Глава 1

День открытых Дверей

Вертерис встретил Коэна штилем.

Посредник не думал, что такое возможно. Скит всегда располагался на перекрестье небесных потоков. Самая сложная роза ветров на континенте. И тут — штиль. Последний раз нечто подобное было отмечено сто пятьдесят лет назад.

Дверь, ведущая на Землю, притаилась в недрах Вертериса. Выйдя из портала, Коэн двинулся по широкому коридору, не похожему на что-либо в Преддверье. Здесь такие коридоры не строят. Не коридор даже, а сводчатая труба, украшенная барельефами и древними письменами. Словно погружаешься в кишечник великана или бродишь по одному из тех уснувших кораблей, что мифические Демиурги оставили своим неказистым потомкам. Ты идешь, а справа и слева — Двери. Таинственные зеркала, матово поблескивающие в свете газовых ламп.

День открытых Дверей.

Матовые поверхности колышутся, пропуская странников, путешествующих среди звезд. В одних туннелях слышен гул многоголосой толпы, в других царит гробовая тишина. Почему так? Многие Двери заблокированы, пройти через них невозможно. Это произошло тысячелетия назад, когда человечество воевало с Посторонними. Опасаясь масштабного вторжения, Демиурги изолировали самые опасные, с их точки зрения, миры. Вход туда запрещен и поныне.

Коэн шагал по безлюдному коридору.

Тоннель заворачивался, пересекался с другими червоточинами под немыслимыми углами, медленно поднимался к вертерианской «яме». Плиты под ногами были сделаны из неизвестного материала, который почти не изменился за минувшие столетия. Ни сколов, ни трещин, ни продавленных участков. Вряд ли это камень, подумал посредник.

Масштабы подземного города поражали. Одинокий путник здесь теряется, остро ощущая собственное ничтожество. Вечные Двери, поставленные Демиургами, раздавались вширь и ввысь, соперничая с самыми высокими зданиями Преддверья. Сами туннели были рассчитаны на внушительный поток транспорта и пассажиров. В некоторых источниках встречались упоминания о том, что через порталы в былые времена проходили дирижабли и другие летательные аппараты. Еще бы, подумал Коэн. Торговля шла по всему освоенному космосу. Даже в дни молодости посредника действующих порталов было больше.

На перекрестке тоннелей Коэн свернул влево и встроился в поток инопланетных торговцев. Люди и нелюди везли свой товар — кто на вьючных животных, кто на парящих в воздухе аппаратах, а кто и на обычных повозках, запряженных рабами и наемниками-рикшами. Посредник затерялся в этом потоке, ощутил себя частью межзвездной общности. Крохотная песчинка в коридорах вечности.

Тоннели сходились в циклопическом зале, оккупированном таможенниками, магами и представителями тайной канцелярии. Все товары досматривались, сопроводительные бумаги проверялись. Коэн быстро прошел контроль, поскольку ничего лишнего при себе не имел. Кроме того, у него был статус дипломата Предельных Чертогов.

Штиль на Площади Ветров — что может быть невероятнее? Коэн увидел знаменитую Дверь, расположившуюся на стыке двух улиц, вьющихся по внутренней поверхности Нижнего Кольца. Дверь вела в какой-то периферийный мирок и служила скорее символом могущества Вертериса, чем серьезным торговым порталом. Вообще непонятно, для чего ее тут поставили.

Купол Коллегиума впечатлял, как и прежде. Пять лет назад здесь собрались лучшие маги Тверди, чтобы дать отпор войску Посторонних, вторгшемуся в Срединное Море.

Коэн поймал экипаж на окраине паркового комплекса, у монумента Первому Кормчему. Приказал вознице ехать наверх, к одному из постоялых дворов.

Чем глубже проваливалась чаша Площади, тем свежее становился воздух. На миг Коэну почудилось, что задул ветер. Но это было лишь мимолетной иллюзией.

Его номер располагался на третьем этаже дорогой гостиницы «Нортумбрия». Этаж был мансардным — всё, как любил Коэн. Внутри апартаментов — туалет, ванная, собственная кухонька. Посредник экономил время и питался тем, что готовили местные повара, но сегодня он хотел ограничить связь с внешним миром. Для этого придется варить пищу самому. Неплохой способ собраться с мыслями, взглянуть на происходящее под разными углами.

Вечером задул слабый ветерок.

Коэн сидел на террасе, любуясь закатом. В руках посредника была чашка с травяным отваром. На низком столике — пустая тарелка и кувшин, наполненный ягодным морсом. С террасы открывался шикарный вид на оба Кольца и Площадь Ветров. Солнечный диск наполовину спрятался в дальних крышах и сейчас затапливал спиральную улицу багровой мутью. Контуры домов обретали четкость, тени удлинялись. Свежий ветер стал приятным дополнением к этой картине.

Сделав глоток из чашки, Коэн вдохнул вечернюю прохладу. Лето втянуло свои липкие щупальца в арки, канализационные решетки и сумрачные подвалы старинных домов. Если бы Коэн жил на Земле, он бы назвал этот месяц августом.

Но здесь — Преддверье.

Посредник ждал гостя. Человека, проделавшего долгий путь, чтобы встретиться с Коэном. Человека, которому есть, что сказать.

Чашка опустела.

Багровый диск закатился за стенку исполинской ямы. Коэн понимал, что день продолжается — светило находится где-то над линией горизонта. Ночь наступает исключительно в Вертерисе, парящем на двухкилометровой высоте. А еще точнее — ночь наступает внутри чаши. Жители Скита, чьи окна выходят на внешнюю сторону, все еще радуются предзакатной игре оттенков. И они видят море.

В дверь постучали.

Коэн поставил чашку на стол, поднялся из плетеного кресла-качалки и быстро покинул террасу. В прихожей снова раздался стук.

— Кто?

— Сам знаешь.

Голос был знакомым. Посредник дважды щелкнул ключом, легким движением руки снял охранное заклятие и открыл дверь. В полутемном коридоре застыла коренастая фигура.

— Заходи.

Порог переступил мужчина неопределенного возраста. Короткая стрижка ежиком, едва заметный шрам на подбородке. Добротная, но не запоминающаяся одежда. При достаточно низком росте человек отличался крепким телосложением, его походка была мягкой и пружинистой. Отчасти — хищной.

Вдвоем они проследовали в комнату.

— У тебя вкусно пахнет, — сказал человек.

Гость Коэна носил простое и древнее имя — Марк. Землю этот человек покинул в незапамятные времена. В Преддверье Марк бывал крайне редко, так что его никто не мог здесь знать.

Никто, кроме Коэна.

— Садись, — посредник указал гостю на массивное кресло в углу, — я принесу чего-нибудь поесть.

Марк расплылся в довольной улыбке.

— Мне пришлось прыгать четыре раза, чтобы успеть на встречу. Это… немного изматывает.

Посредник кивнул. И скрылся на кухне, где загремел тарелками и кастрюлями. К счастью, ужин не успел сильно остыть.

Марк столетиями работал на фракцию Коэна в качестве «специалиста по дальним мирам». Это означало, что в гости к посреднику наведался профессиональный шпион, добывающий ценные сведения по всему космосу. За минувшие века Марк ухитрился собрать агентурную сеть из сотен и тысяч осведомителей. Финансирование этой сети было едва ли не основной статьей расходов ордена Посоха и Ножа, к которому принадлежал Коэн. Все значимые события дальнего космоса фиксировались и учитывались, после чего подвергались детальному анализу. Все, что потенциально угрожало балансу сил в Преддверье, попадало в отчеты первой очереди. Личное присутствие Марка в Преддверье не требовалось, поэтому депеши передавались с помощью фамильяров и безымянных гонцов, теряющих память после доставки сообщения.

Марк обладал талантом, выделяющим его из безликой цепочки прочих агентов. Этот человек был паранормом. Он не пользовался Дверьми, не пробивал порталы, не управлял космическим кораблем. Марк перепрыгивал с планеты на планету. Джампер — вот как он себя называл. Раньше таких, как он, было много. Но война с Посторонними опустошила ряды Демиургов и их потомков. Возможно, Марк был последним землянином, умеющим свободно перемещаться среди звезд.

— Что случилось? — Не выдержав долгой паузы, джампер заговорил первым. — К чему такая спешка, Коэн?

Посредник вошел с подносом, уставленным тарелками с едой. Миска густого супа, отварной картопль, мясная подлива, баранья нога и салат. А еще — нарезанный ржаной хлеб. Марк тотчас набросился на еду. Он ел с жадностью, не обращая внимания на Коэна. Четыре прыжка. Большая нагрузка на одного человека. Возможно, за плечами джампера остались тысячи световых лет.

Коэн сходил на балкон, забрал кувшин с морсом и грязные тарелки. Посуда отправилась в мойку, морс — на подоконник. Пройдясь по комнате, Коэн зажег керосиновые лампы. Помещение наполнилось приятным, слегка желтоватым светом.

За окном сгущалась тьма.

— Посторонние, — сказал Коэн.

Марк оторвался от еды.

— И что? Мы боимся их тысячу лет. Все ждем, когда эти парни вернутся, чтобы добить остатки нашей цивилизации. Так называемой цивилизации.

Коэн вздохнул.

— Здесь они потерпели поражение.

— Так успокойся. Отдохни пару месяцев. Поверь, этот мир обойдется без твоей опеки.

Коэн разлил морс по чашкам. Одну протянул гостю.

— Понимаешь, Марк… Вся наша самоуверенность основана на простом факте — Посторонние не могут пройти в земную Дверь. Это единственный портал, который им недоступен. Так?

Джампер кивнул с набитым ртом.

— Так.

— А если нет? Если я тебе скажу, что один из них, возможно, проник на Землю?

Марк отложил вилку.

— Я отвечу, дружище, что тебе пора на покой. Это невозможно. Посторонние явились с другого конца Галактики. Их корабли очень медленные, они гораздо хуже всего, что создавалось нашими предками. Поэтому чужаки любят пользоваться нашими Дверями. Вот только не в каждую Дверь можно войти. Знаешь, Демиурги были умными. Они защитили свою родину так, что никому и не снилось. Даже тандрадианцы не способны взломать это пространство. Я рассказывал о своем эксперименте? С прыжком на Землю?

Во взгляде Коэна вспыхнула заинтересованность.

— Нет.

— Тогда слушай. Я лет десять собирал данные о ближайших к Земле системах. Составил в голове карту освоенных миров с подходящей для дыхания атмосферой. Ну, и с другими параметрами, подходящими нашим хлипким организмам. План был таким — прыгнуть к Звезде Барнарда, а оттуда махнуть на Землю. И что ж ты думаешь? Я не смог. Блокировка актуальна даже для паранормов.

Коэн слушал, не перебивая.

— Есть определенный сектор простраства, — добавил Марк, — с измененными физическими характеристиками. Не спрашивай меня, как это сделано. Я не знаю. Суть в том, что туда не прыгнешь, не перетащишь корабль, не откроешь портал. Никаких червоточин, кротовых нор. Баррикады на всех уровнях реальности.

— Это мне известно, — согласился Коэн. — И до определенного момента я разделял твои взгляды. Но события последних дней пошатнули мою веру.

Коэн рассказал джамперу про убийство главного земного привратника. С каждым произнесенным словом гость хмурился и мрачнел.

— И ты отправил в Стимбург мастера ножей, — подвел итог Марк.

— Ничего лучше я придумать не мог.

Марк надолго задумался.

— Что ж, — произнес он, глядя в окно. Там проступил серп нарождающегося Паломника. — Твои выводы могут оказаться верными. Но что требуется от меня?

— Сбор данных, — не задумываясь, ответил Коэн. — Меня больше не волнуют Посторонние. Они, похоже, затаились. Я хочу знать об активности жнецов и тандрадианцев. А еще — о планетах вблизи Солнечной системы, на которых могли остаться звездолеты.

Марк понимающе кивнул.

— Ты прав, друг мой. Эти вещи надо проверить в первую очередь. Я займусь этим.

Коэн улыбнулся.

— Держи меня в курсе.

— Разумеется, — Марк поднялся. — Спасибо за вкусный ужин.

— Уходишь? — Коэн поднял бровь. — Разве тебе не нужно выспаться перед прыжком?

Лицо Марка сделалось серьезным.

— Нужно. Но я подозреваю, что долгий сон приведет к смерти всего рода людского.

 

Глава 2

Человек с белым зверем

Делрей вытащил из кармана револьвер, взвел курок и направил на странного человека с белым зверем. Волны панического страха захлестывали все его существо, но детектив постарался взять себя в руки. Это всего лишь животное, сказал он себе. А парень напротив — примитивный дикарь из отсталого в технологическом плане мира.

— Стой на месте, — велел Делрей. — Иначе выстрелю.

Наемник Коэна с интересом взглянул на оружие в руках собеседника. Он понял, что эта штука убивает на расстоянии и решил не испытывать судьбу. Оба переговорщика застыли в пяти шагах друг от друга.

Нечто коснулось разума Делрея. Словно чьи-то мягкие лапы протоптались по краю сознания. Владелец этих незримых лап оскалился, примериваясь для броска.

— Ты не успеешь, — предупредил человек с белым зверем. Почему-то Делрей ему поверил. — Давай поговорим.

Делрей нехотя убрал ствол.

— Мой наниматель…

— Я знаю, кто твой наниматель, — перебил Делрей. — Не будем попусту тратить время. Чего ты хочешь? И что можешь предложить?

Ответ последовал незамедлительно.

— Работать вместе. Я не знаю твой мир, Делрей. Ты не сталкивался с теми, кого пытаешься найти. Без моих знаний и навыков ты не справишься с задачей.

Делрей поразмыслил над словами чужака.

— Как тебя зовут?

— Ольгерд.

— Кто ты, Ольгерд? Асассин?

Человек покачал головой.

— Мастер ножей.

По лицу Делрея было видно, что эти сведения ничего ему не дают. Опасливо покосившись на зверя, детектив сказал:

— Ты можешь держать его подальше?

— Нет.

Небо снова затягивали тучи. Значит, вечером будет дождь. Ну, а чего ты хотел? Осень…

— Давай-ка уберемся отсюда, — предложил Делрей. — Есть хочешь?

— Неплохо бы.

В голове детектива пронеслись разные варианты. Паб? Со зверюгой туда не пустят. Харчевня? Тем более. Ночной рынок с разносчиками быстрой еды? Пожалуй, это единственное разумное решение. Там хватает эксцентричной публики, на этого дикаря даже не взглянут.

— Идем.

Если свернуть с Аллеи Уставшего Времени на Драг-Авеню, прибежище разномастных барыг и мутных личностей, можно выбраться на Крестовый Спуск. Это старинная улочка, петляющая среди заброшенных домов, предназначенных под снос. Мостовая, сложенная из неотесанных валунов, выводит путника к Тайной реке и затхлому водохранилищу. Это место давно превратилось в пристань ржавых барж и пароходов, гниющих в самом сердце Стимбурга. Тут же пристроился плавучий рынок. Ночной, дешевый и сердитый. Обитель маргиналов, поваров без лицензии и прочего сброда, с которым лучше не связываться. Впрочем, рыночная еда была удивительно приятной на вкус, и после нее даже не крутило живот.

Троица направилась к ущелью Драг-Авеню.

— Что ты знаешь? — спросил Делрей. Ветхие здания нависли над запоздалыми прохожими. Фонарщики уже приступили к своей работе — шары вспыхивали один за другим.

Ольгерд пожал плечами.

— Мало. Убит Николас Фламель, привратник единственной Двери, ведущей в Предельные Чертоги…

— Это еще что? — не понял Делрей.

— Так мы называем Землю.

Улица была мрачной и неприглядной. В зияющих ртах подворотен мелькали какие-то тени. Многие дома казались нежилыми — оконные проемы заливала чернота.

— Коэн подозревает, — продолжил прерванный разговор Ольгерд, — что этого колдуна мог убить кто-то извне.

Делрей вздрогнул.

Сказанное удивительным образом перекликалось с его собственными мыслями. Коэн — не дурак. Возможно, циник, жертвующий людьми ради неведомых благих целей. Но уж точно не дурак.

— Извне, — повторил Делрей. — Что это может значить?

Ольгерд пожал плечами.

— Да что угодно. У нас хватает врагов. Например, Посторонние.

Делрей хмыкнул.

— Это миф. Оправдание нашей деградации.

Мастер ножей резко остановился, схватил Делрея за плечо и развернул лицом к себе. Они были примерно одинакового роста, но человек из Преддверья был невероятно силен. Делрей с ужасом подумал, что этот парень может с легкостью свернуть ему шею. Если захочет.

Их глаза встретились.

— Пять лет назад мы сражались с Посторонними, — прошипел Ольгерд. — Погибли мои друзья. Многие не смогли пережить те дни, когда Пацифида вторглась в наши земли. Так что не говори мне о мифах. Все это время вы отсиживались за своей Дверью. Никто не явился к нам на помощь. Хотя это вам угрожала опасность. Мы просто оказались на пути чужаков.

Делрей попробовал вырваться, но не смог.

— Знаешь, что любят делать Посторонние? — Ольгерд неотрывно смотрел на землянина. — Вселяться в людей. Используют тебя, как инструмент. А еще они меняют лица и лезут в твои сны.

Детектив потрясенно молчал.

Ольгерд отпустил спутника и двинулся дальше. Ночное небо загромоздили тучи. Мгла окутала все близлежащие районы. Вдалеке громыхнуло.

— Фламеля разрезали на куски, — сказал Делрей. — Криминалист не знает, что за оружие было применено. Идеальные срезы — такого нигде не встретишь.

— Взглянуть можно?

— Вряд ли. Тело в полиции, а я там уже был. Инспектор тебя не знает, так что…

Ольгерд махнул рукой.

— Не важно. Думаю, это жнец.

— Кто?

— Жнец. Появляется ночью, орудует косой. Их практически невозможно убить. Если в Предельных Чертогах действует жнец — это серьезная проблема.

— У нас сильные волшебники, — зачем-то сообщил Делрей. В его голосе слышалась растерянность.

— Не всякий колдун справится со жнецом, — глубокомысленно изрек мастер ножей.

Перед ними вырос небритый тип в котелке. Ухмыльнувшись гнилыми зубами, тип произнес:

— Лучший в Стимбурге морфий по доступной цене. Не проходите мимо, господа.

Делрей отодвинул барыгу плечом и зашагал дальше. В спину ему понеслись проклятия.

В свете ночного фонаря лица спутников приобрели мертвенный оттенок. Делрей поискал глазами белого зверя — тот чинно вышагивал в десяти шагах позади.

Драг-Авеню вмонтировалась в Крестовый Спуск. Теперь стоило смотреть под ноги — на брусчатке с налипшей листвой в два счета можно поскользнуться.

— Куда мы идем? — спросил Ольгерд.

— На водохранилище.

— А что там?

— Плавучий рынок.

Странный зверь носился по Спуску, принюхиваясь и присматриваясь к каждому фонарю. С этой тварью могут возникнуть проблемы, решил Делрей. Еще сожрет кого-нибудь. Зверь выглядел действительно зловеще. Огромная пасть, острые клыки. А еще — это дикое ощущение, что существо влезает в твой разум. И непрерывный иррациональнный страх.

— Жнецы, — тихо произнес Делрей. — Откуда они взялись? И почему ты думаешь, что мы столкнулись с одним из них?

— Жнецов привели Посторонние, — сказал Ольгерд. — Мы воевали с ними пять лет назад.

— И часто они такое делают?

— Что?

— Подвешивают части тел в воздухе.

Ольгерд насторожился.

— Жнецы так не поступают.

— Да ну?

Мастер ножей покачал головой.

— Нет. Только не жнецы. Эти твари просто убивают.

Впереди показалась черная гладь Тайной реки. Чтобы попасть на водохранилище, нужно пройти пару сотен метров вниз по течению. Дальше — мост и заросшее бурьяном побережье.

Налетевший порыв ветра вынудил детектива застегнуть плащ. Запахло дождем. А еще — старыми кварталами. Дома тут быстро пустели. Жильцы перебирались в более респектабельные районы. Не все, разумеется. Те, кто мог себе это позволить.

