1

Поезд прибывал в одиннадцать тридцать. Когда Чек появился на станции, перрон был почти пуст. Под навесом станционного здания скучала лишь какая-то девушка с корзинкой, полной грибов, а за окном виднелась красная фуражка дежурного по станции.

Чек расположился у выхода с перрона возле зеленой ограды. Со скучающим видом он поглядывал на поблескивающие рельсы. Его мысли были заняты недавней ссорой с Манджаро. Он был зол на себя за то, что ввязался в спор, и в результате распалась их следственная бригада. Но он пытался найти и оправдание себе: «Что этот Манджаро задается? Почему я всегда должен ему уступать? Так зарывается, точно потерял всякий разум. Будь он свойским парнем, не обижался бы из-за ерунды и не строил из себя зазнайку. Он всегда такой, всюду хочет быть первым. Да к тому же строгий и серьезный, как на похоронах. Жалко его, но так ему и надо. Может, поймет, что с друзьями нужно обращаться иначе…»

Течение этих горьких мыслей было прервано появлением новой личности. Возле тележки Чека соскочила с велосипеда девчонка — полненькая, румяная, улыбающаяся и очень самоуверенная. В коротких, до колен, узких брюках и спортивной куртке, она держалась как задорный мальчишка. Со стуком поставив велосипед рядом с тележкой, девчонка уверенным шагом подошла к ограде.

Во сколько прибывает поезд? — спросила она, даже не взглянув на Чека.

По расписанию, — ответил Чек с озорной усмешкой.

Только сейчас девчонка удостоила своим вниманием инспектора из Клуба Юных Детективов. Скользнув по нему мимолетным взглядом, она, слегка надувшись, недовольно бросила:

Это известно даже грудным младенцам.

Ясновельможная пани уже давно вышла из грудного возраста.

Ее густые ресницы затрепетали.

— Я перешла в шестой класс, если это кого-то интересует.

— В шестой? — уважительно протянул Чек. — А поведение — как в детском саду.

Девчонка раскрыла глаза пошире и только теперь внимательно присмотрелась к Чеку. Он стоял, опершись спиной об ограду, щурил свои кошачьи глаза и вызывающе усмехался. Девчонка ответила ему столь же вызывающим взглядом.

Коллега, видимо, из Варшавы?

Само собой разумеется… с Воли.

А я с Мокотува, живу на улице Магдалинского.

Давно догадался по вступительному слову. Девчонка примиряюще рассмеялась.

Однако ты говоришь…

— Как на Гурчевской, — галантно подхватил Чек. — Наверно, читала обо мне в прессе. В прошлом году мы завоевали футбольный кубок «Жиче Варша: вы» в турнире дворовых команд. Я играю левого крайнего…

Она пожала плечами.

Не интересуюсь спортом. Обожаю астронавтику.

Так ты, выходит, космическая девчонка. — Чек еще раз испытующе оглядел незнакомку и не без тени язвительности добавил: — Однако в спутнике ты не поместилась бы. Толстовата.

Девчонка надулась.

Мама говорит, что с возрастом я похудею. А, впрочем, тебе-то что до этого?

Да ничего… мне даже нравятся полненькие. При виде них у меня улучшается аппетит.

— Грубиян! — Девчонка нахмурила темные брови.

Чек пожал плечами.

Я не грубиян, а всего лишь детектив… — Он прикусил язык, поняв, что едва не выдал общую тайну.

Ты… детектив? — фыркнула девчонка.

Ее насмешливый тон оскорбил Чека. Стараясь выпутаться из неловкого положения, он неожиданно для себя выпалил:

— Можешь не верить, но у нас здесь есть Клуб Юных Детективов. Если хочешь, то… — Он хотел сказать:

«…то можешь присоединиться к нам», но, осознав, что делает глупость за глупостью, не закончил фразу и не определенно махнул рукой.

Девчонка, оживившись, смотрела теперь на Чека с нескрываемым интересом.

— У вас есть Клуб Юных Детективов, — прошептала она. — Как интересно! Мне тоже хотелось бы… — Она смолкла, заметив кислую физиономию Чека, сморщившегося, будто проглотил лимон.

— Это не так просто, — неохотно проговорил он. — Сначала тебе пришлось бы сдать экзамен.

Она схватила его за руку, словно опасаясь, что он вдруг исчезнет. Ее зеленоватые глаза возбужденно засверкали.

— Сдам какой хотите экзамен. Говорю тебе, что у меня великолепные способности к расследованиям.

«Подожди, — подумал Чек, — сейчас я хорошенько проучу тебя, чтобы не задирала нос». Приняв, как ему казалось, позу опытного агента Скотленд-Ярда, он сплюнул сквозь зубы и спросил:

А дедуцировать умеешь?

Фи, я прочитала насквозь всего Шерлока Холмса. Это устаревший метод. Сейчас применяется современная научная методика — новейшие достижения химии, физики, психологии, социологии…

У Чека вытянулось лицо. Длинный перечень научных достижений настолько ошеломил его, что он потерял дар речи. Однако Манюсь сумел быстро взять себя в руки.

А в духах ты разбираешься? — Голос Чека звучал по-прежнему уверенно.

Еще бы! — засмеялась девчонка. — Моя тетка занимается спиритизмом. Я была у нее на одном таком сеансе, когда вызывали дух Наполеона.

На это Чек не сумел ничего возразить и, разинув рот, уважительно протянул:

На… по… ле… она?

Ну! А потом Гитлера и Муссолини. Гитлер отказался явиться, а Муссолини заявил, что не знает польского языка…

Не может быть!

Интересней всего, что, как потом оказалось, духом Наполеона был дядя Казик, а Муссолини — пан Канторович, мамин коллега. — Девчонка многозначительно усмехнулась, но, увидев разочарованную физиономию Чека, поинтересовалась: — Ты веришь в духов?

Я? Нет! — горячо запротестовал Чек и в доказательство с отвращением сплюнул.

Я тоже не верю. Но, говорят, здесь в замке водятся привидения. Наша хозяйка сказала, что на башне каждый вечер появляется призрак Белой Дамы.

«Попалась! — подумал инспектор Чек. — Уж что касается местных духов, тебе меня не одолеть». Снова став в позу опытного агента Скотленд-Ярда, он самоуверенно заявил:

Насчет духов никогда ничего не известно. Если уж водятся привидения, то это неспроста. Может, тут какие-то явления из космического пространства.

Послушай! — Девчонка дернула Чека за рукав. — Если есть Клуб Юных Детективов, то ему стоило бы этим заняться. Ты не представляешь, до чего мне хочется увидеть такого духа…

Но Чек уже не слушал ее, а оторопело смотрел на перрон, где увидел Антониуша. «Стоит лишь помянуть духа, и ассистент тут как тут», — подумал Чек, совершенно забыв о девчонке. Антониуш, глубоко задумавшись, мерил перрон широким размашистым шагом и даже не заметил своего доброго знакомого.

— К сожалению, сейчас у меня мало времени, — прошептал Чек девочке. — Приходи в лесничество, там поговорим.

Приблизившись к не замечавшему его ассистенту, Чек преградил ему путь.

— Мое почтение, пан ассистент, — приветствовал он Антониуша со всей галантностью, на которую был способен. — Как подвигаются ваши уважаемые научные дела?

Антониуш поднял голову и, заговорщически подмигнув, поднес палец к губам, скользнув затем рукой по рыжей бороде.

— Что ты здесь делаешь, Чек?

Польщенный тем, что шеф духов не забыл его имени, Чек шутливо ответил:

— У меня здесь транспортно-финансовый интерес.

Если у пана ассистента есть багаж, я охотно доставлю его по указанному адресу. Цены доступны даже малосостоятельным туристам.

Развеселившийся Антониуш дружески похлопал Чека по плечу.

У тебя всегда хорошее настроение.

Что делать, уважаемый пан ассистент. Мы ведь из Варшавы.

Антониуш внимательно посмотрел на него, намереваясь, видимо, принять какое-то важное решение. Потом, удовлетворенно кивнув, отвел Чека в сторону.

Послушай, у меня к тебе важное дело, очень важное. Ты не мог бы помочь?

С удовольствием, пан ассистент. Для вас — все, что угодно.

Ты мировой парень, сразу видно. Но пообещай мне еще раз, что все, что сейчас услышишь, останется между нами.

Само собой, пан ассистент. У меня, как в банке, или — если хотите — как в могиле. Рта не раскрою.

Его переполняло радостное воодушевление. Еще бы! Сам шеф духов великий Антониуш обращается с ним, Чеком, как с товарищем, и хочет поверить ему какую-то важную тайну. С трудом унимая радостную дрожь в голосе, Чек с благоговением смотрел в дружески улыбающиеся глаза ассистента.

— Тебе известна часть нашей тайны, но ты не знаешь, для чего мы это делаем. Я объясню, чтобы стало понятно.

Антониуш потянул Чека за собой и, когда они уселись на лавочке под каштанами, заговорил. Говорил он медленно, выбирая слова, внимательно поглядывая на Чека.

