Утреннее пробуждение ознаменовалось громким шёпотом за дверью, в коридоре, судя по голосам, яростно переругивались Паша и Макс.

Часы показывали половину девятого утра и я, зевнув, потянулась и вылезла из-под одеяла. Пока одевалась, ситуация прояснилась: мальчики спорили на тему аранжировки вчерашнего моего экспромта. Почему же не у себя в комнате, если она пустует сейчас: Славик давно восседает на рабочем месте, рядом с Сергеем?

— Ребята, в чём проблема? — поинтересовалась по дороге в душ.

— А то не знаешь… — пробормотал уныло Павел.

— Да Бог с ней, с музыкой, вернёмся в Питер — там закончите. Всё равно я больше не буду её здесь исполнять, вчера она была необходима, но теперь до записи фонограммы уйдёт пока в тень.

— Шутишь? Это же бомба просто?! — изумился Макс, — али мы не хотели столицу-матушку поразить? Тебе удалось, но нельзя останавливаться на достигнутом.

— У меня что другие песни хуже? — возмутилась я, а потом снизила тон и заговорщически прошептала, — мальчики, закроем тему. На повестке дня гораздо более значительное событие. У Виолетты завтра день рождения, понимаете, куда клоню?

— Хочешь устроить праздник? — понял Паша.

— Да, Пашунь, хочу, непременно. Но виновнице торжества ни слова! Всё, я в душ, у меня много дел.

— А наша роль какова, сударыня? — воскликнул вслед Макс.

— Ты же помнишь, что завтра у меня концерт, кажется в литературном ресторане?

Вот там и отметим. Милый Максик, позаботься о том, чтобы всем друзьям хватило места. И ещё двоих приплюсуй, завтра подъедут.

— Ого… ага… — прикинул предприимчивый мой друг.

Паша молча наблюдал за распоряжениями, потом негромко добавил:

— Кто приедет? Покумекаю с размещением и заодно — займусь подарками.

— Мальчик и девочка, — кивнула я, — займись, пожалуйста, Пашунь, буду весьма признательна! А сегодня у меня будут дела в городе и, вероятно, вернусь только вечером.

Проницательный Паша нахмурился, но не сказал ни слова. Молодец, он тонко чувствовал, где не нужно задавать вопросов, потому что ответ я и сама, порой, не знала. Вот и сейчас: просто ощущала, что надо бы бесцельно прошвырнуться по городу.

— А чего это мы тут шепчемся? — хихикнула Вилка, выглядывая из кухни, — раз уж завтракаем сегодня вразнобой, то добро пожаловать опоздавшим засоням, а то мне нужно будет уйти попозже, тут, недалеко…

— Летик, спасибо, беги прямо сейчас, а на кухне мы сами похозяйничаем, — я улыбнулась ослепительно, а потом шагнула к ней и уже на самое ухо тихо шепнула, — только действительно не уходи далеко. Мы все в одинаковом осадном положении.

Вилка понятливо кивнула и прошмыгнула в комнату.

Наскоро перекусив, я отправилась в комнату переодеваться, и в процессе ощутила странный, нарастающий зуд во всём теле. Словно мне предстояло узнать что-то очень важное, пережить какое-то необычайное событие. Не в силах с этим бороться или игнорировать, присела на краешек кровати и послушно закрыла глаза.

Единственное, что смогла узнать: предстоит встреча с каким-то человеком, которая станет определяющей. И всё. Остальная информация осталась недоступной. Таких частых неудач с видением ещё не случалось, видимо сказалась моя заинтересованность и волнение этих дней, не позволяющие расслабиться и оставаться безучастной. А может что-то ещё…

Ладно, встреча так встреча, как говорится, чему быть того… миновать не станем пытаться, потому что, собственно, не знаем чётко, куда идти. Ночной разговор с вельвой сбил с толку и отмёл весь предыдущий план.

