Вокруг на горизонте простирались холмы. И лишь с одной стороны лежала деревенька. Та самая, которая знаменовала мой кошмар. Не знаю почему, но я очутилась совсем не в том месте, откуда всё обычно начиналось. Ну и ладно, сама найду, дорогу помню отлично.

Я улыбнулась. Теперь ведь знала, что это всего лишь кошмар. И его исход зависит только от меня.

Маньяка не было видно нигде поблизости. Я вздохнула и, не спеша, с изучающим интересом, побрела по пыльной тропинке к деревне. Как и прежде, вокруг — ни одной живой души и странная плотная, словно под водой, обволакивающая тишина.

Ну, хоть бы где птичка пролетела или цикада прозвенела…

Я шла искать его. Не он меня, а я его. Что делать, когда найду, не знала, но была уверена, что в нужный момент что-нибудь придёт в голову.

Первые домишки причудливой декорацией проплыли мимо, настолько нереальные, словно нарисованные. И лишь одна избушка выглядела натуралистично, объёмно: та самая, откуда начинался мой кошмар.

Я уверенно приблизилась к калитке, открыла её (надо же, очень уместно лениво скрипнула, как полагается любой уважающей себя калитке в фильмах ужасов), и пошла по дорожке к дому. Дверь завлекающе полуоткрыта, но никаких звуков изнутри, никаких криков о помощи. Никто не пытался спастись, истекая кровью.

Странно, но не более того.

Я непоколебимо поднялась по ступенькам и без раздумий вошла внутрь. Я ведь знала, зачем иду.

Чистая уютная комната.

Он сидел за столом и тщательно точил топорик. Беззвучно. С ухмылкой.

На секунду что-то внутри дрогнуло: я усомнилась, что он не живой человек, а лишь порождение моих страхов, испытание. И тогда решительно шагнула в его сторону, присела за противоположный конец стола.

— Сама пришла… — проскрежетал он, — зря… Мне понравились догонялки.

— Догонялок больше не будет, — спокойно произнесла я.

— Уверена? — усмехнулся ехидно.

— А где же девочка? — увела тему от своей скромной персоны, не давая себя запугать.

— СЪЕЛ! — гавкнул маньяк, коротко махнув топориком, — даже косточки не оставил.

Он гулко захохотал. Я перевела дух и улыбнулась.

— Значит, ты не голодный и мы можем поговорить?

Его брови поползли вверх. Одним махом внезапно вогнал лезвие топорика в стол, я не смогла не вздрогнуть от неожиданности.

— Молодееец! — протянул маньяк, — находчивая. Но я с едой не разговариваю.

— Придётся, — сладко пообещала я.

Потому что поняла: совершенно его не боюсь. И ситуацией сейчас владеет не он, а я, как скажу, так и будет.

— Говори! — кивнул он.

— В детстве я очень боялась маньяков, убийц, злых дядек-людоедов, которые крадут и съедают маленьких девочек. Родители пугали меня ими, чтоб не уходила далеко от дома. Но они не знали, как уродливо это отпечатается в моей психике. Если б знали, наверное, не делали бы этого. Но — у каждого свои заморочки. Вот только я давно уже выросла! До этого момента я верила, что всё ещё боюсь тебя, но потом поняла, что боялась вовсе даже не тебя, а своей беззащитности, детской уязвимости. И теперь, когда обрела силу и поняла, что всё зависит только от меня, я, представь себе, больше не боюсь. Совершенно.

Мой голос слегка дрогнул. Но не от страха, его не было ни капельки, а от усталости. Я не люблю произносить монологи, тем более, не видя реакции слушателя. А он сидел с абсолютно непроницаемым лицом.

— Что скажешь? — поинтересовалась я, наконец.

В ответ тишина. Маньяк сидел неподвижно, словно застывшая статуя, кукла. Потом его образ начал смазываться, тускнеть, растворяться. Я терпеливо ждала.

