Опасения Бенвора не подтвердились. Разведчики доложили лишь об одной галере с тридцатью наемными солдатами, прибывшими для пополнения королевской стражи. Правда, это было далеко не первое пополнение, и многие считали, что Альберонт хочет незаметно собрать значительное войско и попытаться отхватить кусок приграничных земель на востоке.

Несколько недель Олквин разрывался между столицей и фортами феода Йонриха. Потом все снова успокоилось. Пару раз хорверские солдаты ввязывались в мелкие стычки, но в остальном все оставалось подозрительно тихо. Даже шпионов появлялось очень мало, или же они стали ловчее и осторожней. Анклау замер, словно выжидая.

К весне принц Майрон в очередной раз попытался наладить отношения с королем Ленгосоу. В Жомеросуин отправилась дипломатическая миссия. Бенвор с удивлением узнал о том, что посольство возглавил его брат Ланайон. Молодой барон Олквин сам вызвался вести переговоры, и справился с этим блестяще. Договор не затронул вопрос о совместном ведении военных действий, но зато ослабил торговую блокаду. Через приграничные заставы опасливо пошли единичные купеческие обозы с побережья — первые за десять лет.

Бенвору все это время пришлось провести на восточной границе, а потом надолго задержаться в столице. Особых дел у него здесь не было, но ситуация могла измениться в любой момент, и капитану приходилось все время быть под рукой у командования. Оставаться ночевать в казарме было ни к чему, и Бенвор вечерами уезжал в Олквинау — при необходимости его могли вызвать и оттуда. Вернувшийся из Жомеросуина Ланайон теперь постоянно обитал при дворе. Веанрис благополучно родила дочь, нашла ей кормилицу и вскоре отбыла к мужу. Замок почти опустел, лишь на хозяйской половине няньки в детской возились с малышами. В прежние времена Бенвор был бы только рад такому стечению обстоятельств, позволяющему спокойно заняться освоением дальних полок библиотеки. Но теперь он не находил себе места. Долгожданная тишина не радовала, а добавляла уныния. Взявшись за любую научную книгу, Бенвор неизменно натыкался на какие-нибудь детали, однозначно указывающие на несоответствие с толкованием той же самой темы Джелайной. В монастыре подобным сомнениям не оставалось места, там заставляли принимать на веру и заучивать. Но теперь юноше было недостаточно постулатов, ему требовались логичные объяснения с самых основ. Сначала Бенвор честно пытался разбираться во всем самостоятельно, но ему все время как будто чего-то не хватало. И капитан быстро понял: не хватает знакомого уверенного голоса… точнее, его хозяйки.

Гонцы регулярно развозили почту в приграничные форты. Олквин два раза отправлял Джелайне короткие письма. От нее он ничего не получил, но это могло и не зависеть от самой женщины. Ни один гонец, сделавший неудобный крюк и завернувший в Сентин, не стал бы ждать, пока она напишет ответ. А приготовить письмо заранее Джелайна, видимо, не догадалась. Похоже, она не рассчитывала, что Бенвор будет ждать ответа на первое письмо, и тем более — что напишет повторно.

В начале апреля Бенвор отправлял в Локо отряд для сопровождения обоза с продовольствием и, внезапно решившись, попросил одного из солдат доскакать до Сентина и забрать оттуда Джелайну. Отряд из форта должен был вернуться в столицу только через день, но это Олквина не беспокоило — повариха Малеана приютит бывшую «шпионку». И только после этого он отважился спросить у Ланайона, не станет ли тот возражать, если в Олквинау поживет гость из Сентина.

— Этот твой гость — мужчина или женщина? — чуть усмехнувшись, поинтересовался барон.

— Какое это имеет значение? — заупрямился Бенвор.

— Значит, женщина, — сделал вывод Ланайон, нахмурился и строго спросил: — Это именно к ней ты так рвался в прошлый раз?

— Да, — с досадой выпалил Бенвор. — Но это совсем не то, что ты думаешь.

— Да что ты? — фыркнул барон. — И как же зовут эту юную особу?

— Леди Джелайна Анерстрим, — сдержанно ответил капитан. — И, между прочим, она старше тебя.

