В Харбин они вернулись не сразу. Первым делом цеппелин отправился на север. Некоторое время воздушный корабль кружил над "серой" пограничной зоной. Иногда сбрасывал бомбы. Хеллборн снова отсыпался в предоставленной каюте и никак не участвовал в этих загадочных маневрах. Конечно, ничего загадочного в них не было. Принявшая командование пилот-принцесса воспользовалась случаем и еще раз почистила приграничье от враждебных элементов.

В Харбинском же аэропорту на следующее утро Хеллборна ожидал сюрприз. Почетный караул; стайка девочек в манчьжурских национальных костюмах, забросавшая его цветами. А также принц Маршалл Янг, один из кузенов Мэгги, произнесший короткую прочувственную речь и вручивший альбионцу еще один орден. Джеймс не сразу понял — за какие заслуги. Потом дошло. Разумеется, ведь он спас одного из членов царствующего дома от тигра-людоеда, остановив хищника у самого входа в пещеру, где тот… ну и так далее.

"Еще раз встречу того торопливца — отдам ему", — лицемерно подумал Хеллборн, изобразил смущение и принял высокую награду. Орден какого-то там Дракона. Опять?! Манчьжуры не были оригинальны, такие ордена раздавала настоящим и фальшивым героям добрая половина азиатских королевств.

В финале церемонии Мэгги снова чмокнула его в щеку, но на этот раз под аккомпанемент магниевых вспышек. Стоит ли говорить, что этот на первый взгляд невинный эпизод имел далеко зашедшие последствия.

В альбионское посольство его доставили на лимузине под имперскими флагами в сопровождении традиционных мотоциклистов в белых перчатках. На этот раз обошлось без поцелуев — принц Маршалл тоже сидел в машине и поддерживал светскую беседу. Приятный парень, чуть старше Хеллборна. Надо будет его запомнить. Впрочем, когда Джеймс уже покидал лимузин, Мэгги опустила ему в карман записочку.

Альбионские морпехи у ворот посольства машинально взяли на караул, ожидая увидеть какую-то высокопоставленую особу, но никак не своего старого знакомца Хеллборна. Но Джеймс не стал наслаждаться выражением их лиц. Мысли его в очередной раз витали где-то в других измерениях. А внезапно зарядивший мерзкий дождик заставил его поскорее нырнуть в нутро поддельной альбионской пирамиды.

Встретивший его контр-адмирал Гильберт был чем-то расстроен.

— Явился, герой и путешественник? Секретная Служба Республики снова приветствует тебя в своих рядах, гражданин! Приведи себя в порядок и принимайся за работу.

Хеллборн не стал спорить с шефом, и просидел на телефонах и документах весь остаток этого дня и первую половину следующего. Это был полезный опыт — сын трудных ошибок, как мог бы сказать по такому поводу полковник Горлинский. Покончив с основным потоком накопившихся дел, Джеймс некоторое время провел в своей комнате, уставившись в пустую стену и шевеля губами. Мозг, при этом работавший в полуавтономном режиме, прокручивал одну и ту же мысль: "Сколько еще предстоит сделать и успеть!.."

В полдень следующего дня Хеллборн снова стоял у ворот посольства и ловил такси. Ловить пришлось долго, поэтому он сел в первую машину, нарушив все писанные и неписанные законы. Как оказалось, совершенно напрасно.

— Куда, сэр? — поинтересовался таксист. Что за идиотский акцент!

— "Американское кафе Рика", — отозвался Хеллборн.

— Как скажешь, Джеймс, — отвечал таксист. Уже без акцента. Хеллборн потянулся за пистолетом.

— Это лишнее, Джеймс, — продолжал сидящий за рулем Лео Магрудер, — если бы я хотел тебя убить или похитить — я бы так и сделал. Я бы тебя удивил. Без лишних драматических эффектов. Но я всего лишь хочу с тобой поговорить.

Хеллборн расслабился. Совсем чуть-чуть.

— Все кончено, Джеймс, — продолжал Магрудер, уверенно ведя машину по явно неправильному маршруту. — Нет-нет, не волнуйся. Я просто хочу потянуть время. Наш разговор может немного затянуться, но в итоге я все равно доставлю тебя к Рику.

— Что "кончено"? — сразу спросил Хеллборн. Немного рассерженным тоном. Он никогда особенно не любил эти игры. Сказал "кончено" — так продолжай, не издевайся над собеседником, не заставляй его переспрашивать!

— Тебя раскрыли, — заявил Магрудер. — Твои сограждане знают, что ты их предал.

— И почему я до сих пор на свободе? — уточнил Джеймс. Как можно более спокойным тоном. Это было очень сложно — изображать спокойный тон, когда ты и так спокоен!

— Утечка произошла… неважно, на одном далеком континенте. Но информация ушла прямо в Альбион. Только не к твоим шефам в ДСС, а в Национальную Безопасность.

— Понятно, — кивнул Хеллборн. АНБ — родственная служба, но подчиняется совсем другим министрам и генералам.

— Вчера из Фрэнсисберга в Харбин вылетел специальный курьер с приказом о твоем аресте, — продолжал Лео. — В мирное время он бы добрался примерно за неделю. Но сейчас война — поэтому никто тебе точно не скажет, когда он будет здесь. Но дней десять, я думаю, у нас есть.

— Курьер? — изобразил удивление Хеллборн. — А что им стоило позвонить по телефону в посольство? Резиденту или второму вице-консулу…

— Откуда такие наивные вопросы, Джеймс? — в свою очередь удивился Магрудер. — Ты ведь знаешь, как это обычно работает. Старший офицер АНБ, которому поручено вести твое дело, совершенно справедливо опасается, что ты имеешь в посольстве надежных людей, которые могут тебя предупредить.

— А они есть? — хмыкнул альбионец. — Надежные люди?

— Тебе лучше знать, — ухмыльнулся Магрудер. — Так или иначе, я вывожу тебя из игры. Твоя карьера окончена. На пенсию в двадцать восемь с половиной лет — неплохо, правда? Завидую!

— Какая еще пенсия?! — рассердился Хеллборн и снова потянулся за пистолетом. — Между прочим, какого черта ты шастаешь по Харбину в коричневой форме?

(Не сейчас, разумеется — в настоящий момент Магрудер был одет в "швейцарскую" пятицветную форму таксиста и украшен легким "азиатским" гримом).

— Не любишь коричневую форму, Джеймс? — снова ухмыльнулся Лео. — Что такое? Твоя нечистая совесть была спокойна, пока ты якобы работал на братскую англосаксонскую разведку? Но одна мысль о том, что все эти годы ты служил проклятым апсакам, заставляет тебя корчиться от фантомных болей в голове и в сердце?

"Во дает", — изумился Хеллборн, но отвечать не спешил. И на этот раз — правильно сделал.

— Можешь быть спокоен, я не апсак. Но и не американец… То есть американец, конечно, — поправился Магрудер. — Урожденный гражданин КША. Но вот уже много лет служу совсем другой стране. Ты не единственный предатель в этой машине…

Хеллборн решил не изображать оскорбленное достоинство — они уже как-то говорили на эту тему. И не один раз. "Ну, не тяни! На кого ты работаешь?"

— Le Renseignement helvetique, — представился Лео.

— Шоколадники?! — уже неприкрыто изумился Джеймс. — Какого дьявола?!

— А что тебя удивляет? — пожал плечами Магрудер. — Даже такая нейтральная страна как наша, особенно такая богатая, нуждается в развед…

— Нет, меня не это удивляет, — перебил его Хеллборн. — Удивляет, что именно вы…

— Так уж получилось, — Лео щелкнул языком. — Но вернемся к делу. Понимаешь, будь на моем месте какой-нибудь фашист или агент "Сигуранцы", лежать бы тебе в ближайшей канаве с пулей в затылке… и не надо делать обиженное лицо, мистер Хеллборн, — время от времени Магрудер поглядывал в зеркальце заднего вида. — Но у швейцарской разведки другая политика. Пусть потенциальные объекты вербовки знают, что мы добры, милосердны и умеем держать свое слово.

"Он что, прослушивал наш разговор с адмиралом? — подумал Джеймс. — Кстати, надо будет заняться этим недотепой Хамером…"

— …каждый агент получает достойное вознаграждение, — продолжал американец. — Даже самый бесполезный. И на этот раз не надо обижаться, Джеймс. Ты как раз был очень полезен, но выработал свой ресурс далеко не до конца.

"А если меня прихлопнут за предательство, — вспомнил Хеллборн вторую часть разговора с адмиралом, — швейцарская совесть будет чиста".

— …но это не имеет значения. Пенсия! К сожалению, твой счет в Ландоффайре уже арестован, но мы не обеднеем, если вернем тебе все до последнего сантима. Все тридцать, нет — тридцать пять сребреников! — Они как раз остановились на светофоре; Лео обернулся и подмигнул ему. — И климат у нас хороший, купишь себе домик на альпийской лужайке и будешь любоваться на вечные снега — почти как в Альбионе. Потому как сам понимаешь, в Альбион ты вернешься не скоро, если вообще… Пожалуй, время от времени тебе придется консультировать агентов, уходящих на холод… то бишь в Альбион.

— Какая же это пенсия? — усмехнулся Хеллборн.

— Да, совсем бездельничать не придется, — согласился Магрудер. — Но я бы все равно с тобой поменялся.

— А ты не слишком рано раскрылся передо мной? — поинтересовался Джеймс.

"Если только ты снова меня не обманул".