— Мэнди!

На его месте вдруг чётко прорисовался… Димка! Какой-то невероятно худой, измождённый, измученный, но всё же это был он!

Я подскочила. Сердце забилось так, что едва не задохнулась.

— Мэнди, помоги мне!

— Дима?.. — я недоверчиво смотрела на него.

Он вцепился в стол и растерянно, диким взглядом, обводил комнату вокруг себя, потом снова уставился на меня.

— Это… ты? — повторила я.

— Мэнди, это я. А ты… ты и правда тут? Что со мной происходит?

Он боязливо протянул руку и… коснулся меня. Потом сжал запястье. Потом вскочил и подбежал ко мне. Я метнулась навстречу и утонула в его объятьях.

— Но как? Как ты здесь очутился??? — я находилась на грани шока.

— Не знаю!! — Димка судорожно вцепился в меня, — забери меня отсюда, пожалуйста!! Я здесь уже несколько дней, совсем один, потерял счёт времени. В этом чёртовом месте ни дня, ни ночи, не поймёшь что…

— Здесь больше нет никого?

— Никого!! Иногда я слышу голос Марины, разговариваю с ней. Где она?

— Дим, — я отстранилась и потёрла лоб, всё ещё не веря, — Марина дома, она в порядке. То есть, не дома… И не в порядке вовсе. Она попала в больницу.

— Что случилось? — Димка был ошеломлён.

— Нервное истощение. И… в общем, она психически немного не в себе, — выпалила я, — что у вас произошло? Она ни на кого не реагирует, а тебя все ищут.

— Где я нахожусь? — вцепившись в меня, как в спасительную соломинку, продолжал расспросы Димка, — это не похоже на явь, значит, сон?

— Давно ты здесь?

— Не знаю, порой кажется, что очень давно. Тут всё так тускло, безжизненно, как на пыльной картинке, только иногда изображение словно оживает и становится красочным, вот как сейчас, когда ты появилась…

— Расскажи мне, что ты помнишь последнее из происшедших событий, там, в Сочи.

Перед тем, как очутился здесь.

Мне с трудом удалось усадить его за стол. Димку трясло, парень боялся меня отпустить, опасался, что исчезну, и он снова останется один.

— Мы с Мариной… Как только вы уехали, всё внезапно пошло наперекосяк. Я вдруг понял, что меня ничего не связывает с этой девушкой. Абсолютно никаких чувств, мы чужие! С ней странным образом произошло то же самое.

Я недоверчиво усмехнулась: как же, как же!

— Но с этого момента мы не могли разойтись. Что-то нас не отпускало друг от друга, — продолжал Димка, — я не раз пробовал сбежать домой, но… находило какое-то затмение, а, придя в себя, каждый раз находил себя в доме Марины. Она тоже не понимала, что творится, также была напугана. Тогда мы решили сбежать вместе ко мне домой… Но тоже не получилось.

— Кажется, ты о чём-то умалчиваешь? — прищурилась я.

— О чём? — дёрнулся Димка.

— Расскажи-ка, от кого вы с Мариной прятались в её комнате, сидели безвылазно дома?

— Хотел бы сказать, но не знаю. Тени… Это были тени… — он задумался, — они пили меня. Понимаю, звучит, как бред, а сейчас мне бредом и кажется, может это были банальные галлюцинации… Но с чего?! И они приходили, стучали в окно, вызывали нас. Стоило высунуться — они начинали нас пить. Это как будто ты стакан с водой, а из тебя потягивают через трубочку, понимаешь? Мэнди, пожалуйста, не думай, что я сошёл с ума!! Я говорю то, что тогда чувствовал! — он психанул, вскочил и нервно заходил по комнате.

— То есть, это были тени… Очертания? Человеческие?

— Да.

— Ни разу вы не видели источники, только тени?

— Так.

— Досадно… — я задумалась.