На лице Ланайона отразилось задумчивое удивление.

— Ну, если это, как ты говоришь, не то, что я думаю, тогда зачем тебе нужна ее компания?

— Она меня обучает, — спокойно сказал Бенвор. Барон удивился еще больше, и капитан пояснил: — Леди Анерстрим — иноземка, всесторонне образованная и начитанная. Обстоятельства таковы, что вернуться в Сентин и продолжить занятия мне доведется не скоро. А здесь вечера все равно свободны, не лучше ли проводить их с пользой?

— Обычно выражение «провести вечер с пользой» большинство молодых людей понимают несколько иначе, — ухмыльнувшись, пробормотал Ланайон и махнул рукой. — Ладно. Учись, раз нравится. Все лучше, чем брюхатить подряд всех моих служанок.

— Это не я, — рассмеялся Бенвор, довольный, что вопрос с приездом Джелайны решился так быстро.

— Не ты, как же… А что иноземка делает в Сентине? — вмиг посерьезнев, спросил барон.

— Живет, — ответил капитан. — Это долгая история.

— Откуда она приехала?

— Из Англии, — чуть помедлив, уверенно заявил Бенвор.

— А где это находится?

— Очень далеко. За морем.

— Что-то не помню королевства с таким названием, — нахмурился Ланайон. — Хотя, если это самоназвание, то нам оно может быть и не знакомо. Но как она попала сюда? Ты что, арестовал ее на границе?

— Примерно так и было, — кивнул капитан и, недолго думая, рассказал брату то же, что и Платуссу: — Корабль, на котором она путешествовала, попал в бурю, и больше никто не спасся. Леди написала домой письмо и ждет, когда за ней приедет кто-нибудь из родных.

— Долго ей, наверное, придется ждать, — подозрительно заметил барон. — Разве откуда-нибудь ходит почта в эту самую Англию? Раз для этого нужен корабль, то из Жомеросуина. Или из Анклау, — холодно процедил он. — Так куда, говоришь, написала леди? Ты хоть видел ее письмо?

Бенвор занервничал. Наспех придумывая легенду, он как-то не принял во внимание возможностей отправки почты за границу, а убедить придворного было куда сложнее, чем доверчивого слугу.

— Видел, конечно, — твердо заявил он. — И, честно говоря, тоже считаю, что ни в какую Англию оно никогда не попадет. Но что мешает леди надеяться? А если ей не суждено вернуться домой, пусть так и живет в Сентине. Она мне еще пригодится.

— А ты уверен, что она не бангийская шпионка? — произнес Ланайон.

— Уверен. Я сам допрашивал ее с напитком откровенности.

Лицо барона вытянулось.

— Не ожидал, что мой брат станет злоупотреблять такими вещами, — пробормотал он. — Да еще и допрашивая даму. Не проще было…

— Не проще, — отрезал Бенвор. — Иначе я бы никогда ей не поверил. Правда.

— Тогда тебе еще повезло, что она согласилась обучать тебя после такого унизительного обращения.

— Даже не представляешь, насколько ты прав, — очень серьезно сказал капитан. — Думаю, ей тоже повезло, что она встретила здесь именно меня, а не кого-то другого. Попадись она, скажем, Каренцу — тот бы запытал ее до смерти, потому что ни на миг не допустил бы, что на свете и в самом деле случаются такие вещи. Большинство людей готовы верить только в то, что можно увидеть и потрогать. А я… — он вздохнул. — Мне кажется, в глубине души я всю жизнь ожидал чего-то подобного.

Барон снисходительно улыбнулся мечтательно задумавшемуся брату и потрепал его по плечу.

— Кажется, вы и впрямь нашли друг друга, — насмешливо бросил он, уходя. — Ты у нас с детства бредил чужими краями. Надеюсь, эта путешественница не сманит тебя взглянуть на ее далекую Англию?

Бенвор проводил его враз погрустневшим взглядом.

— Если бы… — проронил он.