— А это тоже часть политики, — вкрадчиво уточнил Магрудер. — Если тебя накроют завтра, ты обязательно расскажешь на допросе про честное слово швейцарской разведки, о чем станет известно многим твоим коллегам. Даже если всего один из них серьезно задумается и начнет мечтать об альпийских лужайках — вложения себя окупят. О, а вот и кафе Рика. С вас три доллара, сэр.

"Стоит ли спрашивать — откуда о нашем сотрудничестве известно полковнику Сасу? Нет, не стоит".

— У вас найдется сдача? — только и спросил Хеллборн.

— Разумеется, — Лео протянул ему визитку. — Я в любом случае свяжусь с тобой в ближайшие дни. Начинай паковать чемоданы и отрезать хвосты. Не мне тебя учить. Но если случится что-то неожиданное — курьер прибудет раньше времени или еще что, звони по этому телефону. И еще, Джеймс, — взгляд Магрудера из добродушного превратился в недобрый. — Ты уже предал один раз — но не вздумай предавать нас. Я тебя из-под земли достану. Все, привет.

Хеллборн остался на тротуаре у входа в кафе. Вдохнул полной грудью сырость и влажность окружающей атмосферы. Задумался. Хлипкое мартовское солнышко совсем чуть-чуть припекало голову.

Человек, известный ему (и не только ему) как Лео Магрудер, завербовал Хеллборна четыре года назад. То есть он думал, что завербовал. Это была простая и даже в чем-то примитивная операция. Полный набор, включая несовершеннолетнюю дочь одного крупного европейского политика. "Только не плачь, Джеймс, — сказал ему тогда Магрудер, — я тебя вытащу отсюда. Вот только распишись на этой бумажке…" И Хеллборн с удовольствием расписался, потому что именно так все было задумано и запланировано в оперативном отделе ДСС. Всего через день после этого он подарил Магрудеру первую порцию первоклассной дезинформации. Далее везде. Его шефы считали, что Магрудер является агентом ФБР. Есть дружественные страны, нет дружественных разведок. Американцев следовало время от времени щелкать по носу. Но несколько дней назад Магрудер появляется в Харбине под личиной дипломата-апсака… Что ж, американский разведчик имел на это если не моральное, то профессиональное право. Теперь же и вовсе оказывается, что Лео — разведчик не американский, а швейцарский!

Если Магрудер снова не солгал. Имел профессиональное право.

Но если Магрудер сказал правду?

Швейцария? Почему бы и нет? Сэр Энтони с удовольствием даст разрешение на столь перспективное продолжение старой и не очень важной операции. Легальный домик на альпийской лужайке может принести немало пользы родному Альбиону. Просто мечта — просидеть до конца войны в нейтральной стране сырных шариков, часов и шоколада… Конечно, если только гельветы не разоблачат его раньше.

Конечно, если только он задержится там до конца войны.

А сколько еще дней/месяцев/лет продлится война?

А если ему прикажут и после войны исполнять обязанности резидента? И даже через десять лет кто-то будет складывать его новые погоны и ордена в один из пыльных сейфов Адмиралтейства?

А ему необходимо вернуться в Альбион уже сейчас! К пирамидам, Монетке и Вирджинии!

Как минимум неделя у него есть. Надо придумать, как отказаться от щедрого швейцарского предложения. Надо все тщательно обдумать…

Хеллборн решительно толкнул входную дверь.

— Albionskaya svoloch, — прошипела госпожа Стеллер с той стороны порога и дважды сверкнула глазами. Он едва не разбил ей нос.

— Прошу прощения, мисс… — растерянно пробормотал стремительно покрасневший Джеймс, но она не стала его слушать.

— Poshel k chertu, — ответила товарищ Надя, отпихнула альбионца плечом и растворилась в уличной толпе. Хеллборн растерянно посмотрел ей вслед, потом пожал плечами и шагнул внутрь.

— Что будете заказывать? — поинтересовался официант.

— Какой-нибудь фруктовый сок, апельсиновый, мандариновый — неважно. Удивите меня.

Давешний негр-пианист тем временем сотрясал атмосферу звуками "Somewhere Over the Rainbow". Это было так прекрасно, что только очередной приступ цинизма не позволил Хеллборну пустить слезу. Вместо этого в голову полезли какие-то совершенно дикие мысли — где с точки зрения географии находится страна Оз? Случайно не там же, где и Затерянный Мир сэра Артура Конан Дойла?!

Мысли эти были прерваны через какие-то две минуты подошедшим к его столику Эверардом.

— Не возражаете?

— Ни в коем случае, Мэнс! Присаживайтесь. Что нового?

— У меня или в окружающем мире? — уточнил тихий американец. — Отличный выстрел, Джеймс. Я всегда знал, что альбионцы — первоклассные охотники.

— О чем вы? — не сразу понял Хеллборн.

Эверард развернул перед ним газетный лист с заголовком "Harbin Times". Ну и ну. Уже успели! И фотография с поцелуем на первой полосе. И достаточно подробная официальная биография героя дня… откуда, интересно? Из архивов МАМ?

— Журналисты приврали, как всегда, — небрежно заметил Хеллборн, возвращая газету. — Я стрелял почти в упор.

— Но это не помешало вам затмить начало Конференции, — поведал Эверард. — Статья о ней всего лишь на второй полосе.

— Что-то интересное?

— Пока ничего, — американец кивнул в сторону стойки, откуда доносилось гудение радиоприемника. — Наши славные вожди все еще произносят торжественные речи. Сейчас говорит император Юри. Вот уже второй час подряд говорит.

— Из ваших кто-нибудь приехал? — вежливо поинтересовался Джеймс. — Или Протектор опять отдувается за все Содружество?

— Премьер Безансон приехал, — поморщился Эверард. — Лучше бы не приезжал. Старикан совсем выжил из ума. Одно утешает — перемирие продолжается. А мое новое назначение — задерживается. Похоже, мне здесь еще долго торчать и вести растительную жизнь плейбоя, — пожаловался американец. — В посольстве для меня не нашли даже самой завалящей должности. Вы не в курсе, есть ли в Харбине другие центры светской жизни?

— Понятия не имею, — признался Хеллборн и бросил взгляд на один из соседних столиков. — Я вижу, русские офицеры тоже сюда ходят. Как видно, не все так страшно, как пытался объяснить нам бармен.

Столик, за которым устроился Джеймс, был наполовину скрыт за массивной псевдомраморной колонной. Хеллборн мог видеть окружающий зал; его собеседник — нет. (И никто не мог видеть собеседника). Поэтому Эверарду пришлось откинуться назад и вытянуть шею, чтобы понять, кого имеет в виду альбионец.

— Совершенно верно, — кивнул американец. — Приятные молодые люди. Хотите, я вас с ними познакомлю?

— Не стоит, — поспешил ответить Джеймс. Надежда Стеллер уже успела вернуться в кафе и теперь тоже сидела за тем столом. Зачем она вообще выходила? За сигаретами? Как интересно, на ней был новый мундир. — Как-нибудь в другой раз, Мэнс. Я не узнаю эти нашивки. ("И эти лица тоже. Никого из них не было два дня назад в советском посольстве "). Кто они?

— Интернал трупс, — пояснил Эверард. — Vnutrennie voiska. Те самые, что обещала нам госпожа Спиридонова. Целая дивизия прибыла сегодня ночью. Они следуют транзитом через Харбин — в Британский Китай, Корею и даже оккупированную Японию. Между прочим, — оживился американец, — я слышал, в Харбине имеется милейший исторический музей. Не желаете составить компанию?

— Увы, — покачал головой Хеллборн. — Мне еще надо кое с кем здесь увидеться.

— В таком случае не буду вам мешать, — отвечал Эверард. — Надеюсь на дальнейшие встречи.

— Да, конечно, — рассеяно кивнул альбионец. — Всего хорошего, Мэнс.

Освободившееся место за столиком пустовало недолго.

— Вы позволите? — проворковал чей-то нежный голосок.

Хеллборн удивленно моргнул. Не каждый день встретишь такую экзотическую даму. Рыжеволосая, голубоглазая и светлокофейнокожая. Или она так покрасилась? Хм. Покрасила кожу или волосы? Но не красавица, совсем не красавица. 22–24 года на вид, то есть все тридцать. Что за беда с этими женщинами, не умеющими скрыть свой истинный возраст! И этот мерзкий новоголландский акцент…

— Только давайте покороче, — нахмурился Джеймс, — иначе я попрошу хозяина вышвырнуть вас отсюда. Насколько мне известно, это приличное заведение. С кем имею честь?

Она тоже нахмурилась и уже не ворковала.

— Бластер-капитан Стефани Гислидоттир. Полковник Сас просил передать вам привет. Он просит вас поторопиться.

— Это все? — равнодушно уточнил Хеллборн. Возможно, не стоило ему так грубить даме, пусть даже вражеской шпионке. — Он действительно это передал?

— Ваш кофе, сэр, — внезапно прозвучало над ухом.

— Я не заказывал коф… — машинально ответил Джеймс, но тут же запнулся. Это был другой официант. Не тот, который принес ему фруктовый сок. — Ваше правительство так мало платит своим офицерам, герр Клоп, что вы решили подработать у Рика?

— Дама, присевшая за ваш столик — наш человек, — не стал реагировать на плоскую шутку лейтенант Дирк Клоп. — Отныне она будет связным между нами и вами. Поскольку нас выгнали отсюда, пришлось прибегнуть к маскараду по одной-единственной причине — подтвердить ее личность. Это все, герр Хеллборн. Гуд бай.

Хеллборн даже не посмотрел ему вслед и повернулся к новой знакомой.

