Я слушала, не решаясь перебивать. С таким жаром и наслаждением рассказывают ветераны о военных годах, о своих былых друзьях, о делах давно минувших дней всем, кто готов слушать. И в их интонации обычно звучит неизмеримая признательность за эту готовность. Погрузившись в прошлое, сивилла стала томной, опустила глаза, скользя взглядом по траве и цветам, на щеках играл румянец, она словно вспоминала ещё что-то, что не решалась или смущалась рассказать мне.
Наконец, Герофила подняла голову и благодарно улыбнулась.
— А какое дело тебя сюда привело?
— Если честно — никакое, я просто гуляла и думала, даже не подозревая о твоём существовании. Проблема, конечно, у меня есть, но…
— Хочешь получить пророчество? — оживилась сивилла, — ты не думай, я не потеряла былого дара! Хотя в последнее время мало кто балует своим обществом.
— Уже и не уверена, что смогу правильно растолковать, — поджала я плечами, — Лина мне столько напророчествовала, что голова кругом, а всё так размыто, двояко…
— Вельва? — поморщилась Герофила, — она может туману напустить! Тёмная, чего с неё взять…
Ого, даже среди аборигенов этой реальности существует разделение на Тёмных/Светлых!
— Нет, в самом деле, я не хочу. Для меня сейчас всё предельно ясно, остальное может только запутать.
— Как хочешь, — почему-то одобрительно улыбнулась она, — если ты жила в моё время среди людей, ты несомненно была одной из нас, умеешь видеть.
— Если бы я могла видеть так же ясно, как та же вельва…
— Ты можешь! — Герофила сжала мою руку, — ты можешь видеть абсолютно всё. Просто порой боишься…
— Не в страхе дело. Иногда люди закрывают то, чего не хотели бы показать и…
— Ерунда! — воскликнула она, — никто не может закрыть ничего от нас, видящих! Я ведь почти уверена, что ты — переродившаяся одна из двенадцати. Просто я не знала всех настолько хорошо, чтоб сказать с полной уверенностью. Но ощущение такое есть.
— Не задумывалась, кем была раньше, если честно. Меня больше волнует настоящее.
А в нём есть моменты, когда я действительно чего-то не могу понять…
— Ну, теперь я точно уверена, что ты была сивиллой! — вздохнула Герофила, — сомневаешься, не можешь понять, а всё равно никогда не обратишься за помощью. Мы такие, гордые, всегда до всего доискивались сами! Даже друг у друга не спрашивали.
— Значит, я могу сама? Всё-таки МОГУ?
— Конечно, — беспечное пожатие плеч, — если решишься и пойдёшь напрямик, ты была одной из сильнейших.
Я задумалась. Напрямик… Ну конечно. Осталось только решиться!
— Скажи, Герофила, а почему ты не переродилась в человека вновь? Почему осталась тут?
— Я здесь нужна, — глядя прямо мне в глаза, проговорила она, — Альбунея, и ты нужна здесь тоже.
Меня как хлыстом огрело. Альбунея!
— Ты не хочешь вспоминать, — с горечью произнесла сивилла, всматриваясь в мои глаза, зрачки прорицательницы потемнели, — сама захотела не помнить. А жаль.
Надеюсь, всё переменится. Иди туда, куда идёшь, и мы увидимся ещё не раз.
— Ты сама напускаешь тумана, — усмехнулась я пересохшими губами.
— Да, вельву я зря очернила. Вижу, ты и от неё ничего не хотела узнать, боялась, оттого… А когда человек боится, его дух закрыт, мы не можем сказать ему напрямую. Ведь не воспринятое пророчество всё равно случится, а по пути к нему человек наломает дров из своего же страха и попыток свернуть в сторону.
— Вы же не предсказываете лишь плохое?
— Иногда и хорошее может быть слишком необъятным для человеческого ума, слишком шокирующим. Поэтому я тебе сейчас не говорю прямо, что знаю. Но это случится. И случится совсем скоро. А когда случится, ты поймёшь, Альбунея, и придёшь ко мне.
И тогда мы поговорим уже, как хорошие подруги и единомышленницы.
— Единомышленницы?
— Для меня Школа — мой дом, реальность, которой я служу, которой живу и благодаря которой существую. Я больше не хочу возвратиться в пусть и кратковременное, но забвение. Школа должна процветать и она будет процветать, ибо эта единственная реальность, дающая энергию вашему миру, миру людей. Пока она жива — в вашем мире не будет глобальных войн и самоуничтожения. Наши реальности взаимно хранят друг друга, учат друг друга, дополняют друг друга.