Два дня капитан провел в том же состоянии нетерпения, с каким последний раз ехал в Сентин. Даже зная неугомонную натуру Джелайны, Бенвор сомневался: а вдруг она не захочет приехать в норвундское предместье? Жители крошечного городка уже успели привыкнуть к странностям иноземки. А в Олквинау ей снова придется вернуться к прежней роли, но зрители на этот раз будут куда взыскательнее.

Как назло, неожиданно вернулась домой Веанрис. Видимо, барон рассказал супруге о предстоящем приезде гостьи Бенвора, и женское любопытство пересилило всякую деликатность. Весь вечер баронесса изводила деверя дотошными расспросами, а за завтраком призналась: Ланайона беспокоит, что брат связался с неизвестной дамой. Оказывается, с начала зимы барон усердно подыскивал Бенвору подходящую невесту из хорверской знати.

— Ланайон испереживался, что тебя незаметно для нас окрутит какая-нибудь дочка кузнеца, — сообщила Веанрис. — А у него на тебя большие планы.

— Какие еще планы? — насторожился Бенвор. — Женить меня на титуле?

— Почему бы и нет? — ответила невестка. — Разве ты не достоин самого лучшего? Но согласись, звания капитана и маленького нищего феода недостаточно, чтобы поймать крупную рыбку. Если отбросить церемонии и говорить начистоту, то Ланайон хочет как можно выгоднее продать твое хорошенькое личико.

— Да что я, девица?! — возмутился Бенвор.

— А какая разница? — хмыкнула Веанрис. — Ты что же думаешь, Ланайон ввязался во всю эту дипломатическую кутерьму только ради собственной карьеры? Нет, он заводит новые связи, стараясь заодно устроить будущее любимого брата. А тебе стоило бы выказать хоть немного признательности.

После этого разговора в душе Бенвора надолго поселилось легкое беспокойство. Но оно рассеялось без следа, когда ему доложили о возвращении отряда из Локо. Капитан отправился сам встречать прибывших. Быстро шагая, он обыскал глазами заполненный людьми и лошадьми огромный двор казармы. Джелайны нигде не было видно. Начиная волноваться, Олквин заметил вдали солдата, которому поручил забрать женщину, и направился к нему. И тут из-за расседлываемого мула показалась маленькая на фоне плечистых солдат фигура в мешковатом плаще с капюшоном. Бенвор еще не видел лица Джелайны, а знакомое ощущение ни с чем не сравнимого уюта уже нахлынуло волной и заструилось по жилам. Женщина резко обернулась, будто ее окликнули, и посмотрела прямо на него, словно знала, где искать. Она тут же пошла ему навстречу, все быстрее и быстрее, легко расталкивая толпу и не отрывая взгляда. Капитан еле заставил себя не побежать, а потом — не задушить ее в объятиях у всех на виду.

— Вы приехали, — только и сказал Бенвор, безуспешно пытаясь справиться со счастливой улыбкой. Джелайна молча закивала, радостно глядя на него блестящими, как капли ртути, глазами.

— Сейчас распоряжусь, чтобы вам принесли обед, — Олквин усадил гостью в уголке штаба и позвал дежурного. Юноша весь извелся, не зная, как устроить ее получше. Джелайна в очередной раз заверила его, что все в порядке, и она спокойно может подождать здесь до вечера. В дверь то и дело заглядывали люди. Казалось, Бенвор срочно понадобился всем и сразу, но было ясно, что это обычное любопытство. Не каждый же день капитану по особому заказу доставляют в столицу даму.

Отправлять Джелайну в Олквинау одну было никак нельзя. Когда Веанрис начнет обстрел вопросами, Бенвору лучше было быть рядом. Но и оставлять женщину в штабе он тоже не решался. И вовсе не потому, что в его отсутствие кто-то мог ее обидеть — конечно, нет, да и Олквин еще посмотрел бы на того, кто попробует это сделать. Бенвору просто не хотелось отходить от нее слишком далеко. Была бы его воля — он весь день таскал бы ее с собой повсюду, лишь бы не терять из виду. Приезд Джелайны до сих пор казался ему сном, который мог оборваться в любую минуту.

Вслед за дежурным в дверь сунулся Уилкас. Детские друзья Бенвора больше недели находились в столице, ожидая нового распределения по гарнизонам. Поприветствовав капитана, Уилкас принялся искоса разглядывать Джелайну, усердно делая вид, что он тут по делу.

