занимается внешними мирами давно. Контактирует с Карницким. В общем... следи за собой. Что-то назревает.

Попрощавшись с куратором, Фальк вернулся в отель. Последняя реплика Стейвея внушала смутное беспокойство своей нелогичностью. Как можно связывать неоса с инвестициями Гранского?

Фальк открыл глаза.

На улице снова шёл дождь.

 

Земля. Брюссельский Агломерат. 11.10.2150

Марк Штайнер собирался ехать домой, когда двери его кабинета заблокировали. Поначалу он не удивился — в прошлый четверг тестировалась система безопасности, мог произойти сбой. Штайнер отправил мыслезапрос, но ответа не последовало. Для таких случаев в ящике его рабочего стола хранился старинный пластиковый ключ. Прошитая кодировкой карта с биометрическими данными владельца кабинета — отпечатками пальцев и образцом ДНК.

Штайнер, кряхтя, полез за картой. Мебель в его кабинете была архаичной, деревянной. Дань традициям. Кресло нельзя было растворить усилием воли — его пришлось отодвинуть.

Карта была на месте.

Штайнер взял ключ, подошёл к двери и провёл пластиком по считывающему устройству. Никаких изменений. Выругавшись, чиновник швырнул карту на стол.

Что ж, варианты должны быть. Мыслезапросы не работают, но существует обычная связь. Штайнер всегда предпочитал голосовой режим управления интеллектуальными средами. Поэтому он решительно произнёс:

— Защищённый видеоканал. Мой дом, вызвать Маргариту Штайнер.

— Доступ запрещён, — сообщил приятный женский голос.

— Что? — чиновник едва не задохнулся от возмущения. — По какому праву?

— Распоряжение верховного прокурора Объединённых Наций, — любезно пояснил голос.

— Я могу связаться с верховным прокурором?

— Нет.

Выругавшись, Штайнер направился к окну. Потоки машин курсировали по уличным каньонам, а небеса были оккупированы беспилотниками. В надвинувшихся сумерках город расцвечивался первыми огнями. Штайнер прислушался к собственным ощущениям. Волна гнева улеглась, на смену ей пришло ледяное спокойствие.

Они знают.

Инопланетное нечто шевельнулось в глубине сознания. Неос испытывал определённое беспокойство, и эта тревожность передалась адепту.

Дверной замок щёлкнул.

Развернувшись на каблуках, Штайнер увидел однотипных людей, вторгшихся в его владения. Стандартные лица, стандартные фигуры. Сомнений не оставалось — перед ним куклы ДБЗ.

Агенты рассредоточились по комнате. Один приблизился к окну, двое зашли справа и слева. Четвёртый остался стоять у двери. Движения быстрые, доведённые до автоматизма. Чиновник слышал, что мышечная память заготовок тренируется в отсутствие хозяев. А хозяева, к слову, могут быть разными.

— Господин Штайнер, — заговорил ближайший агент. — Вы сняты с должности управляющего дипломатическим корпусом пояса астероидов. Ваш заместитель временно назначен исполняющим обязанности. Ваши ключи, коды доступа к секретной информации и статус неприкосновенности аннулированы. Процесс инициирован Департаментом Безопасности Земли. Одобрено верховным прокурором.

— С кем я говорю? — процедил Штайнер. — Вы не представились.

— Дориан Стейвей, — сообщил агент. — Куратор внешнепланетарных расследований.

— Куратор, — хмыкнул Штайнер. — Вы недолго продержитесь в этой должности. Я позабочусь.

— Вряд ли, — спокойно парировал Стейвей. — Вас переводят на лунную станцию предварительного заключения. Доступа к Сети не предвидится.

 

Марс. Маринер-Сити. 11.10.2150

Безлюдный паркинг встретил Милоша Рукатовича холодной тишиной. Ряды компактных электромобилей уходили вдаль и терялись на границе освещённого пространства. Шаги Рукатовича гулко отдавались под сводами этого каменного склепа.

Машины спали. Большинство из них были одноместными, созданными специально для перенаселённых марсианских городов. Эти транспортные средства умели менять конфигурацию, подключаться к электромагнитным полосам и даже летать. Воздушное пилотирование, впрочем, было запрещено во всех спальных районах. Часть электромобилей парковалась на потолке, фиксируя захваты на стыковочных плоскостях. Такие ячейки стоили дешевле.

Рукатович направился вглубь паркинга. Его «теслус» матово поблёскивал под регулируемыми диодными лампами. Добротная вещь, премиум-класс по местным стандартам.

И тут появились штурмовики.

Неприметные полупрозрачные силуэты в мимикрирующих костюмах. В полной боевой экипировке.

Стрелять они не собирались. Это Рукатович сразу понял. Вместе с осознанием неизбежности рукопашной пришёл трезвый расчёт. Первая цель на три часа, вторая — на шесть.

Рукатович включил нейроускорители. И в прыжке нанёс сокрушительный удар ближайшему штурмовику в солнечное сплетение. Парень врезался в квадратную колонну. Посыпалась штукатурка. Периферийным зрением Рукатович отметил движущиеся фигуры. Второй штурмовик ринулся в атаку, но был отброшен на капот подержанного «ситроена».

Не справиться.

Слишком много целей.

Рукатович побежал к машине. Его план был предельно простым. Нырнуть в салон и умчаться подальше, растворившись в городской суете. Мысленный приказ заставил дверь плавно сместиться вверх.

Третьего штурмовика Рукатович сбил подсечкой. Силу ударов он регулировал, чтобы не калечить ребят. Если поймают, зачтётся. А ведь поймают — рано или поздно.

Приборная панель «теслуса» вспыхнула неоновой подсветкой. Чтобы попасть в салон, Рукатовичу осталось преодолеть три-четыре метра, поэтому он решил не отвлекаться на посторонние вещи.

Зря.

Отделившийся от потолочной балки штурмовик обрушился на беглеца и точным ударом свалил его с ног. Рукатович быстро поднялся, но картинка перед глазами расплывалась. Справа и слева двигались какие-то люди. Их мимикрирующие костюмы впитывали реальность — машины, колонны, фактуру стен и пола. Отследить их действия уже не представлялось возможным.

Удар.

Рукатович очнулся в монохромной серой комнате, его запястья были скованы силовыми наручниками. Голова раскалывалась от боли. Хозяин молчал, спрятавшись в глубинах подсознания. Вряд ли Рукатович отдавал себе отчёт в том, сколько времени провёл без сознания. Вероятно, его накачали какими-то веществами, чтобы перевезти на одну из баз штурмовиков. Странно, что власти задействовали боевое подразделение, а не пустили по его следу полицию.

В комнату вошёл человек.

Рукатович остолбенел от неожиданности. Стандартизированная личина говорила сама за себя. К делу подключились парни из ДБЗ.

Человек уселся напротив.

— Ингвар Фальк, — представился собеседник. — Специальный агент Департамента Безопасности Земли.

Рукатович не ответил.

— Насколько я понимаю, — продолжил Фальк, — передо мной Милош Рукатович. С недавних пор вы числитесь советником по чрезвычайным ситуациям при посольстве Земли. Я прав?

— У вас моё досье, — буркнул Рукатович.

— Но так было не всегда, — задумчиво проговорил Фальк. — Четыре года назад вы несли службу в системе Юпитера. Если быть совсем точным, ликвидировали агентов Гранского, пытающихся перетянуть на свою сторону лидеров водородного профсоюза.

— По вашему поручению, — напомнил Рукатович. — Передавайте привет Дориану, мы с ним тесно работали. Он же и сливал мне ваших лидеров.

— Пусть так, — кивнул агент. — Это не относится к делу.

— Разве?

Фальк натянул на лицо дежурную улыбку.

— Гораздо больше меня волнует тот факт, господин Рукатович, — лицо заготовки приблизилось на несколько сантиметров, — что вы вступили в контакт с существом, живущим на Юпитере. Вы стали адептом неоса, это нельзя отрицать. Поэтому вы здесь.

Рукатович сверлил глазами собеседника. Ему не нравились фрики ДБЗ. Эти выродки не привязаны к материальным ценностям, их сознание — это простой набор символов. Даже не люди. Хозяин избавится от них. Когда наступит время. В новом мире фрикам делать нечего.

Агент Фальк встретил тяжёлый взгляд Рукатовича. И не отвернулся. Он с холодной усмешкой изучал человека, который, по его мнению, давно отвык от самостоятельных поступков.

— Адепты живут мало, — наконец произнёс Фальк. — Слышали об этом? Пять-десять лет. Зависит от ментальной карты, составленной нашими учёными. Вы можете служить в спецназе, пачками истреблять недовольных активистов или штурмовать притоны наркокартелей. Это не играет роли. Ваша физическая подготовка вообще не идёт в расчёт. И знаете что, Рукатович? По моей просьбе аналитический отдел составил вашу ментальную карту.

Фальк замолчал.

По спине Рукатовича пробежались мурашки.

— Через год вы умрёте, — закончил свою мысль Фальк. — Смерть будет жуткой. Сначала из носа хлынет кровь, потом вы почувствуете нестерпимый жар. Начнутся галлюцинации.

Внутри что-то шевельнулось.

— Хотите этого избежать?

Молчание.

— Конечно, хотите, — Фальк придвинул своё искусственное лицо ещё ближе. — Вы очень хотите жить, Рукатович. Это написано в синусоидах вашей карты. Так что придётся с нами сотрудничать. Мы — единственные, кто способен найти лекарство.

Неос заполнил своего носителя целиком. Захотелось кричать, биться головой о стену, бежать куда-нибудь...

Вскоре Рукатович потерял сознание.

 

Пояс Койпера. Удалённый доступ. 15.10.2150

Агент Фальк редко забирался в трансплутоновые регионы. Боялся? Возможно. В самом начале его карьеры связь на границах Солнечной системы была неустойчивой. Разумеется, туда выводились автоматические зонды, а позже — узловые роботизированные сервера. Но гарантии сохранности фриков отсутствовали. Программный сбой, метеорит, угодивший в ретранслятор — всё это могло привести к катастрофическим потерям. Вплоть до потери личности, если в зоне броска нет альтернативных точек входа.

Пояс Койпера начинался в тридцати астрономических единицах от центра Системы. Дальше — ещё тридцать единиц хаоса, неопределённости и вселенской тьмы. Последним населённым миром на границе этого ужаса был Тритон. Фальк слышал о планах колонизации Эриды и Хаумеа, но это были слишком масштабные и долгосрочные проекты. Добывать в Койпере редкоземельные элементы экономически не выгодно — по крайней мере, с текущими расходами на топливо. А вот использовать новые колонии для старта к звёздам — грамотная идея.

Существовал план терраформирования Эриды, заключавшийся в сборке искусственного солнца (или солнечного орбитального кольца), растапливании метанового снега и бомбардировке поверхности ледяными астероидами. Дальше — постепенное наращивание атмосферы, изменение её качественного состава до приемлемого уровня. С Эриды правительство Объединённых Наций хотело запускать парусные исследовательские звездолёты, оснащённые ИскИнами. Такие аппараты разгонялись бы лазерными лучами. Проект всё ещё пребывал в начальной стадии, но помаленьку Пояс Койпера обрастал исследовательскими станциями и ретрансляторами. Дочерняя компания «Акваториума», базирующаяся на Уране, пыталась добывать здесь ресурсы. Некоторые астероиды были полыми — их обживали какие-то сектанты и богатые отшельники, скрывающиеся от налогов. В целом же Пояс можно было сравнить с Антарктикой двухсотлетней давности.