— Мэнди?!! — Димка был потрясён, — я тебе говорю всё, как на духу, делюсь страшными вещами, это происходит СО МНОЙ, а ты всё, что говоришь, это:

«досадно»!

— А что мне ещё говорить? — я вскочила, — ты в это влип сам, что хочешь от меня?

— Да если бы я знал, ни за что не начал бы этих отношений!

— Слушай! — я разозлилась, — меня совсем не интересует вопрос твоих отношений с кем-то. Ты нам и так проблем подкинул…

— Мэнди, — Димка присмирел, — хорошо понимаю тебя. Прости, пожалуйста, за то, что был таким дураком! Правда в том, что я любил и люблю только тебя.

Я замерла. В груди стало больно, словно расковыряли старую, уже затянувшуюся, рану, но я до конца не могла разобраться, отчего. Какие чувства во мне вызвали его слова?

— Ты считаешь, что всё это связано с Мариной? — спросила, наконец, совладав с собой и не обратив внимания на его слова, — почему ты так решил?

— Ну… — он пожал плечами, — до знакомства с ней ничего ведь такого не происходило. Эй-эй!! Стой! Ты же меня не оставишь здесь? — заорал Димка, увидев, что я направилась к двери.

— Если честно, не знаю, как отсюда выбраться, — пожала плечами, — но надеюсь, что-нибудь придёт в голову.

— Я с тобой! Как-то же ты попала сюда?

— Можно попробовать, — усмехнулась я, — но зря ты на меня уповаешь. Это моё испытание и, кажется, я прошла его. А почему до сих пор нахожусь здесь — понятия не имею.

— Значит, тебе на меня плевать? — Димка сник.

— Нет, не плевать. Но чтоб помочь тебе, я должна сначала сама выбраться отсюда.

Скажу Алии и…

— Ага! И благополучно забудешь обо мне. Наверное, я это действительно заслужил.

— Дим… ты, может, и заслужил, а вот твоя мама вряд ли заслуживает быть в неведении относительно того, где ты. Я же сказала, что смогу помочь, значит смогу, — я передёрнула плечами, ситуация нервировала.

— И потом… Что будет потом? — Димка мягко подошёл и безмерно нежно убрал прядь с моего лица.

Родной запах и такая знакомая дрожь прошла по всему телу, я едва не застонала от нахлынувших эмоций и воспоминаний.

— Всё будет, как прежде или ты никогда не простишь меня? — спросил Димка.

— Как прежде будет вряд ли. Я имею в виду то, что мы не знаем, кто и зачем тебя сюда отправил.

— Я сейчас говорю о наших чувствах, о том, что было между нами. Скажи, Мэнди, ты меня любишь? Знаю, что сделал тебе очень больно, но ответь: есть ли у тебя ещё чувства ко мне?

— Дима, давай поговорим об этом, когда выберемся, а?

— Нет, скажи сейчас! Мне важно знать, — настаивал он.

— За это время многое изменилось, — я отвернулась и прошлась по комнате, — я стала другой, Дим, во многом очень другой, не той Амандой, которую ты знал, и понравится ли тебе новая?

— Так обычно говорят, когда дают понять, что шансов нет, — невесело усмехнулся Димка.

— Я серьёзно. Кое-что произошло… В общем, всё так, как я сказала.

— «Кое-что произошло» — это значит, что у тебя кто-то появился? — он пытливо заглянул мне в глаза, — ты на это намекаешь?

— Не в этом дело. Я говорю о чувствах.

— Ты меня больше не любишь… — Димка опустил голову.

— Я боюсь думать о том, ч-что чувствую к тебе, — призналась я, борясь с волнением, — потому что не верю в возможность всё вернуть.

— Это зависит только от нас!

— Предавший раз… — покачала я головой.