Вид за окошком пятничной Москвы порадовал неимоверно, ибо за ночь невесомой пелеринкой землю покрыл снег, а термометр показывал приятный лёгкий морозец, гарантирующий гололед после вчерашней оттепели с дождём — всё же лучше, чем грязь и лужи. Интересно, как там в Питере? Так же погодка куражится?

Отложив сапожки на каблуках, выбрала ботинки на сплошной платформе и дублёнку.

Кто его знает, насколько затянется гуляние, чтобы наверняка не замёрзнуть.

Одеваясь, ощущала себя немного глупо: вот сейчас пойду туда, не знаю куда и для чего?

Но что-то влекло всё сильнее и сильнее, тянуло прочь из дома. И опасности я не ощущала ни малейшей, напротив — сильное любопытство, возбуждение в предчувствии тайны, которая раскроется, вероятно. Неужели я приближусь ещё на шаг к местонахождению Воленьки?

Паша порывался пойти со мной, тревожность его излучалась всей фигурой, делая друга похожим на бойцовую собаку, почуявшую опасность, но я лёгким прикосновением потушила душевные переживания за меня, успокоила. Заглянув на миг к Серёже, порадовалась, застав картину — там было всё стабильно: пара погружённых с головой в работу над судьбоносной газетой парней — и мысленно дала себе слово, что оправдаю ожидания ребят, возложенные на меня в связи в пропажей Вольдемара. Сергей только доложил, что после обеда они вместе с Пашей поедут в ресторан, готовить сюрприз на завтра, и снова углубился в дела.

Из подъезда вышла с совершенно пустой от мыслей головой. Пока спускалась по ступенькам, пела про себя мантры, стараясь очистить сознание от раздумий и логических размышлений по поводу цели прогулки, потому что знала, что ноги понесут туда, куда надо. Ощущая теплоту и незримую поддержку помощников, преисполнилась уверенности, что всё идёт наилучшим образом.

— Скоро, Воленька, совсем скоро…

Завернула за угол и побрела по замёрзшему, обледенелому тротуару под пасмурным небом. Я не отмечала названий улиц, не читала вывески, сконцентрировавшись на образе любимого, погрузившись в медитативное состояние и лишь краем сознания отслеживая землю под ногами, дабы не поскользнуться. Солнышко не стремилось обогреть людей, вовсю спешащих по своим делам, в отличие от меня, бредущей еле-еле. Небо, затянутое хмурым покрывалом серых туч не имело прорех, словно говоря всем своим видом: весна вам померещилась, наивные, готовьтесь к очередной зимней атаке. Однако снегопада не было, изредка срывающиеся белые мушки скорее посетили город ночью и теперь лишь падали с деревьев и крыш, уносимые ветерком, нежели являлись посланниками облачного заслона.

По большим и маленьким московским улицам я бродила около часа, пока усилием воли не вынырнула из забвения, ощутив, что надо бы сделать перерывчик и посидеть где-нибудь в тепле, отогревая замёрзший нос. Огляделась по сторонам в поисках небольшого кафе поблизости, где могла бы это сделать, и в этот самый момент ощутила опасность.

Она обрушилась на меня мгновенно, удушливым колпаком накрыла, пригвоздив к земле, я привалилась к стене какого-то здания, переводя дух и успокаивая сердцебиение. Огляделась судорожно по сторонам, пытаясь отыскать причину реакции всего моего существа на что-то невидимое, угрожающее сейчас очень явно моей жизни. На первый взгляд всё было вполне обычно и безопасно: люди текли всё таким же размеренным быстрым потоком, ничьё внимание не было направлено в мою сторону.

Однако… я не переставала ощущать, что вот-вот что-то должно произойти, что-то страшное, вот-вот… Как случилось так, что не предугадала происходящего, не почувствовала беды заранее, будучи ещё дома?