— О! — воскликнул он. — Да это же та самая шпионка! — и указав на выглядывающие из-под плаща ноги женщины, пояснил: — Только по сапожкам и признал. Других таких ни у кого нету.

— Никакая она не шпионка, — возразил Олквин, выставляя его за дверь.

— Да знаю, знаю… — согласился Уилкас, скрываясь из виду.

— Сейчас прибежит второй, — вздохнул Бенвор. И точно — почти сразу появился Хоркан. С серьезной миной отдал честь капитану и открыто уставился на Джелайну. Та, не выдержав, прыснула. Солдат расплылся в хитрой улыбке.

— Насмотрелся? — недовольно одернул его капитан. — Все, иди отсюда.

Вытолкав Хоркана, он разогнал за дверью остальных и вернулся. Джелайна тихонько смеялась.

— Они все с вами так по-простому?

— Еще чего, — фыркнул Олквин. — С этими двумя оболтусами мы росли вместе, так что им многое прощается. А знаете, что? — оживился он, подавая женщине руку. — Прямо сейчас и уедем. Все равно покоя не дадут.

— Да нет, зачем? — забеспокоилась Джелайна. — Занимайтесь своими делами, не нужно все бросать. Я не хочу, чтобы у вас из-за меня были неприятности.

— Ну что вы, леди, — улыбнувшись, мягко возразил Бенвор. — Все мои неприятности закончились час назад.

Знакомство с Веанрис прошло лучше, чем ожидал Олквин. Похоже, посмотрев на Джелайну, невестка сделала вывод, что Ланайон может забыть о своих опасениях. С баронессы мигом слетела напускная надменность. Веанрис взяла на себя все заботы по обустройству, как обычно, успевая и гонять слуг, и расспрашивать Джелайну, как той живется вдали от родины, а попутно еще и сделав выговор деверю за то, что у него в Сентине иноземная гостья была вынуждена ходить в жалких крестьянских тряпках.

— Не знаю, как там в деревне, — ворчала она, отбирая Джелайне подходящие платья, — но я не допущу, чтобы у нас вы ходили одетой, как прислуга. Конечно, то, что дала Даина, все лучше, чем ваш непристойный мужской наряд. Но Бенвор и сам мог догадаться, что леди нужна подобающая одежда, а не это убожество. Мальчишка, солдафон… Мог бы у меня спросить, наконец. Так нет же — развел секреты… — похоже, что именно последнее казалось Веанрис самым досадным.

— Ваша невестка напоминает мне Энни, — чуть позже поделилась с капитаном Джелайна. — Такая же шустрая и деловая.

— И так же легко разговорит кого угодно, — вспомнив ее рассказ, согласился Бенвор.

— Но вас она, похоже, так и не смогла разговорить?

— У меня не так просто что-то выведать, — ответил Олквин.

— Охотно верю, — кивнула Джелайна, и тут же помрачнела. Капитан понял, о ком она подумала, и поспешил отвлечь ее, пригласив осмотреть замок. Он показал ей свое любимое место на разрушенной галерее под крышей башни. Женщина пришла в восторг от вида, открывавшегося с этой высоты на Норвунд. Бенвор, которому это зрелище было привычно с детства, рассказал о том, как четко отсюда просматривается звездное небо, и предложил вернуться вечером.

— Да, и лучше все-таки будет надеть брюки, — проворчала Джелайна, цепляясь одной рукой за стену, а другой придерживая раздуваемый ветром подол. Бенвор подхватил женщину за талию и помог спуститься с галереи. А когда они очутились на полутемной площадке под крышей башни, он наконец-то сделал то, чего ему хотелось еще днем. Джелайна замерла в его осторожных объятиях, почти не дыша. Олквину так много хотелось сказать ей: о том, как ему не хватало ее уверенного голоса, интересных занятий, долгих разговоров на любые темы, да и просто одного ее присутствия рядом. Но все слова куда-то подевались, и юношу с трудом хватило на банальность:

— Я скучал.