— Я здесь в летнем лагере с группой студентов. Под руководством нашего профессора мы воссоздаем историю нашего замка. К сожалению, в нашей работе возникли затруднения. Местные власти, для которых историческая ценность замка мало что значит, решили разобрать левое, самое старое его крыло, чтобы построить на том месте современную гостиницу. Мы, как историки искусства, не можем этого допустить…

— Законно, — вставил Манюсь, — ведь это исторический памятник.

Антониуш громко рассмеялся.

Вижу, ты парень умный и мы с тобой договоримся.

Можем сразу ударить по рукам, — предложил Чек, протягивая ему ладонь.

Ладно, тогда слушай дальше. Мы не могли допустить разборки левого крыла, и профессор уехал в Варшаву, чтобы добиться отсрочки строительных работ. А тем временем здесь уже собрали рабочих. Что нам оставалось делать?

Известно что — напугать их! — закричал Чек. — Я своими глазами видел, как улепетывали рабочие. Могу вас поздравить. Радиофицированные духи удались на все сто.

К сожалению, не на все сто, — нахмурился Антониуш. — Мы оказались в очень затруднительном положении. Представь, сегодня к нам явился комендант милиции и обвинил нас в нарушении общественного порядка.

Он ведь не знает, что это ваши проделки.

Не знает, но догадывается.

Значит, нужно что-то придумать, чтобы он вас не подозревал.

В том-то все дело. — Антониуш одобрительно посмотрел на мальчика. — Ты прекрасно уловил самую суть — нужно отвести от нас подозрения.

Не беспокойтесь, мы это сделаем.

Я уже разработал план, — поощрительно улыбнулся Антониуш. — Но вы нам поможете.

Будем представлять духов? — Чек вскочил на ноги, радостно потирая руки.

— Да, — Антониуш приглушил голос почти до шепота. — Сегодня вечером мы все останемся в палатках, чтобы комендант мог убедиться в том, что у нас нет ничего общего с таинственными духами. Но в это время духи должны обязательно появиться на стенах замка.

— Значит, нам придется изображать радиофицированных духов? Феноменально! — воскликнул с жаром Чек, но пыл его быстро угас. Он вспомнил о запрете лесничего удаляться от дома вечером и добавил озабоченным тоном: — Есть, однако, небольшая загвоздка…

. — Какая? — забеспокоился Антониуш.

Рассказав о последствиях, к которым привела их вчерашняя ночная вылазка, Чек закончил свой рассказ все-таки на оптимистической ноте:

— Если пан ассистент сумеет уладить дело с дядей Жемчужинки, то мы выдадим таких духов, что о них заговорит вся округа.

Антониуш задумчиво потеребил пальцами рыжую бороду.

— Думаю, мне удастся уладить это дело. Мы еще побеседуем с тобой. Я зайду к тебе после обеда.

2

В этот момент со стороны леса, оттуда, где из густого сосняка выныривали рельсы, донеслось тяжелое пыхтение паровоза. Вскоре над лесом поднялось белое облачко пара, и через мгновение воздух прорезал веселый паровозный свисток. На перрон высыпали люди. Возле Чека, вынырнув из-под земли, объявилась пухленькая девчонка с велосипедом. Страстная поборница космонавтики теперь с уважением смотрела на детектива.

— Кто этот рыжий? — поинтересовалась она, кивнув в сторону ассистента.

— Специалист по историческим развалинам, — уважительно ответил Чек.

Выглядит, как преступник, — заговорщически прошептала девчонка. — Говорю тебе, я это чувствую.

Ты его не знаешь, — пожал плечами Чек.

Увидишь, — обидчиво возразила она и, понизив голос, спросила: —А как насчет Клуба? Примете меня?

Чек прикинул, что такая расторопная астронавтка может им пригодиться, особенно сейчас, когда Манджаро подал в отставку, а Клубу предстоит поработать в замке. Его ответ, однако, прозвучал сдержанно:

— Будет видно. Подумаем, подойдешь ли ты нам для Клуба.

Но тут к перрону подошел поезд, и из вагонов высыпали первые пассажиры. Чек предусмотрительно отступил к тележке и вмиг преобразился в заправского носильщика. Его быстрый и внимательный взгляд выискивал пассажиров, обремененных большим количеством вещей. Внезапно в толпе мелькнула знакомая львиная грива. «Это мой художник, которого я вчера встретил в замке», — обрадовано сказал себе Чек.

Художник продвигался вдоль поезда, явно кого-то разыскивая, и наконец остановился у вагона, из окна которого выглядывала женщина. Издалека Чек мог разглядеть только бесформенную копну выкрашенных «под седину» волос да темные очки. Позади этой бесформенной серебристо-седой копны показалось грубое гориллоподобное мужское лицо. Художник перекинулся с этой парой несколькими словами, и тотчас же тип с гориллоподобной физиономией стал подавать художнику через окно ручной багаж, затем вынес из вагона другие вещи. «Внимание! — мысленно встрепенулся Чек. — Это будут самые подходящие клиенты». Недолго думая, он подошел с тележкой к художнику и шутливо произнес:

Мое почтение мастеру! Вижу, что уважаемые господа прибыли отдохнуть. Если требуется, готов услужить своей комфортабельной тележкой для перевозки обременительного багажа.

А, это ты! — усмехнулся художник. — Мы ведь с тобой познакомились в замке?

Точно. Я имел удовольствие любоваться пейзажами уважаемого мастера. Пикассо не сумел бы нарисовать лучше.

Закончив тираду, Чек схватил крайний чемодан и без лишних слов водрузил его на тележку. Сделка была заключена.

Вскоре небольшая! тележка прогнулась под тяжестью багажа экзотической троицы. Иначе как экзотической ее трудно было назвать. Художник с львиной гривой, спадающей ему на шею молодая женщина с копной серебристых волос и с гориллоподобной физиономией, напоминающий фигурой скорее неандертальца, чем человека атомной эры, и напяливший на себя при этом тирольскую шляпу с пучком перьев и короткие тирольские штанишки из оленьей кожи. При взгляде на эти три фигуры, взятые будто из паноптикума, Чека одолевал неудержимый смех. Однако он был доволен, что без труда нашел клиентов. Крепко упершись, он сдвинул с места нагруженную с верхом тележку. Багаж приезжих состоял из двух больших облепленных иностранными наклейками чемоданов, двух несессеров и лежавшего в самом! низу тележки солидного брезентового чехла, который больше всего заинтересовал Чека.

«Что в нем может быть? — задавался он вопросом, с усилием толкая тележку вверх по небольшому подъему. — Может, палатка? Или, может, матрас и другое оборудование для палатки? А может… В конце концов, меня это не касается- Главное, что багаж солидный и требует солидной о> платы».

Чек оглянулся. Экзотическая троица, вполголоса переговариваясь, тянулась ровной шеренгой. По обычаю всех детективов, Чек попытался уловить хоть несколько слов, но стук колес по гранитной брусчатке заглушал разговор. И ничего удивительного, что внимание Чека переключилось на цветные наклейки с экзотическими названиями: Будапешт — гранд-отель «Астория», Вена — «Спорт-отель», Сплит — отель «Далмация», Дубровник — отель «Аргентина», Париж — отель «Турист», Франкфурт — гранд-отель «Верона»…

У Чека голова пошла кругом от цветных надписей, зеленых пальм, голубых морей и иностранных названий. Он на мгновение прикрыл глаза, а когда снова открыл их, на горизонте, над зеленой завесой лесов, увидел возвышающуюся башню замка. «Э, да пусть у них будут там Будапешт, Вена, Париж… А у нас все равно красивей и интересней, — подумал он. — Ну разве есть в Париже такой изумительный замок с радиофицированными духами?»

На подходе к деревеньке Чек, приостановившись, спросил у художника:

Мастер, куда доставить багаж?

К дому приходского ксендза.

Понятно. Наироскошнейшая квартира во всей деревне. Вид на озеро, на замок — пейзажи для рисования прямо под рукой. Лучше не найти. Надеюсь, уважаемые дачники будут довольны местным комфортом и особенно кормежкой у приходского ксендза…

Мальчишеская болтовня пришлась троице по душе.

Какой бойкий мальчик! — воскликнула женщина с копной серебристых волос.

Приятный паренек, — подтвердил тип в тирольской шляпе, которого Чек про себя окрестил «Тироль-чиком».

Чек подтолкнул тележку, и она уже легко покатилась вниз по дороге, полого спускавшейся к озеру. Вскоре они очутились перед домом ксендза. Здесь было тихо и прохладно. Два огромных каштана отбрасывали тень на оплетенные диким виноградом стены. В гуще ветвей посвистывал черный дрозд.

На тарахтение тележки из окна выглянула экономка ксендза, бледное, почти восковое лицо которой четко выделялось на фоне темной рамы.

— Гости приехали! — крикнула она в глубину комнаты.