И тут, словно какая-то невидимая сила оторвала от стены, метнула меня в сторону, но я нелепо поскользнулась и едва не рухнула на месте. В этот же момент услышала над собой, прямо над головой, странный грохочущий звук. И, падая, ощутила, как что-то большое, безумно тяжёлое, сейчас обрушится мне на голову, раздавит, размажет по тротуару, даже успела уловить смутный образ-очертание несущейся с неба угрозы и панические, испуганные крики со всех сторон, увидела краем глаза, как шарахнулись люди от того места, где нахожусь я… Но не долетела до земли в своём падении, все эти мысли и ощущения пронеслись в доли секунды в голове, а чья-то рука крепко ухватив меня за рукав дублёнки, дёрнула с немыслимой силой в сторону, протащила несколько шагов по льду, удержав на ногах, затащила за угол.

Услышала вздох: «ну, слава Богу!..» и тут же вздрогнула от дикого грохота, сотрясшего воздух. Звон разбитых стёкол и сирены машин, взметнувшаяся из-за поворота снежная пыль, вот что явилось отголоском неведомой мне произошедшей трагедии там, где только что находилась. Но, увы, не хватало сил выглянуть. Они меня внезапно покинули, ноги подогнулись, нащупав стену, прислонилась к ней и, оставаясь на месте, наконец, повернулась к своему спасителю. Мы вздрогнули оба: передо мной стоял тот самый молодой мужчина с хвостиком, с которым уже имела счастье столкнуться на московской улице однажды. Неужто Москва такая маленькая?

— О, рад встрече, — наконец, растерянно прервал он молчание первым и вновь хрипловато бархатные нотки всколыхнули что-то в моей душе.

Глаза незнакомца улыбались, словно старому другу, он, казалось, совершенно не был взбудоражен произошедшим. И вновь его суть осталась для меня тайной.

— Спасибо… — проговорила, испытывая благодарность и лёгкую досаду за свою недальновидность, — Вы мне жизнь спасли. Что там произошло?

И едва задала вопрос, как тут же получила ответ внутри себя. С крыши здания рухнул, оторвавшись от креплений, рекламный щит-вывеска. Таких размеров, что раздолбал две, стоящие у обочины, к счастью пустующие, машины, из прохожих никто не пострадал. В мозгу пронеслось даже с сарказмом подходящее ситуации название, начертанное на вывеске — «Последний приют». Вероятно магазин ритуальных услуг или погребальное агентство…неважно. Чуть было не обрела этот самый последний приют!

В глазах спасителя, промолчавшего в ответ, я прочла, что он осведомлён о моей информированности, молча разглядывал меня с нескрываемым одобрительным любопытством. Самое время выяснить, что он на самом деле представляет собой.

— Кто Вы? — «в лоб» спросила я.

— Меня зовут Богдан, — спокойно, словно ожидал именно этого ответа, отозвался спаситель, — но, полагаю, совсем не это в данный момент бесконечно интересует Вас, милая Алиша? Однако, осмелюсь предложить продолжить беседу не здесь, а где-нибудь в ближайшем уютном уголке, где подают кофе. Как Вам моё предложение?

Я в упор разглядывала парня и понимала, что не откажусь. Было что-то такое в этом человеке, что подсказывало — из нашего общения можно извлечь обоюдную пользу. Очень сильный, невероятно способный маг — так называют подобных людей те, кто умеет видеть. К тому же маг, осознающий себя прекрасно, практикующий активно. Неужели упущу такую возможность познакомиться? Возможно, это и есть тот самый Шаг, не зря мы сталкиваемся второй раз, да ещё в таких обстоятельствах! Я даже не удивилась вслух, что он знает моё имя.

Богдан терпеливо ждал. Тёмные волосы всё так же стянуты в аккуратный хвост, не выбилось ни одного волоска, словно не он только что тащил меня несколько метров, спасая от полтонны металла. Тёмные глаза, казалось, проникали в самые потаённые уголки моей сути. Я впервые ощутила себя маленькой, совершенно беспомощной девочкой, рядом с ним. Глубину его силы и его способностей я не могла оценить, поскольку этот человек был совершенно закрыт.