— Я тоже, — прошептала Джелайна. Она не пыталась высвободиться, ничего не спрашивала, и Бенвор, наконец, перестал бояться, что может вот-вот проснуться.

— Мне хорошо, когда вы рядом, — вырвалось у него. — Не знаю, как это объяснить… Чувствую себя так, словно в меня вливаются новые силы. Даже жизнь сразу кажется проще.

Женщина чуть отстранилась и посмотрела на него с выражением, похожим на удивление. Олквину был уже знаком этот взгляд.

— О чем вы сейчас думаете? — спросил он. — Только скажите правду.

— О вас, — тихо ответила она. — И о Чарли.

Бенвор выпустил ее и отступил назад. Ну что, хотел правду?

— Видите ли, — сбивчиво пояснила Джелайна, — я тоже чувствую что-то похожее. И раньше…

— Мой двойник, — понял юноша. — С ним было так же, верно?

— Да. И я подумала…

— …мог ли Уокер сказать о себе то же самое? — закончил за нее Бенвор. Женщина понуро кивнула.

— Вы что, до сих пор ищете причину, по которой вас можно было полюбить? — не выдержал Олквин. — Да почему, черт возьми, для этого обязательно должна быть объяснимая причина?!

Джелайна отвернулась, обхватив себя руками, и уставилась на небо в просвете узкой бойницы. Юноша почему-то решил, что она вот-вот заплачет.

— Простите меня, — пробормотал он, снова подойдя к ней вплотную, но уже не решаясь дотронуться. — Конечно, это не мое дело. Я просто никак не пойму… У вас там, в вашем мире, что — принято все всегда так усложнять?

— Давайте не будем больше говорить об этом, — ровным голосом произнесла женщина. Похоже, плакать она все-таки не собиралась, и у Бенвора тоже отлегло от сердца.

— Если вам не нравится о чем-то говорить — не будем. Я ведь пообещал, что теперь всегда будет по-вашему, а я всегда держу слово. Если вам не нравится… — он запнулся, неуверенно коснувшись ее плеча. Джелайна молча накрыла его руку своей. Пальцы были холодными. Бенвор взял ее тонкую кисть в ладони, словно пытаясь согреть. Женщина повернулась и улыбнулась ему. Все снова стало хорошо, как раньше.

— Милорд? — послышался голос с лестницы. — Милорд, вы наверху?

— Да, я здесь, — отозвался Олквин. Из люка в полу площадки вынырнула голова лакея.

— Милорд, вас там спрашивает какой-то солдат.

Бенвор тихонько чертыхнулся. Две недели он проводил здесь вечера в одиночестве, и никто не тревожил. Стоило организовать себе интересное занятие — тут же появились заботы. Как это называет Джелайна… закон подлости?

Солдат оказался из того самого отряда, что сменился в гарнизоне форта Локо.

— Господин капитан, — начал он, — вы так неожиданно уехали сегодня, что я не успел вам кое-что передать. Помните, вы велели следить за лесом в округе и доложить, если заметим что-то необычное?

Бенвор переглянулся с Джелайной. В глазах женщины сразу появилась тревога. Солдат замялся, косясь на даму. Олквин велел ему продолжать.

— Отец Морнун приходил в форт продавать мед и рассказал, что они видели знамение неподалеку от монастыря.

Капитан насмешливо фыркнул.

— Там каждый месяц кто-нибудь зальет глаза элем и видит знамение.

Джелайна поникла. Но солдат покачал головой.

— Нет, сэр, на этот раз его видели сразу шестеро воспитанников. Я сам съездил в монастырь и расспросил их. Ребята собирали хворост в лесу и заметили впереди что-то странное. Там есть особенная поляна — на ней выложены круги из камней…

— Да, я знаю эту поляну, — вспомнил Олквин. — И что там было?

— Все мальчики говорили одно и то же, — продолжил солдат. — Знамение было невысоко, почти над самой землей. У тех, кто был ближе всех, слегка заложило уши. А потом воздух над поляной превратился в воду.

Джелайна тихо ахнула.

— В воду? — недоуменно переспросил Бенвор.

— Им так показалось, сэр. Ребята сразу бросились бежать оттуда и не оглядывались. Братья хотели сходить и посмотреть, но…

— Когда это было? — звенящим голосом перебила Джелайна.