— Мэнди… — устало заговорил Димка, — я не предавал тебя. Потому что настоящее предательство — это предательство в чувствах. Я никогда не любил Марину. Что нас привлекло друг к другу — я не знаю. Всё сейчас вспоминается, как сон. А потом словно в один момент оба проснулись. Как будто гипноз, а мы с ней — два подопытных объекта. Вот и все ощущения.

— Да уж… Ты как с цепи сорвался, когда разорвал наши отношения.

— Разве это похоже на меня, ты же не один год меня знала?! — воскликнул парень,

— Мэнди, находясь здесь, у меня было время осмыслить всё, что произошло. Я не могу объяснить с точки зрения здорового рассудка и нормальной логики, могу только предполагать.

— И что же ты предполагаешь?

— Происходит что-то сверхъестественное, что-то выходящее за рамки человеческого понимания.

— Да уж. Не нужно обладать сверхъестественным чутьём, чтоб дойти до этого, находясь ЗДЕСЬ.

— Почему же? Сначала я думал, что просто тихо сошёл с ума, — грустно улыбнулся Димка, — и прибываю в мире своих грёз.

— Может, так и есть? — съязвила не удержавшись, — а я — одна из твоих галлюцинаций.

— Какой же сумасшедший признается, что он безумен? Вот и я предпочитаю цепляться за любую соломинку. Готов поверить даже в мистику, только бы не признавать, что свихнулся.

— Ладно… — я перекинула мысли в иное русло, — сейчас надо бы подумать, что нам делать дальше…

Очевидно, парень понял, что мои слова — это просто размышления вслух. И не перебивал.

— Если моё испытание было искусственно спровоцировано, то, полагаю, это не важно, потому что я с ним справилась. А значит, должна бы уже вернуться в реальность? А если… Нет, не может быть…

Я посмотрела на руку. Кольцо и здесь на мне. Что если потереть его, попытаться связаться с девчонками из «связки». Или, закрыв глаза, потереть? Тогда, быть может, я перенесусь в Школу? Или просто очнусь? Мои лихорадочные мысли прервал негромкий Димкин возглас:

— Мэнди, на тебе… это кольцо?

— Вот это?

— Да. Я где-то видел такое уже. У Марины дома!

— У МАРИНЫ??? У неё на руке?

— Нет, оно лежало у неё дома на полке. Я ещё удивился, необычное…

— Там был именно такой рисунок?

— Не знаю. Точно не скажу, не рассматривал. Но внешне очень похоже…

— Ну и дела…

Я была огорошена. Откуда у Марины кольцо Школы? Она одна из нас? На секунду передо мной всплыло лицо девушки. Я бы знала! За это время я познакомилась (хотя бы чисто визуально) со всеми учениками, со всех факультетов. Там её точно нет и не было.

— Это… что-то важное? — осторожно поинтересовался Димка.

— Не представляешь, насколько.

Снаружи вдруг раздались шаги, кто-то осторожно поднимался по скрипучим ступенькам. Медленно открылась дверь, мы оба подскочили. В дом уверенно ступил невысокий незнакомый парень. «А говорил, что он здесь один!» — успело пронестись у меня в голове. Но Димка, казалось, был ошарашен не меньше меня.

Незнакомец ничего не сказал, молча внимательно посмотрел на меня и потом махнул в приоткрытую дверь:

— Всё правильно, она здесь!

Через секунду в дом ступила… Алия. С радостными возгласами мы заключили друг друга в объятия.

— Познакомься, Мань, это Гарик, — кивнула Алия на спутника, — он Ищущий, вы, кажется, не знакомы ещё.

— Да, мы не виделись.

— Ищущие постоянно в работе, — пояснила Алия и указала на Димку, — вообще-то мы здесь не из-за тебя. Мы искали его.

— Диму??

— Ты же попросила меня, помнишь?

— А… да!

— В процессе перемещения Гарик ощутил и уведомил меня, что здесь будет одна из учениц. И я рада, что это именно ты. Значит, нашла своего друга раньше нас? — Алия лукаво подмигнула, — как тебе удалось?