— Хорошая мысль, — отозвалась с кокетливой улыбкой, — как раз собиралась сделать это, до того как… Только я совершенно не знаю города.

Богдан улыбнулся легко, оценив кокетство и словно говоря: «можешь не объяснять, для меня это не тайна».

— И… давайте не пойдём туда, — кивнула я за угол, — печальное зрелище.

— Вы правы. Тем более, что пешком идти вообще не придётся — вон там стоит мой «Бентли»

Я проследила за кивком и поразилась: никогда бы не подумала, что он владелец такого автомобиля. Говорят, что о марке машины можно судить по её владельцу и наоборот. Но эта модель тёмно-вишнёвого двухдверного «Бентли-Континенталь Р», дала понять мне, насколько я далека от ощущения внутреннего мира нового знакомого. Мне он показался обычным, не настолько преуспевающим человеком, скорее я могла бы определить его сферу деятельности довольно чётко — компьютерная область (скорее всего что-то с Сетью Рунета). За это могу ручаться, неуловимые детали в движениях и форма пальцев напоминала Волькины. Скорее всего, скромный программист, сидящий в офисе, замороченный на своей работе… но машина! Рядовой программист не может такую иметь. Насколько могу считать информацию: компания «Бентли» в 2003 году выпустила ограниченное число автомобилей этой модели, в качестве заключительной серии, и тот, что я имею счастье лицезреть — именно из тех 11-ти, что стали эксклюзивными.

Завеса тайны вокруг нового знакомого уплотнялась, но это особо не беспокоило, всему своё время.

Оказавшись в тёплом салоне, я расслабилась и в полной мере только сейчас осознала, ЧТО только что едва не произошло! Внутренняя дрожь ознобом пробежала по всему телу.

Богдан завёл мотор, и машина плавно тронулась от обочины. Негромкий блюз полился из колонок.

— Предлагаю перейти на «ты», — дружеским тоном предложил водитель, — тем более, что у нас есть много общего. Понимаешь, о чём я.

— Понимаю, — кивнула. Кое что прояснилось, — это ведь ты был вчера в «Кельтском диколесье»?

— Не сомневался, что почувствуешь, — голос становился всё теплее, — мы явно подружимся.

— На вопрос о том, кто ты, я ждала не имени.

— Хотя имя тоже говорит о многом. Произнесенное вовремя, — усмехнулся собеседник, — я, посланный Богом к тебе вовремя, разве не так?

— Возможно. Больше ничего не расскажешь о себе?

— Несправедливо, что я обладаю о тебе больше информацией, нежели наоборот, — кивнул Богдан, — мы это исправим. Может быть, поедем ко мне домой?

Я рассмеялась. И Богдан понял всё правильно.

— Тогда вон туда посмотри!

Проследив за его жестом, пока мужчина выруливал на повороте, я разглядела милое небольшое здание, затейливо оформленное, напоминающее детский теремок, и не смогла сдержать улыбки.

— Вижу, нравится, — одобрил Богдан, — там обалденные пирожные, милая Алиша!

Я же всецело положилась на волю провидения, отдалась ситуации, не препятствуя.

Просто сейчас явно ощущала совершенное спокойствие и умиротворение. Возникла на миг мысль, что это, может быть, результат лёгкого воздействия извне, но даже за ним не стояло никакого негатива.

Зато была твёрдая уверенность в том, что всё происходящее — это действительно серьёзный и важный поворот в моей жизни. И сидящий рядом человек сыграет огромную роль в дальнейшем в ней. Это я прочла без вмешательства в его личное пространство.