— Что-нибудь еще, фрекен Стефани?

— Скажите, пожалуйста, — ее голос дрогнул, — с капитаном Францем Стандером все в порядке?

— Понятия не имею, — пожал плечами Хеллборн. Он говорил чистую правду: Джеймс не видел пленника с тех пор, как его увели в подвал альбионского посольства. — А кто это?

— Оставьте это, мистер Хеллборн, — бластер-капитан Гислидоттир нахмурилась еще больше, — я знаю, что он у вас в плену. Просто мое начальство считает его предателем, и поэтому не спешит выручать.

"Возможно, не без оснований, — задумался альбионец. — Как знать, сколько он успел выболтать адмиралу и его подручным!"

— Возможно, мы могли бы договориться… — неуверенно продолжала она.

"Прикидывается? Врет? А какая разница?"

— Тогда говорите прямо, на что вы готовы ради капитана Стандера? — поинтересовался коварный альбионец.

— На государственную измену, — немедленно отозвалась она. А вот на этот раз ее голос даже не собирался дрогнуть.

"А все может быть, — снова задумался Хеллборн. — Даже самые успешные и высокопоставленные евразийцы часто не страдают особой лояльностью по отношению к своим белым господам. А она еще и исландка…"

— Как с вами можно связаться, фрекен Стефани? — спросил он.

— Я сама с вами свяжусь, — бластер-капитан Гислидоттир покинула свой стул.

— Только поторопитесь, — хмыкнул он, — как бы вас не опередил полковник Сас.

— Или оберстлейтенант Магрудер, — напомнила она на прощание.

"Оберст? Они знают, что он швейцарец? Или еще какой-нибудь пруссо-саксо-баварец?! Похоже, здесь все — всё — обо всех знают, и только я один — ничего!.."

Когда фрекен Гислидоттир удалилась, Хеллборн пробежал глазами по залу в поисках знакомых лиц. Лео Магрудер был уже здесь. В коричневой форме папистов. Когда он успел? Небось оставил машину за углом и там же переоделся. Интересно, он заметил его собеседницу? Или колонна помешала? А если заметил — какие выводы он из этого сделал?

Между прочим, что он себе позволяет? Разве это не слишком вульгарное заведение для добропорядочного подданного Нового Рима? Хотя…

Не секрет, что апсаки держат свое простонародье в черном теле и предпочитают кормить его сказками о райской загробной жизни и другими католическими ценностями. Но их высокопоставленные чиновники позволяют себе гораздо больше, чем визиты в кафе Рика Блэйна. И дома, и за границей. Нынешний антипапа вообще женат, да и предыдущий тоже был…

— Кто эта девушка, Джеймс? — прозвучал очередной вопрос от нового собеседника. Как видно, колонна заслоняла обзор далеко не всем.

— Ревнуешь? — не удержался от маленькой мести Хеллборн.

— Как ты мог подумать! — в тон ему ответила Мэгги.

— Это по работе, — поморщился Джеймс, — можешь спросить у своих сотрудников — зуб даю на отсечение, она им хорошо известна. Куда мы пойдем сегодня? — поспешил он сменить тему. — Надеюсь, ты не потащишь меня снова в свои манчьжурские джунгли?

"Вряд ли в этом вечернем платье… Хотя, это ни о чем не говорит. В прошлый раз она была в парадном мундире, а в итоге все равно пришлось переодеваться ".

— Нет, хватит с нас джунглей, — натужно рассмеялась она. (почему?) — First Things First, заглянем в наш исторический музей…

"Неудобно перед Мэнсом получилось. Могли бы все вместе поехать… И о чем я думаю?!"

— …покажу тебе обещанные индокитайские пирамиды. Там будет вид…

БАХ! Выстрел прогремел где-то совсем рядом. БАХ БАХ! Они уже лежали на полу, а пули свистели над головой, заставляя людей кричать, а стекла — звенеть и разлетаться. БАХ-БАХ-БАХ! ТРА-ТА-ТА!

Когда все стихло, Джеймс одним из первых подошел к выходу. Снаружи, но у самого порога, лежали два несомненных трупа — пулевые ранения в голову сразу бросались в глаза. Один азиат, другой — европеец. Оба в гражданских костюмах. Их пистолеты валялись рядом. В дальнем конце улицы визжали покрышки стремительно удаляющейся машины.

Доблестная харбинская полиция появилась немедленно — собственно, несколько переодетых агентов уже сидели в зале. Неудивительно, при таком-то скоплении иностранных офицеров и дипломатов. Двое из агентов, размахивая жетонами, даже остановили проезжавшее такси, вышвырнули водителя (жаль, не Магрудера!) и бросились в погоню. Остальные перекрыли все входы и выходы и принялись брать показания. Разумеется, Восточную Жемчужину и ее спутника стражи харбинского порядка не посмели задержать.

"Интересно, что это было? — подумал напоследок Хеллборн. — Местная уголовщина или братья-шпионы?" Европейца он почти наверняка уже где-то видел… Точно! Еще бы вспомнить, в каком из доброй сотни досье, мельком просмотренных вчера. Джеймс проследил за взглядом Мэгги. Похоже, она узнала азиатского мертвеца, но никак это не прокомментировала. Только коротко вздохнула и снова повернулась к Хеллборну:

— Пойдем, моя машина стоит за углом.

* * * * *

Харбинский Музей Древностей был великолепен, но с некоторых пор уже никакое здание в манчьжурской столице не могло произвести впечатление на Джеймса Хеллборна. Так и сейчас. Некое подобие римского Пантеона, сходство с которым только усиливали многочисленные статуи богов и героев вроде Будды, Конфуция и Тянь-Тая. Понятное дело, экспонаты — разговор особый. Помимо богов и героев главный зал населяли чучела боевых слонов и верблюдонтов в полном вооружении, полномасштабные макеты осадных орудий и оригинальные царь-пушки, далее везде. Посетителей было немного, поэтому Хеллборн сразу заметил Эверарда. Американец в задумчивости торчал у одной из витрин с холодным оружием и Хеллборна не заметил. Мэгги в свою очередь потащила альбионского гостя куда-то в задние комнаты.

Господин Ман Да Рин, хранитель музея, явно не собирался отвлекаться от какой-то важной работы ради непрошенных гостей, но поспешил сменить гнев на милость, узнав, кто к нему пожаловал.

(Обычно так всегда и происходит). Хеллборн ожидал увидеть сморщенного старичка в конфуцианском халате, но не угадал. Сморщенный старичок щеголял в модном европейском костюме. Когда же ему сообщили, что спутник высокородной госпожи является в некотором роде его коллегой, уважаемый Ман Да Рин окончательно растаял.

— Да-да, разумеется. Я прекрасно помню этот эпизод. Одну минуту. — Прошло три минуты, но на просторный стол приземлились сразу два толстых и почти непыльных тома. — Вот китайский оригинал. То есть это копия, конечно, репринт. Подлинная рукопись хранится в специальном архиве. Вот английский перевод. Только он без иллюстраций. Одну минуту. Вот, пожалуйста. Вы пока смотрите, а я вам еще кое-что принесу.

Первым делом Хеллборн уставился на раскрытый китайский том. Разумеется, бесконечные колонки иероглифов ничего ему не сообщили. Пришлось сосредоточиться на картинках. Человечки, солдатики, лошадки… Что это? Верблюдонты?! Нет, обычные слоны с командирскими башенками. О, а вот и пирамида.

Хм, действительно… Эта конструкция, этот стиль… Эта центральная лестница… Действительно, куда ближе к альбионским монументам, чем к ацтекским или фараоновским… Но вот что это доказывает? Репринт? А художник-оформитель из ХХ века не мог видеть фотографии полярных пирамид? Сказать об этом вслух? Обидеть гостеприимных хозяев? Нет, не стоит. Джеймс перешел к английскому тексту. Как бы невзначай открыл фронтиспис. "Chronicles of the Golden Empire of Great Jin. Harbin, 1939 ". Совсем неудивительно, что книга могла оказаться незамеченной в среде альбионских пирамидологов. Итак, что здесь пишут?

"…В Камбодже стоит до сих пор основа империи прочной — великая крепость Ангкор. Достигшая крупных размеров, наверх поднялась высоко столица империи Кхмеров (до красных еще далеко). Там джунгли растут вековые, пугая обхватом стволов, и бродят слоны боевые — не выжить в лесах без слонов. А в сердце могучей твердыни, сыгравшей немалую роль, надежно устроился ныне такой же могучий король. Случайно испортивший карму (он в страшных злодействах погряз!), великий король Джаяварман в историю входит сейчас. Ни разу не делавший хаджа — он верен заветам другим, царь-бог на Земле, Девараджа — один император под ним!.."

Хеллборн пропустил несколько строчек.

"Улыбка на лезвии тонком сумела себя отразить.

— Оставим далеким потомкам возможность себя проявить, — ответил король Джаяварман. — Пускай не боится тамил. Я — воин, исполнивший дхарму, я весь океан покорил! И будет напомнить нелишне, во славу небесных богов, подобно Ашоке и Вишну, прощаю остаток врагов. Иначе меня не зовите, — блеснул Джаявармана шлем. — Я — Шива, Миров Разрушитель! Один Император Над Всем!"

Ох уж эти азиатские полководцы, улыбнулся Джеймс и пропустил еще несколько абзацев.