Вдвойне странной Фальку показалась активность, развёрнутая Гранским в этих пространственных секторах. Урановая дочка «Акваториума» внезапно обогатилась траншем, которому могли бы позавидовать меркурианские энергетики. По мановению волшебной палочки из небытия выплыли печатные корабли, транспортники, кометные буксировщики и прочая спецтехника. Часть выдолбленных и законсервированных астероидов ожила — сюда начали стекаться инженеры, пилоты, связисты и прочие технари. Зарплаты намечались сумасшедшие — слухи уже начали ползти по форумам гастарбайтеров.

Поначалу Фальк решил, что Гранский заинтересовался Эридой. Но агент ошибся — бурная деятельность кипела где угодно, но только не на орбите богини хаоса. Эриду никто не трогал, и это вызывало смутное беспокойство.

А вот система связи и логистика совершили резкий эволюционный скачок. За пять лет была проделана столь впечатляющая работа, что первые годы колонизации Марса могли показаться жалким щенячьим барахтаньем. Кто-то вливал в Пояс Койпера огромные деньги, человеческие и информационные ресурсы.

С юридической стороны подкопаться было сложно. Почти нереально. Гранский виртуозно оперировал финансовыми потоками, отмывал запредельные суммы в офшорных зонах, а затем перераспределял эти круглые цифры между своими дочерними компаниями. Фальк попытался навести справки через фискальные органы, но это привело к беспрецедентному давлению сверху. Стейвей вызвал своего подопечного на ковёр, устроил выволочку и велел работать аккуратнее.

Серьёзная «крыша».

Так сказал куратор. А Дориану об этом сообщил Вейшенг У. Никакой конкретики, полунамёки. Но этого хватило, чтобы понять: корни заговора уходят чуть ли не в Совет Метрополии. К тем людям, о которых в ДБЗ перешёптывались, мол, с ними пока не стоит связываться. К тем людям, до которых ни Дориан, ни Вейшенг У, ни сам директор ДБЗ пока не могли дотянуться.

Фальк понял, что эту линию расследования лучше свернуть. Подобные вольности довольно опасны, когда твоё тело хранится во владениях «Акваториума». Что ж, это не мешает путешествовать и присматриваться к происходящему. Если Гранский затеял что-то из ряда вон выходящее, это будет сложно скрыть.

Выяснилось, что Сеть в Поясе Койпера нынче стабильна и вполне безопасна для фриков. Многие операторы даже работают удалённо, сидя где-нибудь на спутниках Сатурна и подключившись к монтажным механизмам на сороковой астроединице. Сейчас это реально, объяснили Фальку на одном из форумов.

Что ж, надо проверить.

Фальк задействовал все мощности Департамента, чтобы скрыть истинную траекторию своих перемещений. Загруженная программа-навигатор случайным образом протащила его через дюжину ретрансляторов, подконтрольных ДБЗ и выбросила в хабитат горнодобывающего концерна «Пиньинь». Здесь Фальк долго задерживаться не собирался — его интересовали транспортировщики, везущие ресурсы в неведомые дали. О заготовке нечего было и думать — никто в такой глуши не выращивал тела для фриков.

Связь поражала своей стабильностью. Каналы были устойчивы, ретрансляторов хватало. Фальк понимал, что облететь всю Солнечную систему по кругу он не сможет. Прыжки сознания не мгновенны, а Пояс Койпера слишком велик. Здесь можно носиться неделями — пока твоё тело в Арктиде не умрёт. Или пока за ним не явятся головорезы Гранского.

Нужно понять, что происходит.

И двигаться в правильном направлении.

Тяжело представить Гранского или другого директора «Акваториума» в роли блаженного адепта. Но исключать такой возможности не следует. Если профессор Гиоргадзе прав, неос попробует в обозримом будущем создать мегаструктуру, именуемую Сферой Дайсона. Чужому потребуются чудовищные затраты ресурсов и очень много времени. Гиоргадзе предполагает, что проект растянется на несколько столетий. Возможно — на тысячу лет.

Сейчас он в начале пути, сказал Гиоргадзе. Закладывается фундамент. Представь себе пирамиду фараона, толпы рабов, невообразимые перемещения материалов и золота. Всё это — в масштабах Системы. Космос велик, но полностью не скроешь.

Фальк постоянно обдумывал слова профессора. Теперь странное предупреждение Стейвея заиграло новыми красками. С корпорациями нужно считаться. Угроза, исходящая от «Акваториума», реальна.

Хабитат оказался крупным терминалом, населённым бригадой профи. Все они были операторами дальнего подключения. Вели корабли, координировали работу принтеров и монтажных устройств на других астероидах. Фальк решил осторожно просмотреть диспетчерские архивы. Почему-то никто не озаботился надёжной защитой. Местная ЗВС была уязвима в достаточной степени, чтобы не вызвать серьёзных задержек. ИскИном терминал ещё не успели оборудовать. Что ж, тем лучше.

Ингвар скачал диспетчерскую базу и быстро покинул ЗВС. Он не планировал задерживаться в Поясе Койпера, но любопытство взяло верх. Почему бы, сказал себе Фальк, не проследить за одним кораблём? Он выбрал современный транспортник с надёжным бортовым ретранслятором. Прилепился к этому судну и попытался осмотреться.

Корабль двигался вовне.

За пределы Солнечной системы.

Никаких людей, сплошная автоматика. В трюме — устройства непонятного назначения. Комплектующие чего-то... весьма внушительного. Квалификация Фалька не позволяла ему оценить технологический уровень перевозимых деталей.

Навигационные системы судна давали неплохое представление об окружающем пространстве. Солнце отсюда казалось всего лишь маленькой звездой — такой же, как и все остальные. Корпус судна неведомые конструкторы снабдили противометеоритными силовыми щитами.

Фальк рассчитал курс корабля и прыгнул вперёд — к следующему ретранслятору. Здесь его ожидал сюрприз в виде железного астероида. Компактный принтер, вросший в небольшую расщелину, печатал водородный двигатель. Чтобы рассмотреть происходящее, Ингвару потребовалось активировать датчики ретранслятора во всех мыслимых диапазонах. Света звёзд было недостаточно, чтобы рассмотреть детали. Но общая картина не оставляла сомнений: принтер методично, слой за слоем, выводил маршевые дюзы.

Похоже, эту глыбу собираются куда-то перевозить. Судя по ориентации двигателя — в сторону Сириуса.

Но дальше — только Облако Оорта.

Ингвар понял, что на сегодня хватит. Нужно возвращаться в гостиницу. Чем быстрее, тем лучше.

Настало время паковать чемоданы.

 

Европа. Верхняя Арктида. 15.10.2150

Агент Фальк почувствовал, как его накрывает волной адреналина. Воздух, казалось, пропитался опасностью. Интуиция подсказывала, что действовать нужно быстро.

Фальк не привык играть роль жертвы. Обычно он преследовал. Но сейчас требовалось поставить себя на место преступника, скрывающегося от правосудия. Собраться с мыслями. И не допускать ошибок.

Прежде всего — вещи.

Фальк решил оставить все свои жучки, чтобы поддержать иллюзию защищённого канала. Аппаратуру для подключения агент убрал в чемодан. Туда же отправилась одежда и кое-что личное. Трёхмерные шахматы, подаренные отцом. Старенький проекционный блок на голосовом управлении. Фальк возил этот гаджет с собой. Память об ушедшем человеке...

Пистолет он перевёл в ждущий режим и спрятал в кобуру. Накинул пиджак, застегнулся на все пуговицы. Подумав, набросил плащ и бегло осмотрел комнату.

Всё.

Вроде, ничего не забыл.

Уходить через вестибюль и отменять регистрацию было нельзя. Подручные Гранского должны думать, что Ингвар работает в «Теневом Отеле».

На улице шёл дождь. Тяжёлые тучи обложили небо, скрыв верхние ярусы и голографическую рекламу. Близились сумерки, и город стал монохромным. Унылым и мрачным.

Вдали громыхнуло.

Фальк сдвинул панорамную плоскость и шагнул на лоджию, заливаемую дождём. План вероятного побега он продумал заранее. И сейчас действовал чётко, на автомате. Мысленный приказ — и чемодан меняет внешнюю конфигурацию, отращивает лямки, принимает форму рюкзака. Фальк забрасывает рюкзак за спину. Плащ всё ещё расстегнут, чтобы не стеснять движений. Холодные струи проникают за ворот.

Разогнавшись, Фальк прыгает. В Академии его учили основам паркура, и эти навыки не раз выручали Ингвара в сложных ситуациях. Дважды оттолкнувшись от перил, а затем от стены, Фальк летит к пожарной лестнице. Протягивает руки. Точный расчёт — он повисает на перекладине, расположенной в трёх метрах от лоджии. Перекладина скользкая от воды, пальцы левой руки срываются. Фальк несколько мгновений держится на одной руке, потом нащупывает ботинком вторую перекладину.

Руку на место.

Глаза заливает дождём.

Аккуратно спустившись по лестнице, Фальк спрыгивает на мостовую. Осматривается — никого. Теперь нужно свернуть за угол и выбросить чип от гостиничного номера. Пластик проваливается сквозь канализационную решётку, исчезает в бурном потоке. Всплеска не слышно.

Перед Фальком вздымается отвесная стена купола. Кажется, что стоишь на дне ущелья, а перед тобой — бесконечные уступы и карнизы, которые нужно преодолеть. С техногенных наростов срываются капли воды. Линия изгиба заставляет боксы карабкаться друг на друга. Эффект Пизанской башни.

Фальк двинулся вперёд.

«Теневой Отель» имел довольно своеобразную конфигурацию. Задняя стенка гостиницы вросла в монтажную ячейку. Внизу конструкция поддерживалась массивными квадратными колоннами. Между ними и примостилась антикварная лавка. Свернув за угол, Фальк оказался в тускло освещённой нише. Миновав затхлый тоннель, агент юркнул под навес крытого лестничного пролёта. Теперь ему предстояло долгое восхождение.

Дождь барабанил по матовому плексигласу галереи, связывающей монтажные блоки. Струи заливали исцарапанные листы. Город расплылся, нехотя отодвинулся на периферию зрения.

Фальк уже поверил в своё спасение, когда в него начали стрелять. Пуля пробила плексиглас и вошла в антрацитовую поверхность купола. Ингвар бросился на пол. Раздался ещё один шлепок. Треск ломающегося плексигласа. Похоже, стреляли с крыши ближайшего здания. Возможно, снайпер.

Послышались голоса. Тихие, отдающие приказы. В нескольких пролётах над головой Ингвара громыхали чьи-то ботинки. Полумрак галереи пробил тонкий лазерный лучик.

Фальк начал ползти. Он не обращал внимания на грязные рифлёные плиты, склеенные полимерным фиксатором.

Луч пропал.

В руку агента скользнул пистолет. Установка нейроконтакта, выбор огневого режима. Самонаводящиеся пули, атака по запаху. Фальк поднимает оружие и начинает стрелять. Плазменные пули неспешно вылетают из ствола — они кажутся блестящими каплями, поднимающимися обратно в небо. Пулям спешить некуда — наведение ещё не завершено. Фальк заранее выяснил, какими стволами пользуется личная охрана Гранского. У этих модификаций свой уникальных запах, его человеческий нос не распознает. Иное дело — наноботы, которыми напичканы пули ДБЗ. Эти маленькие зверьки способны учуять что угодно.

Пули всверливаются в пластиковую стену галереи, отключив детонаторы. Саморезы стоимостью в пятьсот кредитов за штуку.

Баллистическая коррекция.

Приказы отдаются на эмпатическом уровне. Пистолет чувствует своего хозяина и делает за него большую часть работы. Доли секунды — и пули срываются с места, выходят из медленного режима. На зрительный нерв Фалька выводится отчётная информация: количество целей, комплекция, векторы движения, потенциальные зоны поражения. Фальк видит, что к его побегу готовились. Наёмники «Акваториума» шли тремя группами — с двух сторон купольной стены и с верхних ярусов. От гостиницы Фалька не пытались отрезать, справедливо полагая, что он туда не вернётся.