Делрей рассказал мастеру ножей о том, что увидел в доме Фламеля. Ольгерд слушал, не перебивая. Незаметно они спустились к реке, и вышли на старую набережную. Вдоль берега был проложен пешеходный тротуар, по которому не ездили экипажи. За все время прогулки Делрей не встретил ни одного паромобиля, не говоря уже о магических средствах передвижения. Настоящее захолустье.

Рынок был хорошо заметен на расстоянии. В ночь врезались гирлянды огоньков, закрепленных на надстройках списанного парома. Некогда этот паром связывал устье Тайной реки с Чумным Кварталом, но в последнее десятилетие маршрут утратил актуальность. Паром списали, поставили на вечный прикол. А вскоре нашлись предприимчивые люди, арендовавшие этот металлолом за гроши и переоборудовавшие его под свои нужды. Судно сделалось пристанищем для торговцев рыбой, поношенным тряпьем, краденой бижютерией, специями, кухонной утварью и дешевой уличной едой. Встречались тут и приворотные зелья, порошки вуду, наузы, заговоренные амулеты и прочая мелочевка, вызывающая у людей просвещенных кривые усмешки.

Паром был пришвартован к старому причалу, опорные сваи которого обросли толстым слоем ракушечника и укутались тиной. Дощатый настил скрипел и прогибался, но вес идущих по нему людей держал.

Запахло едой, рыбой и специями.

Рынок встретил гостей широкой палубой, над которой громоздились многочисленные надстройки. Часть палубы проваливалась в темной зев, образованный двумя бортами и рубкой управления. Исполинская труба смахивала на крепостную башню, возведенную в незапамятные времена. И всюду — огоньки, имеющие явно магическое происхождение. А еще лотки, прилавки, деревянные ящики с фруктами и овощами, походные печки на колесиках, аквариумы с живой рыбой. До слуха Ольгерда донесся галдеж, присущий всем рынкам всех времен и планет.

— Вон туда, — Делрей указал на людей, обступивших лоток с уличной едой. Приблизившись, они увидели толстяка в клетчатом фартуке, подкладывающго древесный уголь в небольшую печурку на треноге. Над печуркой пристроилась кастрюля, наполненная фасолевым супом. Тут же находился мангал с шипящими на решетке отбивными и низкая жаровня с насаженными на вертел колбасками. Рядом — завернутые в полотенца котлы, стопки бумажных тарелок и связки одноразовых вилок.

Толстяк поразил Ольгерда.

Этот удивительный повар что-то непрерывно помешивал, переворачивал, накладывал и упаковывал. При этом он ухитрялся принимать деньги, отсчитывать сдачу, благодарить за покупку и добродушно трепаться с соседом. Ни одной перевернутой тарелки, сгоревшей колбаски или резкого слова. Каждое движение отточено до автоматизма.

— Привет, Зоран, — Делрей махнул рукой толстяку. — Что нового?

— Люциус! — Зоран расплылся в необъятной улыбке. — Давненько не видел тебя на барже.

Зоран называл плавучий рынок «баржей».

— Бандитов ловлю, — хмыкнул Делрей. — Ты же знаешь.

— А то, — Зоран вручил худенькой девочке лаваш, нашпигованный пловом. — Охраняешь порядок.

— Вроде того.

Ольгерд с интересом рассматривал кухонный набор толстяка. Ничего лишнего, если вдуматься. Миниатюрная фабрика вкуса. Рот мастера ножей наполнился слюной, в желудке заурчало.

— Дай нам парочку лавашей, — сказал детектив, — две тарелки фасолевого супа и пирожки с водорослями.

— Пирожки с водорослями? — скривился Ольгерд.

— Не волнуйся, — Делрей хлопнул его по плечу. — Зоран мастерски готовит пирожки.

Зверь голодными глазами смотрел на происходящее.

— Возьми ему что-нибудь, — сжалился Делрей.

Ольгерд почесал подбородок.

— Зоран продает сырое мясо?

Делрей повернулся к уличному повару.

— Ты продашь моему спутнику кусок сырого мяса?

Зоран опасливо покосился на белого монстра.

— Для него?

Ольгерд кивнул.

— Что ж. Воля ваша.

Нагнувшись, Зоран добыл из-под импровизированного дощатого прилавка гнутую металлическую миску. Открыв дверцу переносного холодильника, достал оттуда огромный кусок вырезки. Холодильник не был подключен к новомодной электрической сети, да и откуда этой технологии взяться на списанной барже? Это был простой металлический ящик, набитый колотым льдом. Возможно — заговоренным. Так или иначе, продукты у Зорана всегда были свежими.

Расплатились вскладчину.

Делрей отметил, что чужак успел обзавестись стимбургскими монетами. В кошельке мастера ножей обнаружились талеры с риксдалерами и россыпь медных грошей. Что ж, Коэн ценил своего наемника.

Отойдя в сторонку, они заняли импровизированный столик — поставленную на ребро коробку, накрытую прошлогодней газетой. Газета была придавлена солонкой.

Белый зверь тотчас набросился на еду. Делрею стало не по себе — эта тварь даже замороженное мясо разгрызала с удивительной легкостью и непосредственностью.

— Что это за зверь? — поинтересовался Делрей.

— Полярный рлок, — ответил Ольгерд с набитым ртом. Вокруг шумела толпа, явившаяся на рынок в поисках дешевых продуктов. Многие обитатели соседних кварталов вели на поводках сторожевых псов — видимо, опасаясь грабителей. Поэтому на рлока не обращали внимания.

Лампы бросали на еду красно-желтые отсветы.

— Не слышал о них, — сказал Делрей.

В сущности, как мало он знает о Преддверье. Мир, который пару тысяч лет назад занимал главенствующее положение в иерархии земных колоний. Мир-перекресток. Кажется, попадешь туда — и перед тобой распахнуты все звездные дороги. Вот только попадать в Преддверье не хочется. За твою жизнь там и медного гроша не дадут.

— Очень вкусно, — похвалил Ольгерд.

Делрей отвлекся от своих мыслей.

— Подожди здесь, — сказал он мастеру ножей и скрылся в толпе. Пожав плечами, Ольгерд отодвинул пустую тарелку из-под фасолевого супа и взялся за отбивную.

Детектив вернулся через десять минут с двумя стеклянными кружками и пробковыми подставками. Над кружками громоздилась белоснежная пена.

— Что это?

Детектив поставил кружки на импровизированную столешницу.

— Пиво.

Ольгерд кивнул. Почему-то он так и подумал. В его мире пиво не пользовалось бешеной популярностью. В тавернах преобладали эль, медовуха и вино. Зимой — грог и глинтвейн.

— Раз уж мы работаем вместе, — сказал Делрей, — стоит познакомиться поближе.

 

Глава 3

Тени предчувствий

Хрума пришлось запереть в бронированной комнате. Антоний на этом настоял. Здесь мои правила, сказал Келар. Ты под моей опекой и должна подчиняться.

И вот Навсикая лежит на медвежьей шкуре, уставившись в потолок. Келар храпит в противоположном углу, а ей не спится. Снаружи пульсирует ночной Трордор — самый чудовищный и непостижимый город Тверди. Девочка хотела побродить по его улицам, увидеть Гнездо и дворец императора, заглянуть в морской порт… Но что-то ее удерживало. Возможно — страх перед гневом Антония и заложенная Вячеславом дисциплина. Или — воспоминания о недавней стычке.

Всю первую стражу Навсикая ворочалась и не могла уснуть. Лунный свет заливал комнату, отпечатывая на стене контуры окна. Наконец, девочка не выдержала. Тихонько одевшись, она выбралась на плоскую крышу. Дом был выстроен по типовому проекту Гильдии Ножей. Спальня, помещение для рлока, крохотная кухонька с кирпичным очагом и терраса для медитаций, на которую ведет люк. Вскарабкавшись по скобам, вделанным в стену, Навсикая отбросила люковую крышку. На ребенка обрушились две луны, звездные россыпи и ночная свежесть.

Вернув крышку на место, Навсикая уселась на теплой поверхности. Перед ней простирался город. Море черепичных скатов, куполов и шпилей. Бескрайний лабиринт кривых улочек, широких бульваров, крохотных переулков, арок и тупиков. Зловещие громады храмов, принадлежащих неведомым культам. Гостиницы и постоялые дворы, непрерывно наращивающие плоть новых этажей и флигелей. Крытые рынки, запирающиеся на ночь. Справа — Таможенный Корпус и Морские Ворота.

Скользили по натянутым нервам канатные капсулы. Крутили свои педали ночные рикши. Пронзительными голосами переговаривались меж собой браннеры, дремлющие на приколе у мачт Гнезда.

Весь этот чудесный мир вливался в девочку.

Навсикая сидела на крыше неприметного дома, завороженная огнями Трордора. Сердце империи билось в непостижимом ритме. Здания карабкались в небо, трущобы превращались в обычные городские улицы. Обмен товарами с Пацифидой обогащал город. Гильдии нуворишей сливались в структуры, пришедшие на смену Торговой Компании. В подворотнях шептались о переделе сфер влияния.

Девочка не думала о торговле и политике. Ей просто нравилось сидеть на крыше, вдыхая непривычные запахи. Мечтать о том, как она прогуливается тут с родителями. Или с братом. И не думать о том, что случилось несколько часов назад.

И тут она ощутила беспокойство.

Что-то было не так. Детский разум силился уловить причину, но ответы ускользали. Казалось, мировая ткань натянулась до предела. Кто-то угодил в беду. Кто-то очень близкий.

Наваждение схлынуло.

Вряд ли маленькая девочка может чувствовать нечто подобное. Решив так, Навсикая покиула крышу и легла спать. В эту ночь ей ничего не приснилось. Обрывки мрачных видений, клочья образов и переживаний.

Антоний разбудил ее на рассвете.

Посреди комнаты стояло деревянное ведро, доверху наполненное кусками сырого мяса.

— Корми рлока, — велел мастер. — Нам пора.

— Куда?

— В порт. За покупками.

Навсикая стрелой выскочила из постели, впопыхах оделась, схватила ведро и побежала открывать бронированную дверь смежной комнаты. Засовы с лязгом сдвинулись, трижды провернулся массивный ключ с ромбовидным навершием.

В комнату ворвался холод.

Беловодье встретило Навсикаю жгучим морозом и колючим ветром. Девочка плотнее запахнула шубу, волочившуюся по полу (наследие предыдущего жильца) и сделала несколько шагов в мутную пургу. Снег настойчиво лез в уши и глаза, проникал за воротник, засыпал волосы. Шапки у Навсикаи не было.

Перед ней очертился силут Хрума.

Волна тепла и признательности. Разумы человека и зверя соприкоснулись.

Еда.

Навсикая поставила в сугроб деревянное ведро и отошла на пару шагов. Хрум тотчас набросился на подношение. До слуха девочки донеслось довольное урчание.

Скоро гулять.

Навсикая передала своему питомцу образ ночного города, подарила ему старого рикшу, везущего коляску с девушкой через канал. Добавила скользящую по канату капсулу. И получила в ответ темные предрассветные закоулки, ворочающихся в своих постелях горожан, осколки лунных кошмаров.

Выбравшись в темную комнату, Навсикая стряхнула с себя налипший снег.

— Пошевеливайся, — буркнул Антоний.

Девочка сбросила шубу и размотала безразмерный шарф. Поставила в угол меховые унты.

Дом использовался странствующими Наставниками в качестве перевалочного пункта. Навсикая знала, что в Трордоре живут еще трое или четверо мастеров ножей, охраняющих местные Храмы Демиургов. Другие метрополии имели по одному мастеру, но Трордор — исключение.

— Хрума лучше оставить, — задумчиво произнес Келар.

Навсикая состроила жалобную гримасу, и Наставник сдался. Когда они втроем покинули убежище, солнце уже выглянуло из-за крыш. Длинные тени перекрывали извилистые улочки, подступающие к Морским Воротам. Ремесленники спешили в свои лавки, докеры и портовые грузчики — к возвышающимся на горизонте мачтам. Навсикая слышала, как шумит прибой. Ну, или ей казалось, что она слышит шорох волн, набегающих на гальку.

Впереди выросла исполинская крепостная стена. Навсикая знала, что стена отделяет ремесленные кварталы от Нижнего Города, растянувшегося вдоль побережья Бухты Радости.

Морские Ворота поразили девочку своим величием. Высокая каменная арка была украшена хтоническими божествами, которым издревле поклонялись жители Трордора. На путников взирали суровые лики Завеи, Дремлющих Жнецов, Девяти Ушедших и Бога-Воителя Дварна. Еще тут были кракены, пожирающие время, Океан с неизменным Рогом Бурь и неистовый Ардр, олицетворяющий силу первозданного огня.

Засмотревшись на каменные барельефы, Навсикая забыла обо всем на свете. Кто-то толкнул ее и грязно выругался.

— Смотри по сторонам, — строго произнес Антоний.

За воротами начинался Нижний Город. Минувшие годы преобразили трущобный лик этого муравейника, но изменения затронули в основном портовую зону. Тут, словно грибы после дождя, росли кабаки, постоялые дворы и многоэтажные бараки для докеров. Все северное побережье Бухты было оккупировано разваливающимися хижинами, глинобитными домишками, палатками и фургонами на колесах. Фургоны пригнали южные кочевники, таборами странствующие по Кайянским предгорьям и верхнему течению Руза.

Нижний Город стал опаснее, злее и густонаселеннее, чем прежде. По ночам сюда даже стражники опасались заходить.

— Держись рядом, — процедил Антоний сквозь зубы. — Ни на шаг от меня. Поняла?

Навсикая кивнула.

— Будь настороже, — голос Келара сделался более мягким. — Тут хуже, чем в предгорьях.

Они двинулись на юг — мимо Сортировочной Башни. Навсикая вспомнила день, когда «Мемфис» причалил к этому месту. С высоты в двести локтей Бухта выглядела игрушечной и безобидной. Словно дети великанов рассыпали внизу склады, краны, ящики и корабли со спущенными парусами. А еще — тележки и копошащихся в грязи человечков.

Теперь все иначе.

Краны и мачты высились над головой девочки, заслоняя небо. Склады из неприметных спичечных коробков превратились в осязаемые здания с распахнутыми настежь воротами. И всюду — крики, ругань, толкотня.

Хрум настороженно втягивал ноздрями портовый воздух. Ему не нравились запахи рыбы и специй.

Антоний шагал к высокому трехэтажному зданию, в котором, судя по всему, располагалась администрация порта. Приблизившись к зданию, Келар посмотрел на девочку. Произнес:

— Жди здесь. Никуда не отходи, ни с кем не разговаривай. Поняла?

— Да.

— Хорошо.

Антоний поднялся по выщербленным ступенькам и скрылся за дверью. Навсикая осмотрелась. Набережная Бухты Радости была вымощена камнем, между пирсами возвышались парапеты. Причалы — сплошь камень, никакого дерева. Широкие и длинные языки, врезающиеся в морскую гладь. Но главное — корабли. Трехмачтовые громадины с множеством надстроек, люков, веревочных лестниц и натянутых канатов. Все это имело названия, но девочка не разбиралась в языке матросов.

— Эй, чучело!

Навсикая не сразу поняла, что обращаются к ней. Кричал оборванец лет четырнадцати, забравшийся на бухту толстенного каната. Паренек был тощим и грязным, его лицо кривилось в презрительной усмешке.

— Ты мне?

— Кому ж еще, — ухмыльнулся бродяга. — Здесь нет других чучел.

— Есть, — нагло заявила девочка. — Ты, например.

Ухмылка сползла с лица паренька.

Приказ Антония не общаться с горожанами напрочь вылетел из головы Навсикаи. Бродяга ее раздражал. Чего он цепляеся? Она ведь никого не трогала.

Паренек свистнул.

Из-за громоздящихся неподалеку ящиков стали выбираться другие беспризорники. Казалось, они ждали своего часа, впав в долгую спячку. И вот свист пробуждает этих демонов подворотни. Кто с темной кожей, кто со светлой. Кто с копной засаленных волос, кто бритый наголо. Татуированные и шрамированные дети. Создания в непонятных лохмотьях, рубахах с чужого плеча, босые и в деревянных сандалиях. Навсикая заметила среди разношерстной толпы и весьма неожиданных персонажей — кошкопса с Пацифиды и дзуарского детеныша, забытого своими родителями в человеческом мегаполисе.

Беспризорники неспешно сходились, окружая Навсикаю. Их предводитель наблюдал за происходящим, стоя на канатной бухте и скрестив тощие руки на груди.

Это ловушка, поняла Навсикая. Бродяги цепляют одиноких прохожих, чтобы обобрать их до нитки. Впрочем, у нее ничего не было. Всеми средствами распоряжался Келар.

Девочку охватил страх.

Потом она взяла себя в руки.

— Она не отсюда, — донеслось справа. — Так одеваются те парни на террасах. Мастера ножей.

— Хорошие шмотки, — поддержал кто-то.

— Мастера ножей?

— Нет, она не оттуда. Гильдия не берет девчонок.

Все это время рлок носился по набережной, распугивая местных кошек и облезлых псов. Навсикая отправила зверю призыв.

Ко мне.

Беспризорников было около дюжины. Их взгляды не предвещали ничего хорошего, а Антоний, как назло, занят своими делами.

— Отойдите, — сказала Навсикая.

Толстяк с цепью в руках фыркнул.

— Или что?

Навсикая ударила его руной щита. Это получилось само собой — просто девочка поняла, что настало время использовать свои знания. Толстяк отлетел на три локтя и плюхнулся в грязь, возмущенно вскрикнув. Цепь звякнула, упав на мостовую.

Толпа на мгновение застыла.

— Взять ее! — Рявкнул предводитель. — Чего вы встали? Девчонку испугались?

Сброд снова зашевелился.

Кто-то попытался ударить Навсикаю сзади обломком весла. Девочка инстинктивно увернулась и рубанула обидчика ребром ладони по кадыку. Парнишка скорчился, хватаясь за горло.

Чей-то кулак задел скулу.

Больно.

Ярость придала девочке силы. Подсечка. Кто-то упал. Кулак — в солнечное сплетение подступившего слишком близко здоровяка. Чему тебя учили? Нападать одновременно, не мешая друг другу, могут лишь пять человек. Или шесть?

Навсикая погрузила себя в боевой транс и ускорилась. Ножи она решила не применять. Действовала голыми руками. Серия ударов в болевые точки. По кадыкам, сухожилиям, ушам и переносицам. Девочка работала из нижних стоек, чтобы свести к нулю силовое превосходство противников. Била ногами, локтями и коленями. Кулаками, костяшками пальцев и ребрами ладоней. Некоторые бродяги скулили, хватая ртами воздух, но подняться уже не могли.

И тут появился рлок.

Последняя точка в споре.

Беспризорники отпрянули, в страхе прижались к своему предводителю. Злые лица исказились от неподдельного ужаса. Явился кошмар, которым их с детства пугали. Персонаж страшных сказок, от которых дрожь пробегает по всему телу.

— Она — мастер ножей…

Шепот прогулялся по мостовой, достиг слуха каждого участника потасовки. Пострадавшие от кулаков Навсикаи беспризорники медленно отползали прочь — к громоздящимся у стены ящикам.

Предводитель банды прошипел:

— Я найду тебя.

Навсикая отправила по дуге метательный клинок. Нож замер у самого лица парнишки. Лезвие едва не коснулось глазного яблока.

— Сунешься — убью.

Оборванец сглотнул.

Нож вернулся в ладонь девочки. И скрылся в ножнах под серым балахоном. Словно и не было его.

Толпа стала расходиться.

Подростки ворчали, уводя с поля боя своих товарищей, не имевших возможности двигаться самостоятельно. Предводитель уходил последним. Обернувшись, он провел большим пальцем по горлу и юркнул за бухту каната.

Пространство перед зданием опустело.

Навсикая перевела дух. И увидела, как дверь дома открывается, выпуская массивное тело Келара Антония.