"…Рубили спокойно, но быстро, щитом отражая удар. Мечи, высекавшие искры, устроили в джунглях пожар. Ударил тропический ливень и молнии пламенных стрел. Король напоролся на бивень слона, на котором сидел. А следом под тушу слоновью, что стала могилой живой, упал, истекающий кровью, великий китайский герой …"

Очень грустно, всех убили. Но вот что это доказывает? В этой прекрасной картине остро не хватало свидельств из более поздних времен. Где эта пирамида сейчас?

"…Поживший на свете шикарно, любимец богов и детей, великий король Джаяварман лежит в пирамиде своей. Другой властелин лучезарный и очень приятный собой, наследник его Индраварман пытается править страной …"

Хранитель Ман Да Рин, словно прочитавший его мысли, вернулся очень вовремя.

— Сообщение итальянского путешественника и шпиона — в наших краях это одно и тоже (Хеллборн вздрогнул) — Маттео Альбани. Он посетил Камбоджу в начале 17 века в поисках союзников против белголландцев. Вы читаете по-латински?

Хеллборн молча кивнул и углубился в предложенный текст:

"Представьте себе, в самом сердце джунглей высится величественная пирамида, ничуть не уступающая творениям обоих Египтов — как Старого, так и Нового Южного …"

"…Когда здесь правили испанцы… все шесть месяцев — на картах даже значилось "Virreinato del Nuevo Egipto del Sur", вице-королевство Новый Южный Египет", — вспомнил альбионец свои собственные слова.

"Местные жители утверждают, что пирамиду построил некий великий король четыре столетия назад", — продолжал читать Джеймс, — "и эта грандиозная крепость даже помогла отразить нашествие неких северных варваров. Я думаю, они говорили о татарах или мунгалах. К несчастью, великое царство все равно погибло, а пирамида и окружающий ее город были заброшены. К сожалению, я не имел возможности как следуют изучить грандиозное сооружение, ибо нас преследовали голландские еретики и следовало торопиться. Но я надеюсь вернуться к пирамиде еще раз. Ибо мои проводники утверждали, будто внутренние залы украшены многочисленными изображениями креста. И с тех пор меня мучает мысль — не был ли это храм, построенный неким неизвестным христианским государем; быть может, самим легендарным Иоанном Превитером?…"

Крест?!

"…Это всего лишь Южный Крест, самое замечательное созвездие нашего ночного неба. Но англичане поняли это не сразу. Некоторые из них, будучи в приступе острой наивности, решили, будто прибыли в волшебную страну Иоанна Пресвитера …"

— Он никогда не вернулся к пирамиде, верно? — поспешил уточнить Хеллборн.

— Нет, — покачал головой хранитель, — на обратном пути белголландцы схватили его и отрубили голову. К счастью, он оставил нам свои записки. А вот Лондонская "Таймс", октябрь 1850 года. Вот, читайте отсюда.

"…Фельдмаршал Истерленд, преследовавший пинтайских мятежников, был немало разочарован, когда узнал, что жуткий грохот, потрясший окрестности и напугавший даже былых ветеранов, был взрывом порохового склада в тайной лесной крепости. "Они украли у меня победу!" — воскликнул фельдмаршал, выслушав донесения разведчиков. Действительно, пинтаи, засевшие в древней цитадели, собирались отчаянно обороняться против наступающих англичан, но нелепая случайность — или Воля Небес — погубила их в мгновение ока. Свидетели рассказывают, что полуразрушенная крепость была окружена древним городом, построенным в те давние времена, когда ныне погибшая империя кхмеров владела этими землями. Многие из наших соотечественников-археологов, привлеченные этим сообщением, желали бы посетить старинный город. Но, к сожалению, этот район по-прежнему закрыт для гражданских лиц в связи с продолжением военных действий ".

— Даже я не все помню, — заметил высокочтимый Ман Да Рин, следя за Хеллборном, — в конце концов, я специально не занимался этой темой. Похоже, это последнее упоминание о большой камбоджийской пирамиде.

— Пинтайская война продолжалась после этого несостоявшегося сражения еще 20 с лишним лет, — вспомнил Хеллборн.

— Совершенно верно, — кивнул старый манчьжур. — А после этого, как будто нарочно, белголландцы открыли свою программу "Наследие Шилифоши", и археологи со всего мира хлынули к ним в гости.

— На что вы намекаете? — на всякий случай уточнил альбионец.

— Это могло быть простым совпадением, — пожал плечами Ман Да Рин. — Больше того, я уверен в этом! Простите, молодой человек, вы случайно не были знакомы с профессором Сайрусом Лайнбрейкером? Он был англичанином, но, насколько мне известно, долние годы проработал в вашей стране.

— Да, был, — коротко ответил Хеллборн, с надеждой, что этим ответом неприятный разговор и завершится.

— Какая трагедия, он был так молод… по сравнению со мной, конечно, — уточнил хранитель. Джеймс не решился поинтересоваться его возрастом. Дьявол разберет этих азиатов, может быть и все сто лет, а то и больше.

— А профессор Лайнбрейкер не распрашивал вас про эту камбоджийскую крепость? — все-таки осмелился спросить Хеллборн.

— Нет, никогда, — отрицательно покачал головой старый манчьжур. — Мы и разговаривали с ним всего-то несколько раз, много лет назад, и ни разу — о пирамидах…

"В таком случае — повезло тебе, старик ".

— …мне и в голову не пришло с ним это обсуждать, — продолжал Ман Да Рин. — Никогда не интересовался этим эпизодом, пока госпожа Кам Бик Фай (вежливый полупоклон в сторон принцессы) не попросила меня приготовить для вас материалы.

— Большое вам спасибо, — поспешил сказать Хеллборн. — Было бы совсем прекрасно, если бы я мог как-нибудь получить фотокопии…

— Я пришлю вам все материалы в посольство, — пообещал хранитель. — А переведенную книгу — даже целиком. У меня много экземпляров — они только что вышли из печати, и мы еще не успели их разослать коллегам в другие страны. Еще и эта нелепая война… Но не мне судить, — поспешно добавил старик, покосившись на свою госпожу.

"Еще раз спасибо — до свидания — всего хорошего — приходите еще!".

На том и расстались.

— Кам Бик Фай? — переспросил Хеллборн, когда они вышли на улицу.

— Старик выболтал мое любимое nom de guerre, — усмехнулась пилот-принцесса. — Дела давно минувших дней…

— Куда мы направимся теперь?

— В театр! — ее лицо прояснилось.

— Китайская опера или этот, как его, театр "Бамбуки"? — неуверенно уточнил Джеймс. Насколько ему было известно, и то, и другое — редкая гадость.

— Ни в коем случае, — усмехнулась Мэгги. Похоже, и она считала вышеназванные жанры чем-то недостойным своего внимания. — Это сюрприз.

Сюрприз удался.

* * * * *

Рассказчик раскланялся и скрылся за кулисами. Последовали бурные продолжительные апплодисменты и второе явление. Те же и король.

По единодушному мнению альбионцев, шекспировская трагедия "King John the Prester" сильно уступала "Абелунгам" Кристофера Марло. Особенно в исполнении довольно-таки провинциального Фрэнсисбергского театра "Полюс". Другое дело — Лондон или Париж; там залетные альбионцы спешили на представление "Короля Джона", как на встречу с добрым земляком. Осталось выяснить, насколько преуспели в постановках альбионских трагедий вестернизированные манчьжуры и китайцы.

Вступление на высоком уровне, отметил Хеллборн, у Рассказчика неплохой английский язык. А его китайская физиономия — как и азиатские лица других актеров — только подчеркивает тот факт, что действие происходит не в старой доброй Англии, а в далекой стране на другом конце планеты… Увы, первоначальное впечатление быстро растворилось под напором шотландской рыцарской брони и пистолетных кирас английской республики. Шекспириада, как она есть.

Разумеется, об исторической достоверности говорить не приходилось. В каком-нибудь "Короле Лире", с его французами и бургундцами в десятом веке ДО Рождества Христова, достоверности и то было на порядок больше. Тем более что "Король Джон Пресвитер" был написан в тот короткий романтический период, когда английские первопроходцы еще принимали альбионских аборигенов за потерянных христианских братьев.

Тем временем действие на сцене набирало новые обороты и расширяло границы сознания. Мудрый король египтянцев разгромил всех своих врагов, объединил страну и даже освободил еврейских рабов, которые строили у него пирамиды. Но после того, как его армия утонула в Южном ледовитом океане (по его высохшему дну освобожденные рабы уже переправились в Африку), король задумался о вечном и решил сменить веру.

Все соседние владыки (турецкий султан, эфиопский император, китайский богдыхан, Великий Могол, Великий Инка и т. д.) прислали своих придворных священников, иногда подкрепленных солдатами и пушками. Особенно эффектно выглядела высадка в Альбионе турецкого контингента (Намек на старого жулика Пири Рейса. Чуть позже, в 20-х годах семнадцатого века, турки попробовали на самом деле, но потерпели полный крах. После чего отправились грабить беззащитную и легкодоступную Исландию).

Разумеется, мудрый король Иоанн твердо решил стать христианином. Коварные магометане, буддисты и прочие язычники не могли этого допустить. Поэтому началась кровавая бойня в лучших традициях "Тита Андроника". Не менее сотни персонажей потеряли головы, ноги, руки или девственность; нередко — все перечисленное сразу. Одним из последних пал сам главный герой — от руки предателя-брата, дважды мусульманского ренегата. И казалось бы, сгинуть Альбиону в беспросветном черном мраке мавританского язычества и невежества… Но в самый трагический момент на сцене появились англичане под командованием сэра Фрэнсиса Дрейка и перебили всех еретиков и других врагов Всевышнего, Англии, королевы и церкви. В финальной сцене заключившие братский союз англичане и египтянцы покинули поле битвы под торжественное пение "Non nobis, Domine". Занавес. Овация.