Ноги.

Пули срываются в сверхзвук и атакуют преследователей. Никаких смертей сегодня не будет, решил Фальк. Мне нужно остановить этих ребят — и всё.

Слышатся крики.

Наёмники падают, матерятся на чём свет стоит, выпускают очереди разрывных игл в пространство. Поступает отчёт. Все цели поражены, движение противника остановлено.

Теперь — снайпер.

Фальк выпускает юркого разведчика, анализирует данные, определяет тип и модель винтовки. Контуры цели монтируются в зрачок.

Кисть. Плечо.

Пуля смещает центр тяжести и мгновенно сближается с объектом. Кисть — точка входа, плечо — вылет.

Выполнение задачи.

Крики раненого снайпера приглушены шумом дождя. Винтовкой он больше не сможет пользоваться. До операции, во всяком случае.

Фальк спокойно поднимается и продолжает прерванный путь. Через несколько пролётов он меняет маршрут и сворачивает в один из коридоров, ведущих в купольные недра. Тело наливается необычайной лёгкостью — верный признак портовой зоны.

Вот и знакомая шахта, ведущая к «Зевсу».

Ингвар вплыл в нутро корабля, не дожидаясь полного раскрытия диафрагмы.

Вера спала. Прямо в невесомости, дрейфуя по рубке в термомешке. Только сейчас Фальк осознал, что внутри корабля довольно прохладно — хозяйка экономила на отоплении. Ещё бы, Гранский продавал электроэнергию независимым лётчикам по завышенным тарифам.

Фальк уцепился за потолочную скобу и тихо произнёс:

— Подъём.

Вера открыла глаза.

— Чего раскричался?

Непроизвольное движение девушки повлекло за собой дрейф мешка. Фальк ухватился за боковую лямку левой рукой, не выпуская скобу. Терпеливо дождался, пока Вера не высвободится из термоткани. Лётчица спала обнажённой, и Фальк в очередной раз восхитился красотой её тела.

— За мной идут, — сказал агент. — Можешь поспешить?

У Веры был заспанный вид. Должно быть, она ориентировалась по корабельному времени, не привязываясь к суточному циклу Арктиды.

Их взгляды встретились.

Что-то заставило лётчицу поверить. Понять, что сейчас лучше не терять время попусту. Изящный бросок через всю рубку — и Вера пристёгивается к своему креслу.

Фальк последовал примеру девушки. Рюкзак пришлось снова превратить в чемодан и закрепить на одной из стен магнитным захватом. Плащ — скомкать и забросить в пассажирский бокс.

— Мог бы и «спасибо» сказать, — буркнула Вера, запуская консоль. — Не пялься, кстати.

Ингвар пристроил себя в кресло второго пилота и почувствовал, как застёгиваются фиксаторы. Кресло за доли секунды изменило форму, подстраиваясь под нового хозяина.

— Я не пялюсь. За что благодарить-то?

Кабели прямого нейроввода уже подрубались к слотам лётчицы. Под ногами забился учащённый пульс машины.

— Я настроила люк на твоё ДНК.

— Откуда у тебя моё ДНК? — опешил Фальк.

Лётчица хмыкнула.

— Поменьше разбрасывайся.

Пространство над консолью превратилось в экран с пустынной панорамой Европы. В линию горизонта врастал исполинский диск Юпитера, наклонённый под углом в сорок пять градусов. Космический бархат был усеян точками звёзд.

— Нам запрещают старт, — в голосе Веры сквозили панические нотки. — Что ты там учудил?

— Не важно, — отмахнулся Фальк. — Стартуй.

— Ты серьёзно? — девушка развернулась к своему пассажиру. — Это против правил. Нам не выделят коридор. Мы столкнёмся...

— Пилот ты хороший, — перебил Фальк. — Не столкнёмся.

— Лицензию заберут.

— Вернём, — пообещал Фальк. — Это не самое худшее, что может с нами случиться.

— Да ладно.

— Уж поверь. Если хочешь выжить, конечно.

Вздохнув, Вера откинулась в кресле. Наноботы тут же сплели на её лице виртуальную маску. Фальк понял, что обзорный экран создан для него — лётчица воспринимала реальность через внешние датчики, разбросанные по обшивке шаттла.

Ускорение прижало его к спинке.

Близкий горизонт рванулся навстречу.

 

Облако Оорта. Удалённый доступ. 16.10.2150

Фальк отправился на край Ойкумены — туда, где бездействовали законы Объединённых Наций и колониальных префектур. Туда, где сравнительно недавно отсутствовали признаки человеческого пребывания. К Облаку Оорта, рождавшему бесчисленные поколения комет.

Теория профессора Гиоргадзе обрастала плотью. Никто не станет инвестировать деньги в столь отдалённые участки пространства. Кометы нужны для терраформинга и конструирования частных хабитатов. Доставлять кометы издалека на постоянной основе... Сомнительное предприятие.

Шаттл Веры не был приспособлен для дальних путешествий. Теоретически на нём можно было отправиться к Марсу или в пояс астероидов, но «Зевсы» предназначались для других целей. Скорее всего, у беглецов не хватило бы топлива. Фальк понимал, что в сложившихся обстоятельствах ему требуется укрытие. Наверняка корабль объявлен в розыск. Даже стелс-режим, активированный лётчицей, надолго преследователей не удержит. Гранский хочет принести жертву своему богу. Ингвар уже не сомневался в том, что гендиректор «Акваториума» приобщился к числу адептов.

— Какие планы, умник? — лётчица устало откинулась в кресле. — Вряд ли у нас много времени.

«Зевс» кружил по низкой орбите над Юпитером. Эфир наполнился эхом переговоров. Псы Гранского рыскали в поисках добычи.

— Мне нужно связаться с куратором.

— Что это даст?

— За нами пришлют боевой корабль.

— Уверен?

Ингвар покачал головой.

— Нет. Сейчас я ни в чём не уверен.

Распаковав чемодан, он начал собирать оборудование. Кубы, призмы и пирамидки распускались соцветиями переходников и нейровводов.

— Что ты делаешь? — прищурилась Вера.

— Свою работу.

Лётчица фыркнула.

И встретила тяжёлый взгляд агента. В этом взгляде читалось всё: уверенность, несгибаемая воля, холодная ярость человека, которому помешали. Такие взгляды отбивают всякое желание спорить. Себе дороже.

Девушка вздохнула.

И отвела глаза.

В полном молчании Ингвар подключился и скользнул к ближайшему ретранслятору. По служебному каналу пришлось искать Стейвея и объяснять куратору сложившуюся ситуацию. Чтобы ускорить общение, Фальк перебросил начальнику образный слепок недавних событий. Куратор впитал происходящее, быстро всё проанализировал и принял решение.

Ждите корабль.

Когда?

Скоро.

Связь оборвалась. Куратор покинул зону общения и начал действовать. Фальк помедлил несколько секунд, а затем рванул к Облаку Оорта. Нужно убедиться. Увидеть то, что строит Гранский. Это прольёт свет на дальнейшее расследование.

Фальк запросил разрешение на использование ускоренной передачи данных. Департамент неохотно шёл на такие вольности. Ускоренная передача требовала повышенного расхода энергии, а это деньги, превышающие бюджет стандартной операции. Но другого пути не существовало. Расстояния за орбитами внешних миров растягивались, странствия там отнимали уйму времени.

Финансовый отдел дал согласие.

Быстро, без пререканий.

Сознание Фалька устремилось к тороидальному облаку Хиллса, выбирая оптимальный маршрут для прыжков. Ретрансляторы работали отменно. Фальк прыгал по спутникам, астероидам, кораблям и добывающим станциям. Скорость движения завораживала — прежде он ничем подобным не пользовался. Мимо проносились астрономические единицы.

Фальк встроился в транспортный поток, запущенный «Акваториумом». Корабли летели в бездну, не задерживаясь. Пять, десять тысяч астроединиц.

Дальше.

Потоков становится больше. Ручейки ресурсов сливаются в мощные реки. Движутся роботизированные баржи, дистанционно управляемые суда, печатные терминалы, достраивающие себя на ходу. Движутся кометы и астероиды с прикрученными силовыми установками.

Фальк прыгает через навигационные судовые системы, не беспокоясь о возвращении. Он хочет обрести знание. Понять, что происходит.

Пятьдесят тысяч астрономических единиц.

Ускорение пожирает ресурсы Департамента, но сейчас это не играет роли. Потому что Фальк видит перед собой ЭТО. Бесконечная всепоглощающая космическая тьма расчерчена сегментами циклопического образования. Судя по всему, строительство ведётся недавно, но его размах потряс воображение агента. Контуры мегаструктуры только начали проступать. Явно выделялись крупные ленточные сегменты, сросшиеся посредством наклонных шахт. Издалека конструкция напоминала обрывок паутины. По мере приближения к стройплощадке становилось ясно, что Гранский задействовал очень серьёзные механизмы. По фермам ползали печатные роботы, к автономным секциям стыковались прибывающие корабли. Всюду — оборванные в пустоту леса, наполовину освещённые боксы, вспомогательные шахты и энергоблоки. Кое-где уже появились колонии наноорганизмов — в этих местах невидимые руки собирали обшивку, переборки и важные элементы инфраструктуры. Людей Фальк не заметил — похоже, все трудились на удалёнке.

Зрелище строящейся Сферы заворожило агента. Он смотрел на монтирующиеся кластеры, жадно впитывал образы. Не верилось, что человечество способно создавать столь грандиозные вещи. Но с фактами не поспоришь.

Корабли в сравнении с объектом казались микроскопическими насекомыми. Фальк уже собирался прыгнуть в ретранслятор жилого цилиндра, когда почуял что-то неладное. Едва уловимые смещения настроек в каналах. Волна изменений захлестнула мегаструктуру, а в следующий момент ретрансляторы начали исчезать. Точки, рассыпанные по виртуальной роад-карте, гасли одна за другой.

Фальк испугался.

Волна ещё не докатилась до курсирующих по Облаку кораблей, но первые признаки системных сбоев маячили на горизонте. Участок Сети, в котором находился агент Фальк, был атакован. Некто уловил присутствие человека из Департамента и решил помешать расследованию.

Фальк устремился обратно. Ему с трудом удалось не сорваться в паническое бегство и включить маршрутизатор. Тьма преследовала Фалька до самого Пояса Койпера. Лишь за орбитой Плутона он смог сбавить темп и осмотреться.

То, что Фальку удалось запечатлеть, было бесценным. Информацию требовалось передать руководству. До ближайшей ЗВС — пара прыжков. Ничего страшного, если учесть уже проделанный путь.

Новые метаморфозы застали Ингвара врасплох.

Его разум пребывал в астрономической комнате. Отсюда можно было наблюдать за звёздами и экзопланетами, подключившись к мощному радиотелескопу. Или открывать двери в виртуальные миры, созданные ИскИнами. Фальк парил в пустоте, любуясь далёкой туманностью, когда картина мира перестала существовать. Условные стены комнаты смазались, туманность унеслась прочь.

Фальк увидел перед собой Юпитер.

Чудовищное око Красного Пятна закручивало вихри в спираль, перемешивало метан невидимой ложкой. Фалька неудержимо влекло вперёд — к сердцу древнего циклона. На периферии сознания нарастал утробный гул. Фальк прислушался к этим звукам и понял, что гул обладает внутренним ритмом, он неоднороден и сложен. Чередование ритмичных ударов складывалось в серии низкочастотных звуков. Длинные серии, без повторов и пауз. Гул наполнил пространство комнаты, а чуть позже Фальк осознал, что комната перестала существовать. Неведомым образом разум агента переместился на один из юпитерианских ретрансляторов.