Школа даёт людям возможность открывать знание в себе, выпускать силу наружу и осознавать, что это естественно и нормально. Учеников становится всё больше и больше, и каждый выпуск пополняет ряды новых людей на планете, понимаешь?
Настанет время, когда прекратит своё существование грань между нашими мирами… Но до этого ещё далеко и к этому нужно прийти, и кому-то — привести человечество. А оно пока упорно сопротивляется. Более того, в Школе тоже постоянно происходят сбои и неразбериха. Этому пришло время положить конец… А теперь тебе пора идти, Альбунея. До скорой встречи!
Сивилла отвернулась, бросив мою руку, словно сердясь за что-то, поднялась и зашагала прочь.
Столь резко оборванная тирада привела меня в замешательство. Чем более говорила Герофила, тем более я ощущала нечто непонятное, смутное настолько, что не могла увидеть чётко, глобальное внутри себя, которое очень хотело распрямиться, вырасти, заполнить всё сознание, но пока таилось, распластавшись где-то на дне.
Из груди вырвался сдавленный стон, я поняла, как плохо, как мало ещё знаю саму себя. Захотелось продолжения её слов, казалось, что ещё немного — и постигну ту суть, что не могу никак ухватить… но она уходила. Решительно, непоколебимо. Я поняла, что сивилла специально подвела меня к этой грани, не пробудила до конца неведомое «нечто», потому что это моя задача, только моя.
А ещё я поняла, что очень скоро этот процесс произойдёт. Необратимо двигаюсь к нему, сама не понимая до конца — хочу ли таких перемен. Но размышлять над этим уже поздно, ибо всё это уже ПРОИЗОШЛО, просто я, задержавшись в пути, пока не дошла до искомой точки.
Открыв глаза, долго лежала совершенно расслабленная, почти не дыша, в кромешной темноте и полной тишине, ощущая биение собственного сердца, как будто со стороны. Потом протянула руку и зажгла ночник. Часы показывали половину шестого, рассвет уже скоро, однако во всей квартире сейчас не сплю только я. Села в кровати, подтянула колени к подбородку, уставилась на стену, где красовалась фотография монастыря Миларепы, подаренная Сергеем, и прошептала:
— Милые мои помощники, если я и впрямь была когда-то сивиллой, то почему я захотела взять с собой свои способности и в эту жизни? Неужели ещё тогда не тяготил меня дар? Ведь так непросто быть не такой, как все люди и скрывать это…
И тут же получила ответ:
«Благодаря дару ты и нашла Его, именно для этого перенесла способность прорицать в жизнь эту, чтоб воссоединиться с любимым. Чтоб спасти его сейчас…»
Да, именно для этого. Но что-то есть ещё…
«Есть. И очень скоро ты поймёшь сама».
Закрыла глаза, откинувшись на подушку.
Субботнее утро встретило негромким постукиванием в дверь.
— Алишик… Ты спишь?
— Нет, Пашунь, уже нет, заходи! — ответила сонно и подтянула к груди одеяло.
Павел протиснулся в дверь.
— Разбудил? Вообще-то уже девять и Макс беснуется, хочет репетировать…
— Без репетиций, — покачала головой, — Виолетта уже встала?
— Ни звука не доносилось, похоже, ребята решили тихонько понежиться в кроватке.
Павел впервые допустил в голосе мягкие, сентиментальные нотки, я-то привыкла к его всегдашнему строгому, суховатому тону. Посмотрела заинтересовано.
Поймав мой взгляд, Паша смутился и отвернулся. И я с лёту прочла его мысль о том, что как-то это не совсем правильно: я полуголая под одеялом, приятный полумрак от задёрнутых штор и…его замешательство из-за охватившего моего старого друга неожиданного, непредвиденного желания.
Легко улыбнулась. Конечно, так нельзя. Он всегда тепло ко мне относился, корректно держал дружескую дистанцию, но ведь он — мужчина и, хоть раньше в его мысли я не лазила, по-особому оценивает нашу дружбу.
— Я… пожалуй пойду… — пробурчал Паша, демонстративно заинтересованно разглядываю изображение монастыря, — Алиса с Витом уже на стол накрывают и подарки раскладывают…
— Ага, я сейчас, — кивнула, — помогу.
Паша, коротко глянув на меня, быстро вышел, я же вздохнула и принялась одеваться.
