Глава шестая.
Возникновение марксизма.
Зарождение революционной партии пролетариата
Величайший революционный переворот в науке
Историческое развитие обусловило возможность и необходимость возникновения подлинно научного мировоззрения – марксизма, ставшего теоретическим оружием в борьбе рабочего класса за свое освобождение, за коммунистическое преобразование всего общества. Рассматривая условия возникновения марксизма, можно различать объективные исторические предпосылки двоякого рода: материальные предпосылки и теоретические источники. Кроме того, имели значение и определенные субъективные предпосылки: личные качества творцов нового мировоззрения – Маркса и Энгельса, специфическое развитие их взглядов.
Как указывал В.И. Ленин, марксизм возник отнюдь не «в стороне от столбовой дороги развития мировой цивилизации». Наоборот, он выступил прямым продолжением главных линий развития философии, политической экономии, социалистических и коммунистических идей. Основными теоретическими источниками марксизма явились высшие достижения философской, экономической, социалистической и коммунистической мысли второй половины XVIII в. и первой половины XIX в. Кроме того, при разработке марксистской философии – диалектического и исторического материализма – были обобщены важнейшие достижения естествознания и исторической науки XIX в.
Будучи вершиной развития передовой научной мысли, марксизм возник на стыке ряда наук и идейных течений – философии, истории, политической экономии, социалистических и коммунистических учений, естествознания. В новом мировоззрении основоположники научного коммунизма синтезировали высшие достижения классической немецкой философии от Канта до Гегеля (диалектический метод) и Фейербаха (материалистическое решение основного вопроса философии), классической английской политической экономии (трудовая теория стоимости Смита и Рикардо), великих утопистов – Сен-Симона, Фурье, Оуэна и других французских, английских и немецких социалистов и коммунистов (идея уничтожения частной собственности), а также французских историков периода Реставрации (теория классовой борьбы Гизо, Тьерри, Минье и Тьера), Моргана (исследование первобытного общества), естествознания XIX в. (три главных открытия, выявивших диалектику природы: клеточная теория Шлейдена и Шванна, закон сохранения и превращения энергии, открытый и разработанный Майером, Джоулем, Кольдингом, Гровом и Гельмгольцем, и эволюционная теория Дарвина). Бóльшая часть всех этих достижений была освоена уже в период формирования марксизма, другие же – главным образом естественнонаучные – использованы в ходе развития марксизма.
Результатом синтеза, творческой переработки этих важнейших достижений человеческой мысли под углом зрения объективных потребностей классовой борьбы пролетариата и всего дальнейшего развития человеческого общества явился ряд выдающихся открытий Маркса и Энгельса, приведших к созданию марксизма как принципиально нового целостного мировоззрения. Соответственно трем основным теоретическим источникам марксизм возник как единство трех составных частей – философии, политической экономии и теории научного коммунизма. Но это не механическая сумма трех наук – следствие энциклопедически разносторонней деятельности их творцов, а органический синтез трех сторон единого учения, каждая из которых внутренне связана со всем целым.
Синтетический характер марксизма был обусловлен, в частности, специфическим соотношением между его теоретическими источниками и составными частями. Каждой составной части соответствует определенный теоретический источник, который является для нее главным. Однако это не исчерпывает всей сложности взаимоотношений. В действительности каждый теоретический источник марксизма в большей или меньшей степени влиял на формирование каждой из его составных частей.
К теоретическим источникам научного коммунизма как составной части марксизма относятся не только социалистические и коммунистические идеи предшественников Маркса и Энгельса, но и философские, исторические, экономические источники марксизма. Без сознательной, т.е. теоретически осознанной, диалектики, этого главного достижения классической немецкой философии, невозможно было не только создание диалектического материализма, но и создание теории научного коммунизма. Действительно, для того, чтобы превратить коммунизм из утопии в науку, необходимо было познание законов развития человеческого общества – познание, которое было дано материалистическим пониманием истории. Известно, что предмет исследования определяет метод исследования. Чем сложнее объект познания, тем совершеннее должен быть метод познания. Человеческое общество и его история – один из сложнейших объектов познания. Поэтому лишь применение диалектического метода могло дать здесь плодотворные результаты. Энгельс отмечал, что «научный социализм… мог возникнуть только у нации, классическая философия которой сохранила живую традицию сознательной диалектики, т.е. в Германии. Материалистическое понимание истории и его специальное применение к современной классовой борьбе между пролетариатом и буржуазией стало возможно только при помощи диалектики». «…Мы, немецкие социалисты, – говорил он, – гордимся тем, что ведем свое происхождение не только от Сен-Симона, Фурье и Оуэна, но также и от Канта, Фихте и Гегеля».
Объективные предпосылки – материальные и теоретические – могли привести к возникновению нового мировоззрения только в результате теоретической деятельности определенных людей – людей, обладавших определенными интеллектуальными и гражданскими качествами. Такими людьми явились основоположники научного коммунизма – Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Как неоднократно подчеркивал Энгельс, решающую роль в создании нового мировоззрения сыграл Маркс. Поэтому, говорил Энгельс, наша теория «по праву носит его имя».
Маркса как мыслителя отличала прежде всего необыкновенная природная одаренность, проявившаяся в его энциклопедически разносторонней теоретической деятельности. Однако гений – это не только дар природы, но и труд человека. Его природная одаренность была помножена на колоссальную работоспособность, что нашло свое внешнее выражение в огромном литературном наследии. Вместе с тем поразительная разносторонность Маркса органически дополнялась единством цели, которой в конечном счете была полностью подчинена вся его теоретическая и практическая деятельность. Этой великой целью было освобождение рабочего класса. Как ученого Маркса отличала исключительная научная добросовестность и вместе с тем безграничная смелость, бескомпромиссность, революционность. Все это и позволило ему, опираясь на высшие достижения предшествующего развития человеческой мысли, совершить величайший революционный переворот в науке.
Аналогичные качества отличали и Энгельса, с которым Маркса связывали поистине легендарная дружба и почти сорокалетнее сотрудничество. Такие личная дружба и сотрудничество в теоретической деятельности и практической борьбе базировались как на единстве взглядов, так и на том, что оба они во многом дополняли друг друга. В области теории это привело к своеобразному разделению труда между ними. Поэтому, подчеркивал В.И. Ленин, «нельзя понять марксизм и нельзя цельно изложить его, не считаясь со всеми сочинениями Энгельса».
Как реализовывались предпосылки возникновения марксизма, как в ходе теоретической деятельности Маркса и Энгельса была решена объективная, выдвинутая историческим развитием задача выработки научно-революционного мировоззрения борющегося рабочего класса – можно установить, лишь проследив сам процесс становления марксизма вообще и его теории научного коммунизма в особенности.
Становление теории научного коммунизма
Становление теории научного коммунизма происходило на основе формирования материалистического понимания истории. Оба процесса развивались в органическом единстве, взаимно обусловливая друг друга. Материалистическое понимание истории складывалось как непосредственная философская основа теории научного коммунизма. Именно диалектико-материалистическое понимание истории отличало в теоретическом плане научный коммунизм от всех видов донаучных, утопических социалистических и коммунистических учений.
Процесс становления нового мировоззрения начался осенью 1842 г. К этому времени Маркс и Энгельс, взгляды которых развивались сходными, но несколько различными путями, уже были последовательными диалектиками и революционными демократами и активно участвовали в интеллектуальной и политической жизни Германии.
Осенью 1842 г. под влиянием впечатлений от положения трудящихся масс Германии и в результате ознакомления с той социалистической и коммунистической литературой, которая получала в это время распространение в Германии, Энгельс совершает переход к коммунизму. Это был коммунизм донаучный, в целом еще утопический, однако революционный. Внимание Энгельса к материальным интересам и классовой борьбе пролетариата предопределяло тенденцию развития его коммунистических воззрений в направлении подлинно научной теории. В конце ноября Энгельс уезжает в Англию, где изучение классически развитого буржуазного общества, положения рабочего класса, чартистского движения, социалистической и коммунистической литературы приводит его год спустя к исходным позициям научного коммунизма.
Осенью 1842 г. начался и переход Маркса к коммунизму, причем с самого начала – к потенциально научному. 15 октября он становится редактором «Райнише цайтунг» и в тот же день пишет статью под знаменательным названием «Коммунизм и аугсбургская „Allgemeine Zeitung“», а через несколько дней статью «Дебаты по поводу закона о краже леса», которые свидетельствуют о начале его перехода к материализму и коммунизму. С двух различных сторон Маркс подходит к проблеме частной собственности. С одной стороны, ему как редактору большой ежедневной газеты пришлось столкнуться с материальными жизненными отношениями, с положением трудящихся масс, с ролью частной собственности в жизни общества, и это породило у него сомнения в правильности гегелевской идеалистической социологической концепции. С другой стороны, он вынужден был определить свое отношение к идеям коммунистов, выступавших с требованием уничтожения частной собственности. Так в центр его внимания становится проблема частной собственности.
После закрытия «Райнише цайтунг» Маркс, по его словам, удалился с общественной арены в учебную комнату, чтобы разрешить обуревавшие его сомнения – сомнения в правильности гегелевской философии. Весной и летом 1843 г. в Кройцнахе он подвергает критическому анализу гегелевскую философию права – квинтэссенцию гегелевской социологической концепции. В разгар этой работы он обращается к исследованию истории. В центре его внимания – проблема соотношений общества и государства, частной собственности и государства и права. В противоположность Гегелю он приходит к выводу, что не государство определяет гражданское общество, а, наоборот, гражданское общество (совокупность материальных, экономических отношений) определяет государство, т.е. экономический базис определяет политическую надстройку. Это положение явилось первым отправным положением будущего материалистического понимания истории. Так Маркс приходит к выводу об определяющей роли экономических отношений в обществе, об определяющей роли частной собственности в существующем, буржуазном обществе. Отсюда следовало, что коренное преобразование этого общества требует уничтожения частной собственности, т.е. осуществления основного требования коммунистов.
В сентябре 1843 г. молодой Карл Маркс по существу выступает уже как коммунист. В программном письме к А. Руге он формулирует некоторые исходные принципы нового коммунистического мировоззрения. «Преимущество нового направления, – пишет он, – как раз в том и заключается, что мы не стремимся догматически предвосхитить будущее, а желаем только посредством критики старого мира найти новый мир». И он призывает к «беспощадной критике всего существующего» – к критике, которая «не страшится собственных выводов и не отступает перед столкновением с властями предержащими».
Осенью 1843 г. Маркс переезжает в Париж. Здесь он непосредственно знакомится с рабочим движением (вступает в контакт с рабочими организациями, с их руководителями, посещает рабочие собрания), приступает к систематическому изучению социалистической и коммунистической литературы, занятиям политической экономией, к исследованиям экономической основы общества.
С открыто коммунистических позиций Маркс и Энгельс впервые выступают в «Дойч-францёзише ярбюхер» («Немецко-французский ежегодник»), вышедшем в свет в Париже в феврале 1844 г. Здесь были опубликованы две статьи Маркса и две статьи Энгельса, а также три письма Маркса к Руге.
В гениальных, по позднейшей характеристике Маркса, «Набросках к критике политической экономии» Энгельс, исходя из последовательно диалектической и коммунистической точки зрения, показал, что частная собственность – явление не вечное, а историческое, и что она может и должна быть уничтожена. Он доказал, что частная собственность образует основу всех противоречий буржуазного общества и что развитие этих противоречий неизбежно ведет к революции. По оценке Маркса, в «Набросках» Энгельса «были уже сформулированы некоторые общие принципы научного социализма».