— Алия, это случайно вышло! Здесь был мой кошмар, моё испытание… Но как он попал сюда?? — закидала её вопросами.

— Я так понимаю, что ты прошла испытание? — ровно и ласково спросила Алия.

— Да. Как ты узнала? — наивно удивилась я, настолько нелепо, что она просто расхохоталась.

— Мань, я же заведующая! Мне просто положено знать такие вещи. Назовём это чувствованием каждого из вас в отдельности. Поздравляю тебя!

— Спасибо, — от лишнего подтверждения у меня просто камень с души свалился, — но всё же, объясни мне, почему я всё ещё здесь и как возможно то, что и он тут тоже?

— Нам предстоит сейчас непростой разговор. Давайте все присядем, здесь довольно уютно?

Мы уселись. Димка не сводил с Алии недоумённого, подозрительного взгляда, но молчал.

— У нас есть несколько догадок относительно того, кем или чем провоцировалось твоё испытание ранее. Сейчас же оно было своевременным. И ты его прошла замечательно успешно. А вот, что касается его…

Она посмотрела на Димку, как мне показалось с грустью и сожалением.

— Тут всё гораздо печальней.

— Алия, пожалуйста, не томи…

— Хорошо, слушай. Начнём с того, что твой друг попал в историю, в которую мог попасть любой, просто он оказался в «нужное» время в «нужном» месте, где и повстречался с девушкой по имени Марина. У Тёмных это называется — «привязка» к человеку. Когда им не хватает энергии, они через кого-то в реальном мире, подключаются к «источнику питания», грубо говоря, пользуют человека в качестве батарейки, аккумулятора жизненной энергии. Причём, жертва может этого не замечатьь вовсе — как у неё забирают энергию…

— Ни фига себе — не замечать! — взвился Димка, ничуть не удивившись услышанному.

Похоже, ему действительно было предпочтительнее принять услышанное безоговорочно, чем признаться себе, что всё это галлюцинации, — да они же выпили меня одним залпом!

— Видно, им потребовался этот залп позарез, — невесело улыбнулась Алия, — скажи-ка, как это произошло. Ну, самый последний раз.

— Я не помню точно, — смутился Димка, — дело в том, что в последний день тени рвались в дом. Мы с Маринкой караулили по очереди всю ночь. А потом нечаянно оба заснули. Видно, они прорвались.

— Да, они рвались, с одной стороны, чтоб убрать тебя, — кивнула Алия, — замести следы, выкинув, уничтожив опустошённую «бутылку». А чем вы удерживали их?

— У Марины в комнате была одна вещь… Кольцо. Такое, как у Мэнди.

— Точно такое же? — нахмурилась Алия — Ну не помню я точно! Но очень похоже. Она его не носила, просто хранила на полке.

— Как оно попало к ней, Марина не рассказывала?

— Вроде как-то обмолвилась, что её младшая сестрёнка нашла в песочнице. И Марина забрала у неё.

— Сколько сестрёнке лет?

— Пять, малая ещё. К тому же она… как это называется, слегка умственно отсталая, так что ли… Аутизм у неё.

— Ладно, разберёмся. В общем, это кольцо не давало им проникнуть, каким образом?

— Не знаю. Просто она положила его на стол и сказала, что оно оберегает от злых духов. Только засыпать нельзя…

— Амулет!.. — с невесёлой иронией покачала головой Алия, — подумать только… А ведь Кольцо Единовластия действительно охраняет своего владельца… пока он в трезвой памяти.

Я охнула.

— Мне казалось, что рвутся они как раз из-за этого кольца. Предлагал Марине выкинуть его в окно, но она отказалась, — закончил Димка — В любом случае забрали бы его, — сказала Алия, — ты прав, это оно им было нужно. Даже больше, чем твоя энергия. Интересно, кто конкретно из них его прячет… Сомневаюсь, что сам Стефан, он слишком осторожен. Надо разузнать… И о сестрёнке Марины бы тоже поинтересоваться, как она его нашла и где…

— В общих чертах объясни, что произошло? — попросила я.

