Теперь их осталось всего четверо. Комната ожидания была намного меньше, ведь от изначального числа претендентов отсеяли шестьдесят процентов. Психологические тесты окончились в половине пятого, и дежурный внес поднос с безвкусными бутербродами. Ричардс взял два бутерброда и сел в углу, меланхолично пережевывая их и слушая парня по имени Ретенманд. Тот развлекал сидящих рядом неиссякаемым запасом пошлых житейских историй.

Когда все собрались вместе, их отвезли на шестой этаж. Их апартаменты состояли из большой общей комнаты, уборной и неизбежной спальни с уже знакомыми рядами коек. Им сообщили, что к семи часам вечера в столовой на этом же этаже будет готов горячий ужин.

Посидев несколько минут, Ричардс поднялся и подошел к полицейскому, стоявшему у входа.

— Эй, приятель, где здесь телефон?

Он не предполагал, что им будет разрешено звонить, но полицейский просто ткнул пальцем в соседнюю дверь. Ричардс отворил ее и заглянул внутрь. Естественно, как он и ожидал, здесь был платный телефон.

Он медленно повернулся к охраннику.

— Послушай, одолжи мне пятьдесят центов, я потом…

— Отвали, дружище.

Ричардс сдержал свои эмоции.

— Я хочу позвонить жене. У нас дочка тяжело больна. Поставь себя на мое место, Бога ради.

Охранник рассмеялся ему в лицо резким, гадким смехом:

— Все вы одинаковы со своими проблемами и выдумками, и в будни, и в праздники.

— Ну, ты и подонок, — произнес Ричардс, и что-то сверкнувшее в его глазах и исходившее из ширины его плеч вдруг заставило полицейского отпрянуть к стене. — Ты что, никогда не был на мели? Когда приходится просить денег, даже если это придает привкус дерьма всему твоему существованию?

Неожиданно полицейский сунул руку в правый карман и вытащил горсть пластиковых жетонов. Два из них упали на ладонь Бену и, засунув остальные жетоны обратно в карман, охранник схватил Ричардса за грудки и притянул к себе:

— Если ты пришлешь ко мне еще какого-нибудь ублюдка, только потому, что Чарли Грэди сегодня в хорошем настроении, я тебе, сукину сыну, мозги выпущу, понял?

— Спасибо, — ровным голосом ответил Ричардс, — за жетоны.

Чарли Грэди рассмеялся и разжал руки. Ричардс вышел в коридор, поднял трубку и опустил жетоны в щель. Они провалились с глухим стуком, и в первый момент ответом была тишина. Господи, неужели все напрасно? Затем раздался гудок. Медленно, аккуратно Бен набирал номер телефона в холле на пятом этаже, надеясь, что миссис Дженнер не окажется поблизости. Ведь эта дрянь, как только узнает его голос, сразу выпалит, что мол, не туда попали, и деньги будут потрачены зря.

После шести мучительно долгих гудков послышался незнакомый голос:

— Алло?

— Мне надо поговорить с Шейлой Ричардс из пятой квартиры.

— Кажется, она ушла, — сказал голос уже более вкрадчиво. — Она ведь постоянно болтается по кварталу, а у них ребенок тяжело болен. Да и мужик у них какой-то беспомощный…

— Просто постучите в дверь, — неповинующимися губами проговорил Ричардс.

— Подождите секундочку.

Трубка на том конце провода ударилась о стену, человек с незнакомым голосом просто выпустил ее из рук, и она повисла раскачиваясь. Далеко, как во сне, был слышен стук в дверь и крики:

— К телефону! Вас к телефону, миссис Ричардс!

Через полминуты незнакомый голос снова произнес:

— Нет ее дома. Я слышал, ребенок стонет, а она не отзывается. Я же говорю, ей дома не сидится, когда есть на что польститься, — вслед за этим раздалось хихиканье.

Желание перенестись по проводам и возникнуть на том конце из трубки, как джин из бутылки, наполнило каждую клетку мозга Ричардса. А потом удушить обладателя этого мерзкого голоса, пока у него не выскочат глазные яблоки и не покатятся по полу.

— Передай ей следующее, — сказал Ричардс, — запиши на стене, если больше негде.

— У меня даже карандаша нет. Все, я вешаю трубку.

— Подожди! — закричал Ричардс в панике.

— Это… как его… — неохотно сказал голос, — вот она вроде поднимается по лестнице.

Ричардс прислонился к стене, холодные струйки пота катились по спине. Тут же в ухо ударил голос Шейлы, удивленный и немного напуганный:

— Алло?

— Шейла, — он закрыл глаза, радуясь, что стена не давала ему упасть.

— Бен, Бен, это ты? Как у тебя дела? Все в порядке?

— Да, нормально. Кэти — как она?

— Все также. Температура не очень высокая, но она так хрипит. Мне кажется, у нее в легких вода. Вдруг у нее воспаление легких?

— Все будет хорошо. Все будет хорошо!