Своего рода политическим манифестом молодого Маркса стала его блестящая статья «К критике гегелевской философии права. Введение». Именно в этой статье, опубликованной в «Дойч-францёзише ярбюхер», Маркс, опираясь на результаты своей критики гегелевской философии права, впервые приходит к выводу о всемирно-исторической роли пролетариата. Этому выводу предшествовало выяснение действительного соотношения между гражданским обществом и государством. Найдя основу существования и развития общества в сфере материальных жизненных отношений, Маркс обнаружил и ту реальную силу, которая осуществит его преобразование. Именно в сфере «гражданского общества» Маркс выявил тогда тот класс – пролетариат, который в силу объективных причин может и должен будет, сбрасывая с себя цепи эксплуатации, избавить все общество от угнетателей и угнетенных. К этому выводу он пришел путем анализа существующих общественных отношений, классовой структуры, положения, роли и особенностей различных классов, а также в результате обобщения опыта истории, в особенности классовой борьбы эпохи Французской буржуазной революции конца XVIII в. В частности, анализируя этот опыт, Маркс установил определенное совпадение интересов революционного класса и объективных тенденций общественного развития, в результате чего в эпоху революции класс, совершающий ее, выступает как представитель всего остального общества.
В первоначальном виде идея всемирно-исторической роли пролетариата была еще абстрактной. Существенную роль в ее обосновании играли общие соображения относительно классовой поляризации общества. Революционность пролетариата связывалась с его социальным положением как наиболее обездоленного и угнетенного класса. Но даже в первоначальном виде выдвижение идеи всемирно-исторической роли пролетариата явилось великим теоретическим открытием, началом выявления одной из решающих материальных предпосылок грядущей революции.
В статье «К критике гегелевской философии права. Введение» Маркс провозгласил и необходимость союза революционного класса и революционной теории: «Оружие критики не может, конечно, заменить критики оружием, материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой; но и теория становится материальной силой, как только она овладевает массами… Подобно тому как философия находит в пролетариате свое материальное оружие, так и пролетариат находит в философии свое духовное оружие».
Если в статьях Маркса в «Райнише цайтунг» наметился его переход от идеализма к материализму и от революционного демократизма к коммунизму, то в «Дойч-францёзише ярбюхер» этот переход совершается окончательно.
К аналогичному результату пришел в это время и Энгельс. Особый интерес представляют три его статьи под общим названием «Положение Англии», написанные в январе – марте 1844 г. на основе глубокого изучения рабочего и социалистического движения этой страны. Обобщая свои наблюдения, Энгельс нащупывает связь между экономикой, классовой структурой общества и политикой, приближается к идее диктатуры пролетариата и, осмысляя историческое значение промышленной революции в Англии, приходит к выводу, который станет одной из центральных идей его книги «Положение рабочего класса в Англии»: «Это революционизирование английской промышленности – основа всех современных английских отношений, движущая сила всего социального развития… Важнейшим результатом восемнадцатого века для Англии было образование пролетариата вследствие промышленной революции».
Весной и летом 1844 г. после прекращения издания «Дойч-францёзише ярбюхер» Маркс предпринял первую серьезную попытку обобщить свои экономические исследования и вместе с тем последовательно научно обосновать те коммунистические идеи, с которыми он, как и Энгельс, выступил на страницах ежегодника. С этой целью в апреле – августе он создает одно из самых глубоких своих произведений – «Экономическо-философские рукописи».
Центральной в этой работе Маркса является по сути дела все та же фундаментальная проблема частной собственности, ее преодоления. Опираясь на свои прежние исследования и на достижения Энгельса в «Набросках», Маркс делает здесь существенный шаг вперед в познании законов функционирования и развития человеческого общества.
Как и Энгельс в «Набросках», Маркс, опираясь на понимание исторического, следовательно преходящего, характера частной собственности, подвергает критике антиисторизм буржуазной политической экономии. Буржуазные экономисты, говорит он, исходят из факта существования частной собственности, считают его естественным и вечным. Объяснения этого факта они не дают, принятие его за нечто неизбежно данное является молчаливой предпосылкой всех их теоретических построений. Маркс ставит своей целью вскрыть причины, порождающие частную собственность, выяснить условия ее существования, а значит, и условия ее уничтожения. Решая эту задачу, он приходит и к более глубокому пониманию законов функционирования и развития человеческого общества, и к более глубокому обоснованию необходимости уничтожения частной собственности, к новому обоснованию коммунистического мировоззрения.
За частной собственностью Маркс обнаруживает более глубокую основу существования классового, буржуазного общества – специфическую особенность труда, его отчуждение, которое находит свое выражение в том, что продукт труда, становясь чужой собственностью, противостоит человеку и господствует над ним, что сама трудовая деятельность, совершаемая по внешнему принуждению, становится чуждой самому человеку, что, как следствие экономического отчуждения, развиваются все другие формы отчуждения – отчуждение человека от человека, отчуждение общественных сил человека, отчуждение государства от общества, религиозное отчуждение и т.д. В «Экономическо-философских рукописях» Маркс приходит к выводу об определяющей роли производства в жизни общества: «Религия, семья, государство, право, мораль, наука, искусство и т.д. суть лишь особые виды производства и подчиняются его всеобщему закону». Так с разных сторон он приближается к ключевому открытию в области материалистического понимания истории – к выяснению соотношения производительных сил и производственных отношений, к открытию диалектики их взаимодействия и развития.
Опираясь на эти результаты, Маркс развивает целый комплекс важнейших коммунистических идей. Здесь он впервые начинает конкретно исследовать отношение между трудом и капиталом, между рабочим и капиталистом. Маркс доказывает, что эмансипация общества от частной собственности выливается в политическую форму эмансипации рабочих, ибо их эмансипация заключает в себе общечеловеческую эмансипацию, и это потому, говорит он, что «кабала человечества в целом заключается в отношении рабочего к производству и все кабальные отношения суть лишь видоизменения и следствия этого отношения».
Процесс неизбежно предстоящего революционного преобразования общества, основанного на частной собственности, Маркс рассматривает как продолжительный и сложный процесс упразднения всех видов отчуждения, как становление такого общества, в котором будет осуществлено всестороннее свободное развитие человека, как царство действительного гуманизма. Маркс предвидит различные стадии предстоящего преобразования общества (впервые здесь даже намечается в зародыше различение двух фаз развития будущего, коммунистического общества), предвидит и трудности этого процесса. «Для уничтожения идеи частной собственности, – подчеркивает он, – вполне достаточно идеи коммунизма. Для уничтожения же частной собственности в реальной действительности требуется действительное коммунистическое действие. История принесет с собой это коммунистическое действие, и то движение, которое мы в мыслях уже познали как само себя снимающее, будет проделывать в действительности весьма трудный и длительный процесс».
К «Экономическо-философским рукописям» восходят традиции решительного размежевания марксизма с грубым, уравнительным, «казарменным» коммунизмом. Маркс с самого начала рассматривал его не только как тактику, но как мировоззрение, в основе которого лежит представление о некоем «минимуме», «определенной ограниченной мере», жестких пределах развития как человеческого общества, так и индивида. Отсюда – предельное снижение критериев социального прогресса, замена их объективного содержания субъективным, произвольным. «Для такого рода коммунизма, – отмечает Маркс, – общность есть лишь общность труда и равенство заработной платы, выплачиваемой общинным капиталом…»
Объективные истоки примитивного коммунизма, по мысли Маркса, это прежде всего крайне низкая степень развития общественных отношений, когда отрицание собственности свидетельствует не о возвышении над ее уровнем, а, скорее, о необходимости «дорасти до нее». «Этот коммунизм, отрицающий повсюду личность человека, есть лишь последовательное выражение частной собственности, являющейся этим отрицанием… Всякая частная собственность как таковая ощущает – по крайней мере по отношению к более богатой частной собственности – зависть и жажду нивелирования… Грубый коммунизм есть лишь завершение этой зависти и… нивелирования…». И далее: «Таким образом… грубый коммунизм… есть только форма проявления гнусности частной собственности, желающей утвердить себя в качестве положительной общности». Отсюда характерная для грубого коммунизма устремленность не в будущее, а в прошлое, идеализация исторически преодоленных форм человеческого общежития.
В разгар работы Маркса над «Экономическо-философскими рукописями» в Германии произошло восстание силезских ткачей. Маркс выступил в защиту восставших. В специальной статье, давая оценку этому историческому событию, он высказал ряд глубоких идей относительно рабочего движения, его всемирно-исторического значения, указал на необходимость изучать опыт данного рабочего восстания и со всей определенностью подчеркнул, что «социализм не может быть осуществлен без революции».
В конце августа – начале сентября 1844 г. в Париже состоялась историческая встреча Маркса и Энгельса, положившая начало их дружбе и сотрудничеству. С этого времени, когда выяснилось полное единство их взглядов, теоретическая деятельность основоположников научного коммунизма сливается в единое, неразрывное целое.
Первым плодом их сотрудничества явилась книга «Святое семейство» (сентябрь – ноябрь 1844 г.), написанная, правда, в основной части Марксом; она была издана в 1845 г. Развивая в этой книге целый ряд важнейших идей научного коммунизма, Маркс во многих случаях прямо использует содержание своих неопубликованных «Экономическо-философских рукописей».
В «Святом семействе» нашла дальнейшую глубокую разработку идея всемирно-исторической роли пролетариата. В ходе объективного исторического развития, указывается в книге, возникает и все более усиливается противоположность между пролетариатом и частной собственностью. Неизбежно наступает момент, когда «пролетариат приводит в исполнение приговор, который частная собственность, порождая пролетариат, выносит себе самой». С победой пролетариата исчезают обе стороны противоположности: уничтожая частную собственность, сам пролетариат коренным образом изменяется, перестает быть пролетариатом. В книге формулируется одно из основных положений научного коммунизма: «Пролетариат может и должен сам себя освободить». Освобождая себя, он освобождает и все общество. Он не может освободить себя, не освобождая всего общества. Здесь же излагается еще одно чрезвычайно важное положение, в котором проводится различие между бытием пролетариата и осознанием им своего бытия, между уровнем его развития и объективным историческим предназначением, всемирно-исторической миссией: «Дело не в том, в чем в данный момент видит свою цель тот или иной пролетарий или даже весь пролетариат. Дело в том, чтó такое пролетариат на самом деле и чтó он, сообразно этому своему бытию, исторически вынужден будет делать». В этих положениях, как считал Ленин, содержится «почти уже сложившийся взгляд Маркса на революционную роль пролетариата», а «главное в учении Маркса, это – выяснение всемирно-исторической роли пролетариата как созидателя социалистического общества».
Этот комплекс идей органически дополнялся формулировкой одной из самых важных закономерностей революционного процесса: «Вместе с основательностью исторического действия будет, следовательно, расти и объем массы, делом которой оно является». Это значит, чем глубже революционные преобразования, тем шире те массы, которые их осуществляют. Это значит, что пролетарская революция, наиболее радикальная революция во всей истории человеческого общества, явится не только делом самого пролетариата, но будет осуществлена самыми широкими массами. Это значит, что по мере углубления коммунистического преобразования общества будет расти объем массы, совершающей беспрецедентное переустройство всего человеческого общества.