Окончательно уверившись в том, что новый знакомый действительно обладает большими способностями и активно пользуется ими, практически уже походя, я испытала скорее облегчение и смутное удовлетворение. Как же изголодалась по общению с себе подобными, с кем не нужно следить за каждым словом — не дай бог выскочит что-то непривычное из сознанию — и стараться изо всех сил казаться нормальной!

Удачно припарковавшись на свободное место прямо у входа, Богдан галантно помог выбраться из машины, щёлкнул брелком сигнализации и повёл меня внутрь.

В кафе, под приятным названием «Марьин терем», вкусно пахло выпечкой и ненавязчиво откуда-то из угла переливчато потренькивали гусли незатейливую мелодию. Сразу, с первой секунды, мне тут очень понравилось. К нам навстречу шагнула девица в кокошнике, с косой, как полагается, до пояса, легонько поклонилась, глянула смущённо, улыбнулась Богдану, зарумянившись (хотя за естественное происхождение румянца не ручаюсь). Я сразу поняла, что он тут бывает регулярно и всем прекрасно знаком, некоторыми даже любим.

— Марьюшка, добрый день, — церемонно поклонился в ответ мой спутник, пряча лукавую улыбку, — мой столик свободен?

Ого! Даже так?

— Свободен, конечно, посмел бы кто-то занять его! — засмеялась колокольчиком она, — проходите, гости дорогие, сейчас всё принесу.

Богдан ловко увлёк меня мимо стойки с квасным и морсовым бочонками, мимо импровизированного «красного угла», с прячущимся в нём за веником растрёпанным куклёнком, полагаю, домовым, прямо к небольшому круглому столу у самого окна.

Вид из окна открывался на широкий проспект, который, впрочем, ничуть не шёл в диссонанс с деревенским уютом кафе.

— Ну вот, здесь тихо и спокойно, по работе никогда не назначаю встреч в этом месте, отдых для души, — проговорил Богдан, слегка приоткрываясь и с любопытством поглядывая на меня.

Ощутив небольшую брешь, я моментально ломанулась в неё и брешь захлопнулась. Моя воля впервые оказалась словно в плену, заметалась, рванулась, не находя выхода, а потом он «отпустил». Происходящее длилось считанные секунды, глаза в глаза.

— Не честно, — покачал Богдан головой, — давай-ка в яви?

— Если уж о честности говорить… — вздохнула я укоризненно.

— У меня есть на то причины.

— Но я-то не закрываюсь. Хотя могла бы.

Он молча усмехнулся, и я поверила сразу, что могла бы, конечно, но с ним почти бесполезно.

— Хорошенькое получается знакомство, — всматривалась в глаза своего спасителя, — к чему вся эта таинственность? Я тебе не угроза.

— Время покажет, — снова усмехнулся он, — но ты права, я иногда теряю чувство меры, а с девушками так нельзя.

— Давай, расскажи о себе, — потребовала решительно, — полагаю, о моей скромной персоне ты вчера узнал на концерте немало.

— Совершенно точно. Алиша, крутить не стану, знакомство наше не случайно, да ты и сама поняла.

Молча кивнула.

Марьюшка принесла поднос с пирожками, пирожными и два высоких бокала с напитком.

Честно говоря, я ожидала какие-нибудь старинные кружки с глиняными боками… ну да ладно.

Когда она удалилась «величаво, словно пава», Богдан, проводив взглядом, продолжил:

— Не только я, мы оба не так просты. Можно сказать, общение с такими людьми, как ты, составляет суть моей деятельности.

— Поподробнее, — попросила, ощущая себя слепцом, идущим тоненькой тропкой, милостиво прокладываемой кем-то другим.

Раньше никогда такого не чувствовала, всегда сразу получала информацию о человеке и, уже впервые общаясь с ним, знала, как родного. Теперь же в общих чертах поняла, что ощущают простые люди.

— Я являюсь владельцем и администратором крупного эзотерического портала в Интернете, объединяющего под собой все мало-мальски важные сайты этой тематики, понимаешь, о чём я?

