Люсия жила в городе, в домах которого горел свет, но жителей в них не было. Она жила среди зомби.
Это было не так страшно, как кажется. Эти зомби не были вурдалаками-людоедами из фильмов ужасов. Они были похожи на нас с вами и вели себя точно так же. У них была даже такая же физиология, как и у нас. Но они отличались от нас в главном: у них не было разума. Если вы уколете их, они скажут «упс», поморщатся, но не почувствуют никакой боли. Если вы «огорчите» их, они начнут плакать или разозлятся, но у них не будет смятения в душе. Если вы поставите для них успокаивающую музыку, вам покажется, что они наслаждаются ею, но в своем сознании они не будут ничего слышать. Внешне они были похожи на обычных людей, но внутри их ничего не происходило.
Благодаря этому Люсии было просто общаться с ними. Было легко забыть, что у них нет такой внутренней жизни, как у нее, поскольку они разговаривали и вели себя как обычные люди, в том смысле, что они тоже говорили о своих чувствах и мыслях. Гостям города тоже не удавалось заметить в них что-либо странное. Даже когда Люсия выводила гостей на улицы, они отказывались ей верить.
«Откуда ты знаешь, что у них нет разума?» — спрашивали они у нее обычно. «А откуда вы знаете, что у других людей он есть?» — отвечала им Люсия. И этот ответ обычно заставлял их замолчать.
«Откуда ты знаешь?» — иногда это очень хороший вопрос. Но и на него, увы, очень трудно ответить убедительно. Мы редко знаем — возможно, и никогда не знаем — что-либо наверняка. Лучшее, на что мы можем надеяться, это иметь веские основания верить в то, во что мы верим. По крайней мере, эти основания должны быть убедительнее доводов против.
Именно поэтому нам кажется, что не нужно беспокоиться о самой вероятности того, что мы живем среди зомби. Даже если предположить, что мы живем среди них, хотя у нас есть больше оснований думать, что это не так, мы можем спокойно избежать беспокойства о существовании неправдоподобных вариантов.
Считать, что другие люди не являются зомби, выгодно чисто экономически. Если они ходят, как мы, говорят, как мы, и имеют такой же, как у нас, мозг и тело, то существует вероятность того, что они похожи на нас и во всех значимых смыслах, в том числе и в своих внутренних ощущениях. Было бы очень странно, если бы нервная система, которая дает мне сознание, не делала того же и для других людей.
Однако именно с этой точки зрения любопытно рассмотреть идею о существовании зомби. Ибо почему мы должны думать, что физическое сходство свидетельствует и об умственном сходстве? Проблема с сознанием как раз и заключается в том, что кажется невозможным объяснить тот факт, что чисто физические субстанции, такие, как мозг, порождают субъективные ощущения. Почему стрельба С-волокном по мозгу должна быть на что-то похожа? Какое отношение это событие в мозге имеет к ощущению боли?
Если эти вопросы кажутся серьезными, но на них нет удовлетворительных ответов, то из этого следуег, что нег ничего логически противоречивого в том, чтобы представить себе, что такие события в мозге, как стрельба волокном, не сопровождаются никакими ощущениями. Другими словами, представление о зомби — людях, похожих на нас во всех физических аспектах, но не имеющих никакой внутренней жизни, — абсолютно логично. И поэтому мысль о том, что другие люди являются такими зомби, какой бы она ни казалась невероятной, реальна.
Как и в фильмах ужасов, убить зомби не так просто. Чтобы устранить возможность их существования, вы должны доказать, почему существо, имеющее такую же физиологию, как мы, должно еще иметь и такую же психологию.
Это значит, что вам нужно доказать, к примеру, почему на боль должна быть похожа именно стрельба С-волокном, а не видение желтого цвета или ничего вообще. Жалко, что еще никому не удалось убедить в этом философов. Если это никому не удастся, то мы не сможем быть уверены в том, что по Земле не ходят зомби.
Смотрите также
19. Лопанье мыльных пузырей
32. Освободите Саймона
39. Китайская комната
68. Безумная боль