В «Святом семействе» Маркс показывает, что материализм выступает в качестве философской основы коммунизма. В своем следующем совместном труде – «Немецкой идеологии» – Маркс и Энгельс всесторонне разрабатывают диалектико-материалистическое понимание истории как непосредственную философскую основу теории научного коммунизма.
В то время как Маркс в Париже работал над завершением «Святого семейства», Энгельс, вернувшись на родину, в Германию, приступил к обобщению своих наблюдений и результатов изучения социальных отношений Англии, к работе над одним из своих главных произведений – «Положение рабочего класса в Англии» (сентябрь 1844 – март 1845 г.).
Во Введении Энгельс со всей определенностью формулирует вывод относительно исторического значения промышленной революции, к которому он пришел еще в феврале 1844 г. Выясняя соотношение между нею и революцией в гражданском обществе, он подходит к открытию диалектики производительных сил и производственных отношений.
Раскрывая органическую связь между развитием крупной промышленности и современного промышленного пролетариата, между рабочим движением и социалистическими и коммунистическими идеями, Энгельс убедительно показал, что центрами рабочего движения закономерно являются большие города и что именно порожденный крупной промышленностью пролетариат образует ядро, ведущую силу всего рабочего класса. Он доказал, что во главе исторического движения – сперва только по праву, а затем и на деле – становится рабочий класс, что пролетарская, коммунистическая революция необходима и неизбежна.
Особенно важна глава «Рабочее движение», в которой Энгельс, рассматривая основные фазы развития классовой борьбы пролетариата, характеризует стачки как необходимую школу борьбы и обосновывает важнейшее положение о необходимости соединения социализма с рабочим движением.
Книга Энгельса явилась выдающимся вкладом в разработку теории рабочего движения. Известна та высокая оценка «Положения рабочего класса в Англии», которую в год смерти автора книги дал тогда еще молодой марксист В.И. Ленин: «И до Энгельса очень многие изображали страдания пролетариата и указывали на необходимость помочь ему. Энгельс первый сказал, что пролетариат не только страдающий класс; что именно то позорное экономическое положение, в котором находится пролетариат, неудержимо толкает его вперед и заставляет бороться за свое конечное освобождение. А борющийся пролетариат сам поможет себе. Политическое движение рабочего класса неизбежно приведет рабочих к сознанию того, что у них нет выхода вне социализма. С другой стороны, социализм будет только тогда силой, когда он станет целью политической борьбы рабочего класса. Вот основные мысли книги Энгельса о положении рабочего класса в Англии, мысли, теперь усвоенные всем мыслящим и борющимся пролетариатом, но тогда совершенно новые. Эти мысли были изложены в книге, увлекательно написанной, полной самых достоверных и потрясающих картин бедствий английского пролетариата. Книга эта была ужасным обвинением капитализма и буржуазии. Впечатление, произведенное ею, было очень велико. На книгу Энгельса стали всюду ссылаться как на лучшую картину положения современного пролетариата. И действительно, ни до 1845 года, ни позже не появлялось ни одного столь яркого и правдивого изображения бедствий рабочего класса».
Решающий этап становления нового мировоззрения начался весной 1845 г., когда возник замысел нового совместного труда основоположников научного коммунизма – «Немецкой идеологии». К этому времени у Маркса в общих чертах уже сложилась основная концепция материалистического понимания истории. И когда в апреле они с Энгельсом снова встретились в Брюсселе, куда Маркс вынужден был переселиться из Парижа, они решили сообща разработать новое мировоззрение в форме критики немецкой послегегелевской философии. Этот замысел и был осуществлен в рукописи «Немецкой идеологии», созданной в основном с ноября 1845 по апрель 1846 г.
Значение «Немецкой идеологии», ее место в истории марксизма определяется тем, что здесь Маркс и Энгельс впервые всесторонне, как целостную концепцию, разработали первое великое открытие Маркса – материалистическое понимание истории – и тем самым осуществили исторически первое, философское обоснование теории научного коммунизма.
Исходным пунктом явилось одно совершенно конкретное открытие – выяснение диалектики производительных сил и производственных отношений, которое и позволило развить материалистическое понимание истории как целостную концепцию. Следствием этого открытия явилось окончательное выяснение общей структуры человеческого общества (производительные силы – производственные и другие общественные отношения – политическая надстройка – формы общественного сознания) и общей закономерности его исторического развития (начало учения об общественных формациях), а также вывод о необходимости пролетарской, коммунистической революции как результате развития противоречий между производительными силами и производственными отношениями буржуазного общества.
Материалистическое понимание истории стало методологической основой и теоретической предпосылкой исследований Маркса в области политической экономии, которые в следующем десятилетии привели его ко второму великому открытию – к открытию прибавочной стоимости и созданию теории прибавочной стоимости. А разоблачение тайны капиталистической эксплуатации посредством этого нового открытия явилось исторически вторым, экономическим и окончательным обоснованием теории научного коммунизма. Так благодаря двум великим открытиям Маркса социализм превратился из утопии в науку.
Разработка материалистического понимания истории как целостной концепции обусловила определенную целостность и теории научного коммунизма. Опираясь на свою новую, материалистическую социально-историческую концепцию, авторы «Немецкой идеологии» приходят к ряду принципиально новых выводов и в области научного коммунизма.
Так, полемизируя с идеалистами-младогегельянцами, они формулируют важное положение об условиях действительного освобождения людей: «Действительное освобождение невозможно осуществить иначе, как в действительном мире и действительными средствами… Вообще нельзя освободить людей, пока они не будут в состоянии полностью в качественном и количественном отношении обеспечить себе пищу и питье, жилище и одежду».
В «Немецкой идеологии» авторами впервые формулируется фундаментальное положение теории научного коммунизма – положение о двух материальных предпосылках коммунистического преобразования общества. Эти необходимые материальные предпосылки – высокий уровень развития производительных сил и формирование революционного класса. Затем Маркс и Энгельс конкретизируют первую предпосылку: коммунистическое преобразование общества становится возможным только на стадии крупной промышленности и притом лишь тогда, когда она достигает достаточно высокого уровня развития. На определенных ступенях развития производительных сил частная собственность была необходима. Но на стадии крупной промышленности она превращается в их оковы. Поэтому в интересах дальнейшего развития производства она теперь должна и уже может быть уничтожена. «…Только с развитием крупной промышленности становится возможным и уничтожение частной собственности». Соответственно конкретизируется и понимание второй предпосылки: лишь с образованием промышленного пролетариата становится возможным коммунистическое преобразование общества.
Попытки уничтожить частную собственность, когда для этого нет еще объективных материальных предпосылок, могут привести лишь к всеобщему распространению бедности, начнется борьба за необходимые предметы, за средства существования, и тогда воскреснет «вся старая мерзость». Никакие благие намерения не могут заменить необходимых материальных предпосылок революции. «Люди, – говорил Маркс, – строят для себя новый мир… из тех исторических благоприобретений, которые имеются в их гибнущем мире. В самом ходе своего развития должны они сперва произвести материальные условия нового общества, и никакие могучие усилия мысли или воли не могут освободить их от этой участи».
Разработка вопроса о материальных предпосылках коммунистического преобразования общества явилась решающим шагом вперед и в процессе обоснования и развития идеи о всемирно-исторической роли пролетариата. В свете этого выдающегося нового достижения марксистской теории, зафиксированного в «Немецкой идеологии», стало очевидным, что само выдвижение идеи о всемирно-исторической роли пролетариата знаменовало собой начало становления марксистского учения о материальных предпосылках пролетарской революции. Дальнейшее всестороннее развитие концепции исторической миссии пролетариата как созидателя нового, коммунистического общества вышло далеко за пределы проблемы материальных предпосылок.
Открыв диалектику производительных сил и производственных отношений, Маркс и Энгельс выясняют как глубинные материальные основы всемирно-исторической роли пролетариата, так и диалектическую взаимосвязь между обеими основными материальными предпосылками коммунистического преобразования общества – развитием производительных сил и формированием революционного класса.
Последующая разработка на этой базе марксистского учения о предпосылках и роли пролетариата в предстоящей социальной революции была осуществлена в «Принципах коммунизма» и в «Манифесте Коммунистической партии». Так, в «Принципах коммунизма» Энгельс впервые ставит вопрос о необходимости дальнейшего развития производительных сил после пролетарской революции, в переходный период от капитализма к коммунизму (социализму). «Возможно ли уничтожить частную собственность сразу?» – спрашивает он. И отвечает: «Нет, невозможно, точно так же, как нельзя сразу увеличить имеющиеся производительные силы в таких пределах, какие необходимы для создания общественного хозяйства. Поэтому надвигающаяся по всем признакам революция пролетариата сможет только постепенно преобразовать нынешнее общество и только тогда уничтожит частную собственность, когда будет создана необходимая для этого масса средств производства». Возникшие в результате появления и роста крупной промышленности производительные силы уже пришли в противоречие с частной собственностью, но они еще недостаточны для немедленного перехода к общественному хозяйству. Отсюда вытекает даже чисто экономическая необходимость определенного переходного периода.
Таким образом, становление и развитие теории научного коммунизма в рассмотренном плане шло от открытия одной объективной предпосылки коммунистического преобразования общества к выяснению обеих предпосылок, от частных выводов относительно отдельных стран к обобщенной концепции, от первоначального абстрактного обоснования к глубокому и конкретному, к подлинно научному доказательству правильности марксистской концепции.
Следующим решающим этапом в процессе теоретического обоснования всемирно-исторической роли пролетариата явились экономические исследования Маркса, приведшие к созданию его основного труда – «Капитала», в особенности работы 1857 – 1867 гг.
Одновременно основоположники научного коммунизма всесторонне обосновали значение таких предпосылок революции, как подлинно научное мировоззрение, самосознание революционного класса, организация революционной партии. В основе их комплексного подхода к проблеме предпосылок лежало диалектико-материалистическое понимание соотношения объективных и субъективных факторов в историческом процессе.
В «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс развили исключительно важную мысль о двуедином характере революции как процессе не только преобразования общественных отношений, но и изменения самих людей. «Революция, – подчеркивают они, – необходима не только потому, что никаким иным способом невозможно свергнуть господствующий класс, но и потому, что свергающий класс только в революции может сбросить с себя всю старую мерзость и стать способным создать новую основу общества». И далее: «В революционной деятельности изменение самого себя совпадает с преобразованием обстоятельств». Отсюда следует, что для построения нового, коммунистического общества необходимо не только уничтожить частную собственность, не только всесторонне развить производительные силы, но и изменить самого человека, создать условия для его всестороннего развития.
В этой же работе была впервые в самом общем виде выдвинута важнейшая идея политического учения марксизма – идея диктатуры пролетариата. Вот эта исторически первая формулировка: «…Каждый стремящийся к господству класс, – даже если его господство обусловливает, как это имеет место у пролетариата, уничтожение всей старой общественной формы и господства вообще, – должен прежде всего завоевать себе политическую власть…»
Если до 1845 г. Маркс и Энгельс приближались к такому выводу, то здесь они его уже сделали. Действительно, завоевание политической власти, установление классового господства пролетариата и, как ясно из всего контекста «Немецкой идеологии», именно революционным путем, а затем уничтожение частной собственности, классов и тем самым классового господства – что это, как не основные элементы специфически марксистского учения о диктатуре пролетариата? В отличие от своих предшественников (бабувистов, Бланки, Вейтлинга) основоположники научного коммунизма уже в это время понимают диктатуру пролетариата как диктатуру класса, и притом класса, созданного развитием крупной промышленности.