— Вижу, ты не скучала, — добродушно прогудел мастер.

— Как вы узнали?

— Наблюдал из окна.

Девочка чуть не задохнулась от возмущения.

— Я же могла погибнуть!

Антоний покачал головой.

— Тогда, — рассудительно заметил Наставник, — все уроки Вячеслава утратили бы смысл. Для чего изучать рукопашный бой, если ты не можешь защитить себя?

Навсикая промолчала.

Если над тобой ставят опыты — это неприятно. Вдвойне неприятно, когда подобными вещами занимается один из тех, кому доверяешь. И все же… Она сумела за себя постоять. Тут Келар прав. Внутри зрело новое чувство. Уверенность? Пожалуй, да. Словно пройден жизненно важный экзамен, преодолена некая черта.

На обратном пути Навсикая размышляла над своими обретенными способностями. Она впервые применила на практике то, чему училась несколько лет. Никаких учебных боев, остановленных ударов, деревянных ножей. Все по-настоящему.

Скула слегка ныла.

Антоний сказал, что они пробудут в городе еще пару дней. Кое-что нужно достать у Гнезда. Кое-что — на Рыночном Форуме. Девочка рассеянно кивала, слушая брата Внутреннего Круга. В глубине ее души зрело беспокойство.

Ткань реальности нарушена.

Нет, миру, в котором живет Навсикая, опасность не грозит. Пока. А вот одному из друзей девочки плохо. Кто-то из бывшего экипажа «Мемфиса» отчаянно нуждается в помощи. И время неумолимо просачивается сквозь пальцы.

 

Глава 4

Коридоры тайной канцелярии

Коэн решил заглянуть к старому знакомому.

Сложно представить человека, решившего по доброй воле посетить владения Тведра. Да и где их найти? Останови любого прохожего на Вертерисе и задай простой вопрос: «Где находится тайная канцелярия?». Никто не ответит. Это вам не лавка букиниста и не постоялый двор. Такие вещи полагается знать лишь кормчему да его приближенным.

Коэн не останавливал прохожих.

Выйдя поутру на спиральную улицу, вьющуюся в направлении Площади Ветров, посредник уверенно зашагал по узкому тротуару. Сворачивать было некуда — справа высились уступы, застроенные многоэтажными домами, слева, за парапетом, зияла чаша Вертериса. И все же, укромные уголки существовали. Коэн резко остановился под дугой газового фонаря и присел на корточки. Отшлифованные временем и бесчисленными касаниями ног тротуарные плиты казались одинаковыми. На первый взгляд. То, что искал Коэн, представляло собой цепочку еле заметных цифр. Кивнув собственным мыслям, посредник встал и направился в проем арки, разделяющей два трехэтажных дома.

Чтобы найти скрытый рычаг, ему потребовалось отмерить нужное количество шагов от маркированной плиты. Следующая цифра — номер кирпича, если считать от уровня мостовой. Дальше — три поворота по часовой стрелке, один — против.

С тяжелым гулом кусок стены отъехал в сторону. Перед Коэном распахнулся темный прямоугольник.

Так.

Теперь нащупать первую ступеньку. Вспыхивают магические шары. Тьма рассеивается, очерчивая винтовую лестницу. Проем за спиной закрывается.

Спуск кажется бесконечным.

Лестница прорезает подвал здания и врубается в скальную породу. Свет вспыхивает под ногами Коэна и гаснет над его головой.

Неожиданно ступени заканчиваются.

Коэн подумал, что он находится в глубине кратерной стенки, но Площадь Ветров, как и прежде, расположена внизу. В тесной комнатушке ничего нет. Голые стены, безликие светильники. Запах подземелья.

Сдвигаются очередные плиты.

В комнату входят ассасины тайной кацелярии. Бесформенные фигуры, лица скрыты капюшонами.

— Кто ты?

Вопрос прозвучал на вертерианском.

— Я пришел к Тведру, — сообщил посредник. — Меня зовут Коэном из Предельных Чертогов.

— Начальник канцелярии занят, — резко сказал второй ассасин. — Его нельзя беспокоить.

— Дело безотлагательное, — спокойно возразил Коэн. — Я был вынужден воспользоваться тайным входом в канцелярию, поскольку медлить нельзя. Это касается Посторонних.

Люди в капюшонах переглянулись.

— Следуй за нами.

Третья плита сдвинулась, открывая проход в длинный коридор с низким сводом.

Около получаса служащие тайной канцелярии вели незваного гостя к центру своей организации. Время смазалось, растеклось вязким киселем. Лестницы, коридоры и тоннели срослись в невиданную структуру, масштабость которой поражала. Коэн видел боковые ответвления, закрытые двери и полутемные ниши. Дважды ему почудились человеческие крики — кого-то пытали в застенках канцелярии. Трижды асассины приводили Коэна к блочным подъемникам и, вращая лебедки, опускали платформу на несколько ярусов вниз. И вновь — лестницы, коридоры.

Наконец, они остановились перед массивной дверью из черного дерева, на которой был вырезан уроборос — негласная канцелярская эмблема. Эта дверь была хорошо знакома посреднику — она вела в кабинет Тведра.

— Ждите, — сказал один из сопровождающих. После чего оба служащих канцелярии растворились в полумраке за спиной Коэна.

Что ж, обычная картина.

Реальность продолжала дремать. От владений тайной службы веяло незыблемостью и неторопливостью. Тведр словно предупреждал своих посетителей: никто никуда не денется. Мировые явления под контролем. Ах, если бы это было так…

Дверь открылась без видимого участия человека. Вероятно, скрытые в стене пружины.

Коэн шагнул внутрь.

Много лет унеслось прочь с той поры, как он в последний раз переступал порог этого кабинета. Именно здесь готовился план обороны Срединного Моря от вторжения войск Пацифиды.

Кабинет Тведра был тихим и уютным. Без претензий на роскошь. Диванчик для посетителей, платяной шкаф. Вешалка в углу. Стеллажи на стенах, забитые книгами, свитками и потемневшими от времени артефактами. На глаза попадались амулеты, улкундарские головоломки, ларцы с потайными нишами. На противоположной стене висела большая карта Тверди с пиратскими архипелагами. Подробная карта, такие можно составить лишь с воздуха.

— Пацифиду еще не повесил?

Тведр оторвался от разложенных на столе бумаг. Воткнул тяжелый взгляд в посредника.

— Мы работаем над этим.

Бумаги исчезли в выдвижном ящике стола. Ловкость рук всегда была присуща начальнику тайной канцелярии.

Тведр не производил впечатления человека, от одного имени которого трепетали все Облака. Серый жрец Вертериса — кажется, так его называли. Перед Коэном сидел низкорослый человек, лицо которого избороздили морщины. Тведр был сухощав и тщедушен. Черный балахон подчеркивал неестественную худобу.

Глава канцелярии указал на деревянный табурет, стоящий напротив письменного стола.

— Давно не виделись, — сказал Коэн. Ему всегда претил холодный, немигающий взглял Тведра. Наверное, так смотрят акулы на свою добычу перед решающим броском. — У тебя все по-прежнему.

Тведр вздохнул.

— У меня много работы, Коэн. В основном — бумажной. Так что сразу переходи к делу.

Коэн посмотрел в глаза Тведру.

— Возникли проблемы.

— Какого рода?

— Есть основания предполагать, что Посторонние нашли путь в Предельные Чертоги. Сейчас один из них в Стимбурге.

— Ты уверен?

— Нет.

— Друг мой, — на лице начальника заиграла снисходительная усмешка. — Все, что ты говоришь, относится к туманным предположениям. Думаю, чувствую, предполагаю. Где факты?

— Будут.

— Вот тогда и придешь.

Тведр собрался уже снова заняться бумагами. Начальник канцелярии потянулся к выдвижному ящику, но его руку пригвоздила к столешнице тяжелая ладонь волшебника.

— Семь лет назад, — голос Коэна стал жестким, колючим, — я пришел к тебе и сказал, что на нас нападет флот Пацифиды. Ты кривился и думал, как меня выпроводить. Твой мир казался незыблемым. А потом разразилась буря. Мы уцелели, потому что объединились. Отбросили сомнения, разногласия. Просто встали плечом к плечу. И вот, я снова здесь. У тебя есть основания мне не доверять?

Тведр потрясенно молчал.

Никто из облачных жителей не смел разговаривать с ним так. Но Коэн был потомком Демиургов. И верным соратиком. А еще — сильным и непредсказуемым волшебником.

Начальник канцелярии медленно покачал головой.

— Ты прав. Я выслушаю тебя.

Коэн отпустил руку собеседника. И через несколько секунд произнес:

— В Стимбурге произошло убийство. Все признаки указывают на жнеца. А жнецы, как тебе известно, сотрудничают с Посторонними.

Тведр пожал плечами.

— Это проблема Стимбурга. Демиурги не пришли на помощь нашему миру, когда разгорелась война. Почему я должен переживать за ваших мертвецов?

— Потому что Земля — последний бастион. Если она падет, вам несдобровать. Посторонние установят новый миропорядок, в котором нет места человеку.

— И чем я могу помочь?

— Помоги отыскать Безымянный Скит.

Тведр закатил глаза.

— Все гоняешься за своими химерами.

Коэн поймал взгляд начальника.

— Мы встречались с одной из них. Я и Ольгерд. Та женщина… ее сила превосходит все, что я знаю. Она помогла нам справиться с Посторонним на «Мемфисе». А потом исчезла.

Тведр забарабанил пальцами по столу.

— Допустим, ты опять прав. И легендарное хранилище знаний существует. Что дальше?

— Отправлюсь на поиски.

— У тебя есть «Мемфис». Ты можешь собрать старую команду. Зачем тебе я?

Коэн ответил не сразу.

— Я не уверен, что нас ждут. И что Архивариусы обрадуются внезапным визитерам. Мне нужен человек, умеющий просачиваться в любые щели, взламывать любые замки и обходить хитроумные ловушки. Человек, который поможет мне проникнуть в Скит и встретиться с Архивариусами.

Повисла напряженная пауза.

— Ты говорил, — Тведр скрестил руки на груди, — что на Безымянном Ските есть и другие. Изменчивые, Стражи. Они встретят вас на подступах к Архивариусам. Ни ты, ни я, ни мой человек не справятся с этими бойцами.

Коэн пожал плечами.

— Будем действовать хитростью. По обстоятельствам. В любом случае, вмешательство хранителей Скита необходимо. Я должен рискнуть.

Тведр нахмурился.

— А ты не думал, друг мой, что истинная цель Посторонних — не ослабленная упадочная Земля, а последний оплот цивилизации? Тот самый Скит, который ты опрометчиво разыскиваешь? Действия Посторонних в Стимбурге могут быть провокацией. Ты дернешься, начнешь свои поиски. И приведешь врага прямо к цели.

Коэн ухмыльнулся.

— Разумеется, я просчитывал этот вариант. Если ты прав, я иду на серьезный риск. Если нет — под угрозой оба наших мира. И бесчисленное множество иных миров. Но волноваться не стоит. Ты знаешь, где находится сейчас «Мемфис»?

Тведр досадливо поморщился.

— Нет.

— Вот видишь. Значит, я надежно его спрятал. И смогу отправиться в путешествие тайно, не привлекая лишнего внимания.

Снова — тишина.

Начальник канцелярии задумался. Коэн не мешал. В подобных случаях нельзя давить. Да и не тот человек перед ним, на которого можно надавить без ущерба для себя.

— Я дам человека, — наконец, изрек Тведр. — Он сам тебя найдет сегодня вечером.

 

Глава 5

Привратники

В предрассветной мгле Ольгерд вышел на террасу отеля. Сел, поджав ноги под себя. Закрыл глаза. И отправил свой разум в свободный полет над Стимбургом.

Город был чудовищным порождением ночных кошмаров. Даже Трордор и Улкундар не шли ни в какое сравнение с этим урбанистическим образованием. Бесконечные городские кварталы тянулись во все стороны, занимая чуть ли не половину Европы.

На плавучем рынке Ольгерд добыл старенький атлас. Полистав книжицу перед сном, мастер убедился, что на Земле гораздо больше материков, чем на его родной планете. Здесь не было стран в привычном понимании. Демиурги до своего падения слыли единым народом. Никаких границ, властителей и армий. Когда система рухнула, появились города-государства и подконтрольные им территории. Стимбург, поглотив несколько образований, стал наиболее крупным и могущественным агломератом, навязывающим свою политику всему миру.

И вот мастер ножей мчится над Стимбургом. Вместе с ним бежит Рык. Зверь доволен. Свежие впечатления, иные существа. Рлоки умеют охотиться не только в физическом, но и в ментальном пространстве. Звери пожирают тонкие слепки существ, пьют их души и тем самым подпитывают себя. Незримая охота важна для Рыка так же, как и обычная. Благодаря полученной энергии рлок может наносить ментальные и акустические удары, перемещать свой разум на большие расстояния. Такова природа этих хищников. Против этого не попрешь.

Ты опустошал людей?

Возмущенное отрицание.

Спасибо.

Люди были под запретом. Все, за исключением врагов. Мастера ножей держали своих питомцев в узде, не позволяя им переходить грани. Столетия назад рлоки чуть не вымерли из-за того, что пересеклись с людьми. Первыми жертвами хищников стали дети. Волшебники Беловодья выявили природу загадочных смертей, и началась жестокая травля, которую смог остановить лишь интерес к рлокам со стороны Гильдии Ольгерда.

Внизу разворачивались панорамы Стимбурга. Краешек солнечного диска показался над озером, изгоняя расцвеченную фонарями мглу. Ольгерд видел реки, одевшиеся в гранитные рукава, горы, сросшиеся с особняками влиятельных горожан. Перед его взором проносились грохочущие железные монстры, лязгающие в предрассветной тиши механизмы, движущиеся по улицам экипажи. В кварталах, населенных магами, разворачивались световые представления, не воспринимаемые обычными людьми. Мчались по параллельным колеям зловещие, окутанные клубами черного дыма, многоножки, именуемые поездами. В небе величественно плыли дирижабли — такие же, как на Дзуаре.

Город был переполнен жизнью.

Образы впечатывались в память мастера ножей. Непроницаемый смог, зависший над промышленными районами. Корабли в портовых районах — стальные монстры, ощетинившиеся трубами. Чудовищные левиафаны, подсвеченные изнутри желтым сиянием. Длинные ряды иллюминаторов, громоздящиеся над стылой водой палубные надстройки.

Тени в каменных ущельях.

Загулявшие любители абсента. Шлюхи, покидающие районы красных фонарей. Воры, насильники и убийцы. Рабочие, возвращающиеся с ночных смен. Казалось, город вообще не спит.

Ольгерд попытался нащупать вторую Дверь. Ту, что ведет не в Преддверье. И ему удалось. Энергетический канал протянулся далеко за пределы Стимбурга. На восток. Ольгерд попытался скользнуть вдоль натянутой струны, но неведомая сила отшвырнула его прочь. Кварталы подернулись дымкой, и мастер ножей вновь оказался на террасе «Медитативного Отеля». Он тяжело дышал, переживая ментальную пощечину.

Солнце на треть выбралось из-за горизонта.

Ольгерд поднялся на ноги. Зазвонил телефон. Механическая трель разнеслась по номеру, заставив мастера ножей вздрогнуть. Он долго привыкал к техническим новшествам Земли.

— Да, — сказал Ольгерд, сняв трубку. Аппарат стоял на неприметной тумбе в углу комнаты. — Слушаю.

— Доброе утро, — ответил голос в трубке. — Это Люциус. Хочу съездить в одно местечко. Составишь компанию?

Ольгерд ответил не сразу.

— Куда поедем?

— К Двери. Надо пообщаться с привратниками. Вдруг что-нибудь новенькое о Фламеле узнаем.

— Хорошо. Когда вызжать?

— Сейчас.

В трубке раздались короткие гудки.

Мастер ножей досадливо поморщился. Он не запомнил дорогу от Двери к «Медитативному отелю». Придется искать кэб и полагаться на расторопность извозчика.

Круглый циферблат на стене показывал текущее время. Шесть утра. Два часа до завтрака. Что ж, придется перекусить по дороге. А вот рлока нужно покормить незамедлительно — иначе зверь захочет слопать парочку местных жителей.

Сняв трубку, Ольгерд трижды прокрутил наборный диск. Простенькая цифровая комбинация предназначалась для вызова ночного портье.

— К вашим услугам, — произнес сонный человек на другом конце провода.

— Я из четвертого номера, — сказал Ольгерд. — Мне нужно сырое мясо.

— Что?

Ольгерд вздохнул:

— Вам наверняка оставили инструкции, поищите. Со мной живет инопланетный хищник, его нужно кормить сырым мясом. Подойдет говяжья или телячья вырезка. Наполните ведро и доставьте ко мне. Срочно.

— Секундочку. — Портье переключился на другую линию. Вероятно, ему требовалось что-то согласовать. Ольгерд мысленно досчитал до тридцати. Щелчок, потрескивание помех. — Все в порядке. Сейчас я схожу на кухню и улажу вопрос.

Мастер ножей повесил трубку.

Долго ждать не пришлось. В четверть седьмого раздался стук. Ольгерд впустил подростка в серой униформе, несущего жестяное ведро, наполненное кусками телячьей вырезки. От тяжести ведра плечи паренька перекосились.

— Ставь на пол, — произнес Ольгерд и полез за кошельком. — Сколько с меня?

Цена была несусветной — два обсидиановых риксдалера вместо одного. Впрочем, это оправдывалось срочностью доставки. Ольгерд вручил пареньку два золотых кругляша с темными вставками и прибавил сверху три медных гроша. Чаевые. Странная традиция, о которой он узнал от посредника. Коэн утверждал, что чаевые существенно ускоряют процессы в гостиницах и располагают персонал к постояльцу.

Паренек расплылся в белозубой улыбке.

— Спасибо, мистер.

За бронированной дверью ждал Рык. Последовала обычная процедура кормления, обмена приветствиями и образными слепками. Зверь и человек ощущали нешуточное беспокойство. Чужая Дверь оттолкнула их, проявив несвойственную для портала агрессию. Значит, эта Дверь не входила в сеть, созданную Демиургами. Тогда что это за сеть? И где находится источник питания Двери? И Дверь ли это вообще?

Размышляя над этими вопросами, мастер покинул отель. Проходя мимо стойки регистрации, он кивнул ночному портье — бородатому мужику с затянутыми в пучок длинными волосами. Мужик скользнул взглядом по белой твари из четвертого номера, но испуга в этом взгляде не было. Очередной постоялец с причудами — вот что подумал портье. Пусть будет так. Меньше знаешь, крепче спишь.

Кэб Ольгерду удалось поймать на углу отеля.

— С животными нельзя, — пробурчал возница.

Золотой риксдалер описал широкую дугу. Извозчик ловко поймал монету.

— Куда вам?

— Дверная Площадь.

— Полезайте.

Ольгерд распахнул дверцу экипажа. Рлок скользнул внутрь и улегся в узком пространстве между сиденьями. Мастер ножей последовал за своим питомцем.

Экипаж тронулся.

Солнце поднялось над озером, и в глаза бил яркий свет. Ольгерд задернул шторку на правом окне.

Полумрак успокаивал.

Мастер начал размышлять над тем, что успел увидеть в Предельных Чертогах. Издалека мир Демиургов казался непостижимым и невообразимо прекрасным. Родина человечества. Общество, стоящее на несколько ступеней выше диких государств Тверди… На деле вышло иначе. Так мог бы выглядеть Трордор через сотню-другую лет. Паровые механизмы встречались и в Преддверье. Дирижабли — тоже. Конечно, в Стимбурге были провода, телефоны, огнестрельное оружие и вычислительные машины, о которых рассказывал вчера Делрей. По рельсам ходили поезда, а корабли были железными. При этом они не тонули и активно загрязняли воздух черной копотью.