Чек принялся освобождать тележку от багажа. Когда он взялся за лежавший в самом низу брезентовый чехол, то согнулся под его тяжестью. На помощь ему поспешил художник.

— Тяжелая штуковина, — заметил Чек, опуская чехол на землю.

Художник промолчал.

Интересно, — продолжал Чек, — что может быть в таком чехле?

Складная байдарка.

— Складная байдарка? — удивился Чек. — Я думал, трансатлантический пароход.

— Складная байдарка и кое-что еще, — скороговоркой произнес художник, явно желая поскорее закончить этот разговор.

— Должно быть, какая-то огромная байдарка. — Чек удивленно покрутил головой, не отрывая взгляда от лежавшего под стеной чехла.

— Сколько я тебе должен? — нетерпеливо бросил художник.

От станции два километра, — с озорной усмешкой напомнил Чек, в котором тут же заговорила коммерческая жилка. — Четыре места и вон та байдарка, — подсчитал он на скорую руку. — Полагалось бы по пять злотых за каждое место, а за байдарку десятку. Но если уважаемый мастер считает, что этого слишком мало, то может еще чуть-чуть подбросить, тем более что товар заграничный.

Ты умеешь обделывать свои дела, — засмеялся художник, вручая Чеку пятидесятизлотовый банкнот.

Чек, не ждавший столь щедрого вознаграждения, с благодарной улыбкой подбросил руку к козырьку своей кепочки и шаркнул ногой.

Желаю всем вам солнца, хорошего настроения и попутного ветра. А когда будете уезжать, охотно отвезу ваши вещи…

Какой приятный паренек, — повторил Тирольчик.;

Манюсь, послав ему самую подкупающую из своих улыбок, еще раз вскинул руку к козырьку кепочки и бросил на прощание:

— Рекомендую исторический памятник времен династии Пястов и доподлинных духов в богатом ассортименте. Чао!

Повернувшись, Чек удалился медленным, полным достоинства шагом. У ворот он оглянулся. Тирольчик с художником поднимали чехол с земли, прилагая немалые усилия. Чек покрутил головой, подумав, что заключенная в мешке штуковина совсем не похожа на байдарку.

3

Подойдя к сараю, Манджаро взобрался наверх по старой деревянной лестнице и закопался в сено. Он тяжело переживал ссору с друзьями и боролся с собой, опасаясь, что, не выдержав, спустится вниз и пойдет мириться. Но он был упрям и самолюбив. Ему казалось, что, вернувшись с покаянием, он тем самым лишится звания старшего инспектора, о чем боялся даже подумать. Он не перенес бы такого унижения. Если уж возвращаться в бригаду, то с честью.

Манджаро приходили в голову самые разные мысли. Сено, от которого исходил дурманящий аромат шалфея и полыни, мягко прогибалось под ним. Под крышей жужжали осы, которые через отверстия в досках опускались на свои угловатые гнезда, как крохотные вертолеты. Внизу кудахтали куры. Было тихо, невольно клонило в сон.

Но сонное настроение сразу же покинуло мальчика, едва в голову ему пришла мысль, молниеносно устранившая всякие сомнения и неуверенность в себе: ему нужно отличиться эффектным расследованием — разрешить загадку Марсианина. Тогда он не только вновь обретет доверие коллег, но и сможет вернуться в бригаду на должность старшего инспектора. Во что бы то ни стало надо разгадать тайну Марсианина! Но с чего начать, если все прежние замыслы пошли насмарку? Чек с Жемчужинкой нашли какую-то загадочную карту подземелий замка. Теперь их задача упростилась… Но он, Манджаро, докажет, что и без их помощи сумеет провести операцию, которая им надолго запомнится. Великий Шерлок Холмс не раз оказывался в еще худшем положении, но не отчаивался и не опускал рук. Холмс размышлял, делал выводы и методом дедукции разрешал труднейшие загадки. И он, старший инспектор Манджаро, постарается держаться не хуже. Он еще покажет этим, не имеющим представления о субординации инспекторам, как работает настоящий детектив!

Воодушевленный этой замечательной перспективой, Манджаро составил подробный план действий. Соскользнув с лестницы, он заглянул в кухню, где выпил молока, и, укрепившись духом и телом, энергично принялся за работу. Прежде всего он обошел вокруг дома, чтобы поискать отпечатки следов таинственного Марсианина. Задача оказалась не из трудных, поскольку владелец допотопного экипажа носил тяжелые туристские ботинки на подошве из пластика. Уже вскоре наткнувшись у клумбы на глубокий след этой подошвы, рельефно отпечатавшийся на влажной глине, старший инспектор радостно потер руки.

«Теперь необходимо сделать гипсовый слепок», — подумал он. Найдя в сарае начатый мешок с гипсом, Манджаро развел гипс в воде. Заполнив глубокий отпечаток следа густой гипсовой кашицей, он уже через полчаса держал в руках готовый слепок.

— Великолепно! — прошептал Манджаро, разглядывая свое творение. — Взгляните только, какая добротная работа!

Стоя на коленях у клумбы и восхищаясь делом своих рук, Манджаро услышал над собой голос пани Лихоневой:

— Что ты здесь делаешь, Манджаро?

Старший инспектор замер, не смея поднять голову и посмотреть в глаза удивленной хозяйке.

Вы все вообще что-то от меня скрываете. — проговорила она ласковым голосом. — Ну скажи, что с вами происходит?

Да ничего такого серьезного, уважаемая пани, — промямлил Манджаро, стараясь спрятать под курткой слепок. Однако делал он это так неловко, что пани Лихонева заметила его маневры.

Что там у тебя?

Да ничего… Так просто…

Что значит — так просто?

Так просто… играл в модельера, — солгал Манджаро. — Как раз сейчас сделал гипсовую модель подошвы…

— Боже мой! Неужели не можешь придумать что-нибудь поинтересней?

— Мне, уважаемая пани, нравится так играть…

— Ну, ну! — пани Лихонева покачала головой. — Так ты приехал к озеру для того, чтобы пачкаться в глине? Странный ты мальчик. И вообще мне кажется, что все вы свихнулись.

Покачав головой, она направилась в кухню. Манджаро прокричал ей вслед:

— Уважаемая пани, мне можно пойти на пристань?

— Пани Лихонева пожала плечами.

— Это будет умнее всего, не какой-нибудь там гипсовый слепок… — вырвался у нее смешок.

«Я спасен, — с радостью подумал Манджаро, — она ничего не поняла. Ну а теперь — за работу».

Само собой разумеется, он не пошел на пристань, а кратчайшим путем побежал к замку. По дороге он еще раз тщательно обдумал свой план. Если Чек вчера вечером видел Марсианина в замке, значит, тот находился в нем с какой-то определенной целью, а если он там был, то, вероятно, найдутся его следы, которые и приведут к нему в укрытие.

Очутившись перед готическими воротами замка, Манджаро решил прикинуться туристом, обозревающим исторические развалины. Спрятав гипсовый слепок под куртку, он с необыкновенно серьезным видом начал осматривать старые стены. Однако в то время, как взгляд его скользил по стенам замка, мысли были всецело заняты странной личностью владельца допотопного автомобиля и следами от ботинок на пластиковой подошве.

Манджаро вошел во двор, безлюдный и мрачный. Серые стены сливались с низко нависшими тучами, на фоне которых башня казалась невысокой и даже как будто сгорбившейся. Мальчик пересек двор, направляясь к левому крылу замка, но вдруг остановился. Прямо перед ним всколыхнулись кусты калины, из гущи которых показался молодой человек. В вельветовых брюках и темно-синей куртке он был похож на спортсмена. Манджаро от неожиданности отпрянул, невольно обратив на себя его внимание. Удивленно взглянув на Манджаро, незнакомец протянул руку, будто хотел задержать мальчика.

С минуту они молча стояли, встревоженные неожиданной для обоих встречей. Первым заговорил молодой человек.

— Что тебе здесь нужно? — резко спросил он.

— Манджаро, от волнения ненадолго лишившемуся дара речи, захотелось повернуться и убежать, но он быстро сообразил, что делать этого не следует, а лучше всего попытаться что-либо выведать у незнакомца. К тому же подозрительно выглядело и странное поведение молодого человека. «Может быть, это еще один преступник?» — мелькнуло в уме старшего инспектора. Но спустя мгновение, приняв полную достоинства позу и кашлянув, он с пафосом произнес. — Любуюсь старинными стенами древнего пястовского города.

По лицу молодого человека скользнула неопределенная улыбка.

Ты здесь впервые?

Смотря как считать. Сегодня впервые. — Кого ты здесь видел?

Никого.

— А может, знаешь, кто тут крутится? Пожав плечами, Манджаро грубовато ответил:

— Никто тут не крутится. Здесь порядочные туристы осматривают памятники старины.

Взгляд незнакомца остановился на спортивной куртке детектива, под которой явно обозначались выпуклые очертания гипсового слепка.