— Я… — пауза, долгая тягучая пауза. — Мне очень жаль ее оставлять одну, но я вынуждена. Извини, я провернула сегодня два дельца, зато достала ей лекарство в аптеке. Хорошее лекарство, — нотка усердия прозвучала в ее голосе.

— Это все дерьмо. Послушай — хватит! Пожалуйста. Я думаю, что прошел. Скорей всего. Они не могут больше отсеивать, потому что передач довольно много. Им нужно много пушечного мяса. А деньги они дают вперед, я так думаю. Миссис Апшо…

— Ей ужасно не идет черный цвет… — абсолютно без выражения вставила Шейла.

— Это неважно. Сиди с Кэти, не надо больше никаких «делишек».

— Хорошо, я буду сидеть дома, — но он не слишком поверил ее голосу.

— Заведомо знаешь, что это не так, Шейла?

— Я люблю тебя, Бен.

— И я люб…

— Разговор окончен, — вмешался голос телефонистки. — Если хотите продолжить, опустите жетон в двадцать пять центов.

— Подождите секундочку, — заорал Ричардс, — дай договорить, стерва. Ты…

Разговор прервался, долгий протяжный гудок был ответом на все мольбы.

Он швырнул трубку. Отлетев на длину серебристого провода, она дернулась, ударилась о стену и повисла, медленно покачиваясь, как некая змея-мутант, которая, укусив один раз, умерла. «Ну, что ж, кое-кто за это ответит, — думал Ричардс, медленно шагая обратно в комнату, — кто-то ведь должен ответить».

Их разместили на шестом этаже, и они пребывали там в полном неведении до десяти часов следующего утра. Ричардс был уже на грани срыва, в ярости думая о полном крушении всех планов, когда молодой и немного придурковатый парнишка в обтягивающей форме Федерации Игр позвал их, и они зашли в лифт. Из трехсот человек, отобранных прошлой ночью, тихо исчезли еще шестьдесят. В их число попал и парнишка с неиссякаемым запасом пошлых шуток.

Группы по пятьдесят человек разошлись по маленьким аудиториям на седьмом этаже. Комнаты были шикарно обставлены в бордовых тонах. В дубовые ручки кресел вмонтированы пепельницы. Ричардс тут же выудил из кармана помятую пачку «Блэмс». Но пепел он стряхивал на пол.

Перед креслами было что-то вроде подмостков с кафедрой в центре. На ней стоял графин с водой.

В десять минут одиннадцатого придурковатый парень взошел на кафедру и изрек:

— Познакомьтесь, пожалуйста, Артур Бернс, помощник директора программы Игр.

— Это еще что за птица? — прозвучал недовольный голос за спиной у Ричардса.

За кафедрой уже стоял представительный мужчина, его тонзура была обрамлена седыми волосами. Он кивал головой как бы в ответ на слышимые только ему одному аплодисменты. Потом он улыбнулся всем широкой искрящейся улыбкой, что сделало его сразу похожим на стареющего Купидона в деловом костюме.

— Поздравляю, — сказал он, — все прошло успешно.

Общий вздох облегчения пронесся по аудитории, раздался смех и звуки дружеских похлопываний по спинам. Многие сразу закурили.

— И что же? — опять раздался недовольный голос.

— В ближайшие несколько минут вам выдадут задания по телепрограммам Игр и номера комнат на восьмом этаже. Режиссеры, ответственные непосредственно за вашу программу, объяснят каждому, что конкретно от вас требуется. Но пока я хочу еще раз поздравить вас и сказать, что все вы — мужественные, находчивые ребята. Вы отказались от пособия по безработице, чтобы иметь возможность проявить себя здесь. А лично от себя добавлю, что именно в вас я вижу героев нашего времени.

— Вранье, — вставил свое замечание недовольный голос.

— И я от лица всей Системы желаю вам удачи и оптимальной скорости, — Артур Бернс визгливо хихикнул и потер руки. — Я чувствую, что вам не терпится получить задание, поэтому избавлю вас от своей болтовни.

Распахнулись двери, и сотрудники Федерации Игр в красной униформе вошли в аудиторию и начали называть имена по списку. Они принялись раздавать всем белые конверты, и скоро весь пол был усыпан ими как конфетти. В конвертах лежали пластиковые карточки с заданием; получившие их обменивались впечатлениями с новыми знакомыми. Со всех сторон раздавались возгласы: кто-то был в восторге, кто-то, наоборот, взбешен или расстроен. Артур Бернс наблюдал за всем этим со своего постамента, благожелательно улыбаясь.

— Мне досталось самое ужасное: «Сколько градусов ты можешь вытерпеть?» Черт побери, я ненавижу жару…

— Эта передача выходит сразу после мультиков, она невыносима…

— «Ручная мельница»… Я не знал, что у меня сердце…

— Я, конечно, надеялся сюда попасть, но никогда бы не подумал…

— Эй, Джейк, ты видел когда-нибудь «Гонки с крокодилом»? Мне кажется, это…

— …такого я не предполагал…

— …я думаю, что этого не выдержу…

— …черт бы их побрал…

— «Наперегонки с пулеметной очередью», это же…

— Бенджамен Ричардс! Бен Ричардс!