Сюрприз удался.

— Неплохо, неплохо, — вынужден был признать Хеллборн. — Ничуть не хуже, чем в "Глобусе".

— "Глобусу" до нас далеко! — принцессу распирала гордость за национальное театральное движение. — У нас в планах еще и экранизация! "Харбинколор" планирует начать съемки уже этим летом. Если только война не помешает, — озабоченно заметила она.

В фойе они наткнулись на Эверарда и Гордона. Американцы были не одни, каждый держал под ручку ту или иную прекрасную даму.

— Разрешите представить: медик-сержант Рут Аллен, лейтенант Синтия Денисон, — объявил Гордон. — Я раздобыл в Американском Культурном Центре целую кипу билетов, бросился раздавать всем встречным и поперечным. Жаль, что мы разминулись. То есть не жаль… — добряк Гордон окончательно запутался и покраснел. — То есть вы все равно здесь!

— Все-таки в Харбине есть другие центры светской жизни, — заметил Эверард. — Послезавтра они обещали "Короля Стивена".

— "Чем меньше на поле кровавом пойдет на бохайцев ножи, тем больше достанется славы тому, кто останется жив!" — машинально продекламировал Хеллборн. — Обожаю эту вещь.

— "Все прежние битвы ничтожны пред этой у Гастингс-села. Ее описать невозможно — настолько ужасной была. Все слилось в убийственном вихре, дорог и веков поворот, но слава о ней не утихнет, и память о ней не умрет!" — подхватил Эверард.

— "Других не оставив известий, иных не достигнув высот, живет он в легендах и песнях, и в сказках народных живет", — добавила Мэгги и как-то злорадно улыбнулась.

— "Я мог бы рассказывать сказки, но слыть не хочу болтуном. Не строй победителю глазки, нет смысла в строительстве том", — подключился Гордон. Это была не самая удачная цитата, что подтвердило последовавшее неловкое молчание.

— Нам пора, — поспешила заявить Восточная Жемчужина.

"Было приятно увидеться — познакомиться — спасибо — приходите еще!".

* * * * *

— Здесь я живу, — небрежно заметила Мэгги, когда черный "олдсмобиль" проехал через четвертые по счету ворота.

Судя по всему, Золотой Император был не только велик, но и скромен. Хеллборн не увидел за стенами Запретного Города никаких хрустальных фонтанов или замков из слоновой кости. Только стекло и бетон. Ну что ж, архитекторы всей планеты в один голос утверждали — сочетание этих прекрасных материалов не устареет и через сто лет. Поживем — увидим. Здешнее стеклобетонное сооружение представляло из себя трехэтажный полумесяц, растянувшийся метров на триста и пропадавший за поворотом дороги. Величие и скромность в одном флаконе.

Мэгги остановила машину прямо посреди дороги, и дальше они пошли пешком. На одной из лужаек (скромных) гонялись друг за другом мальчик и девочка лет десяти. Восточная Жемчужина что-то сказала им по-манчьжурски и получила в ответ (в течение одной минуты) песочную бомбу, объятия, поцелуи и охапку небрежно сорванных цветов в подарок.

— Племянники, — пояснила Мэгги, когда дети остались позади. — Платье придется выбросить, наверно.

Где-то за стеной проревел верблюдонт. Она поморщилась.

— Хорошо, хоть ветер в другую сторону. Нужно знать меру, даже когда речь идет о достойных боевых животных!

У очередного "подъезда" (пятого или шестого по счету) на скамейке сидели двое — старый знакомый Маршалл Янг и незнакомый бородатый манчьжур лет 40–60 (точнее Хеллборн не мог определить — и не пытался). Внешность самая заурядная, один из тех миллионов китайцев, которые и так "все на одно лицо". В скромном "пижамном" костюме, какие обычно носят китайские чиновники не самого высокого ранга. Господин Ман Да Рин и то был богаче одет. Возможно, причина заключалась в том, что музейному хранителю приходилось чаще иметь дело с важными иностранными гостями.

Джеймс раскланялся с принцем Янгом и выжидающе посмотрел на его соседа.

— Это и есть Джеймс Хеллборн, братец, — заговорила Мэгги. Самого "братца" (понятно, еще один кузен) она представить не поспешила.

— Мистер Хеллборн? — повернулся к нему бородач. — Очень рад. Наслышан. Добро пожаловать в Харбин. Надеюсь на дальнейшие встречи.

"У парня плохо с английским языком, — отметил коварный альбионец. — Хм, он так и не представился".

— Веди себя прилично, Жемчужина. Нам пора, Маршалл. Всего хорошего.

И только теперь Хеллборн догадался, но Золотой Император уже стремительно удалялся от него.

Откуда-то из-за кустов вынырнули два здоровенных тела — в черных термокомбинезонах и бронешлемах, с автомаузерами наперевес — и неторопливо зашагали вслед за императором, Имя Которого нельзя было произносить. Телохранители.

Мэгги задумчиво посмотрела им вслед, поджав губы. Потом потянула Хеллборна за собой.

Первый этаж был пуст — голый мраморный пол и несколько произвольно расставленных стульев. Банкетный зал, что ли? Признаки человеческого жилища показались на втором этаже. И человеки тоже. Навстречу метнулась юная служанка (судя по костюму) и что-то залепетала по-китайски. Мэгги влепила ей пощечину, потом потаскала за косы, затем прогнала прочь пинками. Милые азиатские нравы. Дальневосточная канальная деспотия прекрасно уживалась с бетоном и стеклом.

Некоторое время спустя они остались наедине. Лениво полулежали в креслах рядом с закусочным столиком династии Лян, порой надкусывали тот или иной фрукт из большой вазы, листали толстые американские журналы и болтали о какой-то ерунде.

— Чуть не забыла, — на каком-то этапе спохватилась Восточная Жемчужина, — это для тебя.

И протянула ему через стол красивую металлическую блямбу.

— Спасибо, конечно, но что это? Еще один орден? — не понял Хеллборн, вертя подарок в руках. Золотой (или позолоченный? нет, все-таки золотой) медальон с искусным изображением тигриной морды и столбиком бестолковых иероглифов.

— Это пайцза, — пояснила она.

Джеймс напряг память. Знакомое слово. Что-то из полузабытого краткого курса монгольской истории…

— "Все, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства "? — попробовал угадать альбионец.

— Почти, — кивнула Мэгги. — "Силой вечного неба имя Императора да будет свято; кто не поверит — должен быть убит".

Хеллборн закашлялся. Виновата в этом была отнюдь не сочная виноградина, отправленная в рот секунду назад.

— Это слишком большая честь, — промямлил он. — За какие заслуги?

— "Был подвиг баллады достоин, и вот, до скончанья времен, награды — одна за другою — герой принимать обречен!" — процитировала она.

— За одного полудохлого тигра, — пожал плечами Хеллборн.

— Не только, — возразила Жемчужина. — Я видела тебя в деле еще на острове и на дирижабле.

— "И выбьют на мраморе надпись в обычном торжественном стиле: "Запомни, мы славно сражались, мы страстно…" — Джеймс оборвал себя на полуслове и густо покраснел.

— "Запомни, мы славно сражались, мы страстно и верно любили", — продолжила она и покинула свое кресло. Как пишут в старинных романах, ее халат с драконами медленно упал на пол.

— Знаешь, я всегда опасался сделать первый шаг, — охрипшим голосом признался коварный альбионец, когда она уже сидела у него на коленях. — Про тебя ходят самые нелепые слухи… я даже боялся стать новым персонажем "Мистер Баттерфляй"…

Мэгги откинула голову назад и заразительно расхохоталась.

— "Мистер Баттерфляй!"… Этот фокус можно было провернуть в полной темноте и с полным идиотом… Но, как ты можешь видеть, все неподдельное и настоящее. Не веришь глазам — дотронься…

— Да, — поспешил согласиться он, — настоящее. Все настоящее…

* * * * *

Шесть или семь последовавших дней в памяти Хеллборна совсем не отложились. Он запомнил только одно — это было что-то теплое и доброе.

* * * * *

Он очнулся примерно через неделю. Как это часто бывает, прийти в себя ему помогла целая серия пощечин. Вокруг было полно людей в нарядных костюмах и парадных мундирах. "Еще один важный дипломатический прием", — сообразил Хеллборн. Один из этих нарядных гостей и хлестал его по щекам.

— Мерзавец!.. Негодяй!.. Мерзкий пингвин!.. Как ты вообще смел к ней прикоснуться?!..

Джеймс подумал, что было бы неплохо ответить — например, прямым ударом в челюсть, но его уже держали за руки, да и противника тоже. Наконец-то Хеллборн смог его рассмотреть. Ага, он сразу узнал этот мундир. Подданный императора Юри. Кореец. Нет, на острове Порт-Султан его не было, и на борту "Летающей крепости" они тоже не встречались.

— Я жду! — брызгая слюной, воскликнул оппонент.

— Чего ты ждешь? — не понял альбионец. — Кто ты вообще такой?!

— Ах вот как! — кореец понял его по-своему. — Жалкий трус! Тогда я сам вызываю тебя! Выбирай время и оружие! Только не тяни слишком долго!

— Синьоры, синьоры! — на шум прибежал один из хозяев (итальянец? так мы в итальянском посольстве?) — Умоляю вас, только не здесь! Дуче будет очень огорчен!