— Что у тебя там? — совсем уж без всякого стеснения выкрикнул незнакомец и резким движением протянул руку к слепку.

Манджаро не успел отскочить, и незнакомец дернул его за куртку. Выпавший из-под куртки слепок, ударившись о землю, раскололся пополам. Мальчик жалобно вскрикнул, а незнакомец, нагнувшись, поднял с земли обе половинки.

— Извини, — прошептал он. Лицо его выразило безграничное удивление. — От кого ты получил это?

— Это вас не касается! — возмутился Манджаро.

Ухватив мальчика за плечо, незнакомец резким движением притянул его к себе.

— Говори немедленно!

Манджаро стиснул зубы.

Что вам от меня надо? — вызывающе проговорил он, хотя и чувствовал, что ноги у него подгибаются, а по спине бегут мурашки.

Интересно, кто сделал этот слепок? — неожиданно сменил тон молодой человек.

Я сам, — с гордостью ответил мальчик.

А-а… — удивленно протянул незнакомец. — Вероятно, ты кого-то разыскиваешь?

— Это мое дело, оно вас никак не касается.

Немного помедлив, незнакомец доверительно проговорил:

— Меня очень интересует этот старый замок и все, что тут происходит. Собственно говоря, поэтому я и спрашиваю: откуда у тебя этот слепок?

«Ты меня не проведешь, птенчик», — подумал Манджаро и, стремясь избавиться от назойливого собеседника, сказал уже несколько приветливей:

— Если интересуетесь замком, то лучше обратиться к сторожу, который вам подробно обо всем расскажет.

Незнакомец рассмеялся.

Ты говоришь весьма разумные вещи, а замок действительно вызывает интерес.

Часть стен построена в четырнадцатом веке, — важно заметил Манджаро.

Вижу, ты знаком со средневековой архитектурой.

Читал кое-что об этом.

И поэтому являешься сюда с гипсовым слепком? — прищурил глаз незнакомец. — Может быть, это отпечаток следа какого-нибудь духа?

Манджаро удвоил бдительность. «Небезопасная тема», — отметил он мысленно и ответил весьма уклончиво:

Духи меня абсолютно не интересуют.

В таком случае, кто тебя интересует?

Я уже говорил, что пришел сюда как турист, — повторил Манджаро, пожимая плечами.

Ври, да не завирайся!

Незнакомец недоверчиво усмехнулся. Потом, присев на корточки, развел ладонью траву и, найдя островок сырой незаросшей земли, оттиснул в ней две аккуратно сложенные половинки гипсового слепка. Затем поднял голову и, с усмешкой взглянув на мальчика, произнес:

У этого человека ботинки на пластиковой подошве, не правда ли?

Вы неплохо соображаете, — усмехнулся Манджаро.

А ты напрасно пытаешься его найти, — шутливо заметил молодой человек.

Манджаро пытливо взглянул на него: «Что он хочет этим сказать? Возможно, он в сговоре с Марсианином, а может, надеется склонить меня к откровенности?» Старшего инспектора одолевали сомнения, он не знал, что отвечать. Почувствовав его неуверенность, молодой человек примирительно улыбнулся и протянул ему гипсовый слепок.

— Если сделаешь какое-либо открытие, то поделись со мной, — шутливо предложил он. — И, кроме того, паренек, будь внимательней, этот замок небезопасен.

Лучше возвращайся в лесничество играть с друзьями. — С этими словами молодой человек повернулся и зашагал ко двору, откуда пришел Манджаро.

Старший инспектор стоял ошеломленный. «Откуда этому типу известно, что я живу в лесничестве? Наверно, интересуется нашим Клубом. Погоди, птенчик, ты, видно, считаешь себя умнее старшего инспектора Манджаро. Выбрось это из головы. Мы еще с тобой встретимся».

В итоге своих рассуждений Манджаро пришел к выводу, что дело Марсианина начинает осложняться. Что могло означать загадочное предупреждение: «Напрасно пытаешься его найти» или «Будь внимательней, этот замок небезопасен»? Почему незнакомец сначала допытывался, чей это слепок, а потом спокойно вернул его? Это какой-то весьма таинственный тип; с этой минуты Манджаро так и окрестил его: «Таинственный».

У вышедшего в отставку старшего инспектора возникали все новые трудности и появлялись новые задачи. Неудивительно поэтому, что после исчезновения человека в темно-синей куртке Манджаро вынул блокнот и аккуратно занес туда предупреждения незнакомца и свои соображения. Основательно обдумав ситуацию, он решил продолжить поиски следов Марсианина.

Миновав сводчатую галерею и малый дворик, Манджаро вскоре отыскал проход в левое крыло замка — тот самый, о котором вспоминал Чек. Пробившись сквозь чащобу калины, он оказался у самой стены. Здесь, в зарослях сорняков и кустарника, проходила едва заметная тропинка.

Манджаро пригнулся и, высматривая следы, двинулся по ней, почти уткнувшись носом в землю, как охотничий пес. На влажных, защищенных от солнца участках глинистый грунт тропинки сохранил четкие отпечатки следов. Манджаро различал следы кед, спортивных ботинок, но не видел глубоких отпечатков, оставляемых пластиковыми подошвами.

Не смущаясь неудачей, Манджаро продвигался вперед, тщательно осматривая даже самые малоприметные разветвления тропинки. Наконец ему удалось обнаружить проем в стене, через который вчера пробирался Чек. Манджаро, не задумываясь, перебрался по другую сторону стены. Там подымались еще более густые и частые заросли, и он погрузился в них, как в водоворот зеленой реки.

Но вдруг Манджаро остановился. Среди буйной поросли травы он увидел небольшую высохшую лужицу. Трещинки, испещрявшие ссохшуюся корку грязи, напоминали рисунок на мраморе. В середине лужицы виднелся отчетливый след пластиковой подошвы…

— Есть! — торжествующе прошептал Манджаро, охваченный неудержимой радостью. Упав на колени, он вытащил из-под куртки куски гипсового слепка и, аккуратно сложив их, осторожно приложил к следу. Слепок в точности совпадал с отпечатком следа.

— Есть! — прошептал он снова, испытывая неизъяснимое волнение. Теперь ни в коем случае нельзя было потерять этот бесценный след.

Старший инспектор Манджаро, даже не поднявшись с колен, пополз на четвереньках вдоль едва приметной тропинки. Место было сырое, укрытое от солнца, и следы, проходившие вдоль стены, отчетливо выделялись на истоптанной глине. Метров через тридцать Манджаро наткнулся на мраморные ступени, ведущие в глубь развалин левого крыла. Здесь след обрывался, но, судя по всему, Марсианин спустился по ступенькам вниз: на них виднелись комочки еще не успевшей засохнуть глины, скорее всего оставленные рифлеными подошвами.

Лестница привела в просторный зал длиной около пятнадцати и шириной около десяти шагов, стены которого оплетали вьюнки и плющ. Уступы стен были густо покрыты буйно разросшимся бурьяном. Арочные своды, опиравшиеся на стройные колонны, еще сохранились и надежно удерживали каменный потолок. Знатоки, без сомнения, стали бы любоваться и восхищаться красотой и гармонией арочного свода, но у Манджаро не было на это времени, как не было и особого желания. Он думал лишь о том, как бы поскорее найти здесь следы Марсианина, что представлялось делом нелегким, так как пол был завален грудами мусора, поросшего мхом и лишайником. Из зала вели три выхода, один располагался напротив лестницы, два других — в боковых стенах. Какой из них выбрать?

Манджаро подошел к выходу напротив лестницы, но тут же в страхе отпрянул — сразу за каменным порогом проход обрывался, уступая место глубокой темной пропасти. Впечатление ее бездонной глубины усиливалось тем, что само дно было скрыто густым кустарником.

Быстро отступив в зал, Манджаро выбрал на этот раз левый выход. Здесь за дверным проемом находился еще один зал, поменьше, а за ним — внутренняя галерея. Старший инспектор пошел вдоль нее, ступая очень осторожно, чуть ли не на цыпочках. В галерее стояла такая тишина, что у него даже зазвенело в ушах. Но то была особенная тишина. Таинственному молчанию старых стен сопутствовали шелест и шорохи, словно древние, обросшие мхом камни вздыхали в полусне.

Постепенно галерея становилась просторнее, она как-то повеселела. Свет, падавший с видневшегося над крепостными стенами клочка серого неба, проникал сюда сквозь многоярусную завесу зелени. Поодаль виднелся малый дворик, где паслась бородатая коза. Рассекавшие воздух ласточки своим щебетаньем нарушали сонный покой старых стен.

Но тут галерея внезапно оборвалась, а зиявшая в стене довольно большая брешь заставила осторожного Манджаро вновь вернуться в большой зал. Итак, теперь оставался лишь выход с правой стороны зала. Если же и он ведет в никуда, придется отказаться от дальнейших поисков.