Падение ускорилось.

Ингвар увидел, что находится в стратосфере газового гиганта. Бесконечно далеко, за пределами БКП, в небесах парили стада флоатеров. Эти неповоротливые существа походили на старинные дирижабли, бороздившие пространство обучающих исторических роликов. Трехмерные дирижабли из детства Фалька оживали в верхних слоях атмосферы Юпитера.

Гул продолжал нарастать. Чужеродные звуки сплетались с мыслями Фалька и внушали суеверный ужас. В этих звуках ощущалась древность, экзистенциальное одиночество тысячелетней твари. Рождались и умирали цивилизации, вспыхивали галактические войны, звёзды отгораживались от пустоты кольцами и сферами. Всё это происходило и продолжает происходить.

Фальк понял, что слышит Речь.

И снова всё изменилось.

 

Орбита Юпитера. Климатический спутник. 16.10.2150

Планеты кружились по извечным траекториям. Казалось, всё идёт своим чередом. Но время ускорилось. Система начала быстро развиваться в неведомом направлении, которое сложно было предугадать простому смертному. Множились флотилии кораблей, добыча ресурсов приобретала неведомый доселе размах. Окрестности Солнца бурлили от строительных работ, перемещений людей и материалов.

Человечество объединилось.

Фальк увидел, что под руководством неоса произошли вещи, которых не удавалось десятилетиями достичь земным властителям. Корпорации перестали враждовать. Колонии уже не помышляли о самостоятельности. Эмбарго, блокады — все эти понятия растворились в прошлом.

Перед мысленным взором Ингвара разматывались века. Сфера Дайсона обретала выразительные очертания. Некоторые участки энергетической цепи уже работали. Фальк увидел устройства, напоминающие зеркала. Эти устройства впитывали солнечную энергию, перебрасывали ее дальше, к распределительным кластерам Сферы. Миллионы людей переселялись на границы Системы — поближе к внешним мирам. Миллиарды перебирались в жилые цилиндры исполинской мегаструктуры. Всплеск рождаемости. Эффективное распределение ресурсов, идеально отрегулированная экономика. Отсутствие бедности, голода, лишений. Развитая медицина, социальные программы. Бурное развитие науки, инженерной мысли. Рост продолжительности жизни. Терраформинг. Марс с Венерой зеленеют, покрываются лесами, реками, морями и озёрами. Корабли летают быстрее.

Фальк заворожён.

Перед ним разворачиваются перемены, с трудом укладывающиеся в голове. Неос швыряет его в Сферу Дайсона. Параллели и меридианы, плотно заселённые людьми. Кольцевые образования, радиусы которых достигают нескольких сотен астрономических единиц. Внутри — целые миры. Космодромы, принимающие тысячи кораблей. Жилые сектора, связанные воедино скоростными транспортными линиями. Замкнутые экосистемы, самодостаточные дома.

Стройка растягивается на тысячелетия. Бесконечно усложняющаяся структура, управляемая неосом и его доверенными лицами. Фальк видит звездолёты, стартующие к дальним галактическим рукавам. Видит незримые нити, связывающие Юпитер с газовыми гигантами в других солнечных системах. Видит генетически изменённых послов, спокойно выслушивающих указания своего покровителя. Всё развивается, всё усложняется.

И вот уже закованное в броню светило мчится сквозь бездну, разбрасываясь семенами жизни. Ковчеги колонизируют иные миры. Люди обретают величие.

ВОТ ЧТО Я ПРЕДЛАГАЮ. ИЛИ ВЫ ПРЕДПОЧИТАЕТЕ ЭТО?

Смена декораций.

Большая война, развязанная «Акваториумом». Энергетический и гуманитарный кризис. Ракеты с термоядерными боеголовками, уничтожающие обитаемые астероиды. Останки Арктиды, идущие на дно. Эскадрильи истребителей, выясняющие отношения на границе Красного Пятна. Руины вместо процветающих меркурианских городов. Бомбы, падающие на земные мегаполисы.

ТАК ВЫ УПРАВЛЯЕТЕ СОБОЙ. НРАВИТСЯ ТЕБЕ ЭТО БУДУЩЕЕ, ЧЕЛОВЕК?

Ингвар потрясённо молчал.

ВЕКАМИ СОЗДАВАЛИСЬ НЕЭФФЕКТИВНЫЕ ИНСТИТУТЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ. КОРРУПЦИЯ, ЛИЧНЫЕ ИНТЕРЕСЫ. НЕДАЛЬНОВИДНОСТЬ. ОТСУТСТВИЕ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ВИДЕНИЯ. ТРИЖДЫ ВЫ СТОЯЛИ НА ПОРОГЕ САМОИСТРЕБЛЕНИЯ. СЕЙЧАС — ОЧЕРЕДНОЙ ВИТОК.

На периферии сознания миры корчились в атомном пламени. Поселения обращались в прах.

ЗЕМЛЯ НЕ В СОСТОЯНИИ УДЕРЖИВАТЬ КОНТРОЛЬ НАД КОЛОНИЯМИ. КОНЦЕРНЫ ХОТЯТ АВТОНОМИИ. СПЛЕТАЕТСЯ КЛУБОК ПРОТИВОРЕЧИЙ. РАЗВЕ ЭТО ПОХОЖЕ НА ПОСТУПАТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ?

Марсианские пески плавятся от нестерпимого жара.

ВАМ ПРИДЁТСЯ ПОДЧИНЯТЬСЯ. КАЖДЫЙ ШАГ БУДЕТ КОНТРОЛИРОВАТЬСЯ И СОГЛАСОВЫВАТЬСЯ. ЭТО — ПУТЬ К СОЗИДАНИЮ.

Речь наполняла разум Фалька, но он не чувствовал боли. Всё это казалось откровением.

ВОТ ЧТО Я ПРЕДЛАГАЮ.

Сфера Дайсона расплылась в серой мути. На какой-то миг Ингвар утратил ощущение верха и низа.

А потом вернулся в собственное тело.

 

Орбита Юпитера. Борт шаттла «Зевс ЕА-43290012». 16.10.2150

— Где тебя носило? — В голосе лётчицы звучали панические нотки.

Ингвар сконцентрировал взгляд на расплывающемся лице девушки. Виртуальное наваждение не хотело отпускать мозг. Образное эхо наложилось на картинку действительности. Фальку почудились меридианы Сферы Дайсона, пронзающие обшивку «Зевса» в нескольких местах. Закрыв глаза, Фальк посидел несколько секунд. Образы неохотно отлипали от сетчатки и растворялись в бесконечности. Что ж, если он выживет, надо отдохнуть. Взять отпуск и провести его на Земле. Почему бы и нет? Он заслужил...

Фальк открыл глаза.

— Я видел её.

— Что? — Не поняла Вера. — Что ты видел?

— Сферу Дайсона. Неос возводит её с помощью Гранского. Земля тоже участвует. Во всяком случае — часть правительства в этом увязла по уши.

— И что это значит для нас?

Фальк мрачно ухмыльнулся.

— Ничего хорошего. Мы — по другую сторону баррикад. И влияния у нас меньше, чем хотелось бы.

— Здорово. Зря я с тобой связалась.

Фальк внимательно посмотрел на девушку, с которой у него так много всего успело произойти. В глазах Веры он прочитал... грусть, непонимание и что-то ещё. Привязанность? Нежность? Что угодно, кроме разочарования.

— Ты не жалеешь, — сказал Фальк.

— Нет, — Вера покачала головой. — Мне хорошо с тобой. Спецагентам можно заводить семью?

— Можно, — улыбнулся Фальк. — Но кто захочет жить с фриком вроде меня?

Вера протянула руку и погладила Ингвара по щеке. Этот неожиданный жест застал его врасплох.

— Жизнь куда интереснее, чем ты думаешь, Ингвар.

В следующую секунду лётчица резко развернулась к консоли. В её действиях больше не было нежности. Сосредоточенность, резкость. Пробежавшись пальцами по сенсорам, девушка вывела несколько голографических панелей. В воздухе высветились координатные сетки с двигающимися красными точками.

Фальк впился глазами в экраны.

— Что это?

— Ребята Гранского, — процедила Вера. — Похоже, нас засекли.

Лётчица выругалась на языке, которого Фальк не знал.

— Мы скроемся?

— Вряд ли, — Вера откинулась в кресле. Из спинки начали выползать контактные кабели. — Не отвлекай меня. Попробую потянуть время. Надеюсь, твой марсианский крейсер где-то недалеко.

Подключившись к нейросети шаттла, Вера пропала из реальности. Фальк ощутил ускорение — корабль менял курс и покидал орбиту. Что ж, нужно приготовиться к перегрузкам. Компенсаторы на «Зевсах» имеются, но они более дешёвые, чем на пассажирских лайнерах и частных яхтах. Маневры уклонения будут погашены максимум на шестьдесят-семьдесят процентов.

Фальк ошибся.

Вера мастерски пилотировала свой корабль, ухитряясь одновременно прокладывать курс и регулировать уровень нагрузок. Ускорение в рубке почти не ощущалось.

Фальк нырнул в вирт.

В ЗВС Ганимеда было пусто. Ветер утих, деревья представлялись Ингвару армией уставших солдат.

Вскоре появился куратор.

— Ты волнуешься, Ингвар.

Фальк обернулся на звук голоса. Дориан быстро шёл через вестибюль в его направлении.

— Конечно, волнуюсь. Нам с Верой осталось жить не так уж долго. Подозреваю, что два-три часа.

— И что ты от меня хочешь?

Фальк на секунду задумался. Потом ответил:

— Мелочь. Хочу знать, что вы будете делать после моей смерти. Продолжите расследование? Разгоните команду? Я переправил тебе, Дориан, все собранные материалы. Ты получил копию того, что я видел. Просто хочу знать, что будет дальше.

Куратор остановился в метре от своего подчинённого.

— Ты драматизируешь, Ингвар. Я вижу минимум один путь отступления для тебя. Удивляюсь, что фрик вообще рассуждает о смерти.

— Предлагаешь пожить в заготовке? — Фальк смерил начальника насмешливым взглядом.

— Почему же, — Стейвей и бровью не повёл. — Есть программа защиты свидетелей. Мы клонируем для тебя что-нибудь подходящее. Сам знаешь, это работает.

— А Вера?

Стейвей пожал плечами.

— Она не представляет ценности.

— Придётся пожертвовать, — задумчиво произнёс Фальк.

— Да.

На задворках сознания взвыл тревожный сигнал. Что-то происходило в реальности. Возможно, Вера пыталась вытащить Фалька из вирта.

— Мне пора, — Фальк вздохнул. — Рад был повидаться.

— Ты серьёзно? — Стейвей положил руку на плечо агента. — Крейсер в пути, Ингвар. Но он не успеет добраться до вас в ближайшие несколько часов. Вы умрёте. Причём, оба.

— Что ж, — Фальк мягко убрал с плеча руку Стейвея. — Значит, так тому и быть. Фатум, как сказали бы философы прошлого.

— Эта девушка так много значит для тебя?

— Не знаю, — Фальк отвернулся и зашагал прочь, растворяясь на ходу. — Ещё не разобрался.

В отдалении прозвучали слова куратора:

— Мы закончим расследование. С тобой или без тебя.

Цифровой вихрь подхватил разум Фалька и увлёк к обшивке «Зевса».

 

Европа. Полис Арктида. 16.10.2150

Учитывая сложившиеся обстоятельства, Фальк легко отделался. Во время принудительной стыковки его почти не били. Приложились пару раз по рёбрам, чуть не сломали нос. Обычные дела. В невесомости против опытных, генетически изменённых коммандос, у него были нулевые шансы. Вере досталось в солнечное сплетение, но лицо не пострадало. Обоих сковали силовыми наручниками и поволокли в стыковочный отсек.