Ольгерд вспомнил револьвер Люциуса. Вот наше оружие, сказал детектив, выкладывая «пушку» на импровизированный стол. Перед Ольгердом лежало нечто, не имеющее аналогов в его мире. Рукоять, как у арбалета. Шесть вращающихся цилиндров, трубка «ствола». Отсюда вылетает пуля, объяснил Делрей. Как это действует? Маленький кусочек свинца вылетает из трубки и убивает на расстоянии. «У вас все оружие такое?» — поинтересовался Ольгерд. «В основном — да», — последовал ответ.

На рукояти револьвера были закреплены лакированные деревянные накладки. Револьвер был тяжелым и сложным на вид. Полторы ладони в длину, не больше. Тетива и плечи отсутствуют.

Никаких клинков, сказал Делрей.

Совсем?

Не то, чтобы совсем. Ножи и штыки используются, но реже, чем огнестрел. Убивать на расстоянии проще. Ольгерд решил выяснить, что такое штыки. Лезвия такие, пояснил Делрей, делая глоток из своего бокала. Навинчиваются на ствол винтовки. Это для крайних случаев, если солдаты дерутся врукопашную.

Тяжело здесь будет, подумал Ольгерд. Чтобы сразиться с противником, нужно к нему подойти. А тут — револьверы. Впрочем… это оружие бесполезно в темных переулках и узких помещениях. Главное — избегать боя на открытой местности.

Небо над Дверной Площадью обложили тучи. Дул пронизывающий ветер, от которого нигде не укроешься.

Площадь была очень широкой. Необъятной. Огромное пространство, вымощенное камнем и окруженное со всех сторон административными зданиями.

Кэб остановился перед таможенным корпусом. Делрей уже был на месте — прогуливался, дожидаясь напарника и погляывая на часы. Когда Ольгерд выбрался из экипажа, Делрей захлопнул серебряную крышку и убрал механизм в кармашек жилетки. Снаружи осталась лишь цепочка.

— Задерживаешься, — буркнул детектив.

Ольгерд кивнул на Рыка:

— Нужно было его покормить.

— Сам хоть перекусил?

Мастер ножей отрицательно покачал головой. Возница за его спиной щелкнул хлыстом, и экипаж неспешно покатился прочь.

— Ладно. Тут есть приличная харчевня, — смягчился Делрей. — Свожу потом.

Дверь была окружена плотным кольцом домов, сросшихся в единое целое. Квартиры привратников, таможенный, медицинский и миграционный корпуса. Казармы дверной стражи. Зал Досмотра. Внушительный комлекс, который построили для усложнения жизни путешественникам.

— Вот что, — сказал Делрей, когда они шагали к центральному входу. — Тут все строго. Думаю, ты успел это заметить.

Ольгерд мрачно кивнул.

— Никого не пропустят без специальных разрешений. У нас этих разрешений нет. Мы — никто.

— Ты — частный детектив, — возразил Ольгерд.

— Грязь под ногами, — скривился Делрей. — Привратники откажутся с нами говорить. И юридически будут правы.

— Что делать?

— Представлять интересы своих Орденов. Нас наняли могущественные фракции. Имена, которые мы назовем, должны сработать.

Напарники поднялись по мраморным ступеням и прошли внутрь через дверь-вертушку. Рык неотступно следовал за своим хозяином.

В вестибюле их тотчас остановили. Коренастый человечек в синем сюртуке привратника преградил путь незваным гостям.

— Вход по пропускам, господа. — Человечек внимательно посмотрел на Рыка. — И без животных.

— Мы ведем расследование, — сообщил детектив. — Мое имя — Люциус Делрей. А это — Ольгерд из Преддверья.

— Я помню этого человека, — кивнул привратник. Возраст чиновика никто бы не взялся определить. Хотя залысины и седеющие бакенбарды могли свидетельствовать о том, что ему перевалило за сорок. — Ольгерд из Ламморы. Хозяин Дверей. Тебя привел Коэн.

— Он поручился за меня, — кивнул Ольгерд, игнорируя взгляды Делрея. На лице детектива читалось недоумение. Хозяин Дверей? Тот, кто умеет свободно странствовать между мирами? — Я легально нахожусь на Земле.

— У нас нет претензий, — привратник улыбнулся. — Приятно видеть коллегу, только и всего. Что вас интересует?

— Мы расследуем убийство Фламеля, — встрял Делрей. — Хотим пообщаться с людьми, близко знавшими покойного.

Чиновник погрустнел.

— Я так понимаю, это частное расследование?

— Вы все правильно понимаете, — кивнул Делрей. — Я представляю интересы Трисмегиста. Ольгерд — Коэна.

— Прошу, — привратник сделал дружелюбный жест, указывая в дальний конец вестибюля. — Я проведу вас в гостевую комнату. И отвечу на все вопросы.

— Мы не отрываем вас от работы? — любезно осведомился Делрей.

— Что вы, — улыбка чиновника была натянутой. — Вы ведь произносите волшебные имена. Глупо уклоняться от разговора в подобных случаях.

Они пересекли вестибюль и остановились перед массивной резной дверью.

— Это рлок, верно? — спросил чиновник, указывая на зверя.

— Да, — кивнул Ольгерд.

— Вы настаиваете на его нахождении в корпусе?

Ольгерд посмотрел в блеклые чиновничьи глазки.

— Он никому не причинит вреда. Пока находится под моим личным контролем.

— Понятно, — чиновник распахнул дверь перед гостями. — Проходите.

Гостевая комната была шикарной. Каждая деталь интерьера разрабатывалась с единственной целью — потрясти воображение посетителя. Вощеный паркет, встроенный в стену аквариум, превышающий человеческий рост. Ворсистый ковер под ногами. Картины, изображающие морские и горные пейзажи. Дорогая мебель с серебряными, золотыми и костяными вставками. Удобные кожаные кресла. Низкий журнальный столик с небрежно разбросанными утренними газетами. Панорамное окно, выходящее на Площадь.

— Душевно тут у вас, — оценил Делрей.

— Стараемся.

Они устроились возле журнального столика.

— Антон Стрельбицкий, — представился чиновник, — к вашим услугам.

Троица обменялась рукопожатиями. Жест был непривычным для Ольгерда, но он приспособился. На Земле хватало странных мелочей, которые нужно принять.

— Вы хорошо знали Фламеля? — спросил Делрей.

— Его все хорошо знали, — хмыкнул Стрельбицкий. — Это наш непосредственный начальник. Был.

На последнем слове привратник сделал ударение.

— Чем он занимался? — спросил Ольгерд. — До меня дошли слухи о поисках второй Двери.

— Было такое, — согласился Стрельбицкий. — Господин Фламель собрал нас на срочное совещание полторы недели назад. Сказал, что на Землю пробиты врата из чужого мира, и он хочет разобраться в этом. Назначил Алана Сторнберга исполняющим обязанности верховного привратника. После этого господин Фламель исчез…

— …а вы узнали о его смерти из газет, — закончил Делрей.

— Почему из газет, — обиделся Стрельбицкий. — Кетер сообщил Алану о трагедии. Теперь Алан возглавляет службу привратников.

— Думаете, такое возможно? — Делрей оценивающе посмотрел на чиновника. — Пробить портал на Землю в обход древних заклятий?

Стрельбицкий пожал плечами.

— Кто знает. Есть те, кто считают страхи господина Фламеля идеей фикс. Я отношусь к другой категории. Николас был сильным магом. Он не стал бы поднимать панику без причины.

— Мы хотим поговорить с Аланом Сторнбергом, — решительно заявил Делрей.

Стрельбицкий поник.

— Боюсь, это невозможно.

— Почему?

Пауза.

— Видите ли, — пальцы рук чиновника сплелись на объемистом животе. — После смерти Николаса Алан исчез.

— Вот как? — взгляд детектива сделался цепким.

— Да. Алан сказал, что ему нужно проверить гипотезу бывшего начальника. И уехал. Предвижу следующий вопрос. Нет, я не знаю, где сейчас находится Алан Сторнберг. Никаких вестей от него нет. Он не пишет, не звонит, не телеграфирует. Пропал — и все тут.

Делрей задумчиво почесал подбородок. Дело принимало дурной оборот. Исчезающие один за другим верховные привратники сильно настораживают.

— Трисмегист знает? — спросил Делрей.

— Пока нет.

— Да уж… — буркнул Ольгерд.

— Однако, — Стрельбицкий воздел указательный палец. — Нам известны начальные точки маршрута верховного привратника. Первые двадцать четыре часа он отчитывался в своих перемещениях.

Делрей, все это время сидевший с блокнотом в руках, приготовился записывать. На его лице читался живейший интерес.

— Алан отправился на восток Стимбурга, — понизив голос, сообщил чиновник. — Он хотел найти артефакт, питающий энергией вторую Дверь. Фламель оставил кое-какие записи, и наш новый руководитель внимательно с ними ознакомился.

— Где сейчас эти записи? — без особой надежды поинтересовался Ольгерд.

— У Алана, разумеется, — улыбнулся Стрельбицкий.

— Логично, — пробурчал Делрей. — Восток… А поточнее нельзя?

— Можно. Первый звонок Алан сделал с почтамта, расположенного вблизи Парящей Пустоши. Сказал, что все в порядке, и он приступает к своим исследованиям. Вечером того же дня он позвонил снова и сказал, что хочет побродить по территории Мертвого Завода.

— А потом исчез? — предположил Делрей.

— Отнюдь. Последний звонок мы зарегистрировали в среду. Это был утренний отчет. Алан сказал, что отправляется к Заводу. И больше не звонил.

Делрей сделал несколько пометок в блокноте и поднялся.

— Вынуждены откланяться. Спасибо за то, что уделили нам время.

— Обращайтесь, — улыбнулся чиновник. — Полиция способствует вашему расследованию?

— Конечно, — заверил Делрей. — Инспектор Кришан помогает во всем.

— Это радует. Что ж, господа, приятно было с вами повидаться.

— Взаимно, — сказал Делрей.

Последовал обмен рукопожатиями.

На улице было ветрено. Дождь, против ожиданий, так и не хлынул. Под ногами шуршала палая листва.

— Что думаешь? — спросил детектив.

Ольгерд пожал плечами:

— Привратник искал Храм. У нас Двери подпитываются Храмами Демиургов. Возможно, есть нечто иное. Артефакт, например. Без энергетического канала открыть Дверь невозможно.

Они свернули налево и неспешно зашагали по тротуару.

— Ты — Хозяин Дверей, — задумчиво проговорил детектив. — И я ничего не знаю об этом.

Ольгерд промолчал.

Спустя мгновение он произнес:

— Это важно?

— Пока не знаю.

Напарники миновали проезжую часть и начали спускаться вниз по кривой улочке, ведущей неизвестно куда.

— Нужно поесть, — сказал Делрей. — Потом заглнем ко мне. Я дам распоряжения Регине и Кристофу на время моего отсутствия. Соберу кое-какие вещи.

— Мы отправляемся в дорогу, — ухмыльнулся Ольгерд.

— В дальнюю дорогу, — уточнил Люциус. — Лучше тебе не знать, где находится Пустошь.

 

Глава 6

Арсенал

После своего возвращения из Трордора Навсикая ощущала постоянно нарастающее беспокойство. В ее сны прорывались видения, кажущиеся вполне реальными.

Мерт.

У жены Ольгерда возникли серьезные проблемы. Ей нужна помощь. Эта мысль выплыла из глубин подсознания и гвоздем засела в голове. Навсикая не могла объяснить природу своего знания. Как она догадалась? Что именно произошло? Видения подсказали, что Ольгерд покинул Преддверье, а Мерт поселилась где-то на Облаках.

Где-то?

Мерт жила на Миядзаки, в особняке Коэна. Навсикая хорошо знала родной Скит. Каждая улочка отзывалась в душе щемящей болью воспоминаний.

Утром второго дня после возвращения из города Навсикая решила поговорить с Наставником о своих предчувствиях. Разговор состоялся сразу после обеда, на одной из боевых террас.

— Пора испытать дуэльные клинки, — сказал Вячеслав. — Нападай.

Девочка отреагировала быстро. Ножи скользнули в ладони, тело приняло боевую стойку. Дальше — серия ударов на нижнем и среднем уровнях. Вячеслав, не напрягаясь, блокировал все.

— Слабо. Ускоряйся.

Навсикая вошла в боевой транс и сместилась вперед, сокращая дистанцию. Отправила клинок по дуге, одновременно ударив ногой. Наставник прогнулся, уклоняясь от выпада. Клинок был отбит распустившимся баклером. Навсикая перехватила нож руной возврата и выставила блок, защищаясь от летящего локтя Наставника. Не помогло. Она получила по носу собственной рукой.

— Чему я учил?

Девочка поморщилась от боли.

— Не блокировать удары более сильного противника. Скользить, уклоняться.

— Верно. Если на тебя мчится конная повозка, ты спасешься блоком?

— Нет.

— А если отойдешь в сторону?

— Это поможет.

— Продолжим.

Новый клинч. Девочка сменила тактику. Теперь она смещалась вдоль линий атак Вячеслава, плавно отводила его руки, держалась подальше от ног и локтей.

— Уже лучше, — похвалил Наставник. — Выходи из защиты.

Ножи устремились к цели. Навсикая била очень быстро и резко, но ее выпды не достигали цели. Казалось, девочка сражается с пустотой.

— Можешь отдохнуть, — сказал Вячеслав, отступая.

Они поклонились друг другу. И Навсикая тотчас выпалила:

— Наставник, я нуждаюсь в совете.

Коротко кивнув, Вячеслав уселся на холодные плиты террасы. Навсикая последовала его примеру.

— Видения, — тихо произнесла девочка. — Они меня преследуют в последние дни.

— Как давно?

— Дня три. С первой ночи в Трордоре.

Навсикая подробно рассказала обо всем, что с ней произошло. Об отрывочных образах, просочившихся с Атолла Миядзаки. О том, что Мерт кто-то преследует и собирается убить. О том, что Ольгерд покинул Преддверье и не может помочь своей жене.

Вячеслав серьезно выслушал юную ученицу.

— Что ты собираешься делать?

Вопрос застиг Навсикаю врасплох. Действительно, что она собирается делать? Сидеть, сложа руки? Это неправильно. Мерт наверняка помогла бы ей в схожих обстоятельствах. Мчаться на выручку? Куда? Внутренний голос подсказывал Навсикае: выбор прост. Ты либо бросаешь друга на произвол судьбы, либо делаешь все ради его спасения.

— Я ухожу, — сказала Навсикая. — Сегодня же.

Лицо Вячеслава расплылось в добродушной усмешке.

— Что ж, я в тебе не ошибся.

Девочка изумленно уставилась на своего учителя.

— Но ведь это запрещено, верно? Что бы ни случилось, я должна пройти обучение и стать мастером ножей. Как вы. Как Ольгерд. Разве нет?

— Все так, — согласился Вячеслав. — Но еще ты должна вырасти и стать хорошим человеком. Не бросать своих друзей в трудную минуту. Именно так поступают хорошие люди.

— А как же вы? — Навсикая не удержалась от глупого вопроса. Она чувствовала, что братья Внутреннего Круга возлагают на нее определенные надежды. И не хотела подводить тех, кто ее приютил и научил защищать себя.

— Я отправлюсь с тобой, — ответил Вячеслав. — В одиночку ты не справишься. Кроме того, странствия полезны для развития воина.

Навсикая вскочила и обняла учителя.

— Спасибо.

— Рано благодарить, — Вячеслав отстранился. — Тебя ждут серьезные испытания. Готова к ним?

Девочка кивнула.

— Тогда следуй за мной.

Покинув тренировочную террасу, они стали подниматься по узкой горной тропе. Навсикая не сразу догадалась о том, куда ее ведет Наставник. Тропа обогнула еще несколько террас, на которых сражались младшие послушники, и свернула к неприметному плато, о существовании которого знали все, без исключения, ученики. Знали, но никому из сверстников Навсикаи не удалось там побывать. Сердце девочки забилось быстрее.

Вячеслав вел свою ученицу к арсеналу.

Когда они достигли цели, Навсикая увидела домик кузнеца и прилепившееся к отвесной стене приземистое здание. Наверное, с воздуха это здание выглядело, как заброшенный амбар или сарай для старых, ненужных вещей. Это было сделано с умыслом. В случае атаки с браннеров враг не должен найти хранилище клинков.

Арсенал Гильдии.

Вот как он выглядит.

Кузница безмолвствовала. Ни звуков молота, бьющего в наковальню, ни гудения горна, ни тянущегося из трубы дымного языка. Навсикая знала, что у Гильдии нет постоянного кузнеца. Ковать учились все послушники. Даже девочки. Правда, этому искусству Наставники посвящали последние годы обучения. Это разумно — дети не могли совладать с тяжелым молотом и неповортливым горном. Впрочем, теория кузнечного дела была изложена в книге, которую Навсикая уже прочла от корки до корки.

Жухлые пучки травы вплотную подступали к дороге. Вячеслав уверенно двинулся к арсеналу. Он не оглядывался.

— Зачем мы сюда пришли? — спросила Навсикая.

Вячеслав открыл дверь арсенала и пропустил девочку внутрь.

— Подберем тебе что-нибудь.

В здании царил полумрак. Сквозь узкие бойницы окон струился полуденный свет. В горизонтальных столбах танцевали пылинки. Навсикая увидела стеллажи, протянувшиеся от самого входа к дальней стене арсенала. Лакированное дерево перегородок, поблескивающие металлические стойки. Стеклянные поверхности, а под ними — клинки. Бесконечное разнообразие орудий убийства на любой вкус. Прямые, изогнутые ножи, с обухом и без. С утяжеленными рукоятями, кастетными шипами, заостренными набалдашниками. Серповидные камы, дискообразные чакры, раскладные баклеры. Были тут лезвия с цепочками круглых отверстий, с желобками для стока крови и полностью гладкие с тонким ребром жесткости. У некоторых клинков вместо набалдашника было выковано кольцо. Иные ножи были похожи на что угодно, но только не на оружие. Встречались тут стилеты, керамбиты, изящные финки… Всего и не перечесть.

Вячеслав шагнул в коридор, образованный двумя стеллажами. Навсикая последовала за Наставником. Она завороженно рассматривала арсенал, создававшийся поколениями мастеров.

— Не отвлекайся, — сказал Вячеслав.

Легко ему говорить, подумала Навсикая. Братья Внутреннего Круга привыкли ко всему. Не то, что рядовые ученики.

Девочка задержалась, чтобы изучить коллекцию древних катаров и тычковых ножей-кастетов. Такие она видела у Келара Антония. Коротенькое обоюдоострое лезвие треугольной формы, небольшой штырь и рукоятка, оплетенная шнурком. Тычковый кастет зажимается в кулаке. Лезвие находится между средним и безымянным пальцами. Незаменимая штука в тавернах и портовых кабаках — так говорили учителя.

— Я жду, — поторопил Вячеслав.

Внутри стеллажей была предусмотрена подсветка. Укутанные в бархат полочки мерцали под воздействием то ли магии, то ли колоний отражающих солнечные лучи существ. Почти все оружие было руническим.

Навсикая догнала Наставника, приблизившегося к дальней стене.

— Здесь так много всего!

— Много, — согласился учитель, — но пригодится в бою не всё. Каждой руке — свой клинок.

С этими словами Вячеслав сдвинул стекло ближайшего стеллажа. Запустив руку в бархатную клетку, Знающий-на-Перекрестках достал набор метательных ножей. Черные лезвия, загнанные в безпасную кожу сшитых вместе чехлов.

— Держи.

Навсикая приняла дар. Связка была неожиданно легкой. Ученики пользовались стандартными наборами метательных ножей, рассчитанных на руку пятнадцатилетнего подростка. Для поражения цели приходилось тратить определенные усилия.

Пока Навсикая рассматривала новую игрушку, учитель перешел к следующему пункту программы.

Керамбит.

— Это сложно! — попыталась возразить Навсикая.

— Бери.

Чехол присоединился к метательному набору.

— Любимое оружие Ольгерда, — Наставник улыбнулся своим воспоминаниям. — Наступит день… когда он обучит тебя керамбитному бою.