Он хрипло кашлянул. Я смотрела в лицо собеседнику, переваривая услышанное.

Никогда бы н подумала, хотя, что в этом странного? Пусть выглядит он ненамного старше меня, но за ним стоит необычайная сила, огромный потенциал, коим умело оперирует. Вот так, со стороны, непосвящённый человек, увидев его в центре города, в толпе людей, в довольно обычной куртке «Аляска», коричневом шарфе, натянутом почти до подбородка, с крепко стянутыми в хвост волосами, примет его, пожалуй, скорее за студента, нежели за управляющего огромной сетевой эзотерической империей. Но это пока не увидит его глаз. Глаза Богдана излучают магию, нечто такое, что ощутить может любой. Кажется, они принадлежат не молодому мужчине, а разменявшему тысячелетия, знающему что-то такое, от одной мысли о чём пробегают мурашки даже у меня. Нет, вовсе не зря, он по праву занимает место, которое занимает. И очень мастерски растворяется в толпе, маскируясь под обычного гражданина столицы.

Дальше разговор продолжился безмолвно. Богдан сообщил, что ему 32, что он коренной москвич в энном поколении. Его родители, впрочем, совершенно обычные люди и к тому, чем занимается сын, отнеслись бы скептически, даже недоумённо.

Хотя, они довольны, уже тем фактом, что он самостоятелен, неплохо зарабатывает, хоть и не имеет до сих пор семьи.

Шестнадцать лет назад, путешествуя с родителями по низовьям Оби, Богдан познакомился с настоящим шаманом. За ту неделю, что их палаточный лагерь провёл там на стоянке, парень успел с присущим ему юношеским жадным любопытством узнать многое о шаманизме, как о образе жизни и мышления, кое-что перенять от загадочного старика. Каждый год потом, в течение десяти лет Богдан приезжал туда и продолжал общение с шаманом. Чему он научился и что обрёл — разумеется, мне рассказывать не стал, но я и так сумела немного подсмотреть, полагаю с его милостивого разрешения. Стало немного не по себе. Этот уровень силы поражал, он мог бы дать гигантскую власть над людьми, но видно было, что Богдану совершенно это не нужно, у него имелось дело всей жизни, приносящее удовлетворение и доход, связанное с его мировоззрением настолько гармонично, что большего и желать не приходится. Этот мужчина явился сейчас в моих глазах самым самодостаточным из всех, кого знала, хотелось бы поучиться этому. И всё-таки… я чувствовала, что ему от меня что-то конкретное нужно, большее, чем мне от него. Стало очень интересно, и едва я проявила интерес взглядом, Богдан заговорил вслух:

— Надеюсь, смог удовлетворить твоё любопытство?

— Да, этого вполне достаточно для начала, — деловито ответила и задала встречный вопрос, — Богдан, что же тебе ОТ МЕНЯ понадобилось?

— Алиша… — он рассмеялся, — я не пользуюсь людьми по своим надобностям. Поверь, и во мне есть немало альтруизма. Просто я почувствовал, что тебе нужна помощь, думаю, вероятен неплохой энергообмен. И не захотел пройти мимо, такой вот эзотерический эгоизм — люблю помогать «своим».

— Ага, а ещё нам нужно держаться вместе и бла-бла-бла… — я усмехнулась, что-то внутри ёкнуло: а вдруг правда?

— Именно так, — он вдруг посерьёзнел, — мои возможности легко недооценить, но трудно переоценить. Ну, так как, доверяешь мне?

Я мгновенно собралась. В какую-то долю секунды стёрла из памяти малейшие мысли о Вольдемаре и том, что произошло, чтоб эту информацию нельзя было прочесть. Я пока не могу, не имею права открывать эту проблему человеку, которого знаю без пяти минут полчаса, о каком доверии может идти речь? Покачала головой.