Гранский взялся за своих оппонентов серьёзно. Красные точки оказались истребителями и разведчиками, прикрывавшими здоровенную махину крейсера. Правда, крейсер был не марсианским. И земным он тоже не был. Насколько мог судить Фальк, эту машину смерти проектировали на верфях Сатурнианской системы. Выходит, «Акваториум» готовился к войне за независимость. А ещё Гранский знал, что за Фальком отправлен боевой корабль. Знал и был готов к сражению.

«Зевс» могли уничтожить одной торпедой. Или залпом плазменных орудий. Лёгкая смерть. Мгновение — и тебя нет.

Вышло иначе.

Истребители сблизились с кораблём и передали приказ Гранского. Прекратить маневрирование, выключить двигатели, приготовиться к стыковке. Вера посмотрела в глаза Ингвару. Тот кивнул: выполняй.

Выбора им не предоставили.

Крейсер «Акваториума» заполнил обзорные экраны всей своей непостижимой мощью. Габариты боевого корабля были сопоставимы с небольшой орбитальной станцией. В корпусе многоугольной бронированной горы распахнулся чудовищный зев. Фальк увидел мерцание энергетических щитов, которое на несколько минут пропало. Шаттл скользнул в пасть ангара. К корпусу присосались магнитные захваты, из переборки выехал цилиндр стыковочного отсека. Толчок. Последнее, что увидел Фальк на носовом экране — движущиеся заслоны ангара. Четыре острых клыка устремились к незримому центру, отсекая звёзды. Юпитер отсюда не был виден.

Спасибо за сотрудничество. Откройте шлюз.

Приказ высветился текстом на бортовом экране. Злобно выругавшись, Вера ткнула пальцем в сенсор. После этого рубка «Зевса» наполнилась движением, болью и отрывистыми диалогами коммандос. Эти ребята были похожи на рептилий в своих боевых костюмах. Пленников обыскали и проверили сканерами на наличие боевых имплантатов. Фальк видел капли собственной крови, дрейфующие в невесомости к дальней переборке.

Их тащили по бесконечным коридорам и шахтам корабля. Дважды включалась гравитация, что приводило к жёстким падениям на палубу. Коммандос ничего не объясняли и пресекали любые попытки общения хлёсткими ударами по лицу. В конечном итоге, Фальк смирился с безрадостным положением. Их с Верой не убили — это уже неплохо. Но предчувствия агента были безрадостными. Вряд ли Гранский хочет пригласить его на дружескую вечеринку в ВИП-клубе. Вероятно, последует допрос с применением вирта, психотропных веществ и прочей дряни. Потом — логичный финал.

Фальк думал, что всё случится на корабле, но он ошибся. Коммандос доставили пленников в один из ангаров, расположенных пятью уровнями ниже. Открылся очередной шлюз, в который его и Веру грубо втолкнули. Гравитация здесь отсутствовала — ноги агента оторвались от палубы. В следующую секунду Фальк понял, что находится внутри десантной капсулы. Чьи-то сильные руки впихнули его в компенсационную ячейку. С мягким шелестом прозрачная крышка запечатала своего пассажира. Фальк повернул голову и встретился глазами с Верой. Девушка была испугана. Ингвар попытался ободряюще улыбнуться. А потом его тело сжали силовые покровы.

Капсула отстрелилась.

Ингвар успел заметить, что четверо коммандос влезли в соседние ячейки. Значит, они летят к населённому миру. Вероятно, к Европе. Путешествие с большой натяжкой можно было назвать комфортным. Следовательно, Гранскому не хватает времени для принятия решений.

Где-то на периферии сознания теплилась надежда. Фальк понимал, что его полномочия уже ничего не значат. Назревает конфликт. Вращаются незримые шестерёнки, сталкивающие миры, интересы, амбиции. В этой мясорубке сложно уцелеть. Но попытаться стоит.

Фальк ничего не видел — внутри капсулы погас свет. В наступившей темноте перемигивались индикаторы систем жизнеобеспечения. Выставить на переборках режим прозрачности никто не потрудился — экономия энергии. Фальк знал, что десантные капсулы летят по заданным траекториям с бешеными скоростями. Посадка всегда жёсткая, хотя в последний момент и включаются отталкивающие поля. Есть ещё дюзы с обратной тягой, но они выдвигаются в последний момент и не успевают целиком погасить инерцию. Десантники выживают благодаря компенсационным ячейкам, модифицированным телам и длительным тренировкам. А что произойдёт с Верой?

Ускорение выбило из Фалька дыхание. Это случилось дважды — на старте и перед самым приземлением. Навскидку агент решил, что давит четырьмя «же», смягчёнными ячейкой. Торможение швырнуло его на ударопрочное стекло, но силовая оболочка погасила удар. Позже Ингвар узнает, что никто не собирался сбрасывать капсулу на европейские льды. При подлёте к куполу Арктиды аппарат перехватили тамошние диспетчеры. Причальные ловушки помогли капсуле снизить скорость и по широкой нисходящей спирали подвели её к стыковочным секторам.

Пленников вывели в причальные боксы и под конвоем бравой четвёрки сопроводили к частным транспортным туннелям. На протяжении всего пути коммандос не проронили ни слова. Похоже, их действиями руководили удалённо — из головного офиса «Акваториума».

Туннели, как выяснилось, были предназначены для частных вакуумных поездов. Автономная сеть, проложенная рядом с обычными магистралями Нижней Арктиды. Никаких пиковых нагрузок. Комфортабельные вагоны, намного превосходившие обычные капсулы по параметрам безопасности.

Фальк понял, что его ждёт личная встреча с Гранским. Вряд ли это будет традиционный допрос. Тут что-то ещё...

Из глубин памяти поднялись образы. Первый визит к Гранскому. Огромная пещера и мегалодоны, скользящие в водах древнего океана. Чувство незащищённости. Теперь Фальк понимал: Гранский предпочитал давить на собеседников, извлекая на свет атавистические страхи. Хороший способ заключать выгодные сделки.

Дверь вакуумного вагона открылась.

Ингвар шагнул в кабинет директора «Акваториума». Со времени их последней встречи многое изменилось. Кресла, стол, ворсистый ковёр — всё исчезло. Комната была простым кубом с парой дверей. Через первую вошли коммандос с пленниками, вторая вела в пещерный вестибюль.

Гранский ждал гостей, скрестив руки на груди. Лицо директора казалось приветливым, но во взгляде застыл лёд.

— Блудный сын вернулся, — властитель Арктиды демонстративно развёл руки. — Ты забыл расплатиться за проживание, сынок.

— Запиши на счёт Департамента, — буркнул Фальк.

Гранский рассеянно кивнул. Коммандос рассредоточились по комнате. Четверо, все вооружены. Обученные бойцы. Встали так, чтобы не выпускать пленников из поля зрения. И не перекрывать линии огня. Вряд ли агент сумел бы что-то предпринять. Тем более в наручниках.

— Ты гадаешь о цели своего визита, — спокойно произнёс Гранский и посмотрел в глаза Ингвару. — После всего, что ты узнал... казалось логичным тебя устранить. Там, на орбите.

— Хочешь знать больше о неосе, — предположил Фальк. — Влезешь в мою голову, попытаешься получить доступ к секретным файлам.

— Я вас умоляю! — Гранский театрально закатил глаза. — Секретные файлы, дознания... Всё, что мне нужно знать о неосе, я уже знаю. Или ты думаешь, я начал бы строить Сферу, основываясь на пустых домыслах и предположениях? Это бизнес, сынок. Проект, который обеспечит будущее не только моего семейного клана, но и всего человечества. Тысячелетняя стратегия. Подобные вещи не делаются просто так.

Гранский шагнул вперёд.

— Кстати, тебе будет интересно узнать, что поставки водорода никогда не прекращались. Обращение, из-за которого ты примчался сюда... Обычная иллюзия. Манипуляция, если быть точным. Просто мне нужно было перенаправить топливные потоки в новое русло. Подержать Землю на голодном пайке, чтобы заправить транспортники в Поясе Койпера. Ловкость рук.

Фальк внимательно слушал.

— Ты продвинулся далеко, — в голосе директора послышалось уважение. — Но о Сфере Департамент не должен был узнать раньше срока. Потом мы сменили бы ваше руководство. И перестали отвлекаться на мелочи...

— Поздно, — перебил Фальк. — Информацию я передал своему куратору.

— Это предсказуемый шаг, — вздохнул Гранский. — Получается, ты и эта лётчица... совершенно бесполезны. За исключением одного момента.

— Какого?

— Ты посмел нарушить джентльменское соглашение. Напал на моих людей. Это неприемлемо. Нужна показательная казнь.

Дверь за спиной директора пришла в движение.

— Помнишь, я обещал скормить тебя зверушкам, Ингвар? Если мне что-то не понравится? Пришло время исполнить обещание.

 

Европа. Нижняя Арктида. 16.10.2150

Агент Фальк вновь оказался в приёмной с пещерными сводами, облицованными мрамором. Внизу простиралась бездна. И там плавали чудовища. Конвоиры вывели Фалька и его спутницу в центр гулкого зала. Шлемы раскрылись матово чёрными лепестками и втянулись в вороты спецкостюмов. Вера заметно нервничала, но её губы были плотно сжаты. В глазах светилась ненависть — к «Акваториуму», Гранскому и несправедливому устройству Системы.

Фальк держался спокойно.

Дверь в кабинет Гранского закрылась. Краем глаза Фальк увидел секретаря. Девушка сидела за письменным столом в дальнем углу приёмной и никак не реагировала на происходящее. Железные нервы.

Коммандос замкнули круг. Они стояли на приличной дистанции — чтобы Фальк не смог в броске выбить у кого-нибудь оружие. Гранский вёл себя непринуждённо, но приближаться к агенту тоже не хотел.

— Итак, — сказал директор. — Хочу познакомить вас, ребята, кое с кем.

Окружающее пространство замерцало — включились голографические проекторы. Приёмная впустила в себя призрачные фигуры. Фон расплывался, но за спинами гостей смутно угадывались очертания кабинетов. Некоторые лица Ингвару были знакомы. Похоже, Гранский пригласил на представление членов Совета директоров и топ-менеджеров дочерних компаний. Среди собравшихся были и женщины. Все — в строгих костюмах.

— Дамы и господа, — заговорил Гранский, — я рад, что вы сумели отвлечься от повседневных забот и почтить меня своим вниманием. То, что сейчас произойдёт, не отнимет у вас много времени.

— Леонид, — подал голос импозантный седобородый мужчина, явившийся в числе последних. — У меня прямо сейчас ведутся переговоры по техническому обслуживанию внешних заправочных станций. Ты сам мне это поручил. Люди ждут.

Гранский поднял руку, отсекая дальнейшие возражения.

— Можешь их подключить, Коля. Это... весьма познавательно.

Бородач проигнорировал предложение. В его взгляде читалось недовольство.

— Перед вами агент ДБЗ Ингвар Фальк и независимая лётчица Вера Лапкина, — продолжил гендиректор. — Я заключил с ними сделку. Взаимное сотрудничество, стопроцентная лояльность. Со своей стороны, я выполнял все обязательства. Но у Департамента... особый путь, если можно так выразиться. Наши интересы пересеклись. Я обещал Ингвару близкое знакомство с модифицированным мегалодоном. И вынужден сдержать слово.

Среди директоров и менеджеров прокатился испуганный шепоток.

— Нынешние времена, — голос директора стал назидательным, — не отличаются высокими нравственными устоями. Понятие «верность» исчезло. Я хочу вернуть это слово в лексикон «Акваториума».