На кухне мы с шутками и прибаутками украсили праздничный стол огромным тортом, о котором накануне позаботился Славик, заварили чай. Подарки сложили рядышком, на тумбочке, туда же водрузила и ноутбук. Почётная миссия будить именинницу досталась, по каким-то общим соображениям, мне.
Подходя к двери, уже знала, что ребята не спят, а вовсю работают за компьютером.
Точнее, за ноутбуком корпела Лета, Серёжка рассматривал ворох бумаг, сидя рядышком, прямо на полу.
— С днём рождения, Летик! — я без стука заглянула в комнату.
— Ой, спасибо… — она смутилась, — ты вспомнила…
— Не просто вспомнила и не только я, а и приготовили тебе сюрприз. Пойдёмте на кухню, ребята!
Серёжка непонимающе глянул — так глубоко погрузился в документы, а потом вернулся в реальность улыбнулся заговорщически.
— На кухню? А что там? — вдруг испугалась Виолетта.
— Куча сладостей и подарков, — «раскололась» я.
Вилка покраснела.
— Я не ожидала, просто нереально как-то…
— А что ты пишешь? — я подошла поближе.
Девушка вдруг закрыла ладошками экран.
— Ой, нет, не смотри! Хотя… — Серёжка рассмеялся, она опустила руки, — от тебя ведь не утаишь… Алиш, я вот хотела с тобой посоветоваться…
— Я знаю, — кивнула, не скрывая улыбки, — об этом мы чуть позже поговорим, ага?
Пойдёмте же, виновники сегодняшнего празднества, чай стынет и ребята заждались!
— И я виновник? — прищурился Сергей, поднимаясь.
— Конечно, вы же две половинки одного чудного союза!
— А! Подождите! — Виолетта заметалась по комнате, — я же, как чучело одета, да и накраситься…
— Оденешься и накрасишься, когда поедем в ресторан, — остановила подругу за руку, — а сейчас все в домашнем и неприхотливом, хотя, понятно, ты же хочешь быть королевой сегодня везде…
— Нет! Я не хочу выделяться, и так сейчас сгорю от смущения… — Вилка просто пылала щеками, — ни разу ещё у меня не было такого дня рождения.
— Пошли, — улыбнулась я, приобнимая за талию, Серёжка с другой стороны.
— С днём рождения! — грянуло многоголосье, едва мы ступили в кухню.
Лета совсем стушевалась, тихо проговорила:
— Спасибо, ребята…
Уселись пить чай, ребята наперебой рвались потаскать Виолетту за уши — всё-таки 20 лет исполнилось человеку! Гора подарков на тумбочке приятно радовала глаз, и я чувствовала, как не терпится Лете добраться до них.
Со всех сторон неслись пожелания, одно причудливее другого, банальных вещей, типа «здоровья, счастья, денег» никто не желал, точнее, желали именно их, но в изощрённых оборотах, вроде: «Пусть так случится, что когда ты умрёшь, тебя похоронят под столетним дубом…который посадили сегодня!» и так далее…
Импровизированные тосты подкреплялись чоканьем кружками с чаем, все веселились от души, Вилка искренне наслаждалась сюрпризом. Но она не подозревала, что главный сюрприз назначен даже не на после обеда, когда намечался концерт в ресторане, а на вечер. Серёжка с помощью Макса, знающего Москву получше иного коренного москвича, приготовил уютный столик на крыше одного небоскрёба, закрытый от ветров и непогоды, но позволяющий обозреть панораму города и звёздное небо (при безоблачной погоде). Романтический вечер — и весь мир у ног!
Ребята все были в курсе этого сюрприза и загадочно помалкивали, но внутри себя каждый втихую завидовал по-хорошему предстоящему празднику сердец этой прекрасной пары. Одна только я немного грустила. Это прекрасный день, но… но вечерним планам Серёжи не суждено сбыться. Такой вот день, начавшийся счастливо.
И есть в нём кое-что, способное оборвать это счастье навсегда. И сегодня либо это случится, либо нет. Всё зависит сейчас от нас и самой Вилки. От меня — в меньшей мере, поскольку, имея дар предвидения, я несу огромную ответственность за происходящее и не имею права вмешиваться в поток событий. Разве что предупредить. И я уже сделала это, днями раньше. Больше нельзя, теперь всё будет, как будет…
Счастливая именинница, расположившись прямо на ковре в своей комнате, распаковывала подарки в окружении Славика, Алисы, Виталика и Серёжи. Макс с Пашей уехали в ресторан, заранее проверить аппаратуру к концерту и проконтролировать приготовление к празднику Леты. Я сидела тут же с ногами в кресле и наблюдала.