— Молодец, — одобрительно кивнул он. Несмотря на серьёзное выражение лица, в глазах заплясали искорки, — не стоит целиком и полностью доверяться сразу малознакомому человеку, особенно шаману. Но всё же я надеюсь на дальнейшее плодотворное сотрудничество.

— Какого рода? — полюбопытствовала, вспомнив, наконец, о напитке и решаясь попробовать.

— Жизнь покажет, — туманно ответил Богдан, следуя моему примеру.

Некоторое время мы молча кушали, абсолютно не соприкасаясь ментально. Он погрузился в какие-то размышления, которые оставались для меня загадкой, я старательно генерировала мысли о следующем концерте.

— Видишь ли, я ненадолго в Москве, — наконец нарушила молчание, — в воскресенье уезжаю…

В глазах парня промелькнуло непонятное выражение.

— Если ты собираешь меня куда-то завербовать… — закинула «пробную удочку», намереваясь неожиданным предположением поколебать его равновесие, хотя бы удивить.

— Да нет, — совершенно спокойно отозвался он, словно и правда собирался, — свобода воли подразумевает сознательный выбор, а ты сейчас не нацелена на сотрудничество, верно?

— А свобода воли подразумевает постоянное проникание в чужие мысли? — съязвила я, удручённая неудачной попыткой.

— Прости, больше не буду, — машинально отозвался собеседник, всё ещё думая о своём.

Он словно мучительно размышлял, делая в голове какой-то непросто выбор, будто бы перед ним стояла дилемма или же не было в чём-то очень важном для него ясности.

Не стала мешать, пусть приведёт мысли в порядок.

— Помнишь, как мы столкнулись в первый раз? — спросил он, заглядывая в глаза, — вот тогда я и узнал, что мы будем работать в одной связке.

— Я ещё не дала согласия.

— А ещё и не вечер, — улыбнулся он, — в сутках вечности побольше времени…

Пожала плечами. Разговор принял совершенно непонятный оборот, внутри себя немного растерялась и не знала в какую сторону двигаться дальше.

— В любом случае, я не представляю сейчас себе нашего сотрудничества, — пожал плечами Богдан.

Ну и слава Богу!

— Но давай не терять связи? Что-то говорит мне, что очень скоро многое изменится.

— Да уж…

Снова стало тоскливо от мысли, что ожидаемое знакомство хоть и произошло, однако оно вовсе не привнесло ясности в события моей жизни. Да, вот он: сидит передо мной человек, который сам же предложил помощь, а я даже не могу отчего-то раскрыть ему свою проблему… Что ж происходит-то?

— Кстати, о связи. Завтра у меня концерт в ресторане, хочешь — приходи.

Я намеренно не стала уточнять названия, ему это и не нужно.

Богдан задумчиво кивнул.

— Алиша, а у тебя есть друг? — вдруг спросил он.

Тут же лицо Вольки всплыло перед глазами. Я мгновенно погасила малейшее воспоминание, но ответить не успела. Лицо Богдана вдруг исказилось на секунду, а потом он резко проговорил:

— Извини, не моё дело, — а потом неожиданно встал, — самым разумным будет для тебя, милая, уехать из Москвы. Сразу после концерта.

Ну вот, и он туда же!

— Я вижу, что так будет лучше для всех нас.

Он достал из кармана пачку купюр, положил на столик и, не прощаясь, быстрым шагом вышел. Я осталась сидеть с раскрытым ртом. Что произошло? Глубоко вдохнула, закрыла глаза, попыталась поймать след, но он быстро, невероятно быстро, таял в астральном пространстве. Растаял скорее, чем хлопнула на улице дверца «Бентли».

Огорошенная, я даже, мгновенно сконцентрировавшись, попыталась выйти из тела, что-то внутри металось, какие-то смутные мысли, догадки, ассоциации, но ухватить не могла ни одну.