— Да еще в равноденствие. Как раз в самый полдень. Потому-то братья и не пошли. Мало ли что?

— Три недели прошло, — упрекнул его Олквин. — И никто не сообщил.

— Сэр, отец Морнун приходил всего четыре дня назад, — начал оправдываться солдат. — Они ведь не знали…

— В лесу после этого не замечали чего-нибудь странного? — быстро спросила Джелайна.

— Я не знаю, миледи. Мы вообще ничего не видели.

Бенвор отпустил солдата и спросил женщину:

— Это и есть то, чего вы ждали? Воздух, как вода…

— По описанию похоже, — нервно покусывая губы, согласилась Джелайна. — Но меня смущает выраженный компрессионный эффект. Так сильно быть не должно.

— Вы про заложенные уши? — догадался Олквин.

— Да, именно. Мальчики должны были стоять вплотную к самой границе высадки, чтобы хоть что-то почувствовать. А они находились за деревьями. Поляна большая?

— Шагов тридцать. И везде рассыпаны камни. Свободное место только в центре.

Джелайна бегом направилась к себе. Догадавшись, что она собирается делать, Бенвор догнал ее.

— Вы не доберетесь туда засветло. Дождитесь утра. А завтра я поеду с вами.

— Но как же служба? У вас есть обязанности…

— Проверка сообщений обо всем, происходящем неподалеку от границы, тоже входит в мои обязанности, — успокоил ее Бенвор. — Леди, прошло уже три недели. Несколько часов ничего не изменят.

— Как вы не понимаете? — завелась Джелайна. — Три недели назад кто-то высадился совсем близко от Сентина. Гораздо ближе, чем я в прошлом году. А я каждый день проводила в лесу, но так ни на кого и не наткнулась.

Тут Олквину стало не по себе. Если это действительно Уокер, если он все это время ошивался рядом… Он мог забрать Джелайну в любой момент.

— Чарли по маяку легко находит меня где угодно, — продолжила женщина, словно прочитав его мысли, — Даже если он собирался всего лишь присматривать, то все равно уже знает, что я уехала.

— Он может объявиться здесь? — встревожился Бенвор.

— Да запросто. Он и в замок может пройти. Стража ему не помеха. Неожиданно появится рядом и, как ни в чем не бывало, скажет что-нибудь вроде: «Я смотрю, ты неплохо устроилась».

— И у него хватит наглости? Я имею в виду подобные слова.

Джелайна чуть усмехнулась.

— Вы даже не представляете, на что еще у него может хватить наглости.

Олквин решил, что ему не хочется этого представлять.

— Он может прийти в любой день, — беспокойно пробормотал он. — А я буду в казарме и даже не узнаю. И помочь вам ничем не смогу.

— А зачем мне помогать? — удивленно улыбнулась женщина. — Господи, вы так волнуетесь, будто Чарли собирается причинить мне вред. С чего вы это взяли?

До юноши в очередной раз дошло, что они с Джелайной совсем по-разному относятся к визиту Уокера. Она ведь только его и ждала все восемь месяцев. В самом деле — он же не убивать ее придет. Просто уведет за собой в далекий удивительный мир параллельного будущего, мир их настоящей жизни. И заберет у Бенвора дорогую сердцу тайну…

— Я, наверное, последний эгоист, — промолвил капитан. — Но я не хочу, чтобы вы уходили. Моя жизнь так изменилась с вашим появлением. Вы щедро делитесь со мной тем, о чем раньше я не мог даже и помыслить. Кто станет учить меня, если вы исчезнете? Кому еще я смогу задавать любые вопросы и всегда получать на них ответы? Для вас это обычное дело, вроде прежней работы, но у меня опять появилась цель, достичь которой я уже и не надеялся. Теперь мне придется забыть о ней навсегда.

Джелайна уже не улыбалась. Недавняя взвинченность прошла, женщина выглядела опечаленной.