После «Немецкой идеологии» развитие учения о диктатуре пролетариата продолжалось в различных направлениях. Можно наметить некоторые линии, которые прослеживаются в ближайшие два года, до «Манифеста Коммунистической партии». Энгельс в статье «Коммунисты и Карл Гейнцен» и Маркс в статье «Морализующая критика и критизирующая мораль» (октябрь 1847 г.) впервые выступают с этой идеей в печати. Энгельс в «Проекте Коммунистического символа веры» (июнь 1847 г.), в статье «Коммунисты и Карл Гейнцен» и в «Принципах коммунизма» (октябрь 1847 г.), наконец, Маркс и Энгельс в «Манифесте Коммунистической партии» (декабрь 1847 – январь 1848 г.) последовательно разрабатывают программу деятельности диктатуры пролетариата. В частности, в «Принципах коммунизма», описывая в общих чертах ход предстоящей революции пролетариата, Энгельс говорит, что эта революция прежде всего создаст демократический строй, демократическое государство, в котором политически господствующим классом будет пролетариат. Энгельс предвидит два возможных варианта ее развития. Там, где пролетариат уже составляет большинство населения (в Англии), – там в форме демократии будет установлено прямое политическое господство пролетариата. Там же, где пролетариат еще не составляет большинства населения, а такое большинство образуют только пролетариат вместе с присоединившимися к нему мелкими крестьянами и городскими мелкими буржуа (во Франции и Германии), там в форме демократии будет установлено косвенное политическое господство пролетариата. Дифференцируя эти два варианта, Энгельс делает важный шаг в разработке учения о диктатуре пролетариата и теории пролетарской революции вообще. Сам термин «диктатура пролетариата» впервые появляется в работе Маркса «Классовая борьба во Франции» в марте 1850 г.
В «Немецкой идеологии» закладываются теоретические основы разработки чрезвычайно важного вопроса об интернациональном характере коммунистической революции. Авторы устанавливают, что развитие современных производительных сил, именно крупной промышленности, привело к двум результатам. Во-первых, возникла взаимная зависимость всех, в особенности цивилизованных стран друг от друга (история стала действительно всемирной историей). Во-вторых, во всех цивилизованных странах складывается однотипная классовая структура, основными классами становятся пролетариат и буржуазия. Из того и другого следует, что коммунистическая революция должна произойти в каждой цивилизованной стране и будет иметь характер единого, всемирно-исторического процесса. Эта тема наиболее ясно и развернуто была изложена через два года в «Принципах коммунизма».
Установив факт взаимосвязи революционных процессов в различных странах, авторы «Немецкой идеологии» подошли к чрезвычайно важному выводу о возможности для революционного движения в менее развитых странах опереться на достижения более развитых стран. Так, они отмечают, что «для возникновения коллизий в какой-нибудь стране вовсе нет необходимости, чтобы именно в этой стране противоречие это было доведено до крайности», взаимосвязь «с более развитыми в промышленном отношении странами… является достаточной причиной для того, чтобы породить и в странах, обладающих менее развитой промышленностью, подобное же противоречие». Аналогичная закономерность действует и в пределах каждой капиталистической страны: авангард промышленного пролетариата вовлекает в революционное движение весь класс. «Разумеется, – пишут Маркс и Энгельс, – крупная промышленность не во всех местностях данной страны достигает одинакового уровня развития. Это, однако, не задерживает классового движения пролетариата: тот слой пролетариев, который порожден крупной промышленностью, становится во главе этого движения и увлекает за собой всю остальную массу… Точно так же страны, в которых развита крупная промышленность, воздействуют на plus ou moins (более или менее. – Авт.) непромышленные страны».
Несколько позднее применение такого же методологического подхода позволило Марксу и Энгельсу сделать вывод о необходимости союза между пролетариатом и другими трудящимися классами, особенно в крестьянских странах, о руководящей роли пролетариата по отношению к этим его союзникам. В то же время понимание стадиальности предстоящего революционного процесса приводит Маркса и Энгельса к выводу о необходимости союза между коммунистами и революционными демократами. С этими идеями впервые в печати выступает Энгельс в октябре 1847 г. («Коммунисты и Карл Гейнцен»).
В ноябре того же года Маркс и Энгельс в речах «О Польше» формулируют коренные принципы пролетарского решения национального вопроса. Национальное угнетение, указывает Маркс, коренится в существующих отношениях собственности, в уничтожении которых заинтересован только рабочий класс, и только он один способен это сделать. «Победа пролетариата над буржуазией означает вместе с тем преодоление всех национальных и промышленных конфликтов, которые в настоящее время порождают вражду между народами. Вот почему победа пролетариата над буржуазией является одновременно сигналом к освобождению всех угнетенных наций».
Это положение, выражающее объективную взаимосвязь между социальным освобождением пролетариата и освобождением угнетенных народов, легло в основу позиции рабочего класса в национальном вопросе. Классовый подход к национальной проблеме не только не исключает, но, напротив, предполагает участие пролетариата в демократических национальных движениях. «Никакая нация не может стать свободной, продолжая в то же время угнетать другие нации», – говорил Энгельс, подчеркивая, что решающая роль в победе демократии и освобождении угнетенных стран принадлежит рабочему классу.
Так разработка материалистического понимания истории как непосредственной философской основы теории научного коммунизма вела к существенному обогащению теории рабочего движения.
Рукопись «Немецкой идеологии» опубликовать не удалось. «Мы тем охотнее предоставили рукопись грызущей критике мышей, – писал впоследствии Маркс, – что наша главная цель – уяснение дела самим себе – была достигнута». Теперь основы марксистской теории были заложены. Теоретическое оружие для движения рабочего класса было создано. Опираясь на то, что было сделано в рукописи «Немецкой идеологии», Маркс создает в первой половине 1847 г. «Нищету философии» и вместе с Энгельсом в конце 1847 – начале 1848 г. «Манифест Коммунистической партии» – первые крупные печатные произведения зрелого марксизма. Вместе с завершением процесса становления теории начинается процесс соединения ее с рабочим движением. Передовые представители класса пролетариев постепенно овладевают новым мировоззрением, выводы теории воплощаются в программных документах формирующейся пролетарской партии.
Продолжая мысль Маркса об уяснении дела самим себе, Энгельс впоследствии вспоминал: «Как только мы все уяснили сами себе, мы приступили к работе». Они приступили к подготовке условий для создания пролетарской, коммунистической партии.
Союз коммунистов
Для Маркса и Энгельса было очевидным, что превращение вывода о всемирно-исторической миссии пролетариата из объективной характеристики рабочего класса в осознанную программу его революционной борьбы не происходит стихийно. Оно представляет собой процесс трудного и мучительного преодоления старых взглядов, теорий, форм и методов общественного поведения, процесс, который хотя и детерминирован объективными обстоятельствами, предполагает сознательную и целенаправленную борьбу за утверждение в рабочем классе теории, научно выражающей его коренные интересы.
Вытекающая отсюда задача, стоявшая перед Марксом и Энгельсом, заключалась в том, чтобы, как писал позднее Энгельс, убедить в правильности своих взглядов европейский, и прежде всего германский, пролетариат.
Речь шла не только о распространении марксистского мировоззрения путем пропаганды, хотя и эта сторона дела имела огромное значение. Речь шла о том, чтобы научный коммунизм стал в конечном счете осознанной основой классовой борьбы пролетариата. А это предполагало прежде всего создание пролетарской партии как инструмента идейной и политической эмансипации рабочего класса в интересах осуществления им своей роли как ведущего фактора общественного прогресса. «Для того чтобы пролетариат в решающий момент оказался достаточно сильным и мог победить, – писал Энгельс за несколько лет до смерти, – необходимо – Маркс и я отстаивали эту позицию с 1847 г., – чтобы он образовал особую партию, отдельную от всех других и противостоящую им, сознающую себя как классовая партия».
Если в работах Маркса и Энгельса 40-х годов, до «Манифеста Коммунистической партии» не встречается четких формулировок, в которых зафиксирована их позиция в отношении роли пролетарской партии и путей ее создания, то это отнюдь не означает, что у них не было ясности в данном вопросе. Вся их практически-политическая деятельность в этот период свидетельствует о том, что в борьбе за партию они исходили из предпосылок, базировавшихся на теоретическом анализе и на обобщении накопленного опыта борьбы рабочих.
Анализ этого опыта, как и личные контакты с существовавшими тогда рабочими организациями, убедили Маркса и Энгельса в том, что пролетарская партия для успешного осуществления своих задач должна отвечать определенным требованиям.
Партия должна быть основана на научной теории, противостоящей всем формам буржуазной и мелкобуржуазной идеологии. Она должна представлять авангард рабочего класса, его наиболее сознательную и развитую часть. В конкретно-исторических условиях той эпохи революционная партия не могла быть массовой, ибо, как вспоминал Энгельс много лет спустя, «тогда нужно было выискивать поодиночке рабочих, которые сознавали свое классовое положение и свою историко-экономическую противоположность капиталу, потому что самая эта противоположность тогда только возникала». Этот же фактор при отсутствии сколько-нибудь массовых революционных организаций рабочего класса в масштабах отдельных стран в значительной мере определял и интернациональный принцип построения партии, хотя главным здесь было стремление Маркса и Энгельса добиться интернационального сплочения передовых элементов рабочего класса в преддверии революции, которая, по их предположению, должна была развернуться в общеевропейском масштабе.
В то же время Маркс и Энгельс отдавали себе отчет в том, что, не имея возможности стать массовой, такая партия должна не сектантски замыкаться в собственных рамках, а быть через разнообразные каналы неразрывно связанной с широкими массами трудящихся, оказывать влияние на их движение.
Тот факт, что Маркс и Энгельс уже имели ясную программу борьбы за партию, не означает, что этот процесс носил однолинейный характер. В своей теоретической и практической деятельности они исходили из реальной обстановки, а она складывалась так, что на пути создания пролетарской партии стояли серьезные препятствия. К их числу относился прежде всего недостаточно развитый характер противоположности между пролетариатом и буржуазией в целом при неодинаковой степени остроты этой противоположности в отдельных странах. Это серьезно задерживало рост классового самосознания пролетариата, процесс превращения его из класса «в себе» в класс «для себя». Серьезным препятствием было также сильное влияние различных форм буржуазной и особенно мелкобуржуазной идеологии на пролетарские массы. Борьбе с этим влиянием Маркс и Энгельс всегда придавали первостепенное значение, призывая выступать против всяческих фраз, которые могли бы ослабить сознание полнейшей противоположности коммунистического движения существующему общественному строю.
«Если теоретические представители пролетариев желают достигнуть чего-нибудь своей литературной деятельностью, то они прежде всего должны постараться покончить со всеми фразами, которые ослабляют сознание остроты этой противоположности, – со всеми фразами, которые затушевывают эту противоположность и даже позволяют буржуа, чтобы застраховать себя на всякий случай, приблизиться к коммунистам на почве филантропических мечтаний».
Если говорить о самом рабочем движении, то на пути создания партии надо было преодолевать как сектантский характер существовавших в то время организаций рабочих и ремесленников, так и теоретическую незрелость и организационную неоформленность возникавших массовых движений. Поэтому, опираясь на первый опыт выступлений пролетариата и его революционные требования, Маркс и Энгельс включали его в более широкие теоретические и исторические рамки, выводили революционную теорию за пределы непосредственной борьбы и конкретного уровня сознания рабочего движения той эпохи.