С бьющимся сердцем Манджаро миновал дверной проем и оказался в небольшом, без единого окна коридорчике. Тотчас же над ним что-то мягко прошелестело, и он ощутил на лице легкое дуновение воздуха. Потом это «что-то» пронеслось еще раз над его головой, и все стихло. Манджаро, человек не из робких, прикрыл на всякий случай глаза, пробормотав в смятении:

— Будь что будет!

Когда же он чуть погодя открыл глаза, то прямо над собой увидел двух висевших вниз головой летучих мышей, едва заметных в тусклом свете, исходившем из пролома в стене. Что ж, это было совершенно естественным: летучие мыши часто обитают в старых замках. Но как только Манджаро сдвинулся с места, несколько мышей стали описывать вокруг его головы широкие бесшумные петли. Темный коридор сразу ожил, и мальчику захотелось поскорее выбраться из этой жуткой круговерти. К счастью, заметив впереди светлое пятно, он вскоре нашел в стене узкую щель и с трудом протиснулся сквозь нее. По другую сторону находилась неширокая площадка; вниз от нее уходили ступеньки винтовой лестницы. Затаив дыхание, Манджаро спустился на несколько ступенек, но в испуге остановился. Под ним зияла темная пустота, откуда тянуло холодом подземелья. Спускаться в непроглядную тьму без фонарика было бы непростительной дерзостью.

Решив прийти сюда с фонариком, Манджаро торопливо вернулся в большой зал и, вынув блокнот, нарисовал схему этой части замка. Он был уверен, что обнаружил новый спуск в подземелье. Спуск, которым, скорее всего, и воспользовался Марсианин. Все говорило о том, что Манджаро нашел следы таинственного владельца допотопного автомобиля.

Окрыленный результатами поисков, исполненный новых планов, Манджаро возвращался в лесничество к обеду.

4

Тем временем Чек поставил свою тележку посредине двора и, сунув в рот пальцы, тихонько свистнул. На свист из-за овина выбежал Жемчужинка.

Сколько заработал? — еще издали крикнул он.

Угадай.

Двадцать.

Э-е-е…

Тридцатка?

Э-е-е…

Полсотни!

Угадал. После обеда обернусь еще раз, и хватит на подарок любимой тетушке.

Толкнув тележку в направлении сарая и водворив ее на место, Чек не совсем уверенно произнес:

Эй… а у нас прибавление.

Наверно, нашел бездомного щенка?

Нет… астронавтку.

А к чему она нам?

В Клуб, вместо Манджаро.

Девчонку?!

Кажется, она разбирается в криминологии.

Прошу тебя, не связывайся с девчонкой. Она нам будет только мешать.

— У нас новая задача, а вдвоем нам не справиться.

Какая задача?

Э, брат, — весело подмигнул Чек, — если сказать тебе, что нам сегодня предстоит делать, ты все равно не поверишь..

Говори скорей, а то умру от любопытства.

Это факт, а не реклама, — важно проговорил Чек. — Мы должны сегодня изображать в замке привидения.

Побледнев от волнения, Жемчужинка раскрыл рот и, моргая рыжими ресницами, восхищенно пролепетал свое обычное:

Просто фан-та-сти-ка.

Законно, пан инспектор Альбиновский. Нам нужно успеть до вечера перевоплотиться в сверхъестественные существа. — Чек рассмеялся и кратко пересказал свой разговор с Антониушем. Но закончил он рассказ на минорной ноте: — Теперь все зависит от уважаемого дядюшки Лихоня. Если Антониуш не убедит его, что мы безгрешные ангелы в человеческом облике, то все пойдет насмарку.

Антониуш появился, когда пани Лихонева ставила на стол большую миску с жареными грибами. Конечно, момент был не совсем подходящий, особенно если учесть, что остывшие жареные грибы — блюдо не очень вкусное. Увидев Антониуша, Жемчужинка едва не подавился, Чек выронил свою тарелку, а пораженный Манджаро пронес ложку мимо рта.

На Антониуше был брезентовый плащ, на фоне которого уже издали выделялась его рыжеватая борода. Он подходил к веранде важный, как египетский маг, успев, правда, по дороге бросить в сторону Чека выразительный взгляд. Остановившись на верхней ступеньке лестницы и держась рукой за перила, он очень вежливо поздоровался со старшими, особо выделив лесничего.

— Как вы знаете, — обратился он прежде всего к пану Лихоню, — группа студентов, изучающих историю искусства, занимается сейчас очень важной для польской культуры работой — составляет описание здешнего замка времен династии Пястов. К сожалению, нас слишком мало, чтобы успешно справляться с работой.

Антониуш умолк и обвел своих слушателей внимательным взглядом, пытаясь понять, какое впечатление произвели на них его слова. Пани Лихонева слушала его, раскрыв рот, а ее муж сидел с важным видом, испытывая, вероятно, чувство гордости оттого, что представитель науки обратился к нему по столь значительному делу. Мальчики притихли, совсем как мышки. Антониуш с воодушевлением продолжил:

— А между тем здесь в деревне немало шалопаев, сорванцов и лентяев, которые не знают, чем им заняться…

Он попал в самую точку, ибо пани Лихонева обратила свой взгляд на мальчиков и, не выдержав, прервала Антониуша:

— Святая правда: к примеру, делают какие-то там штуки из гипса и при этом пачкаются, как поросята.

Манджаро с похоронным видом опустил голову. Чек с Жемчужинкой недоуменно переглядывались, не понимая, о чем идет речь. Антониуш же, как опытный дипломат, немедленно подхватил речь хозяйки.

— Вот-вот! Не мешало бы их чем-то заинтересовать и помочь им совместить здоровый отдых с полезным занятием. Поэтому я позволил себе прийти к уважаемому пану… — Антониуш поклонился хозяину, — прийти и попросить, чтобы вы разрешили этим милым мальчикам помочь в работе…

Пани Лихонева благодарно воздела руки.

— Можете забрать их хоть на весь день. По крайней мере, хоть познакомятся с историей Польши!

Лесничий же только согласно кивнул. Признательно улыбнувшись хозяевам, Антониуш пообещал:

Можете не беспокоиться, они не перетрудятся. Мы производим измерения и нуждаемся в помощниках для работы с измерительной рулеткой. Ручаюсь, что никто из этих граждан у нас не упадет от усталости.

Ну конечно же, — просияла пани Лихонева. — Только здоровее станут. Вместо того чтобы бить баклуши и вертеться под руками, займутся интересным и полезным делом. — Но вдруг на ее добром лице возникло выражение озабоченности. — Погодите, погодите… — Она потерла рукой лоб. — Вы говорите, что работа в замке?

В замке, — подтвердил Антониуш.

А это… это не опасно для мальчиков?

Мы будем все время за ними присматривать.

Погодите… ~-> озабоченно повторила тетушка. — Может быть, вы не знаете… но люди поговаривают, что в замке водятся привидения.

Осечка! Нежданно-негаданно духи помешали духам! Чек едва не зашипел от огорчения и под столом толкнул Жемчужинку ногой. Тот растерянно заморгал. Но Антониуш ничуть не смутился.

Так это люди только болтают, — сказал он с усмешкой. — Мы живем в палатках под самым замком, ходим по его стенам, да что там — по подземельям! И до сих пор еще не встретили даже самого крохотного духа.

Вот видишь! — отозвался лесничий. — Я говорил тебе, что эти духи — просто бабские выдумки.

Ну какие выдумки, Болек? — возмутилась пани Лихонева, бросив на мужа полный негодования взгляд. — Какие выдумки, если Троцева своими глазами видела? И не одна Троцева. А рабочие? Почему они не хотят взяться за работу?

Потому что они глупцы! — закипятился лесничий. — Они глупцы, и твоя Троцева такая же темнота. Если и ты веришь в духов, нам не о чем говорить.

Как же не верить, если сама экономка ксендза сказала, что каждый вечер на башне появляется Белая Дама.

Ну, видите? — обратился лесничий к Антониушу, хлопнув себя рукой по колену. — Моя ненаглядная верит экономке ксендза и не верит ученому человеку, который специально занимается такими делами. Будьте добры, скажите ей, есть в замке духи или нет.

Могу поклясться, что никаких духов нет, не было и не будет, — заверил Антониуш, приложив руку к груди.

Вы, может, ничего и не видели, — не хотела сдаваться пани Лихонева, — а вот пан комендант из милиции говорит, что в замке творятся несусветные вещи.

Ну, хорошо! — Лесничий стукнул кулаком по столу. — Так почему комендант не арестовал какое-нибудь привидение? — Он повернулся к Антониушу. — Знаете, как это бывает у нас в деревне? Люди темные, верят в духов, но не хотят верить науке.

Намек оказался достаточно прозрачным, и пани Лихонева надувшись, обиженно произнесла:

— Поступай, как знаешь. А я все-таки считаю, что мальчики не должны приближаться к замку.

Видя, что хозяйка готова уступить, Антониуш заговорил как можно убедительнее:

Уверяю вас, им не грозит ни малейшей опасности. Ведь вы понимаете, дело идет об интересах науки.