— Позвольте извиниться за моего излишне горячего юного друга, — откуда-то появился подполковник Тай Кван До. — Мы все очень огорчены. Это большой позор для всего Корейского Императорского Флота. Я обещаю вам, что все виновные будут строго наказаны.

— Да, да, конечно, ничего страшного не случилось, — успокоился итальянский консул. — Синьоры! Синьорины! Нас ждет десерт! Шампанское! Танцы!..

Хеллборн нашел себе пустое кресло в углу и попытался привести мысли в порядок. Из носа что-то капало. Корейский псих хлестал его от души. Недолго думая, Джеймс принялся приводить в порядок и лицо, благо на ближайшем столике отыскался зеркальный поднос и пачка салфеток.

— Что это было, Брюс? — хмуро поинтересовался Джеймс у подошедшего подполковника Тай Кван До.

— Я приношу свои самые… — начал было старый боевой товарищ, но Хеллборн не дал ему договорить.

— Здесь все свои, Брюс. Что это было?

— Один из прежних любовников высокорожденной госпожи, — неохотно сообщил корейский офицер. — Никак забыть ее не может. Ты просто случайно попался ему на глаза…

— Какой еще госпожи? — не сразу понял Хеллборн, но тут же покраснел. — Ах, да… Ладно, с кем не бывает. Только я не понял, что он болтал о времени и оружии?

— Разве ты не понял? — удивился Тай Кван До. — Он вызвал тебя на дуэль!

— Куда?! — удивился в свою очередь Хеллборн. — Он спятил?!

— Понимаешь, Джеймс, — замялся Брюс, — будь он простым лейтенантом, ему бы пришлось вскрыть живот за оскорбление Кавалера Ордена Героического и Достопочтимого Корейского Железного Дракона…

— Кого? — опять не понял Джеймс. — Дьявол, это же я. Барон фон Хеллборн.

-..но он не простой лейтенант, а родственник Императора, пусть и очень дальний, — угрюмо поведал Тай Кван До.

— Которого из них? — на всякий случай уточнил Хеллборн. "Развелось императоров", — добавил он про себя.

— Нашего, корейского, — вздохнул Брюс. — Императора Юри.

— И что это значит?

— Боюсь, тебе придется принять его вызов. Иначе ты можешь уронить честь Кавалера Ордена Героического и Достопочтимого…

— Понятно, — кивнул Хеллборн. Дуэль? Что за бред! — У нас отменили дуэли еще в 1913-м, — добавил он вслух. — Раз и навсегда.

— У нас тоже, — подтвердил Тай Кван До. — Из-за войны. Но после войны дуэльный кодекс был восстановлен. В Манчьжурии вообще ничего не отменяли — Золотой Император в той войне не участвовал.

— Но мы-то участвуем! — воскликнул Хеллборн. — Прямо сейчас! Какие дуэли во время войны?!

— В настоящий момент объявлено перемирие, — напомнил кореец. Поэтому ничто не препятствует…

— Ах, да. Перемирие. — В устах Джеймса Хеллборна это прозвучало как ругательство.

— Я готов быть твоим секундантом, — поспешил добавить Тай Кван До. — Почту за честь!

"Почему бы и нет?"

— Спасибо, товарищ. Будешь моим секундантом! — согласно кивнул коварный альбионец.

— Постараюсь оправдать! — без капли иронии отвечал кореец и тут же деловито продолжал: — На какой день ты желаешь назначить поединок? Какое оружие предпочитаешь?

— Только не сегодня, — неуверенно отозвался Хеллборн. — Сегодня не могу. Огнестрельное.

— Да будет так, — кивнул подполковник. — Я постараюсь связаться с тобой еще сегодня и сообщить подробности.

— Спасибо.

— МАНСЕ!

— Аминь.

Оставшись наедине с собой, Хеллборн порылся в карманах и нашел свежую записочку от Мэгги: "Я тебе позвоню". Машинально проглотил. Закашлялся. Отобрал у проходившего официанта целый графин и запил. К счастью, это был не алкоголь. Черт побери, ему определенно пора возвращаться в реальный мир. Так он и сделал, поспешив покинуть гостеприимное итальянское посольство.

Снаружи царила пасмурная погода. Капризный южносибирский март. Хеллборн поежился. Такси? Нет, ни в коем случае. У ворот стоял совместный караул из итальянских берсальеров и манчьжурских полицейских. Джеймс приблизился к последним и показал им свой золотой медальон.

— Вы не поможете мне достать машину попроще? — самым невинным тоном поинтересовался коварный альбионец.

Старший офицер взял под козырек и схватился за радиотелефон. Через три минуты он доложил:

— Можете забрать ее на соседней улицы. Черный "кардинал" 1936 года. Ключи в замке зажигания. Мы бы подогнали ее сюда, но вы ведь не желаете лишней огласки…

— Вы все правильно поняли, капитан. Большое спасибо, — вежливо добавил Хеллборн и удалился. Он решил пользоваться всеми преимуществами власти, но при этом не слишком унижать своих новых подданных…

Подданных?! И откуда только берутся эти идиотские мысли…

Устроившись за рулем, Хеллборн посмотрел на часы. 16.30. Ладно, заглянем в родное альбионское посольство.

Его вежливо взяли за локоть прямо в вестибюле.

— Мистер Хеллборн?

— Да, это я, — не стал отрицать Джеймс.

— Полковник Уотерхолл, — представился громила.

Хеллборн порылся в памяти и вспомнил это имя. Начальник личной охраны самого…

— Вас желает видеть генерал-капитан, — продолжал офицер.

— Конечно, я только приведу…

— Немедленно.

Хеллборн смирился с неизбежным.

К его удивлению, сэр Джеральд Фуллбокс, Генерал-Капитан Соединенных Штатов Альбионской Республики, ожидал его в комнате номер 17. То есть личной комнате Хеллборна. Ну и стоило спектакль устраивать? Он бы сам сюда пришел.

— Я решил, что так будет лучше, — без лишних предисловий заявил Генерал-Капитан. — Садитесь, Джеймс.

Хеллборн окинул взглядом комнату — ничего не изменилось, только добавились два новых кресла — и устроился в одном из этих кресел. Во втором, само собой, уже находился высокий гость.

— Наслышан о твоих успехах, малыш.

— Успехах, сэр? — вежливо изобразил непонимание Хеллборн. Он и в самом деле не понимал, в каком направлении собирается вести разговор его высокопоставленный собеседник.

Насколько высоко поставленный?

Спросите простого француза — "кто у вас в стране самый главный?" — и он тут же ответит: "Король!" Спросите англичанина — и получите два варианта ответов — "Король" или "Лорд-протектор". Спросите американца — и он презрительно бросит "Губернатор штата". Русский скажет "Президент", бенилюксер — "Штатгальтер", данорвежец — "Премьер-министр".

Не спрашивайте об этом альбионца.

Впрочем, попробуйте. Число воможных варантов ответа может доходить до одиннадцати, в отдельные времена года — до тринадцати-четырнадцати.

После этого откройте Британскую Энциклопедию. Например, статью "Финляндия". Уже в первом параграфе вы узнаете, что "Глава государства — президент" и "Глава правительства — премьер-министр".

Ничего подобного вы не найдете в статье "Альбион".

Только длинный список всенародно или парламентарно избираемых чиновников, носящих самые необычные и экзотические титулы и звания. Генерал-капитан, Первый консул, Стар-чемберлен, Генерал-император, Гросс-президент, Респпротектор и даже Гранд-майор.

Под руководством Гранд-майора, например, находятся Почтовая Служба Альбиона, Альбионский рыболовецкий флот и аэропорт города Дракенсберга. Но не другие аэропорты.

Первому Консулу подчиняются министерство иностранных дел, министерство финансов, полиция Скоттенбурга и Фрэнсисберга (но не других городов), а также государственная нефтеугольная компания

"Альбион-Петрокарбон".

Генерал-император отвечает за министерство обороны, аэропорт Фрэнсисберга, министерство просвещения, а также за город Маленькая Исландия целиком.

Стар-чемберлену подчинен Военно-Воздушный флот, но только не министерство юстиции — за юстицию отвечает Гросс-президент.

По крайней мере, так утверждает авторитетнейшая Британская Энциклопедия.

Генерал-капитану Альбиона Джеральду Фуллбоксу тоже подчинялись какие-то государственные службы… согласно энциклопедии… вот только Хеллборн не мог с ходу вспомнить — какие именно.

— Не прикидывайся простачком, Джеймс, — продолжал тем временем сэр Джеральд. — "Какие успехи!" Забрался в постель к здешней наследнице — вот с этими успехами я и хочу тебя поздравить.

"Ему явно не хватает изысканных манер сэра Натаниэля или хотя бы сэра Энтони, — подумал Хеллборн. — Иногда наша меритократия дает удивительные плоды".

— Наследнице, сэр? Она всего лишь одна из множества кузин императора… — пожал плечами суб-коммандер.

— Продолжаешь нести чушь, Джеймс?! — рассердился генерал-капитан. — Или ты не знаешь, кто среди доброй полусотни манчьжурских принцев и принцесс является наследником? Не сыновья или дочери нынешнего правителя, а все принцы и принцессы сразу! И когда старый император… хм… умирает, то вся эта компания (кроме самых младших и несовершеннолетних) собирается в одной из тайных комнат Запретного Города и выбирает нового правителя. При этом простонародью снова впаривают чушь про счастливое продолжение многовекового правления, ет сетера. Так вот, твоя новая подружка, очень способная девушка и мастерица на все руки, стоит в каталоге наследников на одном из первых мест!

— А при чем здесь я, сэр? — не понял Хеллборн.

— ИДИОТ!