Проведение в жизнь одного из фундаментальных принципов марксизма, согласно которому революционная деятельность пролетариата может базироваться только на научной теории, обусловило непримиримую борьбу Маркса и Энгельса – ее необходимость далеко не всегда осознавалась тогда их сторонниками – против всех попыток даже субъективно честных революционеров дать стратегии пролетариата иную основу: эмоциональную, религиозную, утопическую и т.п. Подобные взгляды являлись тогда в рабочем движении преобладающими. В дискуссиях, происходивших зимой 1845 г. в лондонском Коммунистическом просветительном обществе немецких рабочих, В. Вейтлинг и Г. Криге выступили против мнения о том, что коммунистический принцип возможен лишь на основе науки. «Мы должны использовать все, – говорил Вейтлинг. – Воздействуя на чувства, можно у многих добиться того, чего нельзя достигнуть, воздействуя на их разум». Примерно год спустя некоторые руководители Союза справедливых в Лондоне упрекали Маркса и Энгельса за их «односторонность». «Пусть философ научно разрабатывает свой коммунизм… – писали они. – Не предавайте анафеме представителя сентиментального коммунизма, когда он мечтает о всеобщей братской любви… Предоставьте даже религиозному коммунизму возможность проявить себя, не осуждайте его сразу же… Не все же являются великими экономистами, как вы, поэтому не требуйте, чтобы все понимали коммунизм так же, как вы».
Начальной формой борьбы Маркса и Энгельса за пропаганду научного коммунизма, средством организационного сплочения революционных сил в международном масштабе послужили коммунистические корреспондентские комитеты. Первый из них, Брюссельский, был создан в начале 1846 г. Целью комитета было установление постоянных контактов между немецкими, французскими и английскими социалистами для обсуждения проблем теории, критики утопических систем и выработки единства взглядов. Кроме идейных функций коммунистические корреспондентские комитеты выполняли и определенные организационные задачи – по выявлению и сплочению тех сил, которые могли бы составить ядро международной пролетарской партии. И действительно, в рамках комитетов и вокруг них сплачивались передовые представители рабочего класса и революционной интеллигенции, воплощавшие в себе будущее освободительного движения пролетариата. Многие из них активно работали в Союзе коммунистов, участвовали в революции 1848 – 1849 гг., а позднее являлись живыми носителями лучших традиций Союза коммунистов, проводниками марксистских идей в I Интернационале. Среди них были пламенный революционный публицист, учитель по профессии В. Вольф, стойкий борец, до конца жизни оставшийся верным идеям марксизма, Ф. Лесснер, бывший офицер, а затем журналист, впоследствии один из первых марксистов в США И. Вейдемейер, выдающийся немецкий революционный поэт Г. Веерт, рабочий-живописец, позднее член Генерального Совета I Интернационала К. Пфендер, часовщик И. Молль и сапожник Г. Бауэр, возглавлявшие вместе с К. Шаппером Союз справедливых в Лондоне.
В непосредственном общении с Марксом и Энгельсом, в ходе теоретических дискуссий и практической работы росло их классовое сознание, изживались остатки старых воззрений. В свою очередь общение с передовыми представителями пролетариата, практическая связь с жизнью и борьбой рабочего класса многое дали и основоположникам научного коммунизма. Чувством искреннего и глубокого уважения проникнуты слова Энгельса, который много лет спустя писал о первых встречах с К. Шаппером, Г. Бауэром и И. Моллем: «Со всеми троими я познакомился в Лондоне в 1843 году; это были первые революционные пролетарии, которых я видел. И как бы ни расходились в частностях тогда наши взгляды… все же я никогда не забуду импонирующего впечатления, которое произвели на меня эти три настоящих человека в то время, когда сам я еще только хотел стать человеком».
Созданию коммунистических корреспондентских комитетов Маркс и Энгельс придавали принципиальное значение. «Это тот шаг, – писал Маркс, – который должно сделать общественное движение в его литературном выражении, чтобы освободиться от национальной ограниченности».
Благодаря усилиям Маркса, Энгельса и их сторонников (В. Вольфа, И. Вейдемейера, Г. Эвербека и др.) удалось организовать комитеты и группы в ряде районов Германии, а также установить контакты с парижскими общинами Союза справедливых. Большое значение имело создание коммунистического корреспондентского комитета в Лондоне, куда вошли также руководители Союза справедливых – К. Шаппер, И. Молль, Г. Бауэр. Тем самым открылась возможность влиять на процесс идейного преодоления утопических воззрений, который уже начался в Союзе.
С возникновением коммунистических корреспондентских комитетов Маркс и Энгельс повели в их рамках борьбу за утверждение научного социализма как теоретической основы пролетарского движения, против мелкобуржуазных утопических концепций. Уже в марте 1846 г. они резко выступили против псевдореволюционных призывов В. Вейтлинга. «Надежда на скорые революционные выступления больше воздействует на сердце, чем мирные проповеди, – говорил Вейтлинг во время уже упоминавшейся дискуссии в Лондоне. – …Вечная мирная пропаганда притупляет мужество и рвение… По временам должен вспыхивать революционный бой, даже если его последствием будут лишь преследования со стороны реакции; это как раз и есть наилучшая пропаганда».
Противопоставляя непосредственное революционное действие теории, Вейтлинг призывал: «Давайте не будем так кичиться нашим опытом и осуждать безрассудство молодежи. Молодежь с ее безрассудством часто поступает гораздо разумнее, чем старики с их мнимой мудростью…»
В своем выступлении на заседании Брюссельского комитета Энгельс подчеркнул необходимость выработки общей теории, которая могла бы служить знаменем для всех борцов за преобразование существующих общественных отношений. Маркс резко критиковал Вейтлинга за «возбуждение фантастических надежд» на осуществление коммунизма в ближайшее время. Обращаться к рабочему «без строго научной идеи и положительного учения, – говорил он, равносильно пустой и бесчестной игре в проповедники, при которой, с одной стороны, полагается вдохновенный пророк, а с другой – допускаются только ослы, слушающие его, разинув рот…».
В том же русле борьбы с утопизмом, за научную основу пролетарского движения шла борьба Маркса, Энгельса и их сторонников против «истинных социалистов» и прудонистов.
Эклектическая мешанина из отдельных положений Гегеля и Фейербаха в сочетании с идеями утопистов и сентиментально-религиозными настроениями, выступавшая под именем «истинного социализма», препятствовала развитию классового сознания рабочих, дезориентировала их относительно истинной цели и природы коммунизма. Написанный Марксом и Энгельсом и принятый Брюссельским комитетом в мае 1846 г. «Циркуляр против Криге», одного из проповедников идей «истинного социализма» в Америке, пронизан классовым, партийным подходом к анализу революционного движения пролетариата. Маркс и Энгельс осудили попытки Криге свести революционное движение пролетариата, которое они характеризуют как «всемирно-историческое революционное движение», «в высшей степени… практическое движение», к банальным словам о «гуманности», «человеческом роде» и т.п. Они показали, что под именем коммунизма Криге проповедует религиозно-философскую фантазию, противоречащую коммунизму. «Вера, а именно вера в „святой дух общности“, – это то, в чем коммунизм меньше всего нуждается для своего осуществления».
Идеалистическим в своей основе теориям мелкобуржуазных социалистов, непониманию ими подлинных законов развития общества соответствовала их практика – поиски социальной панацеи, чудотворного средства, применение которого сразу же разрешило бы все общественные проблемы и обеспечило установление земного рая. Для Криге таким средством было наделение трудящихся участками земли, для прудонистов (влияние которых в парижских общинах Союза справедливых было довольно сильным, чему не в малой мере способствовала активная деятельность «истинного социалиста» К. Грюна, ставшего ярым последователем Прудона) – безденежный обмен и даровой кредит.
В теоретическом плане взгляды Прудона были подвергнуты сокрушительной критике в работе Маркса «Нищета философии». Большое значение для борьбы за пролетарскую партию имела разработка Марксом в этой книге проблем классовой борьбы пролетариата, закономерностей ее развития, соотношения экономической и политической борьбы рабочего класса, роли стачечной борьбы, профсоюзов «и других форм, в которых пролетарии… осуществляют свою организацию как класса». Маркс показал в «Нищете философии» политическое значение экономической борьбы рабочего класса, в ходе которой он начинает конституироваться как класс «для себя», осознавать свою классовую противоположность буржуазии. Этот процесс неизбежно перерастает в политическую борьбу (и может завершиться лишь в ходе ее), в борьбу за освобождение угнетенного класса, которое «необходимо подразумевает… создание нового общества».
В практическом плане большую работу по разоблачению мелкобуржуазного характера идей Прудона и пропаганде научного социализма провел в 1846 – 1847 годах Энгельс среди парижских рабочих – членов Союза справедливых. В ходе дискуссий рабочие постепенно приходили к пониманию необходимости перехода на позиции коммунизма, ибо коммунисты намерены, как формулировал тогда Энгельс: «1) отстаивать интересы пролетариев в противоположность интересам буржуа; 2) осуществить это посредством уничтожения частной собственности и замены ее общностью имущества; 3) не признавать другого средства осуществления этих целей, кроме насильственной демократической революции». Принятие такой резолюции на собрании представителей общин Союза справедливых в Париже отразило начавшийся в сознании передовых рабочих отход от идей мелкобуржуазного социализма. «Перед лицом несостоятельности господствовавших до тех пор теоретических представлений и вытекавших из них практических ошибок, – писал Энгельс о руководителях Союза справедливых, – в Лондоне все более и более убеждались, что наша, Маркса и моя, новая теория правильна».
Эта тенденция нашла свое отражение и в официальных документах Союза. Так, в обращении Народной палаты Союза справедливых (февраль 1847 года) проводится мысль о том, что только при помощи пролетариата Европы человечество сможет добиться своего освобождения. Достаточно четко прослеживается в обращении и мысль о необходимости идейной и организационной самостоятельности пролетарского движения. «В настоящее время мы стоим во главе движения, и поэтому у нас должно быть свое собственное знамя, вокруг которого все сплотимся; мы не должны затеряться среди огромной армии филистеров. Если мы смело пойдем вперед сомкнутыми рядами, то за нами пойдут остальные, если же мы разбредемся по разным партиям, то никогда ничего не добьемся».
В этих условиях Маркс и Энгельс в начале 1847 г. принимают предложение лондонских руководителей Союза справедливых и становятся членами Союза. Если до тех пор, пока речь шла прежде всего о разработке научной теории, выражающей коренные интересы рабочего класса, Маркс и Энгельс не вступали ни в одну из существовавших тогда рабочих организаций, принципиально не желая связывать себя с платформой каких-либо социалистической секты, то вести работу по созданию пролетарской партии вне реально существующих рабочих организаций они сочли невозможным.
С момента вступления Маркса и Энгельса в Союз справедливых, под их неустанным воздействием процесс эволюции этой организации к марксизму как в теоретическом, так и в организационном плане значительно ускорился, что со всей очевидностью продемонстрировал конгресс Союза в июне 1847 г. в Лондоне.
На конгрессе, в котором участвовал Энгельс, было принято решение о переименовании Союза справедливых в Союз коммунистов. Мотивируя изменение названия организации, конгресс в циркулярном письме членам Союза подчеркивал: «Мы… отличаемся не тем, что мы хотим справедливости вообще – это каждый может о себе утверждать, – а тем, что мы выступаем против существующего общественного строя и частной собственности, тем, что мы хотим общности имущества, тем, что мы коммунисты».