Только бы не случилось с мальчиками чего-нибудь плохого, — вздохнула, сдаваясь, пани Лихонева.

Не беспокойся, с ними даже и духи не справятся, — нетерпеливо бросил лесничий.

Антониуш отвесил ему подчеркнуто вежливый поклон.

Следовательно, я могу рассчитывать на их помощь…

Да пусть они убираются хоть к самому дьяволу. По крайней мере, дома будет спокойнее.

В таком случае, — обратился Антониуш к мальчикам, — ждем вас сегодня в шесть вечера в палатках под замком. Сначала нужно познакомить вас с нашей работой, а завтра с утра приступим к работе по-настоящему.

— Есть, — выдавил из себя Чек.

— И будьте с ними построже, — добавил лесничий. — Они те еще сорванцы.

На этот счет можете быть совершенно спокойны, — авторитетно заверил его Антониуш, еще раз вежливо поклонился и, повернувшись, ушел. Когда он спускался с веранды, Чеку показалось, что его плечи дрожат от еле сдерживаемого смеха.

Значит, в шесть, — прошептал Жемчужинка и наконец-то принялся за остывшие уже грибы.

Манджаро сидел, глубоко задумавшись. «Что такое они придумали вместе с этим Антониушем?

5

После обеда к Манджаро подошел Жемчужинка. — Пойдешь с нами? — примирительным тоном предложил он.

У меня более важная задача, — криво усмехнулся Манджаро.

Разрабатываешь Марсианина?

Это мое дело. А вы? — спросил Манджаро с показным безразличием.

Мы? Мы помогаем Антониушу.

В чем именно?

Жемчужинка хотел было откровенно рассказать о запланированной операции, но непримиримо суровый вид бывшего старшего инспектора насторожил Жемчужинку, и он решил, что было бы неосторожно посвящать Манджаро в их собственные тайные замыслы. А вдруг он их выдаст… И Жемчужинка ответил совершенно невинным тоном:

Как это — в чем? Ты же слышал. Будем производить измерения.

Ну так желаю успеха. У меня работа поинтереснее.

— И тебе тоже успеха, — пожелал Жемчужинка с ноткой грусти в голосе. — Если так, мы мешать не будем.

Они расстались холодно, даже не взглянув друг на друга. Жемчужинка медленно побрел к сараю.

— Ну что? — спросил его ожидавший за сараем Чек. — Ничего. Важничает! Сказал, что у него более интересная работа.

— Вот видишь? Я его знаю. Изображает оскорбленного принца.

— Вдвоем нам будет трудно, — опечаленно произнес Жемчужинка.

— Надо будет пригласить ту девчонку.

Астронавтку?

Что делать? Другого кандидата у нас нет. Не печалься, братец. Мне кажется, она нам подойдет. Бойкая, это факт. Кстати, ее зовут Йола.

А вдруг не подойдет?

Об этом не беспокойся. Она говорила, что у нее талант к расследованиям, а когда я упомянул о Клубе, она прямо-таки загорелась… .

— Ничего не поделаешь, — сдался Жемчужинка. — Девчонка — это, конечно, не Манджаро, но если нет никого другого…

— Увидишь, все будет хорошо, только надо взять ее в оборот, чтобы не задирала нос… — Чек умолк, увидев на дороге из леса мчавшийся велосипед, а на нем пухленькую, как пончик, фигурку девочки. Он толкнул Жемчужинку локтем: — Говорил тебе, что явится!

— Да ладно уж! — прошептал Жемчужинка, присматриваясь к велосипедистке. — Только бы не было нам с нею хлопот!

Йола заметила друзей еще издали. Объехав клумбу, она затормозила и легко соскочила с велосипеда.

— Привет, мальчики! — крикнула она, приближаясь к стоявшим у сарая детективам. Те выжидательно смотрели на нее. Йола обвела их вопросительным взглядом. — Ну как, принимаете меня?

Да, — важно произнес Чек. — Мы можем тебя принять, но прежде ты должна сдать экзамен.

С величайшим удовольствием. Что я должна сделать?

Сегодня в доме ксендза поселились новые гости, которые привезли с собой, кроме других вещей, громадный брезентовый чехол. Тебе нужно будет узнать, что находится в том чехле. Если ты управишься до половины шестого, будешь принята в Клуб и… — Чек чуть не сказал, что тогда Йола сможет принять участие в вечерней операции, но вовремя прикусил язык. — И получишь чин инспектора, — закончил он торжественно.

Великолепно!

Станешь первым инспектором из девчат.

Замечательно!

Так постарайся выполнить свое задание.

Будет сделано, пан начальник. Я хорошо знаю экономку ксендза. Моя мама покупает у нее молоко.

— В таком случае можешь идти. Йола с разбега вскочила на велосипед и вскоре скрылась из виду.

Ну и задал я ей жару! — рассмеялся Чек. — Так ей и надо, а то на станции слишком задирала нос. Как думаешь, получится из нее детектив?

Думаю, получится.

Только чуть-чуть толстовата.

Это ничего, похудеет. — Жемчужинка задумался, рассеянно потирая щеку, и наконец взволнованно прошептал: — Знаешь, Манюсь, она мне даже нравится.

Что? — удивился Чек.

Видел, какие у нее красивые глаза?

Опомнись! Детективу не пристало иметь красивые глаза. Он должен иметь электронный мозг. Уразумел?

Но Жемчужинка не слушал Чека. Он смотрел на опушку леса, где только что скрылась Йола.

6

Кандидатка в инспекторы остановилась перед домом ксендза. Поставив велосипед у двери, она постучала со свойственной ей самоуверенностью. Вскоре в дверях показалась пани Анастасия, экономка ксендза, высокая, костлявая, необычайно бледная женщина; цвет ее лица напоминал восковую свечу. Вся в черном, она выглядела скорее монахиней, чем экономкой.

— Добрый день, — поздоровалась с ней Йола с беззаботным видом. — Мамуся спрашивает, будет ли у вас завтра утром сметана?

У экономки округлились глаза.

— Моя дорогая, — произнесла она тихим, почти шепчущим голосом. — Да ведь четверть часа назад твоя мама приходила за яйцами и говорила, что сметана ей не нужна.

Йола ничуть не смутилась и не моргнув глазом продолжала фантазировать дальше:

Да, но пани Пилецкая неожиданно принесла мамусе грибы, и мамуся решила приготовить их завтра в сметане.

Этого не может быть. — Экономка нахмурила брови. — Я только что от пани Пилецкой и, мне кажется, она вообще не ходила сегодня за грибами.

Йола слегка оторопела. Но она была не из тех, кто от неожиданности теряет дар речи, и с умильной улыбкой продолжила:

Пани Пилецкая, возможно, сама не ходила по грибы, но кто-то принес их ей из Подбжузек, и она уступила их мамусе. Такие замечательные грибы… одни белые.

Та-а-к… — На этот раз растерялась экономка. Она долго смотрела на бойкую девочку, шевеля бледными губами и, наконец, сказала своим тихим глуховатым голосом: — Это любопытно. Придется послать Марысю к пани Пилецкой, может, у нее осталось немного грибов… У нас постояльцы, и мне хотелось бы приготовить им на ужин грибы.

«Так мне и надо, сейчас все откроется, И что она обо мне подумает?!» — пронеслось в мыслях у Йолы, и она быстро отреагировала.

--Вам не стоит напрасно беспокоиться, так как у пани Пилецкой грибов уже не осталось. Я сама видела, как она их чистила, чтобы посушить.

Экономка окинула девочку подозрительным взглядом.

Ты что-то путаешь, моя дорогая…

Да что вы, как можно… — обиженно возразила Йола. — Сметана позарез нужна мамусе, и вообще у вас всегда самые лучшие молочные продукты.

Лесть сделала свое дело: недоверие во взгляде исчезло, а губы экономки сложились в подобие улыбки.

— Если мамусе и впрямь нужна сметана, то приходи завтра утром. Но заранее предупреждаю: у нас постояльцы, и я теперь не смогу продавать на сторону…

— Жаль, — вздохнула Йола, — у вас такая хорошая сметана.

— Но для мамуси у меня всегда немного найдется.

Йола с облегчением вздохнула, трудное вступление осталось позади. Но она тут же вспомнила, что это был всего лишь невинный предлог для того, чтобы попытаться выведать о содержимом таинственного брезентового чехла. Заискивающе улыбнувшись, она тут же перевела разговор на эту тему.

Как у вас здесь красиво… и всегда много отдыхающих.

Это правда, — утвердительно кивнув, с готовностью согласилась экономка. — Слава Богу, на недостаток отдыхающих пожаловаться не могу.

Вы знаете, — мгновенно подхватила Йола, — я уже говорила мамусе, что в следующем году нужно будет поселиться у вас.

Сложив губы бантиком, экономка благодарно улыбнулась девочке.

Это очень мило с твоей стороны. Не знаю только, будут ли свободные комнаты.