— Почему не вы?

— Задаешь много вопросов, — отмахнулся Вячеслав.

Тычковый нож-кастет.

Под маленькую руку.

— Но это для сильных людей, — возразила Навсикая. — Таких, как Антоний.

— Думаешь, он всегда был сильным?

— Не знаю.

— Подумай над этим. Тема для следующей медитации.

Кусари-гамы.

Навсикая изумленно открыла рот. Мастер Суоне кое-что показывал, но его уровень казался девочке запредельным.

Камы, найденные Вячеславом, были миниатюрными — изогнутые серпы без привычных рукоятей. Серебристые цепи оканчивались не грузиками, а тяжелыми кольцами.

— Их можно сцепить, — пояснил Вячеслав.

Навсикая тронула пальцем остро отточенный серп.

— Осторожно, — предупредил Наставник.

Девочка вскрикнула от неожиданности. На пальце выступила красная капля.

— Боишься крови? — нахмурился Вячеслав.

— Вовсе нет.

— Ничего зазорного в этом нет, — улыбнулся Знающий. — Все поначалу боятся. Но ты привыкнешь. Это твой путь.

— А кто начертил этот путь?

Наставник промолчал.

Они направились к выходу.

— Я выбрал оружие, — сказал Вячеслав, — которое лучше всего подойдет твоему духу. Не спрашивай, как я это понял. Просто прими.

Связку с метательными ножами Навсикая закрепила на правом бедре. Керамбит отправился за пояс. Тычковый кастет и кусари-гамы она держала в руках.

— Я тщательно выбирал вес и балансировку, — продолжал объяснять Наставник. — Оружие должно наносить урон, не отягощая при этом руку бойца. Со временем ты научишься ковать и создашь для себя что-нибудь получше. И не только для себя.

— Не только? — свет дня резанул по глазам.

— Мастера часто работают на заказ, — пояснил Вячеслав. — Снабжают клинками городские власти и тех, кто этого хочет.

— Зачем?

— Доходное дело.

Вячеслав закрыл дверь и посмотрел на свою ученицу. Навсикае показалось, что взгляд мастера был… оценивающим.

— Ты готова?

— Конечно.

Вячеслав хмыкнул.

— Ты не готова. Знаешь, защитить Мерт будет нелегко. Для этого придется убивать. Маленькие девочки не должны убивать, у них другое предназначение. Но порой выбора не остается. Понимаешь?

Навсикая неуверенно кивнула.

— Драться ты умеешь — Антоний рассказал мне о… стычке в порту. Но отнять жизнь у другого человека… Это совсем другое. Когда это случится, ты изменишься навсегда.

Навсикая часто думала о смерти в последние дни. Вячеслав озвучил терзавшие ее страхи, не более. Хотела ли она смерти других людей? Нет. Убивать без необходимости — неправильно.

А если придется?

Ответа на этот вопрос у Навсикаи нет. Когда наступит этот день… Пусть он наступит когда-нибудь потом.

— Что ж, — Вячеслав положил руку на плечо девочки. — Тебе пора. Поешь, накорми Хрума. Собери вещи. И — в дорогу. Медлить нельзя.

— А вы?

— Мне нужно решить кое-какие дела на террасах. Встретимся внизу.

Они двинулись по тропе, проложенной бесчисленными поколениями послушников и мастеров ножей.

— Переночуй в доме Гильдии, — сказал Вячеслав на краю обрыва. — В полдень ты должна быть у Гнезда.

 

Глава 7

Дорога в Облаках

Мерт часто вспоминала день своего прихода в клан. Вместе с Сато ей пришлось покинуть Аррун и двинуться в сторону Урк-Дагота. Путники выглядели неприметно — потертая дорожная одежда, соломенные шляпы, выгоревшие на солнце вещевые мешки. Сато опирался на посох, внутри которого скрывались выдвижные лезвия. Мерт была безоружной.

Дважды они присоединялись к купеческим караванам, но чаще передвигались пешком. Ночевали под открытым небом или на постоялых дворах крохотных поселков. Поначалу идти было легко, но потом местность стала меняться. Тропа врезалась в горные районы, примыкающие к Урк-Даготу. Тело Мерт ныло от ежедневных марш-бросков. Ноги, обутые в деревянные сандалии, сбились в кровь.

За день до прибытия в рю Сато завязал девочке глаза.

— Я не могу рисковать, — сказал пекарь, — наш лагерь веками скрыт от посторонних взглядов.

Остаток пути Мерт проделала в кромешной тьме. Когда повязку сняли с ее глаз, выяснилось, что Сато исчез. В пути тюнин передал Мерт человеку, стоявшему рядом. Больше девочка пекаря не встречала.

Вокруг простирался лагерь.

Мерт увидела высокие стены, окружавшие обширный двор. За северной стеной земля вздыбилась. Горный склон порос лиственницами и кедром. За спиной Мерт высились деревянные ворота, опорные столбы которых были выкрашены в зеленый цвет.

— Идем, — сказал человек.

Это был молодой парень лет двадцати. Худой, низкорослый. С незапоминающимся лицом.

Они двинулись к строению с плоской крышей, края которой загибались вверх.

Додзё.

Территория лагеря была поделена на сектора. Гэнины учились бою на мечах, стрельбе из лука, метанию сюрикенов и чакр. Кто-то карабкался по деревьям, кто-то — по скальным уступам. Обстановка умиротворяла: гравиевые дорожки, кусты горной куманики, фруктовые деревья, каркасы оранжерей… Только вместо фермеров — убийцы.

Мерт помнила все до мельчайших деталей.

Сопровождающий объяснил ей, что сокё — самый уважаемый человек в Онису. Он принадлежит семье основателей. Разговаривать с мастером надо уважительно, ничего не скрывать, не лукавить. При встрече поклониться.

— Если понравишься сокё, тебя примут в клан, — сказал парень.

— А если нет?

Убийца промолчал.

Тень додзё накрыла Мерт. Мощные деревянные балки, раздвижные ширмы, теплое дерево под ногами. Сандалии ей пришлось снять, после чего сопровождающий разрешил войти внутрь.

Мерт попала в огромный зал без мебели, домашней утвари и очага. Дощатый пол, столбы, удерживающие крышу, массивные поперечные балки. Вдоль стен — стойки с оружием. Мечи, копья, кусари-гамы, катары… Иероглифы, начертанные на промасленной бумаге ширм. Вазы с карликовыми деревьями по углам.

Глава клана Онису сидел на возвышении в сорока или пятидесяти локтях от Мерт. Девочка не сразу заметила этого высохшего старика в бесформенном коричневом одеянии. На вид Утэку было не меньше восьмидесяти. Позже Мерт узнала, что сокё был еще старше.

Мерт робко приблизилась к патриарху клана. Учитель открыл глаза и посмотрел на вошедшую девочку. Остановившись в нескольких шагах от сокё, Мерт поклонилась. Взгляд патриарха ничего не выражал. Полная безмятежность.

— Твое имя?

— Мерт.

— Забудь об этом. Твое имя ничего не значит.

Мерт не знала, что на это ответить. И как это понимать. Осознание философии горных убийц пришло к ней спустя много лет.

И вот, сидя в третьесортной каюте пассажирского браннера, следующего к Радужному Мосту, гэнин-ренегат Онису размышляет о причинах и следствиях. Перед мысленным взором Мерт проносятся картинки из прошлого — изнурительные тренировки по скалолазанию, безжалостные кулачные бои и схватки на мечах. Пробежки по горным склонам, работа в оранжереях, бесконечные медитации.

И боль.

За малейшую провинность — наказание.

Не умеешь тихо красться? Твои проблемы. Сорвалась с дерева, ударилась о землю? Накажут палками. Проиграла бой? Шрам от клинка запомнится на всю жизнь.

Шрамы — вот что объединяет их с Ольгердом по-настоящему. Коллекция рубцов по всему телу. Только Ольгерд зарабатывал свои раны в бою, а Мерт — в додзё. Жестокость сопровождала девочку с того момента, как она покинула отчий дом, но то, с чем она столкнулась в горах Урк-Дагота, не имело названия и меры. Слабость считалась позорной, ее проявления — недопустимыми.

Утэку дал своей дочери новое имя. Унге. В переводе с хошанского — теневая воительница. Сотри свое прежнее имя, говорил наставник. Твоего прошлого не существует, ты теперь — часть клана.

Одна большая семья.

Губы Мерт скривились в горькой усмешке. Хорошо, что они с Ольгердом не завели ребенка. Нельзя оставлять малыша без матери.

Браннер прорывался сквозь грозовой фронт. Небо сотрясали раскаты грома, окошко иллюминатора заливали потоки воды.

Радужный Мост был перевалочным пунктом. План Мерт заключался в запутывании следов. Менять браннеры, не задерживаться подолгу на Скитах. Снимать комнаты в захолустных гостиницах. Затем — добровольное изгнание в «Оазисе». Там можно переждать бурю до возвращения Ольгерда. Собраться с мыслями, обдумать свое будущее.

Неплохим вариантом поначалу казалась Твердь. Огромный континент, множество стран, городов и деревушек. Пока браннер не отчалил, Мерт обдумывала этот сценарий. И в итоге отказалась от него. Убийцы Онису привыкли к земле, там они чувствуют себя увереннее. Расстояния между Скитами огромны, это дополнительная гарантия безопасности. Если воины-тени не знают, на какой браннер ты села, если они не догадываются о пункте прибытия — догнать жертву будет тяжело.

Но они знают тебя.

Девочка с Облаков, куда же ты направишься? Можно отправить лазутчиков в главные воздушные пристани и ждать, когда веревочка дернется.

Мерт заказала ужин в каюту. Лучше не светиться перед большим скоплением народа. Если убийца проник на борт небесного корабля, он будет поджидать свою жертву в кубрике или на верхней палубе. В суете удобно действовать. Отравленная игла, яд в супе. Толкни неосторожного беглеца — он упадет в бездну. Спрячься в такелажных растяжках, чтобы незаметно вогнать шип в сонную артерию или снести голову кусари-гамой.

Приемов хватает.

Выбирай на вкус.

Мерт забронировала каюту грамотно. С одной стороны, пришлось поселиться на нижней палубе, среди бедных путешественников. Аристократов и торговцев здесь не встретишь, так что легко затеряться. С другой стороны, Мерт переплатила, выкупив обе койки — так она получила гарантию, что боец Онису не станет ее попутчиком. Лишние монеты понадобились и для того, чтобы поселиться в каюте с собственным санузлом. Никаких общих душей и туалетов на коридор. Пусть это будет тесная каморка с холодной водой, зато Мерт получила возможность безвылазно сидеть взаперти.

Поднос с грязной посудой она поставила на прикроватную тумбу. Через пару часов в дверь постучится стюард и все заберет.

А пока…

Воспоминания.

Повзрослевшая Мерт дерется с Гунду в Веревочном Поселке. Так в лагере убийц назвали систему площадок, канатных лестниц и галерей, вросших в верхушки сосен. Поначалу гэнины учатся перемещению в этих рукотворных дебрях, затем начинаются схватки. С каждым разом — все более жестокие.

Противники взобрались по стволам сосен, используя когти. Ашико крепились к ступням. В шуко вдевались ладони. Гунду первым достиг деревянной платформы, поддерживаемой снизу распорками и не имевшей ограждения. Когда Мерт перевалилась через край, то сразу же получила мощнейший удар в лицо. Это сбило девочку с ног, но она не упала. Сгруппировавшись, Мерт прыгнула на соседнюю площадку. Гунду, умыльнувшись, последовал за ней.

За поединком наблюдал сокё, окруженный двумя десятками учеников. Все они выстроились внизу, образовав идеальный круг. Запрокинутые головы, цепкие взгляды. Следите за боем, подмечайте ошибки. Так говорил сокё.

Гунду был ловким и сильным. А еще он был злым. К этому тяжело привыкнуть, если ты растешь на Облаках в респектабельной семье. Тебя любят, сдувают пылинки, не пускают к уличным мальчишкам.

Улица зла.

В додзё Мерт поняла, что такое выживание.

Оба противника были вооружены гатанами. Убивать было запрещено, отрубать конечности, калечить — тоже. На этом ограничения заканчивались. Чтобы усложнить бой, сокё подвесил над площадками камни, глиняные бутыли и даже пустые чайники.

Бой проходил на ветру.

Сорвешься — твои проблемы.

Короткие, стремительные удары без замаха. Удары локтями, ногами, пальцами и ребрами ладоней. Гунду шел напролом, делая много обманных движений. Мерт поняла, что ей не выдержать натиска. И начала раскачивать подвески. Чайники, камни и бутыли пришли в движение. У них была разная амплитуда, отличалась и высота над уровнем платформы.

Гунду растерялся лишь на мгновение. И получил камнем в скулу. Выступила кровь. Мерт держала гатану обратным хватом, а потому смогла ткнуть противника в живот рукоятью.

Мальчишка согнулся пополам.

И почувствовал виском лезвие гатаны.

— Бой окончен! — крикнул учитель. — Слезайте.

Когда они спустились, сокё посмотрел на скривившегося от боли ученика.

— Ты сдался.

— Я не мог продолжать бой.

Утэку наотмашь ударил мальчика по лицу. На щеке Гунду возник порез. Лишь после этого Мерт поняла, что их приемный отец держал в пальцах остро отточенное лезвие.

— Дерись до конца, — сказал наставник. — Даже если кто-то считает, что бой окончен. Даже если этот кто-то — я.

Гунду поклонился.

По щеке мальчика текла кровь.

Мерт не сразу поняла, что небесные асассины и горные убийцы Хо-Шана имеют много общего. Традиции, дух, повадки. Даже иерархия не менялась на протяжении пятисот лет. Возможно, эти замкнутые сообщества основаны одними и теми же людьми.

Воинов Онису нанимали властители, их вассалы, торговцы и градоначальники. Заказы выполнялись по всему континенту, иногда — на островах. Облачными Скитами занимались небесные асассины, клан Онису не претендовал на эти угодья. Общение с внешним миром осуществлялось через тюнинов. Сато, как выяснилось, не знал в лицо Утэку и не имел представления о том, где стоит лагерь. Если бы «пекаря» поймали, он ничего не смог бы рассказать. Система работала без сбоев.

Через пять лет своего обучения Мерт получила заказ. Первый, но не последний. Требовалось устранить одного несговорчивого торговца в На-Дха.

Первое задание — для одиночек.

Это проверка. Цель обычно дешевая и слабо охраняется. Тут главное открыть счет, доказать свою приверженность клановым традициям. К этому моменту теневой воин проникается философией горного братства и считает доверие сокё великой честью.

Своего рода инициация.

Мерт покидала додзё с открытыми глазами. Без повязки. Теперь она была частью семьи, плотью клана. Никто не провожал ее и не напутствовал мудрыми речами. Подросшей девочке дали имя и адрес. Велели принести нечто, принадлежащее торговцу. Кольцо с личной печатью.

Убийца отправилась в дорогу налегке.

Чуть ли не половина хошанских земель лежала в горной местности. Мерт уже знала: чем выше заберешься, тем более опасных людей встретишь. В Хо-Шане действовала кастовая система, и расселением людей занимался властитель Урк-Дагота. Все крестьяне и ремесленники обитали внизу — на равнине и в предгорьях. Что же касается горных долин и уступов, то на них селились воины да монахи. Ну, и погонщики браннеров с купцами.

В случае войны представители нижних каст поднимались в горные крепости по защищенным тропам и получали там надежное укрытие. А войны в Хо-Шане не прекращались никогда. То дома букэ начнут враждовать меж собой, то в очередной раз вторгнутся полководцы Улкундара, решившие покарать Хо-Шан за недавние набеги.

В те дни, когда Мерт проходила обучение в клане убийц, произошло много нехороших вещей. Власть императора рухнула, началась междоусобица. В итоге страну взял под контроль сёгун До-Зо-Фар. Периодически ему приходилось подавлять восстания, травить конкурентов и шпионить за старейшинами могущественных домов. Так что Онису всегда были востребованы.

И не только Онису.

Клан Гидза пытался укрепиться и перетянуть на себя большую часть заказов. Сокё вел необъявленную войну.

В общем, горные тропы в ту пору нельзя было считать безопасными. Отправляясь в поход, Мерт не была уверена в его благоприятном исходе. Но смерть рано или поздно настигает каждого. Поэтому нет смысла ее страшиться. Такова философия клана.

Чтобы попасть в На-Дха, требовалось преодолеть горный перевал и выйти на тракт, ведущий через ущелье к верхнему течению Индра. Дважды Мерт сталкивалась со странствующими ронинами. Первый раз она увидела группу оборванцев с мечами издалека. Укрывшись в пещере, Мерт подождала, когда воины пройдут мимо. Вид у них был изможденный, изголодавшийся.

Вторая встреча завершилась дракой.

Мерт столкнулась с бойцами на скалистом уступе, где они развели костер. Жарилось мясо, ароматный дымок тянулся к небу. Девушка шла, не останавливаясь, но ее окликнули. Угощайся мясом, красотка. Не хочешь? Так мы заставим.

Тогда Мерт исполнилось четырнадцать. Собираясь в дорогу, она выбрала мешковатую одежду крестьянки и широкополую шляпу, под которой не видно лица. Но неприглядный вид «красотки» ронинов не остановил.

Первая кровь.

Мерт расправилась с ними быстро. Несколько точных ударов мечом, скрытым в деревянном посохе, завершили спор. Трупы остались лежать возле костра. Мясо девушка съела, воду забрала с собой. Путь неблизкий — пригодится.

Много лет спустя Мерт пыталась вспомнить свои чувства после схватки. И не смогла. Мимолетный эпизод в череде оплаченных и вынужденных убийств. Сердце сковал некий панцирь. Мерт смотрела на мир отстраненно, словно перед ней разворачивалось театральное представление. В детских душах не должно быть жестокости, но Преддверье распоряжается судьбами по-своему. Чем раньше ты научишься убивать, тем дольше проживешь…

В дверь каюты постучали.

Зажав в левом кулаке заточку без рукояти, Мерт сделала три шага по деревянной палубе. Ни одна половица не скрипнула.

— Кто?

— Стюард. Посуду можно забрать?

Девушка открыла дверь. Перед ней стоял щуплый паренек лет пятнадцати с русыми волосами, стянутыми в пучок на затылке. Лицо стюарда покрывали прыщи.

— Забирай.

Мерт посторонилась.

Парень юркнул в каюту, схватил поднос и с неуклюжим поклоном ретировался. Должно быть, он не ожидал встретить прилично одетого пассажира на этой палубе.

Дверь захлопнулась.

Что ж, скоро спать, подумала Мерт. Дождь за окном прекратился. В иллюминатор пробились красные лучи закатывающегося солнца. Это говорило о том, что браннер поднялся выше туч.

Мерт легла на койку и прикрыла глаза.

На-Дха.

Ласточкино гнездо, нависшее над ущельем. Однажды Ли рассказал об этом месте в трордорской таверне. Все выглядело именно так, врачеватель не обманывал. Не город, а крепость. Боевой браннер у одинокой причальной мачты. Матерая особь, вдвое превышающая по размерам своих «гражданских» сородичей. Бронированная гондола, катапульты и гарпуны. Вросшие в палубу баллисты. Гарнизон, поддерживаемый браннером с воздуха, мог намертво перекрыть ущелье и остановить армию вторжения. На скалистых уступах Мерт заметила островерхие башни, в которых несли вахту лучники.

Кастовая система Хо-Шана довольно своеобразна. Сёгун и аристократические дома занимают верхушку пирамиды, как и везде. Престижной считается каста монахов. Чуть ниже находятся воины. Дальше идут крестьяне и ремесленники. А вот торговцы, при всем своем благосостоянии, уважением не пользуются. Причина проста — хошанцы не уважают людей, делающих деньги «из пустоты». Чтобы занять положение в обществе, ты должен что-то производить. Ниже купцов только бродячие артисты и ронины. Поэтому искать жилище торговца Мерт собиралась на окраинах поселения.