— Здесь.

Ему протянули белый конверт, он разорвал его. Дрожащие пальцы не позволили сразу достать маленькую пластиковую карточку.

Он выудил ее, взглянул и… ничего не понял. Задания на ней не было, лишь стояло: «Лифт № 6».

Засунув карточку в нагрудный карман, он молча вышел из комнаты. Первые пять лифтов были забиты народом, развозя будущих участников различных игр вверх и вниз. У закрытых дверей лифта №б уже стояли четыре человека. Ричардс узнал в одном из них обладателя недовольного голоса.

— В чем дело? — спросил Ричардс. — Нас выгоняют, что ли?

Человеку с недовольным голосом было лет двадцать пять, внешность — довольно приятная. Одна рука у него была высохшая, вероятно, из-за полиомиелита, эпидемия которого разразилась в 2005 году.

— Ну нет, так нам не повезет, — ответил он с угрюмой ухмылкой. — Я думаю, нам доверили очень ответственное задание с большими деньгами. Такое, где тебе не просто выбьют глаз или оторвут руку, и ты окажешься в госпитале. Это шоу, где тебя просто убивают. Очень популярная передача, приятель.

Вскоре к ним присоединился шестой человек — симпатичный парнишка, который удивленно моргал, озираясь вокруг.

В одиннадцать часов, когда все остальные разъехались по своим местам, двери лифта № 6 распахнулись. В маленькой кабине снова сидел полицейский.

— Видишь? — мрачно спросил новый знакомый Ричардса. — Мы теперь враги народа, опасны для общества. Они нас сотрут с лица земли. Он состроил рожу злобного бандита и выпустил полную обойму из воображаемого автомата в пуленепробиваемую будку. Охранник одеревенело смотрел на него.

Маленькая комната на девятом этаже оказалась очень уютной, располагающей к откровенной беседе. Ричардс устроился там в полном одиночестве.

Когда двери лифта открылись, трое полицейских провели их по коридору, застеленному мягким ковром. «Коллегами» Ричардса оказались человек с недовольным голосом и парень, который все время моргал.

Администраторша, отдаленно напоминавшая Ричардсу одну из былых секс-звезд (как их там — Лиз Келли или Грейс Тейлор), которых он видел по ТВ еще мальчишкой, улыбнулась им, когда они вошли в вестибюль. Она сидела за стойкой, как бы в алькове, окруженная таким количеством растений в горшочках, что могла сойти за диковинного зверька в джунглях Эквадора.

— Мистер Янский, — проговорила она с ослепительной улыбкой, — вы можете войти.

Парнишка, который все время моргал, вошел во внутренние комнаты. Ричардс и мужчина с недовольным голосом, которого звали Джимми Лафлин, перебрасывались редкими фразами. Оказалось, что Лафлин жил всего в трех кварталах от него, на улице Док. Он работал по совместительству механиком в «Дженерал Атомикс», пока год назад его не выгнали за то, что он принял участие в забастовке против утечки радиации.

— Видишь, я все-таки жив, — сказал он. — А по мнению этих придурков, это самое главное. Я, конечно, не могу иметь детей. Но это неважно. Просто маленький риск, которому ты подвергаешься за царскую сумму в семь Новых «зеленых» в день.

Когда в «Дж. А.» ему указали на дверь, высохшая рука еще больше усложнила возможность получения работы. За два года до этого его жена тяжело заболела астмой и теперь была полностью прикована к постели.

— И тогда я решил пойти в «золотодобытчики», — сказал Лафлин с горькой усмешкой. — Может, мне удастся прикончить парочку этих дубоголовых идиотов, прежде чем ребята Маккоуна доберутся до меня.

— Ты и вправду думаешь, что это будет…

— «Бегущий человек»? Черт меня подери, конечно! Дай-ка мне эту вялую сигарету, парень.

Ричардс протянул ему сигарету.

Дверь открылась, и парнишка, который все время моргал, вышел под руку с хорошенькой девицей в наряде типа «Господи, прости». Парень нервно улыбнулся им, проходя мимо.

— Мистер Лафлин? Войдите, пожалуйста.

Теперь Ричардс остался один, если не считать администраторши, которая снова исчезла в своем тропическом оазисе.

Он поднялся и подошел к автомату, выдававшему сигареты. Он подумал, что Лафлин, видимо, был прав. На автомате была реклама сигарет «Дуке». Наверное, они пользовались большим спросом. Но он взял пачку «Блэмс», сел и закурил.

Лафлин появился примерно через двадцать минут, держа под руку жгучую блондинку.

— Моя подружка со стоянки, — сказал он Ричардсу, указывая на нее. Она заученно показала ямочки на щеках. На лице Лафлина отразилась мука.

— По крайней мере этот подонок мозги не пудрит, — сказал он Ричардсу. — До встречи.

Он вышел. Администраторша высунулась из норки.

— Мистер Ричардс, будьте так любезны, прошу вас войти.

Он вошел.