В. Реккерт: Тем не менее путч в Мюнхене — первая попытка разгромить республику и установить фашистскую диктатуру — провалился. В то время Гитлер, очевидно, не то что не был поддержан влиятельными силами капитала, а, скорее, брошен на произвол судьбы, если я правильно это понимаю.
К. Бахман: Представления об искренней верности непригодны для характеристики отношений между буржуазией и главарями фашистов.
8—9 ноября 1923 г. фашистская партия провалилась вместе с другими реакционными силами Баварии. А Гитлер очутился не в Берлине, в правительственном квартале, а снова в тюрьме. Его далеко идущие планы тогда рухнули. Произошло это вовсе не потому, что путч был организован в высшей степени дилетантски, это было связано с позицией немецкой буржуазии...
В. Реккерт: ...которая хотя и кокетничала по поводу политических целей Гитлера, но сознавала, что нельзя достичь их в данный момент и методами путча.
К. Бахман: Большинство немецкой буржуазии к этому моменту было научено историческим опытом, до которого Гитлер и его сообщники по путчу своим умом еще не дошли и поэтому не восприняли его как предупреждение об опасности. Капповский путч 1920 г. показал, что фронтальная атака против Веймарской республики сплачивала реформистское и революционное рабочее движение и тем самым ставила под угрозу основное условие политического существования капитализма в Германии — раскол рабочего класса. Вот так внутри буржуазии все больше преобладало мнение, что ликвидировать республику следует путем таких систематических действий, которые не содействовали бы созданию объединенного фронта рабочего класса.
* * *
Пауль Сильверберг, из речи на собрании членов имперского объединения немецкой промышленности 4.XI.1926 г :
«Нельзя управлять без рабочих. И если это верно, то надо иметь мужество прийти к выводу: нельзя управлять без социал-демократии, в которой подавляющее большинство немецких рабочих видит своего политического представителя. Немецкая социал-демократия должна быть привлечена к ответственному сотрудничеству... Если социал-демократия встанет на почву фактов, будет против радикального доктринерства и всегда разрушающей, никогда не созидающей политики улицы и насилия, то она вместе с предпринимателями и под их руководством поведет Германию и немецкую экономику к успехам и процветанию».
Цит. по: Вольфганг Руге и Вольфганг Шуман. Документы немецкой истории 1924—1929 гг.. Франкфурт-на-Майне, 1977, с. 69.
* * *
Мюнхенский путч 1923 г. погрешил против этого тактического принципа буржуазии. И в самом деле, путчисты в Мюнхене не имели политической поддержки большинства немецкой буржуазии, хотя у них и были прямые связи в других областях рейха с кругами немецкой тяжелой промышленности. Она верила, что сможет разбить революционные силы немецкого рабочего движения с помощью средств подавления, которые предлагала Веймарская республика. И она могла полагаться на то, что социал-демократическое руководство попытается удержать рабочий класс. И это удалось с помощью рейхспрезидента; власть тогда была в руках социал-демократа Фридриха Эберта и рейхсверовского генералитета, опиравшихся на пакт между оппортунизмом и милитаризмом, который в 1918—1919 гг. сыграл столь пагубную роль.
В. Реккерт: В то время Гитлер еще не был нужен.
К. Бахман: По поводу этой проблемы нельзя сказать ни да, ни нет. В 1923 г. фашистская партия не была нужна для того, чтобы преодолеть тогдашний кризис немецкого капитализма. Более того: своей мюнхенской акцией она помешала власть имущим в тактическом смысле. Но тем не менее НСДАП считалась ценной силой, которую в подходящее время можно будет использовать. Гитлер после неудавшегося путча был схвачен, в 1924 г. он предстал перед судом. Суд обошелся с путчистами в высшей степени снисходительно. Гитлер был осужден к пяти годам заключения. Но уже в конце 1924 г. он был досрочно освобожден.
Условия, в которых находился Гитлер и другие путчисты, а среди них был также Рудольф Гесс, который как один из главных военных преступников отбывает пожизненное заключение в тюрьме Шпандау под охраной бывших союзников (в крепости Ландсберг-на-Лехе), несравнимы с обычным тюремным заключением, где значительно тяжелее.