Бурные восторги оглашали комнату, радостные восклицания Вилки по мере открытия очередного сюрприза, радовали и остальных. Алиса с Виталием подарили абонемент в их тренажёрный зал на год («Глупая условность, Вил, ты всегда можешь приходить бесплатно!») и сообщение о том, что два других подарка — новенькие велосипеды для неё и Сергея — ждут их в Питере («Мы тут летом собрались с Витом махнуть в велопутешествие, вы ведь с нами, а?»). Славик, ото всей честной компании друзей, преподнёс новенький мобильник с кучей самых невероятных функций и мягкую игрушку — мышонка («А это от меня лично!»). Павел с Максом подарили прикольное надувное кресло («Чтоб бросала привычку сидеть с ноутом на полу!»), а Серёжка, покраснев, приподнёс плюшевого медвежонка, цветы и бархатную красную маленькую коробочку.
Не надо быть экстрасенсом, чтоб догадаться, что в неё находилось, но когда Вилка, изумлённо-счастливая продемонстрировала чудесное колечко, охнула даже я.
Навскидку, его стоимость затмила остальные подарки вместе взятые, но Сергей поймал мой взгляд и поднёс палец ко рту. Вилка поцеловала его довольно целомудренно, но стало понятно, что основная благодарность будет выражена позже и без лишних глаз. Ну и, конечно же, мой подарок…
Обнаружив ноутбук, Лета нежно провела по его поверхности рукой, оглянулась и благодарно улыбнулась мне.
— Спасибо, Алиш… ты даже не представляешь… я… он мне так нужен…я не верила, что ты тогда не шутила.
— С чудесами не шутят, — рассмеялась я, — ты теперь понимаешь, что это мой ответ на твой вопрос?
— Да, я колебалась — писать или нет. Наверное, действительно нужно написать эту книгу.
— И не одну! — я проницательно взглянула ей в глаза.
— Мне бы посоветоваться с тобой…
— Так, ребятки, давайте-ка за мной, поможете на кухне замести следы пирушки, а то скоро отправляться, домового надо задобрить чистотой! — невероятно проницательная Алиса принялась выгонять всех из комнаты.
— Летик, ты сама всё правильно чувствуешь, — кивнула я, едва комната опустела, и дверь закрылась, — не зря тебе пришла эта идея, написать про Школу. У тебя отлично получится.
— Да но… Пишу и ощущаю пробелы, нехватку материала, прежде всего я в растерянности из-за истории Школы, не уверена, что обладаю верной информацией.
Да и вообще — не успела хорошо узнать территорию Тёмного Леса, настолько, чтоб свободно описывать в романе, а Светлого — не знаю вовсе. А так как доступ мне туда отныне закрыт, то…
— Не торопи события. Пиши сейчас, что знаешь, что помнишь. А я обещаю, что скоро для тебя откроется доступ в любой уголок Школы, на любой территории. Ходи, где заблагорассудится, смотри, записывай, фиксируй.
— Правда? — она аж подпрыгнула, — но как?! Вряд ли кто-то из Учителей мне поспособствует в этом! Такое ощущение, что Школа — закрытое пространство, сверхсекретное… Подумай сама, Вольку похитили оттого, что лез не в своё дело, а ты говоришь…
— Лета, я знаю, что говорю. Через пару недель мои слова станут явью, так что поспеши пока записать всё, что помнишь на данный момент, новые впечатления потом накроют лавиной.
— Но… На правах кого я там буду присутствовать? — она растерялась.
— Да это уже неважно, — я пожала плечами, — научу тебя переноситься в Лес без кольца.
— Это возможно?!!
— Ну, я же переношусь.
— Ты — это ты, — глубокомысленно изрекла Виолетта, — а я — это я.
— Не веришь в свои силы? Неужто никогда не творила в реальности того, чему научилась там? — лукаво прищурилась.
По тому, как покраснела девушка, я поняла: творила и ещё как.
— Вот-вот, а переноситься в Школу не труднее, чем открыть тут портал, скорее даже проще.
— Значит, я действительно смогу это…
Вилка погрузилась в сладкие раздумья. Не желая мешать ей, тихонечко встала и выскользнула из комнаты. За дверью меня перехватил Сергей.
— Спасибо, Алик, ты так вдохновила Лету!
— Это её Путь, — я пожала плечами.