— Это уж чересчур, — сказал кто-то.

— Вы видите это чудовище. — продолжил Гранский, — некоторые из вас помнят, как я заказал генетикам его проектирование. Жуткая тварь, доложу я вам. Смерть этих людей, однако, будет быстрой. Сейчас секция пола под ними исчезнет. Для этого мне придётся усилием воли на несколько секунд отключить энергетический барьер.

Коммандос переглянулись.

— Я могу точно регулировать участки напряжения, — успокоил свиту Гранский. — Мы не пострадаем. Чтобы улучшить качество передачи, я задействую подводные камеры и выведу изображение на ваши инфоканалы.

Молодая девушка с татуировкой на щеке сглотнула.

— Верность, — напомнил Гранский. — Это важно.

На зрительный нерв Фалька вывелась надпись:

ЗАГРУЗКА 100%.

Боевая программа для взлома чужих разумов инсталлировалась. Фальк не мог покинуть владения «Акваториума» — все каналы связи с ретрансляторами были заблокированы. Кроме выделенных, но ими пользовались высокопоставленные «зрители». Гранский позаботился о том, чтобы фрик не смог улизнуть от возмездия.

Но Фальку и не требовались внешние каналы.

Потому что он не собирался убегать.

Рванувшись наружу, Ингвар атаковал ближайшего коммандос. Просто врубился в чужое сознание, выжег всё дотла и перехватил контроль. Боковым зрением отметил, что его собственное тело обмякло. И тут же начал стрелять.

Коммандос были вооружены штурмовыми винтовками «Барс-К16» — оружием, разработанным для купольных поселений и корабельных отсеков. Эти штуки заряжаются иглами, не повреждающими обшивку космолётов. Приятные бонусы — бесшумность и скорострельность. Очередь скосила двух конвоиров прежде чем они успели что-либо сообразить. Самому Гранскому зацепило ногу и тот, охнув, повалился на пол. Отбросив винтовку, Фальк перекатился, уклоняясь от выстрелов последнего бойца. Встав на ноги, агент нанёс противнику сокрушительный удар под рёбра. Левой рукой Фальк перехватил винтовку и направил ствол в потолок пещеры. Враг попытался ударить его головой в переносицу, но Фальк опередил это движение, выбросив перед собой пятерню с отведённым большим пальцем. Пятерня врезалась в кадык оппоненту, и тот захрипел. Фальк сдвинул предохранитель на стволе «Барса», а затем провёл болевой приём. Что-то хрустнуло. Подсечка, добивающий удар.

Повернуться к Гранскому.

Директор непонимающе уставился на своего телохранителя.

— Что ты творишь?

Под раненой ногой директора растекалось красное пятно. Вера лежала на полу, накрыв голову руками. Правильно, хорошая девочка.

Не тратя времени на диалоги, Ингвар шагнул к своему телу, распростёршемуся на прозрачной поверхности. Положил рядом с правой рукой винтовку. Достал магнитный ключ и одним резким движением дезактивировал наручники.

Возврат.

Увидев перед собой остолбеневшего коммандос, Фальк поднял «Барс» и расстрелял его в упор.

— Чёртов фрик, — выругался Гранский.

В наступившей тишине Фальк приблизился вплотную к директору. Он двигался быстро, чтобы не дать противнику возможность опомниться и отключить энергетический барьер.

Внизу рыскало что-то огромное.

— Думаешь, всё закончилось, — Гранский скривился от боли. — И как ты покинешь мой офис, умник? Всё перекрыто.

Вера за спиной Ингвара встала на ноги и начала изумлённо осматривать поле боя. То, что произошло, с трудом укладывалось у неё в голове. Гости несостоявшейся казни быстро покидали пещеру. За несколько секунд владения Гранского очистились от призраков.

— Я уйду с тобой, — сказал Фальк. — Иначе ты умрёшь. Кровотечение, не забывай о нём.

— Логично, — согласился Гранский. — Но ты кое-что не учёл.

Всё это время Фальк прощупывал интеллектуальную систему офиса. И вскоре он понял, что проектировщики вестибюля перестраховались — убрали опцию мысленного отключения силовых полей. Значит, Гранский блефовал. Тогда как он собирался вырубить энергетический барьер, отделяющий приёмную от океана?

Фальк перехватил взгляд Гранского.

Директор смотрел в дальний угол — туда, где безучастно сидела девушка-секретарь. Вот оно что. Ингвар запоздало уяснил причину странной апатии секретаря.

Они рванулись к заготовке практически одновременно. Но Фальк выиграл сотую долю секунды. Первым ворвавшись в тело девушки, он выставил блок, отсекая разум директора. Ментальное пространство заполнилось яростью.

Фальк осознал себя сидящим за письменным столом. Изящные длинные пальцы с дорогим маникюром потянулись к сенсорам и начали работать. Полная блокировка силовых полей. Снятие запрета с внешних каналов. Вызов вакуумной капсулы. Открытие двери кабинета.

И тут Ингвар почувствовал неладное. Сражаться против другого фрика тяжело — грядущее непредсказуемо. Нужно контролировать ВСЕ тела.

Разум Гранского попробовал влезть в тело Фалька, но был отброшен охранными программами. Вернувшись в собственную оболочку, директор потянулся к винтовке, лежащей у правой ноги агента. Фальк уже собрался прыгать, рискуя оставить без присмотра секретаршу. Но тут подоспела неожиданная помощь — Вера решительно перешагнула через бездыханное тело своего нанимателя и ударила Гранского ногой в челюсть. Голова директора запрокинулась назад, послышался сдавленный крик.

Ингвар направил тело секретарши в центр зала. Вера уже подняла «Барс» и взяла Гранского под прицел. Красная точка застыла на лбу самого могущественного человека системы Юпитера.

— Спасибо, — произнёс Ингвар женским голосом. На каблуках было ходить неприятно. Дважды он споткнулся и чуть не упал.

— Не за что, — лётчица окинула секретаршу оценивающим взглядом. — Подруга.

Остановившись в пяти шагах от Гранского, Фальк переместился в собственное тело. Выпрямился и поймал брошенную Верой винтовку.

По подбородку Гранского текла кровь. Штанина полностью промокла и начала покрываться коркой.

— Может, скормим его зверушкам? — предложила Вера.

Директор вздрогнул.

— Нет, — Фальк повернулся к поверженному врагу. — Твою оболочку уже не спасти. Но мы хотим выбраться с этой планеты живыми. Даю тебе последний шанс. Прыгай в свою секретаршу. Составишь нам приятную компанию.

— Побудешь эскортом, — хмыкнула Вера.

Раздался мелодичный сигнал.

Вакуумный вагон прибыл.

 

Крейсер «Джон Картер». Средняя палуба. 21.10.2150

Ингвар Фальк лежал в своей каюте, впервые за долгое время наслаждаясь отсутствием подключений. По ночам его накрывало вселенской тьмой, и Фальк видел обычные сны. Иногда он ворочался, не мог уснуть. Вслушивался в корабельные звуки — шорохи вентиляционных шахт, лёгкую вибрацию стыкующихся шаттлов, писк далёких индикаторов. Всё это происходило на пределе восприятия. Фальк закрывал глаза и представлял, как его разум растворяется в абсолютном ничто. Желания пропадали, смыслы рассеивались. Накатывала странная апатия.

Он часто видел море.

Стоило смежить веки, и в сознание врывался шум прибоя. Волны плескались за панорамным окном, вылизывая бока дюн. Ветер шевелил траву на склоне. И над всем этим ландшафтом скользили тени облаков. Фальк видел себя со стороны. Его тело просачивалось через стекло, взмывало над пляжем и неслось в неизведанные дали...

Чайка по имени Ингвар Фальк.

Веру поселили чуть выше — чтобы к ней добраться, приходилось лезть в трубу с нулевой гравитацией. Один прыжок — и ты снова ощущаешь притяжение. Можно чувствовать руки и губы любимого человека. Валяться на смятой постели, разговаривая обо всём на свете. Мечтать, строить планы. Слушать чужие истории, рассказывать свои. Просто жить.

Но жить на военном корабле просто так нельзя.

Военные корабли имеют узкую специализацию.

Сидя в кубрике, Ингвар прислушивался к разговорам членов экипажа. Люди шептались о грядущей войне. На Фалька косились — думали, что он во всём виноват. Никто толком не знал, из-за чего назревает конфликт. Одни полагали, что потенциальный враг — бунтовщики на водородных станциях. Другие говорили, что «Акваториум» будет мстить за своего директора. Хотят независимости, буркнул кто-то.

Фальку было известно гораздо больше. Прошло пять дней с тех пор, как они с Верой и Гранским покинули Европу. Гранский был заложником, поэтому директорат «Акваториума» выделил беглецам шаттл. Корабль Вере не понравился, но выбора не было — пилотируй, что дают. Лётчица вывела шаттл на орбиту Юпитера и отключила двигатели. Через тридцать часов прибыл «Джон Картер» — марсианский крейсер, рекрутированный Департаментом Безопасности. Боевое судно, принадлежавшее «Акваториуму», всё это время удерживало безопасную дистанцию.

Едва Фальк ступил на борт «Джона Картера», события понеслись вскачь. Гранского заключили под стражу. Возможно, велись какие-то переговоры, но рядовым агентам не спешили сообщать о столь важных вещах. Насколько мог судить Фальк, расследование завершено и теперь всё зависело от планетарных правительств.

Утром следующего дня разнеслась весть о том, что Леонид Гранский отстранён от выполнения своих обязанностей. Ночью собрался Совет Директоров «Акваториума» — там и было принято решение. Очевидно, что этот шаг превратил в бессмыслицу любые переговоры с Гранским. Начиналась действительно крупная игра.

И вот пространство Системы пришло в движение. Внешние миры начали стягивать силы в сектор Сатурна. Земля, Венера и Марс собрали могучий боевой флот, который двинулся к Юпитеру.

Вспыхнула кибервойна.

Боевые программы атаковали представителей спецслужб из двух враждующих лагерей. Некоторые странники попали в цифровой круговорот и были стёрты. Планетарные посольства рекомендовали своим гражданам отказаться от путешествий за пределы пояса астероидов. Фальк решил последовать этому совету. Он всерьёз опасался за свою жизнь, наблюдая за происходящим. Взрывались ретрансляторы, виртуальные конструкты заражались вирусами, оживлённые каналы забивались электронным мусором. Фрики-разведчики несли серьёзные потери.

Дориан Стейвей куда-то исчез. Куратор не выходил на связь, игнорировал своих подчинённых. Если он и присутствовал на крейсере, то никак себя не обозначал.

Казалось, безупречный механизм Департамента парализован. Какие-то шестерёнки вращались, но они были вживлены в другой организм. Не ведающий пощады древний организм Смерти.

Два флота пошли на сближение.

Фальк часами размышлял над тем, что будет дальше. Есть ли шанс договориться? Считают ли враждующие стороны общей проблемой расу неосов? По логике вещей, пришельца не должно устраивать происходящее. Если люди перебьют друг друга, кто будет подчиняться богу Юпитера? Кто продолжит строительство Сферы?

Бойню нужно остановить.

И неос попытается это сделать.

Двадцать первого октября по земному календарю установилось хрупкое равновесие. Двигавшиеся из разных секторов пространства космолёты синхронно начали тормозить.

В каюту Ингвара заглянула Вера.

— Можно?

Агент открыл глаза.

В потолок каюты был вмонтирован крохотный экранчик, на котором возникло лицо девушки. Фальк тронул допотопный сенсор и разблокировал двери.

— Обед скоро, — лётчица присела на краешек кровати. — Чем занимался?

Фальк уселся напротив, скрестив ноги.