В На-Дха можно было проникнуть лишь одним способом — по узкому каменному мосту, протянувшемуся над пропастью. Древние строители постарались на славу — арочный мост простоял почти тысячу лет. Кладка цементировалась еще во времена Царства Вигов. Мерт не представляла строителей, которые могли бы осуществить нечто подобное в современном мире. Видимо, без магии не обошлось.

Стража у ворот проверяла пропуска. Мерт показала бронзовый жетон с гербом сёгуна и кастовой отметкой. Согласно этой отметке девушка считалась ремесленником.

Ее пропустили.

Крепость была компактной. Улицы громоздились ярусами одна над другой. Дома врастали друг в друга и в скальную породу. На черепичных крышах лежал снег.

Купца звали Инглундом.

Разумеется, он не был коренным хошанцем. Дед Инглунда перебрался в Аррун из Солгарда. Поначалу дела шли хорошо, но позже Аррун подвергся нашествию северян. Купец решил спастись в Урк-Даготе, но там случился очередной переворот. В итоге Инглунды осели в На-Дха. Здесь они добились определенного влияния.

Мерт не знала, кому Инглунд перешел дорогу. Это не имело значения. Клану нужна смерть — и этим все сказано.

Девушка поселилась в трех домах от своей жертвы. Сняла крохотную комнатушку под крышей трехэтажного дома. На первом ярусе работала ювелирная лавка, на втором жил какой-то мелкий чиновник. Вход в комнату был пробит отдельно. Мерт поднималась по шаткой лестнице, прилепившейся к внешней стене, и через три длинных пролета оказывалась на террасе перед деревянной дверью. В На-Дха часть домов оборудована сёдзи, часть — дверьми. Возможно, сказалось культурное влияние разрушенного Китограда и принадлежавших Державе земель. Так или иначе, комната Мерт запиралась.

Ночью она прокралась в жилище Инглунда и перерезала торговцу горло. После боя на горной тропе это было несложно. Мерт вздохнула с облегчением, когда поняла, что нувориш жил один и еще не успел обзавестись детьми.

Через неделю она стояла в додзё, почтительно склонив голову. Глава клана рассматривал принесенное кольцо.

— Очень хорошо, — похвалил Утэку. — Ты далеко пойдешь.

Так и случилось.

Вот только путь, который выбрала Мерт, сокё вряд ли мог предвидеть.

 

Глава 8

Тайное пристанище «Мемфиса»

Небеса обширны.

Кроме больших Скитов, населенных десятками тысяч небесных жителей, существуют крохотные островки, не представляющие интереса для торговцев и кормчих. Там живут отшельники, сектанты, заводчики браннеров, владельцы верфей и тайных гостиниц. Эти осколки облачной цивилизации некогда были единым целым. Но что-то произошло. Пену дней расшвыряло над Твердью и Океаном.

Картографы тщетно пытались инвентаризировать потерянные островки, внести их в атласы, загнать в рамки географических широт. Островки дрейфовали, не подчиняясь логике кормчих. Некоторыми обломками управляли, другие скитались по воле ветров.

Обломки.

Вот как их называли.

Коэн воспользовался услугами Гильдии Магов, чтобы попасть в одно из таких мест. Лхасу не встретишь на картах, туда не ходят пассажирские браннеры и дирижабли. Только портал. Если знаешь координаты, разумеется.

Посредник шел на определенные риски, приглашая на борт человека, сотрудничающего с Тведром. Вдруг он способен вычислить расположение гавани? Но время поджимало, и Коэн смирился с нарушением секретности.

Тведр сдержал слово.

Вечером к Коэну явился специалист по закрытым помещениям. Тайный агент, скрывавший свое истинное имя. Он представился Шакалом. Кодовое обозначение — вот и все.

— Куда идти? — спросил Шакал.

Это был парень лет двадцати с обычным телосложением, короткой стрижкой и серьгой в ухе. Что намекало на пиратские корни. Возможно, Шакал родился на одном из архипелагов, но был впоследствии завербован канцелярией. А может, серьга — для отвлечения. Агенты Тведра неуловимы, они — словно ветер, шумящий в древесных кронах.

Коэн посторнился, пропуская гостя.

В комнате уже переливался всеми цветами радуги портал. Ничего общего с серыми кругами Гильдии это образование не имело. Стоит Коэну шагнуть в маслянистое небытие, как дыра схлопнется, навсегда отрезая Вертерис и все, что с ним связано.

— Сейчас? — Шакал повернул голову к посреднику.

— Да. Нужно поторапливаться.

Если у сотрудника тайной канцелярии и было какое-нибудь оружие, Коэн его не заметил. Бесформенный рюкзак, дорожный плащ, цветастая повязка на шее (такие носят пустынники-кайянцы), крепкие ботинки. Вот и все.

— Держись за меня, — приказал Коэн.

Они шагнули в портал.

И выпали в иную реальность.

Крохотный скалистый пятачок — не более ста локтей в диаметре. За пределами пятачка — необъятная синева. Всего два оттенка синевы. Та, что темнее, является морем. Точнее — Океаном. Коэн знал, что Твердь находится невообразимо далеко. В пяти тысячах стадиев западнее. Ни архипелагов, ни торговых путей рядом. Абсолютная заброшенность.

В центре пятачка вкопана невысокая мачта. Точнее — врезана в скальную породу, а не вкопана. Земли тут отродясь никто не видел. К мачте пришвартован браннер. Добрая половина обломка накрыта тенью.

Шакал обвел взглядом пункт прибытия. В дальнем конце пятачка высились строения. Двухэтажный дом с плоской крышей, склад и парочка ветхих сараев. По периметру мачты вилась лестница, заканчивающаяся круглой площадкой.

Лхаса.

Даже Коэн не знал, откуда возникло это название. Вроде бы, на Земле существовало место с подобным именем. Где-то в горах. Сакральное место, удел мыслителей и колдунов.

Обломком владел ренегат, бросивший Гильдию Магов двести лет назад. Джолкар — так его звали.

— Впечатляет, — похвалил Шакал. — Я слышал о твоих возможностях, посредник, но…

Коэн поднял руку.

Шакал умолк.

— Это не имеет значения, — тихо произнес волшебник. — Если Посторонние доберутся до нас, тут не спастись.

Океан искрился на солнце. Дул легкий бриз. Разница часовых поясов позволила «отмотать» время назад. Вечер отступил, огненный диск прыгнул к зениту.

— Мы на востоке, — догадался Шакал.

Коэн хмыкнул.

— Поздравляю. Ты сдал экзамен на сообразительность.

Они направились к дому. Именно там поселился экипаж «Мемфиса» в ожидании своего нанимателя. Джолкар хорошо зарабатывал на аренде островка. Каждый день приносил ему ренту, сопоставимую со средним доходом постоялого двора в Инневене или Ламморе. Джолкар умел пробивать порталы в любую точку Преддверья, так что в провизии он нужды не испытывал. Все закупки маг-отшельник делал в Улкундаре. Изредка — в Арруне. Пользовались его порталами и наемники, с которыми Коэн заключил контракты на ближайшие месяцы.

— Сейчас познакомишься с командой, — сказал Коэн.

На террасе второго этажа сидел Джолкар. Это был сухощавый старик, одетый в серые брюки, светлую рубаху и клетчатчатый жилет. Джолкар пускал дымные кольца и меланхолично смотрел на них сквозь линзы очков. В руке волшебник держал курительную трубку — бриаровую, с костяным мундштуком. Над Лхасой плыл запах великолепного урхатского табака — душистого, с нотками лавра и шоколада.

Коэн приветливо помахал хозяину дома и первым вошел в дверь. На первом этаже традиционно располагался холл, в котором сейчас и находилась большая часть команды.

— Добрый день, — громко поздоровался Коэн. — Соскучились по приключениям?

Берсеркер по прозвищу Сдвиг точил меч. Не отрываясь от своего занятия, бритоголовый воин коротко кивнул. Рыженькая такелажница Лакоста помахала посреднику рукой. Врачеватель Ли подошел, чтобы пожать руки гостям.

— Брин на «Мемфисе», — сказала Лакоста. — Настраивается.

— Хорошо.

Коэн представил Шакала присутствующим. Лакоста тут же сходила на кухню и принесла поднос с кувшшином и кружками. Компания довольно загудела — в кувшине был эль.

— Тут скучно, — сообщил врачеватель, когда Коэн с Шакалом устроились в плетеных креслах. — Делать вообще нечего.

— Джолкар развлекает нас фокусами, — возразила Лакоста. — А еще мы ходим через портал на Твердь.

— Отдых закончился, — сообщил Коэн. — Мы отправляемся на поиски Безымянного Скита.

Повисла тишина.

— Того самого? — уточнил Сдвиг, откладывая меч.

— Да, — улыбнулся Коэн. — Того самого.

На пороге появился молодой парень с длинными волосами, перехваченными кожаным шнурком.

— Я что-то пропустил?

Коэн поднялся, чтобы обнять вошедшего.

— Брин, мальчик мой. Рад тебя видеть.

Юный погонщик улыбался во весь рот. Пахло приключениями, дальними странствиями и опасностью.

Брин повзрослел. Раздался в плечах, отрастил короткую бородку, обзавелся кожаной курткой с высоким воротом и черным вязаным свитером. Такую одежду носили погонщики браннеров со стажем. Парень напомнил Коэну Гарнайта в молодости…

— «Мемфис» готов к отплытию? — строго спросил посредник.

— Готов, — кивнул Брин. — Только отдай приказ.

— У нас не хватает людей, — напомнил врачеватель. — Нет пушкаря, второго погонщика и телохранителя.

— Я справлюсь, — буркнул Сдвиг.

Шакал покосился на берсеркера. Вид у Сдвига был такой, что ему все поверили.

— У нас мало времени, — покачал головой Коэн. — Придется совмещать обязанности. Лакоста возьмет на себя пушку.

Шакал откашлялся.

Все посмотрели на новичка.

— Если нужно, — сказал агент Тведра, — я буду вторым телохранителем у Коэна.

Сдвиг критически осмотрел будущего напарника. Если берсеркеру что-то и не понравилось, виду он не подал.

— Согласен, — Коэн отпил добрую треть эля из своей кружки. Довольно крякнул и вытер рукавом бороду. — Вечером я подготовлю контракт.

— Слышал, вам нужен погонщик.

Все обернулись на звук голоса.

Джолкар, все еще попыхивая трубкой, спускался по деревянной лестнице. Ступени скрипели под тяжестью мага — хозяин дома оказался довольно высоким.

Выпустив очередное дымное кольцо, Джолкар остановился в трех шагах от Коэна и Шакала.

— Могу предложить один вариант.

— Я слушаю, — улыбнулся Коэн.

Джолкар поправил очки.

— Моя правнучка сидит без работы на Пяти Ветрах, — доверительно поведал старик. — Раньше она была погонщицей у местного купца. Повздорила с хозяином. Не знаю, что там у них не заладилось… В общем, она бы не отказалась от выгодного контракта.

— Не думал, что у тебя есть семья, — вырвалось у Коэна.

Джолкар бросил на посредника сердитый взгляд.

— Представь себе — есть. Просто мы редко видимся.

— Не встречал раньше девушек-погонщиц, — заметил Брин.

— И они тоже есть, — отрезал владелец Лхасы.

Все рассмеялись.

— Я спешу, — сказал Коэн. — Так что пробивай портал, Джолкар. Если твоя правнучка согласится на меня работать, я возьму ее в команду.

Джолкар посерьезнел.

— Когда вы отплываете?

— Сегодня. И чем быстрее, тем лучше.

— Что ж, — волшебник со вздохом убрал трубку, — тогда разрешите откланяться.

Джолкар развел руки и произнес отпирающее заклинание. Посреди комнаты воздух загустел, пошел рябью и трансформировался в зеркальную плоскость, в которой отразились лица постояльцев.

— Я скоро.

С этими словами Джолкар шагнул в портал.

Коэн встал и одним махом допил эль. По телу пробежала теплая волна. Эль был вкусным и свежесваренным. Неужели Джолкар пробивает порталы прямо в корчму?

— Собирайте вещи, — приказал Коэн. — Наводите порядок в своих комнатах. Лакоста, проверь такелаж и пушку. Ли, что у нас по травам и снадобьям?

— Все хорошо, — заверил врачеватель, — я пополнил запасы в Улкундаре.

Коэн перевел взгляд на берсеркера.

— Сдвиг, не хочешь потаскать тяжести?

— Без проблем.

— Возьми Брина с Шакалом. Отправляйтесь на склад. Все, что справа от двери — наше. Перетаскивайте запасы на браннер.

Берсеркер вложил меч в ножны и поставил деревянную кружку на подоконник.

— Ребята, помойте кто-нибудь.

— Я помою, — вызвался Ли.

— Спасибо, костоправ.

Ли в тысячный раз фыркнул. Слово «костоправ» ему не нравилось. Профессия лекаря гораздо сложнее, чем вы думаете, любил повторять старик. Вот подхватите пустынную лихорадку — тогда все поймете.

Работа закипела.

Коэн занес на браннер свой вещевой мешок, переоделся и пошел помогать Сдвигу с погрузкой. Вскоре подтянулся Ли.

Правое крыло склада было заставлено ящиками, тюками и бочонками. Там же висели копченые окорока и колбасы. Постельное белье, полотенца, туалетные принадлежности — все это уже находилось на борту.

Закатывать на причальную платформу бочки было нелегко, поэтому Брин с лекарем установили блоки, протянули бечеву — и дело пошло на лад. Разбились на пары. Двое поднимали бочонки, стоя на земле, двое принимали груз наверху.

Коэн вышел из склада, держа мешок с мукой на плечах, и направился к мачтовой лестнице.

— Посредник!

Перед ним вырос улыбающийся Джолкар.

Коэн опустил мешок на землю. Рядом с Джолкаром стояла симпатичная двадцатилетняя девушка. Черные волосы погонщицы были заплетены в несколько десятков косичек и перехвачены тесемкой на затылке. Девушка оказалась стройной, загорелой и улыбчивой. На ней были докерские, как у Лакосты, штаны, серый свитер и плащ с капюшоном. Значит, подготовилась. В широтах, где дрейфовала Лхаса, всегла прохладно. Сказывалась и высота, на которой Джолкар подвесил свой обломок.

— Ты — погонщица, — уточнил Коэн.

Девушка кивнула.

— Джолкар сказал, куда мы направляемся?

— Вы ищете какую-то странную штуку, — выдала погонщица. — Скит, не обозначенный на картах. Вроде того.

— Это опасное путешествие, — предупредил Коэн. — Никаких гарантий твоего возврата нет.

— Ты хорошо платишь? — перебила девушка.

Коэн назвал сумму.

В глазах правнучки Джолкара появилось недоверие.

— Серьезно? Это втрое больше того, что я получала на прежней работе.

— Если хочешь, — ухмыльнулся Коэн, — я понижу твой оклад.

Погонщица замотала головой.

— Не надо. Я полечу с вами.

— Как тебя зовут?

— Геро.

Коэн вздохнул. Девушка не казалась ему достаточно подготовленной к тому, с чем может столкнуться экипаж «Мемфиса». Но выбора не оставалось — без второго погонщика скорость браннера упадет.

— Пакуй вещи. Лакоста!

Верхолазка подкручивала одно из креплений в такелажном лабиринте. Услышав свое имя, она повернула голову.

— Чего тебе, Коэн?

— Принимай соседку!

— Освобожусь через час, — сообщила Лакоста. И вновь занялась своим делом.

— Лакоста покажет твою каюту, — сказал Коэн. — Собери все необходимое.

Нагнувшись, посредник подхватил мешок с мукой и продолжил прерванный путь.

Вечером экипаж собрался на борту «Мемфиса». Джолкар был почетным гостем и доверенным лицом Коэна. Для старика это был день расставания с Геро — девушка, по словам посредника, нескоро вернется из рейда.

В кубрике было шумно и тесно.

Стол ломился от еды, эля и свежих фруктов, купленных в Арруне. Команда веселилась в последний день перед отплытием — все понимали, что их ждет долгое странствие в безбрежном воздушном океане. Готовить вызвались Геро и Лакоста. Девушки быстро нашли общий язык — они сдружились буквально за пару часов, проведенных в камбузе.

Коэн постучал ложкой по глиняному кувшину, требуя тишины. Разговоры мгновенно прекратились.

— Друзья, — сказал посредник, — мы снова вместе. И снова отправляемся в путь, как и пять лет назад. Начну с приятного. Я хочу предложить контракты новым членам нашего экипажа.

Под бурные аплодисменты волшебник передал свитки Шакалу и Геро. Те, бегло изучив документы, тотчас их подписали.

— Мы летим в области Преддверья, называемые картографами «белыми пятнами», — продолжал Коэн. — Люди полагают, что там ничего нет. Я не разделяю эти взгляды. Экспедиция длительная. Контакты с внешним миром сведены к нулю. Иногда я планирую отправлять фамильяров с поручениями. Иногда к нам будет заглядывать мой добрый приятель Марк.

— Это еще кто? — поинтересовался берсеркер.

— Он джампер, — пояснил Коэн.

— Что это значит?

Коэн загадочно улыбнулся.

— Скоро поймешь.

Сдвиг пожал плечами и принялся накладывать добавку. Берсеркер был немногословен и редко задавал вопросы. На «Мемфисе» он обрел репутацию яростного бойца, на которого всегда можно положиться.

— Какова наша цель? — спросил Ли. — И почему такая спешка?

— Мы ищем Безымянный Скит. Посторонние ухитрились проникнуть в Предельные Чертоги и убить там важного человека. Я не знаю, чего они добиваются. Но если их не остановить, может случиться беда.

— Ты давно ищешь Безымянный Скит, — напомнил врачеватель. — Каковы шансы на успех?

— Они есть, — Коэн положил на столешницу черный камушек. — Я добыл карту Облаков, составленную три тысячи лет назад. До падения моей расы. Здесь отмечены Скиты и обломки, о которых вы никогда не слышали.

Шакал скептически покосился на камушек.

— Это не похоже на карту.

— Разумеется, — усмехнулся Коэн. — Перед вами не простой камень. Смотрите.

Волшебник что-то шепнул в бороду и тронул камушек пальцем. Артефакт озарился голубоватым сиянием. Вверх устремился тоненький лучик. А затем пространство кубрика изменилось. Стены растаяли в светлой дымке. Оформилась сфера, символизирующая небеса Преддверья. В дымке проступили созвездия, над столом сгустился мрак. Взошли луны. Под ногами людей заплескался призрачный океан, в дальнем углу оформилось побережье Тверди.

Появились Скиты.

Кусочки скал, дрейфующие под звездами. Много Скитов по всему кубрику. Траектории движения этих крохотных островков обозначались пунктирными линиями.

Над столом прокатился вздох восхищения. Еще бы — карту создавали боги, породившие все сущее. Забытые Демиурги, потомком которых был Коэн.

— Я могу увеличивать некоторые участки неба, — посредник взмахнул рукой, меняя реальность. Сфера раздвинулась, некоторые острова прыгнули к столу и разрослись, поражая своей детализацией. Под объектами просматривались названия.

— Не все читают на тер, — буркнул Сдвиг.

— Я тебе переведу, — улыбнулась Лакоста.

Коэн резким движением сдвинул фрагмент неба и выхватил из пустоты пригоршню обломков.

— Смотрите. Это ближайшее к нам «белое пятно». Около трехсот стадиев.

Брин присвистнул.

— Там же ничего нет! — вырвалось у Геро.

— Раньше ты так думала, — согласился Коэн. — Но взгляни на эту карту.

Десяток обломков кружился по экваториальным орбитам, отмеченным пунктирами.

— Они мелкие, — заметил Шакал.

— Почти все, — согласился Коэн. — Кроме трех.

Волшебник начал по очереди выдергивать из небес скалистые глыбы, называть их по именам, озвучивать параметры. Самый большой из небесных островков был сопоставим по габаритам с Атоллом Миядзаки.

— Вот наши цели, — сообщил Коэн. — Любая из них может оказаться Безымянным Скитом.