— А я-то размечтался, — упавшим голосом продолжил Олквин. — Уже представлял себе наши занятия. Целыми днями только об этом и думал. Как это было бы замечательно: с нетерпением ожидать каждого вечера, спешить сюда, зная, что вы встретите меня…

— Не надо так расстраиваться, — тихо сказала Джелайна. — Помните тот день, когда меня забросило сюда? Я была уверена, что вот-вот исчезну, а вы спросили, приду ли я снова, помните?

Бенвор кивнул. Огорчение стало понемногу отпускать его, уступая место слабой надежде.

— Вы ведь сможете, правда? — спросил он. Женщина пожала плечами.

— Я не могу ничего обещать. Это ветераны имеют право выбирать утопию на свое усмотрение. Если я попала сюда из-за ошибки ввода данных, нужно проверить категорию вашего мира по каталогу. Если утопия окажется в разработке, меня к вам больше не пустят. А если это наблюдательный или тренировочный мир — постараюсь вернуться, когда накатаю отсчета на новый отпуск.

— Значит, мне придется долго ждать, — заключил юноша.

— Почему? Это для меня в реале могут проходить месяцы и годы, а для вас я могу исчезнуть всего на пару секунд. Окажись сейчас мой драйвер исправным, вы бы даже не успели заметить мое отсутствие. Только отвернулись — а мне уже лет сорок. Я, конечно, утрирую, но как вам такой финт?

— Мне трудно это представить, — рассмеялся Олквин, но тут же сник. — И еще труднее — поверить, что к тому времени вы не забудете меня и потратите заработанный отпуск на занятия с каким-то средневековым солдатом. Вам почти удалось утешить меня, леди, но я уже не ребенок, чтобы верить в чудеса безоговорочно.

Джелайна опустила голову и задумчиво усмехнулась.

— Давайте не будем загадывать наперед. Я пока все еще здесь. Считайте, что вы уговорили меня потерпеть с поездкой до завтра. А сегодня я на весь вечер в вашем распоряжении.

Бенвору снова снился запутанный сон. После вечернего занятия отвыкший от интенсивной нагрузки мозг принялся беспорядочно перебирать впечатления дня: приезд Джелайны, ее знакомство с Веанрис, прогулка по замку, беседа на башне… Во сне Джелайна стояла совсем близко, но дотянуться до нее никак не получалось. Бенвор шагнул вперед и понял, что идет не в ту сторону. Руки наткнулись на невесть откуда взявшееся огромное зеркало, а женщина, которую он хотел обнять, оказалась всего лишь отражением. Повернуться, чтобы увидеть ее саму, юноша так и не смог. Он застыл, изумленно вглядываясь, как за отполированной гранью Джелайну обнимает его собственное отражение. Но тут зазеркальный Бенвор обернулся… и капитан остолбенел.

Двойник был точь-в-точь, как его описывала Джелайна: в такой же черной форме, с коротко остриженными волосами и выбритым лицом. Он медленно улыбнулся, и в этой высокомерно-снисходительной улыбке светилось нескрываемое торжество. Джелайна спокойно стояла, прижавшись к его груди и, похоже, не замечала ничего странного. Бенвор попытался позвать ее — но не мог издать ни звука. Уокер шагнул в сторону, увлекая женщину за собой. Она послушно поднялась с ним на галерею. На секунду оба замерли над пропастью, а потом неожиданно шагнули за край… Бенвор закричал, рванувшись вслед — и проснулся.

До рассвета было уже недалеко. Юноша немного посидел на кровати, пока не унялось бешено колотящееся сердце. Потом встал и, торопливо одевшись, направился к Джелайне. Ничто не нарушало вязкую сонную тишину замка, но Олквину отчего-то казалось, что он уже опоздал. Бенвор толкнул дверь и на цыпочках пересек комнату. В почти погасшем камине тускло светились алые точки углей, уже подернувшихся сединой пепла. Призрачный свет, проникающий сквозь мутную пленку в окне, обрисовал в полутьме лежащую на кровати женщину. Юноша сразу успокоился и наклонился, вглядываясь в ее лицо. Джелайне тоже снилось что-то яркое, глаза быстро двигались под веками. Капитан предположил: а что, если она видит похожий сон, испугается и проснется? Но тут женщина вздохнула и вдруг улыбнулась — так безмятежно, что у Бенвора защемило сердце. Кто бы ни пришел в ее сон или явь, бояться ей некого. С врагами разберемся, а друзья… от них все равно не спастись.