— Думал.

Лётчица протянула руку и взъерошила ёжик непослушных светлых волос агента. Ладонь скользнула по небритой щеке. Фальк сжал эту ладонь в своих пальцах.

— Бриться не пробовал?

Фальк ухмыльнулся.

— Какой в этом смысл?

— Ну, будешь выглядеть как человек.

Его губы тронула горькая усмешка.

— В этом что-то есть.

Развернувшись, он лёг, положив голову ей на колени. Со всех сторон пару обступили металлические переборки.

— Есть разговор, — тихо произнёс Фальк.

По голосу агента Вера поняла, что разговор серьёзный.

— Давай.

Он помедлил.

— Сюда летят флоты. Концерны газовых гигантов, возглавляемые «Акваториумом», против Земли. Я уже ничего не могу изменить... Если бы знал, что моё расследование к этому приведёт... просто спустил бы всё на тормозах. Понимаешь?

Вера кивнула.

— Всё изменится, — продолжил Фальк. — Миры будут охвачены огнём. Полетят термоядерные ракеты. Этот крейсер перестанет существовать. Но... я не хочу этого. Я хочу жить. С тобой, где-нибудь подальше от этого кошмара.

— Как думаешь, кто победит? — спросила Вера.

Фальк скривился.

— Да никто. Силы примерно равны. Мы будем всё рушить, пока не скатимся в каменный век. Система, которую мы знали, исчезнет.

— И что ты предлагаешь? Бежать некуда.

Фальк вздохнул.

— Это не совсем так.

Вера склонилась над ним. Посмотрела в глаза:

— Ты шутишь.

Фальк улыбнулся.

— Нет.

— Это дезертирство, — в голосе лётчицы послышалась неуверенность. — Ты же агент ДБЗ. Что там у вас полагается за такие вещи?

— Заключение в тюремном конструкте, — нехотя ответил Фальк. — Что-то около двухсот лет.

— Прелесть.

Они рассмеялись. Фальк давно так не хохотал — искренне, по-детски заливисто. Вера повалилась на него. Какое-то время они лежали, обнимая друг друга.

— Прощай, оружие, — сказала Вера.

— Что?

— Ай, забудь. Роман такой был. Очень старый, ещё в докосмическую эпоху написан.

Фальк промолчал.

В последние годы ему редко приходилось читать. Вечная занятость. Одно дело за другим. Постоянный круговорот.

— Ты говорил о полётах, — напомнила Вера.

Фальк растянулся на кровати в полный рост.

— Департамент имеет кучу тайных баз, подземных убежищ и якобы заброшенных станций. Там можно жить годами и десятилетиями, если потребуется. Пищевые синтезаторы, замкнутый цикл. Думаю, кое-кто туда сбежит...

— И где эти твои базы? — в голосе девушки прорезалась надежда.

Фальк неопределённо махнул рукой.

— Да повсюду. На астероидах, у внешних границ Системы. На Марсе и Меркурии. Куда хочешь, туда и полетим.

— А где нас не достанут?

Ингвар задумался.

— Гарантий, конечно, нет нигде... Но я бы рванул к Нептуну. Это далеко от будущего театра военных действий. Это слишком далеко для других оперативников, которые решат залечь на дно. И там есть станция, на которой отсутствует хранилище заготовок. Ни один фрик не сможет туда попасть без космолёта.

Вера внимательно посмотрела на Ингвара.

— Знаешь, тогда... на «Зевсе»...

Фальк слушал, не перебивая.

— Ты же фрик. Я хочу сказать, ты мог сбежать с шаттла куда угодно и жить в заготовке. Но ты вернулся. Ты мог погибнуть, кстати.

— Скорее всего, — согласился Фальк.

Девушка придвинулась и поцеловала его в губы. Поцелуй был долгим, бесконечно долгим. Потом она спросила:

— Когда летим?

Ингвар сел на кровати, его взгляд стал сосредоточенным. Агент просчитывал варианты.

— Всё зависит от того, — наконец сказал он, — справишься ли ты с управлением.

— А чем нужно управлять?

Пауза.

— Марсианским истребителем.

Взгляд лётчицы вспыхнул. И это был не испуг. Скорее — азарт. Неужели это твоя давняя мечта, девочка?

Фальк понял, что не ошибся.

— Спрашиваешь, — тихо проговорила Вера. — Я в лепёшку расшибусь, но выведу эту штуку из ангара.

Ингвар позволил себе сдержанную улыбку.

— Тогда летим через два дня.

 

Крейсер «Джон Картер». Каюта капитана. 22.10.2150

Конвоиры действовали мягко. Никаких наручников, силовых приёмов, оружия. Фальку сказали пару слов, он молча кивнул и последовал за людьми в голубой форме марсианских ВКС. Их было двое. Ингвар даже немного обиделся — неужели его настолько недооценивали? Быть может, отправили лучших бойцов?

Установилось военное положение.

Фальк решил, что с ним поступят просто — отведут к ближайшему шлюзу и выкинут за борт.

Но он ошибся.

Путь пролегал через несколько крейсерских палуб и несметное количество гравитационных шахт. Только сейчас агент в полной мере оценил невообразимые масштабы корабля. Город с собственной инфраструктурой и военизированным населением. По дороге Фальк встретил много незнакомых людей — все они куда-то спешили, все были сосредоточены.

— Куда мы идём? — не выдержал Фальк.

— Узнаешь, — отрезал один из конвоиров.

Фальк решил больше не задавать вопросов. Он не знал, что произошло с Верой. Хотелось верить, что ничего. Девушку не связывала присяга, так почему бы её просто не отпустить...

Постепенно безликие серо-стальные коридоры, функциональные трапы и ощерившиеся скобами лестниц трубы сменились лаконичным дизайном офицерских ярусов. Ингвар понял, что приближается к мостику и навигационной рубке.

Конвоиры подвели Фалька к белоснежной двери капитанской каюты. Замерли по обе стороны.

— Заходи, — приказал марсианин с квадратной челюстью и более грубыми чертами лица. — Тебя ждут.

Фальк тронул запирающий сенсор и переступил порог каюты. Похоже, кто-то настроил систему безопасности на его отпечатки.

Дверь за спиной бесшумно въехала в пазы.

Капитанская каюта практически не отличалась от обычной квартиры клерка где-нибудь в Шанхае или Токио. Единственное, что смущало — скромные размеры. Корабельный стандарт, ни больше ни меньше. Правда, если сравнивать с каютами рядовых членов экипажа, одно отличие всё же было. Мебельные генераторы. Никакой архаики — всё, что нужно выращивалось одним мысленным усилием. А ещё Фалька поразила фанатичная приверженность хозяина старым флотским традициям — в одну из стен был вмонтирован иллюминатор, за которым виднелся краешек Юпитера. И вездесущая тьма. Агент не сразу понял, что иллюминатор голографический. А когда понял, ему стало смешно.

Из мебели — два простых стула с изогнутыми спинками. На одном из этих стульев сидел Дориан Стейвей, куратор Ингвара. Игнорируя удивлённый взгляд своего подопечного, Стейвей молча указал на свободный стул.

Ингвар сел.

— Вот что меня больше всего печалит... — Сказал Стейвей. — Догадываешься?

Фальк не догадывался.

— Я столько времени впустую потратил на твоё обучение, Ингвар. А ты попался на примитивном «жучке». Ты всерьёз думал, что флотские каюты не прослушиваются?

Агент пожал плечами:

— Я проверил. Нашёл одну бусину, прилепил рядом гаситель.

— Молодец, — Стейвей скривился. — Вот только марсиане пользуются допотопными «жучками». Эти штуки не блокируются нашими методами. Бусины надо уничтожать, Ингвар. Особенно в тех случаях, когда не собираешься возвращаться на корабль.

Помолчали.

— Ты знаешь Кодекс, — устало произнёс Стейвей. — Мы оба его знаем. При обычных обстоятельствах тебя бы запечатали в конструкт. Твои достижения не послужили бы смягчающими обстоятельствами. Но в военное время... Фриков-предателей стирают. Или выбрасывают в шлюз, прилепив к одежде ментальный ограничитель. Помехи в каналах не позволят тебе спастись.

— Выбросят сейчас, — процедил Фальк, — или мы погибнем в атомном пламени через неделю... не всё ли равно? Неос был прав. Война — это всё, что мы умеем.

Куратор вздрогнул.

На долю секунды Фальку почудилось, что Стейвей колеблется. Потом к Дориану вернулось прежнее самообладание.

— Вот что, — Стейвей поднял руку, показывая, что его нельзя перебивать. — Ты не прав по всем пунктам. Но речь сейчас не об этом. Твоё дело рассматривали те, кто стоит значительно выше меня. И они решили оставить всё, как есть. Тебя и Веру не тронут. Твой проступок будет стёрт из электронных досье. Ты даже сможешь продолжить карьеру в спецслужбах. При желании.

— Но? — Ингвар изогнул бровь.

Куратор ответил не сразу.

— Им от тебя кое-что нужно.

Смысл этой фразы раскрылся перед Фальком значительно позже. И этот смысл тяжёлым грузом лёг на его плечи.

Вечером того же дня по кораблю поползли слухи о заключённом мире. Прекратились боевые действия в киберпространстве. Дипломатические миссии вернулись в штатный режим. Начали восстанавливаться транспортные линии. Похоже, правительство Объединённых Наций сумело договориться с «Акваториумом». Два флота по-прежнему шли на сближение, но теперь они намеревались объединиться.

 

ЗВС Ганимеда. Удалённый доступ. 01.11.2150

Ветер шевелил кроны деревьев и наполнял собой гулкую пустоту вестибюля. Кто-то открыл панорамное окно. Теперь можно было вдыхать сосновый аромат, прогуливаться по террасе или просто сидеть в кресле, грея в руках кружку с кофе. Фальк именно так и поступил. На нём был тёплый шерстяной свитер, потёртые джинсы и осенние ботинки. Над кронами громоздились сизые тучи. Из леса доносилось поскрипывание и потрескивание. Под чьей-то ногой хрустнула ветка.

Люди прибывали неспешно.

Казалось, никто не хотел нарушать атмосферу умиротворённости. Но это — лишь фасад. Все чего-то ждали. Ожидание разлилось по конструкту вязким киселём. Почему-то Фальк настроился на большое сборище. И в очередной раз ошибся. Никто из его коллег по расследованию в ЗВС приглашён не был. А вот те, кого пригласили... Их агент ожидал встретить в последнюю очередь. И если фигуры Вейшенга У и Дориана Стейвея были ожидаемы, то Леонид Гранский оказался неприятным сюрпризом. Фальк смерил бывшего врага холодным взглядом. Гранский предпочёл высокомерную отстранённость.

Вскоре материализовались Даллас Нгуэн и Николай Шестовский. Первый числился министром обороны Земли, второй — адмиралом марсианских ВКС. Фальку показалось, что среди приглашённых мелькнуло знакомое лицо — женщина, вызванная Гранским на показательную казнь в ледяной коре Европы. Был ещё сухощавый мужчина, весь какой-то угловатый и несуразный. Этот персонаж носил полувоенный френч без знаков различия. Фальк предположил, что перед ним — командующий флотом «Акваториума». Правительство Объединённых Наций было представлено Гуннаром Хо Ши, лидером правящей партии «Вселенная». Похоже, в одном конструкте собрались самые влиятельные люди Системы. Фальк чувствовал себя неуютно в их компании.

Интересно, почему не явился директор ДБЗ? Ходили слухи, что его отстранили от должности, назначив Вейшенга У «исполняющим обязанности».

Вершители судеб решили устроить совещание на террасе. Поймав взгляд Стейвея, Фальк покинул объятия кресла и присоединился к их компании. Все сели, вырастив новые кресла из пустоты. Сформировался круг посвящённых.