На конгрессе обсуждался проект программы Союза и в качестве основы его общинам для обсуждения был разослан составленный Энгельсом «Проект Коммунистического символа веры», сформулированный в привычной тогда для рабочих форме вопросов и ответов и популярно излагавший основные принципы научного коммунизма. Было принято решение о необходимости издания печатного органа Союза и для начала о выпуске пробного номера. Из Союза были исключены сторонники В. Вейтлинга. Обосновывая необходимость размежевания с приверженцами К. Грюна, ЦК Союза коммунистов подчеркивал, что в нем «могут состоять только коммунисты».
Значительное место в работе конгресса было уделено разработке нового устава, проект которого был разослан местным общинам для обсуждения и последующего утверждения на очередном конгрессе. Переработка старого устава шла по линии устранения черт, свойственных заговорщическим организациям и отражавших прежний этап развития рабочего движения. В то же время, учитывая интернациональный характер Союза коммунистов, устав был очищен от некоторых понятий, «тевтонский характер которых, – как говорилось в циркулярном письме конгресса, – производит отрицательное впечатление при антинационалистическом, широко открытом для всех народов, характере нашего Союза».
Высшим органом Союза объявлялся регулярно созываемый конгресс. Исполнительную власть осуществлял Центральный комитет. Первичные организации Союза (общины) объединялись в округа. Предусматривался регулярный сбор членских взносов. Выборность руководства на всех уровнях – от общин до Центрального комитета – сочеталась с подчинением низших органов высшим. Вместе с тем в проекте устава сохранялись некоторые положения, не соответствовавшие новым задачам, вставшим перед рабочим движением, как, например, несовместимость членства в Союзе с членством в какой-либо другой организации или необходимость утверждения решений конгресса общинами.
Огромное значение имело решение конгресса о замене прежнего девиза Союза справедливых «Все люди – братья» лозунгом пролетарского интернационализма «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Этот лозунг, появившийся впервые в проекте устава, стал боевым девизом международного рабочего движения.
Основание Союза коммунистов – первой международной рабочей организации, провозгласившей научный коммунизм своим идейным знаменем, положило начало процессу соединения марксизма с рабочим движением. Предстояла огромная работа по проведению в жизнь принятых решений, идейному и организационному укреплению Союза, усилению его связей с рабочими и демократическими организациями.
В обстановке назревавшей в Европе, и прежде всего на континенте, буржуазно-демократической революции для зарождавшейся пролетарской партии, неизбежно малочисленной, было жизненно важным установить связи как с широкими слоями пролетариата, так и с демократическими движениями. Поэтому Маркс и Энгельс поставили перед общинами Союза, находившимися на нелегальном положении, задачу создать вокруг себя легальные рабочие организации или установить контакты с уже существующими.
В рамках выполнения этой задачи в Брюсселе было создано Немецкое рабочее общество, которым руководили члены брюссельской общины Союза коммунистов. Общество установило связи с рядом рабочих организаций Бельгии. Позднее, вспоминая о деятельности такого рода, Маркс писал: где только возможно создавались «курсы для преподавания рабочим элементарных знаний». Сам он прочел в Немецком рабочем обществе в Брюсселе цикл лекций по экономическим вопросам, частично опубликованный позднее под названием «Наемный труд и капитал».
Одновременно налаживались контакты с демократическими организациями в отдельных странах, нацеленные в перспективе на установление единства действий в предстоящей революции между революционными пролетариями-коммунистами и передовыми демократами. В этой связи характерна поправка к проекту устава Союза коммунистов, предложенная брюссельской общиной, т.е. безусловно исходившая от Маркса и Энгельса. Поправка предусматривала отмену запрета членам Союза вступать в другие организации, ибо такой запрет исключал возможность влияния на них.
При непосредственном участии Маркса и Энгельса была создана Брюссельская демократическая ассоциация. В нее вошли как пролетарские революционеры, так и эмигранты-демократы из ряда европейских стран. Ассоциация установила связи с организациями за пределами Бельгии: с «Братскими демократами» и чартистами в Лондоне, с демократическими элементами во Франции, Швейцарии, Голландии. Серьезное внимание было уделено, в частности, установлению связи с французскими мелкобуржуазными демократами, группировавшимися вокруг газеты «Реформ». В переговорах с одним из лидеров этой группировки, Луи Бланом, Энгельс подчеркивал, что согласие в практических и актуальных вопросах отнюдь не исключает дискуссии по теоретическим вопросам. «Объединение демократов различных наций не исключает взаимной критики. Оно невозможно без такой критики». Не идя ни на какие компромиссы по теоретическим вопросам, основоположники научного коммунизма проводили четкую линию на сплочение демократических сил, одним из этапов которого должен был стать созыв международного демократического конгресса в 1848 г.
Чем сложнее и многообразнее становилась деятельность Союза коммунистов, тем острее ощущалась необходимость в партийном печатном органе для пропаганды идей научного коммунизма, для выработки единой стратегии и тактики действий в предреволюционной обстановке. Издание журнала, о котором шла речь на первом конгрессе Союза, осуществить не удалось – вышел лишь пробный номер «Коммунистише цайтшрифт» в сентябре 1847 г. Содержание этого номера отразило позитивные сдвиги в классовом сознании передовых рабочих – членов Союза, процесс усвоения ими идей научного коммунизма. Журнал отстаивал идею непримиримой классовой противоположности интересов буржуазии и пролетариата и подчеркивал, что освобождение пролетариата «может быть достигнуто только путем полного преобразования ныне существующих отношений собственности, – словом, что оно может осуществиться только в обществе, основанном на общности имущества». Такое преобразование, отмечалось в журнале, может быть достигнуто лишь путем революции, для успешного осуществления которой необходимо объединение пролетариата. Проводилось четкое отмежевание как от «истинных социалистов» – сентиментальных проповедников всеобщей любви, так и от сторонников «казарменного коммунизма». «Мы убеждены… что ни в каком обществе свобода личности не может быть большей, чем в обществе, основанном на общности имущества». В статье, написанной соратником Маркса и Энгельса Вильгельмом Вольфом, высказывалась мысль о необходимости завоевания пролетариатом основных демократических свобод для борьбы за его собственные интересы.
В то же время в статьях ощущалось влияние старых, домарксовых идей. Так, «пролетариями, – читаем мы в журнале, – в современном обществе являются все, кто не может жить за счет своего капитала: рабочий точно так же, как и ученый, художник точно так же, как и мелкий буржуа».
Но журнал, даже если бы удалось наладить его выпуск, не смог бы выполнить задач, которые ставились объективным ходом развития революционного движения. Необходима была более широкая и массовая газетная трибуна, с которой Маркс и Энгельс могли бы не только пропагандировать свои взгляды среди сравнительно узкого круга сознательных пролетариев, но и оказывать воздействие на более широкие демократические слои, что имело огромное значение особенно в преддверии революции.
Такой трибуной стала с осени 1847 г. демократическая эмигрантская газета «Дойче-Брюсселер цайтунг». Одной из центральных тем в выступлениях основоположников научного коммунизма на страницах этой газеты были вопросы соотношения борьбы за демократию и социализм в предстоящей революции, необходимости для рабочего класса завоевания демократических свобод. Рабочие, писал Маркс, «могут и должны участвовать в буржуазной революции, поскольку она является предпосылкой рабочей революции. Но рабочие ни одного мгновения не могут рассматривать буржуазную революцию как свою конечную цель». Дело в том, что после победы буржуазной революции создаются условия для объединения рабочего класса, а «объединение рабочих является первой предпосылкой их победы». Более того, как подчеркивал Энгельс, «промышленный пролетариат городов стал ядром всякой современной демократии; мелкие буржуа и еще больше крестьяне всецело зависят от его инициативы».
Осуществить свою историческую роль в процессе коренного революционного преобразования общественных отношений пролетариат может, лишь осознав в ходе борьбы с капиталом свои классовые задачи и объединившись под руководством революционного авангарда – пролетарской партии.
Тем временем борьба с мелкобуржуазными социалистами в рядах самого Союза продолжалась. К этому времени существовало несколько десятков общин Союза в Германии (Гамбург, Лейпциг, Майнц, Берлин и др.), в Англии (Лондон), в Бельгии (Брюссель, Льеж), во Франции (Париж, Лион, Марсель), в Швейцарии (Женева, Берн), в Швеции (Стокгольм) и некоторых других странах. После окончания работы первого конгресса Союза коммунистов ЦК Союза разослал общинам циркулярное письмо, проект нового устава и написанный Энгельсом «Проект Коммунистического символа веры». Одновременно в ряд стран были направлены эмиссары Союза для организации новых секций и установления их связи с ЦК. Институт эмиссаров – как специально посылавшихся ЦК в определенное место, так и эмиссаров «по оказии», т.е. рабочих, направлявшихся в какую-либо поездку и попутно выполнявших поручения ЦК, – был специфической формой укрепления связи между общинами и ЦК Союза в условиях территориальной распыленности организаций Союза коммунистов, нестабильности состава общин, затрудненности сношений между ними.
Эмиссарам, посланным в Германию и Швейцарию, пришлось столкнуться с деятельностью вейтлингианцев, направленной на отрыв местных общин Союза от ЦК. Упорная борьба с последователями Вейтлинга и Прудона шла и в парижских общинах Союза. Не все члены организации сразу поняли обоснованность изменения названия Союза и необходимость идейного и организационного размежевания с последователями Вейтлинга и Прудона.
Центральный комитет Союза через эмиссаров, а также путем рассылки циркулярных писем стремился обеспечить проведение в жизнь решений конгресса. Большую роль в идейном и организационном укреплении Союза сыграла непосредственная деятельность Маркса в Брюсселе и Энгельса в Париже, их растущее влияние на лондонских руководителей ЦК Союза коммунистов. Поэтому в письме ЦК Брюссельскому округу от 18 октября 1847 г. Лондон и Брюссель именуются «столпами всего Союза» и подчеркивается настоятельная необходимость приезда Маркса на предстоящий конгресс, который должен укрепить Союз коммунистов.
Особую важность в сложившихся условиях приобретало закрепление в программных документах победы принципов научного коммунизма как теоретической базы рабочего движения и основы новых организационных принципов деятельности пролетарской партии. В ходе подготовки к предстоящему второму конгрессу Союза Энгельс составляет в Париже в конце октября 1847 г. новый вариант программы – «Принципы коммунизма».
Второй конгресс Союза коммунистов, который Маркс и Энгельс называли первым международным конгрессом пролетариата, состоялся в Лондоне в конце ноября – начале декабря 1847 г. В его работе участвовали представители организаций Союза в Германии, Швейцарии, Франции, Англии, Бельгии и некоторых других стран. В качестве делегатов на нем присутствовали Маркс и Энгельс. Конгресс принял с серьезными исправлениями устав, в первом пункте которого были зафиксированы цели пролетарской партии – «свержение буржуазии, господство пролетариата, уничтожение старого, основанного на антагонизме классов буржуазного общества и основание нового общества, без классов и без частной собственности». Этим основным принципам научного коммунизма, провозглашенным в качестве теоретической основы и программы борьбы пролетарской партии, соответствовали и новые организационные основы, базировавшиеся по сути своей на принципах демократического централизма и знаменовавшие собой окончательный разрыв с пережитками сектантства и заговорщичества.