Мальчишка в застиранной робе огляделся и уверенно махнул рукой в сторону от старой вырубки. Олквин спешился и велел юному служке возвращаться в обитель. Повторять не пришлось, мальчика как ветром сдуло. Тем временем Джелайна забралась на толстое поваленное дерево и замерла, прислушиваясь к звукам леса.

— Поляна в той стороне, — указал Бенвор, подойдя к ней. Женщина молча вернулась к лошадям, сняла плащ, аккуратно свернула его и повесила на седло. У капитана возникла неприятная ассоциация с приговоренным к казни — Джелайна возвращала все здешние вещи, не собираясь больше ими воспользоваться. Правда, пока она оставила при себе трофейное оружие: ножи и пристегнутые по бокам сабли. Олквин вспомнил, что до сих пор так и не успел спросить Джелайну, зачем было носить сразу две, а задавать этот вопрос теперь казалось глупостью и напрасной тратой драгоценного времени. Бенвор понимал, что если он хочет поговорить с ней напоследок, то делать это нужно именно сейчас, но не мог выбрать главное, а в голову, как назло, лезла всякая чушь.

— Я пойду одна, — тихо сказала Джелайна. — Забирайте лошадей и возвращайтесь к монастырю.

— Позвольте мне остаться, — попросил Олквин. — Или вы боитесь, что мне могут причинить вред?

— Нет, это маловероятно. Вы не представляете угрозы.

— Тогда я хотел бы проводить вас. Знаю, это может показаться ребячеством, но… мне любопытно.

— Я прекрасно вас понимаю, — серьезно ответила она. — Но все же хочу попросить об обещании не ходить со мной. Это не опасно, но ваше присутствие будет мне мешать.

— Я буду нем, как рыба, — торопливо вставил Бенвор. — Постараюсь ничему не удивляться и…

— Да нет же, — перебила Джелайна, смущенно улыбнувшись. — Все гораздо проще. Я ведь чувствую вашу ауру. Мне кажется, если я буду чувствовать вас, то не почувствую Чарли.

— Вы собираетесь искать его, ориентируясь по ощущениям?

— Можно попытаться. По крайней мере, смогу понять, когда окажусь рядом. Такое уже бывало.

Бенвор посмотрел в сторону леса и вздохнул.

— Хорошо, — согласился он. — Обещаю не идти с вами. Я вернусь к монастырю.

— Вот и славно, — кивнула Джелайна. Юноша постоял немного, переминаясь с ноги на ногу, потом пошел к лошадям. На полдороге спохватился и вернулся.

— Если это и правда он, — запнувшись, выдавил Бенвор, — и пришел забрать вас, вы предупредите меня, что уходите?

— Я постараюсь, — пробормотала Джелайна. — Если успею.

От того, как она это сказала, у Олквина появилась смутная уверенность — не успеет. Или же Уокер не позволит ей. Юноша отчетливо понял, что сейчас, возможно, действительно видит Джелайну в последний раз.

— Я с вами однажды уже прощался, — вымолвил он. — И вы никуда не исчезли. Хочу попрощаться снова. Потому что теперь мне кажется, что это насовсем, и на этот раз, наверное, точно.

Слегка поклонившись, Бенвор поцеловал руку Джелайны и на мгновение прижался к ней щекой. Неохотно отпустив ее, он выпрямился и поразился тому, как ярко заблестели глаза женщины. Не говоря ни слова, она провела кончиками пальцев по лицу юноши, и вдруг, судорожно вздохнув, шагнула вперед и впилась в его губы жадным, сильным поцелуем. Бенвор на секунду ошеломленно замер, а когда, опомнившись, собрался поцеловать ее в ответ, она уже оттолкнула его и, не оглядываясь, устремилась в лес. Олквин чуть не кинулся следом, но тут же остановился, вспомнив о только что данном обещании. Джелайна скрылась из виду, а он остался на опушке, беспомощно опустив руки, растерянный и вконец расстроенный.