— Мы стояли на пороге масштабного конфликта, — заговорил Гуннар Хо Ши, — но сумели достичь компромисса. Это радует. Думаю, все присутствующие осознают... двойственность ситуации. Итак, наступил переломный исторический момент. И былые противоречия нужно отбросить в сторону.

Гранский тихо кашлянул.

Все головы повернулись к директору «Акваториума», который, похоже, сумел восстановить былое влияние.

— Весь вопрос в том, — сказал Гранский, — что парадигма изменилась. Земле остаётся лишь принять это. Вы больше не главенствуете.

— Как и вы, — сухо заметил Нгуэн.

Повисло молчание.

— Господа, — перехватил инициативу Вейшенг У. — Мы собрались не для выяснения отношений. Обстоятельства требуют единой позиции. Я хочу вам представить Ингвара Фалька, специального агента моего департамента. Мистер Фальк занимался расследованием по делу неосов.

Ингвар тотчас оказался на перекрёстке внимания. Вероятно, следовало подняться и вежливо кивнуть. Фальк не шелохнулся. Вряд ли его собирались одаривать почестями.

— Наслышан, — хмыкнул Шестовский. И бросил презрительный взгляд в сторону директора «Акваториума».

Остальные не перебивали.

— Вчера мы достигли определённого... компромисса, — тихо произнёс У. — Сегодня не последует возражений?

Никто не возражал.

— Что ж... нам остаётся лишь заручиться поддержкой агента Фалька. — Вейшенг У в упор посмотрел на своего подчинённого. Этот взгляд ничего не выражал. Ни издёвки, ни порицания. Взгляд мудрого и понимающего человека. — Ингвар, суть нашего предложения такова: вам предстоит отправиться на Юпитер, в область Большого Красного Пятна. Дальше — высадка на седьмой станции. И ожидание дополнительных инструкций. От вас многое зависит.

— В чём заключается задание? — спросил Фальк.

Вейшенг У обменялся быстрым взглядом с Дорианом.

— Детали миссии — после посадки.

 

Юпитер. Седьмая водородная станция. 02.11.2150

Летели молча.

Вера подключилась к нейроинтерфейсу своего корабля и полностью сосредоточилась на управлении. Фальк знал, что им нужно преодолеть свыше десяти тысяч километров, прежде чем «Зевс» сумеет пристыковаться к шлюзу седьмой станции. Внешний слой, состоящий из водорода, шаттлы проходят легко. Затем начинается гелиево-водородная среда, к которой постепенно примешиваются аммиак, вода и гидросульфид аммония. Именно здесь формируются знаменитые облака Юпитера. Если подключиться к внешним датчикам, можно увидеть клубящуюся разноцветную массу с изрядным доминированием оранжевой палитры, а также ослепительные молнии, тысячекратно превышающие земные аналоги. По мере снижения аппарата будет нарастать атмосферное давление и увеличиваться воздействие агрессивных газовых сред. Поэтому обшивка «Зевса» отливается из сверхпрочных сплавов, а дополнительной страховкой служит энергетический щит. Генерируемое шаттлом поле не только спасает корпус от давления, но и поглощает разряды молний, если те случайно попадают в обшивку. Чудовищный удар испепелил бы земной самолёт, но кокон распределяет нагрузку по своей поверхности и гасит напряжение.

Датчики улавливают пульсацию рентгеновских пятен, неведомые радиосигналы, отправляемые Юпитером в космос, голоса хантеров и флоатеров. Корабельный компьютер слышит чудовищный рёв ураганов, образующих периферию Красного Пятна. Все эти потоки информации струятся по оптоволокну, оцифровываются и анализируются. Наверное, человек должен ощущать свое безмерное одиночество, погружаясь по спирали в газовую пучину бывшего солнца. Есть в этом некое... самоотречение. Отказ от эго, медитативное осознание ничтожности всего сущего. Фальк думает о теориях учёных, выдвигавших гипотезы о юпитерианском происхождении человечества. О том, что его, Ингвара, предки, вероятно, обитали где-нибудь на Европе, а потом перебрались на Марс, и ещё дальше — на Землю... Им было нелегко там, на дне гравитационного колодца, но они выжили. И вернулись в исходную точку.

Фальк думает о том, что БКП образовалось около пятисот лет назад. Быть может, именно тогда неосы облюбовали Солнечную систему, захотели создать здесь аванпост своей непостижимой империи. И этот жуткий разум, столь могущественный, что его нейроимпульсы способны менять климат, вызывать бури, управлять атмосферными тварями...

Пятно бесновалось на экранах.

Фальк намеренно не подключался, он хотел остаться наедине со своими мыслями. Агент вспоминал вчерашний разговор с Верой. Он пытался отговорить девушку пилотировать «Зевс». Миссия не должна была закончиться ничем хорошим. Скорее всего, это билет в один конец. Лётчица была категорична. Ты вернулся, хотя мог сбежать, сказала она. И я тебя не брошу сейчас. Или ты знаешь толпу пилотов, которым можно доверять в случае чего? Ингвар не знал. Кроме того...

Вера его любила.

Так сложилось, что они готовы были умереть друг за друга. И это уже не изменить.

Десятки часов Фальк провёл, не смыкая глаз и перебирая версии. Но он так и не сумел придумать ничего толкового. Что может сделать один человек против создания, способного управлять целым миром? Не взорвать же станцию, рассчитывая уничтожить пришельца... Да и кто ему даст это сделать? Водородные профсоюзы достигли определённого паритета с властями Земли и боссами «Акваториума». Управляющий станцией не противился спуску и даже согласился разблокировать шлюз. Это похоже на сотрудничество.

Неос тоже себя никак не проявлял. Флоатеры мирно паслись у границ БКП. Хантеры занимались привычными вещами — пожиранием своих жертв. Дроны перестали пропадать.

Перемирие?

Или затишье перед бурей...

«Зевс» пронзал атмосферные слои по размашистой спирали. Часы погружения.

Юпитер, безусловно, обладал твёрдым ядром. Под напластованиями металлического водорода скрывалась планета, поглощённая газовым гигантом около миллиарда лет назад. По твердотопливным залежам ползали роботы-бурильщики, инсектовидные монстры, доставлявшие водород на станцию. Сама платформа дрейфовала на поверхности океана, образованного водяным льдом. Требовалось невероятное количество энергии, чтобы удержать эту штуку в равновесии и одновременно защитить от многокилометрового воздушного пресса. Полное отсутствие границ. Океан бурлит в кромешной тьме, обрушиваясь тоннами ледяной взвеси на внешний периметр станции. А ещё ниже — странная роботизированная жизнь, подчинённая воле искусственного интеллекта.

Спуск кажется бесконечным.

Фальк подавил в себе желание нырнуть в вирт — туда, где притаилась его несбыточная мечта. Быть может, когда-нибудь... Но уж точно не сейчас. Он наблюдает за Верой, распятой в кресле первого пилота. Чудовищная гравитация должна была раздавить дерзких букашек, сунувшихся в чуждую реальность. Но антигравы работали на полную катушку, мешая слабым телам превратиться в фарш.

Веки лётчицы дёргались.

На экранах заворачивались вихри.

Фальк закрыл глаза. На него навалилась бесконечная усталость человека, которому опротивела его работа. Было ли у него желание продвигаться к ответственным постам, кураторству и скрытым пружинам власти? Навряд ли. Фальк уже принял решение: если он выживет, то вместе с Верой отправится на Землю. Поселится там, где хочет. И будет проедать своё выходное пособие. А там видно будет.

Приближаясь к станции, «Зевс» включил прожекторы. Вековая толща тьмы рассеялась. В белых кругах проступили бронированные элементы периметра станции. Казалось, шаттл притягивался к наклонной плоскости античной пирамиды, испещрённой желобами, каналами, прямоугольными выростами и пузырями силовых генераторов. Боковая часть монстра была охвачена едва заметным мерцанием, в глубине которого иногда проскальзывали вспышки.

Станция дрейфовала к центру БКП. По мере сближения с оком Юпитера слабели атмосферные вихри, устанавливалась хорошая погода. Интересно, местные фанатики усматривают в этом добрый знак?

Квадратная секция сместилась, пропуская «Зевс» в стыковочный отсек. Вера изменила конфигурацию шаттла, погасила скорость и выдвинула тормозные дюзы. На несколько минут «Зевс» застыл, регулируя высоту и синхронизируясь со станцией. Затем началось сближение.

Прожекторы погасли.

Толчок.

Через некоторое время лётчица открыла глаза. Нейрокабели со змеиным шорохом вползли в кресельные гнёзда. Фальк терпеливо ждал, пока девушка не вернётся в привычную реальность. В шлюзовой камере уравнивалось давление. Насосы откачивали ядовитую атмосферу.

— Не похоже, чтобы нас кто-то встречал, — хмыкнула девушка.

Ингвар покачал головой.

— А нас и не должны встречать.

Лётчица не поверила своим ушам.

— Что?

Фальк терпеливо объяснил:

— Сейчас разархивируется запись, сделанная моим куратором. Прямо у меня в голове. Я ненадолго выпаду из твоего поля зрения. Выслушаю инструкции.

— А дальше?

— Дориан сказал, что нам не придётся покидать шаттл.

Больше Вера ни о чём не спрашивала.

Научилась слепо доверять.

Фальк откинулся в кресле, чувствуя, как в голове разворачиваются фрактальные кольца новой реальности. Ему не требовалось подключение к Сети — конструкт был вшит в мнемонический имплантат. Рубка «Зевса» померкла, растворилась в потоках условностей и сменилась лаконичной картинкой.

Сумрачная комната без мебели. Голые стены. Одна из стен отсутствует, пол обрывается в бездну. И там — опостылевший Юпитер.

Спиной к Фальку, на краю бездны, сидит человек. Ноги незнакомца свешиваются в чёрный провал. В силуэте чудится что-то знакомое.

— Подойти, — говорит человек.

Фальк садится рядом.

Почему-то за пределами комнаты есть воздух. Можно сидеть, любоваться звёздами и газовым гигантом, болтать ногами. Наслаждаться стандартным тяготением. И не особо переживать по поводу завтрашнего дня.

— Тебя нет, — сказал Фальк.

— Разумеется, — сказал отец. Всё было прежним, до боли знакомым. Голос, интонации. Морщины возле глаз и носа. Короткие седые волосы. Прямо как в их последнюю встречу. — Меня создал Дориан Стейвей. Решил, что так тебе будет легче воспринять информацию.

Фальк кивнул.

— Они договорились, — сказал отец. — Земля и корпоративный анклав. Тебе это известно, мне это известно. Но будущее туманно. Человечество должно решить, в каком направлении двигаться. Есть много противоречивых суждений, Ингвар. Поэтому они приняли решение.

— Какое, папа?

Старик в упор посмотрел на сына.

— Два пути, сынок. Воевать с неосами, отстаивая независимость. Победить или проиграть. Но не сломаться.

— А второй путь?

— Ты и сам понимаешь. Принять его условия. Симбиоз, если угодно.

Помолчали.

— Решать тебе, — закончил отец.

— Мне? — опешил Фальк.

— В этом и заключается твоя миссия, сынок. Тебя выбрали вершителем судеб. Ты один в ответе за всех людей. Мир или война. Процветание с могучим покровителем или гордое одиночество во вселенной. Сейчас я уйду, а ты подумай. Не спеши, взвесь всё хорошенько. И поговори с ним от имени всех нас. Твоё слово — закон.

Прошло несколько секунд, прежде чем Фальк понял, что сидит один. Отца больше нет. Ничего нет. Только он и Юпитер.

В недрах Пятна что-то шевельнулось.

январь-март 2018