"Грубиян. Стоять бы тебе на палубе рыбацкой шхуны, рыжая морда, в помятой фуражке, и тыкать гарпуном в жирных китов, а не читать мне лекции по государственному устройству Да-Манчу-Го ".

— Если она станет императрицей, кем тогда сможешь стать ты?! — возмущенный непроходимой тупостью собеседника, сэр Джеральд едва не вылетел из кресла.

— ???!!!

— Вот именно! И убери это идиотское выражение с лица! Ты вообще знаешь, как работают здешние узкоглазые королевства? — генерал-капитан немного успокоился.

— Кое-что помню, — промямлил Джеймс.

— Ты не должен быть чистокровным природным китайцем или еще каким манчукорейцем, чтобы занять трон, — продолжал сэр Джеральд. — Нет права крови. Есть только divine right of kings — божественное право королей. Mandate of Heaven. Небесный Мандат. Если человек носит корону — ему это позволил Небесный Император. Верховный бог конфуцианцев, — уточнил генерал-капитан.

"На небе один император — один император под ним", — вспомнил Хеллборн.

— Ну, теперь ты понял?! Поэтому в разные времена на здешних тронах сидели татары, гунны, турки и прочая нечисть. Поэтому китайцы за южной границей признают своим императором английского короля. А чем настоящий альбионец хуже всего этого сброда?! — сэр Джеральд определенно умел задавать риторические вопросы. — А теперь слушай внимательно. Я велю сэру Энтони освободить тебя от всех обязанностей. У тебя теперь только одна обязанность будет — прилепиться к своей подружке и не отпускать ее. Затрахай ее до смерти. То есть не до смерти, конечно… ну, ты меня понял. Чтоб ей после тебя уже никого другого не хотелось. Через некоторое время начинай заводить разговоры о семейном гнездышке, о детишках, о долгосрочных обязательствах — девки это любят. Ты следишь за полетом моей мысли?!

— Но… я… это… самое… — только и смог ответить окончательно сбитый с толку Хеллборн.

— Ты что, влюбился в нее, что ли?! — сэр Джеральд понял его по-своему. — Ничего страшного, Джеймс. На дворе уже почти середина ХХ века. Да, каких-нибудь двадцать лет назад за косоглазую жену тебя могли вышвырнуть из приличного общества, но сегодня — вряд ли. И если для торжества альбионской расы тебе придется произвести на свет выводок маленьких метисов — ничего страшного. Это новая эра, Джимми-бой. Эпоха Большого Народа!

"А кого он сейчас цитирует?" — не понял Хеллборн.

— А Большому Народу нужны большие пространства. Ты вообще хоть какие-то выводы из своей лесной прогулки сделал?!

"Выводы? Здешние торопливцы странно себя ведут", — вспомнил Джеймс.

— Идеальный климат, — заявил генерал-капитан и тут же перепрыгнул на другую тему. — Черт, в прежние времена тебе бы пришлось принять местное тронное имя, какой-нибудь Тайбайдай или Диньдилинь, а сегодня даже это не требуется. Вся тутошняя знать носит европейские имена. Генрих Пусянь и Елизавета Шин. Император Джеймс Первый, основатель династии Хеллборнитов. Неплохо для вчерашнего лейтенанта, а? — сэр Джеральд подмигнул ему.

— Но ведь нынешний император жив и здоров, — неосторожно ляпнул грядущий основатель династии.

— Это легко исправить, — предсказуемо ухмыльнулся сэр Джеральд. — Осбенно в разгар войны.

— А как же перемирие, конференция? — осмелился спросить Хеллборн.

— Ты что, головой ударился?! — удивился Генерал-Капитан Республики. — Где ты вообще пропадал в последнюю неделю?! Ах, да. Короче говоря, белголландские дипломаты уже несколько дней бойкотируют конференцию. Поэтому завтра — финальное заседание. Альянс объявит свои условия окончательного мира. Что нам ответят белголаки? Я уверен, что белголаки нас не разочаруют. Ха-ха-ха!

Очевидно, сэр Джеральд ждал какого-то ответа, потому что в комнате внезапно воцарилось молчание. Оно грозило затянуться, поэтому Хеллборн должен был срочно придумать тему для продолжения разговора. Правая рука нырнула в карман.

— Вот, она мне подарила…

Генерал-капитан Фуллбокс повертел золотой медальон в руках, и лицо его заметно просветлело.

— Ты на правильном пути, малыш! Держи подарок ближе к сердцу. Мы еще будем встречать тебя на родине — "с дружественным официальным визитом"! Черт побери, эта дуэль так некстати. — Мудрый вождь снова перепрыгнул на другую тему. — Нам пока не нужны лишние проблемы с корейцами.

— Слухи уже разошлись? — удивился Хеллборн.

— Как тебе не стыдно! — возмутился собеседник. — А еще сотрудник сэра Энтони! Не "слухи разошлись", а "доклады поступили оперативно". Ладно, не беспокойся, мы что-нибудь придумаем. В крайнем случае — императору Джеймсу придется наказать своих южных соседей за непочтение, ха-ха-ха! Короче, ты все понял? А теперь проваливай.

Только оказавшись за дверью Хеллборн понял, что его выгнали из собственной комнаты. Сэр Джеральд, впрочем, тоже в ней не задержался.

— Как, ты еще здесь?! — удивился генерал-капитан минуту спустя, наткнувшись на Хеллборна в коридоре. — Я же сказал, иди и трах… — Фуллбокс оборвал себя на полуслове. Не хочет говорить об этом при телохранителях, понял Джеймс.

— Я жду телефонного звонка от… — Хеллборн тоже не договорил, но сэр Джеральд все понял.

— Отговорки, отговорки. Ты не должен ждать телефонных звонков, ты должен сам непрерывно бомбить!.. Ладно, смотри у меня. — И мудрый государственный муж величественно удалился. Охрана следовала за ним.

Джеймс посмотрел ему вслед, после чего вернулся в свою комнату, где немедленно упал на кровать и уставился в потолок.

Император Джеймс?

Династия Хеллборнитов?!

Он станет пользоваться всеми преимуществами власти, но при этом не будет унижать своих новых подданных?!!!

Интересно, что скажет об этом Мэгги?

Кому вообще пришел в голову этот безумный план?!

Тем более что ему необходимо как можно скорее вернуться в Альбион.

"Вернешься, — согласился Внутренний Голос. — Обязательно вернешься. С дружественным официальным визитом, ха-ха-ха!"

Какое счастье, что генерал-капитан, один из членов тайного совета Общества Хранителей Старины, не стал задавать ему вопросы про внезапную смерть профессора Лайнбрейкера или пропавшую Розеттскую монетку. Тогда бы Джеймс точно не нашел подоходящего ответа.

Сэр Джеймс, барон фон Хеллборн.

Император Джеймс Первый.

Что будет завтра? Придется выпустить Библию Императора Джеймса?! С картинками? С пирамидами и солдатиками?!

Кстати, о солдатиках…

Хеллборн оставил свою комнату и спустился в архив, примыкавший к кабинету капитана Фосса. Примерно через четыре часа, когда у него уже вытекали глаза, он все-таки нашел искомое досье. Плохая черно-белая фотография, но это он. Европеец с пробитой головой, лежавший у входа в кафе Рика. Интересно, что про него пишут…

Писали немного, минут пять спустя Джеймс захлопнул папку и задумался. Черт побери, если он все правильно понял, надо побыстрее с этим делом разобраться.

— Сэр? — в кабинет заглянул сержант Апстон. — Вас спрашивает какой-то кореец. — Сержант заглянул в визитку и прочитал по слогам: — Тай-Кван-До. Он просил вас не беспокоить, если вы уже легли спать…

— Разве я сплю? — удивился Хеллборн. — Отведи его ко мне в комнату.

— Слушаюсь, сэр.

— Завтра, в восемь часов утра, — сообщил корейский гость, едва успев поздороваться. — Тебя это устраивает?

"Не беспокойся, мы что-нибудь придумаем", — вспомнил Джеймс и разозлился. Не надо ничего придумывать, сэр Джеральд. Я сам разберусь с этим сопляком. Вышибу ему мозги. Не впервой.

— Еще как устраивает. Между прочим, а как его вообще зовут?! — спохватился Хеллборн.

— Подпоручик Сон Хан Рель, — ответил Брюс. — Маркиз Младшей Пэкче и…

— Неважно, — отмахнулся альбионец, но тут же ухмыльнулся. — Если только его титулы не перейдут ко мне.

— Нет, — покачал головой подполковник. — Это не практикуется. Скорей всего, к одному из его кузенов по отцовской линии… Но ты прав, это неважно. Если ты не против, я заеду за тобой утром, в семь ноль-ноль.

— Буду премного благодарен.

— В таком случае — спокойной ночи, Джеймс.

— Спокойной ночи, Брюс.

Проводив корейца, Хеллборн поужинал, принял душ и снова свалился в кровать. Некоторое время в голову лезла всякая романтическая чепуха о великих героях прошлого, которые в ночь перед смертельной дуэлью предавались возвышенным думам о судьбах отечества или еще какой ерунде. Потом он принялся считать пингвинов.

* * * * *

— Куда это мы приехали? — зевнул Хеллборн. — Бетон, грязь, фанера…

— Полигон харбинской полиции, — пояснил корейский товарищ. — Обычно здесь расстреливают мятежников и других преступников. Смотри, нас уже ждут. Нет, мы не опоздали, но все равно неудобно получилось.

"Плевать", — подумал Джеймс.