— Простите… — прозвенел рядом тихий голосок, — Вам нехорошо?

Пришлось отложить попытку и открыть глаза. Рядом со столиком стояла испуганная Марьюшка, глядела тревожно, с волнением в глазах.

— Нет, всё хорошо, — улыбнулась я через силу, чтоб успокоить девушку. Она заметно повеселела.

И тут же, буквально помимо воли, прочла её мысли: «Богдан и её тоже?..»

Моментально внутри меня всё взорвалось от радости.

— Вы не могли бы присесть ненадолго? — попросила осторожно.

Богдан не так-то прост, он закрывался лишь от меня, а другие люди из его окружения, вероятно, знают о нём гораздо больше. Марья вздохнула, но села, оглянувшись мельком на входную дверь.

— Скажите, Богдан Вам хорошо знаком?

— Ну… в общем, он тут регулярно бывает, — пожала она плечами, — иногда разговариваем.

— А с кем он бывает тут?

— По разному. С друзьями, я думаю, — она внутренне напряглась.

— А с девушками? Он бывал тут с девушками? — я нахмурилась.

— Ммм, — в голове моей собеседницы чётко пронеслась испуганная мысль: что сказать?

— Скажи, как есть? Много девушек он приводил сюда? — я решила пойти по самой простой тропке, изобразить заинтересованность в личной жизни нового знакомого, добавив толику ревности в свой голос. Похоже, Марья поверила.

— Да нет, нет, — замотала головой, пытаясь убедить, — девушек он сюда вообще не водил. Был пару раз с женщиной, но довольно пожилого возраста, бабуля-«божий одуванчик», да с мужчинами в основном здесь беседовал. Я даже думала, что он женат…

Ага! «Думала». То есть, она наверняка знает, что он не женат, а это сказала лишь для того, чтоб усыпить мою бдительность. Однако мне вовсе не важно, что именно говорит Марьюшка, важнее — что она думает в этот момент. А думала та много интересного. Помимо упомянутых персонажей, Богдан, конечно же, бывал здесь с девушками неоднократно. Все его встречи были абсолютно похожи, за исключением внешности новых пассий: подружка, бесконечно влюблённым взглядом взирающая на спутника и его отрешённый, скучающий, холодно-вежливый взгляд. Почему-то именно здесь, в «Марьином тереме», Богдан разрывал отношения с возлюбленными. Уходил он всегда внезапно, оставляя покинутую безутешно рыдать, а Марья, по умолчанию, успокаивала и внушала той, что это ещё не конец жизни. За услугу Богдан оставлял щедрые чаевые и дружескую тёплую поруку. А другом, судя по всему, он был верным и благородным — помогал и поддерживал, буквально курировал это кафе, благодаря чему оно вопреки всему процветало и не имело проблем.

Нет, выпытывать у девушки что-то не стоит, лишнего ни за что не скажет, а Богдану непременно донесёт, как активно я интересовалась его личностью.

Помнится, парень пообещал, что мы ещё встретимся, так вот не стоит пока усугублять. Надо сейчас всё старательно обдумать, проанализировать. Что-то всё же удалось ухватить краешком подсознания, но что — не понятно.

Марья тем временем сгребла деньги и улыбнулась мне широко:

— Принести что-нибудь ещё? Может, меню?

— Нет, спасибо… — я старательно изобразила расстроенную и поникшую, — не хочу здесь больше оставаться, Вы уж извините!

Та понятливо закивала, не сводя с меня глаз, пока я шла к двери.

На улице немного развиднелось, кое-где стало проглядывать практически уже скатившееся на запад солнышко. Мимолётный взгляд на часы — ого, да, день клонится к вечеру, пора возвращаться. Тем более, я понятия не имею, как далеко нахожусь от дома.

Привычно включив «автопилот», побрела по обледенелому тротуару, спрятав руки в перчатки, а лицо — в поднятый воротник.