Нельзя ли посмотреть комнаты? Похоже, они очень удобные…

— Тебе повезло, — заметила экономка, позвякивая ключами в складках платья, — постояльцы как раз пошли на пляж…

Йола почти уже уверилась, что выполнит задание. Она чувствовала, что снискала расположение экономки и сумеет вытянуть из нее сведения о странных постояльцах. Когда по темной лестнице они взбирались на второй этаж, Йола несмело поинтересовалась:

Ваши жильцы, наверно, из Варшавы?

Нет, из Вроцлава.

Кажется, один из них художник.

Художник, — с ноткой гордости в голосе ответила экономка. — А какая у него шевелюра… как у Шопена или Бальзака… Настоящий художник… Даже штаны в заплатах. А как рисует! Показал мне акварель, которую нарисовал вчера в замке. На ней все будто настоящее. Это великий художник. А тот человек, что приехал сегодня, поселился вместе с ним.

Они были уже в тесном свежепобеленном коридорчике. Экономка остановилась у двери и, толкнув ее, вошла в комнату, а Йола задержалась на пороге. — Какая прекрасная комната, —сказала она с деланным восхищением.

Ее взгляд тем временем быстро обшаривал помещение в поисках брезентового чехла. У стены стоял нераспакованный чемодан, а на столе лежал изящный кожаный несессер. Мешка нигде не было видно. Йола почувствовала разочарование, но все-таки не потеряла надежды.

— Ваши постояльцы, наверно, приехали надолго, если привезли с собой так много вещей, — заметила она как бы между прочим.

— Очень милые люди, — подхватила экономка. — Заплатили сразу за две недели вперед и сказали, что, возможно, останутся до конца месяца.

Им, видно, очень понравилась комната? — Они были в восторге.

Я тоже. А нельзя ли посмотреть и вторую?

— Сейчас покажу. Вторая поменьше, а живет в ней это чучело…

Какое чучело?

Да вот эта мамзель, что с ними приехала, — скривилась экономка, всем своим видом выражая досаду и раздражение. — Мужчины очень милы, а эта… похожа на огородное пугало. А уж намазана-то, напудрена… да еще и волосы выкрасила под серебро. Ты видела когда-нибудь что-либо подобное? Под серебро!

Подседину, — робко поправила Йола. — Это сейчас модно.

Впервые за все время экономка повысила голос:

— А если так модно, то сидела бы себе во Вроцлаве и не приезжала в наш приход! Когда ее увидит ксендз, он обомлеет. Я бы ее сюда не пустила…

— Хорошая комната. Даже еще лучше, чем первая, — перебила ее Йола, которой надоело выслушивать шпильки по адресу молодой женщины. Но экономка продолжала сердито:

— Я бы ее сюда ни за что не пустила, и только из симпатии к этому художнику…

Йола обшаривала глазами комнату, в которой царил неописуемый кавардак. Постоялица вытряхнула на кровать все содержимое своего чемодана. Ее белье и верхняя одежда были разбросаны по стульям либо валялись прямо на полу. Посреди стола торчал раскрытый несессер, словно рыба с выпотрошенными внутренностями. Сильно пахло духами. Однако брезентового чехла и тут не было видно.

«Может, этот задавака, шеф детективов, посмеялся надо мной? — растерянно подумала Йола. — Просто выдумал? Что будет, если я не справлюсь с его заданием? Меня не примут в Клуб…» Эта удручающая мысль подтолкнула девочку к решительным действиям.

Я случайно видела, как ваши жильцы вселялись сюда, — заметила Йола безразличным тоном. — Мне показалось, что у них было больше вещей.

Ну да, — подтвердила экономка, — они привезли с собой еще большой мешок. Сказали, что там складная байдарка, и унесли мешок из дому.

Скажите, пожалуйста, обыкновенная складная байдарка, — почти вскричала Йола, вновь обретая хорошее настроение. — А я думала, что в мешке что-то необыкновенное…

7

«В доме подумают, что я пошел с Чеком помогать студентам, — рассуждал про себя Манджаро, просматривая свои утренние заметки. — Все складывается отлично. У меня будет достаточно времени, чтобы заняться Марсианином».

Он был уверен, что тайный спуск в подземелье приведет к убежищу Марсианина. Его лишь немного тревожило, что поиск в подземелье придется вести в одиночку. «Лучше было бы спуститься туда всей бригадой…» Но он старался отбросить сомнения, повторяя мысленно, что Шерлок Холмс неоднократно сталкивался и не с такими опасными делами и всегда выбирался из любой ситуации. Так неужели он, Манджаро, вожак пацанов с Гурчевской и недавний шеф бригады юных детективов, должен пугаться еще не существующих опасностей?

Манджаро решил основательно подготовиться к экспедиции и как можно скорее отправиться к замку. Обстоятельства благоприятствовали ему. В доме, кроме Троцевой, никого не было. Лесничий пошел на вырубку, а пани Лихонева поехала на велосипеде в местечко. Чек, взяв тележку, снова отправился на станцию, а Жемчужинка куда-то таинственно исчез. Поэтому Манджаро мог действовать совершенно открыто.

Прежде всего он разыскал в сарае фонарь. Это был большой армейский электрический фонарик с почти новыми батарейками, испускавший сильный, как у прожектора, луч света. Очень довольный этой находкой, Манджаро снял со швейной машинки большую, едва начатую катушку ниток, в которой оставалось еще с полкилометра нити. Затем он надел теплый тренировочный костюм и набросил на плечи непромокаемую спортивную куртку. Человек предусмотрительный, Манджаро знал, что в подземелье будет холодно и сыро… В, дополнение к своему снаряжению он засунул в карманы еще два солидных ломтя хлеба и уверенным шагом отправился в путь.

Но ушел он совсем недалеко. Обойдя овин и коровник, он заметил, что кто-то медленно приближается к лесничеству. Мгновенно перевоплотившись в сыщика, Манджаро притаился за углом сарая. Немного погодя незнакомец вышел из молодого сосняка.

— Тот самый, Таинственный! — взволнованно прошептал Манджаро, узнав незнакомца по темно-синей куртке и берету. Спрятавшись в сарае и затаив дыхание, мальчик через щель наблюдал за пришедшим. ….

Пройдя по краю поляны, человек в темно-синей куртке приближался к дому лесничего со стороны коровника. Манджаро на мгновение потерял его из виду, но вскоре снова заметил незнакомца, идущего вдоль сарая. Внезапно тот остановился и, осмотревшись, уже совершенно свободной походкой направился к веранде. В тот момент, когда он собрался было подняться по лестнице, из кухни высунулась голова Троцевой.

— Вы к кому? — спросила она громко и вызывающе.

Незнакомец вздрогнул, но ответил совершенно спокойно:

— Я к тому пану, что здесь поселился. — Он кивком указал на лестницу.

— Здесь никто не живет.

— Но я вижу, что перед домом стоит автомобиль.

Троцева подошла ближе к лестнице, словно пытаясь своим щуплым телом преградить дорогу наглецу.

— Говорю вам, что здесь никто не живет.

Незнакомец вынул из кармана папиросы и с невозмутимым видом неторопливо закурил, искоса неуступчиво поглядывая на Троцеву.

— Если не живет, то, во всяком случае, жил. Я видел, как он сюда приехал.

— А вы кто такой? — Троцева разглядывала незнакомца испуганными глазами.

Я? Просто знакомый, хотел его навестить. Он что, выехал?

Откуда мне знать, — ответила старушка, оглядываясь, словно в ожидании помощи. — Ничего я не знаю. Знаю только, что творятся здесь вокруг диковинные дела.

О-о! Какие же это дела?

Догадавшись, что незнакомец пытается что-то выведать у нее, Троцева с негодованием отмахнулась от него.

А вы сходите лучше в милицию, там вам все скажут.

Минутку! — Незнакомец задержал ее быстрым движением руки. — Так что, ваш постоялец еще не вернулся?

Не вернулся! — почти злобно выкрикнула Троцева. — Но кто там знает, может, вернулся его дух? — Она схватилась за голову. — Я уж и сама не знаю, то ли это во сне, то ли наяву… А вы лучше уходите, дома никого нет…

Притаившийся в сарае Манджаро был очень удивлен этим странным разговором. Без всякого сомнения, таинственный незнакомец в темно-синей куртке разыскивает Марсианина. «Может, это его сообщник? Или конкурент? А, может…»

В трезвом уме юного последователя Шерлока Холмса возникло некоторое замешательство. Однако у него не было времени задуматься над сутью происходящего, ибо незнакомец, поклонившись Троцевой, по всей видимости, вознамерился уходить. Но, отойдя немного, он незаметно оглянулся через плечо и, убедившись, что Троцева скрылась в дверях кухни, вернулся и зашел за угол дома.

Манджаро чувствовал, что от возбуждения у него горят уши и он весь дрожит, как в лихорадке. Опасаясь выдать себя, он оставался в сарае, подглядывая в щель между досками, и боялся даже глубоко вздохнуть. Человек в куртке выглянул из-за угла, внимательно осмотрелся и, убедившись, что за ним никто не следит, крадучись направился к веранде, остановившись у самых ступенек.