С утра в голову снова полезли глупые мысли. Написать прощальные записки, позвонить Мэгги. Это же все из-за нее. Но черт побери, она того стоила. Все равно он не собирается умирать. Вот прямо сейчас пристрелит этого идиота и поедет обратно.

Возле черного лимузина стояли четверо — подпоручик маркиз Сон Хан Рель, злобно сверкавший глазами; незнакомый корейский офицер ("капитан Пак Чжон Хи, секундант господина Сона", представился он), и два манчьжурских гвардейца ("Майор Дигунай, лейтенант Доргонь. Мы будем наблюдать за соблюдением правил и займемся уборкой тел", с предельной откровенностью сообщил один из них). В отдалении маячила санитарная машина.

— Приступим, господа? — спросил капитан Пак ("Случайно не родственник того Пака в Порт-Султане?" — подумал Хеллборн. — "Нет, вряд ли. У них же на всю Корею девять или десять фамилий — Брюс мне рассказывал").

— Да, давайте побыстрее, — небрежно ответил Джеймс и только теперь по-настоящему испугался. Глупо, как глупо, подумал он, совсем необязательно было доводить до этого, и плевать на Достопочтимый Орден Дракона и его матери, это даже не бой, это просто глупое убийство, вот прострелить ему сейчас голову, и пусть хоть кто-то попробует возразить…

Большую роскошную коробку (красное дерево и золотое тиснение) положили прямо на капот одного из автомобилей.

— Что это? — удивился Хеллборн.

— Ты же просил — огнестрельное оружие, — тихо напомнил Тай Кван До.

— Но я был уверен, что речь идет о нормальном пистолете. Как вот этот, например, — Джеймс непринужденно вытащил из кобуры под мышкой парабеллум-05, полученный под расписку в арсенале посольства. Присутствующие офицеры шарахнулись в разные стороны.

— Жалкий трус! — прошипел подпоручик Сон Хан Рель, но альбионец даже не посмотрел в его сторону.

— Мы не станем нарушать дуэльный кодекс, — строго заметил майор Дигунай. — А ваш "нормальный пистолет" прошу отдать лейтенанту Доргоню до завершения дуэли.

— Но ведь это же средневековый металлолом! — продолжал возмущаться Хеллборн. — Еще и дульнозарядный! Какой у него калибр?

— Тринадцать миллиметров, — поведал Брюс, прочитав надпись на позолоченной пластинке, украшавшей внутреннюю сторону коробки. — Работа знаменитого мастера…

— Не хочу ничего слышать, — окончательно расстроился Джеймс.

С галактической тоской в глазах он следил за манчьжурским офицером, который аккуратно опустил в ствол бумажную гильзу, забил шомполом круглую пулю и закрепил капсюль над казенником. Аналогичные операции были проделаны со вторым пистолетом.

— Извините, вы должны снять мундиры, — обратился к дуэлянтам лейтенант Доргонь. Корейский подпоручик небрежно бросил свой мундир прямо на крышу лимузина. Хеллборн аккуратно сложил свой и отнес в машину Брюса. Манчьжурский наблюдатель критически осмотрел их рубашки — белую подпоручика и синюю Хеллборна, но больше ничего не добавил.

— Выбирайте оружие, — обратился старший из манчьжуров к Сон Хан Релю. "Почему он первый?!" — собирался было возмутиться Джеймс, но передумал. Откуда ему помнить тонкости дуэльного кодекса? Очевидно, так положено. Кореец его вызвал — Джеймс выбрал тип оружия — кореец выбирает пистолет. Хеллборн взял второй пистолет и машинально взвел курок.

— Подождите! — остановил его распорядитель. Джеймс пожал плечами и плавно вернул курок на место. Пружина не очень тугая. Сойдет. Конечно, с "хеллдогом" у него бы гораздо лучше получилось…

— Напоминаю условия. Дистанция — тридцать метров. Услышав команду "Старт!", вы можете шагать навстречу противнику и/или открывать огонь. Дуэль прекращается, когда прозвучит команда "Стоп!" Всем понятно? Вопросы есть? — майор Дигунай покрутил головой и вопросов не услышал. — Отлично. Начнем, господа. Секунданты, сопроводите участников на позиции.

Солнце поднялось достаточно высоко. По правому борту, слепить глаза не будет, отметил Хеллборн.

— Все будет в порядке, Джеймс, — прошептал Брюс. — Постарайся его ранить. В руку, сжимающую пистолет — идеальный вариант. Чтобы не расстраивать императора слишком сильно.

"Развелось императоров", — подумал Хеллборн и сосредоточил свой взгляд на сопернике. Только сейчас он как следует рассмотрел его лицо. Сопляк. Идиот. Что за дурацкие усики? Что Мэгги в нем нашла?! Вот дура. Нет, я не могу так о ней думать. Нет, о чем я вообще думаю?! Упасть на колено, одновременно взводя курок, сжимать пистолет двумя руками, целиться в центр тяжести…

— СТАРТ!

Подпоручик Сон Хан Рель моментально разрушил все стратегические планы коварного альбионца — он выстрелил первым. Точнее, он первым нажал на спуск.

Но выстрел не грянул — грянул взрыв.

13-миллиметровый дуэльный пистолет работы знаменитого мастера разлетелся на куски. Один из которых, живописный металлический осколок казенной части, двигаясь со скоростью, приближенной к скорости звука, оставил корейского подпоручика без верхней половины головы, а также заключенной в ней мозгов и других органов. Обезмозгленное тело элегантно покачнулось, накренилось и рухнуло в грязь.

Пистолет Хеллборна в это время был где-то на полпути между бедром и прицельной линией. Там он и остановился.

"Ради всего святого, Монтрезор! Что это было?!"

Воцарилось неловкое молчание.

— Мистер Хеллборн, вы собираетесь стрелять? — осторожно спросил майор Дигунай.

"А я должен? — задумался Джеймс. — А если мой пистолет тоже заминирован…"

— А у меня осечка! — жизнерадостно объявил он и незаметно вернул курок на предохранительный взвод.

— СТОП! — объявил старший распорядитель.

Хеллборн бросил короткий взгляд на поверженного соперника и, шлепая ботинками по грязи, вернулся к лимузину. От санитарной машины уже шли четверо в белых халатах, двое из них — с носилками.

— Ваш пистолет, — лейтенант Доргонь отобрал у него "работу знаменитого мастера" и одновременно вернул парабеллум. — Не понимаю, почему он отказал… Курок вроде бы в порядке…

БАНГ! — пистолет рявкнул, и крупнокалиберная пуля взметнула фонтанчик грязи из-под ног лейтенанта.

— Я же сказал — средневековый металлолом, — равнодушно пожал плечами Хеллборн. — Вот, как сейчас помню…

— Господа, вы должны расписаться в протоколе дуэли, — объявил майор Дигунай.

— Вы не могли бы его зачитать? — хмуро спросил капитан Пак Чжон Хи. — Я забыл свои очки.

— "Суб-коммандер Хеллборн стрелял первым. Пуля, выпущенная из пистолета суб-коммандера, угодила точно в пистолет подпоручика Сон Хан Реля. Пистолет подпоручика взорвался, и господин Сон Хан Рель был убит на месте его осколками".

— А если я откажусь под этим подписываться? — нахмурился еще больше господин Пак.

Лейтенант Доргонь придвинулся поближе и опустил правую ладонь в карман плаща.

— Вы подпишите протокол или останетесь на этом поле, — вежливо улыбнулся старший манчьжур.

Кореец вздохнул и подчинился. Подполковник Тай Кван До тем более не спорил. Последним в протоколе расписался врач, констатировавший смерть одного из дуэлянтов и прекрасное самочувствие второго.

Участники и наблюдатели уже успели вежливо распрощаться и расходились по машинам, когда на поле въехал черный "олдсмобиль". Хеллборну не удалось сохранить ледяное самообладание — он тут же бросился навстречу.

— Я хотела убедиться, что все в порядке, — сказала Мэгги.

— Все в порядке, — подтвердил он.

— Тогда поехали отсюда, — улыбнулась она.

— Минутку, я только заберу свой мундир, — вспомнил Хеллборн.

— За тобой приехали? — на всякий случай уточнил уже сидевший за рулем подполковник Тай Кван До. — Ну что ж, желаю всего наилучшего! Я рад, что все так закончилось. Воистину, это был знак небес. Не понимаю, почему майор Дигунай внес в протокол эти нелепые изменения…

"Быть может потому, что он и заминировал этот пистолет согласно приказу своей принцессы?" — подумал Хеллборн, но вслух спросил иное:

— Скажи мне, Брюс, почему полковник Берт Сас уверен, что в Порт-Султане я присвоил некую белголландскую собственность?

Кореец вздрогнул.

— Я поднялся на борт субмарины с пустыми руками, — продолжал альбионец ("Только карманы мои были набиты бумагами"). — Это вы там целые ящики грузили. Мне нет дела до содержимого этих ящиков. Но я хочу понять, почему старый бенилюксер прицепился ко мне?

— Не знаю, — неуверенно ответил подполковник. — Я должен проверить. Я свяжусь с тобой.

— Я буду ждать твоего ответа, — пообещал Хеллборн. — Еще раз спасибо, Брюс. Счастливого пути.

Джеймс вернулся в "олдсмобиль" и плюхнулся на пассажирское сиденье.

— Первым делом тебя надо почистить, — нежно заметила Восточная Жемчужина. — Поедем ко мне.

— Как скажешь, — согласился Хеллборн. — Как скажешь…

"Это новая эра, Джимми-бой. Затрахай ее до смерти!!!"