Высшей законодательной властью Союза был конгресс. Из первоначального проекта устава по предложению Маркса и Энгельса исключили пункт о том, что все законодательные решения конгресса предлагаются общинам для утверждения или отклонения. В уставе четко проводился принцип выборности исполнительных органов Союза, подчинения низших органов высшим и регулярной отчетности высших организаций перед низшими. Условия членства требовали не только признания идейной программы Союза и подчинения его решениям, но и активной личной деятельности, соответствующей его целям, революционной энергии и рвения в пропаганде. Был отменен пункт, запрещавший вступать в другие организации, и одним из условий членства в Союзе являлся отказ от участия уже не во «всяком», как гласил проект устава, представленный первому конгрессу, а «во всяком антикоммунистическом… обществе».
В ходе продолжительных дискуссий на конгрессе Маркс и Энгельс защищали принципы научного коммунизма. «Все разногласия и сомнения, – вспоминал много лет спустя Энгельс, – были, наконец, разрешены, и новые принципы приняты единогласно. Марксу и мне было поручено выработать манифест». Речь шла о будущем «Манифесте Коммунистической партии».
«Манифест Коммунистической партии»
Становление марксистской программы Союза коммунистов прошло три основных этапа: в начале июня 1847 г. Энгельс, как уже говорилось, составил первоначальный «Проект Коммунистического символа веры»; в конце октября он переработал его в «Принципы коммунизма»; в декабре 1847 – январе 1848 г. на этой основе Маркс и Энгельс создали «Манифест Коммунистической партии». В ходе этой работы основоположники научного коммунизма развивали революционную теорию, углубляли понимание задач, стоявших перед рабочим движением, воплощали теоретические завоевания марксизма в чеканные формулы политического манифеста, доступные пониманию сознательных пролетариев.
Авторы «Манифеста» не только дали ответ на насущные проблемы развития рабочего движения того времени, но и гениально определили стратегическую перспективу борьбы пролетариата. «Манифест Коммунистической партии» потому и стал «общей программой, признанной миллионами рабочих от Сибири до Калифорнии» (Энгельс), общей программой борьбы международного пролетариата на много десятилетий вперед, что он был основан на научном анализе фундаментальных закономерностей развития исторического процесса, классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией.
«Манифест» явился закономерным итогом предшествующего развития марксистской теории. Выходом в свет «Манифеста Коммунистической партии» завершился этап формирования марксизма. К этому времени он сложился как целостное мировоззрение, как принципиально новая концепция познания и преобразования мира. В «Манифесте» это мировоззрение выступило уже как программа определенной политической партии – партии революционного пролетариата.
Основные принципы марксизма, разработанные в процессе его формирования, предопределили как теоретическое содержание, так и особенности построения «Манифеста». Исходя из основополагающего марксистского принципа единства теории и практики, авторы «Манифеста» диалектически сочетают изложение теоретических основ научного коммунизма в первых двух главах с критикой различных направлений непролетарского социализма в III главе и формулировкой в заключительной, IV главе особенностей тактики пролетариата в различных странах.
В I главе «Буржуа и пролетарии» дается обоснование неизбежности коммунистической революции. Изложение начинается с одного из важнейших обобщений, к которому приводит эта историческая концепция: «История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов». С этой точки зрения рассматривается затем и современное, буржуазное общество. Это общество все более распадается на два противоположных, антагонистических класса – буржуазию и пролетариат. И далее следует анализ развития и борьбы этих двух основных классов буржуазного общества, который по существу сводится к анализу двух основных материальных предпосылок коммунистической революции.
В первой половине главы рассматривается развитие новых производительных сил, которое происходит при господстве и под руководством буржуазии, а затем перерастает буржуазные отношения и требует их устранения. Во второй половине исследуется процесс становления и развития пролетариата – той объективной силы, которая призвана упразднить буржуазные производственные отношения, ставшие оковами для дальнейшего развития современных производительных сил. «Но буржуазия, – пишут Маркс и Энгельс, – не только выковала оружие (т.е. современные производительные силы. – Ред.), несущее ей смерть; она породила и людей, которые направят против нее это оружие, – современных рабочих, пролетариев».
Прослеживая процесс формирования пролетариата, Маркс и Энгельс выделяют ряд ступеней. На первой сущность процесса составляет превращение массы населения в рабочих. Господство капитала нивелирует жизненные условия, в том числе условия труда этой массы, способствует формированию объективной общности ее интересов. В социальном смысле – это уже класс, ибо он противостоит капиталу как общественная сила. Однако в политическом и идеологическом отношении он еще не сформировался, ибо не осознал себя как самостоятельную силу, свое место в историческом процессе. Вторая ступень связана с осознанием пролетариатом (или по крайней мере его авангардом) своего места в системе общественных отношений, пониманием своей исторической миссии, с широким участием в организованной борьбе за ее осуществление.
Действительно научный анализ развития пролетариата, как следует из «Манифеста», требует детального рассмотрения его различных сторон – численного роста, организационного сплочения, качественных сдвигов. Среди последних в «Манифесте» особое внимание уделяется интеллектуальному развитию. Более того, здесь уже намечены некоторые важнейшие черты механизма такого развития. Обращается внимание на то, что буржуазия в ходе непрерывной борьбы против аристократии, а также против отдельных своих фракций вынуждена обращаться к пролетариату, призывая его на помощь, и вовлекать таким образом в политическое движение. «Она, следовательно, сама передает пролетариату элементы своего собственного образования, т.е. оружие против самой себя».
Интеллектуальному развитию пролетариата в немалой степени способствуют сдвиги в социальной структуре общества, обусловленные развитием капитализма. Размывание многочисленных промежуточных социальных групп, с одной стороны, и постоянное расширение объема рабочего класса – с другой, приводят к тому, что в ряды пролетариата сталкиваются как отдельные представители, так и целые слои класса собственников. Они приносят с собой элементы образования, тем более существенные, чем глубже этот процесс.
Важное значение имеет и то, что в те периоды, когда классовая борьба достигает большой остроты, процесс разложения внутри господствующего класса приобретает такой бурный, такой резкий характер, что небольшая часть господствующего класса отрекается от него и примыкает к революционному классу, которому принадлежит будущее. Так, часть буржуазии переходит на позиции пролетариата, «именно – часть буржуа-идеологов, которые возвысились до теоретического понимания всего хода исторического движения».
Развитие пролетариата в целом обусловливается не только изменением внешних обстоятельств существования, но и активным участием в формировании и изменении этих обстоятельств. Такое активное участие реализуется в первую очередь в форме классовой борьбы. В «Манифесте» показано, как видоизменяется эта борьба – и по своему размаху, и по содержанию, как она проходит через различные фазы – от разнообразных уровней экономической борьбы к политической, как и почему она в конечном итоге должна привести к установлению революционным путем политического господства пролетариата, к коренному преобразованию всего общества.
Давая экономическое обоснование всемирно-исторической роли пролетариата, Маркс и Энгельс подчеркивают: «Из всех классов, которые противостоят теперь буржуазии, только пролетариат представляет собой действительно революционный класс. Все прочие классы приходят в упадок и уничтожаются с развитием крупной промышленности, пролетариат же есть ее собственный продукт».
В то же время, анализируя процесс становления и развития рабочего класса как единственной последовательно революционной силы, как могильщика капитализма и будущего творца коммунистического общества, основоположники марксизма показывали сложный характер этого процесса, наличие диалектических противоречий в самом положении рабочего класса. С одной стороны, пролетариат не имеет никакой частной собственности, эксплуатируется и угнетается капиталом, противостоит ему как враждебная сила. А с другой стороны, он рожден частнособственническим капиталистическим производством, связан с ним всеми условиями труда и жизни. Любые изменения функционирования капитала и организации капиталистического производства затрагивают жизненные интересы пролетариата. Более того, как указывает Маркс, рабочий класс включается в капиталистическое производство естественным его развитием.
Из объективного положения пролетариата, как класса людей, лишенных частной собственности, продающих свою рабочую силу и эксплуатируемых, рождается ведущая, революционная тенденция развития этого класса, тенденция решительной, бескомпромиссной борьбы с капитализмом. Из объективного участия в капиталистическом производстве и признания условий этого способа производства вытекает тенденция к тем или иным формам соглашательства и социальных компромиссов, которая на определенных этапах и в определенных условиях может захватывать ту или иную часть рабочего класса. В конечном счете побеждает революционная тенденция, но она побеждает в борьбе против соглашательства.
С названным выше противоречием органически связано и переплетено другое. С одной стороны, пролетарии организуются, сплачиваются, объединяются, воспитываются, закаляются всем ходом капиталистического производства, организацией труда на крупных предприятиях, борьбой классов. В процессе всего этого пролетариат осознает себя как могучую революционную силу, успех борьбы которой зависит от классовой солидарности. Возрастание, сплочение пролетариата является исторической закономерностью. С другой стороны, как говорится в «Манифесте», «организация пролетариев в класс, и тем самым – в политическую партию, ежеминутно вновь разрушается конкуренцией между самими рабочими». Такая конкуренция является оружием буржуазии в ее борьбе против пролетариата. Она создает питательную среду для политики разъединения рабочего класса по различного рода профессиональным группам, для демагогических социальных маневров со стороны буржуазии.
Объективные процессы, и прежде всего развитие производительных сил, способствуют преодолению разобщающей тенденции, однако это требует осознанных, организованных и целеустремленных действий. Первая глава завершается выводом о неизбежности победы пролетариата.
II глава носит название «Пролетарии и коммунисты». Эта тема непосредственно рассматривается в начале главы. В целом же предметом ее является предстоящий процесс коммунистического преобразования общества. Таким образом, в I главе прослеживается развитие до революции, а во II главе – после нее.
Авторы вскрывают диалектику взаимоотношения партии и класса. Они показывают, что у коммунистов «нет никаких интересов, отдельных от интересов всего пролетариата в целом». Вместе с тем коммунисты отличаются тем, что они всегда являются представителями интересов всего освободительного движения пролетариата в целом. Маркс и Энгельс подчеркивают авангардную роль коммунистической партии как в политике, так и в теории.
Как бы подхватывая основной вывод I главы, авторы в начале II главы пишут: «Ближайшая цель коммунистов та же, что и всех остальных пролетарских партий: формирование пролетариата в класс, ниспровержение господства буржуазии, завоевание пролетариатом политической власти». Развивая затем мысль о коммунизме как действительном движении, авторы формулируют тот важный тезис, что коммунизм есть теоретическое выражение пролетарского движения.
Проблема освещения роли авангардной революционной партии пролетариата в «Манифесте» до сих пор является излюбленным объектом спекуляций враждебных марксизму буржуазных исследователей. В основе этих спекуляций обычно лежит утверждение, будто в данной работе Маркса и Энгельса отрицается необходимость объединения коммунистов в отдельную партию и отсутствует идея их авангардной роли. В 40-е годы XIX в. в условиях, когда рабочее движение еще не было развито, Маркс и Энгельс называли пролетарской партией любые объединения рабочего класса, которые вели политическую борьбу. Но наряду с ними формировалась уже коммунистическая партия, которая и должна была выполнить задачи авангарда, призванного руководить всеми формами классовой борьбы пролетариата. По этой причине основоположники марксизма, обосновывая авангардную роль коммунистической партии, неизменно подчеркивали неразрывное единство между всеми отрядами рабочего движения.