Вокруг было тихо, настолько тихо, что Манджаро слышал побрякивание кастрюль в кухне и звук собственного дыхания. Казалось, время остановилось. Неподвижно замер и стоявший у входа на веранду человек… Но вдруг темно-синяя куртка мелькнула на фоне стены и мгновенно исчезла на веранде. Все произошло так стремительно, что ошеломленный Манджаро не успел сдвинуться с места. Когда же он понял, что произошло, то мгновенно выскочил из сарая и, стремглав проскочив двор, одним прыжком преодолел лестницу. На веранде никого не было. В дверях кухни стояла Троцева, держа в руках мокрую тряпку и кастрюлю, с которой стекали капли воды.

— Что случилось? — прошептала она непослушными губами.

Манджаро нетерпеливо отмахнулся и кинулся к ведущей на мансарду лестнице, жалобно застонавшей под его ногами. Перепрыгивая сразу через две-три ступеньки, он взбежал на второй этаж. Коридорчик был пуст, дверь в комнату Марсианина открыта. Манджаро пулей ворвался внутрь, но там никого не было…

С минуту Манджаро удивленно таращил глаза, не понимая, куда девался незнакомец, взбежавший наверх всего несколькими секундами раньше. Потом он стал нервно кружить по комнате, осматривая углы, словно этот таинственный человек превратился в карлика либо дематериализовался. Поиски, однако, не увенчались успехом, и мальчик, улегшись на пол, заглянул под кровать. Волосы у него стали дыбом… В темном углу под кроватью что-то зашевелилось… И тут он разглядел черного кота. При виде Манджаро кот дружелюбно мяукнул и выскочил из-под кровати.

А чтоб тебя! — выбранил его со злостью мальчик, но тут же рассмеялся. Искал опасного преступника, а нашел пушистого кота, который ласково терся о его ноги.

Что за дьявольщина! — пробормотал Манджаро. — Куда он делся? Он что, волшебник или дух? Не растворился же он в воздухе!

Такого рода предположения Манджаро считал нелепыми. Он не верил ни в чудеса, ни в духов, но в данном случае почти готов был признать, что таинственному незнакомцу помогли исчезнуть какие-то сверхъестественные силы.

Манджаро еще раз осмотрел комнату и снова выглянул в окно. Оно было открыто, но трудно представить, что незнакомец смог выскочить через него. Юный последователь Шерлока Холмса растерянно стоял посреди комнаты, думая о том, что жизнь детектива полна неожиданностей. Придя к этому выводу, Манджаро спустился вниз, оставив дверь комнаты открытой. В коридорчике возле кухни он столкнулся с Троцевой. В руках она по-прежнему держала ту же самую мокрую кастрюлю, а ее лицо выражало то же абсолютное отсутствие всякой мысли. Когда мальчик проходил мимо, она спросила:

Что ты искал наверху?

Духа, — раздраженно бросил он и сразу поинтересовался: — Кто-нибудь спускался сверху по лестнице?

Никто.

А тот человек, что был здесь недавно?

Так он давно ушел…

Значит, никто вниз не спускался и здесь никого не было?

Троцева подозрительно оглядела мальчика.

— Что это ты такой чудной?

Манджаро только стиснул зубы.

В таком случае здесь был дух, — язвительно произнес он.

Господи, Боже мой, и у нас уже привидения! — Троцева воздела к небу руки, не выпуская из них кастрюлю.

8

Юный Шерлок Холмс все же не отказался от дальнейших поисков Марсианина. Имея при себе фонарик, катушку ниток, схему местности, вооруженный неиссякаемым запасом терпения, он добрался до замка, без труда отыскал проход в левое его крыло и вскоре оказался в большом зале с колоннами. Здесь в неприметном месте он прикрепил к камню конец нити и вступил в темный коридор.

На шум его шагов от потолка оторвалось несколько летучих мышей. Тихо попискивая, они кружились над его головой, овевая лицо приятным ветерком. Манджаро вздрогнул, но быстро овладел собой, а спускаясь в подземелье по винтовой лестнице, почти совершенно успокоился.

Сноп яркого света от электрического фонарика скользил по влажным замшелым стенам, вырывая из темноты уходящие вниз ступеньки. Нитка, которую он сматывал с катушки, связывала это мрачное подземелье с внешним миром и придавала ему уверенности.

Манджаро ступал медленно и осторожно. От его внимательного взгляда не ускользала ни одна мелочь. Сначала он заметил начерченный мелом на стене таинственный знак — квадрат, перечеркнутый по диагоналям крестом. «Вероятно, это тайная пометка Марсианина, — мелькнуло у него в уме. — Я пользуюсь ниткой, а он с той же целью применяет такой знак». Манджаро не замедлил перенести этот знак на свою схему — в будущем он мог существенно облегчить многотрудную работу детектива.

В том месте, где находился таинственный знак, ступеньки заканчивались и лестница переходила в неширокую, около трех шагов, площадку» Здесь дорога раздваивалась: одна ее ветвь шла прямо, вторая сворачивала вправо. Манджаро в нерешительности помедлил, но вскоре обнаружил, что аналогичным настенным знаком, нанесенным на уровне глаз, помечена дорога, ведущая в правый коридор. Теперь юный детектив был абсолютно уверен в том, что Марсианин отмечает свою дорогу тайными знаками.

Ему, однако, захотелось проверить, нет ли таких же знаков в другом коридоре, и он с удивлением обнаружил там другой знак — круг, перечеркнутый вертикальной линией. «Что это, черт возьми? — мысленно вопросил он. — Неужели знаками помечены обе дороги?»

Манджаро выбрал дорогу, отмеченную квадратами. Дорога, проходившая по низкосводчатому коридору, была сухой и хорошо утоптанной. Обувь не оставляла на ней ни малейшего следа. Через каждые несколько шагов встречался начерченный на стене мелом тот же самый квадрат. Было совершенно тихо. В луче света кружились пылинки. Коридор, казалось, тянулся в бесконечность.

Манджаро шел, ежесекундно оглядываясь. Им владело ощущение, будто ему не хватает воздуха. Чудилось, что стены, сближаясь, наваливаются на него, стремясь раздавить и уничтожить. Судорожно сжимая в ладони катушку ниток, он чувствовал, как между потными пальцами скользит разматывающаяся нить. Было холодно, но рубашка у него прилипла к телу. Он весь дрожал.

Внезапно нитка натянулась. Остановившись, Манджаро попытался ее ослабить, но когда снова двинулся вперед, она мягко, без сопротивления, опала. Обрыв!

Ему сразу сделалось жарко, а потом им овладел панический страх. Повернувшись, он со всех ног бросился обратно, но тут в конце коридора услышал чей-то голос, звучавший глухо, как из пустой бочки. Однако испуганный Фелек не смог разобрать ни единого слова. Он резко остановился, вслушиваясь в доносившиеся из глубины коридора голоса, которые, резонируя в пустотелом своде, сливались в неразборчивый гул. И вдруг он различил отчетливое:

— Здесь кто-то есть.

Манджаро показалось, что это произнес, обращаясь к Марсианину, человек в темно-синей куртке. У мальчика подкосились ноги и не было сил сдвинуться с места. Его хватило лишь на то, чтобы выключить фонарик. Коридор погрузился в полную тьму, и оттуда, из темной глубины, до его ушей долетел громкий, отчетливый шепот:

— Надо уходить.

В этот момент где-то вдали, за изломом стены, по-видимому, на узкой площадке, мигнул слабый свет, и на осветившейся части стены четко обрисовалась гигантская тень, отброшенная головой и плечом человека. Потом на фоне стены возникла женская фигура в брюках, промелькнувшая настолько быстро, что мальчику удалось запомнить только ее очертания и подметить единственную деталь — странную прическу из серебристых волос. За женщиной проследовал мужчина в белых полотняных брюках… Свет, постепенно слабея, перешел в мягкую полутьму, которая, в конце концов, слилась с кромешным мраком. В тишине прозвучали отголоски торопливых шагов…

Громадным усилием воли Манджаро заставил себя сдвинуться с места. Сначала он шел, как слепой, в абсолютной темноте, но потом отважился включить фонарик. Луч фонарика осветил дорогу, и мальчик припустился бегом. Добежав до площадки и найдя винтовую лестницу, он добрался по ней до коридора с летучими мышами и даже не заметил, как оказался в зале с колоннами.

Дневной свет ослепил его. С минуту он неподвижно стоял зажмурившись, пока не исчезли радужные искорки в глазах. Наконец, он открыл глаза и, выбежав за стены, с чувством неописуемого облегчения бросился в густые заросли.

Когда он немного пришел в себя, ему вспомнилось предостережение человека в темно-синей куртке: «Не крутись здесь, это небезопасно. Лучше возвращайся в лесничество играть с друзьями…»