Голова шла кругом от обилия информации.

— В общих чертах получается так: тебя, — кивнула она Димке, — «привязали» к Марине, дабы воспользоваться твоей энергией. Марина в этом случае выступает, как передатчик между тёмными и их «батарейками», и, скорее всего, даже не осознаёт в такие моменты, что ею пользуются. Также уверена, ты у Марины не первый, кого к ней «привязывают», но раньше, скорей всего, было более спокойно и «бескровно».

Жертву выпивали, но не до конца, а потом просто «отпускали». Выживет или нет после этого человек — никого не волнует. В реальности это выглядело, как разрыв отношений по инициативе Марины, которая вдруг ощущала, что этот человек ей чужд и неинтересен больше. А потом вот такой поворот событий… Если выяснить, через кого в окружении Марины Тёмным удавалось её использовать, кто выступал посредником, то, возможно, мы поймём, как они узнали о наличии Кольца, как почувствовал его раньше, чем кто-то другой. Ты больше не интересовал их, как и Марина, они решили забрать Кольцо и спрятать «концы в воду», то есть, тебя…

— Но почему в мой кошмар? — удивилась я, — каким образом это связано со мной?

— Может, случайность, а может между вами существует прочная связь. Они просто «выкинули» его в иную реальность, не заботясь, куда. И он попал именно сюда оттого, что думал о тебе. В любом случае, всё гораздо серьёзнее.

— Что?

— То, как сейчас сложилась ситуация. Марина в психиатрической больнице, Дима здесь, но между ними связь не исчезла. Мало того, от этого зависит их будущее.

— Не понял? — пробормотал Димка.

— Говоря, собственно, о твоём спасении и возвращении… Дело в том, что вы с Мариной связаны отныне и навсегда. И вернуться в свой мир ты сможешь, только приняв решение остаться с ней в непосредственной близи.

— К-как это? — Димка даже начал заикаться. Я тоже остолбенела.

— Произошло энергетическое слияние и вы, образно выражаясь, стали единым целым, одним человеком — терпеливо поясняла Алия, — В тот момент, когда они полностью «выпили» тебя, Марина спасла тем, что отдала тебе свою энергию. То есть, в тот момент в твоём теле ни оставалось ни капли своей, а теперь — только Маринина. Вы — как один человек, сиамские близнецы, понимаешь?

— Не совсем… Что это значит?

— Марина помешалась рассудком, когда ты исчез из вашей реальности. И твоё возвращение вернёт ей психическое здоровье. Но вы должны будете всегда быть вместе, всегда рядом. В противном случае, погибнете. Это как разрезать человека на две части и разъединить их.

— Теперь, кажется, понимаю…

— Только твоё решение должно быть осознанным. Иначе, лучше тебе оставаться здесь… Выбирай: или быть с Мариной до конца жизни, или убить её и себя, или оставаться до конца жизни здесь. В этом случае, Марина остаток своего существования проведёт в затмении разума.

На мои глаза вдруг навернулись горькие слёзы. Моего мнения сейчас никто не спрашивал, как и не интересовался тем, что творилось сейчас в душе. Я поймала Димкин взгляд: затравленный, растерянный, полный мольбы. Он метался внутри себя.

Алия молчала, не торопила, понимающе ждала.

— Как же так… — Димка, шагнул ко мне и сгрёб в объятия, прошептал на ухо, — Мэнди, я ТЕБЯ люблю, я хочу быть с ТОБОЙ!

И тут я не выдержала. Расплакалась. Больнее стократ, когда вот так… Нет и надежды быть вместе, хоть осталась любовь.

— Алия, разве ничего нельзя сделать? Могу ли Я что-нибудь сделать? — почему-то появилась твёрдая уверенность, что могу как-то изменить ситуацию.