Подлинный мотив всех попыток «переосмыслить» позицию по вопросу об авангардной роли революционной партии, зафиксированную авторами «Манифеста», составляет четко выраженная идеологическая установка. Она состоит в том, чтобы противопоставить и в этой сфере Маркса и Энгельса Ленину и тем самым выхолостить революционное содержание трудов основоположников марксизма. В отстаивании этих фальсификаторских конструкций с единодушием объединяются антикоммунисты всех оттенков: и откровенно буржуазные идеологи, и правые социалисты, и представители различных левацких кругов.
Основная часть II главы посвящена опровержению обвинений коммунистов в том, что они якобы хотят уничтожить: 1) собственность, 2) семью, 3) национальность, отечество, 4) религию и мораль. В связи с вопросом о собственности затрагиваются три других: о личности, о стимулах к труду и об образовании; в связи с вопросом о семье – проблема воспитания. А вопрос о религии и морали расширяется до проблемы общественного сознания вообще.
На первый взгляд указанные четыре пункта антикритики представляют собой лишь опровержение наиболее распространенных обвинений в адрес коммунистов. Однако при ближайшем рассмотрении удается обнаружить, что выделение именно таких вопросов и в такой именно последовательности не только не случайно, но обусловлено определенной внутренней логикой. Первые три пункта соответствуют трем типам общественных отношений: производственным (собственность), семейным, национальным; они мыслятся как отношения трех различных уровней или масштабов: в масштабе каждого данного общества, семьи и между странами. Четвертый пункт закономерно следует за ними, поскольку формы общественного сознания являются производными от общественного бытия.
Такая последовательность (собственность – семья – нация – сознание) соответствует общей материалистической концепции авторов «Манифеста», согласно которой структура общества складывается из ряда звеньев: производительные силы – производственные и другие общественные отношения – политическая надстройка – формы общественного сознания. В этой связи следует обратить внимание на то, что именно в «Манифесте» впервые прямо проведено различие между «производственными отношениями» и «всей совокупностью общественных отношений», тогда как в других работах того же периода производственные отношения и общественные отношения часто в определенном смысле как бы отождествлялись.
Опровергая обвинения противников, авторы «Манифеста» так или иначе характеризуют соответствующие стороны будущего, коммунистического общества. Затем они как бы возвращаются к тому моменту, к которому подвело читателя изложение в конце I главы, и теперь в заключение II главы рассматривают три вопроса: пролетарская революция, переходные мероприятия, общая характеристика коммунистического общества. Очень четко сформулированы две общие задачи диктатуры пролетариата: 1) последовательно отобрать у буржуазии все средства производства и сосредоточить их в руках пролетарского государства – «в руках государства, т.е. пролетариата, организованного как господствующий класс», иначе говоря, превратить частную собственность на средства производства в общественную (в данный период государственную) собственность и 2) «возможно более быстро увеличить сумму производительных сил», т.е. максимально быстро увеличить производство.
Программа конкретных переходных мероприятий хотя и представляет собой переработку аналогичной программы, намеченной Энгельсом в «Принципах коммунизма», но содержит некоторые новые моменты и отличается большей логической последовательностью. В целом здесь можно установить соответствие между первой общей задачей диктатуры пролетариата и первыми шестью пунктами этой программы, между второй общей задачей и остальными четырьмя пунктами. Обе части сводятся в конечном счете к разрушительной и созидательной задачам преобразования общества.
Суммарная характеристика коммунистического общества в конце II главы весьма кратка (буквально два абзаца). Она сводится к трем моментам: «исчезнут классовые различия», «публичная власть потеряет свой политический характер», будет обеспечено «свободное развитие каждого». Однако по существу, прямо или косвенно, в той или иной степени в «Манифесте» охарактеризованы все основные стороны будущего общества: и его производительные силы (I глава), и его общественные отношения и сознание (полемическая часть II главы), его бесклассовая структура, отмирание политической надстройки, положение человека в обществе (конец II главы).
Теоретическая часть «Манифеста» завершается классическим определением сущности будущего, коммунистического общества: «На место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех». В этой итоговой формуле «Манифеста» запечатлена конечная цель коммунистического преобразования общества.
В III главе исключительно важен раздел о критически-утопическом социализме и коммунизме. Здесь выявляется принципиальное различие между всякого рода утопизмом и действительно научным коммунизмом.
Исторические корни утопизма Маркс вскрыл еще в «Нищете философии». В «Манифесте» углубляется данное там объяснение. Утопические системы, указывают его авторы, возникают в тот период, когда классовая борьба между пролетариатом и буржуазией не получила достаточного развития. Утописты «не могут еще найти материальных условий освобождения пролетариата» и поэтому пытаются их выдумать, изобрести. Место исторических условий освобождения, место классовой борьбы пролетариата должна занять «организация общества по придуманному ими рецепту». Они отвергают поэтому всякое революционное действие. «Это фантастическое описание будущего общества возникает в то время, когда пролетариат еще находится в очень неразвитом состоянии…».
Специфическими отличиями научного коммунизма Маркс и Энгельс считают: сознательное выражение интересов пролетариата, связанное с правильной оценкой его всемирно-исторической роли; материалистическое понимание истории, являющееся теоретической основой научного коммунизма; признание объективной необходимости коммунистической революции как результата классовой борьбы пролетариата; восприятие коммунистического общества как закономерного результата объективного исторического развития.
Очевидно, что в теоретическом отношении все эти отличия обусловлены материалистическим пониманием истории, а в социальном отношении – классовой природой марксизма.
Опираясь на это, Маркс и Энгельс устанавливают важную закономерность изменения объективной роли утопических воззрений в ходе борьбы пролетариата. Отражая первичную стадию формирования его сознания, его прошлое, они становятся тяжким бременем для рабочего класса, вышедшего на широкие пространства сознательного исторического творчества. «Значение критически-утопического социализма и коммунизма стоит в обратном отношении к историческому развитию. По мере того как развивается и принимает все более определенные формы борьба классов, это фантастическое стремление возвыситься над ней, это преодоление ее фантастическим путем лишается всякого практического смысла и всякого теоретического оправдания. Поэтому, если основатели этих систем и были во многих отношениях революционны, то их ученики всегда образуют реакционные секты… Они постепенно опускаются в категорию описанных выше реакционных или консервативных социалистов, отличаясь от них лишь более систематическим педантизмом и фанатической верой в чудодейственную силу своей социальной науки».
В заключительной, IV главе «Манифеста» Маркс и Энгельс намечают общие принципы тактики революционной пролетарской партии. В основе такой тактики лежит диалектическое сочетание общих принципов с учетом конкретно-исторических условий, понимание закономерного характера революционного процесса, проходящего через несколько стадий вплоть до победы пролетарской революции.
Поэтому, подчеркивается в «Манифесте», коммунисты повсюду поддерживают всякое революционное движение, направленное против существующего строя, и добиваются объединения всех демократических сил. Играя активную роль в таком движении, коммунисты в то же время сохраняют свою классовую самостоятельность и, отстаивая его будущность, выдвигают на первое место вопрос о собственности.
Впервые в истории социалистической мысли Маркс и Энгельс поставили в «Манифесте» чрезвычайно важную для дела социальной революции проблему соотношения национального и интернационального в рабочем движении и научно обосновали подход рабочего класса к ее решению. Актуальность этой проблемы была обусловлена как объективными факторами – развитием процессов интернационализации общественно-экономической жизни народов, с одной стороны, и подъемом национальных движений – с другой, так и факторами субъективного порядка – наличием в рабочем движении националистических течений, борьбой интернационалистов за их преодоление, необходимостью выработки такой революционной стратегии, которая правильно бы сочетала национальные и интернациональные задачи пролетариата.
Основоположники научного коммунизма рассматривали вопрос о соотношении национального и интернационального как вопрос о соотношении особенного, относящегося к той или иной отдельно взятой нации, и всеобщего, социального, характерного для общественного развития всех стран. В своем исследовании этого вопроса они исходили из анализа объективных социальных и политических процессов, определяющих развитие капитализма, и увязывали его решение с историческим движением общества к социализму. Маркс и Энгельс рассматривали национальное и социальное в диалектическом единстве, выражающем конкретно-историческое единство формы и содержания процесса развития рабочего движения. Если классово-социальный фактор определяет существо, содержание этого процесса, то национальный фактор сообщает ему форму, индивидуализирует его в соответствии с условиями каждой данной страны. «Если не по содержанию, то по форме борьба пролетариата против буржуазии является сначала борьбой национальной. Пролетариат каждой страны, конечно, должен сперва покончить со своей собственной буржуазией».
Эта задача, выполняемая в национальных рамках, по своему существу социальна, имеет всеобщий, интернациональный характер, определяемый общностью социально-экономического положения и условий освобождения рабочего класса. При капитализме пролетариат в социальном отношении функционирует в обществе прежде всего и главным образом как объект эксплуатации. Условия существования отстраняют его от владения материальным достоянием нации, присвоенным буржуазии, и от руководства национальной жизнью, право на которое узурпировано господствующим классом. В этом – социальном – смысле «рабочие не имеют отечества». Но именно поэтому пролетариат, формулируют авторы «Манифеста» второй тезис, должен «подняться до положения национального класса, конституироваться как нация».
На протяжении многих десятилетий между марксистами и оппортунистами всех направлений не затихает полемика по вопросу о сочетании этих двух положений. «Левые» оппортунисты абсолютизируют первое из них – «рабочие не имеют отечества», – превращая его во вздорную прокламацию национального нигилизма. Правые оппортунисты спекулируют на втором положении («пролетариат должен… конституироваться как нация»), которое они пытаются использовать для обоснования доктрины «национального социализма», несовместимой с принципами пролетарского интернационализма.
В.И. Ленин, неоднократно обращавшийся к анализу «Коммунистического манифеста», подчеркивал, что брать первое положение вне связи со вторым «архинеправильно». Истинный смысл данных положений заключается в том, что пролетариат, отвергающий идею буржуазно-националистического отечества, призван увлечь за собой в антикапиталистической борьбе трудящиеся массы, стать ведущим классом нации, чтобы повести ее к социализму. Таким образом, национальное в революционной борьбе рабочих реализуется как интернациональное, выражающее в форме, соответствующей конкретным условиям каждой страны, общие, не зависящие от национальности интересы международного пролетариата.
«Манифест» завершается поистине пророческим выводом, увенчивающим строго научную теорию коммунизма: «Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией. Пролетариям нечего в ней терять кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Этот великий призыв стал знаменем всего международного революционного рабочего движения, символом его нерушимого единства, залогом его грядущих побед.
Подытоживая значение «Манифеста Коммунистической партии», великий продолжатель дела Маркса и Энгельса В.И. Ленин писал: «В этом произведении с гениальной ясностью и яркостью обрисовано новое миросозерцание, последовательный материализм, охватывающий и область социальной жизни, диалектика, как наиболее всестороннее и глубокое учение о развитии, теория классовой борьбы и всемирно-исторической революционной роли пролетариата, творца нового, коммунистического общества». Поэтому Ленин мог с полным основанием сказать: «Эта небольшая книжечка стоит целых томов: духом ее живет и движется до сих пор весь организованный и борющийся пролетариат цивилизованного мира».
Со времени создания «Манифеста Коммунистической партии» и принятия его в качестве программы первой международной коммунистической организации борющегося пролетариата разработанная в нем теория научного коммунизма включается в объективный всемирно-исторический процесс развития человечества.