— Иголка в стоге сена, — фыркнул Шакал.

— Пусть так, — кивнул посредник. — Но выбора нет. Если кто-то и способен бросить вызов Посторонним, так это Архивариусы.

— А связаться с ними ты пробовал? — поинтерсовался Джолкар.

Коэн перевел взгляд на коллегу.

— Последние пять лет мы только этим и занимались.

— Мы?

— Я и Гримлиэль.

Джолкар достал трубку и принялся набивать ее табаком. Он всегда так делал, когда хотел разобраться в положении вещей.

— Если Чертогам угрожает опасность, — рассудительно заметил Брин, — Архивариусы сами придут на помощь. Разве нет? Это их мир.

— Ты прав, — кивнул посредник. — Но где они были, когда пять лет назад опасность грозила всем нам?

Ли посмотрел в глаза своему нанимателю.

— На «Мемфисе», вот где. Или ты забыл? Без той женщины нас бы всех перебили. И они вновь придут, если возникнет необходимость.

— К сожалению, — вздохнул Коэн, — у меня нет гарантий, что Архивариусы следят за событиями на Земле. И сидеть, сложа руки, я не могу. Поймите меня правильно.

— Ты нам платишь, — пожал плечами Сдвиг. — Тебе и решать.

Коэн одним движением свернул трехмерную карту.

— Тогда в путь.

Поздно вечером «Мемфис» покинул Лхасу. Исполинский силуэт существа четко вырисовывался на фоне звездного неба.

 

Глава 9

Резня в восточном экспрессе

Мерный перестук колес успокаивал.

Ольгерду не приходилось ездить на поездах — в его мире этот вид транспорта отсутствовал. Паровые машины встречались в Трордоре, но они двигались по мостовой. Ученые Академии не задумывались над прокладкой специальной колеи. А зря — механизм развивал приличную скорость.

Билеты они приобрели на Стеклянном Вокзале. Огромное пространство, накрытое прозрачным куполом, по которому барабанил занудный осенний дождь. Веер путей, разбегающихся во все стороны необъятного Стимбурга.

Под куполом раскинулись платформы и терраса ожидания с зимним садом. Дети носились среди высоких деревьев и декоративных кустов, валялись на аккуратно постриженном газоне. Взрослые сидели на ажурных лавочках, читая книги и вечерние газеты.

Сгущались сумерки.

Ольгерд думал, что протащить Рыка в поезд будет невозможно. Поэтому настаивал на другом способе перемещения. Например, паромобиле.

— Нет, — возразил Делрей. — Ехать далеко. В паромобиле не выспишься, да и помыться там нельзя. А цены…

Парящая Пустошь находилась далеко. Тридцать часов на поезде и около часа — на экипаже. С паромобилями дела обстояли еще хуже — им бы непременно потребовался сменный водитель. А это означало дополнительные вложения.

Билеты купили на троих.

Глядя на состав, окутанный парами и пыхтящий, словно дикий як, Ольгерд волновался. Вдруг не получится? Делрей быстро развеял его сомнения. Троица приблизилась к пятому вагону, и детектив молча протянул разноцветные квадратики проводнику в фирменной фуражке и синем кителе с позолоченными галунами.

— Вас трое?

— Да.

Взгляд проводника прилип к зверю-альбиносу.

— Гость с другой планеты, — пояснил Делрей и незаметно сунул в ладонь проводника золотой талер. — Путешествует с нами.

Проводник спрятал талер в карман и выдавид из себя дежурную улыбку.

— Проходите. Седьмое купе в середине вагона.

И все.

Ольгерд восхитился ловкостью детектива, хотя и сам проделывал нечто подобное в Преддверье. Но то — Преддверье. А здесь цивилизация…

Первым пошел Делрей. Рык одним прыжком перемахнул три ступеньки и оказался в тамбуре.

Следуй за ним.

Зверь послушно вдвинулся в узкий коридорчик, связывающий тамбур с внутренним пространством вагона. Мастер ножей чувствовал спиной настороженный взгляд проводника. Служащий побаивался странных пассажиров, но талер согревал его душу.

Ольгерд шагнул в коридор.

Справа тянулись окна, встроенные в рамы из полированного дерева. Слева — длинный ряд нумерованных дверей. Делрей остановился в середине вагона, чтобы сдвинуть одну из перегородок в сторону.

Купе было тесным, но удобным. Четыре полки, служившие, судя по всему, кроватями. Антресоли для багажа. Широкое прямоугольное окно. Столик, примостившийся в узком проходе.

— Располагайтесь, — сказал Делрей.

Рык неприязненно осмотрел тесную клетку. Жарко, негде развернуться, никаких удобств. Ольгерд подумал о том, что во время поездки за животным надо убирать. В вагоне было два туалета и две душевых кабинки, но эти технические решения устраивают людей. Рлок — животное. Со всеми вытекающими последствиями.

Сумерки на перроне сгустились, тьма обрела очертания. Включились вокзальные фонари, отбрасывающие резкие тени.

Напарники кое-как обустроились в тесной комнатушке. Делрей забрался на верхнюю полку — он все еще предпочитал держаться подальше от инопланетной твари. Ольгерд улегся слева от окна, Рык — прямо между койками. Зверь был накормлен и смотрел на окружающий мир благодушно. Но то — пока. Дорога дальняя.

Поезд с шипением тронулся, набирая скорость. Взревел гудок, оповещающий пассажиров и путевых обходчиков об отправлении состава. Перрон сместился.

Купе было оборудовано тусклыми магическими шарами. Желтые пузыри светились под потолком, рассеивая вечернюю мглу.

За последние часы произошло много событий. Ольгерд позвонил по одному из номеров, оставленных Коэном, в орден Посоха и Ножа. Мастер отчитался в ходе расследования перед неизвестным волшебником, сообщил о предстоящих дорожных расходах. Спустя сорок минут в «Медитативный отель» был доставлен увесистый кошелек, набитый монетами. Делрей позвонил Регине, чтобы получить сводку последних событий. Девушка рассказала о новом происшествии. В полдень секретарь Главного Дознавателя ДМП погиб. Стены кабинета, в котором сидел маг, вспыхнули. За считанные мгновения все выгорело дотла. О смерти секретаря сообщил инспектор Кришан — по его словам, на месте происшествия даже пепла не осталось.

— Пожар потушили? — спросил Делрей.

— Нет, — ответила Регина. — Пламя погасло само. Даже стены не повреждены.

— А надпись?

— Какая надпись? — не поняла девушка.

— На одной из стен убийца Фламеля оставил кровавую надпись, — терпеливо пояснил Делрей. — Вроде визитной карточки.

— Ах, это, — протянула помощница. — Надпись исчезла.

Делрей попрощался с Региной и перевел взгляд на Ольгерда.

— Дашь позвонить?

Ольгерд молча указал на телефон.

Делрей связался с Кришаном и попытался выяснить подробности дела, но ничего нового не узнал. Кроме одного. ДМП стоит на ушах. Все жутко перепугались. Доступ в здание перекрыт. Покровительствующие фракции поставлены в известность. Назначено экстренное совещание правительства.

Повесив трубку, Делрей задумался. И тихо проговорил:

— Нужно посоветоваться с Трисмегистом.

Ольгерд с любопытством наблюдал, как Люциус достает из кармана прозрачный куб, закрывает глаза и ведет с кем-то незримый диалог. Губы детектива едва заметно шевелились. Все это напоминало сеанс спиритизма — подобными вещами иногда занимались ребята из Гильдии Магов.

Делрей открыл глаза.

— Что он сказал? — поинтересовался Ольгерд.

— Кетер думает, что дело в надписи.

— В смысле?

— Он полагает, что секретаря убила надпись, оставленная преступником. Сложная магия — вот что он говорит. Просит быть осторожными.

Ольгерд вспомнил день, когда Коэн получил предупреждение от Посторонних. Это случилось в Крумске много лет назад. А потом начались неприятности.

Волшебники знают толк в дальних битвах. Это известно всякому. Проклятия, растянутые на годы. Заклинания, начертанные на стенах. Все эти вещи, которые могут вас убить. Вряд ли земные колдуны уступают в мастерстве подручным Гримлиэля. Но чтобы выжигать комнаты буквами? Такое вряд ли кому-то под силу. Или нет?

— Надпись появилась не случайно, — мастер ножей озвучил общие мысли. — Это не вызов, не фирменный почерк. Это запланированная смерть.

— Тонкий расчет, — кивнул Делрей.

Оба старались не показывать, что им страшно. Ольгерд знал, на что способны Посторонние. Делрей… вероятно, отказался бы от расследования еще неделю назад.

И вот они едут на поезде сквозь бесконечный лабиринт Стимбурга. За окном ночь перемешала звезды с городскими огнями. Мерный перестук колес усыпляет, заставляет проваливаться в серое безвременье…

Ольгерд заснул.

Поначалу его разум плавал в океане невразумительных образов, серых теней нескончаемого механического грохота. Из призрачного водоворота появлялись жнецы и тандрадианцы. Горели человеческие города, тонули корабли. Могучие армии сходились в приморских степях, проливалась кровь.

Вскоре все изменилось.

Мастер ножей покинул зону привычных военных кошмаров и мысленно перенесся в иное место.

Изнанка Стимбурга.

Дома и улицы, сотканные из тумана. Дождь, складывающийся в послания. Тщетно Ольгерд пытался постичь смысл этих посланий. Струи на доли секунды складывались в группы иероглифов, но стоило к ним присмотреться, как все исчезало. Письмена растворялись в зыбком непостоянстве, стекали на мостовую, бурлили меж камней.

Завеса дождя стирала все сущее.

Ольгерд прокладывал путь в странном сне. Распахивал двери, невидимые для обычных горожан. Проходил сквозь окна, мгновенно преодлевал сотни километров. Но город не заканчивался, он обволакивал мастера ножей, ломал его волю, растворял чувства в неумолчном шуме дождя…

Чем дальше заходил Ольгерд, тем хуже ему становилось. Дома текли, плавились, меняли очертания, срастались с туманом. Дождь возводил новые преграды, достраивал корпуса и флигели, пробивал лестницы, прокладывал туннели.

Шепот.

Ольгерду почудилось, что он слышит шепот, смахивающий на шелест старых страниц. Слов не разобрать, но язык был древним, очень древним…

Его трясут за плечо.

— Просыпайся.

Город с истошным воплем отпрянул.

— Ты чего?

Делрей.

Лицо детектива очерчивалось на фоне купе. Восходящее солнце осветило вагон. За окном, как и прежде, громоздился Стимбург.

Меня это с ума сведет.

Ольгерд свесил ноги с полки. Шея затекла. Ночью похолодало, а тонкие одеяла, выданные проводником, едва согревали. Хотелось погреться у камина, взять в руки чашку с горячим отваром.

Рык проснулся и жалобно посмотрел на хозяина. Зверь хотел прогуляться. И поесть. И навсегда покинуть эту железную коробку.

— Идем, — сказал Делрей. — Умоешься, погуляешь, найдешь еды для своего друга.

Мастер ножей тупо кивнул.

Подожди меня здесь.

Рык не стал возражать. Хотя и терпел из последних сил. Накануне Делрей поведал своему спутнику, что крыши стимбургских поездов оборудованы для отдыха. Есть площадка, на которой разрешено выгуливать животных. В основном, декоративных кошечек и собачек, но кому до этого есть дело?

Чтобы принять душ, пришлось занимать очередь. Большинство пассажиров еще спали, так что перед Ольгердом и Делреем было немного людей. Спустя час они вернулись в купе, забрали Рыка и двинулись в дальний конец вагона. Коридор расширился, и перед путешественниками возник трап, упирающийся в крышку люка.

— Нам сюда, — сообщил Делрей.

Поезд только что выехал из горного туннеля. За окнами простиралась удивительная панорама — поросшие хвойным лесом склоны с редкими вкраплениями жилищ и серпантинами дорог. По канатам скользили крохотные кабинки.

— Город закончился? — не поверил Ольгерд.

Делрей хмыкнул, поднимаясь по крутым ступенькам трапа. Сдвинув крышку люка, детектив впустил внутрь поток свежего воздуха.

— Так просто не отделаешься. Мы проезжаем малонаселенные территории. Тут, знаешь ли, живут эксцентричные фабриканты.

— Кто это? — не понял Ольгерд.

— Владельцы фабрик. Ну… это такие места, в которых механизмы производят товары.

— Там нет людей? — удивился Ольгерд.

Они выбрались на крышу вагона.

— Есть. Кто-то ведь должен управлять этими устройствами.

Мастер ножей почти ничего не понял из объяснений своего спутника. В его мире фабрики отсутствовали. Все вещи делались ремесленниками — гончарами, кожевниками, кузнецами. Все они работали поодиночке либо объединялись в артели. Иные использовали магию. А в Трордоре, по слухам, возникали объединения из десятков мастеров, решивших выдавить конкурентов-одиночек. Такие объединения назывались мануфактурами…

По крыше разгуливал осенний ветер.

Клочья облаков двигались с северо-запада, перемешивались, застилали солнце и вновь разрывались.

Ольгерд вцепился в металлический поручень. Увиденное его потрясло. Механическая гусеница поезда, лязгая и громыхая, переползала мост, связавший два горных склона. Под ногами мастера ножей разверзлась бездна. Сотни метров пустоты и серебристая речная лента в самом низу.

— С тобой все в порядке?

Ольгерд заставил себя кивнуть. Никогда прежде у него не возникали проблемы с боязнью высоты. Человек, выросший на террасах Гильдии Ножей и постоянно летающий на браннерах, не страшится падения. Что же случилось? Сиюминутное наваждение, вот что.

Оторвать ладонь от поручня.

Все в порядке.

Мост закончился, и теперь они ехали по горному склону. Вздыбленная скальная порода с одной стороны, и пропасть — с другой.

Крыши вагонов были превращены в зону отдыха, отдельные участки которой связывались навесными мостиками. Эти мостики были закреплены особым образом на шарнирных сочленениях — при повороте они изламывались под разными углами.

Ольгерд перевел своего питомца через три вагона и оставил на искусственном газоне. По словам Делрея все отходы здесь убираются специальным работником.

— Нужно поесть, — сказал детектив. — И достать мяса.

— Ты прав.

Побудь здесь.

Крыша седьмого вагона была превращена в ресторан под открытым небом. Ну, почти под открытым — от дождя посетителей защищал тент. Кухня и второй «зал» находились в самом вагоне. Чтобы заказать еду, Делрею пришлось спуститься вниз и отстоять небольшую очередь. Почти все столики уже были заняты.

— Сейчас все принесут, — сказал Делрей, усаживаясь напротив Ольгерда.

— Что с мясом?

— Нашлось. Я договорился, чтобы нам его оставили. В эмалированном тазу, правда. Ведра у них не нашлось.

— Сойдет.

Официанта в поезде не было. Завтрак принесла проводница — женщина средних лет с грустным и немного потерянным лицом. Ольгерд расплатился — пришел его черед. На подносе обнаружились две тарелки супа, овощное рагу и рыба, запеченная в фольге. Хлеб был нарезан тонкими кусочками. Также Делрей заказал кофе — в последние несколько дней Ольгерд пристрастился к этому необычному напитку.

— Вечером прибудем на место, — сообщил Делрей с набитым ртом. Детектив ел аккуратно, заткнув за ворот салфетку. — Надеюсь, ты готов к неприятным сюрпризам.

Ольгерд промолчал.

Поезд въехал в туннель, и завтракающих пассажиров накрыло кромешной тьмой. Послышались странные звуки. Словно кто-то давился собственным воплем. А еще Ольгерду почудился свист клинка, рассеякающего воздух.

Мастер ножей подобрался.

Когда дневной свет ударил по глазам, путешественникам предстала жуткая картина. Сидевшие за столами люди были мертвы — их головы кто-то аккуратно срезал. Кровь залила тарелки и одежду несчастных, забрызгала скатерти и крышу вагона.

Посреди рукотворного ада возвышался жнец.

Бесформенный балахон отражал столики, трупы пассажиров, плывущие по небу облака. Из-под капюшона выглядывала тьма. В руке тварь держала косу — настолько острую, что даже кровь к ней не липла.

Делрей ничего не видел. Он продолжал спокойно есть, сидя спиной к анатомическому театру.

— Не оборачивайся, — сказал Ольгерд.

Рука детектива, державшая ложку, застыла. В следующую секунду Делрей нарушил указание напарника. Резко поднявшись, детектив отшвырнул ротанговый стул и выхватил револьвер. Уже оборачиваясь, он понял, с кем имеет дело.

Грохот выстрелов.

Невидимые кусочки свинца летели в цель, разрывая пространство в клочья. Но оружие землянина оказалось бессильным. Жнец не шелохнулся — он попросту впитал летящие пули. Стал пулями.

Делрей нажал на спуск шесть раз, затем послышались сухие щелчки. Ольгерд не мог видеть выражение лица своего напарника, но подозревал, что тот испытывает страх. Рык был далеко и не мог придти на помощь.

Ольгерд, не вставая, швырнул огненную руну. Нечто невидимое промчалось над головой детектива, оформилось в сгусток пламени и устремилось к зеркальному существу.

Жнец скрылся.

Только что создание высилось посреди ресторана, держа свой инструмент смерти. Миг — и тварь перенесла себя вниз, замещая поочередно перевернутый стул, отрубленную голову и металлическую крышу.

Руна врезалась в один из столиков и сожгла его дотла. Мгновенно, без вариантов.

— Кто это? — прошептал Делрей, опуская револьвер.

— Ты ведь и сам догадался. Мы называем их жнецами, — пояснил Ольгерд, вставая из-за стола. Аппетит пропал. — Неприятные ребята.

Паровой экспресс мчался сквозь горные ландшафты.

Вызов брошен, понял мастер ножей.

Дальше — схватка.

 

Глава 10

Длинная тень клана

Мерт проснулась от солнечных лучей, рвущихся в иллюминатор. Ей снился Ольгерд. Первая ночь, которую они провели вместе. Все было таким реальным и осязаемым…

Сны разбиваются с приходом рассвета.

Привести себя в порядок. Час на медитацию. Час на тренировку с оружием. Все, кроме сюрикенов — стены нельзя портить. Въевшиеся в кровь ката, доведенные до автоматизма. Извечный бой с воображаемым противником.

Заказать завтрак.

Придется подождать, сказали ей. Повара только приступили к своим обязанностям.

Что ж, это не важно.

Мерт выглянула в круглое окошко, забранное толстым стеклом. Тучи рассеялись, морской бриз разметал их по миру. Внизу все еще тянулись улкундарские степи — казалось, им нет конца и края. А еще Мерт увидела широкую ленту реки. Могучий Индр, связывающий хошанские нагорья со Срединным Морем.

Вспомнился день, когда она не подчинилась сокё.

Разгар лета в Равнинном Царстве. Крохотный южный городок, купающийся в солнце и зелени. Чтобы туда попасть, Мерт провела три недели на браннере. Сокё отправил на задание троих гэнинов, поскольку дом надежно охранялся.

Мерт не знала всех подробностей задания. Миссией руководил Ут-Са, боец с внушительным стажем. Третьей была Шако, девушка неопределенного возраста, со спиной, испещренной шрамами. Все они привыкли убивать и не ведали жалости. Мерт заслужила уважение Утэку и приблизилась к верхушке иерархии. Вряд ли ее сделали бы средним звеном. Поговаривали, что Мерт, Ут-Са и Гунду — основные претенденты на роль главы клана. Утэку стар, ему нужен преемник. Так говорили.

В общем, каждое задание было проверкой мастерства. Иногда Мерт поручали руководство над отрядом гэнинов. В прошлый раз двадцать бойцов под ее началом проникли в укрепленный замок на юге Медвежьей бухты и устроили там настоящее побоище. Это была демонстрация силы — требовалось подавить в зародыше зреющий мятеж. Схватка была жестокой — среди оборонявшихся встречались хорошие мечники. Не все убийцы вернулись в лагерь, но серьезных потерь удалось избежать. С кланом хорошо расплатились.