Но Алия покачала головой.

— Единственное, что ты можешь — отпустить его, — сказала она, — это в твоей власти.

Жестоко. Больно. Невыносимо больно.

— Аманда, — тихо сказала Алия, — решать сейчас тебе. Только от тебя зависит.

Только ты можешь вытащить Диму отсюда, но и оставить можешь. Оставишь — больше не увидитесь. Вытащишь — отдашь другой. Иначе погибнут: и он, и она. Сделай выбор.

— Алия… — я задыхалась от слёз, Димка тоже плакал, — а если… если я останусь здесь с ним?

— Ты уверена, что хочешь? — Алия говорила ровно, спокойно, — ты готова к этому?

Если ты останешься, назад пути уже не будет никогда. Ни тебе, ни ему. Это неживой мир, иллюзия, забвение душ.

Я не могла говорить, не знала, что сказать, что делать… Я в этот момент вспомнила вдруг фигурку Марины в больничной палате. Неподвижную и хрупкую. А потом её совершенно пустые глаза и тихий шёпот: Я ЗДЕСЬ!

— Мэнди, — сказал вдруг Димка, — я не хочу оставаться здесь. И не хочу, чтоб ты, даже ради меня, пожертвовала собой. Нам надо обязательно выбраться отсюда.

Я смогла только кивнуть. Даже думать не хотела, что снова его потеряю, но теперь уже сознательно отдам ей…

— Маняш, — тепло сказала Алия, — когда вы примете решение… Если решите вернуться: просто потри кольцо. Захотите остаться: сними кольцо. Всё просто. Но я всё-таки очень не хочу, чтоб ты нас покинула… А теперь уйду и оставлю вас.

Думайте…

Она кивнула, встала, и вместе с Гариком вышла из избушки.

— Ты хочешь вернуться? — напрямую спросила я Димку.

— А ты готова остаться здесь со мной? — «в лоб» спросил он и продолжил, видя моё секундное замешательство, — Мэнди, я вижу, что ты изменилась. Что-то есть, что уже не даёт нам быть настолько же близкими друг другу, как раньше. Не хочу знать, что это или кто. Просто мы не будем счастливы, оставшись здесь вдвоём. И не стоит даже пытаться, поскольку через некоторое время мы проклянём друг друга за это бессмысленное заточение. Вернувшись, мы сделаем счастливыми других:

Марину, её маму, мою маму…

— Да, других, но только не себя… — усмехнулась я.

— Милая… — Димка провёл ладонью по моей щеке, прижался носом к моему лбу, жарко задышал, — неужели это всё? Вот так и закончится? Здесь… А потом вернёмся и станем навсегда друг другу чужими.

Я задрожала и прижалась к нему. Хотелось выть от боли, бежать прочь, не видеть его, потому что в голове билась холодным острым куском льда мысль о том, что ОН УЖЕ НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ целиком и полностью. Душой и сердцем — да, но не телом.

— Мэнди, — лихорадочно зашептал Димка, целуя меня, его руки жадно гладили моё тело, — я хочу тебя… очень… давай в последний раз… сейчас…

Я растаяла, растворилась в его объятьях, я хотела его так, как никогда, потому что знала, что это В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ.

Словно удар током пронзил меня с головы до пят, видно, Димку тоже, потому что он с ошарашенным видом отпрянул. Нас просто отшвырнуло друг от друга.

— Что?! Почему?! — выкрикнул он со слезами.

А я поняла, что он действительно больше не принадлежит мне. Всё кончено. У нас просто нет выбора.

— Возвращаемся, — сказала холодно, застёгивая блузку, стараясь не показывать, что на самом деле творится в душе.

В конце концов, мне проще — я однажды уже теряла его. А вот он меня — впервые. И глубина Димкиной боли, отражённая во взгляде, поразила меня.

Я сама взяла бывшего любимого за руку и потёрла кольцо.