Мерт не знала, куда идут деньги. Видимо, на содержание додзё, покупку еды, одежды и провианта. Ковкой убийцы не занимались — у них был прикормленный кузнец, принимающий заказы через посредника. Возможно, парень догадывался о том, кто ему платит. Бойцы сёгуна, как известно, не пользуются кусари-гамами. Что уж говорить о тэссенах, сюрикенах и прочих инструментах Онису. Кузнец догадывался, но молчал. И понемножку строил шикарное родовое гнездо в приморской провинции.

И-Дзун.

Вот как назывался городок.

Пристань в степи, обветшалая крепостная стена. Жалкий гарнизон, не способный выдержать серьезную осаду. Именно сюда решил сбежать бывший чиновник сёгуната со своей семьей и украденным золотом. Пять лет беглец копил добро, незаметно обворовывая казну. Попался он на продаже схемы укреплений одного замка, находящегося во владениях сёгуна. Покупателем чертежа был сам Дантариан, правая рука улкундарского императора.

Из глубин памяти выплыло имя чиновника — Ар-Нум. Предатель тайно вылетел в Улкундар, заключил сделку и обрел могущественного покровителя. Опасаясь мести, Ар-Нум переехал на юг страны — почти к самой границе с Урхатом. Дантариан выделил ему отряд телохранителей — мечников-пилигримов из Винхуна. Поговаривали, что эти ребята знали свое дело — с ними не стоило вступать в честный поединок.

К счастью, в арсенале Онису хватало нечестных методов ведения войны. Взять, к примеру, отравленные иглы и духовые трубки. Кто-то отстреливает мечников с тридцати локтей, кто-то прячет трупы. Удобно и безопасно.

Мерт и ее спутники незаметно проникли в город. Дождались ночи в занюханном кабаке, попивая травяной отвар и лениво перебрасываясь в маджонг. Стражники не обращали внимания на оборванцев, пристроившихя в углу.

Усадьба Ар-Нума расположилась почти в центре города. Высокий каменный забор, за ним — шелестящий сад. В глубине сада притаился двухэтажный дом со сложной многоступенчатой крышей. Среди фруктовых деревьев поселились древние идолы — они стояли здесь с незапамятных времен и мечтали о днях, когда города и в помине не было.

Дальше — дело техники.

Мечников-пилигримов было пятеро. Ар-Нум расслабился, почувствовал себя в безопасности. Шли месяцы, а за ним никто не охотился. Граница с Урхатом — окраина Тверди. Так почему бы не сэкономить на телохранителях?

Трое легли в траву с шипами в сонных артериях. Один спал — ему перезали глотку без лишнего шума. Последний мечник встретил убийц у лестницы, ведущей на второй этаж. Завязалась схватка, в результате Ут-Са получил ранение в ногу. Мечника уложили с большим трудом, это был достойный противник.

Он мало чем уступал Брону, подумалось Мерт.

На втором этаже спала семья чиновника. Звуки боя не долетали в спальню — она располагалась в противоположном крыле.

Муж, жена и маленький ребенок. Годика два, не больше. Ширмы скользнули в стороны, и убийцы проникли в комнату. Все они прекрасно ориентировались в темноте. Мерт четко видела фигуры, залитые луной. Родители легли на кровати так, чтобы малыш не скатился на пол. Ребенок мирно сопел, раскинув ручки и ножки.

Внутри Мерт что-то перевернулось.

Ут-Са занес меч и очень удивился, когда кусари-гама снесла ему половину черепа. Мерт скользнула вперед и подхватила падающее тело. Если бы Шако решила ее атаковать, Мерт не успела бы защититься. Но девушка со шрамами по-прежнему стояла на месте.

Ребенок шевельнулся во сне, прижался к теплому боку матери. Мерт опустила мертвеца на доски и посмотрела на Шако. Растянувшееся мгновение. Они поняли друг друга, не проронив ни единого слова. Шако тихо приблизилась к Мерт. Вдвоем они вытащили труп из комнаты и положили возле стены коридора.

— Что будем делать? — тихо спросила Мерт.

Шако пожала плечами.

— Бежать. Такое не прощается.

Они расстались в Улкундаре спустя три недели. Шако села на корабль, идущий к дальним архипелагам. Мерт решила скрыться на Тверди, и отправилась к Срединному Морю.

Спящий ребенок.

Есть вещи, через которые нельзя переступать. Даже если из тебя лепят бездушного убийцу. Наверняка Онису будут искать предателей. Не оставят в покое и семью казнокрада. Вероятно, Ар-Нум погибнет. А может, и нет. У него появился шанс, а это главное. Спасайся, вор, и береги свою семью. Другой попытки не будет.

Так думала Мерт когда-то.

Если бы ей предоставилась возможность погрузиться в прошлое и все изменить, она постурила бы так же. Зная наперед, что ей пришлют конверт с черным песком. Все это не играет роли. Остаться человеком при любых обстоятельствах — вот что важно.

Она раскаивалась.

Люди, которых убила Мерт, не заслуживали такой участи. Они умерли не потому, что были плохими или отправились на войну в чужие края. Они умерли, потому что кто-то оплатил их смерть.

Стук в дверь.

На пороге стоял паренек-стюард. И он Мерт сразу не понравился. Дело в том, что русоволосый мальчишка с пучком на затылке куда-то исчез. Его сменщик имел короткую стрижку и цепкий взгляд.

— Завтрак, — сказал стюард.

Браннеры — не корабли. Тут мало места, и в экипаже не бывает лишних людей. Либо ты справляешься с кучей обязанностей, либо тебя списывают на землю. Никого не волнует, болеешь ты, плохо себя чувствуешь или не успеваешь всех обслужить.

Никаких замен.

Это главное правило пассажирских браннеров.

Мерт сместилась в сторону, уходя от удара. Старый прием — ножны вакидзаси крепятся к подносу с обратной стороны. Техника одного удара.

Сознание отметило детали. Рука убийцы, державшая меч. Летящий в голову Мерт поднос. Сброшенная на пол еда. Яркий свет, льющийся в иллюминатор.

У клана длинные руки.

Ее предупреждали.

Мерт отмахнулась от подноса и ударила парня ногой в живот. Убийцу швырнуло на переборку. Больно, но ты устоишь. Так тебя учили.

Одним прыжком Мерт достигла кровати, выхватила гатану и сблизилась с противником. В тесном пространстве драться тяжело. Короткие выпады, никаких замахов.

Противник бьет пальцами в глаза, использует локти и голову. Лезвия мелькают в клинче с умопомрачительной скоростью. Один из ударов срезает угол тумбы, другой пробивает шкаф. Свист рассекаемого воздуха.

Костяшки пальцев — в переносицу.

Хрящ сминается, из ноздрей бойца течет кровь. Но его не остановить. Взмах — и лезвие вспарывает рукав Мерт. Вспышка боли. Ответный выпад — отсекается кисть.

Фонтан крови.

Мерт завершает бой ударом в сердце. Мгновения, наполненные яростью и движением.

Высшая точка смысла.

Так сказал бы сокё.

 

Глава 11

Мрачные закоулки парового города

До конечной станции они не доехали.

Сошли раньше.

Перед этим проводник вызвал дежурного констебля. Стареющий мужчина опросил единственных свидетелей происшествия, взял с них подписку о невыезде, и пообещал вызвать в участок при необходимости. В купе служитель порядка не заглядывал, да и на рлока он не обратил ни малейшего внимания.

— Всюду магия, — пояснил Делрей. — Тайные ордена выводят тварей похлеще твоего Рыка.

Возможно, их задержали бы на неопределенное время, но Делрей упомянул инспектора Кришана и еще парочку полицейских чинов. Констебль дождался прибытия на очередную станцию, позвонил оттуда своему начальству, навел кое-какие справки и успокоился. Поезд продолжил движение. Правда, наверху прибавилось народу. Криминалисты, фотографы, ДМП…

— Сядем на паробус, — сказал Делрей, спрыгнув на перрон. — Их тут навалом.

Ольгерд заметил, что детектив нервничает. Перед мастером ножей был человек не из робкого десятка, но всему есть предел. Жнецы производят неизгладимое впечатление. Такие вещи нужно осмыслить.

Чтобы перебраться на противоположную сторону вокзала, они поднялись на эстакаду. Отсюда открывался потрясающий вид: отъезжающие поезда, бескрайние железнодорожные полотна и монументальные здания, обступившие привокзальную площадь.

Дальше начиналась промзона.

По мере приближения к восточным окраинам увеличивалось число дымящих труб, однотипных цехов и кирпичных заборов, ограждающих фабричные территории. В теснинах улиц сновали безликие рабочие, одетые в серые робы, потрепанные сюртуки и плащи. У кого-то был выходной, кто-то возвращался с ночной смены.

Ольгерд постепенно привыкал к ритму чужого мира.

Паробус отъезжал в четверть пятого с угла Камвольного проспекта и Шарнирной улицы. При виде механического монстра Ольгерд невольно вздрогнул. Массивные колеса. Железный корпус, состоявший, казалось, из заклепок, облупившейся краски и деревянных оконных рам. Коптящая труба, связанная с раскаленной топкой. Надстройка котельной, совмещенная с кабиной машиниста. Лязгая и пыхтя, громадина нависала над прохожими, дожидаясь часа отправления.

Билеты Делрей купил прямо у машиниста. Для этого ему пришлось подняться по скобам, вмонтированным в туловище паробуса. Снизу Ольгерд не мог услышать разговор, но догадывался о его содержании. Машинист тыкал пальцем в рлока и что-то возмущенно кричал. Делрей полез в карман, вытащил монетку и в корне изменил ситуацию. Спустившись, детектив хлопнул своего спутника по плечу:

— Все в порядке.

Боковая дверца паробуса была распахнута настежь. Люди поднимались в салон по пандусу, переброшенному через бордюр и внушительную лужу, отражающую голубое небо.

— Он тут никого не съест? — спросил Делрей, имея в виду Рыка.

Ольгерд укоризненно посмотрел на спутника.

— Мы договорились.

Делрей кивнул.

Вероятно, этот аргумент устроил детектива, потому что вопрос больше не поднимался.

На билетах были указаны места в задней части паробуса. Нутро салона выглядело достаточно комфортным — полированное дерево, кожа и тканевая обивка. Сиденья были установлены в два ряда, их разделял узкий проход. Пассажиры неспешно занимали свои места. Публика была респектабельной — не сливки общества, но и не простые работяги. Еще бы — при цене на билет в половину талера…

На рлока неприязненно косились.

Животных, судя по всему, перевозить было запрещено. Ольгерд отметил парочку пожилых женщин, гневно перешептывающихся слева от прохода. Мужчины сжимали зубы, но помалкивали. Мастер ножей со своим зверем производили не лучшее впечатление — с такими типами предпочитают не связываться.

Ольгерд и Делрей уселись на мягкие кресла. Рык пристроился в ногах хозяина, частично перекрыв проход.

Паробус тронулся.

Вначале со скрежетом захлопнулись двери, и шипящий мужской голос объявил о том, что рейс номер триста десять отправляется к Парящим Пустошам. Потом раздался пронзительный гудок, и обшарпанные дома за окном пришли в движение. Громадный механизм с удивительной легкостью вписался в поворот и вырулил на Камвольный проспект.

— Кресла откидываются, — сообщил Делрей. — Можешь поспать.

Пассажиры расслабились и начали заниматься своими делами. Кто-то достал контейнер с едой, кто-то развернул газету. У многих пассажиров появились бумажные книги в твердых переплетах. Впереди две девушки вели оживленную беседу, но звуки их голосов заглушались шипением паровозных клапанов.

Ольгерд нащупал кнопку, скрытую в подлокотнике, и нажал ее. Спинка кресла незначительно опустилась. Что ж, этого хватит. Мастер бросил последний взгляд на дома, проплывающие за окном, и смежил веки.

Усталость.

Сон пришел исподволь. Ольгерд хотел немного отдохнуть, но вместо этого погрузился в зыбкую пучину видений. Сначала его накрыло Дзуаром. Ольгерд вновь бродил по корабельному городу. Сгущались тучи, налетевший ветер трепал снасти списанных кораблей. Ольгерд должен был с кем-то сразиться, но его противник держался в тени. Был ли он главой Дома, контролирующего Донбрандар? Нет. Был ли он человеком? Вряд ли.

Корабли скрипели, покачиваясь на волнах. Жители верхних ярусов сворачивали палатки и переносили скудное имущество в трюмы.

Город готовился к шторму.

Внутреннее чутье подсказывало Ольгерду, что надвигающийся шторм будет последним. Если не сразиться с теневым противником, стихия налетит на Донбрандар и разнесет обиталище дзуаров в щепы. Но как найти это существо? Где оно скрывается?

Следующий уровень сна.

Ольгерд стоит на палубе «Мемфиса», а перед ним высится жнец. Вокруг — мертвецы, сидящие за столиками передвижного ресторана. Этот фрагмент выдернут из Стимбурга, отметил про себя мастер.

Плащ жнеца отражает мир.

Мастер видит себя. Понимает, что браннер завис вовсе не над разрушенным Китоградом, он парит над Предельными Чертогами. Всюду — трубы заводов, крыши домов, улицы, по которым мчатся паробусы и конные экипажи. И это — лишь малая часть города предтеч.

Под капюшоном противника — пустота.

Ольгерд разводит руки, и в них появляются дуэльные ножи. Сейчас все решится — так он думает.

И в этот момент жнец трансформируется. Согбенная фигура разворачивается в плоскость. Зеркальный плащ загораживает полнеба, замещает собой реальность. Ткутся иные звезды, иные времена. Ольгерд проваливается во тьму…

Теперь он бредет по странному городу, который прежде не видел. Тут все находится в движении. По дорогам с бешеными скоростями мчатся каплевидные экипажи. Здания упираются в облака, они непостижимо громадны и величественны. Звезды растворяются в промежуточных воспоминаниях.

Город встречает рассвет.

Его трясут за плечо.

— Пора.

Картинка разбилась тысячью осколков. Видения умчались прочь. Звуки, запахи — все исчезло.

Паробус катил по разбитой дороге, врезавшейся в окраины промзоны. Теперь Ольгерд знал это дикое словечко — «промзона». Место, где лучше дышать через респиратор. И таскать с собой дождевик — на случай кислотного дождя.

Люди в салоне зашевелились.

Исчезли газеты и книги, утихли разговоры. Близился конец пути. Место, существование которого сложно объяснить.

Выпустив облако пара, машина остановилась. У единственного выхода тотчас образовалась пробка.

Ольгерд и Делрей невозмутимо дождались, пока салон опустеет, и лишь после этого покинули транспорт.

Перед ними простиралось царство безликих приземистых зданий, однотипных бараков, населенных нищими рабочими, деревянных пабов и магазинчиков. Район вымирал — люди старались съехать отсюда как можно быстрее.

— Мы здесь, — сказал Делрей, цепким взглядом осматривая окрестности. — Что дальше?

— Веди к Пустоши, — отозвался Ольгерд.

Миновав почтамт, они углубились в промышленный лабиринт. Ольгерду не нравилась эта часть города. Словно неведомый злой бог взял наждачную бумагу и отшлифовал фасады домов, превратив их в бесконечные копии самих себя. Никакой индивидуальности.

Рык принюхивался к новому району.

Ольгерд чувствовал волну тревожности, испускаемую разумом своего питомца. Рлок чуял угрозу, затаившуюся в кирпичной кладке окраин.

— Это плохой район, — сообщил Делрей. — Соблюдай осторожность. Далеко от меня не отходи.

Мастер ножей кивнул.

Некоторое время они шли молча. Улицы нельзя было назвать многолюдными — большинство местных жителей работали на фабриках. Правда, близился вечер. А это означало, что толпы рабочих пересекут проходные и заполнят каменные теснины.

— Как вы их называете? — неожиданно спросил Делрей. — Жнецы, кажется?

— Именно, — подтвердил Ольгерд.

— И много их… в Преддверье?

Ольгерд покачал головой:

— Их мало. Даже во вселенной, не то, что в Преддверье. Мы столкнулись со жнецами у Срединного Моря — во время нашествия.

— Ты часто говоришь о нашествии. Я ничего не знаю об этом.

— У вас почти никто не знает. Чертоги бросили Преддверье, когда все это произошло. Помощи мы не дождались.

В голосе мастера прорезалась обида.

— Извини, — Делрей вытащил из кармашка механические часы. Со щелчком распахнулась крышка. — Но в Стимбурге об этом даже не слышали. Политические решения принимают фракции. Они же контролируют прессу.

Ольгерд непонимающе уставился на спутника.

— Прессу?

— Газеты, радио, Вычислительную фабрику, — пояснил Делрей. — Все, что несет информацию.

— Газеты есть в Трордоре и на Облаках, — вспомнил Ольгерд. — А что такое радио?

— Голос, передающийся на расстоянии, — попытался объяснить детектив. — В одном месте диктор читает сводку новостей, его голос транслируется в эфир. Если у тебя есть приемник, ты примешь передачу.

— И услышу новости?

— Да.

— Это похоже на магию.

— Многие так думают.

Ольгерд хмыкнул.

Коэн научил его многим вещам. Все, что тебе кажется магией, говорил посредник, на деле — обычная наука. Просто знания похоронены вместе с цивилизацией Демиургов. Мы одичали и не понимаем того, что происходит вокруг.

— Я не слышу этих голосов, — заметил Ольгерд.

— Технология новая. Приемники дорогие, и они есть лишь в некоторых домах.

— Богатые дома, — уточнил мастер.

— Верно.

— А что с Вычислительной фабрикой?

Делрей попытался объяснить чужаку суть вычислительных процессов. Они прошли несколько кварталов, оживленно разговаривая. Ольгерд быстро все схватывал, с ним было приятно общаться.

Места становились все более заброшенными.

Незаметно для себя партнеры углубились в Костяные Кварталы. Жутковатый район, по мнению Делрея. Испокон веков тут хоронили людей. Кладбища наслаивались друг на друга, погребальные слои перемешивались и срастались. Кое-где на кладбищенских землях возводились жилые дома. Ходили мрачные легенды о призраках, забирающих на тот свет целые семьи. Делрей не верил в эти россказни, но чувствовал себя неуютно. Хотелось быстрее пересечь Кварталы, оставить мертвецов за спиной.

Улиц тут не было.

Путники брели по тропе, вьющейся среди расколотых надгробий и почерневших от времени памятников. Надписи стерлись, земля поросла бурьяном. Корни деревьев взламывали брусчатку прилегающих улиц. Изредка попадались здания — в надвинувшихся сумерках они выглядели мрачновато. Угловатые уродцы с парочкой светящихся окошек и тоненькой струйкой дыма, прилепившейся к каминной трубе.

— Мы зашли далеко, — задумчиво произнес Делрей. — Что делать, если мы встретим его?

Ольгерд остановился и посмотрел на своего спутника.

— Ты боишься жнецов?

Делрей встретился глазами с мастером.

— Конечно. Пули его не берут, ведь так?

— Не берут, — подтвердил Ольгерд.

— И что же нам делать?

— Не переживай. Оставь эту проблему мне. Веди расследование, думай о результате. Нас интересует не жнец, а тот, кто за ним стоит.

Они двинулись дальше, оставляя слева полуразрушенный сарай. Всюду царил дух запустения и увядания. Под ногами шуршала палая листва, пахло сырой землей и замшелыми камнями. Дважды Ольгерду казалось, что он видит неподалеку бродячего пса.

— Привратник упомянул Мертвый Завод, — нарушил тишину Делрей. — Почему бы не отправиться туда?

Ольгерд поднял руку, заставляя спутника умолкнуть.

— Мы не одни.

После этих слов Делрей перевел взгляд на полярного рлока. Шерсть зверя топорщилась на загривке. Зрачки светились в темноте, в них бушевало пламя.

— Приготовься, — велел Ольгерд.

Делрей выхватил револьвер. Он еще не понимал, что именно сейчас должно произойти. Но по спине пробежал холодок.

За ними наблюдали.